Госпожа Вейра (джен)

Со стороны могло показаться, что в Вейре царят суета и суматоха, однако любому жителю обители драконов, от всадника до последнего кухонного мальчишки, были видны чёткость и упорядоченность движений. Ведь в сущности ничего особенного и не происходило, Вейр готовился к очередному боевому вылету, каких было уже больше сотни и будет ещё несколько тысяч, прежде чем Алая звезда покинет небосклон Перна.

Люди выносили из пещер мешки с огненным камнем, навьючивали их на драконов, и те взлетали обратно к своим вейрам. Внимательный наблюдатель заметил бы, что не все всадники брали камень в складских пещерах; некоторые при перевозке камня из каменоломен несколько мешков сразу забрасывали к себе. Л’сан, став Предводителем, пытался бороться с этой практикой, но в конечном итоге смирился и махнул на это рукой. В самом деле, камень нужен всегда, а драконы не любят взлетать с поверхности земли, предпочитая нырять с высоты. От своей королевы Рамина знала, что Л’сан в последнее время и сам стал хранить немного камня у себя.

Часть мешков выносили и складывали под навесом: взятого камня хватало часа на два, а потом всадники, ещё слишком молодые и неопытные, чтобы летать с боевыми крыльями, должны доставлять его сражающимся. Туда же ставили запасные баки для огнемётов, которыми пользовались всадницы королев. Целитель Вейра и его помощники выносили лекарства и перевязочный материал для раненых всадников и драконов: потом не будет времени бегать в дальние пещеры.

"А Ларент сегодня не летит", — задумчиво произнесла Иланта, обращаясь к Рамине. Она выбралась с Площадки Рождений и сейчас сидела у входа, глядя на всё происходящее. Её замечание было настолько неожиданным, что Рамина, шедшая к вейру Лиссы, невольно споткнулась. Ну да, конечно, на прошлом Падении Ларент получил ожог перепонки крыла. Вроде бы несильный, летать он может, но недолго. Да и дела Вейра не настолько плохи, чтобы ставить в строй едва оправившихся драконов. "Это хорошо, — подумала девушка. — Значит, его можно будет отправить на Перекрёсток…"

"Он мне нравится", — безапелляционно заявила Иланта, и в памяти дракона проплыли обрывки брачного полёта, воспоминания, от которых щёки Рамины вспыхнули. Прежде чем она успела отреагировать, на неё сзади кто-то налетел, обнял за талию, и знакомый голос шепнул в ухо:

— Я мог бы разделить с тобой вейр, и тогда тебе не было бы так страшно, не находишь?

— К’рис! — от возмущения Рамина не знала, что сказать. Она вывернулась из его объятий и услышала щекочущий звук, обозначающий у драконов смех: Иланта смеялась. К ней присоединился Ларент, и какое-то время всадница слышала обоих. — Ты меня напугал. Нельзя так подкрадываться.

— Извини, больше не буду, — ответил всадник, в чьих серых глазах не было ни капли раскаяния; они светились весельем. Рамина смерила его взглядом: высокий, стройный и темноволосый, он был предметом воздыхания многих девушек Вейра. Его жизнерадостность и открытый нрав притягивали к нему людей. Что скрывать, и Рамине он нравился, но…

— Ты сегодня опять на хозяйстве? — весело продолжил К’рис, словно не замечая её замешательства. — Вот и хорошо, значит, мне не будет скучно.

— К’рис, у меня будет много дел, — как можно строже произнесла Рамина. — Камень, раненые, а тут ещё этот караван…

— Что за караван? — посерьёзнел всадник. Выслушав объяснение, он кивнул:

— Л’сан как всегда… Зря он их так гонит, холдеры вполне могут переночевать на Козьем перевале. Вечерком бы разгрузили. Ладно, если он так хочет… Могу помочь тебе с этим, если хочешь. И если поцелуешь.

— Вымогатель… На Козьем перевале? — удивилась всадница. В нескольких часах езды верхом от Перекрёстка был перевал, называвшийся Козьим: через него во время Интервала перегоняли стада животных, но с началом Прохождения эту практику прекратили.

— Да, а ты не слышала? Там ещё в конце прошлого Оборота один предприимчивый нератец устроил постоялый двор. Д’сан ещё летал туда, осматривал и подписывал разрешение от имени Вейра, что, мол, всё соответствует нормам. Говорит, ничего так местечко получилось, хозяин постарался. Конечно, не гостевые покои Великого холда, но и не хлев. Всё лучше, чем под открытым небом дрожать. Ладно, ещё увидимся, — тряхнув кудрями, К’рис пошёл по своим делам, насвистывая весёлый мотив.

Рамина смотрела, как он подходит к арфисту Вейра. Она знала, что К’риса Нашли в мастерской целителей, он мечтал об этой карьере… Нет, не так. Сын потомственного целителя, он, как и все на Перне, мечтал о драконе. Но, обладая здравым смыслом, решил, что шансов стать всадником у него почти нет, а потому надо было выбирать между цехами арфистов и целителей и там становиться лучшим. И тогда у него будет шанс попасть в один из Вейров. Цех арфистов его не привлекал, К’рис так и остался исполнителем-любителем, а карьера целителя прервалась, едва начавшись: его, уже подмастерья, Выбрали в результате Поиска, и десять Оборотов назад он Запечатлел Ларента. С тех пор он жил в Плоскогорье, занимая должность младшего помощника командира Крыла и совершенствуясь как целитель драконов.

"Ты ему нравишься", — без обиняков заявила королева. Драконы вообще отличались редкой прямотой, особенно в том, что касалось симпатий и антипатий. Любая золотая всадница знала, что можно повлиять на своего дракона в брачном полёте, очень сложно, но можно, и только в том случае, если королева не испытывала антипатии к данному бронзовому. Если испытывала — ничто, никакие политические соображения не могли заставить королеву позволить этому бронзовому догнать себя.

"А что бы он сказал, если бы знал, что я — незаконнорожденная?"

"Не понимаю, о чём ты", — сокрушённо произнесла королева, немало озадачив этим свою всадницу.

"Это… Ну… Киара родила меня не от своего мужа, а от другого мужчины".

Королева задумалась, потом неуверенно переспросила:

"Это как Крета в прошлый раз летала с Гиетом, а до этого — с Сиретом?"

"Ну да".

"И что в этом плохого? Ведь от полёта с Гиетом у неё кладка была лучше, разве не так?" — недоумение Иланты было искренним. Рамина вздохнула. Как объяснить дракону, что среди людей так не принято?

"Вы, люди, любите всё усложнять", — тем временем категорично заявила королева и зевнула, потеряв интерес к этому разговору. И впервые Рамина подумала о том, что пора бы прекратить вспоминать о своём происхождении: драконам это безразлично, да и всадникам, если честно, тоже. Нодара была абсолютно права: неважно, кем ты был когда-то, важно, кто ты есть сейчас.

Рамина поднялась в вейр Лиссы, чтобы помочь той надеть упряжь на Виету. Застёгивая лётную куртку и держа в руках шлем, Старая госпожа заметила:

— Л’сан напрасно торопится с караваном. Ты скажи Иланте, пусть проследит за молодняком. Юнцы ещё плохо рассчитывают силы драконов.

— К’рис обещал помочь.

— Вот и хорошо. Он, конечно, шалопай, но драконов знает. На него можно положиться.

Шалопаями у Лиссы были если не все всадники, то весьма значительная часть. Женщины вышли на карниз вейра, и ожидавшая там Виета присела, чтобы её всаднице было легче садиться.

— У меня плохое предчувствие, — неожиданно призналась Лисса. На соседнем карнизе заканчивала приготовления к вылету Адира. Всегда, когда Падение происходило над Тиллеком, её родным холдом, она нервничала. — Словно что-то нехорошее должно случиться. Знать бы заранее, что…

Л’сан тем временем подал сигнал, и всадники дали драконам первую порцию камня. Чаша Вейра наполнилась хрустом, драконы жевали задумчиво и сосредоточенно. Повинуясь безмолвным приказам Предводителя, драконы срывались с карнизов, и Крылья, построившись в боевом порядке, одно за другим исчезали в Промежутке. Последним отправилось Крыло Селины, в которое она сегодня включила несколько юношей из тех, кто постарше. Это была обычная практика Вейров: молодые драконы и всадники получали первый опыт, летая с королевским Крылом.

Вейр опустел, и Рамина приступила к распределению обязанностей. Коричневого подростка, самого младшего из тех, кто уже начал летать, она отправила на Перекрёсток, строго-настрого запретив соваться в Промежуток. Оставались всадники, чьи драконы не могли летать, и драконы, чьи всадники были ранены. Проверив, кто и как может летать, и прикинув обычный размер десятины, Рамина поняла, что быстро надо будет доставить только скоропортящиеся продукты, тогда как одежда, ткани, кожа, зерно, металлические изделия могут и подождать. Не зря же на Перекрёстке были сделаны каменные навесы! Вот сложить всё туда, а потом перевезти. Да хоть бы и завтра, когда всадники и драконы отдохнут.

Предводители любого Вейра радовались увеличению численности драконов и, соответственно, всадников, но препятствовали росту населения Нижних пещер, справедливо полагая, что две-три сотни крепких здоровых всадников в свободное время вполне в состоянии выполнять подсобные работы на тех же кухнях. Тем более что взрослые драконы не требовали столько внимания, сколько драконята.

— Рамина, — к девушке подошла Ильна, зелёная всадница, находящаяся на последних месяцах беременности, а потому оставшаяся в Вейре. — Мы с Алитой можем помочь с караваном.

— Но тебе же нельзя в Промежуток!

— Я и не буду, — Ильна пожала плечами. — И тяжести тоже не буду поднимать. Там на Алиту навьючат, здесь разгрузят. Или тебе не нужна лишняя пара крыльев?

Рамина моргнула. А ведь верно! Сейчас три беременные зелёные всадницы не вылетали на Падения, но их драконы-то здоровы. Да, зелёные — самые мелкие, но раз они могут нести мешки с огненным камнем, то и зерно перевезут. Логично?

— Нужна, конечно! Скажи Халине и Медеа, пусть тоже будут готовы…

Ильна кивнула и ушла к своему дракону и подругам по положению. Иланта наконец покинула свой пост у входа на Площадку Рождений и полетела к загону. Очевидно, она заранее приметила жертву; не гоняя всю стаю нелетающих птиц, она схватила двух и устроилась поодаль.

— У нас есть часа полтора, — заметил появившийся К’рис. — Потом парням надо будет доставлять огненный камень. С Перекрёстка сообщают, что караван появился.

Он чуть прищурился, глядя на зелёных всадниц, и Рамина насупилась, вспомнив, что это Ларент догнал Алиту весной и, соответственно, К’рис разделил ложе с Ильной. Не исключено, что сейчас она носит его ребёнка — дело для Вейра вполне обычное и даже желательное, ведь с такими родителями ребёнок и сам скорей всего станет всадником. И пусть с тех пор они не общались, что опять же нормально для Вейра, где жизнь людей подчинена драконам, — всё равно Рамине не нравилось это вспоминать (хотя это и было до полёта Иланты, а после него Ларент не выказывал желания гоняться за зелёными), и она просто держалась от зелёной всадницы подальше.

"Сегодня сложное Падение, — не отрываясь от еды сообщила Иланта, прервав мысли своей всадницы. — Виета говорит, резкий порывистый ветер. Будет много раненых".

Словно в подтверждение её слов над Вейром возник коричневый дракон. Иланта оторвалась на мгновение от еды, посмотрела вверх, словно уточняя, нужна ли помощь. Но дракон приземлился сам, на его боку чернел ожог. К нему уже бежал целитель с бальзамом. Х’мал осторожно слез со спины своего зверя. Его плечо тоже было обожжено. Всадником тоже занялись. Было понятно, что этот дракон в Тиллек уже не вернётся.

Он стал первым. С этого момента раненые всадники и драконы появлялись в небе над Вейром с пугающей регулярностью. Кто-то после того, как ему оказывали помощь, возвращался в строй; кому-то раны не позволяли это сделать.

К’рис в сопровождении зелёных всадниц вылетел на Перекрёсток. Четвёрка драконов перевалила через край чаши Вейра. Следом поднялись несколько молодых драконов. Проводив их взглядом, Рамина попросила Иланту присматривать за ними. Королева, покончившая к тому времени с четырьмя птицами, вернулась к входу на Площадку Рождений.

Одни всадники доставляли груз с Перекрёстка, другие, чьи драконы не могли летать, помогали разгрузить прилетевших зверей и занести мешки и ящики в складские пещеры. Там уже руководили Фрида и Ванесса, принимая, раскладывая и отмечая поступления. В какой-то момент из Тиллека запросили огненный камень, и Рамина отправила туда молодых всадников, предварительно убедившись, что они знают ориентиры.

"Ларент везёт холдеров", — сообщила Иланта своей всаднице, и в спину Рамины ударил порыв холодного воздуха от крыльев дракона. Приветливо улыбнувшись, девушка повернулась к прибывшим. Их имён она не знала, хотя по цвету наплечных шнуров без труда определила, что это люди из Набола и Плоскогорья, причём, судя по узлам, посланец Набола рангом был выше. "Ну да, — подумала всадница, — наверняка он рассчитывал на встречу с Ириной, чтобы передать ей привет от отца. Как будто не знает, что Ирина не желает о нём слышать и в ответ передаст пожелание сгинуть в Промежутке".

— Пусть процветает Вейр, нас защищающий, — сказал наболец. — Миледи, наш холд желает здоровья тебе и твоей королеве. Меня зовут Деннер, я должен передать послание от нашего лорда госпоже Ирине.

— Холд Плоскогорье и его лорд также шлют свои наилучшие пожелания Вейру, — с достоинством произнёс посланец из Плоскогорья. — Я Эллиол. Вместе с десятиной я привёз письма, в том числе для лорда Предводителя.

— Господин Деннер, господин Эллиол, — ответила Рамина, в душе проклиная эти несвоевременные церемонии. — Я рада приветствовать вас с Вейре Плоскогорье. Надеюсь, ваше путешествие было необременительным…

— Ничуть, миледи, ничуть, — немного невежливо сказал Деннер, чей цепкий взгляд уже обшаривал Вейр. Но когда он увидел раненого дракона, то несколько смутился. — Мы не сможем дожидаться конца Падения, нам дорог каждый час. Не соблаговолит ли госпожа Вейра передать послание нашего лорда госпоже Ирине, а также лорду Предводителю?

Рамина молча протянула руку и приняла два запечатанных конверта. На обоих красовался герб Набола. Эллиол тоже полез в свою сумку и извлёк ещё несколько писем, уже с печатями Плоскогорья.

— Конечно, я передам их, когда Вейр вернётся с Падения. А пока…

Резкий крик дракона прервал слова Рамины. Обернувшись к своей королеве, она увидела, как та привстала и, запрокинув голову назад, издала громкий горестный вопль, к которому присоединились остальные драконы. Траурный плач полетел по гигантской чаше, переходя порой в ультразвук, от которого ломило в висках. Люди зажимали уши, но это не помогало. Письма выпали из руки Рамины, и она, пошатнувшись, прижала пальцы к вискам, чувствуя, что ещё немного — и она потеряет сознание. Подскочивший К’рис подхватил её, не давая упасть.

— Это… Это плач по дракону? — спросил Деннер, и Эллиол кивнул. — Кто?

— Л'сан и Гарет, — с трудом произнёс К’рис, и оглушённая Рамина почему-то первым делом стала искать взглядом Ларента. От осознания того, что он здесь, ей стало немного легче, но плач драконов оглушал её, повергая в полубессознательное состояние.

— Какое несчастье, — пробормотал Деннер. — Кто теперь возглавит Вейр? Ведь Селина может отказаться от должности. Вряд ли она оправится так быстро, чтобы позволить другому дракону догнать Норбрету. Быть может, Ирина останется в Плоскогорье. Лорд Наболский был бы этому рад. Иначе больше некому, остальные слишком молоды. Да и бронзовых, достойных места Предводителя, я не вижу. Открытый полёт королевы позволит найти достойного…

Драконы замолчали, но вязкая тоска по-прежнему наполняла чашу Вейра. Голос холдера прорывался сквозь пелену драконьей скорби, становясь громче. Рамина невольно прислушивалась, поначалу не вникая в смысл. Мысленно цепляясь за него, она вернулась к реальности. Предводитель погиб, но Вейр будет выполнять свой долг перед Перном. Слушая и уже осознавая то, что говорил Деннер, Рамина взглядом нашла арфиста. Ведь это наверняка он слишком много болтает в холдах о делах Вейра.

И, повернув голову к не в меру говорливому холдеру, чужим, незнакомым голосом Младшая госпожа Вейра Плоскогорье Рамина отчеканила:

— Проблемы Вейра не касаются холдов.