Хогвартс: Пункт Назначения (джен)

Смерть Блейза Забини, обставленная как трагическая цепь случайностей, повергла оставшихся выживших с "Победного Экспресса" в состояние глухого, липкого ужаса. Официальная версия — несчастный случай — никого из них не убедила. Слова Луны о «списке Смерти» и «исправлении ошибки» звучали в их умах зловещим набатом. Дни превратились в мучительное ожидание, каждый шорох, каждый скрип, каждая мелкая бытовая неприятность воспринимались как предвестники неотвратимой беды.

Особенно тяжело приходилось Парвати Патил. После крушения поезда она и так была на грани нервного срыва, а новость о гибели Забини окончательно подкосила ее. Она почти не спала, вздрагивала от любого звука, отказывалась выходить из своей комнаты в доме родителей в пригороде Лондона. Сестра-близнец Падма, сама глубоко потрясенная, как могла, пыталась ее успокоить, но видела, что страх Парвати становится иррациональным, всепоглощающим.

Парвати всегда любила красивые вещи, балы, наряды. Это было ее маленьким островком стабильности и радости в этом новом, пугающем мире. Через две недели должен был состояться Осенний Благотворительный Бал Министерства Магии, и Падма, в отчаянной попытке вытащить сестру из депрессии, уговорила ее начать готовиться. «Хотя бы примерим платья, как раньше», — с надеждой говорила она.

И вот, в один из серых, дождливых вечеров, Парвати, поддавшись уговорам сестры, сидела перед своим новым туалетным столиком, который ей подарили родители, пытаясь хоть как-то отвлечься. Столик был изящный, из светлого дерева, с большим овальным зеркалом, которое, по заверениям продавца из Косого Переулка, было зачаровано на «идеальное отражение и легкую коррекцию мелких недостатков».

— Ну вот, видишь, тебе идет эта заколка, — щебетала Падма, пытаясь прикрепить к темным волосам сестры сверкающую бабочку из лунного камня. — Ты будешь самой красивой на балу.

Парвати слабо улыбнулась. Она взяла в руки новое магическое зеркальце — небольшое, в серебряной оправе, купленное на прошлой неделе в том же магазине, что и столик. Оно обещало не только отражать, но и давать советы по макияжу и укладке волос.

— Может, попробовать то новое заклинание для локонов? — пробормотала она, скорее для себя, чем для сестры. — То, что в «Ведьмополитене» рекламировали…

Она направила палочку на свои волосы, собираясь произнести замысловатую формулу. В этот момент настольная лампа на столике замигала и с тихим щелчком погасла.

— Опять эти перебои с магическим освещением, — вздохнула Падма. — Подожди, я сейчас принесу свечи.

Она вышла из комнаты. Парвати осталась одна в полумраке, освещенная лишь тусклым светом, проникавшим из окна. Легкий сквозняк колыхнул занавеску, и по комнате пробежала тень, отчего сердце девушки тревожно екнуло. Она отложила палочку и посмотрела в магическое зеркальце.

Отражение на мгновение показалось ей странным. Ее собственное лицо выглядело бледнее, глаза — темнее и больше, а за ее плечом… ей показалось, или там мелькнула какая-то темная, бесформенная фигура? Парвати испуганно обернулась. Никого.

«Просто нервы», — попыталась успокоить она себя, но руки предательски дрожали.

Она снова посмотрела в зеркальце. И тут оно начало вести себя странно. Поверхность пошла рябью, как вода, отражение исказилось, вытянулось, словно ее затягивало в кривое зеркало из маггловского парка аттракционов. Затем зеркальце начало нагреваться у нее в руках. Все сильнее и сильнее.

— Ай! — вскрикнула Парвати, инстинктивно разжимая пальцы.

Зеркальце упало на полированную поверхность туалетного столика. Раздался резкий, дребезжащий звук, как будто внутри него что-то лопнуло. И в следующую секунду большое овальное зеркало туалетного столика, то самое, что обещало «идеальное отражение», с оглушительным треском лопнуло, разлетаясь на сотни острых осколков.

Парвати закричала, инстинктивно закрывая лицо руками. Осколки посыпались дождем, впиваясь в деревянную поверхность стола, в стены, в ковер. Один из них, длинный и тонкий, как кинжал, отлетел с неестественной, зловещей точностью. Он мелькнул в воздухе, сверкнув в тусклом свете, и вонзился Парвати в шею, чуть ниже уха, там, где тонкая кожа прикрывала сонную артерию.

Девушка захрипела, ее руки метнулись к шее. Крик застрял у нее в горле. Она почувствовала горячую, пульсирующую струю, хлынувшую на ее пальцы, на шелковый халат. Глаза ее расширились от ужаса и боли. Она попыталась встать, но ноги подкосились. Парвати начала заваливаться набок, цепляясь за край столика. Ее пальцы соскользнули, и она рухнула на пол, прямо на рассыпавшиеся осколки.

В этот момент в комнату вбежала Падма со свечой в руке.

— Парвати, что за шум? Я… — она осеклась, увидев сестру, лежащую на полу в луже быстро темнеющей крови. Свеча выпала из ее дрожащих рук, покатившись по полу. — ПАРВАТИ!!!

* * *

Известие о смерти Парвати Патил достигло Гарри, Рона и Гермионы на следующий день. Они собрались в гостиной на площади Гриммо, 12. Дом Блэков, мрачный и пыльный, как нельзя лучше соответствовал их настроению. Невилл и Луна присоединились к ним позже, их лица были серьезны и печальны.

Гермиона была бледнее обычного, под глазами залегли темные круги. После смерти Забини она почти не спала, проводя все свободное время в архивах Министерства и библиотеке Хогвартса.

— Это не может быть совпадением, — глухо сказала она, когда первоначальный шок от новости немного улегся. Ее голос дрожал. — Блейз, теперь Парвати… Это именно то, о чем говорила Луна.

— Список, — прошептал Рон, его лицо было землистого цвета. — Она говорила о списке. Кто… кто следующий?

Все взгляды невольно обратились на Гарри. Он был инициатором их бегства из поезда. Он видел порядок смертей в своем видении.

Гарри с трудом сглотнул. Воспоминания о том кошмарном предчувствии были все еще слишком яркими.

— В моем видении… после того, как вагон накренился… багаж начал падать… Что-то тяжелое летело на… на Рона. Гермиона пыталась его оттолкнуть. Потом… потом начался пожар, и все смешалось. Я не видел четкого порядка для всех. Но Забини… он сидел ближе к двери нашего купе, когда мы вышли. Парвати… она была рядом с ним.

— Значит, порядок выхода из поезда? — предположил Невилл, его голос был едва слышен. Он нервно теребил край своей мантии.

— Или порядок, в котором они должны были погибнуть, если бы мы остались, — уточнила Луна своим тихим, но на удивление твердым голосом. — Смерть нелинейна. Она может выбирать по своим собственным, непонятным нам критериям. Но то, что она идет по списку выживших — это очевидно.

— Я нашла кое-что, — сказала Гермиона, ее голос немного окреп. Она достала из сумки несколько старых, потрепанных свитков и книгу в выцветшем кожаном переплете. — Это в основном фольклор, легенды, которые большинство волшебников считают просто сказками. Но в них есть повторяющиеся мотивы. Истории о людях, чудом избежавших неминуемой гибели — кораблекрушения, пожары, обвалы… А потом, через некоторое время, они начинали погибать один за другим, при очень странных, «случайных» обстоятельствах.

Она развернула один из свитков.

— Вот, например, «Баллада о рыбаках с Туманного острова». Двенадцать рыбаков вышли в море в страшный шторм. Их лодка затонула, но все они чудом спаслись, выброшенные на берег. А в течение следующего года все двенадцать погибли. Один утонул в собственной ванне, другой подавился рыбьей костью, третий упал с лестницы в своем доме… Каждый раз это выглядело как нелепая случайность.

— И что, там говорится, как это остановить? — с отчаянием в голосе спросил Рон.

Гермиона покачала головой.

— В большинстве этих историй финал трагичен. Смерть всегда забирает свое. Но… есть несколько упоминаний о том, что некоторые пытались ее обмануть. Инсценировать собственную смерть, предложить «замену»… Но это очень темные, почти запретные ритуалы. И нет никаких гарантий, что они работают. Чаще всего это лишь отсрочка, или еще более мучительный конец.

— А что насчет Даров Смерти? — неожиданно спросил Гарри. — Мой предок, Игнотиус Певерелл, он же обманул Смерть с помощью Мантии-невидимки.

Гермиона задумчиво посмотрела на него.

— Да, это интересная мысль, Гарри. Но Игнотиус скрывался от Смерти до самой старости. Он не пытался отменить свою судьбу, он просто отсрочил ее. И он был один. А нас… нас теперь пятеро. И Смерть, похоже, не просто ждет, она активно охотится.

— Она словно… исправляет ошибку в своем плане, — тихо добавила Луна. — Как будто мы — неправильно написанные строчки в ее книге, и она стирает их одну за другой, чтобы восстановить порядок.

Некоторое время все молчали, переваривая услышанное. Страх, холодный и липкий, окутывал их. Теперь это была не просто абстрактная угроза, а вполне реальная перспектива. Двое из них уже мертвы. Кто следующий?

— Мы должны что-то делать! — воскликнул Невилл, его голос дрогнул, но в нем появилась нотка отчаяния, переходящего в решимость. — Мы не можем просто сидеть и ждать, пока она придет за нами!

— Защитные заклинания? Обереги? — предложил Рон, хотя в его голосе не было большой уверенности.

Гермиона вздохнула.

— Мы можем попробовать. Сильнейшие защитные чары, какие только знаем. Но если Смерть действует через цепь случайностей, через самые обыденные вещи… боюсь, обычная магия здесь бессильна. Это не темный волшебник, которого можно обезоружить или победить в дуэли. Это… сама природа вещей.

Тем не менее, они решили попытаться. Следующие несколько дней они провели, укрепляя дом на площади Гриммо. Гермиона и Гарри наложили все известные им защитные заклинания: Протего Максима, Фианто Дури, Репелло Инимикум. Невилл принес из Хогвартса редкие защитные растения, которые, по его словам, отпугивали «злых духов и нечистую силу». Луна развесила по всему дому самодельные амулеты из пробок от сливочного пива и перьев гиппогрифа, бормоча что-то о «гармонизации энергетических потоков».

Рон, как мог, старался поддерживать боевой дух, шутил, хотя его шутки получались натянутыми и невеселыми. Гарри чувствовал себя ответственным за все происходящее. Если бы не его видение, они бы все погибли в поезде. Но теперь они жили в постоянном страхе, и двое из них уже мертвы. Что лучше — быстрая смерть в катастрофе или это медленное, мучительное ожидание?

Однажды вечером, когда отчаяние стало особенно сильным, Гарри предложил:

— Может… может, нам стоит съездить на место крушения?

— Зачем? — удивился Рон. — Что мы там увидим, кроме обломков?

— Не знаю, — признался Гарри. — Но, может, там… там мы что-то почувствуем? Какую-то подсказку? Ведь все началось там.

Идея была сомнительной, но остальные, цепляясь за любую соломинку, согласились.

* * *

На следующий день, ранним утром, они впятером аппарировали к тому самому техническому разъезду, где когда-то сошли с "Победного Экспресса". Место крушения, расположенное в нескольких сотнях метров, было уже расчищено от большей части обломков, но земля все еще хранила следы трагедии: выжженная трава, искореженные куски металла, которые не успели убрать, странный, въевшийся запах гари, который не смог смыть даже недавний дождь.

Они медленно побрели вдоль бывших железнодорожных путей, которые теперь представляли собой уродливую мешанину из перекрученных рельсов и обгоревших шпал. Тишина давила на уши, прерываемая лишь карканьем ворон, круживших над местом трагедии.

— Я ничего не чувствую, — сказал Рон после долгого молчания, поежившись. — Кроме того, что здесь жутко.

Гермиона внимательно осматривала землю, словно надеясь найти какой-то артефакт, какую-то улику. Но находила лишь обломки повседневных вещей: оплавленный кусок фарфоровой чашки, обгоревшую страницу из какой-то книги, одинокую детскую туфельку… Каждая такая находка отдавалась болью в сердце.

Невилл стоял поодаль, глядя на далекие горы. Он выглядел потерянным. Луна же, наоборот, казалась сосредоточенной. Она ходила взад-вперед, что-то бормоча себе под нос, и время от времени наклонялась, чтобы поднять с земли какой-нибудь камешек или веточку.

— Здесь очень сильный отпечаток, — наконец сказала она, подойдя к остальным. В ее руке был зажат почерневший от огня кусок металла, похожий на оплавленную пряжку. — Отпечаток страха, боли… и внезапно оборвавшихся жизней. Смерть оставила здесь глубокий след.

— И это все? — с горечью спросил Гарри. — Никаких подсказок? Никаких знаков?

Луна покачала головой.

— Знаки есть всегда, Гарри. Просто мы не всегда умеем их читать. Но здесь… здесь Смерть уже сделала свою работу. Она не оставила ничего, что могло бы нам помочь. Она лишь напоминает о своей силе.

Они провели на месте крушения еще около часа, но чувство безысходности только нарастало. Это место было пропитано смертью и горем, но оно не давало ответов. Оно лишь подтверждало их худшие опасения: они столкнулись с чем-то древним, могущественным и абсолютно безразличным к их мольбам и страхам.

Вернувшись на площадь Гриммо, они почувствовали себя еще более подавленными. Защитные чары, которыми они окружили дом, теперь казались детской игрой, хрупкой преградой против неумолимой силы.

Вечером, когда они сидели в гостиной, пытаясь изобразить подобие нормальной жизни, Кикимер принес вечерний выпуск «Ежедневного Пророка». Гарри машинально взял газету. И его взгляд зацепился за небольшой некролог на последней странице.

«С прискорбием сообщаем о безвременной кончине мадам Розмерты, владелицы паба «Три метлы» в Хогсмиде. Мадам Розмерта трагически погибла в результате несчастного случая в своем пабе — обрушилась старая балка на кухне. Она была одной из тех, кто чудом спасся при крушении «Победного Экспресса»…»

Гарри выронил газету. Его лицо стало белым как бумага.

— Нет… — прошептал он. — Мадам Розмерта… она тоже была в том поезде. В другом вагоне, но она выжила…

Рон, Гермиона, Невилл и Луна замерли. Еще одна смерть. Еще один «несчастный случай». И снова — выживший с "Победного Экспресса".

— Она… она не была в нашем списке, — выдавил Рон. — В смысле, в нашем непосредственном окружении.

— Это значит, что Смерть не ограничивается только теми, кто был рядом с нами, — с ужасом поняла Гермиона. — Она идет по всем, кто должен был погибнуть в том поезде. И она… она ускоряется.

Луна кивнула, ее глаза были полны мрачной уверенности.

— Порядок нарушен еще сильнее. Вмешательство Гарри спасло не только вас семерых. Оно создало волну, которая затронула и других. И теперь Смерть пытается восстановить равновесие, забирая всех, кто «просрочил» свой час.

В комнате повисла тяжелая, удушающая тишина. Теперь они поняли. Это не просто охота на них пятерых. Это методичное уничтожение всех, кто обманул судьбу в тот роковой день. И они были лишь частью этого зловещего списка.

— Кто следующий из нас? — прошептал Невилл, его голос дрожал так сильно, что слова едва можно было разобрать. Он смотрел на свои руки, словно ожидая, что они вот-вот перестанут ему подчиняться.

Гарри посмотрел на друзей. Их лица были искажены страхом. Он вспомнил свое видение: Рон, Гермиона, Невилл, Луна… Все они были там, в эпицентре катастрофы. Но кто из них был ближе к гибели в тот или иной момент?

Проклятие списка. Оно нависло над ними, как дамоклов меч, и каждый удар сердца отсчитывал мгновения до следующей трагедии. И они не знали, как его остановить.