Рекомендация (джен)

Тибидохс выглядел как средневековый замок. Мрачные коридоры, освещенные факелами, образовывали причудливый лабиринт. Татрия уже устала считать все повороты и лестницы, которые видела. Создавалось впечатление, что профессор Клопов повел ее самым длинным путем, чтобы успеть рассказать о школе все, что считал нужным.

— Здесь на протяжении всех восьми лет обучения вы будете изучать несколько дисциплин, — говорил он со странным невнятным акцентом, — бытовые чары, боевая и защитная магия, нежитеведение, зелья, ветеринарная магия, магия крови, некромантия, руны, артефактология, теория потусторонних миров, ментальная магия, полетная магия, фехтование и многое другое. После окончания школы вы сможете или уехать, куда вам захочется, или поступить в магспирантуру, где продолжите обучение по нескольким выборным предметам, или взять ученичество у Мастера — все зависит от ваших способностей и желания. Конкретно вам, Граттерри, я рекомендую особенно хорошо заниматься. Вполне возможно, что в будущем с вами будут происходить... интересные события.

Татрии такие намеки совсем не понравились. Сразу же в памяти всплыла уродливая морда того мерзкого существа по имени Агух. Находясь под впечатлением от острова Буяна и Тибидохса, она как-то забыла о нем. Но сейчас самое время вспомнить и задать вопросы.

— Кто такой Агух и кто его госпожа?

Профессор Клопов не замедлил шага. Некоторое время он молчал, как будто не услышав вопроса, но потом все же ответил:

— Аталия рассказала нам о твоих... приключениях, — на последнем слове профессор Клопов совсем не весело усмехнулся, — Агух — это болотный хмырь, нежить. И его госпожой была Чумит дель Торат. Тебе ведь ничего не говорит это имя? — он продолжил, не дожидаясь ответного кивка, — а была эта женщина очень сильным темным магом, который в свое время смог организовать нежить — неслыханное до этого достижение! — и натравить ее на магов. Своей целью Чумит ставила открытие Жутких Ворот — врат, за которыми заточен Хаос. И которые, кстати, находятся у нас в подвале.

— Война была крайне кровопролитной. Наши маги понесли большие потери. Организованная нежить — страшная сила, к тому же некоторые маги так же перешли на сторону Чумит. И вдруг в самый разгар войны Чумит дель Торат смогла отыскать укрытие Леотара Граттерри — одного из наших самых талантливых ученых. Он и его жена Софет были артефактологами и работали на нужды фронта. А еще у них была годовалая дочь по имени Татрия. Я не знаю артефакта, которым в то время был занят Леотар, но многие склоняются к идее, что дель Торат явилась за ним. Но, чтобы не послужило причиной этого рейда, важно другое — Леотар и Софет погибли, Чумит исчезла самым таинственным образом, дом и лаборатория Граттерри оказались разрушены, а вот их дочь осталась жива. Что случилось на самом деле, не знает никто. Татрию Граттерри, то есть тебя, согласно обычаю, отдали на воспитания родственникам. Вот и все.

— А война с нежитью?

— После исчезновения Чумит дель Торат нежить потеряла свою организованность и была вскоре разбита. Маги-предатели схвачены и казнены. Но урон был нанесен огромный. Некоторые города не восстановлены до сих пор. Пострадали даже обычные люди.

Татрия медленно кивнула. А она, оказывается, еще и в грандиозную войну десятилетней давности замешана! Ничего себе новости. Девочка подумала, а не связаны ли ее странные сны с этой Чумит дель Торат? Ведь профессор не сказал, что она погибла. Вдруг Чумит стала призраком и как-то пробралась в ее сны? От такой перспективы Татрию передернуло. Но прежде чем она успела задать свой очередной вопрос, профессор Клопов остановился и произнес:

— Ну вот мы и пришли. Библиотека.

Пока Татрия разглядывала простые двустворчатые двери, Клопов вошел в помещение. Библиотека оказалась просто огромной. Почти все пространство занимали длинные стеллажи с книгами, число которых Граттерри даже не могла сосчитать. У окон стояли несколько столиков для чтения.

— Новая ученица?

Этот незнакомый голос заставил Татрию вздрогнуть и обернуться. Перед собой она увидела туманную фигуру. Есть ли у этой фигуры конечности, Татрия сказать затруднялась. Отчетливо она смогла разглядеть лишь темно-синие глаза, которые почему-то не находились на каком-то конкретном месте, а постоянно перемещались по предполагаемому лицу. От такого зрелища ей сделалось не по себе.

— Это Татрия Граттерри, — сказал Клопов, — новая ученица темного отделения. Мы пришли за учебниками. Граттерри, это наш библиотекарь, джинн Абдула.

Это Татрия уже поняла. Положительного впечатления на нее джинн не произвел. Он как будто заглядывал в самую душу своими маленьким синими глазами, и это совсем ей не нравилось.

— Граттерри? — в голосе Абдулы послышалась ирония, — вероятно, нам многое от вас придется ожидать.

Джинн прошел сквозь ближайший стеллаж куда-то вглубь библиотеки, из чего Татрия сделала вывод, что он нематериален. Хотя это было ясно и так. Когда Абдула вернулся, в руках у него была стопка книг. Граттерри заинтересовалась, откуда у джина появились руки. Или он может формировать свое тело так, как хочет? И не спросишь же. Досадно.

— Учти, Граттерри, все книги нужно сдать вовремя. Эти — в конце года. Всех нарушителей ждет проклятие, — зловеще просвистел Абдула. Как-то непохоже, чтобы он шутил.

Они с профессором Клоповым уже выходили из библиотеки, когда Татрию нагнал голос джинна:

— Если захочешь, ты можешь прийти — я знаю о темной магии больше кого-либо другого!

* * *

Профессор Клопов привел Татрию на Жилой Этаж, в Зал Двух Стихий, который представлял собой огромную выложенную плиткой залу, по центру разделенную линией голубоватого огня. С одной стороны плиты были белыми, с другой черными. С каждой стороны находилась дверь.Клопов объяснил, что линия разделяет территорию двух отделений. Нельзя попасть на половину чужого отделения. Этот запрет не касался лишь профессоров.Человек, не являющийся ни светлым, ни темным, не может войти в Зал Двух Стихий кроме как по приглашению.

Дальше Татрия пошла одна. Войти ей нужно было в дверь с темной стороны залы. Ее комната, как пояснил профессор, первая от двери, с правой стороны.

За дверью оказался коридор. Все комнаты располагались с правой стороны. В коридоре было на удивление тихо. Может, еще слишком рано, и все спят? По дороге к библиотеке не видела ни одного человека.

Граттерри задумчиво оглядела дверь своей комнаты. Дверь как дверь, ничего особенного. Так чего ж она медлит? « Хватит бояться, — отругала себя Татрия, — там нет и не может быть ничего страшного». Собравшись с духом, она толкнула дверь.

Комната была небольшой. Напротив двери находилось большое окно, завешанное черными бархатными шторами. На полу лежал темный коврик с золотистыми узорами по краям. С левой и правой стороны стояло по одному шкафу, кровати и тумбочке. Деревянные шкафы были высокими и узкими, кровати вроде самыми обычными, похожими на те, что стоят в больницах, только с черными спинками, тумбочки маленькими, туда влезут только школьные принадлежности, ну, может, еще что-нибудь по мелочи. На потолке светила лампа.

На кровати с правой стороны лежала девочка примерно одних лет с Татрией. Едва открылась дверь, девочка, по-видимому та самая Аннет Склепова, подняла голову и села на кровати. Соседка Татрии обладала весьма экстравагантной внешностью. Высокая, складная, с раскосыми голубыми глазами, один из которых был хитро прищурен, а другой широко раскрыт. Волосы Аннет были темно-фиолетовыми, явно крашенными. Склепова обладала очень длинными ногтями, окрашенными черными лаком. Ими наверняка можно сильно поцарапать. Полезная вещь, только неудобно. Из-за разных глаз было трудно уловить выражение лица Склеповой — то ли наивно-доброе, то ли насмешливое.

Аннет разглядывала Татрию прищуренным глазом. Пока она ничего не успела спросить, Граттерри решила взять инициативу в свои руки.

— Здрасте, — сказала она, — я Татрия Граттерри. Я тут жить буду.

«Просто класс сказано. Как будто в чужую квартиру заявилась и требую жилплощадь».

Аннет, похоже, подумала также. Она с усмешкой хмыкнула и сказала:

— И вам не хворать. Учти, до тебя сюда уже пытались подселить одну девчонку. Она вылетела отсюда уже на следующий день. Побьешь ее рекорд?

— Как бы тебе не пришлось рекорды ставить, — сухо ответила Татрия, — меня мало кто выдерживал больше десяти минут.

Аннет расплылась в улыбке.

— Я выживу тебя отсюда за три дня. Спорим? — она протянула руку Татрии.

— Я тебя за два, — Татрия пожала руку.

Назревает первая настоящая битва. Пусть моральная, но все же — настоящая, с достойным противником. По крайней мере, Татрии Склепова показалась достойным противником.