За кулисами истории (гет)

Взгляд незнакомого волшебника скользнул по мне, почти не останавливаясь. Он осмотрел комнату и вышел из камина, взмахивая палочкой. Я весь сжался, вот сейчас, сейчас все случится! Однако заклинание не попало в меня, оно даже не предназначалось для меня, насколько я мог судить по безмолвным пассам палочкой и белесому туману, распространяющемуся по комнате.

Будучи не в силах пошевелиться, все же почувствовал, как страх стал спадать, поскольку я, видимо, не был первоочередной целью незваного гостя. Из его палочки посыпались голубоватые и красные всполохи, он еще несколько минут совершал замысловатые движения, после чего как будто бы расслабился, кивнул сам себе и впервые произнес заклинание вслух:

— Экспекто Патронум!

И тут из посреди комнаты возникло нечто. Я до сих пор не видел ничего красивее — это был призрачный орел, сияющий так ослепительно ярко, так тепло, что я, наконец, отмер, и даже перестал бояться.

— Передай Джеймсу: здесь безопасно, я все проверил. Жду тебя.

Орел выслушал приказ и серебристой дымкой вылетел в еще открытое окно, почти дотронувшись светящимися кончиками крыльев до нахохлившейся поттеровской совы.

Я снова обернулся к магу. Это был мужчина средних лет или даже чуть старше, с глубокими морщинами, седеющими русыми волосами и сосредоточенным взглядом. Джеймс — распространенное имя среди магглов, однако волшебники предпочитали весьма кучерявые именования для своих ни в чем неповинных потомков. Однако оставалась призрачная возможность того, что человек, которому орел передаст сообщение — не Поттер, так что я не мог почувствовать себя в безопасности. Между тем, незнакомец не спешил представляться, а я никак не решался задать вопрос.

Так мы и стояли, друг напротив друга, молчаливо ожидая, надеюсь, нам обоим знакомого Джеймса. Впрочем, ждать пришлось не очень долго. Камин снова вспыхнул и из него вывалился взлохмаченный дементор-его-раздери-Поттер.

В этот момент у меня отлегло от сердца.

— Ты — чертов недоумок, Джеймс! — воскликнул я, невоспитанно тыкая пальцем в мальчишку. — Какого Мордреда здесь происходит?! У нас камин отродясь не был подключен к каминной сети, а этого перца, — ткнул пальцем в мужчину, — прошу прощения, — на всякий случай добавил я магу, но тот вскинул руки в примиряюще-понимающем жесте, — я вообще впервые вижу. Я себя похоронил три раза, пока соображал, что происходит! И, кстати, до сих пор не понял, что это было, но лучше бы у тебя была хорошая причина, чтобы так вламываться в дом моей матери!

Поттер, казалось, слушал мои вопли, как музыку, а незнакомец — я видел это краем глаза — слегка ухмылялся, не спеша вносить ясность. Джим еще немного постоял, не торопя меня и давая мне возможность высказать все, что я о нем думаю, после чего счастливо улыбнулся.

— Я так рад, что ты живой!

За неделю это уже второй человек, обрадованный моей жизнеспособностью. И если маман было позволительно иногда изрекать неуместные фразы, то Джеймсу полагалось иметь основания для волнений. Это снова заставило мою несчастную нервную систему напрячься.

— Что происходит?

Поттер замотал вихрастой головой и вздохнул.

— Сегодня ночью было совершено семь нападений на семьи магглорожденных. И это только выявленные случаи. Над всеми домами Черная метка и неизвестно, будут ли новые облавы. Это война, Питер.

Война?

Никогда не следил за политикой. Краем уха за время, когда я околачивался со Слизерином, конечно, успевал выцепить некоторые оппозиционные настроения, но это же школьники, они вечно мнят себя великими политиками, как таксисты. Во всяком случае, так мне казалось. Черт, у меня два чистокровных папенькиных сынка, у которых эти самые папеньки весьма богаты и влиятельны, я с факультета потомственных чиновников и олигархов, а я даже с этими источниками обо всем узнаю последним! Хорош приспособленец, эдак мне до конца жизни стрижкой газонов зарабатывать.

Упустить из вида начало гражданской войны. Мда, а я еще Люциуса почитал отсталым…. И когда? Сейчас, когда двадцатый век перевалил за половину, когда еще живы родные, скорбящие по погибшим от руки армии Гитлера и этого их Гриндевальда? Какая война?!

Тем временем, Джеймс продолжал:

— Того, кто объявил себя Темным Лордом больше нельзя называть по имени… Работает заклятье табу: где бы ты его не произнес, он и его слуги узнают об этом и выследят тебя.

Я поспешно разорвал конверт, посланный Джеймсом. В него была вложена передовая страница утреннего Пророка с описанием произошедшей трагедии. На самом верху торопливо нацарапано: «Хвост, срочно ответь, все ли в порядке. Поттер.»

— Мы не очень далеко живем друг от друга, — продолжал Поттер. — Сова долетит от моего дома до твоего меньше, чем за час. Даже с поправкой на ответ прошло уже слишком много времени. Я попросил отца, — кивок в сторону незнакомца, — чтобы подключил вам камин. Аппарировать почему-то не получалось.

— Старший аврор Флимонт Поттер, — представился, наконец, волшебник, протягивая руку, которую я машинально пожал.

Вот уж странно. С аппарацией-то все более или менее ясно — маман рассказала, как пару месяцев назад в гости наведался Абраксас и накрыл антиаппарационным куполом чуть ли не половину деревни, без объяснения причин. Кстати, нужно взять на заметку: ласточки низко летают к дождю, Малфои снисходят до визитов к изгнанным из рода — к гражданской войне.

Однако присоединение камина постороннего к общей сети — серьезное преступление, равным счетом, как и незаконное проникновение в мой дом без ордера. Джеймс, по всей видимости, буквально вытребовал у Поттера-старшего столь решительные действия для того, чтобы убедиться в сохранности моей тушки. Не получив незамедлительного ответа, он тут же начал меня искать. Я почувствовал, как что-то дерет горло, попытался откашляться, но это не помогло. Сердце все еще сильно стучало в груди, напоминая о том, как трусливо я встретил недавнюю опасность, но это чувство не имело ничего общего с новыми эмоциями.

Я какими-то другими глазами посмотрел на Джима: веселого балагура, папенькиного сынка, не знающего слова «нет», единственного из Мародеров бросившегося искать меня, как только узнал о трагедии. А он стоит такой лохматый и в очках, как будто ничего особенного не сделал!

Пробежался глазами по газете. Все семь нападений закончились убийствами, несколько даже весьма жестокими. Черт, да не может быть, чтобы все было так серьезно! Долго смотрел на Флимонта Поттера. Тот как будто бы все понял.

— Маггловский мир больше небезопасен для волшебников. Каждый маг, живущий среди магглов — вызов для этих людей.

— И что это значит для меня? Что делать?

— Ты магглорожденный слизеринец, изрядно успевший достать детей армии Того-Кого-Теперь-Нельзя-Называть. Джеймс сказал, что за год, тем не менее, ты успел примелькаться в школе как гриффиндорец: ума не приложу, что за бардак там творится, но это на руку. Пусть все забудут, что тебя когда-то определили на Слизерин, особенно слизеринцы. Не ночуй в гостиной, не ешь с ними за одним столом, не посещай Клуб Слизней. Иначе ты можешь спровоцировать рейд на свою семью. Я, конечно, установлю вокруг этого дома сигнальные заклинания, но…

— То есть любой маггл, дающий мне крышу, может оказаться под угрозой? — перебил я аврора.

— Боюсь, что так.

Я нахмурился и посмотрел в окно. Веселый Роджер нуждается в защите не меньше, чем маман, с учетом того, что я планирую у него прописаться.

— Тогда, пожалуйста, установите те же заклинания вокруг еще одного дома. И антиаппарационный барьер, если тот, что помешал вам аппарировать сюда, до него не дотягивается. Я провожу в нем куда больше времени, чем здесь.

Поттер покачал головой.

— Это так не работает. Я могу установить сигнализацию здесь, как в официальном месте жительства несовершеннолетнего волшебника, с его разрешения. Но у меня нет прав раскидывать заклинания, тем более антиаппарационные, на территории магглов. Это незаконно.

Так дело не пойдет.

— Что нужно, чтобы это стало законным?

— То же самое, что и для законного разглашения о существовании волшебного мира. Родственные связи.

— А если опека?

— У тебя есть опекун? — удивился молчавший до сих пор Джеймс.

— Я еще не говорил с ним об этом, но собирался. Не думаю, что речь бы шла об официальной опеке, но если это касается защиты, то я готов поднять и этот вопрос.

Не похоже, чтобы Поттера-старшего удивило мое желание выбраться из-под родительского крыла и податься к другому человеку. Впрочем, он же не слепой, а дом моих родителей производит на людей вполне однозначное впечатление.

— Опека подойдет. Я смогу даже ускорить процесс рассмотрения и одобрения документов, чтобы разобраться с этим быстрее и установить защиту в кратчайшие сроки. Этот человек знает о магии?

— Нет, но если началась война, то я ему расскажу. Чтобы он знал, что есть чего опасаться.

Поттер вздохнул и покосился на часы. Точно, у аврора его уровня сейчас явно гора работы со всеми этими нападениями, а он тут со мной светские беседы разводит.

— Значит так. Сначала расскажи о магии, и только потом подними вопрос опеки. Во-первых, часть магглов может испугаться и изменить свое отношение к тебе: будь к этому готов и не принимай на свой счет. Во-вторых, он должен понимать уровень опасности, на который соглашается, ведь, принимая тебя под свою ответственность, он ставит под угрозу свою жизнь. Эти люди, Пожиратели Смерти, устраивают акции устрашения и семьи магглорожденных — их главная мишень. До сих пор смертей не было, но, как видишь, времена меняются. Завтра я жду от тебя сову. Если ответ положительный, то поезжайте сразу в Министерство Магии, совой пришлю контакты человека, который примет заявление на ускоренное оформление опеки в маггловском мире. Если откажется, то вызову обливиаторов, и он забудет все, что узнает от тебя о магии.

Я кивнул и, наконец, перестал задавать вопросы, задумавшись над уже полученной информацией. Аврор, будто только этого и ждал, начал разбрасываться заклинаниями направо и налево, заходя в каждую комнату. Даже на чердак залез! Джим, как-то подбоченившись, следил за отцом, мол, смотри какой он у меня великий и могучий волшебник.

Кстати об отцах. О своем я вспомнил за несколько секунд до того, как Поттеры шагнули в камин.

— Мой отец в тюрьме. Маггловской. Он тоже в опасности?

Джим удивленно захлопал глазами. Сын полицейского дружит с сыном уголовника. Спешите видеть. Ничего, привыкнет.

— Не думаю. Маггловские тюрьмы регулярно патрулируются аврорами, на случай если магглами будет арестован маг. К тому же, нападение на тюрьму, с умерщвлением маггловских уголовников, едва ли на повестке дня у даже самых сумасшедших Пожирателей. Скорее под ударом находятся больницы, школы, правительственные здания.

— Понял, — я кивнул и запоздало сообразил, что до сих пор никого не поблагодарил, — Мистер Поттер, спасибо вам огромное.

Поттер-старший кивнул и подошел к камину, протягивая сыну коробочку с летучим порохом.

Я крепко обнял Джеймса напоследок:

— Ты… человечище, Джим. Никогда не забуду. Спасибо.

— Пока не за что, Хвост. Рад, что ты живой. Кстати, держи, — он сунул мне в руку небольшую коробочку, — пригодится, чтобы убедить маггла в существовании магии, колдовать-то нельзя.

Перечные чертики. После них можно выдыхать огонь. А я-то и не подумал о демонстрации волшебства Роджеру. Что ж, в этом, пожалуй, весь Джеймс: его не нужно просить, он сам поможет еще до того, как ты осознаешь, что тебе нужно.

И вот, мой лохматый телохранитель, притащивший в этот дом, ни много ни мало, без пяти минут главного аврора Магической Британии в разгар национальной трагедии, сгорел зеленым пламенем. А за ним — его отец. Я же, не дожидаясь возвращения маман, поспешил на ферму, не забыв коробку перечных чертиков.

* * *

Приготовление ужина пришлось взять в свои руки. В конце концов, я, с момента приезда, палец о палец не ударил, чтобы хоть в чем-то помочь Роджеру, так что пусть хотя бы стол переговоров будет накрыт моими руками.

Пудинг с говядиной и почками, пирог с патокой, гора жареных колбасок, свежеиспеченные сконы. Надеюсь, мои изумительные навыки готовки для двенадцатилетнего мальчика за год не испортились, ведь стряпня всегда была верным союзником для привлечения Роджера на свою сторону.

Кухня насквозь пропахла мясом и выпечкой, видимо, запах из открытого окна разносился по двору, потому что Джонни прибежал домой как-то даже неприлично быстро, да и приход Веселого Роджера не заставил себя ждать.

— Ты погляди-ка как разошелся, — прохрипел он, едва зашел в дом, — я столько еды с самой Пасхи не видел.

Я шустро принялся раскладывать приборы на столе, думая, как подступиться к разговору.

— Ты, небось, еще с матерью не все успел уладить? — продолжал Роджер, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. — Не суетись, Малой, пока работы не много, да и я понимаю, дела семейные. Так что не стоит мне тут шеф-повара изображать, ты мне ничего не должен.

Не то чтобы я в свои двенадцать лет воображал себя великим стратегом, но такое открытое указание на очевидность моей попытки притвориться нужным немного покоробило. Видимо, год жизни бок о бок со слизерницами успел отразиться на моем восприятии. Веселый Роджер — прямой, простой человек, говорящий в лоб, что думает, и ценящий такое же отношение к себе. А я уже битый час думаю под каким соусом преподнести весть об опекунстве.

— Вообще-то, почти все уже улажено. Пастор выдал кое-какую мебель, что-то мне удалось выкупить, а вот это, — тут я положил перед ним на стол волшебную палочку маман, — мне отдали обратно по первой просьбе.

— Палку?

Хватит ли огненного шоу, чтобы убедить взрослого мужика в существовании волшебства? Что ж, мне больше нечем крыть.

— Видишь ли, это не совсем простая палка. И я учусь не в совсем простой школе. Существует мир, скрытый от обычных людей, и я, вроде как, его часть. Я волшебник, как и маман, хотя, по меркам Магической Британии, она опустилась еще ниже, чем по нашим.

— Что-то ты несешь странное, Малой. Не заболел?

— К сожалению, это правда, Роджер. Смотри, — я достал из кармана перечного чертика, — это — волшебное лакомство. Будет похоже на фокус, но ничего серьезнее я пока показать тебе не смогу, несовершеннолетним нельзя колдовать без взрослых и на каникулах. Но это лучше, чем ничего.

Не без удовольствия проглотил чертика. За что люблю волшебные сладости, так за то, что они еще и волшебно вкусные. А уж спецэффекты какие…

Изо рта вылетело огненное облачко и тут же растаяло в воздухе. Роджер застыл и некоторое время не шевелился. Я его не торопил.

— Как ты?..

— Магия. Она бывает разной. Я пока мало что умею, но взрослый волшебник может превращать предметы в другие предметы и даже людей, становиться невидимым, находить спрятанные вещи, лечить ранения и много чего еще. Школа, в которую я хожу, называется Хогвартс, нас учат как правильно колдовать, варить зелья, ухаживать за волшебными существами, даже летать на метлах. У нас есть свое Министерство, своя больница, своя полиция. Эта вещь, — я кивнул на палочку, — волшебная палочка маман. Она умудрилась ее заложить, чтобы купить бутылку, но мне удалось ее вернуть, это удача, потому что, если честно, палочки стоят дороговато.

— Магия? — Роджер нехорошо на меня посмотрел, — Малой, такие фокусы в Лондоне уж наверняка каждый третий бродяга исполняет — с выдыханием огня. Я рад, что у тебя появилось хобби, но не держи меня совсем уж за деревенского дурака.

Я протестующе замахал руками и выложил упаковку перечных чертиков на стол.

— Я действительно не могу показать большего, но попробуй тогда сам. Не ручаюсь, что у тебя получится, потому что ты не волшебник, но если выйдет, то убедишься на своей шкуре. Ты же не станешь сам себя обманывать?

— Да не буду я всякой ерундой заниматься!

Я живо вообразил, как во время очередной стычки с бесконечным выводком Блэков, один из них докладывает родителям о зарвавшемся Петтигрю, и половину деревни зажаривают в адском пламени, а маггловские новости объявляют об опасностях печного отопления или недопустимости украшения свечками рождественских елок.

— Роджер, это очень важно! Ты должен поверить, понимаешь? Поэтому ЕШЬ ЭТОГО ДУРАЦКОГО ЧЕРТИКА НЕМЕДЛЕННО!

Веселый Роджер удивленно на меня посмотрел — я ни разу не повышал на него голос за всю свою жизнь — и положил чертика себе в рот, впрочем, не слишком обращая на него внимания, не спуская глаз с меня, как не спускают глаз с душевнобольного, выполняя его просьбу, не понятную никому, кроме несчастного психа.

Прожевал.

Проглотил.

Открыл рот, вероятно, собираясь что-то сказать, но вместо этого выдохнул яркое, огненное облако, заставив меня внутренне поблагодарить Джеймса и всех производителей волшебных сладостей, не перестающих творить чудеса даже для магглов.

Облако растаяло в воздухе, Роджер еще несколько мгновений смотрел прямо перед собой, где растворился последний всполох, а потом резко отпрянул, опрокинув стул, на котором сидел, и чуть не перевернув стол. На одних рефлексах я словил накренившуюся салатницу, и тоже вскочил на ноги.

К чести Веселого Роджера, я почти не успел разглядеть его испуга. Едва салатница пришла в равновесие, привычная собранность вернулась на суровое лицо фермера. Я выжидал.

Через несколько самых долгих секунд в моей жизни, он прочистил горло и снова заговорил:

— Положим, все так. Зачем ты мне об этом сейчас рассказываешь? Случилось что?

Поразительный человек. С существованием магии можно потом еще раз разобраться, а пока — начнем решать проблемы соседского пацана.

Я кивнул на стул, предлагая вернуться в сидячее положение. Роджер, в свою очередь, кивнул мне, поднял опрокинутую мебель и уселся на место, даже взяв в руки вилку.

— Ну?

Я тоже плюхнулся напротив и вздохнул.

— Если честно, то сперва я не думал тебе рассказывать ни о чем. Я планировал один серьезный разговор после визита к маман, и он касался вопроса моего окончательного переезда к тебе, — на лице Роджера ничего не переменилось, и я продолжил. — Понимаешь, они продали всю мою мебель, даже кровать вынесли. Я планирую оставить пригляд за маман на время моего отсутствия, но нельзя же ее на каждой попойке контролировать. Каждое лето заново обживаться, пожалуй, бессмысленно. Ты не думай, я готов работать в полную силу, без халтуры, ты же меня знаешь. Да и по документам на тебе никакой ответственности за меня не было бы — на тряпки и школьные нужды я себе заработаю сам.

— Так что изменилось-то, раз передумал?

— Ко мне пришел мой школьный друг, со своим отцом. Он у него какой-то начальник в магической полиции или что-то вроде того. У нас началась гражданская война, есть погибшие. Основная цель — маги из неволшебных семей, их родные и близкие люди. Теперь, если я перееду к тебе, то ты окажешься в группе риска. С другой стороны, если я не перееду, то не существует легального способа защитить твой дом и тебя от темных магов, если они решат напасть на деревню. Для этого нужно быть частью семьи или опекуном мага. Нам нужно быть связанными на уровне магического законодательства, но, в таком случае, над тобой повиснет уже вполне реальная угроза — у этих темных магов есть доступ к подобным документам. Я пойму, если ты откажешься. Но тогда мне придется сократить наше общение, и я больше не буду у тебя ночевать, для твоего же блага, чтобы не давать даже косвенной причины напасть на тебя. Дом маман уже под защитой.

Веселый Роджер устало помотал головой:

— Как всегда перемешал все в кучу, ничего не понятно. Но, если я правильно разобрал, то тебе после возвращения из школы негде жить, и ты хотел перекантовываться на каникулах у меня на постоянной основе. Однако каким-то образом ты стал настолько важной птицей, что на меня могут за это напасть, и я должен оформить все официально, чтобы дом был под охраной. Все верно?

— Ну, в общих чертах, да.

Роджер задумчиво почесал бороду.

— Матери сам скажешь.

Я аж просиял.

— То есть ты согласен?

— Конечно, я согласен. Ты и так тут большую часть времени проводишь. Так что ж мне теперь — выгонять тебя, если на горизонте проблемы нарисовались? Ты за кого меня держишь?

* * *

Маман очень настаивала на том, чтобы аппарировать всех по очереди и не трястись среди магглов в поезде несколько часов. Я очень боялся доверять этой женщине даже в трезвом виде, поэтому, спустя сорок минут уговоров, мы с ней и Веселым Роджером все же выдвинулись по направлению к вокзалу, даже каким-то чудом успев на поезд. Непонятно каким образом выбравшийся из закрытой комнаты Джонни и нагнавший нас на полпути, пополнил нашу очаровательную компанию, и вот, мы уже мчались навстречу переменам.

Согласно договоренности, я отправил несчастную поттеровскую сову восвояси с письмом о положительном ответе Роджера, где попросил выслать дополнительную информацию сразу в Дырявый котел. Наверняка потомственный волшебник не учел, что через наше захолустье поезда до Лондона ходят достаточно редко, да и путь до него не самый близкий, так что к назначенному времени маггловским способом можно было и не успеть, если дожидаться ответного письма на месте.

На вокзале мне посчастливилось встретить Сиплого и Хэлен, но маман, похоже, мало интересовали мои знакомства с бродягами, а Роджер, если и имел что сказать, то, видимо, отложил эту беседу до лучших времен. Он вообще в присутствии маман был крайне неразговорчивым и за всю поездку по маггловскому миру не проронил ни слова, лишь осуждающе косясь на, хоть и трезвую, но все еще изрядно помятую волшебницу с низкой планкой социальной ответственности. Сиплому в карман я тайком затолкал свой дорожный бутерброд, а Хэлен — пару чайных пакетиков. Ребята хлопнули меня по плечу и пообещали передать привет Кучерявому братству.

Наконец, добрались до Дырявого котла. Взяв Роджера за руку, я провел его в невидимый бар и буквально кожей почувствовал, как он старается сохранять спокойствие, пребывая в месте, которого даже разглядеть не мог самостоятельно. За прилавком околачивался мальчишка восьми лет, изрядно подросший с момента нашей прошлой встречи, но все еще не выглядящий достаточно старо, чтобы оставаться одному за барной стойкой.

— Привет, — обратился я к нему, бросив предупреждающий взгляд на маман — понятия не имею как она поведет себя в магическом баре.

— Привет, — немного устало отозвался мальчик.

— А есть кто-то старший? Мне письмо должно прийти, на имя Петтигрю.

Мальчик спрыгнул с небольшого бочонка, служившего ему подставкой, чтобы доставать до барной стойки, и пробурчал сквозь шелест пергаментов:

— Старший сегодня я. Меня зовут Стэн Шанпайк, Том сейчас занят, — с этими словами он протянул мне письмо.

Незамедлительно разорвав конверт, я, без зазрения совести, пропустил часть с сердечными поздравлениями касательно моего семейного статуса и перешел к делу.

«…Вход из мира маглов в помещение Министерства магии находится на заброшенной улице с обветшавшими домами и парой заброшенных офисных зданий. Вход для посетителей — нерабочая телефонная будка. Необходимо зайти в будку и набрать номер 62442, затем представиться и указать цель прибытия. Тебе будет выдан специальный значок, после чего пол будки опустится вниз, и ты попадешь в Атриум — приемный зал Министерства. Также возможно перенестись туда каминной сетью, но не пускай в камин магглов в одиночестве.

Вам необходимо будет пройти на четвертый уровень, в Отдел регулирования магических популяций и контроля за ними, Управление по связям с магглорожденными и сквибами. Тебе нужно обратиться к мадам Амелии Боунс, ты ее сразу узнаешь, она самая молодая волшебница в отделе. Представься и скажи ей, что ты от меня, дальше она все проконтролирует.

Желаю удачи.

Ф.Г. Поттер»

Магические популяции… Это оскорбление такое?

Впрочем, какая разница? Здраво рассудив, что проще затащить в камин Веселого Роджера, чем протащить маман еще разок через маггловский Лондон, я сунул Стэну Шанпайку горстку кнатов и подтолкнул маман в направлении камина. Она зачерпнула летучего пороха…

— Питер, может ну его, это Министерство? Давай куда-нибудь еще наведаемся? Я много адресов помню.

Я замотал головой и постарался придать своему детскому лицу максимально серьезное выражение.

— Мама. Мы летим в Атриум, или я отберу твою волшебную палочку и окончательно верну вдове Фигг.

Маман закатила глаза, тяжело вздохнула и загорелась зеленым пламенем, умчавшись, слава Мерлину, по нужному адресу. Где-то сбоку закашлялся Веселый Роджер. Я же, если честно, еще сам не привык к подобным спецэффектам, но ситуация требовала сохранения спокойной мины, и я улыбнулся.

— Все нормально, это волшебный способ путешествия. Это не больно и мы пойдем с тобой вместе.

Роджер кивнул и полез за оградку. Я подозвал Джонни и, едва тот запрыгнул на плечо, примостился рядом, бросил порох под ноги и крикнул:

— Министерство Магии. Атриум!

Мгновением позже мы уже вывалились из камина в огромном, пафосном зале с фонтаном посередине. Этот фонтан был мне знаком по курсу Истории Магии, он символизирует единство волшебных рас. Так-так… Кентавр, гоблин, домовик, волшебник и волшебница… И еще одна волшебница? И еще два волшебника?.. А, так это же маман служащие министерства из фонтана выковыривыют. Я бросил быстрый взгляд на Роджера, тот кивнул, мол, иду за тобой, и поскакал к фонтану.

Как я просмотрел момент, когда она выпила? Может в баре умыкнула?

— Спасибо большое, господа волшебники! Дальше мы сами. Мама… Она болеет, да.

Я уже упоминал, что алкоголизм — болезнь?

Министерские неприязненно посмотрели на меня, бывшего, как и маман, и Веселый Роджер, в маггловской одежде, но все же вернулись на пост. Вот вечно из-за таких чистокровных, как маман, страдает имидж таких потомков маггловской культуры, как я.

Пять минут рыбалки и вот, мы, мокрые и в полном составе, находимся у стойки привет-ведьмы, предоставляя палочки. Кажется, девочка в приемной пережила небольшой культурный шок, обнаружив волшебную палочку Марисы Малфой у алкоголички Мэри Петтигрю. Тем не менее, нам выдали пропуска без лишних вопросов, и даже указали, как пройти к лифту, возле которого мы столкнулись с гоблином, тащившем в клетке на веревочке маленького тролленка.

Судя по выражению лица Роджера, малейшие сомнения в реальности волшебного мира отпали.

В лифте, кроме нас, гоблина и тролля, оказалось непомерное количество летающей макулатуры, всяко-разных писем, самолетиков, записочек.

Наконец, жутковатый голос из ниоткуда объявил: «Четвертый уровень», и мы вышли в пестрого вида коридорчик со множеством цветастых дверей. К счастью, в наличии оказалась лавочка для посетителей и, водрузив на нее еще мокрую маман и обещавшего приглядеть за ней Роджера, я отправился на поиски нужной двери, за которой должна была ждать мадам Боунс.

Отдел оборотней, домовых эльфов, кентавров, русалок… Хм, тут нет отдела волшебников. Эти люди на полном серьезе воспринимают магглорожденных и сквибов, гоблинов и оборотней на уровень ниже, чем себя?! Чего добивается этот самопровозглашенный Темный Лорд? Расовая сегрегация уже в самом разгаре! Тогда что означает фонтан на первом этаже? Иллюзия равенства для отвода глаз?

«Магглорожденные и сквибы». Что ж, я, конечно, полукровка, но акцентировать на этом внимание перед Поттером-старшим с явной последующей необходимостью раскрытия родства с Малфоями, что, особенно с учетом текущей геополитической ситуации — не самое разумное решение. Скорее всего о том, чтобы личность Мэри Петтигрю не всплыла случайно в массах, позаботятся сами Малфои, но не стоит подливать масла в огонь. Согласно заверениям Сириуса, озвученным в разговоре о некоторое время скрывавшемся от любимого семейства дядюшке Альфарде, привет-ведьмы государственных учреждений дают клятву о неразглашении посетителей, чтобы не затруднять жизнь магам-затворникам, политически влиятельным персонажам, скрывающимся от кровной мести или не в меру заботливой родни. Висела ли такая клятва на этом Амелии Боунс я не знал.

Я постучался.

И тут сушеная человеческая голова на ручке двери, которую я каким-то чудом до сего момента не замечал, изрекла:

— Войдите.

Я схватился за сердце и отскочил к противоположной стене коридора. Это что за зверство? Чья это голова?! Нет, я могу понять очаровательные последствия кровавого Нового Времени со всеми прелестями охоты на ведьм или низкие моральные устои Темного Средневековья, но почему ЭТО до сих пор используют для бытовых нужд? Чем плох обычный звонок?

Пока я осмысливал эту жуть, служащим за дверью, очевидно, надоело ждать, дверь приоткрылась и выглянула уже живая голова молодой девушки, озадаченно смотрящая на меня, бывшего на грани инфаркта.

— Вы ко мне?

Я отлепился от стены и усилием воли отвел руку от груди.

— Мисс Боунс?

— Мадам Боунс, — поправила волшебница, отворяя дверь шире. — Да, это я, доброго дня.

Я протиснулся в кабинет, стараясь не глазеть на сушеную голову. Мадам Боунс приглашающим жестом направила меня к ближайшему свободному креслу, куда я с готовностью и плюхнулся. Ведьма села напротив и выжидательно посмотрела на меня.

— Меня зовут Питер Петтигрю. Я хочу встать под опеку маггла, поскольку родители… не справляются со своими обязанностями. Мистер Флимонт Поттер посоветовал обратиться к вам.

Амелия Боунс кивнула:

— Хорошо, мистер Петтигрю. Аврор Поттер предупреждал меня о вас. Это стандартная процедура, но, как я поняла, сроки у вас ограничены….

— Дело в том, — перебил я, — что я не магглорожденный. Моя мать — волшебница, отлученная от рода. Но я бы не хотел, чтобы это было известно, сейчас почти все считают, что я из магглов.

Мадам Боунс захлопала глазами. Наверное, не так много полукровок хотят еще сильнее занизить свой социальный статус.

— Это уже абсолютно другая процедура. Она даже не в ведении этого отдела… Необходимо согласие родителя, кроме того, объем полномочий родителя-мага не соответствует полномочия маггловского опекуна, — внезапно она прервалась и нахмурилась. — Для чего вообще нужна эта замена? Какова цель?

— Как я и сказал, моя мать не справляется со своими обязанностями. Я живу большую часть времени у маггла. В свете недавних событий, было бы полезным установить защиту над домом проживания нечистокровного меня. Для этого собственник дома должен быть моим опекуном.

Боунс, не меняя выражения лица, кивнула, подскочила с кресла и засеменила к выходу из кабинета. Но, занеся руку над дверной ручной застыла на долю секунды, развернулась и ткнула в меня пальцем:

— Сиди здесь.

После чего выбежала из кабинета, звонко стуча каблуками.

Порядка пятнадцати минут я провел в кабинете, косо посматривая на трех его остальных обитателей, что-то строчивших на тоннах бумаг, складывавших и отправлявших летучие записки. Скучное зрелище, по правде говоря, но, по-видимому, бюрократия правит и этим миром.

Вдруг дверь открылась и Боунс снова заглянула в кабинет, не спеша, однако, заходить.

— На лавочке возле лифта сидят твоя мать и желаемый опекун? — уточнила она скороговоркой.

Я кивнул и она снова убежала, ничего не объяснив.

Еще двадцать минут непроходимой скуки и вот, наконец, Боунс снова появилась, и даже вернулась за стол. В руках у нее была тоненькая стопка пергаментов и даже — внезапно — бумаг.

— Нет смысла менять законного представителя методом, аналогичным замене маггловских опекунов или родителей, в случае, если ты — полукровка. Это сократит количество твоих прав в волшебном мире. Однако маггловским законодательством предусмотрена возможность совместной опеки. Под нее, конечно, сложно притянуть за уши родителя и постореннего человека, но у нас есть свои рычаги. Формально все останется как было, но официальный статус этот маггл получит, хоть и не прибегая к непосредственному изменению ответственных лиц. Защиту дома можно затребовать без проблем.

Она разложила бумаги и пергаменты.

— Эта бумага — маггловское свидетельство о совместной опеке, все официально, но не распространяйся без надобности. Нужна твоя подпись, у опекуна и родителя я уже взяла. Первый пергамент — заявление на составление оного свидетельства от твоего имени с подписью родителя, миссис Петтигрю также уже подписала. Стопка слева — ссылки на магическое законодательство, там же пояснения по маггловскому, но они краткие. Еще вопросы?

Я удивленно следил за шустрой речью ведьмы и думал о том, насколько быстро решаются проблемы при наличии волшебной палочки.

— Вопросы, мистер Петтигрю? — повторила она, всем своим видом показывая, что у нее еще полно дел. Интересно, это министерский аппарат так мгновенно учит огрызаться даже молодых специалистов или она по жизни такая… прагматичная?

— Вопросов нет. Спасибо огромное, мадам Боунс.

Я поставил подпись в необходимых местах и принялся собирать свои экземпляры документов.

— Рада помочь. Однако, мистер Поттер не был в курсе относительно вашего действительного статуса крови. Настоятельно рекомендую в дальнейшем уточнять подобные важные детали заранее, чтобы не усложнять всем работу.

— Я понял. Прошу прощения. Спасибо! — и поскорее вылетел из кабинета.

Роджер наверняка уже намаялся с маман.