Хоркрукс Северуса Снейпа (гет)

После Рождества жизнь в штаб-квартире вернулась на круги своя. Северус уехал еще до Нового Года, зато появились обещанные Дамблдором домовики. Лили с облегчением свалила на них готовку вечно голодным членам Ордена, удивляясь при этом, как никто другой до этого не додумался — ведь раньше в штабе никто не обедал, из-за чего некоторые мужчины на собраниях бывали невнимательны. Также она поручила эльфам уборку во всем доме, включая нежилые его части, рассудив, что чистота лишней не бывает. Но комнату, отведенную им с Гарри, она убирала сама и готовила для себя и сына тоже лично.

В середине января Гидеон Пруэтт доставил обещанную детскую кроватку, заодно передав от сестры привет и сладкий пирог. По его словам, Молли очень сочувствует девушке, оставшейся без дома. Пользуясь случаем, Лили спросила, возможно ли ей познакомиться с его сестрой. Гидеон замялся, сказав, что не уверен. Молли точно не сможет выбраться из дома, ей за семью детьми надо следить — старший только в этом году пойдет в Хогвартс, но если Дамблдор разрешит, то он поможет Лили с Гарри добраться до сестры. При этом Пруэтт очень сомневался в разрешении Дамблдора. Лили похолодела, потому что она собиралась просить главу Ордена о большем, чем просто завести новые знакомства.

Тем временем ситуация в стране становилась все более напряженной. Временное Рождественское затишье было давно забыто. Каждый день приносил известия о новых нападениях, убийствах, пытках, травле магглов. Регулярно появлялись сообщения то о великанах, устроивших потасовку прямо в городке на севере Британии, то о дементорах, оставивших в ужасном состоянии половину жителей Портсмута. Лили даже почти радовалась, что ее родителей давно нет в живых, иначе ее сердце не выдержало бы тревоги. Решив не обращать внимания на напряженные отношения с сестрой, она написала Петунье подробное письмо с советом немедленно уезжать из Англии. Через неделю она получила ответ, где Петунья сухо сообщала, что не желает видеть ничего ненормального ни в урагане на севере, ни в массовом помешательстве в Портсмуте. Именно такую информацию сообщили по телевизору, и она не понимает, почему должна верить сдвинутой сестре, а не официальным новостям. В конце Петунья добавляла, что не стоит ей писать. «Раз не можете отправить письмо нормальной почтой, — значилось в постскриптуме, — то не пишите вообще. Не привлекайте внимания соседей вашими совами. Еще подумают, будто бы мы как-то связаны с ненормальными вроде вас». И все. Ни соболезнований по поводу гибели Джеймса, ни беспокойства о маленьком племяннике. Получив это письмо, Лили долго плакала. Ей не хотелось думать, что ее сестра со своим мужем и сыном может погибнуть из-за собственного упрямства. По случайному совпадению именно в этот день у Северуса выдался свободный день, и он зашел в штаб Ордена. Он внимательно выслушал всхлипывающую Лили и сказал:

— Где она живет? Я найду ее дом и защищу его.

— Я не знаю точного адреса, — растерялась Лили. — Я помню только, что городок называется Литтл-Уингинг, в графстве Суррей.

— Значит, я защищу его весь, — спокойно ответил Северус Снейп. — Перестань плакать. Посмотри, Гарри, глядя на тебя, сейчас тоже заплачет.

Северус знал, что лучший способ отвлечь девушку от неприятных мыслей — это обратить ее внимание на сына.

— Кстати, я написал свой дневник с описанием последних месяцев. Правда, я давно ничего не дописывал из-за погромов Пожирателей и их стычек с аврорами, где я и не появиться не могу, и выступать за Пожирателей не желаю.

— Как же ты выходишь из ситуации? — с ужасом спросила Лили, хватая его за руку.

— О, я неплохо умею притворяться. Есть множество безобидных заклинаний, луч которых имеет зеленый цвет. В пылу битвы никто не обращает внимания на оттенок, а попасть им в аврора не страшно.

— А еще ты можешь незаметно убивать Пожирателей, — предложила Лили. — Все подумают на наших.

— И ты о том же... — горько сказал Снейп. — Дамблдор периодически мне это говорит. Как вы не поймете, что мне противна подобная подлость — со спины нападать на тех, кто мне верит. Я не Питер Петтигрю, — гордо объявил Северус. Подумал и добавил: — Но вот как раз его я бы и со спины заавадил.

Лили помрачнела, как всегда при мысли о Хвосте. Она взяла в руки дневник Снейпа — толстую тетрадь в мягком кожаном переплете — и открыла его. С внутренней стороны обложки была надпись: «Эти записи посвящаются Лили Эванс-Поттер, которая меня просила об их создании. Не было бы ее — не было бы дневника».

Лили рассмеялась:

— Северус, ну что за пафос! Зачем это писать?

— Чтобы все знали о твоем вкладе в жизнь шпиона!

— Героя, — поправила Лили и встала, отложив дневник, внезапно вспомнив о чем-то.

Покопавшись в шкафу, она подошла к Снейпу, держа в руках сверток.

— Северус, у тебя ведь недавно день рождения был. Я приготовила тебе подарок, с нетерпением ждала, пока ты придешь, и я смогу вручить его, а тут из-за всех этих проблем чуть не забыла.

Северус глядел на нее со смесью счастья и тоски.

— Лили, но ты совсем не обязана...

— Обязана. Как минимум, я тебе обязана жизнью, своей и Гарри. Во-вторых, мы старые знакомые, Северус, и до семнадцати лет всегда обменивались подарками. А в-третьих, слишком мало приятного осталось в этом мире, я бы хотела добавить хоть чуть-чуть радости.

Лили протянула сверток. Северус развернул его дрожащими пальцами и достал из коробочки небольшой медальон.

— Он открывается, — пояснила Лили. — Я видела, как ты ходишь на собрания Пожирателей — совершенно не заботишься о себе! Этот медальон выглядит как невинная игрушка, но изнутри он увеличен заклинанием невидимого расширения. Я тебе положила туда обезболивающее средство, кроветворное зелье, заживляющий бальзам, настойку безоарового камня и другие средства первой помощи. Боюсь, у тебя самого так руки до этого и не дойдут. Также я наложила на медальон чары неразбиваемости и отвлечения внимания, так что его видят только те, кто знает о нем. Повесь его на шею, и я буду меньше за тебя волноваться.

Северус с восторгом и нежностью смотрел на девушку.

— Лили... спасибо... Ты не представляешь, как много значит эта забота для меня. Обо мне никто никогда так не заботился.

— Потому что ты этого не позволял, — улыбнулась Лили. — Ты уже забыл, каким всегда был гордым и не допускал ни единой возможности помочь тебе или позаботиться о тебе?

Северус оставил вопрос без ответа. Он раскрыл медальон и внимательно осмотрел все флакончики с зельями. «Безупречно», — пробормотал он себе под нос и огляделся. Заметив в углу вымытый котел, он хмыкнул. Теперь он был спокоен — раз зелья варила Лили, значит, все в порядке.

Девушка тем временем, смущенная вниманием, которое он проявил к ее скромному подарку, вернулась к разглядыванию дневника. Это не был дневник в полном смысле слова — в нем не значились даты событий, просто описывалась жизнь Северуса Снейпа, начиная с тридцать первого октября прошлого года, его переход на Светлую сторону. Лили смутилась еще больше, когда поняла, что многие моменты посвящены лично ей без крайней на то необходимости.

— Северус... Зачем ты так подробно рассказываешь обо мне? Я ведь не делаю ничего героического, а трусливо прячусь в штаб-квартире.

— Ты вдохновляешь меня на такую полезную для Ордена деятельность. Если бы не ты, я бы не стал менять сторону. И когда мне становится совсем противна моя жизнь, я думаю о тебе.

Лили стало неловко, как всегда становилось, если Северус упоминал о своих чувствах к ней. Тот сделал вид, что не заметил этого и взял в руки свой дневник.

— До чего же бесполезная вещь! — сказал он. — Если бы не твоя просьба, я бы ни за что не стал вести подобного. Он лежит в том подвале, где ты пряталась, — неожиданно добавил Снейп. — Если со мной что-нибудь случится, достань его, пусть он будет у тебя.

— А если что-нибудь случится со мной, охраняй Гарри.

— Ты опять? Лили, даже думать не смей! — Снейп мгновенно вышел из себя, стоило ему представить, как девушка участвует в битве.

— Не указывай мне! — повысила голос Лили. — Я подчиняюсь только Дамблдору!

— Да, кстати, — ухмыльнулся Северус, — как отнесся Альбус к твоей идее?

— Пока никак, я его еще не видела. Как увижу, сразу спрошу. И не пытайся со мной спорить!

— С тобой поспоришь, как же... фирменное гриффиндорское упрямство. И это не комплимент! — поспешно добавил Северус, видя, как заулыбалась Лили. И тут же постарался переключить ее внимание:

— Помнишь, мы собирались дневнику название придумать? Как ты хотела? «Дневник Северуса Снейпа с комментариями Лили Эванс»?

— Поттер. Лили Поттер, — машинально поправила девушка. — И это не дневник, а больше мемуары.

— Слишком высокопарно, — скривился зельевар.

— Зато более правильно. И не «дневник», а «жизнь».

— Пусть будет «жизнь», — покладисто согласился Северус. — А комментарии — Лили Эванс.

Лили взглянула мужчине в глаза и поняла, насколько это важно для него.

— Я не могу, — прошептала она. — Моя фамилия — Поттер. Я не могу предавать мужа.

— Ты не предашь его, Лили, — также тихо ответил Снейп. — Никто не оспаривает твою фамилию и верность мужу. Только один раз я прошу тебя написать «Лили Эванс». Как будто все по-старому. Как будто не все еще в жизни потеряно.

Северус стоял так близко к девушке, что ощущал на лице ее дыхание. Ему как никогда хотелось прижать ее к себе и поцеловать. Он ни разу не чувствовал вкус губ Лили Эванс. Она слегка отвернулась от него, и наваждение прошло.

— Хорошо, — произнесла девушка. — Я забуду, что я миссис Поттер. Но только сейчас и только для подписывания твоих мемуаров.

— Я большего не требую, — ответил Северус и подумал: «Надо внести в дневник, каким трудом мне удалось заполучить именно такое название».

Перед уходом, уже стоя у дверей, Снейп вдруг обернулся и сказал:

— Через неделю у тебя день рождения. Я постараюсь отделаться от обоих начальников и зайти к тебе.

Лили улыбнулась и помахала рукой на прощание:

— Не только в день рождения, я всегда буду рада тебя видеть!

* * *

На следующий день Лили проснулась с мыслями о вчерашнем разговором с Северусом. Она так и не знала, правильно ли она поступила, согласившись подписать его воспоминания девичьей фамилией. Ей казалось, что этим она предает память мужа, но тут же вспоминала взгляд Северуса. «Он любит меня, — как всегда от такой мысли Лили ощутила смущение и неловкость. — Он ни о чем не просит, он молча стал помогать мне, не размышляя принял сторону Ордена Феникса. И это несмотря на их взаимную ненависть с Джеймсом и на наши с ним отношения в последние годы. Неужели он не заслужил такого маленького подарка?».

Решив выпить чаю, Лили пошла на кухню, но столкнулась на лестнице с Дамблдором. Причем столкнулась в самом прямом смысле слова. От удара она отлетела к перилам, а директор Хогвартса остался на месте, потирая ушибленный лбом девушки нос.

— Оййй... Извините, Альбус! — сказала Лили, поднимаясь с пола.

— Напротив, это вы меня простите, миссис Поттер.

— Вы куда-то торопитесь? — Лили с запозданием поняла, что директор поднимается на второй этаж, куда никогда не заходил.

— Вообще-то, я искал вас, а заодно осматривал свои владения. Здесь стало гораздо уютнее с тех пор как я впустил вас сюда хозяйкой и дал вам домашних эльфов.

— Да ладно, — смутилась Лили, — просто дом стал жилым, вот и все. А по какому поводу вы меня искали? Что-то случилось?

— Ничего важного, не пугайтесь, — улыбнулся Дамблдор, заходя в комнату по любезному приглашению Лили и оглядываясь. — Просто мистер Пруэтт передал мне вашу просьбу познакомиться с его сестрой.

— На самом деле моя просьба гораздо больше, — Лили решительно закрыла дверь перед носом собиравшегося выскочить Гарри. — Я хочу познакомиться с Молли Пруэтт...

— Уизли, — поправил Дамблдор. — Фамилия Молли — Уизли, причем уже лет тринадцать. Кстати, Лили, очень красивые зеленые занавески в столовой. Откуда ты их достала?

— Сама сшила, это несложно, — отмахнулась Лили. — Так вот, я хотела бы подружиться с Молли, а также с остальным семейством Уизли, не только потому что они замечательные люди, в чем я не сомневаюсь, но и потому что мне надо найти кого-то, кто позаботился бы о Гарри в случае, если меня не станет.

Дамблдор внимательно посмотрел на нее:

— А еще я заметил, что ты поменяла обивку на диване в гостиной, тоже на зеленую. У меня на чердаке обнаружились залежи зеленой ткани?

— Домовики принесли. Зеленый — мой любимый цвет с детства. Так что насчет семейства Уизли?

— Зеленый — цвет Слизерина.

— А еще это цвет моих глаз. Так что?

— Надо сказать Северусу, чтобы подарил тебе что-нибудь зеленое.

— Альбус!

Дамблдор рассмеялся:

— Прости, Лили. Но мне хотелось сбить тебя с темы.

— Прощаю, — девушка тоже улыбнулась. — Но все-таки, давайте вернемся к проблеме.

— Ты решила участвовать в боях? Да, надо признать, это было бы не лишним: сейчас каждая палочка на счету. Но почему бы тебе не обратиться к своей сестре или к Северусу?

— Сестра не хочет со мной общаться, — печально сказала Лили. — Я ей писала, просила быть осторожнее, а лучше вообще уехать из страны, но она ответила, что это все чушь, это не коснется, как она выразилась, «нормальных людей», и под конец попросила вообще больше ей не писать. А Северус... у него слишком опасный род деятельности, да и не могу я представить его в роли опекуна. А Молли домохозяйка, наверняка в защищенном доме, раз у нее два брата в Ордене — не могли же они не позаботиться о безопасности сестры и ее семьи! Она любит детей, судя по количеству ее собственных. Я правда ничего не знаю о ее муже...

— Ее муж, Артур, работает в Министерстве Магии, в отделе по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов. Я их плохо знаю, но насколько помню по Хогвартсу, они действительно очень хорошие люди. Но они малообеспечены...

— Это не беда, все немалое состояние Джеймса осталось Гарри! Альбус, мне важнее, чтобы мой ребенок был в безопасности и в хорошей семье. Другого варианта, кроме Уизли, у меня нет.

— Никто не позаботится о ребенке лучше, чем родная мать, — заметил Дамблдор.

— Я знаю! Но я не могу отсиживаться здесь, когда идет война, люди гибнут, а Волдеморт все больше третирует мирных жителей. Я должна отомстить за Джеймса, наконец!

— Я понимаю, — мягко сказал Дамблдор. — Я обязательно что-нибудь придумаю. Но до моего разрешения не выходи на улицу. Кстати, потренируйся в боевых заклятиях, верни навык. Да и потом в важные битвы тебя, конечно, никто сразу не пустит, будешь в маленьких стычках помогать. После такого перерыва надо воевать осторожно.

Дамблдор встал:

— На самом деле, я и не ожидал от вас другого, миссис Поттер, — сказал он, вновь переходя на официальный тон. — Я подумаю над вашим вопросом.

Дамблдор ушел, оставив Лили в раздумьях. Она никак не ожидала, что сможет убедить директора даже без боя.

Тридцатого января в бывшем доме Дамблдора было особенно многолюдно: все хотели поздравить Лили Поттер с двадцать вторым днем рождения. Люди приходили и уходили, некоторые заходили только поздравить, некоторые оставались на чай или кое-что покрепче. К большой радости именинницы, к обеду пришел Ремус Люпин.

— Лунатик! — завизжала Лили, бросаясь ему на шею. — Счастлива тебя видеть!

— И я рад, Лили, — улыбнулся оборотень. — Прости, что всего на пару часов, еле вырвался из подполья даже на такой короткий срок.

— Ну хоть пообедаешь с нами? В столовой накроют обед. Какое счастье, что Альбус прислал из Хогвартса двух домовых эльфов!

— А ты тут хозяйкой стала, как я погляжу. Я пообедаю, с удовольствием, а пока лучше покажи мне Гарри. Давно я этого карапуза не видел.

Гарри в это время ходил по комнате, где его то и дело брали на руки, гладили по голове, целовали и угощали печеньем. Когда Лили подвела к нему Люпина, Гарри внимательно изучил новое лицо, подумал и протянул оборотню одну из конфет, которыми были набиты его руки и карманы.

— Ты ему понравился, — улыбнулась Лили.

— И он мне, — Ремус с нежностью смотрел на сына погибшего друга.

После обеда, который длился не так уж долго, Ремус отвел Лили в сторону:

— Расскажи мне, как погиб Сохатый, -тихо попросил он. — Понимаю, не самый лучший день для тяжелых воспоминаний, но неизвестно, когда я тебя вновь увижу.

Лили мгновенно помрачнела, но не по тем причинам, какие ей приписывал Люпин. Она вспомнила, как Дамблдор наложил своеобразное заклинание Доверия на некоторую имеющуюся у нее информацию, в которую входили сведения о невиновности Сириуса и переходе на их сторону Снейпа. Теперь никто из посвященных в тайну не мог этого рассказать без разрешения Дамблдора. Придется рассказывать то, что есть, а потом слушать сетования про подлого Блэка. И при этом самому Люпину будет хуже чем ей...

— Это случилось, как ты знаешь, тридцать первого октября, — начала Лили, — мы собирались праздновать Хэллоуин, а заодно то, что Гарри исполняется один год и три месяца. В общем, нам просто хотелось праздника. Мы ведь думали, что дом надежно защищен, и никак не ожидали нападения. Пока я делала последние приготовления, Джеймс играл с Гарри, он выпускал из палочки цветные струйки дыма, а Гарри их пытался поймать. Ты уж прости, — перебила сама себя Лили, — что я так подробно рассказываю, просто у меня в памяти при малейшем напоминании в точности встает весь тот ужасный вечер.

— Продолжай, — напряженным голосом сказал Люпин, — я хочу знать все.

— Джеймс оставил Гарри сидеть в кроватке и подошел ко мне в столовую, — продолжила девушка, — как вдруг весь дом будто вздрогнул. Джеймс полез в карман и понял, что палочка осталась в комнате Гарри. Моя палочка была там же. Дом вздрогнул второй раз, прежде чем входная дверь распахнулась. Всё же заклинания продолжали действовать, хотя основная их часть пала с предательством Хранителя Тайны. Джеймс закричал, велел мне с Гарри бежать, говоря, что задержит его. Без палочки-то... — горько усмехнулась Лили. — Волдеморт смеялся, убивая Джеймса... Я слышала это, когда бежала в комнату. Там я схватила Гарри, завернув его в плед, свою палочку и аппарировала. Потом еще раз. И еще. Я аппарировала несколько раз по всей Англии, надеясь сбить Лорда со следа, прежде чем я перенесусь в безопасное место. Мне это удалось, — последние слова Лили произнесла глухо из-за душивших ее рыданий. По лицу Ремуса тоже катились слезы.

— Куда ты аппарировала? Где скрывалась? Даже до оборотней дошли слухи о твоем бесследном исчезновении.

— Я не могу сказать, прости, Ремус, — покачала головой Лили, ненавидя себя. — Это все заклинания Дамблдора.

— Чертов манипулятор! — шепотом выругался Люпин. — Вечная манера скрытничать и играть чужими жизнями! Не хотел бы ему служить, но Темный Лорд еще хуже. Дамблдор, по крайней мере, людей своих бережет, хоть и через раз.

«Ты даже не представляешь, Лунатик, насколько ты прав...» — Лили с ужасом ждала, когда Ремус заговорит о Сириусе.

— Бродяга, как ты мог... Джеймс, Питер... — словно по заказу озвучил Люпин. — Впрочем... не хочу об этом говорить. Особенно в праздник.

Люди продолжали приходить и уходить. Были и братья Пруэтты с отцом, и Элфиас Дож, и Карадок Дирборн, и Дедалус Дингл. Заходили даже Аластор Грюм и Минерва МакГонагалл. На несколько минут, только поздравить заскочили Фрэнк и Алиса Лонгботтомы. Они не могли остаться надолго, а жаль: Лили с удовольствием бы поболтала с Алисой. Она знала, что у Лонгботтомов ребенок одного возраста с Гарри, и у них нашлось бы много общих тем. На мгновение мелькнула мысль о том, чтобы поручить ребенка им вместо Уизли, но быстро исчезла после понимания того факта, что эти люди сами находятся в большой опасности. Они постоянно участвуют в сражениях, оба сразу, несмотря на наличие сына. Лили вновь ощутила угрызения совести. Ей не приходило в голову, что у Лонгботтомов ребенок остается с бабушкой, которая его и воспитает в случае несчастья. Сама же Лили планировала оставлять Гарри в штабе, в импровизированном лазарете, где всегда кто-то был.

Люпин уже давно отбыл к оборотням, большинство гостей разошлось по домам. Некоторые сидели на диване в гостиной и, пользуясь случаем, обсуждали дела Ордена. Никакой праздник не позволял забыть о войне. Уставший Гарри дремал на коленях у матери, сама Лили прислушивалась к разговорам. Говорили о планах Волдеморта, спорили, что он захочет захватить раньше — Министерство Магии или Хогвартс. Одни уверяли, что если Лорд посадит в кресло министра магии своего человека, то он получит власть над волшебным сообществом и над Хогвартсом в том числе. Другие возражали, что Дамблдор этого не допустит, и что Волдеморту надо сначала заполучить Хогвартс — своеобразное сердце магического мира. Лили чувствовала, как в ней крепнет уверенность участвовать в боях. Она больше не боялась встречи с Темным Лордом, наоборот — после смерти Джеймса она ее жаждала, хоть и понимала, что не справится с ним в одиночку. Но желание отомстить за мужа было столь велико, что делало ее почти безрассудной. Все-таки Лили была с Гриффиндора, а этот факультет славился безграничной отвагой и преданностью.

«Мне надо найти кого-то, с кем я могла бы тренироваться, — думала Лили. — Дамблдор прав, после такого долгого перерыва выйти в бой равносильно самоубийству». Лучше всего было бы тренироваться с Северусом — он сильный маг, говорят, уступает только самому Лорду. К тому же он из Пожирателей, и ему присущ их метод ведения боя. Но согласится ли он? Сможет ли приходить? Лили скучала по Снейпу, неожиданно ставшему ее единственным близким другом. Она надеялась, что Северус сможет зайти сегодня, но понимала, что это не в его власти. Лили очень беспокоилась о нем, представляя, как он все время притворяется и ходит по лезвию ножа. Ей было страшно даже думать, что сделает с ним Лорд, если узнает о предательстве.

К вечеру гости разошлись, домовики убрали остатки скромного празднества. Лили унесла Гарри в комнату и уложила в кроватку. Сама села на свою кровать и задумалась о том, что терзало ее мысли последние недели. Имеет ли она право воевать? У нее ребенок, она должна о нем заботиться. Но в сложившейся ситуации каждая палочка, каждые волшебные руки могут помочь наступлению переломного момента в войне. Если он не наступит, Волдеморт победит, и тогда уже будет не важно, воевала Лили или осталась заботиться о сыне — Темный Лорд уничтожит их обоих.

Пока Лили предавалась ненависти и мечтам о мести, дверь в комнату тихо приоткрылась и знакомый голос сказал:

— С днем рождения, Лили!

Девушка радостно улыбнулась и подбежала к двери встретить гостя. В руках Северус держал букет хризантем, который и вручил имениннице. Трансфигурировав стакан в вазу и наполнив ее водой, Лили поставила цветы и обернулась к Северусу, который уже прошел в комнату и сел на кровать.

— Это не весь подарок, — произнес Снейп, — смотри, что я нашел у себя.

Он достал из кармана мантии небольшую коробку и протянул девушке. Та с нетерпением открыла крышку и достала оттуда слегка выцветшую от времени фотографию в старой деревянной рамке. На фото были они сами — пятнадцатилетние, улыбающиеся, не знающие, что их ждет.

— Эту фотографию сделал мой отец летом перед нашим пятым курсом, — глухо сказал Северус. — Он тогда как раз исправлялся — не пил, не бил мать. Ненадолго его хватило, правда. Но тем летом он держался.

— Это же на поляне...

— Возле пруда. Мы тогда...

— Купались и бегали в воде. Ты...

— Изорвал подаренную матерью рубашку. А ты...

— Потеряла любимую заколку Петуньи.

Фотография была маггловская, неживая, но глядя на нее, невозможно было в это поверить. Мальчишка и девчонка, лежащие на траве возле пруда оживленно дискутировали о чем-то и смотрели друг на друга, улыбаясь. Четко были видны каждая травинка, капельки воды на лбу Северуса и веснушки на носу Лили. Трудно было поверить, что прошло восемь лет. Лили не отрываясь смотрела на фотографию, казалось, что одним напряжением чувств она окажется там, в беззаботном детстве, где всё просто и всегда светло.

— Пусть будет у тебя, — добавил Снейп.

Лили поставила рамку с фотографией на тумбочку, потом подумала и убрала в дорожную сумку.

— Что за остракизм? — удивился Северус.

— Это не остракизм, наоборот. После гибели Джеймса я всегда боюсь, что надо будет срочно бежать. На этот случай у меня собрана сумка с самым необходимым — в случае опасности мне нужно схватить только Гарри и ее. И я убрала эту фотографию туда, чтобы она была со мной.

— Ты не доверяешь защите Дамблдора? — быстро спросил Снейп.

— Я сейчас ничему не доверяю, — вздохнула Лили и задала вопрос в лоб: — Северус, ты будешь учить меня боевым заклинаниям?

— Ты еще не выбросила эту мысль из головы? — вместо ответа спросил Снейп.

— Нет. И не выброшу. И, между прочим, Дамблдор одобрил эту идею. Посоветовал только потренироваться, и я решила, что лучше тебя никто мне не поможет.

— С кем ты будешь оставлять Гарри?

— Здесь, в штабе есть что-то вроде медкабинета, там всегда дежурят девочки-практикантки из Мунго. Их знаний с лихвой хватает на стандартные боевые ранения. Вот и буду оставлять с ними. Все равно раненые начинают прибывать только в конце боя. Даже если девушки и будут заняты, Гарри много не надо, он очень спокойный ребенок.

— Смотрю, ты все продумала, — горько усмехнулся Северус. — Я не могу часто приходить и тренировать тебя, но я что-нибудь придумаю. И еще, как мне помнится, ты просила оборотное зелье?

— Да, чтобы меня не узнали. Всё-таки Волдеморт нацелен и на меня лично.

— Бои часто длятся больше часа, — заметил Снейп. — Представь, что в разгар сражения ты начнешь превращаться обратно.

Лили испуганно примолкла. Да, об этом она явно не подумала.

— Используй лучше чары. У вас, женщин, ведь полно всяких заклинаний для изменения внешности? Ну вот, смени цвет волос, глаз и тебя будет сложнее узнать. Еще что-нибудь смени, я в этом не разбираюсь.

— Спасибо, Сев, я подумаю над этим. А еще, мне тут пришло в голову... Что, если нам придется сражаться друг против друга?

— Я не атакую авроров и Орденцев, ты же знаешь.

— А вдруг я раню тебя, не зная, что это ты?

— Маловероятно. Я стараюсь не лезть в гущу битвы. Кроме того, Лорд только сейчас понял, что зелья могут приносить большую пользу, — Снейп оскорбленно усмехнулся. — В общем, как лучшего зельевара, меня будут беречь и держать подальше от боев. Я все больше втираюсь в доверие к Лорду.

— А как же ты расскажешь Дамблдору его планы, он же тебе верит? — не удержалась от подначки Лили и охнула — она явно перегнула палку.

Снейп дрогнул в лице, но невозмутимо ответил:

— На него и Петтигрю это правило не распространяется. Именно из-за них ты в опасности.

Лили в очередной раз обругала себя за неосторожные слова.