Ложь за ложь (гет)

Адриан старается сдержать усмешку, подходя к кровати, помахивая кожаным хвостом в игривом предвкушении. Маринетт спит, развалившись наполовину поверх одеял: одна нога свисает через край, а рука причудливо изогнута над головой. Одна сторона лица впечатана в подушку. Изо рта раздаются тихие всхрапы.

— Проснись и пой, принцесса, — произносит он.

Она даже не шевелится.

Он улыбается ещё шире, наклоняясь, чтобы разбудить её. Она переворачивается, почти что вмазывая ему по лицу, но останавливает его не это. Теперь она лежит на спине. Глаза закрыты, волосы спутаны и разбросаны по подушке. (Пара прядей даже прилипает к слюне на щеке). Она едва ли похожа на сказочную принцессу, но его взгляд всё равно оказывается прикован к её губам.

Ему прекрасно известно, как пробуждают принцесс в сказках.

Сердце Адриана ускоряет ход. Он тут же отводит взгляд, но вследствие этого лишь замечает, что её пижамный топ немного задрался, обнажая живот. Он пялится. Во рту пересыхает.

Он отворачивается.

— Нет, — трясёт головой он. — Нет, неа, нетушки.

Пора прекращать операцию.

Сделав глубокий вдох, он вновь оборачивается к ней, намереваясь проститься. (Этикет никто не отменял, пускай даже она и спит). Маринетт распахивает глаза. Она вопит, заставляя его вскрикнуть от неожиданности, и швыряет в него телефон. Тот прилетает ему в нос.

Больно.

— Ай! — Он трогает гудящий нос.

— Кот! — восклицает она. — Ты мелкий... уф, никогда больше так не делай! У меня чуть сердце не остановилось!

— Это у меня чуть сердце не остановилось! — На его губу капает что-то мокрое. Коснувшись, он различает тёмное пятнышко на перчатке. — И, по-моему, из-за тебя у меня из носа течёт кровь. Так?

Её глаза округляются.

— О боже. Погоди минутку. — Соскочив с кровати, она роется в прикроватной тумбе. — Платки, платки, платки. Уф, ну где же вы?

— Всё нормально. Правда, ничего страшного.

— У тебя кровь идёт!

Он зажимает переносицу и откидывает голову назад.

— Я переживу. Но тебе пора собираться.

— Чего? — Она смотрит на него вся всклокоченная.

— Школа, Маринетт.

— О нет! — Она прикладывает ладони к щекам. — Я опять не услышала будильник!

— Твои родители так и подумали. Поэтому они и отправили меня к тебе. — Его губы подёргиваются. — Похоже, ты и их не слышала из-за своего храпа.

Её щёки заливаются румянцем.

— Ты слышал, как я храплю?

— Вообще-то, это было даже мило.

Она стонет, закрывая лицо руками.

— Я ненавижу свою жизнь. — Она выглядывает из-за пальцев. — Погоди, а зачем вообще ты здесь?

— Чтобы проводить тебя в школу.

— Я живу в двух шагах. Это совершенно необязательно.

— Да, но как твой псевдопарень, я буду счастлив составить тебе компанию этим прекрасным утром. — Он галантно кланяется, но кровоточащий нос всё портит, и ему снова приходится его зажать.

Она прикладывает ладонь ко лбу.

— Ладно. — Она обхватывает его предплечья и разворачивает его, подталкивая к лестнице. — Только уйди, чтобы я могла собраться. Я не стану переодеваться у тебя на глазах.

Он вспыхивает.

— Ничего подобного я и не ожидал. Да будет тебе известно, что этот кот — настоящий джен...

— Да-да. Ты настоящий джентльмен. Давай уже быстрее дуй отсюда, глупый кошак.

* * *

— Чего это ты улыбаешься? — спрашивает Адриан, когда они с Маринетт выходят из пекарни.

Она хихикает.

— Ты выглядишь очень глупо.

Он меряет её взглядом.

— Мне напомнить тебе, что это по твоей милости мне приходится разгуливать с платками в носу?

— Не стоит шнырять около девчачьих кроватей и пугать их спящих хозяек, если не хочешь, чтобы тебя побили.

— Я не шнырял! Я пытался разбудить тебя. К тому же, меня пустили твои родители!

— Ты прав, Кот. Ты лишь хотел помочь. — Поднявшись на цыпочки, она ерошит его и без того уже растрёпанные волосы. — Но ты всё равно выглядишь глупо.

Он отталкивает её руку, дуясь.

— Подружка из тебя просто ужасная.

— По крайней мере, у меня из носа не торчат платки.

— Ну всё, с меня хватит!

Он бросается на неё, но она уже убегает, смеясь. Она оборачивается, и в её глазах он читает вызов. Хвост приходит в движение. Что ж, если она хочет поиграть...

Он позволяет ей оторваться — самую малость. Затем он ускоряется и хватает её за талию, перекидывая через плечо. Она вскрикивает, но продолжает смеяться, расслабляясь. Он крепко держит её, перекинув руку через бёдра, чтобы она не упала.

— Поймал, — подтрунивает он.

— Это я вижу. — Она ёрзает. — Уже можешь опустить.

— Я так не думаю.

— Кот!

Ухмыляясь, он останавливается на светофоре, ожидая зелёного сигнала для пешеходов. Взгляды прохожих направлены на них. Не то чтобы он мог их за это винить. Они с Маринетт, вероятно, выглядят странновато, ведь у него из носа торчат окровавленные платки, а она висит у него на плече, как мешок картошки.

Он несёт её так всю дорогу до самых школьных ворот и только там ставит обратно на землю. Она тут же скрещивает руки и поджимает губы. Некоторые слоняющиеся без дела ученики останавливаются, чтобы поглазеть или пофотографировать.

— Ну вот, — говорит он, кланяясь. — Ты доставлена на место в целости и сохранности.

— Ты невозможен, — заявляет она, хотя глаза всё-таки не могут скрыть, что её это позабавило.

— Ты сама захотела сыграть в кошки-мышки. Тебе должно быть известно, что коты не любят отпускать свою добычу.

— О, так теперь я твоя добыча?

Он улыбается, наклоняясь к ней ближе.

— Конечно же нет. Ты моя принцесса.

Она неотрывно смотрит на него пару секунд, прежде чем фыркнуть и обхватить живот, покатываясь со смеху.

— В чём дело? — спрашивает он немного уязвлённо. Это был один из его лучших подкатов.

— Прости. Я просто... — смех, — я не могу воспринимать тебя всерьёз, когда у тебя в носу платки.

Он пытается оскорбиться, правда, но в конце концов тоже начинает смеяться. От смеха один из платков вылетает у него из носа, и тут она уже практически падает на него, задыхаясь от хохота. (Ему бы хотелось сказать, что не так уж это и смешно, но он знает, что это неправда. К тому же, он заставил её плакать от смеха, а это само по себе достижение. Он не станет оспаривать это).

— Ладно-ладно, — говорит он, возвращая её в вертикальное положение. — Как бы мне ни нравилось твоё общество, принцесса, мне пора идти. Нужно успеть в свою школу.

Её губы ещё немного подрагивают, когда она пытается взять себя в руки.

— Хорошо. О, и спасибо, что проводил. Пускай это было недолго, но зато весело.

— Всегда пожалуйста.

Поддавшись порыву, он наклоняется и целует её в щёку. Её лицо розовеет, а глаза округляются.

— Чего это ты вдруг? — шепчет она, дотрагиваясь до того места, которого только что коснулись его губы.

— Гмм. Для публики. Подумал, что будет неплохо смотреться. Ну ладно, мне пора. Пока.

Шест уносит его прочь, но его щёки горят.