Обретая семью (гет)

Гарри очнулся в темной маленькой каморке без окон. Его голова раскалывалась от боли, тело ломило, видел мальчик, несмотря на то, что на нем были очки, было мутно и расплывчато. Медленно до него дошло осознание того, какую огромную ошибку он совершил. Нет, конечно, в доме, защищенном кровью его матери, Гарри остаться не мог, даже если бы хотел. Но там, на Тисовой улице, мальчик мог бы кричать, звать на помощь… Там неподалеку был дом Арабеллы Фигг, которая могла бы связаться с кем-то из Ордена Феникса, если бы услышала крик Гарри… или если бы он пришел к ней с самого начала. А теперь он здесь, в полупустой темной крошечной комнате за надежно запертой дверью и без волшебной палочки. И ему срочно надо придумать хоть какой-нибудь план по выживанию в данной ситуации.

Что было достаточно непросто. В конце концов, надежды на то, что кто-то из Ордена Феникса придет ему на помощь, практически не было. Если бы кто-то из них находился рядом с домом опекунов Гарри, то они бы вмешались значительно раньше, еще, когда мальчик уходил от дома Дурслей. Значит, никто из них ничего не знает и не сможет помочь.

И что остается? Надо как-то выбираться самому. Но каким образом? Что может сделать один пятнадцатилетний волшебник против возродившегося Волдеморта и минимум дюжины его верных Пожирателей Смерти? Да еще и без волшебной палочки. Ничего. Нет, Гарри помнил про беспалочковую магию, но никогда и не пытался колдовать без палочки, а значит, это не было выходом. Не мог он полагаться и на неконтролируемый выброс магии, ну, хотя бы, потому что сознательно его не вызовешь.

Голова от размышлений стала болеть еще больше, хотя как такое возможно, мальчик просто не представлял. Желая немного отвлечься от нерадостных мыслей, Гарри сел и медленно осмотрел комнату. Да, как он уже заметил раньше, в ней не было окон, и была лишь одна, но довольно массивная и надежная дверь. Обстановка комнаты была более чем скудной: в ней был только потрепанный временем диван, на котором и лежал мальчик.

Тяжело вздохнув, Гарри поднялся на ноги и покачнулся от головокружения, так что ему пришлось схватиться за спинку дивана, чтобы не упасть. Закрыв глаза и досчитав до десяти, мальчик почувствовал себя лучше и решил все-таки исследовать дверь. Пусть на вид она и казалась крепкой, и здравый смысл подсказывал, что заперта она надежно, попробовать все-таки стоило. А вдруг?

Гарри даже не задумывался, что бы он стал делать, если бы смог открыть дверь. Он даже не подумал, что за ней вполне мог дежурить кто-то из Пожирателей Смерти, причем вооруженный волшебной палочкой. Впрочем, дверь и правда оказалась надежно заперта.

Застонав, мальчик вновь вернулся к дивану и сел на него. И если до этого Гарри еще позволял себе надеяться, что это сон или вдруг все разрешится, то теперь он понимал, что встретиться с Волдемортом ему придется. Причем достаточно скоро. И чем больше он размышлял, тем меньше ему казались шансы на благополучное разрешение этой встречи. А значит, надо как можно достойнее встретить свое будущее, и если придется — смерть.

В животе заурчало, и Гарри вздрогнул от внезапного громкого звука. Значит, плен и шок от него пробудили в нем уже слегка подзабытое чувство голода, но вряд ли кто-то из слуг Волдеморта решит покормить Мальчика, Который Выжил. И тут еще одна мысль пронзила сознание Гарри — Снейп, он тоже будет стоять рядом с Волдемортом, он будет во всем этом участвовать и получать истинное удовольствие от пыток своего ненавистного ученика. О, да! И совершенно точно, профессор будет смеяться над очередной глупой выходкой бедного, несчастного Гарри Поттера, которая, на этот раз, будет стоить ему жизни.

Гарри выругался про себя и лег на диван. Он заставил себя загнать мысли о Снейпе и Водеморте вглубь сознания. Ему сейчас и так хватало уверенности в том, что он вряд ли переживет этот день, чтобы еще и задумываться о том, какое удовольствие от его смерти получат два самых ненавистных ему волшебника. Поэтому мальчик закрыл глаза и постарался расслабиться — ему просто необходимо было успокоиться и набраться сил.

Он не спал, нет, просто лежал с закрытыми глазами и прокручивал в голове самые счастливые моменты своей жизни: тот день, когда он узнал, что является волшебником, первый полет на метле, Рон и Гермиона, ставшие его друзьями и уверенность, что они будут вместе с ним, что бы ни случилось, первая встреча с Сириусом Блэком и осознание, что надежда на семью и взрослого, который будет любить тебя и заботиться, не потеряна…

Через полчаса Гарри почувствовал себя лучше. Нет, страх и боль не ушли совсем, они просто спрятались до более подходящего момента, но теперь мальчик готов был встретиться со своими врагами и выглядеть при этом уверенно и спокойно.

И как раз вовремя, потому что именно в этот момент дверь скрипнула, и в комнату вошел Люциус Малфой. Гарри открыл глаза и посмотрел на вошедшего мужчину с ненавистью, а тот ответил ему презрительной усмешкой.

— Вижу, что вы проснулись, мистер Поттер. Это хорошо, хотя выглядите вы неважно, — картинно покачал головой Малфой, потом с наигранным сожалением сказал: — Да, жаль, что Темный Лорд не сможет насладиться вашей пыткой подольше. А, впрочем, чем быстрее он с вами разделается, тем быстрее будет окончательно решен исход этой войны. И теперь-то уж мы точно выиграем! — Последние слова Пожиратель Смерти произнес с нескрываемым триумфом, обычно холодные глаза блестели от возбуждения, и он сделал несколько шагов по направлению к дивану, на котором лежал мальчик. Тот инстинктивно поднялся на ноги и отскочил в угол комнаты, но не проронил ни слова, оставляя все свое мужество, всю храбрость на разговор с Волдемортом.

— Зря вы так, мистер Поттер. Вам ведь все равно некуда бежать, — театрально вздохнул Малфой и подошел вплотную к мальчику. — Ты никуда не сможешь убежать, и твой любимый Дамблдор тебя не спасет. Все, Поттер, пришел твой конец и триумф нашего Лорда, — с ненавистью бросил он в лицо мальчику, потом схватил его за локоть и потащил по направлению к двери.

Гарри понимал, что сопротивляться бесполезно, что если он будет бороться, то Малфой быстро уложит его простейшим заклинанием, и тогда он в лучшем случае очнется прямо перед Волдемортом, а в худшем — никогда. И мальчик, пожалуй, впервые в своей жизни решил прислушаться к голосу разума и не делать глупостей, в конце концов, так он, по крайней мере, сможет еще немного подготовиться к предстоящим событиям. И именно поэтому он послушно шел вместе с Пожирателем Смерти.

Мальчику хотелось биться и бороться, но он прекрасно понимал, что даже если он и справиться вдруг с Малфоем, что в его ослабленном состоянии было маловероятно, то в коридоре наверняка очень быстро наткнется еще на парочку слуг Волдеморта. Так что он решил вести себя с максимально возможным достоинством.

Когда они вышли из комнаты, их встретили еще двое Пожирателей Смерти, личностей которых Гарри не знал, потому что они были одеты по всей форме и на лицах их красовались серебряные маски.

Мальчик усмехнулся. Видимо, Волдеморт был еще большим параноиком, чем его считали: он приставил к ослабшему подростку без волшебной палочки троих своих слуг для сопровождения. Он явно переоценивал возможности Мальчика, Который Выжил. Или Гарри Поттер недооценивал себя.

Отогнав от себя уже в который раз за несколько часов ненужные мысли, мальчик решил обратить внимание на коридор, по которому его вели и получше представить себе место, где его держали.

Стены были бледно зеленого цвета, краска местами облупилась и являла взору гостя подгнившее дерево. Пол скрипел и шатался, и даже пушистый, на удивление практически новый ковер, не мог этого скрыть. Сам коридор было довольно длинным, его освещали простые факелы, воткнутые с обеих сторон на достаточно большом расстоянии друг от друга. Все это создавало достаточно мрачную атмосферу, из которой хотелось убежать как можно дальше и быстрее.

Видимо, дом был одноэтажным, потому что на протяжении всего пути, Гарри не увидел даже намека на лестницу. Хотя ему было все равно. Он просто хотел уже поскорее дойти и покончить с этим фарсом, поскорее увидеть своих врагов в лицо, ну или просто увидеть. В том, что большинство из них будет в масках, мальчик не сомневался. Хотя, учитывая, какая судьба его ожидает, они могли бы и не скрывать свои личности, но кто поймет этих Пожирателей Смерти?

И, в конце концов, конвоиры привели Гарри Поттера в просторную залу, где на роскошном троне восседал Волдеморт, а рядом с ним стояли его слуги. Они не сразу заметили мальчика, поэтому у него было несколько минут, чтобы осмотреться.

Комната была просторной, но не большой, а скорее пустой, потому что кроме трона, там совершенно не было мебели. В непосредственной близости от Волдеморта стоял только один Пожиратель Смерти, остальные расположились на почтительном расстоянии. И Гарри не понял, то ли у них такая иерархия, то ли остальные просто боялись Нагини, которая обвила ноги темного волшебника. Больше ничего интересного мальчик не заметил, впрочем, у него и не было на это времени, потому что именно в этот момент, Волдеморт заметил его и заговорил:

— Ну что ж, Гарри Поттер, вот мы и встретились. Признаться честно, не ожидал увидеть тебя скоро. Но я рад, что ты сам поспособствовал своему появлению здесь. И рядом нет ни доброго Дамблдора, ни твоих дружков, чтобы в очередной раз выручить тебя. Здесь только я, ты и мои верные слуги. Как тебе такая перспектива, Гарри? — холодный голос темного волшебника был насмешливым. Мальчик вздрогнул и со всей возможной яростью посмотрел на Волдеморта.

— Помнится мне, Том, что когда мне был год, то я одолел тебя сам, без посторонней помощи и без палочки. Так каково тебе было практически умереть от руки годовалого ребенка? — Гарри постарался скопировать тон темного мага, стараясь его разозлить, чтобы хоть как-то оторваться напоследок. С той же целью он решил обращаться к Волдеморту его маггловским именем.

— Да как ты смеешь, щенок? Я, лорд Волдеморт, — самый сильный маг современности. Никто, слышишь меня, никто не в состоянии остановить меня! Даже ваш великий директор — Альбус Дамблдор! А уж ты-то — тем более. Не ты остановил меня в ту ночь, а твоя мать-грязнокровка. Именно она активировала древнюю магию. Ты здесь вообще ни при чем. И что бы там не говорилось в дурацком пророчестве, я покончу с тобой этой ночью. Но сначала, мои верные слуги устроят небольшое представление для меня. С твоим участием, — последние слова были сказано тоном, полным предвкушения. И после этого Волдеморт уселся на свой трон и выжидающе посмотрел на Пожирателей Смерти, словно давая им команду к действию.

И они начали действовать, словно, хотя какое там словно, совершенно точно зная, что и в каком порядке делать. Они стали медленно собираться вокруг Гарри, но не все, а только тринадцать, хотя всего собравшихся в комнате было ненамного больше. Пожиратели Смерти достали свои палочки и нацелили их на мальчика, но не сказали ни слова, словно ожидая дальнейших слов своего повелителя.

— Ах, да. Гарри Поттер, сегодня ты познакомишься с моим любимым аттракционом — кругом Смерти. — Глаза Гарри расширились от ужаса. — Не делай такое лицо, мои слуги не станут убивать тебя, эта честь принадлежит мне. Они просто доставят мне удовольствие, ну и себе, в некоторой степени. — После этих слов Волдеморт противно расхохотался. Мальчик даже не пытался представить, что с ним сейчас будут делать, ему и так было противно. Но темный волшебник на этом не остановился: — Что ж, мои верные Пожиратели Смерти, можете приступать к веселью, только осторожнее, не убейте мальчишку ненароком. Я хочу сделать это сам! — Снова этот противный смех, но Гарри даже не смотрит на безобразное лицо Волдеморта, теперь он смотрит в лица, а точнее маски, своих будущих мучителей, гадая, кто же скрывается под ними. — Ах, да, — доносится голос темного волшебника, — Люциус, тебе достается право начать, потому что именно ты привел ко мне Мальчика, Который Выжил.

Люциус Малфой, единственный из Пожирателей Смерти, на котором нет плаща и маски, противно ухмыльнулся и послал первое проклятие в Гарри:

— Круцио!

Боль пронзила все тело мальчика. Да, ему уже доводилось испытать на себе действие этого проклятья, но сейчас, казалось, что все было в сто раз хуже. Он кричал не своим голосом, стараясь выплеснуть ту боль, которую ему причинял его мучитель, и ту, что жила в нем со дня смерти его родителей. Но даже этот отчаянный крик не принес облегчения. Мальчик подумал, что если ему предстоит терпеть такую боль и дальше, то уж лучше бы Волдеморт убил его сразу. Но тут боль прекратилась, и Гарри тяжело вздохнул. Он знал, что это только перерыв, а не конец мучениям, но даже эти несколько секунд передышки были очень важными и для разума мальчика, и для его тела.

Дальше он не вслушивался в заклинания и проклятия, летящие в него. В каждую секунду передышки, он просто собирался с остатками сил, пытаясь собрать всю свою волю, все мужество, чтобы если не молча принимать все пытки, так делать это максимально тихо и с достоинством.

В те же минуты, когда боль пронзала все тело, когда он вообще не мог дышать от пыток, когда все его кости ломило и ломало, когда его тело выворачивало наизнанку, он хотел лишь одного — быстрой и безболезненной смерти. Но она не приходила, и, судя по всему, ждать ее было еще очень и очень долго.

В самом начале всего этого ужаса, всех этих пыток, Гарри еще мог о чем-то думать, пусть это были невеселые и даже жалостливые мысли. Например, о том, что жизнь уходит от него, а теперь мальчик не сомневался, что это конец, а он еще не видел от нее ничего хорошего. Что всю свою жизнь, мечтая о семье, доме, человеке, который будет рядом с ним не потому, что он может победить Волдеморта, а просто потому, что он Гарри, обычный подросток, которому нужна любовь, ласка и забота. И да, это было эгоистично, потому что, если бы кто-то ждал Гарри Поттера и любил его, то этого человека очень бы расстроила весть о смерти мальчика. Но он не мог не мечтать. Мечтать о том, чего уже никогда не смог бы получить…

Но после пятого проклятья, тело Гарри, его мысли превратились в одну сплошную боль. Даже если бы его спросили, он не мог бы сказать, что именно у него болит, не мог бы сказать, на что направлено заклинание. Все его тело стало одной сплошной болевой точкой, и даже в редкие перерывы боль уже никуда не уходила и ни на йоту не уменьшалась. Он уже не переставал кричать, вернее, хрипеть, потому что голос сел после сорока минут пыточного безумия.

Мальчик истекал кровью, но сам он это если и чувствовал, то не смог бы сказать, откуда кровотечение, и когда оно началось. Ослабленный и без того организм, начал медленно сдаваться.

Гарри уже не смог бы сказать, когда именно к нему применяют заклинания, а когда — нет. Он был уже почти без сознания, но все-таки слабо, как будто сквозь завесу еще мог слышать смех Пожирателей Смерти и их господина. О, да! Волдеморт поистине наслаждался мучениями Мальчика, Который Выжил, а теперь медленно и мучительно умирал.

После полутора часов, Гарри понял, что раньше он и представить себе не мог такую боль, такие мучения. По сравнению с этим, все его предыдущие травмы были просто детским лепетом. А сейчас мальчик полностью осознал, что такое настоящая Боль. Он и сам не мог понять, почему до сих пор не сошел с ума или не отключился… Его поддерживало только желание выглядеть сильным и достойным.

Кому и что он хотел доказать, он и сам не знал. Он понимал, что ему не выжить, он понимал, что это его последние часы, а может быть уже и минуты жизни, и что вокруг нет никого, кто мог бы оценить его силу и стойкость. Хотя о какой стойкости может идти речь, если он практически с самого начала корчился от боли с закрытыми глазами и орал так, будто его четвертуют. Вернее, судя по ощущениям, мальчика его разрывали не на четыре, а минимум на тысячу частей.

Гарри так и не понял, прекратилась ли пытка, или Волдеморт говорил пока, кто-то из его слуг пытал мальчика, но сквозь вату он услышал холодный голос:

— Как тебе наше развлечение, Гарри Поттер? Нравится, я вижу, что нравится. Жаль тебя расстраивать, но оно почти подошло к концу, — последние слова были сказаны с притворным сожалением, и мальчик представил себе выражение лица темного волшебника: ухмылка на безобразном лице, горящие красные глаза и раздувающиеся ноздри-щелочки. Проверять свои предположения Гарри не стал, потому что не хотел открывать глаза, в блаженной темноте было спокойнее, да и очки слетели с его лица уже давно. Но Волдеморт еще не закончил, и его следующие слова заставили мальчика содрогнуться: — Северус, верный мой слуга, я знаю, как ты ненавидишь мальчишку, и за твою верную службу мне, я разрешаю тебе быть последним в круге. Постарайся порадовать своего господина, но не убей мальчишку ненароком, его жизнь — моя!

— Да, мой Лорд, — обычно холодный презрительный голос звучит почтительно, и Гарри передергивает от отвращения, — Могу я попросить о милости, мой Господин?

— Говори, а я подумаю.

— Могу я воспользоваться одним своим новым зельем, мой Лорд? — теперь голос даже заискивающий.

— Что за зелье, Северус? — Волдеморт звучит заинтригованным.

— О, это мое последнее изобретение для Вас, мой Лорд. Сначала оно превращает все кости в пыль, а потом заново выращивает их. Боль, испытываемая человеком после принятия этого зелья, в десять раз превышает эффект Круциатуса, — Снейп говорит невероятно гордым тоном, а еще его голос, его слова просто пропитаны предвкушением пытки Гарри Поттера.

— Я позволяю тебе, Северус. Приступай.

Гарри слышит шаги Снейпа, чувствует его приближение и внутренне сжимается от одной мысли о том, что ему сейчас предстоит пережить. Хотя какое тут пережить. Это просто последнее испытание перед смертью, и мальчик даже чувствует нечто похожее на облегчение, готовясь перенести последние муки и успокоиться навечно.

Он почувствовал, что Пожиратель Смерти опускается рядом с ним на колени и обхватывает его за плечи, заставляя сесть, видимо, чтобы удобнее было вливать зелье. Гарри почувствовал, что его тошнит, причем и сам не мог понять от чего больше: то ли от смены положения, то ли от отвращения от прикосновения Снейпа. Впрочем, думать об этом мальчику было некогда. Он уже приготовился, что сейчас в его рот вольют зелье и ему будет мучительно больно, но вместо этого он ощутил дыхание Мастера Зелий на своем лице и услышал слова, сказанные почти шепотом:

— Что бы ни случилось, Поттер, не дергайтесь, — и после этого Снейп стал копаться в складках своей мантии, как показалось Гарри в поисках зелья, но он снова ошибся. Мальчик по-прежнему не открывал глаза, но вместо того, чтобы мучить его, Снейп тихо заговорил на каком-то древнем языке. Гарри не понял ни слова, но остальные Пожиратели Смерти и Волдеморт, видимо, прекрасно понимали, что именно делает их коллега, потому что уже через минуту в центр круга, туда, где полусидел Гарри и стоял на коленях Снейп, летели проклятья со всех сторон. Какие-то из них попали в мальчика, а какие-то — в Мастера Зелий, судя по тому как напряглась рука, держащая Гарри за плечи. Но Снейп не переставал говорить и держать его, а потом, когда он закончил, мальчик ощутил тепло и свет, он не открывал глаза, поэтому не мог сказать, откуда в нем разливается эти уверенность и спокойствие. Это было что-то знакомое, что-то или кто-то, кто уже был однажды рядом, пришел на помощь. Но Гарри уже не может вспомнить.

Он чувствует рывок и теряет сознание.