Хела Поттер (джен)

Поход в Больничное крыло закончился странно. Меня вроде как должны были вылечить от «болезни», но, в конце концов, посоветовали оставить всё как есть, разве что постараться сделать так, чтобы количество испускаемой магии не росло хотя бы всю следующую неделю. Сделать это довольно проблематично, ведь у меня нет никаких точных измерительных приборов по улавливанию испускаемой магии, всё это я должна делать, опираясь на свои ощущения, но для меня рост практически незаметен. Точнее, я не могу почувствовать его, если не начну уменьшать количество испускаемой магии, а в обычном состоянии, если количество магии возрастёт, то это сразу же станет моей новой нормой, которая, по ощущениям, ничем не отличается от старой. Чувствую себя прожорливой лампочкой, которая горит всё ярче, но вряд ли заметит изменения, пока не лопнет. Зато я узнала, что совершенно здорова и не проклята... вроде бы. Мадам Помфри честно призналась, что испускаемая мной магия просто не даёт просканировать меня полностью. Что-то там насчёт «засветов» и того, что такие тонкие артефакты и чувствительные зачарования не рассчитаны на магов, эквивалентом которых служит пять средних волшебников даже в моём самом «подавленном» состоянии.

Откинув не совсем уж радостные мысли, я подумала, что было бы неплохо обзавестись артефактом, который может уловить изливающуюся из меня магию, а потом просто сообщить мне её количество... Или как это правильно должно называться. Уж больно мне не понравилось ощущение уменьшения потока магии, как будто из меня всю радость выкачали. Вот только где мне раздобыть такой артефакт? Думаю, в Хогвартсе он точно должен быть, в том же Больничном крыле, например, но мадам Помфри мне такой не предложила. Может, просто забыла? Или она хотела выдать что-то похожее на следующей неделе, когда нужно будет посетить Больничное крыло ещё раз? Или просто хотела посмотреть, как я справлюсь своими силами? Непонятно, а возвращаться и уточнять мне что-то не хочется.

Примерно с такими мыслями я и ходила по замку. Голоса снова были со мной, соблазняя заглянуть в какой-нибудь незаметный уголок. Один раз мне показалось, что несколько из них посоветовали мне вылететь через окно и поискать «тайны» на крыше. Вот делать этим голосам больше нечего? Или они так «общаются» со всеми в Хогвартсе, а слышу их только я? Возможно, можно поинтересоваться насчёт этого у того же Снейпа: он уже про шёпот стен точно знает. Последняя мысль мне показалась довольно интересной. Всё же он профессор и проявил беспокойство по отношению ко мне, а значит, если начну с ним разговор, то он может и не ограничится простыми фразами, а даже начнёт что-то объяснять.

Идея неплохая, но где мне искать профессора Зельеварения? Я знаю, что он ещё декан Слизерина, а значит, будет жить рядом с гостиной факультета, как профессор Макгонагалл. Но и подземелье Слизерина я найти не смогу... скорее всего. Не просто же так старосты показывали их примерное, а не точное местоположение? Тем более для прохода в гостиную Гриффиндора нужно назвать пароль, следовательно, у Слизерина есть похожая система защиты от незваных гостей.

Я так сильно погрузилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг и, кажется, немного расстроила шёпот стен, когда проигнорировала несколько очевидных «тайников». Заметив расстроенное бухтение, я наконец обратила больше внимания на окружение. Оказалась я где-то на верхних этажах, если судить по виду за узорчатыми окнами, и время приближалось к ужину. Вокруг не было ни одного волшебника, лишь «живые» обитатели Хогвартса составляли мне компанию. Чтобы точнее узнать время, я обратилась к портрету одного мужчины, который то ли дремал, то ли делал вид, чтобы на него поменьше обращали внимания, а ещё он был единственным в коридоре, кто не беседовал с кем-то из «соседей».

— Извините, вы спите? — спросила я, подходя ближе.

— М-м-м? — открыв один глаз и подозрительно осмотрев округу, промычал он. — Девочка? Почему ты со мной разговариваешь? У меня же совсем нет манер, — уверенно и с гордостью заявил он.

— Эм, — немного растерялась я, но всё же ответила: — Я хотела узнать время.

— Время? — окончательно «просыпаясь», переспросил он. — Откуда мне знать, который сейчас час? Ты видишь у меня часы? — демонстративно осмотрел он свою картину, на которой были изображены внутренности дома с камином, удобным диваном и чем-то типа окна, выходящего на улицу.

— Нет, — посмотрев на картину внимательнее, чуть расстроено сказала я. — Значит, время надо спрашивать у тех, у кого есть часы на картине, — задумчиво пробормотала я и уже собиралась уходить. — Спасибо за уточнение, я поищу часы.

— Постой, девочка, — торопливо сказал мужчина на картине и, когда я вопросительно посмотрела на него, продолжил с некоторой надеждой в голосе: — Мы могли бы поискать вместе.

— Это... было бы полезно, — чуть подумав, согласилась я.

Всё же я ещё не ходила в компании картины. И вообще, как он себе это представляет? Я должна буду с помощью магии водить его за собой, или что? Не успела я высказать свой вопрос, как мужчина спокойно перешёл с картины на стену замка, чуть изменившись в стиле, но оставаясь всё таким же нарисованным.

— Тогда пошли, — радостно заявил он, пока я смотрела на это с широко раскрытыми глазами.

— Не знала, что картины так могут, — вырвалось у меня.

— Ох, твоя реакция просто идеальна, — ухмыльнулся мужчина, одетый в какую-то вариацию приличного средневекового костюма с мантией поверх него. — Всё же остальные не очень любят этот способ перемещения: им комфортнее находиться на полотнах, да и переходить между ними быстрее.

— Понятно, — только и смогла ответить я кивая.

Это открытие породило ещё больше вопросов в моей голове. Могут ли сделать подобный переход «живые» фрески, гравюры, призраки или те же статуи? Об этом есть книги? Гермиона уже знает об этом? Как вообще обитатели картин могут переходить с поверхности на поверхность? Ограничены ли они только какими-то стенами, полами или могут «выйти» в реальный мир и передвигать предметы? Задавая себе эти вопросы, я не смогла подобрать внятного ответа. Разве что с книгами всё предсказуемо. Определённо в Библиотеке найдётся талмуд, если не с объяснением, как это работает, то с наблюдением такого явления. Вот только пойму ли я там хоть одно слово или всё упрётся в мою тотальную магическую необразованность?

— Прямо так уж понятно? — ехидно спросил мужчина. — Кстати, я представляться не буду. Всё же манер у меня никаких нет, — поправив свою мантию, снова сообщил мужчина, только с ещё большей гордостью.

— Я бы и не запомнила, — пожав плечами, ответила я.

— О, — воодушевился мужчина. — Так ты на самом деле без манер. Не думал, что наткнусь на кого-то похожего. Что же, раз мы так похожи, то я просто обязан найти часы для последовательницы исчезающего искусства, — заявил он и «пошёл» вперёд.

Я не стала его останавливать или поправлять. Мне в принципе без разницы, что он подумал обо мне, я просто хотела узнать время. И смотря на то, как простое действие перерастает в очередное приключение, у меня невольно проступила довольная улыбка. Всё же превращение Хогвартса в очередную рутину практически невозможно. По крайней мере, я не могу представить, как некоторые ученики старших курсов умудрились это сделать. Здесь же, куда ни ступи, рядом обнаружится «тайна» или необычный собеседник, нужно лишь осмотреться. Но у старшекурсников во взгляде так и читалась рутина, что потихоньку поглощает их. Конечно, я не смотрела специально, просто иногда, проходясь взглядом по сторонам, натыкаюсь на взгляды всех подряд. Не смотреть же мне всё время в пол из-за этого, верно? Нужно лишь не заглядывать глубже, и всё будет в порядке.

Сам же нарисованный мужчина передвигался довольно интересно. Он на самом деле переставлял ноги и двигался вперёд по коридору. Проходя за рамами других картин, он вызывал у них недовольные бухтения и причитания о невоспитанности, что, в свою очередь, только поднимало моему сопровождающему настроение. Я же следовала за ним и с интересом наблюдала за происходящим. Совсем скоро все картины в коридоре начали провожать нарушителя спокойствия недовольными взглядами, а призраки и статуи, наоборот, начали поддерживать его. Как будто каждый шаг в таком состоянии должен даваться с трудом.

— Остальные ведут себя так, как будто тебе это трудно даётся, — поинтересовалась я у мужчины.

— Это так же просто, как и дышать, — поведя плечами, с улыбкой ответил он. — На самом деле сложно переступить через негласное соглашение того, что жители картин должны быть только в картинах. Но, как видишь, у меня нет манер.

— Хм, — хмыкнула я в ответ. — Так куда мы идём? Я думала, мы будем искать картину с часами.

— Нет, — взмахнул рукой мужчина. — Надеяться на точность времени в картинах — это гиблое дело. Запомни, девочка, картины не реальны, а вымышленны.

— Значит, там может быть совершенно любое время, — кивнула я, продолжая мысль.

— Верно, — довольно сказал мужчина. — Какие умные дети, однако, пошли. Помню, в моё время некоторые даже считать не умели. Кстати, ты же сможешь разобрать стандартный циферблат часов?

— Конечно, — недовольно нахмурившись, ответила я. — За кого ты меня принимаешь?

— Хах, — усмехнулся мужчина. — Значит, у этих умников получилось распространить образование. Жаль, что я им тогда не поверил. Даже поднял нескольких на смех. Неудобно как-то перед ними. Как думаешь, я смогу здесь найти их портреты, чтобы извиниться? — поинтересовался он у меня.

— Я думала, что у тебя нет манер, — сказала я.

— Может, манер и нет, но я же не животное какое-нибудь, — подняв палец вверх, сказал мужчина. — И я хотел посмотреть на их лица, когда они меня увидят, — выдержав паузу, признался он.

— Честно, понятия не имею, — покачав головой, всё же ответила я. — Но если они в Хогвартсе есть, то ты рано или поздно на них наткнёшься.

— И то верно, — задумчиво протянул мужчина.

После этого мы оба замолчали, каждый думая о своём. Лично я наслаждалась реакциями «живых» постояльцев замка и некоторых животных. Пару низлов даже увязались за нами, с интересом наблюдая за происходящим и иногда пытаясь напрыгнуть на движущиеся ноги. Что интересно, от этого мой провожатый иногда спотыкался, а потом чуть ли не шипел в ответ на какое-то потешное мурлыканье низлов.

— Как они тебя задевают? — всё же поинтересовалась я, постучав по нарисованной руке мужчины на стене. Никакого эффекта.

— Магические твари, — поправив свою мантию, вернул он презрительный взгляд низлам, — вечно пытаются мне насолить. Что им сделал, не пойму. А разговорить никого из них так и не смог.

— Мог бы попросить об этом приятелей, когда был ещё жив, — непроизвольно вырвалось у меня.

— Какая замечательная идея, а я и не додумался, — сарказм так и лился из каждого слова моего собеседника. — Пробовал уже, не работает. В ответ лишь смех. Даже подкуп не помог, а я был очень щедрым, знаешь ли.

— Проклятье? — вопросительно протянула я.

— Понятия не имею, — пожав плечами и тяжело вздохнув, ответил мужчина. — Никто ничего такого не заметил, а я каждый год проверялся, когда ещё мог.

Если так подумать, то мне никто не говорил, что картины когда-то были настоящими людьми. Я просто поняла это, первый раз их увидев. Так же было и с призраками. Приняв это, как ещё одну особенность, я всё же спросила один вопрос, который практически всегда у меня возникал при виде «живых» картин:

— А каково это — быть нарисованным?

Мужчина резко остановился и восхищённо посмотрел на меня:

— Всё же мы определённо похожи. Манер тебе точно не хватает, — одобрительно кивнув, сказал он. — А что до моего существования в картине. Скажем так, это необычный опыт. Представь, что в твоём доме проделана прямоугольная дыра, через которую все могут на тебя посмотреть. Не то чтобы на меня смотрели, но приятного в этом мало. Есть и справлять естественную нужду не надо, даже спать и то по желанию. Считай, мечта любого учёного, и многие из них делают себе портреты по этой причине. Так сказать, хотят заниматься исследованиями, не отвлекаясь ни на что, но, как это ни прискорбно признавать, картины быстро теряют свой запал. Кому-то надоедает работа, кто-то просто разочаровывается, сдаётся или думает, что и так достиг всего. Бытие в картине отделяет тебя от остального мира, и ты начинаешь думать о том, чем действительно хочешь заниматься. Как видишь, большинство предпочитает сплетничать, разговаривать, веселиться и наблюдать, — проведя рукой по широкой дуге, усмехнулся он. — Но стоит отметить, что не все картины — это учёные. Всё же большая их часть — волшебники, которые хотели жить вечно и нашли такой своеобразный способ исполнения своего желания. А вечная жизнь приводит к вечным развлечениям, ведь торопиться некуда. Дыхания смерти ты больше не чувствуешь и становишься по-настоящему свободен душой, хоть и ограничен в некоторых действиях. Даже если ты горишь каким-либо делом, то в конце концов поддаёшься давлению общества и рано или поздно становишься таким же, как они.

— И ты стал таким же? — спросила я.

— Ммм, — по-настоящему задумался мужчина. — Думаю, что нет. Всё же я в каком-то смысле особенный и был лишён «приятного» общества картин, призраков, статуй, волшебников и всех остальных. Большую часть времени я просто спал.

— И почему же? — подозрительно нахмурилась я. — Кто-то наложил на тебя какие-то чары?

— В каком-то смысле, да, — кивнул он. — Но это история на другой раз. И вообще, мы теряем драгоценное время, стоя здесь без дела. Вперёд на поиски часов! — громко сказал мужчина и пошёл вперёд.

Я проводила его недовольным взглядом, но всё же возобновила свой шаг. Ну вот, теперь мне интересно, что за история стоит за ним. В принципе, я могла бы просто «заглянуть» в него и всё узнать, но это будет неприлично, да и мне самой не хочется так поступать с тем, кто мне пытается помочь. Всё же, что бы ни говорил этот мужчина о моей невоспитанности, я уважаю личные границы... в большинстве случаев.

— Вот мы и пришли, — сказал мой проводник, указывая рукой на большую дверь с двумя статуями гаргулий по бокам. — В этом месте мы определённо найдём самые точные часы в замке.

— Даже так, — протянула я, осматривая статуи, которые смотрели на меня в ответ. — И как же туда попасть?

— Это уже на тебе, — подняв руки, сказал мужчина. — Моё дело было проводить. Да и разговаривал я сегодня слишком много. Усталость, знаешь ли, навалилась. Так что я пойду. Может, ещё встретимся, сестра по духу, — с улыбкой закончил он и буквально просочился куда-то за стену.

— Видимо, картины и такое могут, — постучав по месту, где секунду назад был мой собеседник, пробормотала я.

Осмотрев немного пустынный коридор, я вернулась к разглядыванию гаргулий. Это были гуманоидные статуи с перепончатыми крыльями за спиной, вместо рта у них была вытянутая морда, похожая на змеиный рот, уши длинные и заострённые, а волос на голове даже не предполагалось. Смотря в глаза этим искусно сделанным статуям, мне подумалось, что они напоминают шляпу. Две гаргульи выглядят совершенно обычными, пока не двигаются, но стоит им пошевелить хоть бровью, как сразу же появляется магия. Неужели это какой-то вид чар? Непонятно, но очень интересно. Статуи сидели в позе кузнечика на вполне типичном для Хогвартса каменном прямоугольном постаменте. И даже в такой компактной позе они были довольно большими.

— Мы ни капли не похожи на кузнечиков, — внезапно сказала правая статуя, сразу же садясь более привычным для человека способом. Левая же продолжила сидеть в своей излюбленной позе и лишь недовольно глянула на своего, получается, напарника.

— Я это вслух сказала? — вопросительно прошептала я.

— Нет, — повернув в мою сторону голову, ответила левая, пока правая виновато чесала щёку. — Не обращай на новенького внимания. У тебя есть какое-то дело к директору?

— Там кабинет директора? — удивлённо переспросила я, уставившись на дверь впереди.

— Это значит «нет»? — поинтересовалась левая, вопросительно наклонив голову.

Растерянно осмотрев всё ещё пустой коридор, я всё же решила попытать удачу. Да и Дамблдор, думаю, не расстроиться, если я просто зайду и быстро выйду.

— Я бы хотела посмотреть время, — сказала я.

— Спросила бы у картин, — недовольно пробухтела правая гаргулья и получила укоряющий взгляд от левой, отчего нервно продолжила: — Что? Прости, вырвалось. Но ты же тоже видишь, что и я. От этого любой в панический страх впадёт, а я до сих пор здесь сижу, — веско указала правая на постамент когтистым пальцем.

— Ещё слово и я найду тебе замену, — недовольно зашипела левая, вызывая передёргивание плеч у правой. — Не слушай его, девочка.

— Девочка?! — офигевше на меня взглянув, выдала правая.

— Тихо, — резко сказала левая, ударом руки разбивая правую на осколки, которые и не думали лететь в мою сторону. — Прости его, девочка. Новенькому не хватило профессионализма. Хочешь посмотреть на время? Как тебя зовут?

— Хела Поттер, — ответила я, невольно наблюдая за медленно исчезающими осколками правой статуи.

— Директор разрешил тебе заходить, — кивнула левая гаргулья, и дверь впереди начала медленно открываться.

Когда я не пошла вперёд, а замешкалась, то статуя поинтересовалась:

— Что-то ещё, девочка?

— А что будет с правой? — спросила я, указывая на пустующий и уже практически чистый постамент.

— Найду замену, — пожав плечами, ответила оставшаяся гаргулья. — Обычная текучка. Не обращай внимания, девочка.

— Вот как, — задумчиво протянула я, слабо кивнув. — Ладно, я пошла.

Гаргулья мне ничего не ответила. Она вообще застыла в своей стандартной позе и больше на меня не смотрела.

Пройдя за дверь, которая практически сразу начала за мной закрываться, я увидела широкую винтовую лестницу, ведущую наверх. Выглядела она обычной и от этого немного подозрительной. Осторожно ступив на первую ступеньку, я подождала пару секунд и, когда ничего не произошло, направилась дальше. Когда же я поднялась, то могла точно сказать, что лестница и вправду оказалась совершенно обычной, но вот стены, что полностью её окружали, создавая круглую башню, были с секретными проходами. Или обычными для волшебников, что открываются только палочкой, всё же стены чем-то неуловимо напоминали проход в Косую Аллею, которую показал мне Дамблдор.

Осмотрев помещение, я пришла в некоторое замешательство. Такого бардака и хаоса я давно не видела. Вокруг лежало, летало, стояло, застыло в воздухе столько побрякушек, что легче всё просто обозначить хламом. С полками книг соседствовали столики с различной посудой и другой всячиной, а цветовая схема комнаты была непостижима и бесконечно разнообразна.

— Мисс Поттер? — услышала я голос Дамблдора откуда-то сверху.

Запрокинув голову и чуть повернув её налево, я увидела директора Хогвартса, спокойно стоящего на покосившемся потолке, который на самом деле был больше похож на пол. Последняя деталь позволила мне понять, что и части самой комнаты были в полном беспорядке.

— Что здесь произошло? — вырвалось у меня вместо приветствия.

Живя с тётей, я привыкла к порядку, и до этого момента в магическом мире всё, может, и было немного хаотично, но сохранялась система, и что-то внутри меня говорило, что так и надо. Сейчас же я как будто внезапно наступила на бомбу, что разорвала и перемешала всё вокруг меня, включая и время с пространством.

— Довольно невежливо приходить к кому-то в гости, не предупредив, — добродушно улыбнувшись, попенял мне Дамблдор.

— Верно, — лишь ответила я, не сводя выжидающего взгляда с директора.

Мне хотелось всё это исправить прямо сейчас. Вся моя суть сопротивлялась хаосу, творившемуся вокруг, и я еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть её наружу.

— Не думал, что на вас так повлияет моя маленькая тренировка, — наконец сказал Дамблдор после недолгих обоюдных гляделок. — Видите ли, мисс Поттер, в жизни волшебника наступает момент, когда он хочет поменять планировку своего дома. Но я менял её так часто и уже начал повторяться. Вот я и подумал, что пора найти парочку новых идей. Видимо, немного перестарался.

— Но не настолько же, — с негодованием вырвалось у меня, а палочка как будто сама выпрыгнула из кобуры прямо мне в руку.

— И что же вы собираетесь делать? — с интересом посмотрев на меня, спросил Дамблдор. — Надеюсь, мне можно будет посмотреть?

Я не ответила. Магия выплеснулась из меня сплошным потоком, заполняя отвратительные «полости», пытаясь соединить разбитые части чего-то, что я не могла даже интерпретировать. Сам факт того, что я заметила весь этот «беспорядок», только оказавшись в нём, неимоверно раздражал. Но вот что странно, я была единственной, кому претила окружающая обстановка. Голоса стен не выказывали никаких неудобств. Сам Дамблдор вёл себя так, как будто делает что-то подобное каждый вечер, и в этом нет ничего необычного. Даже сам Хогвартс удивлённо «посмотрел» на меня. И это раздражало меня ещё больше. Неужели они все не видят этой «неправильности»?

Моя магия быстро заполнила комнату, которая как будто этого даже не почувствовала. Вокруг был всё тот же «беспорядок», но спустя пару секунд я ощутила что-то похожее на треск. Миг, и комната перестаёт быть перемешанной, ещё миг, и все предметы нашли своё место. Моргнув пару раз, я ещё раз осмотрелась. Я видела всё те же безделушки в огромных количествах, столы, чуть ли не опрокидывающиеся от количества книг на них, стену, увешанную сотнями портретов самого разного исполнения, полки книг, соседствующие с какими-то котлами и чуть ли не мини-водопадом, множество разных кресел, разбросанные здесь и там, ещё одна стена, уставленная тикающими и щёлкающими часами, цвет же всего этого продолжал быть необычно разнообразным, но в этот раз от всего этого у меня не чесались зубы и не хотелось всё это сразу же убрать. Чувствовался порядок.

— А неплохо получилось, — признал Дамблдор, с интересом осматривая кабинет. Оказывается, он стоял прямо рядом со мной, а я и не заметила. — Даже как-то свежо. Так что же вас привело сюда, мисс Поттер?

— Я хотела бы узнать время, — ответила я, удовлетворительно кивнув от проделанной работы, и только сейчас я поняла, что именно я сделала и где.

— Время, — протянул Дамблдор беззаботно, как будто к нему всегда кто-то врывается и устраивает что-то подобное. — А какое вас интересует? У меня есть много часов. Некоторые показывают время прошлого, некоторые — будущего. Есть парочка с разных континентов, считая и магловские.

— А можно те, что показывают время настоящего? — быстро спрятав палочку в кобуру, спросила я.

— Такие тоже есть, — кивнул Дамблдор. — Осталось их только найти. Признаться, в этой новой планировке я совсем теряюсь. Мисс Поттер, можете устроить мне экскурсию?

— Ага, — поспешила кивнуть я. Вроде директор по-настоящему не расстроен моим поступком, а даже как-то рад. — Без проблем.