На берегах священных рощ (гет)

Айрис Данхилл

1982 — 1987

Когда совсем молодой, растрепанный учитель вошел в аудиторию, дети довольно заперешептывались, наращивая гул. Высокий, угловатый, в простой и слишком широкой ему мантии зельевар выглядел желторотым птенцом на фоне прочих профессоров и поначалу опасений не внушал, однако суровый тон и острый взгляд, пронизывающий насквозь, быстро заставили первокурсников замереть в предвкушении. Кого-то в предвкушении великих тайн, а кого-то — в непосильной зубрежке.

Айрис встрепенулась, она принадлежала скорее к первой категории. Какая разница, что преподаватель строг и холоден, если он сможет научить настоящей магии! Вот профессор МакГонагалл тоже не отличается материнским теплом, но уже на первом занятии под ее руководством Айрис превратила перо в лист бумаги — большое достижение для девочки, совсем недавно получившей в руки волшебную палочку.

«Уж с зельями все точно будет отлично», — думала она, припоминая наставления бабушки. Та не училась в магических школах, но неплохо овладела знахарством, усвоив знания их предков-кельтов, и поделилась крупицами этих знаний с внучкой. Так что к отправлению в Хогвартс Айрис была подкована хотя бы в рунах и травяных составах от желудочных болезней.

— Вы, — указующий перст профессора Снейпа вдруг обратился к Айрис, — в какую фазу луны нужно собирать пассифлору, чтобы сохранить ее магические свойства?

Прозвучало так жестко, что Айрис испуганно вжалась в стул, ища взглядом поддержки у соседки по парте.

— Ну же! Это несложный вопрос. Если вы имели любопытство хоть раз открыть учебник до начала занятий, то ответ упоминается на первой же странице, — процедил мужчина.

— Я-я-я не помню.

— Прискорбно…

— В полнолуние? — все мистическое, даже то, что упоминалось в маггловских книжках, вечно происходило в полнолуние.

— В последнюю четверть! Зельеварение — не тот предмет, где можно гадать. Забытый ингредиент может лишить зелье волшебных свойств, недоваренный корень — вызвать рвоту, лишняя унция — убить. Внимательность, старание, увлеченность и дисциплина — ключевые качества зельевара. Если они вам не свойственны, то держитесь подальше от котла, — выплюнул он. — Ваше дошкольное образование весьма скудно, мисс…?

Со стороны второго факультета послышались смешки.

— Данхилл.

— Мисс Данхилл… А это значит, что вам придется немало постараться, чтобы кем-то стать в магическом мире. Надеюсь, вы это учтете.

Намеренно или нет, но он ударил по самому больному. У Айрис заалели щеки и засвербело в носу. Получив письмо из Хогвартса, она думала, что попадет в сказку, но, похоже, что лишенные дара родители не зря опасались, отправляя ее в «забытый богом пансионат, полный маргиналов». Айрис не до конца понимала, что это значит, но решила, что «маргинал» звучит достаточно ругательно.

— Прости, я правда не знала, — участливо прошептала соседка.

— Все нормально, — Айрис украдкой стерла соленую каплю из уголка глаза. — Он же меня спросил.

— Чокнутый какой-то, его, наверное, докси⁽¹⁾ покусали.

Профессор Снейп вернулся за кафедру, резко развернулся, взметнув полами черной мантии, и в следующий миг ткань зацепилась за колбу на низком лабораторном столике у его ног. Та, падая, зацепила еще одну колбу, а та — еще одну. Стеклянное домино зазвенело, расплескивая вязкую янтарную жидкость. По классу разнесся горьковатый аромат полыни.

Ученики загоготали, и Снейп торопливо крутанулся обратно. Его ошарашенный вид тут же превратился в злобный, но успел порадовать Айрис, заметившую растерянность вредного преподавателя.

Смеялся в основном Гриффиндор. Особенно рыжий пацан за соседним столом.

— Минус пять баллов с Гриффиндора за неуважение! «Отличное» начало, мистер Уизли, — прошипел Снейп, убирая беспорядок.

Мальчишка повернулся к Айрис и смущенно пожал плечами, будто сообщая, что она теперь не единственная пострадавшая.

* * *

Время шло. Вскоре выяснилось, что базовых знаний у Айрис на самом деле очень не хватает. Приходилось засиживаться в библиотеке, и она сразу выпала из «веселых тусовок». Зато крепко сдружилась с Сабриной Джонс, пухленькой маглорожденной ведьмой из южного Уэльса, и той самой соседкой по парте, Арион Барнс, белокурой полукровкой — девушкой яркой и артистичной.

На третьем курсе Айрис открыла в себе необычайную чуткость к магическим существам. Профессор Кеттлберн был так впечатлен тем, как гладко приняли девочку гиппогрифы, что насыпал тонну дополнительных занятий, постепенно переросших в обязанности подмастерья. В личном дневнике Айрис появились счетчики встреченных магических тварей и полученных от них укусов.

В 1985-м, на четвертом курсе их поток, уже набравшийся опыта, наставлял львят-первогодок, хвастаясь своим мудрым деканом и предупреждая об опасностях подземелий.

«Снейп — сумасшедший», — запугивал Билл Уизли, с которым Айрис делила звание старост на старших курсах, — «он вампир и ночью спит головой вниз, как летучая мышь. Ведите себя с ним осторожно: сидите тихо, в глаза не смотрите…»

Ошибок с мантией Снейп, к слову, больше не повторял. Он матерел и с каждым годом внушал все больший ужас.

* * *

Шестой курс, стоял ранний ноябрь. Снег еще не выпал, но парапеты крытых галерей, выходящих во внутренний двор замка, покрывала легкая изморозь. Со второго этажа было отлично видно других студентов, и девушки, оккупировав один из пролетов, лениво обсуждали сокурсников.

— Джерри Брик, — Сабрина указала на высокого атлетичного парня с Когтеврана, который в одной руке держал метлу, а другой активно жестикулировал, что-то доказывая загонщику их квиддичной команды.

— Банально до зубовного скрежета, — прокомментировала Арион.

— Потому что он не может не нравится.

— Ну, я бы поспорила… Смазливый. Рири?

Айрис рассеянно осмотрела Джерри, будто видела впервые.

— Не в моем вкусе, но о вкусах не спорят.

— Ты все еще сохнешь по Адсону, — веско отметила Арион, не отрываясь от своего занятия. Она что-то увлеченно рисовала, причем в дневнике Айрис. Она постоянно таскала его, но Айрис легко смирилась, принимая блондинку почти что за родную сестру. — Он выпустился, а не умер. У тебя еще будет шанс с ним пересечься, — она подмигнула, — но не стоит забывать о радостях жизни из-за одного парня. Смотри, сколько их тут еще.

Все же Арион бывала ужасно бесцеремонной. У Айрис дернулась щека в попытке улыбнуться, но в итоге девушка так и осталась хмурой. Баллы по СОВ оставляли вопросы, и с учетом того, что она собиралась сдавать ЖАБА, все мысли занимали те несколько предметов, которые ей никак не давались. При этом помощь профессору Кеттлберну и их добродушному полувеликану-лесничему продолжали съедать немалый кусок свободного времени. Ее симпатии с противоположным полом никогда не сходились. Родители развелись, и отец уехал за границу. Не то чтобы трагедии мирового масштаба, но для Айрис приближение календарной зимы полностью отражало внутренний настрой.

— Что ты там творишь? — Сабрина дернула Арион за рукав.

— Подожди. Аниматум трактис⁽²⁾! — Арион взмахнула палочкой и, смеясь, повернула блокнот к подругам.

Линии на бумаге зашевелились, больше напоминая магловские голографические открытки, чем настоящие живые портреты. Айрис несколько оттаяла.

Арион изобразила студентов в виде животных в подобии грубо очерченного двора с их собственной перспективы: орел-Брик клевал встрепанного попугая, смешная группка шишуг с высунутыми языками являла собой интерпретацию слизеринских див, филин-Дамблдор и кошка-МакГонагалл, добавленные чисто для антуража, примостились у ворот. В углу рисунка зависла летучая мышь. Их троих Арион сделала крысами, подписав по инициалам: А.С.А.

— Мило, — заключила Сабрина.

— Самокритично, — хмыкнула Айрис.

— Иронично! — воскликнула Арион.

Все трое засмеялись.

— Надо и мало́го добавить, — пробормотала Арион. — И Билла тогда уже. Кто еще бывает рыжим кроме тараканов?

Со стороны, куда она смотрела, к ним несся взмыленный Чарли Уизли, и было неясно, встревожен он или воодушевлен.

— Алярм! — протараторил он, подлетев к девушкам и пытаясь спрятать пакостную ухмылку. — Я видел, что он видел. Бегите, глупцы!

После чего ринулся дальше по коридору.

— Что это… — Айрис не успела закончить, как их накрыла черная тень.

— Как чудесно, что я застал вас, — тоном не предвещающим чудес проговорил Снейп.

Девушки поежились. Айрис сложила руки на груди, ожидая очередной порции желчи, Арион отступила за спины подруг.

— Мисс Барнс, мисс Данхилл, раз уж вы тоже тут, прошу следовать за мной.

У кабинета зельеварения, завидев процессию, несколько младшекурсников со смешками поспешили скрыться за углом.

На двери кабинета прямо по дереву был магически выжжен памфлет:

Рецепт любого супа прост.

Его сварил бы даже дрозд,

но Снейп решил, что все иначе,

и суп варить — трудна задача.

Мы говорим ему: «морковь»,

а он берет драконью кровь.

И вместо стебеля петрушки

кладет волшебную лягушку.

Он утверждает: глаз селедки —

ингредиент уж крайне ловкий,

универсальны также слюни,

испуганных студентов нюни,

усы былых профессоров

и молоко пяти коров.

Смешав все это в час луны,

он ждет всеобщей похвалы!

Надеюсь, смысл поэмы ясен:

заумный зельевар опасен.

И к вареву не подойти —

до слез зловонно ассорти.

Чтоб зелья выходили слаще,

проветривай мозги почаще!

Не приготовишь даже сок,

когда не варит котелок!

Айрис мысленно ударилась лбом о стену и дала Арион смачный подзатыльник. Творчество само по себе стало уникальной подписью Арион. Глупо было надеяться на анонимность, если постоянно строчишь разного рода стишки на полях свитков.

— Как отрадно, что «Тролль» за последнее эссе вас так вдохновил, мисс Барнс, — пугающе-ласково произнес Снейп.

— С чего вы взяли, что это она, сэр? — Айрис решила все же попытать счастья.

— Есть другие кандидаты?

— Обвинения без доказательств — не достойно профессора Хогвартса!

— Вы держите меня за дурака? — Снейп вздернул бровь.

Айрис каким-то десятым чувством считала в закипающем профессоре признаки дважды уязвленного самолюбия.

— Я спрашиваю вас, мисс Данхилл, кто, если не мисс Барнс? Вы, староста своего факультета, не можете поддерживать даже элементарную дисциплину! Думаю, раз вы так жаждете доказательств, я соберу консилиум из профессора МакГонагалл и директора. Мы обсудим поведение вашего горе-поэта и заодно ваше звание старосты.

— Да я это написала! — выкрикнула Арион.

Айрис тут же оттянула ее назад и шикнула, чтоб та замолчала.

— Еще вопросы? Попытки избежать наказания? — Снейп торжествовал.

— Подождите! Честно говоря, она только сочинила, но на двери написала я.

— Вы держите меня за дурака? — сердито повторил Снейп.

Арион и так еле держалась в Хогвартсе, уделяя больше внимания ею же организованному театральному кружку, чем учебе, и Айрис знала, что в отличие от подруги, ее саму в случае чего охотнее поддержит МакГонагалл.

— Простите! Заклинание должно было раствориться через несколько минут, но почему-то надпись осталась.

— «Почему-то»? Может, потому-то нельзя выдавать палочки всем подряд? Почему вам вообще в голову пришло заняться вандализмом?

Айрис сориентировалась быстро, но скорее интуитивно, чем реально понимая, что творит.

— Потому что вы нормально учите только избранных! Не всем от рождения дано разбираться в грибных спорах, пригодных для усыпляющих зелий. А ваши методы — это претензии вместо объяснений. Спросите кого угодно! Никому это не нравится!

— Высказались? Так, значит, вы из тех мелочных мстителей, что запросто обвиняют всех вокруг в своих неудачах?

— Нет! Ну, это было ошибкой, — она указала на дверь, — Я просто хотела получить…

— Отработку? — злорадно заключил Снейп.

— Да!

Арион выглядела ошарашенной, Снейп тоже удивленно вздернул бровь.

— Я хочу сдавать ЖАБА, — уже совсем тихо и опустив взгляд пробормотала Айрис, — Мне надо дотянуть зелья, но пока вы пренебрегаете студентами с «Удовлетворительно», эта оценка никогда не изменится в лучшую сторону. Не все знания можно выкопать в книгах.

Можно было добавить про скудность финансов для найма ментора, но и без того прозвучало жалко. Айрис закусила губу.

— Так это хитрость такая? Гриффиндор, пытающийся использовать методы моего факультета… О, Мерлин, это даже забавно! Но если вы хоть на миг решили, что я поверю этой неумелой комедии, то вынужден вас разочаровать.

Арион все же высунулась вперед, пробуя перетянуть удар на себя.

— Виновата только я!

— Мне ваше покаяние больше не интересно. Ваша творческая заявка, мисс Барнс, явно указует на особую любовь к готовке. Так что я прослежу, чтобы всю субботу вы провели в беспрерывной помощи замковым эльфам на кухне. А мисс Данхилл за свои благородные порывы присоединиться.

— Но профессор Кеттлберн…

— Не интересно! Кухня — ваш удел. На ближайшие выходные уж точно.

Айрис слышала, как возмущенно засопела Арион, и просила Мерлина, чтоб только та промолчала.

— Я разочарован, мисс Данхилл, брать на себя чужую вину — верх идиотизма, — процедил Снейп, — Минус 20 баллов с каждой.

Расстроенные девушки поплелись в гостиную Гриффиндора. Уже у поворота их нагнал по-прежнему грозный баритон:

— Мисс Данхилл, я назначу вам дополнительные занятия по вторникам.

* * *

1998

Воспоминания — отрава и исцеление. Одни преследуют, отягощая виной, другие дарят блаженство от осознания ценности испытанных мгновений.

Настоявшись и обогатившись жизненным опытом, образы беззаботной юности ласкали внутренний взор. Правда, это сейчас они казались беззаботными, в те дни все было иначе. Былые обиды, волнения и унижения преломились и обрели новый смысл.

Обессиленный Северус Снейп казался ненастоящим. Айрис хорошо помнила внушительную фигуру профессора и то, как тихо, стремительно и уверено он передвигался по Хогвартсу в неизменно черной мантии с тонкими белыми полосками поперек ладоней и под самым горлом. То ли святой отец, то ли судья. Суть одна. И тот и другой требуют искренности и покаяний. И тот и другой вызывают оторопь в предчувствии осуждения.

У него оказалось больше морщинок, чем помнила Айрис, но прочие черты зельевара остались неизменны и были совсем не так отталкивающи, как она привыкла думать: благородный овал лица, хищный римский нос, говорящий о решительности и властности, четко очерченные тонкие губы и густые блестящие волосы, которым разве что не хватало расчески. Пока он спал и был расслаблен, то даже несмотря на мертвенную бледность выглядел своеобразно красивым.

Айрис однозначно не стремилась навязаться, но когда появилась возможность справиться о самочувствии Снейпа, она впервые за долгое время испытала настоящую радость. Война не просто задела ее, а затащила в самое жерло и перемолола, оставив острое чувство потери. Так что даже кто-то вроде ехидного учителя из прошлого вдруг представился почти родным.

Ходило много слухов о нем, о его прегрешениях, о его жестокости, и Айрис испытывала настороженность, впервые посещая палату бывшего Пожирателя Смерти. Она искала следы агрессии или безнравственности в чертах спящего, но находила скорее печаль.

«Ты к нему предвзята», — сказала она себе. — «Причем в лучшую сторону. Но-ста-льги-я. Вот что это такое. Почти то же, что и умиление, какое вызывают тигры. Вот только жизнь тигров зависит от их умения убивать».

Айрис выжидала, готовилась обороняться и уже жалела, что вообще пришла в палату зельевара, но стоило тому очнуться и открыть рот, выдавая потоки желчи — волшебница, как бы это ни было парадоксально, испытала облегчение.

Снейп привычно язвил, старался задеть, но Айрис ощущала, что это скорее защита, чем нападение. Он не ненавидел. Да и воспринимать всерьез ослабленного и застигнутого врасплох человека у нее не получалось. При этом грубость мужчины развязывала руки, а возможность говорить без обиняков, с долей бесцеремонности Айрис импонировала.

Но вот покорно сносить откровенные оскорбления Айрис не собиралась.

Снейп ее плохо помнил, не особо уважал и видеть не желал. Ничего оригинального. Даже редкие искорки любопытства в черных глазах, которые Айрис наблюдала давным-давно, больше не казались чем-то реальным.

Своим «волшебным даже для волшебного мира чутьем», как это называл Гидеон, она понимала, что зельевар слаб и нуждается в поддержке, но то, как резко он отвергал попытки пойти на контакт, вынуждало отступить. Что ж, его право.

Айрис ушла. Лишние разочарования ей были некстати. Шеклболт и аврорат занимались, несомненно, важными вещами, но все они словно забыли про Каледонские холмы, про Гидеона и Пенелопу, про еще дюжину пропавших волшебников, про неконтролируемых ящеров, реющих над пиками северных скал. А вот Айрис помнила. И это терзало ее больше и глубже, чем разорванные связи с бывшими профессорами. Пусть и такими интригующими как Северус Снейп.

Примечания:

А спонсоры стихов в данной главе: мой проджект-менеджер и выпуски КВН, которые может помнить только такой седой дед, как он ?

Дамы и господа, если вы дошли до этих строк и вам понравилось все, что выше, порадуйте автора небольшим комментарием. Если не понравилось — расскажите, что выглядит неубедительно.

Мое нарциссичное начало требует внимания и добавляет +1 к карме тех, кто ему благоволит!

1) кусачие «феи» (англ. Doxy) — волшебные существа-паразиты

Вернуться к тексту

2) Авторское заклинание, которое означает «оживляю нарисованное»

Вернуться к тексту