Побег (гет)

Проснулся я около семи утра. Ощупав себя, я понял, что лежу раздетый под простыней. Вроде я вчера не раздевался? Когда успел? Или кто-то раздел меня? Эта мысль несколько развеселила. Я представил, что бесподобная пионервожатая Ольга раздевала меня, пока я спал. Что ж, волнующие фантазии, ничего не скажешь.

Я аккуратно повернулся на другой бок и приоткрыл глаз. Ольга сидела на кровати и расчесывала волосы расческой щеткой. Она была в каком-то замысловатом бежевом халатике и тапочках.

Она глянула на меня и я понял, что притворяться спящим уже поздно. Ольга прекратила причесываться и, положив расческу на тумбочку, спросила:

— Проснулся?

— Да, и даже выспался. Хотя вчера был убитый напрочь.

— Убитый?

— Ну, в смысле уставший.

— А, понятно, — ответила Ольга. — Будешь вставать? Одежда твоя вон, на стуле. Умывальник, знаешь, где? Мимо столовой пройдешь и увидишь. В тумбочке умывальные принадлежности. Полотенце вот висит.

Она помедлила и продолжила:

— Завтрак в восемь. Не опаздывай.

Я невольно засмотрелся в вырез её халата. Очень уж всё там было правильно. Поймал её насмешливый взгляд, смутился и, вроде, даже слегка покраснел. По крайней мере щекам стало очень тепло. Чертовы гормоны! Всё им нужно одно и то же.

— Извините, Ольга... Дмитриевна. Я случайно.

Она развеселилась и по доброму сказала:

— Семен, да что ты как пятилетний, в самом деле?! На что мне обижаться или негодовать? На то, что ты хотя бы подсознательно посчитал меня привлекательной? Не находишь это глупым?

— Я это, не только подсознательно так считаю, — ляпнул я и совсем стушевался, не зная что делать дальше.

— Спасибо, — она встала с кровати и, замерев, спросила, — ты умываться-то идешь? Мне ведь одеться нужно.

— А, да. Я пошел, — я быстро одел шорты, схватил полотенце, вытащил из тумбочки пакет с зубной щеткой, пастой и мыльницей, обулся и вывалился из домика.

Уфф! Вот это вожатая! Я шел в сторону умывальника и всё прокручивал в голове наш разговор. Ольга не казалась взрослой. Будто она своя. Она была... Как бы это честно сказать? Притягательной. Притягивающей мысли и глаза. Но вспомнив на её фоне Алису, я понял, что Алиса лучше. Она не была ослепительно красивой. Она не запускала гормональные механизмы на всю катушку. Но она была намного милей моему взгляду. Что-то в ней было особенное, хоть и обычное, на первый взгляд. Её глаза. Я словно точно видел за ними непростую судьбу девчонки, которая когда-то прошла сквозь страшные испытания. Она была как будто уставшая от тяжелых ударов, но так и не утратившая окончательно веру в людей и жизнь. Но откуда у меня эти ощущения? Ведь я её практически не знаю. И тем не менее я чувствовал, что не ошибаюсь. Именно её глаза говорили мне об этом.

Около ряда с умывальниками толпилось несколько ребят, большей частью из младших отрядов. Быстро умывшись и почувствовав от этого бодрость и улучшение настроения, я пошел обратно. Солнце пригревало мне спину и затылок. Зелень окружающих кустов и травы, кажущаяся очень насыщенной и яркой, настроила меня на умиротворенный лад.

Я не спеша шел по тропинке и размышлял о своем положении. Все-таки мне нужно подумать о том, каким образом выяснить все обстоятельства моего появления здесь и какие можно принять меры для возвращения домой. Ну не бывает сказок, это я знал наверняка. Моя вера в физику, химию и прочие науки, объясняющие строение вселенной, была непоколебимой. А если это не сказка, значит есть возможность снова вернуться туда, откуда я был изъят (по другому я не мог назвать этот акт насилия).

Подойдя к нашему с вожатой домику, я вошел внутрь. Ольга стояла перед зеркалом, висящим на открытой дверце шкафа и колдовала над своей внешностью. Хотя, как по мне, она не нуждалась ни в каком макияже.

— Семен, — сказала она не оборачиваясь. — Сегодня нужно будет поработать. Ты не против?

— Конечно, не против, — ответил я и чуть было не ляпнул «Для вас хоть звезды с небес». —  А что нужно будет делать?

— Надо помочь ребятам с уборкой на спортплощадке и пляже.

— Хорошо.

Я одел рубашку, повязал галстук и хотел было уже выйти, но вдруг подумал и спросил:

— Ольга Дмитриевна, а с кем я буду работать?

— Ах, да. Будь осторожен, — улыбнувшись, сказала Ольга. — Тебе придется работать с нашими двумя сорвиголовами, Алисой и Ульяной. Считай это боевым крещением. Приходи на площадку к девяти часам. Я всё объясню.

— Буду предельно осторожным, — ответил я на её улыбку и вышел на улицу.

«Это у меня очень удачно денек начинается! Перспектива работы с двумя рыжими подругами очень мне пришлась по душе. Хотя я понимал, что с ними действительно нужно быть осторожным, даже с мелкой, Ульяной. А может быть, с ней нужно быть особенно осторожным. Чувствуются в них обоих мирно тикающие бомбы, готовые в любой момент взорваться. Но это лишь добавляло азарта попробовать познакомиться с ними поближе. Особенно с Алисой, конечно» — с улыбкой думал я.

Прогулявшись по лагерю, я пошел в столовую. Народу там было еще немного. Я прошел к столам первого отряда и сел за тот же стол, что и вчера. За ним сидело несколько человек, в том числе и Электроник. Он уже активно поглощал какую-то молочную кашу, запивая её какао из стакана.

Я сел рядом и поздоровался.

— Сегодня у нас полезные работы, — с набитым ртом сказал Серега. — Ты на каком участке будешь?

— На самом опасном, — сделав страшные глаза, сказал я.

— Неужто на спортплощадке?

— Точно, — кивнул я. — В команде с нашими непокорными и буйными девочками Алисой и Ульяной.

— Ох и попал ты!— сочувственно выпалил Электроник и встал, забирая пустую тарелку и стакан.— Мужайся, с ними непросто. Алиса и в глаз может заехать, если обидишь или еще чего не так выйдет.

— Серега, спасибо за участие. Я обязательно запомню твои предупреждения.

Овсянка, как всегда, была вкусной и какой-то прямо идеальной. Ну как они так умудряются всегда готовить? Профессионалы высшей категории. Меня распирало от хорошего настроения и поэтому я решил сделать повару приятное. Подходя к окну приема грязной посуды после еды, я громко крикнул внутрь кухни:

— Любовь Паллна, спасибо! Вы всегда на высоте! Очень вкусно!

И пошел к выходу.

Время шло к девяти часам. Поэтому я, не шатаясь больше по территории, пошел прямиком к спортивной площадке.

На лавочках, стоящих недалеко от поля, сидели Ольга Дмитриевна, Алиса, Ульяна и еще пара пацанов из другого отряда, как я понял.

Увидев меня, Ольга встала и идя навстречу, сказала:

— Семен, вам с девочками повезло. Ребята из второго отряда берут спортплощадку на себя. А мы отправляемся на пляж.

— Загорать! — крикнула Ульяна и побежала вперед, чем-то размахивая на ходу.

— Работать, Ленина! — вдогонку ей грозно кричит Ольга. — Мы идем работать! То есть, убирать мусор, который вы сами же там накидали. Собственно, вы идёте, а я только довести вас и показать фронт работ. У меня и своих дел по горло, — вполголоса закончила вожатая.

Мы с Алисой шли за Ольгой, не разговаривая и никак не давая друг другу никаких знаков о желании начать общение.

Пройдя площадь, мы вышли к спуску на пляж.

— Ребята, — обратилась Ольга, — Нужно собрать весь мусор от верхней кромки пляжа до воды. В общем, всё что лежит на песке. Это не такая уж большая площадь, как вы видите. Вам срок — до вечера. Конечно, с перерывом на обед, — сказала она, заткнув гневный порыв Ульяны, видимо понимая, о чем та будет бунтовать.

— Инвентарь, грабли, мешки для мусора, метла, всё есть вон в той кабинке для переодевания. Там же есть перчатки, чтобы руки не поранить о всякие острые штуки, если они вдруг будут. В общем, ура, товарищи! За работу! А мне пора уже идти к Маргарите Павловне, она меня вызывала с утра. Но я никак не дойду до неё.

Ольга легкими сильными шагами стала подниматься вверх, к площади.

Я чувствовал себя немного неуверенно, даже непонятно, в чем было дело. Ульяна уже чем-то гремела в раздевалке, разыскивая нам орудия труда.

Мы с Алисой не сговариваясь пошли туда. Мне показалось, что она тоже чувствовала себя как-то скованно, по сравнению в её вчерашним «Ну и чего ты уставился?!»

— Алиса, — набравшись мужества, решился я. — Ты какую музыку слушаешь? Что тебе нравится?

Она остановилась, полуобернулась и посмотрела на меня:

— Зачем тебе?

— Что значит, зачем? — удивился я. — Мне интересно, что ты слушаешь, что ты считаешь настоящей музыкой?

— Не знаю. Я не очень разбираюсь в музыке. Но люблю иногда послушать что-то грустное.

— А веселое, что, совсем не любишь? — удивился я. И вспомнил, что у меня в кармане сотовый. — Сейчас я тебе дам послушать кое что. Ты не против?

Алиса с сомнением посмотрела на телефон и сказала:

— Не против, только нам работать нужно ведь.

— Послушаем в процессе работы. Мой китаец неплох в плане мощности звука.

Я полез в плеер. Желание удивить понравившуюся девушку лишило здравого смысла. Можно было бы поэкономить батарею. Здесь её наверняка негде будет зарядить. Но куда там!

Я нашел нужный плейлист и чуть промотал его до одной из любимых моих песен. Включил воспроизведение. Из динамиков потекла музыка Алана Уокера «Мечтатель». Алиса замерла при первых звуках и стала внимательно слушать, чуть наклонив голову, будто прислушиваясь.

Я снова залюбовался ею, стараясь не сильно напрягать её прямым взглядом. Её челка, брови и ресницы искрились в солнечном свете в такт её едва видимому покачиванию головы.

Ульяна обломала идиллию, с шумом выбравшись из раздевалки, держа наперевес две метлы и несколько пакетов для мусора.

— Ну что, мы работать будем? — крикнула она, двигаясь в нашу сторону.

Алиса чуть вздрогнула и, как мне показалось, физически отсоединилась от музыки и глянула на меня чуть ли не с мольбой:

— Семен, мы потом послушаем её еще раз? Чтобы спокойно, не отвлекаясь можно было вникнуть в неё.

— Алиса, ну конечно. Этот маленький торнадо, — рискованно сказал я, мотнув головой в сторону Ульяны, — разве даст тебе послушать музыку?

Ульяна, поняв, что речь о ней и что её как-то обозвали, стала надуваться и готовиться к атаке. Но Алиса вдруг так задорно, так заразительно засмеялась, что Уля сразу сдулась и, покосившись на меня, все-таки улыбнулась.

— Улька, не обижайся! — сквозь смех сказала Алиса. — Семен так удачно, одним словом назвал твою неугомонную сущность, что ему точно простительно такое сравнение.

— Уля, я ведь только любя могу такое говорить, — добавил я раскаяния. — Честно-честно.

— Ладно, я посмотрю на твоё поведение, — снизошла Ульяна, царственно кивнув головой.

Мы взялись за работу. Меня носили какие-то мощные крылья. Я успевал всё: вместе с Алисой заметать мусор, помогать Ульяне собирать мусор в мешки и свою работу по сбору крупного мусора, палок и прочих ненужных на пляже предметов, делал легко и непринужденно. Меня просто тащило каким-то спокойным, но очень сильным восторгом. Каждый раз, глядя на Алису, в разных ракурсах, я чувствовал, что погружаюсь в этот восторг всё больше.

Мы разговаривали о разных вещах и явлениях. Мне нравился её образ мышления. В ней словно переплелись две личности: наивный, доверчивый ребенок и весьма взрослая, тертая жизнью, девушка. Я осторожно пытался что-то выяснить относительно её прошлого. Мне было интересно, что нужно было пройти, чтобы иметь такую вот волшебную личность. Кое что Алиса рассказала мне, не вдаваясь в подробности. Если сказать двумя словами, жизнь у неё и правда была наполнена больше негативом, чем добром, счастьем и радостью. Причем, негатив часто был подлый, паскудный.

Мне очень хотелось прижать её к себе и отдать ей всё своё тепло, попытаться согреть её душу, замерзшую в ледяной пустыне уродливых взаимоотношений её с этим миром и предательством близких, казалось бы, людей. Но я понимал, что её личное пространство — неприкосновенно, и нарушив его, я точно никогда больше не смогу к ней приблизиться.

Что интересно, Ульянка, этот бесконечный и, как я понял,  разрушительный энерджайзер, практически не втыкалась в наши разговоры, словно понимала, что нам с Алисой это общение очень важно для обоих. Она спокойно делала своё дело, собирала мусор в небольшие мешки и увязывала их, складывая в большой мешок. Даже когда я помогал ей, она молчала и просто задумчиво глядела куда-то вдаль.

Такого урагана чувств, который я сейчас испытывал, никогда не было в моей жизни. С девчонками отношения были, конечно. Но вот такого не было точно.

Мой внутренний мир оказался опрокинут, разметан и перепутан штормом притяжения к этой девчонке. Я ничего не понимал, что со мной творится. Наверно, так называется любовь? Или влюблённость? Совершенно новое для меня состояние. И не подавать вида, что происходит во мне, было очень непросто. Но я понимал, что нельзя форсировать события. Я должен увидеть какую-то ответную искорку в её глазах. Иначе не стоило и начинать. Судя по её отношению ко мне, на это была надежда, но не очень большая. Пока она никак не выказала никакого встречного ОПРЕДЕЛЕННОГО интереса ко мне. Она была вежлива, временами весела, иногда грустила. Наверно, что-то вспоминая о своём прошлом. За несколько часов совместной работы мне казалось, что я узнал Алису полностью. Так, как можно узнать только за всю жизнь. Словно я смог просканировать её душу и узнал все её страхи, мечты и секреты. И я знал, что Алиса — именно та, которую я надеялся искать в будущем. Она уже со мной, она рядом. Я решил потом поговорить с Алисой об этом. Да, нужно будет набраться мужества и сказать ей.

За общением, работой и рассуждениями время пролетело молниеносно. Пора было идти обедать. Мы сложили мешки с мусором в одну кучу возле раздевалки, уложили  в неё весь инвентарь и продолжая разговаривать, пошли в столовую.

Ульяна отрывалась за свое молчание с утра до обеда и переслушать её было невозможно. В потоке разных словесных нагромождений мелькали иногда намеки на то, что она «что-то поняла» и что «она настороженно смотрит на это вот всё».

Алиса улыбалась в такие моменты, а раз сказала Ульяне:

- Улька! Ты наша следопытка, — она приобняла Ульяну за плечи и подержав секунду, отпустила. — Настоящий Шерлок Холмс. От тебя ничего не скроется, в том числе и особенности взаимоотношений. Поверь, такие чувства помогают жить. Правда, Семен?

Алиса глянула на меня и янтарь её глаз всё сразу мне объяснил. Я не был одинок в этом сумасшествии, охватившем меня сегодня. Алиса точно дала мне понять одним своим взглядом, что она тоже перестала быть равнодушной ко мне. Теплый толчок в грудь едва не сбил мне дыхание. Вот теперь я точно был счастлив. Большего мне на сегодня и не нужно было. Просто знать, что Алиса тоже думает обо мне...

После обеда мы пошли доделывать работу, её оставалось немного. Когда всё было закончено, Алиса сказала мне:

— Семен, пойдем в кружок, где я занимаюсь с младшими ребятами танцами. Там мы сможем нормально пообщаться и послушать твою музыку. Эта мелодия... Она ранила меня, в хорошем смысле этого слова.

Я покосился на Ульяну и кивнул:

— Пошли. Тишина, это то, что нам сейчас нужно, — и снова искоса глянул на Ульку.

— Ну что ты на меня таращишься? Глаза сломаешь! — вспылила та. — Всё я прекрасно поняла! Пойду доложу Ольге Дмитриевне, что мы всё сделали и мусор готов к вывозу. Но не надейтесь, что избавились от меня надолго, — грозно закончила она и растворилась в зелени кустов.

Алиса легко засмеялась и мы пошли дальше.

— Я люблю её как младшую сестренку. Такая непоседа, но добрая и правильная в глубине, — объяснила Алиса.

— Да, я вижу, что она надежная и хорошая. А эта бравада показушная. Как защита от этого, кажущегося злобным, мира.

Алиса некоторое время молчала, а потом остановилась и посмотрела на меня:

— Семен, ты ведь это для меня сказал, правда?

Я смутился. Понял, что проболтался. Именно это я и думал про саму Алису.

— Честно? Да. У меня после сегодняшнего дня сложилось стойкое ощущение, что жизнь твоя была очень непростой. Да ты и рассказала мне немало. Остальное я додумал и не считаю, что сильно ошибаюсь. Ты научилась противостоять «невыносимому» обществу и всей планете. Ты включаешь нахальство и агрессивность в надежде, что это защитит тебя от дальнейших душевных травм. Но если ты внутри такая, как я думаю, тебе это всё равно не поможет. Тебе нужен кто-то, кто залечит твои раны и вдохнет новый смысл в твою жизнь. Кто-то, кто способен научить тебя жить без ожидания потерь и ударов, а жить в удовольствие и счастливо. Кто-то, кто научит тебя снова доверять людям. И если ты захочешь, я смогу найти тебе такого человека.

— Найти? — встревоженно спросила Алиса.

— Ну да, он рядом.

Наверно, Алиса поняла, что я говорю о себе, но ничего не ответила мне. Мы уже подошли к двери, над которой висела вывеска «Танцевальный кружок». Алиса открыла её ключом и, распахнув дверь, пригласила жестом меня внутрь.

Довольно просторное помещение было обустроено под занятия хореографией. Несколько огромных зеркал на стенах, какие-то приспособления для занятий гимнастикой. В дальнем углу висела большая портьера, огораживающая часть помещения.

Алиса провела меня туда, усадила на стул, сама села на лавку и сразу попросила:

— Продолжим ту песню? Вернее, мелодию.

— Давай, я её тебе сначала поставлю. — Я достал телефон, нашел в плеере строчку Alan Walker_Dreamer и включил воспроизведение.

Алиса снова вся превратилась в слух. Она неподвижно слушала музыку, лишь пару раз мельком глянув на меня.

Я убавил свечение экрана до минимума, чтобы экономить аккумулятор.

Когда мелодия закончилась, Алиса выдохнула и попыталась незаметно вытереть глаза. Я увидел, что в них стоят слезы.

— Алиса! Ну, ты чего? Что случилось-то?

— Эта музыка... Она волшебная. Она что-то меняет во мне, я не могу сказать, что. Она... Нет, я не могу тебе сказать словами. Это сложно.

— Ну и не говори, потом скажешь, когда придумаешь, как это сделать. Хочешь еще что-нибудь послушать?

— Давай, — кивнула головой Алиса.

Я прикинул, что лучше дать послушать ей после Мечтателя? О, можно попробовать эту. На экране загорелось Alan Walker_The Spectre.

Эта песня тоже заворожила Алису. На неё определенно по особенному действует современная диджейская музыка.

В процессе воспроизведения я услышал, как Алиса прошептала — «Да-да, мы живем, мы любим и лжём». Я не стал мешать ей дослушать песню до конца и лишь потом заметил:

— Лгут не все, Алиса.

— Да, я знаю. И в этом надежда на наш мир...

Мы просидели еще долго, разговаривая о музыке, о дружбе, о нашем человеческом обществе и еще о целой куче вещей. После того, как я мимоходом объяснил ей, что скоро аккумулятор разрядится и мы не сможем слушать музыку, Алиса попросила выключить, чтобы была возможность послушать потом. Я глянул на индикатор зарядки. Между половиной и третью. Да, этого у некоторых китайских смартфонов не отнять — аккумуляторы у них порой очень достойные.

Я заблокировал телефон и мы продолжили разговор. Я заметил, что за окнами уже темнеет. Глянул на часы и обалдел: начало седьмого!

— Алиса, вот это мы с тобой поговорили! — воскликнул я. — Нам уже на ужин пора, наверно.

— С половины седьмого можно идти кушать. Но мне нужно сейчас отойти. Есть у меня дела, которые нельзя отложить. Ты вовремя вспомнил о времени, спасибо тебе!

Она встала со стула и пошла через комнату к двери. Я последовал за ней.

— Семен, наверно сегодня после ужина мы больше не увидимся. До завтра.

Я несколько ошарашенный вышел вслед за Алисой.

— А почему мы не увидимся? Тебе куда-то нужно идти? А потом, перед отбоем?

— Поверь, будет лучше, если мы увидимся завтра.

Эта фраза вообще ввела меня в ступор. Алиса напоследок глянула мне в глаза своими оранжево-янтарными глазами. Они были близко, очень близко. Но я снова не решился приблизить их и поцеловать. В этом взгляде было всё, что мне было нужно. Он обещал, что мы вернемся к нашим разговорам, которые, я надеялся, приведут нас туда, куда и должны прийти двое влюбленных людей.

— Завтра у нас серьезное мероприятие, не забудь. Нужно хорошо отдохнуть. До завтра, Семен.

И она пошла прочь. Я хотел было сначала проследить за ней, но тут же одернул сам себя. «Ты что, идиот, что ли?»

И пошел на ужин. И только сейчас до меня дошло, что Ульяна так и не пришла. Она, видимо, чутко поняла, что нам нужно побыть вдвоем. И я был очень благодарен ей за это.

В столовой я увидел её, сидящей за столом и решил сесть рядом с ней.

— Улька, спасибо тебе большое. Ты — настоящий друг, — сказал я, ставя поднос рядом с ней.

— Ты про что? Что я не пришла к вам мешаться? — спросила она.

— Ну да. Нам нужно было поговорить с Алисой. И мы поговорили.

— Да что же я, по твоему, глупая? — искренне удивившись, спросила Ульяна. — Я отлично понимаю. Ты не смотри, что я маленькая. Я очень даже умная.

— Уль, не сомневаюсь в этом ни на секунду, — улыбнулся я, принимаясь за еду.

После ужина я пошел прогуляться по лагерю. В голове кружилось много новых мыслей, которые практически вытеснили события моего появления здесь. А ведь фантастическая составляющая окружающего меня пространства никуда не исчезла.  Ни одной здравой мысли о том, что со мной случилось и что мне предпринимать для выяснения этого, у меня не было.

Если всё это мне мерещится, значит и Алиса — плод моего воображения или каких-то других сил, вмешавшихся в моё сознание. От этого я испытывал приступы какого-то отчаяния. Меня угнетала сама возможность такого исхода событий. Сейчас я был совершенно не готов потерять Алису. Я уже чувствовал, что нас двое. Что мы должны быть вместе, что сердца наши бьются друг для друга. Даже если Алиса пока этого не понимает.  И если это просто сон или иллюзия, я хотел только одного — чтобы иллюзия продолжалась бесконечно.

Долгая прогулка возымела свое действие. Мысли успокоились. Почему-то я решил, что мироздание не может поступить со мной так жестоко, отнять у меня Алису, этого изумительного Рыжика.

Сколько я ходил по лагерю, освещенному уличными фонарями,  я не знаю. Только почувствовав, что очень устал за день и хочу спать, я пошел к нашему с Ольгой домику. Открыв дверь, я увидел её, сидящей на кровати в том же халатике и читающую какую-то книгу.

— О, Семен, — сказала она, откладывая книгу на стол, перевернув обложкой вверх. — Как поработали? Ульяна рассказала мне, что вы ударно всё выполнили.

— Да, всё сделали, мусор готов к вывозу.

— Завтра позвоню в райцентр, вызову машину. Другие ребята тоже справились с задачей. Осталось вывезти мусор на свалку.

Ольга помедлила и спросила:

— Как тебе работать с Алисой и Ульяной? Вы не конфликтовали? Я знаю их обоих, было бы неудивительно, что у вас прошли боевые действия.

— Нет, всё хорошо. Мы довольно дружно работали.

— А как тебе Алиса вообще? — продолжила Ольга и я удивленно посмотрел на неё. Мне снова подумалось, что ослышался: 

— В каком смысле, Ольга Дмитриевна?

— Да я в общем, мне интересно, нашли вы общий язык или нет.

— Я ведь сказал, что нашли. Мы хорошо поработали. А что за интерес у администрации ко взаимоотношениям между подопечными?

Пока я говорил эту фразу, я уже понял, что неправ. Конечно, любой педагог должен знать и интересоваться взаимоотношениями своих воспитанников. Иначе что это за педагог? Просто я принял этот вопрос как влюбленный человек. Мне показался какой-то подтекст в её вопросе, вот и завелся. Ольга молча смотрела на меня.

— Извините, Ольга Дмитриевна. Конечно, это ваше право знать, как относятся друг к другу члены отряда. У меня и с Ульяной и с Алисой нормальные отношения, мы правда нашли общий язык.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Я всегда готова помочь, если что. Не забывай об этом, пожалуйста. Обращайся.

— Да, конечно. Вы ложитесь спать? Я что-то устал за день и лег бы сейчас с удовольствием.

— Ложись, мне нужно еще кое куда сходить. Постараюсь прийти тихо и не разбудить тебя. Спокойной ночи.

Она встала с кровати и прямо в халате вышла на улицу. Конечно, халат был не очень домашним, но всё же...

Я быстро разделся и, выкинув все мысли из головы, упал на подушку. Усталость делала своё дело и через пару минут моё сознание было уже офлайн.