Душевные смуты пациентки Грейнджер (гет)

— Который час? — простонала Гермиона, не в силах разлепить веки.

— Ровно семь утра! — знакомый голос лавиной обрушился на ее мозг, и Гермиона открыла глаза, чтобы убедиться: над ней в желтом халате колдомедика стоял Драко Малфой. — Как самочувствие, миссис Уизли?

— Грейнджер-Уизли вообще-то, — простонала Гермиона и тут же соврала, словно назло врачу: — Чувствую себя отлично!

— Как не по-гриффиндорски обманывать! — Малфой покачал головой. — Впрочем, сейчас я сам все выясню, а ваш организм мне в этом поможет!

— Что вы здесь делаете, мистер Малфой? — поинтересовалась Гермиона.

— У вас необычный случай, — Драко открыл ее карту. — По всем показателям вас давно уже надо было выписать. А вы все еще здесь. Кости срослись не до конца, — он вглядывался в строчки истории болезни, — тяжелая форма повреждения кожи на лице...

— Я лучше вас знаю, как справиться со всем этим, — Гермиона постаралась придать голосу строгость. — Добавьте мне в "Костерост" волос кентавра, а шрам я сведу после выписки.

— Вот так просто возьмете и сведете? — Малфой с недоверием изогнул бровь.

— Да, и причем очень быстро, — кивнула Гермиона и тут же поморщилась — так ныли срастающиеся кости. — Может быть, вы лучше принесете Парапанацею?!

— Я вам не сестра милосердия, — злобно заметил Драко, глядя на женщину поверх модных очков. — Я — медик высочайшего класса. И лечить я пришел не столько ваше тело, миссис Я-Все-Решу-Сама, сколько вашу душу.

— Не нуждаюсь, — отрезала Гермиона решительно, почувствовав неладное.

— Ваша карта говорит обратное, — возразил Драко и покачал перед носом пациентки часы на цепочке.

— Жалкая попытка ввести меня в транс?! — ехидно поинтересовалась Гермиона, но Малфой даже не улыбнулся.

— Вы почти не общаетесь с близкими, стали малословны, зациклились на боли, ушли в себя, смотрите все время мимо собеседника, — Драко говорил размеренно.

— Уж извините, мистер Малфой! — едко ответила Гермиона, не удостоив медика и взглядом.

— Пожалуйста! — Драко внимательно осмотрел Гермиону, особое внимание уделив ее глазам. — Хотя раньше вы, кажется, смотрели на меня — на платформе... Ну да не суть. Вы не просто игнорируете мое общество — вы даже за часами не следили, а у здорового человека это — нормальная реакция.

— Мне просто неинтересны были ваши часы.

— Я не договорил: реакция такого рода, как правило, непроизвольная. В общем, с вами творится что-то странное, и сейчас я постараюсь выяснить что.

— Я не хочу, — Гермиона упрямо поджала губы. — Я требую другого врача! Мой муж сегодня же решит этот вопрос!

— Ваш муж и Поттер лично просили именно меня заняться вашим случаем, и не бесплатно, миссис Уизли! — прошипел Драко, потеряв на мгновение самообладание, но тут же пришел в себя. — Парапанацею в палату тридцать пять! — произнес он, многократно усилив голос заклинанием. — Пятьдесят капель на стакан воды и пузырек для повторного приема, если потребуется!

Через несколько минут тягостного молчания в палату вбежала молоденькая сестра с подносом в руках. Она дала Гермионе выпить снадобье, каждую удобную минуту строя глазки импозантному колдомедику, и Малфой отвечал на ее заигрывания, чем немало раздражал новую пациентку — Гермиона не терпела шашни в рабочее время и даже уволила за это двух секретарш.

Боль постепенно прошла, но чувство опустошенности осталось. Гермиона могла посмотреть на Малфоя — просто не хотела. А он внимательно наблюдал за ней. Дождавшись, когда гримаса страдания исчезнет с лица пациентки, Драко взмахнул палочкой, заставляя койку повернуться поперек палаты, чтобы оказаться лицом к лицу с пациенткой, не взглянувшей на него даже тогда, когда он устроился поудобнее напротив.

— Что вы собираетесь предпринять, мистер Малфой? — поинтересовалась она официальным тоном, словно он отчитывался перед ней на ежемесячном собрании сотрудников Отдела Магического Правопорядка.

— Легилименция, — коротко отозвался Драко, наблюдая, как Гермиона меняется в лице. — Не бойтесь, я очень опытный специалист.

Гермиона лишь фыркнула с недоверием и приготовилась ставить блок.

— Да к черту! — игра слов явно надоела Малфою. — Грейнджер, даже не думай, что сможешь закрыть от меня сознание! Я учился у двух величайших мастеров легилименции современности! У Северуса Снейпа и... — он прикусил язык, а Гермиона вздрогнула, услышав до боли знакомое имя.

Она знала, что вторым учителем Малфоя была Беллатрикс Лестранж: нетрудно догадаться, что из соображения этики Драко не хотел произносить имя тетки. Но Гермионе было плевать на Беллатрикс, почившую давно и бесславно. Упоминание Снейпа — вот что заставило ее трепетать. Гермиона понимала, что сознание в любую минуту может подвести ее. И что тогда откроется Драко?!

— Я не желаю, чтобы ты ковырялся в моей голове, Малфой! — крикнула она нервно, но колдомедик не собирался отступать.

— Может, ты не в курсе, но именно я придумал применить метод легилименции при лечении родителей Лонгботтома, и весьма успешно! — он не смог скрыть гордость, а Гермиона удивленно вскинула брови.

— Я слышала, что тебе удалось исцелить их. Но ведь Круцио...

— Боль не может свести с ума, Грейнджер, а вот страх, навязчивые мысли, тайные желания — легко! — Драко прищелкнул пальцами. — Я заглянул в сознание Алисы и Фрэнка. Оказалось, страх Круцио блокирует их мировосприятие. Проще говоря, у них перед глазами вечно стояли картины зверских пыток, ужас сковывал все прочие рецепторы мозга, и они не могли адекватно воспринимать реальность. Впрочем, к делу!

— Я не готова! — Гермиона выставила перед собой руки, словно желая защититься, и закрыла сознание.

— Легилименс! — твердо произнес Малфой, и все ее блоки рухнули, не в силах устоять перед его напором.

Сознание Гермионы заветрелось, как волчок. Перед ее внутренним взором всплывали разные образы, встречи из прошлого, неудачные попытки вернуть родителям память... Она хотела зацепиться хоть за что-то, но никак не могла остановить поток сознания — так быстро Драко изучал его, отбрасывая все ненужное. Вот он задержался на мгновение на первой брачной ночи, но тут же двинулся дальше, стремясь выудить хоть что-то полезное для себя. Голова Гермионы гудела. Женщина ощущала нечто, похожее на тяжесть, ей хотелось откинуться на подушку, но она уже лежала, и откидываться было некуда.

— Хватит! — взмолилась она наконец. — Я больше не могу!

— Еще немного... — Малфой сосредоточенно прорывался сквозь дебри ее мыслей о том, что хочется спать, что ей плохо, что голова будто каменная — мусор! Все мусор!

Вдруг он зацепился за ее взгляд, брошенный ему на платформе, поймал его снова и снова и проследовал за компанией бывших гриффиндорцев. Вот они идут, болтают, Уизли уговаривает друзей проехать на его маггломобиле, они покидают здание вокзала... Все покидают, а Грейнджер остается!

Гермиона снова увидела белую платформу — Драко задержался на этом воспоминании. Она снова шла по ней, раздумывая, уйти или остаться. Гермиона знала — тут ее ждет Снейп, но ей совершенно не хотелось, чтобы Малфой увидел его. Поэтому она шла в другую сторону, и образ вокзала расплывался, постепенно желтея от света больничной лампы...

— Ты не пустила меня! — Малфой вынырнул из ее сознания. — Пустила везде — даже в свою постель — но не на эту платформу! Что там было?!

— Неважно... — Гермиона закатила глаза и тяжело дышала, отдыхая от потрясения.

— Важно, Грейнджер! — Драко сжал ее запястье, нащупывая пульс. — Ты покинула Кингс Кросс, тебя проволокло по улице мотоциклом — я все это знаю, да! Но твое сознание осталось там, на платформе — вот что странно! Ты хочешь быть там, и в твоем сознании не осталось ничего из того, что было после пробуждения от клинической смерти.

— Неправда, — устало промямлила Гермиона. — Я все помню...

— Что помнишь? Что было после того, как ты пришла в себя?!

— Я пришла в себя... — она задумалась, но в голове было пусто. Лишь разговор со Снейпом. — Я помню... Желтый свет... И Рон, он стоял возле меня... Он говорил, что все будет хорошо... — сочиняла Гермиона, не желая, чтобы ее раскрыли, а Драко достал Прытко Пишущее Перо и записывал за ней.

— Это все? — спросил он серьезно.

— Нет! — Гермиона собрала последние силы. — Потом еще приходил Гарри! Он приносил апельсины! И еще... "Костерост" давали...

— Довольно, — Драко снял очки и протер глаза. — Я уточню у Уизли и Поттера, для проформы, но ты врешь. Ты ничего не помнишь, разве что про шрам... Очевидно, ты долго думала над тем, как избавиться от него.

Его голос прозвучал, как приговор. Гермиона закрыла глаза — она больше не могла сопротивляться.

— Когда кости срастутся окончательно, навестим Лаванду Браун, — Малфой поднялся и взмахнул палочкой, возвращая койку на место. — Надеюсь, она сможет помочь.

Но Гермиона уже не слышала последних слов, провалившись в тяжелый, муторный сон.