Зависть и влияние (гет)

— Взгляни на это платье, — восхищенно говорю я, протягивая каталог Гермионе и указывая на красное платье, обведенное синей ручкой. Она уж точно его заметит. Я даже нарисовала звездочки вокруг. — Разве оно не прекрасно?

— Классное, — соглашается Гермиона. Прикусив уголок губы, я склоняюсь над подругой, чтобы еще раз посмотреть картинку. — Мне оно нравится.

— Оно выставлено на распродажу в “Джули”, — возбужденно замечаю я, но в ответ Гермиона только вяло улыбается. Знаю, что в действительности ей все равно, но я слишком взволнована, чтобы портить свое настроение ее вечным «мне все равно во что я одета». — Я попросила его отложить, и продавщица сказала, что, если моя мама заберет его до пятницы, она получит сорокапроцентную скидку.

— Хороший уговор, — кивает Гермиона, и я одобрительно хмыкаю.

Я уже примерила платье, и оно отлично на мне сидит…

— Я сказала маме, что хочу надеть его на свой день рождения, — усмехнувшись, я забираю каталог, чтобы взглянуть на платье под лучшим углом. Оно отличается от платьев, которые я привыкла носить — более модного покроя, юбка короче, а вдоль карманов и на задней части платья блестят застежки-молнии. А если я еще обую сапоги, подаренные мне Панси, вообще буду выглядеть сногсшибательно. — Оно мне очень нравится.

— Думаю, ты в нем будешь выглядеть очень мило, — говорит Гермиона, и я улыбаюсь. — Вот… — она замолкает. Мы гуляем в маленьком саду моей мамы.

Мальчишки в доме играют в волшебные шахматы, а мы с Гермионой решили выйти на прогулку, желая избежать проклятий и злых взглядов, которыми они обменивались время от времени. После события с Малфоевым поцелуем, я всю прошлую неделю старалась избегать Панси и ее небольшой компании, не желая попадать в подобную ситуацию снова. Теперь вот ошиваюсь с Гермионой, чтобы заполнить пустоту, и неважно, что такое решение меня расстраивает.

— Хочешь о чем-нибудь поговорить?

— О чем? — пожав плечами, сажусь на одну из деревянных скамеек, сделанных моим отцом, когда мои родители еще только поженились.

— Например, о том, что с тобой тогда произошло, — отвечает Гермиона, садясь рядом со мной. — Мне показалось, что ты действительно была не в себе после той прогулки на велосипеде.

— Ох… ты об этом… — рассказать ей о Малфое? Тайком бросив на Гермиону взгляд, вижу, что она наблюдает за мной, с любопытством склонив голову. И что бы она мне ответила? Что бы она подумала? Тряхнув головой, устремляю взгляд вперед, решив, что не хочу выслушивать ее осуждающий выговор. Раз уж я саму себя убедила, что ничего такого не случилось, значит, ничего такого и не случилось. — Ничего, — отвечаю я.

— А ты уверена? — осторожно уточняет она, смахивая с глаз непослушные завитушки, и я нервно барабаню пальцами. Сегодня утром Гермиона заплела волосы во французскую косу, но несколько прядок выбилось из прически и теперь ее раздражают. — Мне так не показалось.

— Ничего, — настаиваю я, желая, чтобы она, наконец, от меня отстала. Разумеется, она этого не делает.

— Те девочки… Гринграсс или Паркинсон тебе что-нибудь сделали? — спрашивает она таким тоном, словно со мной могло произойти что-то непристойное и противное.

— Нет, они мне ничего такого не сделали, — отвечаю резко, слегка задетая вопросом, потому что Рон и так цепляется ко мне с тех самых пор, как они здесь показались. — Почему все думают, что они в чем-то виноваты?

— Потому что для них это в порядке вещей, — сердито бормочет она, и я впиваюсь в нее взглядом.

— Мне они нравятся.

— И почему же они тебе нравятся?"

— Как это почему? — удивляюсь я, и Гермиона, сузив глаза, поворачивается ко мне.

— Они — ужасные люди. Ты же знаешь, что они говорят о Роне и Гарри… они называют меня словом на букву «г».

— Но и вы, ребята, не слишком мило с ними общаетесь, — заявляю, желая оставаться справедливой и пытаясь игнорировать обиду, возникающую каждый раз, когда я слышу слово на букву «г». — Вы все время над ними издеваетесь.

— Но Джинни, — устало произносит Гермиона, почесывая укушенную каким-то насекомым руку. — Они… они такие подлые.

— Но со мной-то они хорошие, — говорю честно. — Я думала, ты будешь более терпимой. Знаю, что вы с ними не ладите, но мне они очень нравятся.

— Ну, если ты так говоришь, — серьезно соглашается Гермиона. — Но будь осторожна. Знаю, ты не хочешь этого слышать… но ты должна задать себе вопрос, почему они хотят с тобой дружить… — я открываю рот, чтобы возразить, но она поднимает руку. — Ты помнишь, каким странным нам показался тот факт, что тобой заинтересовался Малфой? — залившись краской, я отворачиваюсь, не в силах затолкать мысль о поцелуе подальше. — И затем все его друзья вдруг загораются желанием подружиться с тобой? Джинни, это ненормально. Ты должна серьезно поразмыслить. Если они тебе нравятся… Ладно, допустим… но не теряй бдительность. Будь умницей и подумай, настолько ли они честны в своих намерениях? Ты ведь знаешь, что поставлено на карту, и что семья Малфоя в большой степени связана с Сама-Знаешь-Кем… я просто не хочу, чтобы ты ввязывалась во что-то опасное.

— Они никогда не спрашивают меня ни о Гарри, ни о том, чем вы занимаетесь, — тихо говорю я, скрещивая руки. Мне не нравится наш разговор. — Да я и не знаю толком ничего… — с горечью заканчиваю. Гермиона печально улыбается.

— Просто будь осторожна… ладно?

— Да, — говорю и, кашлянув, предлагаю: — Может, вернемся в дом? Становится слишком жарко.

Гермиона кивает, и мы, поднявшись со скамейки, направляемся к заднему крыльцу. Не дойдя до него нескольких шагов, Гермиона касается моей руки. Я оглядываюсь на нее через плечо, но в мои глаза безжалостно бьет солнечный свет.

— Просто поразмышляй над этим, — шепчет она, пока я пытаюсь рассмотреть ее против света. — Ради меня.

— Конечно, — я киваю. Войдя в дом, мы находим Рона и Гарри, все еще склонившихся над мраморными фигурками, расставленными на шахматной доске.

Бросаю каталог одежды на землю и, отшвырнув ботинки, сажусь на диван рядом с братом. Выудив из-под стола свою сумку, я достаю из нее блокнот и ручку.

— Кто побеждает? — интересуется Гермиона, опускаясь на пол рядом с Гарри, чтобы было удобнее наблюдать, как перемещаются фигурки. Шахматы скучные. Мне не интересно, кто и что скажет по этому поводу.

— Рон, — бормочет Гарри. Прижав пальцы к губам, он концентрируется на доске. Сегодня его волосы спутаны еще больше… подозреваю, что он ерошил их во время всей игры. Так, хватит на него пялиться. — Кто же еще?

— Ну, хоть в чем-то я лучше тебя, приятель, — ухмыльнувшись, замечает Рон, приказав своему коню взять одного из слонов Гарри.

Подобрав ноги под себя, я устраиваю блокнот на коленях, собираясь начать писать. Они играют еще час, шипя оскорбления и проклиная друг друга, пока Гарри, наконец, не проигрывает. Я изо всех сил стараюсь их игнорировать, выводя свою историю на бумаге. Позлорадствовав некоторое время, Рон поднимается с дивана и потягивается, все еще не теряя самодовольного вида... Каждый раз, когда он в чем-то побеждает — а это случается не так уж часто, — на его лице появляется такая вот самодовольная улыбка.

— Я думаю, что заслужил сэндвич победителя, — широко улыбаясь, заявляет он. Гарри откидывается на спинку кресла и, по-детски надувшись, скрещивает руки на груди. — А чего бы хотелось неудачнику?

— Я предпочитаю не забивать свои кровеносные сосуды. Мы недавно обедали, — мрачно отвечает Гарри. Переворачивая страницу своего блокнота, я тихо улыбаюсь.

— Тебе же хуже, — пожимает плечами Рон. — Еще кто-нибудь хочет чего-то вкусненького? — спрашивает он, и, проходя мимо, дергает меня за волосы. — Чего-нибудь выпить, Джин?

— Нет, я ничего не хочу, спасибо, — отвечаю, жуя конец ручки. Чем заменить слово «жуткий»? Стоит поискать словарь синонимов.

— А что ты там пишешь? — Рон вырывает блокнот у меня из рук.

— Рон! — воплю, вскакивая на ноги и пытаясь вернуть блокнот. Лучше бы он этого не делал.

— А я думал, ты навсегда зареклась вести дневник, — говорит он, размахивая блокнотом над моей головой. Какой же он все-таки мерзавец. Напомнив мне о том, что произошло со мной на первом курсе, он переступил черту, и он прекрасно это знает.

— Это не дневник, ты, придурок! — кричу, наступая ему на ногу. И с удовольствием слушаю, как он кричит. — А теперь отдай.

— Я просто хочу знать, что ты там все время пишешь, — говорит он и, отвернувшись, раскрывает блокнот. Я пытаюсь выхватить его из рук Рона, но тот все время крутится, не позволяя мне этого сделать. Продолжаю безуспешные попытки, когда Рон начинает читать вслух.

— Я оглядел комнату и увидел его, прислонившегося к стене, с опущенной головой и скрещенными на груди руками… — начинает он, и я борюсь еще усерднее, пытаясь вернуть блокнот, а Рон в то время продолжает читать мое самое ценное сокровище. Представив, как все это выглядит в глазах Гарри и Гермионы, я и вовсе теряю душевное равновесие. — Интересно, о ком же он думал? О мистере Грейсоне, как и все остальные? Понимал ли он, что каждый в этой комнате в той или иной степени подозревал его в убийстве дяди? Убийстве? — Рон вдруг обрывается и смотрит на меня. — Это что, Джинни?

— Просто истории, — отвечаю я и, пользуясь его замешательством, отнимаю у него, наконец, свой блокнот. — Истории, читать которые ты не имеешь никакого права!

— А почему ты пишешь такие странные истории об убийствах? — подняв бровь, интересуется он. — Написала бы что-нибудь приятное.

— Ну, о чем же еще писать, живя с тобой под одной крышей? — отвечаю я, осматривая блокнот, желая удостовериться, что Рон не повредил его. Несколько страниц вырвано, и я гневно прищуриваюсь. — Рон, ты оторвал корешок, — говорю, быстро подбирая страницы, рассыпавшиеся по полу. — Господи, как же ты меня задолбал! — воплю во все горло, запихивая страницы назад в блокнот и впиваясь взглядом в своего старшего брата.

— Господи, Джинни, я куплю тебе новый, — Рон направляется на кухню. Осмотревшись по сторонам, на одном из столов замечаю вазу. Больше всего на свете мне сейчас хочется запустить этой вазой ему в голову.

— Ненавижу его, — произношу в сердцах, но, конечно не на полном серьезе, и опускаюсь на диван, качая в руках блокнот, как маленького ребенка.

— Иногда он ведет себя как полный идиот, — замечает Гермиона, и я закатываю глаза, запихивая блокнот в сумку, чтобы больше никто до него не добрался. Мои уши горят, но я пытаюсь подавить гнев, так как знаю, что ни к чему хорошему это не приведет.

— Преуменьшение года, — бормочу, застегивая молнию сумки. Спрятав блокнот, я откидываюсь на спинку дивана и скрещиваю руки на груди, размышляя над способами мести Рону, который оказался таким назойливым кретином.

— У тебя есть планы на вечер, Джинни? — спрашивает Гермиона, переводя взгляд на Гарри, играющего с разбросанными шахматными фигурками. Остыв от мыслей о брате, я вопросительно поднимаю брови.

— Нет, — честно отвечаю и опускаю руки. — А что?

Гермиона пожимает плечами и впивается в Гарри многозначительным взглядом. Я тоже смотрю на него, и на короткий миг наши глаза встречаются, прежде чем его щеки заливаются краской.

Он что, действительно краснеет?

— Да так, — Гермиона поднимается и отряхивает штаны. — Пойду поищу что-нибудь вкусненькое, — она бросает на Гарри еще один выразительный взгляд. — Тем более, мне нужно кое о чем переговорить с Роном. Это займет некоторое время.

Почему она произнесла последние слова с таким нажимом? В течение нескольких секунд все молчат, и я, с подозрением взглянув на нее, говорю:

— Ладно.

Гермиона покидает гостиную. Закрыв за собой дверь, она оставляет нас с Гарри наедине.

— Как-то странно она себя ведет, — замечаю я, и Гарри хмыкает… или мне показалось, что это смех. Звучит, как будто он поперхнулся. — Я лучше пойду в свою комнату, — говорю я ему, пока он, прикрывшись ладонью, кашляет. — Увидимся, — поднявшись с дивана, я накидываю ремень своей сумки на плечо, желая уйти от Гарри как можно быстрее. Слишком свежо в памяти воспоминание о том, как он меня отверг, и я не хочу чувствовать себя неловко.

— Нет, постой, — откашлявшись, останавливает меня Гарри. Он тоже встает, и я останавливаюсь. — Я подумал, может, мы могли бы… — он смущенно потирает затылок. Хмурю брови, наблюдая как он нервничает. — Я подумал, может мы могли бы немного поговорить?

— Ох, — бросив взгляд на диван, произношу я. — Эээ, да… конечно, — я опускаю сумку и сажусь на свое место на диване, рядом с подлокотником.

Он сидит на противоположном конце дивана, и мы некоторое время молча пялимся куда-то в пустоту, пока тишина и нелепость положения стают для меня невыносимыми.

— Как проводишь лето, хорошо? — закрыв глаза, я мысленно себя ругаю. «Тупой, ничего не значащий вопрос, Джинни». С тех пор как ему стукнуло двенадцать, он практически каждое лето проводит в нашем доме. Только я могу додуматься начать разговор с такой фразы.

— Да, мне здесь нравится, — отвечает Гарри, и я киваю, побарабанив пальцами по коленям. — Это место заменяет мне дом. — Я опять киваю, изучая взглядом камин. Стараюсь не смотреть на Гарри, потому что мне от этого неловко. — Чем вы с Гермионой занимались в саду? — после долгой паузы спрашивает он.

— Просто гуляли, разговаривали, — пожав плечами, я поднимаю руки, чтобы потуже затянуть волосы, собранные в конский хвост. Мне ведь надо чем-то занять свои руки, а дверь, за которой скрылась Гермиона, к моему сожалению, все еще закрыта. — Тебе понравилось играть в шахматы? — невпопад спрашиваю я. Кивнув, Гарри снимает очки и протирает их краем рубашки, прежде чем водрузить их обратно на нос. Еще один из его жестов, выдающих, что он нервничает. — Все прошло отлично.

Я смотрю на него. Он смотрит на меня. Когда наши глаза встречаются, резко отворачиваюсь, пытаясь игнорировать жар, разливающийся по щекам.

— Знаешь, я хотел поговорить с тобой, — он таращится на мой профиль, едва не прожигая взглядом отверстие в виске. Я с трудом сглатываю и, как последняя идиотка, закусываю щеку. — В тот день… в саду...

— Все хорошо, Гарри, — перебиваю я, бросив на него короткий взгляд. Не хочу, чтобы он испытывал вину за то, что не захотел меня поцеловать. Из-за этого я чувствую себя еще более жалкой. — Давай не будем об этом беспокоиться, — я растягиваю губы в фальшивой улыбке, заученной в Фолк Хиллз.

— Нет, ты не понимаешь, — не соглашается он, и я расширяю глаза, потому что он наклоняется ко мне ближе. Сдерживаю себя, чтобы не попятиться, потому что не до конца уверена, что именно сейчас происходит. — Мне жаль… но сейчас… — он замолкает. — Сейчас все так сложно.

— Знаю, — в конце концов, я не дура. Понимаю, что на его плечах сейчас лежит тяжкий груз, и я не хочу усложнять его пребывание здесь еще больше. — Я ничего от тебя не хочу, Гарри, — заверяю. Не хочу, чтобы он плохо себя чувствовал, только из-за того, что я ему не нравлюсь так же, как мне нравится он. — Я больше не та маленькая девочка.

— Я заметил, — тихо говорит он, глядя в мои глаза. Это что означает? Смотрю на свои колени, избегая его взгляда. — Просто… — он шумно выдыхает и окидывает взглядом гостиную. — Я все спланировал… то, что я собирался тебе сказать, — он переходит на шепот, страдальчески глядя на меня. — Но я не очень хорош в разговорах.

— Мне нравится то, что ты говоришь, — замечаю я, улыбнувшись, и он смеется, переводя взгляд на мои сцепленные пальцы. Что бы он сейчас ни делал, очевидно, это дается ему с трудом, поэтому я придвигаюсь ближе и накрываю своими ладонями его руки. — Ты можешь сказать мне все, что хочешь, Гарри, — заверяю. Возможно, сейчас он посвятит меня в то, чем они втроем занимаются.

— Да, — он поворачивает ладонь, чтобы сжать в ней мою руку, и у меня в животе начинают порхать бабочки. Пытаюсь игнорировать свои ощущения. Нечего опять будоражить надежды. Некоторое время он изучает наши руки, затем переводит взгляд на меня. Я почти забыла, какие зеленые у него глаза. — Джинни, я… — он затихает снова и резко изгибает шею. Внезапная жесткость движения меня пугает, и я испуганно охаю.

Слегка приоткрыв рот, словно собирается скривить какую-то ужасную гримасу, он смотрит прямо вперед потускневшими глазами.

Что происходит?

— Гарри? — он не двигается. — Гарри? — я начинаю паниковать. Освободив руку, я сжимаю его плечо. — Ты в порядке?

Внезапно он кривится и начинает скалить зубы, как бешеная собака, готовая к нападению. Отпрянув, я с широко распахнутыми глазами наблюдаю, как его спина вдруг изгибается, мускулы напрягаются, и он начинает плеваться и шипеть. Что с ним происходит?

— Что ты делаешь? — я в ужасе подскакиваю, поскольку он хватается за шею, падает с дивана и начинает биться в конвульсиях.

— О, Гарри! — в комнату вбегает Гермиона и опускается рядом с ним на колени. — Опять.

— Опять? — недоверчиво повторяю я, прикрывая ладонью рот. То, что с ним происходит, выглядит ужасно болезненным и страшным. — Это случалось прежде? У него эпилепсия?

— Нет, — быстро отвечает Гермиона, ее глаза наполняются слезами. Она переворачивает Гарри на бок и удерживает его руки, чтобы они не метались.

— Но похоже на эпилептический приступ, — встревожено замечаю я. — Мне связаться с Мунго?

— Гарри! — в гостиную врывается Рон и отталкивает меня в сторону. — Только не это, брат, — стонет он, сжимая плечо Гарри.

— Что происходит? — спрашиваю я, потому что это, по всей видимости, не первый случай. Гермиона втискивает Гарри между зубов кусок ткани, Рон трет ему спину, бормоча что-то ободряющее. — Почему он так шипит?

— Джинни, уйди, — поднимаясь, говорит Рон, и я сужаю глаза. — Иди в свою комнату.

— Нет. Что происходит?

— Просто выйди, Джинни! — нетерпеливо рявкает он, толкая меня, пока я не оступаюсь. Он только что меня толкнул! — Тебе здесь не место.

— Отлично, придурок, — потерев руку, я выхожу из комнаты.

Когда дверь захлопывается, я закрываю глаза и прижимаюсь затылком к стене. Что же там происходит? Я потираю руку, за которую мой брат тащил меня из гостиной, и в моих венах закипает кровь. Почему он думает, что со мной можно так обращаться? Я отлично справляюсь в различных ситуациях! Я хочу вернуться и потребовать объяснений, но мысль о Гарри в таком состоянии пугает меня, поэтому я отправляюсь на улицу, чтобы немного остыть. Ошиваться вокруг дома — не самое лучшее решение, потому что я по-прежнему хочу вернуться… таким образом, я решаю прогуляться за пределами нашего участка.

Выкатываю велосипед из сарая и, оседлав его, кручу педали по грунтовой дороге, пересекающей лес и поле. Еду просто так, без всякой цели, чувствуя, как колотится мое сердце, и горят щеки. А через некоторое время они становятся влажными. Остановив велосипед возле большого дуба, провожу пальцами по глазам и растерянно осознаю, что я плачу. Отчасти из-за того, как обращался со мной Рон… но главным образом из-за Гарри. Как часто с ним случаются такие припадки… и почему? Если бы мне хоть что-нибудь рассказывали! Снова охваченная гневом, я смотрю на дорогу, осознав, что все время ехала в сторону шикарной части Йеллоу Спрингса, где живет Панси.

Думаю, стоит туда съездить, посмотреть дома ли она. В конце концов, она ведь моя подруга. Поднимаю велосипед и отправляюсь в путь, надеясь, что ветер высушит слезы и охладит красные пятна на щеках. Не хочу, чтобы кто-нибудь заметил, что я плакала. Подъехав к главному входу большого желтого дома Панси, я осторожно опускаю велосипед в землю и звоню в дверь.

Дверь открывает эльф с большими зелеными глазами и дрожащей губой, и я, подняв брови, откашливаюсь. По правде говоря, я никогда не видела, чтобы эльфы встречали гостей.

— Эмм, привет, — неловко произношу я, глядя на уставившегося на меня эльфа. Он кажется таким старым, с морщинами вокруг больших глаз и крючковатого носа, кончик которого достигает его подбородка. — А Панси дома?

— Да, мисс дома, — скрипучим голосом отвечает эльф.

В течение нескольких секунд ничего не происходит, поэтому я делаю вторую попытку.

— Хорошо… а я могу ее увидеть? Пожалуйста, — добавляю я на всякий случай, и эльф, не проронив ни слова, с хлопком исчезает.

Нахмурившись, я оглядываюсь вокруг… зачем… понятия не имею. Несколько мгновений спустя по-прежнему ничего не происходит, поэтому я направляюсь к большому окну и заглядываю внутрь. В гостиной, в окружении черных кожаных диванов стоит большое белое пианино. Обстановка выглядит так шикарно…

— Мисс встретится с вами.

Подпрыгнув от неожиданности, я прижимаю руку к сердцу. Рядом со мной, явно нервничая, стоит эльф.

— Господи, вы так меня напугали, — смеясь, говорю я. Эльф не смеется… Он даже не пытается улыбнуться.

— Следуйте за мной.

— Хорошо… — медленно произношу, следуя за этим жизнерадостным существом в дом.

Разумеется, внутренняя часть дома отражает красоту внешней стороны. Стены, выкрашенные в синий, отливающий металлом цвет, увешаны фотографиями экзотических цветов в белых и черных рамах. Я даже останавливаюсь возле большой мраморной скульптуры… чего-то… я понятия не имею чего. Похоже на большое количество черных скрученных штучек, но все равно я считаю, что скульптура потрясающая. Покачав головой, я замечаю, что отстала, и бегом догоняю эльфа, который уже поднимается по витой лестнице.

Здесь на стенах повсюду висят детские снимки двух темноволосых девочек. Младенческие, ясельные, подростковые. Я знаю, что на них Панси и ее младшая сестра Айви, и это еще одна вещь, делающая их более человечными. Отмахнувшись от мыслей о Гермиониных предупреждениях, я останавливаюсь и улыбаюсь фотографии Панси, на которой ей около пяти лет. Поднимая словленную рыбу, она улыбается кому-то, кто делает снимок. Он просто такая же, как и все.

— Сюда, мисс, — поторапливает меня эльф. Придя в себя, я опять следую за существом, которое сворачивает вправо и, наконец, приводит меня в спальню, где я и нахожу Панси, стоящую перед большим трельяжем. Вокруг нее толпятся еще три эльфа, иголками и щелчками тонких костлявых пальцев подгоняющие по фигуре красивое белое платье.

— Джинни, — улыбаясь, приветствует меня Панси, когда я вхожу. Сопровождавший меня странный маленький эльф без лишних слов удаляется, и я хмурюсь ему вслед, прежде чем улыбнуться Панси. — Какой сюрприз.

— Как поживаешь? — немного смущенно спрашиваю. Скрестив руки на груди, я осматриваю ее большую комнату.

— Хорошо, как же еще, — отвечает она, снисходительно улыбнувшись, а затем опять поворачивается к зеркалу, поглаживая кружевной корсаж платья руками, обтянутыми белоснежными перчатками до локтя. — Не то, чтобы я не рада тебя видеть, — продолжает она, наклоняя голову, чтобы лучше рассмотреть платье в одном из зеркал. — Но почему ты здесь?

Открываю рот, чтобы рассказать ей о Гарри, но вовремя останавливаюсь. Чувствую, что еще не готова ей все рассказать, поэтому только пожимаю плечами.

— Просто проезжала мимо, — пренебрежительно роняю, не желая, чтобы Панси поняла, насколько я в действительности расстроена.

— Ответ принят, — вздохнув, говорит она, а затем впивается гневным взглядом в одного из эльфов, подшивающего подол платья. — Ты уже заканчиваешь? — спрашивает резко. — Работаешь над этим целую вечность.

— Простите, мисс, — шепчет бедный эльф, прежде чем вернуться к работе. Панси, взглянув на меня через плечо, очаровательно улыбается.

— Присаживайся, Джин, — она кивает в сторону двух белых туго набитых кресел, стоящих по обе стороны большого эркера.

Осторожно упускаюсь в одно из них, стараясь ни к чему не прикасаться, потому что все выглядит настолько идеальным. Я так разволновалась из-за Гарри, что мои руки дрожат, поэтому, сцепив пальцы, чтобы унять дрожь, я опять озираюсь вокруг. Комната Панси очень красива, она напоминает покои избалованной принцессы… Розовые и белые тона, повсюду жемчуг и кружево. Мне здесь очень нравится, а в кровати вообще, наверное, можно спать целую вечность.

— Как тебе мое платье? — спрашивает Панси, опять поворачиваясь к зеркалу и разглаживая пальцами складки. — Я собираюсь надеть его на бал дебютанток.

— Очень красивое, — отвечаю, ничуть не покривив душой. Платье без рукавов, с обтягивающим корсажем и свободно спадающей юбкой, достигающей пола. Корсаж вокруг груди обильно расшит крошечными кристаллами, дождиком разливающимися вниз к подолу, из-за чего платье мерцает, словно алмаз.

— Не понимаю, почему мы должны быть в белом, — возмущается Панси, стаскивая с рук перчатки и бросая их одному из эльфов. — Ей богу, ведь ни одна из нас не может гордиться непорочностью ни в одном из смыслов. — Я смеюсь над ее словами, и ее глаза находят мои в зеркальном отражении. — С другой стороны, не могу дождаться своего дебюта, — со вздохом добавляет она. — Знаю, что это старомодно, но было бы интересно сходить на один из званых вечеров моего отца. Девочкам это не позволяется, пока они не представлены обществу, — объясняет она, и я киваю головой, хотя действительно не понимаю, о чем она говорит.

— А когда бал? — с любопытством спрашиваю я.

Шлепнув эльфа, пытающегося закрепить булавку над ее животом, Панси отвечает:

— За неделю до начала учебного года, — развернувшись, она через плечо разглядывает в зеркале свою спину. — Исправьте этот шов, — приказывает она эльфам. Я беру журнал со столика, стоящего рядом с моим креслом. Это обувной каталог, и он точно поможет мне отвлечься. — Между прочим, — продолжает говорить Панси, и я, пристроив журнал на коленях, чтобы было удобнее читать, поднимаю на нее взгляд. — В пятницу мы все идем в бар смотреть игру. Если хочешь, присоединяйся. Я собиралась написать тебе записку с приглашением, но вот ты здесь, так что я сразу тебе говорю.

— Что за игра? — спрашиваю, и она поднимает бровь.

— Первый квиддичный матч в этом сезоне… — медленно выговаривает она, словно я слабоумная. — Соколы против Пушек. Блин, Джинни, а я-то думала, что ты в курсе всех квиддичных дел.

— Ох, — чувствую себя круглой дурой. Совсем вылетело из головы. — Не думаю…

— Если все из-за того, что ты тусуешься со своей подружкой Луной, то она тоже может прийти, — предлагает Панси, и я корчу гримасу, поскольку помню, что произошло в прошлый раз, когда мы все тусовались вместе.

— Не думаю, что это хорошая идея, — шепчу. Панси хмурится.

— Послушай, я знаю, что в прошлый раз, я была не самым радушным человеком по отношению к твоей подруге. Она сделала замечание по поводу моего носа, и я просто подумала, что она такая же гнусная, как твой брат… поэтому… так или иначе, я обещаю, что, если ты ее приведешь, я буду паинькой. Твой друг — мой друг, — Панси прижимает руку к сердцу, словно произнося клятву. — Будет весело.

— Не знаю… — все еще сомневаюсь я, думая о Гарри.

— Ну а чем вы еще будете заниматься? — спрашивает Панcи, и я, жуя губы, думаю о своем разговоре с Гермионой. — А так вы можете прийти и посмотреть игру с нами.

Предложение стоящее, даже при том, что мой ответ вероятнее всего будет отрицательным... но тогда я вспоминаю о Малфое, и мое сердце начинает биться сильнее. — А… — я глотаю комок, застрявший в горле, и, пытаясь сделать вид, что следующий вопрос меня вовсе не волнует, начинаю играть с уголком журнала. — А Драко… будет?

Наступает тишина, и когда я поднимаю на Панси взгляд, она улыбается мне хитрой улыбкой.

— А ты бы хотела, чтобы он был?

— Нет, — отвечаю быстро, слишком быстро, потому что ее хитрая улыбка расцветает в широкую ухмылку.

— Правда? — это все, что произносит Панси, прежде чем развернуться обратно к зеркалу. Прогнав эльфов из комнаты, она начинает раздеваться. Я отвожу взгляд. — Знаешь, — она стаскивает платье через голову, оставаясь в белом лифчике без бретелек и нижней юбке, отделанной кружевом. — Как парень для девушки — Драко очень классный, — я недоверчиво фыркаю, и она сужает глаза, вешая платье на плечики. — Поверь.

Я качаю головой.

— Сомневаюсь, что Чжоу так думает, — шепчу я, скрещивая руки. Он же фактически обманул ее, когда поцеловал меня, в конце концов. Не думаю, что так поступают хорошие парни.

— А они неофициально вместе, — запальчиво огрызается Панси. Подойдя к шкафу, она вытаскивает оттуда платье и натягивает его через голову. — То есть они болтаются вместе, но это не считается. Чанг коллекционирует таких парней как Драко, к тому же, я не думаю, что он относится к ней очень серьезно.

Я молчу… Просто пялюсь на журнал, пока она одевается.

— Но уж если Драко в серьезных отношениях, тогда он полностью предан, — Панси садится перед туалетным столиком и начинает вынимать из волос шпильки. Я молча сверлю взглядом ее спину. — Он настоящий джентльмен, и он заботится о тебе, если ты понимаешь, о чем я, — продолжает она. Я мрачно наблюдаю, как она расчесывает волосы. — И он умопомрачительно целуется, — добавляет она. Я резко опускаю взгляд на журнал, а Панси, улыбаясь, наблюдает за мной в зеркале. — Но, разумеется, — взглянув на меня через плечо, замечает она, и я робко поднимаю глаза, чтобы встретиться с ее пристальным взглядом. — Ты ведь все об этом знаешь, не так ли, Джинни?

— Что? — как последняя идиотка мямлю я, и она закатывает глаза, опуская щетку на столик.

— Перестань скромничать, я все знаю.

— Ты видела? — с трудом сглатываю. Я подозревала, что Дафна и Панси видели все те ужасные вещи, произошедшие между мной и Малфоем… но теперь, когда я знаю точно, это заставляет меня чувствовать себя грязной.

Она пожимает узкими плечами и поворачивается к зеркалу.

— Он мне сам рассказал.

— Он рассказал тебе, что поцеловал меня? — с сомнением уточняю я, и ее улыбка превращается в оскал.

— Он рассказал мне, что ты целовала его в ответ.

На несколько мгновений я теряю дар речи, и Панси начинает смеяться.

— Господи, Джинни! Ты выглядишь так, словно кто-то тебя только что ударил. Так ли ужасно поцеловать красивого парня? — я молчу, пытаясь смотреть куда угодно, только не на нее. — А Драко красивый, разве ты так не думаешь?

Залившись краской, я пожимаю плечами.

— Не знаю.

— Не болтай чепуху, Джинни, — раздраженно бросает она, и я обращаю на нее удивленный взгляд. Панси встает и подходит ко мне. — Драко может быть каким угодно, но только не уродливым. И знаешь, ничего страшного, если ты считаешь его привлекательным, — Панси выхватывает журнал из моих рук. — Ты ведь думаешь, что он красивый… не так ли?

— Наверное, да, — бормочу, не желая ни в чем больше признаваться, и Панси, опустившись в белое кресло напротив моего, вздыхает. Скрестив ноги, она начинает перелистывать журнал.

— Тебе понравилось? — спустя несколько молчаливых моментов, спрашивает она, внимательно глядя на меня, и я удивленно поднимаю брови. — Я имею в виду то, как он тебя поцеловал?

— Я не хочу об этом говорить, — торопливо отвечаю, поднимаясь и скрещивая руки на груди. — Все случилось странно и внезапно, и он все время тянул меня за волосы.

— Грубость тоже может возбуждать, — ее глаза мерцают и, отвернувшись от нее, я смотрю в окно.

— Он не мой тип, — я раздражаюсь словно ребенок, потому что не хочу, чтобы она поняла, насколько я действительно наслаждалась поцелуем. Это было бы слишком унизительно.

Подойдя ближе к окну, слышу, как Панси фыркает.

— И каков же твой тип, интересно?

Я думаю о Гарри…

— Мне нравятся спортивные парни, — отвечаю, и она смеется.

— Драко участвует в спортивных состязаниях и преуспел в этом.

— Ладно… — поколебавшись, я вспоминаю о своем блокноте. — Он должен быть начитанным.

— В этом году Драко будет старостой, — замечает она, и я, прищурившись, смотрю на озеро.

— Мне нравятся темноволосые парни, — нахожусь, и Панси опять надо мной смеется, словно я сказала что-то крайне забавное.

— Зачем себя ограничивать? — шутит она, и я впиваюсь в нее взглядом. Тут вспоминаю о Гермионе и той ужасной вещи, которая произошла с Гарри сегодня. Это заставляет на все взглянуть иначе. — Я думаю, что ты поймешь…

— Почему ты со мной дружишь? — вырывается у меня. Захлопнув рот, Панси поднимает брови.

— Что? — сухо уточняет она, и я сглатываю комок в горле прежде, чем полностью к ней повернуться.

— То есть… — я опять опускаюсь в кресло, стараясь не смотреть ей в глаза. — Я хочу понять, почему ты со мной дружишь? Я не понимаю, — признаюсь, думая о словах Гермионы. — И зачем ты прямо-таки толкаешь меня в объятия Драко Малфоя? — продолжаю, осмелев, и даже нахожу в себе силы взглянуть ей в глаза. — Это какая-то уловка? Вы хотите высмеять меня? Или вы пытаетесь добраться до Гарри?

— Конечно же, нет, — голос Панси сочится ядом. — Почему ты так думаешь?

— Мой брат…

— Твой брат, — злобно прерывает она меня. — Грустно, что твой брат заставляет тебя подвергать сомнению дружбу. Почему? Просто потому что мы с ним не ладим, нам не дозволено любить тебя? Что за ерунда?

— Нет… не так… я хочу сказать… — начинаю запинаться на каждом слове, пытаясь упорядочить скачущие мысли. — То есть… я не знаю, почему вы решили сдружиться со мной так внезапно.

— Ты мне нравишься, Джинни, — запальчиво заявляет Панси, вскакивая с кресла. — Я думаю, что ты забавная и милая, и еще я полагаю, что действительно гнусно со стороны твоего брата заставлять тебя плохо себя чувствовать из-за дружбы со мной. Это не какая-нибудь уловка, и я не толкаю тебя к Драко… я просто думаю, что он хороший парень, которому нужно дать шанс. Люди редко дают ему шанс, к тому же, он уже дал его тебе.

Почему-то я начинаю чувствовать себя еще хуже, как ребенок, которого только что отругали. Отвожу глаза не в силах смотреть на Панси.

— Ты мне нравишься, Джинни, — повторяет она, становясь передо мной на колени и беря за руку. Ее голос теперь звучит гораздо мягче. — Ты ведь мне веришь, не так ли? Точно так же, как я нравлюсь тебе?

— Да, конечно, — отвечаю, кивая головой. Панси улыбается.

— И… — облизнув губы, она сжимает мою руку. — Не спеши судить Драко. Может быть, он тебе даже понравится, если ты дашь ему шанс. Просто не торопись с решением, хорошо?

— А… — спустя секунду, я заставляю себя продолжить разговор. — А я ему нравлюсь? — Все указывает на положительный ответ, но мне это просто кажется таким невероятным.

— Не думаю, что я вправе отвечать на этот вопрос, — Панси хитро улыбается.

Да уж.

Я согласно киваю, и Панси, ухмыльнувшись, поднимается на ноги и направляется к своему шкафу.

— У меня есть для тебя отличная вещь. — Она скрывается в шкафу и через минуту выныривает оттуда с голубой короткой юбочкой и тонкой белой футболкой в руках. — Мы все фанаты Соколов, — объясняет она расцветку комплекта, подойдя ко мне и складывая вещи мне на колени. — Тебе стоит надеть это.

— Я должна спросить, захочет ли Луна пойти со мной, — говорю я. Панси вздыхает.

— Уверена, что она скажет да. Как бы то ни было, на ланче я встречаюсь с Миллисент, — Панси кидает взгляд на часы. — Хочешь присоединиться?

— Нет, — торопливо отказываюсь. Терпеть не могу Миллисент. Зажав одежду под рукой, поднимаюсь. — Я должна еще кое-что сделать, — говорю, желая смягчить свой отказ. — Увидимся позже.

— Вот, — Панси отрывает листок бумаги и что-то на нем записывает. — Это адрес бара. Я действительно надеюсь, что ты придешь, и помни, что я сказала о твоей подруге Луне. Я обещаю быть паинькой.

— Поживем — увидим, спасибо, что пригласила меня, — говорю я, и она ухмыляется.

— Не за что. Увидимся.

— Пока.

Возвращаюсь к своему велосипеду, складываю одежду в нелепую белую корзину и, погрузившись в свои запутанные мысли, отправляюсь домой. Чувствую себя абсолютно сбитой с толку. Добравшись, наконец, до дома, загоняю велосипед в сарай и спешу в дом. Вернувшаяся из магазина мама стоит возле плиты и готовит ужин.

— С Гарри все в порядке? — спрашиваю, проходя мимо стола и глядя на ее спину. После того, что случилось с Гарри, она должна выглядеть более испуганной.

— Разумеется, — обернувшись, мама бросает на меня удивленный взгляд. — А что с ним может случиться?

— Да так, — отвечаю, полагая, что они и от нее тоже все скрыли. Заглядываю в гостиную, желая убедиться, там ли Гарри.

Но Гарри там нет. Ни одного из них нет. Перепрыгивая через ступени, мчусь наверх и, остановившись у комнаты Рона, прижимаюсь ухом к двери. Ничего. Разочарованно и, в то же время, обеспокоенно вздохнув, плетусь в свою комнату, чтобы все обдумать. Именно тогда я слышу голоса.

— Еще воды? — это голос Гермионы. Они что — в моей комнате? Встряхнув головой, подхожу ближе, стараясь не поднимать лишнего шума. — Гарри, нам нужно что-то с этим делать. Так больше продолжаться не может. Ты не знаешь, к чему подобные приступы могут привести.

— Знаю, — отвечает Гарри странным, охрипшим голосом. — Вот почему нам надо уходить как можно скорее.

Слышу, как громко вздыхает Гермиона, затем раздается раздражающий крип раскладушки, как будто на нее кто-то сел.

— У тебя хотя бы получилось с ней поговорить? — Гарри не отвечает, или, по крайней мере, я не слышу.

— Куда она ушла? — спрашивает он, и у меня складывается впечатление, что они, скорее всего, говорят обо мне. — Я напугал ее?

— Думаю, ее напугала сама ситуация и наша реакция на нее. Она уехала, потому что Рон, как обычно, повел себя крайне мило и вытолкал ее из комнаты.

Некоторое время в комнате царит тишина, пока Гарри не нарушает ее снова:

— Возможно, это был знак, — говорит он, и я слышу, как фыркает Гермиона.

— Какой знак?

— То, что со мной произошло ранее… я ненормальный, Гермиона. И никогда не буду нормальным, и глупо было надеяться, что может быть иначе.

— Гарри, это неправда.

— Правда, — его голос срывается, словно он плачет. Осознав это, чувствую укол боли в сердце. Прислоняюсь к стене и поворачиваюсь лицом к двери, чтобы послушать еще немного. Слышу, как Гарри пытается отдышаться и, представив, как он сейчас выглядит, едва сама не рыдаю. — Даже не стоит пытаться.

— Каждый заслуживает нормальной жизни, Гарри, — убеждает его Гермиона материнским тоном. Она всегда так говорит, когда пытается кого-то приободрить. — Это не будет длиться вечно… мы выясним, что с тобой происходит, и излечим тебя. У нас всегда получается. Одолеем и это.

— Я рад, что ты веришь в свои слова, — хрипло отвечает Гарри.

— Я просто верю в тебя, — мягко возражает она.

— А куда пошел Рон? — спрашивает Гарри, пытаясь совладать с голосом.

— Пошел погулять, — отвечает Гермиона. — Знаешь ведь, как он расстраивается, когда видит тебя в таком состоянии.

— Давай заключим с тобой сделку, Гермиона, — предлагает Гарри, и раскладушка скрипит снова. — Если ты, наконец, наберешься храбрости и расскажешь Рону о своих чувствах, я попытаюсь еще раз.

— Я ему даже не нравлюсь, — тихо замечает Гермиона. До меня начинает доходить насколько, в действительности, близки Гермиона и Гарри.

— Конечно, нравишься, — Гарри усмехается. — Он просто еще этого не знает.

— Ладно, посмотрим, как все сложится, — вздыхает Гермиона, опять вызывая смех Гарри. — Она ведь спросит меня, что с тобой произошло, ты ведь понимаешь? — после небольшой паузы произносит она. — Что ты хочешь, чтобы я ей сказала?

— Неважно, — говорит он, и я закусываю губу. — Я и без того достаточно смущен… не хочу, чтобы она меня расспрашивала о чем-либо, если ты можешь мне в этом помочь.

Услышав приближающиеся к двери шаги, я круто разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.

Ночью, когда в темноте своей спальни я спрашиваю Гермиону, что произошло с Гарри, она говорит мне, что он отравился тухлой рыбой, и ему стало плохо. Я знаю, что она врет…

Но ее слова звучат так убедительно.

________________________________________

Я пялюсь на Луну, покачивающуюся с пяток на носки, ее синюю рубашку и волосы, заплетенные в косички. Не могу поверить, что она действительно на это решилась. Честно говоря, когда Панси пригласила нас в бар, я была уверена, что мы с Луной никуда не пойдем, но Луна явилась ко мне пару часов назад и крайне взволновано поинтересовалась, когда мы отправляемся. И я все еще немного сбита с толку.

— Ты уверена, что хочешь пойти, Луна? Я имею в виду, нас никто не заставляет.

— Нет, все хорошо. Я всегда за то, чтобы дать второй шанс, — улыбаясь, она достает что-то из кармана. — Панси написала мне довольно милое письмо с извинениями.

Я беру письмо и, развернув его, пробегаю глазами по ровным строчкам.

— Она прислала это тебе? — спрашиваю прочитав.

Луна кивает головой.

— Да, я получила письмо сегодня утром, — говорит она. С озадаченным выражением на лице, я складываю письмо. — Я подумала, как мило… знаешь, люди, редко присылают мне письма с извинениями.

— А я думала, ты все еще расстроена из-за всей этой истории с выпивкой.

Луна ведь была убеждена, что Панси пыталась обмануть меня, хотя действительно все случилось по моей собственной глупости.

Скорчив гримасу, Луна качает головой.

— Возможно, я была неправа.

— Ну, если ты уверена… — я возвращаю ей письмо. Как это похоже на Панси, хотя возможно она извинилась искренне... все может быть...

— Я уверена, — подтверждает Луна. — Но, если что-то пойдет не так, мы уйдем. Я согласно киваю головой, и она некоторое время изучает мои глаза, пока я не начинаю одеваться в те вещи, которые дала мне Панси. Синяя юбка и тонкая белая футболка обтягивают меня как перчатка, и я бросаю взгляд в зеркало, прежде чем повернуться к Луне опять. — Ты должна пообещать мне — если я захочу уйти, ты меня послушаешь.

Мне становиться неловко, и я киваю, собирая волосы в узел на затылке, оставляя свободными несколько прядей спереди.

— Да, обещаю. Если ты захочешь уйти… мы уйдем.

— Хорошо, — Луна криво улыбается.

Для завершения картинки, достаю синие украшения, которые обычно надеваю на работу, а затем мы отправляемся к пункту аппарации.

Мы аппарируем к парадному входу двухэтажного спортивного бара где-то в волшебном Лондоне, и Луна сразу решительно направляется к двери. Я плетусь на несколько шагов позади нее. Не люблю заходить в места, в которых я раньше не была, поэтому я довольна, что Луна подобными странностями не страдает. Зато она страдает всеми остальными возможными странностями.

— Покажите ваши удостоверения, — путь нам ногой преграждает крупный темнокожий мужчина, сидящий на стуле сразу же у входа в бар.

— Ох, правда… — Луна выхватывает бумажник и начинает в нем рыться. Открыв сумочку, я достаю свое. Мы одновременно протягиваем ему удостоверения, но он, взглянув на даты нашего рождения, качает головой.

— Сегодня вечером вход только с семнадцати лет, леди, — грубым монотонным голосом говорит он, и я хмурюсь, когда он возвращает мне мое удостоверение личности. — Мне жаль.

— А вы не могли бы просто отметить наши руки? — предлагаю я, и он поднимает бровь. — Мы не будем пить.

— Ничем не могу помочь, — покачав головой, отвечает он. За мной собралась толпа людей, и я отступаю в сторону, чтобы их пропустить. Они все оказываются подходящего возраста, так как мужчина кивает каждый раз, взглянув на их удостоверения. Вот блин!

— Думаю, нам пора уходить, — шепчу Луне, и она, кивнув, следует за мной. — Стоило попытаться, — замечаю, пожимая плечами, когда мы выбираемся, наконец, на улицу и останавливаемся на тротуаре. Засовываю руки в маленькие карманчики на юбке Панси и смотрю на озирающуюся вокруг Луну. — Чем хочешь заняться?

— Мы могли бы вернуться к тебе домой, — пожав плечами, предлагает она.

— Давай немного погуляем, — честно говоря, я не хочу идти домой, потому что все там, кажется, меня избегают, после того, что произошло с Гарри. Луна кивает, и мы начинаем медленно шагать рядом друг с другом. Я иду сквозь толпу, опустив голову и наблюдая за своими ногами, думая о том, как здесь пахнет дождем.

— Вы уже уходите? — я удивленно вскидываю голову. Конечно же, передо мной, засунув руку в карман джинсов, стоит Драко Малфой, одетый в голубой свитер Соколов.

— Что ты здесь делаешь? — невпопад брякаю я, и уголок его губ дергается вверх.

— Разговаривал с друзьями, — отвечает он, кивая на двух подозрительно выглядящих типов в черных плащах, стоящих позади него.

— Они твои друзья? — недоверчиво переспрашиваю я. Если честно, они похожи на торговцев наркотиками из самого темного закоулка Лютного переулка.

— У меня много друзей, — он подмигивает. Внезапно вспомнив с кем я разговариваю, и что между нами произошло, когда мы встречались в прошлый раз, я опускаю взгляд.

— Ох, — ну почему я так краснею, когда он находится поблизости? И что он вообще здесь делает? Игра вот-вот начнется.

— Хорошо иметь друзей, — мечтательно заявляет Луна. Нерешительно взглянув на Драко, вижу его холодный взгляд, устремленный на нее. — Нас не впустили в бар из-за возраста, — объясняет Луна, не заметив его равнодушия.

— Не может такого быть, — говорит он, и когда я смотрю на него, он улыбается. У него очаровательная улыбка, и я не знаю, что мне делать. — Уверен, все можно уладить, — он подходит ко мне, обвивает рукой мою талию и разворачивает меня в сторону бара.

— Что ты делаешь? — отчаянно шепчу я. Не хочу, чтобы он думал, что имеет на меня какие-то права только потому, что я позволила ему поцеловать меня один раз. К тому же на нас смотрят люди.

— Я провожу тебя в бар, в который тебе еще слишком рано заходить, так что заткнись, — как настоящий джентльмен отвечает он, крепче прижимая меня к себе. Я оглядываюсь на Луну, но та только пожимает плечами и следует за нами.

Какой же он милый, не так ли?

Драко с ухмылкой оглядывается на Луну, и она улыбается ему в ответ. Не растеряться в абсурдной ситуации мне позволяет только то, что Драко уже открывает передо мной двери бара и проталкивает меня вперед. Как только я переступаю порог, рука Драко опять оказывается на моей талии, а Луна останавливается рядом с нами. Я смотрю на нее, а затем на руку на моей талии, но, Луна не обращает на это внимания. Темнокожий парень, кажется, знает Драко, потому что он ему улыбается, но затем он обращает свой взгляд на меня.

— Они несовершеннолетние, Малфой. Я не могу ее пропустить… прости. Ты же знаешь, что авроры в прошлом месяце устраивали облаву во всех барах на этой улице на предмет несовершеннолетних.

— Знаю, Карл, — отвечает Малфой. — Я все понимаю, — он вытаскивает что-то из моего кармана и вручает вышибале. — Но она моя девушка. Уверен, что ты можешь сделать исключение, — от возмущения у меня горят уши. Его девушка? Я опять бросаю взгляд на Луну, чтобы убедиться, слышала ли она… но она изучает свои ногти.

Ну, честное слово.

— Постойте… я не …— я не умираю от желания войти в этот бар. Никто не должен думать, что я каким-либо образом связана с Драко Малфоем.

Черт бы побрал этот второй шанс!

— Заткнись, — повторяет он, и я злобно сужаю глаза. Он только и делает, что затыкает меня!

— Сам заткнись, — огрызаюсь я и он, подняв бровь, впивается в меня взглядом. Вышибала тем временем с любопытством наблюдает за нашей перепалкой. Драко бросает на меня еще один предостерегающий взгляд и, покачав головой, поворачивается к Карлу, словно я ничего и не говорила.

— Она не будет пить. Просто пришла посмотреть игру.

Парень смотрит на Драко и затем на Луну, стоящую позади нас и мельком бросает взгляд на то, что дал ему Драко.

— Ладно, — пряча вещь в карман, соглашается он. На лице Драко расцветает самодовольная улыбка. — Только никому не говори, что они несовершеннолетние.

— Я знал, что ты меня поймешь, — подмигивает ему Драко и затем тащит меня в шумный бар.

— Смотрите, Луна и Джинни пришли! — слышу голос Дафны при входе в бар, полный орущих поклонников Соколов. Она бежит к нам, светлые волосы, собранные в конский хвост, подскакивают в такт ее шагов, и я не могу не улыбаться, глядя на нее. У Дафны такое приятное лицо, увидев которое всегда хочется улыбаться. Подбежав к нам, она заключает меня в объятия, а затем, широко улыбаясь, поворачивается к Луне.

— Я так рада, что вы обе смогли прийти, — она переводит взгляд на Драко, а затем на его руку на моей талии.

Ох, и правда.

Я отпихиваю руку Драко, и он, взглянув на меня, пожимает плечами. — И Драко… — добавляет Дафна с хитрой улыбкой. — Пойдем, мы заняли вам места.

Она тащит меня за руку к большому столу, вокруг которого, попивая пиво и коктейли, громко галдит их обычная компания.

— Эй, Джин, — я усаживаюсь рядом с Панси, и она мне улыбается. Оглядев мой сине-белый ансамбль, который сама же мне и дала, она подмигивает. — Рада, что ты пришла.

— Игра уже началась? — интересуюсь. Луна устраивается между мной и Тео Ноттом, который, мельком на нее взглянув, поворачивается к Забини и что-то шепчет ему на ухо.

— Еще нет, — сделав глоток пива из бутылки, отвечает она.

Я уже собираюсь склониться к Луне, чтобы спросить ее мнение по поводу произошедшего, но между нами вдруг втискивается Драко. Выпрямившись, я вопросительно поднимаю брови, поскольку он стоит, прислонившись к столу, словно он принадлежит ему одному.

— Что будешь пить? — спрашивает он, доставая несколько монет из кармана, и пересчитывая их. Я таращусь на его профиль, не в силах поверить в происходящее.

— Ты же обещал вышибале, что я не буду пить, — напоминаю ему, получая взамен раздраженный взгляд.

— Но ведь ты можешь пить воду, разве не так? Хотя в окружении пьяных людей смотреть квиддич трезвой довольно-таки сложно.

— А не ты ли мне приказал никогда больше не пить? — говорю я, напоминая ему о нашем разговоре в лодочном домике Панси в прошлые выходные. От воспоминания меня саму пробирает дрожь.

— Я сказал тебе не пить одной, — уточняет Драко, опираясь рукой на стол, обращая на меня все свое внимание и полностью заслоняя собой Луну. — Но сейчас я здесь и могу присматривать за тобой. И если только это зависит от меня, сегодня вечером тебя не вырвет ни на чью обувь. Ты не должна пить как недозрелая малолетка, не знающая меры.

— Ты не мой отец, — угрюмо скривившись, выплевываю я.

— И слава богу, — подняв брови, парирует он.

— И что бы это значило? — в моем голосе сквозит агрессия. Драко сужает глаза.

— Я несказанно рад, что не являюсь патриархом бесчисленного клана Уизли.

Как бы мне хотелось его ударить.

— Ублюдок, — бесцеремонно бросаю я, но Драко лишь злобно усмехается.

— Это каким же образом я вдруг стал ублюдком? — спрашивает он, и я знаю, что сейчас все на нас пялятся. Я практически чувствую это, но не могу себя заставить ответить им взглядом… Я даже не знаю, что ответить Драко. У всех на глазах меня выбили из колеи, и я не в состоянии придумать остроумный ответ.

— Молчишь? — о да, он тоже это заметил. — Что-то на тебя не похоже.

— Заткнись, Малфой, — огрызаюсь, стараясь скрыть обиду. Интересно, а ему так же, как и мне нравится, когда его затыкают?

Неприятно улыбнувшись, Драко разворачивается и идет к бару. Я медленно выдыхаю, даже не заметив, что до этого задерживала дыхание.

— Господи, Джинни, — слышу шепот Панси. Кажется, она разочарована моим поведением. — Он просто хотел угостить тебя напитком. Мы ведь договорились, что ты дашь ему шанс.

Взглянув на нее, я поворачиваюсь к Луне. А та, оказывается, приятно проводит время с Теодором Ноттом и даже смеется над какой-то его шуткой. Вот вам и шанс. Наклоняюсь вперед, пытаясь подслушать их разговор, однако Панси одергивает меня назад.

— Он так старается быть с тобой хорошим, — как маленького ребенка отчитывает меня Панси, и, в конце концов, добивается своего — меня начинает мучить совесть. — Ты не обязана его любить, но веди себя прилично. Иногда ты такая бестактная, — фыркнув, она от меня отворачивается.

Я даже не знаю значения этого дурацкого слова, но оно мне не нравится.

Я молча сверлю взглядом столешницу, не в состоянии решить, как же мне поступить. Искоса взглянув на Луну, которая опять громко смеется, я хмурюсь. Если честно, мне не нравится Теодор Нотт. В последний раз, когда мы встречались, он только и делал, что пялился на мою грудь. Поверх косматой шевелюры Нотта мне виден бар, и я, рассмотрев светлую голову Драко, вижу, что он остановился поболтать с каким-то парнем в шляпе Соколов. Опять почувствовав укол совести, опускаю глаза. Он же просто предложил купить мне напиток… зачем же я начала эту словесную перепалку? Почему в его присутствии я чувствую себя так неловко? Ловлю сочувствующий взгляд Дафны — она сразу же склоняется над столом, заметив, что я вышла из ступора.

— Наверное, тебе стоит пойти и извиниться перед ним. Возможно, тогда ты не будешь чувствовать себя так паршиво, — предлагает она мягко, и я, нахмурившись, огрызаюсь:

— А кто сказал, что я плохо себя чувствую? — знаю, что веду себя как последняя сука, и от этого мне становится еще хуже.

— Это написано на твоем лице, Джинни, ты не умеешь скрывать чувства… вот что делает тебя такой привлекательной. — Дафна сжимает мою руку и улыбается. — Иди, поговори с ним, — говорит она, и я закусываю губу. — Просто дай ему шанс… Драко может быть очаровательным, если только ему позволить.

Она кивает головой и возвращается на свое место. Я поворачиваюсь к Луне.

— Эй, а тебе не показалось странным, что…

— Джинни, ты знакома с Тео? — перебивает она меня, не спуская глаз с Нотта. Только сейчас обращаю внимание на его высокую худую фигуру, густую каштановую шевелюру и щенячьи глаза.

— Да, — резко отвечаю, не обращая внимания на его самодовольную ухмылку… словно все еще помнит, в какое неудобное положение он ставил меня в Фолк Хиллз.

— А ты знала, что ему нравится охотиться на нарглов? — спрашивает она. Я смотрю на Нотта с подозрением.

— Это правда, — говорит он мне и приподнимает бокал. — Ничего не могу с этим поделать.

— Да ты хоть знаешь, что такое наргл? — спрашиваю я язвительно. Он поднимает густые брови.

— А ты?

Я несколько раз открываю и закрываю рот, прежде чем сообразить, что в действительности я ничего не знаю о нарглах, но тут мне на помощь приходит Луна.

— Наргл — болотное существо, показывающееся только во время послеобеденного чая… — начинает бубнеть она, а опять ищу взглядом Драко. Он уже закончил разговор с парнем и теперь, опустив голову, направляется к бару.

Вина.

Вина комом застряла у меня в горле.

— Я скоро вернусь, — шепчу Луне, как только она заканчивает свой монолог, и она, махнув мне рукой на прощанье, отворачивается к этому гадине Нотту. Я направляюсь к бару.

Ненавижу чувствовать себя виноватой и ненавижу, когда люди указывают мне на это, но полагаю, в данном случае они правы. Даже учитывая, что Драко может быть довольно грубым и требовательным, я действительно зря затеяла перепалку с ним. Не знаю готова ли я по-настоящему извиниться, но может, если я сделаю первый шаг, чувство вины перестанет быть таким невыносимым?

Приближаясь к нему, сверлю глазами его красиво очерченную мускулистую спину. Сегодня его волосы взъерошены больше обычного, и выглядит он необычайно расслабленным. С раздражением еще раз отмечаю, как он красив. А еще он меня поцеловал. Сама не понимаю почему, но какая-то часть меня этим гордится… гордится и очень смущается.

— Драко, — начинаю я, скользнув на место возле бара рядом с ним. В баре ужасная толкотня, и меня сразу зажимает между ним и крупным мужчиной с котелком на голове. — Эй, — это все, что я могу из себя выдавить под его пристальным взглядом.

— Ты пошла за мной, желая продолжить ссору? — недружелюбно интересуется он. Я не в состоянии вымолвить ни слова, потому что такая близость напоминает мне о поцелуе, и какое возбуждение он у меня вызвал. — Ладно, — уже мягче произносит он несколько секунд спустя. Он полностью поворачивается ко мне, и его бедра сейчас прижимаются к моим. — Чего бы тебе хотелось?

— Ты о чем? — шепчу, глядя на него снизу вверх.

— Выпить, — махнув рукой, он останавливает бармена. — Чего бы тебе хотелось?

— Ох, — а я думала он спрашивает о чем-то другом. Встряхнув головой, я открываю кошелек и выуживаю из него несколько монет. — Наверное, я выпью колы.

— Неужели? — саркастически уточняет он. Пересчитав деньги, я поднимаю на него взгляд. Закатив глаза, он поворачивается к бармену. — Два семь на семь.

— Что такое «семь на семь»? — спрашиваю, одновременно пытаясь привлечь внимание бармена, чтобы заказать себе напиток — ведь Драко так его и не заказал. Бармен проходит мимо, словно я невидима.

— Почти то же самое, что виски сауэр, — отвечает он. Я бы спросила его, что такое виски сауэр… Но он произнес это так, словно всем об этом известно, поэтому я, не желая опростоволоситься, просто киваю головой. — Если тебе не понравится, выпью я. Не очень люблю пиво, — признается Драко. — И вообще, всегда лучше начинать с легкого напитка.

— Пожалуйста, мистер Малфой, — произносит бармен, толкнув по поверхности барной стойки два высоких пузатых стакана. — Записать на ваш счет?

— Да, — кивнув, Драко протягивает один из стаканов мне. — И убедись, чтобы к столику постоянно кто-то подходил принимать заказы. Не хочу каждый раз, когда захочется выпить, протискиваться к бару. — Понюхав напиток, я морщу нос. — Ты просто попробуй, — думаю, он заметил мое замешательство.

Под его пристальным взглядом делаю маленький глоточек и корчу гримасу.

— На вкус как севен-ап, — замечаю я. Обжигающий такой севен-ап. — Неплохо.

— Отлично, — это все, что отвечает он и делает глоток из своего стакана.

— Это… — я встряхиваю монеты на ладони. — Сколько я тебе должна? — спрашиваю, показывая ему свои деньги. — Я прихватила с собой не очень много, но отдам тебе все…

Он берет меня за руку и зажимает мои пальцы в кулак. Взглянув ему в глаза… вижу в них металлический холод.

— Девчонки не платят, — коротко бросает он. Кивнув головой, прячу деньги в карман. Не собираюсь я с ним спорить.

— Спасибо, — шепчу, делая еще один маленький глоток.

— Могу я задать тебе вопрос? — спрашивает он, и я, подняв на него взгляд, киваю. — За что ты меня так ненавидишь?

— Я не ненавижу тебя, — зачем-то вру. Если честно, я не знаю, что я чувствую по отношению к нему. Раньше — да, я его ненавидела… Но теперь я просто не знаю…

— Правда? — уточняет он.

Вздохнув, я ставлю свой стакан на стойку бара.

— Просто… ты такой вредный, — он смотрит на меня совершенно ничего не выражающим взглядом. — Я видела, что ты делаешь с людьми и что ты им говоришь… С моим братом и Гермионой… Но я знаю, что они к тебе тоже не особо хорошо относятся, — добавляю, думая о своем споре с Гермионой. — Но ты бываешь особо жестоким.

— Но с тобой я не жесток, — замечает он, и я смотрю ему куда-то в горло.

— Не сейчас… Но вещи, которые ты говоришь… Ты сказал моему брату, что его семья — отребье. Это же я. Я его семья. Как же ты мне можешь понравиться, когда говоришь такое?

Он поднимает руку, и я, нахмурив брови, наблюдаю, как он проводит пальцами по моей щеке, заправляя за ухо прядь волос.

— Жаль, что ты это слышала, — говорит, отнимая руку от моего лица. Взяв с барной стойки свой стакан, он делает небольшой глоток. — А ты вообще болеешь за Соколов? — с подозрением спрашивает, окидывая взглядом мой сине-белый наряд. Он явно меняет тему разговора, но я и не собираюсь настаивать.

— Вообще-то я болею за Пушек, — признаюсь. Он улыбается.

— Ладно, только не говори об этом громко, — советует он и наклоняется ближе. — Ты на территории Соколов.

— Да, — я обвожу взглядом бар — сине-белое море. — Я вижу.

— Собираешься пробоваться в команду по квиддичу в этом году? — спрашивает он. Я прячу улыбку. Безопасная тема для разговора. Даже почти горжусь собой, что могу участвовать в такой беседе.

— Разумеется, — отвечаю, и он загадочно ухмыляется.

— Значит, собираешься играть против меня. Меня выбрали новым капитаном слизеринской сборной.

— И ты уже об том знаешь? — спрашиваю недоверчиво. — У вас что, нет даже проб, чтобы решить, кто на что годится?

Гарри, разумеется, в этом году играть не будет, но, по крайней мере, у других наших ребят есть хотя бы шанс испытать себя.

— Нет, сообщение пришло вместе с письмом, где сообщается о том, что я назначен старостой, — почему-то у меня создается впечатление, что теперь Драко передо мной рисуется.

— Не могу поверить, что ты уже получил письмо из Хогвартса.

— Это потому что слизеринцы шустрее, — самодовольно улыбается он, и я, усмехнувшись, качаю головой.

— Или это, или ты просто присвоил себе все эти назначения, что меня совсем не удивляет, учитывая твое самомнение.

— Глядите-ка, ты взяла на себя смелость что-то предполагать, — дразнит он меня. Я чувствую, как его теплая рука скользит по моей талии. — А ты не хочешь услышать то, что предполагаю я?

— По правде говоря — нет, — полушутя отвечаю я, отпивая из своего стакана. Напиток крепкий и обжигает мое горло, но я не обращаю на это внимания.

— Врешь, — допив свой напиток, изрекает Драко. Бармен тут же заполняет его бокал, словно возле бара вовсе и не стоит очередь других ожидающих. Проведя языком по зубам, Драко смотрит на меня. — Я предполагаю, что ты чувствуешь себя неловко из-за того, что я касаюсь тебя сейчас, — его рука проскальзывает под мою рубашку и ложится на бедро. Я глубоко вдыхаю. — Но ты не отталкиваешь меня, потому что в глубине души знаешь — тебе это нравится.

— Неправда, — отвечаю, отталкивая его руку.

— Просто предположение, — весело улыбаясь, говорит он, и что-то в моем животе начинает трепетать. Ну, почему так? Я ведь этого не хочу! — Также я предполагаю, что ты не хочешь, чтобы я тебе нравился…Но от моих поцелуев твои трусики становятся влажными.

— Драко! — шиплю я. Не могу поверить, что он это сказал, но он только смеется, глядя на меня.

— Это просто предположение, — защищается он и делает еще один глоток из своего заново наполненного стакана. — Но, — он наклоняется так близко, что его губы почти касаются моего уха. — Мое предположение все же ближе к правде, чем бы тебе хотелось, ведь так?

— Боже, как отвратительно, — выдавливаю я, вызывая у него новый приступ смеха.

— Шучу, — говорит он, и я, кивнув головой, хватаюсь за свой стакан.

— Нам, наверное, стоит вернуться к столу, — я совсем забыла, что оставила там Луну. Еще одно напоминание мне, какая я плохая подруга.

— Ты права, — он забирает бокал из моей руки. — Я понесу напитки, а ты веди.

Когда мы добираемся до столика, ребята тут же освобождают нам два места, чтобы мы могли сесть. Невольно заливаюсь краской — Драко садится совсем близко, вручает мне мой стакан и кладет руку на спинку моего стула. Он обращается со мной слишком фамильярно, и я сама не знаю, нравится мне это или нет. Разглядываю его красивый профиль, и странное чувство гордости возвращается, как бы я его не заглушала.

В надежде на помощь, ищу глазами Луну, но она сидит у самого дальнего конца стола и по-прежнему болтает с Ноттом — смеется, размахивает руками, будто рассказывает ему какую-то историю. Некоторое время я наблюдаю за ней, пытаясь по ее жестам понять, о чем она говорит, затем в ужасе понимаю, что она рассказывает о своих ежедневных медитациях с отцом в домике на дереве… Перевожу взгляд на Нотта… Как ни странно, он выглядит заинтересованным. Какое-то несусветное явление.

— А твоя подруга с Ноттом скуковались, — замечает Драко, и я хмуро киваю, отпив глоток из стакана. От выпитого горят щеки, и я начинаю чувствовать знакомое головокружение.

— Да, как-то странно, — добавляю, наблюдая за ними и ожидая от Драко колкого замечания, или хотя бы привычной гримасы.

— Почему странно? — спрашивает Драко. Уголком глаза подмечаю Панси — ее рука покоится на колене Блейза — и Дафну, болтающую с мужчинами, покупающими ей напитки. — Твоя подруга симпатичная, — его фраза привлекает мое внимание, и когда я смотрю на него, он поднимает брови. — Что? Разве ты не думаешь, что твоя подруга хорошо выглядит?

— Нет, я знаю, что она красивая, — отвечаю я… Если честно, то я сама не понимаю, что меня обеспокоило.

Он ухмыляется.

— Ты что, ревнуешь? — спрашивает он, и я усмехаюсь, прежде чем допить свой коктейль. — Тебе не о чем беспокоиться, ты красивее всех присутствующих здесь, — продолжает он, но я знаю, что это ложь, поэтому бросаю на него укоризненный взгляд. — Не веришь?

Бросив взгляд на стройную светловолосую Дафну, я отвечаю:

— Нет, — на мою шею сзади ложиться его ладонь, и он начинает поглаживать пальцами мою кожу.

— Жаль. А я вот наслаждаюсь твоим внешним видом, — говорит он, опять наклоняясь ближе ко мне, и когда я смотрю на него, знаю, что хочу сказать что-то… но просто не могу. — Симпатичная маленькая Джинни, — его серые глаза мерцают, я останавливаю взгляд на его губах… и вдруг он резко отскакивает, вызывая у меня внутри странный толчок разочарования.

— Простите, что опоздала! — к столу подбегает Чжоу Чанг. На меня накатывает волна горечи, поскольку Драко откидывается в своем кресле и убирает руку со спинки моего стула. — Как же трудно было сюда попасть, — продолжает она, бросая сумочку на стул рядом с моим. — О, привет Джинни, — заметив меня, улыбается она. Я отвечаю ей фальшивой улыбкой. — Не возражаешь, если мы поменяемся местами?

— Ох, — оглядываюсь на Драко, и он отвечает мне испытывающим взглядом. Я вздыхаю. Помню его слова… Если скажу ему, что хочу его, он бросит Чжоу. Высокомерный мерзавец. — Да, разумеется, — я пересаживаюсь на ее стул, Чжоу проскальзывает на мой и впивается в Драко светящимся взглядом.

— Ты зачем пересела, — шепчет Дафна, как только я устраиваюсь на новом месте. — Я думала, ты собираешься его поцеловать, — и, не обращая внимания на мой угрюмый взгляд, добавляет: — казалось, ты готова наброситься на него.

— Не говори глупостей, — шепчу я, допивая свой напиток. Раздаются приветственные возгласы, и я устремляю взгляд на стену — игра начинается. Слава богу, хоть что-то меня отвлечет. Некоторое время просто сижу, скрестив руки, пока Дафна прикасается к моему плечу.

— Хочешь еще выпить? — спрашивает она, глядя на появившуюся возле стола официантку. Качаю головой и тайком бросаю взгляд на Драко и Чжоу.

О господи. Она его целует.

— Мне нужен свежий воздух, — я хватаю сумочку и бросаюсь к выходу.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой? — слышу возглас Дафны. Покачав головой, продолжаю идти, пока не достигаю задней двери.

Снаружи есть все, кроме свежего воздуха. Здесь собрались все те курильщики, которые слишком вежливы, чтобы курить внутри. Они ошиваются в глухом переулке, и я, наблюдая за этим зрелищем, корчу гримасу. Но возвращаться сейчас назад нет сил, поэтому я скрещиваю руки на груди и с кислым видом прислоняюсь к кирпичной стене. Возможно, мне стоит позвать Луну и уйти отсюда… но, похоже, она отлично проводит время, ведь я еще никогда не видела, чтобы она была так увлечена парнем…

— Привет, рыжая, — ненавижу, когда меня так называют, поэтому впиваюсь в Блейза свирепым взглядом. С его прекрасных губ свисает сигарета. Он предлагает одну мне, но я качаю головой, наблюдая, как он прикуривает от своей волшебной палочки. — От кого прячемся? — несколько мгновений спустя осведомляется он.

— Я не прячусь, — отвечаю я. Он выпускает дым сквозь уголок губ. В его компании я чувствую себя неловко — ну, не может парень быть таким красивым. Это меня напрягает. У него даже ресницы длиннее моих.

— А что ты тут делаешь? — спрашивает он, прислоняясь к стене рядом со мной. Взглянув в его янтарные глаза, я быстро отвожу взгляд, решив, что будет лучше, если я не буду на него больше смотреть.

— Где Панси? — пытаюсь менять тему разговора, но Блейз только усмехается, стряхивая пепел на мостовую.

— Осталась внутри, — пожимает плечами он. — Не то, чтобы сейчас это имело значение. Итак, если ты не прячешься и не куришь, тогда почему ты здесь? — я молчу, и он смотрит на меня в упор. Уголком глаз вижу, как его губы искривляются в улыбке. — Это потому, что Чжоу заграбастала себе Драко, и ты не можешь на это спокойно смотреть?

Я фыркаю, хотя сама не уверена, что мог бы означать этот звук. Вообще-то мне хотелось, чтобы это прозвучало скептически.

— Мне плевать, — отвечаю, натягивая на себя свитер.

— Не сомневаюсь, — соглашается Блейз, немного помолчав. Затем он отбрасывает сигарету, и я с облегчением вздыхаю, думая, что сейчас он уйдет. Однако Блейз разворачивается ко мне и опирается рукой о стену, обращая на меня все свое внимание и практически вынуждая меня посмотреть на него. — Хочешь знать, что я думаю?

— Уверена, что ты мне все равно расскажешь вне зависимости от моего ответа, — отвечаю я, и он кривит рот в легкой улыбке.

— По-моему, ты бродишь в абсолютной темноте, — выдает. Я непонимающе хмурюсь.

— Что?

— Ты ввязалась в опасную игру, — объясняет он, приводя меня в чрезвычайное замешательство. — Ты прыгаешь вокруг, словно кролик, совершенно не понимая, что происходит, — он снова улыбается своей порочно красивой улыбкой. — И ты так наивна… Как же тебе до нас далеко, маленькая Джинни.

— О чем ты говоришь?

— Просто не усложняй, — отвечает он, коснувшись моего лба указательным пальцем. Скривившись, я отбрасываю его руку в сторону. — Мы всегда в итоге получаем то, что хотим.

— О чем ты говоришь? — повторяю вопрос.

— Не волнуйся об этом, — Блейз пожимает плечами. — Я возвращаюсь. Увидимся, малышка.

Малышка?

Блейз скрывается за дверью, и я провожаю его мрачным взглядом.

— Псих, — бормочу себе по нос. Скрещиваю руки на груди, и, понаблюдав некоторое время за другими курильщиками, все-таки решаю, что стоит предложить Луне отправиться домой.

По пути обратно, возле бара замечаю несколько знакомых лиц. Возле дальнего конца барной стойки, хрустя арахисом, за игрой наблюдают Симус и Дин. Увидев их, я улыбаюсь.

— Дин? — я так рада, что встретила хоть кого-то знакомого. — Симус… Что вы здесь делаете?

Увидев меня, Дин вскакивает со стула и заключает меня в медвежье объятие, оторвав от пола.

— Мы болеем за Соколов, ты же знаешь, — ухмыляясь, отвечает Симус, после того как я слегка приобнимаю его. С Симусом мы не так близки, как с Дином, поэтому приветствие не столь бурное. — А ты что здесь делаешь? У твоего брата кровь закипела бы, узнай он, что ты якшаешься с врагом в день игры.

Я пожимаю плечом.

— О чем Рон не узнает, то не причинит ему боль, — вероятнее всего он просто вытолкал бы меня отсюда… Он так всегда поступает.

— Садись, — Дин снимает свой жакет с одного из табуретов, и я усаживаюсь. — С кем ты здесь? — спрашивает, заметив, что я оглядываюсь на свой стол.

— Луна и еще несколько друзей… — отвечаю. Внезапно в памяти всплывают слова Панси о том, что кое-кому надо дать шанс. — Мальчики, может, хотите присоединиться к нам?

— Гм… — Дин бросает взгляд на стол, на который я только что смотрела и поднимает бровь. — Там Драко Малфой и Панси Паркинсон? — уточняет он, и я киваю. — Ты теперь с ними болтаешься?

— Да, — пытаюсь не выглядеть смущенной. — С ними забавно.

— Мне кажется или Теодор Нотт подкатывает к Луне Лавгуд? — спрашивает он, скосив глаза.

— Все может быть, — искренне отвечаю, и он качает головой, перед тем как повернуться ко мне.

— Я всегда думал, что ты ненавидишь эту шайку.

— Я передумала, — серьезно отвечаю. Не желаю сейчас спорить о том, какая я наивная дура. Только не с Дином и Симусом. Пожав плечами, Симус отпивает из своей бутылки, а Дин ухмыляется и качает головой.

— Как пожелаешь, — говорит он, и я нежно ему улыбаюсь, потому что он всегда так говорил, когда мы встречались в прошлом году.

— Как Вам удалось взять выходной вместе? — спрашиваю, облокачиваясь на барную стойку, чтобы слышать их лучше. — Дел говорила, что сегодня вечером в клубе будет особенно многолюдно.

— Мы договорились об этом выходном еще в начале лета, — следя за игрой на экране, отвечает Симус.

— Умно, — киваю головой я. Смотрю на экран, поскольку один из охотников Пушек забивает гол. Толпа в баре гудит, но я, игриво ущипнув Дина за руку, ухмыляюсь. — Вот как надо играть, — говорю я, и он, улыбнувшись мне, потирает руку.

— И это слова девчонки, одетой в синее и белое, — замечает он.

— А мне идет синий цвет, — шучу. Дин опять расплывается в улыбке. У него всегда была такая красивая улыбка. Как жаль, что я никогда не чувствовала к нему ничего более умеренной привязанности. По-моему, из нас бы получилась прекрасная пара.

— Тебе все идет, — замечает он, и я смеюсь, потому что он не пытался заигрывать со мной уже многие месяцы. Время от времени что-то проскальзывает, но я всегда при этом чувствую себя неловко.

— Разумеется, — фыркнув, соглашаюсь я. Симус машет рукой, подзывая бармена.

— Джин, хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает он, привлекая внимание бармена.

— Наверное, просто воды, — говорю, и он, одарив меня странным взглядом, заказывает мне стакан воды. Слава Богу. Размешиваю соломкой в появившемся передо мной стакане лед и делаю маленький глоток. После всяких странных напитков типа «семь на семь» это как глоток свежего воздуха. Тем более что я не хочу сегодня напиваться. Мой единственный опыт с алкоголем и так закончился плачевно.

— Джинни, — развернувшись на табурете, сталкиваюсь лицом к лицу с нахмуренной и крайне раздраженной Панси. — Что ты делаешь?

— Разговариваю с Дином и Симусом, — я показываю на мальчишек. — Мальчики, вы ведь знаете Панси?

Взглянув на нее, Симус и Дин кивают в знак приветствия. Панси недовольно скалится.

— Привет, — коротко бросает она, а затем берет меня за руку. — Давай вернемся к столу, — она начинает тянуть меня с табурета, однако я с улыбкой выдергиваю руку.

— Я разговариваю с Дином и Симусом, — повторяю. — Приду через несколько минут.

— Джинни, — Панси неприятно усмехается, — возвращайся к столу.

— Нет, — нахмурившись, настаиваю я. Я не хочу туда возвращаться, почему она пытается меня заставить? — Я сказала, что вернусь позже.

— Джинни, — она впивается в меня взглядом своих темных глаз.

— Панси, — отвечаю с неловкой улыбкой. Дин наблюдает за нашим диалогом, подняв брови. — Что ты делаешь? Я вернусь позже.

Она таращится на меня в течение нескольких секунд, но поняв, что я не собираюсь отступать, вздыхает.

— Прекрасно, — это все, что она произносит прежде, чем развернуться и отправиться обратно к столу.

— Это было странно, — бормочет Дин. Я согласно киваю головой.

Взглянув на стол, я вижу, как Панси, раздраженно размахивая руками, что-то объясняет Драко… И затем она показывает на меня. Я торопливо опускаю взгляд. А затем опять поднимаю. О, черт, ну почему он встает? Возможно, мне стоит вернуться к столу. Хватаю прядь волос и дергаю, глядя, как он направляется в нашу сторону. Бросив взгляд на Дина и Симуса, я торопливо заправляю волосы за уши, пытаясь игнорировать приближение Малфоя. Задерживаю дыхание, когда он проходит мимо, не удостоив меня даже взглядом. Наблюдаю, как он направляется в сторону туалетов, и, опустив плечи, возвращаюсь к своему стакану с водой. Почему я разочарована?

Через несколько минут ко мне подходит улыбающаяся Луна. На ее щеках горит непривычный румянец. Пытаюсь об этом не думать.

— О, Джинни, — произносит она, поприветствовав Дина и Симуса. — Я прекрасно провожу время!

— Я рада, — искренне говорю я, оглядываясь на Тео. — Вижу, ты поладила с этим парнем?

— Еще как, — широко улыбаясь, отвечает она. Бросаю взгляд в сторону туалетов. Нет-нет, я не его ищу… Хотя, наверное, это не так. — Он думает, что я забавная, можешь себе представить? — Никогда не видела, чтобы Луна вела себя подобным образом, и это застает меня врасплох. — Никто и никогда обо мне так не думал. То есть, может и думал, что я смешная из-за своих странностей, но не остроумная, понимаешь?

— Да, понимаю.

— Может, стоит попросить номер его камина? Не слишком ли смело, как ты думаешь?

— Это было бы очень храбро с твоей стороны, — честно отвечаю я, еще раз взглянув на Тео. Он что-то усердно обсуждает с Панси, я корчу гримасу. — Ты уверена, что он тебе нравится? — в последний раз, когда мы с ним виделись в Фолк Хиллз, он все время пялился на мою грудь. — У меня от него мурашки по коже.

— Обожаю мурашки, — пожав плечами, отвечает Луна.

— Тогда я думаю, что это хорошая идея, — я ведь целовалась с Драко Малфоем… так что никакого осуждения.

— Я хочу, чтобы ты тоже с ним пообщалась. Он, правда, умный, тебе понравится.

Она стаскивает меня с табурета, и я, едва попрощавшись с Дином и Симусом, плетусь за ней к столу, осажденному слизеринцами и рейвенкловцами. По пути нечаянно наступаю на ногу Миллисент Булстроуд, и она впивается в меня убийственным взглядом, который я пытаюсь игнорировать. Луна вынуждает меня сесть перед этим долбанным Теодором Ноттом, одна рука которого покоится на его хилом бедре, а во второй он держит бутылку пива.

— Эй, — неловко здороваюсь я, как только он меня замечает.

— Привет, — отвечает он, а затем улыбается Луне.

Ладно.

— Тебе нравится квиддич, Тео? — спрашиваю, чтобы не молчать. Луна одаривает меня глупой широкой улыбкой.

— Да, нравится.

— Хорошо.

— Хорошо, — соглашается он.

— Отлично, это было забавно, — я просто не могу больше находиться в такой близости от него. Он вводит меня в ступор, и — странная вещь… я понятия не имею почему. — Луна, мне нужно перекинуться словечком с Дафной. Ты не хочешь ко мне присоединиться? — Луна, пожалуйста, пойдем!

— Нет, Тео собирался рассказать мне о компании своего отца.

— Ох, — смотрю на Тео, который смеется над кем-то произнесенной фразой. — Ладно, если тебе что-нибудь понадобится, найдешь меня, — говорю, выскальзывая из-за стола. — Я серьезно, — шепотом добавляю, направляясь к Дафне, сидящей в другом конце стола.

Стараюсь не спускать с нее взгляда.

— Джинни, иди сюда, присаживайся! — щеки Дафны розовые, и по тому, как она спотыкается, пытаясь переместить стул, я понимаю, что она пьяна.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю, хватая ее за руку, чтобы она не упала.

— Я встретила двух очень милых парней, — отвечает она, оглядываясь. — Они — двоюродные братья.

— Классно, — смеюсь я, и она кивает.

— Эй, Джинни, — шепчет она мне, наклоняясь ближе. — Я могу тебе кое-что сказать?

— Полагаю, ты уже говоришь, — в тон ей, шепчу я. Мы обе сидим на стульях, и она тянет меня за руку. Тайком подняв взгляд, я вижу, что Драко наблюдает за игрой, в то время как Чжоу перебирает его волосы пальцами.

Кровь отливает с моего лица, и я быстро опускаю взгляд, подавляя ощущение чего-то темного и неприятного, разливающегося внутри.

— Я просто… мы ведь подруги, так? — продолжает Дафна, и я киваю головой. — Я просто хотела сказать тебе что-то…

— Хорошо, и что же это? — я начинаю волноваться…

— Иди сюда, — шепчет она, наклоняясь так близко, что наши головы почти соприкасаются. — Не заставляй Драко ревновать.

— Что?

— Тихо ты, — она тянет меня еще ближе, ее губы прямо у моего уха. Вздрогнув, пытаюсь отшатнуться, но Дафна, положив руку мне на плечо, удерживает меня на месте. — Драко… я знаю, что тебе не нравится видеть его с Чжоу, но идти и флиртовать с тем парнем — не самая лучшая идея.

— Флиртовать? Я не флиртовала с Дином, — да и какое кому дело, даже если бы и флиртовала?

— Флиртовала. Мы все заметили, и он тоже, — не соглашается Дафна. Пытаюсь запротестовать, но она сжимает мою руку. — Не делай так больше. Драко очень легко вывести из себя, — шепчет она, обдавая теплым дыханием мое ухо. Я смотрю на него опять, нахмурив брови. Он барабанит по столу своими длинными пальцами и его челюсть дергается, когда Чжоу наклоняется, чтобы прошептать ему что-то на ухо. — А когда он расстроен — всем плохо.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно спрашиваю.

— Драко импульсивен, — отвечает Дафна, затем, резко отпрянув, повторяет: — Он импульсивен, — наши глаза встречаются. — Не старайся разозлить его, даже если это что-то глупое, типа попытки привлечь его внимание, флиртуя с кем-то еще. Он и так уделяет тебе внимание, а все, что Драко делает, имеет определенную цель, — продолжает она. — У него есть планы относительно всего на свете, и ему не нравится, когда кто-то его планы рушит, если ты понимаешь, о чем я.

— Нет, не понимаю.

— И я дам тебе маленький совет, — нечленораздельно произносит она, прислоняясь ко мне. Мои слова она совершенно проигнорировала. — Тебе это поможет в будущем, — кивая, добавляет она, бросив взгляд на Драко... Я тоже следую ее примеру. — Драко краснеет вот так, как сейчас, только по двум причинам, — говорит она. Только сейчас я замечаю румянец на его щеках, и он выглядит так… сексуально.

О, господи. Я действительно это подумала?

— Что за две причины? — спрашиваю, устремив взгляд на стол. Лишь бы эти отвратительные мысли о нем покинули мою голову.

— Или он сексуально возбужден, — смеется Дафна. Взглянув на Драко, встречаюсь взглядом с его серыми глазами. Проклятие. Отвернувшись, внимательно смотрю на Дафну, не желая больше на него отвлекаться. — Возбужден… Или он действительно в ярости.

— Понятно…

— Видишь, — Дафна кивает в сторону Драко, и мне опять приходится смотреть на него. Он наблюдает за игрой, и я облегченно вздыхаю. — Как он смотрит игру, но практически ничего не видит? Если бы он был сексуально возбужден, он бы просто вытащил тебя отсюда, чтобы воплотить с тобой все свои грязные фантазии… Даже не сомневайся, — говорит она, глядя на него. — Поэтому угадай, по которой из причин он покраснел?

— Он в ярости? — шепчу растерянно. Дафна кивает.

— Поэтому, когда ты заметишь такое выражение его лица, — она показывает своей пивной бутылкой в его сторону, — это отрешение, каменный взгляд… Избегай его всеми силами…

— Дафна, — внезапно появившаяся Панси, прерывает странную речь Дафны. — О чем вы тут болтаете?

— Да ни о чем! — с напевом отвечает Дафна, широко улыбаясь. — Я тут просвещаю Джинни насчет того, что нельзя заставлять Драко ревновать, потому что сама знаешь, каким он становится.

— Ты пьяна, Дафна, — ровным голосом говорит Панси, хватая ее за руку и поднимая на ноги. Я резко встаю, чтобы поймать падающий стул. — Перестань выливать на Джинни всякую пьяную белиберду.

— Но Панс, помнишь, когда он встречался с той француженкой прошлым летом, а она поцеловала какого-то испанца на твоей вечеринке. Ты помнишь, что Драко сделал… Ой, мне больно.

— Давай, пошли в туалет. Тебе надо умыться.

— Панси, что она имела в виду? — спрашиваю, начиная беспокоиться. Между словами Дафны, и тем, что мне сказал Блейз на улице… во мне начинает зарождаться подозрение. — Что за разговоры о ревности? Я не понимаю.

— Она выпила слишком много, Джин. Не обращай на нее внимания. Пошли, Дафна, — она с силой толкает Дафну в сторону туалетов.

Когда они уходят, я быстро нахожу глазами Луну, желая удостовериться, что с ней все хорошо. Она играет в бильярд с Теодором Ноттом. Все настолько странно, что я опять опускаюсь на стул и скрещиваю руки на груди, словно обиженный ребенок. Не надо было мне в это ввязываться. День превращается в сплошной кошмар.

Опять смотрю на Драко и Чжоу. Ее рука покоится на его предплечье. Когда он наклоняется, чтобы прошептать ей что-то на ухо, она заливается краской. Внутри у меня опять появляется знакомое жалящее чувство, и я, сжав зубы, отворачиваюсь. Слышу, как Чжоу смеется.

Остальную часть вечера я разговариваю только с Панси, да еще иногда с Луной, когда она соизволит оторваться от этого мерзкого парня, с которым она флиртует. Время от времени я тайком бросаю взгляды на Драко, только чтобы в очередной раз удостовериться, что он продолжает гладить, касаться и делать с Чжоу все те милые вещи, которые обычно делают влюбленные. И каждый раз во мне что-то словно замирает. Как же быстро он справился со своим гневом.

Что за чушь с этим «не заставляй его ревновать»? Он кажется чертовски довольным.

Господи.

Думаю, что именно я сейчас ревную.

Когда приходит время отправляться домой, я нахожусь в ужасном состоянии. Даже Луна улавливает мое настроение и не пытается завязать со мной разговор, когда мы шагаем к пункту аппарации.

Сегодня вечером я выучила очень важный урок.

Я узнала, что ревность жжет как холод.

И я даже не имею представления, кто победил.

________________________________________

— Знаю, что ты хотела нарядиться в платье на свой день рождения, — говорит мама. Я взволнованно подпрыгиваю, глядя на белую подарочную коробку в ее руках. — Поэтому подумала, что никто не пострадает, если ты откроешь один из подарков еще перед большим днем.

— О, мама, — шепчу я, когда она вручает мне коробку. Быстро срываю бант, чтобы можно было снять крышку.

Я так взволнована перед своим днем рождения! К платью великолепно подойдут сапоги, которые мне подарила Панси. Я улыбаюсь маме прежде, чем снять слой тонкой бумаги со своего красного платья… Красного платья в белый горошек? Нет… на платье, которое я выбирала, не было горошка. Я пытаюсь скрыть разочарование и вытаскиваю платье из коробки, желая лучше его рассмотреть. Я, должно быть, все-таки не сумела скрыть гримасу, потому что мама начинает торопливо оправдываться:

— Я знаю, что это не то, которое ты хотела, — тараторит она, пока я осматриваю платье. Оно обычного покроя, такого, как всегда шила моя мама. Простое ситцевое летнее платье c короткими рукавами цельного покроя и юбкой-клеш, ничем не отличающееся от любого другого сшитого мамой платья. Только на этот раз оно ярко-красное в белый горошек, с застежками-молниями на спине и вдоль карманов — бесплодная попытка матери повторить платье, о котором я так мечтала. — Я пошла в магазин, чтобы взглянуть на платье, которое ты выбрала. Не думаю, что ты заметила, насколько оно короткое, милая. Еще я потрогала ткань и поняла, что могу пошить что-то более подходящее для… тебя.

Я сейчас закричу.

— Тебе нравится? — спрашивает мама, наблюдая, как я тщательно укладываю платье в коробку. Я смотрю на нее, пытаясь скрыть разочарование, потому что она сидит на самом краешке кресла и выглядит крайне взволнованной.

— Да, конечно, — отвечаю, обнимая ее. Хоть какой-нибудь подарок все же лучше, чем никакого. — Спасибо, мама.

— И ты будешь его носить? — уточняет она, и я киваю головой. — Почему бы тебе не примерить его, чтобы убедиться, что все хорошо.

— И правда, — соглашаюсь я. Беру платье и тяжелыми шагами бреду к лестнице.

— Спускайся, когда будешь готова, — кричит мама вслед. Я поднимаюсь по лестнице траурным шагом. — Хочу посмотреть, как оно на тебе сидит!

— Хорошо, — отвечаю. Войдя в свою комнату, я тут же подхожу к зеркалу и прикладываю платье к себе. Такое может носить только младенец.

— Мамочка, о чем же ты думала, — шепчу, снимая с себя одежду и надевая платье. Конечно же, оно сидит идеально. Мама прекрасно знает мои размеры, но я чувствую выступающий на поверхность гнев. Я хотела именно то платье, и я убедилась, что оно доступно в финансовом смысле, и даже отложила его для себя. Сжимаю руки в кулаки в попытке унять кипящую ярость и разочарование. «Любой подарок лучше, чем ничего», — повторяю в мыслях. Я не расстроюсь из-за такой ерунды.

Не могу достать застежку-молнию на спине, поэтому оставляю ее так. Достаю из шкафа обувную коробку, где лежат сапоги, подаренные мне Панси. Если честно, то они, наверное, самая дорогая вещь, которой я владею. Обувшись, опять подхожу к зеркалу, чтобы осмотреть себя. Тонкие каблуки и заклепки совсем не идут к покрою платья. Проклиная все на свете, я стаскиваю их и обуваю пару надежных белых сандалий.

Раздраженно хлопнув дверью, спешу к лестнице, мимо спальни Рона, где Гермиона, Рон и Гарри опять проводят одно из своих «совершенно секретных совещаний без Джинни». Проходя мимо двери, впиваюсь в нее взглядом. Увидев меня, мама поднимается с кресла и широко улыбается.

— И как тебе? — спрашивает она, когда я поворачиваюсь и поднимаю волосы, чтобы она могла застегнуть молнию.

— Мне очень нравится — вру, не желая ранить ее чувства. Она целует меня в щеку.

— Не могу поверить, что тебе уже шестнадцать, — вздыхает она, разглядывая меня. — Как же ты выросла!

— Я знаю. С ума сойти можно, — я изо всех сил пытаюсь не дуться, потому что в этом платье я в действительности похожа на малолетку.

— Какие у тебя планы относительно завтрашнего дня? — спрашивает мама, усаживаясь. Я пристраиваюсь рядом.

— Ну, Луна работает до пяти, затем она зайдет к нам, и мы все сможем куда-нибудь пойти поужинать.

— Ты уже решила, куда хочешь пойти? — мама принимается за вязание шарфа. Взглянув на него, я вздыхаю. — Папа хотел бы знать, сможем ли воспользоваться камином, или нам придется аппарировать.

— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Какое-нибудь не слишком шикарное местечко.

— Я уже предупредила мальчиков о наших планах. Думаю, что Билл и Флер собираются приехать. И Джордж с Фредом… Еще не знаю, как насчет Чарли. — Чарли, разумеется, мой любимый брат. — Сообщи нам о своем решении завтра утром, и мы скажем остальным.

— Я подумаю, — обещаю, улыбнувшись. — А сейчас я приму душ и пойду готовиться к завтрашнему дню.

— Хорошо, моя сладкая, — соглашается она. — И повесь платье, чтобы оно не помялось.

— Ладно, — вздохнув, я топаю наверх в свою комнату. Вешаю платье на дверцу шкафа и пялюсь на него в течение нескольких печальных мгновений, прежде чем одеться и отправиться в ванную.

Купаюсь, затем брею ноги, все пытаясь не думать об этом дурацком платье в моей комнате.

Иногда моя мама мыслит так недалёко. В мой день рождения я так хотела выглядеть взрослой и красивой… А теперь я буду просто ребенок, который пытается выглядеть круто. Покачав головой, я выбираюсь из ванны. Нужно пустить все на самотек. Несмотря ни на что, завтра будет хороший день. Я выпускаю из ванны воду, накидываю халат и отправляюсь в комнату. Гермиона уже там — сидит в пижаме на своей раскладушке, просматривая газету.

— Совершенно секретное совещание закончилось? — интересуюсь, переодеваясь в пижаму. Она ничего не отвечает, но другого я от нее и не ждала, имея ввиду мой ироничный тон.

— Новое платье? — вместо этого спрашивает она, когда я заканчиваю облачаться в пижамные шорты и майку.

Взглянув на красное платье в горошек, висящее на дверце шкафа, я киваю.

— Подарок на день рождения от мамы, — говорю, заваливаясь на кровать.

— Я думала, что ты хотела то платье, которое ты мне показывала, — замечает она с интересом.

— Хотела, — со вздохом отвечаю я. — Но она пошила это, думая, что оно мне «больше подойдет».

— Ох, — Гермиона опять смотрит на платье. — Оно милое.

— Да, когда тебе пять лет.

Гермиона печально улыбается.

— Я тут подумала, может, сегодня вечером ты откроешь и мой подарок, — она нервно ухмыляется, когда я сажусь прямо напротив нее.

— А почему бы тебе не отдать мне его завтра?

Она встает и берет одну из своих сумок.

— Я просто хочу подарить тебе твой подарок сегодня вечером, — говорит она, вручая мне подарок, обернутый в золотую упаковочную бумагу.

— Спасибо, Гермиона, — благодарю искренне, проводя пальцами по бумаге. Гермиона всегда дарит мне самые лучшие подарки.

— Открой, — Гермиона подсаживается ближе.

Начинаю рвать бумагу и ухмыляюсь, увидев свое имя, тесненное золотом на кожаном переплете книги для записей.

— Я подумала, что твои мысли должны ложиться в более достойное место, — объясняет Гермиона, пока я листаю страницы. Обожаю запах нового пергамента. — И я заметила, что твой блокнот совсем разваливается — спасибо Рональду.

— Спасибо, — искренне улыбаясь, благодарю я. — Мне она очень нравится.

— И, — продолжает Гермиона, из-за спины вытаскивая три синих пера. — У меня тут для тебя еще есть три самоисправляющих пера. Незаменимы, когда пишешь чернилами, — объясняет она, протягивая мне перья. Иногда я забываю, как я люблю ее.

— Спасибо, Гермиона. Я действительно тебе очень благодарна.

— Пожалуйста. Надеюсь, завтра твой день рожденья пройдет на ура.

— Я тоже.

Мы отправляемся спать, а утром, когда я просыпаюсь, раскладушка Гермионы пуста. Не обращаю на это внимания, полагая, что она уже внизу помогает маме печь для меня блины. У нас все получают праздничные блины в свой день рождения… это семейная традиция Уизли, и я улыбаюсь, думая об этом. Прежде чем приняться за макияж, надеваю это глупое красное платье в горошек. Затем заплетаю волосы в боковую косу, чтобы она красиво спадала мне на грудь. Глядя на свое отражение в зеркале, гадаю — выгляжу ли я старше. В конце концов, я в свой день рождения хочу выглядеть безупречно. Поглядев в зеркало еще некоторое время, я приглаживаю юбку и застегиваю молнию на спине, насколько у меня получается до нее дотянуться. Если честно, то сегодня платье выглядит не так уж плохо. Это, наверное, из-за того, что у меня хорошее настроение.

Спускаюсь вниз по лестнице, ожидая услышать песню, которой обычно мои родные приветствуют меня утром в каждый мой день рождения, но ничего не слышу. По правде говоря, на кухне необычно тихо… Ни мамы, ни Рона, ни блинов. Осторожно обойдя дом, в задней комнате я обнаруживаю маму, которая, заливаясь слезами, читает письмо, и папу, держащего ее за плечи.

— Эй? — я останавливаюсь в дверном проеме, не желая подходить ближе. Если мама плачет, значит, произошло что-то ужасное, и это меня пугает.

— Ох, Джинни, дорогая, — мама встает, пытаясь утереть слезы.

— Что случилось?

— Твой брат ушел из дома вчера вечером, — потряхивая письмом, отвечает она. Мое сердце замирает. — С Гермионой и Гарри, и мы понятия не имеем, куда они пошли. О, Артур, они же знают, как там опасно.

— Мы должны поговорить с Ремусом, — вставая и набрасывая на себя мантию, говорит папа. Взяв мамину мантию, он накидывает ее ей на плечи. — Это важно, Джин. Побудешь дома, пока мы вернемся? Это займет всего несколько часов. Нам просто нужно сообщить Ордену. Им может грозить опасность.

— Да… конечно…

Они направляются к парадной двери, и я с хмурым видом следую за ними.

— Ладно, Джинни, — мама целует меня в лоб. — Будь умницей.

— Мы скоро вернемся, — обещает папа, и они идут к месту аппарации.

— С днем рождения, Джинни, — шепчу вслед их удаляющимся спинам. Слышу треск аппарации, и, хлопнув дверью, иду на кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть.

Как они могли уйти в мой день рождения! Еще большую горечь вызывает мысль о том, что Гермиона все знала — ведь не зря она устроила целое представление и подарила подарок заранее! Тьфу. Сверля взглядом занавески над раковиной, я жую свой тост. Луна на работе и освободится только вечером, поэтому мне даже некому пожаловаться. Мне необходимо приобрести больше долбаных друзей. По каминной связи пытаюсь связаться с Фредом и Джорджем… но их нет дома. Даже Чарли, мой любимый Чарли не отвечает. Скорее всего, они все в Ордене, говорят о Гарри, Роне и Гермионе. Все всегда говорят о них. Ради бога, ведь сегодня мне исполняется шестнадцать!

Размашисто заполнив первые листы своего нового блокнота, я отправляюсь в сарай за велосипедом, собираясь поехать к Панси. Уверена, что она дома, и поможет мне хоть как-то провести время, чтобы я не сидела одна в ожидании черт знает чего.

Я кручу педалями изо всех сил и добираюсь до большого дома Панси в рекордное время. Дверь открывает тот самый сварливый эльф, и когда я спрашиваю его о Панси, эльф качает головой. Разумеется, черт бы ее подрал, она не дома. И я не знаю, где живет Дафна. Изо всех сил сдерживая слезы, сажусь на свой велосипед, и некоторое время просто катаюсь вокруг поселка. Зачем-то останавливаюсь возле большого летнего особняка Малфоев, но тряхнув головой, опять срываюсь с места… только, чтобы резко повернуть руль и еще раз взглянуть на дом. Пожевав губы, я подъезжаю к воротам и нажимаю красную кнопку.

Понятия не имею, зачем я это делаю. Просто… я подозреваю, что ему как бы немного нравлюсь… и я не хочу быть одна в мой день рождения.

— Резиденция Малфоев, — отвечает писклявый голос, и я откашливаюсь, прежде чем наклонится ближе к громкоговорителю.

— Привет, — произношу тихо. — Эээ… а Драко дома сегодня?

— Да, хозяин дома. Кто спрашивает?

— Это… это — Джинни, — нервно произношу я, сжимая велосипед ногами. — Джинни Уизли.

Через мгновение ворота начинают медленно открываться. Ладно. Вкатываю велосипед во двор и, оставив его у фонтана, шагаю к двери. Не успеваю я поднять руку, чтобы постучать, дверь открывается. Хорошо. Сцепив руки за спиной, я несмело прохожу внутрь дома. Что дальше? Подняв взгляд, осматриваю невозможно высокие потолки, изрисованные облаками и херувимами, словно этот дом какое-то сверхважное здание, заслуживающее подобных фресок. И вообще, вся обстановка, безупречно отполированные полы… я не в силах подавить зависть, особенно, вспоминая о собственном доме.

В вазе возле двери, стоят свежесрезанные цветы, и я подхожу ближе, чтобы вдохнуть их аромат. Наклоняюсь вперед и, закрыв глаза, глубоко вдыхаю.

Сирень, как же прекрасно она пахнет…

Услышав на лестнице шаги, я отскакиваю назад и вижу приближающегося ко мне Драко, глядящего на меня с удивленно поднятой бровью. Словно нашкодивший ребенок, я виновато отступаю еще дальше и начинаю нервно почесывать заднюю часть шеи.

— Ты почему здесь? — спрашивает он, не снимая руки с перил.

Уставившись на него, я пожимаю плечами. Он опять в одном из тех хорошо скроенных костюмов, только в этот раз костюм более светло-серого цвета. Еще на нем темно-красная рубашка и черный галстук.

— Сегодня день моего рождения, — тихо отвечаю, устремив взгляд на мраморный пол у себя под ногами и чувствуя себя глупой и уязвимой. — Но, как оказалось, никому это не интересно, кроме меня.

— И ты приехала сюда? — с подозрением уточняет он. Я скрещиваю руки на груди. Под его настороженным взглядом, я особенно остро ощущаю, какое на мне дурацкое платье.

— Никого больше не оказалось дома, — честно признаюсь. Подняв, наконец, на него взгляд, вижу на его губах слабую улыбку. — Наверное, теперь мне стоит уйти… если хочешь… — я поворачиваюсь к выходу.

— Постой, — оглянувшись, вижу, как он одолевает последние ступеньки. — Твое платье только наполовину застегнуто, — приближаясь, говорит он. Я заливаюсь краской. — Ты так из дому и уехала?

— Да, — отвечаю. Он показывает мне, чтобы я повернулась, и я, опустив голову, повинуюсь. — Я не смогла достать до молнии сегодня утром, — признаюсь. Драко застегивает платье, а затем проводит пальцами по моим плечам, прежде чем опустить руки.

— И ты ехала в этой обуви? — спрашивает он, кивая на мои дешевые сандалии. Взглянув на него непонимающим взглядом, я киваю. — Понятно… Кара. — Драко наклоняет голову, чтобы позвать кого-то, и я испуганно подскакиваю и прижимаю руку к сердцу, когда рядом со мной с треском появляется эльф. — Скажи Линни, чтобы она приготовила мой мотоцикл и найди подходящие ботинки для Джинни, — приказывает он эльфу, кивая в мою сторону. — Какой размер ты носишь? — сняв пиджак, Драко протягивает его эльфу.

— Ой… Эээ… Восьмой…

— Слышала? — обращается он к Каре. Ослабив узел, он снимает галстук и тоже отдает его эльфу. — Восьмой размер.

Эльф аппарирует, а я устремляю вопросительный взгляд на Драко, который тем временем расстегивает несколько пуговиц на рубашке.

— А что не так с моей обувью? — интересуюсь, наблюдая, как он вынимает из шкафа пару высоких кожаных сапог и надевает их, перед этим аккуратно сняв страшно дорогие с виду кожаные мокасины.

— Тебе нужно что-то, чтобы защитить твои ноги, — отвечает Драко, проходя мимо меня к двери.

— Но зачем?

— Потому, что я так сказал, — коротко бросает он, открывая парадную дверь и жестом показывая мне следовать за ним.

В течение нескольких секунд я не двигаюсь с места. Он ведет себя так грубо, что мне автоматически хочется ему перечить, тем более он даже не сомневается, что я его послушаю. Но после секундной паузы, я срываюсь с места, и следую за ним вокруг дома к большому трехэтажному гаражу, где маленький эльф с редкими седеющими волосами уже выкатывает великолепно выглядящий мотоцикл.

— Какой классный, — вырывается у меня при взгляде на хромированный бок мотоцикла и черные кожаные сиденья.

Ухмыльнувшись, Драко берет из рук эльфа пару солнцезащитных очков и надевает их. Мою левую руку теребит второй эльф, протягивая мне пару закрытых ботинок, которые я, после некоторого колебания, все-таки принимаю. Драко тем временем запрыгивает на мотоцикл.

На нем он выглядит действительно шикарно.

Да ну его нафиг.

— Обувайся, — говорит он. Расправив руль, он поворачивает в зажигании ключ, пока мотоцикл не оживает. — Поверь мне, тебе лучше закрыть пальцы ног.

— Собираешься прокатить меня на своем мотоцикле? — спрашиваю, подходя к нему ближе и исследуя машину с подозрением. Он пинает ногой выдвижную опору и газует, прежде чем вручить мне шлем. Единственный имеющий мотоцикл человек, которого я знаю — Хагрид, и у него мотоцикл летающий. Мне это уже не нравится...

Моим родителям это бы не понравилось... Рону бы не понравилось... И Гарри…

Ладно, похоже, я все-таки решилась.

— Надень, — требовательным тоном произносит Драко, когда я с хмурым видом принимаю у него черный шлем.

— А ты тоже наденешь? — с сомнением спрашиваю, все-таки напяливая шлем на голову и застегивая ремешок под подбородком. Смахнув с глаз челку, я несколько раз моргаю. Драко закатывает рукава рубашки и облизывает губы. Я быстро опускаю взгляд, чувствуя себя смущенной. Бог ты мой.

— Мне он не нужен, — с важным видом отвечает он. — Как только будешь готова, прыгай на сиденье позади меня, — говорит он. Я снимаю сандалии и обуваю коричневые замшевые башмаки.

— Мне он не нравится, — говорю я, потому что шлем слишком большой и сползает мне на глаза.

— Ты должна его надеть. Если мы попадем в аварию, твоя голова разлетится на миллион кусочков по всей земле, — неплохой наглядный пример. Но не самый хороший, когда желаешь уговорить человека поехать с тобой. — Надевай шлем.

— Твоя голова тоже может разлететься на миллион кусочков по всей земле, — хмуро замечаю я, надув губы.

Драко ухмыляется.

— Моя голова не такая симпатичная, как твоя, — парирует он, и я чувствую, как от его слов начинают гореть щеки. Сама не знаю, почему, но мне нравится то, что он говорит. — Садись на мотоцикл.

— Я не… — замолкаю, глядя, как он проверяет механизмы и датчики. Солнцезащитные очки сползают на самый кончик его носа, и при взгляде его серых глаз, к моему лицу приливает кровь. — Я не уверена, что это удачная мысль.

— Джинни, — серьезно произносит Драко, после долгой паузы.

— Да? — решаюсь спросить после того, как он долгое время молчит.

Он поправляет очки и выпрямляет спину.

— Садись на чертов мотоцикл.

Еле сдерживаюсь, чтобы не ответить что-нибудь грубое и, стараясь не явить всему миру свое нижнее белье, усаживаюсь на сиденье позади Драко. Ведь он единственный человек на всем свете, не покинувший меня в мой день рождения… Мне стоит быть с ним помягче. Моим родителям это бы точно не понравилось… Вот эта мысль согревает больше всего.

Я пытаюсь утроиться на сиденье так, чтобы не надо было слишком прикасаться к Драко, и чтобы мои бедра к нему не прижимались, но у меня плохо получается, особенно когда Драко поддает газу и мотоцикл рывком устремляется вперед. В панике я обвиваю руками его гибкую талию.

— Не едь так быстро, — хнычу, когда он срывается с места, оставляя позади свой дом и мои сандалии. Мы выезжаем на дорогу, и я, крепко зажмурив глаза, опускаю голову и утыкаюсь Драко в спину.

— Расслабься! — кричит он через плечо. Ветер хлещет вовсю, и я изо всех сил цепляюсь за рубашку Драко у него на груди. — Никто не собирается умирать.

— Куда мы едем?

— Помолчи, — резко бросает он, и я прикусываю щеку, чтобы не огрызнуться. Он же за рулем, в конце концов, а я не горю желанием разбиться.

Хорошо, что Драко дал мне башмаки… Из-под колес мотоцикла летят камни, во все стороны брызгает грязь. Не знаю даже, что бы случилось, останься я в своих сандалиях, поэтому я мысленно благодарю Драко за то, что он заставил меня переобуться. А еще он хорошо пахнет, и я рада, что сижу у него за спиной, и он не видит, как я принюхиваюсь к его рубашке.

Сквозь ветер и солнечные лучи, бьющие мне прямо в глаза, я пытаюсь отследить дорогу. Мы проезжаем Йеллоу Спрингс и еще какую-то деревню, прежде чем перед нами начинают появляться большие здания и переполненные машинами улицы… Грунтовую дорогу заменяет бетонная мостовая, утыканная керосиновыми фонарями. Я стараюсь держаться за Драко как можно крепче, пока он ныряет в плотном транспортном потоке, а когда мы заезжаем на мост, я от страха закрываю глаза.

Когда я, наконец, открываю их, мы въезжаем в гараж. Нахмурившись, я жду, пока Драко найдет место для парковки.

— Где мы? — спрашиваю, когда он, наконец, выключает зажигание.

— Сейчас сама все увидишь, — отвечает он. Я соскальзываю с сиденья и снимаю этот дурацкий шлем.

— Довольно неопределенный ответ, — замечаю я, приглаживая волосы. Усмехнувшись, Драко забирает у меня шлем и прячет его под сиденье.

— Следуй за мной, — сунув одну руку в карман, другой он указывает мне дорогу.

Склонив голову в сторону, я с интересом разглядываю огромное здание, к которому мы приближаемся. Большие плакаты с китами и другими морскими животными в его витринах гласят, что перед нами Аквариум.

— Аквариум? — с любопытством спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице.

— Он открылся на прошлой неделе, — объясняет Драко, открывая передо мной дверь. Мне, непривычной к такому обращению, становится немного не по себе. — Прекрасное место.

— Ох, — чувствуя себя неловко, я вхожу в здание и оглядываю большой приветливый вестибюль. — Драко, у меня нет с собой денег, — шепчу, когда мы становимся в конец одной из очередей, чтобы купить билеты.

Фыркнув, Драко водружает солнцезащитные на голову.

— Я бы не позволил тебе платить, даже если бы у тебя были деньги, — замечает он, засовывая руки в карманы. — И не только из-за твоего дня рождения, но потому, что в данном уравнении ты девчонка. — Нахмурившись, я наблюдаю, как он направляется к приемной стойке, как только очередь начинает двигаться. — Там, откуда ты родом, это может ничего и не значит, но в моем мире леди никогда не платят, если с ними рядом джентльмен, поэтому перестань на меня так удивленно таращиться.

— Если рядом джентльмен? — шутливо уточняю я, озираясь, и Драко мне улыбается. На секунду я даже замираю — никогда не замечала, какая красивая у него улыбка.

— Если я не джентльмен, — шепчет он мне куда-то в волосы, протягивая женщине за стойкой монеты, — то мне интересно, что же ты за женщина?

— Глупая, — с готовностью отвечаю я. Но он, лишь мельком взглянув на меня, мой ответ игнорирует.

Никогда прежде я не была в Аквариуме, однако здесь необычайно красиво. Темное пространство заполнено огромными аквариумами, полными рыб, которых я никогда прежде не видела, и существ, о которых я читала только в книгах.

— Ну, и как тебе? — спрашивает Драко, когда мы проходим мимо стеклянной стены, за которой в темной воде плавают мерцающие медузы. В такой день как сегодня — вторник, да еще и после обеда, в Аквариуме довольно пусто, поэтому здесь Драко и я, похоже, являемся единственными посетителями. В какой-то мере это даже приятно. В музеях или зоопарках, в которых я когда-либо была, всегда было раздражающе многолюдно, но сейчас я чувствую себя довольно забавно.

— Замечательно, — отвечаю, подходя ближе к стеклу, за которым медузы перемещаются в воде, словно призраки. — Спасибо, Драко, — искренне улыбаюсь, оглядываясь на него через плечо. Он, разумеется, опять ухмыляется. Похоже, это его привычное выражение чувств.

— Ты здесь уже был? — спрашиваю. Он упоминал, что Аквариум открылся на прошлой неделе, но откуда он знает про это место?

— Да, моя мать была здесь на открытии. — Мы идем далее мимо аквариумов, в которых в черной воде плавают все более экзотические рыбы. — Она любит такие вещи, — добавляет он со вздохом.

— Такие вещи? — мы заходим в еще один отсек, и я засовываю руки в карманы. Он кажется меньше и светлее. В аквариуме плавают рыбы-клоуны и другая красочная морская живность. — Что ты имеешь в виду?

— Она занимается защитой животных, — объясняет Драко. Я таращусь на его профиль, пока он стоически смотрит прямо перед собой. — Несколько лет назад она начала заниматься благотворительностью в этой сфере. Когда мои родители пожертвовали на строительство Аквариума, сразу было оговорено, что десять процентов с продажи билетов пойдет на благотворительность, — я задумчиво отвожу взгляд в сторону. Если честно, не могу представить Малфоев филантропов, любящих животных. — Она всегда счастлива, когда у нее есть ради чего стараться. И чем заняться, — сухо добавляет он.

— Она всегда заботилась о защите животных? — спрашиваю, когда мы направляемся в отсек с дельфинами. Свет здесь намного более яркий, и я полагаю, что бассейн, наверное, находится снаружи здания. Два дельфина проплывают мимо нас, и я, улыбаясь, подхожу ближе к стеклу.

— Не всегда, — его губы трогает легкая улыбка, когда он смотрит на меня. — До животных были голодающие дети волшебников третьих стан, а еще раньше, насколько я помню — раковые заболевания.

— Раковые заболевания? — повторяю я, а затем корчу гримасу, вызывая у Драко смех. — То есть … твоя мать заботилась только о детях волшебников? — интересуюсь, наблюдая за ним краешком глаза. — А как же магглы?

— К сожалению, благотворительность моей матери не распространяется настолько широко, — отвечает он, но в его голосе слышны веселые нотки.

И я начинаю смеяться.

— Ладно, — говорит Драко, когда мы подходим к развилке. — Если мы пойдем вправо, увидим кальмаров и скатов… более крупных морских существ. Или мы могли бы пойти влево и посмотреть на волшебных морских тварей. В любом случае, коридор ведет кольцом, и мы все равно сможем все увидеть… Так что — выбирай.

— А какие волшебные твари здесь есть? — спрашиваю с любопытством, глядя на коридор, ведущий влево.

— Ну, насколько я знаю, у них есть некоторые редкие морские монстры и русалки, — Драко скрещивает руки на груди.

— Русалки, — повторяю, счастливо вздыхая, и Драко кивает головой.

— Они совсем не такие, как ты себе представляешь, — предупреждает он, и я, кивнув, поворачиваю влево. — В действительности они уродливы. — Драко следует за мной по пятам.

— Знаю, — я ускоряю шаг. — Гарри рассказывал мне, что они ужасные, но я хочу сама убедиться.

— Джинни, нам вовсе не надо туда бежать, — пыхтит Драко, пытаясь за мной угнаться. — Они все еще будут там, если мы пойдем нормальным шагом.

Я не обращаю на него внимания, пока мы не оказываемся в зале русалок.

— Есть три типа русалок, — начинает рассказывать Драко, когда мы приближаемся к первому аквариуму. — Здесь мы видим пресноводных русалок, которые обитают в Черном озере на территории Хогвартса — Мерроу, — я подхожу к стеклу и прищуриваюсь. Вода в аквариуме грязно-зеленая, почти как в озере, и когда мне, наконец, удается что-то увидеть, я начинаю возбужденно покачиваться на ступнях.

— А русалки могут говорить по-английски? — спрашиваю. Почему-то мне кажется, что было бы интересно поговорить с русалкой.

— У них есть свой собственный язык, — отвечает Драко, когда одна из них проплывает совсем близко к стеклу. Драко был прав, их едва ли можно назвать симпатичными, но я все равно взволнована. Проплывшее существо, похоже, мужского пола, с мускулистой грудью и рыбьим хвостом. Волосы у него длинные и зеленые, а во рту, словно у монстра, блестят острые зубы. — И они упорно не желают учить любой другой язык, — добавляет Драко, когда русалка исчезает из виду.

— Ох, — я снова чувствую его руку на своей спине, направляющую меня к следующему аквариуму.

— Здесь у нас сирены, — говорит он, когда мы отправляемся в более темную часть зала. — Они живут в самой темной части океана. Все русалки поют, но у сирен, как предполагается — самые красивые голоса в мире.

Я подхожу близко к стеклу, потому что в черной воде трудно что-либо разглядеть, и стою там в течение нескольких минут, пялясь в темноту. Внезапно совсем рядом раздается громкое чавканье, и я отскакиваю назад, ударившись в грудь Драко. Прямо на нас из аквариума пялится русалка, и Драко смеется, глядя как я испуганно прижимаю руку к сердцу. Сирена выглядит немного лучше русалки — ее тело полностью покрыто серебряными чешуйками от шеи до кончика рыбьего хвоста. Это определенно девочка, и я, краснея, отвожу взгляд от ее груди, в то время как она склоняет голову набок. Ее волосы такие же черные, как вода, а глаза пылают желтым пламенем — в целом, конечно, пугающая комбинация, уродующая реликтовую красоту ее лица.

— Что она делает? — спрашиваю неловко, как последняя трусиха, прячась от взгляда сирены за спину Драко. — Почему она смотрит на нас?

— Она не на нас смотрит, — отвечает Драко. Я выглядываю из-за его спины, в то время как другие посетители Аквариума начинают подтягиваться к сирене, чтобы также на нее посмотреть. — Это зеркальное стекло, — с легкой улыбкой продолжает он. Кажется, его развеселила моя небольшая выходка. — Она смотрит на себя.

— Русалкам нравится в этом аквариуме? — спрашиваю, наблюдая, как русалка начинает плавать вдоль стекла, пока люди снимают ее на свои камеры. — Я думала, что они подобны людям… как кентавры.

— Они не знают, что находятся здесь, — объясняет Драко. — Транспортировали их при помощи волшебства, а среда обитания повторена в мельчайших деталях. Если бы они узнали, то, вероятнее всего, они попытались бы убить нас.

— Приятно слышать, — замечаю. Драко, засмеявшись, поворачивается ко мне лицом. — Пойдем, посмотрим других, — предлагает он, поскольку вокруг начинает толпиться все больше людей. — Здесь становится довольно тесно.

Я киваю.

— О них ты тоже сможешь рассказать? — спрашиваю, отправляясь в другой отсек.

— Селки, — объявляет Драко. В этом зале значительно светлее. Сквозь больно режущий глаза свет, мне, наконец, удается рассмотреть плавающих за стеклом созданий, похожих на тюленей.

— Они не похожи на русалок, — подняв брови, замечаю я.

— Просто смотри, — отвечает Драко, остановившись позади меня. Несколько минут ничего не происходит, но затем одно из созданий меняет облик на человеческий, и спустя несколько секунд опять превращается в тюленя.

— Что это было? — изумленно спрашиваю я, когда другое создание делает то же самое.

— Они словно оборотни, — говорит он с самодовольной улыбкой. — Могут принимать обличие людей, но только ненадолго.

Еще некоторое время наблюдаю, как меняются селки, а тогда замечаю отражение стоящего позади меня Драко. Он не смотрит на существа в аквариуме… он смотрит на меня, а затем я вижу, как он протягивает руку и захватывает пальцами ткань моей юбки. Я едва это чувствую, но в отражении вижу, как он перебирает пальцами ткань, а затем переводит взгляд на мою шею. Еще секунда — и наши глаза встречаются в отражении стекла.

Быстро отведя взгляд, пытаюсь унять легкое порхание в животе. Панси говорила, чтобы я дала Драко шанс. И если честно, то он до сих пор не сделал мне ничего плохого. Может, я действительно ему нравлюсь? Он всегда ведет себя безупречно, а сегодня, в мой день рождения, вообще превзошел даже мою семью.

Отпустив платье, он поворачивает голову в сторону аквариума у противоположной стены, в котором плавает большой ламантин.

Набравшись храбрости, я оглядываюсь через плечо, и когда Драко опять поворачивается ко мне, улыбаюсь ему благодарной улыбкой. Шагнув ближе, он подносит руку к моему лицу, проводит костяшками пальцев по щеке, а затем большим пальцем по губам. Я забываю, как дышать.

— Ты рада, что я привез тебя сюда? — тихо спрашивает. Не в силах вымолвить ни слова, я киваю головой. — Даже притом, что я был твоим последним шансом?

— Да, — еще раз кивнув, выдавливаю я, а затем перевожу взгляд на русалок. — Это мой лучший день рождения.

— Я рад, — его рука падает вниз, и я несколько безмолвных секунд собираюсь с духом, чтобы поймать ее.

Наши пальцы переплетаются, Драко поднимает бровь, но руку не убирает.

Я улыбаюсь. А он улыбается в ответ.

Остаток дня мы ходим по Аквариуму, взявшись за руки. Во время ужина в небольшом ресторанчике на другой стороне улицы, вдруг осознаю, как замечательно я провела время, и что мне на самом деле нравится компания Драко. Он такой же умный как Гермиона, красивый как Гарри, и смешной как Рон… прямо замечательная комбинация. Вдобавок, за весь день он не сказал мне ни одного плохого слова. Чудесно.

— Уже поздно, — замечает он, когда мы выходим из ресторана и направляемся на парковку. Бросив взгляд на его руку, я задаюсь вопросом, стоит ли взять ее снова, но решив, что не хочу показаться ему отчаявшейся, отворачиваюсь. И едва сдерживаю довольную улыбку, когда он, пересекая оживленную улицу, обнимает меня за талию.

— Заберешь свой велосипед в другой день, не хочу, чтобы ты ехала одна в темноте, — говорит Драко, подходя к своему мотоциклу и доставая ключи. Пока он его заводит, я нахлобучиваю на голову шлем. — Я тебя подброшу до дома.

— Нет, все нормально, — торопливо возражаю, не желая, чтобы Драко увидел, где я живу. Скользнув на сиденье позади него, я прижимаюсь коленками к его бедрам. — Я могу доехать и сама.

— Джинни, — строго обрывает он меня, медленно выезжая из парковки. — Ты не поедешь домой в темноте одна. Точка. А теперь помолчи.

Я закатываю глаза и опираюсь подбородком на его плечо. Мы вливаемся в общий транспортный поток и начинаем нырять между автомобилей. Его грубый приказ почему-то меня не раздражает.

— Пожалуйста, будь осторожен, — шепчу ему куда-то в шею, когда он начинает набирать скорость. — Ох, Драко, ты должен был остановиться на красный свет! — кричу я, когда мы проскакиваем светофор.

— Нет нужды кричать мне в ухо, — замечает он, сбрасывая скорость, когда мы приближаемся к знаку «Стоп». — Если тебе не нравится, как я вожу, то просто закрой глаза.

— Но ты слишком быстро едешь, — возражаю я.

— Если ты не прекратишь разговоры, мы разобьемся. Поэтому закрой глаза и не открывай их, пока я тебе не скажу.

— Хорошо, — бормочу, зажмуриваясь и прижимаясь к его спине.

Через некоторое время я все-таки их открываю, сообразив, что мы на дороге, ведущей прямо к моему дому.

— Можешь остановиться прямо здесь, — кричу я, но качает головой, и поворачивается ко мне, чтобы я лучше слышала.

— Ты ведь не живешь посреди поля, малышка, — возражает он, заставляя мое сердце подскочить. — Позволь мне довезти тебя до твоего дома.

— Нет, правда, остановись здесь. Если мои родители увидят меня с тобой на мотоцикле, они меня убьют.

Он начинает снижать скорость и останавливается под старым дубом. Отличное место.

— Тебе далеко идти? — спрашивает он. Я соскальзываю с мотоцикла и снимаю шлем.

— Не очень, — заверяю, возвращая его Драко. — Ничего, если я верну башмаки позже? — спрашиваю. Кивнув, Драко снимает солнцезащитные очки и прячет их в карман рубашки. — Спасибо за сегодняшний день, Драко, — искренне произношу, сцепив пальцы рук. — Для меня это действительно много значит.

— Мне было приятно, — Драко расплывается в самодовольной улыбке, откидываясь на мотоцикле назад. Он такой красивый и… темный. Мне становится не по себе.

— Ладно, что ж… тогда до свидания, — произношу я неловко, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Постой, — хватая меня за руку, говорит он. — И все? Это все, что ты мне хочешь сказать?

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю, чувствуя, как его пальцы гладят мое запястье.

— Иди сюда, — он притягивает меня ближе к себе. Оступившись, я, смеясь, хватаюсь руками за его плечи, чтобы не упасть. — Как объяснишь это платье? Не то, чтобы оно мне не нравилось…

— Знаю, оно ужасно, — вздыхаю я. — Мама пошила его для меня. Но оно совсем не такое, как я хотела.

— Почему она просто не купила тебе платье, которое ты хотела? — Драко проводит пальцами по молнии на кармане.

— По-моему, не меня нужно спрашивать, — шучу, и уголок его губ дергается. — Но, по крайней мере, она пыталась.

— Это все, на что мы можем надеяться, — говорит он, поднимая руку, чтобы наклонить мой подбородок. — С днем рождения, Джин.

Мы смотрим друг на друга в течение нескольких секунд, а затем я наклоняюсь. Боже правый, я собираюсь его поцеловать! И, как только наши губы соприкасаются, я понимаю, что это умопомрачительно. Итак, сегодня мой шестнадцатый день рождения, и вот она я, обжимаюсь с Драко Малфоем на старой грунтовой дороге. Кто бы мог предположить?

Драко сжимает рукой мое бедро, и я, подумав, что он собирается прикоснуться к моей заднице, замираю. Каким-то образом ему удается заставить меня поднять ногу, и вот, не успев даже опомниться, я уже сижу на нем верхом с задранным до ушей платьем.

Я целуюсь на мотоцикле в открытую, где кто угодно может увидеть… да еще и с Драко Малфоем. От осознания происходящего меня бьет словно током, и это, могу заметить, довольно затягивающее чувство. Начинаю одергивать платье вниз, насколько позволяет мое двойственное положение, поскольку Драко крепко прижимает меня к себе, горячо целуя и вызывая бурное головокружение. У него во рту вкус кофе — он пил его в ресторане, — и я могу только гадать, являюсь ли я на вкус как мороженое, которое я ела на десерт. Когда его губы начинают целовать мою шею, я почти теряю сознание. Отчаянно цепляюсь за его рубашку, когда он прижимает меня одной рукой к себе, а другой гладит мое бедро и жадно впивается раскрытым ртом в кожу плеча.

— У тебя такая гладкая кожа, — бормочет, покусывая мою шею. Его пальцы стискивают мою ногу еще сильней, отчего я резко вдыхаю и прижимаюсь к его груди теснее. — И ты так чиста.

— Что? — озадачено спрашиваю. Чиста? И что, позвольте узнать, это значит?

Немного отпрянув, он впивается взглядом в мое лицо. В его глазах отражается угасающее солнце, отчего они становятся похожими на сталь. — Джинни, я собираюсь быть с тобой предельно честным, — произносит он. Я с трудом сглатываю — начало не предвещает ничего хорошего. — Я думаю, что из нас получилась бы великолепная пара.

Ох.

Он начинает меня целовать, водя языком по моим губам, пока я, вздохнув, опять ему не раскрываюсь, склоняя голову набок. Она так хорошо целуется. Панси была права… Панси была права, потому что тоже с ним целовалась... И Чжоу… Ведь не так давно я поймала ее и Драко в подсобке, занимающихся чем-то крайне неприличным… Он бабник… не нужно об этом забывать. Но он так хорошо целуется. Стоп. Это неправильно. Я не такая девушка.

— Постой, — о чем это я? — Постой, — шепчу, слегка отталкивая Драко от себя. Его глаза потемнели, губы припухли… а на щеках играет румянец… Я вполне уверена, что сейчас он не злится, поэтому, скорее всего, происходящее ему нравится. — Я… — я собираюсь сказать, что мне пора домой, но с губ срываются совсем другие слова: — Я не хочу, чтобы ты встречался с Чжоу.

И опять эта самодовольная улыбка, как будто он знал, что именно это я и скажу.

— Ладно, — коротко бросает он.

— Ладно? — озадачено переспрашиваю. — И это все?

— Все, — целуя уголок моего рта, отвечает он. — В любом случае она мне не очень-то и нравилась.

При этих словах, я хмурюсь — уж очень он беспечен, собираясь причинить кому-то боль. Драко проводит пальцами вверх по моему носу, прямо к морщинке, залегшей между бровями.

— Что тебя вдруг так озаботило? — хрипло шепчет он. Ничего не отвечаю, потому что не могу точно сформулировать то, о чем сейчас думаю.

— Что все это значит? — спрашиваю я, изучая его глаза. — Что происходит? — шепчу. Драко склоняет голову набок.

— Почему мы должны решать это прямо сейчас? — он пожимает плечами. Если честно, то не такого ответа я от него ожидала. Даже если и сама не уверена, какого именно… — Мы прекрасно провели время сегодня, и я знаю, что тебе тоже понравилось. Я оказался совсем не таким уж монстром. Не так ли? — я качаю головой. — Вот и славно, — коротко заключает он, опираясь одной рукой на сиденье, чтобы сохранить равновесие.

Я начинаю опять ерзать, пытаясь одернуть платье, чтобы Драко не увидел то, что ему не следует видеть.

— Ты завтра работаешь? — спрашивает Драко, когда я начинаю соскальзывать с сиденья.

— Утром, — кивнув, отвечаю.

— Наверное, я зайду тебя проведать, — он заводит мотоцикл. Я не двигаюсь с места, и он целует меня в щеку. — Увидимся, красавица.

Даже не помню, называл ли меня кто-либо красавицей прежде…

— Могу я задать тебе вопрос? — торопливо произношу я, прежде чем он двинется с места. Драко поднимает брови и, сняв солнцезащитные очки, сосредотачивает на мне все свое внимание.

— Можешь спрашивать меня о чем угодно.

— Дафна упоминала о некой француженке, с которой ты встречался прошлым летом, — я начинаю поигрывать с застежками на карманах платья.

— Почему она об этом заговорила? — неожиданно резким голосом уточняет он.

— Она просто упомянула, — я пожимаю плечами, не желая навлекать на Дафну беду. — Еще она рассказала о том, что ты кое-что сделал какому-то типу, который поцеловал ее... Что ты сделал?

Некоторое время Драко молчит, а затем водружает очки обратно на нос.

— Я заехал кулаком ему по зубам, — отвечает он, заставляя меня поежиться. — Она была моей подругой, и они целовались на вечеринке в моем доме. Может, я и слишком остро среагировал, но, по крайней мере, я что-то сделал. — Я не уверена в логике его ответа... — А почему Дафна вдруг вспомнила об этом? — натянуто интересуется он.

— А ты и ей по зубам заедешь, если я тебе расскажу? — я с сомнением склоняю голову в сторону. Мне не нравится, что я не вижу его глаз, поэтому я поднимаю руки и снимаю с его носа очки.

— Это была бы нечестная борьба, — серьезно отвечает Драко. — Я не бью девочек… Даже если они меня очень раздражают, — добавляет он. Об этом он мог и умолчать.

— Она была просто пьяна, — пожимая плечами, я складываю очки. — Не думаю, что она соображала, о чем болтает. — Некоторое время Драко внимательно на меня смотрит, пока я рассматриваю свои руки. — А ты перестанешь... Перестанешь затыкать меня постоянно? — спрашиваю. Если я стану с ним встречаться, ему придется смириться с моими разговорами, даже если они ему не нравятся.

Он наклоняется и нежно целует меня в губы. Приняв это как знак согласия, я возвращаю очки ему на нос.

— Увидимся завтра.

— Хорошо, — шепчу ему в след прежде, чем направиться домой.

К тому времени, когда я ступаю во двор, солнце уже село, и взошедшая луна освещает все призрачным светом. На кухне горят огни, и я понимаю, что родители вернулись. Уже на пороге меня встречает голос матери.

— Джиневра Молли Уизли, где ты была? — подскочив, она заключает меня в крепкие объятия, а затем отодвигается, чтобы окинуть меня строгим взглядом. — Твой брат пропал, а ты исчезла из дома именно тогда, когда тебе строго наказали оставаться на месте. Мы волновались как сумасшедшие!

— Простите, — я пытаюсь выкрутиться из ее объятий. За кухонным столом сидят папа, Фред, Джордж, Билл, Луна и Флер. В центе стола возвышается торт.

— Где ты была? — переспрашивает папа, пока я стягиваю с ног замшевые сапоги. Мама их замечает. — Мы все готовы праздновать твое шестнадцатилетие.

— Где ты их взяла? — подозрительно уточняет мама.

— Я просто гуляла с другом, — отвечаю я, переводя взгляд на Луну, которая удивленно поднимает брови. — Я только поднимусь наверх, чтобы освежиться. — Произнося это, я еще раз бросаю выразительный взгляд на Луну, и она поднимается, чтобы последовать за мной вверх по лестнице.

Закрыв дверь своей комнаты, я расплываюсь в улыбке.

— Прости, что опаздываю, — говорю я Луне. — Но сегодня у меня был лучший в жизни день рождения.

— Я слышала, что Гарри, Рон и Гермиона ушли, — замечает Луна. Глупо улыбаясь, я валюсь на кровать, и касаюсь губ пальцами. — С кем ты гуляла? С Панси?

— Нет, — отвечаю, качая головой. — Я была с Драко Малфоем.

— Правда? — удивленно спрашивает она.

Я бросаю взгляд на пустую раскладушку Гермионы.

— Да, — киваю я. Пустая раскладушка Гермионы заставляет меня думать от том, как она уехала, как уехали Гарри и Рон… Как они оставили меня одну, бросили на долбанного Драко Малфоя в день моего рождения. — Да, я думаю, что из нас бы получилась великолепная пара.

— Великолепная пара? — повторяет Луна, и я, улыбаясь, киваю, заново переживая те острые ощущения, охватившие меня на мотоцикле.

— Великолепная. Это точно.