Мистерия жизни (гет)

Времени катастрофически не хватало. Иногда Помоне казалось, что им все равно не успеть, год будет потерян, дети разъедутся по заграничным школам, и Хогвартс опустеет навсегда. Тогда она спускалась на кухню и решительным шагом направлялась к Большой печи. Эльфы, завидев декана Хаффлпаффа, предпочитали найти себе дела в других частях замка. Только самые смелые оставались наблюдать, как пожилая ведьма яростно метает огненные шары, безуспешно пытаясь восстановить чары вечного пламени.

По мере того как помещение наполнялось черной копотью и запахом подпаленных волос, Помона потихоньку остывала. Просто так волшебство Большой печи не вернуть, она это понимала. Поэтому покидала кухню со своей обычной простодушной полуулыбкой на измазанном сажей лице. Специально не прятала обожженные кудри. Увидев ее в таком виде, Минерва улыбнется и покачает головой. Гораций предложит сварить зелье для восстановления волос, Филиус галантно вызовется поколдовать над ее прической под предлогом, что самой Помоне «надо беречь пальчики». Пальцы действительно доставляли немало хлопот, то и дело немея и подрагивая. Но это все пустяки. Главное — ее добрые друзья на несколько минут забудут о том, насколько все плохо.

Насколько все плохо они поняли на следующее утро после возвращения Северуса в Хогвартс. Подойдя к Большому залу, они увидели в главном вестибюле застывшую темную фигуру.

— Помона, когда ты любезно предложила переночевать в гостевой комнате твоего факультета, я было решил, что нам не добраться до директорской башни из-за лестниц. Кстати, вы не правы, они не заколдованы. Они расколдованы. Далее, спустившись в подземелья, я обнаружил там полчища мокриц. И эльфов, бегающих с факелами. Судя по бутербродам, которыми меня пыталось накормить одно из этих истеричных созданий, Большая печь тоже не работает. Есть еще что-то, о чем вы хотите мне рассказать? Хотя увиденного достаточно для того, чтобы понять, почему ты, Минерва, так настойчиво отказывалась занять пост директора. И, наконец, последнее. Надеюсь, вы понимаете, что учеников мы сможем принять не ранее октября?

— Мы сможем принять детей уже в этом учебном году? — Помоне показалось, что голос МакГонагалл дрогнул.

В этом голосе звучала такая отчаянная надежда, что ее просто нельзя было не заметить. Несгибаемая Минерва впервые позволила себе проявить такую слабость. Впервые с той минуты несколько месяцев назад, когда подняла защитников на оборону Хогвартса.

— Я сказал, не раньше октября. Так и напишите родителям. — Голос Северуса звучал по-прежнему сухо, но Помоне почему-то захотелось улыбнуться. — Чтобы разобраться со всем этим безобразием, пятерки лучших волшебников магической Британии будет недостаточно. Филиус, мне понадобится портключ для перемещения в кабинет и обратно. Да, Минерва, я знаю, изготовление портключей — дело противозаконное. Может, у тебя есть другие идеи, каким образом я буду попадать в башню директора? Разве что ты по моему зову будешь скидывать через окно свои дивные косы… Нет? Тогда помоги мне связаться с министерством. Они собираются возвращать мне палочку или ждут, что я сам за ней приползу?

— У меня как раз к октябрю дракучие бобы подрастут, — пробормотала Помона достаточно громко, чтобы все ее услышали. И в ответ на удивленные взгляды коллег виновато пояснила: — Совершенно случайно вывела. Бобы каким-то образом с нашей ивушкой… скрестились. Если их уговорить сюда перебраться, можно будет учеников на верхние этажи перемещать. Пока лестницы не заработают.

Лестницы не заработали. Весь профессорский состав Хогвартса под руководством директора полдня провел в вестибюле, пытаясь заставить двигаться лестничные пролеты. Предположение о заклинивших чарах отбросили после того, как Филиус в десятый раз проверил лестницы. Ничего не обнаружив, он в сердцах запустил в них бомбардой максима. Минерва успела перехватить его заклинание, а Гораций предложил не тратить силы и попросту достроить недостающие ступени.

Вторую половину дня Минерва трансфигурировала бревна, доставленные Хагридом и Филчем из Запретного Леса, в ступени, а остальные профессора достраивали из них недостающие лестничные пролеты. Но как только Филиус виртуозно пристроил последнюю ступеньку к башне Рэйвенкло, вся изящная конструкция с грохотом обвалилась, обдав присутствующих серой пылью, похожей на мелкие опилки.

— Достаточно. — Спокойный голос Северуса прозвучал как приговор.

Отряхнувшись, Помона поинтересовалась:

— Так что, мне поколдовать над бобами?

— Бобы так бобы, — подытожил Северус. — Только придумайте люльки какие-то или кабинки, что ли… Не карабкаться же по ним, в самом деле.

— Тыковки! Для кабинок в самый раз будут, — подал голос Хагрид и, кашлянув в кулак, добавил: — Они у меня в этом году как на подбор, крупные, в сарай не помещаются.

— А если какой-нибудь умник из попечительского совета спросит, при чем тут тыквы, можно будет оправдаться, что Хэллоуин на носу, — авторитетно заявил Гораций.

Помона улыбнулась, представив себе картину: раскачивающиеся стебли дракучих бобов, поднимающие и спускающие кабины-тыквы. Однако на лицах коллег застыло скептическое выражение. И только Снейп оставался совершенно бесстрастным.

— Вы уверены, что это будет безопасно? — В голосе Минервы послышалось беспокойство. — Я имею в виду… все, что происходит в замке, не только лестницы.

Такое же беспокойство читалось в глазах остальных волшебников. Помоне тоже было не по себе. Никто из них не решался произнести вслух самое страшное свое опасение.

— Я знаю, о чем вы все думаете, — устало сказал Северус, неловко присаживаясь на ближайшее полено. — Нет, магия не исчезает. Наша магия работает. А вот магия самого замка, вернее, самая древняя ее часть — нет. И я тоже не знаю, почему.

До октября им так и не удалось это выяснить. А теперь, когда приехали ученики, проблем только прибавится. Но это мелочи. Главное — дети приехали.