Если ты меня любишь (гет)

Это была явно не самая удачная ночь в жизни Дрейко Малфоя. Очнувшись, он некоторое время лежал ничком на мокрой траве, слушая рваный ритм собственного сердца. По шее текло что-то липкое и теплое. Он даже не стал ощупывать рану, ему хотелось просто отлежаться, хоть он и понимал, что должен спешить изо всех сил. «Подставили, козлы!» — первая оформленная мысль, пришедшая в голову, оптимизма не прибавила. Второй мыслью уже была некая авантюра: взять да отомстить, скрывшись со всем добром. Идея неплохая, только где? У него не было таких знакомых, к которым можно было бы вот так просто заявиться с украденными вещами, а некоторые могли и сразу упечь за решетку. При этой мысли он похолодел, изо всех сил оперся на руки и медленно сел. В конечном итоге все заканчивают именно этим. «Но я не сяду, нет, не дождетесь!» — Малфой рванул молнию на рюкзаке и достал оттуда целебную мазь, предусмотрительно взятую с собой, и бинты. Намочив с помощью палочки узкую полоску бинта, он промыл рану на шее и две неглубокие царапины на голове и густо намазал все свои повреждения лекарством. Постепенно его сознание начинало доходить до того, что именно свершилось этой ночью, и оцепенение, владевшее им почти с утра, сменилось глухим отчаянием, почти паникой. Вот теперь пути назад уже действительно нет. Хоть эти уроды и обманули его, ничего не сказав о ловушке и о том, что пошлют в соседнее здание своего человека (в том, что они поступили именно так, он не сомневался), нужно было отнести им эти несчастные артефакты, чтобы его, по крайней мере, не поймали с поличным. А там, если они все-таки заплатят ему, можно будет что-нибудь предпринять, с деньгами-то оно как-то легче думается.

Взбодрив себя таким образом, он подхватил рюкзак и пошел на автобусную остановку. Внутри все еще шевелилось слабое подозрение, что его могут задержать в этом районе, обнаружив его магический след. Но хоть в этом ему должно было повезти. Незачем оставлять новые следы трансгрессией, а то накроют еще всю компанию, решат, что он с ними уже годы работает, и повесят еще несколько дел, к которым он никакого отношения не имеет. Эти мысли продолжали занимать его и в автобусе, на котором ему предстояло проехать около тридцати километров. Однако постоянное пребывание в напряжении и потеря крови лишили его существенной доли сил, и он ненадолго задремал…

… Его опутывала вязкая субстанция, похожая на отвратительный сероватый кисель, и, как и во всяком сне, он с трудом мог пошевелиться. Чей-то хрип совсем рядом почему-то привел его в ужас, но повернуться и посмотреть не было никакой возможности. Существо переместилось в его поле зрения… Это был тот самый фиолетовый призрак, который ранил его, и Малфой-младший даже во сне не мог с уверенностью определить, кто он на самом деле. То, что он спокойно проник в его сон, продолжая оставаться вполне реальным, сомнений у неудачливого вора не вызывало.

— Нехорошо красть вещи у меня из-под носа! — прохрипел страшный призрак, глазницы которого во сне были потухшими, и казалось, что у него в черепе пробиты две черные дыры. — Я столько лет искал их сам. Хоть они и не принадлежат мне, но я имею на них куда больше прав, чем ты, мальчик!

— Да не нужны они мне! — испуганно крикнул Дрейко, пытаясь вырваться из мрачной жижи. — Мне нужны деньги, только и всего! А эти штуки я отдам заказчикам, с ними и разбирайся!

— Ты еще и подлец, как я погляжу, — хриплый голос призрачного человека перешел в прерывистый свист. — Я всегда ненавидел подлых магов, возомнивших себя хозяевами Вселенной! Ну ничего, ваш век уже на исходе! Скоро вы вымрете и уступите место тем, кого вы многие годы угнетали!

— Надеюсь, не гоблинам! — Дрейко чувствовал всем существом, что ему нужно продолжать разговор и тянуть время, чтобы суметь проснуться. — А разве ты не маг? То есть разве ты не мертвый маг?

— Я мертвый, но я не маг, в твоем понимании. Я гораздо выше магов, и я открою границу между мирами!

— Откроешь границу между мирами? Что-то мне это напоминает… А с чего ты взял, что это тебе удастся?

— Во-первых, вы, люди, слишком долго думаете, в то время как я принимаю решения мгновенно и необратимо. Во-вторых, только ты знаешь о моих планах, и то поверхностно, но ты скоро будешь убит, а я…

— Тебе нужно тело? — во рту у Дрейко пересохло.

— Насмешил! Зачем оно мне? Чтобы стать более заметным? Вот оно, людское примитивное мышление. Не имея достаточно плотной физической оболочки, легко вторгаться в сновидения, легко избегать ловушек, которые маглы и волшебники выдумывают, чтобы побеждать друг друга, а уж что касается противостояния заклятиям — тут мне моя относительная «бестелесность» только помогает.

— Это я заметил, — слабым голосом произнес Дрейко, оставив свои тщетные попытки справиться с серым киселем. — Ты просто безумен, а это ничем хорошим не заканчивается. Мертвые и призраки не смогут править этим миром, он для них чужой.

— Да, чужой, — осклабился призрак, — но его необходимо обновить. Он уже настолько погряз во всяких ничтожных проблемах, что ему пора встряхнуться. Однако я не собираюсь обсуждать с тобой, что, как и почему я планирую осуществить, настала пора от тебя избавиться!

— Нет!

«Я должен проснуться!»

«Не получится! Я тебя не пущу!»

«Я проснусь!»

«Даже если так, я все равно найду тебя!»

« Я ПРОСНУСЬ!»

Как раз в этот момент автобус резко завернул, и Дрейко упал с кресла на пол. Заспанные пассажиры уныло посмотрели на нарушителя спокойствия и вернулись каждый к своим делам, по большей части ко сну. Стараясь унять колотившую все тело дрожь, Дрейко наспех проверил рюкзак и рванул к выходу.

— Сколько мы уже едем из пригорода? — резко спросил он у водителя.

— Да минут двадцать будет, дорога тут скверная, — лениво ответил тот.

— Мне нужен поворот на Уотфорд, надеюсь, мы его не проехали?

— Он через метров триста-четыреста, сэр, вовремя вы проснулись, — усмехнулся водитель.

«Ты даже не представляешь, насколько ты прав, магл», — злобно подумал Дрейко, непроизвольно сжав кулаки.

Автобус высадил его у обочины и, кряхтя, потащился дальше по выщербленной дороге. Дрейко моментально свернул в лес и зажег палочку. Аэропорт должен был быть где-то к юго-востоку от того места, где он сейчас находился. Точнее, «аэропорт» — это было, скорее, кодовое слово, он здесь только начинал строиться. Поэтому это место продолжало оставаться до поры до времени глухим и безлюдным, а лучшего для передачи всяких там таинственных вещей и придумать было нельзя.

«Надо хоть посмотреть, за что мне смертью грозят!» — внезапно подумал Дрейко и, хотя инстинкт подсказывал ему этого не делать, остановился, присел на ствол упавшего дерева и достал шкатулку. Тепло продолжало пульсировать в ней, приятно согревая руки. Дрейко поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется нести это сокровище шайке воров и, возможно, убийц. Его тянуло открыть шкатулку и взять себе ее содержимое, несмотря на то что он никогда не занимался артефактами и понятия не имел о том, что ему с ними делать. Он был уверен поначалу, что не сможет открыть «упаковку», но она легко поддалась простому заклинанию «Алохомора». Он затаил дыхание, зажмурился, как будто намеревался увидеть нечто священное, и открыл глаза.

Внутри шкатулки лежали три предмета, каждый из которых показался ему довольно симпатичным, но совершенно неуместным в компании с остальными. Маленькие круглые часы без циферблата, с одной стрелкой, которая медленно, но все же быстрее обычной секундной стрелки совершала свой привычный бег. К часам была приделана цепочка. Вторым предметом оказалась деревянная фигурка, изображавшая маленькую девочку в платье с кринолином, держащую в изящных ручках букет полевых цветов. Вид этой фигурки несколько отрезвил охотника за артефактами: по неизвестной причине девочка показалась ему жуткой, несмотря на то что она мило и невинно улыбалась и никакой зловещий свет у нее из глаз не струился. К третьему артефакту он заставил себя отнестись серьезно. Он представлял собой манок, состоявший из двух трубок, всунутых одна в другую, сделанный, по-видимому, из вишневого дерева. На внешней стороне было несколько зазубрин, которые, вероятно, для чего-то предназначались. Не успел Дрейко толком разочароваться в том, что ему попались такие обычные предметы (он-то ожидал оружия типа ножей или кинжалов или драгоценности, на худой конец), как над ухом раздался тихий голос, и он подпрыгнул от неожиданности так, что шкатулка полетела на землю. Он кинул на нее испуганный взгляд: артефакты не сдвинулись ни на миллиметр.

— Ты заставил нас поволноваться, парень, — произнес мужчина в коричневом плаще. Именно он давал Дрейко основные инструкции. — Что это там у тебя стряслось?

— Это я у вас хотел бы спросить! — бросил Малфой, аккуратно забирая шкатулку себе. — Вы меня подвели, ребята! Вы послали кого-то в соседний дом, а он состоял под наблюдением, между прочим! Еще скажите, что вы не знали!

— Знали, — спокойно ответил собеседник, изучая взглядом шкатулку. — Просто боялись, что у тебя заранее могут сдать нервы, узнай ты про такое шоу. Уверяю тебя, ты был в безопасности, но только до определенного момента. Мы потеряли нашего человека, если ты не в курсе, и мы надеемся, что ты нам что-нибудь да объяснишь.

— Вы что, думаете, что я…

— Ничего такого мы не думаем, ты посмотри на себя! — рассмеялся коричневый плащ. — Кого ты, по-твоему, можешь убить, а? Ты даже кражу не можешь провернуть нормально, чтобы не применить магию и не выдать себя. Имей в виду, парень, за тобой теперь начнется охота, ты ведь и отпечатки пальцев там умудрился оставить.

Дрейко почувствовал себя так, будто его оглушили. Конечно, его отпечатков нет ни у магловской полиции, ни у авроров, но это пока что. А тут от него еще и требуют ответить на вопросы, на которые он заведомо не знает ответа. Ну, расскажет он про призрака в немыслимом наряде, и что? Его тут же в лесу и прикончат.

— Не стоит так нервничать, — прервал ход его мыслей нетерпеливый заказчик. — Прежде чем мы совершим обмен, мне все-таки нужно узнать у тебя, кто убил Милгреда.

— Это, скорее, что, — хмуро ответил Дрейко. — Оно и меня чуть не укокошило. Имейте в виду, оно охотится за артефактами, и если встретитесь с ним…

— Это не твоя забота. Лучше опиши-ка это явление поподробнее.

— Ну, вроде как это призрак, но плотнее. И… распространяет фиолетовое свечение, и… может к человеку в мозг залезть, когда он спит.

— Хм, странный конкурент. Ладно, поверю тебе, что ты тут не причем, слишком уж много паники на твоем лице для потенциального вруна. Держи, вот твоя доля, — он кинул Дрейко увесистый мешочек. — Можешь не пересчитывать, мне надо разделаться с этим делом побыстрей, так что отдавай шкатулку — и свободен.

Дрейко ничего пересчитывать не хотелось, он стремился всей душой куда-нибудь подальше от этого места и от шкатулки, которая вдруг разом перестала быть для него притягательной. Он отдал ее человеку в коричневом плаще, при этом его посетила странная мысль, что их вроде бы должно было быть тут больше, учитывая, что они собирались дружно смотаться к покупателю за границу, но он не успел додумать ее до конца. Бандит перехватил шкатулку левой рукой, а в правой у него неведомым образом оказалась волшебная палочка, которую он молниеносно направил на Дрейко. Тот едва успел уклониться от Смертоносного Заклятия, упасть на землю и выкрикнуть «Протего!». Еще несколько ребят в плащах выскочили на дорогу, и Дрейко наудачу послал парочку Оглушающих Заклятий в их сторону. О его щит разбилось сразу три заклинания, и ему пришлось создать срочно новый и отступить еще дальше. Под таким натиском нечего было и думать о трансгрессии.

Внезапно налетел короткий, резкий порыв ветра и тут же стих. Дрейко понял, что это, но предпринять ничего не мог: на него навалилась жуткая сонливость, желание сопротивляться, спасаться угасло, он опустил волшебную палочку. Двое из нападавших уже лежали скорчившись на земле, в то время как остальные пытались атаковать знакомого призрака, хладнокровно взиравшего на них своими светящимися пустыми глазницами. Разумеется, эти попытки окончились ничем. Впрочем, Дрейко не стал смотреть, что с ними сделал обезумевший любитель артефактов, он с огромным трудом поднялся на ноги и приготовился к трансгрессии. И тут его посетило дикое желание не просто уйти, а уйти с добычей. Шкатулка отлетела от трупа напавшего на него бандита и теперь заманчиво чернела в лесной траве в трех шагах от него. Любопытным фактом было и то, что она будто завлекала молодого человека, приковывала внимание, хотя все его внутренние сигналы, как один, твердили об опасности.

«Она, несомненно, не хочет доставаться какому-то призраку-убийце!» — решил Дрейко и начал осторожно приближаться к артефактам, при этом каждое движение давалось ему с трудом, что напомнило ему о его сне и о вязкой массе.

Звуки битвы утихали, и он должен был, несмотря на свое свинцовое тело, действовать быстро. С усилием протянув руку, он поднял шкатулку в воздух, и призрак тут же отвлекся от своих противников и обернулся к нему. Дрейко зажмурился, избегая глазного контакта, и повернулся на месте. На сей раз, побег удался ему лучше, преследователь не успел настигнуть его.

Поток свежего воздуха ударил ему в лицо, его шатнуло, но он все же устоял. Самое интересное, что он даже не успел подумать о том, куда бы отправиться, но все равно трансгрессировал именно сюда… Почему? Он же решил, что, как только получит деньги, сразу исчезнет из страны, возможно, навсегда. Нужно было где-то переждать, пробыть до того момента, пока поиски сместятся за границу, а это непременно произойдет через какое-то время. Его хмурый взгляд уперся в знакомую цилиндрическую башню, которая в неверном лунном свете почему-то казалась угрожающей. Идея прийти сюда в такой момент была, сама по себе, бредовой, наверное, она совершенно самостоятельно успела поселиться у него в сознании, подсознании или где еще там… и вот надумала проявиться. Дрейко, взяв заветную шкатулку под мышку и по возможности прикрыв ее курткой, сунул свободной рукой мешочек с «зарплатой» в карман и довольно бодро зашагал к намеченной точке.

Лихорадочное состояние вернулось, стоило ему подумать о папочке его пассии. «Этот, пожалуй, тут же побежит фискалить в Министерство», — тревожно подумал Дрейко, потом бросил несколько боязливый взгляд на холмы, за которыми должна была находиться Нора, еще один источник нежелательных встреч, и упрямо продолжил путь.

Старое дерево прямо под окном Луны совершенно не изменилось, с тех пор как они в последний раз проникали наверх, в комнату, под самым носом у бдительного папаши. Кора поскрипывала под подошвами ботинок, и Дрейко прилагал все усилия, чтобы восхождение не отняло достаточно много времени для того, чтобы его заметили. Устроившись на толстой ветке, он старательно выгнул шею и заглянул в окно. Как он и ожидал, она еще не ложилась: сидела на кровати, перебирала какие-то бумажки, похоже, что письма. Он помрачнел: кто это ей там пишет? В этот момент незримая пропасть между ними, которая, казалось, сильно увеличилась в размерах за последнее время, резко сократилась, а то и вовсе исчезла, и Дрейко, собравшись с духом, переполз на подоконник и тихонько постучал костяшками пальцев в стекло.

Луна слегка вздрогнула, но уже в следующую секунду счастливо улыбнулась, подскочила и кинулась к окну. Две секунды, не больше, провозившись с задвижкой, она распахнула раму и отошла в сторону, не приветствуя его и ничего не спрашивая. Он спрыгнул на замысловатый ковер, сотканный, по-видимому, из шерсти морщерогого кизляка. Дрейко собрался было уже съязвить по поводу количества жертвенных животных необычайно редкого вида, но тут он вспомнил, зачем сюда пришел, и резко одернул себя. Непонятная тяжесть сдавила горло, руки вспотели. Идея начинала казаться уже попросту опасной.

— Ты голодный, наверное? — радостно спросил Луна, внешне не замечая его паники.

— Что? — переспросил Дрейко, решив, что ослышался. — А…

— Конечно, голодный, сразу видно! Я так и думала, что у тебя скоро кончатся продукты. Папа, верно, уже воткнул себе в уши свои знаменитые затычки собственного изобретения, так что он вряд ли попытается помешать нам совершить налет на холодильник! Хотя нет, ты посиди, отдохни, я сама его совершу…

Слово «налет» подействовало на Дрейко, как удар током.

— Луна, я…

— …и горячий чай с булочками и фирменными папиными пирожными! — она уже направлялась к двери.

— Да послушай же! — крикнул он и зажал себе рот ладонью, от всей души надеясь, что знаменитые затычки Ксенофилиуса Лавгуда выдерживали и не такое.

— Что? — со странным спокойствием осведомилась Луна.

— Я пришел, чтобы… попрощаться!

— А мне показалось, что у тебя были сначала иные намерения.

— Сначала… вот именно. Но я так не могу. Понимаешь, я… должен скрыться на время. Не знаю точно, сколько мне придется отсиживаться где-нибудь, но так просто у меня уйти не получилось.

— Давай все-таки вернемся к твоему изначальному плану. Ты вполне можешь здесь остаться, как ты того и хотел, нет причин, чтобы…

— Причины есть! — Дрейко невыносимо хотелось перестать препираться, махнуть на все рукой и остаться под крышей этого дома, развлекаясь тем, чтобы выдумывать различные способы обмана мистера Лавгуда. Однако теперь он по-настоящему почувствовал необходимость одиночества в этом деле. — У меня совсем мало времени, я сделал, кажется, очень большую ошибку…

— Украл древние артефакты, я догадалась, — ее лучистый взгляд померк, она напряженно уставилась на дверную ручку. — Они теперь будут тебя искать, да?

— Откуда же ты…

— Радио слушаю, только и всего. Так, поесть нужно в любом случае, ты ведь не захватил с собой еды, а, путешественник?

— Я… — Дрейко буквально застыл с открытым ртом. Луна осуждающе покачала головой и скрылась за дверью. В коридоре раздались ее тихие шаги, затем она начала осторожно спускаться вниз по лестнице.

Он сел на ее кровать, при этом не удержав шкатулку, которая тотчас грохнулась на пол. Он задержал на ней взгляд на некоторое время. Кто же его дернул, а? И теперь Луна знает, но она реагирует так, словно он, максимум, украл с огорода ее папочки какую-нибудь редкую штуковину типа сливы-цеппелины. Разумеется, она никому не скажет, но как-то неразумно было вот так сидеть и пользоваться ее беспечностью. В конце концов, к ней обязательно придут. Стоп, а разве Луна упомянула о том, что его личность уже установлена?

— Вот и я! — Луна, запыхавшись, влетела в комнату с подносом, на котором дымились две чашки с чаем в окружении многочисленных пирожных и прочих сластей. — Пришлось применить Заклинание Подогрева, но ничего: это даже хорошо, что я упражняюсь по мелочам.

Она поставила поднос на журнальный столик и принялась добавлять в чашки сахар.

— Так, тебе одну ложку — это я помню. А мне — дай-ка подумать — три, ага, а то я сама не своя.

— Ты хоть поняла, что случилось? — с глухим раздражением спросил Дрейко, обреченно снимая рюкзак и ставя его на пол возле кровати.

— Конечно, что там понимать-то? — Луна намеренно не смотрела на него, помешивая чай. — Не волнуйся, тебя пока не раскрыли, просто у меня сразу стало неспокойно на сердце, я припомнила твои странные разговоры, таинственность, которой ты себя окружил последнее время, то, как ты пытался от меня избавиться… Не надо мотать головой, я же сказала, что все прекрасно вижу и понимаю. Знаешь, я очень рада тому, что ты пришел именно ко мне. Здесь ты будешь в безопасности, я обещаю, а о папе не думай: тут главное вести себя тихо и не высовываться.

— Луна, я не собираюсь у тебя останавливаться. То есть… это было вначале моим намерением, но я передумал. Мне не следовало брать с собой всякую гадость, и теперь лучше всего будет, если я просто исчезну, попрощавшись с тобой. Мне ведь заплатили.

Она взяла чашку в руки и уселась на колени около столика, по-прежнему глядя в сторону.

— А почему, — с усилием произнесла она, — мне нельзя поехать с тобой?

Этого-то он и боялся. Конечно, она не знала о полоумном призраке, охотившемся за артефактами, да и не в нем было дело. Но здесь она жила в привычных условиях, здесь был ее отец, которого она очень любила (это было вполне естественно, но Дрейко порой испытывал жгучую ревность), здесь она уже почти устроилась в жизни. Неужели она действительно понимала, что, возможно, ей суждено по собственному выбору от всего этого отказаться? И ради чего, спрашивается?

— Потому что нельзя! — резко сказал он и тремя глотками осушил свою чашку с чаем. — Это слишком опасно, мало ли что. А мне потом перед твоим папой отвечать?

— Мы уже не маленькие дети, — Луна упрямо взглянула ему в глаза. — Мы свою судьбу сами решаем. Может, ты и не поверишь, но я вполне в состоянии это сделать, потому что прекрасно осознаю, зачем и почему мне это нужно!

Дрейко вскочил и взволнованно заходил по комнате.

— Да мне вообще не стоило к тебе приходить, а ты тут развела романтику! Мне одному-то надолго не хватит, хотя сначала я хотел выкупить фамильное поместье… Теперь уже и вспоминать смешно! И потом, вдвоем сложнее скрываться, чем одному, а если вдруг поймают, тебя могут обвинить в соучастии. Не вижу в этом ничего хорошего, знаешь ли.

— У меня есть алиби, — пожала плечами Луна, — и не одно. А ты, даже когда один, постоянно влипаешь в неприятности. Если ты и вправду заботишься обо мне, подумай, что со мной будет, если ты уйдешь, а я останусь ждать вестей.

— Еще ты забыла о своем родителе, — злорадно напомнил Дрейко. — Вот уж кто первый побежит сообщать властям о том, что его любимая дочурка пропала. И алиби твое тут же потеряет свою ценность. Да, я влип по самые уши, но тебе в это вмешиваться я не позволю, учти это.

— Значит, ты предлагаешь мне просто тебя отпустить?

— А разве у тебя есть еще какой-то выход?

Они в течение нескольких долгих секунд смотрели друг другу в лицо, потом Дрейко опустил взгляд и наклонился, чтобы подобрать шкатулку.

— Они там, да? — спросила Луна, стараясь изобразить любопытство, но голос у нее дрожал.

— Да, — кивнул Дрейко и легонько потряс шкатулку. Артефакты и не думали перекатываться внутри. Странно все-таки.

— Может, ты попытаешься избавиться от нее как-нибудь или вернуть на место?

— Вернуть на место? Да я в жизни туда больше не сунусь! — сердито проворчал Дрейко, повертел шкатулку в руках и все-таки решил запихнуть ее обратно в рюкзак, чтобы не мозолила глаза. — Лучше дай мне наводку, куда бы мне направиться. Я сначала всерьез думал о Франции, слышал, там волшебники не так сильно связаны гражданскими обязательствами, как у нас, могут и приют дать всяким беглецам вроде меня.

— Зато на границе у них сейчас полный аврал. Они не хотят, чтобы к ним завозили что попало, так что инкогнито туда так просто не проберешься. И все из-за этой истории с артефактами.

— Откуда известно?

— От Флер, я недавно гостила у Уизли, — Луна умоляюще сложила руки. — Послушай, избавься от этой штуки, она меня серьезно тревожит.

— Меня тоже, — отмахнулся Дрейко. — Представь себе, она даже вроде бы сама хотела, чтобы я взял ее с собой. Хотелось бы знать, к чему это приведет.

— И ты все-таки ее взял?

— Конечно, не оставлять же было такую вещь на попечение бешеного парня из иного мира!

— О ком ты говоришь? — теперь уже Луна не могла скрыть свой страх. — Что это еще за парень из иного мира? Что, он теперь следует за тобой по пятам?

— Зря я это сказал, — пробормотал Дрейко, обращаясь к самому себе.

— Дрейко, пожалуйста, объясни, что происходит! — она приблизилась к нему и попыталась взять его за руку. Он едва не отдернул кисть, но вовремя опомнился.

— Извини, — смущенно сказал он ей. — Я в этой истории сам ничего не понимаю. Мне нужен Бальзам Бодрости, чтобы не спать какое-то время, иначе этот субъект может прийти за мной в мой сон. Он это уже сделал один раз и попытается снова, я уверен.

— Бальзам Бодрости не спасет тебя! — в ужасе прошептала Луна. — Ты на нем и недели не продержишься. И вообще, это очень вредно для организма!

— Ну, не паниковать же теперь! — хмуро усмехнулся Дрейко. — Я умею мало-мальски применять окклюменцию, так что, может, и продержусь. А в это время попытаюсь выяснить, чего ждать от моей находки. Луна, я не хочу в тюрьму и сделаю все, чтобы туда не попасть!

— Но чем дольше ты скрываешься, тем хуже будет, когда тебя найдут.

— Кто тебе сказал, что меня найдут?

— Потому что этим всегда все заканчивается, рано или поздно, — она уткнулась ему в плечо, пытаясь сдержать непрошеные слезы. — Если бы ты знал, как я хочу тебе помочь!

— Ты не плачь, главное, а то я сам могу разреветься, — Дрейко неловко погладил ее по голове и постарался изобразить на своем лице самоуверенную ухмылку. — У меня же есть теперь деньги, детка, так что я не пропаду, можешь не беспокоиться, хоть мне это и приятно. Вот посмотри.

Луна судорожно всхлипнула и отвернулась, вытирая глаза. Он, тем временем, развязал мешочек и вывалил на кровать его содержимое, которое, как оказалось, состояло из тридцати крупных монет достоинством в сто галеонов каждая. Дрейко хотел уже было с торжествующим видом обернуться к Луне, как вдруг его что-то неприятно кольнуло. Он взял один галеон и внимательно его осмотрел. Что-то в нем было не так, но что? Проклятая интуиция могла бы выразиться и яснее, но, как обычно, не стала. Дрейко придирчиво просмотрел цифры денежного номера на монете — ну конечно же! Там было одной цифрой меньше, чем должно быть, а поскольку их обыкновенно насчитывалось двадцать шесть, логично, что никто не стал бы их пересчитывать при получении. Он, все еще не веря, пересчитал их повторно, и его прошиб холодный пот: что теперь делать? Так как он все еще стоял к ней спиной, Луна подошла к нему и осторожно тронула за плечо.

— Они фальшивые, — хрипло произнес он, почувствовав ее прикосновение. — На этом проставлены не все номерные знаки, даже не собираюсь проверять остальные.

— Не отчаивайся, — она сделала глубокий вдох, и ее голос зазвучал бодро и настойчиво. — Это же всего-навсего означает, что сбежать за границу со своими деньгами ты не сможешь. Но зато теперь они не смогут доказать, что тебя кто-то нанял за плату. А это означает смягчение вины. Что? — она остановилась, поймав его взгляд, полный явного отвращения ко всему, что она только что произнесла. — Ой, нет, я не хотела сказать, что тебе нужно идти и сдаваться… Подожди, пожалуйста, я… сейчас.

Она молниеносно испарилась из комнаты, оставив недоумевающего Дрейко складывать ненужные галеоны обратно в мешочек. Надо будет его где-нибудь закопать, в конце концов, никогда не знаешь точно: возможно, смягчение вины и, соответственно, наказания тоже может понадобиться.

Луна вернулась меньше чем через три минуты, держа в руках средних размеров флакон и маленький мешочек. Щеки ее при этом пылали ярким румянцем.

— Вот здесь у нас сохранилось немного Бальзама Бодрости, — она торопливо протянула ему флакон, — а тут… Я копила на поездку в Северную Италию, чтобы написать хорошую диссертацию, ну да чего уж там! Зато теперь ты сможешь поехать туда вместо меня, это в сто раз безопаснее, чем во Францию…

— Ты с ума сошла? — Дрейко оттолкнул ее руку с мешочком и отступил от нее на шаг. — Даже не думай, слышишь?

— У меня больше нет, — растерянно пролепетала Луна.

— Да разве в этом дело! — не выдержав, раскричался он. — С моей стороны, я только сейчас это полностью прочувствовал, это вообще жуткая подлость: припереться к тебе, просить помощи, а потом еще и получить за свою глупость деньги! О последнем я даже и не помышлял, а ты… Луна, пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя еще хуже, чем я сейчас себя чувствую! — он постепенно умерил тон и выровнял дыхание.

По ее щекам потекли слезы.

— Но… что же тогда делать? Как же помочь, я ведь не знаю ни один из вариантов, который ты бы принял без возражений! — Она вдруг показалась невероятно слабой и хрупкой, с тонкими руками, сжимающими мешочек со скудными накоплениями, и неестественно большими глазами, которые она то и дело вытирала рукавом.

— Луна… — неуверенно позвал он, приблизившись к ней и обняв ее за плечи, — сейчас все хорошо. Я здесь, я никуда не делся. И ничего еще со мной не случилось. Успокойся.

— Побудь сегодня здесь, хорошо? — попросила она, чуть отстранившись. — Иначе мне будет потом слишком страшно, когда ты уйдешь.

— Я не уйду, пока не прогонишь, — попытался пошутить Дрейко и все-таки вызвал у нее слабую улыбку. — И убери эти проклятые деньги, иначе я не просто уйду, а заколдую тебя, понятно?

— Ты меня уже давно заколдовал, — ответила Луна, смахивая слезинки, — только никак не пойму, как это у тебя получилось.

— Я и не старался, — Дрейко сел на кровать и затолкал рюкзак под нее подальше. — Я был несказанно удивлен тому, что ты обратила на меня внимание.

— Нашел чему удивляться, — она вышла из комнаты и долго не возвращалась, вероятно, хотела успокоиться и не раздражать его. Ему было нестерпимо жаль ее, но он принял твердое решение, что утром уйдет и будет искать до последнего место, где можно переждать бурю.

Бальзам Бодрости привел его в сносное настроение и придал сил, как и следовало ожидать. Дрейко не собирался спать этой ночью, ведь он не знал, как работает система проникновения в сознание через сон из мира мертвых. Как знать, вдруг призрак примчится сюда, тогда он, будучи в состоянии бодрствования, сможет хотя бы оказать минимальное сопротивление и защитить Луну. Интересно, сколько времени этим призракам обычно надо для того, чтобы отыскать свою жертву, пока она не спит? В глубине души Дрейко прекрасно понимал, что не так уж и много.

Луна тихо вошла в комнату и погасила свет. Дрейко даже встрепенулся, поскольку успел отключиться от внешнего мира.

— Ты не будешь спать, да? — робко спросила она, залезая на кровать.

— Нет, какое там.

— Я тоже, я все равно не засну от этих мыслей.

— Ну, это уж глупости, сейчас же ложись! — он машинально протянул руку к ночному столику и зажег лампу. — Я сейчас встану, а ты забирайся под одеяло.

— Ну да, — Луна мешкала, не зная, на что решиться. — Хотя бы сними ботинки, ты уже заляпал весь ковер, — посоветовала она, все же укутавшись в одеяло.

— Ага, слушаюсь и повинуюсь, — пробормотал Дрейко, искоса взглянув на Луну.

— Не слушай лучше мои мысли, они невероятно глупые, — пожаловалась она, пряча глаза.

— Я уже почувствовал, — ответил Дрейко, желая, чтобы краснота поскорее убралась с его лица. — Они действительно глупые, только… ты не позволяй им диктовать свою волю. Я же никуда не потеряюсь, мы просто ненадолго расстанемся, — он устроился рядом, на соседней подушке, и она прижалась к нему. — Совсем ненадолго, ты даже не заметишь.

— Даже, если ты не вернешься, я все равно тебя буду ждать, ясно тебе? Если бы ты это раньше понял…

— Ничего бы не случилось, да. — Дрейко обнял ее, чувствуя, что иначе потеряет способность соображать. — Я непонятно где блуждал все эти месяцы, какие только глупости не передумал, это просто кошмар! Все хотел жить так, как мне хочется, не определившись с тем, чего же мне хочется на самом деле. А теперь это ускользает от меня, и ничего уже не вернуть. А ты осталась…

— Конечно, осталась, — эхом откликнулась Луна. — Разве может быть иначе?

— Может быть все.

— Только не это!

— Хорошо, как скажешь… А теперь спи, отдыхай, а я буду рядом.

— Обещай, что не уйдешь, не попрощавшись.

— Обещаю.

Заря застала их в том же положении, что и в три часа ночи, но солнце пробудило в Дрейко всякие нехорошие предчувствия, и он попытался нарушить свое обещание. Однако сон Луны был недостаточно глубоким, и она тотчас подскочила.

— Ты же…

— Да, я знаю, но… боялся, что не смогу уйти.

— Я тебя отпущу, правда. Будь осторожен, где бы ты ни был! — она усиленно моргала, стараясь не заплакать.

— Буду, — почти торжественно произнес Дрейко, выуживая из-под кровати рюкзак. — Правда, вряд ли мне это поможет… Да не волнуйся ты так, вредно для здоровья, — он подмигнул ей, отчасти надеясь, что его бравый настрой положительно подействует и на нее. Однако Луна продолжала с болью смотреть на него, и Дрейко решил отбросить свое наигранное хладнокровие на максимально далекое расстояние. — Мы обязательно увидимся, слышишь? И думать об обратном не смей!

Он натянул ботинки и куртку и надел рюкзак на плечи: он казался в три раза тяжелее обычного. Из открытого окна доносились птичьи трели и звук влаги, капающей с деревьев. Похоже, ночью прошел небольшой дождь, а ведь все-таки он чуть задремал перед самым рассветом, подумал Дрейко. Луна вдруг стремительно соскочила с постели, подбежала к нему и повисла у него на шее. Он, повинуясь собственному внутреннему импульсу, начал ее целовать, и время словно растянулось для них еще на несколько часов. Тиканье часов неожиданно вывело Дрейко из состояния блаженной прострации. Вместе с ощущением времени пришло осознание какой-то неприятной перемены. Он крепче обнял Луну и оглянулся. За окном вроде бы все было спокойно, но он понял, что нужно немедленно уходить, иначе жизнь его девушки окажется под угрозой.

— Я пошел! — он высвободился из ее объятий и вспрыгнул на подоконник. — Папе привет!

— Пришли мне Патронуса, если окажешься в беде, — сказала Луна, обняв себя за плечи.

— Ты тоже… — Он хотел еще что-то добавить, но покачал головой и трансгрессировал прямо с подоконника.

Она не знала, куда он направлялся, но твердо убедила себя в том, что они еще увидятся. И… будь что будет.