Свет на дальнем берегу (гет)

“Вот уже второй день мы шатаемся по лесу, — мрачно думал Том, переступая через гнилое бревно, — и совсем ничего не меняется. Придем ли мы куда-то, или теперь мы обречены вечность блуждать среди деревьев?”

Загробный мир ни капли не напоминал ад, которым стращали монахини в воскресной школе: здесь не было ни огненной геенны, ни чертей, ни заливающегося смехом Сатаны. Но этот бесконечный лес сводил с ума безо всяких физических истязаний.

Том едва не выругался, когда споткнулся о каменный выступ. Подняв глаза, он почувствовал едва заметное облегчение — ландшафт наконец-то начал меняться.

— Какие огромные деревья! — восхищенно выдохнула Джинни, задрав голову наверх.

Ясени остались позади, и теперь их окружали величественные дубы. Каждое из деревьев было не меньше трех футов в обхвате, а их макушки таяли в сером небе. Почва под ногами стала тверже, и вдали можно было разглядеть скалистые склоны.

Джинни ойкнула, когда к ее ногам упал желудь. Подняв голову вверх, Том разглядел удирающую красную белку.

“По крайней мере, мы продвигаемся вперед, — успокоил он себя, — только вот понять бы, куда именно…”

Деревья становились все реже, а тропы все непроходимее. Высокие каменные пороги вынуждали двигаться медленнее и осторожнее. Джинни тяжело сопела за спиной Тома: ей было сложнее идти из-за коротких ног.

— Если ты будешь плестись как черепаха, мы никогда не доберемся до границы, — бросил через плечо Том.

— Я пытаюсь идти быстрее! — чуть не плача воскликнула Джинни.

В доказательство своих слов она запрыгнула на валун, но не удержалась и полетела носом вперед. Подавив усталый вздох, Том опустился на корточки и подал ей руку.

Будь у него палочка, он мог бы просто левитировать девчонку. Или наложить на нее Империус, чтобы она начала двигаться легче и расторопнее. Увы, отсутствие магии было еще одним наказанием, делающим загробный мир похожим на ад безо всяких раскаленных котлов с грешниками. У этой проблемы было лишь одно решение.

— Запрыгивай, — приказал Том, указав на свою спину.

К его огромному облегчению, весила Джинни мало. Он не знал, возможно ли испытывать изнурение, когда ты мертв, но его ноша на плечах не доставляла ему больших неудобств. Девочка осторожно обвивала его шею руками, а ее длинные волосы слегка щекотали лицо.

“Подумать только, до чего я докатился…” — хмыкнул Том про себя, забираясь на очередной порог.

На пятом курсе Хогвартса началось настоящее любовное помешательство. Том с насмешкой наблюдал за тем, как его однокурсники стремительно глупеют в присутствии противоположного пола. Каждый выход в Хогсмид обсуждался как минимум месяц: две недели до него все шептались о том, кто с кем пойдет, а две недели после — какие любовные курьезы произошли в день прогулки. Иногда Том серьезно беспокоился, не подливают ли в их кубки в Большом зале Амортенцию.

Его и самого регулярно пытались втянуть в эти игры. Девушки находили сотни поводов заговорить с ним, один глупее другого. Самые отчаянные были готовы нарушать правила у него под носом, чтобы он отчитал их как староста. Но что бы они ни придумывали, сердце Тома оставалось холодным — он отвечал на их интерес лишь тогда, когда ему было что-то от них нужно. Вид парней, таскающих своих визжащих от восторга подружек на руках, вызывал у него смертельную скуку.

И вот теперь он сам был вынужден тащить на руках девчонку.

“Она хотя бы не визжит”, — утешил себя Том, поднимаясь вверх по крутому склону.

Впереди показалась высокая скала. Туман вокруг нее почти рассеялся, растворившись до легкой дымки. Даже небо казалось на пару тонов светлее, пусть его и стягивали беспросветные облака.

Дорога стала ровнее, и Том спустил Джинни на землю. Она смущенно оправила свою мантию и указала рукой вперед.

— Это ведь замок?

Присмотревшись, Том кивнул. Вдалеке действительно виднелся внушительный замок из серого камня. Он казался куда проще и скромнее Хогвартса, хотя явно не уступал ему в габаритах.

— Надо выяснить, кто там обитает, — заявил он, двинувшись вдоль скалы.

— Не нравится мне это, — пробормотала Джинни, — у меня плохое предчувствие.

Том лишь отмахнулся в ответ на ее жалобы. Замок нравился ему больше, чем лес, и у него была смутная надежда, что он окажется необитаемым.

“В таком случае, я смогу его занять, — решил он, жадно оглядывая высокую башню, — спать на земле мне уже надоело!”

Неожиданно начало смеркаться. Том растерянно поднял голову: он не ожидал, что ночь наступит так рано. Облака над головой потемнели, превращаясь в грозовые тучи. Вскоре сверкнула первая молния, а сразу за ней на землю посыпались крупные капли дождя.

“Дьявол, — подумал Том, со злостью глядя на бесконечно далекий замок, — придется искать убежище…”

Сам дождь его почти не беспокоил: мертвым не была страшна простуда. Но стремительно намокающие камни под ногами становились серьезным препятствием для дальнейшего передвижения.

— Том! — позвала его Джинни, пытаясь перекричать раскат грома. — Здесь есть пещера!

Схватив его за руку, девочка потащила Тома к расщелине в скале. То и дело поскальзываясь на камнях, они с горем пополам добрались до укрытия. Волосы Джинни потемнели от влаги, а ее зубы громко стучали от холода. Сам же Том практически не ощущал дискомфорта, не считая противно стекающих за шиворот мантии капель.

— Надеюсь, дождь не затянется надолго… — пробормотал он, осматриваясь вокруг.

В глубине просторной пещеры что-то сверкнуло. Глаза Тома почти мгновенно отыскали источник блеска: это была золотая чаша, висевшая на уходящих в потолок и растворяющихся в темноте цепях.

Весь мир вокруг чаши исчез. Том завороженно двигался к ней, не смея оторвать от нее взгляда.

Главной слабостью Тома было все красивое, а в особенности — красивое, ценное и могущественное. Пока остальные студенты Хогвартса равнодушно проходили мимо портретов в коридорах, Том высматривал навеки запечатленные на холстах сокровища. Переливающиеся медальоны, изящные кинжалы, резные посохи, серебряные кубки с витиеватыми узорами… Картины хранили в себе столько напоминаний о грандиозных реликвиях, что порой у Тома захватывало дух. Особенно ему полюбилась золотая чаша, которую сжимала в руках Хельга Хаффлпафф.

И теперь перед ним предстала ее точная копия.

— Том, нет!

Испуганный окрик Джинни не смог его остановить, как и быстрый топот ее ног. Том протянул руки к чаше, затаив дыхание. Казалось, что от обладания этим сокровищем зависит его жизнь — пусть краем сознания он и понимал, что у него больше нет никакой жизни.

Время замерло, когда его пальцы коснулись холодного металла. Мгновение спустя руки Джинни обвили его тело, пытаясь оттащить его назад, но было слишком поздно. Наваждение спало, и Том с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

Его пальцы намертво приклеились к чаше, а ноги крепко приросли к полу пещеры. Язык взлетел к небу, лишая его возможности говорить. Том мог контролировать лишь свои глаза, и теперь с ужасом смотрел во все стороны, ища выход из этой западни.

“Черт возьми, как меня вообще угораздило попасться в такую идиотскую ловушку?” — спросил он себя, прекрасно зная ответ.

Смерть снова вытащила наружу его слабость, но на этот раз Джинни не успела помочь.

Девочка тщетно пыталась оттащить его от чаши. Она рычала от злости, стирала подошву своих ботинок о каменный пол, но не могла сдвинуть его ни на дюйм. Том оставался неподвижной статуей.

— Ну же… — пропыхтела Джинни, в очередной раз обхватив его руками. Спиной Том ощущал, как громко колотится ее сердце, но не мог даже сказать ей, что любые попытки будут бесполезны.

Сил Джинни не хватило надолго. Вскоре она отступила назад, тяжело дыша. Звуки дождя прекратились, и в пещере стало чуть светлее.

— Я попробую найти помощь, — сказала Джинни, прежде чем броситься прочь. Том хотел закричать, чтобы она не оставляла его, но мог лишь проводить ее взглядом.

“Она не знает, что должна прятаться от Смерти, — с леденящим страхом осознал он, когда девочка скрылась за пределами пещеры, — если она встретит ее, то уже никогда ко мне не вернется…”

Впервые за всю жизнь Том чувствовал себя настолько зависимым от другого человека. Это чувство многократно усиливало злость от безвыходного положения, в котором он оказался. Он боялся не только провести вечность истуканом, глядя на чертову золотую чашу — в конце концов, это бы мало отличалось от его заточения в страницах дневника.

Он по-настоящему боялся потерять Джинни, хоть и не мог понять причину этого страха.

Минуты ожидания тянулись непростительно медленно, и Том быстро потерял им счет. Чем дольше он стоял, тем меньше оставалось надежды, что девчонка вернется.

Топот ее ног принес такое неожиданное облегчение, что Том даже рассмеялся бы, не будь его тело парализовано. Но почти сразу же он услышал, как за ним следует гораздо более тяжелая и медленная поступь. По мере приближения этих незнакомых шагов стены пещеры начинали дрожать все сильнее.

Забежавшая в пещеру Джинни казалась бледной и растрепанной. Увидев Тома, она попыталась обнадеживающе улыбнуться, но губы ее не слушались. А затем ее лицо поглотила темнота: вход в пещеру перекрыл ее спутник. С трудом протиснувшись в расщелину, он выпрямился во весь рост, заставив желудок Тома скрутиться в узел.

Это был великан ростом под десять футов. Черты его лица казались почти человеческими, но в них отчетливо виднелось что-то дикое и уродливое. Присмотревшись внимательнее Том с удивлением обнаружил, что у великана была всего одна нога — что, впрочем, не мешало ему проворно передвигаться. Рука у него тоже была всего одна, как и глаз на его страшном лице.

— Позарился на золотишко Финнегаса, мальчишка? — усмехнулся великан, оскалив свои огромные желтые зубы. — Зря. В наших краях не терпят воровства.

Эта фраза ударила Тома словно оплеуха. Он уже слышал ее однажды от глупого старика, который полез к нему со своими непрошенными нравоучениями. Меньше всего ему хотелось вспоминать о Дамблдоре.

— Он не собирался воровать! — встала на его защиту Джинни. — Чаша подчинила его, он шел к ней, как заколдованный!

— Эта чаша привлекает лишь тех, кто нечист на руку, — хмыкнул Финнегас, — будь это не так, вы бы схватились за нее вдвоем.

— Но вы же сможете его освободить?

Великан бросил на Тома насмешливый взгляд и вновь повернулся к Джинни.

— Конечно. За соответствующую плату.

Джинни отчаянно закусила губу.

— У нас нет золота, но… Может, мы бы могли для вас что-то сделать?

— О, ну разумеется, — улыбка Финнегаса напоминала оскал. — Я отпущу мальчишку, если ты, прекрасная дева, станешь моей женой.

Глаза девочки округлились от ужаса. Она внимательно посмотрела на великана, словно надеялась, что он пошутил, а затем перевела взгляд на Тома.

“Не соглашайся, глупая! — хотел закричать пришедший в не меньший ужас Том. — Не смей даже думать об этом!”

Пусть он сам не раз подумывал избавиться от нее, это не означало, что кто-то имел право ее отбирать. Джинни принадлежала ему — она добровольно отдала ему почти всю свою душу. Она шагнула вслед за ним в загробный мир. Она была его проводником, его путеводной звездой, его единственной возможностью двигаться дальше.

Том почувствовал, как его сердце наполняется гневом от одной лишь мысли, что кто-то другой посягнет на его собственность. На его Джинни.

— Я согласна, — еле слышно прошептала Джинни, отводя взгляд, — только отпустите его!

Горячая кровь прилила к лицу, не давая мыслить рационально. Том охотно бы кинулся на великана голыми руками, но ему оставалось лишь смотреть, как тот довольно хохочет.

— Вот и славно, — Финнегас прищурил глаз, — сегодня же отпразднуем нашу помолвку.

Подхватив Джинни единственной рукой, он двинулся к выходу из пещеры. В ту же секунду цепи звякнули, и Том тряпичной куклой рухнул на пол. Он обессиленно приподнялся и отчаянно посмотрел на Джинни, беспомощно висящую под мышкой Финнегаса. В ее глазах стояли слезы.

“Черта с два я позволю этому случиться!” — решил Том, медленно вставая на ноги. Теперь, когда его тело было свободно, разум принялся лихорадочно искать решение возникшей проблемы.

Пошатываясь, он двинулся к выходу из пещеры. Когда Том выбрался наружу, великан уже скакал на огромном белом быке, усадив перед собой Джинни. Они двигались в сторону того злополучного огромного замка.

Передвигаться по мокрым камням было тяжело, но Тома подгонял его гнев. Отчего-то ему вновь вспомнился Дамблдор, заставивший вернуть собранные им трофеи воспитанникам приюта. Это было самое большое унижение в его жизни — подходить к этим испуганным баранам и совать им в руки их дурацкие игрушки. Не провалиться сквозь землю от злости ему помогла лишь мысль о том, что эти безделушки будут единственной радостью в их никчемных жизнях.

Они были обычными. Маглами, которым никогда не суждено узнать о существовании мира волшебства.

Когда Том добрался до замка, небо начало темнеть. Окна первого этажа ярко горели, и сквозь тонкий слой бычьего пузыря доносились звуки бурного веселья. Празднование помолвки началось. Это лишь подстегнуло решимость Тома прекратить этот фарс. Он двинулся ко входу в замок, обходя огромное стойло.

— Вижу, ты направляешься к Финнегасу не с самыми добрыми намерениями…

Том вздрогнул, оборачиваясь на голос. На него печально смотрел черный бык с человеческими глазами.

Этот бык выделялся среди всего запертого в стойле стада. Другие быки были белыми, не считая красных рогов и копыт, и морды их были самыми обыкновенными. Этот же скорее напоминал тех зверей, что обитали в ясеневой роще.

— Кто ты такой? — спросил Том, поравнявшись с быком.

— Меня зовут Куланн, — ответил бык, — и при жизни я был разбойником. Финнегас превратил меня в быка за то, что я попытался украсть его золотую чашу. А за тебя, судя по всему, расплатилась та рыжая девчонка, что он приволок сегодня в замок?

— Я не какой-то там разбойник! — презрительно фыркнул Том. — Я волшебник.

— Ты же не думаешь, что сюда попадают простецы? — усмехнулся Куланн. — Каждый, кто оказывается здесь — волшебник. Да только толку от этого мало: на ближнем берегу мы колдовать не можем.

— На ближнем берегу? — встрепенулся Том. — То есть, отсюда можно выбраться?

— Можно, — кивнул бык, — и я даже покажу, как именно, если ты заключишь со мной сделку. Ты же хочешь вернуть девчонку?

Том медленно кивнул. Пусть он не мог безоговорочно доверять этому проходимцу в обличии быка, но союзник ему был позарез необходим.

Полчаса спустя Том поднялся на крыльцо замка, надев висевший у стойла плащ. Он беспрепятственно вошел внутрь и направился прямиком к залу, где шло пиршество. Распахнув тяжелые дубовые двери, он оказался в огромном помещении с длинными столами, выстроенными подковой. В центре дальнего стола сидел Финнегас, а подле него — несчастная с виду Джинни. Ее голова едва различалась за гигантскими блюдами и кубками.

Все гости великана обернулись на незваного гостя, чью голову скрывал капюшон. Том дошел до дальнего стола, почтительно склонил голову и опустился на одно колено, как велел ему Куланн.

— Приветствую тебя, Финнегас, сын Финна, — начал он низким голосом. — Позволь мне, простому путнику, поздравить тебя с обретением прекрасной невесты. Пусть мед льется в твоем доме рекой, а леса будут щедры к тебе во время охоты.

— Встань, путник, — велел хозяин замка, и Том послушно поднялся на ноги. — Мне доставили радость твои искренние слова. Позволь одарить тебя в качестве благодарности. Проси все, что угодно, и я исполню твое желание.

Тому стоило больших усилий сдержать победную улыбку. Джинни вытянула шею и смотрела на него, затаив дыхание — она не могла не узнать его даже в балахоне.

— Я не забуду твоей щедрости, Финнегас, сын Финна, — ответил Том. — Я бы хотел получить твоего черного быка.

Задумчиво отхлебнув из своего кубка, Финнегас поставил его на стол и махнул рукой.

— Приведите ему быка, — бросил он, и кто-то из слуг послушно покинул зал.

Гости начали переговариваться, а Джинни нахмуренно смотрела то на Тома, то на своего жениха. Она явно не понимала, к чему все идет.

Наконец-то слуга вернулся в зал, ведя за собой Куланна на веревке. Он подвел быка к Тому, и тот почтительно поклонился Финнегасу. В ту же секунду Куланн встал на дыбы, заставив всех гостей вскрикнуть.

Бык помчался прямиком на главный стол и опрокинул его рогами. Затем он развернулся и обрушил еще один стол. Гости начали в панике разбегаться, и в тот же момент Том вскочил на спину Куланна. Пока хозяин замка не успел опомниться, они направились к отскочившей к стене Джинни. Том подхватил ее на руки и усадил перед собой, после чего легонько пришпорил быка.

— Стоять! — взревел Финнегас, понявший, что его обвели вокруг пальца. — Стража! Схватить их!

Но его попытки вернуть сбежавшую невесту были тщетны: из-за воцарившегося в зале хаоса стражники не могли подобраться к Куланну. Раскидывая великанов рогами, бык вырвался из замка и поскакал прочь.

Ветер свистел в ушах, пока они мчались через горные тропы. Вскоре звуки преследовавшей их стражи остались далеко позади, и Джинни рассмеялась от облегчения.

— Ты спас меня, — весело сказала она, оборачиваясь к Тому, — я знала, что ты меня спасешь.

— Разумеется, — ухмыльнулся он в ответ, — я не мог иначе.

“Ведь ты принадлежишь мне”, — добавил он про себя.

Деревья, окружавшие тропу, сменились: теперь они ехали по тисовой роще. Куланн сбавил темп и неторопливо шел вперед.

— Ты обещал рассказать про дальний берег, — напомнил ему Том.

— Ах да, — хмыкнул бык, заставив Джинни вздрогнуть от неожиданности, — это часть загробного мира, где души обретают покой. На дальнем берегу к нам возвращается магия, и каждый может проводить там вечность так, как ему заблагорассудится. Чтобы туда попасть, нужно перебраться через реку.

— Откуда вы так много знаете про этот мир? — восхищенно спросила Джинни, и Куланн весело фыркнул.

— Вы, детишки, из простецов будете, или в нынешнее время мудрость предков была безвозвратно утрачена? — рассмеялся он. — В те времена, когда я был жив, даже сквибы знали об изнанке жизни больше, чем вы.

— А сколько вам лет? — полюбопытствовала Джинни.

— Да кто ж его знает? — протянул Куланн. — Времени в этом месте нет, хоть дни и сменяются ночами. Я могу судить, что прошли века, лишь по толпам волшебников, которые проходили через замок Финнегаса за время моего заточения у него.

— И что за существа населяют ближний берег? — встрял Том, жаждущий узнать как можно больше после двух дней неведения.

— Существа? — рассмеялся бык. — Это всего лишь волшебники, которые не смогли добраться до дальнего берега. Большинство из них заканчивает еще в болоте, остальные обращаются в зверье — или же оказываются у этого зверья в брюхе, если повезет поменьше. Кто посильнее да посмышленее, добирается до гор, и либо попадает в рабство к великанам, либо примыкает к ним и становится таким же. Те редкие счастливчики, что обойдут все препятствия, могут перебраться через мост.

— Просто перебраться через мост? — недоверчиво уточнил Том. — Безо всякого подвоха?

Куланн вновь рассмеялся.

— Верно мыслишь, мальчишка. Мост этот тоже не так-то прост…

Вдруг он затих, вглядываясь вдаль. Том мгновенно узнал это ощущение холода и страха, что несла за собой Смерть. Не думая ни секунды, он распахнул плащ, прижал к себе Джинни и закрыл ее тканью.

— Сиди тихо, — еле слышно приказал он, чувствуя, как участилось ее сердцебиение.

Его собственное сердце, будь оно живым, давно бы выскочило из груди. Холод приближался, и Куланн замедлил ход. Прямо им навстречу неспешно шла старуха, обвитая колючим растением. Том опустил глаза, не желая встречаться с ней взглядом.

Стоило им поравняться, как бык почтительно склонил голову. Том машинально повторил его жест, не решаясь даже вдохнуть.

“Пусть она уйдет прочь, — молил он, обливаясь холодным потом, — пусть уйдет прочь…”

Джинни замерла в его руках, и он стиснул объятья крепче, боясь, что девочка пошевелится и выдаст себя. Он не мог отпустить ее сейчас, когда был так близко к своей цели.

“Остался всего лишь день, — пытался успокоить себя Том, — один день, и для нее уже не будет дороги назад”.

Холод начал отступать. Нерешительно подняв голову Том осознал, что Смерть снова ушла.

— Нечасто здесь встретишь Смерть, — заметил Куланн, слегка ускорив шаг, — видать, сюда пробрался кто-то живой, вот она и рыщет по лесам.

Том тихо выдохнул, выпуская Джинни из-под плаща. Она нахмуренно обернулась.

— Я не такая трусиха, как ты думаешь! — вздернула она свой веснушчатый нос. — Я ни капельки ее не боюсь!

— И правильно, — кивнул Куланн, — до мертвецов ей нет никакого дела.

Лесная тропинка заканчивалась густыми зарослями травы. Впереди глубоко чернели изгибы реки. Куланн остановился.

— Здесь я вынужден вас покинуть, — сказал он, опускаясь ниже, чтобы они могли слезть. — Мост на дальний берег вам придется искать самостоятельно.

— Но почему вы не хотите пойти с нами? — спросила Джинни, спрыгивая в траву. — Мы не можем вас бросить после того, как вы нам помогли!

Куланн покачал головой.

— Благодарю за добрые слова, девчонка, но у меня еще остались дела на этом берегу. Я еще должен снять с себя проклятье Финнегаса и понять, что будет ждать меня за мостом.

— Так в чем же подвох моста? — с плохо скрываемой нервозностью спросил Том.

— А это, мальчишка, тебе предстоит узнать самому, — хмыкнул бык перед тем, как уйти прочь.

Вскоре его силуэт растворился в дымке среди деревьев. Небо медленно начинало светлеть.

— Надеюсь, мы с ним еще встретимся, когда окажемся на дальнем берегу, — тихо вздохнула Джинни.

“Если сами туда попадем, — мрачно подумал Том, — что-то мне подсказывает, что этот чертов мост преподнесет нам очередной неприятный сюрприз”.