Истерзанные осенью (гет)

— Читай, — холодея, Гарри передал письмо Гермионе.

Он точно знал: она не поверит ни единому слову, не допустит и мысли, что Сириус вернулся с того света. И это пугало и радовало одновременно. Самому ему хотелось верить в то, что все это правда, вопреки всякому здравому смыслу и опыту. Ему нужен был человек, способный остудить пыл и силой вернуть его в реальность. Человек вроде Гермионы.

— Это невозможно, — с уверенностью заявила Гермиона.

Конечно, Гарри знал, что она права. В их мире магия могла многое, но не все. Мертвые не возвращаются, будь они хоть магглами, хоть нет.

— Может, он и вправду стал привидением? — предположение было откровенно глупым, но Гарри цеплялся за него, как за последнюю ниточку.

— Сириус умер так давно... Если бы он стал привидением, то это произошло бы раньше, правда?

Гарри задумался. Пожалуй, и в этом она была права.

— Технически мы ведь не знаем, когда именно он умер. Что мы видели? Как он упал за арку, и больше ничего.

— О, Гарри...

— Звучит ужасно, конечно, — на мгновение он замялся, замолчал, пытаясь собраться с мыслями и не наговорить лишнего, — но он вполне мог быть жив все это время. Блуждал где-то там...

— Хватит, ты ведь только себя мучаешь.

— Один, — то, о чем он думал уже давно, само слетело с языка. — Мы ведь даже не искали его. Дамблдор сказал не искать, и мы не искали.

Оба помолчали — долго, тягостно.

— Утром нужно связаться с профессором МакГонагалл. Она наверняка в курсе происходящего. Первым делом нужно поговорить с ней.

Гарри кивнул и пообещал не делать ничего не подумав. Провожая Гермиону до её комнаты, он был абсолютно уверен, что сдержит обещание, но уже через час страшных, бессонных блужданий по дому сдался. Он знал, что не уснёт, пока не узнает правду.

Не включая света, слепо пробираясь среди тонн рухляди и побитой паразитами мебели, он спустился на первый этаж и прокрался в кухню, где нашел Кикимера.

— Свяжи меня с Хогвартсом по каменной сети.

— Конечно, хозяин, — последнее слово как плевок, со всем должным пренебрежением, — только у вас и так гость оттуда, дожидается в гостиной больше получаса.

Гарри не сразу нашёлся, что на это сказать. Конечно, Кикимер и раньше исполнял некоторые его поручения весьма своеобразным способом, не так, как его просили, но это было верхом дерзости даже для него. Поттер давно обозначил для себя черту, зайдя за которую домовик получит расчет и отставку и вот теперь, кажется, тот наконец ее перешел.

— Почему не доложил раньше?

Кажется, он не слышал ни рева звонка, ни гулкого стука массивного дверного молотка.

— Знать не знал, что хозяин не спит. Будить не велели.

— Ладно, — Гарри шумно выдохнул и развел руками; с эльфом можно разобраться и позже. — Где гость?

— В гостиной, господин. Дожидается.

— Подай нам чай с пирожными, что испекла миссис Уизли, — сухо бросил Гарри, а затем, решив, что прозвучало слишком уж по-командирски, добавил куда мягче: — Пожалуйста.

Гостем оказался профессор Слизнорт. Гарри ожидал увидеть именно его. В письме "Сириус" упоминал двоих, и раз уж МакГонагалл в последние несколько месяцев была так занята восстановлением замка, что едва ли могла выкроить время на поездку до Лондона, оставался только Слизнорт.

— Доброе утро, профессор, — Гарри старался казаться спокойным, но голос его дрожал.

— Гарри, как приятно тебя видеть! Как поживаешь?

Он ответил что-то дежурное, не задумываясь. У него был миллион вопросов — странных, диких, опасных даже — но он их не задавал. Слова застревали в горле, стыли дыханием.

— Мальчик мой, ты ведь получил то письмо, да? — Слизнорт смерил его внимательным, цепким взглядом. — МакГонагалл сказала, что поганец сумел извернуться и отправить его с одной из школьных сов.

— Получил, — глухо выдохнул Гарри, чувствуя, что сердце стучит в груди как ненормальное. — Кто его отправил? Подписи не было, но я точно знаю, что вы в курсе. Пожалуйста, скажите мне, кто отправил это письмо?

Гарри до одури хотел, чтобы этим кем-то оказался Сириус, хоть и помнил, довольно смутно, впрочем, что перед своей смертью от заклятия Волдеморта вел задушевную беседу с призраками родных ему людей, в том числе с духом крестного. Если сам он чудом вернулся с того света, то почему не мог кто-то из его тогдашних собеседников?

— Это существо весьма примечательный экземпляр, — в водянистых глазах Слизнорта вспыхнула искорка интереса. — Говорит так же, выглядит один в один, а уж эта его ухмылочка, честное слово!

Гарри показалось, что пол под ним уходит вниз, и он медленно проваливается, вязнет в нем, будто в зыбучих песках.

— Вы же не о Сириусе говорите?

— Сириусе Блэке? О нет, боюсь, что это существо не Сириус Блэк.

Пусть Министерство и посмертно оправдало Сириуса, слышать, как совершенно незнакомые люди, еще недавно кидавшиеся на него едва ли не с вилами в руках, говорят о крестном спокойно и с интересом, без страха, странно.

Гарри сел в кресло. Он знал, с самого начала знал, что его крестный никак не может быть жив, и все же... Отчаянно, до ломи в костях, в это верил, надеялся на что-то зыбкое, эфемерное, обманчивое. До последнего.

— Я, кажется, поверил, что это правда, что он может быть жив, — Гарри грустно улыбнулся и, сняв очки, устало потер переносицу. — Но если это не Сириус, то кто это тогда?

Ему было не очень-то интересно: если это не Сириус, то какая, по большому счёту, разница? Он и сам не знал, зачем спросил. Так, чтобы перестать думать о том, чего уже не вернуть, не изменить, не поправить.

— Кто знает. Перевертыш, может, талантливый или двойник, обманка. Мы не думаем, что это человек, признаться. Слишком уж похож, будто брат-близнец.

Прозвучало без капли удивления, будто подобные вещи происходят сплошь и рядом.

— Откуда он вообще взялся в Хогвартсе? Неужели это не кажется вам странным?

— Милый мальчик, после истории с профессором Стебель мне уже ничего не кажется странным, — Слизнорт растянул губы в улыбке. — По приезду ты поймешь, что Хогвартс несколько... изменился. Он перестал быть таким, каким ты привык его видеть.

— О чем это вы?

— Прошу, не спрашивай. Это незачем обсуждать здесь и сейчас, ты сам все поймешь уже завтра, как только туда доберешься.

С этим Гарри готов был подождать. Ему почему-то показалось, что Слизнорт не очень-то в курсе происходящих в замке событий, и именно поэтому пытается перевести разговор на другую тему.

— Почему вы так уверены, что это не он, не Сириус?

Слизнорт помолчал. Тишина была густая, неприятная. Как затишье перед бурей.

— МакГонагалл просила не говорить, но... Месяца два назад Министерство прислало одно весьма интересное письмо. Точнее, не само Министерство, а один из бывших учеников МакГонагалл, парнишка-гриффиндорец, по старой дружбе, — Слизнорт вздохнул чуточку более картинно, чем следовало. — Тело Сириуса Блэка нашли, его просто выбросило из арки.

В висках стучало, но Гарри почти этого не замечал.

— Почему они отправили это письмо на адрес школы, а не сюда, на Площадь Гриммо, мне, самому близкому его родственнику и, если уж на то пошло, наследнику имущества?

— Полагаю, что этого письма вообще не должно было быть. Не думаю, что Министерство собиралось делиться подобной информацией с кем-либо, и в особенности — с тобой. Это же потенциальный скандал.

Гарри кивнул: Слизнорт рассуждал очень логично, даже слишком. Это настораживало. По совести сказать, не только это.

— А вы-то сами откуда это узнали? — прозвучало грубовато, с вызовом. — Я хочу сказать, если МакГонагалл хотела сохранить это в тайне даже от меня, зачем сказала вам?

— Мы учились вместе и когда-то считались друзьями, не такими, конечно, как вы с мистером Уизли и мисс Грейнджер, но тем не менее. Почему бы ей не сказать это мне? — профессор удивленно распахнул глаза, на мгновение его губы сжались в тонкую линию, выражая недовольство; он, однако, быстро взял себя в руки и миролюбиво заулыбался. — Ты что же, не доверяешь мне, Гарри?

Гарри покачал головой.

— Что вы, профессор, как можно?

Разумеется, Гарри не доверял. Сказанное Слизнортом выглядело вполне правдоподобным, но опыт подсказывал: он врёт.

Чай, который принес Кикимер, оказался горьким, а пирожные — черствыми (наверняка взял те, что миссис Уизли пекла две недели назад, придравшись к словам). Гарри этому не удивился.

* * *

На Платформу 9 и 3/4 вокзала Кингс-Кросс компания Гарри, Уизли и Гермионы прибыла одной из последних, с одной стороны, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, в особенности — со стороны прессы, а с другой — слишком уж разоспавшись, Кикимер вновь никого не разбудил. Гарри, правда, остался не в обиде: после бессонной ночи лишние полчаса отдыха были очень кстати.

Добирались на министерских машинах, в комфорте.

Гарри был уверен, что об этом похлопотал мистер Уизли, но тот отнекивался.

В результате Гарри и сам не заметил, как его обступила целая толпа близких с палочками и вопросами к водителям наготове. Вот что значит сила привычки! Чуть что не так, защищай Гарри до соседней капли крови. И плевать на то, что он уже взрослый, и вполне может постоять за себя, и вообще — не так уж и напуган.

После долгих препирательств водители признались, что позаботился обо всем этом лично министр Бруствер, и даже предъявили какие-то бумаги, показавшиеся мистеру Уизли вполне убедительными. Только тогда все наконец загрузились и, шурша шинами, покатили к вокзалу. Жутко опаздывали, конечно.

Короткая пробежка с тележкой, нагруженной школьными вещами, показалась Гарри замечательной. Он совсем не боялся опоздать. Он вспоминал, вспоминал, вспоминал: как прошёл сквозь барьер, скрывающий платформу от глаз магглов, впервые, как не смог пересечь его по воле покойного Добби, все остальные свои переходы.

— А поезд длинный в этом году, — восхищенно произнёс Рон, рассматривая вереницу окрашенных в красный вагонов.

— Учеников тоже больше, — улыбнулась Гермиона, — за счет таких, как мы.

Она и словом не обмолвилась о вчерашнем письме, терпеливо ждала, пока Гарри сам заговорит. Правда, он не рвался. Разговор со Слизнортом оставил неприятную горечь, которую он ничем не мог перебить.

Тепло попрощавшись с Уизли и старшими Грейнджерами, компания отправилась на поиски свободного купе. Джинни, влажно чмокнув Гарри в щеку, села на свободное место рядом с Полумной и Невиллом, а они втроём разместились в одном из крайних купе прицепленного вагона.

Едва переступив порог, Гарри почувствовал странное чувство дежавю: будто он уже был в этом, именно в этом, купе раньше.

— Как будто мы уже были здесь, — осматриваясь, произнёс он.

— По мне они все одинаковые, — Рон присел на одно сиденье с Гермионой и легонько её приобнял.

— Может, и были, за столько-то лет, — она немного покраснела, но вырываться и отсаживаться подальше не стала.

Они оба не понимали. Это купе было особенным, не таким, как остальные. Что-то такое в нем было, что-то, чего он никак не мог припомнить, объяснить или понять.

— Наверное.

Они помолчали. Гермиона время от времени бросала на Гарри пытливые, выразительные взгляды, давая понять: пришло время рассказать, но он будто совсем их не замечал.

Он и сам знал, что лучшего момента не будет. Сама атмосфера Хогвартса-экспресса, мчащего сквозь туманные пустоши прямо на север, располагала к разговорам о чем-то таинственном и столь увлекательном, что этим непременно стоило с кем-то поделиться.

Он готов был заговорить о Сириусе, только не знал, как начать, с чего.

— Нужно поговорить. Это касается Сириуса Блэка.

Гарри похолодел. Он готов был поклясться, что слышал собственный голос, хоть ничего не говорил.

Гермиона тихо вскрикнула, а Рон вскочил на ноги.

— Что за?.. — прошипел он, направляя палочку на нечто рядом с Гарри.

Гарри медленно, будто в замедленной съёмке, повернул голову вправо.

Рядом с ним сидела уменьшенная копия его самого: те же чёрные волосы, зелёные глаза, поблескивающие за круглыми стеклами очков, то же сосредоточенное выражение лица. Один в один.

Копия отшатнулась, будто впервые его заметив.

— Где я? Кто вы вообще?

Гарри и рад бы был ответить, да не мог.

Он не был уверен, что перед ним не оригинал его самого. Так похож. Он сам походил на копию больше.