Маги, винейды и прочие (джен)

В мужских объятьях было спокойно, и чего греха скрывать — уже привычно. Вот кто бы мог подумать, что Никита, на первый взгляд выглядевший личностью легкомысленной, на второй окажется надёжным и домовитым мужчиной, который видит цель, верит в себя и не замечает препятствия. Правда, совсем не умеет хитрить. Точь-в-точь огромный ласковый рыжий кот, что прячется от тебя за шторой и по наивности забывает про торчащий хвост. А ещё при любом удобном случае лезет с нежностями.

К чему ведут участившиеся обнимашки, Юля понимала. И будь у неё другой характер, давно бы надела кружевное бельё и устроила откровенное дефиле вместо пожелания доброй ночи. Но матушка старательно воспитывала её, как тургеневскую барышню, что, впрочем, гармонично легло на юлин характер, и физическая близость была для неё высшим проявлением доверия в отношениях. Поэтому и не складывалась личная жизнь после развода: не всякий современный мужчина готов к долгим целомудренным ухаживаниям.

Хвала святой Лаурентии, у них с Никитой было достаточно времени узнать друг друга поближе, она даже сама не заметила, как мысленно перестала звать его Оуэном. Они неплохо ладили, физически он не был ей противен, скорее наоборот, именно такой типаж ей всегда нравился, и всё складывалось совершенно естественно. Ухаживания бывшего мужа (а были ли они) благополучно забылись, поэтому Юля искренне наслаждалась неторопливым конфетно-букетным периодом. И даже намеревалась сегодня вечером перейти на следующий уровень.

Можно сказать, перешла…

Свежеобретённые способности пока не радовали и откровенно пугали. Юля чувствовала себя немного пожёванной и слегка гудящей, как трансформатор, от которого летели фантомные искры. Даже первый поцелуй с Никитой оставил смазанные впечатления. Она в принципе ощущала себя не собой, как будто вернулась в первые дни попадания. Бо́льшую часть времени всё было нормально (ну, кроме тошноты и упадка сил), но иногда, абсолютно бессистемно, восприятие переключалось, и Юля каким-то запредельным образом понимала состояние дома, как своё собственное. Оставалось молиться давно умершим друидским богам, чтобы это было временно. Её и так хватает причин для стресса, и не хотелось бы присоединять к ним раздвоение личности. Хотя, учитывая доставшиеся по наследству память и навыки Джулии Эванс, это уже будет форменное растроение.

Нереальность происходящего разбавляла вялая и слегка отстранённая паника. Ведь одно дело со слов Никиты представлять, какие ужасы творили пожиратели, и другое — стать активным участником этих страшилок. В произошедшее до сих пор не верилось и искренне не хотелось смиряться с действительностью, где в твой дом легко могут ворваться отморозки.

Ну ладно, как любила говорить баба Валя: «Ворона птица сильная», — так что во всём Юля разберётся и со всем справится. Тем более что она не одна, и на баррикады её точно не погонят. Скорее Никита запрёт под замком, предварительно обложив ватой и снабдив провиантом, а ещё засунет за компанию девочек, чтобы также не высовывались.

Входная дверь дёрнулась, но не поддалась. Юлия непроизвольно скривилась, но не успела осознать, что же её побеспокоило, как с улицы послышалась ругань. Чей-то незнакомый голос изобретательно отчитал ломанувшего в дверь, помянул современную систему образования, которая выпускает одних недоумков, и напоследок выдал: «Хозяюшка, не держи зла, впусти нас в дом».

Юля хмыкнула и, наверное, что-то сделала (понять бы, что), так как дверь спокойно распахнулась, пропуская разномастную компанию. Первым шёл Вир, с очень сложным выражением: не то кривился от брезгливости, не то прятал улыбку. За ним молодой парень, чуть пониже ростом, в кургузой мантии и с хмурым лицом; он показался ей обиженным ребёнком, которого силой притащили с собой взрослые. Последним зашёл низкорослый шатен, худой и весь какой-то дёрганный, в гражданской одежде и с выцветшей кепкой на взъерошенных волосах. Очевидно, небезызвестный Артур.

‒ Так, стажёр, стоишь вот там, — скомандовал мужчина знакомым тоном и махнул в дальний угол, — и отрабатываешь режим камуфлори. Я понятно выражаюсь?

Парень угукнул, неприязненно зыркнул в их сторону и нога за ногу направился, куда послали, ну чисто нашкодивший щенок.

‒ Общественная нагрузка, чтоб её, — ругнулся под нос мужчина и стянул кепку со словами: — Аврор кардиффского отделения инспектор Артур Лэнг. Здравствуйте.

Он выслушал их представления, между делом изучая окружающую обстановку, откровенно опешил, при виде выставленных на обозрение расцарапанных голых ног (верхняя, замотанная куколкой часть лежащего у камина бандита было очень удачно скрыта останками кресла), и немного заторможено сказал:

‒ Весело тут у вас... Ладно, я тут вначале осмотрюсь, а потом задам вам парочку вопросов. Так что оставайтесь на своих местах. Холвен, показывай.

И, не дожидаясь Вира, направился на кухню.

‒ К Артуру надо привыкнуть, — прошептала Фила, а Кит в ответ недоверчиво хмыкнул.

Сквозь прикрытую дверь было слышно, как гремят кастрюли и сковородки, со скрипом передвигается мебель, и негромко переговариваются авроры. Эти звуки вызывали неприятные ассоциации, невольно возрождая в памяти момент нападения, но Юля решила, что одной истерики за вечер более чем достаточно. Потом, как-нибудь потом…

Юлия постаралась сосредоточиться на профиле подруги: вот она вытянула шею, пытаясь разобрать, о чём говорят авроры, и забавно шевелит кончиком носа. На руках Никиты, его запахе, и том, как его дыхание щекочет шею. А ещё привычно потянулась к куриному богу, и ей ожидаемо полегчало, как и всегда, стоило взять камень в руки.

Её наставница, миссис Диффин, предположила, что, пока не случилась инициация, он служит Юле своеобразным стабилизатором силы. И, похоже, эта догадка была верной, ведь волна, запустившая кухонную утварь в полёт, родилась именно в груди, ровнёхонько позади камешка.

Пожалуй, во вторник их с наставницей ожидает интересное исследование возможностей наконец-то оформившегося дара. И будут они на пару с Туни осваивать нелегкое ремесло винейдства. Хоть бы остаться в знакомом мире шитья и вышивки. Мотаться по объектам, чтобы ставить их на охрану, совсем не хотелось.

И увлёкшаяся размышлениями Юля даже не заметила, как её отпустило.

Вскоре непоседливой Филе надоело бездействие, и она обратила внимание на живую статую в углу.

‒ Я, Филомена Холвен, констебль из Пенрид Ластра.

‒ Аластор Муди, стажёр из Лондона, — нехотя буркнул парень.

Никита еле слышно присвистнул от удивления и шепнул ей на ухо:

‒ Неужто сам Грозный глаз? Сколько же ему лет?

Парень и вправду выглядел очень молодо (практически зелено) и совсем не походил на того разноглазого изуродованного мужика из фильмов. Юле он напомнил принца из старых чехословацких сказок: слишком уж мягкими были черты его лица. Парень засмущался из-за пристального внимания и постарался принять независимый вид, но вышло плохо. По большей части из-за короткой мантии и по-щенячьи выразительных карих глаз. Захотелось погладить его по голове и дать пряник, чтобы не куксился. Ну не походил недотёпистый юноша на будущую грозу пожирателей смерти.

‒ Так стажёр, дуй сюда, — позвал его Артур, и Муди радостно сорвался с места, оступился, густо покраснел и нарочито степенно проследовал на кухню.

‒ Забавно, — заметила Фила, — по моему опыту, такие трепетные натуры плохо переносят дрессировку. Боюсь, как бы Артур не испортил эту прелесть. Временами он бывает просто невыносимым. К тому же терпеть не может кого-то учить.

‒ Да не вейся ты надо мной, чай не смеркут⁽¹⁾. Где твоя палочка? Какого болотника она в кармане? Я сколько раз говорил: в любой непонятной ситуации рука должна быть на палочке. Никакой бдительности, чему вас только в школе авроров учат? Так, подними вот это. Что значит как? Ты заклинания позабыл? Да плевать я хотел, чем именно ты будешь поднимать, хоть ручками..

Из кухни донеслись невнятные оправдания, а потом и душераздирающий скрип.

‒ Ты что-то говорил про ремонт? — вспомнила Юля.

‒ Ой, какой ремонт? Только скажи, и исправим всё в лучшем виде, сможешь даже цвет стен выбрать, — пообещала Фила.

Но не успели они углубиться в занимательное обсуждение дизайна, как кухонная дверь распахнулась, и из неё выплыл спящий красавец, подметая висящим подолом мантии грязный пол. Позади осторожно вышагивал Муди, направив на него палочку, которая ощутимо дрожала в его руке. Приглядевшись, Юля рассмотрела бисеринки пота над верхней губой парня. Внезапно тот покачнулся, и её обидчик с глухим стуком неаккуратно приземлился рядом с голоногим напарником.

‒ Так, с этими жрылями⁽²⁾ всё понятно, я заберу их со товарищи в Кардифф. Главное, чтобы их родители дитяток сразу не спохватились, — сгустком энергии влетел в гостиную Артур. — Стажёр, что дальше по протоколу?

‒ Ну-у…

‒ Рог кроленя гну.

‒ Сейчас, я помню… Точно: осмотр места преступления, определение состава преступления, обнаружение и фиксация следов. Потом предварительное установление ущерба и опрос пострадавших, — забубнил Муди, загибая пальцы. — А в конце составить протокол, изъять улики и оформить на них документы.

‒ Молодец, теорию знаешь, осталось проверить на практике, — похвалил Артур зардевшегося парня. — Так, и что, по-твоему, тут произошло?

‒ Вооружённое нападение, — осторожно произнёс Муди, поймал подбадривающую улыбку Филы и продолжил рассказывать уже ей: — Совершённое одним и более лиц, скорее всего по предварительному сговору.

‒ С чего вдруг такой вывод?

‒ Ну, они же не на улице в первого попавшегося непростительным кинули, а озаботились, засаду вот устроили, на стрёме стояли.

‒ Допустим, — хмыкнул Артур, — ещё что-нибудь скажешь?

‒ М-м-м, нет, — осторожно протянул Муди, растерянно пожал плечами и почти по-детски пожаловался: — Я подробностей не знаю, вы же мне ничего не рассказали.

‒ Ну, вот сейчас и узнаешь, — предвкушающе ухмыльнулся Артур. — Ты вроде говорил, что по ведению протокола получил «превосходно»? Ну что ж, вот и продемонстрируй свои навыки.

Муди радостно встрепенулся, но проверка карманов показала, что писчебумажными принадлежностями он не запасся. Парень открыл уже рот, чтобы сообщить об этом наставнику, но наткнулся на тяжёлый, изучающий взгляд Артура, гулко сглотнул и заозирался. Бумагу он трансфигурировал из осколков кружки, а с трюмо около входа стянул карандаш. Потом пристроился на пуфике и изобразил полную готовность.

Артур одобрительно хмыкнул и дал отмашку Виру, как первому прибывшему на место преступление. Перечень заклинаний, которыми разбрасывалась уличная троица, ничего Юле не сказал, но Никита время от времени понимающе хмыкал. Из-за того, что палочка голоногой недокуколки была сломана, установить, чем тот обстреливал Никиту с котом, не удалось, а её противник ограничился словесными угрозами. Также выяснилось, что дом не взламывали, а попали в него через заднюю дверь, которую, по обыкновению сельской глубинки, никогда не запирали.

‒ Стажёр, как думаешь, почему они так поступили? — поинтересовался Артур.

‒ Потому что не сработала Алохомора?.. — неуверенно предположил Мудии, поняв, что сморозил глупость, поспешил исправиться: — Или просто решили не заморачиваться, нашли незапертую дверь и вошли.

‒ Или не захотели раньше времени привлекать внимание авроров, — прошептал вроде как ей на ухо, но достаточно громко Кит. — И та тройка могла не на стрёме стоять, зачем их столько, а ждать тех, кто явится на сработавшие заклинания. Одним ударом двух зайцев.

‒ Ты думаешь? — удивилась Юля.

‒ Как вариант.

На их перешёптывание Артур отреагировал хмурым взглядом.

‒ Проверю, — резко бросил он помрачневшему Виру и поинтересовался у Филы: — Холвен, что у тебя?

‒ Чисто. Гости пришли без подарков, только грязь нанесли.

‒ Палочки?

‒ Изъяты и упакованы.

‒ Ясно. Стажёр, приобщи вещдоки к протоколу. Следы произошедшего на кухне зафиксировали? Когда ждать отчёт?

‒ Ну, думаю, завтра к обеду. Нужно кое-что уточнить у специалиста.

‒ Угу, так, с этим разобрались. Показания сняли? — Артур забрал протянутый Филой блокнот, внимательно изучил её записи и распорядился: — Мистер Эванс, завтра к десяти часам явитесь с супругой в участок. Я как раз подготовлю кой-какие вопросы. Холвен, — обратился он к Виру, — протокол жду вместе с отчётом специалиста. К двум…

‒ Зачем? — подал голос Муди, с искренним удивлением разглядывая их с Никитой.

‒ Что «зачем»? — нахмурился Артур.

‒ Зачем завтра, они же магглы? Лучше сегодня всё выяснить, а память стереть, согласно протоколу… — робко промямлил Муди, тушуясь под пристальным взглядом начальника.

‒ Нет, он в школе авроров явно на лекциях крикаду ⁽³⁾слушал, а не препода по современной истории, — пожаловался потолку Артур и с улыбкой, достойной Джека Николсона, очень ласковым тоном ответил, наступая на парня: — Стажёр, ты же сам хвастался, что был лучшим по осмотру места преступления. Тогда почему, дементор тебя побери, ты несёшь чушь? Какие, троллю в задницу, магглы? Там для кого на входе знак висит? Да даже если и магглы, следственные мероприятия никто не отменял. Ты как у беспамятных собираешься показания уточнять, если новые факты вскроются?

Дальше последовала непереводимая игра слов, очень похожая на малый петровский загиб с поправкой на англо-магические реалии. Артур вдохновенно орал, вышагивая перед стоящим на вытяжку стажёром; тот краснел, бледнел и старался слиться с обстановкой; Фила ехидно улыбалась. А у Вира опять сделалось сложное выражение лица.

‒ Ну, просто вылитый Хартман⁽⁴⁾, да? — прогудел Никита, который буквально содрогался от сдерживаемого смеха.

Юля согласно кивнула в ответ. Конечно, английскому аврору было далеко до американского сержанта по части «изысканности» ругательств и сдержанности, но вид взъерошенного коротышки, который нападает на смущающегося великана, искренне забавлял.

Спустив пар, Артур мигом успокоился, вежливо попрощался с Эвансами, небрежным движением руки поднял лежащих пожирателей в воздух, скомандовал: «За мной!» — и вышел. За ним потянулся понурый Муди, усмехающийся Вир и вальяжно переваливающиеся, как утки на воде, преступники.

‒ И в этом весь Артур! Громкий, но справедливый, — с гордостью произнесла Фила. — Не волнуйтесь, парень выживет, а к концу стажировки из него получится настоящий аврор. Так, Джули, быстренько говори, каким цветом делать стены и пол на кухне, и беги в душ.

‒ А как же заключение эксперта? — удивился Никита.

‒ Так оно же по винейдской части будет, — отмахнулась Фила. — Я сейчас внимательно ещё разочек осмотрюсь, прежде чем порядок наводить. А так да. Главное мы уже зафиксировали, остались допросы, установление истины и прочая скукота. Ой, слушайте, Фаулер, который будет заключение делать, он ведь защитой занимается. Так что можно его озадачить. Мы же только оповещение имеем право навешивать. И, знаешь, не хочу быть клаббертом⁽⁵⁾, но переехали бы вы к нам в деревню. Всё лучше, чем среди магглов.

‒ Мы подумаем, — переглянувшись с Никитой, решила Юля. — Завтра, сегодня у меня нет сил. Я даже не готова обсуждать цвет стен. Фила, помоги мне добраться до ванной, а то на Оуэна надежды нет, он и сам еле на ногах стоит.

Греясь под обжигающими струями воды, Юля ожидала, что её с минуты на минуту отпустит, и можно будет немного поплакать. Выпитое успокоительное наконец-то сделало своё дело: паника окончательно отступила, но взамен пришла странная жажда деятельности. Либо зелье для колдунов действовало на винейд как-то неправильно, либо Юля была нестандартной винейдой.

На место испуганно скачущих мыслей пришли спокойные размышления: что следует сделать в первую очередь, о чём побеспокоиться, с кем посоветоваться. Как лучше рассказать Туни о событиях вечера, чтобы не напугать мнительную после видений инициации дочку. Надо ли сообщить Лили, или можно повременить, когда она приедет на каникулы. Имеет ли смысл брать заказ от миссис Роффл, или с ней лучше не связываться, как советует миссис Кроули. Кстати, надо бы заглянуть к соседке на послеобеденный чай, Вир вроде бы говорил, что были свидетели уличного сражения.

Из душа она выбралась практически обновлённой и, не откладывая, проинспектировала второй этаж. Всё же Фила искала магические вредилки, а Юля осмотрит дом со своей колокольни. Вдруг эти злодеи в мантиях не только налётчики, но и клептоманы.

Но на втором этаже всё оказалось на своих местах, как и на первом. Разве что в мастерской царил лёгкий беспорядок. Она поправила сдвинутый манекен, подняла с пола упавшие журналы мод и рассыпавшиеся катушки ниток. Потревоженные модели на обложках удивлённо переглядывались и манерно позёвывали. А Юлия с облегчением поняла, разгромленную мастерскую точно бы не пережила. Пожалуй, даже тот факт, что она собственноручно разнесла кухню, не тревожил её так сильно. Хотя Юля очень полюбила этот немного странный дом, и теперь уже точно можно сказать, что вложила в него душу, за короткое время мастерская стала не только удобным рабочим местом, но и её прибежищем, где за шитьём Юля могла позволить себе побыть самой собой.

За этими размышлениями пришло понимание, что она не просто проверяет дом на сохранность, а делает всё возможное, чтобы не возвращаться на основной этаж.

‒ Ай-яй-яй, Юлия Владимировна, как не стыдно, — попеняла она растерянной женщине в зеркале. — А ну-ка, шагом марш на кухню, ремонт сам себя не сделает.

Рассортировав собранный мусор на «без сожаления выкинуть» и «починить, и будет как новенькое», подруги с азартом принялись обсуждать дизайн, решив, что обновят только цветовую гамму, оставив мелочи на откуп Юле и Туни. Ведь лучшей терапии, чем шопинг, на свете нет. Потом Юле много восхищалась и ахала. Следить, как Фила наводит порядок, было невероятно интересно и завораживающе, всё же визуализация магии — это отдельный вид искусства. Подруга с удовольствием красовалась и охотно поясняла, что именно делает. Вкус у неё был замечательный, не говоря об обширной практике. Она была натурой увлекающейся, и если ей нравился интерьер из модного журнала, то уже на следующий день дом выглядел точь-в-точь на картинке.

Фила как раз наводила последние штрихи, когда к ним прихромал отмытый Никита. Она оценивающе посмотрела на полученный результат, настоятельно посоветовала поскорее лечь спать, пока не прекратилось действие успокоительного зелья, и сбежала восвояси.

А Юля наконец-то заварила свежий чай. Была у неё традиция: незадолго до сна устраивать такие вот посиделки на кухне, иногда в одиночестве, иногда в компании. И, несмотря на глубокую ночь за окном, ей показалось правильным закончить этот безумный день привычным ритуалом и вернуть жизни подобие нормальности. Да и обжить отремонтированную кухню не помешает.

Никита был бледным и непривычно серьёзным. Он машинально размешивал в кружке так и не насыпанный сахар и игнорировал сладости, которыми Юля щедрой рукой заставила практически весь стол. Однозначно плохой признак.

Да и кота что-то не видно, хотя обычно он впереди Юли бежал на кухню, чтобы перекусить на сон грядущий. Сегодня Кас отлип от неё только с появлением Вира и с тех пор где-то прятался. А ведь не мешало проверить, не поранился ли он.

‒ Ты кота не видел? — поинтересовалась Юля. Спрашивать, в порядке ли мужчина, ей показалось глупым. И так ясно, что далеко «не».

‒ М-м? — вынырнул из прострации Никита. — А, да… В спальне под кровать забился.

‒ Раненый?

‒ Нет. Обиженный. Я его на втором этаже отловил и искупал.

‒ Сопротивлялся?

‒ Нет, — улыбнулся Никита. Еле-еле, но уже хоть что-то. — Но я очень рад, что он не умеет убивать взглядом.

Юля искренне улыбнулась незамысловатой шутке, а Никита сделал глоток и недовольно сморщился. Сахар сыпать не стал, ограничился кремовым пирожным вприкуску с шоколадной конфетой.

‒ Я его запасным полотенцем вытер, ничего? — поинтересовался он спустя три пирожных.

‒ Не-а, — отмахнулась она, — я всё равно на завтра стирку затеяла.

И подумала, что нормальные мирные разговоры — это же именно то, что доктор прописал для успокоения нервов.

‒ А как твоё самочувствие?

‒ Гораздо лучше, — улыбнулась Юля, надеясь, что сделала это достаточно спокойно. Рано она обрадовалась, что застольная беседа пройдёт без неприятных вопросов.

‒ А у дома? — удивил её Никита.

‒ Кажется, у него тоже всё в порядке, — уверенно заявила она, обновила чай и придвинула к Никите блюдо с пирожками. Вдруг он правильно поймёт намёк, что сейчас не время для подобных разговоров.

‒ Скажи, это же была инициация? И каково это? — не отступал мужчина.

С обречённым вздохом Юля отставила кружку и задумалась: сможет ли она объяснить свои ощущения от единения с домом или вперёд вылезет подавленный страх, ведь придётся вспоминать о не самых приятных событиях? Но успокоительное зелье всё же было отменного качества, и она, не отвлекаясь на причину случившегося, вспомнила мелкие детали. И даже смогла внятно объяснить. А к концу рассказа с удивлением поняла: эта ревизия чувств и воспоминаний показала, что дом, как ни странно это звучит, больше не беспокоит её своими ощущениями.

Вначале Никита слушал немного настороженно, но потом увлёкся и даже забросал её вопросами. В глазах разгорался привычный огонёк, и вскоре перед Юлей сидел хорошо знакомый мужчина. И от этого на душе у неё становилось совсем отлично.

Потом Никита сцапал её руку, поднёс к губам и осторожно поцеловал. Раз, другой, третий. И огорошил признанием:

‒ Джулс, ты только сильно не ругайся, но Браун учит меня стрелять, и мы уже подобрали мне пистолет, а Вир занимается документами.

Отчего-то нечто подобное она и подозревала, но не думала, что торчащий хвост так просто сдастся.

‒ О-о, так вот чем от тебя пахло…

‒ Что? — удивился Никита. — Блин, как же я не сообразил?..

‒ Ну, тебе повезло, что я в жизни пороха не нюхала, — ехидно заметила она. — Хотя, если честно, я думала, вы с какой-нибудь железкой возитесь, наподобие катера или мотоцикла.

‒ И что скажешь? — замялся Никита, с надеждой заглядывая ей в глаза.

‒ По поводу оружия? Не знаю. Ты ведь не передумаешь? (Его ответ легко читался по упрямо поджатым губам и ушедшему в сталь оттенку прищуренных глаз). Тогда… Осваивай, оформляйся, а я пока подумаю. Хотя бы о том, куда поставить сейф.

‒ Он не нужен. По нынешнему закону пистолет пока можно хранить в закрытом ящике.

‒ Вот как, — тяжело вздохнула Юля, с сожалением понимая, что хорошее настроение опять улетучивается. — Надеюсь, он нам всё же не понадобится.

‒ Я бы не зарекался, — прогудел Никита и запустил руки в шевелюру. Этот жест означал, что он расстроен; впрочем, не удивительно. — Джулс, прости, но, похоже, я привёз вас в горячую точку.

‒ Прежде чем впадать в отчаяние, стоит узнать, что расскажут эти молодчики. Ещё успеешь посыпать голову пеплом.

‒ Как ты можешь быть такой спокойной? — искренне удивился Никита.

Юля не спешила отвечать. Спокойствием в её душе и не пахло, но она точно знала, что это временно, и уже завтра она будет как удав. Спасибо за это прирождённому пофигизму и приобретённой приспособляемости. А вот Кит — другое дело. Как она успела понять, он обладал крепкой психикой, но, несмотря на лёгкий нрав, имел обыкновение взваливать на себя ответственность за всё происходящее. Поэтому неудивительно, что сегодняшнее потрясение выбило почву у него из-под ног, и Юля была готова поклясться, что при должном воображении может услышать шуршание осыпающихся камешков. Такой Никита — растерянный и какой-то поблёкший — вызывал искреннюю тревогу и желание сделать для него что-то хорошее и правильное.

Юля разглядывала его и понимала: от её ответа он либо обретёт потерянную уверенность, либо с грохотом сорвётся вниз. Хотелось верить, что она правильно поняла чужой характер, и выбранный способ приведения в чувство сработает.

‒ Не знаю, — нарочито беззаботно пожала она плечами. — Просто не вижу смысла переживать сильно заранее. Вдруг пакость не случится, а ты уже потратил на неё нервные клетки? А они, между прочим, не восстанавливаются. Но если тебя это успокоит, я долго переживаю из-за уже случившегося. Поэтому предупреждаю, — продолжила Юля очень официальным тоном советского диктора, — ближайшие дня три я намерена потратить на глубокий анализ произошедшего с последующей систематизацией совершенных нами действий. А это может негативно сказаться на качестве приготовляемых блюд или оказываемых услуг. Но… Этого легко избежать, если ты отвезёшь меня в поле... Покричать.

Никита озадаченно моргнул, забавно фыркнул, уткнулся лицом в ладони и внезапно глухо, с подвываниями захохотал. Потом распластался по столу и пару раз от избытка чувств ударил по нему кулаком.

‒ Ты просто прелесть, — сообщил он отсмеявшись. Хвала святой Лаурентии в глазах заплясали привычные бесенята.

‒ Я знаю, — с достоинством приняла она его похвалу.

‒ Но всё равно, надо бы придумать, как будем поступать в случае чего. Что скажешь?

‒ Скажу, что жизнь — это то, что происходит с тобой, когда у тебя совершенно другие планы. Но парочка путей экстренной эвакуации нам не помешает. — Юля улыбалась, но на душе было маетно. Думать о плохом не хотелось, а прятаться от реальности глупо. — По крайней мере, теперь мы знаем, откуда и как прилетит. Очень ценный опыт, надо сказать.

‒ Ну да, постоянная бдительность… Кстати, как тебе Муди? Забавный он парень.

‒ И красивый, жалко, что его потом так изуродует, — вздохнула Юля.

‒ Думаешь красивый? — удивился Никита, а в его голосе Юля с удовольствием услышала ревнивые нотки.

‒ Станет, годиков через пять. Когда заматереет. А как тебе Артур?

‒ На младшего тренера похож. Тот был таким же резким на язык, но если где что случалось — первым бежал на помощь. Вир про него много хорошего рассказывал.

‒ Ты серьёзно думаешь, что та троица ждала его с Филой?

‒ Ну, я, конечно, не преступный гений, но глупо оставлять на стрёме столько людей. Ладно бы у дома было несколько путей отхода, но Вир сказал, что они кучковались в одном месте, не особо скрываясь, и бросились на них толпой. Так что…

Дальше разговор не клеился, поэтому Никита единым глотком допил остывший чай и скомандовал отбой.

В спальне на Юлю что-то нашло. Вначале она долго выманивала кота из-под кровати, желая затискать героя вечера, потом безостановочно болтала о всяких глупостях и строила планы на выходные, когда можно будет на весь день рвануть в Мамблз и прошвырнуться по магазинам и блошиным развалам в поисках интересных вещей для дома. Пока на прямой вопрос полусонного Никиты не призналась, что боится засыпать. С соседней кровати донёсся обречённый вздох, Никита без лишних слов, но с выразительным кряхтением перебрался к ней и сграбастал в крепкие объятия.

‒ О чём ты думаешь? — всё не успокаивалась Юля, хотя Кит давно уже затих и вроде как даже умиротворённо засопел.

‒ Что ещё одна мой задел на этот вечер сбылся, — прогудел он и в очередной раз переложил её косу. — Мы в одной кровати и тесно переплелись телами.

‒ Забавные у тебя мечты.

‒ Нормальные. А вот кровать маловата. Спи, давай, — скомандовал он. — А ты — прекращай чавкать.

Умывающийся на стуле Кас оторвался от вылизывания хвоста, презрительно прищурился и медленно, можно сказать демонстративно, задрал заднюю лапу. Никита на этот демарш хмыкнул и выключил свет.

‒ Спокойной ночи, Кит.

‒ Спокойной ночи, Джулс.

‒ Я Юля… Юлия Владимировна Гамерман.

‒ Вот и познакомились, — фыркнул Никита и ойкнул, получив локтём в бок. — Будешь драться — уйду к себе.

Юля в ответ покрепче вцепилась в его руки, а когда они затихли, сверху на них мохнатым и местами влажным половичком улёгся Кас.

1) Смеркут — волшебный хищник, внешне похожий на плащ.

Вернуться к тексту

2) Жрыль — агрессивное существо. Его именем уместно ругаться в приличном обществе при неприличных обстоятельствах.

Вернуться к тексту

3) Крикаду — волшебная птица, чья песня может свести с ума. У магглов есть близкая по смыслу пословица: «В одно ухо влетело, в другое — вылетело».

Вернуться к тексту

4) Командор-сержант Хартман — герой фильма «Цельметаллическая оболочка». Гений сквернословия.

Вернуться к тексту

5) Клабберт — волшебное существо, посреди лба которого имеется волдырь, который в случае опасности светится красным.

Вернуться к тексту