Пробуждение (джен)

Крылья мальчика были просто ослепительно белыми, без единого серого перышка. Невольно вспомнились слова Альбуса о душе Гарри.

В остальном же Поттер имел вид, совершенно неподобающий ангелу. Вместо традиционной тоги, савана или иных солидных белых одежд Мальчик-Всегда-Пренебрегающий-Правилами щеголял в потертых брюках и джинсовой куртке, из-под которой небрежно выглядывала одетая навыпуск майка, а кеды завершали сей неформальный образ. Непослушные волосы строптиво торчали в обычной для Поттера манере.

Сейчас эти детали отозвались в сердце теплым чувством, а не раздражением. А вот что по-настоящему обеспокоило Северуса, так это застывшая на лице Гарри смесь испуга и тревоги. Неужели посмертное бытие мальчика было не столь безоблачным, как он того заслуживал?

— Не уходите, профессор! Останьтесь, прошу вас! — бывший ученик имел вид человека, пытающегося остановить самоубийцу, собравшегося броситься с Астрономической Башни.

Это было еще более удивительным, чем само появление ангела.

— Не глупи, мальчик, он не может остаться, — раздалось негодующее карканье ворона.

— Я действительно должен уйти, Поттер, — подтвердил Северус. — Тем не менее, спасибо, что пришли попрощаться. Как вы…

— Но почему?! — не смог дослушать Гарри. — Это несправедливо!

— Юный герой так привык к своей роли, что даже на том свете хочет добиться счастья для всех, — мрачно усмехнулся ворон.

Взлетев, он приземлился на полпути между Гарри и Северусом.

— Пойми, мальчик, твой профессор сам предопределил свою дальнейшую участь деяниями, совершенными в течение жизни. Ты ничем не можешь ему помочь. То, что произойдет, — и есть справедливость.

— Посланник Смерти прав, Поттер, — отвел глаза Северус. — Я должен понести наказание.

— Бред какой-то! — воскликнул Гарри и бросился к нему.

Однако, поравнявшись с вороном, как будто столкнулся с невидимой стеной. Недоумевая, Гарри стал ощупывать воздух перед собой. Убедившись в существовании препятствия, он отлетел немного назад и, разогнавшись, попробовал пробиться сквозь преграду. Та не поддалась. Но Гарри и не думал сдаваться. Со всем присущим ему упрямством он попытался обойти препятствие , перемещаясь по окружности и лихорадочно ощупывая пространство перед собой.

— Бесполезно, — покачал головой ворон. — Светлый маг и чистый душой человек не сможет сюда попасть. Это место не впустит в свое сердце такого, как ты, чтобы тяжесть здешней печали, горя и боли не терзала мукой невиновного. Поэтому не трать силы понапрасну, лучше возвращайся обратно и наслаждайся всеми возможными благами в обществе таких же достойных личностей.

Сразу было видно, что ворон плохо знает Гарри Поттера. В подобных случаях мальчишка никогда не слушал старших. Северуса все больше беспокоило то, что из-за бунтарских идей и неподчинения положение Гарри в посмертном мире может ухудшиться. Необходимо было убедить его последовать совету ворона и не портить себе жизнь… или смерть… из-за пропащей души.

— Гарри, не надо. Я ухожу добровольно.

Ангел застыл в воздухе.

— Профессор, пожалуйста. Вы ведь еще можете вернуться. Я вас очень прошу. Не оставляйте меня с этим. — Его голос сорвался.

В один миг решение принять свою участь перестало казаться Северусу правильным. По какой-то причине он был нужен Гарри, и это в корне меняло дело. Самопогружение в черную жижу откладывалось на неопределенный срок. По крайней мере, добровольно отправляться куда-то, где от него Гарри было бы мало пользы, Северус не собирался. Даже если это не понравится «местным властям».

Беспокоило то, что Гарри, судя по всему, было не так уж хорошо после смерти. А еще не выходили из головы резкие слова ворона, высказанные над могилой мальчика. Складывалось впечатление, что Посланник Смерти недолюбливает Гарри. Зная способность парня находить неприятности на свою гриффиндорскую голову, пренебрегать правилами и вести себя вызывающе — стоило ли удивляться, что он мог настроить против себя кого-то из представителей высших сил.

Северус не сомневался, что столкнувшись в этом мире с несправедливостью или, как сейчас, поддавшись состраданию, Гарри не стал бы мириться с неправильным, по его мнению, положением вещей. Привыкший, что Дамблдор постоянно потакает его «инициативности и храбрости», с одиннадцати лет настраиваемый на борьбу, он оказался не готов к тому, что далеко не всем власть имущим понравится дерзость и открытое противостояние зеленого юнца, и для собственного же блага лучше иногда проявлять хитрость.

Кстати, об Альбусе. Было странным, что Гарри совершенно один. Хорошо, допустим, Дамблдор находился в другом месте, а не с «наслаждающимися всевозможными благами». Или, как всегда, руководствовался своими собственными замыслами, для осуществления которых по привычке использовал знакомых исполнителей. Но почему мальчик не с Лили и Поттером или, на худой конец, не со своим невыносимым крестным? Все это было в высшей степени странно и не радовало. Хорошо еще, что Гарри догадался обратиться за помощью к нему. Мысль о том, что мальчик не держал на него зла и видел в нем союзника, отозвалась приятно щекочущим теплом в груди. Однако сейчас было не подходящее время для сентиментальных чувств — первым делом следовало разобраться, что же все-таки происходит.

Северус решительно направился к ангелу.

— Рассказывайте, Поттер, что случилось.

— Нет! — догнал его сумасшедший истошный крик-карканье, переходящий в визг. — Никуда ты не пойдешь!

Северус, конечно, предполагал, что его действия не понравятся Посланнику Смерти, но такая бурная реакция стала для него неожиданностью. Обернувшись, он непроизвольно потянулся за волшебной палочкой. Птица взмыла в воздух, ее глаза полыхали багровым пламенем, а огромные когти хищно сжались в хватательном движении. Пальцы Северуса встретили лишь пустоту, и он, вспомнил, что положил палочку на надгробие заполненной черной субстанцией могилы и, видимо, забыл забрать, ошеломленный появлением Гарри.

— Акцио моя палочка! — рефлекторно вырвалось у него призывающее заклинание.

— Я уже говорил, что она тебе не поможет! — разъяренно выкрикнул Посланник Смерти, падая на него.

В полете с вороном начали происходить странные изменения. Черные крылья и когтистые лапы прижались к туловищу, которое стало стремительно вытягиваться в длину, меняя цвет на болотно-серый. А голову словно расплющил тяжелый пресс. В следующее мгновение из тупоносой пасти одновременно с раздвоенным языком вырвалось взбешенное шипение, и Нагайна выстрелила в броске, словно выпрямившаяся пружина.

Однако во второй раз она была без защитной сферы, и каким-то чудом Северусу удалось остановить змею, перехватив чешуйчатое тело под головой. Падая, он почувствовал, как что-то очень похожее на ледяные пальцы больно впивается в бицепсы, пытаясь расцепить его захват.

— Мой яд в твоей крови! Моя Метка на твоем теле! Ты — мой! — Туловище Нагайны под руками резко раздалось вширь, превращаясь в острые плечи, и бывшего шпиона придавило к земле костлявое тело противника.

Волдеморт выглядел еще отвратительней, чем после возрождения летом 1995 года. К тому же большую часть его тела всегда скрывала одежда, а сейчас Темный Лорд был абсолютно нагим, и ничто не защищало взгляд от особенностей его нынешней внешности. Когда-то красивый мужчина теперь походил на скелет, обтянутый кожей. Причем кожа эта была грубая, шершавая, словно ободранная, со следами сильных ожогов.

— Мой! И поэтому пойдешь со мной! — как будто заклинание повторил Волдеморт, почти вплотную приблизив искаженное яростью змееподобное лицо к своему неверному шпиону.

Опалившее Северуса дыхание отдавало гарью, тлеющим пепелищем. И это было настолько неестественно для дыхания человека и ненормально в совокупности с прожигающим сквозь мантию холодом костлявых пальцев, что все инстинкты Снейпа буквально заорали о необходимости прервать неприятную близость, выводя своего обладателя из состояния шока.

Но все, что ему удалось — лишь дернуться под придавившей к земле тяжестью, которая оказалась гораздо больше, чем могла бы быть у неестественно худого тела Волдеморта. Безгубый рот изогнулся в торжествующей ухмылке:

— Теперь ты вспомнил силу своего хозяина? — прошипел Темный Лорд, властным рывком припечатывая его к земле и жестко фиксируя плечи непокорного слуги. От этого движения их бедра соприкоснулись плотнее, и пленник почувствовал, что в живот ему уперся возбужденный член Волдеморта.

Не скрывая отвращения, Северус попытался сбросить с себя красноглазое чудовище, но магия Темного Лорда подавляла, душила, сковывала, лишая возможности к сопротивлению. Тело ослабело, обмякая, а сознание словно окутало вязким рыхлым туманом. Он проник в каждую клеточку естества безнадежной апатией, соблазняющей прекратить бессмысленное сопротивление и покориться.

— Не сдавайтесь, профессор, прошу вас! — ворвался в затягивающую дрему взволнованный крик Гарри. — Выпустите свою природную магию! Хотя бы попытайтесь!

Голос мальчика словно развеял дурман и придал Северусу сил. А когда мысли прояснились, пришло понимание, насколько ценный совет он только что получил от своего ученика. При невозможности использовать волшебную палочку это, пожалуй, был единственный сколь-нибудь действенный способ противостоять Волдеморту.

Магия природная, естественная присутствовала у волшебников с момента зарождения новой жизни и до самой смерти. Однако вовне она проявлялась «широким фронтом», хаотично и нестабильно. Поэтому совершать магические действия, требующие точности или сложных последовательностей преобразований было под силу лишь очень малому проценту волшебников. Причем результата они добивались за счет большой величины магической энергии, когда неточность воздействия компенсировалась его силой. И лишь такие уникумы, как Мерлин, могли управлять магией также свободно, как гениальный певец своим голосом.

Поэтому изобретение волшебной палочки считалось одним из величайших открытий в истории: она сделала колдовство доступным и более простым для широких масс. С тех пор магические действия стали стремительно усложняться, а сфера применения заклинаний значительно расширилась. Однако открытие оказалось палкой о двух концах. С течением времени волшебники постепенно теряли навыки управления своей магией без вспомогательных средств. Шли годы, века, и все больше знаний об этом утрачивалось. Современный волшебник, если отнять у него палочку, владел своей магией гораздо хуже своего далекого предка, привыкшего полагаться только на себя. В научных кругах появилось течение, представители которого призывали вернуться к истокам, избавиться от постоянной зависимости от артефакта и развивать свои природные возможности.

В юности Северус тоже увлекся этой идеей. Он был охвачен азартом познания, желанием постигнуть недоступное большинству волшебников. Казалось кощунством по отношению к магии и науке не воспользоваться природным даром, увеличивающим возможности человека. А еще хотелось попробовать свои силы и, чего уж там, доказать, что он незаурядный волшебник себе и окружающим, в первую очередь, Лили, Мародерам, Мальсиберу, и Темному Лорду. Кое-каких успехов Северус на самом деле добился. А его учитель нависал сейчас над ним, с одержимостью маньяка жаждая забрать бывшего слугу с собой в бездонную лужу из какой-то черной жижи.

Северус попробовал почувствовать свою магию. Но чужая, коконом окутывавшая его тело, сбивала и словно заглушала злобным угрожающим рокотом тихую мелодию родной, царапала, как наждачная бумага, мешая ощутить знакомое покалывание кожи.

Волдеморта прозвучавший призыв и вспыхнувшая затем с новой силой непокорность в глазах противника только позабавили.

— Наш Гарри наивно полагает, что ты сможешь противостоять мне без палочки. К сожалению, он не знает, какое это жалкое зрелище. Но ты, видимо, хочешь устроить ему наглядную демонстрацию.

Змееподобное лицо отстранилось, и на какое-то мгновение Северус почувствовал себя свободным. Но не успел он ничего предпринять, как его резко подбросило в воздух. Совершив невообразимый переворот, Северус оказался висящим вверх ногами. Кровь прилила к голове то ли из-за силы земного притяжения, то ли от стыда.

— Что, симпатичные ножки у твоего профессора, Гарри? — донесся снизу ядовитый голос Волдеморта. — Впрочем, нечего на него пялиться.

Северуса встряхнуло несколько раз, а затем он мешком обрушился прямо в размокшую от дождя грязь. Не успел он перевести дух, как его окатило ледяной водой — Волдеморт использовал Агуаменти.

— Надо немного охладить твой пыл. А то ты, видимо, запамятовал, как когда-то я вытащил тебя из грязи. Подобрал никому ненужного, разглядел таланты и помог найти им достойное применение. Придется ткнуть тебя носом в твое прошлое, чтобы немного прочистить мозги. Он сейчас похож на грязную мокрую курицу, правда, Гарри?

— Профессор, вы не сдавались, даже когда противников было в четыре раза больше, — я знаю, вы и сейчас не смиритесь со своей участью!

Гарри все еще был здесь, в непосредственной близости от самого большого для себя источника опасности. Воспользовавшись минутной свободой от порабощающего воздействия магии Волдеморта, Северус постарался направить всю ярость, стыд унижения, чувство протеста на то, чтобы разогнать циркуляцию собственной и выпустить ее вовне. Он не смирится с участью безвольной куклы, с которой можно проделывать все, что взбредет в голову. Только не на глазах у Гарри. Совсем еще юный, тот противостоял Темному Лорду до последнего, и сдаться — значит подвести его и подтвердить справедливость клички, которой окрестили Северуса Блэк с Поттером.

Когда бегущая по венам кровь словно нагрелась, в шею вцепились длинные костлявые пальцы, пригибая голову вниз: приблизившийся Волдеморт собирался исполнить свою воспитательную меру наказания, макнув Северуса лицом в раскисшее болото.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда твой профессор начнет задыхаться.

Тело как будто вспыхнуло, охваченное огнем, и магия Северуса оттолкнула враждебную. Извернувшись ужом, он ухватил согнувшегося над ним мучителя за запястье и выкрутил ему кисть, одновременно подсекая ноги. Волдеморт, потеряв равновесие, завалился прямо на Северуса, поэтому подняться уже не удалось. Боль, причиненная падением костлявого тела, заставила Снейпа ослабить захват. Волдеморт тут же придавил его к земле и вне себя от бешенства замахнулся свободной рукой. Северуса спасла интуиция, подсказавшая, что опасность представляет не столько физическая, сколько магическая составляющая удара. Выкрикнув что было силы: «Протего!», — он в последнюю секунду успел перехватить летящий в лицо кулак.

Они катались по земле, выворачивая друг другу руки и нанося удары. Совершенно по-магловски, если бы не вложенная в каждое движение магия. Северус чувствовал, что его внутренние ресурсы уже на пределе. Перед глазами поплыл красный туман, в висках застучало.

На грани его удерживал лишь частый хлопающий звук. Словно гигантская бабочка неистово билась о стекло: Гарри отчаянно пытался прорваться к нему на помощь.

Северус изначально находился в невыгодной позиции. Переломить ход борьбы с таким могущественным противником можно было только благодаря большому везению. Поэтому после нескольких неудачных попыток атаковать, он решил не растрачивать оставшиеся силы напрасно и сосредоточился на защите.

Для применения большинства боевых заклинаний Волдеморту требовалось увеличить расстояние между ними, иначе собственная магия затронула бы и нападавшего. Ждать пришлось недолго. Отстранившись назад, противник вынужден был ослабить захват. Северус тут же дернул его за руки и, рывком перевернувшись, оказался сверху.

Мощный удар подбросил Снейпа в воздух и отшвырнул на несколько метров. Первой связной мыслью была благодарность самому себе, что ни на секунду не переставал поддерживать магическую защиту вокруг своего тела.

Дальше спасли инстинкты. Петрификус Северуса успел к цели раньше заклинания Волдеморта. Покачнувшись, Темный Лорд окаменевшей статуей упал на жухлую траву.

А затем его Круциатус достал Северуса. Нервные окончания взорвались жгучими вспышками, судороги скрутили мышцы в тугие жгуты, голова, казалось, раскололась на части. Боль заполнила все его существо. Буравящая, дергающая, пульсирующая, стучащая, режущая, тянущая. И Поттер видел его таким корчащимся уродом.

— Профессор! Снейп! Снейп! Да что же делать-то?! — Судя по его встревоженным крикам, зрелище было отвратительное.

Боль ушла также внезапно, как и обрушилась. Северус выждал, когда головокружение пройдет, а дыхание перестанет разрывать грудную клетку.

— Уже все закончилось, — успокоил он Поттера. — Сейчас… Я уже встаю.

Горло снова начало саднить в месте укуса, и говорить было трудно. Любые движения еще отзывались неприятными ощущениями, оставалась слабость после болевого шока. Но он по собственному опыту знал, что у него хватит сил пройти несколько километров, выстоять на собрании Пожирателей Смерти пару часов, и даже опять сражаться, если потребуется. У Темного Лорда было не принято долго отлеживаться после Круциатуса.

Бывший хозяин лежал в неестественной позе. Когда Петрификус парализовал его, он, направив заклинание, еще не опустил руку, и теперь она была протянута вверх, словно Волдеморт пытался вырвать из неба клок тяжелых облаков. На лице застыла гримаса ярости, к счастью на данный момент бессильной. Впрочем, не стоило недооценивать Темного Лорда. Подстраховавшись Инкарцеро, Северус поспешил к Поттеру.

— Рассказывайте. В какую переделку вы угодили на этот раз? — спросил он на ходу.

— Что?! — Весь вид Поттера выражал недоумение. — Никуда я не угодил.

Северус различил в его голосе обиженные нотки.

— У нас нет времени, чтобы пререкаться, Поттер. К тому же я допускаю, что на этот раз вашей вины в собственных неприятностях может и не быть. Чтобы помочь, мне нужно разобраться в ситуации. Поэтому, чем быстрее вы расскажите о своих проблемах, тем лучше. Только говорите все как есть. Я на вашей стороне, — заявить это в открытую оказалось приятным. — И вряд ли вам удастся удивить меня очередной безрассудной выходкой.

— Нет у меня никаких проблем! — опять начал было возмущенно петушиться Поттер. Но внезапно осекся. Несколько секунд он пристально вглядывался в лицо Северуса. А затем продолжил совершенно другим, мягким, тоном, будто успокаивая.

— У меня все хорошо. Ну, насколько это возможно после того, что было. Посмотрев ваши воспоминания, я выполнил свой долг. Теперь все плохое позади, и никакие неприятности мне не грозят.

Северус застыл, как вкопанный.

— А зачем вы тогда здесь? — вырвалось у него.

Поттер грустно усмехнулся.

— Если захотите, я потом уйду, и не стану надоедать своим присутствием. Но только тогда, когда буду уверен, что вы вне опасности.

Северус почувствовал, как к горлу подступает комок. Гарри прилетел сюда ради него. Он рисковал, чтобы помочь ему. Несмотря на то, что Северус старательно третировал его на протяжении всей учебы в Хогвартсе. Гарри примчался сюда, точно так же, как два года назад сломя голову бросился выручать своего крестного. Северуса неоднократно пытались использовать для своих целей, представляя все таким образом будто заботятся о его интересах либо в открытую предлагая сделку «ты мне — я тебе». Но Поттера он успел хорошо изучить. Тот мог рассказывать шитые белыми нитками сказки о своей непричастности к исчезновению ингредиентов для Оборотного зелья, на ходу придумывать нелепую чушь, чтобы не отдавать учебник зельеварения. Но в остальном он был абсолютно бесхитростным, искренним, порой непозволительно наивным гриффиндорским созданием, у которого слизеринские методы вызывали негодование. Нет, Гарри не стал бы пытаться втереться в доверие, чтобы воодушевить человека помогать ему.

Пребывая в полной растерянности, Северус не мог подобрать нужные слова, не знал, как себя вести.

— Спасибо за заботу. — Он хотел сказать, что тронут, но эта избитая фраза вдруг показалась ему искусственной, напыщенной и пошлой. Она совершенно не отражала тех чувств, о которых должен был узнать Гарри. Другие варианты Северус произносить не умел. Впрочем, говорить нужно было о более важном.

— Вам опасно здесь находиться. Чем скорее вы отправитесь туда, где Волдеморт не сможет причинить вам вред, тем лучше.

Гарри радостно улыбнулся.

— Волдеморт уже ничем не сможет мне навредить. Правда. И я не могу смириться с тем, что он заберет вас с собой. Это неправильно. Так не должно быть. — Он замялся, а затем добавил: — Но пойдете ли вы дальше, или решите вернуться — сейчас во многом зависит от вашего желания.

Теперь было видно, что Гарри тоже не находит подходящих слов. Он выглядел сильно смущенным. В конце концов Гарри просто протянул руку в приглашающем жесте.

Северус давно не испытывал таких светлых и теплых чувств. Но он не верил, что все может быть так легко и просто. Боялся, что быстро разочарует Гарри. И тогда останется только вспоминать об этих минутах симпатии и заботы, как о рассыпавшейся в пыль иллюзии, навсегда потерянной возможности. Мальчик мог руководствоваться благородными порывами и фантазиями юности. И поступи Северус, как хочется, а не как должно, он никогда не смог бы чувствовать себя достойным его защиты и уважения.

— Я еще могу быть полезен в той войне? — он скорее утверждал, чем спрашивал. Но почему-то ему казалось, что ангел каким-то образом в курсе происходящего в мире, из которого они оба пришли. Не лишним было войти в курс дела и заранее знать, на что направить усилия в первую очередь.

Гарри опустил руку.

— Война закончилась.

Почему бы и нет, ведь главный зачинщик и идейный вдохновитель тоже находился здесь.

— А Волдеморт может вернуться?

— Нет, на этот раз у него не осталось никакой возможности возродиться вновь. — Гарри серьезно посмотрел на Северуса. — Если вы выберите возвращение, то имеете полное право просто пожить так, как вам бы этого хотелось.

Северус скептически хмыкнул. У него были большие сомнения, что мир живых встретит его с распростертыми объятиями.

— Поттер, вряд ли вашим родителям понравится, что вы общаетесь со мной. Да и друзья скорее всего будут неприятно удивлены. Я уже не говорю о том, что власть имущие не одобрят вашего благородства и великодушия.

— Я не брошу вас! — возмутился Гарри. Точно такой же вид у него был, когда Северус озвучивал свое мнение по поводу содержимого котла младшего Уизли, одергивал плещущую зазубренными знаниями Грейнджер или не щадил нежных чувств стихийного бедствия по фамилии Лонгботтом.

— Думаю, мама меня поймет. Если отец и его друзья не смогут, — Гарри дернул плечом, умудряясь при этом не сбиться с ровного ритма взмахов крыльями, — Что ж, тогда им просто придется смириться.

— Значит я был прав в своих предположениях, и вы как всегда решили действовать самостоятельно, безрассудно влезая в авантюры. А люди, которым не безразлично, что с вами будет, традиционно узнают о ваших планах постфактум и по впечатляющим последствиям? — Северус честно попробовал вразумить мальчишку с помощью коронных приемов профессора Снейпа.

Гарри собрался было надуться, но не отступил.

— Самым близким и надежным друзьям я рассказал, и они меня поддержали, — заявил он. — Что касается власть имущих…

Договорить он не успел: в их разговор вклинился срывающийся от злости голос:

— Неужели ты думаешь, что сможешь вот так просто уйти с Поттером?! Словно безгрешный и невинный человек, чистенький, всегда находившийся на стороне победителя, и не имевший ничего общего со злом, каким считаюсь я!

Северус резко обернулся. Волдеморт сумел справиться с его Петрификусом, и теперь Темного Лорда удерживали лишь веревки.

— Но я-то помню, как ты получал мою Метку. Как клялся верно служить мне. И мы оба знаем, что ты стал Пожирателем Смерти по собственному желанию, не по принуждению.

Волдеморт распалялся все сильнее и сильнее.

— Ты был одним из нас! Пользовался моим покровительством и защитой. Я учил тебя. Делился своими знаниями. А теперь вместо того, чтобы последовать за мной в бесконечные пустыни одиночества, ты делаешь вид, будто ничего этого не было, и пытаешься сбежать с Поттером.

Тело Темного Лорда буквально сотрясали конвульсии бешенства. Веревки врезались в искалеченную кожу до крови, но Волдеморт, казалось, не замечал этого.

Северус снова отправил в него Петрификус Тоталус. Однако никакого эффекта не последовало. Видимо, расстояние было слишком велико, и без волшебной палочки магия рассеивалась по пути. Оставлять за спиной опасного и могущественного противника Северус не собирался. Готовый в любой момент выставить перед собой магический щит, он стал осторожно приближаться к Темному Лорду, периодически проверяя, не сработает ли Петрификус.

Его действия вызвали у Волдеморта новую вспышку ярости.

— Конечно, ты хорошо умеешь для всех казаться своим! Втираться в доверие. Ты как рыба прилипала: ничего не можешь добиться самостоятельно, и поэтому живешь за счет могущественного мага. Постоянно выгадываешь, к кому примазаться, чтобы лучше устроиться. Да, сейчас ты поднимаешь на меня руку. Изображаешь из себя защитника и соратника Поттера. Точно такое же рвение ты демонстрировал, когда мое расположение открывало перед тобой возможности, о каких до этого приходилось только мечтать. Я помню энтузиазм, с которым ты взялся за поручение следить за Дамблдором. Кто бы усомнился, когда так истово стремятся доказать свою преданность? Ты просто из кожи вон лез, чтобы узнать что-то полезное. И твои усилия принесли свои плоды — именно от тебя я узнал о пророчестве Трелони. А теперь ты как ни в чем не бывало морочишь мальчишке голову!

Северус замер, борясь с желанием зажмуриться, чтобы не видеть нахлынувших воспоминаний. Перед глазами стоял молодой идиот, торопящийся скорее рассказать Повелителю услышанное в Кабаньей голове. Переживающий, что не смог узнать ничего более значительного.

У Северуса и в мыслях не было обманывать и использовать Гарри. Отдавая воспоминания, он ничего не пытался скрыть. Но ведь он фактически послал мальчика на смерть. И сейчас со стороны все выглядело именно так, как говорил Волдеморт.

— …конечно, глупо настраивать против себя человека, от которого ждешь помощи! Ты все еще надеешься уйти с ним? Продолжаешь рассчитывать, что тебя подпустят к мальчишке?

— Профессор? — окликнул Северуса Гарри. В его голосе отчетливо слышались нервное напряжение и страх.

Северус не смог заставить себя повернуться и посмотреть Гарри в глаза. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда и горечи. Он был очень виноват перед Гарри. И разве может его сожаление вернуть мальчику все потери или возместить все плохое, с чем тому пришлось столкнуться. Такое невозможно искупить. Он не имеет никакого права уйти вместе с Гарри. Северус теперь ясно понимал, что если попробует пройти сквозь невидимый барьер — тот его не пропустит. И Гарри может воспринять это как подтверждение слов Волдеморта. Решит, что Северус на самом деле подлый, лицемерный трус, готовый предать любого ради собственной выгоды.

— Профессор?! — фактически потребовал ответа Гарри.

— Уходите, Поттер, — резко бросил Снейп.

— Нет! — выпалил упрямый мальчишка.

Северус пропустил момент, когда Волдеморт приподнялся, опираясь на колени, и из его тела выстрелили черные, переливающиеся жирным блеском щупальца. Толстые склизкие жгуты захлестнули Снейпу руки, прижав их к туловищу, обвили бедра, сковывая движения. Лодыжки остались свободными, что оказалось весьма кстати, когда его дернуло и потащило к Волдеморту. Часто перебирая ногами, удалось остаться в вертикальном положении. В противном случае пришлось бы кулем волочиться по земле.

Глаза Волдеморта горели торжествующим блеском. Он подтягивал к себе Северуса, как паук запутавшуюся в его сетях муху. Методично и с уверенностью, что пленнику никуда не деться.

Северус уперся ногами в землю, чтобы затормозить движение, и опять чуть было не упал от незамедлительно последовавшего рывка. Он попытался освободиться от захвата щупалец с помощью магии. Но душевных сил не хватало.

Волдеморт, напротив, уже практически избавился от его Инкарцеро. Почувствовав попытки Северуса сопротивляться, он выпустил еще одно щупальце, удавкой обвившееся вокруг шеи. Дыхание перехватило, кровь застучала в висках, перед глазами заплясали черные зигзаги.

Северус снова оказался совершенно беспомощным и в полной власти Волдеморта. Только на этот раз он не мог найти причину не сдаваться и держаться до последнего вздоха в абсолютно безвыходной ситуации. Усталость и апатия вытеснили все эмоции, инстинкты и желания. Может быть, успокоиться и не трепыхаться? Если бы существовал хоть один шанс освободиться, а то ведь никакого.

Он позволил себе отдохнуть.

— Ну вот, сразу бы так, — удовлетворенно сказал Волдеморт, заметив, что пленник обмяк и подчинился. Щупальце на горле Северуса разжалось и со щелкающим звуком втянулось обратно.

— Снейп, пикси тебе в постель, ты что, опять за старое?! — закричал Гарри.

Вот уж кто никогда не позволял Северусу расслабиться. Лучше бы мальчик уходил и не видел, как его ведут, словно скотину на веревке. И снова пришлось заставлять себя, на этот раз — говорить вопреки судорожным вдохам и головокружению.

— Поттер, ну что же вы все никак не оставите меня в покое? — через силу прохрипел Северус.

— Действительно, когда ты уже уберешься?! — Волдеморта перекосило от ненависти.

Гарри не обратил на него никакого внимания.

— И что тогда? Я же вижу, вы снова собираетесь… туда!

— Да, — только и ответил Северус.

Поттер отреагировал иначе, чем он ожидал.

— Не надо, — начал упрашивать Гарри. — Пожалуйста, профессор.

Волдеморт сделал рывок, и встал, полностью свободный.

— Поздно, Поттер, — с торжествующим злорадством провозгласил он. — Поздно.

И потащил пленника к открытой могиле.

Мольба в голосе Гарри была столь неподдельной и беззащитно искренней, что совесть не позволила Северусу оставить ее без ответа.

— Гарри, так будет правильно, — поспешно крикнул он на ходу. — Взгляни на это кладбище.

— Конечно, правильно, — довольно ухмыльнувшись, вставил Волдеморт.

— Какое еще кладбище?! — нетерпеливо воскликнул Гарри. — Причем здесь кладбище?!

— Мое кладбище. На нем находятся могилы твоих родителей, — заставил себя сказать Северус. — Я виноват в их смерти.

Гарри застыл в замешательстве, на секунду даже перестав махать крыльями. Он во все глаза смотрел на Снейпа, как будто переваривая услышанное.

Северус отвернулся, решив, что вопрос исчерпан, но Гарри словно опомнился.

— Моих родителей убил Волдеморт! Это его кладбище! Вы не должны уходить из-за этого! — Он заспешил, боясь не успеть. — Вы же сожалеете о том, что рассказали о пророчестве Волдеморту! И если бы можно было повернуть время вспять — никогда бы так не поступили! Вы ведь давно на нашей стороне!

Северуса поразила безоговорочная уверенность Гарри в своих словах.

— Я думаю, мама простила вас и не хотела бы, чтобы вы обрекали себя на такую участь! Я бы на ее месте точно простил! — убеждал его мальчик. — Не уходите, пожалуйста. В конце концов, вы всегда успеете туда отправиться.

Гарри недолго смог выдерживать увещевающий тон, и начал злиться.

— Если вы так хотите для себя наказания — оставайтесь со мной! А то сдаться — проще всего! Ну же! Сопротивляйтесь! Неужели вы позволите Волдеморту решать свою судьбу?!

Эти слова произвели на Северуса эффект сродни удару обухом по голове. Он почувствовал себя полным дураком. Действительно, разве может Волдеморт быть ему судьей?! Что за законы странные такие? Если кто-то и не имел права рассуждать о вине Северуса, выбирать и исполнять наказание — так это Волдеморт. Как вообще можно было столь слепо поверить ему на слово, когда Том Риддл объявил себя ставленником каких-то местных высших сил и исполнителем их воли?! Скорее всего, он был таким же Посланником Смерти, как и Северус. А вот то, что Волдеморт, попросту воспользовался отсутствием у него какой-либо информации об этом мире — очень сильно походило на истинное положение вещей. И тогда наполненная черной субстанцией яма была ловушкой.

Северус почувствовал, как магия поднимается яростной волной. Конечно, он будет сопротивляться!

— Сектумсемпра!

Заклинание не подвело своего изобретателя. Щупальца, вцепившиеся в Северуса, разрезало на куски, местами искромсав в лоскуты. Волдеморт заорал от боли, втягивая обратно окровавленные обрубки.

Северус был свободен.

Однако расслабляться было нельзя, что подтвердил фиолетовый луч заклинания, пролетевшего в опасной близости от его лица. Волдеморт вслепую сыпал проклятиями, чтобы выиграть время, пока боль утихнет. Из-за маленького расстояния это был вполне действенный способ вывести противника из строя или хотя бы ранить его. Разорвать дистанцию Северус не успел, отбиваясь и уворачиваясь от летевших в него заклинаний.

— Боритесь, профессор! — услышал он голос Гарри. — Сражайтесь!

И Северус сражался. Он дрался так, как никогда в своей жизни. Выпуская на волю все, что вынужден был столько времени подавлять и сдерживать, скрывая за маской верного слуги.

Он бился за Лили, словно именно сейчас Волдеморт направлялся к Поттерам, и нужно было во что бы то ни стало помешать ему.

Северус защищал в открытую жизнь и детство сына девушки-солнышко. И на кону снова стояло будущее отважного и доброго мальчика, которого Волдеморт оставил сиротой. Разве можно было отступить?

Он сражался за жизнь Дамблдора, как будто победа могла излечить Альбуса от смертоносного проклятия. За тех людей, кого не смог спасти, но всей душой хотел бы это сделать.

Северус бился и за свою свободу тоже.

Его магия неистовствовала, как бурный поток, прорвавший дамбу. Тело охватил жар, казалось еще чуть-чуть, и кровь закипит в жилах. Заметив, что Волдеморту приходится прилагать все больше и больше усилий, чтобы отражать его заклинания, Северус отдался этой лихорадке. Надеясь лишь, что сможет осуществить задуманное до того, как собственная магия сожжет его.

Он яростно атаковал противника, стараясь оттеснить Волдеморта к зияющему провалу открытой могилы. Для этого ему пришлось отказаться от защиты, перенаправив все силы на боевые заклинания. Риск был велик, ведь стоило одному проклятия Темного Лорда попасть в цель, и бой закончился бы. Но почему-то удача решила сегодня встать на сторону Северуса. Волдеморт не успел оправиться от болевого шока и начал отступать под шквалом отчаянных атак своего бывшего слуги.

Северус постоянно менял местоположение, заходя с разных сторон, чтобы незаметно заставлять врага двигаться в нужном ему направлении. Наконец, Волдеморт ступил так близко от края ямы, что заструившийся из-под его ног ручеек из песка и мелких камней сорвался в непроглядную тьму. И тогда Северус вложил всю свою магию в решающий Ступефай.

Волдеморт успел выставить щит. Но то ли заклинание Северуса все-таки преодолело его Протего, то ли, что более вероятно, энергия удара толкнула Риддла назад, и он упал в наполненную матовой чернотой яму. На границе воздуха и неизвестной субстанции его тело плавно затормозило о не отражающую свет поверхность, не было ни всплеска, ни брызг, и стало медленно погружаться, пока тьма полностью не поглотила его.

Северус напряженно ждал, что же будет дальше. Подходить ближе к краю ямы он не спешил. Его совсем не удивило бы, если бы Волдеморт вдруг восстал из могилы. Почему-то казалось, что из такой черноты он и явился перед тем, как в обличье ворона встретить своего слугу.

Прошла минута. Другая. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Могила не накрывалась надгробной плитой, не засыпалась землей, и надпись на камне тоже не менялась — там по-прежнему значилось имя Северуса. Вдруг его внимание привлекла последняя строчка, обособленно стоящая в конце его биографии. «Уничтожен собственноручно», — утверждали черные буквы.

Стало не по себе. Но определиться, что он чувствует и думает по этому поводу, Северус не успел. Его заинтересовало другое. Цвет этих двух слов заметно отличался от остального текста. Он был более тусклый, блеклый. Как будто стерся от времени.

Северус внимательно осмотрел надгробный камень. Тот выглядел совсем новым, чистым от пыли, как и положено недавно установленному памятнику. Он вернулся к последней строке. Северус готов был поклясться, что буквы стали еще более бледными. Почему-то ему казалось важным убедиться в реальности происходящего. Понаблюдав немного за надписью, он удостоверился, что последняя строчка на самом деле выцветает, причем на глазах. Северус, как загипнотизированный, следил за изменениями, с нетерпением ожидая, когда же она исчезнет совсем.

Впрочем, образовавшаяся пауза была по-своему полезной. Можно было перевести дух, собраться с мыслями. И решить, что делать дальше. Северус не знал, как вести себя с Гарри (в том, что Поттер по-прежнему оставался неподалеку, сомнений не возникало — Снейп ощущал его присутствие неким шестым чувством). Хотелось разузнать у мальчишки, как он здесь устроился, все ли у него хорошо. Почему сейчас совершенно один?

Если уж быть честным с собой, то Северусу хотелось отправиться дальше вместе с Поттером. Но может ли он позволить себе так поступить? Не будет ли это выглядеть так, словно он ищет выгоду от дружбы с ангелом, как утверждал Волдеморт? Захочет ли Поттер поддерживать с ним отношения теперь, когда его бывшему учителю ничего не угрожает? Да и с чего вообще начать разговор? Когда они противостояли нависшей над ними опасности, все получалось само собой. А теперь одна только перспектива общения с Поттером повергала Северуса в сильное смущение. Он робел до красных ушей и холодка в груди перед мальчишкой, чье Распределение наблюдал из-за преподавательского стола. Перед своим несносным учеником, шесть лет протиравшим штаны на его уроках. Северус начинал злиться.

Вдобавок чертова надпись стала тускнеть слишком медленно. По прошествии нескольких минут раздражающего ожидания выяснилось, что процесс выцветания остановился вовсе. Буквы уже и близко не были черными, скорее это был бледно-серый цвет, но последняя строка по-прежнему оставалась завершающей точкой его биографии. И сколько Северус не сверлил взглядом свой надгробный камень — исчезать не собиралась.

— Профессор! — голос Поттера был испуганным, и почему-то оставил ощущение, что мальчишка обращался к нему уже не в первый раз.

Северус инстинктивно перевел взгляд на известный ему источник опасности. И по спине пробежал неприятный холодок.

Наполненная тьмой яма увеличивалась в размерах, разрастаясь вширь и в высоту. Ее чернота просто поглощала все, что попадалось ей на пути. Земля, камни, жухлая растительность исчезали, уступая место непроглядному нечто. А к тяжелому свинцовому небу поднимался черный дым, постепенно превращавшийся в сплошную стену. Скорость распространения абсолютной тьмы с каждым занятым футом возрастала. «Черная дыра» подобралась уже совсем близко к Северусу.

— Снейп! — заорал Поттер.

Выйдя из оцепенения, Северус развернулся и что было духу побежал к парившей над землей крылатой фигурке. Он мчался, как можно сильнее отталкиваясь от земли ногами, перепрыгивая через возникающие на пути препятствия, прямо по лужам, взметая снопы брызг.

Тьма передвигалась совершенно бесшумно, съедая, растворяя в себе все звуки места, до которого добиралась. Поэтому Северус не имел ни малейшего понятия, что твориться у него за спиной. Подобная неизвестность угнетала, пробуждая первобытные страхи и тягостные предчувствия. Все труднее было сохранять ясность мыслей, тело цепенело, несколько раз он чуть было не споткнулся. На полпути Северус, устав каждую минуту ожидать самого худшего, притормозил и оглянулся.

Ему удалось прилично оторваться. Северус разозлился бы на себя за то, что удирал, как трусливый заяц, на глазах у Поттера, если бы не ужасающая грандиозность открывшегося его взору зрелища. Темная стена уже возвышалась на десять метров над землей, напоминая нефтяное цунами. Только с верхушки вместо характерного для гигантской волны покатого гребня тянулись к низким тучам смоляные языки. Чернота разрасталась неумолимо, пожирая могилы одну за другой. И хотя они наверняка были ненастоящими, Северус ощутил сожаление и горечь. Немного смягчила эти чувства мысль, что упрямая надпись с его собственного надгробного камня все-таки не отвертелась и исчезла. Как, впрочем, перестала существовать и сама могила.

— Ну что же ты, Снейп?!

Гарри, судя по всему, уже извелся, и Северус, ни секунды больше не задерживаясь, устремился к нему.

И лишь у самого барьера сомнения вновь дали о себе знать. Вероятность того, что незримое препятствие не пропустит пропащую душу, по-прежнему оставалась, и немаленькая. К тому же Северус был весь перепачканный, грязный, задыхающийся, взмокший от пота. Поттеру с его белоснежными крыльями станет неприятно…

Он остановился в двух шагах от спустившегося на землю Гарри. Сейчас на лице Поттера появится выражение брезгливости. Как случалось даже у Лили.

— Северус! — позвал Гарри.

И Снейп шагнул к нему.

Ощущение было подобным тому, что он испытывал в детстве, проходя сквозь кирпичную стену, отделявшую платформу 9 ? от магловской части вокзала. Вроде бы непреодолимая преграда, но не для тебя. Северус прошел совершенно свободно, лишь легкое дуновение ветра коснулось его разгоряченного лица.

«Интересно, остановит ли барьер наступающую тьму?» — пронеслось где-то на задворках преисполненного облегчением сознания.

Гарри бросился к нему, словно боясь, что Снейп передумает, или невидимый разделитель вдруг обрушиться сверху, разрезав пополам замешкавшегося на пороге гостя. Схватив Северуса за запястье, он притянул его к себе. Ладонь Гарри была добрая, уютная и теплая. Живая.

Распахнулись в мощном размахе ослепительно белые крылья. Они закрыли собой мрачные пейзажи, низкие тяжелые облака, весь этот гнетущий негостеприимный мир. В следующий миг Северус почувствовал рывок, как при аппарации. И он понесся вверх, увлекаемый все выше и выше. Полет был столь стремительным, что захватывало дух. Серая действительность замелькала полутонами, постепенно становясь все светлее и светлее. На такой высоте уже должно было быть очень холодно, но Северус ощущал лишь тепло руки на своем запястье. Он не знал, куда они летят. В любом другом случае Северус чувствовал бы себя неуютно, но сейчас просто следовал за Гарри. И где-то в глубине души расцветало позабытое чувство эйфории и пьянящего куража.

А потом все взорвалось ярким ослепительно белым светом. Таким же, какой исходил от крыльев Гарри.