Remus Lupin: BAMF (джен)

Впервые в своей жизни Фабиан Пруэтт наблюдал за Распределением. За все время пребывания в Хогвартсе — в результате нескольких инцидентов с рыбой, пары фейерверков и их творческого подхода к постижению работы чар он и его брат Гидеон неизменно отбывали наказание во время сортировки по факультетам. На самом деле, они умудрились не присутствовать даже на собственном распределении. Им пришлось побывать в кабинете директора еще до того, как вся остальная школа добралась до Большого зала. Этот случай они вспоминали с особой нежностью и считали его своим первым реальным достижением. Именно поэтому сейчас близнецы открыто пялились на новеньких, чем приводили некоторых из них в еще больший ужас.

— Мерлин. Какие же они мелкие.

— Глянь, один, по-моему, уже намочил штаны, — указал Фабиан на пухлого блондина, и тот, съежившись под прицелом его пальца, попытался спрятаться за высокой девочкой, стоящей рядом.

— Не, это тот, что свалился в озеро.

— О, смотри, а вон чадо Поттеров — мама всегда зовет их на чай.

Юный Поттер стоял, склонив голову к обладателю такой же черной, как смоль, шевелюры, что и у него. Мальчишки беспомощно тряслись в беззвучном смехе, а их волосы при этом, казалось, жили отдельной жизнью.

— У него есть брат? Может, двоюродный?

— Не знаю, — отозвался Гидеон, занятый праздными размышлениями о том, сколько заклинаний-подножек ему удастся наслать и остаться непойманным. Десять? Если правильно рассчитать интервалы, может быть, даже пятнадцать. Он взмахнул палочкой в сторону парнишки с длинными волосами и еще более длинным носом, и тот, оступившись, налетел на маленькую рыжую ведьму, что была рядом с ним.

— Гид! Завязывай! Они уже начали! — зашептал Фабиан.

— Ангус, Шинейд.

— КОГТЕВРАН!

Девчушка, которая была ниже всех на добрых полторы головы (даже ниже Флитвика), медленно прошла к столу своего факультета. Гидеон решил, что она неплохо держалась, притворяясь уверенной, — только дрожащие руки выдавали ее с головой. Подняв глаза, он принялся разглядывать Зачарованный потолок. Яркий полумесяц и редкие звезды подсвечивали раскинувшееся над ними ясное бархатное небо. Гидеон отстраненно подумал, существовало ли заклинание, которое заставит звезды собраться в неприличные слова... Надо было спросить об этом Фабиана.

— Эйвери, Маттиас.

— СЛИЗЕРИН!

— Неудивительно, — пробормотала сидящая напротив Элис Финч. — У них вся семейка — сборище Пожирателей Смерти. Хуже только...

— Блэк, Сириус.

— ...Блэки, — закончила она с мрачным кивком.

— Это, случайно, не друг Поттера? — тихо спросил Гидеон. Действительно, стоило Сириусу сесть на стул, как Поттер обнадеживающе улыбнулся и поднял два больших пальца вверх.

— Гид, ты в курсе? Что вообще происходит?

— Кажется, догадываюсь.

Весь зал молчал. Прошла минута. Две. Собравшиеся студенты начали ерзать и перешептываться:

— Почему он так долго?

— Не может Шляпа уже просто засунуть его в Слизерин? Он Блэк, это не так сложно.

— Цисси, да что не так с твоим дорогим кузеном?

— Он что ... правда спорит с ней?

В самом деле, лицо Сириуса был сморщено, и он, казалось, повторял что-то себе под нос. Наконец, когда напряжение в зале почти достигло точки кипения, Шляпа выдала:

— ГРИФФИНДОР!

В отличие от аплодисментов, какими обычно встречали других первокурсников, ни один человек во всем зале не двинул и пальцем. С выражением чистого облегчения и радости на его лице мальчик медленно встал на ноги.

— Слава Мерлину, — сказал он — в наступившей тишине его голос прозвенел неожиданно громко. — Я уж думал, что застряну вместе со всей своей адской семьей.

Стол Гриффиндора взорвался громким смехом, и мальчик подбежал к нему, усаживаясь на скамейку между Элис и высоким семикурсником, у которого, казалось, было больше веснушек, чем кожи.

Время шло вереницей имен и заклинаний, посылаемых обоими близнецами и Сириусом, который, как оказалось, был весьма в этом талантлив.

— Люпин, Ремус!

Высокий парень с небрежными пепельного цвета волосами посмотрел на профессора МакГонагалл. Он был единственным из первогодок, кто не выглядел даже немного испуганным или нервным. Зажав книгу подмышкой, он занял свое место на стуле. Фабиан уже поднял свою палочку и открыл рот, когда Сириус бросился через стол и схватил его за руку.

— Только не Люпин, — выдохнул он, — он знает заклинания лучше, чем я.

Вцепившись в полы мантии, Сириус надежнее запахнул ткань вокруг тела и, поймав заинтригованные взгляды близнецов, покраснел и сжал галстук.

— Даже не спрашивайте. Я не хочу об этом говорить. Никогда.

— ГРИФФИНДОР!

Худыми руками, сплошь состоящими, казалось, из одних локтей, Люпин прижал свою книгу к груди и скользнул в конец стола. Он вежливо улыбнулся людям, которые пытались представиться, но их голоса быстро стали для него фоновым шумом, и он сосредоточился на остальной части Распределения. Наблюдая за ним, Гидеон начал покрываться легким оттенком зеленого.

— Книга. У него эта чертова книга. Я бы. Убил. За. Эту. Книгу.

— С каких это пор ты читаешь книги? — спросил Фабиан, вытягивая шею в попытке рассмотреть обложку.

— Только эту книгу. О, не придавай этому серьезного значения. Ничего особенного, всего лишь нечто под названием "Лучшие сглазы, проклятия и чары 60-х". Не то чтобы мы пытались найти копию уже целую вечность.

Фабиан вдруг увидел Люпина в новом свете. Все еще глядя в сторону нераспределенных по факультетам студентов, Ремус что-то бормотал себе под нос. Его палочка покоилась в расслабленной руке на краю стола, что позволяло ему время от времени делать едва заметные взмахи.

— Как мог первокурсник заиметь свой собственный гребаный экземпляр? Мне даже посмотреть на них не удавалось, не то что подержать.

— Да фиг с ним, с этим, — сказал Гидеон нетерпеливо. — Как думаешь, он бы позволил нам позаимствовать его?

— Все намного хуже, — мрачно произнес Сириус. — Я уверен, что он может применить все эти чары на деле. Смотрите... — он замолчал, когда Люпин закончил нашептывать заклинание и совершил легкое, но замысловатое движение кистью.

Группа оставшихся первокурсников погрузилась в абсолютный хаос. Три четверти из них были внезапно разделены на их вероятные "дома", а их мантии вдруг окрасились в ярко-красный, желтый или синий. Остальные же, чья одежда по идее должна была стать зеленой, обнаружили, что все их одеяние, вплоть до обуви на ногах, стало цвета яростной фуксии.

— Тишина!

Охватившие Большой зал шум и гам прекратились, будто кто-то щелкнул невидимым выключателем. Сжав кулак до побелевших костяшек, Профессор МакГонагалл вытянула руку с палочкой перед собой.

— Если вы позволите, Распределение продолжится независимо от цвета одежды студентов. Я не хочу знать, кто несет за это ответственность, — она посмотрела на Пруэттов, но была немного сбита с толку выражением полной растерянности на их лицах, — но им должно быть стыдно.

При этом Люпин спрятал улыбку, не осознавая, что три его новых товарища наблюдали за ним, как ястребы.

— Теперь, если мы можем продолжить... Матэрсон, Ребекка.

Крошечная девочка в ярко-желтой мантии под цвет густых, забранных в хвост волос выскочила вперед и нахлобучила Шляпу на голову.

— ПУФФЕНДУЙ!

— Поттер, Джеймс.

— ГРИФФИНДОР!

Сияя кричаще-алой мантией, Джеймс присоединился к своей новой семье и втиснулся за стол рядом с Сириусом.

— Случайно не твоих рук дело? — с надеждой спросил он. Когда Сириус покачал головой, Джеймс усмехнулся. — Кто бы это ни был, он должен получить медаль. Ты видел выражение на лице Нотта? Розовый, безусловно, его цвет — отлично выявляет безобразие, по-моему. Значит, это были вы? — добавил он, обращая внимание на Фабиана и Гидеона. — Мне рассказывали...

— Нет, к сожалению, не мы.

— При всем желании додуматься до такого...

— ...это был Люпин.

Близнецы посмотрели друг на друга, до жути смахивая при этом на двух молодых веснушчатых Дамблдоров.

— Господин Пруэтт? — Фабиан окинул своего брата непостижимым взглядом над мнимыми очками.

— Да-да, господин Пруэтт.

— Пожалуй, мы нашли себе преемника, старина.

— Пожалуй, так и есть, дружище.

— Да эти чары еще ничего, — хитро сказал Джеймс. — Вы бы видели, что он сделал с Сириусом на поезде...

Пока Джеймс объяснял примененные Люпином меры безопасности восторженным близнецам, краснощекий Сириус с жаром все отрицал, судорожно застегивая и расстегивая при этом пиджак. Никто из ребят и не заметил оценивающие взгляды, направленные на них из-за книги в конце стола...

Пока они не попытались уйти и поняли, что их брюки каким-то образом приклеились к скамейке.