Змеюка змеюке - рознь, или Коммуналка  (джен)

Примечания:

Не бечено! Бредово!

Что такое счастье? Вопрос, пожалуй, слишком философский. Для кого-то счастье в тренировках и преодолении себя — и не то, чтобы Нейджи так уж осуждал Ли и Гай-сенсея… Нет, у них двоих почти не было природных способностей и таланта к ниндзюцу, однако они обладали такой непоколебимой силой духа, что он… завидовал.

У Нейджи было то, чего не было у них — талант и высокий потенциал, однако… Никому он со своими способностями нужен не был.

Счастливица Тен-Тен, столь рано обретшая свою страсть да ещё и не идущую вразрез с семейным делом, а продолжающую его.

Счастлив даже ненавидимый столь многими дурак и балбес Наруто Узумаки. И не так, как счастливы в своем неведении полные тупицы… Нет, даже у такого, как он была мечта, мечта же Нейджи казалась несбыточной.

И без каких-либо казалось. Того, чего он так хотел, у него не будет никогда. То, что есть у Гай-сенсея, у Ли, у Тен-Тен, у той бесклановой розоволосой девчонки… У всех, кому повезло появиться на свет не в клане Хьюга. Точнее, не в его побочной ветви.

У них был выбор. Возможно, у кого-то тот и состоял в том, чтобы пойти против теченья и стать не торговкой на базаре (или кем там эти «мирные жители» трудятся), а рискнуть и поступить в Академию, но у Нейджи и такой свободы не было.

Все, кто получал протектор Конохи, присягали деревне, но это был их сознательный выбор. Своё рождение же никто не выбирает. И все-таки он был обязан по факту рождения служить и в конечном итоге отдать жизнь главной ветви своего клана, признающего лишь ценность жизни «главного семейства».

Это было несправедливо. Именно это заставляло кровь Нейджи кипеть всякий раз, когда он рассуждал о своей горестной судьбе или же просто зацеплялся взглядом за лоб, в котором пряталась стыдливо прикрытая хитаем печать, которую он мог скрыть от непосвященных, но о которой сам не забывал ни на миг.

Нейджи не помнил, чтобы был когда-то счастлив. Возможно, когда-то очень давно, когда ещё не понимал, как устроен мир, в который он пришел, когда неведение детства, хранило его. Когда рядом была не только любящая мать, но и отец.

Его счастье было столь недолговечным, что Нейджи даже толком не помнил о том, какое оно.

Зато у него пред глазами была одна из составляющих, разрушивших его. Одним махом, единым фактом своего существования. Их отцы были близнецы — и конечно, нет ничьей вины в том, что отец Нейджи пришел в этот мир минутами позже своего брата, получившего всё.

Не было вины и маленькой наследницы клана, в том что её, ещё совсем беспомощное дитя, задумали похитить вражеские шиноби. Не было вины и в действиях его дяди, убившим за покушение на дочь нападавшего. Нейджи было отрадно думать, что и его отец поступил бы также, случись тоже с ним. Только вот его отец не был главой клана и мог позволить заплатить жизнью за свой поступок, в отличие от дяди Хиаши, который не мог оставить клан без руководства.

Его некому было заменить. Дед уже отошёл от дел и вряд ли бы сумел долго удерживать клан и его положение в деревне, о Хинате не шло и речи, а отец Нейджи… Однажды заклейменный не сможет стать полноценным главой, даже если снять печать — тот всегда будет сочувствовать побочной ветви, что недопустимо.

У них не было выбора. И вскоре Нейджи остался без отца, отдавшего свой долг клана и ответившего за поступок брата. Однако в этом мире есть извращенное подобие справедливости. Судьба ввернула должок, и вскоре у главы клана умерла жена. Хината осталась без матери, совсем, как Нейджи без отца, только наоборот.

И в этом опять же не было ничьей вины. Однако та была в другом. Хината оказалась совсем не той наследницей, которую рассчитывал получить клан. Нейджи знал, что и деда, и дядю скорее удовлетворил бы он, однако они сами оказались пойманы в ловушку своих же правил. Это было бы иронично, не беси оно Нейджи настолько, что среди всех прочих больше всех он ненавидел Хинату, не оправдавшую высоких ожиданий клана.

Та, ради чьего благополучия погиб его отец, оказалась пустышкой. Всего лишь глупой девчонкой, у которой не было ни характера, ни желания становиться главой клана.

Последнего ему особенно не дано было понять. Ведь как можно… Нейджи покачал головой. Идиотка почитала за горе то, что он, наверное, назвал бы счастьем. Или мечтой.

Слабачка Хината, у неё было всё, но она ныла… Тогда, когда думала, что никто не видит. Но он видел. Слежка за ней стала его идеей фикс.

Каждый раз, подглядывая за ней и оттачивая свой, получавшийся не в пример лучше удар, он задавался лишь одним: «Почему?»

Вскоре им задался не только он. Однако клану потребовалось увидеть, как их слабохарактерную сопливую наследницу побьет её же младшая сестра. За Ханаби Нейджи тоже следил пристально, ведь удел той была та же побочная ветвь, что и у него, однако… В отличие, от него её клеймить не спешили, словно чувствуя слабину Хинаты. Это было интересно: наблюдать за борьбой традиций и здравого смысла.

Впрочем, Нейджи от этой борьбы было ни холодно, ни жарко. И всё же он злорадствовал, наблюдая за тем, как все более и более несчастной становится проклятая «сестрица». Все-таки «позору семьи» недолжно быть сладко, все наконец возвращалось на круги своя. Единственное, Хинату пока никто не запечатывал, словно опасаясь, что от сего действа из семейного склепа повылазят предыдущие главы клана с осуждающими воплями… Нейджи усмехнулся своим мыслям.

Все изменилось, когда девчонка познакомилась с другим неудачником. Наруто Узумаки. Этот тип, определенно, боролся за пальму первенства в его личном списке неимоверно бесящих личностей.

Шумный идиот. Выскочка, мечтающий стать хокаге, а сам еле наскребающий мелочь в кармане на заварной рамен. Он был никем. Неудачником, что даже толком и клонов создать не мог. И вот с таким подружилась Хината, чтоб её всё ещё официальная наследница клана. Более того, эта ненормальная посмела его полюбить. Словно у представителей их клана было право на свободную любовь.

Это было бы забавно, не завидуй Нейджи этим двоим с каждым днем всё больше. В жирном кресте, что поставили на ней в клане были свои плюсы. Хината делала, что хотела, наконец избавившись от вечного сопровождения и слежки. Единственное, чего не мог понять Нейджи так, как можно так расточительно относиться к незапечатанному бьякугану… Либо же не так уж и важен был сам факт «не отдать врагам их додзюцу», скорее уж возможность полного контроля со стороны главы клана.

Потому как наследников берегли и уж точно не отдавали на откуп деревне, как какого-то ребенка из побочной ветви. Хината была полноценным генином, что пачками умирали на казалось бы обычных миссиях. Шиноби никогда не знает, когда миссия ранга С вдруг совершит лихой поворот и поднимется до В или А, только вот до вознаграждения доживут не все… От неё явно рассчитывали избавиться — так, чтобы и традиции не нарушать, и свои руки не замарать. Однако проклятая сестрица умудрилась выжить. И на какой миссии! Нейджи бы завидывал не будь он столь благоразумен.

Определенно, этот Узумаки так влиял на эту клушу. Иначе бы та никогда не подняла на него руку. Хината слишком боялась причинить боль всему живому, а тут… Ещё и слова какие подобрала! Нет, Наруто Узумаки был субъектом, вне всяких сомнений, заслуживающим внимания… Ну и хорошей трёпки, разумеется…

Не учел Нейджи того, что потреплют на сей раз не кого-то, а его самого.

Сознание возвращалось урывками, перемешиваясь с картинами недавнего боя. Хлоп. Этот идиот только клонов создавать и умеет. Хлоп. Клоны-то не иллюзорные. Хлоп. Ещё и стихия ветра. Хлоп. Наруто явно знал чего от него ожидать, даром, что ли столько время проводил в тренировках с этой предательницей Хинатой! Хлоп. Он всё-таки его додавит! Обя… Хлоп. Ощущение того, что у Узумаки кончилась чакра было одним из самых больших обманов в его жизни! Хлоп. И Узумаки как-то странно пылает, его чакра — дикий огонь, что грозит вот-вот сжечь всё вокруг. Нейджи никогда такого не видел, но что же произошло, ведь только что… Хлоп. И перед глазами проносятся нет не звездочки, а птицы, чтоб его зацикленность на печатях… Он обретет свободу лишь со смертью. Так ну же, придурок, прикончи меня! Хлоп. Крикливый идиот не оборвал его страдания и позор, потому что на сей раз Нейджи, и правду, пришёл в себя.

Тот свет навряд ли был бы столь похож на подтрибунное помещение. И… Возможно, он стукнулся головой чересчур сильно, потому что около его импровизированного ложа обнаружился сам глава клана Хьюга в до жути нелепой и не вяжущейся с ним коленопреклонённой позе.

Хлоп. На сей раз он не уверен, что всё услышанное и увиденное им не было шуткой его воспаленного мозга. И всё же… Рука сжимала пожелтевший от времени лист бумаги, а предательская влага разъедала лицо.

Хлоп. То было не его вновь отключившаяся и заработавшее сознание, а дверь в подтрибунное помещение. Только на сей раз то был не его дядя. Он узнал звук этих шагов. Слишком много времени он отдал на слежку за ней.

— Нейджи-сан, — мягкая ладонь коснулась его плеча. Сейчас он радовался, что слёзы уже высохли. — Я принесла мазь, — он намеренно не открывал глаза, хотя и знал, что навряд ли сумеет обмануть даже такую непутевую дурёху как сестрица.

Внезапно тепло, разлившиеся от плеча, на котром лежала чужая рука, заставило его вздрогнуть. Он узнал ирьендзюцу, и как бы ему не хотелось, чтобы сейчас его оставили одного, но стало легче.

Вскоре откуда-то снаружи раздалась новая порция шума. Рука убралась и ощущение теплоты исчезло, растворившись, в тянучем болоте его мыслей.

— Нейджи-кун, — зачем-то вновь позвала его глупая девчонка. — К тебе пришли друзья.

Сказанное было столь невероятным, что он не только открыл глаза, но и резко сел, тут же пожалев об этом. В проходе же и в самом деле стояли чуть смущенная Тен-Тен и улыбающийся как ни в чем ни бывало Ли. Против воли Нейджи почувствовал, как внутри снова стало тепло. Он и не заметил, как тихо выскользнула на арену Хината. Однако Нейджи больше не чувствовал былой ненависти. Он наконец освободился от своих главных оков и чувствовал себя почти счастливым.

* * *

— Стоит признать, у Наруто есть стиль, — усмехнулась Пятая, глядя на то, как уносят с арены недавнего фаворита этого боя. Впрочем, никто из тех, кто видел Узумаки в деле, не поставил бы на Нейджи.

— А то! — многозначащее кивнул Джирайя и они оба чокнулись тайком принесенным на состязание саке.

— Получается, Саске один из команды номер семь, кто не прошёл дальше, и, пожалуй, единственный от кого такого уж точно не ожидали! — хокаге чуть наклонилась, чтобы разглядеть не только происходящее на арене, но и то, что происходило на трибунах… А там было на что взглянуть.

Понурый Учиха, замерший в стороне от всех вдвоем с что-то увлеченно втирающим ему Инузукой — это то ещё зрелище. Как и Хината, быстро обнявшая слегка помятого, а в остальном вполне бодрого Наруто, а затем бросившаяся куда-то в подтрибунное помещение, куда унесли Нейджи…

* * *

Не это она ожидала услышать, совсем не это… И зачем вообще Хината бросилась туда, едва убедившись, что её Наруто-кун, если и не в полном порядке то вскоре его мохнатый сосед это исправит?

Правы были и дед, и отец. Она слишком впечатлительная. Потому то выражение лица кузена, что стало заметно после того, как Наруто разбил в хлам его броню из бравады и отстраненности, не давало ей покоя.

«А ведь я была сегодня так груба с Нейджи-куном… пусть тот и вел себя как… верно сказал Наруто, заносчивый мудак, но очевидно же, что это оттого, что ему самому слишком больно и он стремится испортить жизнь и остальным. Чтобы не страдать в одиночку!»

Хината была готова ко всему: и к новой порции завуалированных унижений и насмешек, и долгожданному применению, но услышать голос отца она не ожидала. Как и само содержание невольно подслушанного разговора стало для неё своего рода откровением.

Она не сомневалась, что отец давно обнаружил её присутствие, не таков был глава клана Хьюга, чтобы опустить это из виду, но… он ведь не прервался, чтобы её прогнать, а потому Хината слушала, а когда тот наконец вышел, то несмело выступила из тени.

— Я повторял это много раз, но повторю и ещё раз… В несколько расширенной трактовке. Быть главой клана, значит, принимать непростые решения, не всегда правильные, порой же откровенно противоречащие собственной человеческой стороне. И далеко не всегда ответственность за решения главы клана несет он сам, чаще страдают вверенные тебе люди. Наверное, после всех наших с дедушкой нравоучений у тебя сложилось неверное впечатление, будто идеальный глава клана Хьюга — это лишенный чувств, сильный шиноби с острым умом, однако это не так…

Хината не дышала, отец подошёл к ней слишком близко… Ещё немного и её дрожь станет заметной, а привитые с детства рефлексы, шептали, что это не к добру… Однако холодные руки стиснувшие её плечи и так уже всё прочувствовали. Только вот привычного разочарования Хината на лице отца не заметила.

— Мы все витали в этом заблуждении слишком долго. Ведь сколько бы мы не подавляли эту часть себя, однажды та всё равно вырвется. И этот не плавный, а взрывоопасный всплеск эмоций может уничтожить, если не клан, то какую-то очень важную его часть. Я поддался эмоциям лишь однажды. Последствия дают о себе знать до сих пор, — Хиаши сделал паузу, резко отпуская её. — Может, и не ты бракована, Хината, а я…

Хината же только и успела не понимающее моргнуть, а отца как будто и не было, только сжатые чересчур сильно плечи чуть покалывали.

* * *

— Инузука против Хьюга? Иззи что так издевается? — порядком захмелевшая Пятая уже не стеснялась в выражениях, потрясая кулаком в сторону табло.

— Хм, не думаю, — хохотнул Джирайя. — Просто она нашла возможность протащить девочку в третий тур, не вызывая притом больших подозрений. Инузука — не слабый парень, но как ученик Гая не поступит. Слишком высоко самолюбие., а вот ума, увы, не так много… Они оба предпочитают ближний бой, знают техники друг друга, но Хьюга, пусть и отбракованная, всё равно Хьюга.

— То есть, ты, старый, думаешь, что победит Хината? — недоверчиво прищурилась Цунаде.

— Не я один, а уж Иззи, как их сенсею всяко виднее…

— Что ж, посмотрим, — кивнула хокаге, вновь свешивая своё богатство с балкона. — Посмотрим…

* * *

— Мы должны сражаться, Киба-кун, — результат жеребьевки её обескуражил, но… Это лучше, чем, к примеру, биться с Наруто-куном. Хината знала, что её отец ещё не ушел и прятался где-то здесь, но даже если бы его тут и не было… Наруто не сдался так, отчего она должна?

— Знаю, Хината, мне самому это не нравится… Да и Акамару тоже, но ведь я не могу допусть, чтобы даже Узумаки прошел в следующий тур, а я нет! Я должен сделать, всё что могу и не могу! Рок Ли, конечно, молодец, но… Эм, я в тебя не влюблен да и это… как бы помягче выразиться…

— Ничто по сравнению с твоим намерением показать себя? Не надо оправдываться, Киба-кун, всё правильно. Мы должны продемонстрировать свои лучшие техники, чтобы не посрамить родных и сенсея. Пусть все увидят на что способны генины команды восемь! — по правде, Хьюга сама была в шоке и от своего боевого настроя и не весть откуда вспыхнувшего азарта… И что это с ней? Не разговор же с отцом или кузеном так повлиял? Или же это короткое: «Порви его там, Хината!» — от Наруто-куна так воодушевило… Скорее уж всё вместе.

— Так и сделаем! — выбросил кулак вверх Киба, а Акамару как-то тоскливо гавкнул. — Покажем свои лучшие техники, только, чур, друг другу не поддаваться!

— И не калечить, — кивнула Хината.

— Ну да, я что дурак что ли… Подругу сильно бить! — смущенно пробормотал Киба. — Только как иначе-то драться… Тем более что и у тебя техники… — он поежился вспоминая, как Хьюга укладывала врагов. Он тогда, помнится, радовался, что он не враг, хах.

— Надеюсь, что после сегодняшнего мы останемся друзьями, — помрачнела Хината.

— Вы вообще собираетесь драться, голубки? — кажется, распорядитель потерял терпение. — Или вам обоим поражение засчитать?

— Нет, — синхронно ужаснулись они, и всё завертелось.

Они прекрасно знали техники друг друга… Только вот Киба не стал изобретать велосипед и начал с тузов. Двойной клык был самой сильной его техникой. Хината же зачем-то пошла по иному пути. Три клона — это явно был ее предел да и глупо тратить чакру на фокусы Наруто.

Не учел он того, что сокомандница заразилась от Узумаки не только плохими манерами, но и образом мышления. Потому как в построении из трёх клонов и оригинала вращение дало эффект небольшого смерча, который не только выдержал столкновение с двойным клыком, но и кажется отбил Инузуке часть жизненно важных органов.

— Киба, я не хотела! — взволнованное бормотание и неуклюжие попытки его подлечить напомнили ему, что он столкнулся с Хинатой… Только та, выбив дурь, может начать извиняться, начисто забыв про свои любимые суффиксы к имени… — Сейчас мы тебя подлечим…

Рядом извиняющееся гавкнул Акамару, который в отличии от Кибы выглядел невредимым и явно признал победу Хинаты… Кажется, он проиграл. Продолжать бой, когда даже Акамару предатель во всю ластится к сопернику… А сам ты даже дышать из-за отбитых ребер нормально не можешь… Нет, пусть только мать с сестрой его просмеют! Сами ведь женщины, должны понимать, что порой страшнее почувствовавшей вкус крови женщины ничего нет… Пусть Киба и немного утрировал.

* * *

— Гляди-ка! — вр всю веселился Джирайя. — Ну что, Цуна, готовь мой поцелуй!

— Она только вышла в третий тур, а не стала чуунином, как и твой крестничек, — фыркнула Пятая, специально или нет же, поджимая губы, от греха, как говорится…

— Согласен, грядущий поединок Гаары и Наруто внушает опасения, но… У нас же ещё целый месяц тренировок!

— И за этот срок ты сможешь подтянуть Узумаки до уровня, до котрого не дотянул Учиха?

— Конечно! Чего не сделаешь ради поцелуя прекрасной дамы!

— Ах, ты, старый… Только вот Хината будет биться с Сакурой.

— Ну тут зато можно не волноваться, что девчонки друг друга убьют…

— А потом победители пар Наруто и Гаара и Сакура и Хината будут разбираться между собой.

— До этого ещё дожить надо, Цуна! Да и… Там чуунина могут присудить и проигравшему, а победителю совсем не факт, что достанется повышение.

— Прекрасная система, — прицокнула языком Сенджу.

— Да, — кивнул Джирайя… — И столько талантов сегодня было… Вон тот парень Нара, совсем готовый чуунин!

— Только очень ленивый, — кивнула Пятая.

— Все мы не без греха, — справедливо отметил он.

В этот самый момент к нему на ладонь откуда-то прыгнула маленькая неприметная жаба.

— Новости? — чуть подняла бровь Цунаде.

— Боюсь, что плохие… — отмечая встревоженный вид посланника (насколько вообще встревоженной может выглядеть жаба, Цунаде вот ничего не заметила, это Джирайя был знатоком жабьей психологии!), заметил отшельник.

— Третий-сама мёртв, — в подтверждение предположений выдала жаба.

— Приплыли… — осела прямо на пол Сенджу, чувствуя, как только отступивший гнет непривычной ответственности с новой силой обрушивается на плечи. Сейчас она была рада, что хотя бы Джирайя был рядом. Вместе они что-то придумают. И как-то выберутся из этого болота, что кто-то зовет Конохой.