Если ветер столкнётся с волнами (Бифлифный инктобер) (джен)

Шелест листьев, примятая трава, тихий смех. Эти звуки мягко заполняли поляну, отражаясь от древних деревьев, чаруя своим шёпотом и нежной мелодией. В середине поляны сидели двое — сливающийся с прекрасными цветами юноша в светлых, нежных одеждах и мрачный мужчина, как туча серая хмурящийся.

— Мин-сюн, не хмурься.

— Я не хмурюсь...

— Нет, хмуришься! Мин-сюн, что у тебя случилось?

— Ничего не случилось! Отстань!

— Ну Мин-сюн! Чего ты такой ворчун?!

— Я не ворчун! Просто настроения нет. Я устал.

— Настроения нет? Устал? О... Ну тогда, тогда... Вот! — сказал повелитель ветра и одел ему на голову веночек из цветов. — Мин Сюн, ты теперь мой король!

Мин И дернулся было, чтобы сбросить венок, но замер, уставившись на Ши Цинсюаня. Тот сиял, словно солнце, улыбка расцветала на его лице, а глаза искрились неподдельным весельем. Упрямый призрак вздохнул, сдаваясь. Цинсюань всегда был... Таким. И с этим оставалось только смириться.

— Король, значит, — пробормотал он, трогая пальцами хрупкие лепестки. — И что делают короли?

— Ну, Мин-сюн! Ты разве не знаешь?

— Нет. И что же?

— Правят! — воскликнул Ши Цинсюань, размахивая руками, — Повелевают! Издают указы! Ну же, Мин-сюн, прикажи мне что-нибудь, давай!

Мин И задумался, хмуря брови. Приказывать? Он? Это было странно. Он никогда не считал себя достойным власти или почестей. Но перед ним сидел Ши Цинсюань, с венком на голове, превратившийся непонятно во что, полный энтузиазма и ожиданий. Безумный, глупый небожитель.

— Хорошо, — сказал Мин И, стараясь придать своему голосу больше уверенности. — Приказываю тебе… сплести еще один такой же венок. Только теперь для себя.

Ши Цинсюань расхохотался, запрокинув голову к небу. Звонкий смех разнесся по поляне, заставляя птиц встрепенуться в ветвях деревьев. Мин И невольно улыбнулся, наблюдая за ним. Может быть, в роли короля было что-то привлекательное, особенно если подданный такой жизнерадостный и беззаботный.

Тонкие пальцы вновь стали срывать стебли и сплетать их в аккуратные ряды, выплетая прекрасный венок. А пока Ши Цинсюань увлеченно плел второй венок, Мин И наблюдал за ним, подперев щеку рукой. В его обычно мрачных глазах мелькнула тень умиления. Странно было видеть, как что-то настолько светлое и наивное, как Ши Цинсюань, искренне радуется таким мелочам. Мир для него, казалось, был полон красок и возможностей, и он не упускал ни одной, чтобы насладиться им. Мин И же привык видеть мир в серых тонах, полным несправедливости и боли. Однако, в присутствии Ши Цинсюаня, даже он на мгновение забывал о своих горестях и позволял себе окунуться в эту беззаботную атмосферу.

Вскоре второй венок был готов. Ши Цинсюань, сияя, водрузил его себе на голову.

— Ну как тебе? Я теперь тоже король? Или, может, твоя королева? — Мин И хмыкнул.

— Делай, что хочешь.

— Эй, ну что ты такой скучный, Мин-сюн! Давай веселиться!

И Ши Цинсюань, не дожидаясь ответа, вскочил на ноги и потянул Мин И за собой.

— Пошли! Я знаю один прекрасный прудик с лотосами!

— Зачем тебе лотосы?

На это Цинсюань лишь вновь звонко засмеялся, придерживая венок и облачаясь прекрасной девой, как любил это делать.

— Цинсюань! Ты, неугомонный небожитель...

— Ну, не бурчи, Мин-сюн! Весело ведь!

Мин И вздохнул, но последовал за ним. Спорить с Ши Цинсюанем было бесполезно, тот все равно сделает по-своему. Но, кажется, что-то внутри него оттаивало, позволяя себе забыть о прошлом и просто наслаждаться настоящим мгновением. Они шли рука об руку по лесу, смеясь и болтая ни о чем. Мин И знал, что это не продлится вечно, что рано или поздно ему придется вернуться к своей мрачной реальности. Но сейчас, в этот момент, он был счастлив. И это было все, что имело значение. Он был королем, правил над землей, усыпанной цветами, и его подданный был самым прекрасным и жизнерадостным существом во всем мире.