Волан-де-Морт и злая собака (джен)

31 октября 1987 года

В праздник даже в больнице Святого Мунго преобразилось обстановка. Благодаря магии изменился цвет стен, и они стали украшены улыбающимися тыквами. На столике привет-ведьмы стояли вазочки с конфетами и печеньем для посетителей. Некоторые целители надели шляпы и нанесли на лица грим. Впрочем, конец октября вот уже который год подряд нёс с собой не только Хэллоуин, но и День Храбреца. В этот самый день кто-то одолел Волан-де-Морта и оставил его тело на самом видном месте в Министерстве магии. Надо ли говорить, как обрадовался волшебный народ этому событию? Смерть Волан-де-Морта считалась победой над силами зла, хотя многие его сторонники ещё какие-то месяцы находились на свободе, но они уже не имели такого большого значения и волшебный мир праздновал победу, хоть и не все его представители были этим довольны. Альбус Дамблдор, например, не испытывал радостного настроения, когда узнал о том, что противник мёртв. Более того, он не верил, что столь долгое противостояние могло внезапно закончиться. Ему бы очень хотелось знать, с кем же столкнулся Волан-де-Морт, но, увы, тот кто его одолел, не пожелал в этом признаться, а лишь оставил на лице Волан-де-Морта надпись, сделанную несмывающейся краской: «Жалкий полукровка».

Впрочем, с того события прошло уже шесть лет, одни Пожиратели смерти были пойманы и сидели в Азкабане, другие — погибли или же отреклись от предводителя, твердя, что он принудил их служить при помощи Империуса. Кто-то из них говорил правду, кто-то бессовестно врал, но суть от этого не менялась. Волан-де-Морт утратил силу, и с каждым годом о нём стали говорить всё меньше. Его смерть уже давно никого не интересовала — некий Храбрец с большой буквы одолел его и хорошо же! — но Дамблдор до сих пор считал, что всё не может быть так просто. Волан-де-Морт, как он помнил, твердил о своей необычайной силе, о том, что будет жить вечно и что его никому не одолеть, и вот так вдруг погиб? Не могло такого быть. Он что-то придумал, вытворил что-то безумное, поэтому и называл себя могущественным и бессмертным волшебником. Дамблдор считал, что однажды враг снова даст о себе знать тем или иным образом и, похоже, это время настало. Неделей тому назад произошло событие, которое, на первый взгляд, могло бы показаться незначительным, но Дамблдор был внимательным и через хороших знакомых узнал очень интересные подробности.

Неделей тому назад маленький сын Сириуса Блэка подвергся воздействию очень тёмного артефакта и был доставлен в Мунго. Мальчика почему-то доставили Поттеры, а затем примчались его мать и отец, а спустя считаные минуты появилась бабушка. Как рассказывал знакомый целитель, на уши были подняты все, начиная от специалистов по проклятиям и заканчивая главным целителем.

— И полчаса не прошло, как меня отстранили, — делился с Дамблдором взволнованный знакомый, — миссис Блэк отправила домовика к кому-то из Визенгамота, и тот очень быстро направил к нам очень странных специалистов… наверное, зарубежных… Джеймс Поттер обратился к кому-то из гоблинов, я видел одного из них в коридоре… он что-то изучал и консультировал его… Сам я мальчика не успел увидеть, Альбус, но мой коллега какое-то время был с ним… Он говорит, что мальчику сделалось плохо, когда тот что-то надел… очень похоже, что содержащее в себе проклятие кольцо… и оно чуть не высосало из него жизнь. Говорит, такого никогда в жизни не видел!.. Повезло мальчишке, что у его бабушки и крёстного отца такие хорошие связи! Можно сказать, на волосок от смерти побывал, чудом спасли!..

Дамблдор был крайне заинтригован, конечно, не потому, что речь шла о тёмном артефакте, чуть не убившем ребёнка — таких артефактов немало, если подумать, — а потому, что это был ребёнок Сириуса Блэка и Джеймс Поттер тоже не находился в стороне. Эти двое уже давно вызывали у него некоторые подозрения… В тот самый год, когда Волан-де-Морта не стало, они сперва перестали писать Дамблдору о том, как идут их дела, а потом, когда он решил их поочередно проведать, словно сговорившись, стали твердить, что делать в Ордене Феникса им больше нечего.

— У меня мама старенькая и больная, мне за ней надо ухаживать, а не спасением мира заниматься! — сердито говорил Сириус.

— Мама? Ты же с ней вроде не общаешься… — начал было сомневаться Дамблдор.

— В смысле «не общаюсь»?! — начал заводиться Сириус. — Она же моя мать! Я что, если она заболела, на неё наплевать должен?!

Дамблдор, конечно, очень сильно сомневался, что Вальбурга Блэк могла бы вдруг заболеть, как и в том, что Сириус мог вдруг решить за ней ухаживать, но спорить смысла не было. Он давно уже понял, что Блэки крайне упрямые и своенравные люди, пришлось смириться и пойти к Джеймсу… Правда, в Годриковой Впадине его ждал ещё больший сюрприз. Дом Поттеров был полуразрушен и пуст, а на двери висела табличка с нецензурными словами о том, как далеко гостям следует идти. Как оказалось, Поттеры съехали и найти их удалось с большим трудом в пригороде Лондона.

— Джеймс, в чём дело? Это вы повредили дом или до вас кто-то добрался? Зачем вы с Лили и Гарри покинули Годрикову Впадину? — спрашивал Дамблдор.

— За тем, что она мне осточертела и там небезопасно, я лучше среди магглов научусь жить, а Лили мне поможет! — сердито отвечал Джеймс. — Кстати, вы когда мне мантию-невидимку вернёте? Я вам вроде не насовсем её отдал!

Спорить с ним тоже было бесполезно, и Дамблдор уходил от Поттеров с очень странным ощущением… Всё нутро говорило ему о некоем напряжении, о том, словно Сириус с Джеймсом на него за что-то сердиты, но вот за что он не понимал. Он ведь сделал всё для их блага, а они вдруг отстранились и решили жить по своему усмотрению. Более того, их даже новость о том, что их друг Питер Петтигрю давно не выходил на связь, ни капли не встревожила.

— И что я должен сделать? Больную мать бросить и Питера искать?! — огрызался Сириус. — Пусть его мама в Министерство сходит и заявление напишет, там есть специально обученные для этого люди!

— Печально, надеюсь, Хвост найдётся, — отводя взгляд, говорил Джеймс, но почему-то без волнения, как будто речь шла о ком-то постороннем. — Главное, чтобы не в канаве…

Римус, их общий друг, вернувшийся с задания, тоже не понимал, что такое творится с его друзьями, но ничем помочь не мог. Сириус вскоре стал мракоборцем, а Джеймс открыл в Косом переулке мастерскую и стал заниматься артефактами. Казалось бы, Орден распался, все остальные тоже переключились на другие дела — даже Северус Снейп, будь он неладен, собрал вещи и уехал куда-то! — но двое Мародёров и их дела ни в какую не уходили из головы Дамблдора.

Сириус, например, то и дело отличался по службе и ловил тех, кого не могли другие. И как только он их находил? Откуда брал информацию? Что такого использовал, что враги его от силы ранили раза два или три? Джеймс вроде бы находился в своей мастерской, а вроде бы и нет. Знакомые из Косого переулка иногда не могли сойтись во мнении, видели они его хоть раз за день или же видели только его помощников. Некоторые знакомые уверяли, что видели Джеймса в Лютном переулке, по их словам, он вёл там разговоры с очень сомнительными личностями и, вполне возможно, проворачивал с ними какие-то дела. Но это было очень и очень странно, совершенно на него не похоже, крайне сомнительно. Будь Джеймс замешан в чём-то преступном, друг-мракоборец его давно бы поймал — Сириус очень вспыльчив и твёрд в своих убеждениям, он бы не стал закрывать на такое глаза. Но нет, ничего в отношениях этих двоих не менялось, они явно продолжали общаться и дружить. Джеймс стал крёстным отцом для ребёнка друга, возможно, был шафером на свадьбе — если церемония и состоялась, то Дамблдора на неё не приглашали, а Римус, как обычно, пожимал плечами и говорил, что ему ничего не известно.

Собственно, из-за множества всяких незначительных событий и наблюдений, у Дамблдора закралось подозрение, что двое Мародёров ведут за его спиной некую деятельность, в которую он не посвящён. Но вот что именно они делают и для чего, он не понимал, хоть и подозревал, что это может быть как-то связано с Волан-де-Мортом, ведь именно после его смерти друзья стали такими… самостоятельными и недоверчивыми, и самое неприятное состояло в том, что они перестали доверять ему, Дамблдору! А ведь именно он позвал их в Орден Феникса. Он сообщил Поттерам о пророчестве и заботился об их безопасности, а с ним стали обходиться так, как будто он был врагом! Будь Дамблдор помоложе, он бы, возможно, обиделся и перестал за Мародёрами наблюдать, но Дамблдор был в том возрасте и состоянии, когда в силу ряда причин у людей может устояться твёрдое убеждение в том, что им многое виднее. Дамблдор понимал, что Мародёры молоды и порывисты, а значит, они могут наделать ошибок, а значит он, человек, умудрённый опытом, должен за ними присматривать и уберечь от беды. За Питером он вот не присматривал и где тот теперь? До сих пор никому не известно! Исчез, как будто и не было.

Именно поэтому событие с ребёнком Сириуса Дамблдора так заинтересовался. Похоже, он не ошибся: Мародёры за его спиной изучают тёмные артефакты, один из таких попал в руки ребёнка и чуть не привёл к смерти. Пора в это вмешаться. Сегодня выдалась прекрасная возможность побеседовать с мальчиком. Знакомый целитель сообщил, что сегодня ребёнка уже навестили все, кто обычно заходил, а значит, никто не помешает им поговорить. Дамблдор шёл по больничному коридору и кивком приветствовал тех, кто обращал на него внимание.

— Добрый вечер, — сказал он своему знакомому. — Проводишь меня к ребёнку?

— Да, идём, — ответил тот и повёл его на другой этаж. — В девять мальчика будут проверять, так что не засиживайся там, — глянув на часы, предупредил целитель и открыл дверь в палату.

— О, я не думаю, что это займёт много времени, спасибо тебе, — откликнулся Дамблдор и двинулся вперёд.

Знакомый закрыл за ним дверь и, судя по шагам, отправился по своим делам. Дамблдор же обвёл взглядом палату и хмыкнул. В палате было очень уютно: светлые стены были покрыты бледно-зелёной краской, на них нарисовали разных животных, блёклые тумбочки стали пёстрыми, а койка превратилась в кровать. Видимо, всё изменили таким образом, чтобы создать у ребёнка ощущение того, что он находится в детской комнате, где очень комфортно и безопасно. На полу и подоконнике остались игрушки, на тумбочках стояли вазы с фруктами и лежали яркие тонкие книжки. Темноволосый мальчик лежал на кровати, обнимая одной рукой мягкую игрушку в виде чёрной пушистой собаки с жёлтыми глазами, а другой рукой её поглаживал. Игрушка виляла хвостом, словно живая, и тёрлась мордочкой о детскую ладонь.

«Работа Джеймса Поттера», — смотря на игрушку, заключил Дамблдор, зная талант главного Мародёра в чарах и трансфигурации.

— Здравствуй… Джеймс, — как можно мягче поприветствовал он ребёнка. Мальчик сразу же замер и прижал игрушку к себе. — Не бойся, я тебе не враг, меня зовут Альбус Дамблдор, я директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, — как можно мягче прибавил Дамблдор и взмахом палочки наколдовал мягкое кресло у кровати. — Ты не возражаешь, если я присяду?

Мальчик молчал, не сводя с него взгляда, мягкая собачка в его руках тоже напряглась и повернула к гостю морду. Сочтя молчание за добрый знак, Дамблдор опустился в кресло.

— Видишь ли, Джеймс, мы с твоим папой давние друзья, — всё тем же мягким тоном продолжал он. — И я здесь, чтобы помочь ему и тебе… Кстати, хочешь конфетку? — предложил Дамблдор, найдя леденец в кармане, но мальчик не шелохнулся. — А может, лимонную дольку? М-м? Они очень… специфичные на вкус, мне нравятся, — доверительно прибавил он и закинул одну дольку в рот.

— Бабуля не разрешает мне конфеты у чужих людей брать, — вдруг сказал мальчик, и Дамблдор поперхнулся.

— Это… это она молодец… правильно… тебе говорит, — хрипло заметил он, с трудом проглотив злополучную дольку. — Но мы-то с тобой не чужие, нас очень многое связывает... Вот увидишь, пройдёт несколько лет и настанет тот день, когда…

— Тот день, когда я вырву тебе бороду, Альбус, может настать прямо сейчас, если ты отсюда не уберёшься! — вдруг раздался позади резкий голос, и Дамблдор вскочил с кресла.

Дверь в палату была открыта, и на пороге стояла Вальбурга Блэк и её домовик, почему-то держащий в руках кочергу.

— О… Вальбурга, рад тебя видеть, ты… — растерянно начал было Дамблдор, но грозная женщина его перебила:

— Пошёл вон от моего внука! Подумать только, отойти нельзя, сразу же нарисовался, паук!

Взгляд Дамблдора невольно зацепился за жёлтые глаза игрушечной собачки в руках мальчика. А может, её зачаровали не только для того, чтобы она вела себя как живая? Может, глаза собачки как-то связаны с зачарованным зеркальцем? Джеймс Поттер очень искусен по части связи одних предметов с другими, он вполне мог связать игрушку с чем-то ещё… например, с тем, что, видимо, принадлежит Вальбурге Блэк.

— О, Вальбурга, это вовсе не то, о чём ты подумала, это дружеский визит, — мягко продолжал говорить с ней Дамблдор, — я пришёл, чтобы помочь твоему сыну и внуку. Похоже, Сириус занялся чем-то очень опасным и…

— Сириус большой мальчик, сам в своих делах разберётся, — опять перебила Вальбурга. — А ты не суй свой нос куда не следует, пока его не оторвали! Знаем мы, где все те, кому ты когда-то «помогал»… Один вон мир пытался захватить и в тюрьме сидит, а другой совсем берега потерял и сыграл в ящик!

Дамблдор поморщился. И почему только деяния Грин-де-Вальда и Волан-де-Морта некоторые припоминают ему, хотя он по-доброму относился и к тому, и к другому, и не подговаривал их к действиям!

— Это всё заблуждения, моя дорогая, — решив сохранять спокойствие, продолжал Дамблдор. — Я всегда беспокоился только о благополучии моих друзей и хотел для них лучшего. И здесь я только потому, что хочу помочь твоему сыну. Посмотри сама, какая трагедия чуть не произошла из-за его беспечности, — подчеркнул он и посмотрел на мальчика.

— Бабуля, а с папой что-то случилось? — настороженно спросил этот самый мальчик, но Вальбурга Блэк лишь нахмурилась сильнее и отошла от входа.

— Ничего с твоим папой не случилось, он на работе, — сказала она внуку и взмахом палочки убрала из палаты кресло. — А этот обнаглевший дед уже уходит и больше мы его не увидим! — сердито прибавила Вальбурга, посмотрев на Дамблдора.

Он нехотя развернулся, но перед уходом предпринял последнюю попытку до неё достучаться.

— Вальбурга, ты ведь прекрасно знаешь, чем занимается Сириус. Если это связано с Волан-де-Мортом, то это крайне опасно! В следующий раз удача может ему изменить и тогда…

— КИКИМЕР!!! — вдруг резко сказала Вальбурга, и Дамблдор почувствовал, как домовик схватил его за конец бороды.

Он инстинктивно наклонился и схватил с пояса волшебную палочку, но в этот самый момент домовик взмахнул кочергой… Последним Дамблдор помнил удар, от которого покачнулся.

— Депульсо! — прозвучал женский голос за его спиной, и он вылетел из палаты, как старенький «Метеор» из чулана для мётел, вылетел, ударился о стену и провалился в темноту.