Десять Шагов (гет)

Семейный обед у Уизли, несмотря на всю неоднородность, стихийность и какую-то совершенно особую шумность, был самым что ни на есть скучнейшим мероприятием. Зажатая между Перси и Гарри, Гермиона была вынуждена слушать просто нескончаемый поток итак известных ей министерских новостей из уст первого, в то время, как второй не обращал на нее ровно никакого внимания. Лишь изредка, на несколько мгновений отвлекаясь от Джинни, Гарри поворачивался к ней, чтобы задать формальный вопрос: «Все в порядке, Гермиона?» и отворачивался обратно, не дождавшись ответа.

А все не было в порядке... Настроение, испорченное появлением Малфоя еще утром, сейчас стремительно уходило в глубокий минус, ведь вместо того, чтобы сидеть в своей маленькой уютной квартирке, пить душистый чай и отмокать в ванной, восстанавливая утраченное равновесие, она сидела здесь, вынужденная слушать болтовню зануды-Перси и почти каждые полминуты ловить на себе испытывающие взгляды Рональда, который пришел сегодня с новой подружкой. С <i>очередной</i> новой подружкой... Иногда Гермионе казалось, что меняя девушек, как перчатки, он таким образом пытается вызвать в ней ревность. А ее все не было. Не было ничего, кроме усталости и немного вопроса в глазах: «Да когда ты уже успокоишься?». Глядя на такое поведение Рона, можно было подумать, что Гермиона первая его бросила, но... Раз за разом ловя его взгляды, она уже с трудом сдерживала в себе желание нахлобучить ему на голову тарелку с пудингом. И сейчас ей оставалось только молиться, чтобы его съели раньше, чем Рон успеет довести ее до осуществления этой идеи.

Когда Перси перешел к пересказу какого-то очередного министерского проекта, Гермионе захотелось взвыть от скуки. И зачем только ее позвали? Ах да, близкий друг семьи. Да вот только кому из них, кроме Гарри, который формально пока никак не принадлежит к Уизли, она может быть другом? После ее разрыва с Рональдом все семейство заметно охладело к Гермионе, несмотря на то, что он был признан виновным и стал причиной небольшого скандала. Впрочем, здесь как раз и не было ничего удивительного. Семья есть семья.

Монолог Перси все длился, и Гермиона уже не могла этого терпеть. Виновато улыбнувшись, она аккуратно положила приборы и встала из-за стола.

— Простите, я отлучусь на минутку.

На несколько секунд отвлекшись от своих разговоров, все сидевшие за столом проводили девушку взглядом до двери, но стоило ей выйти на улицу, как веселый гвалт возобновился. В целом, никто и не заметил ее отсутствия, за исключением Перси, который, потеряв верного слушателя, порядком погрустнел.

Гермиона тем временем, помявшись немного у порога, присела на одну из ступенек крыльца. В ушах все еще стоял голос Перси и общий шум столовой, но приятная — божественная! — тишина постепенно вытесняла все это. Как сейчас хотелось просто выйти за калитку и аппарировать. Домой, домой! И не важно, что подумают другие. Останавливало только одно: Гарри. С ним Гермиона так поступить не могла. И раз уж она раньше деликатно не отказалась, то теперь надо было до конца вытерпеть этот вечер. И не будь она Гермионой Грейнджер, если не сделает этого! Вот сейчас она посидит здесь совсем немного, еще пару минут, и...

— Гермиона...

Резко обернувшись, она встретилась взглядом с Гарри и невольно улыбнулась. Все-таки пришел...

— С тобой все в порядке?

Гермиона передернула плечами.

— Просто немного закружилась голова. Решила, что если проветрюсь, то все пройдет. Я сейчас вернусь. Иди.

Но вместо того, чтобы уйти обратно к столу, Гарри сел рядом и вытянул ноги.

— Почему ты все-таки пришла? Я до последнего думал, что откажешься. Но вот, ты здесь...

— Я подумала, что это для тебя важно. Разве нет?

Пожалуй, сейчас была не та ситуация, когда следовало включать «истинную девушку». Она не стала язвить в духе: «Если хочешь, я уйду», не стала обижаться. По мнению Гермионы, все это было просто играми, чтобы проверить дружбу или искренность чувств. А вместе с Гарри они пережили такое, что никакие проверки и подтверждения уже не требовались.

— Сегодня я хотел сделать Джинни предложение.

— Я так и знала.

Немного грусти в голосе. Нет, Гермиона никогда не рассматривала Гарри на роль того, кто смог бы стать больше, чем другом. Просто иногда их настолько близкие отношения создавали иллюзию старой семейной пары, прожившей в браке не один десяток счастливых лет. И так легко порой забыться, поверив в нее, а потом немного странно осознать обратное.

— Я только одного не могу понять, как все Уизли согласились на мое присутствие? Учитывая еще и то, что Рональд пришел со своей новой пассией.

Гарри пожал плечами.

— Если тебе интересно, то это миссис Уизли настояла на том, чтобы я тебя пригласил. Мне кажется, она глубоко сожалеет о произошедшем между тобой и Роном.

— Пожалуйста, не говори мне, что Молли хочет вновь свести нас. Столько времени прошло, неужели она думает, что...

— Она надеется, я полагаю. Мне кажется, что только с тобой она видела более или менее нормальную жизнь для Рона. А все эти его увлечения... Разве ты не заметила, как она смотрела на эту? Да и сам Рон...

Гермиона чуть отстранилась, пытаясь взглянуть Гарри в глаза, но в темноте ничего толком не было видно.

— Стоп. Я сейчас чего-то недопонимаю, или ты снова сватаешь меня к нему? Гарри, ты же разумный человек. Если я так ни с кем и не сошлась после нашего разрыва, это не означает, что я до сих пор сохну по Рональду и только и думаю, как бы его вернуть. Мне просто сейчас никто не нужен. И я тебе об этом говорила не раз.

— Но и ты меня пойми, Гермиона. Я всего лишь хочу помочь, потому что волнуюсь за тебя.

— Если ты беспокоишься о том, что я могу остаться старой девой, то поспешу тебе напомнить, что мне всего двадцать пять. Но даже если я по какой-то причине не выйду замуж, это будет мой выбор и мое решение. И давай закроем эту тему.

Гарри попытался улыбнуться как можно более дружелюбно и понимающе.

— Хорошо. Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне.

— Тогда давай просто посидим в тишине две минуты, а потом вернемся ко всем. Мне нужно хоть немного отдохнуть от них. Наверное, я забыла, что на самом деле представляет из себя семейство Уизли.

Друг невольно усмехнулся.

— Ты не забыла. Просто внушила себе, что... — увидев, как ведьминским огнем сверкнули в темноте глаза Гермионы, Гарри замолчал. Для примирения с Роном она явно еще не готова. Хотя, зная характер подруги, она вряд ли вообще когда-нибудь будет в состоянии его простить.

Они просидели с минуту в полнейшей тишине, когда посреди неухоженного двора семейства Уизли вдруг возник столп серебряного света. Гарри и Гермиона мгновенно вскочили на ноги, молниеносным движением вытащив палочки, но столп уже успел окончательно оформится в Патронуса, внешним видом напоминавшего хорька. Друзья обменялись понимающими взглядами.

— Мисс Грейнджер, немедленно явитесь в Министерство. Чрезвычайная ситуация, — голос и интонации Малфоя нельзя было спутать ни с чьими другими. Впрочем, и без этого было вполне понятно, кому принадлежит этот Патронус.

— Прости, Гарри, мне, кажется, пора.

Раздраженно вздохнув, тот взглянул на часы.

— Он вообще в своем уме? Двенадцатый час ночи, а ты сегодня явно не на дежурстве. Малфой осознает, что у тебя может быть личная жизнь?

В отличие от Гарри, Гермиона все прекрасно понимала.

— Именно это он и пытается выяснить. Для него идеально было бы вытащить меня со свидания. Верх мечтаний. Я ведь не имею права не явиться. К несчастью для Малфоя, я не хожу на свидания.

— И не только для него...

— Гарри, не начинай... — улыбнувшись, она дружески коснулась его плеча. — Извинись там за меня. Скажи, что мне очень жаль.

Глядя на ее улыбку, Гарри покачал головой.

— Ты не выглядишь как человек, который глубоко о чем-то сожалеет. С каких это пор тебе общество Малфоя стало приятнее общества Уизли?

— Оно мне неприятно. Просто из двух зол я выбираю меньшее. В данной ситуации Малфой — меньшее зло. Он хотя бы один, и чего от него сейчас ожидать я точно знаю. А чтобы пересчитать всех Уизли у меня даже пальцев на руках не хватит...

Гарри жалобно закатил глаза.

— Только не продолжай, а то обязательно кого-нибудь оскорбишь. Иди уже, а то твой босс вполне может обеспечить тебе выговор.

Оставив друга стоять на крыльце, Гермиона почти бегом бросилась к калитке. Выйдя со двора, она посмотрела в сторону дома. Гарри все еще стоял на крыльце в маленьком квадрате света и вряд ли видел ее в темноте, но девушка на всякий случай помахала ему рукой и лишь после этого аппарировала.

После непроглядной темноты двора семейства Уизли, ночной приглушенный свет главного холла Министерства Магии резал глаза. Поморгав несколько раз, привыкая к нему, Гермиона сдвинулась с места. В это время Атриум был абсолютно пуст, так что стук ее каблуков, почти неслышный днем, в толпе, теперь разносился гулким эхом. Заметивший ее ночной дежурный, скучавший в дальнем конце, тут же встал со своего места и сделал несколько шагов навстречу, но, узнав ее, мгновенно вытянулся по стойке «смирно». Это был совсем еще мальчик, лет восемнадцати, из тех, кто на Истории Магии уже проходил войну с Волдемортом. И, конечно, он знал Гермиону в лицо и даже благоговел перед ней.

— М-мисс Грейнджер?

— Я бы хотела пройти в свой кабинет. Меня срочно вызвали.

— К-конечно, мисс. Третий л-лифт работает.

Решив подбодрить явно волнующегося парня, Гермиона как можно более дружелюбно улыбнулась и похлопала его по плечу, отчего у него даже подкосились колени.

— Большое спасибо.

Идя по коридору к кабинету Малфоя, девушка успокаивала себя как могла. В первые минуты она, конечно, была благодарна ему за то, что он вытащил ее с семейного вечера у Уизли, на котором ей не было места, но сейчас... Стоило Гермионе только представить, что он ночью вызвал ее в Министерство явно ради какой-то ерунды, как на нее волнами начинала накатывать ярость. Но сейчас стоило снова сдерживать свои эмоции, чтобы никак не показать, как сильно она раздражена, и доставить тем самым Малфою гарантированное удовольствие.

Оказавшись перед дверью его кабинета, Гермиона замерла на несколько мгновений, приводя мысли в полный порядок. Теперь она была почти на сто процентов уверена, что вытерпит все нападки Малфоя. Напустив на лицо выражение смертельной усталости, девушка толкнула дверь и вошла внутрь, на секунду застыв на пороге, не понимая, туда ли она вообще попала. И так обычно не особо чистый кабинет теперь превратился в настоящее пристанище хаоса: вокруг валялись какие-то бумажки, огромными стопками, удерживающимися в вертикальном положении только благодаря чарам, громоздились книги и формуляры, рассортированные в неизвестно каком порядке. Сам Малфой стоял на стремянке где-то в районе верхней полки, одну за другой беря в руки книги и небрежно швыряя их по стопкам. Весь его вид был несколько странен: мантия висела на спинке рабочего кресла, ворот безупречно белой рубашки небрежно расстегнут, а из обычно идеальной прически торчали несколько особо непослушных прядей. Все это говорило лишь о том, что этой возней с разборкой книжных полок Малфой занят уже довольно давно, а не устроил ее специально для Гермионы.

— А, Грейнджер. Не ожидал увидеть тебя так скоро.

Она скрестила руки на груди.

— Только не говори мне, что Патронуса ты прислал ради развлечения.

Сейчас, когда на них уже не действовали формальности, как-то совсем легко было избавиться от всех этих «Мисс» и «Мистер» и хотя бы немного отойти от правил субординации.

— Нет, Патронус, кстати, позволь заметить, это горностай, а не то, о чем ты могла подумать, преследовал вполне определенную цель: мне нужно было тебя проверить.

— И как, я прошла проверку?

Драко некоторое время молчал, внимательно рассматривая попавшую ему в руки книгу, размышляя над тем, в какую стопку ее отправить. Наконец определившись, он небрежно бросил ее в дальний угол комнаты, где она, заботливо подхваченная немудреными чарами, заняла свое место на вершине самой высокой пирамиды.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Ты преданный сотрудник, Грейнджер, только не умеешь держать свое слово. Сколько часов назад ты пообещала, что пришлешь кого-нибудь, если мне потребуются услуги секретаря? Вместо этого ты пришла сама.

Гермиона шумно вздохнула, пытаясь сдержать злость. Ну, конечно! Малфой не мог просто придумать какую-нибудь ерунду, которая могла стать поводом для ее срочного вызова на работу. Во всем обязательно должна была быть основа для унижения, дополнительная ловушка. И на этот раз она в нее попалась. Когда Малфой заметил, что она поняла это, в его глазах на мгновение блеснул победный огонек, а через маску «своего парня» наконец проклюнулась настоящая малфоевская сущность.

— Ты знаешь притчу про мальчика, который пас овец? Когда ему было скучно, он кричал: «Волки, волки!», и к нему прибегала вся деревня. Но когда волки действительно пришли, никто не отозвался. Так что не заигрывайся, Малфой.

Драко аккуратно слез со стремянки и накинул на плечи свою мантию.

— Боюсь тебя разочаровать, Грейнджер, но мне это не грозит. У того мальчика не было на руках письменного договора со всей деревней, обязывающего ее прийти к нему по крику: «Волки!». Я тут перебирал бумаги, и знаешь, что нашел? Твой трудовой договор, в котором прописано, что ты обязана явиться, если твой непосредственный начальник, то есть я, вызовет тебя любым удобным ему способом, если возникнет чрезвычайная ситуация. При этом степень «чрезвычайности» оценивается мной же, так что лазеек здесь нет. И ты сама знаешь это, Грейнджер.

Гермиона не удержалась и ехидно улыбнулась.

— Конечно, я ведь, когда подписывала этот договор, наивно надеялась на порядочность моего непосредственного начальника. Как же это было неосмотрительно, правда ведь? Но да, я однозначно не рассчитывала на тебя, Малфой.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько я люблю быть непредсказуемым, Грейнджер, — он улыбнулся совсем по-малфоевски, прямо как в старые времена, и Гермиона вдруг почувствовала к нему резкое отвращение.

— Может, ты скажешь, ради чего ты меня вызвал?

— Ах, да! — он сделал вид, что это совсем вылетело у него из головы. — Я тут полазил по стеллажам и обнаружил, что половина из принадлежавшего твоему бывшему начальнику — полнейший хлам. Мало того, что он хранил переписку с женой пятилетней давности, так и никакого литературного вкуса у него не было. В общем, все это, — он махнул рукой в сторону самых высоких стопок с книгами и формулярами, — мне не нужно. Делай с ними что хочешь, но чтобы к утру их здесь не было.

Гермиона даже опешила на несколько мгновений. Малфой же начал собираться, явно намереваясь отправиться домой.

— И ты больше ничего не хочешь мне сказать?

Драко скривил губы и покачал головой.

— Пожалуй, нет. Приступай, не обращай не меня внимания.

Это было последней каплей. Гермиона выхватила палочку и, направив ее Малфою в лицо, повысила тон. Такого отношения к себе она уже допустить не могла.

— То есть, ты среди ночи вызываешь меня в Министерство только для того, чтобы я перетаскала все эти чертовы книги куда-то, где они не будут мозолить тебе глаза? Ты слишком далеко заходишь, Малфой. Или ты думаешь, если поработал пару лет тайным агентом, то теперь тебе все можно? Так вот, ты ошибаешься!

Малфой достал свою палочку с некоторой ленцой. Это было лишь формальностью: ему просто ужасно не нравилось быть мишенью.

— Послушай, Грейнджер. Сколько ты, лично ты, а не твой дружок Поттер, который, кстати говоря, разгласил государственную тайну, поймала Упивающихся? Так вот, я посадил их в разы, а то и в десятки раз больше. И я потратил на это три, твою мать, года. Три года моей гребаной жизни. Пока ты купалась в лучах славы героини Войны, решала любовные проблемы с олухом Уизли, я разгребал все то дерьмо, которое оставили не только вы, но и все чертово Министерство. И я с лихвой заплатил за тот последний год в Хогвартсе, за который ты уже собралась меня упрекать. Так что неизвестно еще, кто больше сделал хорошего, доброго и вечного для магического сообщества. Посмотрим лет через двадцать в учебнике по истории Магии. А теперь я ухожу, Грейнджер. И мне бы очень хотелось, чтобы ничего этого завтра утром здесь не было. Кажется, я выразился вполне доступно.

Когда его шаги совсем растворились в тишине пустых Министерских коридоров, Гермиона наконец пришла в себя после того минутного оцепенения, в которое ввел ее Малфой. Конечно, ей нужно было сдержаться, но иногда это чертовски сложно.

Прикинув, что ни один уважающий себя сотрудник Архива не находится в столь позднее время на своем рабочем месте, Гермиона взмахнула палочкой и отлевитировала внезапно ставшее хламом в свой ремонтирующийся кабинет, рассчитывая прийти с утра пораньше и отправить все это добро по месту назначения.

Идя обратно по коридору, девушка с удивлением размышляла о том, что в конце концов этот странный и даже унизительный вызов в Министерство в чем-то пошел ей на пользу. Закончив пустяковое дело менее, чем за пять минут, она смогла с чистой совестью уйти домой, а не умирать с тоски на скучнейшем для нее ужине у Уизли. Почему-то об этом Гермиона забыла сразу же, как только увидела Малфоя. Наверное, он просто был настолько ей противен, что она переставала объективно воспринимать не только его плюсы, но и положительные стороны его поступков.

Погруженная в свои мысли, Гермиона быстро пересекла Атриум, даже не заметив вновь заволновавшегося в ее присутствии дежурного, а затем, едва войдя в зону, где не действовали блокировки, аппарировала.