Ученик (джен)

О водяных конях Гар слышал не так уж и много. Вот читать — читал. Почему-то лекции по всевозможным магическим существам у них вели из рук вон плохо. Преподаватель много и охотно вещал о лечебной силе тех или иных частей несчастных созданий, угодивших в лапы алхимиков. А вот о самих источниках столь ценных ресурсов как будто и не знал ничего, что было странно. Или он всю жизнь не вылезал из лабораторий?

Почитать сверх необходимого Гар решил исключительно потому, что подозревал: сдавать придется куда более обширную программу, нежели то, что им читали. И не ошибся, единственный заслужив высший балл за перечисление, где обитают василиски, а также особенностей размножения гидр. Злые взгляды остальных помнились до сих пор.

Возвращаясь к кельпи. Написано о них было много, противоречиво, но все сводилось к тому, что нападать первыми они не любят. Можно было хоть рядом ходить, хоть клевером их кормить — все что угодно, лишь бы не лезть в воду, пока кельпи рядом, и не садиться ему на спину. Таких простаков водяные кони считали своей законной добычей и утаскивали в водоем, если получалось. О дальнейшей судьбе незадачливых всадников можно было только гадать. Обратно они, как правило, не возвращались.

Но была и на них управа, и вот уже восьмой день Гар старательно зачаровывал узду, собственноручно сделанную из крепких кожаных ремешков. Повторять подвиги других безымянных неудачников, узда которых или рвалась, или приходила в негодность, он не собирался. Нет, его узда должна была прослужить годы и годы, в идеале — до самой его естественной смерти. Потомкам, если они будут, месть кельпи не грозила — те не умели мстить кому-то кроме обидчика. А вот ему...

Гар представил сомкнувшуюся над головой темную воду и передернулся. И с еще большим тщанием взялся за упряжь.

Озеро было громадным, значит и кельпи тут сильные. А тратить магию на лечение все равно не требовалось, так что если мастер Эмис и замечал, что ученик слегка сонный, то никак это не комментировал. Тем более, что Гар четко распределил время и никуда не торопился, оставляя достаточно часов на отдых.

Кто торопятся — тех на дне рыбы обгладывают.

В очередной раз кропотливо плетя чары, Гар изрядно удивился, когда заметил в саду движение. Он сидел у самого чердачного окна, чтобы не выдавать себя зажженной свечой, и сейчас отложил упряжь, выглянув наружу.

Так и есть: мастер Эмис шел по саду, почему-то с сумкой, которую обычно брал, если требовалось кого-то лечить вне дома. Но Гар не слышал, чтобы кто-то прибегал или звал лекаря. Сам-то он ходил абсолютно бесшумно, а вот другие люди должны были и дверью хлопнуть, и споткнуться в темноте пару раз...

Мастер вынырнул из тени на другой стороне улицы, и Гару пришлось опасно высунуться из окна, чтобы разглядеть, что там творится. Мешались ветви дерева, но он все-таки различил в неверном свете убывающей луны, что лекарь вышел на перекресток. А потом к нему подошел клок ожившей ночной темноты. Нет, не тень... Конь.

Подняв руку, лекарь потрепал коня по морде, тот наклонил голову, подставляя шею, — и Эмис, вцепившись в гриву, легко взлетел на конскую спину. А потом глаза коня вспыхнули алым, грива взвилась потоками пламени — и он с места рванул вперед. Только и остались на перекрестке гаснущие отпечатки копыт.

С шумом втянув воздух, Гар слез с подоконника и лег на широкую лавку, заменяющую ему кровать. Повозился, слыша, как шуршит набитый сеном матрас, и уставился в темноту под крышей.

Найтмар. Найтмар, которого можно встретить ночью на перекрестке. Найтмар, с которым дружен его такой простой с виду учитель.

А иначе оседлать найтмара, кроме как подружиться с ним, было нельзя. Тихо рассмеявшись, Гар схватился за голову. Кельпи, найтмар... Эй, а те белые лошадки — это, часом, не кони ли воздуха, пегасы? И что, в местных лесах пасутся единороги, для полного комплекта?

Чушь какая-то.

Скорее уж лекарь в силу дара смог привлечь внимание найтмара. Наверняка этот перекресток какой-нибудь безумный маг древности построил специально, чтобы найти себе лошадку.

А кельпи — что кельпи. Кельпи вон рыбаки жертвы приносят, чтобы лодки не топили.

Повозившись, Гар устроился поудобней. Потом подскочил и поспешил спрятать почти доделанную сбрую. Теперь её точно не стоило показывать учителю — тот явно не одобрит желание поймать водяного коня.

Но что поделать, если это был единственный шанс извлечь хоть что-то полезное из этого дурацкого ученичества? Или мастер Эмис действительно полагал, что его вонючие мази и настои — это то, чем лечат богачей?

Фыркнув, Гар улегся обратно.

Через три дня уздечка была готова, и он опять отправился к озеру. С сумкой и серпом, все как положено. За эти дни он уже успел так примелькаться на ведущей к озеру тропке, что на него никто и не глянул. Сам ученик лекаря не тратил время даром и успел осмотреть берега озера. И был вознагражден, несколько раз увидев уходящие в воду следы. Так что куда идти, он знал.

Кельпи оказалось несколько. Они паслись на небольшой поляне чуть поодаль от воды и на подошедшего к ним человека уставились с любопытством и интересом. Доверчивы, как дети, — правда оказалась написана в книгах. Гар убедился в этом, когда протянул на раскрытой ладони кусок хлеба, и его аккуратно взяли бархатистые губы. Совсем как обычная лошадь.

Кельпи даже разрешил себя погладить по морде. Это был молоденький жеребчик, и Гар медленно, осторожно протянул вторую руку, в которой сжимал узду...

Жеребчика подвинули в сторону плечом, так, что он аж всхрапнул от неожиданности. Узда оказалась прямо напротив морды громадного, злобно глядящего кельпи, Гар сделал судорожное движение, пытаясь накинуть её, — и пасть, почему-то полная острых зубов, внезапно выросла в размерах, сомкнувшись на его руке у самого плеча.