Разбуди сердце (джен)

Первые несколько дней Драко бесцельно валялся на диване и смотрел телевизор. Всё подряд, не делая различий между новостными программами, ток-шоу, детскими передачами, сериалами и фильмами «не для всех». Он вставал, только чтобы разогреть в микроволновке замороженную пиццу, в неимоверном количестве закупленную им на следующий же после заселения день, да согреть себе чаю, пользуясь чарами. Объяснить, почему для одного он пользуется маггловскими приспособлениями, а второе готовит по старинке, Драко не мог. Но ему нравилось смотреть, как медленно вращается тарелка с едой внутри странного звеняще-гудящего короба, а вот терпеть пыхтение старого чайника на плите, да ещё и бежать со всех ног, заслышав пронзительный свист, он просто был не в состоянии.

Поначалу он тщательно прятал палочку всякий раз, как пользовался ею, но вскоре понял, что Ларри и Рамина не собираются вламываться к нему каждые пять минут. Да и каждый день тоже. За неделю, что прошла с памятной уборки, Ларри заходил лишь раз, спросить, не нужна ли помощь, а Рамину Драко и вовсе не видел. И палочка снова заняла свое место — в левом рукаве, на специальной петле. Потому что даже здесь, в Исландии, настолько далеко от Англии, что Тёмная Метка не символизирует страшный опознавательный знак Волдеморта и Пожирателей смерти, а является лишь необычным украшением, Драко не чувствовал себя в безопасности. Как ни старался он отвлечься, сколько бы ни хохотал перед вечером, внимая шуткам, что обрушивал на новообращённого телевизор, ночью страхи возвращались вновь. Снами, воспоминаниями, подозрениями и голосами, что до сих пор стояли в ушах. Возможно, мать была права в тот раз, умоляя обратиться в Мунго, когда эльфы нажаловались ей, что молодой хозяин страшно кричит во сне, а утром все его наволочки в крови от прокушенных губ. Драко только помотал головой, сварил огромный котёл зелья Сна без сновидений и фиал за фиалом полтора месяца глушил свои страхи. И они отступили, даже когда стратегический запас кончился, Драко спал на редкость спокойно, а сны, тревожащие и заставляющие стонать, оставляли совсем другие следы на пижамах и простынях.

Он и не подумал о том, что кошмары могут вернуться и что это будет так быстро. На третью ночь его вырвал из огненных объятий сонного морока настойчивый стук в дверь. Открыв её, Драко уперся взглядом в странного вида девушку. На её голове щитками броненосца смотрелись какие-то непонятные кругляши, а на тощих плечах был накинут неимоверной раскраски красно-желтый халат.

— Молодой человек! — громко начала гостья, не утруждая себя ни приветствиями, ни ритуалом знакомства.

— Здравствуйте, мисс — Драко даже не нужно было напрягаться, чтобы голос звучал холодно и веско, а спина и в пижаме была идеально прямой

— Я не намерена слушать, как вы всю ночь трахаетесь у меня за стеной! — обрушилось на опешившего Драко.

«Мисс» или не расслышала, или проигнорировала вежливое обращение, и Драко против воли начал сердиться. Во-первых, ему претил тон и манера разговора. Никто, даже Волдеморт, на Драко голос не повышал. А уж обвинения за несдержанность и вовсе привели его в ярость.

— Мисс, — прошипел он в лучших традициях семьи Малфой, — всего наилучшего!

И захлопнул дверь, возвращаясь в кровать. Наверное, во сне он здорово скрипел зубами, потому что теперь мышцы челюсти болели невероятно, а язык припух и с трудом ворочался, прокушенный до крови на самом кончике. Напрочь забыв о том, что можно просто наколдовать, он отчаянно пытался найти в темноте кухни чашку и попить воды. За дверью истошно кричала истеричная дама, даже колотила в дверь, то и дело разрывая барабанные перепонки Драко навязчивой мелодией звонка. Прошло, наверное, с четверть часа — Драко успел не только отыскать чашку, но и напиться чаю, заварив нашедшуюся в его зельеваренческом наборе мяту, когда характер звуков за дверью изменился. Женское сопрано сменилось мужским раскатистым басом.

— Мистер Малфой, это управляющий, — снова заверещал потревоженный звонок, — откройте!

Решив, что в этот раз он если и виновен, то совершенно ненамеренно, Драко распахнул дверь. Как ни странно это выглядело, но, в отличие от растрёпано-неухоженной соседки, мужчина в простом домашнем костюме и мягких мокасинах выглядел бодро и подтянуто. Драко молчал, ожидая первого шага от управляющего.

— Прошу меня простить, но мисс Фолкин утверждает, что у вас... гостья, — пожилой мужчина замялся, и Драко улыбнулся, с наслаждением наблюдая за его муками. — И что вы... были слишком... громкими, — выдохнул мужчина и даже покрылся потом от волнения.

— Я не страдаю болезненной тягой к публичности, — протянул Драко в ответ, задрав подбородок.

Он очень пожалел, что отказался от предложения отца купить трость и ему. Месяц назад Поттер в зале суда, аккурат после оправдательного вердикта Визенгамота, торжественно отдал ему отобранную палочку. Он ещё тогда произнёс какое-то мудрёное заклятье, чтобы она, как путано пояснил герой, снова слушалась прежнего хозяина. Драко не поблагодарил его, как остался безответным и тот жест в Выручай-комнате. Не потому что не захотел. Просто не смог. Не умеет он говорить «спасибо», не научили. В тот день он, почувствовав тепло древесины, только и мог рассыпать вокруг себя фонтаны цветных брызг. Нарцисса, задержавшаяся в зале заседаний и ставшая невольной свидетельницей, подошла к Поттеру, что-то говорила, а придурок глупо улыбался, смотря на неё, и жеманно целовал тонкие пальцы.

Тогда Драко только отмахнулся от Люциуса, пробурчав что-то насчет умения ходить и без помощи. Теперь же отполированная до зеркального блеска трость с тяжеленным набалдашником, а он выбрал бы что-нибудь необычное, может медвежью голову или скорпиона, стала бы в его руках пусть и не оружием — бить он никого не собирался, не хватало еще неприятностей — а вот держать её в руках так, чтобы эта крикливая пуританка поверила, что согретый тонкими пальцами металл и вправду может причинить ей боль, было бы приятно.

— Прошу меня извинить, — в пику крикам мисс Фолкин, явно не знакомой даже с понятием «манеры поведения», Драко говорил негромко, тщательно подбирая слова и даже несколько переигрывая, но только самую малость, — мне приснился кошмар. Мисс, — он склонил голову в якобы почтительном поклоне, но при этом вложил столько издевки в голос, что не оставалось никаких сомнений в его истинном отношении к соседке, — я огорчен, что испортил вам ночь своими криками.

На лестничной площадке воцарилась тишина. Мисс Фолкин смотрела на Драко с некоторым недоверием и ... Он едва не застонал, когда увидел, как меняется её взгляд. Сколько раз он видел это. У Панси, у Миллисент и даже у Кэти Белл. Резко расширившиеся зрачки, неподвижные веки и блеск слез в уголках. Вожделение. С трудом подавляя тошноту от мысли, что после ухода управляющего соседка предпримет следующую атаку, но только теперь добычей будет не тишина, а постель Драко, он процедил почти не размыкая губ.

— Мистер Паркс, вы можете пройти и убедиться, что я сплю один, — услышал за собой голодный полувздох-полувсхлип и договорил, совсем не скрывая сарказма: — Мисс Фолкин я не приглашаю, иначе это утверждение будет несправедливо, — немного помолчал и прикончил надежды глупой магглы спокойным: — Хотя мне её даже жаль... Если мои вопли ужаса кажутся ей страстными стонами...

Девицу как ветром сдуло. Управляющий прошёл в квартиру, но, как и ожидал Драко, дальше гостиной не двинулся. Удивлённо протянул:

— Как вам удалось навести здесь такой порядок? — и удалился, явно оставшись довольным тем, что не ему пришлось отскребать загаженную предыдущим жильцом площадь.

Захлопнув дверь, Драко обругал самого себя за то, что он, девятнадцатилетний кретин, не додумался наложить звукоизоляционные чары, вернулся в кровать, но сон было уже не поймать. Промаявшись с полчаса, сдался и встал. Остаток ночи он провёл крайне продуктивно. Котёл, так удачно прихваченный из дома, весело булькал на маггловской плите; при помощи кухонного комбайна — на звук мотора были надёжно наведены чары, чтобы не быть обвинённым ещё и обжорстве в неурочное время — ингредиенты измельчались идеально и молниеносно быстро. Даже для трудоёмких кубиков нашлась специальная насадка. Драко радовался, словно ребёнок в магазине «Всё для квиддича». Никогда ещё варка зелий не была таким простым и забавным делом. Жидкость в котле булькала, пуская крупные пузыри, и Драко, довольный собой, перелил прозрачное как слеза, что говорило о высочайшем качестве, зелье в пластиковую бутылку из-под Кока-Колы. Улыбнулся, представив себе лицо профессора Снейпа, узнай он о такой ассимиляции магловского и магического на одной отдельно взятой кухне.

Как ни странно, но монотонная, требующая максимальной собранности работа сделала своё благое дело. И пусть за окнами уже занималась заря, Драко с наслаждением рухнул в кровать, отпив из бутыли приличный глоток, и спокойно заснул. Проснулся он, когда часы показывали полдень, и провалялся в кровати весь день, снова смотря телевизор. Но под вечер ему стало невыносимо скучно, в груди поселилась глухая тоска. Вспомнив, что по дороге к супермаркету, куда он теперь ходил один и уже без приключений делал покупки, имеется небольшой бар, Драко надел купленные в один из первых дней просторные штаны из мягкой эластичной ткани, тонкий свитер и куртку, сунул ноги в приобретённые по настойчивому совету Ларри кроссовки и вышел на улицу. Ходить в новой обуви ему очень нравилось. После привычных узких кожаных ботинок с такой тонкой подмёткой, что каждый камушек и выбоина ощущались даже не ногами, а всем телом, толстая рифлёная подошва кроссовок создавала впечатление воздушного облака. Спускаясь по лестнице, Драко с усмешкой вспомнил, как впервые их надел. Это случилось две недели назад. День был на удивление тёплым и солнечным, и Драко до самой ночи бродил по Рейкьявику, рассматривая незнакомые пейзажи. Ларри, заглянувший на следующий день и выслушавший короткую, но полную восторженных возгласов историю, только пожал плечами.

Но сегодня Драко совершенно не хотелось смотреть на красоты. Он медленно брёл к бару, горя только одним желанием — напиться до потери памяти. Чтобы не стояло перед глазами лицо Крэбба, чьи ноги уже лизало Адское пламя, и не звучали в ушах слова Панси: «Помоги мне, Драко!», что выкрикнула она в отчаянии в день, когда их всех судили в Визенгамоте. Драко, только что выслушавший свой оправдательный приговор, мог только бессильно закрыть руками лицо, когда беспристрастный председатель зачитал:

— Паркинсон, Панси, согласно решению Визенгамота, вы признаётесь виновной в покушении на жизнь человека, — последовала небольшая заминка, видимо, первоначально в вину Панси вменяли покушение на Поттера, догадался Драко, чему подтверждением был предательский румянец на щеках героя. Наверное, он и здесь, насколько смог, пытался смягчить ситуацию, но новая власть крика «Хватайте Поттера!» не простила. — Вы приговариваетесь к пяти годам заключения в Азкабане и пожизненному ограничению магии.

Вот так. Одна неверная фраза перечеркнула Панси жизнь. Хотя дело было, наверное, не в словах, сам Драко и не такое говорил, а в ситуации, в которой они были произнесены.

Драко тряхнул головой, пытаясь отогнать тягостные мысли. Бармен уже ставил перед изрядно замёрзшими на ледяном ветру посетителями крепкую выпивку, и помещение стремительно наполнялось веселыми смешками.

— Что будете пить? — обратился парень к Драко, едва только он оседлал высокий стул без спинки.

— Ог... виски, — поперхнулся словом Драко, — двойной!

Тяжёлый четырёхугольный стакан плавно прокатился по гладкой столешнице. На то, чтобы поймать его, залпом выпить содержимое, отправить обратно бармену и кивнуть головой на его: «Повторить?» — у Драко ушло не более пяти секунд. Алкоголь потёк в желудок, обжигая горло и даря ложное ощущение тепла и защищённости. Может, следовало остановиться после пятого повтора, но он всё толкал и толкал пустую посуду бармену, подкладывая под мутное стекло купюру. И тот наполнял стакан, уже не «двойными» или «одинарными», а просто наливая «на все». Поначалу он пытался предложить Драко закуски, но потом бросил и это, ограничиваясь молчаливым обменом, старым как мир: «деньги-товар».

Наверное, Драко провёл в баре пару часов. Голова гудела, а предметы перед глазами расплывались. Но мысли оставались до обидного ясными, и не было в этом баре напитка, способного их опьянить так же, как сделал это с несопротивляющимся телом алкоголь. Драко мрачно допивал очередную порцию, подумывая, что пора отправляться домой, когда на плечо ему тяжело легла чья-то ладонь.

— Почему такой красавчик один? — даже сквозь собственный пьяный угар Драко почувствовал алкогольное амбре от неприятного вида детины, смотрящего на него сальным взглядом.

— Потому, что мне не хочется никого видеть, — как можно более холодно ответил он, надеясь, что приставший отправится на поиски более разговорчивого собутыльника.

Но он ошибся. Мужчине явно не нужен был ни собеседник, ни спонсор. Он по-хозяйски огладил спину Драко потной ладонью и запустил пальцы под пояс штанов, ущипнув за задницу.

— Спорим, я могу изменить твоё мнение? — промурлыкал он, пошатываясь. Пальцы соскользнули в ложбинку меж ягодиц и нагло двинулись вниз.

Если до этого у Драко и были какие-то сомнения в намерениях навязчивого собеседника, то теперь всё встало на места.

— Убери от меня руки, извращенец поганый! — он ещё мог как-то сдерживать обуревавшую его ярость, и потому говорил тихо, стараясь не привлекать внимания.

— Да ну, — протянул мужлан, — ещё девственника из себя построй!

И не только не убрал руку, но попытался продвинуть её дальше... Все последующие события для пьяного Драко произошли молниеносно: позабыв о палочке и заклятьях, он развернулся и что есть мочи ударил кулаком недонасильнику в лицо. Тот не остался в долгу и попытался ответить, но Драко оказался более трезвым. И более злым. Он увернулся от летящего ему в голову кулака, перехватил руку нападавшего повыше локтя и резко дёрнул на себя и вверх. Не сказать, что он был слишком силён в кулачном бою, но и в Слизерине иногда выясняли отношения не палочками, чтобы не тревожить сигнальные чары. А сейчас смелости и силы придавали алкоголь, ярость и страх. И Драко даже не стыдился этого чувства, потому что перспектива оказаться в роли пассивного гея его пугала до икоты. Кровь бросилась в голову, смывая границы и срывая тормоза. Он наносил удар за ударом, не обращая внимания на то, что незадачливый ухажёр уже рад бы унести ноги заживо. Бармен и охранник пытались оттащить его, даже поливали водой, но в тощем Драко проснулся настоящий дракон. И он жаждал крови...

Успокоил его разряд тока из шокера прибывшего на срочный вызов полицейского. Правда, вопреки ожиданиям, Драко не потерял сознание от кошмарного по силе удара и даже не поморщился. Просто резко остановился, мгновенно остыв. Пока потрясенные магглы вовсю таращились на него, ожидая, что с ним вот-вот случится какая-то катастрофа, он незаметно потянул палочку из кармана. Хмель быстро отступал, и прояснившийся разум вопил о том, что ситуацию нужно спасать. Невербальными целительскими заклятьями он владел в совершенстве, потому что неоднократно вынужден был накладывать их на себя и отца прямо во время воспитательных мероприятий Тёмного Лорда, рискуя или быть разоблачённым, или умереть от болевого шока или кровопотери. Побитый им лежал без сознания, лицо его было изрядно вымазано в крови. Потому никто, даже официантка, неотрывно смотревшая на Драко и его оппонента, не заметил, как синяки и ушибы зажили.

Вполне закономерно вечер для обоих закончился в полицейском участке, где их осмотрел дежурный медик. Отмытый и немного протрезвевший мужчина оказался вполне себе здоровым, только кровоточил разбитый уголок губы, его Драко специально не стал залечивать, чтобы можно было объяснить, откуда столько крови. Сам же он выглядел не в пример хуже. Пару раз огромные кулачищи задели его, и теперь под челюстью была содрана кожа, а за ухом наметилась шишка.

— Ну-с, молодые люди, — начал свою душеспасительную беседу немолодой полисмен, — что же вы такого не поделили?

Драко молчал, как не раскрывал рта и его оппонент. Признаваться в том, что тебя едва не сняли как хастлера, было неловко. Мужчина, напротив, явно нервничал. Он кусал разбитую губу и смотрел на Драко почти щенячьим взглядом. Решение пришло быстро, и уставший Драко, пересиливавший разыгравшуюся мигрень, даже не подумал о возможных последствиях. Благодаря тому, что рукава его куртки широкие, а руки он сложил на груди, манипуляцию с палочкой никто не заметил.

— Легилиментс! — одними губами шепнул он и провалился в незащищённое сознание.

Минутой спустя он вынырнул обратно, с ощутимым превосходством откидываясь на спинку жёсткого казённого стула. Нескольких отрывочных картинок было достаточно, чтобы понять: маггл всерьёз опасался, что Драко расскажет о его домогательствах, так как за подобные действия можно было получить весьма большой срок тюремного заключения.

— Простите, сэр, мы немного повздорили, — как можно учтивее проговорил Драко, — слишком много выпили.

Его накрыла волна чужой благодарности, но Драко это совершенно не было нужно. Он хотел только одного — не остаться здесь на ночь или, не приведи Мерлин, ещё более долгий срок, а вернуться к себе в квартиру и лечь спать, выпив зелья.

— Ох уж эта ваша выпивка! — по всей видимости, полицейский оседлал любимого конька.

Драко и мужчина выслушали нудную лекцию о недопустимости пьянства, совершенно синхронно кивая и опустив головы. Полицейский вещал долго и со вкусом, пока не выдохся. Наконец он смилостивился над пьянчугами, мучимыми похмельем.

— Так, голубчики, называйте места работы, чтобы я мог отправить туда уведомление о вашем неподобающем поведении, и скройтесь с глаз моих!

Второй участник конфликта быстро отрапортовал:

— Городской детский приют! — еще раз выдержал обвиняющий взгляд представителя власти и приподнял со стула зад в намерении покинуть гостеприимные стены участка.

Вот тут Драко окончательно загрустил. Поисками работы он так и не озаботился. В деньгах он не нуждался и вряд ли станет, так как, благодаря советам Ларри, умудрялся тратить те, что выдал отец, очень и очень осмотрительно, но вот в новых обстоятельствах это был недопустимый промах.

Молчание затягивалось, и провал, казалось, был неминуем, когда пришла неожиданная помощь.

— А он тоже там работает, как раз нынче устроился, — как ни в чём не бывало, прогудел мужчина, — вот мы знакомство-то и отметили!

Полисмен, по-видимому, очень спешил домой. Он не стал задавать больше вопросов. Напоследок сказал, что в течение недели работодатель должен письменно ответить в адрес Управления полиции Рейкьявика о том, что необходимые взыскания провинившиеся получили, и почти взашей вытолкал надоевших ему драчунов вон, не слушая робкие попытки Драко возразить.