За моей спиной всегда ты (джен)

На небе безжизненным холодным глазом горела полная Луна. Её серебристый свет пробивался сквозь узкие окна военного лазарета. Он ложился на стены, испещрённые тенями от кроватей и фигур раненых. Воздух был густым, тяжёлым, пропитанным запахом крови, гноя, влажных простыней и металла, перебиваемыми резким запахом лекарств. Большинство коек были заняты. На них лежали или сидели солдаты с самыми разными травмами — от банальных ожогов до переломов и даже ампутаций. Никто из них не спал. Минимум дюжина пар глаз, широких от ужаса, смотрела на одиннадцатилетнюю девочку.

В углу комнаты, привязанный к кровати, лежал солдат из числа самых тяжёлых. Его раны не поддавались обычной магии исцеления, и потому на нём было решено проверить гипотезу главного военного врача. Тело несчастного извивалось в судорогах. Покрытое потом лицо искажалось гримасой страданий. То ли боль, то ли магия крови заставляла его конечности выгибаться неестественным образом, будто кости пытались вырваться из плоти. Мужчина кричал. Его голос, хриплый и надрывный, был пропитан ненавистью и отчаянием. Он перестал стесняться любых выражений.

— Тварь!.. — звучало из его горла. — Кровавая ведьма!

Стоящая перед ним Йосано крупно дрожала. Её тонкие руки тряслись особенно сильно. Акико уже давно не плакала, она по-настоящему рыдала, захлёбываясь слезами и дыша через раз. Её всхлипы не было слышно только потому, что крик взрослого солдата звучал намного громче подвываний ребёнка. Мир плыл перед глазами девочки, и ориентироваться она могла только на ощущения от магии. Эту странную, пульсирующую связь с жидкостями вокруг, которую Йосано чувствовала не по годам остро.

Сейчас для Акико существовали лишь кровь и собственные слёзы, что капали на пол. Ей хотелось убежать, закрыть уши, спрятаться от этого кошмара, но она не могла бросить работу. Не когда за её спиной стоял Огай Мори, автор идеи о лечении магией крови. Раны от неё, правда, могли затягиваться, но будто не принося облегчения никому.

— Хватит! — умоляла Йосано дрожащим голосом. — Пожалуйста, хватит! Я не хочу… Остановите всё это!..

Но солдат не слышал её. Его вопли становились только громче, а боль — невыносимее. Йосано чувствовала, как собственное тело начинало слабеть от напряжения. Ноги подкашивались, а в глазах темнело. Акико опустила руки, прервав магию.

— Акико, милая, — голос Мори звучал инородно мягко, почти ласково. — Ты же не предлагаешь бросить его умирать на полпути?

Девочка сжала кулаки, пытаясь собрать всю свою волю. Йосано качнула головой в тишине, не в силах вымолвить ни слова. После послышался очередной громкий всхлип. Горло сжалось от кома, который она никак не могла проглотить.

Мори улыбнулся. Его улыбка — как лунный свет, всегда холодная и отстранённая. Он положил руку на хрупкое плечо и слегка сжал. Обычно взрослые подобным жестом пытались утешить, но когда так делал Мори, Йосано казалось, что её хотят пригвоздить к месту. Акико невольно вздрогнула всем телом, сердце заколотилось так сильно, что она едва расслышала его голос.

— Тогда продолжай, — слова Огая звучали уже как приказ без всякой мягкости. — Только ты можешь помочь ему.

Дрожащая рука кое-как утёрла слёзы. Йосано подняла взгляд на линию коек и солдат на них. Она сама не знала, что хотела увидеть в их глазах. Может, подтверждение, что она делает правильные вещи, а может, банальное сочувствие или хотя бы жалость. В любом случае, на лицах подразделения мелькали лишь страх, отторжение и неприязнь. Когда Акико наконец повернула голову к привязанному больному, тот в панике замотал головой.

Будто у Йосано был выбор.

— Прости… — вырвалось у девочки перед тем, как она снова начала колдовать.

* * *

В вечернем небе появились очертания полной Луны. Ацуши и Кёка сошлись в тренировочном бою во внутреннем дворике агентства. Вода вокруг них то застывала в острые ледяные осколки, то превращалась в стремительные потоки, бьющие хлыстом.

Ацуши был осторожен. Его движения точные, но сдержанные. Кёка пришла к ним с сильными ожогами на левой ноге и, кажется, ещё немного хромала. Когда он заметил, как она накренилась в бок, едва успев увернуться от атаки, Накаджима сразу же остановился.

— Ты в порядке? — спросил он, с тревогой глядя на её ногу. — Мы всегда можем сделать пере…

Кёка даже не стала его слушать. Она резко подняла ладонь вверх, из лужи под ногами Ацуши выросли кристаллы льда. Его заковало по пояс, лишив возможности двигаться. И это не было бы большой проблемой для мага воды, если бы второй рукой Кёка не направляла крупный осколок сопернику в горло.

Пар вырывался из рта девушки полупрозрачным облаком, будто сейчас была зима. Кожу Ацуши успело обжечь морозом. Они держали зрительный контакт секунду или две, а потом кивнули друг другу. Кёка отступила и вернула воду в бочку у стены. Этот раунд был за ней.

Наблюдавший за этим Дазай тихо усмехнулся. Его тёмные глаза блеснули, когда он подошёл к своим ученикам.

— Никогда не недооценивай Кёку, — сказал он, положив руку на плечо Ацуши. — Её учили драться до последнего.

Ответом были вздох и опущенная голова. Накаджима знал, что Дазай прав, но всё же не мог заставить себя быть более жёстким с маленькой девочкой.

Вдруг из здания Агентства донёсся истошный крик. Звук был настолько пронзительным, что оба ученика вздрогнули.

— Что это было? — спросил Ацуши, широко раскрыв глаза.

Дазай взглянул в окно медицинского кабинета, откуда донёсся крик, и его лицо на мгновение стало серьёзным. Он тяжело вздохнул и вновь посмотрел на собеседников.

— Ах, да, — произнёс он, слегка покачивая головой. — Вы же ещё новички и ещё не знаете. Каждое полнолуние к Йосано приходят за лечением магией крови… — Он сделал паузу, подбирая слова. — Это не совсем законно, но иногда это единственный способ помочь.

Он замолчал, дав своим словам повиснуть в воздухе. Ацуши почувствовал, как по спине пробежал холодок. Накаджима невольно сглотнул, пытаясь представить, что сейчас происходит в комнате их врача.

— Йосано… — продолжил Дазай, задумчиво глядя куда-то вверх. Он медленно провёл рукой по волосам и продолжил. — Она интересный случай. Раннее интуитивное овладение магией крови без целенаправленного изучения — почти невозможное явление. Ни до, ни после неё о других подобных детях не было известно. В детстве её даже забрали в армию для экспериментального лечения солдат.

Продолжил Дазай чуть тише, но от этого слова звучали только весомее:

— Программу в итоге свернули, а врач, ответственный за неё, чуть не попал под трибунал, — Дазай усмехнулся, хоть в его глазах не было ни капли веселья. — Его действия назвали негуманными. Хотя, я думаю, армия просто испугалась. Испугалась того, что однажды запуганная девочка вырастет и станет идеальным диверсантом, способным на саботаж чужими руками…

Крик из медицинского кабинета повторился, но тут же стих, оставив после себя тяжёлую тишину. Ацуши невольно укусил себя за внутреннюю сторону щеки, пытаясь отогнать неприятное ощущение лёгкой болью. Кёка, стоявшая рядом, тоже выглядела напряжённой. Её взгляд был прикован к окну, за которым происходило что-то, что они не могли видеть, но чувствовали всем нутром.

— Может, нам проверить, как она? — предложил Ацуши.

Дазай сразу же покачал головой.

— Лучше не стоит, — сказал он мягко, но однозначно. — Йосано сегодня будет не в том настроении, чтобы принимать гостей. К тому же, по моему опыту, с ней сейчас Рампо.

Ацуши хотел возразить, однако Кёка положила руку на его плечо и молча покачала головой. Вероятно, Эдогава и правда был лучшей поддержкой для Акико.

— Ладно, — Дазай хлопнул в ладоши, возвращая их к реальности. — Хватит стоять. Тренировка ещё не закончена. Ацуши, попробуй на этот раз не жалеть её. А ты, Кёка, покажи ему, что значит настоящий бой.