Змей (гет)

Туман

Вперед

Изабелла никогда в жизни не видела настолько красивых людей. Перед ней, окутанный каким-то фантастическим, призрачным ореолом, стоял очень высокий мужчина. Его светлые, расшитые золотом и серебром одеяния, схваченные длинным поясом, струились по телу, словно вода, лишь подчеркивая стать и поджарость фигуры. По плечам, спине, доходя до самых колен, юркими змейками спадало множество мелких косичек благородного льняного оттенка. Лицо с высокими скулами и слегка заостренным подбородком казалось высеченным изо льда: такое оно было неподвижное, застывшее в своем великолепии. А глаза… мерцающие, как лезвие меча, отразившее лунный свет. Даже полупрозрачная, светлая кожа — и та будто сияла изнутри. Завораживающе. У Беллы буквально дух перехватило. Идеальный, совершенный, божественный.

— Что привело тебя в этот лес, дитя? — раздался голос, хрустальный и чистый, как вода в горной реке.

В голове роем пронеслись образы-ответы, захлестнули ярко, живо и через мгновение схлынули игривой волной. Тонкие губы тронула улыбка, воздушная и эфирная, словно бабочка.

— Я вижу. Не нужно больше переживать, не нужно грустить. — Звонкий ручей, свежий, с танцующими солнечными бликами. — Пойдем со мной, пойдем — и ты обретешь покой, не познаешь печали… предательства.

Девушка вздрогнула.

— Не бойся. Я не враг тебе. Возьми меня за руку. Просто возьми меня за руку, дитя. Мы отправимся туда, где ты будешь счастлива. Всегда.

Взгляд незнакомца гипнотизировал, манил… Его рука с длинными, изящными пальцами, протянутая к ней в приглашающем жесте, выражение лица — весь образ так и взывал: “Доверься!” По щекам Изабеллы давно текли слезы: настолько сильным было восхищение, настолько глубоко охватило ее пьянящее счастье. Она не замечала их — не замечала ничего, кроме светлого лица и пленительных глаз.

— Решайся, дитя. Идем вместе.

— Вместе, — Белла кивнула.

* * *

Назад

Ка был хмур и зол. Еще как никогда пессимистичен в предчувствиях и мрачен в душе. В общем, плачевно все было. Что именно, змей мог расписать по пунктам.

Пункт первый: девчонка. Состояние — критически плачевное. Чувство самосохранения — ноль, здравомыслие — минус десять. Это при минимуме — минус столько же.

Пункт второй: Лив. Ужас, насколько плачевно. Самомнение — не существует подобных цифр, своенравие — упаси Великий Лес от него. Вывод: неизлечимая эгоистичность на фоне общей презрительности в масштабах вселенной.

Пункт третий — возможная встреча с Ливом — разделялся на два. Не судьба — Лив встречается с Ка. Плачевно. Полный провал — Лив встречает смертную. Здесь коварно крылось двойное дно: следствие варианта номер два — вариант номер один в его худшей разновидности. “Не вмешивайся, Дух”, — вместо приветствия и взгляд василиска в довесок.

Пункт четвертый: сопротивляемость воздействию на разум. Почему-то змей полагал, что у девочки она не ахти какая. Очень плачевно… может для нее кончиться.

Пункт пятый: живность. Личные “песики” гостей к Кану были давно неравнодушны. Их нездоровый интерес проявлялся в горящих искренней ненавистью глазах, рычании и недвусмысленном демонстрировании клыков. Плачевно, но терпимо. Дополнительный раздражающий фактор.

Итак, перед Ка стояла задача: дать наставление Белле, но остаться якобы в стороне, иначе Лив с него живого не слезет. Приходилось надеяться на догадливость девчонки.

* * *

Девушка была до невозможности рада снова услышать Альвильде и даже увидеть змея, хотя последний вроде как пребывал в сквернейшем настроении. Он лежал на берегу, практически не моргая, смотрел в небо, хмурился и снова не подавал признаков жизни, только кончик зеленого хвоста изредка дергался. Раздосадовано, кажется.

— Виль, чего это с ним? — тихо поинтересовалась Изабелла.

— Нервишки шалят, — умудрилось фыркнуть дерево.

— Я все слышу, дамы. Девочка, если тебя что-то беспокоит, достаточно произнести мое имя. Поверь, я отвечу, — высказал мужчина ледяным тоном, напрочь отбив любое желание спрашивать.

— Ка, милый, ты угрюм и суров. Если бы каждый предлагал помощь таким образом, в мире бы стало больше самостоятельных людей.

— Я счастлив.

— Яхонтовый мой, зачем тебе клыки? От яда в твоем голосе и толстокожий тролль помрет. Не обращай внимания, дорогая, — к Белле. — Он сегодня совсем не в духе. Предстоящий туман лишил его всех радостей жизни.

Изабелла пожала плечами. Только и разговоров везде: туман то, туман се…

— Поверь, милая, лучше бы он не опускался, — скорбно зашелестели ветви, словно угадав ее мысли. — Ну да ладно. Расскажи-ка тете Виль, как тебе у оборотней жилось?

* * *

Вперед

Девушка кивнула. Вокруг разлился густой туман, окутал реальность молочным покрывалом, и казалось, будто мужчина, да и сама Белла стоят на облаках.

— Меня зовут Лив[1], дитя, — ответил незнакомец раньше, чем прозвучал вопрос. — Идем.

Чувство легкости усилилось, унесло на мягких волнах далеко-далеко.

“Лив, — пронеслось в голове, — красивое имя. Он тоже… красивый, добрый… Он желает мне счастья…” И вдруг короткой вспышкой возникло другое, тревожное: “Кто он? Куда зовет? Почему я не могу отказаться?”

— Неужели ты откажешься? Ну же, решайся, дитя. Я друг тебе. — Снова мимолетная улыбка и глаза…

Изабелла испугалась — ледяные, безжалостные… нечеловеческие. Они затягивали, не отпускали, и от того становилось только страшнее. За один лишь миг память воскресила все самые жуткие истории о коварстве и жестокости волшебных существ — тело сковало ужасом. “Если тебя что-то беспокоит, достаточно произнести мое имя. Поверь, я отвечу”, — девушка уцепилась за фразу, как утопающий хватается за щепку в надежде спастись.

— Ка, — тихо позвала она. — Ка, отзовись.

— Нет, вы посмотрите на нее! Дура, — раздался живой, теплый голос. — Ты бы еще дольше думала. Чего уж мелочиться?! Приветствую, Лив. Рад встрече.

Прекрасное лицо существа исказилось, выражая презрение и недовольство, а Белла от радости была готова кинуться змею на шею: да он просто чудо! Эта глыба льда с ним рядом не стояла! И вовсе вертикальные зрачки не пугающие… и клыки… и хвост…

— Не вмешивайся, Дух, — произнес Лив и одарил Кана таким взглядом, от которого любой бы на его месте превратился в камень.

* * *

Назад

— Шутишь! — воскликнула Альвильде. — Эйра — милая?! Кроткая?! Ты хоть знаешь, какое она носит прозвище? Белый демон. Демон, заметь!

Изабелла нервно хихикнула: дриада оборотней явно не жаловала.

— Она пригласила меня посмотреть на ее малыша, когда тот родится.

— Малышей, — лениво отозвался Ка.

— Что?

— У Эйры будет двойня. Да ты, я гляжу, ее покорила, девочка. Мои поздравления.

— Но откуда…

— Начинается. — Мужчина поднялся с удивительной расторопностью. — Дамы, сидите тихо. Гости прибыли.

Девушка никогда в жизни не видела, чтобы туман опускался настолько быстро. Он появился буквально отовсюду: выполз из-за деревьев, лег с неба, запутался в ветвях, повис над озером, коснулся земли и слился с ней. Лес пропитался влагой, как губка, и при вдохе не понятно было, чего глотаешь больше: воды или воздуха.

Белла в очередной раз осмотрелась и не углядела ни змея, ни темных стволов, даже собственная вытянутая вперед рука различалась с трудом. Густая белесая дымка поглотила все. Где-то вдалеке раздался вой. И от него пробрало ужасом до самых костей.

Когда впереди забрезжил неясный свет, Изабелла была на грани малодушного обморока.

* * *

Вперед

— Она не пойдет с вами, — непреклонно заявил Ка: с Ливом иначе нельзя, по-другому ледышка не понимала.

Метод кнута и пряника. Сейчас — кнут, после — пряник. В любом случае кормить бы пришлось.

— Она чужая. Тебе ли не знать этого, Дух. — Злился, по глазам было видно, что злился. И псина его рядом стервятником крутилась.

Змей никогда не мог понять, на что именно смертные так клюют. Нет, конечно, резкое подобострастие — немалая заслуга воздействия на разум, но все же… Люди буквально от счастья скулили, умирая от их руки. Жуткое зрелище. А ведь самые настоящие статуи. Сколько Кан дини ши не встречал, у всех, как на подбор, будто маска вместо лица. Красивая, но сути не меняла.

— Повторяю: девочка с вами не пойдет.

— Дух, не вмешивайся. Дитя наше по праву. Здесь ты власти не имеешь.

Будь его воля, Ка запретил бы Ливу сокращать мимические мышцы — не больно вдохновляющая картинка.

— Ошибаешься. Вы не возьмете ее.

— Что ты творишь, Кукулькан? Это дитя нарушило закон. Потому пришли мы.

— Спасибо, но я вас не звал.

— Ты думаешь, мы будем спрашивать тебя? — Сколько презрения! — Тебя, Духа, который позорит имя своих предшественников, выгораживая глупых смертных — крыс, сующихся во все дыры.

Змей покачал головой: кто бы сомневался. Его снова начали обвинять во всех существующих грехах.

— К чему такой драматизм? Изабелла, милая, скажи, ты считаешь себя крысой?

* * *

— Нет, — ответила девушка сквозь зубы.

Существо, стоявшее напротив, вызывало у нее одновременно несколько чувств: отвращение, гнев и суеверный страх. К тому же у его ног обнаружилась до невозможности тощая, громадная псина с обвисшей неприглядными клоками черной шерстью и горящими глазами, похожими на тлеющие в жаровне угли. Она рычала и скалилась, готовая в любой момент сорваться. Белла была уверена: если уж собака и вздумает вцепиться во что-нибудь, так это именно в горло. И, судя по взгляду, в конкретное горло одного конкретного змея.

Из диалога Изабелла поняла: Ка и другой мужчина давно знакомы, к тому же находятся далеко не в дружеских отношениях. Но почему на Кана не действует гипнотический взгляд? Почему Лив называет его Духом?

— Ты похож на шута. — Прекрасное лицо сделалось хищным от ярости. — Не стой у меня на пути, Кукулькан. Тот, кто пресмыкается перед смертными, не заслуживает уважения. Если ты не справляешься со своими обязанностями, отойди и дай мне выполнить то, для чего меня нарекли Защитником.

Воздух сгустился, раздался глубокий, низкий гул, будто сама земля очнулась от векового сна и застонала, грозно зашумели кронами деревья, прошелестела трава… Девушка вздрогнула, упала на колени, зажав уши, и внезапно со смесью удивления и внутренней дрожи осознала: это гнев не Лива, а Ка. Именно от него исходила сила, способная повергнуть в трепет все живое. И эта сила сдавила грудную клетку, грузом легла на плечи, заставила тело точно свинцом налиться.

— Ты заговариваешься, Лив, — произнес змей, в его голосе отчетливо слышались шипящие нотки. — Или забыл, кто я? Или забыл, что не мне ты вправе приказы отдавать? Сейчас ты и твой народ находитесь на моей земле. В последний раз повторяю: вы не возьмете девочку. Она принадлежит лесу. И я, Дух, это подтверждаю.

Тут Изабеллу будто пламя охватило — и уже через мгновение перед глазами была лишь темнота.

[1] Лив — от древнесканд. hlif — “защита, щит”