Всего лишь твоя грязная кровь (гет)

— Фокунчество? — переспросил мер, кажется, искренне не поняв слово, искажённое дочерью. — Кто сказал это тебе?

— Дедушка сказал, папа делает фокунчество.

— Дедушка? — протянул Далемар, коснувшись подбородка. — Рискну предположить, что так он называет магию.

Эльф сделал плавный жест рукой — воздух затрещал от зеленоватых искр, срывающихся с кончиков длинных пальцев. Иенн заливисто рассмеялась и попыталась поймать маленькие крупинки, но те таяли до того, как успевали соприкоснуться с нежной детской кожей. И всё же малышка не оставляла попыток. Это упорство выглядело таким забавным, что Мэв хихикнула. Уголки губ Далемара тоже дрогнули и поползли вверх. С замиранием сердца девушка наблюдала редкое явление — искреннюю улыбку мужа. Грудь обдало теплом от этого проблеска счастья на хмуром небе действительности. Искры сменили цвет на золото, потом потемнели до лазурного. Но все они ускользали от хлопков малышки.

В итоге Иенн решила схитрить и схватила ручками запястье отца. Он притворно охнул и сделал вид, что не может освободиться из этого мастерского захвата. Сопя, малышка напирала. Залюбовавшись их игрой, Мэв буквально утратила чувство реальности.

«Иенн — эта та тонкая нить, что связывает нас, — поняла девушка. — Дочка — доказательство, что наш союз… может породить нечто прекрасное».

— Дедушка сказал, что фокуничеством занимаются бездельники и позёры. — Мэв дёрнулась, но дочь со всей детской непосредственностью продолжила: — Папа — бездельник и позёр?

— Дедушка неправ, — уверил Далемар вполне серьёзно и, коснувшись подбородка дочери, так же, как касался Мэв, когда хотел посмотреть жене в глаза, тут же добавил: — И мы не будем так говорить про тех, кто владеет искусством магии, — это плохо.

Иенн серьёзно кивнула.

— Вот и славно. — Мер погладил щеку дочери.

«А ведь Лариникано сказал, что Далемар — плохой отец и способен лишь дрессировать, а не воспитывать», — с горечью вспомнила Мэв. Но вот вопрос: был ли сам Лариникано хорошим отцом хоть когда-нибудь? Словно в подтверждение её мыслей, Далемар, взяв руки дочери и положив ладошки Иенн поверх своих, призвал магию, отчего создавалась иллюзия, что чары призвала сама малышка.

— Щекочет, — захихикала Иенн.

— Это хорошо, что щекочет, — заверил Далемар.

Мэв, прикусив губу, подумала, что муж просто не может ненавидеть полукровок, как утверждал свёкор. Доказательство этого всё время носилось прямо у неё перед глазами!

«Он любит Иенн… В этом я не должна сомневаться!»

Дочь отпустила руку отца и потянулась за книгой, но та взмыла в воздух и, перевернувшись, под шелест страниц упала прямо в ладони Далемара. Малышка восторженно заверещала, требуя, чтобы папа провернул магический трюк вновь. В ответ Далемар попросил Иенн, чтобы та принесла ещё книг.

Мэв заворожённо наблюдала за тем, как те зависали в воздухе, падали и взлетали вновь, словно мячики в руках скомороха на потешном представлении.

А вот это настоящее фокусничество! Мэв опять вспомнила слова Лариникано. А что, если сам старый альтмер был как раз не способен на магию и завидовал сыну? Всё это пренебрежение… Когда её ранили, свёкор попросил Эльвени помочь ей, но не смог, как видно, даже помочь самому себе. Впрочем, это ничего не меняет.

Отринув тревожные мысли и сомнения, Мэв просто наблюдала за родными, счастливо улыбаясь и наслаждаясь спокойствием. И так было до тех пор, пока Далемар не поймал последнюю книгу и не посмотрел на жену. Как-то совсем печально. Словно на ту, с кем предстояло расстаться.

— Ну всё, цветочек, на сегодня хватит, — произнёс эльф, целуя дочь в макушку. А после обратился к жене: — Мэв, отведи Иенн к Эдагари и спустись ко мне. Нам надо кое-что обсудить.

От волнения язык онемел, так что в ответ девушка смогла лишь кивнуть.

* * *

Далемар, ожидая её, сидел за столом. Скрещенные руки на груди и тяжёлый взгляд исподлобья не предвещали ничего хорошего.

«Главное, не сойтись с ним в новом споре и держать рот на замке!» — скомандовала девушка самой себе, проходя вглубь и становясь перед столом.

Как-то Кай Взмыленная Лука вызывал её для взбучки перед той самой роковой миссией в море Призраков. Тогда Стэн затеял драку с каким-то винтерфельцем, отпустившим ей вслед сальную шутку про вертлявый зад. Но когда страсти улеглись… виноватой почему-то хотели выставить саму Мэв. Девушку это сильно разозлило. И в то же время она не знала, что сделает с ней командир и чью сторону примет. Сейчас ощущение было похожим. Хотя нет — рядом с мужем тревога оказалась ещё более сильной.

Расцепив руки и подняв лицо, Далемар жестом указал на коробку, которая вчера привлекла её внимание:

— Это тебе.

Мэв затравленно посмотрела на неожиданный дар. Что внутри? Деньги, чтобы откупиться от неё? Стоя неподвижно, девушка не решилась коснуться деревянной лакированной крышки.

— Открой, это подарок, — добавил муж.

Тон казался ей сухим и до боли официальным. Но девушка не решилась отвергнуть его дар, потому нерешительно открыла крышку. На тёмном бархате лежал кинжал. Изящное клиновидное лезвие сверкнуло зелёным отблеском. Мэв охнула.

— Это же… — начала она обрадовано, — стекло!

— Малахит, — привычно поправил Далемар. — Этот клинок будет получше того, которым ты пользовалась на острове. Ввиду последних событий я подумал, что эта вещица для тебя не менее полезна, чем новый гребень или платье.

— Даришь мне оружие? — улыбнулась Мэв, беря кинжал и удивляясь его малому весу при солидной длине и толщине. На вид рукоять казалась скользкой, но в руку легла идеально.

Далемар кивнул.

— Смелый поступок, — решила пошутить девушка.

— Этот хват тебе не подходит, — констатировал муж, слегка откидываясь на спинку стула и никак не реагируя на шутку. — Подойди ближе.

Мэв исполнила его просьбу. Забрав кинжал, Далемар начал объяснять, почему ей нужно держать клинок иначе, но Мэв не удавалось сосредоточиться на его словах. Ведь она поняла, что пока в магистрат они точно не идут. Да и прикосновение его рук без перчаток отвлекало. Вскоре и Далемар это заметил.

— Сосредоточься, — сухо скомандовал он, смотря на неё снизу вверх. — Хорошо, что хотя бы удар ты наносишь от плеча, а не от локтя.

— Ну я же не совсем неумёха, — в голосе девушки проскользнули дерзкие нотки.

— Неужели? Из того, что я видел, пока только один подлый воровской трюк, которому тебя научил нордик, представляет хоть что-то. И то, ударчик на один раз.

— Потому что после него второй раз не потребуется, — решила съязвить Мэв, ощущая, как клинок в руке возвращает ей уверенность.

— Да ладно, — протянул мер, смотря на неё искоса. — А вот сам нордик с этим бы не согласился.

«Вернул тону едкость», — с некоторой радостью подумала Мэв.

Даже «плевки коруса» в его исполнении казались приятнее простого молчания или сухости. Чтобы ещё больше раззадорить мужа, девушка замахала головой, выражая несогласие.

— Не веришь? Ну тогда давай ударь меня.

— А ведь кинжал острый, — констатировала Мэв.

Проведя пальцем по лезвию и порезавшись, девушка ойкнула и, улыбнувшись, показала Далемару ранку. Без лишних слов он, коснувшись её пальца своим, призвал магию исцеления, и тогда Мэв поняла, что имела в виду Иенн, говоря про щекотку: ощущение волн его магии, не перебиваемые сильной болью, и правда напоминали мурашки, бегущие по коже.

— Мм, а когда из меня не хлещет кровь, как из поросёнка, твоя магия такая приятная.

— Не отвлекайся, — велел эльф, убирая руки и скрещивая их на груди. — Ну что ж, примени на мне свой любимый трюк.

— Ты ведь безоружен, — хихикнула девушка, пробуя новый необычный хват, который он ей показал.

— Я маг, поэтому это неверное утверждение.

— И всё же тогда, на острове, я едва не прирезала тебя, как алинорскую свинку, — самодовольно напомнила она. — Думаю, вся беда в том, что ты сильно полагаешься на магию. А без неё…

Мэв замолчала, смотря на мужа с ухмылкой. Далемар перехватил этот взгляд и недобро сощурил глаза.

— Знаешь, почему вчера я не трахнул тебя на самом деле, моя дорогая? — несколько лениво поинтересовался мер, зевнув и пошевелив скрещенными на груди руками.

Нахмурившись, Мэв погасила одновременно и веселье, и нахальство. Обыденный тон мужа настораживал.

— Просто я зверски устал, удовлетворяя любопытство Нины Каран, — протянул он с мечтательной полуулыбкой. — Знаешь, за эти годы бретонская чертовка, как дорогое вино, стала только лучше.

Мэв даже не поняла, как кинжал устремился к его груди, но Далемар ухитрился заблокировать этот удар призрачным клинком, возникшим буквально из ниоткуда в левой руке.

— Вот видишь — ударчик на один раз, — хмыкнул он и тут же, провернув кисть, откинул её руку. — И опять этот воровской хват! Ты меня совсем не слушала? Мэв! Мэв, чёрт возьми!

Чувства, найдя выход, дали волю рукам, и девушка нанесла ещё один удар и ещё. Ещё! А когда он выбил кинжал, девушка пустила в ход кулаки и не успокоилась, пока не оказалась на полу, под Далемаром, крича ругательства и проклятия.

— Ничего не было, дурашка! — крикнул он, скрутив ей руки и заблокировав ноги перекрестием собственных. — Я просто хотел проверить… Чёрт, Мэв, успокойся! Я правду говорю — не трахал я её! И… никого вообще с тех самых пор, как связался с тобой! Одна ты у меня! Довольна?

Но Мэв была слишком зла, чтобы значение этих слов дошло до её сознания. Ничего не было? Поверить? Она злобно зашипела, желая испепелить его одним только взглядом.

— Чему ты радуешься, сволочь? — выкрикнула девушка, всё ещё пытаясь высвободить руки и ноги, но шансов на это у неё было немного.

— Я, конечно, ожидал бурную реакцию, но чтобы такую… — усмешки Далемар не убрал. — Ты хоть осознаёшь, что, если бы не призванный клинок, о котором ты, к слову, знать не могла, ты бы меня убила?

— Осознаю! — Мэв не оставляла попыток вырваться и продолжить драку.

— Знаешь, это мне впору бояться спать с тобой в одной постели, психопатка!

В его голосе прозвучало какое-то нездоровое восхищение, и Мэв, слегка опешив, замерла.

— Отпусти!

— Нет, пока не перебесишься, — ответил Далемар с нотками садистского веселья в голосе, но, погасив их, добавил уже серьёзно: — Вчера я просто разозлился и устал, потому что весь день убирал дерьмо за Лариникано вне этих стен. И с Ниной я не виделся. От Мурсиоро узнал, что она возобновила активную дружбу с тётушкой.

— Так я тебе и поверила! — крикнула Мэв, взбешенной кошкой извиваясь в его руках. — Кобель неразборчивый…

— Неправда, — возразил Далемар с усмешкой. — Очень даже разборчивый. Да и не кобель я…

— Твой отец сказал…

— Да сколько раз тебе говорить, дурында: он ни хрена не знает! Серьёзно, Мэв. Только думает, что всеведущ. И с чего это я кобель? С того, что в молодости загулял? Тогда в любого ткни и можешь смело назвать так же. Ну, кроме благочестивого папаши, потому как, пока его сверстники за юбками волочились, он корпел за каждым лишним септимом. А когда глаза от кошеля поднял, оказалось, что все ровестники уже давно переженились и обзавелись детьми. И самому ему уже было несолидно в загулы уходить, ибо посмешищем бы стал.

— А тебе, скажешь, солидно?

— Уже нет, — легко признался мер. — К тому же зачем? У меня есть ты.

— Да у тебя таких девочек, как я, по несколько в каждой провинции!

— И это папуля сказал, — ухмыльнулся эльф, и это не было вопросом. — Нет никого. И никогда не было. Просто потому, что это отвлекает и требует ненужной возни. И ради чего? При необходимости от шлюхи можно получить то же самое. Причём лучшего качества. Да и не люблю я привязываться к кому-то, разве не поняла?

На миг Мэв замерла, стараясь различить ложь на его лице. Словно чтобы избежать этого, он отвёл взгляд.

— Конечно, — выплюнула она злобно. — Твой отец сказал, что, выезжая с островов, вы пускаетесь во все тяжкие! Да так, что волосы встают у тех, кто узнает про ваши забавы.

— Знать бы ещё, что папаша конкретно подразумевает под нашими забавами?

— Ваши походы в бордели! — крикнула Мэв. — Сказал, что и офицеры, и эмиссары в этом ничем не лучше рядовых солдафонов!

— Ну вот опять же, ни хрена не знает, а мелет, — с некоторым раздражением протянул Далемар. — В бордель ходят только солдафоны, как ты выразилась, а офицерам и уж тем более эмиссарам там появляться несолидно. Это портит честь мундира и репутацию представителей высшей расы.

— Так я и поверила, что вы там все этот… целибат блюдёте! Особенно после того, что ты вчера ляпнул про тридцать пять лет регулярных забав.

Далемар ругнулся и с некоторой опаской освободил её ноги. Подождав немного, распрямил спину и отпустил руки. Но Мэв видела, что он был готов скрутить её при малейшем движении, поэтому не стала и пытаться выбраться из-под него.

— Мэв, это неприятная тема.

— Неприятная тема? В твоём случае это означает, что ты в этом участвовал, — злобно заметила Мэв, жалея, что подаренный кинжал муж отбросил в другую часть комнаты.

— Участвовал. — Далемар дёрнул плечом, выражая этим небрежным жестом безразличие. — Надо же было как-то снимать напряжение. Да и к тому же к тем, кто не участвовал, присматривались особо, ища другие, более постыдные пороки. И, как правило, такие находили, потому что грешат все. Особенно те, кто этого не признаёт.

Замерев, он вновь скосил на неё взгляд и, видно, заметив, что она смотрит на него с подозрением, сдался.

— У нас были закрытые приёмы, Мэв. В посольствах. Так как бордель посещать служителям Талмора несолидно, шлюхи сами приезжали к нам. И это были даже не оргии. Просто негласные вечеринки: выпивка, девочки, азартные игры, споры, пари. Об этом мы не распространялись, но, как и о том же Нартале, про закрытые приёмы знали все, кто хотел знать.

— Лицемерно, — протянула Мэв.

В ответ Далемар лишь мотнул головой.

— У имперцев то же самое, только проще: они ходят в бордель напрямую, мы же исхитряемся, чтобы соблюсти видимость, вот и вся разница. В Солитьюде мы даже одними и теми же заведениями пользовались, — усмехнулся мер, посмотрев на неё, и продолжил: — Сразу после острова, через весьма непродолжительный период, мои лёгкие дали о себе знать, и где-то год я прожил настоящим затворником. Потому как закашляться кровью на глазах у всех мне не особо хотелось. Ведь считается, что истинные альтмеры устойчивы к болезням. Да и не до развлечений мне тогда было. Первый год на новом месте — самый сложный: нужно поставить и показать себя, оценить других. Это отнимает много сил. А тогда их у меня только на это и хватало. Но когда на второй год, ближе к лету, наступила ремиссия, я решил-таки приехать на это мероприятие. Имя я тогда себе уже сделал, и нужно было вливаться в коллектив в более неформальной обстановке. О тебе я тогда даже не вспоминал. Вернее…

Далемар не договорил. Скривив губы, скрестил руки на груди. С замиранием сердца Мэв следила за каждым его жестом, вслушивалась в каждое слово.

— До того приёма я был уверен, что всё осталось в прошлом. Но, едва зайдя в зал, увидел на коленях одного из наших — девочку, сильно похожую на тебя. Только волосы были чуть длиннее, чем у тебя тогда, но зато фигура один в один. К тому же кому-то из подручных Эленвен показалась забавной дебильная идея обрядить шлюх в трофейную форму повстанцев. Рожицу той девки я не разглядел, но такая злоба меня взяла, словно он моё присвоил. Буквально подлетел к ним и развернул её к себе. Но лицо оказалось совсем другим. И взгляд. Знаешь, тогда я понял, что если бы это оказалась ты, то я бы сорвался к чёртовой матери при всех.

Мэв ощутила, как быстро забилось сердце.

— Естественно, товарищ со страха её мне уступил. Вот только зачем? Когда злюсь, мне не особо хочется секса. Но нужно было держать марку. Я даже её наверх отвёл. Благо у меня отдельная комната имелась. И просто продержал там положенное время, а потом отпустил, заплатив и сказав, чтобы не болтала. Хотя это излишним было: она бы и так молчала. Шлюшки таких, как я, нутром чуют и, когда понимают, что секс от них не особо нужен… Даже забавно бывало наблюдать за их испугом. Вот только в тот раз мне хотелось просто нажраться самым дешёвым пойлом. А напиваться мне нужно предельно аккуратно, не прерываясь и не отвлекаясь на прочие раздражители, потому и не мог себе позволить. Но с той вечеринки я стал частенько тебя вспоминать. Правда, поначалу боролся и старался выбросить из головы, но не вышло. А потом до того дошло, что начало работе мешать. И главное, понять не мог, что в тебе такого-то. Я встречал покрасивее и куда умнее, но…

Качнув головой, Далемар словно отогнал наваждение и посмотрел на Мэв с кривой усмешкой.

— Знаешь, бесит, что ты мне не веришь. Но, с другой стороны, даже хорошо: можно говорить правду, но ты всё равно поверишь в самое плохое, потому что так тебе выгодно.

Мэв хотелось закричать то ли от отчаяния, то ли от радости. Чтобы сдержать порыв, она уцепилась за его слова о выгоде:

— Я не продавала тебя, любимый. Отказала Лариникано.

— Знаю, — ответил Далемар несколько отрешённо. — Я поговорил с отцом. И понял, что он прав: я и правда тебя доведу. А может, ты доведёшь меня раньше, и я всё-таки тебя прибью. Мэв, я серьёзно. Иногда я…

— Всё из-за этого города, — выдохнула девушка, не желая признавать, что муж только что в очередной раз предложил ей уйти. — Я знаю, ты не можешь уехать отсюда, но…

Она не смогла договорить. Он не счёл нужным продолжить. Вскинул лицо и молчал, но Мэв знала, что после этого он скажет что-то такое, что причинит ей боль. И не ошиблась.

— Я подумал…

— Кажется, я явно не обрадуюсь тому, что ты там…

— Не перебивай меня, — сухо велел муж. — Я должен сказать… Я…

Мэв поняла, что её охватывает паника. Он и запинается?

— Я ошибся, — признал Далемар, и она шумно выдохнула. Выражение лица у него было такое, будто он испытывал настоящую боль. — Не стоило везти вас сюда. Это было эгоистично и опрометчиво. Всё это так глупо. Ты и правда всего лишь маленькая деревенская девочка, и эта жизнь не для тебя.

«Он разведётся со мной, — поняла Мэв. — А после? Он и Иенн. Я потеряю их? Счастье — наблюдать за ними обоими. Видеть улыбки, слышать смех…»

— Я веду себя недостойно по отношению к тебе. Прости меня.

Открыв рот, девушка ошарашенно смотрела на него. Паника отступила, а на её место пришло осознание, что подобные слова мер произносил нечасто. Если она упустит и этот шанс, то…

— И ты прости меня, — едва слышно прошептала она, касаясь ладошками скрытой под сцепленными руками груди. — Я вела себя очень глупо и… ты хороший. Для меня и Иенн. А остальное неважно. Ничего не имеет значения…

— Мэв, я не знал, — внезапно произнёс он. В тоне звучало отчаяние. — Когда решил взять тебя… не знал, что всё будет так. Что я сам… Проклятье!

— Что не так?

В ответ он мотнул головой.

— Скажи! Тебе станет легче!

Вместо ответа Далемар выставил колено, готовясь подняться, но Мэв рванулась вперёд, схватила его за ворот и потянула на себя. Он не сопротивлялся. Уткнулся лицом в волосы, обдав дыханием кожу под ухом. Обняв мужа, Мэв погладила его по голове. Вдохнув, поняла, как ей не хватало его запаха. Сейчас ей хотелось просто дышать им, дарить ласку и тепло, ощущать его в объятиях. Только бы он не уходил. Никогда! Она обхватила его бёдра своими. Далемар не давил, держа вес на руках, и не пытался освободиться. Прогнув спину, Мэв прижалась сильнее. И просто ждала.

Поцелуй оставил влажный след на шее. Мэв задержала дыхание, боясь спугнуть это лёгкое, словно бабочка, касание. Ещё один — выше. И ещё. Дорожка медленно двигалась к лицу. Девушка застонала, когда поцелуй коснулся уголка губ. Закрыла глаза и запустила пальцы ему в волосы. Раскрыла губы и ответила, давая выход всей той нежности и страсти, что накопилась в ней за эти дни отчуждения. Погружаясь в мир тёплого удовольствия, что дарил этот долгий поцелуй, она старалась прильнуть сильнее. Запустила язык ему в рот, и он принял это, ускоряясь и являя собственную страсть.

Да, она хотела его и чувствовала, что в этот раз желание взаимно. Они могли быть вместе. Но эта комната не для такого, вспомнила Мэв. А предложив подняться в спальню, не нарушит ли она опять всё какой-нибудь глупой фразой? Пусть происходит так, как происходит, подумала Мэв, ощущая, как его рука, опустившись к её ногам, задирала платье выше. Просунув ладони между их телами, девушка попыталась нащупать ремень, но тот был скрыт под длинными полами кафтана, доходящими мужу до середины бедра.

Отстранившись, он хрипло предложил:

— Пошли наверх.

— Нет, давай здесь, — взмолилась девушка, приоткрыв веки. — Вдруг поссоримся по дороге.

— Просто будем молчать.

Она замахала головой, выражая несогласие.

— Мэв, здесь даже ковра нет, — усмехнулся Далемар. — Хочешь обзавестись синяками?

— Хочу здесь!

— Ты всё же ненормальная, — протянул эльф, поднимаясь и разжимая захват её бёдер.

— Нет!

— Успокойся, мы никуда не идём. Здесь — так здесь, — уверил он, помогая ей подняться; взяв на руки и задрав юбку, усадил на стол.

От его слов желание становилось болезненным, и она не сдержала стона, притянув его и подняв лицо, приняла очередной поцелуй, отвечая со всем пылом, что был ей доступен. Просто радовалась, что он, отбросив воззрения, просто сминал руками шёлк платья, касаясь её коленей и внутренней поверхности бёдер. Прервав поцелуй, муж отстранился, чтобы запустить ладони под ворох ткани юбки.

— Может, не будешь носить бельё? — хмыкнул он, распуская ленточку-завязку на её трусах и теня их вниз.

— Не знаю, а как… — начала Мэв, без напоминания приподнимая бёдра, чтобы облегчить мужу задачу. — Эти ткани такие тонкие, вдруг кто-то заме…

Договорить девушка не смогла: эльф опустился на колени, стягивая к лодыжкам её бельё, но так и не поднялся. Его ладони скользнули к её коленям, приподнимая их. Тонкие белые бёдра девушки легли на тёмную ткань, скрывающую его широкие плечи. Охнув, Мэв откинулась на столешницу. Когда он делал с ней эту штуку в прошлый раз, она была пьяна. И спальня утопала в полумраке. Но сейчас был день, а на высоких окнах не было даже занавесок. К лицу прилила кровь, обдав щёки жаром смущения.

— Расслабься.

Этот шёпот, дыхание, прикосновение языка… Закусив губу, Мэв посмотрела на потолок — единственное, что хранило на себе след бушевавшего здесь некогда пожара. Закрыв глаза, чтобы не видеть тёмные круги на белой лепнине, она отдалась во власть приятных ощущений, которые он ей дарил. Мир вокруг таял, словно мираж. А она будто вновь лежала на тёплых волнах. Его длинный палец скользнул в неё, и тихий прилив переродился в шторм. Она задышала очень часто. Изогнулась дугой, испугавшись наступления самой высокой волны, готовой вот-вот накрыть её с головой.

Но вот, сорвавшись, удовольствие, зародившиеся внизу живота, захлестнуло её. Сжав бёдра и подавшись вперёд, Мэв тонко закричала. Теряя ощущение реальности, облизнула иссушение частым дыханием губы. Наслаждение, более долгое и нежное, не успело оставить тело, как он, с силой освободившись из плена её бёдер, поднялся на ноги, сдвинул её ближе к краю стола и вошёл плавным движением, заставив охнуть от наложения двух ощущений друг на друга. Это было так ново и приятно, что Мэв застонала вновь. Широко распахнув глаза и посмотрев на мужа, нависшего над ней, девушка лишь подивилась уровню того самодовольства, которое он являл, всматриваясь ей в лицо. Знает же, что хорош, подумала она, хихикнув. Но он начал медленно двигаться, почти полностью покидая её тело и входя обратно, и смех переродился в стон.

Приподнимаясь на локтях, ближе к его лицу, она выдохнула:

— А я вот совсем не брезгливая, представляешь? Поцелуешь меня?

И он правда поцеловал. Почувствовав на его губах собственный вкус, она громко охнула, ощущая его размеренные движения. Такие, какие она просила вчера. И от осознания этого и от мерного движения губ, совпадавших со слабыми толчками внизу, всё вокруг закружилось и вновь поплыло. Девушка захотела выкрикнуть какое-нибудь особо грязное ругательство, чтобы прервать это головокружение, похожее на странную, безболезненную пытку. Она растворялась в нём: телом, душой, всеми мыслями и самой своей сутью.

— Хочу стать твоей, — прошептала Мэв, прервав поцелуй и стараясь сосредоточиться на его лице, единственном маяке света в плывущем мире.

Эти слова заставили Далемара хмыкнуть.

— Ты и так моя, — ответил он, и мир поплыл быстрее.

— Всем…

Его ладонь прошлась по соску, натянувшему шёлк платья. Пальцы сжали грудь. Но боли она не ощутила. Только давление.

— Кайф, да?

Она закивала, почти не отдавая отчёта в тех звуках, что издавала.

— Расстегни эти застёжки, — прохрипел мер, закинув голову и скользнув пальцами за край выреза платья.

Руки дрожали, толчки ускорялись. Заколки, удерживающие бретельки платья, выскальзывали и не желали поддаваться. И Мэв поняла, что утрачивает ощущение реальности.

— Я сейчас сознание потеряю, — взмолилась девушка, но так и не смогла попросить его остановиться.

Горячая тяжесть вновь наполняла живот, обещая скорую сладостную разрядку.

— Помолчи, — буквально выдохнул он.

Вместо того, чтобы исполнить эту просьбу, Мэв закричала, ощущая, как жар стремительно несётся к сознанию, вырывая её из действительности. Этот колодец чувств был иным — светлым и тёплым. Покидать его не хотелось.

— Мэв, я подумал, ты шутишь про потерю сознания.

Она открыла глаза. Поддерживая её под спину, Далемар гладил её щёку.

— Я, что?.. — смущённо произнесла она.

— Да, ты всё-таки сделала это. Хоть и всего на несколько мгновений. Не кусай губки: они обветрятся и покроются неприглядной коркой.

Как же мягко звучал его голос. Мэв всматривалась в его черты, словно видя их в первый раз. Каким же красивым муж ей казался, каким близким, родным.

— Я люблю тебя, — призналась она.

В ответ он лишь хмыкнул. Но Мэв не разозлилась. То, как он смотрел на неё сейчас… говорило лучше слов.

— Всё кончилось? — спросила девушку, ощутив пустоту в теле.

— Для тебя, думаю, да.

Услышав слабую нотку досады в его голосе, Мэв села и посмотрела вниз. Смущённо покраснев, она подняла лицо и встретилась с ним взглядом.

— Я могу как-нибудь… — прошептала девушка.

В ответ он провёл пальцем по её губам.

— Ну, раз ты совсем небрезгливая, то можешь, — подтвердил эльф.

Лизнув его блестящий перламутром ноготь, она хихикнула и, соскользнув со стола, опустилась на колени.

* * *

— А тогда, на острове, ты не был таким… практичным, — лениво протянула Мэв.

Поправив платье, она склонилась, чтобы подобрать с пола сброшенное бельё. Сейчас девушке хотелось лечь на что-то мягкое и просто понежиться. Но ничего подходящего в этой комнате не было. Даже кушетка казалась угловатой и жёсткой.

— Практичным в чём? — не понял Далемар.

Опустившись на стул, он пригладил волосы назад. И у Мэв так и чесались руки подойти к мужу и взъерошить их обратно, отбросив на лицо. Его гладкие пряди отросли и даже немного посветлели, отчего казались такими же, как и тогда, в их первую встречу.

Покраснев, девушка опёрлась на край стола.

— Ну… — протянула она.

— Глупость сказать хочешь, да? — Далемар позволил себе явный сарказм, расправляя мельчайшие складки на одежде.

— Не совсем. — Девушка покраснела ещё больше.

Они только что занимались любовью. Сейчас стоило заткнуться и просто смотреть на него влюблённым взглядом наивной дурочки, но Мэв просто не могла сделать так, как было правильно.

— Нет, я понимаю, почему ты делаешь именно так. — Девушка скрыла лицо взлохмаченными волосами, выбившимися из растрепавшейся косы. — Всё же я выросла на ферме и понимаю, как спариваются…

— Отвратительная аналогия, — скривился Далемар, вскинув лицо и посмотрев на потолок. — Ты хочешь спросить, почему я не кончаю в тебя?

— Отвратительная прямота, — парировала она, ощущая дрожь, потому что вопрос и правда прозвучал наглым.

— Ну, так ты сама начала этот разговор. — Дёрнув плечом, он посмотрел на неё с усмешкой. — Знаешь, тогда, на острове, у нас еды оставалось на четыре дня. И я не думал о последствиях. Просто делал, что хотел. Если бы не предприимчивость Красино, которую я, к слову, не учёл, мы бы умерли раньше, чем поняли, что станем родителями.

Далемар замолчал, обдумывая слова. Мэв не решилась его перебить: всё же этот разговор был для неё очень важен. И он заговорил, вкрадчиво и серьёзно:

— Сейчас же обстоятельства иные. И учитывая некоторые особенности связи между мерами и полукровками, беременеть от меня ты можешь довольно часто. И вопрос: нужно ли это тебе в неполные двадцать лет?

«Скорее, это не нужно тебе», — сказала Мэв про себя, едва не прикусив губу.

Посмотрев на неё, Далемар неприятно усмехнулся:

— Значит, не всё так просто. Последствие баек Лариникано? Мне он не признался, но я по твоим ответам догадался. Нет, меня не пугает твоя кровь, и я не такой уж радикал, каким он меня, верно, описал. Хотя, признаю, радикалы среди моего народа имеются. Поэтому Алинор как место летнего отдыха нам с тобой лучше не рассматривать.

— Связь с полукровкой ударила по твоей репутации, — поняла Мэв, опуская голову.

— Мэв, это кучка фанатиков! Причём отбитых на голову. К реальной власти их не особо подпускают, потому как Доминион под их управлением больше потеряет, чем приобретёт. Для них не только ты недомер, но и все альтмеры, живущие вне островов, приравнены к недостойным. Собственно, поэтому я и не могу относиться к истинным, даже если бы хотел: мой отец ударил по моей репутации в этом плане куда сильнее.

Далемар замолчал, словно обдумывая, стоит ли откровенничать с ней. Но, как видно, он и правда ей доверял, так как продолжил:

— Лариникано был признан в Алиноре нечистокровным альтмером. Собственно, поэтому он, похоже, и покинул острова, когда среди простого народа тоже ввели метрики. Хотя смешение альтмеров с босмерами до сих признаны только нежеланными, а не запретными, в отличие от смешения меров и людей.

— Подожди, твой отец признан нечистокровным? — изумилась девушка. Она осмотрела мужа с ног до головы. — Значит, и ты?

— Это старая история, Мэв, в которой я не хотел бы копаться. Что до меня… тут всё сложно. Давай сменим тему, если не хочешь опять столкнуться с моим дурным настроением. Лично я не хочу.

— Я тоже, — кивнула девушка.

— Ну и прекрасно! Подбери кинжал, и начнём сначала.

— Что начнём? — округлила глаза Мэв.

— Тренировку. Согласись, владеть всего одним подлым приёмом — это несерьёзно. Сначала освоишь мои навыки владения кинжалом. Потом начнёшь постигать азы магии.

* * *

Следующим вечером, после ужина, Далемар преподнёс ей ещё один подарок — флакон с зельем, рассказав, как и когда его принимать. Прежде чем спросить, для чего оно, Мэв открыла бутылочку. Вдохнув запах и разобрав знакомый аромат можжевельника, девушка ощутила дурноту.

— Я беременна? — спросила она потрясённо, понимая, что убить плод от мужа для неё невыполнимая задача. Сколько бы там грязной крови ни текло в жилах их ребёнка.

— Не думаю, — бесстрастно ответил Далемар, посмотрев куда-то в сторону.

Они сидели на кровати друг напротив друга. Он снял верхнюю одежду, оставшись в рубахе и кальсонах, она успела надеть сорочку.

— Я был аккуратен. Но раз тебя так это уязвляет, а я давно заметил, что уязвляет, — контролируй всё сама.

— Контролировать? Такое зелье принесла мне Дигли, чтобы я сбросила Иенн!

Дрожащими руками она закрутила крышку, не зная, какой ответ ввергнет её в большее отчаяние: то, что она беременна и он хочет избавиться от этого дитя, или то, что он никогда бы не захотел от неё ребёнка вообще.

— Не думаю, что такое же. Но состав у них, наверное, схож — в малых дозах это как раз предотвращает зачатие.

— Ты вообще никогда не захочешь от меня ребёнка? — спросила Мэв едва слышно, понимая, что, скорее всего, этот разговор закончится очередным скандалом и бегством друг от друга.

— Не в желании дело.

— А в чём? В крови?

Мэв поджала губы, но не касалась их зубами, помня, что муж советовал ей не делать этого.

— Да, — ответил он, уходя в сухость и напрягаясь. — Просто хочу, чтобы ты понимала, что это не шутки и больше потомства от меня тебе иметь нельзя. Если допустим ошибку, придётся избавиться. А для тебя это болезненная тема. Я понял это, ещё когда узнал про то, что ты оставила ребёнка от меня. Поэтому будь аккуратна.

— Ты и от Иенн заставил бы меня избавиться, если бы мог? — прошептала Мэв.

— Иенн здесь ни при чём, — возразил Далемар, упорно не глядя на неё.

— Но ведь в ней тоже есть моя грязная кровь!

— Мэв, не начинай, — голос мужа прозвучал неожиданно опустошённо. — И без того тошно.

Поднявшись с постели, он вышел на балкон. Гипнотизируя флакон взглядом, девушка поняла, что мужу и правда плохо, раз он даже не удосужился скрыть это от неё. Быть может… служителям Талмора запрещено плодить полукровок? Даже находясь в отставке… или делая вид, что находясь…

Мэв вспомнила привязанность Далемара к дочери и то, как он вчера вечером общался с малышкой. Нет, дело не в желании, а значит, суча ногами, она только сделает хуже, нарушив хрупкое равновесие только-только вернувшееся к ним.

Открыв флакон и отмерив нужный объём, Мэв выпила зелье. Поставив бутылочку в комод, девушка собралась с духом и вышла на балкон. Далемар стоял, опираясь о парапет, и смотрел вниз. Подойдя сзади, она обняла мужа за талию, прижимаясь к спине.

— Прости за то, что веду себя так глупо.

— Как обычно, — поправил мер.

— Может, и как обычно, — согласилась девушка, не желая спорить. — Я… понимаю, почему так выходит, и знаю, что обсуждение под запретом.

Чуть расслабив её руки, Далемар повернулся.

— Так уж и понимаешь?

Мэв кивнула, посмотрев на него искоса. Шагнув вперёд, положила голову мужу на грудь. В ответ он обнял её, прижав к себе.