Гарри Поттер - наёмник и маг-ликвидатор (джен)

Я никогда не позволял своему обучению вмешиваться в моё образование — Марк Твен —

1 августа 1999 года — остров Москито, Британские Виргинские острова

Разминаясь на тёплом полуденном солнышке, я чувствую, как начинают испаряться остатки похмелья после вечеринки. Девятнадцатый день рождения был самым лучшим за всю мою жизнь. Я уверен, что даже когда я жил с родителями, его праздновали не так весело. А в прошлом году я был слишком занят, чтобы отмечать.

Натянув нос Дамблдору, я отправился прямиком в Гринготтс, предложил маленьким жадным пронырам двадцать процентов комиссии и забрал все деньги из сейфов Блэков и Поттеров, оставив в каждом по тридцать сиклей. Я перевёл средства в новый сейф на имя «Затарра» — в контракте особо оговорено, что речь не о моём личном сейфе, а о семейных сейфах Блэков и Поттеров.

Возможно, Распределяющая Шляпа была права.

Я также предложил им комиссию за продажу всей принадлежащей Блэкам и Поттерам недвижимости на Британских островах, всего двенадцать объектов. Желательно — на маггловском рынке. Оказалось, что мне принадлежит изрядный кусок Диагон-Аллеи. К моему искреннему возмущению, дом Блэков всё ещё был штаб-квартирой Ордена. Я исключил его из списка «большой распродажи» — при всём искушении продать его, это бы выдало меня с потрохами. А я не хотел, чтобы они знали, чем я занимаюсь. Ещё одним исключением стал древний Поттер-Мэнор. Я никогда не буду там жить, но, думаю, мои родители хотели бы, чтобы он остался за нашей семьёй.

Я также узнал, что остров, на котором Сириус прятался после побега из Хогвартса, принадлежит Блэкам. Там много лет никто не жил и, когда я добрался до острова, там оставалась только старая хижина. Он находится к северу от более крупного острова Вёрджин-Горда.

Звучало многообещающе — мне так нравились все намёки на девственниц[1]. Я же говорил, что тюрьма меняет человека.

Гоблины снабдили меня документами на имя Роберта Затарры, включая водительские права и паспорт. В паспорте были даже подлинные въездные штемпели за три поездки. Кроме того, мне забронировали билет до Сан-Хуана в Пуэрто-Рико, а оттуда место на рейсе до Тортолы. Короче говоря, гоблины дерут втридорога, но работают очень качественно. .

Прилетев на Тортолу, я провёл несколько недель на прелестном курорте, восстанавливаясь после Азкабана. В то время у меня не было знакомых среди местных волшебников, поэтому я просто ел, тренировался и отдыхал. Благодаря магии я не так уж плохо сохранился, но выносливость у меня была на нуле.

Немного восстановившись, я поменял упражнения и начал работать над выносливостью. Мне так и не удалось найти кучу девственниц, но очень многие местные жительницы и туристки были полны желания помочь мне заниматься упражнениями для укрепления сердца. Одна юная леди из Рэйли в Северной Каролине сказала, что считает мою «таинственную и угрожающую» ауру очень сексуальной. Её сестре моя аура тоже нравилась. А их мать, кажется, разрывалась между желанием сохранить меня при себе и держать своих дочек подальше. Славное было время.

Потом я купил красивую яхту и начал строить скромный, но очень милый дом на острове. Какое-то время люди болтали, что на остров приехал его владелец, но разговоры быстро затихли — хватило нескольких Заклинаний Незаметности. Магглы знают, где находится остров и что я там живу, но не проявляют никакого интереса ко мне и к моей жизни.

Впоследствии я столкнулся с местным магическим населением.

Карибские острова не входят в юрисдикцию какого-либо формального волшебного правительства. Как и большинство магов, местное население живёт на несколько веков позади магглов — что-то вроде Нассау во времена Пиратской Республики. В регионе царит анархия — все вольны делать что хотят, если не мешают при этом своим соседям-волшебникам и не раскрывают существование нашего мира перед магглами. На чистоту крови никто не обращает внимания, а здешняя магия — смесь европейских, африканских и исконных местных традиций со всего региона..

Закончив разминку, я смотрю на яркую молодую шатенку, которая лежит рядом со мной на пляже. Какие формы! Как её зовут? Тина? Нет! Тамми из Вумельсдорфа в Пенсильвании. Очаровательная девушка — очень милая и с чудесным характером. Напоминает повзрослевшую Сью Боунс, но трахается как настоящая шлюха. И что это за имя для города — Вумельсдорф?

Решив разбудить мою подружку как положено, я начинаю покусывать ей шею и прокладываю дорожку поцелуев к её загорелому животу. Она стонет от удовольствия — и в это время я чувствую, что наружный контур охранных чар сигнализирует о прибытии гостей. Ну как всегда — на самом интересном месте…

Я оглушаю Тамми, достаю из кармана монету и превращаю её в портключ, который перенесёт девушку в безопасное место — в подвал дома. Обо мне можно сказать много всего плохого, но к своим партнёршам я внимателен — принимаю противозачаточное зелье и забочусь о том, чтобы они не пострадали в магической схватке. Чего ещё желать девушке?

Я аппарирую на крыльцо, сажусь, активирую защиту паролем на парселтанге и готовлюсь встретить гостей. Появляется Добби со стаканом лимонада. Этот маленький проныра как-то меня выследил — полагаю, он назначил себя моим слугой, хотя никогда в этом не признается. Он заявился сюда вместе с Хедвиг через день после меня. Его до глубины души оскорбило, что волшебный мир бросил меня в Азкабан за убийство Малфоя. Учитывая, как он любит меня и ненавидит всё, что связано с Малфоями, магической Британии стоит порадоваться, что Добби не устроил эльфийскую революцию. Мне нравится его общество, а кроме того, он научился очень хорошо готовить блюда местной кухни и варит весьма достойный пунш.

Я потягиваю лимонад, а чары показывают, кто ко мне пожаловал. Ничего удивительного — Дамблдор, Гермиона, Хмури и Перси Уизли. Хмури под мантией-невидимкой пытается обойти меня с фланга. Он устраивается слева от меня, немного позади, а я смотрю, как остальные направляются по тропинке в мой райский уголок.

— Вам стоит остановиться прямо сейчас, — говорю я, делая ещё один глоток.

— Здравствуй, Гарри, — остановившись, приветствует меня Дамблдор.

— Вы нарушаете границы частной собственности, профессор, — вежливо говорю я.

Он не обращает на меня внимания.

— Тебя было трудно найти, Гарри. Нам повезло, что мой бывший ученик случайно заметил тебя, когда был в отпуске.

Вперёд выступает Перси.

— Мистер Поттер, по поручению Министерства Магии я требую, чтобы вы немедленно отправились с нами в Британию и выполнили условия магического контракта, который добровольно подписали!

— Привет, Уизерби, — улыбаюсь я. — Как семья? — и, сделав вид, что очень смущён, спрашиваю: — Какой контракт я нарушаю? И разве я не стану сквибом, если нарушу его? — Я создаю персик и откусываю кусок. — Нет, как видишь, моя магия при мне.

— Ты прекрасно знаешь о каком контракте речь! Убить Волдеморта! — орёт Перси.

— А, этот. Неа, ничего я не нарушаю.

— Гарри, ты согласился это сделать в обмен на освобождение из Азкабана, — тоном доброго дедушки произносит Дамблдор. — Я не понимаю, как тебе удалось избежать ответственности за нарушение контракта.

Я начинаю что-то подозревать, а губы сами собой расползаются в улыбке.

— Это ты писал контракт? — спрашиваю я Перси. Он быстро переглядывается с Гермионой, а потом кивает. — Хм, кажется, я узнал твой стиль, Уизерби, но некоторые формулировки явно придумала мисс Грейнджер, как и магическую составляющую, — я улыбаюсь Гермионе. — Я помню контракт, который ты составила для АД.

Она вспыхивает, но отвечает:

— Да, я написала часть этого документа, но только потому, что знала: ты никогда не согласишься помочь по доброй воле. Мой друг Гарри согласился бы, не задумываясь, но ты стал тёмным. — Она на мгновение задумывается и добавляет: — И я теперь миссис Уизли.

— После всего этого ты всё-таки вышла за Рона? — в восторге смеюсь я. Они с Перси снова быстро переглядываются. — Постой, ты вышла за Перси?! — теперь я уже просто вою от хохота. — Мерлин, это потрясающе! Вы с ним созданы друг для друга!

Я уже сто лет так не смеялся — кажется, у меня сейчас треснут рёбра.

Видя, что я отвлёкся, Хмури пытается меня оглушить. Волшебный глаз бывшего аврора видит сквозь что угодно, включая стену, сделанную из невидимой нержавеющей стали. Проблема в том, что магический глаз видит сквозь заклятие невидимости или мантию-невидимку тот объект, который под ними спрятан. Нормальный глаз подсказывает, что чего-то не хватает, и это что-то видит магический глаз. А в данном случае оба глаза видят одно и то же, потому что спрятана только сама стена.

Теперь эту стену украшает горелое пятно, висящее в воздухе.

— Выходи, Хмури. Ты просто превзошёл сам себя.

Он стаскивает мантию-невидимку и с отвращением морщится. Я снова перевожу взгляд на остальную троицу.

— Что ж, мистер и миссис Уизли, ваш ответ — сроки. — Они смотрят на меня с недоумением. — Вы были в таком восторге от своего ума — сделали из меня мальчика на побегушках у Министерства, отобрали мои деньги — и при этом вы забыли установить точные сроки исполнения контракта. Я честно намереваюсь его исполнить. Но позже.

Я откусываю от персика ещё один кусок. Гермиона и Перси в шоке. В их браке есть некий извращённый смысл — они оба убеждены, что авторитеты надо уважать, а правила надо выполнять. А ещё их объединяет благородная уверенность, что их решение в любой ситуации — наилучшее.

Хм. Дамбидур тоже такой. Поневоле задумаешься. В голове возникает образ адского тройничка. Они горят! Мои глаза! О боже, они горят! Кажется, это ещё хуже, чем увидеть голого дементора.

Хмури использует возможность запустить в меня ещё одним заклинанием. Кажется, он решил, что может преодолеть мой «магический» щит.

— Команда: подразделения пятнадцать, шестнадцать, семнадцать — наводка на объект Хмури, огонь! — произношу я на парселтанге.

В одногого аврора с искусственным глазом летят три жестяных дротика. Он ошарашено хлопает себя по шее и кулём оседает на землю.

Я использую пневматические ружья, которые наводятся охранными чарами. Дротики пропитаны ядом, производным от кураре — великолепная смесь маггловского и магического средств. Очень многие волшебники прикрываются только от заклинаний, если не ожидают физического нападения, и даже в этом случае щиты прикрывают только зону в девяносто градусов.

Дамблдор бросается на помощь другу, а Гермиона орёт на меня:

— Гарри! Как ты мог?! Ты действительно стал тёмным магом, если используешь магию на змеином языке!

Это так забавно. Старательно имитируя тон ведущего «Новостей выходного дня» я начинаю:

— Гермиона Джейн, тупая ты сука, я просто активировал защиту, когда твой невоспитанный спящий друг во второй раз попытался меня заколдовать. Я просто произнёс пароль на парселтанге.

Судя по их оскорблённым взглядам, ни один из них не видел классики «Субботним вечером в прямом эфире»2. Я очень рекомендую почаще смотреть это шоу и «Монти Пайтона», если надо восстановиться после воздействия дементоров.

Дамблдор с любопытством рассматривает один из дротиков.

— Он в сознании, но обездвижен, — подтверждает он. — Что это за магия?

— Пигмейская, — отвечаю я. Да, я знаю, откуда берётся кураре, но с чего бы мне говорить ему правду?

Дамбидур озадачен этим ответом, но прежде, чем он спрашивает меня ещё о чём-то, в дело вступает Перси.

— Мистер Поттер, если вы немедленно не вернётесь вместе с нами, чтобы исполнить договор, нам придётся принудить вас к сотрудничеству!

— Правда-а-а? — с ехидной улыбкой тяну я. — И как вы меня заставите? По вашему замечательному контракту все средства в сейфах Поттеров и Блэков уже конфискуются, а меня ждёт изгнание из Британии. У меня нет родных, которых я считаю семьёй. Империус на меня не действует, а применять физическое насилие будет крайне неразумно — вы же не хотите, в конце концов, случайно убить своего спасителя?

У Перси такой вид, будто он только что разжевал лимон. А я не упомянул, что уже выгреб все деньги из сейфов. Наверное, теперь очередь Дамблдора.

— Гарри, пожалуйста, подумай о невинных жертвах террора! Каждый день погибают волшебницы и волшебники любого происхождения! Террор захлестнул всю Европу, и его начинают замечать магглы, у которых всё больше потерь. Министерство может прикрыть только часть случаев, объясняя их происшествиями или стихийными бедствиями. Пожалуйста, Гарри, я вынужден настаивать, чтобы ты вернулся. Во имя Великого Блага. — Старый козёл высвобождает свою магию, пытаясь подавить меня аурой.

— Приятель, я достаточно прожил рядом с дементорами, чтобы твоя скудная аура ни хрена меня не впечатляла, — скучающим тоном комментирую я. Я чувствую, как в его магии появляется нотка раздражения. Великий Альбус Дамблдор очень не любит, когда от него отмахиваются, как от надоедливой мухи. Я сдвигаюсь вперёд на сидении и показываю толику своей магии и своего гнева.

— А какого хрена меня должно волновать ваше Великое Благо? Какого хрена оно дало мне? Я был вашим послушным солдатиком, пока вы не решили, что проще отправить меня в Азкабан, чем вызвать огонь на себя, заступившись за меня! У меня не было доказательств заговора Малфоя, но у вас они были. Вы, старая сволочь, могли свидетельствовать в мою пользу и оправдать меня! Но вы не только позволили бросить меня к дементорам, зная, что со мной после этого будет — вы ещё и помогали в этой затее, установив свою грёбаную кровную защиту, чтобы удержать меня в тюрьме! — Я холодно улыбаюсь Дамблдору. — Я думаю, вы сделали это с умыслом. Вы хотели, чтобы дементоры продолжили то, что начал Снейп на пятом курсе — взломали мою ментальную защиту от связи с Томом. А кроме того, вы убрали меня с дороги, чтобы без помех совершать свои маленькие поисковые рейды. Что ж, вы получили, чего хотели — теперь кушайте, не обляпайтесь! — Чувствуя себя несколько лучше, я расслабленно откидываюсь на спинку кресла и продолжаю: — Так что не говорите мне о Великом Благе. Давайте лучше потолкуем о Благе Гарри.

— Благо Гарри? — сердито спрашивает Гермиона. Я узнаю этот тон — она всегда так разговаривала со мной и с Роном, если мы не обращали внимания на её «предложения».

— Да, — хищно улыбаюсь я. — Типа «что мы дадим Гарри за оказание этой уникальной услуги».

Хмури мирно дремлет в саду перед домом, а мы переходим к серьёзным переговорам. Чтобы выполнить условия контракта, я должен начать какие-то действия по устранению Риддла. Я не стану рисковать, выясняя, как отреагирует магия, если я уклонюсь от этого разговора. Магия — это в первую очередь намерение, а я искренне намерен покончить с Риддлом раз и навсегда.

— Чего ты хочешь, Гарри? — сокрушённо спрашивает Дамблдор. Не то, чтобы я верил его тону…

— Во-первых, я хочу магической клятвы от имени Ордена и Министерства, что ни один представитель этих организаций не будет мне мешать разбираться с Риддлом или препятствовать моему отъезду после победы. — Дамблдор и Перси переглядываются, а потом кивают. — Во-вторых, я хочу удвоения обычной премии за Пожирателей и Риддла — пять тысяч галлеонов за обычного Пожирателя, десять тысяч за члена Внутреннего Круга и сто тысяч за самого Томми.

У них на лицах написано неподдельное изумление. Они что, всё ещё считали меня своим золотым мальчиком?

— Гарри, как ты можешь просить за это денег? — потрясённо спрашивает Гермиона. — Речь о невинных жизнях!

— Вы же конфискуете деньги из моих семейных сейфов, — с ухмылкой парирую я. — Я покончил с героизмом — вы вылечили меня от любви к спасательству. Инвестировать в героизм невыгодно, очень низкая окупаемость — кровь, пот, жертвы, а потом толпа оборачивается против тебя при первой же проблеме. Я был героем — и вы вышвырнули меня на помойку. Золото намного надёжнее.

Дамблдор смотрит на меня с нескрываемым отвращением.

— Министерство конфисковало содержимое сейфов Поттеров и Блэков в уплату за твоё освобождение! Ты сидел за преступление, в котором признал себя виновным.

— Надо же мне как-то зарабатывать на жизнь, — вызывающе бросаю я. — Кто захочет дать работу осуждённому преступнику?

— Хорошо, — слегка уязвлённым тоном произносит Дамблдор. — Но ты должен взять их всех, кроме Тома, живыми.

Нет, так дело не пойдёт.

— Простите, но такая игра не стоит свеч. Впрочем, я согласен на дополнительную премию за тех, кого возьму живыми. Или можете ждать, пока пророчество разрешится само собой.

Дамбидур кивает — они с Перси уже готовы уступить. Гермиона в бешенстве.

— Наконец, ни один волшебник, волшебница или доверенное лицо Министерства и Ордена не приблизится к этому острову ближе, чем на сто миль, без моего приглашения, — ухмыляюсь я. — Плохой из меня будет сосед, если я втяну местную общину в свои проблемы.

— Мы принимаем все эти условия, Гарри, — отвечает Дамблдор. — Но ты должен пообещать, что не будешь применять Непростительные Заклятия, и немедленно вернёшься в Англию, чтобы заняться делом.

— Я и не собирался пользоваться Непростительными, так что согласен. Я вернусь через три дня, — киваю я. — Но не ждите, что я вызову Риддла на дуэль. Эта битва будет нелёгкой и долгой.

— А почему нет? — спрашивает Гермиона. — В пророчестве говорится, что ты можешь убить Риддла.

Кажется, она всё ещё злится из-за денег.

— Да ты и в самом деле отупела после брака с Перси, — ощериваюсь я. — Или глупость передаётся впрыскиванием?

Она явно смущена и унижена, лицо у неё покраснело так, что напоминает гигантский волдырь. Очень забавно. Я снова смотрю на Дамблдора.

— В пророчестве говорится про «силу, о которой он не знает». Но я тоже не знаю, что это за сила.

На самом деле, я думаю, что речь об истории с выкачиванием знаний, но не настроен делиться этим предположением.

— Это любовь, Гарри, — тихо заверяет меня Дамблдор.

— Надеюсь, что нет, старый козёл, иначе мы все обречены! Потому что это сила, которой я тоже не знаю! А всё благодаря вам — я вырос с Дурслями, а потом мне пришлось иметь дело с неблагодарным стадом! Когда мне было узнать, что такое любовь? И что я должен сделать — задушить Томми в объятиях?

Я делаю вид, что задумался.

— Похоть — другое дело. Я за последний год изрядно поработал над развитием этого качества. Думаете, можно вызвать Риддла на состязание, кто снимет больше цыпочек в Лондоне в пятницу вечером? — нахально интересуюсь я. — У него сейчас такая рожа, что выиграть будет нетрудно. — Закончив ломать комедию, я добавляю: — Так что нет, я очень сомневаюсь, что сила, которой он не знает — это любовь.

— Мы с этим разберёмся, Гарри. Я уверен, что миссис Уизли рада будет помочь с любыми исследованиями, которые нам понадобятся, — заявляет Дамблдор. Конечно, он просто умасливает меня, но это неважно. Я привык действовать в одиночку.

Мы обмениваемся магическими клятвами. Дамблдор — глава Ордена и Визенгамота, так что его клятва связывает обе эти организации. Перси присоединяется от имени Министерства.

— Встретимся на площади Гриммо. Или вы предпочитаете, чтобы я пришёл в Министерство? — вежливо интересуюсь я.

— Мы будем в штаб-квартире Ордена, — отвечает Дамблдора. — Я дам тебе доступ.

— Не утруждайтесь, — отмахиваюсь я. — Доступ у меня есть.

— Каким образом? — Дамбидур пронзает меня взглядом.

— Вы думаете, я не знаю, кому Сириус оставил дом? А теперь выметайтесь, пока я не начал брать с вас арендную плату. Меня ждёт симпатичная молодая леди, и ей уже наверняка одиноко.

Я не сказал им, как конкретно я попаду в дом, но вполне удачно их отвлёк. Неизвестность сведёт Дамблдора и Хмури с ума.

Перси накладывает заклинание, позволяющее левитировать бесчувственное тело Хмури. Они уже направляются к выходу, когда я окликаю их:

— Кстати говоря, вы можете сильно простимулировать моё желание сотрудничать, верунв мне мантию, метлу, карту и другие мои личные вещи.

Они вздрагивают. Дурной знак. Гермиона стаскивает с бесчувственного тела Хмури мантию, которой он прикрывался, и бросает её на землю, не глядя мне в глаза.

— Акцио, мантия!

Какой сюрприз. Это папина мантия.

Почувствовав, что они покинули остров, я иду в подвал, чтобы разбудить спящую Тамми. Думаю, если подойти к вопросу правильно, то я верну её на пляж и продолжу с того места, на котором нас прервали, а она вообще ничего не заметит. Обожаю магию!

[1] Игра слов: virgin — девственница, Virgin Islands — Виргинские острова.

2 «Субботним вечером в прямом эфире» (Saturday Night Live) — популярное юмористическое шоу, которое выходит в США с 1975 года. «Новости выходного дня» — один из номеров программы.