Цвет дождя (гет)

К вечеру небо снова затянула серая хмарь, и мелкий, нудный дождь принялся накрапывать, превращая пыль на тротуарах в жидкую грязь. Воздух в моей конторе был пропитан запахом старого пергамента и безнадёги. Я сидел за столом, вертя в пальцах загадочную шестерёнку. Она была единственной материальной зацепкой в этом деле, но молчала, как партизан на допросе. Темпоральная магия. Подмор мог быть трусом и паникёром, но я чувствовал, что он сказал правду. Перкинс полез в самую тёмную и запретную область магических знаний, и это стоило ему жизни.

Обычные методы здесь не помогут. Нужно было идти туда, где торгуют тайнами и не задают лишних вопросов. Туда, где ценят не чистоту крови, а звон галлеонов. В Лютный переулок.

Я накинул свой видавший виды плащ, поднял воротник и сунул палочку во внутренний карман так, чтобы рукоять была под рукой. Лютный переулок не прощал расслабленности. Это была изнанка волшебного мира, его грязный, смердящий аппендикс, где можно было купить что угодно: от засушенной руки славы до проклятия на соседа. А ещё там можно было купить информацию. Если знать, к кому обратиться.

Трансгрессировать прямо туда было бы самоубийством. Слишком много защитных чар, настроенных на недружелюбный приём. Я дошёл до «Дырявого котла», прошмыгнул через бар, кивнув бармену Тому, и вышел во внутренний дворик. Кирпичная стена, открывающая проход в Косой переулок, была знакома до боли. Но мне нужно было не туда. Слева, за грудой пустых бочек из-под сливочного пива, был неприметный проём, узкий и тёмный, как пасть чудовища. Оттуда тянуло сыростью и чем-то сладковато-трупным. Это был один из неофициальных входов в Лютный.

Я шагнул во тьму. Атмосфера мгновенно изменилась. Воздух стал плотнее, звуки — глуше. Даже свет, казалось, вяз в этой гнетущей атмосфере. Узкая улочка петляла между нависающими друг над другом домами, чьи остроконечные крыши царапали свинцовое небо. В окнах не горел свет, но я чувствовал на себе десятки невидимых взглядов. Здесь каждый был хищником или жертвой.

Моей целью была лавка с вывеской «Крюкохват и сыновья. Оценка и скупка». «Сыновья» давно уже сгинули в какой-то авантюре, но старый гоблин Крюкохват продолжал вести свой бизнес. Он был одним из лучших оценщиков артефактов в магической Британии и, по совместительству, моим давним и очень дорогим информатором. Он ненавидел волшебников в целом, но уважал деньги и тех, кто платил без вопросов.

Над дверью его лавки тоскливо звенел колокольчик. Внутри пахло металлом, пылью и гоблинской стряпнёй. Помещение было завалено всяким хламом: ржавые доспехи, потускневшие диадемы, наборы для гадания на внутренностях животных, мутные хрустальные шары. За массивным дубовым прилавком, на высоком табурете, восседал сам Крюкохват.

Это был типичный гоблин: сморщенный, с длинным носом и ушами, с умными, пронзительными чёрными глазками. На нём был безупречно сшитый, хоть и старомодный, жилет, а на кончике носа красовались очки-половинки в золотой оправе. Он полировал какой-то кинжал с инкрустированной рубинами рукоятью, и делал это с такой нежностью, с какой иные нянчат младенцев.

Он поднял голову, когда я вошёл, и его тонкие губы скривились в подобии улыбки, обнажив острые зубки.

— Поттер. Не ждал вас так скоро. У вас закончились деньги или неприятности? Хотя, судя по вашему виду, и то, и другое в избытке.

— И тебе не хворать, Крюкохват, — я подошёл к прилавку, положив на него руки. — У меня к тебе дело.

— У всех ко мне дело, — проскрипел гоблин, не отрываясь от своего занятия. — Но не у всех есть чем за это дело заплатить.

Я молча выложил на прилавок пять тяжёлых галлеонов. Глазки Крюкохвата блеснули. Он отложил кинжал, сгрёб монеты своей длиннопалой рукой и с ловкостью фокусника отправил их в карман жилета.

— Я вас внимательно слушаю.

Я вынул из кармана шестерёнку и аккуратно положил её на бархатную подложку, на которой до этого лежал кинжал.

— Что это?

Крюкохват надел на свой длинный нос ещё одни очки, с увеличительными линзами, и склонился над артефактом. Он долго рассматривал его, поворачивая то так, то эдак, едва не касаясь кончиком носа. Потом осторожно подцепил шестерёнку щипчиками и поднёс к глазу. Тишина в лавке стала почти осязаемой. Я слышал только тиканье каких-то древних часов в углу и собственное дыхание.

— Любопытно… — наконец пробормотал он, откладывая шестерёнку. — Очень любопытно. Где вы это взяли, мистер Поттер?

— Нашёл на блошином рынке, — соврал я. — Понравилась гравировка.

Крюкохват хмыкнул.

— На таких «блошиных рынках» обычно находят не только красивые вещи, но и билет в один конец в Азкабан. Это деталь. От очень редкого и очень нелегального устройства.

— Какого именно?

Гоблин снял очки и посмотрел на меня в упор. Его чёрные глаза, казалось, заглядывали мне прямо в душу.

— Ваши волшебники называют это «темпоральным скальпелем». Примитивная, но крайне опасная штука. Она не позволяет путешествовать во времени, как ваши хвалёные хроновороты. Нет, её создатель был хитрее. Это устройство позволяет «вырезать» короткие аудиовизуальные фрагменты из прошлого. Создать своего рода омут памяти, но не из собственных воспоминаний, а из объективной реальности конкретного места и времени.

Его слова подтвердили догадку, родившуюся после разговора с Подмором.

— Насколько это легально? — спросил я для проформы.

Крюкохват расхохотался сухим, дребезжащим смехом.

— Легально? Мистер Поттер, изготовление или владение даже одной деталью от такого прибора карается пожизненным заключением. Эта технология была запрещена сразу после её изобретения около двухсот лет назад. Она способна разрушить любые тайны — государственные, личные, банковские. Представьте, что можно заглянуть в момент подписания любого договора. Услышать любой разговор, состоявшийся в закрытой комнате. Это абсолютное оружие против конфиденциальности. А без неё рухнет всё ваше общество, построенное на лжи и секретах.

— Кто мог такое сделать?

— Кто-то очень умный и очень отчаявшийся, — задумчиво произнёс Крюкохват, снова беря в руки кинжал. — Технология сложная. Требует знаний в рунологии, нумерологии, артефактоведении и, боюсь, в некоторых областях тёмных искусств. Металл… сплав на основе орихалка с примесью лунного камня. Дорого и редко. Ваш «блошиный рынок» явно был не для бедных.

Он свою часть сделки выполнил. Я получил то, за чем пришёл.

— Спасибо, Крюкохват. Ты мне помог.

— Я помог своему кошельку, мистер Поттер, — уточнил гоблин. — И мой вам совет: выбросьте эту штуку в самый глубокий овраг и забудьте о ней. Владелец такой вещи либо уже мёртв, либо очень скоро им станет. А тот, кто ищет эту вещь, не остановится ни перед чем, чтобы её заполучить.

Я кивнул, убирая шестерёнку обратно в карман, и повернулся к выходу.

— Поттер, — окликнул меня Крюкохват. Я обернулся. — Будьте осторожны. В городе неспокойно. Слишком много старых теней снова выползло на свет.

Я вышел из лавки, и колокольчик над дверью звякнул, словно прощаясь. Совет гоблина был дельным, но бесполезным. Я уже был по уши в этом деле.

Нужно было встретиться с Гермионой. Передать информацию и посмотреть, как она отреагирует. Я не доверял Министерству, а значит, и её каналам связи. Я трансгрессировал в знакомый мне маггловский район недалеко от её квартиры и оттуда отправил ей Патронуса с коротким сообщением: «Кафе „Белый слон“. Полчаса. Срочно». Это было наше старое место, ещё со времён Аврората. Маленькое, неприметное кафе, где подавали отвратительный кофе, но там никогда не было волшебников.

Я пришёл первым. Сел за столик в углу, откуда был виден весь зал и вход. Заказал эспрессо, который на вкус оказался ещё хуже, чем я помнил. Через двадцать минут появилась Гермиона. Она была без своего официального плаща, в простом маггловском пальто и джинсах. Без министерского лоска она выглядела моложе и… уязвимее. Но это было обманчивое впечатление. Как только она села напротив, я снова увидел в её глазах ту же стальную решимость.

— Что случилось? — спросила она без предисловий, её взгляд был встревоженным.

— Наш Перкинс был не так прост, — я сделал глоток горькой жижи. — Он занимался запрещённой темпоральной магией. Собирал компромат на кого-то очень влиятельного.

Я вкратце пересказал ей о находке в квартире и о разговоре с Крюкохватом, опустив, разумеется, имя своего информатора. Пока я говорил, лицо Гермионы становилось всё более напряжённым. Она сцепила пальцы в замок так, что костяшки побелели.

— Темпоральный скальпель… — прошептала она. — Мерлин бородатый. Я читала об этом в закрытых архивах. Я думала, это просто легенда.

— Легенда у меня в кармане, — я показал ей шестерёнку. Она посмотрела на неё, как на ядовитую змею. — Похоже, Перкинс нашёл то, что искал, и его убрали. А теперь его убийцы ищут архив.

Гермиона молчала, обдумывая услышанное. Её ум работал с бешеной скоростью, это было видно по тому, как бегали её зрачки.

— Ты рискуешь, Гарри, — наконец сказала она. — Ты лезешь в самое осиное гнездо. Твой информатор… Лютный переулок? Ты с ума сошёл?

— Я делаю работу, за которую ты мне платишь, — отрезал я. — А ты, сидя в своём кабинете, могла бы тоже кое-что сделать. Меня интересуют все запросы, которые Перкинс делал в министерские архивы за последние полгода. Особенно в отдел нераскрытых дел и дел, связанных со старыми Пожирателями Смерти.

Её губы сжались в тонкую линию.

— Это будет непросто. Такие запросы отслеживаются.

— Ты же у нас большая шишка, Грейнджер, — не удержался я от шпильки. — Используй своё влияние. Или оно годится только для того, чтобы получать прибавку к жалованию?

Она бросила на меня испепеляющий взгляд. Между нами снова повисло напряжение. Эта старая обида, эта стена, которую мы сами выстроили, была прочнее любой кирпичной кладки.

— Я сделаю, что смогу, — процедила она. — Но и ты будь осторожен. Если они убрали сотрудника Отдела Тайн, то с частным детективом и вовсе церемониться не станут.

Она встала, чтобы уйти. В этот момент её рука случайно коснулась моей, лежавшей на столе. Словно разряд тока. Мы оба замерли, отдёрнув руки, как от огня. На одно короткое мгновение в её глазах я увидел не гнев и не раздражение, а что-то другое. Что-то, что я отчаянно пытался забыть. Тоску.

Но это длилось лишь секунду. Маска тут же вернулась на место.

— Я свяжусь с тобой, когда что-нибудь узнаю, — бросила она и, не оглядываясь, вышла из кафе.

Я остался один, глядя ей вслед. Искра, проскочившая между нами, оставила на коже ощущение ожога. Я допил свой отвратительный кофе и бросил на стол несколько маггловских фунтов.

Пока Гермиона копалась в архивах, я не мог сидеть сложа руки. Нужно было проверить ещё одну ниточку. Если Перкинс копал под кого-то, связанного с Пожирателями, то кто мог быть его целью? Кто из бывших приспешников Волдеморта не просто избежал наказания, но и преуспел в новом мире? Первое имя, которое пришло на ум, было очевидным.

Малфой.

Драко Малфой. После войны он избежал Азкабана благодаря показаниям своей матери и моим собственным, неохотно данным на суде. Он залёг на дно, а потом всплыл — уже как респектабельный бизнесмен, отмывший не только семейные деньги, но и репутацию. Его компания «Малфой Индастриз» занималась поставками ингредиентов для зелий по всей Европе. Он был богат, влиятелен и, несомненно, имел множество скелетов в шкафу. Идеальный кандидат на роль жертвы шантажа или участника заговора.

Решено. Мой следующий визит будет в Малфой-мэнор. Это было всё равно что добровольно сунуть голову в пасть дракона. Но в моём деле иногда приходилось танцевать с драконами, чтобы добраться до правды. Или до своей собственной гибели. Грань между ними всегда была до обидного тонкой.