На сумрачных тропах Зелёного Леса (гет)

Лотлориэн

1110 год т.э.

Эгладиль

Нынешняя весна не слишком баловала солнечными деньками или ранним теплом. Под порывами верта покачивались деревья, и в окне, выходящем на реку, проносились осколки небесной синевы, проглядывая сквозь низкие иссиня-серые тучи.

Два дня накануне лили нескончаемые дожди, свободно проникая под поредевшие кроны мэллирн, только-только собирающиеся распуститься душистыми цветами и одеться в новую листву. Ливни прибавили немало воды к тающим в горах снегам, и вздувшаяся от паводка река грозила вот-вот выплеснуться из берегов.

Несмотря на угрозу наводнения, взбунтовавшаяся река сейчас волновала меньше всего — на берегу второй день работали живущие по соседству стражи, возводили запруды и отводные канавы, укрепляли берега. Но среди них не было супруга — пять дней назад он уехал охотиться, и до сей поры никто из отправившихся с ним воинов не возвратился назад.

Возвращения Фернрода я ждала ещё накануне вечером — никогда раньше супруг не проводил вне дома тот день, что сейчас наступал. Но даже когда миновала холодная беззвёздная ночь и забрезжил рассвет, он не приехал. Но ни в сердце, ни в мыслях тревоги не было — покой и мир владели здешними лесами, и даже возвышающаяся по ту сторону Великой реки чёрная крепость на безлесном холме за годы, минувшие с приезда сюда, стала казаться едва ли не меньшей угрозой, чем рушащиеся с неба потоки дождя. Оставалось заняться домашними делами, коротая день, и ждать…

Выйдя на крыльцо, чтобы подрезать плети роз, начавшие выпускать молодые побеги над входом в дом, я заметила супругу Орофина — эллет тоже вышла из дома и направлялась к работающим на берегу стражам с подносом в руках. Мне было что добавить к её горячему вину, и я поспешила вернуться в дом.

Едва я снова вышла из дому и спустилась по ступеням, неся только-только вынутый из печи пирог, как за спиной громко хлопнула дверь и мимо меня пролетел маленький вихрь.

— Мэлле!.. — сорвался с моих губ оклик.

Маленькая проказница преодолела уже половну пути до второй розовой арки на тропе к побережью, но остановилась. И тотчас же обернулась с невинным видом:

— Э́миль мэль, э́руй-нин даф си го́вад а́дар,⁽¹⁾ — пропела она, пританцовывая.

Она всё ещё мешала слоги в словах и акценты фраз, переделывала их по собственному удовольствию, но нам с супругом казалось, что в этой путанице есть какой-то иной ритм — её собственный, не всегда понятный нам, неизведанный, но всё же узнаваемый и имеющий право на жизнь. И наставления в речи она получала очень осторожные, играя со словами так, как желала сама. Избранное имя, к выбору которого время от времени подталкивал её отец, наша девочка даже не собиралась озвучивать, с удовольствием откликаясь на Мэллерин — первое, что сорвалось с моих губ, едва она открыла глаза. И в этом я её понимала, ведь и ко мне обращение «Эль» до сей поры было позволено только близким и родным, храня и пробуждая воспоминания о нежности родных объятий и тепле домашнего очага…

— Мэллерин, дорогая, где же ты собираешься искать встречи с отцом? — только и оставалось спросить.

Связь фэа Мэллерин и её отца даже до появления на свет была устойчивой и крепкой, а уж после рождения…

— Они уже там, нана! — махнула малышка рукой, порываясь сей же момент нестись по направлению к Карас Галадону.

— Тогда подожди, пока они появятся здесь…

— Нана! Они здесь! — Мэллерин запрыгала на дорожке, указывая пальцем на тропу вдоль реки, где зазвучали голоса. — Правильнее там? Да? Или здесь? — окончательно запуталась она. Но долго в размышления не стала вдаваться: — Я побегу первой! И не волнуйся, дождь мне теперь не страшен, — она метнулась ко мне, завертелась на дорожке, — смотри какой у меня плащ и какие сапожки!

Плащ и сапожки действительно были совсем-совсем новые — первые подарки ближайшие соседи принесли ещё на рассвете, когда она спала.

Я присела, отдаваясь объятиям крошечных ручек, и поцеловала её щёчку:

— Беги, родная моя, отец тоже очень желает видеть тебя.

Они действительно приближались по тропе над рекой от Карас Галадона: Фернрод; Румиль — младший брат Орофина; Халлаурион — сын моей давней подруги Гвейнэль; и его младший сын Этэльрон. Их добыча была велика… И когда Фернрод попросил подмоги, скинув ношу на плечи прочих эллонов, мне стало ясно, что одним пирогом для удачливых охотников никак не обойтись.

Мэллерин подлетела к отцу, повиснув на подставленном локте. Он, смеясь, приподнял и руку, и её на руке, заставляя оторваться от земли. Подхватил повыше, подбросил в воздух, откровенно наслаждаясь заливистым смехом, и поймал, осторожно прижимая к груди:

— Мэлле, как же я по тебе скучал…

— Папочка, я тоже! Я тоже скучала! — затараторила Мэллерин. — А тебя так долго не было, а мама тоже всё время в окно выглядывала, и думала, что ты не придешь сегодня…

— И скучала? — широко улыбаясь, переспросил супруг меня, едва я приблизилась.

Подтверждать вслух очевидное я не стала, особенно на глазах десятка соседей и друзей, и произнесла только:

— Вы долго в этот раз…

Но Фернрод не разобрал за словами укора — или не пожелал разбирать, — а прочие мелочи его никогда не смущали. Он наклонил голову, без стеснения потянулся ко мне губами и сквозь поцелуи выговорил:

— Дождь помешал… А с пустыми руками возвращаться никто не хотел…

— Я так и поняла…

Он опустил глаза, разглядывая ещё горячий пирог, который я по-прежнему держала перед собой. И рассмеялся:

— Дорогая, так торжественно меня ещё никогда с охоты не встречали!

Его смех был так заразителен, что я тоже не удержалась:

— А это и не для тебя!

Он попытался было изобразить обиду, но в тот же миг вмешалась Мэллерин, на корню гася даже наигранные споры:

— Это для соседей, папочка! — она обхватила отца за шею, заставляя смотреть на неё, и принялась быстро объяснять: — Был дождь, и вода текла со всего берега! А потом обвалился целый обрыв! И соседи стали копать землю, чтобы нас не затопило, а я помогала маме готовить…

— Вижу, милая, вижу, — покорно согласился Фернрод. И тут же оглянулся на укреплённый берег: — Погоди, Мэлле, мама права, надо всех поблагодарить.

Он опустил Мэллерин на землю и направился к соседям, отложившим на время работу и собравшимся в небольшой беседке на берегу. Орофин, Халдир и старший сын Халлауриона как раз опустошили принесённые женой Орофина кубки, а вернувшиеся с Фернродом охотники разделили добычу и в свою очередь тоже не прочь были согреться вином. Мой пирог оказался весьма кстати и был встречен с радостью.

Пока супруг и соседи обменивались новостями и благодарностями, маленькая ручка ухватила меня за подол юбки и нетерпеливо задёргала. Я присела к дочери.

— Что случилось, Мэллерин?

— Мамочка, можно я пойду погуляю? — выпалила она, вертясь и оглядываясь во все стороны, выказывая полную готовность бежать по своим делам. Отец объявился дома, взрослые разговоры её мало интересовали, а подарки только и ждали, чтобы их испробовать… — Я не промокну, ты же видишь.

— Хорошо, милая, только к реке не приближайся.

— Да, мамочка! — в мгновение ока Мэллерин оказалась за пределами беседки. — Мы с Гэльнис пойдём в лес, она вчера видела зайчонка…

— И не пугайте зверей!

— Мы только посмотрим, из укрытия, трогать не станем! — на ходу обернувшись, бросила она и со всех ног помчалась к лесу.

— И к закату чтобы обе вернулись!

— Хо-ро-шоооо! — донеслось издалека.

— Не волнуйся, Эль, ей ничего не грозит, — поспешил успокоить Халлаурион.

Я согласно кивнула, поднимаясь в полный рост, но, как и всегда, не могла не тревожиться, теряя из виду дочь.

Фернрод допил вино и обнял меня за плечи:

— Ты не станешь сердиться, если я помогу здесь сначала, а потом займусь добычей?

— Нет, дорогой, не стоит волноваться, твоё отсутствие дома только поможет мне быстрее закончить все дела.

Кто-то из стражей засмеялся. Супруг тоже усмехнулся, обнял меня крепче и склонился к самому уху:

— Ты подумала, Эль?

— О чём? — не сразу поняла я.

— О нашем последнем разговоре… Ты собиралась выбрать место, где хотела бы поселиться надолго.

Напоминание помогло.

— На это совсем не было времени! — засмеялась я.

Он тронул губами мой висок:

— Ничуть не тороплю, дорогая, но всё же… мне было бы не лишним это знать.

Я вскинула голову, пытаясь разглядеть выражение его лица.

— Ты что-то задумал?

— Увидишь…

— Фер!

— В своё время всё узнаешь…

— Но, Фер!

С тихим смешком супруг прижался лбом к моему затылку, не позволяя разглядывать себя.

— Всё в своё время, Эль. Пока что решай, но помни, что я совсем не хочу, чтобы наша девочка спала, росла и играла с друзьями, не выпуская оружие из рук... — Я невольно бросила взгляд за реку на чёрный лес, так и не собирающийся одеваться листвой. А Фернрод прибавил: — В остальном же — где бы ты не пожелала поселиться, я постараюсь выстроить дом, который будет достоин тебя.

— Звучит угрожающе, дорогой! — громкое восклицание вызвало смех у начавших прислушиваться соседей. — А ты не станешь противиться тому, что в ближайшее время нашим домом будет этот лес?

Он покачал головой и, прежде чем опустить с моих плеч руки, ещё раз крепко стиснул объятия.

— Что угодно, любовь моя, хоть нора перианнат⁽²⁾! — не таясь и не понижая голоса воскликнул супруг, вызвав у соседей новый взрыв смеха.

— О, нет! До обдумывания таких жилищ мои размышления ещё не доходили!

— Так подумай! — И повернулся к соседям: — Давайте заканчивать с берегом, до вечера надо успеть… Найдутся инструменты, чтобы сразу начать, времени зря не теряя?

Орофин согласно кивнул, отставляя вино:

— Идём, всё на месте. С тобой так и вовсе быстро закончим, немного осталось.

— Вечером ждём всех у нас! — напомнила я покидающим беседку воинам, собирая остатки их скорой трапезы со стола.

Крошечное синее пятнышко промелькнуло в воздухе. В поле зрения затрепетали лазурные крылышки, и небольшая бабочка опустилась на стол.

Я протянула руку, подставляя ей указательный палец:

— А вот и ты, маленькая вестница…

Бабочка вспорхнула и перебралась на мою руку, щекоча усиками. Немного посидела и опять трепыхнула крылышками, срываясь ввысь.

Выходивший последним Халдир оторвал от неё взгляд и с сомнением хмыкнул, разглядывая обручальное кольцо на моей руке.

— Нет, мэллон, я ничуть не изменилась и не научилась их понимать, — угадала я написанные на его лице мысли. — Но её появление сегодня понять не слишком сложно…

— Ты изменилась, Эль, — усмехнулся он. — Изменилась хотя бы в том, что такое простое кольцо в былые времена вряд ли оказалось бы на твоей руке.

Я опустила взгляд на тонкий золотой ободок, сверкающий на указательном пальце.

— Не в кольце дело, Халдир…

— А в руке, на которой оно надето, — подхватил страж. — Особенно если это рука ювелира, способного поражать своей искусностью даже владык эльдар.

— Мне достаточно того, что имею сейчас, Халдир. А в остальном…— я оторвалась от созерцания украшения и хлопнула ладонью по столу. — Решено! Когда наступит твой час произнести супружеские клятвы, вы со своей избранницей получите самые великолепные и потрясающие воображение кольца, какие только сможет изготовить эта рука! — Вскинув руку, я помахала ему в воздухе и прищёлкнула пальцами. — И, клянусь, это будет лишь малая часть той благодарности, что живёт в моём сердце ко всем вам!

Страж рассмеялся:

— Моё сердце отдано лесу, Эль, и в нём нет места иным избранницам!

— Поживём — увидим, Халдир. От любви и судьбы убежать нельзя.

Он легкомысленно отмахнулся, но оспаривать всем известные истины не стал, вместо этого бегом поспешив к берегу реки, где уже вовсю снова кипела работа.

С остатками трапезы я направилась домой. Предстояло ещё закончить с праздничным ужином, приготовить платье для виновницы всей суматохи — Мэллерин, выбрать себе и супругу подходящий наряд…

Этот день каждый год с головой погружал в заботы. Но однажды окунувшись в них, я ни за что не пожелала бы отказаться.

Никогда…

1) Eml mel erui-nin daf si govad adar(синд.) — мамочка дорогая, первой мне позволь сегодня встретить отца.

Вернуться к тексту

2) periannath — (синд.) народ хоббитов

Вернуться к тексту