В твой мир из пепла (гет)

Глава 2

Странно

Сознание плыло и мне с трудом удавалось удерживать себя от того, чтобы закрыть глаза. «Очень хотелось спать, но нельзя позволять себе эту слабость. Я не упаду на глазах у всех этих ничтожеств, взявших на себя роль моих мучителей в этом поместье, продержусь до самого конца — сжав зубы думал я и хмыкнул — Сколько бы мне до него не оставалось».

«Так странно, я боялся смерти, скорее инстинктивно, и в то же время разумом страстно желал ее. Конец жизни — это конец мучений — философски заключил я и со злорадством продолжил мысль — А также конец развлечениям окружающих меня людей. Людей ли? Должно быть даже демоны вели бы себя человечнее этих слуг, что наслаждались моей беспомощностью и безответностью».

Вода, только что окатившая меня со спины, на секунду казалось обожгла, но очень скоро сковала льдом прямую спину. Внутренне усмехнувшись неискренним извинениям этих подонков, я вяло продолжал размышлять над человеческой жестокостью вообще и этих конкретных слуг, в частности: «Наверное, они оправдывают свои поступки тем, что делают всё это чтобы получить расположение и милость третьей госпожи и просто следуют ее примеру, издеваясь надо мной, зная что ее это порадует. Но на самом деле они поступают так как поступают лишь потому что наслаждаются этой властью. Властью момента, проявлением силы над слабостью, осознанием превосходства, возможностью подняться над своим положением подчиненного, а также местью всем господам, посредством унижения павшего высокородного перед ними. Всё это грехи и пороки слабой людской сущности. Да и по сути любой сущности. Каждому разумному свойственны чувства обиды, гнева и желание делать зло во имя сиюминутного облегчения. Ну почти каждому.

Я с детства почему-то лишён возможности испытывать большинство чувств. Даже думая о мести своим обидчикам, когда научился понимать, в каких случаях мне следует обижаться, я не испытывал особой злости и жажды отомстить. Логически, я понимал, что это будет справедливо — отплатить им за боль и унижения и поставить их на свое место, чтобы пережили всё, что заставили испытать меня. Но фактически, мне было всё равно.

Я много наблюдал за другими людьми, своими глазами и глазами подвластных мне животных и насекомых, чтобы научиться разным проявлениям эмоций и чувств, их значениям и логичным реакциям на них. Чтобы понять как правильно взаимодействовать с другими. Вот только до сих пор не понимал, от чего в одних и тех же ситуациях люди реагируют подчас по-разному на одни и те же раздражители. Самые понятные, и часто совпадающие по ответной реакции, были как раз негативные чувства. Люди почти всегда одинаково реагировали на боль, страх, гнев, проявляли раздражение и досаду. Были простые формулы, где, сказав определенный набор слов или изобразив определенные выражения лица, можно было получить предсказуемый результат. Так я научился использовать эти самые формулы, чтобы вызвать гнев или жалость, эти самые раздражения или досаду, скуку и отвращение. Это было интересно и я был доволен, когда полученный результат совпадал с моей целью. Вот только с положительными эмоциями было сложнее. Я долго думал, что люди просто редко способны их проявлять, так как мое окружение не показывало при мне подобного, но потом узнал, что с другими некоторые люди вели себя иначе. Обнимали родных, целовали любимых, защищали хрупких, утешали плачущих, заботились о своих, порой без особой причины помогали чужим или наказывали их, если они причиняли обиды их подопечным. Я видел всё это издалека, изучал, пытался копировать какие-то жесты, но сам никогда не мог ни испытать, ни вызвать в других нечто подобное. Я копировал то или иное действие, должное согласно моим наблюдения вызвать положительный отклик, но почему-то не срабатывало. Я искал причины этого не соответствия, пытался разобраться. Например, отчего в случае Сяо Линя Е Бинчань улыбалась и казалось была рада и благодарна за отданный плащ, а в моем случае была напряжена, скованна и явно недовольна. Я видел, как одни улыбаются и им в ответ приходит улыбка, а на мою улыбку я получаю только смех и боль. В итоге, я пришел к выводу, что так и не научился правильно это делать, а может просто формулы вызова положительного отклика от окружающих слишком сложны для меня. Самым действенным способом вызвать сочувствие, чтобы кто-то оказал помощь, были слезы, но я никогда не плакал. Не знаю почему, мне это было не дано. Однако повзрослев, даже был доволен этому, ведь плачущие выглядели жалко, и я не хотел быть похожим на них. Даже боль, верная спутница моей жизни, не могла заставить меня заплакать. «В свое время принц Лян и остальные приложили много усилий чтобы проверить это» — криво усмехнулся я. Возможно я бы мог подумать, что уже умер, если бы не был способен чувствовать боль, холод, голод. Эти ощущения давали мне знать, что я еще жив, когда я просыпался очередным утром или приходил в себя после обморока. «Интересно, когда та сущность, голос которой я так часто слышу, займет мое место, это тело также будет чувствовать всё это или наконец полностью лишится всех ощущений? — задумался я и хмыкнул — Даже, если так, то сожалеть об их потере совершенно не имеет смысла». Я подозревал, что монстр, сидящий во мне и ждущий моей смерти, не сулит для мира ничего хорошего, наверняка он обладает силой и не будет добр к людям, но мне не было до этого дела. «Было бы даже забавно понаблюдать за реакцией знакомых мне, когда он пробудится и начнет карать. Вот сюрприз-то всем будет» — фыркнул я и тут же закашлялся.

Я стоял на льду, посреди замерзшего озера в саду поместья Е, со вчерашнего утра, то есть почти два дня. Слабое тело предавало сильную волю жизни, теплящей на дне моей души.

— Может хватит уже изображать смирение? Ты так умрёшь здесь — прокаркал знакомый мне голос ворона, прилетающего ко мне последние месяцы — Разве ты не понимаешь, что этим только обрадуешь своих врагов? — подначивал меня он на борьбу с судьбой и показывал подсмотренные им вчера сцены, где моя дорогая женушка вещала о своих планах в отношении Сяо Линя и моей скорой смерти перед Е Бинчань.

— Бессердечная, жестокая женщина — прокаркал мой ворон, метко оценив мою жену.

Я промолчал, потирая закоченевшие руки и провожая взглядом вспорхнувшего ворона. Да, я понимал, что Е Сиу дала мне это наказание, чтобы избавиться от меня. Даже если бы она убила меня иначе, ей бы за это ничего не было, ведь ее бабушка была женой наследного принца и всё еще имеет большое влияние при дворе, а свою внучку слепо обожает и той прощается всё. Только я сам мог бы спасти себя, сбежав отсюда, но…я не желал спасения. Да и некуда мне идти. В этом мире я никому не нужен.

Горькие мысли мои были прерваны едким язвительным голосом, нарушившим тишину этого морозного вечера:

— Так-так, кто тут у нас такой несчастный?

Подняв взгляд, я увидел медленно подходящую ко мне супругу. Судя по прищуренным глазам и покусанным губам, настроение у неё крайне плохое. Наверное, план по охмурению Сяо Линя снова не сработал. Ворон прежде рассказал мне, что та подговорила каких-то мужиков изобразить бандитское нападение, чтобы ее принц мечты героически спас ее.

Е Сиу звенящим от злости голосом выговаривала мне за реальные проступки и мнимые, словно я был воплощением всего злого в этом мире, но я не слушал. Все мои силы уходили на поддержание себя в вертикальном положении. Колени давно потеряли чувствительность. Боль в них, скованная холодом, попритихла (если не шевелиться, то можно и забыть о ней). Только боль в выпрямленной спине не давала потерять сознание, напоминая, что я еще должен держаться. Хотя я уже слабо помнил зачем мне это нужно. Устало прикрыв глаза, я услышал крик Е Сиу, повысившей голос:

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Рефлекторно вскинув взгляд, я увидел, как та замахнулась для удара, но поскользнувшись упала навзничь и кажется сильно ударившись затылком об лёд замерла без движения (отключилась?).

— Небеса покарали — злорадно каркнул ворон, расположившийся на ближайшем дереве.

Я лишь усмехнулся на это предположение и произнёс:

— С чего бы вдруг им меня защищать? Не думаю, что я тому причина, просто гнев — это грех. Наверное, просто переполнилась чаша терпения Богов, вот и воздали по делам ее. Читал что-то такое однажды, переписывая свитки.

"Как там было" — начал припоминать я?

«Гнев есть воспоминание сокровенной ненависти, т. е. памятозлобия. Гнев есть желание зла огорчившему. Вспыльчивость есть безвременное воспаление сердца. Огорчение есть неприятное чувство, гнездящееся в душе. Раздражительность есть удобопреклонное движение нрава и безобразие души».

Прямо как по ней писано. Тут и ненависть, и злопамятность, и гнев, и вспыльчивость, и бесконечная раздражительность, и лелеяние обид, и желание зла обидчикам. За эти полгода я видел в ней всё это не раз. «Истинное безобразие души» — хмыкнул я.

Я продолжал размышлять о грехах и наказаниях, смотря на лежащую чуть в стороне жену. Та всё не вставала, не шевелилась. И это начинало беспокоить. Я конечно, понимал, что очнувшаяся госпожа тут же сорвёт на мне свою злость и боль, но с другой стороны опасался, что в случае ее смерти обвинят меня. Да даже если просто заболеет, долго пролежав на льду, ему это выйдет боком.

Пока я думал стоит ли попробовать привести ту в чувство или лучше не трогать, дождавшись слуг, супруга начала приходить в себя, вот только вела себя странно. Долго смотрела в небо, не торопясь вставать. Не спешила ругаться и обвинять всех вокруг. Осматривалась, как человек видевший впервые это место, и продолжала сидеть на льду.

Тут я услышал ворона, пролетавшего над нами:

— Не сдохла-таки — заметил он и протянул — Не повезло.

Е Сиу внимательно проводила взглядом моего ворона, а потом уставилась на меня. «Что за странный взгляд? Почему она молчит? — не понимал я этого нетипичного поведения — Так сильно головой ударилась»?

Третья госпожа продолжала оглядывать всё вокруг и не делала и попытки встать.

— Госпожа, Вам не стоит сидеть на льду, Вы заболеете — проговорил я охрипшим голосом — Я не избегу наказания, можете не беспокоиться, незачем лично следить за мной.

Я смиренным тоном намекал, что ей пора уйти, раз уж она не собирается менять мое наказание.

А в ответ опять тишина и непонимающий взгляд. Ну точно, ушиб мозга на лицо. Благо тут наконец подскочила ее служанка и начала хлопотать над ней.

Они уходили, а я готовился к еще одной длинной ночи. Внезапно меня потянули вверх, взявшись за локоть, и приоткрыв глаза я увидел, что это Е Сиу, а с другой стороны ей уже помогает Чунь Тао, поднимая меня.

«Что она задумала — силился понять я — Хочет опять избить меня, но не хочет делать это на холоде? Видимо так и есть» — решил я, когда мы наконец доковыляли до ее комнат, и замер у порога. Оглянувшись на меня и лично затащив внутрь, она опять стала осматривать всё вокруг, благодаря чему я смог освободить свою руку. «Вот тоже странность, раньше и пальцем брезговала лишний раз коснуться меня, а сейчас… Что за игры она замыслила на этот раз?» — размышлял я, привалившись к стене.

Внутри было тепло. Даже слишком. Сразу закружилась голова и всё тело закололо от такого перепада температур. Я почти не слышал о чём там переговаривались госпожа и ее служанка, когда внезапно обратились ко мне:

— Чего стоишь, садись.

Предположив, что она имеет ввиду, как обычно, на колени, я опустился на них и замер. Пусть уже сделает этот свой ежевечерний ритуал и успокоится.

Странно на него посмотрев, жена что-то хотела сказать, но сдержалась, а затем отослала служанку натаскать теплой воды. «Похоже мое наказание откладывается» — устало решил я и прикрыл глаза, незаметно для себя проваливаясь в дрёму.

Очнулся же я от ощущения осторожных прикосновений к своему лицу и рефлекторно отреагировал, схватив за руку Е Сиу.

— В какие игры ты играешь, Сиу? — проговорил я осипшим голосом, но ответа не получил. Опять начались странности.

— Что? — она замерла и будто переспросила — Е Сиу? — а затем произнесла с каким-то содроганием — Я в теле этой суки психованной, больной на всю голову бабе? Это что за кошмар такой?.. — бормотала она, а потом опустила взгляд на свои руки и словно удивившись начала рассматривать их шепча — Где родинка, где мои шрамы?

«Это она меня спрашивает? Какие там могут у нее шрамы быть?» — хмыкнул я, смотря за этим спектаклем, который прервало появление слуг с ведрами воды.

На привычный же услужливый вопрос своей служанки, она и вовсе отреагировала расширившимися, словно от страха, глазами и обмороком. «Что за цирк? — устало вздохнул я и, отрешившись от суеты вокруг Е Сиу, потерявшей сознание, погрузился в сон, прислонившись к стене.

Во сне меня снова посетила та сущность и обещала забрать мое тело и душу, когда я стану более несчастным. Видите ли, до сих пор я страдал недостаточно.

Разбудила меня моя неугомонная женушка, заставив подняться с пола и потянув куда-то за собой. Еще под воздействием недавнего морока, я никак не мог понять чего та добивается, пытаясь лишить меня одежды, а осознав не поверил.

— Для меня? — растерянно смотрел я на ванну исходящую паром. «Это что какая-то особая пытка? Что там добавили в воду»?

— Лезь давай. Тебе надо прогреться, а то заболеешь — выдала Е Сиу, подталкивая меня к ванной — Ну чего смотришь, стесняешься при мне что ли? Ладно, так и быть, выйду пока раздеваешься.

Еще раз с сомнением посмотрев на приготовленную для меня ванну, я осторожно проверил воду в ней, но на первый взгляд это была просто вода, пусть она и показалась моим озябшим рукам излишне горячей.

— Ты там всё? — торопила меня жена, спрашивая из-за ширмы.

«Ладно — решил я — Всё равно же заставят, еще и порвать одежду могут, срывая насильно, а это ханьфу единственное, что есть у меня. К слову, купального ханьфу мне не предложили, значит ожидают, что я намочу свою одежду. А что потом, снова на мороз? Кажется, моя супруга приказывала мне раздеться — задумался я, не желая лишаться последней сухой одежды — Что ж, выполню этот приказ — усмехнулся я, снимая всё кроме штанов — Если ты хотела, чтобы я испытывал стыд, тебе придется самой устыдиться».

Мне всегда было интересно каково это, лежать в горячей воде. В холодном дворце Цзиня никогда не было достаточно горячей воды для него. Да и во дворце Шэна ему доставалась только еле теплая вода, если и вовсе не холодная. Как и в этом доме, впрочем. До сегодняшнего дня.

Только устроившись в ванне, я понял, что даже эти блага могут причинить боль. Замёрзшее тело пронзало болью. Только через 10-15 минут стало легче: мышцы расслаблялись и меня стало клонить в сон еще сильнее, чем на холоде. Но тут вернулась Е Сиу и я внутренне собрался, впрочем не показывая, что в сознании, на всякий случай. Пришедшая же чуть позже Чунь Тао, возмущенно пыхтя принялась одевать меня в положенный господам купальный наряд и тихонько ворчала на свою бесстыжую госпожу. Я бы посмеялся, если бы не продолжал изображать обморок. Видно Е Сиу надоело это осуждение, и она отослала служанку за чаем.

Меня же ожидали осторожные ощупывания пострадавших ранее рук, сопровождаемые каким-то злобным шепотом: «Е Сиу, сука ты такая». «А это уже интересно — внутренне удивился я, услышав это — Оскорбляет саму себя? Или она стала одержима каким-то духом? Потому и говорит о себе в третьем лице? А и правда, странная она сегодня, на себя непохожа. Вот только, меняет ли что-то для него эта ее одержимость»?

Эти мысли прервало неожиданное прикосновение ко лбу, а затем я услышал голос Е Сиу:

— Таньтай Цзынь, тебя с ложечки поить или ты сам выпьешь? — поинтересовалась она с каким-то весельем в голосе.

«К чему бы это веселье?» — напрягся и спросил:

— Что это? — с подозрением смотрел я на протянутую мне чашу, когда открыл глаза.

— Лечебный отвар — коротко ответили мне.

— Не нужно — отказался я.

— Ты простоял на холоде два дня — напомнила мне та, что так-то сама заставила делать это.

— Я в порядке — произнес я, отодвигая чашу подальше от себя.

— Охотно верю — скептично отозвалась моя жена, оглядывая его. «Это что насмешка?» А затем снова протянула ему чашу со словами — Но на всякий случай.

— Нет, спасибо — поджал я губы. «На какой случай? Если вдруг выживу после всего пережитого»?

— Боже, как с тобой трудно — завздыхала та. «Ну извините, что отказываюсь самоубиться добровольно».

— Ты бесишь, знаешь? — заметила она мне.

— Что ж, извините — слабо усмехнулся я. «Какой редкий случай, произнести свою мысль вслух. Почти полностью».

— Извиню, если выпьешь — вдруг ответила мне Е Сиу, сверкая глазами.

— Выпью, если сама выпьешь — выдал я с вызовом. «Если уж и пить отраву, то с тобой на брудершафт».

Кажется, и до нее дошел мой посыл, судя по выражению ее лица.

— Ладно — неожиданно согласилась она и выпила ложку отвара из чашки, предлагаемой мне. «Что это за уловка?»

— Теперь ты — снова протянула она ему чашу.

С сомнением взяв эту чашу в руку, я задумался. «Она заранее выпила противоядие? Или там нет яда? Но это сегодняшнее нетипичное поведение Е Сиу сбивает с толку. Где ее привычная предсказуемость? Она и правда одержима духом? Поколебавшись еще пол минуты, я всё же рискнул выпить отвар. Если умру я и проснется та сущность, ей же хуже.

Прислушиваясь к себе, я не замечал в себе никакого действия отравы. «Неужели и правда то был лечебный отвар? Но зачем это ей? Или духу, вселившемуся в нее, если она и впрямь одержима? Никто не делает чего-то просто так, а от меня никакой пользы даже духу быть не может. Так зачем всё это»?

— Зачем Вы это делаете? — поинтересовался я у этой девушки, которая лениво играла с водой, беря ее с поверхности ванной.

— Может быть не хочу, чтобы ты умер или заболел и этим доставил лишние хлопоты? — задумчиво выдала она через минуту.

«Не похоже это на ответ. Одни вопросы».

— Не думаю, что Вас кто-то заставит заниматься этими хлопотами, скорее Вас многие поблагодарят, если я умру — иронично заметил я, представляя, как в поместье Е стекутся люди, годами ожидавшие его кончины, и начнут благодарить Сиу за избавление. Может даже подарки вручат».

— Не нужна мне такая благодарность — процедила она сквозь зубы еле слышно. Но я услышал, так как обладал чутким слухом.

Я уже хотел спросить её, но наш разговор прервало появление Чунь Тао. Е Сиу вышла ей навстречу, а мне бросила напоследок:

— Одевайся.

«Действительно, что-то я размяк — понял я, окинув свое расслабленное тело — То ли от горячей воды, то ли от неожиданной заботы. Неважно. Пора вернуться в суровую реальность» — решил я и медленно выбравшись из воды, что затягивала меня обратно, стал одеваться в, на счастье. оставшуюся сухой одежду. Даже более сухой, чем была, ведь вода, выплеснутая на меня слугами, сделала ее влажной, однако нахождение в теплом помещение заставило высохнуть тонкую ткань.

Не глядя на госпожу, я уже шёл к выходу, когда она меня остановила окриком:

— Стой! — и продолжила с несвойственной ей проницательностью — Уж не на озеро ли ты собрался вернуться?

Я просто молча кивнул, изображая смиренную покорность судьбе.

— Так хочешь умереть? — будто риторически спросила она, вздохнув.

— Почему бы и нет — обронил я философски. «Иногда смерть предпочтительнее жизни».

— Не сегодня — мрачно отказала мне в праве умереть госпожа.

— Что Вы еще задумали? — устало произнес я. «Должно быть она придумала новые пытки, раз прежнее наказание не добило меня».

— Чунь Тао принесла мне еды, но я не голодна. Поешь, если хочешь, а я спать — произнесла она равнодушно, кивнув на накрытый столик, и прошла мимо меня в нишу с кроватью.

«Так всё это странное поведение было прелюдией к основному действу? Усыпить бдительность и предложить отравленную еду? Что там на этот раз? Не любовная же ярость снова» — хмыкнул я. Всё равно, будь там смертельный яд или вызывающий галлюцинации состав, не стану я пробовать.

Неслышно ступая, я прошел ко входу в нишу и стал ждать, когда на меня обратят внимание. «Ну не забыла же она в самом деле о своем ритуале. Традиция уже». Через 5 минут Е Сиу обернулась и вздрогнула, увидев меня. «Странная реакция, словно она испытывает опасение».

— Что такое? — нервно спросила она, сжимая край одеяла.

— Сделаем это — предложил я — Хочу поскорее покончить с этим и лечь спать — и выжидающе посмотрел на своего палача.

— Что, это? — с каким-то скрытым смешком переспросила она.

— То, что ты каждый день перед сном со мной делаешь — просто пояснил я. «Или ей буквально название ритуала назвать требуется? Того и гляди, заставит удары вслух считать» — внутренне скривился я.

Какая-то кривая улыбка на ее лице через пару секунд сменилась жутким осознанием. Скривившись, она вскочила с кровати и, вытащив кнут двумя пальцами, метнулась к двери и выкинула его подальше. «Что это за выражение у нее было? Отвращение? К нему? К кнуту? Она решила сменить оружие? — гадал я, а Е Сиу тем временем тряхнула головой и, молча пройдя мимо, снова залезла на кровать и, закутавшись в одеяло с головой, сказала мне глухим голосом:

— Я устала. Ложись спать.

«Что происходит сегодня?» — пытался понять я и мысленно перебирал события последних дней.

Всё укладывалось в привычную картину, кроме того, что происходило после ее падения на льду. После она вела себя странно и неожиданно, особенно по отношению к нему».

Если допустить, что она стала одержимой, то как? Я не заметил ничего подобного ни в момент падения, ни после. Никаких лишних энергий рядом не витало. Может ворон что-то заметил, нужно будет расспросить его завтра» — решил я, раскатывая свое одеяло на полу и укладываясь спать. В кои-то веки можно было спокойно лежать на спине. Без боли. Даже странно».

«Да, странно» — напоследок подумал я и закрыл глаза, медленно погружаясь в сон.