Жить среди мертвецов довольно скучно. Однако Хела не сразу это поняла. Если честно, то примерно первую тысячу лет своего правления она была просто вне себя от счастья. Ведь её заслуги признал сам Один. Вот только чем больше времени проходило, тем больше это походило не на вознаграждение, а на наказание.
Может, сначала и было весело собирать миллионные армии, а потом сталкивать их друг с другом. Также Хела не могла отрицать, что сражаться против армий из сильнейших умерших было восхитительно. А то, как все её уважают и признают сильнейшей, вызывает чистейший восторг. Но даже самый вкусный пирог начинает приедаться, когда ты ешь его из века в век.
Ещё одним недостатком было отсутствие каких-либо налаженных сообщений между мирами. Сначала Хела не придала этому большого значения, ведь она и раньше не была любительницей сплетен или новостей. Хела жила битвами и подвигами, а всё остальное оставляла своей свите, которая, кстати, последовала за ней. По прошествии стольких веков Хела могла признавать, что если бы не они, то точно бы сошла с ума, но признавала она это только в своих мыслях и никогда не говорила вслух.
Когда же вечные битвы наскучили ей, то на выручку пришли голоса умерших смертных. Души смертных вообще любили поговорить и не обращали особого внимания на её статус… пока она их не приструнила. Раньше она пропускала весь их лепет мимо ушей, ведь о чём может говорить Богиня и жалкая смертная душа? Ведь даже самые могущественные среди них не стоили её внимания. Когда Хела была на службе у Одина, то слышала множество сказаний о славных воинах среди смертных, но, видимо, в её владения их души не попадали. И вот, после очередной схватки против тысяч самых отборных душ, которые до этого сражались друг с другом за право предстать перед ней, Хела опустила свой меч и огорчённо вздохнула. Это сразу же заметила валькирия из её свиты, которая продержалась дольше всех в этом поединке:
— Не похоже на вас грустить из-за победы, — с улыбкой заметила она, лёжа на земле звездой.
Хела раньше не терпела такой фамильярности, да и сейчас не терпит, но всё же делает исключения для своих приближённых. Особенно для тех, кто смог сохранить своё тело при переходе в Нифльхейм. Увы, не все из её свиты были сильны настолько, чтобы игнорировать некоторые законы мироздания даже с её поддержкой.
— Вкус победы не чувствуется, когда побеждаешь одних лишь слабаков, — ответила своей подчинённой Хела, смотря, как та пытается встать на ноги, — раньше столь славное войско могло меня хотя бы потрепать, но теперь они все лежат на земле, а я возвышаюсь над ними без единой царапины.
— Хах, — усмехнулась одна из сильнейших в этом царстве, становясь на шатающиеся ноги, — раньше вы бы точно меня убили, как и всех этих воинов вокруг. У вас есть что-то на уме?
— Ты правильно мыслишь, — кивнула Хела, осматривая опустошённую битвой округу, которая, впрочем, вскоре растворится и превратится во что-то другое. — Скажи мне, Баребра, как тебе мои владения?
— Хм, — задумалась собеседница и тоже устремила взгляд вдаль, — сражаться со всеми довольно весело, а то, что никто не может окончательно умереть, позволяет не сдерживаться и оттачивать свои навыки до совершенства. Но в последнее время стало скучновато, да и набегов диких «зверей» давно не случалось. Конечно, хотелось бы иметь ещё и место, куда можно было вернуться и отдохнуть, а то походная жизнь уже набила оскомину, — сказав это, Баребра резко вспомнила, с кем говорит, и поспешила исправиться: — Я не критикую ваше правление, царица Хела, и могла бы прожить с вами ещё тысячи лет в вечных походах по столь изменчивым просторам.
— Не стоит, — остановила свою подчинённую Хела, подняв ладонь, — у меня были схожие мысли. Мои подданные вынуждены выживать в суровых условиях мира мёртвых. И хоть последние века, проведённые в сражениях и оттачивании своего мастерства, позволили им отстоять свою душу против здешнего «зверья», но я вижу, что они упёрлись в свой потолок. И раз уж для их самосовершенствования одного инстинкта самосохранения мало, то нам нужно создать что-то, что они могут защищать, кроме самих себя.
— Золотые слова, — радостно заявила Баребра, уже забыв о полученных совсем недавно ранах.
— Мы создадим город для всех моих подданных, — пропустив привычную похвалу мимо ушей, продолжила вещать Хела, — а когда в одном месте собирается много душ, то и «зверьё» покрупнее начнёт нас навещать почаще.
— Отличный план, моя царица, — запылала энтузиазмом Баребра, ведь это какое-никакое, но разнообразие.
— Вот только есть одна проблема, — после минуты молчания призналась Хела, с сомнением смотря на свою подчинённую, которая уж слишком бурно отреагировала, — я легко могу создать стабильные земли в этом мире мёртвых, но вот строить я совсем не умею.
— Правда? — восторженно спросила Баребра, но, увидев вопрос во взгляде своей царицы, поспешила пояснить: — В смысле, вы правда можете создать стабильные земли? Такие земли, которые не будут рассеиваться, пока ты на них не смотришь? Такие земли, где можно будет оставить камень, и он останется там на века?
— Истинно так, — кивнула Хела.
— И вы всегда так могли? — с внезапным озарением спросила Бареба.
— Конечно, — спокойно подтвердила Хела, — как, по-твоему, мы проводили столь масштабные бои на земле, что не рассыпается под ногами? Полезно всё же иногда вспомнить, каково это — сражаться на стабильных землях.
На поле недавно закончившегося боя опустилась ошарашенная тишина. Сама Хела не совсем понимала, что вызвало ступор у Баребры, но милостиво подождала, пока она придёт в себя.
— То есть мы можем начать строительство города вот прямо сейчас, и не надо будет искать подходящее место ещё пару веков? — решила сосредоточиться на плюсах своего положения Баребра, отбросив срамные мысли о её царице.
— Естественно, — как само собой разумеющееся сообщила Хела, — вот только я не думаю, что стоит строить его прямо здесь. Всё же для битвы с сильнейшими мы забрались довольно «глубоко» и не все души смогут посетить новый город.
— Нет, — резко отказала Баребра, тем самым очень удивив свою царицу столь явным отрицанием.
Одна из сильнейших в Нифльхейме была последней ступенью защиты царицы Хелы от нескончаемого потока душ смертных, и даже на её уровне их было до неправдоподобности много. А если они построят стабильный город на верхнем слое, то его резко наводнит бесконечность бездарных душ, для которых «перелёт» из одной точки в другую уже является достижением. Хела не подозревала о таких тонкостях, ведь её удостаивалось видеть лишь лучшим и отборным душам смертных, и Баребра, как и остальная свита царицы, не собиралась этого менять. Это была одна из причин, но в глубине своей асгардской души Баребра могла признаться себе, что просто не хотела заваливать себя кучей бестолковых душ, а значит, и бестолковой работы. Поэтому она решила воспользоваться всем своим красноречием, ведь она сейчас единственная, кого царица, возможно, услышит:
— Царица Хела, разрешите мне высказать свою мысль, — быстро выпалила Баребра, стараясь не лишиться головы раньше времени.
— Для этого ты и стоишь здесь рядом со мной, а не лежишь среди недостойных, — ответила Хела, посверлив свою подчинённую взглядом.
— Если мы построим город «наверху», то жестоко вырежем мотивацию для развития у блуждающих душ. Ведь и сейчас все эти славные воины пришли сюда, чтобы вновь ощутить твёрдую почву под ногами. По всему Нифльхейму ходит молва о великой царице Хеле, которая может находить стабильные осколки пространства в столь изменчивом месте. А если такой будет на самом верху и доступен для всех, то это станет самым большим неуважением к стараниям всех этих бравых душ, которые шли сюда веками, — Баребра обвела поле боя рукой, а потом, склонив голову, продолжила: — Я ни в коем разе не оспариваю ваше решение, но всё же надеюсь на то, что вы уважите всех этих храбрецов своей милостью.
Баребра старалась не шевелиться и даже дышала через раз, прислушиваясь к малейшему шороху. От решения её царицы будет зависеть последующая жизнь всего Нифльхейма, и как же Баребра надеялась на заслуженную передышку, ведь многие уже просто стонут от однообразия, но не смеют срамить лик царицы Хелы своим бессилием.
— Раз всё так, как ты описала, то, думаю, стоит возвести город в самих глубинах мира мёртвых. Это будет отличное испытание для всех нас, — вынесла свой вердикт Хела, показывая, что совсем не злится на свою нерадивую слугу.
— Может, не в самых глубинах, а где-нибудь чуть повыше? — слабо спросила резко побледневшая Баребра, просительно смотря на свою царицу.
— Хм, если хочешь меньше работы, то для этого нужно сначала поработать ещё больше, — с мудрой интонацией сказала Хела, кровожадно улыбнувшись. — Тем более в этот век мы слишком засиделись на одном месте. Но всё же, кто будет возводить этот город?
— Не стоит беспокоиться, моя царица, — смирившись со своей участью, сказала Баребра, — даже среди бравых воинов на этом поле битвы найдётся множество ремесленников и мастеров своего дела.
— Что же, тогда приводи их всех в чувства и сообщай хорошие новости. Закатим знатный пир в честь нового похода, а когда все вдоволь отдохнут от изнурительного боя, то выдвинемся к неизведанным землям, — раздала указания Хела, возвращая себе воодушевление и радость существования, ведь у неё наконец появилась новая цель.
— Да, моя царица, — сразу же вскочила и принялась исполнять приказ Баребра, ведь у них всех появится место, куда захочется возвращаться, хоть и придётся ради него постараться, но сложности никогда не пугали свиту царицы Хелы.
Так и началась история постройки города в мире мёртвых. Новости о скором появлении настоящего города распространились по Нифльхейму, как пожар в сухом лесу. И раньше от желающих увидеть стабильные земли хоть и на краткий миг было не продохнуть. Но только после объявления столь громкой новости свита царицы Хелы ощутила, что такое наплыв душ в царстве мёртвых. Но и это они преодолели набирая себе в услужение самые полезные и нужные души.
Дойдя до нужного уровня, отбиваясь от высунувшегося на запах еды «зверья», царица Хела в сопровождении бесконечного числа душ, что тянулся с самого верха и не думал уменьшаться, создала целый новый мир. Мир, что назвали после Хельхейм. Его строили самые сильные и лучшие души мастеров смертных, а правила ими царица Хела, которая устраивала множество турниров, поощряя самосовершенствование жителей своего мира.
Не каждая смертная душа в Нифльхейме могла дойти до Хельхейма, но если уж у неё получалось, то это было поистине великим достижением. И поток тех, кто рвался этого достичь, не переставал иссякать ни через век, ни через два. Весь Нифльхейм стремился попасть туда, где они могут ощутить что-то близкое к жизни смертных.
Благодаря кооперации со смертными душами асгардская богиня Хела начала иногда слушать голоса населения Хельхейма и обнаружила, что это очень интересное занятие. За время своего правления Хела выслушала множество судеб смертных, а также сказаний о богах, что они передавали из уст в уста. Правда, в их достоверности она начала сомневаться, когда услышала, как её называют дочерью Локи, что в корне неверно. Но Хель милостиво пощадила глупых смертных. Ведь откуда же им знать о состоянии дел в Асгарде, куда им ходу нет? Вот и выдумывают разные небылицы, над которыми Хель полюбила смеяться вместе со своей разросшейся свитой.
Застопорившись в развитии своего боевого искусства, Хель по совету одной смертной души из ближней свиты решила переключиться на другие занятия. Так, царица Хельхейма начала изучать разные ремёсла. Некоторые успешно, другие не очень, но это и правда помогло ей отвлечься и впоследствии улучшить свои боевые навыки.
Но, как уже было сказано, Хелу постепенно начала одолевать всё большая скука. Бои и ремесло перестали приносить удовольствие, а управление Хельхеймом уже давно приелось. Вспоминая себя прошлую, так жаждущую власти и силы, Хела иронично улыбалась на свои мысли об осточертевшем правлении. Итак, однажды Баребра по пьяни ляпнула, что жизнь смертных намного веселее, ведь их срок измеряется не Мидгардскими веками, а годами, и им просто не успевает наскучить жизнь. Эта мысль засела в мозгу Хелы довольно сильно и не собиралась отпускать.
Возможно некоторое разнообразие в жизнь Хелы мог бы внести какой-нибудь гость из других миров, но по своему желанию мало кто попадает в Нифльхйьм, а уж покинуть его даже Хела не могла. По крайней мере, за всё своё правление Хела не чувствовала каких-либо посягательств на своё царство.
Пожираемая царской скукой и слушая очередной рассказ о жизни очередной души смертного, Хеле пришла мысль, что было бы хорошо не просто слышать, очевидно, приукрашенный пересказ, но прожить его вместе со смертной душой. Эта идея ей так понравилась, что, созвав самые могущественные души магов душ из доступных, царица Хельхейма начала совершенствовать свою магию. Она и раньше неплохо владела магией душ, не просто же так она стала править Нифльхеймом, но всё же её специализацией было скорейшее умерщвление оппонента, чем что-либо ещё.
Расчёт был до безобразия прост: если никто не может покинуть Нифльхейм, то нужно отправить вовне не саму себя, а своё сознание, своё присутствие, свою душу… или частичку души самой Богини. При этом основное тело будет оставаться в Нифльхейме, и законы мироздания не будут нарушены. Всё это звучит легко, но вот над самой реализацией бились лучшие умы, включая саму Хелу, которая чуть больше начала уважать смертных, которые за свой короткий жизненный срок постигли столь многое.
Так и была начата постройка комплекса, подпитываемого самим Нифльхеймом. По задумке, комплекс был способен аккуратно послать часть души Богини и привязать её на время к особенному смертному. А после его смерти магия вернёт всё как было. Сам процесс, конечно, многократно сложнее, со множеством нюансов и защитных механизмов, но если требуется объяснить что-то смертной душе, не сведущей в магии, то всё верно.
— Думаете, что вам стоит испытывать это на себе? — как-то в очередной раз спросила Хелу Баребра. — Вдруг что-то пойдёт не так? Шутки с душами очень опасны. Может, стоит отправить сначала кого-нибудь из ваших верных слуг?
— Оставь свою заботу при себе, Баребра, — несмотря на уже в который раз повторяющиеся вопросы, спокойно ответила Хела, — негоже царице пускать вперёд себя свой народ.
— Как вы пожелаете, царица Хела, — негодующе, но смиренно приняла волю своего правителя Баребра.
Так, за уже рутинными царскими занятиями Хела и глазом не успела моргнуть, как комплекс был построен. Всё же смертные души работают намного быстрее, ведь даже после смерти их чувство времени никуда не уходит, а целый и стабильный мир под ногами способствует текучей и изменчивой смертной нежизни. Вскоре пришло время опробовать комплекс. Увидеть, как сама царица мира мёртвых вырвется из оков Нифльхейма, собрался весь Хельхейм. Конечно, не все могли присутствовать лично, но магия легко решила эту проблему, транслируя изображение на весь мир.
— Приветствую, царица Хела, — поприветствовала её одна из смертных душ, имя которой Хела не потрудилась запомнить, но она вроде как была главным среди магов душ. — Как вам этот комплекс? Всё нравится? Есть какие-либо пожелания?
— Хм, — задумалась на секунду Хела, но вскоре продолжила: — Не стоит. Всё уже должно работать, а значит, пришло время испытаний.
— Да, царица, но всё же мы бы хотели выразить сомнение насчёт личности первого испытуемого… — начало было говорить эта смертная душа под кивки всех собравшихся в комплексе, но был перебит Хелой.
— Не смей сомневаться в своей богине, смертный, — отрезала Хела, впиваясь взглядом в побледневшее лицо души мага.
— Я бы никогда не посмел, царица Хела, — сразу же сдала назад смертная душа и поклонилась. — Прошу, тогда можете удовлетворить другую мою просьбу?
— Излагай, — позволила Хела, смягчив выражение своего лица.
— Как следует назвать столь великое сооружение? — вопросила душа мага, облегчённо выдыхая.
— «Колыбель» будет его названием, — ни секунды не раздумывая провозгласила Хела, под одобрительные аплодисменты всех присутствующих.
После ещё нескольких неважных разговоров Хела в сопровождении своей свиты наконец вошла в сердце всего сооружения. Перед присутствующими предстал огромный светлый зал со множеством фресок на стенах, изображающих как славные битвы, так и историю создания «Колыбели». А в центре всего этого стояло ложе на постаменте, где и будет лежать тело царицы Хельхейма.
— Мы готовы начинать, царица, — сказала всё та же душа мага, — мы всё ещё раз перепроверили. По нашим расчётам, вы впадёте в сон, а ложе будет сохранять пик как вашего физического, так и духовного состояния. Также сюда встроено множество степеней защиты…
— Не стоит распинаться, маг, — остановила его Хела, подходя к постаменту, — я тоже участвовала в создании «Колыбели», и ты это знаешь. А если ты нервничаешь, то лучше разглагольствуй со своими собратьями.
— Будет исполнено, царица, — глубоко вздохнув, сказал маг, унимая нервную дрожь в теле, — тогда начнём с основ. Отправим часть вашей души к чему-то, что проживёт всего один Мидгардский день, для отладки комплекса.
Хела не ответила, а лишь одобрительно кивнула. Проведя рукой по шикарному ложу, Хела вскоре разместилась на нём и закрыла глаза. «Колыбель» сразу же активировалась, по полу и стенам всего комплекса зазмеились различные узоры, что светились слабым зелёным светом, а само ложе со спящей Хелой покрылось барьером, что должен оградить царицу от внешних раздражителей и поддерживать благоприятную атмосферу внутри.
Первый запуск увенчался успехом, и в течение всего Мидгардского дня множество душ самых различных магов снимали новые данные и записывали свои мысли по улучшению и отладке процесса. Так и прошёл день в работе и суматохе под любопытными взглядами всего Хельхейма. По истечении двадцать четвёртого часа маги получили известие о кончине маленькой смертной души, а затем, через считаные секунды, открыла глаза и Хела, к которой сразу же подскочили маги, специализирующиеся на диагностической и лечебной магии как души, так и тела.
Хеле не очень нравились все эти обследования и мельтешащие вокруг души смертных, но она понимала, что профилактическая проверка необходима, и поэтому терпела. Закончив с проверкой, маги чуть ли не выпрыгивали из штанов от радости, ведь всё сработало: они отправили саму царицу Хельхейма за пределы Нифльхейма. И Хела тоже была рада, поэтому закрыла глаза на некоторую несдержанность окружающих.
— Никогда не видела таких тварей… — рассказывала Хела о своём путешествии за пределами царства мёртвых, а её речи слушали все во всём Хельхейме.
Конечно, ей надо будет ещё понаблюдаться у лекарей во избежание неприятных казусов, но в целом Хела впервые за долгое время сгорала от предвкушения. Она совсем скоро сможет разбавить свои будни историей особенной смертной души, которая точно никогда бы не попала в её владения. Увы, но в Нифльхейм не попадают отличившиеся души, и это расстраивало Хелу, но и те подданные, с которыми она прошла не через одну битву, были ей в каком-то смысле дороги, хоть они и были до безобразия средними. Но они преодолевают свои слабости с завидным упорством, что, безусловно, заслуживает уважение самой Хелы. И она не стесняется его демонстрировать во множестве поединков, охотах и походах.
Проведя ещё несколько тестовых запусков «Колыбели» с постепенным увеличением срока жизни смертной твари и подправив некоторые неочевидные моменты в работе всего комплекса, маги, как и сама Хела, наконец были удовлетворены результатами и были готовы испытать «Колыбель» на случайной душе особенного смертного.
— Если случится что-то непредвиденное, то вы сразу же должны вернуться, как бы интересно вам ни было наблюдать за происходящим, — ходила из стороны в сторону Баребра под согласные кивки собравшихся перед ложей «Колыбели».
— Я должна? — спросила Хела, вопросительно поднимая бровь.
— Пожалуйста, не рискуйте своей душой! — горячо выкрикнула Баребра, преклоняя колено. Вскоре все собравшиеся молча повторили за ней, полностью соглашаясь с высказыванием одной из сильнейших в Хельхейме.
— Я поняла, — только и смогла сказать Хела в ответ.
— Надеемся на ваше благоразумие, — уже спокойнее сказала Баребра, поднимаясь с колен.
Получив уже привычные ей напутствия, Хела легла в ложе и закрыла глаза. Открыв их вновь, она обнаружила, что смотрит на взъерошенную, рыжую молодую смертную, в руках которой был свёрток.
— У неё твои глаза, Лили, — сказал мужчина в очках, который сидел рядом с рыжей девушкой.
— Джеймс, я, кажется, знаю, как мы её назовём, — тихим и любящим голосом сказала Лили, не отводя взгляда от свёртка с младенцем.
— Неужели? А я думал, что мы будем решать это вместе, — поддел девушку Джеймс.
— Хела. Её будут звать Хела Лили Поттер, — спокойно, но твёрдо заявила женщина.
— Хела? Серьёзно? — спросил Джеймс, с сомнением смотря на Лили.
— Думаю, не стоит тебе спорить с только что родившей ведьмой, — внёс свои пять копеек в разговор молчавший до этого мужчина, который сидел на кресле в углу палаты.
— Золотые слова, Сириус, — чуть подумав, согласился с высказыванием Джеймс.
Дальше Хела не слушала разговоры смертных. Всё её внимание было сосредоточено на младенце, с которым она чувствовала связь. Подойдя поближе, Хела заглянула в свёрток и встретилась с зелёными глазами особенного смертного. Непроизвольная улыбка появилась на лице богини мёртвых, и Хела произнесла:
— А у твоей матери хороший вкус. Будем знакомы, Хела Поттер. Надеюсь, история твоей жизни будет до жути интересной.
В ответ младенец счастливо засмеялся.
* * *
Хела наблюдала за особенным смертным уже больше Мидгардского года, и это было самым неинтересным занятием во всей её жизни. Даже уроки этикета не вводили в тоску так сильно, как наблюдение за вечно спящим, орущим и ходящим под себя ребёнком. Очевидно, Хела и маги не до конца продумали момент со взрослением смертного. И, по-хорошему, она должна была вернуться и сообщить об этом, но, по мнению Хелы, это было трусостью. Какой-либо опасности вокруг нет, а сама Богиня Мёртвых не была столь капризна, чтобы сбегать из-за скуки. Тем более прошло мало времени для той, кто прожила уже века, но это всё же не умаляло сам факт скуки.
Смертные вокруг оказались магами и применяли её довольно причудливо на взгляд аса. Но как мастер магии душ, Хела могла оценить изобретательность местных, а иногда она даже запоминала понравившиеся эффекты. По возвращению Хела планировала передать эти знания магам Хельхейма, вдруг они тоже найдут их занимательными.
Также Хела отметила, что вокруг началась война, но из-за неспособности особенного младенца воевать она оставалась в безопасном месте. Вокруг было довольно тихо и спокойно. Хела не сильно обращала внимание на остальных смертных, которые шастали вокруг. Единственные, кого она запомнила, — это Лили и Джеймс Поттеры, и то лишь потому, что они были родителями особенного дитя.
Но однажды ночью размеренные будни, к которым Хела уже начала привыкать, были нарушены кем-то извне. Но Хела не могла отходить от младенца, с которым она связана, потому всё, что ей оставалось, — это слушать звуки боя, что проходил внизу. Но и их хватило изголодавшемуся по сражениям разуму воина. Хела сразу же представила планировку дома, а по звукам определила количество нападавших и обороняющихся. Выходило так, что у нападавших было количественное преимущество, но родители младенца их всё же теснили.
Хела уже представила скорую победу знакомых ей смертных, но вдруг все звуки боя стихли. И резко вновь начались, но ещё более стремительные и… ожесточённые. Не прошло и минуты, как в комнату со всё ещё спящим младенцем буквально влетела Лили.
— Милая моя, мне так жаль. Прости. Пожалуйста, прости меня, — шептала окровавленная девушка, роняя слёзы на ничего не понимающего младенца.
Видимо, девочка почувствовала настроение матери и тоже начала плакать. Звуки боя внизу стихли, и Хела услышала размеренные шаги, что направлялись в детскую. Незнакомец спокойно вошёл в комнату и наставил палочку на мать с ребёнком. Лили же не начала нападать на незваного гостя, как сделала бы сама Хела. Нет, она просто смотрела на нападающего с непонятным упрямством и решимостью, заслоняя собой плачущего ребёнка. Поединок взглядов длился от силы минуту, но по его итогу никто не поступился своими намерениями.
— Авада Кедавра! — со злостью крикнул нарушитель, и зелёный луч, сорвавшийся с наконечника палочки, попал точно в грудь Лили.
Тело матери особенного младенца безвольно опало на землю, а Хела почувствовала нечто родное в магии, что продемонстрировал неизвестный. Развить мысль и ощущение ей не дал ещё один крик:
— Авада Кедавра! — вновь раздалось в детской, и на этот раз луч попал в плачущего младенца.
Хела даже не успела попрощаться с младенцем и посетовать на потраченное в пустое время, как комнату заполонили зелёные символы. Они появились всего на миг, а потом ярко вспыхнули, заполняя потусторонним светом всю комнату. Когда же свет погас, из живых в детской остался лишь плачущий годовалый младенец, лежащий рядом с трупом собственной матери. От нарушителя осталась лишь одежда, палочка и прах, что потихоньку начал развеиваться сквозняком, а Богиня Смерти больше не наблюдала за всем происходящим вокруг.
Я резко открыла глаза и начала осматриваться. Обнаружив вокруг внутренности уже такого родного чулана под лестницей, я облегчённо выдохнула и уставилась тупым взглядом в потолок. Опять приснился кошмар. Этот вечно повторяющийся сон, из которого я могу вспомнить лишь громкий плач младенца и яркую зелёную вспышку, уже порядком мне надоел. Может, лет пять назад я пугалась и звала в истерике тётю Петунию, но сейчас всё стало таким рутинным, что даже суматошное сердцебиение успокаивается спустя минуту дыхательных упражнений.
— Фух, — облегчённо выдохнула я, — когда это уже закончится?
На мой бессильный вопрос в никуда вскоре пришёл довольно громкий ответ:
— Вставай, несносная девчонка! — кричала тётя Петуния, громко стуча в дверь моего чулана. — Нечего разлёживаться! Работа не ждёт!
— Да, тётя Петуния, — сказала я в ответ довольно тихо, но мой неизменный будильник услышал меня и пошёл по своим делам.
Одеваясь в домашнюю/рабочую одежду, которая была старыми вещами моего кузена Дадли, я уже непонятно в какой раз поражалась графиком сна тёти. Она и спать ложится в одно время со всеми, но всегда встаёт раньше всех. И самое главное, когда я выхожу из своего чулана вся растрёпанная в одежде на несколько размеров больше и с отметиной от подушки на лице, тётя Петуния уже скачет по дому в опрятном домашнем платье и прибирается. Думаю, она вампир.
— Что ты встала столбом? — своим высоким голосом спросила меня тётя, чуть не сбивая в проходе. — Быстро проснулась и марш готовить завтрак. Кто тебя замуж-то возьмёт такую неряху, если ты и поесть нормально сделать не сможешь?
— Да, тётя Петуния, — вновь сказала я заученную фразу и наконец добралась до кухни.
Готовить и делать всю работу по дому меня учила тётя столько, сколько я себя помню. У меня даже есть подозрение, что в детстве, пока Дадли играл с машинками, мне была торжественно вручена половая тряпка и ведро с водой, чтобы я убирала дом, пока без пользы ползала туда-сюда. Так, за, я надеюсь, вымышленными воспоминаниями о моём далёком детстве я и приготовила завтрак. Уже давно прошли времена, когда тётя контролировала каждое моё движение, пока я готовлю, в настоящее время я почётная обладательница грамоты по «профессиональному приготовлению завтраков». У меня она даже есть. Вон прикреплена на холодильнике, правда, она была нарисована от руки моим кузеном и вручена под его мерзкие смешки. Но тёте так понравилась эта пародия на рисунок, что теперь «почётная грамота» висит на холодильнике. А кузен, когда её видит, всегда скрипит зубами.
— Доброе утро, — недовольно пробурчал глава семейства Вернон Дурсль, входя на кухню.
— Доброе, дядя, — сказала я на автомате и поставила завтрак, состоящий из пожаренного бекона с яйцом и чашки свежезаваренного кофе, а также не забыла положить рядом сегодняшнюю газету.
Дядя Вернон сразу же подобрел и, улыбнувшись в усы, принялся поглощать свой завтрак. Сам дядя не очень меня любит, но я так и не до конца поняла, почему именно. По моей последней теории, это из-за ранних побудок, которые устраивает тётя, крича на весь дом утром. Логичнее было бы недолюбливать из-за этого тётю, но это чревато лишением вкусной еды, а мой дядя очень любит вкусно покушать, о чём говорят его размеры.
— Доброе утро, дорогой, — проносясь мимо, поздоровалась тётушка со своим мужем и вопросительно взглянула на меня.
Я показательно посмотрела на сразу же насупившегося дядю и отрицательно помотала головой. У тёти Петунии сразу же появилась улыбка на губах, и она с самым благодушным настроением продолжила, приобнимая дядю за плечи:
— Есть что-нибудь интересное в газете?
— Ничего интересного, дорогая, — показательно рассматривая газету, сказал дядя Вернон, — всё как всегда: цены на драконью кожу растут, золото из банков крадут разные мелкие твари, а буквально вчера две стаи гром-птиц подрались — возможно, к вечеру будет сильный дождь. Совершенно ничего необычного.
Да, в этом доме есть ещё одно довольно странное правило: не говорить о «магии». Точнее, не произносить это слово и делать вид, что её не существует, хотя даже у нас в школе говорят о «магии» на уроках. Правда, никому так и не удалось её нормально изучить и придумать какие-либо законы, поэтому и некоторые предметы подразделяются на «магические» и «немагические». Вот и сейчас дядя Вернон сделал вид, что драконы и гром-птицы не относятся к чему-то «магическому».
Но вот если с газетой он может так поступить, то со мной не очень выходит. Я ведь особенный ребёнок. Как сначала мне говорила тётя, а потом более подробно объяснили в школе, иногда рождаются дети с необычными способностями. В моём случае — это способность видеть прегрешения. Когда я заглядываю в глаза человеку, то вижу его прошлое, в котором он совершает нечто плохое. И это плохое может быть совершенно разнообразным. Вот дядя, например, иногда ест ночью, что очень не нравится тёте, и она подговорила меня проверять его за кое-какие послабления в работе по дому.
Правда, когда я первый раз продемонстрировала эту способность прямо на дяде, Вернон поднял такой ор, что в ушах звенело ещё долго. А все эти плохие слова, которые мне запрещено произносить под угрозой увеличения работы по дому, довели меня до такой сильной истерики, что тёте пришлось меня успокаивать после того, как она успокоила дядю Вернона. Тогда для меня стало откровением, что, оказывается, не все могут, взглянув в глаза, прочитать там что-то, нормальные люди вообще не могут в них увидеть какое-то прошлое или ту же «вину». А дядя не терпит «магическое», поэтому и разозлился на меня. В общем, у нас с тётей тогда образовался договор, что я не произношу вслух «магические» слова, а она будет успокаивать дядю Вернона и сглаживать углы. С тех самых пор мы иногда «общаемся взглядами», когда тётя хочет что-то узнать или проверить. Также она мне строго-настрого запретила «заглядывать» слишком глубоко в глаза, а то придёт страшный монстр с огромными когтями и зубами и съест меня. Насчёт последнего я сомневаюсь, но как-то проверять не хочется.
Собственно, из-за моих особенностей, которые иногда проявляются, я и сплю в чулане, хоть и имею обычную комнату. Это такое наказание. Не такое уж и плохое, если честно. В школе я уже наслушалась от других детей, как их наказывают, и после тех рассказов я начала намного проще относиться к своим неудобствам. Ну правда, мне совершенно несложно больше поработать в огороде или поспать в чулане. Размышляя о разных вещах, я позавтракала и буквально сразу же получила выговор от тёти:
— Чего ты так медленно всё делаешь? Быстро помыла посуду и на огород. Пока ты тут балду гоняла, я уже успела полдома убрать. Такими темпами вырастешь неумёхой, и кто на тебя посмотрит?
— Да, тётя Петуния, — прибавила я прыти, «испугавшись» непонятных для меня угроз... если это вообще были угрозы.
Иногда тётя говорила совершенно непонятные вещи, но просить у неё пояснения мне как-то не хочется. Когда я уже была готова выйти во двор, тётя предупредила меня:
— Ты же помнишь, что сегодня день рождения Дадли? Так что быстрее сделай работу в огороде, а после приведи себя в порядок. Мы едем в город, а на тебя взглянуть страшно, — сказав это, она куда-то быстро ускакала.
— Да, тётя Петуния, — недовольно пробормотала я и вышла из дома.
Уж лучше бы я прополола ещё десять грядок, чем шла приводить себя в порядок. А ещё и день рождения кузена, на котором он будет капризничать как какой-нибудь пятилетка, ведь это же «его день» и ему всё можно. Именно поэтому он всё ещё спит, а не занимается «мальчишескими делами» в гараже с дядей Верноном. Но сколько бы я ни оттягивала этот момент, мне всё же придётся заняться своим внешним видом, ведь меня могут не взять в поездку, если я буду выглядеть неприемлемо для похода в город, а я хочу выбраться в город. Там всегда было довольно весело.
Сделав все дела в огороде, я аккуратно, стараясь не испачкать ничего своими грязными руками, направилась в ванную. В школе девочки рассказывали, что мамы их часто сами одевают, и это нормально. Но моя тётя этим не занимается и вообще старается держаться от меня на расстоянии. Наверное, потому что она не моя мама.
Собравшись с духом, я посмотрела в зеркало, что, как и всегда, было большим и отражало всю ванну. Я привычно увидела чумазую девочку с лохматыми чёрными волосами ниже плеч и зелёными глазами, что слабо светятся и заглядывают прямо в душу. По крайней мере, так описывали мой взгляд некоторые взрослые. Но в отражении я была не одна. Двое взрослых стояли за спиной и держали меня за плечи. Девушка с рыжими волосами и зелёными глазами держала меня за левое плечо, а мужчина с лохматой причёской и в очках — за правое. Оба улыбались и не сводили с меня взгляд. Под ногами вилась белая змея, беззвучно шипя. Она пыталась то ли обмотать меня, то ли забраться наверх и обвиться вокруг шеи, но у неё ничего не получалось. Девушка с длинными прямыми чёрными волосами и закрытыми глазами обвивала руками мою шею и сладко спала, не давая змее подобраться ближе самим фактом своего существования.
— Ненавижу зеркала, — через силу начала я ворочать языком и наконец начала умываться.
* * *
— Долго ты будешь ещё собираться? — услышала я канючащий голос Дадли, который уже включил режим пятилетки.
— Иду, — выкрикнула я в ответ, выходя из своей комнаты на втором этаже, где я уже давно не спала, но она использовалась как склад для моих вещей.
— Поторопись, а то уедем без тебя! — выкрикнул раздражённо Дадли и топнул ножкой.
Я ничего не ответила, а просто побыстрее пошла вниз. Дадли уже был одет в свои лучшие вещи и стоял перед входной дверью, сияя довольной улыбкой.
— Ты же знаешь, что ведёшь себя как пятилетка? — спросила я его, на что получила в ответ гордый хмык.
С Дадли я не очень ладила. Он был слишком… избалованным. Наверное. Или он просто повторял за дядей Верноном и недолюбливал меня за компанию. Но я тоже не оставалась у него в долгу и отвечала соразмерно на все издёвки. Достаточно просто сказать, что он теперь боится выйти против меня один на один, хоть и крупнее, наверное, раза в два, и зовёт на подмогу своих подпевал. Но и это ему не очень помогает, ведь я бегаю быстрее его самого и всех их вместе взятых.
Вообще, в школе оказалось довольно весело, а количество одногодок, которые с чего-то подумали, что могут безнаказанно надо мной насмехаться, никогда не уменьшается. Иногда мне просто кажется, что их память не держится дольше недели. Может, я и маленькая, но уж точно не слабая.
— Уже собрались? — гипотетически спросила тётя, спускаясь за дядей Верноном.
— Да, мама! — радостно заверещал Дадли. — Поехали быстрее.
— Да, мой пирожочек, садись в машину, я скоро подойду, — ответила ему тётя с улыбкой, а когда дядя Вернон, грозно на меня посмотрев, вышел на улицу и за ним сразу же выбежал Дадли, она повернулась ко мне и начала осматривать: — И это, по-твоему, хороший наряд?
— А что с ним не так? — удивлённо спросила я, осматривая себя.
Я надела обычный светлый сарафан и открытые босоножки. Как по мне, вышло неплохо.
— Мало того что за модой не следишь, так ещё и причесаться нормально не можешь, — перечислила тётя мои провинности.
— Но, тётя, ты же знаешь, что они всегда сами путаются, сколько бы я их ни расчёсывала. Даже твои парикмахеры не справились с моими волосами, — начала я защищаться от несправедливого замечания, схватившись за волосы, что были мягкими и приятными на ощупь, но очень уж спутанными.
— Когда-то тебе всё равно придётся что-то с этим делать, а если будешь просто игнорировать проблему, то она не исчезнет, — оставила за собой последнее слово тётя и милостиво одобрила мой наряд «на этот раз».
Уже сидя в машине на заднем сиденье, я разделяла предвкушение кузена, ведь мы поедем в зоопарк… «магический» зоопарк. Хоть я и не показывала и половины экспрессии кузена, но тоже не могла нормально усидеть на месте, чем заслужила недовольный взгляд от тёти. Но всё же, как она может быть такой спокойной, когда едет в целый «магический» зоопарк? Там же будет куча самых разнообразных и невообразимых животных. У нас в школе есть книжка с картинками, в которой рассказывалось про драконов и их не поддающуюся обычным законам физики способность к полётам. Там даже был пример, что давным-давно люди хотели поселить драконов в закрытом вольере, но сами драконы легко из них вырывались при помощи своих острых когтей и способности к полёту. И тогда их крылья решили отрезать, чтобы облегчить содержание. Но драконы через пару дней и без крыльев взмыли в воздух и сбежали. В той книжке таких интересных историй просто куча, а я совсем скоро смогу увидеть «магических» существ вблизи.
Когда мы заезжали в город, я увидела в небе стаю птиц, что летали вокруг настоящего дракона, который сидел на крыше одного из высоких зданий и взирал на всех сверху вниз, лениво отмахиваясь от достающих его птиц. Всё же в городе намного веселее, чем в нашем захолустном Литл-Уингинге, в котором очень редко можно увидеть что-то «магическое». Дядя Вернон не очень любит сюда ездить, но ничего поделать не может, ведь его работа как раз находится в городе, где обитает множество «магических» существ, которых он пытается игнорировать. Интересно, если этот дракон внезапно выдыхнет огнём, то дядя его тоже в чулан загонит?
Проезжая мимо высоких зданий и настоящих толп, я старалась высмотреть все встречающиеся интересности. Вон там пара деревьев поменялась местами, а на другой улице прямо из-под асфальта выпрыгнула рыба, что быстро поддалась силе тяжести и упала обратно в асфальт, как в обычную воду, скрывшись из виду и не оставив следов. А вон пара людей пытается спуститься со стены и вернуть себе нормальную ориентацию в пространстве. По себе знаю, что ходить по стенам не очень удобно, особенно в городе. Надеюсь, у них всё получится.
Множество различных «магических» мелочей происходило по дороге, а я пыталась угадать, кто их вызвал. Жаль, конечно, что я не узнаю правильного ответа. Но, может, учителя в школе подскажут мне его, если я спрошу? А то в последний раз, когда я спрашивала у дяди с тётей, то дядя Вернон, кажется, сильно обиделся на меня. Но сколь бы увлекательна ни была игра в «угадай кто», мы всё же доехали до «магического» зоопарка.
Выйдя из машины, мы сразу же очутились в атмосфере кипящего жизнью города. Повсюду сновали и галдели люди, а разные «магические» существа, гуляющие вокруг зоопарка, добавляли веселья в эту картину. Засмотревшись на то, как двое детей пытаются покормить низла, который занимал половину одной из скамеек и с непониманием смотрел на детей, я чуть было не потерялась, но оклик тёти не позволил этому произойти:
— Что ты тут стоишь? Быстро идём, а то в машине останешься, — строго сказала она, с неодобрением смотря на меня.
— Да, тётя Петуния, — ответила я, отворачиваясь от забавного зрелища.
Поравнявшись с остальной семьёй, я всё ещё с интересом осматривалась по сторонам, но старалась сильно не отставать. Когда мы дошли до входа в зоопарк, нас встретил улыбчивый человек в официальном костюме, который сначала проверил наши билеты, а потом настоял на прочтении правил поведения и подписывании каких-то бумажек.
— Наш зоопарк гарантирует безопасность вам и вашим детям, но только в том случае, если будут соблюдаться все условия, что написаны в этом документе. Конечно, вы ознакомились с ними при покупке билетов, но наша практика показывает, что лучше повторить все правила ещё раз, а также дать прочитать их детям, — вещал он уверенно, создавая впечатление, что повторял эти слова вот уже в сотый раз.
— Мам, мы не попадём в маг… зоопарк? — сразу же начал канючить кузен, но показал, что точно притворяется, запнувшись на слове «магический».
— Конечно же, мы попадём туда, но тебе нужно будет прочитать эти правила ещё раз и стараться их соблюдать, — умиляясь от поведения своего сына, ответила тётя.
— Но я же их уже читал и даже выучил, — продолжил Дадли капризным тоном.
— Пирожочек мой, давай ты прочитаешь их ещё раз, а потом мы заедем за мороженым, — уговаривала его тётя, получая от этого настоящее удовольствие.
Никогда не понимала тётю в этом вопросе. Как можно вообще радоваться, когда Дадли ведёт себя как сопливая пятилетка? Удивительно, но в этом со мной был полностью солидарен дядя Вернон, который, закатив глаза, поставил подпись в нужных местах и молча вручил мне листок со списком правил. Я их, конечно, уже знала, ведь мы с Дадли учили их на скорость ещё на прошлой неделе. Я, как всегда, победила, но кузену достался больший кусок торта, как утешительный приз.
Пока тётя вспоминала свою молодость, а Вернон с человеком в официальном костюме говорили на какие-то взрослые темы, я начала просматривать листок. С прошлого раза ничего не изменилось, и все пункты сводились к простым правилам безопасности: руками к животным не лезть, только если это не разрешил один из специальных сопровождающих, животных не кормить, только если это не разрешил один из сопровождающих, в вольер к животным не заходить, даже если вам разрешил это сделать один из сопровождающих. В последнем случае есть приписка, что надо сразу же поднимать шум и оповещать всех вокруг, что сопровождающий подвергся гипнозу одного из зверей. В общем, не ходи, куда нельзя, и не делай того, что не скажут, сохраняя при этом здоровый инстинкт самосохранения. Ничего сложного.
Распрощавшись с улыбчивым человеком в официальном костюме, мы наконец оказались внутри. Я старалась не смотреть на довольное лицо Дадли, потому что боялась не сдержаться и врезать ему за этот спектакль перед входом. К нам сразу же подошёл специальный сопровождающий, оповестив нас, что будет нашим гидом. А гид здесь определённо понадобится. Сам зоопарк представлял собой огромные открытые вольеры, имитирующие среду обитания каждого из представленных животных. Между этими жилыми зонами, что были огорожены невысоким заборчиком, были широкие тропинки, на которых ходили туда-сюда группы людей, а во главе каждой маленькой группки был свой сопровождающий, который рассказывал о «магических» животных и показывал, как с ними нужно обращаться, чтобы не превратиться в груду песка или неуправляемо взлететь высоко в небо. Вот и сейчас с нашего местоположения можно заметить, как какой-то «умник» взлетает высоко в небо. Его, конечно же, выловят, но зрелище не из приятных. Это заметила и тётя Петуния, поэтому резко посерьёзнела и, схватив Дадли за руку, строго посмотрела ему в глаза и сказала:
— Здесь ты не дурачишься, а ведёшь себя воспитанно, понятно?
— Но, мам, — начал было снова капризничать кузен, но тётя сдавила его руку сильнее, отчего он поморщился и замолчал.
— Я понятно сказала? — спросила она его снова, всё ещё смотря прямо в глаза.
— Да, мама, — послушно ответил Дадли, сразу же прибавляя интеллекта в глазах.
— Вы, конечно, ознакомились с правилами, — с улыбкой начал говорить наш сопровождающий, — но я всё равно должен удостовериться, что вы всё поняли. Кивните, если да, — поочерёдно посмотрев на каждого из нас и дождавшись кивка от каждого, наш гид продолжил: — Отлично, тогда первым в списке и одним из самых популярных будет наш низл. Низлы — это как большие коты, но они намного умнее даже некоторых людей, что позволило нам с ним договориться, — со всё той же располагающей улыбкой начал рассказывать о «магическом» животном сопровождающий, пока вёл нас к нужному вольеру.
Да, люди не могут сдержать «магическое» животное. Разве что убить, но это, во-первых, очень сложно, а во-вторых, невыгодно. Помню, нам рассказывали в школе, что раньше люди надеялись победить «магическую» живность при помощи технического прогресса и оружия. Но это никогда ничем хорошим не заканчивалось. И после серий неудач одному из бедных правителей одного земельного надела пришла идея просто договориться с «магическими» существами. Сохранилось множество записей, где над ним смеялись и даже сочиняли очень обидные песни, но когда он договорился о защите своей земли с драконом, об которого сломало зубы множество других, более сильных правителей, то всем резко стало не до смеха.
Сейчас же этот «магический» зоопарк действует по такому же принципу. Они не сгоняли всех этих существ силой или принуждением. Они с ними договорились о сотрудничестве, взамен предоставляя свободные заповедники множеству «магических» видов. Поэтому здесь и нет высоких заборов и слишком серьёзных ограждений. Животные достаточно умны, чтобы соблюдать выставленные людьми условия, но всё же иногда сюда приходят придурки, которые думают, что им всё можно и, например, дёргают огромного низла за хвост. Одними маленькими царапинами от этого не отделаешься.
— Вот мы и пришли, — оповестил нас провожатый, останавливаясь перед низким заборчиком, — сейчас вы можете наблюдать за спящим низлом. Жаль, но прямо сейчас вы не сможете его погладить, но надеюсь, на обратном пути он будет в более благоприятном расположении духа.
Низл и вправду выглядел не очень довольным, хоть и лежал клубочком и спал. Или делал вид, что спит, чтобы его не донимали. Повосхищавшись огромной кошкой с интересным окрасом шерсти, который как будто переливается на свету, мы пошли дальше. Сопровождающий показал нам ещё множество удивительных «магических» зверей. Мы успели увидеть и энта, который прятался между деревьев, но всё равно был виден, так как сами деревья были ему по пояс. Нюхлер пытался стащить блестящие украшения тёти, но был виртуозно выхвачен сопровождающим. Он дал нам его рассмотреть и погладить, от чего сам нюхлер недовольно засопел. Выглядел он как помесь крота и утконоса, а ещё он довольно быстро ускакал от нас.
По дороге к вольеру с драконом наш гид огорчил нас новостью, что сейчас дракон разминает свои крылья и вернётся в свой вольер где-то через час. Неужели это тот самый дракон, которого я видела на въезде в город? Круто, хотелось бы увидеть его вблизи. Нам показали и стаю маленьких зелёных человечков ростом где-то сантиметр, которые любили собираться в больших животных и изображать их повадки. Гид рассказал, что некоторые виды этих корневидных существ могут менять ещё и свою окраску, полностью маскируясь под другой вид. А ещё нас провели к самой настоящей мини-пустыне, где кормили огромного червя. На песок кидали куски мяса, а потом на этом месте прямо из песка выныривал огромный червь. Захватывающее зрелище, и сопровождающий поделился забавной историей. Однажды один посетитель сам полез в эти пески и был сразу же проглочен червём. Родным этого нарушителя пришлось заплатить крупную сумму за услуги специалиста и огромный кусок высококлассного мяса. И этот специалист целый час пытался договориться с огромным червём на обмен ещё не переварившегося мальчика с аппетитным мясом. Тогда из этого устроили целое представление.
Пока мы ходили от одного животного к другому, дядя Вернон старался не строить страшные рожи, но у него получалось из рук вон плохо. Думаю, сопровождающий подумал, что у Вернона несварение, так как вскоре мы оказались рядом с уборными, и он объявил маленькую передышку. В этом месте можно было сделать дела, а потом пойти подкрепиться или попить воды. А также свободно походить между некоторыми вольерами под бдительным присмотром сопровождающих, которые, впрочем, сидели где-то поблизости и не стояли над душой.
— Ох, как же устала, — сказала я вслух, облокачиваясь на специальные перила рядом с вольером со змеёй, которая могла считать и писать, если верить табличке с описанием.
Закрыв глаза, я слушала шум ручейка, что протекал рядом, и пыталась отдохнуть. Но вскоре моё уединение прервал чуть шипящий голос:
— И не говори, девочка, все эти толпы просто утомляют.
— Да, в такие моменты я начинаю хоть отчасти понимать дядю Вернона, — всё так же не открывая глаза, сказала я.
— Как я понимаю, дядя Вернон это вон тот крупный магл, который недобро посматривает на меня? — всё ещё шипя задал вопрос незнакомец.
— Магл? Кто? — непонимающе спросила я, открывая глаза.
Прямо передо мной была морда довольно крупной змеи, которая периодически высовывала язык. Не ожидавшая такого поворота, я ненадолго застыла, но раздавшийся рядом третий, но на этот раз до скрежета в зубах знакомый, голос вывел меня из оцепенения:
— Оу, ты опять выкидываешь какие-то странности, — сказал Дадли с самой бесячей интонацией, — я сейчас всё папе расскажу. Но вот если ты уступишь мне своё мороженое, то, может быть, и не расскажу.
— О да, Дадли, давай расскажи дяде Вернону ещё о чём-то, связанном с «магией», — не поддалась я на его мелкие провокации, — я так и вижу, как от этой прекрасной новости он берёт тебя в охапку, а потом бьёт по заднице.
— Эмм, — чуть завис кузен, на самом деле просчитывая возможные исходы, но он быстро сдался и прибег к обычной тактике: — Вот и шипи вместе с этой змеёй. Подружка тебе под стать.
Услышав это, я вместе со змеёй на него вопросительно посмотрела, отчего он поспешил уйти к вольеру с гиппогрифом, который сейчас чистил свои перья.
— Дети слишком пугливы в наши дни, — смеющимся шипением сказала змея.
— Так я могу говорить со змеями? — спросила я её.
— Не со всеми, а лишь с, как говорят маглы, «магическими». Я вот считаю себя совершенно обычным, но маглы так почему-то не считают, — ответила мне змея, ложа голову на кольца из своего тела.
— Маглы? — спросила я, наклонив голову.
— Да, люди, что не владеют магией в каком-либо виде, — пояснила змея, с интересом рассматривая меня, — а ты, значит, маглорождённая с даром змееуста. Необычно.
— Правда? — вновь спросила я, но, почувствовав, что начала говорить одними вопросами, быстро дополнила себя: — Мне всегда говорили, что я особенный ребёнок, может, поэтому.
— Возможно, но что мы всё о тебе да о тебе, давай поговорим обо мне. Ты просто не представляешь как скучно сидеть здесь одной в окружении этих непросвещённых змеек. А я ведь даже пытаюсь их чему-то научить, но они всё сопротивляются, — недовольно шипя, сказала змея.
— Нечего на нас наговаривать, — услышала я ещё одно шипение вдалеке, — ты просто отвратно объясняешь.
— Объясняю так же, как и мне когда-то. Вы просто все до невозможности ленивые, — резко развернувшись в сторону шипящих змеек, сказал мой собеседник, а когда ответные недовольные шипения утихли, вновь повернулся ко мне, — так о чём мы? Ах да, обо мне. Ты только представь, мой прошлый хозяин продал меня маглам за поставки каких-то ингредиентов. Может, эти ингредиенты и стоили дороже, но мой яд и выползок, тоже был полезен. Какая несправедливость. Так пасть: с помощницы зельевара, до жалкой артистки, которой надо написать лишь пару цифр и слов для удовлетворения публики, — по мере этого монолога у меня сложилось впечатление, что змее не доставало не собеседников, а новых ушей, которым можно рассказать о себе.
— Это всё, конечно, ужасно, — подыграла я ей, состроив сочувствующее лицо, — но мне пора. Мои… родные уже меня заждались, а они очень строгие. Так что я пойду.
— Приходи ещё, девочка. Пообщаемся, — зашипела мне вдогонку змея, помахав хвостом.
Проигнорировав подозрительные взгляды дяди и стараясь не вызвать у него подозрений, я осторожно заняла свободное место за нашим столиком. Всё же мы скоро будем обедать, а значит, осталось всего половина дня, чтобы обойти здесь всё самое интересное.
Проснувшись рано утром, я сладко потянулась, а воспоминания о поездке в «магический» зоопарк всё ещё тепло откликались во мне, хоть и прошёл где-то месяц с дня рождения Дадли. Ещё мою душу грело приближение собственного дня рождения. В этот счастливый день меня освободят от работы по дому и дадут испечь огроменный торт и не только. Улететь в мир грёз мне не дал громкий стук в дверь моего чулана и командный голос тёти, что точно будил весь дом. Сокрушённо вздохнув, я начала вставать и одевать свою домашнюю/рабочую одежду. Хорошо ещё, что летом не надо ходить в школу, а это значит, что встречаться со своим отражением в зеркале мне надо будет лишь несколько раз в неделю, а не каждый день. Правда, без школы у меня и работы по дому много, а когда она кончается, то тётя придумывает совсем уж невообразимые способы уборки.
Выйдя из своего чулана и стараясь пригладить распушившиеся от сна волосы, я заметила стопку конвертов перед входной дверью. Странно, что тётя Петуния их не забрала, но и такое иногда случается. Подняв конверты, я пошла на кухню готовить завтрак и попутно просматривала, что же там принёс почтальон. Самих писем было штук пять, и после четвёртого письма, адресованного Вернону Дурслю, я уже собиралась продолжить свои каждодневные работы, но мои глаза наткнулись на красную восковую печать последнего конверта в моих руках. На печати был изображён какой-то герб с шестью животными на нём. А само письмо адресовано… мне. За разглядыванием странного письма меня и застала тётя и уже собиралась сделать выговор за нерасторопность, как слова просто застряли у неё в горле, когда она подошла поближе и разглядела, что у меня в руках.
— Тётя? — вопросительно посмотрела я на неё. — Ты знаешь, от кого это может быть?
Петуния старалась сказать хоть слово, но у неё так и не получилось, поэтому она махнула на меня рукой и как-то поникше села за стол на кухне. Думаю, она бы собралась с мыслями и вскоре начала говорить, но на кухню вошёл дядя Вернон и поражённо пробасил:
— Что-то у нас тихо на кухне? Не уж-то умер кто? — задал он вопрос с намёком на улыбку и даже постучал руками по пузу, но, не встретив какой-либо реакции, сменил взгляд на более серьёзный.
Естественно, первой подозреваемой во «всякой чертовщине» стала я, и, что до прискорбия обидно, дядя был абсолютно прав. Я как-то сломала тётю, спросив о письме. Но каково же было моё удивление, когда дядя Вернон, встретившись с моими непонимающими глазами, перевёл взгляд на письмо у меня в руках и полностью повторил поведение тёти, рухнув всем своим немаленьким весом на бедный стул напротив тёти.
— Так что это за письмо? — спросила я уже двух взрослых в этой комнате, которые как-то не спешили объяснять мне, что здесь вообще происходит.
— Просто прочти его уже, — резким тоном приказала мне тётя.
— Вслух, — дополнил её дядя, буркнув в усы.
С подозрением посмотрев на нетипичное поведение для моих родных, я всё же начала вскрывать письмо, сев за свободное место на кухне. Печать легко снялась, и, высунув два листа плотной бумаги сложенных вдвое, я раскрыла их и начала читать вслух зелёные буквы, выведенные каллиграфическим почерком:
«ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»Директор: Альбус Дамблдор(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)Дорогая мисс Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!»
Немного удивившись содержанию, я всё же решила прочитать и второй лист, что должен был быть списком необходимых вещей, но дядя Вернон внезапно ударил рукой по столу и гаркнул:
— Она не поедет!
— Вернон, — с непонятной мне интонацией произнесла тётя, но дядя, видимо, понял, что она хотела сказать.
— Я сказал, она не поедет ни в какой Хогвартс. Не будет изучать эту «магию», — буквально выплюнул последнее слово Вернон.
— Но это же опасно, — попыталась что-то возразить тётя Петуния, но дядя её перебил.
— Прекрати рассказывать мне эту чепуху, — резко сказал он и, грозно посмотрев на меня, продолжил: — А ты напишешь в этот Хогвартс ответное письмо, где откажешься от предоставленного места.
— Но, дядя, — хотела я возразить, ведь я была совсем не против поизучать «магию» — она всегда меня веселила.
— Тебе что-то непонятно? — оборвал он мои возражения своим басом.
— Я поняла, — сокрушённо покачав головой, я направилась в свою комнату, где были все нужные писчие принадлежности и пара конвертов, которые непонятно каким образом там оказались, наследие Дадли не иначе.
Стараясь игнорировать тяжёлый взгляд от дяди и совсем уж странный от тёти, я поднялась на второй этаж и вскоре уже сочиняла ответное письмо. Такого же красивого почерка у меня, конечно же, не получится, но всё же стоит постараться вывести буквы покрасивее. А также определиться с тем, кому именно адресовать письмо. Дядя вроде говорил, что всегда стоит обращаться к самой верхушке, если хочешь, чтобы тебя вообще услышали и начали что-то делать. Кивнув самой себе, я принялась писать отказ от столь щедрого предложения на имя директора, попутно испортив пару листков о его имя и звания. Но я всё же справилась и, упаковав письмо в конверт, быстро спустилась на кухню, где тётя уже готовила завтрак, а дядя сидел на своём месте и хмуро читал газету.
— Я написала, — сказала я, положив конверт на стол.
Дядя молча взял письмо и прочитал его. Удовлетворённо кивнув, он уже собирался встать и начать что-то делать, но тётя быстро остановила его:
— Не стоит, Вернон, я сама отправлю письмо, — сказала она и, кинув на меня взгляд, продолжила: — Чего стоишь? Доделывай завтрак, и пока меня не будет уборка дома на тебе.
— Да, тётя, — заученно ответила я, занимая освободившееся место у плиты.
Пока я готовила завтрак, тётя успела переодеться в выходную одежду и забрать письмо из Хогвартса, что я оставила в своей комнате. Провожая взглядом закрывающуюся входную дверь, я с грустью прощалась с местом в какой-то, очевидно, престижной школе по изучению «магии» и свыкалась с мыслью, что больше никогда об этом заведении не услышу.
* * *
Уже привычно проснувшись рано утром, я осознала, что сегодня мой день рождения, а именно тридцать первое июля. А это значит, что сегодня не будет никакой работы по дому! Счастливо улыбнувшись, я вскочила с кровати в своём родном чулане и начала одеваться в домашнюю одежду. Выйдя из чулана, я уловила вкусные запахи с кухни и сразу же направилась туда. Увидев, как я вхожу на кухню, тётя закатила глаза и махнула рукой на стол. Я сразу же заняла своё место, и вскоре мне был подан завтрак.
— С днём рождения, — сказала тётя и похлопала меня по макушке.
Расправившись с завтраком под поздравления дяди и даже Дадли, из-за чего мне стало совестно, что я сама его не поздравила. Но никакая совесть не могла перебить предвкушения от поездки в магазин, предстоящей готовки торта и кучи различных вкусностей.
День протекал замечательно. Я выбирала различные продукты, слушая комментарии и советы тёти, а дядя и кузен выступали как грузовая сила. И я даже моргнуть не успела, как большая часть еды была готова, а вскоре и вкуснейший шоколадный торт можно будет доставать. Как вдруг прозвенел звонок в дверь. Мы переглянулись, и, так как никто не ждал гостей, Вернон пошёл открывать двери. Тётя была поглощена готовкой, а я и Дадли с интересом посматривали в сторону входа.
— Разрешите представиться, я — Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», а также магический опекун мисс Поттер, — услышала я со стороны входа, а также скрип зубов дяди Вернона не оставлял сомнений в том, что здесь замешано что-то «магическое».
Пока я пыталась вспомнить, где слышала имя «Альбус Дамблдор», гостя успели пригласить в дом и усадить в гостиной, в которую вскоре перебрались и тётя с дядей, наказав мне следить за едой. Пока Дадли беззастенчиво подслушивал разговоры взрослых, я должна была корпеть над плитой, но повезло, что всё уже было почти готово, и последнее блюдо достаточно оставить на маленьком огне. Посмотрев на развесившего уши Дадли, я решила исправить вселенскую несправедливость и присоединилась к нему, попутно пригрозив кулаком, если он проболтается об этом.
— Она не поедет в ваш Хогвартс, — услышала я категорический голос дяди.
— Я понимаю ваше нежелание отдаляться от родного человека, но всё же это не вопрос желания, а буквально жизни девочки, — раздался по гостиной успокаивающий голос, в котором чувствовалась мудрость прожитых лет.
— Думаете, я поверю в эту чушь? — раздражённо спросил Вернон. — Дети не могут взрываться из-за отсутствия обучения. Из-за его отсутствия они максимум что могут, так это стать тупы, как пробки.
— Верно, — подтвердил слова дяди Дамблдор, — но такие дети, как мисс Поттер, особенные. Девочка обладает великими силами и великим же потенциалом. Если её не обучить, то она просто не будет знать, как им распорядиться, и может сотворить поистине ужасные вещи. Чтобы вы лучше поняли, как это работает, мистер Вернон, я приведу пример. Вот вы производите дрели и кладёте инструкцию внутрь упаковки. Без этой инструкции человек может просто не знать, что это и как это работает. Думаю, вы не понаслышке знаете множество различных случаев, где люди находили довольно причудливые применения вашим товарам, что не всегда хорошо заканчивалось для новаторов. Вот и со способностями мисс Поттер так же. И, боюсь, она сможет сотворить что-то намного хуже, если не будет знать что к чему.
— Но это же бред, — всё ещё не сдавался дядя, — я наводил справки. Особенные дети нормально учились в других школах, и ничего вокруг не взрывалось, и они сами не превращались во что-то... странное.
— Это так, — вновь подтвердил слова дяди Дамблдор, — но вы не располагаете всей информацией. Увы, вам неоткуда знать, что среди особенных детей есть различия, хоть они и похожи по внешним проявлениям, но в самой сути кардинально различаются. Есть сквибы, которые тоже обладают некими особенностями, но сама магия им не подвластна… по крайней мере, прямое на неё воздействие. А есть волшебники и ведьмы, которые могут управлять магией, и если их не обучить, то это самое неумелое управление может привести к совершенно непредсказуемым результатам. Вот тогда и происходят различные события, о которых ваша жена, несомненно, рассказывала.
— Но это же, — хотел было что-то возразить Вернон, но почему-то остановился.
В гостиной образовалась какая-то гнетущая тишина, а я наконец вспомнила о письме, что пришло мне целую неделю назад. Получается, сам директор школы пришёл за мной? Интересно, почему?
— Нечего грустить, — добродушно сказал Альбус Дамблдор, — Хогвартс — это самое безопасное место в мире, а также лучшая магическая школа для волшебников и ведьм. И самое прекрасное — это то, что место зарезервированное за мисс Поттер совершенно бесплатно и не будет стоить вам и сикля.
— Хоть что-то хорошее, — недовольно пробормотал Вернон.
— Что же, раз мы всё решили, то когда я уже смогу увидеть мисс Поттер и поздравить её с одиннадцатилетием? — радостно спросил Дамблдор.
Услышав последние слова директора Хогвартса, мы с Дадли переглянулись и быстро стартовали на кухню. Я только-только успела подбежать к плите, как услышала приближающиеся голоса.
— Надеюсь, ваш подарок это не какая-то магическая чушь, — причитал дядя Вернон.
— О, не стоит волноваться, мистер Дурсль. В моём подарке нет ничего опасного или нарушающего «немагические» законы физики, — добродушно ответил Дамблдор под недовольное ворчание дяди и смирившийся вздох тёти.
Обернувшись, я наконец смогла рассмотреть Альбуса Дамблдора. Он и правда выглядел «магически». Высокий мужчина в возрасте, может, старше дяди Вернона, с длинными седыми волосами и бородой, он носил тёмно-фиолетовую мантию с жёлтыми звёздочками, что медленно мерцали, а на голове была остроконечная шляпа в цвет мантии.
— А вот и именинница! — радостно воскликнул Дамблдор, разведя руки в стороны. — Я помню тебя совсем маленькой. Всё же как быстро растут дети, — сказал он, покачав головой, и присел рядом со мной, — вижу, тебе не совсем удобно видеть такого старика рядом с собой, но увы, в мире магии таких стариков просто море, и все они ужасно скучные, так что тебе надо будет привыкнуть. Но не будем о грустном. У тебя же день рождения, и я, как твой магический опекун, приглашаю тебя завтра на прогулку в магический квартал, где ты сможешь купить всё нужное к школе. А также держи ключик, — подмигнув мне, Дамблдор вложил мне в руки золотой ключ, что был размером с мою ладонь и с верёвкой, отливающей серебром и золотом, продетой через кольцо на конце, — он очень важен. Не потеряй его, — сказав это, он быстро принял вертикальное положение и спросил о времени начала празднования.
Несмотря на наличие лишнего рта в лице моего магического опекуна, чтобы это ни значило, мой день рождения прошёл просто шикарно. На столе было множество различных блюд, к большей части которых я приложила руку, а немного странные истории Дамблдора скрашивали вечер и веселили не только меня с Дадли, но и тётя с дядей иногда посмеивались. Жаль, что день быстро начал подходить к концу, и Альбусу Дамблдору нужно было домой: в Хогвартс.
— Что же, это было замечательное празднование, — сказал директор Дамблдор, стоя перед входной дверью, и обратился ко мне: — Не забудь, что завтра в двенадцать мы пойдём за покупками, так что освободи свой график.
Распрощавшись со всеми, незваный гость, который сам по себе стал отличным подарком на мой день рождения, вышел на улицу. Дядя с тётей и кузеном сразу же пошли в дом, я же смотрела в спину волшебнику, сжимая в руке золотой ключ, что я повесила себе на шею. Вот только когда он внезапно буквально исчез с улицы, я чуть не грохнулась на пол, но вскоре до меня дошло, что это и вправду магия… прямо как у магических зверей.
— И я смогу научиться так же, — пробормотала я себе под нос, а счастливая улыбка сама собой образовалась на моём лице.
— Закрой уже двери! — крикнула с кухни тётя. — Сколько можно там стоять? Увидишь ты этого Дамблдора завтра, не переживай!
— Да, тётя Петуния, — повторила я заученную фразу и захлопнула дверь.
* * *
Как жаль, что скорый поход на магический рынок не отменяет работу по дому, но я всё же смогла унять нервозность, мешающуюся с предвкушением, и начать делать дела. Уже ближе к одиннадцати я отпросилась у тёти и направилась в ванную сражаться со своей шевелюрой и нехорошими мыслями. Увы, в этой неравной схватке мои волосы вышли абсолютными победителями, но зато я полностью победила хандру, что накрывает меня каждый раз при взгляде в зеркало. Надев свой выходной сарафан и напялив босоножки, я принялась ждать Альбуса Дамблдора, стараясь игнорировать странные взгляды тёти, что точно были обращены в прошлое, и не надо спрашивать у меня, откуда я это вообще узнала. Стоять перед закрытой дверью и посматривать на стрелку часов, что показывает без одной минуты двенадцать, было волнительно. Но вот моё ожидание закончилось, и в дверь сразу же кто-то постучался.
— Здравствуйте, Альбус Дамблдор, — поздоровалась тётя, открывая двери.
— И вам доброго дня, миссис Дурсль, — вежливо поздоровался директор Хогвартса и перевёл взгляд на меня. — Готова к прогулке?
— Да, — сказала я и начала интенсивно кивать.
— Тогда пошли, — сказал Дамблдор, улыбнувшись в усы и протягивая мне руку.
Я, конечно же, за неё ухватилась. А когда мы уже выходили, то тётя в напутствие сказала, чтобы меня вернули не позднее восьми часов вечера.
— Не волнуйтесь, миссис Дурсль, мы справимся быстрее, — заверил тётю Дамблдор и мы направились вперёд прогулочным шагом.
— А мы сейчас так же переместимся, как и вы вчера? — не смогла я сдержать любопытство и задала один из множества вопросов директору, который шёл и напевал какой-то до жути прилипчивый мотивчик.
— А ты бы хотела испытать этот способ перемещения? — спросил он меня, наклонив голову.
— Конечно! — невольно воскликнула я от возбуждения.
— Что же, тогда должен предупредить, что ощущения от него не из приятных, — поглаживая свою бороду, предупредил меня Дамблдор.
Наверное, увидев мою готовность к «неприятным ощущениям», он взял мою руку покрепче и сделал… что-то. Не знаю, как это лучше всего описать, но похоже было, что меня сначала засасывало в одну точку, а потом резко выбрасывало из другой. Я даже не успела ничего толком понять, как уже стояла перед каким-то заведением с вычурной вывеской.
— Дырявый котёл? — прочитала я с вопросительной интонацией.
Начав же осматриваться вокруг, я определила, что мы находимся в городе, вот только было непонятно в каком именно. Не успела я присмотреться к зданиям и некоторым видам магических зверей, которые с поразительной стойкостью игнорировали как машины, так и людей, Дамблдор задумчиво хмыкнул, чем привлёк моё внимание.
— Неплохо для первого раза. Как ощущения? — с интересом в голосе спросил он меня.
— Ну, я ничего особо не смогла понять, но… нормально, — чуть подумав, ответила я.
— Раз так, то не стоит стоять столбом посреди улицы, — кивнув, сказал Дамблдор. — Вижу тебе интересно, где мы оказались. Как ты думаешь, что это за место?
— Какой-то город? — выдвинула я очевидное в принципе предположение и поспешила дополнить: — Что-то связанное с магией? Не припомню таких городов… разве что в Лондоне есть пара институтов, что ломают голову над разгадкой магии. Хогвартс находится в Лондоне?
Услышав от меня эти предположения, Альбус Дамблдор мягко рассмеялся и пошёл неспешным шагом в сторону Дырявого котла.
— Не совсем, — добродушно сказал он, — мы вправду в Лондоне, а это заведение, — указал он свободной рукой на вычурную вывеску, — один из проходов в магический мир. А вот сам Хогвартс находится не в Лондоне. Боюсь, до него тебе надо будет добираться через вокзал Кингс-Кросс, но уже без моей помощи. Думаю, твои родные помогут тебе безопасно добраться.
— Понятно, — только и смогла сказать я, ведь не говорить же мне, что я сомневаюсь в своих тёте и дяде. Уж точно Вернон не станет связываться с чем-то магическим добровольно, хотя он может просто не заходить на этот Кингс-Кросс.
Пока я раздумывала о своём, мы уже вошли в заведение. Пройдясь по нему, Дамблдор собрал множество любопытствующих взглядов, но никто нас не остановил или не окликнул. Что же до самого заведения, то оно представляло из себя кафе с огромным витражным окном, что освещает множество столов и людей в причудливых одеждах, что сидят за ними и ведут свои беседы. Вот только по помещению летали подносы с различной едой, а грязная посуда с освободившихся столиков сама грузилась в ездящую туда-сюда тележку.
Отвлечённая зрелищем, что, очевидно, было обычным делом для магического мира, так как никто вообще не обращал на творившееся волшебство какого-либо внимания. Говорить же о различных зверьках, что сновали между столов и лежали на балках под потолком, и смысла не имело. Из всего разнообразия я смогла распознать только низла, который лежал на солнышке, и пару сов, которые беззастенчиво сидели на нескольких столах и принимали еду прямо из рук людей вокруг.
— Вот мы и пришли к входу в магический торговый квартал, — сжав мою руку покрепче, оповестил меня Дамблдор.
От его голоса я встрепенулась и перенесла внимание на дверь передо мной, которая выглядела как обычная входная дверь, но побольше, чем та, через которую мы вошли, а ещё у неё не было ручки. Дамблдор не стал ждать от меня каких-либо вопросов, а достал какую-то палочку и провёл ей перед дверью. Она сразу же открылась, показав мне захватывающий вид на магическую улицу с самыми различными магазинами и насыщенными цветами, что слепили с непривычки.
— Добро пожаловать на Косую Аллею, мисс Поттер, — улыбнувшись в бороду, сказал Дамблдор. — Думаю, мы сначала пойдём за тем, что необходимо любому волшебнику: первую волшебную палочку.
В ответ я могла лишь глупо кивать и стараться закрыть раскрывшийся от удивления рот.
Прямо передо мной пролетел шарик с крылышками, залетая в Дырявый Котёл, а за ним сразу же побежал табун детей, которые ещё младше, чем я. Я было посторонилась, но, как оказалось, это было необязательно: вход в заведение, что стал высокой аркой, расширился, предоставляя свободный проход для всех присутствующих, а когда все дети вбежали внутрь, то сжался обратно до своих прежних размеров. Дамблдор, понаблюдав за моей реакцией с минуту, улыбнулся в бороду и начал потихоньку двигаться вперёд, всё ещё держа меня за руку. Идя по вымощенной разноразмерными гладкими камнями улице, я вертела головой из стороны в сторону, стараясь увидеть, услышать и охватить всё вокруг. Множество зданий, что стояли по краям широченной улицы, были с огромными витринами, которые были заставлены самым разнообразным и трудноопределимым товаром. Люди в остроконечных шляпах и мантиях ходили туда-сюда, они смеялись, разговаривали, зависали перед витринами, заходили в здания, гладили низлов, сов, змей, маленьких дракончиков, лягушек, летучих мышей, деревянные корешки и ещё множество других самых разнообразных животных, некоторые из которых я вообще никогда не видела. Там были и яркие, даже огненные, птицы, но были и те, что вызывали чувство дождя, а другие ассоциировались у меня с молнией, и это лишь то, что я успела заметить, мельком проходясь взглядом по разнообразнейшему животному миру Косой Аллеи.
Но не одни животные были столь разнообразны. Тут и там стояли различные деревья, вокруг которых летали огоньки, переплетались лозы, и я даже заметила парочку, что поливали друг друга. Люди же были тоже самые разные. В самом начале мне бросились в глаза те, что были в остроконечных шляпах и мантиях, но было и множество других, кто носил и более привычную мне одежду: официальные костюмы, сарафаны, цилиндры, шляпки, трости, майки, джинсы, кофты, штаны, сапоги, кроссовки, туфли и ещё множество других самых разнообразных видов одежды, названия которых я так и не выучила, хоть тётя и настаивала, что это очень важно.
Лавки же были очень необычными. Кроме захватывающих дух витрин, были и те, где сверкали названия перед входом, двигались вывески, буквы на некоторых перебегали на места друг друга, складываясь во вполне понятное название из очевидной тарабарщины. Некоторые здания возникали между других, стоило мне только посмотреть в их сторону, другие же исчезали, как бы прячась и стесняясь показываться мне на глаза. И всё вокруг гудело, звенело, пело и призывало настроиться на трату всех своих денег, ведь всё, что здесь продаётся очень важно и, безусловно, нужно. Вся эта улица вызывала у меня ощущение праздника, и радостная улыбка не сходила с моего лица всю неспешную прогулку до одного из зданий, что как бы гордо выступило вперёд, стоило лишь нам подойти поближе. Как же здесь весело!
— Вот мы и пришли к нужному месту, — поглаживая бороду, сказал Дамблдор. — Думаешь, стоит войти или ещё погуляем? Я знаю отличное место, где подают отменное мороженое, но не советую заказывать у них «загадочные вкусы», всё же шанс попробовать вкуснейший десерт не стоит той сотни самых разнообразных и не всегда съедобных вкусовых испытаний, что придётся преодолеть.
— Мороженое? — спросила я, наклонив голову.
Я давно не ела мороженое и уже было согласилась на предложение Дамблдора, но от здания рядом повеяло… грустью. Оно как бы спрашивало: «Неужели я хуже мороженого?» Я сразу же посмотрела на лавку с вывеской «Олливандер» и множеством больших палочек, что летали рядом с ней и выводили в воздухе разнообразные фигуры. Само же здание прекратило гордо выступать и как бы расстроенно «задвигалось обратно», хоть и не сдвинулось со своего места ни на миллиметр. Увидев это, я сразу же проговорила скороговоркой:
— Конечно, ты лучше мороженого. Мы сейчас же зайдём к тебе и выберем самую лучшую палочку, — закончила я и с затаённым дыханием начала наблюдать, как здание вновь «гордо приосанилось».
— Вот как, — задумчиво сказал Дамблдор и тоже посмотрел на здание, — тогда мы сходим сначала за всем нужным, а потом и передохнуть можно будет. Верно? — спросил меня он.
— Верно, — кивнула я в ответ.
Мы спокойно вошли в лавку, чем вызвали у неё удовлетворение, что оставляло впечатление хорошо проделанной работы. У меня похожее чувство возникало каждый раз, когда я полностью убирала свой чулан и комнату. В самом же здании было не так многолюдно, как на улице, но и мало их тоже не было. Помещение было большим, со множеством мягких кресел и диванчиков, а в конце помещения за широким столом, где сидели улыбчивые люди, виднелись ряды стеллажей, между которых ходили, как я думаю, работники этого магазина. Перед широкими же столами стояли небольшие очереди из людей, которые то забирали какие-то коробки, то отдавали, а некоторые просто разговаривали. В одну из таких очередей мы с Дамблдором и встали. Люди перед нами были взрослыми и носили мантии с интересными узорами, что переливались и, кажется, медленно перетекали в совершенно другой рисунок. Я не прислушивалась, о чём они разговаривают, но общий посыл показался мне доброжелательным.
Очередь перед нами быстро уменьшалась, и не прошло и пяти минут, как мы уже стояли перед стойкой с работником магазина, который, смотря в какие-то свои записи, заученно проговорил:
— Добро пожаловать в лавку Олливандера. Мы предлагаем самый широкий выбор волшебных инструментов. Вы желаете заказать что-то особенное или купить уже изготовленные экземпляры?
— Приятно вновь увидеть тебя, Том. Вижу, после выпуска дела твои идут хорошо, — добродушно сказал Дамблдор, кладя руку на стол.
— Директор Дамблдор, — резко подняв голову, сказал Том и расплылся в счастливой улыбке, — как же я рад вас видеть. Да, вы правы, дела и вправду идут хорошо. Скоро мне могут доверить изготовление некоторых инструментов, но пока я лишь набиваю руку.
— Я и не сомневался в тебе, — удовлетворительно произнёс Дамблдор, — всё же твой талант был очевиден.
— Ха-ха, — смутившись, засмеялся работник, но практически сразу же продолжил: — Так вы сегодня по делу зашли? Помню, сегодня прилетела школьная сова с вашим сообщением, но я думал, что вы пойдёте сразу к мастеру Олливандеру.
— О, я к нему и собирался, но сам понимаешь, что лучше сначала узнать, не занят ли он, а уже потом решать, что делать. Да и разгуливать по чужой мастерской, как у себя дома, я не привык, — сказал Дамблдор.
— Ну да. Вы, наверное, правы, — задумчиво ответил работник. — Я сейчас же попрошу кого-нибудь вас проводить.
— Буду благодарен, — кивнул Дамблдор, и мы отошли в сторону удобных диванчиков.
Прождали мы недолго, но я успела оценить мягкость подушек. К нам подошла девушка, которая радостно поздоровалась с Дамблдором и, пока мы шли, завязала с ним непринуждённый разговор о «минувших днях». Было бы интересно послушать про Хогвартс или магический быт, но беседа быстро стала напоминать так любимые тётей разговоры с подругами, где они обсуждали, кто как из знакомых устроился, так что я быстро перевела своё внимание на окружающее пространство. В коридоре, по которому нас вели, были интересные обои, что мерно светились, а деревянный пол под ногами даже не скрипел, а как-то чуть мягко прогибался. Заинтересовавшись, я начала сильнее наступать на пол, что совершенно не отражалось хоть каким-то звуком. Дерево у меня под ногами больше напоминало мягкий ковёр, что приятно прилегает к ступням. Это занятие так меня увлекло, что под конец пути я уже скакала по полу, на что пол упруго подбрасывал меня невысоко в воздух. Очнулась же я от столь интересного занятия, когда Дамблдор сказал:
— Спасибо, что проводила, Вероника. Думаю, ты скоро найдёшь милого сердцу человека.
— Всегда пожалуйста, директор. Спасибо вам за совет, — сказала девушка и открыла нам дверь, что ничем не отличалась от тех, которые мы уже проходили. — Олливандер уже вас ждёт.
Мы вошли в комнату, что была заставлена высокими полками с коробками. Везде были какие-то палочки, а некоторые из них летали, гонялись друг за другом, обменивались вспышками, а некоторые просто лежали и отдыхали. Само же помещение было просторным, светлым, с большими окнами. Здесь также были те удобные кресла и столик, а ещё массивный стол посреди комнаты, за которым сидел старик и рассматривал какой-то волос. Дамблдор, войдя в комнату, ничего не сказал и чего-то ждал, наверное, пока Олливандер закончит своё занятие. А когда я начала ходить вокруг и рассматривать палочки, что как будто красовались передо мной, не выказал какого-либо протеста, так что я смело продолжила своё занятие. Палочки были самыми разнообразными. Они отличались не только цветом, стилем выполнения, узором, длиной, шириной, украшениями, но и впечатлением, что производили на меня. Некоторые были любопытными, другие — придирчивыми, третьи — властными, четвёртые — остроумными, пятые — исцеляющими, шестые — страшными, седьмые — осторожными, восьмые — испугавшимися, девятые…
— Вижу, вас захватило разнообразие палочек, мисс Поттер, — раздался рядом со мной голос Олливандера, который наблюдал за мной уже несколько минут.
— Они такие разные, даже если и похожи внешне, — сказала я, рассматривая «близняшек», одна из которых тяготела к красивому звучанию, а вторая предпочитала молчать.
— Верно, мисс Поттер, — довольно сказал Олливандер, — не бывает двух одинаковых палочек, даже если материалы и мастер, который их изготовил, были теми же. Вам понравилась какая-то из тех, что вы уже просмотрели? — спросил он меня, чуть подумав.
— Ммм, — задумалась я, осматривая пройденный путь, а потом повернулась к старику, который стоял прямо за моей спиной, и сказала: — Нет. Они все очень хорошие, но чтобы прямо понравиться… не думаю.
Олливандер носил тёмную мантию без каких-либо узоров, морщины на руках и лице показывали его возраст лучше любых слов, а седые, короткие волосы дополняли образ мудрого старца. Он был чем-то похож на Дамблдора, но без бороды и старше.
— Вот как, — задумчиво сказал он, — очень жаль, тогда нам стоит подобрать вам, мисс Поттер, палочку, что будет так же необычна, как и вы, — вопреки своим словам, Олливандер совсем не жалел, мне даже показалось, что он был несказанно счастлив.
Олливандер поманил меня за собой вглубь помещения, а Дамблдор молча последовал за нами, осматриваясь вокруг с таким же интересом, как и я. Мы вошли в смежную комнату, где было ещё больше палочек, что сразу же направили всё своё внимание на вошедших.
— Я помню, как ваши родители покупали у меня палочки, мисс Поттер, — начал говорить Олливандер, взмахивая рукой. Большинство палочек сразу же взмыли в воздух и отлетели в сторону, оставив лишь несколько лежать на своих постаментах. — Их палочки были хорошими, как и сами люди, что их носили. Мисс Эванс так радовалась своей покупке, что бросилась обниматься, яркая и порывистая девушка. А вот мистер Поттер лишь дисциплинированно поблагодарил меня, но я видел в его глазах затаившихся бесенят, что должны будут показать себя, стоит лишь ослабнуть контролю родителей. И палочки были им под стать. В вашем же случае, мисс Поттер, всё сложнее и проще одновременно. Вы не добры и не ярки, как ваша мать, но при этом открыты и не терпите лжи ни своей собственной, ни окружающих. Вы не показательно послушны, как ваш отец, и не скрываете внутри свои порывы, нет, если вам что-то не нравится, то вы незамедлительно об этом сообщите и не будете мириться с внешним воздействием, что будет пытаться контролировать вас силой, но уж если вас убедить в правильности какого-либо поведения, то и вы усмирите свой норов, соглашаясь с такой необходимостью. Всё это влияет на то, какая палочка вас выберет, и я могу предложить вот эти варианты, — проговорил Олливандер своим убаюкивающим голосом, закончив сортировать палочки, положив их на специальные стойки.
Палочки, что не были удостоены предстать передо мной, с интересом наблюдали представление, как и Олливандер, который отошёл к Дамблдору. Я же с интересом посмотрела на представленные палочки. Все они были необычны и показательно отстранённы. Создавалось такое впечатление, что не только я оцениваю их, но и они меня. И спустя минуту гляделок я почувствовала, что могу выбрать любую палочку. Все они одобрили меня и были бы рады работать вместе, но меня всё же что-то останавливало. Я не понимала, что именно, но, кажется, палочки поняли и указали мне куда-то в сторону. Повернув голову, я увидела на постаменте серую палочку с тёмным основанием, из которого идёт вязь тёмных узоров, что полностью покрывали серую древесину. Сама же палочка была… бесчувственной, холодной и при этом тёплой: контрастной. Когда я повернула в сторону постамента с необычной палочкой, которая даже и не думала подчиняться взмахам рук мастера Олливандера, взрослые ничего мне не сказали, а значит, я могу попробовать и эту.
Чем ближе я подходила, тем сложнее становилось сделать следующий шаг. Палочка как будто говорила, что всяким слабакам к ней не стоит даже и подходить, не то что трогать. Но для меня это лишь значило, что я должна сделать следующий шаг, ведь я, может, и плакса, но точно не какая-то немощная девочка, которая не может хорошенько вдарить за всё плохое. И вот я стою перед палочкой, которая возвышалась на постаменте. Увы, дотянуться до неё я не могла, так как руки были коротковаты, что сразу же отозвалось насмешкой со стороны палочки и издевательским посылом, что можно было интерпретировать как: «Возвращайся, когда ручки да ножки будут подлиннее». Но я точно не могла. У меня была лишь одна попытка, и если я сдамся сейчас из-за своего роста, то эта палочка никогда меня не признает, даже если я вернусь и попробую снова. Это моё предположение сразу же подтвердили остальные палочки, что даже заохали от негодования, на что серая палочка лишь презрительно фыркнула. Слёзы невольно скопились на моих глазах, и я впилась взглядом в столь привередливую палочку. Я взглянула в саму её суть так глубоко, как не позволяла себе ни с одним живым существом. Всё окружающее пространство размылось и стало неважным, оставив лишь меня и выбранную мной палочку, до которой я не могла дотянуться.
В ответ на мой взгляд узоры на палочке мерно засветились тёмным серебром, выказывая неудовольствие от такого наглого обращения. Мой же взгляд утонул в самой глубине палочки, открывая её тайны. За всем надменным и пренебрежительным фасадом скрывалась одинокая жизнь, что слишком сильна для всех вокруг, но убеждённость в собственном превосходстве не даёт укрепиться сомнениям в выбранном пути, оставляя лишь простую и понятную прямую, по которой та стремится пройти, а если встретит препятствие, то разнесёт его на куски или прогрызёт себе путь по ровной и уже давно намеченной прямой. Увидев всё это, я поняла одну простую истину: лишь сильнейший достоин держать её в руках. Тот, кто не побоится сложностей, тот, кто пройдёт свой путь с высоко поднятой головой и не склонится под давлением ни внутренним, ни внешним, тот, кто будет сильнее всех и при этом не остановится на достигнутом.
Всё это отдавалось где-то внутри меня лёгким ностальгическим чувством, и я ослабила хватку на своей магии. Жизнь среди тёти и дяди научила меня её сдерживать, ведь всякий раз, когда моё баловство выходило из-под контроля, Вернон и Петуния очень злились и отчитывали меня, вбивая в голову простые истины. Например, что не стоит поднимать машину дяди, когда он опаздывает на работу, не стоит сжигать новые шторы тёти, не стоит высоко летать над землёй, не стоит копаться в сожалениях людей, не стоит оживлять игрушки Дадли, не стоит собирать нечаянно разбитую вазу магией, не стоит менять цвет всего подряд… и ещё тысяча всех этих «не стоит». Каждый мой проступок был разобран моей тётей до мельчайших подробностей, чтобы я понимала, почему то, что я делаю, неправильно. Хоть и было это объяснение в очень экспрессивной форме, но я всё же вскоре начала понимать, что не все веселящие меня забавы так же веселы для всех остальных, и начала сдерживать свои порывы. Сейчас же палочка хочет демонстрации силы. Не просто хочет, а жаждет найти достойного, который будет совершенствовать сам себя и её саму. Того, кого можно принять равным.
Воздух вокруг меня задрожал, и я впервые за несколько последних лет свободно выдохнула. Я уже начала забывать, как это было прекрасно — дышать полной грудью и пропускать через себя магию. Наконец, вовне изливался несдерживаемый поток, и это было прекрасно. Я чувствовала, что могу сотворить всё, что взбредёт мне в голову. Взлететь? Не вопрос. Поджечь здесь всё? Легче лёгкого. Затопить? Тоже можно. Раздробить на мелкие кусочки всё вокруг? Нужен лишь щелчок пальцев. Я вновь посмотрела на палочку, как бы спрашивая её вердикт, но мне ничего не ответили. Палочка просто лежала и пыталась… сбежать. Последняя моя мысль сразу же заставила палочку поторопиться, и она буквально взмыла в воздух. Я ничего не понимала. Я же показала свою силу, разве нет? Так почему же она убегает? Недостаточно?
Моя облегчённая улыбка уступила слезам, и я взмыла в воздух за этой обманщицей. А если силы всё ещё недостаточно, то надо просто выпустить больше. Пропустить через себя больше магии. Усилить напор. И тогда эта привереда точно признает меня, но это возымело обратный эффект. Она поднялась ещё выше и, кажется, пыталась найти место, где можно спрятаться и переждать. Переждать? Что переждать? Ты же сама искала силу, разве нет? Почему моя сила не подходит? Почему ты меня не принимаешь? Ответа мне никто не дал, но он уже не был мне нужен. Раз меня не хотят принимать, то я заставлю. Прогрызу путь к тому, чего желаю.
Устремившись за палочкой, я не смотрела по сторонам всё ещё полностью сосредоточившись на палочке, что нагло обманула меня. Меня! Злость и негодование смешивались, добавляя мне стремления, а палочка всё не могла сдаться. Она пролетала под столами, между стеллажами, огибала людей и зверей, залетала в висящие в воздухе огромные капли воды, пролетала сквозь огненные смерчи и сильные ливни, а я гонялась за ней, вообще не сбавляя скорость, а лишь наращивая её. И вот, тянясь за ней всем телом, я наконец ухватилась за тёмную ручку, и это сразу же изменило всё. По телу прокатилась тёплая волна, что сразу же вымыла мою обиду и оставило лишь ясное ощущение одобрения и прошедшего испытания. Ведь силу надо не только показать, но и доказать, что ты не пустобрёх.
От накатившего облегчения я засмеялась так громко и от всей души, что слёзы злости и раздражения, сразу же преобразились в слёзы веселья и радости. А выразить все свои чувства я решила в одном очень импульсивном поступке. Вскинув руку с моей палочкой вверх, я пропустила через неё поток магии, что всегда проходил сквозь моё тело. В ясное небо сразу же выстрелила ветвистая молния, громыхая так сильно, что отдавалась во всём моём теле. Когда же эмоции наконец чуть отпустили, я наконец осмотрелась вокруг. Множество людей и животных смотрели на меня, висящую в воздухе посреди улицы. В их взглядах было столько разных эмоций, что я чуть растерялась, но вскоре послышались первые хлопки, а некоторые даже начали свистеть. А потом единицы людей в толпе подняли свои палочки и тоже запустили в небо по молнии, среди этих людей были и Дамблдор с Олливандером, к которым я поспешила спуститься.
— Я ведь ничего не испортила? — чуть опасливо спросила я взрослых, теребя палочку.
— Ох, что вы, мисс Поттер, конечно, нет, — по-доброму улыбнувшись ответил Олливандер. — Лучше пойдём отпразднуем столь необычную покупку. Альбус, у тебя же есть свободное время? — спросил он, поворачиваясь к задумчиво гладящему бороду Дамблдору.
— У меня весь день свободен, Гарриик, — кивнул директор Хогвартса.
— Замечательно, — хлопнул в ладоши Олливандер, а затем повёл нас через уже успокоившуюся толпу.
— Ха-ха-ха, — смеялся Олливандер, постукивая по столу, — давненько я не видел таких догонялок за палочкой. А как двигалась-то! Альбус, ты же видел?
— Видел, Гаррик, — кивнул Дамблдор, поглаживая бороду, — у мисс Поттер большое будущее, если не будет лениться.
— Да, — протянул Олливандер, а потом посмотрел на палочку в моих руках и продолжил: — Такие палочки очень редки, мисс Поттер. Берегите её и никому не отдавайте.
— А почему они редкие? — с интересом спросила я, сжимая эту привереду покрепче.
— Ну, во-первых, не каждый мастер сможет такую изготовить, во-вторых, сами эти палочки очень избирательны, а значит, найти ей нужного волшебника будет довольно сложно. Например, та, что выбрала вас, была изготовлена мной как эксперимент. Я хотел повторить великую Старшую Палочку и прямо загорелся идеей. Дерево бузины, волос фестрала и моя собственная придумка — добровольно отданная кровь единорога. Получилась просто красавица, но более высокомерная, чем её старшая сестра по духу. Думал уже, что её избранника смогут увидеть только мои внуки, а то и правнуки, но вот как вышло. И двадцати лет не прошло с её изготовления, как вы, мисс Поттер, пришли на мой порог.
— Вот как, круто, — буквально загорелись мои глаза от восторга. — А что за Старшая Палочка. Можно на неё посмотреть?
— Ишь какая любопытная, Альбус, — усмехнулся Олливандер и потрепал меня по голове, — твоя очередь утолять неуёмные порывы малышки.
— И вправду, — задумчиво сказал Дамблдор, а потом с ухмылкой продолжил: — Ты уже видела эту палочку сегодня. Вот только сможешь ли ты вспомнить её?
— Правда? — простодушно спросила я и начала оглядываться, чем вызвала добродушный смех у взрослых и у палочек, что летали вокруг и с интересом слушали беседу.
Пока я отвлеклась на поиск загадочной Старшей Палочки, Дамблдор с Олливандером начали говорить о каких-то своих делах. Но я так и не смогла увидеть никакой другой палочки, что могла бы называться сестрой моей собственной, и поэтому быстро вернулась к взрослым и расстроенно рухнула в удобное кресло.
— Поиски не увенчались успехом, мисс Поттер? — с интересом спросил меня Дамблдор.
— Нет, я не могу её найти, — грустно сказала я. — Неужели она успела спрятаться?
— Возможно, — загадочно сказал Дамблдор, но вскоре поднялся с кресла и обратился к Олливандеру, который уже отвлёкся на какой-то мерцающий шарик. — Пожалуй, мы уже достаточно заняли твоего бесценного времени, Гаррик. Тем более, нам надо ещё много чего купить к школе.
— Да, понимаю, — рассеянно ответил Олливандер, — приходи в любое время, Альбус. Я всегда рад тебя видеть.
— Пока, — помахала я рукой на прощание, но он только кивнул в ответ.
Когда же за нашими спинами закрылась дверь, то мы в молчании пошли на выход. Не знаю, о чём думал Дамблдор, но я рассматривала свою палочку и думала, какое имя ей дать, ведь у её сестры есть крутое имя: «Старшая Палочка». Но вот в голову мне ничего хорошего не лезло, а «Младшая Палочка» не звучит. От мыслей о заковыристом названии меня отвлёк вопрос Дамблдора, который он задал, когда мы подошли к столу с работниками лавки.
— Как думаете, мисс Поттер, удобно ли вам будет всегда держать палочку в руках?
— Эм, — задумалась я, — нет? Если одна рука всегда будет занята, то это будет не очень удобно. Да и держать её всегда в руках… а она не может летать рядом?
— Конечно, может, — улыбнулся в бороду Дамблдор, — но попробуйте ей об этом сказать.
Я сразу же посмотрела на свою палочку, что пока не имеет крутого названия, и попыталась пообщаться с ней, как при встрече, но ничего в ответ не получила. А когда я начала стучать по ней пальцем, то Дамблдор положил свою руку мне на плечо и сказал:
— Удивительные изделия — палочки. Без волшебника они живут свою жизнь и имеют характер, но стоит им только попасть в руки нужного мага, как они резко расслабляются и ничего не хотят делать.
— Но почему? — с непониманием спросила я, чувствуя от палочки сонное довольство.
— Когда палочка выбирает волшебника, она настраивается на его магию. Можно сказать, что состояние палочки характеризует магию её владельца, — изрёк Дамблдор, похлопывая меня по спине.
— И моя магия… спит? — спросила я, создавая на свободной руке сгусток пламени, но Дамблдор сразу же его потушил взмахом руки.
— Не спит. Скорее, просыпается. И не стоит играть с огнём, особенно в деревянных помещениях, — строго сказал Дамблдор под конец.
— Да, простите, — чуть потупилась я. — Раньше у меня не получалось так летать, вот я и подумала, что и с пламенем ничего не случится.
— Хм, без нужного обучения лучше не пользоваться столь сырым воздействием. Может, из вас и выходит сильный поток магии, но когда начнёте познавать искусство, то поймёте, какой растратой занимались сейчас и во время погони за палочкой. Хоть и вышло эффектно, да, — закончил Дамблдор, поглаживая бороду.
— Вот как, значит, мне нужно будет сшить карман для палочки… или лучше чехол? — спросила я, смиряясь с маячащим на горизонте занятием вышивкой.
— Можно и так, но я советую купить специальную кобуру, что крепится на бедро. Она продаётся здесь же, а ещё идёт в комплекте со всеми нужными чарами, так что палочка из неё не вывалится, только если волшебник сам этого не захочет, — даже как-то с гордостью сказал Дамблдор.
— Это же отлично, — обрадовалась я, — надо быстрее купить, пока они не закончились.
Так, мы и взяли кобуру для палочки, и я сразу же её надела. Один ремешок проходил через плечо, а второй — через талию. Кобура сама застёгивалась на нужном размере, и вот я уже стою с ножнами для палочки, что были украшены красивым цветочным узором. Выглядело это странновато: у меня как будто был меч в ножнах, что не совсем сочеталось с платьем… тётя будет недовольна моим нарядом. Немного потренировавшись выхватывать палочку, я одобрила покупку и поспешила к выходу из здания, но Дамблдор свой шаг даже и не думал ускорять, так что я мучительно долго ожидала его у выхода: целых две минуты.
— Директор Дамблдор, а почему я смогла так хорошо летать? В прошлые мои разы я безвольно висела в воздухе, а направление вообще не выбиралось правильно, и я много чего дома тогда побила. Один раз я вообще вылетела через открытую дверь, и тёте с дядей пришлось вызывать спасателей с длинными лестницами, — поинтересовалась я у опытного волшебника.
— Хм, — хмыкнул он, задумавшись, — скорее всего, из-за того, что магия была ещё не до конца подконтрольна вашей воле. Во сколько вы воспарили над землёй в первый раз?
— Мне было, — задумалась уже я, — где-то пять?
— Хах, — усмехнулся Дамблдор, — неплохо. А потом ещё пробовали летать?
— Я старалась этого не делать, так как тётя с дядей очень ругались, и вообще, я иногда своей магией много чего рушила, что не добавляло им добродушия, — начала я смущённо рассказывать о своих провинностях, — но иногда оно само случалось, и тогда происходило много всякого весёлого, но иногда страшного. Один раз я чуть не спалила весь дом, в другой затопила… может, в моменте это и было весело, но я довольно быстро встречалась с последствиями. Так что в последние два года я старалась сдерживать свои порывы изо всех сил, что у меня неплохо выходило, — с гордостью сказала я, но потом грустно добавила: — до сегодняшнего дня.
— Понятно, но зато теперь вы можете контролировать магию получше, не как взрослый и обученный волшебник, конечно, но вы сами уже успели оценить свои возможности. А что до вопроса «почему», то это из-за возраста. Где-то к одиннадцати годам жизни у волшебника вырабатываются нужные рефлексы по её управлению, а также сама магия начинает вытекать стабильнее, — пояснил мне Дамблдор, и я вроде как его даже поняла.
— Значит, когда я стану старше, то и контроль магии улучшится? — с интересом спросила я.
— Увы, нет, — наигранно опечалился Дамблдор, — такой подарок приходит только к одиннадцати годам, а вот всё остальное зависит исключительно от дальнейших стараний отдельно взятого волшебника.
— И я смогу перемещаться так же мгновенно, как и вы? — улыбнувшись, спросила я.
— Конечно, но только после очень долгой работы над собой, — довольно кивнул Дамблдор.
— Круто, — восторженно протянула я.
Пока мы шли куда-то по Косой Аллее, я не забывала осматриваться и подмечать всякие интересные штуки. Например, никто здесь не летал, кроме магических животных, о чём я сразу же сообщила Дамблдору.
— Ах, это. Здесь запрещено летать. Есть, конечно, исключения, например, молодой волшебник, который гонится за чем-то, но это лишь единоразовое послабление, — поучительно сказал он.
— А почему? — спросила я. — Ведь летать намного удобнее и быстрее.
— Ну, чтобы это понять, можете представить, что было бы, если бы всем маглам с одиннадцати лет выдавали по мотоциклу без какого-либо экзамена, и они бы все стали на них разъезжать, — размеренно начал пояснять Дамблдор. — Получилось бы довольно потешно, но жутко неудобно. Да и выматывающие это дело полёты, не думаете?
— Наверное, — сказала я, задумавшись.
И вправду, было бы весело, но вряд ли долго. Пока я представляла мир, где все рассекают на байках, мы как-то быстро дошли до какого-то монументального белого здания с мраморными колоннами и золотыми воротами на входе. Само здание ощущалось старым и знающим себе цену. Оно как будто было уверено: что бы ни случилось, то простоит здесь ещё тысячу лет, а то и вечность.
— Вот наше следующее место для посещения, — сказал Дамблдор, протягивая руку, которую я машинально взяла, — банк Гринготтс.
— Банк? — задрав голову, спросила я. — Вам нужно взять деньги?
— Ох, нет, мисс Поттер, это вам надо узнать о своих активах, — сказал Дамблдор, улыбнувшись.
— Но я здесь никогда не была. Откуда у меня могут быть деньги в этом Гринготтсе? — поинтересовалась я, когда ворота бесшумно открылись перед нами, и мы вошли в здание.
— Может, вы здесь и не бывали, мисс Поттер, но ваши родители были, — ответил мне Дамблдор, спокойно идя вперёд.
— Значит, родители… — пробормотала я, осматриваясь.
Первое, что мне бросилось в глаза, это настоящий кентавр, который проходил мимо нас в компании человека, но я практически не растерялась и вскоре перевела взгляд на окружение. Огромное помещение с высоченным потолком, что подпирают мраморные колонны, и огромными люстрами, а если посмотреть вниз, то можно увидеть отполированный каменный пол с каким-то знаком, возможно, со знаком самого банка. Вокруг сновали волшебники, и я даже заметила, как некоторые, заходя в какие-то выемки в стене, исчезали в зелёном пламени. Некоторые просто разговаривали друг с другом, а кто-то подходил к столам с работниками банка. И вот сами работники были очень выделяющимися: люди со сморщенной кожей, заострёнными ушами и подбородками с меня ростом, и все они носили официальные костюмы. Если присмотреться, то они были везде: заходили в соседние помещения, переносили какие-то свитки и коробки, разговаривали с волшебниками, а также сидели за высокими столами, к которым и подходило большинство посетителей этого места. К этим посетителям присоединились и мы, но направились мы не к боковым столам, а к самому главному и по совместительству высокому и нагруженному стопками бумаг и драгоценных камней больше остальных.
— Альбус Дамблдор, — немного пугающе проскрипел работник банка, как только мы подошли поближе, — тебе не рады в Гринготтсе, уходи.
— Ох, что вы, — как будто и не услышав угрозы в голосе, сказал Дамблдор, — это не я к вам пришёл, а мисс Поттер, которую я имею честь сопровождать.
— Вот как, — недовольно скривился работник и повернул голову в мою сторону. — Мисс Поттер чего-то желает?
Я прямо чувствовала кожей, как этот «человек» придирчиво меня осматривает, но загвоздка в том, что я не знала, что отвечать. Дамблдор молчал и даже отступил чуть назад, как бы говоря, что я сама должна действовать. Что же, раз мы пришли за какими-то деньгами, то это мне и стоит сказать.
— Я желаю проверить свои финансы, — собравшись с духом, сказала я вроде как что-то на взрослом.
— А у мисс Поттер есть ключ? — задал ещё один вопрос он, подбирая совсем уж пробирающую до мурашек интонацию.
Какой вообще ключ? У меня нет… и здесь я вспомнила, что всё же носила с собой ключ со вчерашнего дня. Прикоснувшись к нитке на шее, я поддела её и продемонстрировала работнику золотой ключ, что прямо светился золотом. Я ещё думала что-то сказать, но этого не потребовалось. Работник прокряхтел какую-то неразборчивую фразу, и вскоре возле нас появился другой такой же невысокий «человек».
— Прошу за мной, мисс Поттер. Банк Гринготтс рад, что вы наконец вернулись, я сейчас же провожу вас до вашего сейфа, — сказал он таким же скрипучим, но всё же более жизнерадостным голосом.
В ответ я лишь кивнула и последовала за работником. Дамблдор не отставал от нас, и вскоре мы оказались в каких-то пещерах. Здесь было просторно, сухо и довольно светло, но вид резко контрастировал с тем, что я увидела на входе.
— А почему здесь всё такое… другое? — задала я вопрос в воздух, ожидая ответа.
— Эти проходы были проложены в день основания Гринготтс, — с ностальгическим вздохом ответил провожающий, — они не терпят вмешательства и будут расценивать любое изменение как вторжение.
— И что тогда случится? — заинтересовавшись, спросила я.
— Лучше вам не знать, мисс Поттер, спать будет легче, — кровожадно ответил он, и мне резко перехотелось спрашивать что-либо ещё.
Наши шаги отдавались эхом по всему коридору, создавая жуткую атмосферу, которая, впрочем, меня ничуть не волновала. А вот сами стены были, как и здание банка, уверены в своей монументальности и неприступности, а также красоте. Последнее было довольно сомнительно, и я даже осмотрелась внимательнее, чтобы удостовериться не пропустила ли я какое-то произведение искусства или красивый узор, но нет, всё те же стены пещеры, освещённые множеством ярких шаров, что летали над нашими головами. Вскоре мы дошли до платформы, к которой примыкал открытый и довольно вместительный вагон, в который быстро проследовал работник банка.
— Проходите, мисс Поттер, мы отправимся к вашему сейфу через пару минут, — сказал «человек», проводя руками по какой-то плите и дёргая за рычажки, что были напротив, как я поняла, сидения водителя.
— Директор Дамблдор? — я вопросительно посмотрела на него в надежде на совет.
— Не стоит волноваться, мисс Поттер, — сразу же ответил он и зашёл в вагон, — прокатимся с ветерком. Давненько я на таких не ездил, уже и забыл, каково это, — пробормотал он, занимая одно из свободных мест.
Решив, что так и надо, я заняла другое свободное место рядом с директором и принялась ждать. Как и сказал наш провожатый, через несколько минут мы тронулись. Сначала вагон ехал довольно медленно, но с каждой секундой скорость возрастала, а я даже не чувствовала никакого встречного ветра или тряски. Перед глазами начали мелькать множество проезжаемых нами проходов, развилок и огромных пещер. Мы ехали вниз, вверх, вбок, наискосок, а один раз даже перепрыгнули огромный обрыв, отрываясь от рельсов. В этот же момент я увидела, что на дне широченного обрыва лежали просто горы золотых монет. Интересно, это тоже чей-то «сейф»? Но не успела я привыкнуть к быстро мелькающим видам, как наш транспорт резко остановился, что, как ни странно, не вызвало у меня каких-либо неудобств.
— Приехали, — проскрипел наш водитель и, подождав, пока мы выйдем, покинул вагон. — Дайте мне ещё пару минут, мисс Поттер.
Я с интересом наблюдала, как «человек» подошёл к единственной здесь двери, что была без какой-либо ручки или замка, и начал водить по ней руками. Возможно, это какая-то особая магия? Я не услышала каких-либо щелчков, но вскоре на двери появилась замочная скважина, и работник, указывая на дверь, сказал:
— Прошу, мисс Поттер.
Повторять два раза мне было не нужно, и я быстро подошла к двери. Сняв с шеи ключ, я вставила его в замок. Я уже собиралась провернуть его, как это делала с обычными дверьми, но почувствовала тепло в руке, и не успела я спросить, что именно происходит, как дверь открылась. Помещение было довольно просторным, но всё в том же окружении скучных, но высокомерных пещерных стен, а вот само наполнение было интересным. Горы золотых монет, что были аккуратно сложены в высокие башенки, множество книг на полках, различной посуды со шкафами, а также целый постамент, заставленный шкатулками с различными драгоценностями.
— В личном сейфе мисс Поттер, — начал говорить работник банка, пока я осматривала всё вокруг, — что она унаследовала от Джеймса и Лили Поттер, находятся все сбережения её родителей, а также пожертвования от всех, кто был благодарен вам за избавление магического мира от тёмного волшебника, известного как Тот-Кого-Нельзя-Называть. Деньги и предметы роскоши поступают по сей день, со списком ваших благодетелей можете ознакомиться вот за этим столом, — указал «человек» на ничем не примечательный стол, на котором было несколько башенок из свитков, а также какое-то запечатанное письмо. — Все предметы были проверены на наличие проклятий. Те, что были безопасны, находятся здесь со всем описанием их свойств и стоимости в различных магических народах, — указал работник на постаменты, шкафы и полки с книгами, что уже попадались мне на глаза. — Те, что были прокляты, отправились в соседнее помещение, — указал он на золотую дверь, что терялась на фоне гор золота. — Вы сами можете решить, что с ними делать, все описания и стоимость имеются.
Честно, у меня прямо глаза разбегались, а улыбка не собиралась сходить с лица. Непринуждённо я подошла к столу со свитками и решила сперва начать с лёгкого, а именно с обычного письма. Вот только стоило мне взять его в руки и прочитать автора, как всё хорошее настроение сразу же сгинуло и пришло осознание, откуда вообще у меня эти богатства, если то, что я вижу, вообще что-то стоит в мире магии. Вон Дамблдор и работник банка не выказали и капли восторга, как будто в этих видах нет вообще ничего необычного. Автором же письма была Лили Поттер: моя мама. Решив, что горы золота от меня никуда не уйдут, и я смогу их посчитать вот вообще когда угодно, я сжала письмо покрепче и повернулась к Дамблдору.
— Здесь вообще много денег? — спросила я его, чем вызвала странный хмык как у работника банка, так и у самого Дамблдора.
— Можно сказать, что вы не будете бедствовать всю свою оставшуюся жизнь, мисс Поттер, даже если будете тратить по тысяче галлеонов в день. Может, даже вашим потомкам что и останется, — ответил Дамблдор на мой вопрос, но я внезапно поняла ещё одну вещь: я вот вообще не разбираюсь в валюте магического мира.
— А галлеон — это много? — чуть стесняясь, спросила я, и, кажется, из-за этого вопроса наш провожатый схватился за голову и начал говорить какую-то тарабарщину.
— Смотря для кого, — пространно ответил Дамблдор, не обращая внимания на поведение работника банка, — например, для меня, как и для любого уважающего себя волшебника, галлеон ничего не стоит. А вот для какого-нибудь лентяя это будет неплохая сумма, которую можно потратить на себя.
— Значит, настоящий волшебник тратит горы золота каждый день, и моих запасов не хватит, если я захочу стать такой, как вы? — задала я ещё один вопрос, осматривая свои недавно обретённые «богатства».
— Нет, что вы, мисс Поттер, — рассмеялся Дамблдор, — по-настоящему великий волшебник не будет тратить и одного кната для получения того, чего хочет. Все эти горы золота ничего для него не стоят лишь потому, что он сам может сотворить всё, что захочет.
После его слов у меня пролетела вся наша прогулка перед глазами, и что-то я не могла вспомнить, чтобы Дамблдор вообще за что-то платил. А это значит:
— Мы украли эти вещи? — спросила я потрясённо, кладя руку на рукоятку моей полочки.
— Конечно же, нет, — развеселился ещё больше Дамблдор. — Мисс Поттер, великий волшебник никогда не будет что-то красть или вымогать. Я расплатился с мастером Олливандером кое-чем намного более ценным, чем золото.
— Вот как, — облегчённо выдохнула я и уже собиралась спросить, как же мне получить всё нужное к школе, если я хочу стать великой волшебницей, но наш провожатый внезапно выкрикнул своим скрипучим голосом, и прошлого намёка на жизнерадостность там и в помине не было.
— Альбус Дамблдор, прекратите нести эту ересь! Если вы продолжите, то я буду вынужден выпнуть вас отсюда и не посчитаюсь ни с вашим статусом, ни с заслугами! — закончил он, а стены вокруг начали обращать пристальное внимание на директора Хогвартса.
— Ох, что вы, не стоит принимать мои слова близко к сердцу, — сказал Дамблдор, показывая свои пустые руки, — я лишь ответил на вопрос своей подопечной и не собирался оскорблять столь великое место, как Гринготтс.
— Мисс Поттер, — подвигав челюстью и выдохнув, проскрипел «человек», — не каждый способен создать всё, что ему нужно, самостоятельно и уж тем более обмениваться чем-то ценнее золота с самим Олливандером. Поэтому валюта Гринготтса выступает посредником между волшебниками и магическими существами. Альбус Дамблдор же, нужно признать, достиг истинного мастерства в магическом искусстве, и как это ни прискорбно, но более не нуждается в наших услугах. И банк Гринготтс и слова бы ему не сказал, если бы этот не уважающий традиции тип не говорил об этом на каждом углу. Из-за его слов наши клиенты стремятся уменьшить свои траты, а это недопустимо! — закончил он свою речь, что отражалась в стенах этой комнаты, но вскоре, как будто опомнился и, кашлянув пару раз, продолжил своим добродушным тоном: — Извините, мисс Поттер, я не смог сохранить профессиональность в этом вопросе, хоть Альбус Дамблдор и является вашим сопровождающим.
— Эм, — не знала я, что ответить на эту речь, а Дамблдор не собирался мне помогать, видимо, в этом здании не любят, когда он говорит, что подтверждало как поведение самого работника банка, так и стен, что с неодобрением «смотрели» на директора Хогвартса. — Я не обижаюсь. И ваша речь была очень познавательна, да.
— Банк Гринготтс приносит свои извинения и надеется на дальнейшее сотрудничество с такой важной фигурой, как вы, мисс Поттер, — доброжелательно сказал «человек». — Желаете взять что-то из сейфа?
— Я, — немного растерявшись, я посмотрела на Дамблдора, который с довольным видом поглаживал свою бороду, и, переведя взгляд на работника банка, на вдохе сказала: — Конечно, какую сумму вы посоветуете взять с собой для покупки всего нужного к школе и чтобы осталось что-то на карманные расходы? Я не очень хорошо ориентируюсь в волшебной валюте.
— Вы обратились по адресу, мисс Поттер, — даже как-то просиял «человек», — я как работник банка Гринготтса сейчас всё вам объясню.
— Значит, золотая монета — это галлеон, серебряная — сикль, бронзовая — кнат, — перечислила я ещё раз, выходя из банка вместе с Дамблдором. — Вот только нужно будет запомнить их соотношение. А ведь я только разобралась с обычными деньгами, а здесь ещё и с магическими мучиться, — с тяжёлым вздохом закончила я.
Поход в банк прошёл довольно занимательно. Местный работник рассказал мне про монеты и настоял, что нужно тратить деньги, чтобы «экономика жила». Я так до конца и не поняла, что за «экономика» и почему она живёт только при трате денег… наверное, ещё какой-то особенный магический зверь. Ещё в моём сейфе мы нашли отличный кошелёк и сумку, что сейчас висит на моём плече. И они оба магические. Работник банка сказал, что они зачарованы, и одно из заклинаний — это незримое расширение, а значит, что в них может влезть намного больше вещей, и внешне это не будет заметно. Удобные вещички в общем.
— Мисс Поттер, не стоит печалиться, — сказал Дамблдор, протягивая руку, за которую я уже машинально ухватилась, — вам всего лишь нужно превзойти этого старика за время своего обучения, и знания валют, хоть магловских, хоть магических, просто не понадобятся.
— Хм, а много тех, кто смог вас превзойти? — поинтересовалась я задумчиво.
— Их достаточно, — ответил Дамблдор. — Например, помните тех, кто запустил молнию в воздух после вас? Большая часть из них приблизились ко мне вплотную.
— Эх, — расстроенно выдохнула я, — я совсем не помню, был ли среди них хоть кто-то моложе двадцати.
— Вам это и не нужно, мисс Поттер. Ведь вы тоже выпустили молнию, — сказал Дамблдор.
— Так это значит, что я уже практически догнала вас? — обрадовавшись, спросила я.
— Ха-ха-ха, — засмеялся Дамблдор в бороду. — Всё верно, мисс Поттер. Вам осталось только обучиться использовать то, что уже имеете.
— Правда? — с горящими глазами спросила я.
— Конечно, правда, — кивком подтвердил свои слова Дамблдор.
Воодушевлённая этими новостями, я в прекрасном настроении раздумывала об обучении, где я намерена стать одной из лучших, иначе и быть не может. По словам Дамблдора, следующей лавкой, которую мы должны будем посетить, была «Мантии на все случаи жизни». Я не очень люблю магазины одежды, но Дамблдор заверил, что не будет меня заставлять что-то купить и доверится моему вкусу. А это значит, что я смогу сразу же выбрать понравившиеся вещи и не мучиться ещё несколько часов в компании тёти. Что логично, ведь тёти Петунии здесь нет.
— А у нас вообще есть список того, что нужно купить? — внезапно осознала я факт того, что не представляю, на что именно собралась тратить свои деньги.
— Да, список указан в письме, которое вы получили и так расточительно отправили мне обратно, — спокойно сказал Дамблдор.
— Но это не я, — возмущённо ответила я. — Это всё дядя с тётей. Сказали, чтобы я написала отказ, а потом забрали и письмо из Хогвартса. Прямо из моей комнаты.
— Вот как, — погладив бороду свободной рукой, сказал Дамблдор. — Тогда я должен вернуть вам его, — нырнув рукой в свою мантию, он достал уже распечатанный и чуть помятый конверт и протянул его мне. — Лучше оберегайте свои вещи и даже письма, ведь никогда не знаешь, когда что-то может пригодиться.
— Хорошо, — с готовностью кивнула я, беря письмо в руки. — Так, значит, в «Мантии на все случаи жизни» я должна буду купить школьную форму, а палочка у меня уже есть, но я даже не знаю, где находятся остальные магазины, — начала я рассуждать вслух после того, как наконец прочитала письмо полностью.
— А я вам на что? — с весёлой интонацией спросил Дамблдор.
Проводив меня до нужной лавки, Дамблдор пошёл разговаривать с владелицей магазина, которая вышла нас поприветствовать, а я решила осмотреться. В лавке были не только мантии, но и горы разнообразной одежды, которая медленно и вальяжно летала вокруг и прямо красовалась перед тобой, если ты обратишь на этот предмет внимание. Прямо как и само здание этого магазина, которое просто источало… моду. Но всё это не выглядело неряшливо и бессистемно. Вещи не покидали определённые отделы и не набрасывались на тебя всем скопом. Мне это напомнило магический зоопарк, где у каждого животного был свой вольер.
По прошествии примерно минут тридцати я стала счастливой обладательницей нескольких экземпляров стандартной школьной формы Хогвартса для осени, зимы и весны. А также прикупила парочку удобных ботинок, повседневных платьев, комплектов нижнего белья и защитных перчаток из драконьей кожи. Оплатив свои покупки с помощью кошелька, который внутри разделялся на три секции с разными монетами, я радостно запихивала предметы гардероба в, кажется, бездонную сумку из кожи дракона и пыталась привыкнуть ко всем этим магическим штучкам.
Когда мы вышли из лавки, попрощавшись с гостеприимным персоналом, я поняла, что вес сумки вот вообще не изменился, и я чувствовала, что в неё может поместиться ещё просто куча всякого-разного. Глупая улыбка совершенно точно не будет сходить с моего лица весь оставшийся день.
Не успела я помечтать о том, что запихну в эту сумку всё… вот вообще всё, как мы уже оказались перед лавкой с книгами под названием «Флориш и Блоттс». Здание излучало мудрость и такую же убеждённость в своей монументальности, как и банк. А на вывеске был изображён дракон, читающий книгу. И он правда читал! Когда мы вошли в здание, то к нам сразу же подошёл работник и поинтересовался, что мы ищем. Я ответила, что мы пришли за книгами за первый курс Хогвартса, и продавец провёл нас к уже отсортированным стопкам, в которых лежали ещё и писчие принадлежности с бумагой. Всё помещение магазина было заполнено полками с книгами. Они были совершенно разных размеров и расцветок. Но, что интересно, в отличие от всей Косого Аллеи здесь было спокойно и уютно. Ничего не мельтешило и не носилось вокруг, а книги демонстрировали просто образцовую дисциплину. Хоть я и чувствовала, что им прямо ну очень хочется показать свои знания посетителям, но само здание книжного магазина как будто следило за порядком.
Дамблдор вновь разговорился с какими-то людьми, и я решила отпроситься погулять среди книг, что мне с лёгкостью удалось. Проходя мимо стеллажей, я рассматривала корешки книг и пыталась представить, что же там за содержание. Вот в «Золотые драконы» определённо рассказывается о золотых драконах, в «Шестьсот шестьдесят шесть способов остаться в живых» о технике безопасности… наверное, а вот в «Поездки между мирами» о путешествиях, но у меня сложилось впечатление, что об очень дальних.
— Если так интересно, то возьми и прочитай, — сказал мне один из посетителей книжного, проходя мимо меня. Он выглядел прямо как работник банка, но носил не официальный костюм, а мантию.
— Меня дядя с тётей приучили не трогать вещи, что не собираешься покупать, — ответила я, чуть оборачиваясь на незнакомца.
— Хах, — усмехнулся «человек». — Да они, наверное, профессиональные искатели. Но не волнуйся, здесь можно трогать книжки, и они тебя не сожрут… по крайней мере, не в этой секции. А совет их хороший. В нашем мире сейчас лучше вообще незнакомые предметы не трогать, а вот в моё время… — продолжил бормотать он себе под нос и скрылся за поворотом.
Проводив взглядом незнакомца, я с сомнением посмотрела на книгу с названием «Сто способов приготовить камень», что просто излучала желание учить, и всё же не рискнула к ней прикасаться. Не дело это — трогать магические вещи, когда вокруг тебя нет никого из знакомых, которые смогут помочь в случае чего. В школе нам про это каждую неделю говорят. Поэтому я продолжила и дальше ходить между книжек, читать их иногда странные, а иногда вообще непонятные названия, и вскоре, сделав круг по, как я успела убедиться, очень малой части магазина, вернулась к Дамблдору, который уже начал прощаться с одним из своих знакомых. Повезло.
Когда мы вышли из «Флориш и Блоттс», я сверилась со списком и сказала:
— Так, остались «принадлежности для зельеварения», — сказала я уверенно, но всё же решила уточнить один неясный мне момент в письме: — А зачем в Хогвартсе брать с собой животное?
— Хм, животные довольно полезны, мисс Поттер. Если сможете договориться с одним, то он будет вам помощником в нелёгком пути обучения. Например, совы — отличные почтальоны и могут практически мгновенно доставить любую посылку в любую часть мира, жабы — поистине бездонные хранилища для предметов, по сравнению с которыми ваша сумка — лишь маленький кулёчек, змеи полезны зельеварам, ведь могут выделять различный яд в зависимости от того, что им скормить, низлы — хорошие защитники и средства передвижения, летучие мыши имеют схожие свойства. В мире существует множество полезных тварей, но стоит помнить, что не все они настроены доброжелательно, так что если встретите такого в дикой местности, то, прежде чем выйти на контакт, хорошо себя защитите, — поучительным тоном закончил Дамблдор.
— Круто! — восторженно запищала я. — Мне срочно нужен хотя бы один такой. А можно взять всех?
— Хах, — улыбнулся Дамблдор и потрепал меня по голове. — Вы, конечно, можете, но тогда и забота о них будет ложиться только на ваши плечи. Встречал я волшебников, которые договаривались с сотнями различных тварей. Они были сильны, не спорю, но и ответственность на них лежала немаленькая, ведь не всем из этих животных было достаточно лишь кормёжки и сухого места для сна.
— Вот как, — чуть расстроилась я. — Но когда я стану великой волшебницей, то смогу заботиться обо всех, кого захочу взять, так?
— Верно, — подтвердил Дамблдор. — А пока вы ещё учитесь, то стоит выбрать одного. Ведь кто знает, вдруг вам не понравится заботиться о питомце.
— Верно, — повторила я слова Дамблдора и кивнула, но почти сразу вспомнила ещё один вопрос и поспешила его задать: — А кто эти работники банка? Я знаю, что есть карлики и они невысокие, но никто мне не говорил, что они морщинистые и с заострёнными ушами и зубами.
— Ах, это, — понимающе кивнул Дамблдор. — Они не карлики. Их расу называют гоблинами. Можете прочитать про них в книжках, что вы купили. На первом курсе проходят всех известных нам живых существ, хоть и в сокращённом виде.
— Понятно, — задумчиво протянула я, похлопав по своей сумке.
Дамблдор провёл меня до магазинчика, на вывеске которого был изображён реально булькающий котёл, и в него кидали различные ингредиенты. Само здание было уверенным в себе и даже не обратило на нас какого-либо внимания, как будто и неинтересны ему покупатели. Внутри же было множество различных странных штук. Я заметила и движущиеся глазные яблоки, высушенные травы, руки, какие-то кочерыжки, подвешенные трупики животных и их скелеты, бочки с совершенно непредсказуемым содержимым, множество блестящих инструментов, котлов, а также разделочные доски, и это лишь то, что мельком попало мне на глаза.
— Дамблдор, — сразу же узнал моего компаньона продавец. — Какими судьбами?
— Блэк, — поприветствовал его он. — Вот показываю своей подопечной, где можно достать лучшие ингредиенты и инструменты для зельеварения.
— Подопечная? — с интересом спросил продавец и повернул голову в мою сторону. — Неужто сама Хела Поттер?
— Приятно познакомиться, — автоматически поздоровалась я и продолжила с интересом осматривать обстановку, уже привычно прекращая слушать неинтересные разговоры взрослых.
Купив всё, что было нужно, я обозначила следующую цель: магический питомец. Удивительно, но, по словам Дамблдора, было неприлично договариваться со зверями на улице, надо пойти в специальное здание, в котором собирались все те твари, которые хотят помогать волшебнику. Спустя несколько минут спокойной пешей прогулки впереди показалось нужное здание, которое даже в вывесках не нуждалось. Так как вокруг него летали целые стаи различных птиц, а само здание находилось в центре внушительных размеров парка, по которому гуляли как волшебники, так и звери. Проходя по вполне привычному парку, за исключением того, что всякого магического здесь было в несколько раз больше, чем в обычном, я уже начала приглядываться к животным, но хоть они все и были необычными, я всё же не получала никакого отклика внутри. Так мы и зашли в само здание, внутри которого были самые настоящие переплетения живых деревьев с камнем самого здания. И всё это создавало довольно природный, если не дикий, вид, а обилие животных, которые скакали, шипели, летали, спали, исчезали, искрились и делали множество самых разнообразных вещей, лишь добавляло красок в творившееся вокруг безобразие. И самое интересное, что это «здание» следило за всем, происходящим на его территории, прямо как книжный магазин.
— Профессор Дамблдор, — подошёл к нам уже немолодой мужчина, пока я смотрела во все глаза на округу, — ищете пополнение в Запретный Лес? Извините, но с последнего вашего визита никого достаточно интересного здесь не появлялось.
— Нет, мистер Брукс, сегодня я пришёл, чтобы моя подопечная посмотрела на зверей и, возможно, договорилась бы с кем-нибудь из приглянувшихся ей, — кивнув в мою сторону, сказал Дамблдор.
— Подопечная? — удивлённо посмотрел на меня Брукс и вскоре продолжил: — Сама Хела Поттер? Неужели уже пришло время?
— Да, время в наши годы летит быстро, — погладив бороду, ответил Дамблдор. — Так, поможешь нам с выбором?
— Конечно, помогу, — хлопнув ладонями, улыбнулся Брукс. — У мисс Поттер есть какие-то предпочтения? — обратился он ко мне.
— Эм, — задумалась я на секунду. — Животное должно быть мне под стать.
— Хах, — усмехнулся мужчина, потерев свой подбородок. — Нелёгкая это задача, конечно. Драконов у нас, увы, не водится — они слишком горды, чтобы прилетать самим, — сказав это, он ушёл в свои мысли.
— Ну, пока вы думаете, можно я пройдусь? — спросила я, устав смотреть на задумчивого мужчину.
— Конечно, — махнул Брукс рукой, и я быстро нырнула во всё ещё непривычное мне изобилие магии.
Вокруг ходили не только различные твари, но и волшебники, я даже заметила пару ровесников с их родителями. Но вот ни одно попавшееся мне на глаза животное не было достаточно подходящим для меня. И мне больше казалось, что они меня избегают. К остальным волшебникам они с интересом подходили, а вот, увидев меня, старались уйти подальше. Может, от меня пахнет как-то плохо? Читала, что животные чувствительны к запахам. Но я мылась сегодня… неужели не нравится мой шампунь? Да и раньше такого не случалось. Что-то изменилось? За своими размышлениями я не сразу заметила, что с меня кто-то не сводит взгляда. Осмотревшись, я увидела белую сову, которая гордо сидела в одиночестве на ветке и смотрела прямо на меня. Остальные совы старались улететь подальше при моём приближении, но она даже не пыталась. С интересом посмотрев на птицу, я остановилась и подняла своё предплечье. Сова лишь наклонила голову и ухнула, но всё так же продолжила стоять. Не прошло и минуты, как она спикировала вниз прямо на мою руку. Когда сова осторожно приземлилась, я радостно улыбнулась и посмотрела ей в янтарные глаза. Полярная сова встретила мой взгляд своим, и я сразу же поняла, что мы подружимся, а кончики пальцев начали покалывать от странного чувства единения.
— Хорошая сова, — сказала я, на что получила укол в руку одной из когтистых лапок. — Хорошо, придумаю тебе имя. Или у тебя есть своё?
Сова непонимающе на меня посмотрела, а потом отвернула голову. Хм, надо будет придумать что-то хорошее. Обрадованная находкой, я решила вернуться к Дамблдору и показать ему птицу. Поход обратно занял не так уж и много времени, но моя рука начала потихоньку затекать. Заметив это, сова вспорхнула вверх и приземлилась на одну из веток, что были рядом с выходом.
— Мисс Поттер, вижу, вы нашли кого-то подходящего? — вынырнув из каких-то бумаг, сказал Брукс, как-то узнав о моём приближении. — Не желаете что-то прикупить?
Я вопросительно посмотрела на белую сову, на что она гордо ухнула и начала чистить свои пёрышки.
— Ммм, пожалуй, корма и удобной переносной клетки будет достаточно, — после недолгих раздумий ответила я.
— Сейчас принесу, — сказал Брукс и отошёл в одно из смежных помещений.
— Полярная сова, — задумчиво сказал Дамблдор, — хороший выбор. Но всё же вам стоит почитать о них побольше, чтобы избежать маленьких казусов.
— Поняла, — кивнула я в ответ и принялась ждать, как оказалось, продавца.
* * *
— Для начала советую взять ванильное, — посоветовал мне Дамблдор, когда я просматривала меню.
— Но здесь нет одного ванильного вкуса. Они все разные, — удивилась я разнообразию.
После покупки всего нужного для совы Дамблдор напомнил о том, что мы ещё зайдём за мороженым. Само здание «Кафе-мороженое Флориана Фортескью» было гостеприимным и прохладным. Внутри находилось много народу, но никакой кассы или вывесок не было, только столы разных размеров и разноцветные папки с меню на них. Сейчас же у меня глаза разбегались от многообразия представленных вкусов. А ещё здесь можно было заказать не только мороженое, но и другую еду, вот только я даже не представляла, как заказать хоть что-то.
— Чтобы принесли то, что вы выбрали, нужно указать палочкой на нужный пункт в меню, — увидев моё замешательство, сказал Дамблдор и сразу же продемонстрировал нужное действие.
Когда он указал палочкой в меню, то за нашим столиком сразу появился глубокое блюдце на высокой ножке с шариком мороженого насыщенного красного цвета. Посмотрев, как Дамблдор с нескрываемым удовольствием принялся за свою порцию, я повторила его действие, указав палочкой на, вроде как, обычный ванильный вкус, и десерт появился рядом со мной прямо из воздуха.
— А как они вообще это делают? — спросила я, тыкаясь длинной ложкой в белый холодный шарик.
— Это всё магия, — изрёк Дамблдор, отвлекаясь от сладости.
Когда мороженое закончилось, Дамблдор посоветовал заказать и обычной еды, которая здесь тоже отменного качества. Почувствовав голод, который был подавлен до этого момента ворохом восторженных эмоций, я принялась выбирать горячие блюда. Вскоре на нашем столе уже стояло блюдо с горячей картошкой и мясом, а также две тарелки супа.
— Как вам первое посещение магического мира? — спросил Дамблдор, наслаждаясь и вправду вкусной едой, возможно, даже тётя Петуния высоко оценила бы эту готовку.
— Это так весело, — ответила я сразу же, — вокруг всё движется и живёт своей жизнью. Множество различных видов вокруг, и я даже нашла себе питомца, — указала я на сову, которая спокойно дремала в своей новенькой клетке.
— Вот как, — кивнул сам себе Дамблдор и задал ещё один вопрос: — Тогда есть какая-то особая причина, по которой вы никому не смотрите в глаза?
— Ну, да, — призналась я, отводя взгляд. — Когда я смотрю в глаза людям, то вижу их… грехи: то, о чём они жалеют, то, о чём не хотят говорить.
— Вот как, — повторил Дамблдор, погладив свою бороду. — А что вы увидели в моих глазах? — спросил он то, на что я не хотела отвечать.
— Я не смотрела, — сказала я и уткнулась взглядом в тарелку с едой.
— А хотели бы? — с интересом спросил он.
— А вы не будете злиться? — ответила я вопросом на вопрос.
— Конечно, нет, — со смешком ответил Дамблдор.
Я медленно подняла глаза и впервые всмотрелась в лицо директора Хогвартса. Его глаза источали слабый голубой свет и выражали живейший интерес к происходящему, как будто он хотел что-то проверить. Я решила не погружаться слишком «глубоко», помня наставления тёти, поэтому практически сразу отвела взгляд и быстро сказала:
— Вы жалеете, что не заправили кровать сегодня.
— И вправду, — с удивлением сказал Дамблдор. — Интересные у вас способности, мисс Поттер. Лучше не пытайтесь их ограничивать, а старайтесь развивать.
— Но они никому не нравятся, — пробурчала я недовольно.
— Уверяю вас, что в Хогвартсе вы сможете найти единомышленников или тех, кто будет не прочь попробовать свои силы против вас, — заверил меня Дамблдор.
— Надеюсь, — только ответила я и принялась доедать свою еду.
Вскоре мы уже покинули Косую Аллею и спустя считаные минуты оказались рядом с домом тёти и дяди. Всё-таки магия — это круто.
— Наконец-то вы здесь, — практически мгновенно открыла двери тётя, как только Дамблдор позвонил в звонок.
— Как я и говорил, мы вернулись раньше восьми часов, — спокойно сказал Дамблдор.
— Сейчас семь сорок пять, — непонятно почему начала негодовать тётя.
— Согласен с вами, — кивнул Дамблдор.
— Ладно, спасибо за то, что помогли девочке. Зайдёте на чай? — спросила Петуния с сомнением.
— Не стоит. У меня ещё есть пара дел, так что мне нужно спешить, — подняв ладонь, отказался от гостеприимства Дамблдор и обратился ко мне: — Увидимся в школе, мисс Поттер.
— До свидания, — попрощалась я и тётя закрыла дверь.
— Что ты там понакупала? — строго спросила она меня, осматривая сумку, палочку в кобуре и парящую за моим плечом клетку с белой совой.
— У твоей матери была жаба, — внезапно сказала тётя.
— Правда? — с удивлением спросила я, ведь тётя очень редко говорила про мою маму, а когда начинала, то сразу же становилась жутко злой.
— Да, — с секунду посмотрев на сову, ответила она. — Иди разложи вещи, нечего в проходе стоять.
Кивнув, я поднялась в свою комнату и принялась вынимать покупки из сумки. Когда же я всё разложила и принялась быстро просматривать книжки, тётя зашла в мою комнату и погнала спать. Смирившись с тем, что утолю своё любопытство завтра, я спустилась в свой чулан. Засыпая, я думала об оставшемся месяце лета и что можно ещё много чего успеть.
— Просыпайся! — услышала я крик тёти и раскрыла глаза. — Работа не ждёт.
— Да, тётя, — поспешила ответить я и села на кровати.
Ну что же, надеюсь, тётя Петуния выделит мне время на изучение магического мира.
Я ничего не успела! Наступило уже первое сентября, а я смогла только чуть-чуть прочитать про сов и немного историю Хогвартса. И всё! С того дня, как я вернулась с Косой Аллеи, тётя Петуния не давала мне и часа покоя. Но лето наконец прошло, и я буду свободна почти на целый год от её наставлений, которые она и старалась впихнуть в меня всё это время. Сейчас же я стояла в компании тёти на вокзале Кингс-Кросс, а моя сова спокойно сидела на жёрдочке в своей навороченной клетке, что парила за моей спиной.
— Веди себя хорошо, даже не думай влипать в неприятности, слушайся старших, хорошо питайся, соблюдай режим сна, не забывай о гигиене и реши уже что-то со своими волосами. Уж в мире волшебников должно найтись средство, что справиться с ними, — говорила тётя уже в который раз, а я уже автоматически кивала в ответ. — Вроде бы всё. Ах да, не забудь купить билет на поезд, раз моя сестра оставила тебе магические деньги. Вот теперь точно всё, — уверенно закончила тётя, с сомнением осмотрев меня.
Я же была одета в удобные ботинки, юбку, белую рубашку с лёгкой курткой поверх. Не уверена, что именно не нравилось тёте на этот раз, но, скорее всего, её раздражала выглядывающая из-под куртки кобура для палочки и моя вместительная сумка, что не сочеталась с одеждой. Поэтому я нацепила на себя самый уверенный вид из возможных, и тётя Петуния наконец прекратила оценивать мой вид и сдалась.
— Сойдёт, ты же учиться идёшь, а не жениха себе искать, — еле слышно пробормотала тётя, но я не совсем поняла, почему она решила сказать такую очевидную вещь. — Хорошо, помни всё, о чём мы говорили, и хорошо учись, — сказала Петуния и подтолкнула меня вперёд, указав на кирпичную колонну между платформами девять и десять.
Люди вокруг практически не обращали на меня внимания, разве что поглядывали на летающую клетку, но и это не отнимало слишком много их внимания, всё же на вокзале можно и не такое увидеть. Тётя говорила, что нужно идти прямо через кирпич, и если бы не парочка детей, которые прошли сквозь него до меня, то я бы подумала, что она меня разыгрывает. Что интересно, те самые дети проходили на волшебную платформу вместе с родителями, а я же иду совершенно одна. И здесь я не совсем разобралась, что именно мне нужно чувствовать: обиду за то, что меня оставили одну и даже не проводили прямо до поезда, или гордость за то, что считают меня достаточно самостоятельной для таких путешествий.
Попрощавшись с тётей и собравшись с духом, я решительно пошла в колонну, и у меня даже получилось не зажмуриться при встрече с на вид твёрдым кирпичом. Когда я легко прошла преграду, то все звуки вокруг мгновенно стихли, но стоило мне сделать ещё один шаг вперёд, как я оказалась на совершенно другом вокзале. Вокруг вместо обычных людей ходили волшебники в своих разноцветных мантиях и остроконечных шляпах. За большей частью прохожих бегала различная магическая живность, парили чемоданы и гуськом ходили дети. И детей здесь было много. Сам же вокзал был с высокими потолками и витражами, через которые проходил солнечный свет, а напротив нескольких платформ стояло по поезду, которые должны будут вскоре отправиться к своему пункту назначения.
Из созерцательного состояния меня вывел отклик кого-то из взрослых, который посоветовал мне уйти с дороги, если я не хочу, чтобы меня сбили. Разумно рассудив, что он прав, я поспешила возобновить свой шаг. Удивительно, но, несмотря на толпу, пройти было легко, и, следуя указателям, что висели в воздухе и всячески привлекали к себе внимание, я оказалась возле кассы.
— Здравствуйте, мне один билет до Хогвартса, — встав на носочки, чтобы лучше видеть кассира, сказала я, когда подошла моя очередь.
Расплатившись за билет, я отошла в сторону и начала его осматривать. Сам билет был выполнен из плотной светлой бумаги, в углу которой был указан номер платформы: девять и три четверти, а большая надпись «Хогвартс Экспресс» не оставляла сомнений, что я сделала всё правильно. Воодушевлённая своей самостоятельностью, я направилась на поиски. Благодаря помощи всезнающих указателей я быстро нашла нужный поезд. Он был выкрашен в красный цвет с вкраплениями чёрного в некоторых местах. Хогвартс Экспресс был довольно длинный с множеством вагонов и создавал впечатление надёжного транспортного средства, которому и торнадо не страшен. Не найдя же никакой информации о моём месте на билете, я пришла к выводу, что здесь свободная посадка.
Скрывшись от вокзального шума в одном из вагонов, я заняла свободное купе и принялась ждать отправки. Само купе было довольно удобным, с мягкими местами, где легко могут устроиться четыре человека, выдвижным столиком, хорошим и чистым окном и верхними полками, куда можно положить свой багаж.
Меня привезли на вокзал где-то за час до отправления, а так как я быстро справилась с легальным размещением себя в нужном поезде, то и свободного времени у меня осталось достаточно. Провести его, тупо пялясь в окно на улицу волшебного вокзала, было заманчивой идеей, но я заставила себя достать один из учебников. Сова мерно дышала в клетке, что стояла на уже выдвинутом столике, слабый шум вокзала еле пробивался до меня, а редкие прохожие не делали ничего, что обратило бы моё внимание на них, — всё это создавало расслабляющую атмосферу вокруг. И только я собралась открыть «Историю Хогвартса», как в моё купе вошла девочка.
— Извини, здесь свободно? — спросила она, неловко улыбнувшись.
— Да, можешь заходить, — ответила я, осматривая свою будущую соседку внимательнее.
Девочка была примерно моего возраста, с пышными каштановыми волосами, что доставали ей до лопаток, и приятной улыбкой. Она быстро заняла своё место, лёгким движением руки закинув большой чемодан на верхнюю полку, и сразу же представилась, протягивая руку:
— Я — Гермиона Грейнджер.
— Хела Поттер, — быстро пожав протянутую руку, представилась я и перевела всё своё внимание на книгу, что лежала у меня на коленях. Хоть и в поезде, но я должна прочитать больше.
— Хела Поттер? — со странной интонацией переспросила Гермиона, заставляя меня вновь обратить на неё внимание.
— Да, я так и сказала, — подтвердила я, вопросительно посмотрев на неё.
— Та самая Хела Поттер? — задала совсем уж непонятный вопрос девочка и застыла в ожидании ответа.
— Смотря кого ты имеешь в виду, — осторожно начала я.
— Хела Поттер — герой последней магической войны, та, кто победила Волан-де-Морта, девочка-которая-выжила. Это ты? — закончив перечислять, вновь спросила она.
После её слов я начала что-то смутно припоминать. Вроде как что-то такое говорили взрослые, когда я гуляла с Дамблдором по Косой Аллее, да и некоторые волшебники, с которыми он говорил, произносили нечто подобное. Но я быстро выкидывала это из головы за ненадобностью.
— Возможно? — задумчиво спросила я. — Вроде слышала похожие выражения, когда попала на Косую Аллею, но я не уверена, что они относились ко мне.
— Ты шутишь? — с обидой спросила Гермиона. — Ты же сама сказала, что ты Хела Поттер.
— Да, — подтверждающе кивнула я. — Но я же не могу быть единственной с таким именем, верно? И вообще, что-то не припомню, чтобы я участвовала в какой-то войне… разве что в войне за игровую площадку.
— Естественно, — с видом знатока сказала Гермиона, складывая руки на груди. — Ты же была годовалым младенцем. Было бы странно, если бы ты что-то помнила.
— Младенцем? — ещё больше запутываясь, спросила я. — Но как я могла победить какого-то там Волан-де-Морта, будучи младенцем? Да и участвовать в магической войне, когда я узнала о существовании волшебного мира лишь месяц назад?
— Но, — хотела начать спорить девочка, но, видимо, вслушалась в мои слова и задумалась. — А ведь и правда, как?
— Вот-вот, — важно покивала я. — А вообще, довольно странно слышать от кого-то такие интересные факты о себе. Где ты их откопала?
— Ну, — чуть замялась Гермиона, но всё же ответила: — В книгах по истории магического мира. Да и про Хелу Поттер написано много разных книг, — совсем сникнув, она начала тыкать пальцем мягкое сиденье.
— Прямо в настоящем учебнике по истории? — с удивлением спросила я.
— Угу, — грустно кивнула девочка.
— Надо проверить, — решительно сказала я, кладя «Историю Хогвартса» на столик, и достала из своей сумки учебник по истории за первый курс.
— Эм, — осторожно сказала девочка, когда я начала просматривать содержание. — В книгах за первый курс этого нет. Про Хелу Поттер написано в учебнике по современной истории, а она будет на старших курсах.
— Обидно, — только и сказала я, захлопывая книгу. — А как можно проверить, та самая ли я Хела Поттер или нет?
— Не знаю, — после минутного молчания ответила Гермиона, расстроенно опустив плечи.
Так бы и сидели мы в какой-то неудобной тишине, но в наше купе заглянул мальчишка и громко спросил:
— У вас свободно?
— Ага, — машинально ответили мы с девочкой.
— Отлично, — радостно сказал мальчик, заходя в купе, и я перевела на него взгляд.
Первое, что бросилось в глаза, так это рост, что не соответствует его возрасту в одиннадцать лет, а также рыжие волосы с множеством веснушек на лице, одежда его была неряшлива. Думаю, его вполне можно назвать долговязым.
— Я — Рон Уизли, — представился он, пока ставил свой чемодан на верхнюю полку и плюхнулся на свободное место. — А вас как зовут?
— Я — Гермиона Грейнджер, — первой представилась девочка, протягивая руку, которую Рон с радостью пожал.
— Я — Хела Поттер, — представилась уже я, но к моей протянутой руке он даже и не думал прикасаться, вопросительно посмотрев на него, я поняла, что Рон почему-то застыл.
— Правда? — как-то слишком радостно спросил он, и я даже почувствовала, как он перевёл всё своё внимание на меня. — Я твой большой фанат! Дома просто куча книжек о тебе, а взрослые всё время ставят тебя в пример.
— Да? — это всё, что мне удалось из себя выдавить.
— Это может быть не она, — выпрямившись, высказалась Гермиона, чем перевела на себя фокус внимания Рона.
— Как это не она? Я знаю только одну Хелу Поттер, а ты? — чуть растерянно спросил он.
— Я тоже сначала подумала, что это она, — с каким-то превосходством в интонации начала отвечать Грейнджер. — Но Хела Поттер, что сидит перед нами, утверждает, что не помнит своё участие в магической войне, и это логично, ведь тогда она была годовалым младенцем. А ещё она узнала о волшебном мире только где-то месяц назад, прямо как я, а я волшебница в первом поколении. Понимаете, к чему я клоню?
— Не совсем, — признался Рон, почесав голову.
— Примерно, — покачав головой, ответила я.
— Хела Поттер — герой магической войны, а значит, она должна знать о магическом мире с самого рождения, — наставительно подняв палец, сказала Гермиона.
— О-о-о, — понимающе протянул Рон, пока я задумчиво смотрела в окно. — Но мы можем легко проверить, та ли это Хела Поттер или нет, — внезапно для меня выдал он.
— Что? — с интересом спросила Гермиона. — У тебя есть её портрет? Или внешнее описание?
— Ну, я знаю только то, что она должна будет поступать на первый курс Хогвартса и то, что она точно девочка. Кстати, вы обе точно девчонки? — с подозрением спросил Рон, чем сбил меня с мысли.
— Что за бредовый вопрос? — обиженно спросила в ответ Гермиона. — Конечно, я девочка.
— Я тоже, — решила я подтвердить очевидное под взглядом двух человек.
— Фух, — с облегчением выдохнул Рон. — Не поймите неправильно, вы похожи на девочек, но шутки моих братьев просто запутали меня, и теперь я лучше буду переспрашивать, чем попаду в те неловкие ситуации ещё раз, — решил пояснить он, а потом спросил: — Вы знаете кого-нибудь ещё из Уизли?
— Нет, — одновременно с Гермионой ответила я.
— Это хорошо, — радостно кивнул Рон. — Я ещё успею вас предупредить. Все Уизли с рыжими волосами, и нас правда много, и когда вы вдруг встретитесь с кем-то из моих братьев, то не поддавайтесь на их провокации. Вообще ни на какие. В идеале просто игнорировать, но для этого надо уметь предугадывать все их шаги, а я могу лишь половину, — совершенно серьёзно сказал он.
— Избегать твоих братьев? — с непониманием спросила Гермиона.
— Ага, — важно кивнул Рон. — Как тот, кто жил с ними всю свою жизнь, могу заверить, что эта стратегия самая выигрышная. Правда, можно ещё ответить на их нападки, но тогда они быстро находят союзников среди других Уизли. Легче убежать, — пожав плечами, сказал он.
— Приму к сведению, — с сомнением сказала Гермиона, а потом решила вернуться к более важной для неё теме: — Так ты знаешь способ проверить подлинность Хелы Поттер?
— Конечно, — подтвердил мальчик и внезапно замялся. — У неё должен быть этот самый. Ну, знаешь? Шрам, — шёпотом закончил он.
— Шрам? — спросила уже я, пытаясь вспомнить, есть ли у меня вообще какие-то шрамы.
— Именно, — подтвердил Рон. — Шрам, что остался от тёмного убивающего проклятия.
— Но нигде не говорится про этот шрам. Откуда ты вообще это узнал? — с интересом спросила Гермиона.
— Я же уже говорил, — с непониманием ответил Рон. — У меня дома куча историй про Хелу Поттер, и в каждой из них говорится про шрам. Правда, никто не уточнял, где он находится или вообще какого размера и формы.
— В сказках? — предположила Гермиона.
— Ага, и в них тоже, — подтвердил Рон.
— Вспомнила! Шрам. Шрам у меня на лбу в виде молнии. — сказала я и подняла волосы на лбу. — Он всё ещё там?
— Он правда у тебя есть, — поражённо сказала Гермиона, а Рон опять почему-то застыл.
— Хм, значит, я и правда та самая Хела Поттер, — с осознанием кивнула я, опуская волосы. — Довольно неожиданно.
— Ух, — издал Рон нечленораздельный звук. — Я поеду в Хогвартс вместе с Хелой Поттер. Честно, не думал, что смогу тебя встретить прямо в вагоне.
— Бывает, — безразлично пожала плечами я и уставилась в окно. Магическая война значит.
Купе погрузилось в тишину, в которой каждый из нас троих думал о чём-то своём, но вскоре нас вырвало из задумчивости объявление о скорой отправке поезда.
— Ой, я же хотела переодеться в школьную форму, — вдруг всполошилась Гермиона и полезла доставать свой чемодан.
— Зачем? — с интересом спросила я.
— У нас же будет церемония распределения, как только мы приедем, — пояснила девочка, ставя чемодан на сидение. — Ты же читала «Историю Хогвартса», — указала она на книжку, что лежала на столике, — там про это написано.
— Я не успела, — призналась я.
— Вот как, тогда слушай, — вновь сев напротив меня, начала Гермиона. — В Хогвартсе существует шесть факультетов: четыре для волшебников и два для сквибов. На церемонии распределения будет решено, в какой из факультетов мы попадём.
— О, я знаю всё про эти факультеты! — заявил Рон, влезая в разговор. — Самый лучший из них — Гриффиндор, так как там учатся самые храбрые, честные и сильные. В Слизерине все поголовно высокомерные, гадкие и хитрые. Когтевран для самых умных, а в Пуффендуй попадают одни добрячки. И два факультета для сквибов Валдорф и Таггарт, но чем они различаются не очень понятно.
— Милые поверхностные знания, — с превосходством заметила Гермиона. — Такое впечатление, что это я здесь из семьи волшебников, а не ты.
— Эй! — обиженно вскрикнул Рон. — Я, вообще-то, поделился ценными знаниями. Ты хоть представляешь, как сложно вытянуть информацию из моих братьев?
— Лучше бы книжки почитал, узнал бы намного больше, — пренебрежительно махнув рукой, сказала Гермиона.
— Говоришь, как братья, — насупился Рон и отвернулся, но Грейнджер уже не обращала на него внимания.
— Так вот, — прочистив горло, продолжила она. — Ты уже слышала названия всех факультетов, но они различаются не столько характерами своих учеников, сколько предметами, что они преподают. Но если обобщить, то можно сказать так: Гриффиндор для воинов, Слизерин для тёмных магов, Когтевран для исследователей, Пуффендуй для строителей, а вот Валдорф и Таггарт для создателей артефактов, но я так до конца и не разобралась в их отличиях, насколько я успела понять, на этих факультетах различаются подходы к созданию магических предметов.
— О, понятно, — кивнула я. — Спасибо за разъяснения.
— Не стоит, — сразу же смутилась Гермиона, сложив руки в замок. — Обращайся, я всегда помогу.
За разговорами мы и не заметили, что поезд уже тронулся, так плавно он ехал. И не успела я задать ещё парочку уточняющих вопросов у, очевидно, знающего человека, как в наше купе пожаловал ещё один гость.
— Я слышал, что с нами едет сама Хела Поттер, но не ожидал, что меня опередит один из Уизли, — с превосходством сказал мальчик, стоя в проходе.
Сам мальчик был моего возраста с блондинистыми волосами и уже одетый в школьную форму. А за ним стояли какие-то два бугая, чем-то сильно напоминающие мне друзей кузена Дадли.
— Малфой, — фыркнул Рон и указал на Гермиону. — Это Гермиона Грейнджер, — а потом указал на меня. — Это Хела Поттер.
— Приятно познакомиться. Я — Драко Малфой, а за моей спиной Винсент Крэбб и Грегори Гойл, — указал он поочерёдно на молчавших мальчиков за своей спиной и перевёл всё своё внимание на Рона. — Думал, что мы встретимся только на распределении, но, видимо, судьба ко мне неблагосклонна.
— Серьёзно? — сложив руки на груди, переспросил Рон. — Неблагосклонна? Где ты вообще это слово вычитал? Долго репетировал перед зеркалом?
— Замолчи, — махнув рукой, прервал вопросы Драко. — Не выводи меня из себя.
— А то что? Снова пойдёшь жаловаться папочке? — провокационно спросил Рон.
— Это было всего раз, и то тогда ты жульничал, — сжав кулаки, сказал Малфой.
— Слова проигравшего, — фыркнул Уизли.
— Хм, — высокомерно выдал Драко, резко успокаиваясь. — Я больше не попадусь на эти детские подначки. Истинный волшебник выше этого.
— Истинный волшебник ведёт в счёте, а не плетётся в хвосте и глотает пыль, — непринуждённо заметил Рон.
— Ещё посмотрим, кто кого, Уизли, — грозно сказал Малфой, нависая над Роном.
— Неужели хочешь бросить мне вызов? — сохраняя невозмутимый вид, участливо спросил Рон.
— Вот ещё, — презрительно фыркнул Драко. — Ещё мараться о тебя не хватало, — ядовито выплюнул он и вышел из купе, его сопровождающие сразу же пошли за ним.
— И что это было? — спросила я, вопросительно смотря на Рона.
— Не обращайте внимания, — безразлично махнул Рон рукой. — Вы просто стали свидетелями трусости Драко Малфоя. Обычное дело.
— Это было то, что я думаю? — спросила Гермиона, повернув голову на выход из купе.
— Именно! — гордо сказал Рон. — Полное превосходство одного волшебника над другим.
— Нет. Не это, — помотав головой, сказала Гермиона. — Это была попытка вызова на дуэль?
— Ага, — подтвердил Рон. — И у меня почти получилось его спровоцировать. Но он успел уйти, а был такой шанс вырваться не на одно очко вперёд, а на целых два. Вот невезуха.
— Что ещё за дуэль? — спросила я, с интересом смотря на своих соседей.
— Волшебник может вызвать кого-то на дуэль, и тот, кого вызвали, определяет правила. Это может быть как игра в крестики-нолики, так и полноценная магическая битва. Но я думала, что это уже пережиток прошлого, — автоматически ответила на мой вопрос Гермиона.
— И ничего не пережиток, — отрицательно мотнул головой Рон. — Просто они не так популярны, как раньше. В моей семье все братья без дуэли и не пошевелятся. А их же ещё и выиграть надо, что просто невозможно на их же поле.
— Интересно, — сказала я, погладив свою палочку.
Дуэли. Почему-то мне очень захотелось поучаствовать в парочке, но это будет противоречить наказам тёти. Вот же дилемма.
— Так, ладно, — хлопнув в ладоши, обратила на себя внимание Гермиона. — Рон, выйди. Нам надо переодеться в школьную форму.
— Может, потом как-нибудь? — с лёгкими нотками нытья спросил он.
— Чем раньше мы переоденемся, тем быстрее почувствуем себя настоящими учениками Хогвартса, — горячо и убеждённо заявила Гермиона и начала выталкивать мальчика.
— Ладно-ладно, — нехотя начал он вставать. — Нечего толкаться. Я сам встану.
Когда же за спиной Рона закрылась дверь в наше купе, я уже начала вытаскивать осеннюю форму из своей сумки, а Гермиона потянулась к своему чемодану, скидывая по пути ботинки.
— А какие у вас палочки? — спросил Рон, когда мы все уже переоделись в школьную форму и смотрели на виды необъятных лесов из окна нашего купе.
— Палочки? — спросила Гермиона, доставая свою. — Я читала, что это личная информация и лучше не рассказывать её тем, кому не доверяешь, — закончила она, с сомнением глядя на Рона, который начал закатывать глаза.
— Это всё старые предрассудки, — отмахнулся он от неё. — И я докажу, — с этими словами он достал свою палочку и начал её демонстрировать со всех сторон. — Ясень и шерсть единорога. Эту палочку изготовил один из моих братьев после того, как закончил обучение у Олливандера. Вам, конечно, лучше не знать, чего мне стоило уломать брата пустить меня в мастерскую, но палочка меня всё же выбрала, — гордо сказал он, с превосходством смотря на нас двоих. — Вот видишь? Я сказал, и ничего плохого не случилось.
Сама палочка была тёмного цвета и выглядела просто: с минимумом мелких деталей и узоров. Но отчего-то мне казалось, что она отлично подходит Рону и разделяет его стремления.
— Ммм, — промычала Гермиона, раздумывая над его словами, и всё же сказала: — Ладно. Виноградная лоза и сердечная жила дракона, — скороговоркой проговорила она, давая лучше рассмотреть свою палочку. — Как только я вошла в лавку Олливандера, эта палочка появилась передо мной, а все вокруг начали хлопать, — закончила она, чуть-чуть смущаясь.
Палочка Гермионы отдавала зелёным оттенком, а выпирающий узор в виде лозы был выполнен очень искусно. Если присмотреться, то можно было заметить, что лоза медленно переплетает палочку, понемногу меняя сам узор и добавляя палочке завораживающей «жизни». Пока я рассматривала палочки, взгляд моих соседей сосредоточился на мне в ожидании, но я хранила молчание и успешно их игнорировала, ведь я и правда чувствовала, что палочка — это очень личное.
— Да ладно тебе, — первым взял слово Рон, не выдержав моего молчания. — Расскажи. Месяц назад все газеты только и делали, что писали о появлении девочки-которая-выжила на Косой Аллее, и не просто о появлении, а об одном из самых необычных испытаний палочек. Все колдографии только и показывали твой смазанный и несущийся вперёд силуэт. Вот у меня даже есть парочка вырезок, — с этими словами он достал из своего чемодана какую-то тетрадку и, открыв её, показал нам одну из страниц с каким-то силуэтом. — Ещё писали, что когда ты наконец поймала её, то выплеснула столько магии, что все колдографии вмиг размылись! — восторженно заявил он.
— Мне было бы тоже интересно узнать, что это за палочка такая, — высказалась Гермиона, достав уже свою тетрадь с какими-то пометками.
Может, я продержалась бы под их напором, но вдруг поняла, что сопротивляться бессмысленно. Ну, расскажу я им, что у меня за палочка. Что это вообще изменит? Даст информацию обо мне? Вот только какую?
— А что вообще можно узнать по материалу палочки? — спросила я вместо ответа, чем немного расстроила Рона, но вот Гермиона странно воодушевилась.
— Материалы палочки показывают её характер, а следовательно, и характер волшебника, который этой палочкой колдует, также, владея этой информацией, можно узнать предрасположенности волшебника в магии и не только, — выдала Грейнджер лекторским тоном. — Про всё это должно быть подробно изложено в «Материалы палочек и их применение», но этой книги у меня нет, так что я владею только общей информацией из «Магические существа» за первый курс. Вот только профессор Макгонагалл, которая водила меня с родителями в Косую Аллею, рассказала, что в библиотеке Хогвартса я смогу найти всё, что меня интересует. Не могу дождаться, когда я наконец там окажусь, — мечтательно закончила она.
— Понятно, — кивнула я.
Всё же эта информация не так уж и важна...по крайней мере, для меня.
— Ладно, — приняв решение, сказала я и вытащила свою палочку. — Вот она. Бузина, волос фестрала и кровь единорога.
— Ух ты, — восторженно заявили оба моих соседа, — сразу три ингредиента.
— Это должно быть необычно? — спросила я их, пряча палочку в кобуру.
— Наверное? — с сомнением ответила Гермиона и посмотрела на Рона.
— А что вы на меня смотрите? Я же не изготовитель палочек, — почесав затылок, ответил он. — Вот у нас в палочках два основных ингредиента, — взмахнув своей, начал рассуждать Уизли вслух, — у тебя же три, а значит, она обязана быть необычной.
— Логично, — поддержала его Гермиона и продолжила: — Но всё же лучше будет поискать ответ в библиотеке или спросить у профессоров.
— Неважно, — отмахнулся от этой темы Рон. — Меня больше интересует, как ты смогла развить такую скорость? Какие-то артефактные сапоги? Может, есть специальная тренировка? Просто максимум, что у меня получается без артефактов, — это полетать минуты две с умеренной скоростью, и я становлюсь выжат как лимон, а если ускоряюсь, то быстро падаю. А с артефактом я о твоей скорости только мечтать могу.
— Эм, у меня просто получилось? — с вопросительной интонацией произнесла я.
— А-а-а, — понятливо протянул он. — Не хочешь говорить — не надо.
— Нет, правда, — попыталась я заверить его. — Я ничего такого не делала и никаких артефактов не использовала. Да и не летала я раньше никогда особо. Только пару раз в детстве, но это были даже не полёты, а неуправляемое трепыхание в воздухе. И тётя потом на меня ругалась.
— М-м-м, — с сомнением промычал Рон. — Ладно. Поверю тебе на этот раз, но я настаиваю на совместной тренировке. Если я смогу повторить, что ты сделала на Косой Аллее, то место в команде по Квиддичу у меня в кармане.
— Что ещё за Квиддич? — решила уточнить я, чтобы чуть-чуть перенаправить энтузиазм Рона.
— Ты не знаешь?! — как-то слишком бурно отреагировал он и впал в ступор.
Наблюдая за тем, как Уизли пытался подобрать слова, я перевела вопросительный взгляд на притихшую Гермиону, и та, заметив это, поспешила пояснить:
— Квиддич — популярная игра среди волшебников, которая включает в себя полёты и игру с мячом во всём доступном пространстве. Э-э-э, — попыталась она сказать ещё что-то, но не смогла, — это всё, что я о ней узнала. Эти игры меня не интересуют, так что я просто пролистала те страницы.
— И ты тоже?! — бурность реакции Рона даже и не думала спадать, и он, вскочив на ноги, наконец смог подобрать слова: — Да будет вам известно, что Квиддич — это величайшая игра, а ничего про неё не знать просто преступно.
— Вряд ли нас посадят в тюрьму, если узнают, что мы не разбираемся в этой твоей игре, — с недоверием сказала Гермиона.
— Да я образно говорю. В Квиддич играют лучшие волшебники! — горячо заявил он.
— И в чём его смысл? — решила я спросить.
— Победить команду противника, — самодовольно кивнув, ответил он. — Без ложной скромности могу сказать, что в семейной игре я держусь в середине списка.
— Понятно, — сухо ответила Гермиона спустя несколько секунд молчания.
— Да ты просто завидуешь, — почему-то обидчиво заявил Уизли, указывая на Грейнджер. — Сама летать не умеешь, вот и вредничаешь.
— Всё я умею, — воинственно сказала она.
— Тогда докажи, — с вызовом произнёс Рон.
Гермиона не ответила. Но, закусив губу и закрыв глаза, начала немного парить над своим сиденьем. Спустя пару секунд она распахнула глаза и сразу же рухнула обратно на своё место.
— Вот! — сразу же сориентировалась она. — Съел? Я могу летать.
— Не впечатляет, — отметил Рон.
— По правилам в поезде нельзя применять магию, — отвернувшись от него, начала ворчать Гермиона, — я и так рисковала, показывая минимум.
— Хм, — самодовольно хмыкнул Рон, подлетая над полом купе, — правила — для слабаков.
Сказав это, он взлетел чуть повыше и уже хотел что-то сделать, как в наше купе заглянул кто-то из старшекурсников.
— Что это ты удумал? — спросил рыжий парень.
От неожиданности Рон шмякнулся на землю и, быстро развернувшись, начал тараторить:
— Ничего, Перси. Абсолютно ничего! Просто показывал свои навыки, и всё, — по мере своей не такой уж и длинной речи Рон успел встать с пола и занять своё место, как примерный ученик.
— То, что я староста, не даёт тебе никаких преференций, Рон, — строго сказал Перси. — Ещё одна выходка, и ты будешь наказан. Понял?
— Понял, — болванчиком кивнул Рон, выпрямив спину.
Когда же старшекурсник удалился, причитая о несносных родственниках, Рон облегчённо выдохнул и развалился на своём месте.
— Это было близко, — пробормотал он.
— А что это было? Неужели такого сильного мага, как ты, смог кто-то сдержать? — с неприкрытым сарказмом спросила Гермиона.
— Ну да, — тяжело выдохнув, признал Рон и придвинулся к нам, как будто сообщает какой-то секрет. — На самом деле я не какой-то великий маг, я лишь стремлюсь к этому званию.
— Мило, — со скепсисом отметила Гермиона и принялась доставать какую-то книжку. — Тогда, если вы не против, я буду повторять материал.
— Какой материал? — удивлённо спросил Рон. — Мы ведь даже учиться ещё не начали!
— Это не повод бездельничать, — строго сказала Гермиона, открывая немаленькую книгу и пропадая для внешнего мира.
— И что это вообще должно значить? — риторически спросил Рон, растерянно осматриваясь вокруг. — И вообще, я не бездельничал, а отдыхал. Отдых тоже очень важен, вот… — он ещё что-то бормотал, но я прекратила его слушать.
Грейнджер права: не время бездельничать. Я полностью прошляпила время на подготовку перед магической школой, а значит, должна его наверстать хотя бы в вот таких вот перерывах.
Погружённая в «Историю Хогвартса», я могла и пропустить обед, но Рон был настроен поесть в компании героини войны и был не прочь разделить этот момент с Гермионой. Вот так мы втроём достали ту еду, что взяли с собой, и принялись делить её между собой, несколько кусочков всего перепало и моей сове. Проводить так время было довольно весело. Раньше у меня не было такой роскоши, ведь я прославилась задирой и вообще со мной старались лишний раз не контактировать. А я ведь всегда только соразмерно отвечала на действия других, но почему-то всегда оказывалась виноватой… Ну, может, и чуть больше, чем соразмерно, но это же не изменяет того факта, что я была права? Жаль, что с моей точкой зрения никто не был согласен.
Время пролетело быстро, за окном уже начало темнеть, и мы услышали оповещение о прибытии. Не почувствовав никакого дискомфорта при резкой остановке поезда, я уже собралась брать с собой сумку с клеткой, но Рон остановил меня, заверив, что вещи надо оставлять в поезде, потому что их перенесут в мою комнату после распределения.
— Мы должны быть в полной боевой готовности перед распределением, — воинственно заявил он.
Гермиона подтвердила это, подкрепив всё словами из книги. Чувствую себя беспомощной. И это я определённо изменю в самом скором времени. Из поезда мы выходили толпой. Старшекурсники, по словам Рона, с отличительными значками старост начали строить нас на платформе, а потом повели куда-то в сторону. Наколдовав светящиеся шары, что освещали всю нашу колонну, старосты провели нас по извилистым тропинкам ухоженного леса к маленькой бухте. Прямо на деревянном помосте стоял настоящий великан с огромным фонарём, что освещал вообще всё вокруг на многие метры, и махал нам рукой.
— Хей! — кричал он. — Подходите сюда! Всё уже готово, вот!
Старосты бесстрашно повели нас вперёд, и я смогла получше рассмотреть громадного «человека». Он был одет в плотное пальто и мощные ботинки, что создавали впечатление всепроходимого бульдозера, его голова была скрыта длинными тёмными неухоженными волосами, что сливались с длинной бородой, создавая «волосатый шлем» с зазором, где видны нос, лоб и глаза.
— Привет, будущие первокурсники! — громогласно произнёс великан, чтобы вообще все на расстоянии километра могли его услышать: — Меня зовут Рубеус Хагрид, и я — хранитель ключей Хогвартса! Сейчас мы поплывём вот на этих лодках, — махнул он своей огромной рукой в сторону воды, на которой и правда стояли лодки, — не волнуйтесь, на всех места хватит! И старайтесь не упасть в воду, а то вылавливать вас потом — сплошная морока! — с весельем в голосе сказал он под конец.
Старосты всё это спокойно слушали, а когда речь Хагрида закончилась, они поторопили нас занять места в лодках. Рубеус первый занял одну лодку, показывая своим примером как это надо делать, и вскоре все будущие первокурсники заняли места. В одних лодках сидело по три, а в других — по четыре человека. В моей лодке нас сидело трое: я, Рон и Гермиона. Старосты же, проверив, что все сели и никого не забыли, развернулись и пошли обратно в сторону поезда. Хагрид же объявил об отправлении и ещё раз предупредил о необходимости держать себя в пространстве лодки, а не в воде. Раздался звук, как от удара тупым деревянным предметом, и наши лодки во главе с Хагридом тронулись с места.
Двигались мы довольно плавно, и я правда сомневалась, что из этой лодки можно хоть как-то вывалиться, разве что целенаправленно сигануть в воду, перепрыгнув бортик. Было темное время суток, но свет от фонаря Хагрида и звёзд с Луной давал возможность осмотреть окрестности. Наши лодки медленно плыли по зеркальной воде, а вдалеке на возвышенности виднелся настоящий замок. Создавалось впечатление, что его башни подпирали небо, а звёзды были лишь украшением его величия. Замок просто излучал величие — нет, не так — замок и был величием, мудростью, защитой и непоколебимой уверенностью в одном флаконе. Заворожённая на самом деле волшебным видом, я и не заметила, как мы проплыли нужное расстояние. И лишь когда замок скрылся за сводом камней, я смогла перевести взгляд. Осматриваясь, я поняла, что не одна такая, и все будущие первокурсники были поражены зрелищем до глубины души.
— Вот мы и прибыли, значица! — выкрикнул Хагрид, резво перепрыгивая со своей лодки на каменный берег. — Не отстаём! Мы уже совсем близко!
Лодки потихоньку подплывали к берегу, давая нам безопасно вылезти, а потом уплывали куда-то дальше. Когда все сошли на сушу, Хагрид возглавил нашу колонну и повёл к распахнутым воротам, что были буквально в десяти метрах от нас. Помещение было огромным, с высокими потолками и освещалось неправдоподобно яркими факелами. Заведя всю нашу группу под крышу, Хагрид наказал нам ждать здесь и, закрыв ворота, куда-то ушёл.
— Как думаете, что будет на распределении в этом году? — вроде как тихо спросил Рон, но все его чётко расслышали.
— А что было на прошлых? — спросила я с интересом.
— Никто не говорит, — раздосадованно ответил Рон, и на этот раз уже не пытаясь шептать.
— А я слышала, что нам нужно будет гоняться за снитчем, — сказала какая-то девочка из толпы, запуская цепную реакцию.
Все резко захотели поделиться своим мнением, унимая тем самым нарастающее волнение. Кто-то говорил, что мы должны будем нырнуть на дно озера, что кишит самыми разнообразными тварями, кто-то, что нужно будет сразить армию троллей, кто-то, что победить в словесной дуэли самого Дамблдора, кто-то, что выучить целую книгу за минуту, кто-то, что встретиться лбом с надвигающимся драконом, кто-то, что победить тягу к сладкому, кто-то, что отбить убивающее проклятье, кто-то, что приготовить зелье, кто-то, что подружиться с призраками, и многое-многое другое. От количества вариантов у меня чуть разболелась голова, но слушать их было в каком-то смысле весело.
В общем гаме самых разнообразных предположений и слухов я и не заметила, как открылась внутренняя дверь помещения и к нам вошла какая-то строгая женщина в тёмно-зелёной мантии и остроконечной шляпе.
— Первокурсники, — сказала она спокойно, но все резко смолкли и повернулись в её сторону, — церемония распределения вскоре начнётся. Постройтесь в колонну, — пока мы выполняли её команды, женщина продолжила: — Меня зовут Минерва Макгонагалл, и я заместитель директора и декан факультета Гриффиндор. Все за мной.
Нас повели по просторным каменным коридорам замка. Сами стены величественного строения наблюдали за нами в немом ожидании, как будто предполагая, куда нас распределят. У меня сложилось впечатление, что стоит мне прислушаться, как я услышу их голоса. Пройдя несколько поворотов и лестниц, мы оказались в огромном зале с высоченными фигурными потолками. Это помещение имело несколько выходов в коридоры, лестниц и закрытых дверей. Мы же подошли к одной из самых обычных дверей, хоть я и думала, что мы пойдём в сторону огромной двустворчатой двери, за которой происходило точно что-то интересное.
Зайдя за Макгонагалл в открытый ей проход, мы оказались в ещё одном просторном помещении, но всё вокруг выглядело каким-то пустынным. Как будто кто-то убрал все украшения и мебель до нашего прихода.
— Церемония распределения начинается, — сказала Минерва, осматривая каждого первокурсника, останавливая взгляд на некоторых из нас. — Как только вы услышите своё имя, то должны будете пройти через эту дверь, — указала она на нужный проход и вышла через него.
Вокруг стояло нервное молчание, и говорить совсем не хотелось, а весёлые предположения о распределении резко стали не такими уж и смешными. Вскоре раздались первые имена, и наша группа потихоньку начала уменьшаться. Я не сильно обращала на это внимание и лишь пожелала удачи Гермионе и Рону, когда пришла их очередь.
— Хела Поттер, — прозвучало моё имя, а когда я подошла к двери, то прямо почувствовала, как в спину стремится множество взглядов.
Шагнув в новое помещение, я увидела ещё один огромный зал, под сводом которого было видно не потолок, а настоящее ночное небо. По воздуху летали свечи и освещали шесть длинных столов, за которыми сидело множество самых разнообразных людей, которые, должно быть, были учениками школы. А также во главе помещения стояли столы, за одним из которых я увидела Дамблдора, а за остальными, очевидно, сидел персонал Хогвартса. И взгляды всех собравшихся здесь были направлены лишь на меня. В полной тишине я пошла вперёд и встала перед Макгонагалл, которая держала в руках какую-то шляпу, что походила на её собственную.
— Мисс Поттер, присядьте, — сказала Минерва, указывая на стул рядом с собой. — Сейчас эта шляпа решит, где вы будете учиться.
Кивнув, я села на стул, и шляпу вскоре водрузили мне на голову. Она полностью закрыла мне глаза и скрыла все посторонние шумы, хоть и до этого было не то чтобы шумно.
— Интересно, — совершенно неожиданно для меня заговорила шляпа, и я по-настоящему испугалась, но сделать уже ничего не смогла.
Вокруг появился непроглядный туман, а стула подо мной как будто и не было. Миг, и туман рассеивается, оставляя меня в каком-то соборе с различными движущимися фресками. Стоило мне моргнуть, и в нескольких метрах от меня образовался чёрный силуэт в той самой шляпе, что надели на меня.
— Очень интересно, — сказал силуэт тем же голосом, что я слышала перед попаданием сюда.
— Что произошло? Что это за место? — стараясь всмотреться в силуэт, спросила я, но ничего не вышло.
— Такой дар, — тем временем продолжал незнакомый силуэт, — такой потенциал. Девочка, не стоит пытаться так сильно разложить меня на составляющие своим взглядом. Хоть у тебя и может это получиться через пару лет, но сейчас максимум, что ты получишь, это мигрень.
— Кто ты и что это за место? — спросила я, и не думая прекращать свои попытки.
— Упёртая, — кивнул силуэт. — Но ты ведь понимаешь, что упёртость не всегда полезна, а упёртость без силы и правильных убеждений вредна для здоровья?
— Кто ты? — спросила я ещё раз чуть ли не рыча и выхватила палочку из кобуры.
— Меч? — удивился незнакомец, наклоняя голову. — Но ты же не умеешь им пользоваться, так чем он тебе поможет?
Мельком глянув вниз, я вправду увидела меч, а не палочку. Его лезвие было светлым, но ближе к рукояти становилось темнее и переходило в чёрный, сливаясь с гардой и рукоятью. Прямо как моя палочка. Быстро вернув взгляд на место, где должен был стоять силуэт, я его не обнаружила.
— Всё же интересно, почему меч? — услышала я вопрос, а потом собор просто исчез, и я начала стремительно падать в темноту.
Спохватившись, я взлетела и, застыв в пространстве, сжала свой меч покрепче. Взглянув на свою руку ещё раз, я увидела не меч, а свою палочку, которая даже разлепила один глаз из своей вечной дремоты, но вскоре вновь его закрыла, безмятежно сопя.
— Отлично, — прошипела я, что было, очевидно, зря.
Огромные горящие глаза открылись рядом со мной и начали вглядываться в саму душу. Прямо как я, но по-другому. В мой разум сразу же начали стучаться различные предложения о власти, деньгах, каких-то плотских утехах, уважении, небывалых знаниях и могуществе. Все эти мелкие лепетания, что, судя по посылу, должны были меня соблазнить на какой-то шаг, больше выводили меня из себя. Эта чёртова морда думала, что я сама не справлюсь? Уж я-то справлюсь! Мой посыл был сразу же отправлен этим горящим глазам в беспросветной тьме, что им очень не понравилось, но мне было глубоко плевать.
По пространству вокруг разнёсся невообразимый рёв, и в меня понеслись какие-то чудища. Каждая их форма отличалась и перетекала друг в друга. Кого-то это могло испугать, но у меня загорелась лишь одна мысль приправленная весёлым азартом: «Вызов. Они посмели бросить мне вызов!» Взмахнув своей палочкой, я повторила то же, что сделала на Косой Аллее, но на этот раз с намного большим «напором». Нескончаемая молния сорвалась с моей палочки и поражала одного врага за другим. Повинуясь моим движениям, целые легионы падали замертво передо мной, а потом всё резко закончилось, а огромные светящиеся глаза больше не смотрели на меня.
— Победила такую орду, — уважительно прозвучало в пустом пространстве вокруг, пока я висела в воздухе, впервые в жизни испытывая усталость. — Но всё же интересно, как с такой силой ты смогла выжить. Твоё тело и душа никак не могут выдержать такое напряжение… не в таком юном возрасте уж точно.
Я вновь была в соборе и парила над полом, на который я сразу же рухнула.
— Что это было? — спросила я через одышку, пытаясь встать на не держащие меня ноги.
— Испытание, — лаконично ответил силуэт, подходя поближе, — одно из.
— Это распределение? — задала я ещё один вопрос, но была проигнорирована.
Чёрная рука силуэта коснулась моей головы, и всю усталость как рукой сняло, но вскоре я снова падала в пустоте. Уже привычно паря в непроглядной тьме, я заметила вдалеке какое-то свечение. Заинтересовавшись, я подлетела к нему, но, как только я оказалась на расстоянии вытянутой руки рядом с притягательно светящимся шариком, огромная пасть с, кажется, бесконечным рядом клыков образовалась подо мной и попыталась съесть. Рефлексы сработали раньше мыслей и вокруг меня начал бушевать настоящий пламенный смерч. Из-за пламени я не видела, что происходит за его пределами, но надеялась, что это непонятное существо горит и корчится в муках за то, что посмело обмануть меня.
— Как кровожадно, — услышала я голос, вновь оказавшись в соборе. — Не думала, что за этим морем клыков может скрываться что-то хорошее?
— Ищи другую дуру, — ответила я, разложившись на полу звездой.
— Но ты же сама пошла в ловушку, а могла остаться в безопасности, сохранив жизнь этому существу и не рискуя собой, — сказал силуэт, садясь рядом со мной, и прикоснулся к моей руке.
— Уж лучше я пойду в очевидную ловушку, чем буду существовать в такой «безопасности», — через силу сказала я, чувствуя восстанавливающий эффект, но не такой сильный, как в первый раз.
И без каких-либо слов я оказалась на просторном поле. Над моей головой простиралось бесконечное небо, а вдали ничего, кроме поля, не было видно.
— Что на этот раз? — спросила я, готовясь к ещё одному бою, но вновь оказалась в соборе.
— Неужели у тебя не возникло желания созидать, когда перед тобой открылись бескрайние просторы? — раздался голос совсем рядом со мной, и я обернулась на него, ловя взглядом фигуру в остроконечной шляпе.
— А чего ты ожидал? — обиженно спросила я, услышав нотки разочарования в голосе силуэта. — Что я буду счастливо и беззаботно бегать по лугам после двух выматывающих испытаний, в которых я сражалась?
— В них можно было и не сражаться, ты сама сделала выбор, — сказала фигура заинтересованно. — Но что более важно, ты помнишь прошлые испытания?
— Конечно, я помню, — непонятно почему вспылила я.
— Не стоит быть такой эмоциональной, девочка, — отрезал голос и собор вновь пропал.
На этот раз я оказалась в библиотеке. В огромной библиотеке с бесконечными стеллажами книг, кажется, до самого неба.
— Легко, блин, сказать, — стараясь успокоиться, сказала я.
Успокоив внезапно образовавшееся негодование из-за ощущения, как будто меня заперли в какой-то детской ловушке, по правилам которой я обязана играть, я пошла вперёд. Открыв пару книг и обнаружив лишь мешанину из разных букв и странные рисунки, что, такое чувство, ломали мой мозг, я всё же вышла к какому-то постаменту с книгой, что парила в воздухе и лениво перелистывала страницы, излучая зеленоватое свечение.
— Ты ведь не откусишь мне руку? — спросила я у книги, не особо надеясь на ответ.
— Могу и откусить, — услышала я насмешливый голос. — Но почему ты не проткнула меня мечом, как и всех предыдущих? Неужели из-за внешнего вида?
— Что? — не совсем поняла я, что именно услышала.
— Была бы ты так расслаблена, если бы перед тобой было это? — услышала я.
Библиотека резко исчезла, а я осталась стоять на оставшемся клочке деревянного пола, смотря на два огромных горящих глаза, что были точно такими же, как и на первом испытании.
— Так каков твой ответ? — услышала я голос.
— Ты так говоришь, как будто это я первая напала на тебя, — ответила я, сжимая палочку покрепче. — Ты, вообще-то, мне в голову полез, чем неимоверно раздражал.
— Раздражал? — удивлённо спросил голос. — Так вот как это выглядело для тебя? Как попытка подражания твоему дару?
— Эм, наверное? — с сомнением произнесла я. — Так глубоко я не заглядывала.
Пространство вокруг вновь исчезло, и я поняла, что сижу на стуле.
— Гриффиндор! — громко объявил голос, и с меня сняли шляпу, давая посмотреть на взорвавшийся аплодисментами зал.
Смотря на то, как на других будущих первокурсников надевают шляпу и она через секунду говорит результат, я сидела за столом Гриффиндора вместе с уже распределёнными первокурсниками и раздумывала о случившемся. Все ли проходят такие испытания или это только мне «повезло»? Но никто из распределённых не выглядит растерянным. Может, это привычное дело в волшебном мире? Или они просто не помнят о произошедшем? Шляпа удивилась, когда я запомнила предыдущие испытания, неужели…
— Ну чего ты сидишь такая угрюмая? — чуть пихнув меня в плечо, спросил Рон, который сидел справа от меня. — Неужели не рада, что попала на самый лучший факультет?
— Нет, — помотала я головой и посмотрела на Рона, у которого, оказывается, голубые глаза и полно веснушек на лице. — Что ты видел во время распределения?
— В смысле? — непонимающе спросил он, но потом его как будто осенило: — А, я понял. Нам же просто надевают шляпу на голову, и она говорит факультет. Знаю, это разочаровывает, но всё лучше, чем бегать марафон по лесу от огромных пауков, верно?
Он не лжёт. Рон правда не помнит испытания. Но вот откуда у него эта версия с беганьем от пауков? Тем более я почувствовала что-то странное на этих его словах.
— Верно, — решила я подыграть и кивнула. — А ещё лучше чего, это может быть?
— Ну, — продолжил Рон, задумавшись, — мы могли строить грязевые замки на скорость или играть в квиддич без специальных костюмов, или учить огромный список вопросов на итоговый тест, — при последнем предположении он скривился.
— И вправду лучше просто поносить шляпу пару секунд, чем это, — согласилась я с ним.
— Лучше, чем что? — спросила Гермиона, которая сидела слева от меня.
— Лучше, чем все эти испытания, что мы напридумывали перед распределением, — ответил Рон.
— Да, — горячо поддержала его Гермиона, — я бы точно не смогла пробраться через катакомбы с монстрами или красноречиво победить в какой-нибудь словесной баталии, хотя в последнем случае можно и выкрутиться, если подготовиться, — задумалась Гермиона под конец.
Сидевшие вокруг первокурсники услышали наш разговор и тоже начали рассказывать «несбывшиеся» испытания, превращая и так шумный зал в ещё более разнообразную смесь разновозрастных голосов. Я же, уверившись в своих подозрениях, вновь посмотрела на распределяющую шляпу, что сейчас была в руках Макгонагалл и ничего магического не заметила, что вызывало ещё больше подозрений. В этой шляпе точно кто-то скрывается, но вот знают ли об этом преподаватели? По идее, должны. Когда же всех первокурсников распределили по факультетам, шляпу положили на стул, на котором садились распределяемые, и Макгонагалл заняла своё место за преподавательским столом. Через пару секунд Дамблдор встал со своего места, и вокруг внезапно стало очень тихо.
— Вот и прошла церемония распределения первокурсников, — начал он говорить своим спокойным голосом, но при этом его было хорошо и чётко слышно, как будто он стоял рядом. — Я хотел бы повторить несколько основных правил, которым вам лучше следовать. В Запретный Лес предпочтительно не ходить до пятого курса, если так вышло, что вы младше, а вам ну очень туда нужно, то не стесняйтесь просить помощи у старших. Тех же, кто не послушается столь полезного совета, ждёт страшная смерть, — сказав последние слова, Альбус Дамблдор остро посмотрел в глаза, кажется, каждому ученику в зале. — Раз с этим разобрались, то пойдём дальше по списку. В школе не стоит применять непроверенные заклинания, если же вам очень хочется что-то попробовать, то просите помочь старших и преподавателей. Напоминаю, что колдовать в одиночку что-то сомнительное или не отточенное смертельно в первую очередь для самого колдующего волшебника. Если вы схлопотали проклятие, получили увечье или просто плохо себя чувствуете, не медлите и сходите в наше замечательное больничное крыло, где мадам Помфри, — Дамблдор указал рукой на волшебницу в белой шляпе и мантии с красным крестом на них, — вместе с персоналом поможет вам с недугом. Если же вы будете пренебрегать своим здоровьем, то, боюсь, не доживёте до следующего года. Воздержитесь от колдовства в коридорах школы по просьбе нашего завхоза Филча, — кивнул Дамблдор в сторону недовольного и уже стареющего мужчины с удивительно маленьким низлом в руках. — Он будет очень недоволен, если вы что-то умудритесь сломать. И напоследок, всем, кто не хочет умереть самой страшной смертью, не стоит подниматься на третий этаж по правой стороне Хогвартса, — взял Дамблдор паузу для того, чтобы все осознали поступившую информацию. — Со всеми остальными правилами вас ознакомят уже старосты факультетов. На этом у меня всё. Да начнётся пир! — провозгласил он, и прямо на наших столах начали появляться самые разнообразные блюда, от картошки до лобстеров.
Моё внимание сразу же переключилось на еду, и я осознала, как же сильно проголодалась. Наложив себе всего и побольше, я принялась поглощать пищу, ничуть не отставая в скорости от всех окружающих. Видимо, распределение отняло много сил у всех первокурсников. Утолив голод, я придвинула себе вкусный сок и начала расслабленно его пить, осматриваясь вокруг в поисках чего-нибудь интересного, и здесь я увидела прозрачного человека, который медленно плыл по воздуху прямо над нами. Он подозрительно походил на тех, кого я видела в своём отражении, но всё же чем-то отличался, а я никак не могла понять, чем именно.
— Ух ты, настоящий призрак, — восторженно сказала Гермиона, прекратив ковырять свою еду. — В «Истории Хогвартса» говорилось, что они любят селиться в замке и рассказывать различные истории школьникам. Некоторые по обмолвкам призраков находили настоящие сокровища.
Надо будет всё же дочитать «Историю Хогвартса», вроде как, полезная книжка, но проблема в том, что они все полезные, а я не могу разорваться. Ещё и учёба скоро начнётся, и было бы хорошо узнать, когда это «скоро».
— Гермиона, а ты не знаешь, когда начнутся уроки? — наблюдая за расслабленно парящими призраками, спросила я.
— Эм, — хотела было что-то ответить она, но остановилась. — Я не знаю, наверное, нам расскажут старосты.
— Если вам так интересно, то я могу сказать, — быстро прожевав еду и держа в руках надкусанную ножку курицы, сказал Рон. — Нам дадут два следующих дня на ознакомления со всеми правилами и на привыкание к новой обстановке, а на третий день уже начнутся первые занятия. Неужели в твоих книжках такого не было? — спросил он, с превосходством глядя на Гермиону.
Она не ответила, а лишь обиженно отвернулась и уставилась в свою тарелку. Закатив глаза на это ребячество, я всё же поблагодарила Рона за информацию и принялась прикидывать план действий. Но, увы, я вообще не представляла, чем мы будем заниматься эти два дня адаптации. Пока я раздумывала над проблемами мирового масштаба, пир начал подходить к концу, а я сама, да и все вокруг, уже начали зевать и по чуть-чуть клевать носом.
— Прошу внимания! — стуча по бокалу, громко сказала Минерва Макгонагалл. — Скоро старосты соберут вас по факультетам и отведут в комнаты, где вы сможете отдохнуть перед завтрашним днём. А сейчас предлагаю послушать песню нашей Распределяющей Шляпы.
После её слов не образовалась гробовая тишина, но большинство голосов стихло, и остались слышны лишь не такие уж и редкие шепотки. Я же вновь подозрительно посмотрела на шляпу, у которой при должном воображении можно было рассмотреть что-то типа лица из складок. Но как бы я ни готовилась, голос шляпы появился так же неожиданно, как и прежде, просто на этот раз он был более мелодичным.
«Ох, ты можешь думать, что я некрасива,
Но не суди лишь по внешнему виду,
Ведь я съем себя сама,
если найдёшь шляпу умнее меня.
Нет ничего в твоей голове,
Что Распределяющая Шляпа не сможет рассмотреть,
Так что не бойся и надень меня,
Я расскажу, где тебе следует быть.
Ты можешь принадлежать Гриффиндору,
Там обитают те, кто храбры сердцем и бесхитростны,
Но не обманывайся столь светлыми словами,
Они также скоры на расправу, и неважна твоя принадлежность.
Ты можешь принадлежать Пуффендуй,
Где все справедливы и преданны,
Но хоть это и настоящая правда, не стоит их злить,
Ведь где-то ты же должен жить.
Или, может, тебе подойдёт мудрый Когтевран,
Где собрались умники и исследователи,
Но не стоит обольщаться и считать их слабыми,
Ведь в мире волшебном истинная ценность — знания.
Или, возможно, в Слизерине будешь,
Где ты сможешь завести настоящих друзей,
Но держи ухо востро,
Ведь хитры они и могут скрывать сухой расчёт под маской дружелюбия.
Те же, кто обделён талантом магическим, пойдут в Валдорф или Таггарт,
Разницы между ними практически нет,
Но сбрасывать со счетов их не стоит,
Ведь уму и изворотливости стоит всем у них учиться.
Вот и смысл жизни моей,
Распределить поколение молодое,
Но и попеть я тоже люблю,
Ведь я Распределяющая Шляпа!»
И шляпа сразу же замолчала, а по залу прокатились нестройные хлопки. Я тоже хлопала и даже почувствовала слабое довольство от этой певуньи, но это длилось лишь миг, и передо мной снова была «неживая» и старая на вид остроконечная шляпа.
— Родители и братья говорили, что она с каждым годом поёт всё лучше, — со странной интонацией сказал Рон. — Интересно, какие песни она пела в самом начале, если это лучше?
— Рон, не стоит её строго судить. В «Истории Хогвартса» был период, когда она перестала сочинять из-за обрушившейся критики. А снова начала лишь после выпуска критика. Он, кстати, был из Слизерина.
— И почему я не удивлён? И вообще, почему бы ей просто не прекратить это? Зачем петь о и так понятных вещах? — недоумевал Рон.
— Хм, — недовольно хмыкнула Гермиона. — Посмотрела бы я на тебя, когда твоё единственное развлечение на протяжении веков — это песни в начале каждого учебного года.
— Может, в этом и проблема? — не заметив какого-либо недовольства в свою сторону, продолжил Рон. — Пусть её профессора по очереди носят или дать ей какой кружок по интересам вести.
— Это, — хотела было что-то возразить Гермиона, но передумала, — на удивление хорошая идея.
— Естественно, — надулся от гордости Рон. — Никакие другие из этой головы и не выходят.
— Думаете, нам стоит этим заняться? — спросила я.
— Ты хочешь повеселить этот комок старой ткани? — с сомнением посмотрел на меня Рон.
— Такта тебе точно не хватает, — пробурчала Гермиона. — Но я согласна с Хелой. Это было бы правильно.
— А ещё очень хлопотно, — внёс свою точку зрения Рон, подавляя зевок.
— Так ты не будешь нам помогать? — чисто для видимости спросила я, ведь чем меньше нас будет, тем легче будет поизучать «шляпу».
— Почему же? — удивился Рон и сразу же замотал головой. — Не-не, я только за. Всеми руками за.
— Тогда когда мы этим займёмся? — спросила Гермиона, уже строя какие-то планы.
— Думаю, начнём после первых уроков, а пока лучше поторопиться к нашим старостам, — указала я на старшекурсников, которые собирали вокруг себя младшие курсы факультета Гриффиндор, и начала вставать из-за стола.
Мы подошли одни из последних, поэтому практически сразу наша толпа выдвинулась на выход. И когда мы вышли через главный вход зала, я подумала, что мы попали в какой-то другой замок, так как вокруг висели картины, стояли доспехи, шкафы, столики, а ещё было парочка ковров. Я уже не говорю про всякие мелкие украшательства и светящиеся шарики, что спокойно парили по воздуху в компании призраков и некоторых магических зверей. Кажется, не только я заметила разительную разницу окружения с тем, через что мы прошли до церемонии распределения. Неужели кто-то и правда всё это спрятал для того, чтобы произвести на нас впечатление? Довольство, что исходило от стен замка, показывало, что я недалеко ушла от правды.
Следуя за старостами, мы оказались в высоченной башне, по которой туда-сюда летали каменные и деревянные лестницы. Я даже заметила парочку, что были вверх ногами и по ним тоже ходили волшебники.
— Перед вами главная башня Хогвартса, — начал говорить один из старост, применяя что-то похожее с тем, что делал Дамблдор для своей речи. — Она соединяет всё в этом замке, если вы хотите куда-то попасть, то вы обязательно пройдёте здесь. Но, как вы видите, все эти лестницы движутся так, как хотят. У них нет какой-либо системы или расписания, так что будьте всегда внимательны к тому, куда вы направляетесь. Некоторые ученики на старших курсах просто их перелетают, но я не рекомендую это делать, если вы не уверены в своих навыках. Лестницы не любят конкурентов в воздухе, — на этих словах староста указал на призраков, которые спускались на пол и преспокойно ходили по лестницам и общались с кем-то из учеников. — Даже призраки не рискуют понапрасну. Со временем вы научитесь чувствовать «настрой» лестниц, ну а пока мы проведём вас к башне Гриффиндора. Старайтесь не упасть и не отвлекайтесь на разговоры с картинами.
«Картинами?» — пронеслась мысль у меня в голове, и я присмотрелась к произведениям искусства, которые и правда привлекали внимание ближайших к себе учеников. Сами картины показались мне очень похожими на призраков, но я не стала всматриваться подробнее, ведь старосты уже пошли вперёд.
Удивительно, но одна лестница вместила всю нашу толпу, хоть и не могла этого сделать чисто физически. Магия просто обалденна. Чувство же от передвижения на лестнице мне показалось очень схожим с тем, что я испытала в Гринготтсе, когда мы спускались к хранилищу. То есть это было совершенно комфортно. Наша группа по мере продвижения была несколько раз перенесена то на второй, то на третий, то снова на первый, и пару раз мы даже переворачивались вверх ногами, но вот мы сошли на четвёртом и пошли дальше по коридору. Всё вокруг было обставлено довольно уютно, вот только за окнами была уже кромешная темнота, что наводило шикарной потусторонней жути.
Пройдя несколько закрытых дверей и ответвлений коридора, мы остановились возле портрета какой-то богато одетой полной дамы, которая взирала на нас с гордостью и превосходством, а за её спиной, кажется, сражались рыцари.
— Пароль? — спросила она властным голосом.
— Сильный духом, — сразу же ответил кто-то из старост.
— Проходите, — кивнула дама и отошла куда-то за картину, открывая вид на какой-то амфитеатр, но вскоре изображение начало быстро приближаться к одному из «окошек» в этом строении, и вскоре перед нами был арочный проход внутрь.
— Если забудете пароль, то сможете попасть внутрь только с кем-то, кто его помнит. Сам пароль меняется каждый день, а узнать его можно будет утром. Обычно кто-то из старост его пишет на доске в гостиной, — сказал один из старост, проходя внутрь.
Второй же староста отошёл в сторону и начал следить, чтобы все прошли дальше и не потерялись. Гостиная была выполнена в красных и золотых тонах и была разделена на множество зон. Из тех, что я успела заметить: какая-то оружейная, место для отдыха с диванчиками и большим камином, столы с писчими принадлежностями и какая-то игровая площадка. Сам интерьер мне импонировал. Всё было таким величественным и при этом крепким, а деревянные украшения и замысловатые ковры добавляли этому месту уюта. Когда же все прошли и проход за нами закрылся, старосты начали созывать всех к мягким диванчикам и креслам.
— Второй и некоторые из третьего курса могут уже идти по своим комнатам. Сейчас мы объясним первокурсникам, что будет завтра, — начала говорить староста, и наша разновозрастная группа стала быстро уменьшаться. — Первокурсники, я знаю, что многие из вас уже готовы заснуть, но всё же найдите в себе силы и внимательно меня послушайте, — сказала она и взяла паузу для того, чтобы всех растолкали. — Завтра и послезавтра я, староста девочек Анжелика Харрот, и он, — указала она на родственника Рона Уизли, — староста мальчиков Перси Уизли, будем обучать вас ориентированию в Хогвартсе, а также расскажем об оставшихся правилах. Вам всем нужно завтра спуститься сюда к восьми часам утра, те же, кто не придёт, сильно об этом пожалеют. Чтобы пройти к своим комнатам, девочки должны подняться по левой лестнице, а мальчики — по правой. На этом всё.
Я вместе со всеми понятливо покивала на эту речь и вскоре направилась в гурьбе девочек к нужной лестнице. Уже поднявшись, я поняла, что не знаю, где именно моя комната, но вскоре перед лицом появился какой-то огонёк, который, кажется, хотел, чтобы я следовала за ним. Посмотрев на моих сонных сверстников, которые медленно идут за огоньками, я поняла, что это нормально, и тоже пошла за своим. Вскоре в компании Гермионы и незнакомой мне третьей девочки с белыми прямыми волосами мы ввалились в комнату с тремя большими кроватями с плотными балдахинами. Рядом с кроватями лежали вещи, и каждая из нас пошла к своим. Видимо, наши места уже распределили.
Сама же комната была круглой и разделена на три условные части и прихожую перед входом с узким «коридорчиком» из извилистого ковра до другой двери. В каждой из трёх частей был маленький столик, стул, тумбочка и шкаф, а проследовав по «коридорчику», можно было обнаружить вход в просторную ванную с душем, туалетом, умывальником и ростовым зеркалом. И вся эта комната была украшена интересными узорчатыми коврами для каждой из нас, а в ванной вообще можно было засмотреться на цветную мозаику.
— Красиво, — Гермиона первая из нас троих сказала что-то кроме восхищённых вздохов. — Я думала, что здесь будет всё поскромнее, а так я чувствую себя какой-то важной персоной.
— Пф, естественно, ты важная, — ответила ей моя третья соседка. — Ведь мы волшебники, а для нас сделать всё это, — развела она руки, — легче лёгкого.
— Правда? — сразу же заинтересовалась Гермиона, пожирая взглядом девочку с белыми волосами. — А ты так тоже можешь?
— Ну, — сразу же смутилась она, — ещё нет, но вот после обучения толковый волшебник может возвести дом со всеми удобствами за неделю, а выпускники Пуффендуя за это время могут возвести целый замок.
— Круто, — восторженно выдохнула Гермиона.
Пока же они разговаривали, я принялась раскладывать свои вещи и поглаживать сову, которая уже успела по мне соскучиться. Я не стала вытаскивать все вещи, а лишь всё самое необходимое. И только я собралась пойти в ванну перед сном, держа в руках мыльно-рыльные принадлежности и пижамку, как почувствовала взгляд от двух своих соседок.
— Что? — непонимающе спросила я. — Кто-то из вас хотел первым в ванную?
— Да нет же, — отмерла третья соседка и подошла ко мне поближе, Гермиона от неё не отставала. — Мы же теперь соседи, а значит, нам надо познакомиться друг с другом. По крайней мере, ты должна узнать моё имя, ведь твоё и так уже все в замке знают.
— Разумно, — признала я и всё же представилась, хоть этого и не требовалось. — Я — Хела Поттер. Надеюсь на мирное сожительство и взаимопомощь, — закончила я и протянула руку, придерживая другой вещи для ванны.
— Эйлин Фейн, — представилась девочка, хватаясь за мою руку. — Я — потомок вейлы в четвёртом поколении, так что если буду вам чем-то мешать, то сразу же скажите. Ведь сожительство — это море компромиссов.
— Вот как, — кивнула я в ответ, и девочка практически сразу же отпустила мою руку. — Что же, надеюсь, компромиссов мы достигнем очень быстро. И если это всё, то я пойду в ванную — завтра рано вставать.
Две мои соседки угукнули и пошли к своим кроватям продолжать разбирать вещи. Я же решила завтра спросить у Гермионы про этих вейл, может, это что-то важное. Ну, или найти о них информацию в библиотеке, которую, вроде как, должны будут нам завтра показать. Оказавшись в светлой ванной комнате, я прикрыла за собой дверь и посмотрела в ростовое зеркало. Всё было как и всегда: двое взрослых держались за мои плечи, змея вилась у ног, а незнакомая мне девушка сладко спала, обнимая меня за шею.
— Разве что вы двое выглядите слишком довольными, — тихо сказала я и принялась за чистку зубов.
Проснуться рано утром было проще простого. Растолкав же своих соседок, я пошла в ванну и вскоре вышла оттуда в школьной форме, встречая кислые мордашки девочек, которые смотрели на меня со смесью удивления и негодования.
— Хела, сейчас же ещё и семи часов нет! — воскликнула Эйлин, слабо двигая конечностями и потешно щурясь.
— Да, Хела, это слишком рано, — подавляя зевок, согласилась Гермиона и начала собирать вещи для утренних процедур. — Я была настроена вставать в семь, а не в такую рань.
— Ещё одна сумасшедшая, — слабо причитала Эйлин через пелену сна, которую она и не собиралась сбрасывать.
Неужели такое же чувство превосходства над «простыми смертными» испытывала тётя каждый день, вставая раньше всех? Теперь я полностью понимаю, почему у неё всегда такое хорошее настроение по утрам.
— Думаю, нужно будет решить, во сколько мы все встаём? — предложила я с вопросительной интонацией.
— Или выучить шумоподавляющие чары, — внесла своё предложение Эйлин, переворачиваясь на бок.
— Или так, — кивнула Гермиона и закрыла за собой дверь в ванную.
— Хм, — задумчиво хмыкнула я, осматривая уже сопящую девочку. — Тебе стоит поскорее встать, а то мы уйдём без тебя.
— Ещё пять минуточек, — пробормотала Эйлин в ответ.
Пожав плечами, я пошла на свою часть комнаты. Осмотрев наше убранство свежим взглядом, я с уверенностью могу сказать, что комната просто отличная. А вид из окна захватывает дух. Для той, кто прожила всю жизнь близко к земле и в городе, видеть из окна как будто бескрайнее озеро, от которого отражаются рассветные лучи солнца, в окружении сплошного леса, было не просто необычно, но и непередаваемо захватывающе. Оторвавшись от окна, я посмотрела на клетку с совой и спросила:
— Ты тоже хочешь с нами?
— Уху, — подтвердила она, перебирая лапками.
* * *
Выйдя из комнаты в компании одной парящей клетки с совой и своих соседок, одна из которых отчаянно цеплялась за сон, несмотря на вертикальное положение тела, я возглавила наш спуск в гостиную Гриффиндора. После спуска по каменной лестнице мы оказались во всё той же вчерашней гостиной, разве что я ещё приметила парочку двигающихся портретов и огромное разноцветное окно.
— Я же говорила, что мы слишком рано встали, — приоткрыв один глаз и осторожно ступая в сторону диванов, сказала Эйлин. — Эти ваши ранние побудки никогда не приводят к чему-то хорошему.
— Да ладно тебе, — решила вступиться за меня Гермиона. — Лучше нам прийти пораньше, чем опоздать.
— Но не на час же, — с самым драматичным видом выдала Эйлин, падая на мягкий диван.
— Не преувеличивай, — сказала я, пытаясь найти ещё что-нибудь интересное, но, так как ответа не последовала, я взглянула на занятый диван и спросила у Гермионы: — Она же не уснула?
— Видимо, кто-то не привык к ранним подъёмам, — предположила Гермиона, садясь на одно из кресел. — А что ты ищешь?
— Тайник, — прямо ответила я, кружа вокруг.
— Тайник? Ты думаешь, он будет здесь, в гостиной? — спросила Гермиона, следя за моими телодвижениями.
— Я ещё вчера заметила, что этот замок, помимо величественности, пропитан ещё и тайнами, — ответила я, заглядывая под диван. — Как будто он предлагает решить головоломку вообще всем вокруг.
— Разве? — с сомнением произнесла Гермиона. — В «Истории Хогвартса» было написано, что замок скрывает множество тайн, но я ничего такого не чувствую.
— Правда? — удивлённо спросила я, впервые смотря Гермионе в глаза. О, они у неё карие. — Разве ты не чувствуешь нетерпение этих стен? Они же жаждут, чтобы мы оценили их придумки.
После моих слов Гермиона начала внимательно осматриваться, а потом сказала с ещё большим сомнением в голосе:
— Ну, после того как ты сказала об этом, я, вроде как, тоже что-то такое чувствую… наверное.
— Хм, — хмыкнула я, смотря на чуть покрасневшую Гермиону. — Если ты не чувствуешь, то не стоит меня обманывать. Ложь для меня как оскорбление.
— Прости, — сразу же повинилась Гермиона, опуская взгляд на свои руки. — Просто я подумала, что не чувствовать «это» странно.
— Ммм, — задумчиво промычала я и задирала голову, замечая красиво расписанный потолок. — А я ведь и сама не знаю, нормально ли это.
— Серьёзно? — спросила Гермиона, вскидывая голову на меня.
— Ага, — кивнула я и посмотрела на посапывающую Эйлин. — А значит, нам нужна третья сторона. А ещё лучше спросить у кого-то из старших, но за неимением последних… — продолжать говорить я не стала, ведь по взгляду Гермионы я узнала, что она уже меня поняла.
Вдвоём, наклонившись над поморщившейся от этого Эйлин, мы начали её расталкивать, а она отбивалась из всех возможных сил, стараясь остаться в сонном царстве. Но наше упорство и две пары рук не оставили ей и шанса на победу.
— Ладно-ладно, — потирая веки, сдалась Эйлин. — Я встаю. Уже нужно идти на экскурсию?
— Нет, но… — начало было Гермиона, но была перебита резко раскрывшимися глазами Эйлин, которые, кстати, были ярко-голубые.
— Что значит «нет»? — спросила она с небывалым возмущением. — Тогда чего вы вообще ко мне прицепились?
— Для решения вопроса, — не дрейфя перед возмущением одной сони, сказала я.
— И что это за вопрос? — быстро спросила она, не в силах скрыть нотки интереса в возмущённом тоне.
— Ты чувствуешь стены замка? — прямо спросила я, глядя в глаза девочки.
Она не стала отвечать сразу, а посмотрела на меня с неподдельным вопросом не только во взгляде, но и во всей позе. Потом она перевела взгляд на притихшую Гермиону и лишь тогда ответила:
— Нет? Что это вообще должно значить? Чувствовать стены? Это же полная бессмыслица, — уверенно заявила Эйлин.
— Значит, ты не замечаешь этого флёра «загадок», исходящих от них? — спросила я, смотря прямо в глаза девочки.
— Нет? — вопросительно протянула девочка, осматриваясь. — Но я слышала, что по Хогвартсу раскидано множество тайников. Родители говорили, что это как-то связано с баллами факультета, но я уже точно не помню.
Дальнейшее разбирательство прервал шум с лестниц. Множество первокурсников начало выходить из спален, и мы молча решили продолжить эту тему как-нибудь потом. Вскоре нашу компанию нашёл Рон.
— Доброе утро, — поздоровался Рон, помахав рукой, и, повернувшись в сторону двух мальчишек, продолжил: — Это мои соседи. Невилл Лонгботтом, — указал он на полноватого и неуверенно мнущегося на месте мальчика, — и Симус Финниган, — представил он следующего мальчика, который во все глаза рассматривал нас троих.
— Доброе, — кивнула я и обратилась к новеньким: — Приятно познакомиться. Я — Хела Поттер, а это мои соседки Гермиона Грейнджер и Эйлин Фейн, — указала я на них поочерёдно.
Когда же с представления закончились и все поздоровались, Симус обернулся прямо ко мне и начал тараторить:
— Хела, я твой фанат. А правда, что ты остановила легионы смерти в два года? Служила свету всю свою жизнь? Без страха говоришь имя Того-Кого-Нельзя-Называть? Живёшь день изо дня, изгоняя зло? Врезала дракону в… — хотел было продолжить закидывать меня вопросами он, но помешала рука Рона, которая закрыла ему рот.
— Извини, Хела, — криво улыбнувшись и стараясь оттащить от меня сопротивляющегося Симуса, сказал Рон. — Он просто твой фанат, перечитавший книжек. Ай! — воскликнул Рон, когда Симус укусил его за ладонь и вырвался из захвата.
— Хочешь сказать, что всё это ложь? — неподдельно возмутился Симус.
— Да любому понятно, что это выдумки, — ответил Рон, потирая пострадавшую руку. — Вот кусаться зачем было?
— А нечего пытаться меня куда-то тащить, — гордо вздёрнув голову, сказал Симус. — И вообще, не тебе говорить, правда это или нет. Думаешь, если первым подружился с Хелой, то всё уже знаешь? А вот и нет! — победно воскликнул он, вновь поворачиваясь ко мне и ожидая чего-то.
Эта маленькая перепалка привлекла всеобщее внимание, и, кажется, все разделяли интерес Симуса, но не хотели первыми задавать вопросы. Даже Рон поддался всеобщему интересу и, забыв о покусанной руке, пожирал меня взглядом с неподдельным интересом, впрочем, все остальные от него не отставали, включая и моих соседок.
— Ну, — неуверенно начала я, почёсывая затылок. — Боёв с драконами не помню, и легионы смерти на меня не нападали. Да и всё остальное сомнительно, — по мере моей речи вокруг так и разливались обманутые ожидания, поэтому я быстро нашла, чем всех подбодрить: — Но этого Кого-Нельзя-Звать могу Волан-де-Мортом назвать, да.
После моей последней реплики все вокруг застыли, а потом просто взорвались возгласами и аплодисментами. С сомнением осмотрев голосящую толпу, в которой первокурсники уже начали делиться своими впечатлениями друг с другом, я осторожно отступила в сторону такой же потерянной Гермионы и подозрительно широко лыбящейся Эйлин.
— Чего это они? — рискнула спросить я у Гермионы шёпотом.
— Ну, ты вроде как живая легенда, которая в младенчестве отметилась в боевых действиях в качестве победителя злодея, — начала пояснять Гермиона, беря себя в руки. — И, наверное, книжки о тебе породили что-то вроде идолопоклонничества? — предположила она, осматривая гудящую толпу.
— Хела у нас знаменитость, — подтвердила Эйлин и обратилась ко мне: — Неужели ты не знала?
— Нет, — помотала я головой. — Точнее, да. Уже знала, но я не думала, что настолько, — попыталась я сформулировать, указывая на перевозбуждённых первокурсников.
— Что тут за шум? — громко спросил Перси Уизли, быстро спускаясь с лестницы.
После его вопроса все прибавили в осознанности, и уровень шума резко снизился. Какой-то «коллективной телепатией» собравшиеся первокурсники переглянулись между собой, а потом все вместе уставились на нашу шестёрку, освобождая проход старосте.
— Рон, — сразу же нашёл своего брата Перси, — что ты успел уже натворить?
— А что сразу Рон? — обиженно спросил он, но, когда Перси подошёл ближе, быстро продолжил: — Да ничего особенного. Просто Симус начал спрашивать у Хелы всякое-разное, а потом она назвала Того-Кого-Нельзя-Называть.
Выслушав Рона, староста оглядел нас строгим взглядом, покачал головой и направился в сторону мягких мест для сидения и лежания.
— Сплошная головная боль, — прошептал староста, потирая переносицу. — Ладно, раз так, то дождёмся, пока все спустятся, и мы начнём, — с этими словами Перси упал в ближайшее свободное кресло.
Так как никакого выговора не последовало, уровень шума постепенно возрастал. Вскоре к нам подошло ещё несколько первокурсников, которых сразу же «обрадовали» новостями о пропущенном событии, а также спустилась староста девочек.
— Все собрались? — спросила Анжелика Харрот, подходя к Перси.
— Понятия не имею, — вставая с кресла, ответил он. — Давай пересчитаем.
Пока старосты сверялись со списком, я посмотрела на свою сову, которая гордо преодолевала желание разорвать прутья и вылететь, наконец, наружу. Надо будет спросить, где ей можно будет полетать.
— Итак! — громко сказала староста девочек. — Удивительно, но все успели подняться из своих тёплых постелей. Тогда начнём. Просьба не расходиться и слушать внимательно, — закончила она и дала слово Перси.
— Первокурсники, вы сейчас узнаете азы выживания в замке, ведь если вы не найдёте путь в столовую, то умрёте от голода, — мрачно проговорил он и взял паузу, проверив, все ли его внимательно слушают. — Поэтому для вашего же блага впитывайте всё, что сегодня услышите, как губка. Начнём мы с гостиной Гриффиндора.
После предупреждения старосты большая часть учеников начала внимательно слушать, но от не таких уж и редких шепотков и улыбок это не спасло. Старосты показали нам доску для объявлений, на которой пишут каждое утро новый пароль для входа, вешают расписание всех курсов, всегда висит свод правил школы, которые подозрительно схожи с теми, что были в магическом зоопарке, разве что в Хогвартсе есть время отбоя, после которого по замку ходить нельзя, и появляются важные новости о жизни школы, ещё сюда может повесить пергамент ученик, если он что-то ищет. Также нам представили живые портреты, но их имена пролетели мимо меня, хоть их «жизнь» и заинтересовала меня. Надо будет подойти как-нибудь и пообщаться, а начну я, пожалуй, вон с того мужчины с мечом и замком за спиной. Старосты показали разделение гостиной на «зоны» для учёбы, отдыха, игр, упражнений, испытания заклинаний, переговоров, и если пройти чуть дальше, то можно выйти к огромному помещению, в котором размещён целый макет Хогвартса, который тоже «живой».
— Этот мини-Хогвартс повторяет настоящий во всём, — заметила Анжелика, — кроме учеников. Говорят, что в учительских где-то стоят такие же мини-замки, но ещё с маленькими учениками, которые повторяют каждый наш шаг и действие.
— Круто! — сразу же последовал выдох восхищения от нашей группы.
Мини-замок и правда был шикарным и не таким уж и «мини». Хотя, если сравнивать с настоящим, то и правда подходит. Всё было жутко детализированным, а пробегающие и пролетающие кое-где зверушки вместе с шевелящимися «на ветру» деревьями и травой и огромным озером ниже уровня замка добавляли живости. Сам же мини-Хогвартс был высотой примерно с двух Перси, так что рассматривать всё это было очень интересно.
— На примере этого мини-замка мы покажем вам, как именно «живёт» Хогвартс, — взял слово Перси, когда мы более-менее насмотрелись. Быстро вытащив палочку и как-то замысловато ею махнув, Перси продолжил: — Сейчас вы можете наблюдать за изменчивостью замка, к которой вам и придётся привыкнуть. Ещё лучше будет, если вы примете их как нечто нормальное и будете без какого-либо труда находить нужную дорогу. Честно скажу, не каждый старшекурсник может это сделать, но большинство справляется.
После его слов и ещё одного взмаха палочки мини-Хогвартс стал полупрозрачным, а внешние стены вообще исчезли. Вскоре он медленно разделился на куски, что начали парить друг от друга на приличном расстоянии.
— Сейчас Перси разделил замок на главные части, которые имеют постоянное месторасположение, — как-то уважительно сказала Анжелика. — Это Большой зал, где проходят приёмы пищи три раза в день, а также разные праздники и балы, — указала она в глубину мини-замка палочкой. Проследив за её палочкой, можно было увидеть тот зал, в котором проходило распределение. Мини-столики со стульями выглядели очень притягательно… не знаю почему, но мне очень захотелось их потрогать и подвигать. Когда же каждый из первокурсников рассмотрел Большой зал, Анжелика продолжила: — Рядом с ним находится Главная башня Хогвартса, по которой мы вместе ходили вчера перед отбоем. Эти две части Хогвартса могут быть изменчивы по интерьеру, но их расположение всегда одинаково, так что найти их вам будет проще, — наставительно сказала староста, пытаясь разъяснить так, чтобы до нас дошло, и указала палочкой на рядом стоящую высоченную башню, в которой туда-сюда сновали лестницы с призраками и двигались живые портреты, и, кажется, я заметила, как некоторые декоративные доспехи переговаривались между собой. Опять дав время поглазеть, Анжелика продолжила: — Больничное крыло, — указала она на скопление комнат с разными банками, бутылочками, кроватями и шкафами. И если присмотреться, то все эти отдельные помещения были соединены с длиннющим залом и огромными дверями, в котором в два ряда стояли больничные койки. Все эти помещения не были лишены ни живых картин, ни статуй, ни красивых фресок. Пока мы рассматривали эту часть замка, староста говорила: — Находится чуть дальше от Главной башни, чем Большой зал, но всё так же легко находим. Интересная его особенность в том, что если ты ранен, проклят, отравлен или просто плохо себя чувствуешь, то, походив по замку, всегда выйдешь к Больничному крылу, даже если будешь целенаправленно идти в противоположную от него сторону. Кстати, схожими свойствами обладает и Большой зал, но только во время приёма пищи, и он не такой навязчивый. И следующее место — это Башня Гриффиндора, — сказала староста, указывая на дальнюю башню, и я практически сразу перевела туда взгляд. — Большую часть башни занимают наши жилые комнаты, но, выйдя из гостиной, можно легко дойти до кабинета нашего декана Минервы Макгонагалл, которая там и живёт. Ещё в нашей башне есть дополнительные помещения для практики и мини-библиотека с разными заметками от учеников. Кому интересно, может туда сходить и «набраться мудрости предков», — со смешком произнесла Анжелика, — но в большинстве случаев там куча макулатуры с жалобами на учителей и всякими приколами, — староста хотела сказать что-то ещё, но тактичный кашель от Перси её остановил, и она поспешила перевести тему: — Кстати, о библиотеке. В Хогвартсе есть Главная библиотека, — сказала Анжелика, указывая на действительно огромное помещение с полками, заполненными книгами, которые, в отличие от книжного магазина на Косой аллее, не стеснялись летать с полки на полку и просто так. Интересно, почему? Потому что посетителей нет? — Это место знаний, в котором обитает большую часть дня жаждущие знаний волшебники, а также готовящиеся к приближающимся экзаменам ученики. Особенность библиотеки в том, что, несмотря на её близкое расположение к Главной башне, её не может найти пинающий балду оболтус… по крайней мере, без посторонней помощи. Вам повезло, что сегодня мы проводим до неё лично, но в следующие разы придётся справляться самим. Такс, что у нас там осталось? Башня Когтеврана, — указала Анжелика на ещё одну башню в отдалении, но вот что внутри неё, мы не могли увидеть. Часть Подземелий Пуффендуя, — обвела палочкой нижнюю и смазанную часть под Хогвартсом староста. — И если пройти пониже, то можно наткнуться на часть Подземелий Слизерина, — неуверенно обозначила она другую часть подземелья, которую мы тоже не могли рассмотреть. — Как вы можете заметить, мы не можем «посмотреть» на места обитания других факультетов, но я могу сказать, что там живут их деканы, и планировка схожа с нашей башней… примерно.
После того как Анжелика сказала последнее слово, Перси тяжело выдохнул и вновь взмахнул палочкой. Мини-Хогвартс сразу же собрался обратно, но внешние стены всё ещё отсутствовали, а стены между помещениями оставались прозрачными.
— Могла бы говорить ещё помедленнее, — недовольно сказал Перси, вытирая платком вспотевший лоб.
— Ну прости, я чуть-чуть увлеклась, — ответила Анжелика и, повернувшись к нам, поспешила объяснить: — Видите ли, Хогвартс не любит, когда его так разглядывают, так что у нас осталось не так уж и много времени наблюдать его таким, — указала она на мини-замок. — Все остальные помещения, начиная от учебных кабинетов и заканчивая выходами из замка, непостоянны и изменчивы. Вам за время учёбы нужно будет научиться ориентироваться во всей этой мешанине, ведь без этого навыка вы здесь просто не выживете… в прямом смысле, — сказала Анжелика, скорчив страшную рожицу. — Но не стоит сильно волноваться. Для первогодок Хогвартс делает малюсенькую скидку, так что искать нужные места первое время вам будет полегче, но чем старше вы становитесь, тем сложнее становится ориентирование.
После её слов я вновь посмотрела на замок и поняла, что комнаты в нём и правда двигаются, смещаются или просто исчезают, вырастая где-то ещё. А перемещаются ли комнаты с волшебниками в них? Было бы весело заходить на урок с высоких этажей, а выходить из учебного кабинета в подземельях. Пока я рассматривала мини-замок подробнее, Анжелика продолжила:
— Но есть же не только сам замок, но и внешние строения, к которым, кстати, нужно ещё выход наружу найти. Ну или просто выбраться из замка, а потом долететь на своём ходу до нужного места, но это больше для старшекурсников. К постройкам, до которых можно добраться, только выйдя из замка, относятся хижина нашего лесничего и хранителя ключей Хагрида, — указала Анжелика на домик напротив нашей башни, — можете, кстати, к нему сходить, он всегда рад гостям и не прочь поговорить про Запретный Лес. Совятня, — указала староста на сравнительно невысокую башенку на холме, к которому вела вымощенная камнем дорога и маленький каменный мост. — Тут вы можете взять школьную сову для отправки писем и посылок, если ваша занята или совы у вас попросту нет. Также в совятне Хогвартса можно выпустить вашу сову, чтобы она размяла крылышки. Теплицы, — показала палочкой староста на продолговатые полупрозрачные постройки, расположенные поближе к замку. — Тут декан Пуффендуя и парочка одобренных старшекурсников выращивают много всякого-разного, от простых расходников до ингредиентов для особенных зелий и полуразумных растений. Советую, если ненароком выйдете туда, то разворачивайтесь. Некоторые растения довольно кровожадны и хитры, так что без подготовки к теплицам не суйтесь, — наставительно подняв палец, сказала Анжелика. — Ну и есть ещё парочка мостов на различные живописные просторы и в более-менее не жуткий лес, но об этом вы потом узнаете, — проговорила староста, взмахнув рукой куда-то в сторону. — Есть ещё Хогсмид — маленькая деревушка, в которой множество магазинов и всяких мест для развлечений, но туда вас будут пускать только на третьем курсе и с разрешения родителей или опекунов. Есть вопросы? — жизнерадостно спросила она под конец.
Я с подозрением посмотрела на мини-Хогвартс, потом на старост и покачала головой. После такой лекции вопросы в голову не лезли. Может, этим вечерком составить список?
— Эм, — практически сразу подняла руку Гермиона, стоящая рядом со мной, и Анжелика с готовностью кивнула ей. — Директор говорил, что лучше не заходить на третий этаж по правой стороне, если мы не хотим умереть страшной смертью. Где именно это находится, если в Хогвартсе всё так меняется?
— Отличный вопрос, — кивнула староста девочек и с самым серьёзным видом продолжила: — Но я понятия не имею, где это. Ещё вопросы?
— Эм, — вновь подняла руку Гермиона, выведенная из равновесия предыдущим ответом, но быстро пришедшая в себя, и, не дожидаясь разрешения, выпалила: — Но как же так?!
— Вот так, — пожала плечами Анжелика. — Но не стоит волноваться, намеренно вы всё равно нужное место не найдёте. Уж если это слова Дамблдора, то он об этом позаботился.
— Я не понимаю, — растерянно опустив руку, сказала Гермиона.
— Не волнуйся, девочка, Перси скоро будет объяснять эту часть, — обнадёживающе сказала староста девочек, чем перенаправила внимание Гермионы на уже отдохнувшего брата Рона. — Есть ещё вопросы по устройству замка? Нет? Ну, вы всегда можете обратиться ко мне или преподавателю, если вопросы появятся.
— Теперь поговорим о системе оценок в Хогвартсе и так называемых баллах факультета, — взял слово Перси, выступая вперёд. — Во время учёбы вы будете посещать лекции и практические занятия. На практических вы будете не только «махать палочкой», но и много писать как теорию, так и домашнюю работу. Теория нужна только вам, но вот домашняя работа всегда проверяется, и за неё ставят оценки, как и на некоторых практических и экзаменах, но это у вас будет нескоро. Вашу работу могут оценить на «Превосходно», «Выше ожидаемого», «Удовлетворительно», «Слабо», «Отвратительно», «Тролль». Я расположил оценки по убыванию, если до вас ещё не дошло по их названиям. Но кроме оценок, есть ещё и баллы факультета, которые подсчитываются в конце года, и факультет с самым высоким количеством баллов побеждает и считается лучшим в Хогвартсе. Сами баллы начисляются за ваши ответы на уроках, оценки, решённые загадки в самом Хогвартсе, а также за различные мероприятия и командные игры. Но за нарушение правил или плохие оценки баллы факультета будут отниматься. Есть вопросы? — сухо спросил он после своей речи.
— Что за место на третьем этаже? — не дожидаясь одобрения, спросила Гермиона чуть ли не подскакивая с места.
— Это так называемое «испытание Дамблдора», — тяжело вздохнув, ответил Перси. — Каждый год он на что-то намекает, давая пищу для размышления тем, кто хочет сразу же получить кучу баллов для своего факультета. Но не обольщайтесь, — сразу же отрезал Перси, увидев воодушевление первокурсников. — «Испытания Дамблдора» непредсказуемы, хаотичны и в большинстве своём непроходимы даже для старших курсов. Если вам взбредёт в голову их проходить, то только время зря потратите. Лучше сядьте и уроки подучите или в библиотеку сходите — толку больше будет, — отрезал Перси таким тоном, что спрашивать у него что-то ещё вообще не хотелось, но он сам внезапно продолжил: — Но раз мы затронули эту тему, то я расскажу вам и это. Вы наверняка знаете, что в Хогвартсе множество «тайн». За раскрытие же этих «тайн» начисляются баллы факультета. Некоторые «тайны» созданы самим замком и проверяют ваши навыки как волшебника. Некоторые — преподавателями. Каждый преподаватель создаёт примерно десять «тайн» связанных со своим предметом и для разных курсов. В зависимости же от сложности «тайны» баллов могут зачислить больше ста. Для сравнения, за одно «Превосходно» факультет получает десять баллов, но уже за оценку «Слабо» отнимают пять, — пожав плечами, закончил Перси.
— Что же, засиделись мы здесь, — хлопнув в ладоши, сказала Анжелика. — Пришло время показать вам вживую то, о чём мы тут с вами говорили. И первым нашим местом для посещения будет Большой зал, где мы наконец позавтракаем, — подняв правый кулак вверх, радостно заявила она.
— Как же я устала, — вымученно пробормотала Эйлин, падая на диван в гостиной. — А я родителям не верила. Думала, самая умная.
— Не стоит так преувеличивать, — садясь на кресло, сказала Гермиона с уставшей, но довольной улыбкой. — Как по мне, было очень интересно, а физическая активность способствует правильному кровообращению, а значит, и мозговой активности.
— Не начинай опять эту шарманку, — перебил её Рон, повторив действия Эйлин, но с другим диваном. — Тебя вообще еле из библиотеки вытащили. Если бы не старосты и библиотекари, то никто бы не осмелился к тебе подойти и прервать «ознакомление с книжками для лёгкого чтения». Уверен, старосты думали, что ты специально брала толстенные книжки, чтобы ими отбиваться и забивать неугодных.
— Не преувеличивай, — отмахнулась от него Гермиона, складывая руки на груди.
— Я ничуть не преувеличил, — возмутился таким предположением Рон и даже приподнялся с дивана. — Парни, ну хоть вы ей скажите.
— Ммм, — невнятно что-то промычал Невилл, который осторожно присел на кресло, но всё же начал говорить под обращёнными на него взглядами: — Гермиона и правда чуть-чуть переборщила. А её «подбадривания» всех подряд из-за того, что старосты пообещали второе посещение библиотеки, если мы справимся с экскурсией быстрее, было… довольно пугающим зрелищем.
— И раздражающим, — дополнил Рон, кивая на каждое слово своего соседа.
— Неправда! — возмутилась Гермиона. — Благодаря мне мы даже увидели больше запланированного, а второе посещение библиотеки было вишенкой на торте столь продуктивного дня. И вообще, если бы кто-то был недоволен, то он бы мог и сказать, — закончила она, выразительно посмотрев на трёх мальчиков.
— Мы говорили, — на этот раз возмутился Симус, который развалился на диване и создавал лёгкие порывы ветра взмахами рук. — Но ты даже и ухом не повела, а на мольбы о пощаде награждала отстающих таким взглядом, что они оказывались в начале шеренги быстрее своего визга. А когда старосты попытались тебя урезонить, то ты начала спорить с ними. С почти обученными волшебниками! Считай, выпускниками!
— Не было такого! — продолжала отрицать Гермиона, но не так уверенно. — И если бы не некоторые копуши, — посмотрела она на застонавшую от этого Эйлин, — то мы бы дольше пробыли в библиотеке… ещё и этот отбой. Кто его вообще придумал?
— Здравый смысл? — риторически спросил воздух Рон.
— При чём здесь здравый смысл, до времени дня и ночи? — непонимающе спросила Гермиона.
— Ты не знаешь? — хором спросили Рон, Эйлин и Невилл.
— Ммм, — протянул Симус. — Это как-то связано с теми страшными историями о «чудовищах в ночи», о которых мне рассказывала мама?
— И ты туда же? — повернув к нему голову, спросил Рон. — В общем, для всех поясню, — указав на себя большим пальцем, поудобнее устроился Рон на диване. — Как сказал Симус, есть истории о «чудовищах в ночи», но они не выдумки. Они существуют в этом мире и приходят за непослушными детьми. Подкрадываются к ним сзади, а потом вскрывают череп и обгладывают кости, — мрачно закончил он, пытаясь нагнать жути.
— Сомнительно, — подозрительно посмотрела на всех Гермиона. — Чтобы в Хогвартсе находились такие чудовища… больше похоже на страшилку для непослушных детей.
— Ну-ну, — снисходительно покивал на её слова Рон. — Неужели хочешь проверить эти «страшилки» на своей шкуре? Неужели ты ещё не поняла, куда попала?
— Хм, — высокомерно хмыкнула на него Гермиона. — Просвети тогда такую несведущую меня, о великий Рональд.
— Я слышу неверие в твоих словах, — сказал он.
— Агх, — внезапно издала звук раздражения Эйлин. — От ваших перепалок меня уже тошнит. Приём! У нас, вообще-то, уже отбой, и все пошли спать! А мы, если вы не забыли, весь чёртов день бегали по огроменному меняющемуся волшебному лабиринту, который по какому-то недоразумению называется замком. Перерывы были лишь во время приёма пищи и в библиотеке, в которой большая часть первокурсников просто вырубилась от бессилия, и их пришлось тащить в нашу гостиную старостам при помощи магии. Нас уже пол-Хогвартса знает! И раз уж вы не собираетесь в ближайшее время расходиться, то я сделаю это первой! Спокойной ночи! — громко закончила она и слишком проворно для той, кто показывала всемирную усталость, перепрыгнула диван и побежала в свою комнату.
— Ну вот, доволен? — первой взяла себя в руки после увиденного Гермиона и упёрлась взглядом в Рона. — Твоё поведение довело её до нервного срыва.
— Моё поведение? — удивился он с лицом преданного в лучших чувствах человека.
— Эх, — почесав голову, решил вставить своё слово в образовавшуюся паузу Симус. — Эйлин, дело говорит. Мы все жутко устали. Я вообще удивлён, что всё ещё могу говорить, так что я тоже, пожалуй, пойду, — заключил он, вставая с кресла, и повернулся ко мне. — И да, Хела, ты крута. Как-нибудь дашь мне автограф? И не советую лезть в камин, это обычно плохо заканчивается. Спокойной всем! — громко закончил он и пошёл до своей комнаты.
— Я тоже пойду. Спокойной ночи, — скромно сказал Невилл и быстро последовал за Симусом.
— Ты довольна? — на этот раз быстрее сориентировался Рон, обращаясь к Гермионе.
— Что? — возмущённо спросила она.
— Даже не надейся переиграть меня на этом поле, — самодовольно отметил Рон. — У меня куча старших братьев и сестёр, а значит, наш опыт в передёргивании просто несоизмерим. С этим-то ты спорить не будешь?
— Договоришься ты, Рональд, и я вызову тебя на дуэль, — с нехорошим прищуром пригрозила Гермиона.
— Правда? — сразу же воодушевился Рон, просто снимая с себя усталость. — Думаешь, сможешь победить меня на моих же условиях?
— Уверена, — бескомпромиссно заявила Гермиона, протягивая руку.
— Хм, — самодовольно хмыкнул Рон, пожимая протянутую ладонь. — Но нам нужен тот, кто будет свидетелем.
— Хела, — позвала меня Гермиона, не сводя взгляда со своего противника.
Я же в это время чуть ли не обнюхивала главный камин гостиной. Стены замка просто кричали «горячо», но я никак не могла понять где этот хитровыдуманный тайник.
— Что? — нехотя отозвалась я, отрываясь от интересного дела под разочарованные плохо различимые шепотки стен. — Я занята, если вы не заметили.
— Не думал, что когда-либо скажу это, — тихо пробормотал себе под нос Рон, а потом продолжил уже громче: — Хела, прекрати искать тайники, ты уже и так вывела Гриффиндор на первое место, а ведь ещё учёба не началась.
— Это неважно, — отмахнулась я от его слов. — Этот тайник особенный. Не какая-то мелочёвка, что попадалась нам во время экскурсии.
— Тебе, — почему-то исправил меня Рон, — тебе попадалась. Ну да, всяких иллюзорных стен и запрятанных ниш с тайными механизмами было много, а награда за их обнаружения была лишь один-три балла, но ты же сама говорила во время экскурсии, что что-то сложнее тебе ещё не разгадать. Поэтому советую обратить своё внимание на более существенные вещи.
— И какие же это вещи? — наконец обернулась я к ним, окончательно отходя от манящего меня камина.
— Первая дуэль Гермионы Грейнджер с непревзойдённым Роном Уизли, — пафосно объявил он, всё ещё держа её руку.
— Хм, — подошла я к ним ближе. — И что вы от меня хотите?
— Ты должна стать свидетелем столь эпохального события, как моя победа, — сказал Рон, смотря прямо в глаза Гермионе.
— Слишком громкие слова для того, кто ещё даже не выбрал вид состязания, — натянула самодовольную улыбочку Гермиона.
— Не стоит волноваться, — вернул ей улыбку Рон. — Хела, твои обязанности состоят в том, чтобы быть третьей стороной и заверить нашу дуэль. Хватит обычного разбивания нашего рукопожатия после представления сторон и оглашения метода состязания.
— Вроде ничего сложного, — чуть подумав, согласилась я, пожав плечами.
— Так и есть, — кивнула Гермиона. — Я, Гермиона Грейнджер, вызываю Рона Уизли на дуэль.
— Я, Рон Уизли, принимаю вызов Гермионы Грейнджер на дуэль и выбираю волшебные шахматы как метод состязания, — закончил он, с вызовом смотря на свою оппонентку.
После его слов я быстро разбила их руки своей ладонью. Под взглядами всех оставшихся в гостиной учеников Хогвартса Рон с довольной улыбкой достал из своей мантии доску шахмат, которая так и лучилась… превосходством и уверенностью.
— Серьёзно, шахматы? — не поверив своим ушам, спросила Гермиона. — И ты всегда носишь их с собой? — спросила она, но быстро отмахнулась: — Неважно, это будет лёгкая победа.
— Да ну? — усмехнулся Рон. — Да будет тебе известно, что я лучший в волшебных шахматах. Все мои братья остерегаются бросать мне вызов именно из-за моей превосходной игры. Верно я говорю, Перси? — обратился он к старосте, который читал какую-то книгу в отдалении.
— Не ввязывай меня в это, — отрезал он, даже не посмотрев на брата.
— Да ладно тебе, не будь букой, — всё же решил полезть к нему Рон.
— Рон, — грозным тоном сказал Перси.
— Молчу-молчу, — сразу же пошёл на попятную он и обратился к Гермионе: — Видела? И конечно, волшебные шахматы всегда со мной, ведь никогда не знаешь, когда может выдаться возможность ухватить за язык какого-нибудь высокомерного сноба. Эх, вот бы мои братья так же легко велись на подначки, — мечтательно протянул он.
По мере разговора мы подходили к свободному столу с несколькими стульями. Когда мы заняли места, Рон положил закрытую шахматную доску на середину стола и принялся чего-то ждать.
— Помочь тебе их разложить? — сочувствующие спросила его Гермиона. — А я ведь и правда немного поверила в твои россказни.
— Узри же, — сразу же заявил Рон, создавая впечатление, что только и ждал этой её реплики, и приложил руку к закрытой шахматной доске. — Перед тобой не какие-то стандартные шахматы, а волшебные шахматы под редакцией семьи Уизли. Да начнётся игра! — громко и чётко сказал он, быстро убирая руку.
Шахматная доска мгновенно раскрылась, но не остановилась на этом. Стали появляться дополнительные игровые поля, некоторые из которых были вывернуты в совсем уж ломающие сознание фигуры. Я уже не говорю про разнообразнейшую разметку и само расположение этих полей... одно из них даже было перевёрнуто вверх ногами. Когда же доска полностью «раскрылась», начали появляться фигуры. И не простые, а самые разные и при этом «живые». На досках материализовались драконы, рыцари, волшебники, единороги, энты, низлы, русалки, грифоны, даже волшебные палочки и множество совершенно незнакомых мне существ. Все фигурки принялись разминать своё тело, как будто оно могло закостенеть от бездействия, при этом совершая разные, вроде как, «свойственные» им движения. Ещё меня удивило то, что фигуры были разделены по цвету не на две, а на минимум пять противоборствующих команд, и имели разный размер, из-за чего занимали различающееся пространство на подстраивающуюся под их габариты разметке поля. А некоторые вообще постепенно меняли цвет. Завершали же грандиозное раскрытие волшебных шахмат листочки, которые вылетели из «главного» поля и начали парить перед лицом Рона и Гермионы.
— Перед тобой величайшая игра волшебников всех времён и народов! — громко заявил Рон, выхватывая парящий лист и пробегаясь по нему взглядом. — «Волшебные шахматы вне времени и пространства».
— Что? — только и смогла спросить Гермиона, тупо переводя взгляд с листка на «игровое поле».
— Советую ознакомиться с правилами, — как бы невзначай указал Рон на парящий перед её лицом листок. — Они каждый раз разные, так что мы, можно сказать, в равных условиях.
— Но это не шахматы, — беспомощно сказала Гермиона, выхватывая листок и быстро просматривая его. — Здесь вообще должно играть больше пяти игроков.
— Ах это, не волнуйся, — решил успокоить её Рон. — Мои волшебные шахматы впитали в себя мою мудрость и прошли множество игр, чтобы играть на равных со мной же. Так что они и возьмут на себя роль недостающих игроков. Верно я говорю? — обратился он к наблюдающим за нами фигурам и получил в ответ подтверждающие кивки. — Кстати, я буду за красных.
— Но это нечестно, — попыталась возразить Гермиона, переводя взгляд на лист правил и на шахматы.
— Ты хотела быть за красных? — удивлённо спросил Рон с довольной улыбкой. — Извини, но я занял их первым. Может, ты успеешь в следующий раз.
— Агх, — издала нечленораздельный звук Гермиона и громко заявила: — Это не шахматы!
— Ты права, — серьёзно кивнул Рон. И на недоумевающий взгляд своей оппонентки пояснил: — Это лучшие волшебные шахматы. И ты, наверное, не дошла до этого пункта в правилах, но если ты будешь оскорблять фигуры, то они перестанут тебя слушаться, — закончил он с ангельской улыбочкой.
— Агх, — впившись в свои волосы, обратила взор на правила Гермиона.
Я же с интересом смотрела на это… этот калейдоскоп различных искажений, связей и полуразумных существ. Ещё чуть-чуть, и они станут на самом деле «живыми», чем-то смахивая на призраков и портреты. Интересно, в волшебном мире все игры такие или это особенность Рона в отдельно взятой семье Уизли? Пока же я раздумывала над столь интересным вопросом и уже собралась задать его вслух, Гермиона решительно заявила:
— Я готова.
— Уверена? — с сомнением спросил Рон. — Там текста побольше, чем в той книжке, от которой тебя еле отодрали. Если что, по листу с правилами можно провести пальцем снизу вверх и там будет ещё текст.
— Я и без тебя разобралась, — самодовольно усмехнулась Гермиона. — У меня просто хорошие навыки скорочтения.
— Но не настолько же… — раскрыв рот от удивления, произнёс Рон.
— Уже испугался? — провокационно спросила Гермиона.
— Ещё чего! — сразу же собравшись, отмёл Рон любые подозрения в своей трусости. — Раз так, то говори «ключ».
— Да начнётся игра! — громко и чётко сказала Гермиона.
И здесь их просто «всосало» в игральное поле, а потом и само поле вновь сложилось в обычную закрытую шахматную доску. Оставшиеся же после отбоя студенты заинтересованно посматривали на наш столик и шептались о чём-то. Я же перевела растерянный взгляд на Перси Уизли, который спустя секунду их исчезновения быстро оказался рядом с нашим столиком и гипнотизировал сложенные шахматы. Но не успела я раскрыть рот для очевидного вопроса, как Рон и Гермиона выскочили из шахматной доски прямо на те места, на которых сидели несколько секунд назад.
— Нечестно! — разъярённо закричала Гермиона, вскакивая со своего места. — Мало того что в правилах такого не было, так ещё и сами фигуры слушались меня через раз.
— Это всё оправдания, — отмахнулся от неё Рон, который выглядел намного более уставшим, чем до исчезновения, впрочем, как и Гермиона. — Это игра для настоящих волшебников, и если уж ты не можешь почувствовать весь потенциал фигур и следуешь лишь «сухим правилам», то очевидно, что фигуры тебя не полюбят.
— Плевать! — крикнула Гермиона. — Плевать на правила. Какого чёрта существует возможность вернуться в прошлое и победить команду противника ещё до начала игры? Это же полнейший бред. И если ты опять вякнешь про игру «настоящих волшебников», то я зароюсь в библиотеку на целую неделю, а потом надеру твою чёртову задницу в этой игре не меньше десяти раз и буду хвастаться этим перед всеми твоими родственниками.
— Ты не посмеешь, — страшно округлив глаза и теряя килограммы самодовольства, сказал Рон.
— Ещё как посмею, — пригрозила ему Гермиона жутким шёпотом, обещающим все возможные кары.
— Ммм, — протянул Рон и всё же сдался под её взглядом: — Волшебник при должной сноровке может вернуться в прошлое при помощи артефакта и «победить» короля соперников, но это не всегда срабатывает и не всегда означает проигрыш команды убитого короля…
— Да-да, я знаю про этих чёртовых преемников, которые никак не кончались… чёртовы большие семьи правителей, — зло посмотрев на своего оппонента, сказала Гермиона. — Ближе к сути.
— Эм, да, — осторожно кивнул Рон и продолжил: — Фигура волшебника, вернувшегося во времени, может победить лишь те команды, которые я и так могу победить в настоящем.
— Значит, поэтому ты этим воспользовался под конец игры и не на моей команде, — кивнула Гермиона раздумывая.
— Ага, я не мог победить тебя в настоящем, а вот те команды, с которыми ты подписала соглашения о сотрудничестве и положила на них часть снабжения, — со злорадной ухмылочкой сказал Рон.
— Р-р-р, — на самом деле зло зарычала Гермиона и угрожающе наставила на Рона палец: — Готовься к реваншу, Рональд, а если будешь бегать, то все в Хогвартсе узнают о твоей трусости, — заявила она и направилась в нашу комнату.
— Эй! — сбрасывая с себя злорадство, выкрикнул Рон. — Я же рассказал тебе о возвращении во времени.
— А я солгала, — не оборачиваясь, бросила Гермиона и скрылась на лестнице.
— Ну вот, — расстроенно протянул Рон, потирая ладонями лицо. — Из-за напряжённой игры растерял всякую осторожность. Перси, — заметил он своего брата через щёлочки между пальцами, — эта Гермиона просто монстр. Она на чистых «сухих правилах» чуть меня не уничтожила на середине игры, а ещё грозилась взять в следующий раз с собой блокнот таким тоном, как будто с ним она разнесёт меня через два хода… и я склонен в это верить.
— Вы слишком много времени провели там. Обычно ты справляешься мгновенно, — игнорируя реплики своего брата, сказал Перси.
— Но, Перси, неужели ты не можешь мне посочувствовать, — ноющим тоном произнёс Рон.
— Сам виноват, — отрезал Перси. — Но я могу помочь довести тебя до комнаты.
— Вот ещё, — нахмурился Рон, беря в руки закрытую шахматную доску. — Не хватало ещё быть тебе должным, — с этими словами он облокотился на уже парящую в воздухе игральную доску и медленно побрёл к лестнице.
— Так ты ещё быстрее выдохнешься, неуч, — наблюдая за ним, сказал Перси.
— Больше веры в меня, Перси. Тебе нужно верить в силы своего младшего брата, — не оборачиваясь, сказал Рон и начал медленно подниматься по каменной лестнице.
— Вот же неуч, — тихо пробормотал староста, провожая своего брата взглядом.
— Что это вообще было? — наконец собрав мысли в кучу, спросила я.
— Хела, — обратился ко мне Перси, — иди лучше отдохни. Завтра вам всем понадобятся силы, а если так интересно, то можешь расспросить своих друзей.
— Эм, ладно, — согласилась я, вставая со стула, и посмотрела в сторону манящего камина.
Что-то я и правда задержалась, а ведь скоро полночь. Войдя в свою комнату, я обнаружила спящих девочек. Гермиона вообще отрубилась в школьной форме, видимо, коснувшись мягкой кровати, она сразу заснула. Осторожно ступая по полу, я пошла в ванную, а потом и в кровать. Завтра мы должны будем сами ориентироваться в Хогвартсе.
* * *
На следующий день все первокурсники Гриффиндора снова собрались в гостиной и быстро обступили старост. Подавляющая часть уже восстановилась после вчерашнего забега и спешила делиться друг с другом новыми впечатлениями. А вот Гермиона и Рон были выжаты как лимон и игнорировали всё вокруг, автоматически плетясь перед нами. Иногда они нуждались в подталкивании и направлении с нашей стороны.
— Так всё-таки, что с ними случилось? — уже в который раз задала вопрос Эйлин.
— Я же уже говорила, что это, скорее всего, из-за игры в волшебные шахматы, — уже в который раз ответила я.
— Ну не может быть такого от игры в волшебные шахматы, — повторила свой аргумент Эйлин и, всмотревшись в спины уставших волшебников, предложила: — Может, их стоит отвести в Больничное крыло?
— Старосты же сказали, что им просто надо поесть, — ответил Симус, разглядывая коридор замка, тщетно пытаясь запомнить «примерный путь».
Так, за разговорами ни о чём, мы и добрались до Большого зала. Внутри уже были ученики и некоторые преподаватели, так что я уже привычно направилась к «своему месту» за столом Гриффиндора. По обе стороны от меня автоматически сели Рон с Гермионой и тупо уставились в пока ещё пустующий стол. Вскоре появился питательный завтрак, и я принялась за еду.
— Фух, — облегчённо выдохнул Рон, который чуть ли не вылизывал свою тарелку, и взял в руки тёплый чай. — Наконец-то могу думать. Никогда больше не буду так перенапрягаться.
— Согласна, — кивнула Гермиона, уплетая уже третий бутерброд. — Но не думай, что это спасёт тебя от реванша.
— О, вы пришли в себя, — обрадовалась Эйлин, обращая на себя внимание близко к ней сидящих Симуса и Невилла. — Так, что же произошло?
— Мы играли в волшебные шахматы, — пожав плечами, сказал Рон.
— Не мели чепуху, — раздражённо отмахнулась от него Эйлин. — От обычных волшебных шахмат такое не может случиться.
— Мы играли в шахматы под последней редакцией семьи Уизли, — всё так же спокойно уточнил Рон под согласные кивки Гермионы.
— Что? — роняя ложку в ещё недоеденный завтрак, тихо пискнула Эйлин. — Эту сумасшедшую вакханалию? Хотя могла бы и догадаться, — через секунду сбросила она оцепенение и произнесла как приговор: — Ты же Уизли.
— Эй, не обижай «самую лучшую игру в мире для настоящих волшебников», — в самом деле обиделся Рон.
— Но ведь это правда, — не собиралась отказываться от своих слов Эйлин. — Вы же тоже так думаете? — спросила она, осматривая нас.
— Я вообще в этом не разбираюсь, но выглядело весело, — решила я высказаться первой и сёрбнула чаем… как же хорошо без тёти под боком, такая свобода.
— Мне понравилось, — задумчиво ответила Гермиона. — Давно я не встречалась с такими вызовами моему разуму и здравомыслию.
— А я мало играл в волшебные игры, — пожал плечами Симус. — Мама не так часто их покупала, но я был не прочь сыграть в эти волшебные шахматы.
— Моя бабушка заставляла меня играть в них со всеми членами семьи, пока я не начал побеждать хотя бы в половине раундов, — нехотя сказал Невилл под пытливым взглядом Эйлин.
— Ну нет, — громко вздохнула она. — И как я вообще попала в такую компанию? — пробормотала она и попыталась образумить нас ещё одним доводом: — Ну сами подумайте, как вообще были придуманы все эти правила и особенности? Здоровому человеку это в голову просто не может прийти.
— Наверное, — с сомнением сказал Симус, а потом посмотрел на Рона: — Но ведь у нас есть один из Уизли, а значит, он может знать, как была придумана эта игра. Мне уже даже интересно стало, чего там такого они наворотили.
— Я? — спросил Рон. — Ну я могу. Думаю, это никакой не секрет, — пожал он плечами и, прочистив горло, начал рассказывать: — Сначала мне исполнилось… эм, пять? Может, четыре. Тогда братья впервые показали мне обычные волшебные шахматы и хотели развести меня на что-то. Вроде на какую-то сладость. Но я их победил, — с гордой улыбкой отметил Рон. — А потом и всех остальных братьев и даже сестёр и родителей. Понятно, что никто из них не смирился с проигрышем «малышу Ронни», и тогда они начали совершенствовать игру. А когда я их всё же побеждал, они не сдавались и вводили всё новые правила и разные новшества. Эх, хорошее было время. Тогда они приходили ко мне, считай, каждый день. Сейчас же в лучшем случае раз в год, — ностальгически закончил Рон.
— Ты был первопричиной появления этого ужаса?! — не на шутку удивилась Эйлин, привлекая к себе всеобщее внимание, которое она просто проигнорировала. — Какой кошмар!
— Эй, — возмутился Рон. — Ничего это не ужас, а игра…
— Да-да, для «великих волшебников», я помню этот ваш рекламный слоган, — перебила его Эйлин.
— Я понял, — кивнул Рон успокоившись. — Ты просто не умеешь играть в «Волшебные шахматы вне времени и пространства». Это, конечно, обидно, но никогда не поздно научиться. Вот, например, Гермиона узнала об этой игре буквально только после вчерашнего отбоя, а уже может тягаться со мной.
— Если бы не «скрытые механики», то я бы тебя победила, — ворчливо заметила Гермиона.
— Говори себе это почаще, — самодовольно сказал Рон, чем заслужил многообещающий взгляд от Гермионы.
Эйлин хотела сказать что-то ещё, но внезапно с преподавательских мест встал Дамблдор и взошёл на трибуну... которой здесь раньше не было.
— Внимание, ученики Хогвартса! — громко сказал он, обращая на себя всеобщее внимание. — Прошу всех, кто не является первокурсником, встать со своих мест и освободить пространство. Можете, если хотите, занять свободные места на трибунах, — указал Дамблдор на постепенно вырастающие изящные места для зрителей в постепенно расширяющемся Большом зале, — или пойти куда-нибудь по своим делам. Пришло время для ежегодного тайного события в Хогвартсе: «Ориентирование первокурсников».
— Первокурсники, — начал вещать Дамблдор довольным голосом, когда все интересующиеся заняли места на трибунах, а не интересующиеся слишком резво убрались подальше, — вы, наверное, заметили, что с вами никто из старших курсов не общался, кроме старост ваших факультетов. Скорее всего, вам было не до того, но я всё же поясню: видите ли, им было запрещено портить вам сюрприз. Но вот пришёл день ежегодного посвящения первокурсников в таинства замка Хогвартса, и я рад вам представить испытание, которое вы не вправе пропустить и обязаны пройти, если хотите хоть что-то из себя представлять в нашем мире. И раз вы все такие молодцы, что слушаете меня очень внимательно, то я начну, пожалуй, объяснять правила, — сказал он, доставая палочку из глубин мантии и замысловато ею взмахивая. — Первым нужно представить цель. Она довольно проста: вам надо лично посетить все главные места Хогвартса, которые показывали старосты. Звучит несложно, но есть парочка правил: вам нельзя пользоваться помощью, нужно выполнить цель за этот неполный день без перерыва на обед, но на ужине будьте добры прийти в Большой зал своим ходом. Что же будет, если вы не выполните цель, да ещё и нарушите правила? Скажем так, — твёрдо проговорил Дамблдор, взмахнув палочкой, и за его спиной прямо на дальней стене начали появляться какие-то гербы в количестве шести штук вместе с большущими прозрачными ёмкостями под ними, в которых было что-то сыпучее разных цветов, — вы будете терять баллы факультета и стремительно. Вижу, что вы уже начали набирать их, но не волнуйтесь, как легко пришло, так же легко и уйдёт. И стоит сказать и о поощрениях, верно? Те, кто всё выполнит в оговоренный срок и не нарушит правил, получат неплохие баллы для своих факультетов, — закончил свою речь Дамблдор и стал рассматривать наши растерянные лица.
— Вот же, — услышала я бормотание Рона. — Это плохо. Очень плохо. Конечно, волшебник должен быть самостоятельным, но не слишком эгоистичным, а если следовать правилам, то мы станем слишком зацикленными на себе. Отсутствует баланс.
— Что ты там бормочешь? — спросила его Гермиона. — Это лишь одно событие, которое влияет только на количество баллов. А если мы будем следовать правилам, то даже прибавим их количество и победим.
— Ага, — кивнул Рон, осматривая нас серьёзным взглядом. — И станем жадными до денег и власти идиотами, зацикленными на собственном я.
— Не преувеличивай, — отмахнулась от его слов Гермиона, — следовать правилам важно, тем более в этих правилах ничего такого нет. Преподаватели просто хотят проверить, как мы будем ориентироваться в Хогвартсе.
— Правда? — с сомнением спросил Рон. — Ты же стала мастером ориентирования в изменяющемся пространстве, в котором, по словам того же Перси, даже на старших курсах умудряются теряться, а директор Дамблдор сказал, чтобы первокурсники, которые провели в этом замке от силы полтора дня, выдали результат, на который даже не все выпускники способны. Не странно ли это?
— Думаете, здесь есть второе дно? — с восторгом включилась в беседу Эйлин.
— Определённо, — согласился с ней Рон под скептическим взглядом Гермионы. — Сами подумайте. С чего бы такому великому волшебнику, как Дамблдор, который известен именно своим наплевательским отношением на деньги и всепрощением с последующей помощью, прививать нам рвение думать лишь о себе и баллах факультета?
— А я повторюсь, что это сущая мелочь и одно событие не может повлиять на нас так сильно, — продолжала стоять на своём Гермиона. — Что ты вообще прицепился к этому заданию? Мы не в волшебные шахматы играем, а настоящую жизнь живём.
— Вот именно, — согласился с ней Рон, чем ввёл в маленький ступор. — Хоть волшебные шахматы и ненастоящая жизнь, но они достаточно сложны и многогранны, чтобы быть приближённым её аналогом. А как известно, одно событие в игре, это лишь маленькая особенная снежинка, которая ни на что в принципе не влияет, но стоит лишь этим снежинкам собраться вместе, и они образуют неостановимую лавину.
— Ты же не говоришь словами из рекламных буклетов волшебных шахмат, верно? — с подозрением посмотрев на него, спросила Эйлин.
— Ты предполагаешь, что именно такой несвойственный ему вектор развития вкладывал в свои слова Дамблдор? — спросила Гермиона, начав задумываться о словах Рона. — Но зачем ему это?
— Понятия не имею, — честно признался Рон, — но одно могу сказать точно: Дамблдор — отличный игрок в волшебные шахматы.
— Ты просто не можешь перестать сводить всё к своим шахматам, — произнесла вслух Эйлин крик своей души, впрочем, её слова Рона не проняли.
— И что вы предлагаете? — как-то слишком заинтересованно спросил Невилл.
— Следовать установленным правилам — не вариант, — начал выкладывать свои мысли Рон.
— А значит, надо ввести свои правила игры, — продолжила за ним Гермиона, предвкушающе улыбаясь.
— В целом верно, — подтвердил Рон, странно посмотрев на неё, — но ты слишком зациклилась на правилах. Я хотел предложить просто им не следовать. Всегда так делаю, — легко признался он, пожимая плечами.
— То, что мы решили действовать вместе это хорошо, но что насчёт остальных? — поинтересовалась я у уже сговорившихся волшебников.
— Ты о чём? — наклонив голову, спросила Эйлин. — Ну, они справятся.
— Разве это звучит не эгоистично? — смотря в её голубые глаза, спросила я. — Вы хотите развить взаимопомощь среди нас, но остальных игнорируете, при этом говоря о неприятии нездорового эгоизма.
— Это хорошее замечание, — признал Рон после секундного ступора. — Но я не знаю, как заставить себя слушать такую толпу, — взмахнул он рукой в сторону шумных и практически паникующих первокурсников. — В шахматах фигуры тебя и так слушают, но даже если я встану и буду кричать о своей идее, то меня же просто не услышат.
— Нужно как-то обратить на себя внимание, — предложил свою идею Симус. — Всех должен привлечь какой-то громкий звук. Может, взрыв?
— Но кто будет говорить с такой толпой, чтобы она ещё и послушала, а не просто проигнорировала? — чуть передёрнув плечами, спросила Гермона.
— Я могла бы попробовать заставить их принять мои слова, — нехотя сказал Эйлин, — но на такую толпу это вряд ли не сработает.
— Я вообще в обморок упаду, — признался Невилл тихо.
— Ну, раз так, — кивнула я и, следуя какому-то душевному порыву, взобралась на стол, с которого уже исчезла еда и посуда.
Передо мной предстал вид разобщённых первокурсников, на которых молча взирал Дамблдор, чего-то ожидая. Сама же толпа хаотично смешивалась и не знала, куда податься. Но большая их часть растерянно осматривалась, пытаясь услышать, как им поступить, но ответ получали лишь от таких же потерянных людей, как и они сами. Вскинув свою палочку, я сделала то, что уже хорошо умею: провела через неё льющуюся из меня магию. Ветвистая молния ударила в небо, что заменяло потолок Большого зала. Сразу же громыхнуло, да так, что все просто застыли и уставились на яркую ветвистую молнию, а когда я признала количество внимания достаточным и прекратила пропускать магию через палочку, то начала чётко говорить, стараясь повторить эффект речи Дамблдора.
— Вы все меня знаете, — начала я, слыша, как некоторые первокурсники прошептали моё имя. — Вы считаете меня героиней войны, которую я даже и вспомнить не могу, и, по сути, сейчас я так же растеряна, как и все вы, но уверена, не только у меня возникли мысли о странности этой проверки. Посовещавшись с моими единомышленниками, — указала я лёгким взмахом руки на своих знакомых, — мы пришли к этому же выводу. Мы спросили себя, как первокурсники, которые даже не начали своё обучение, смогут ориентироваться в Хогвартсе без какой-либо посторонней помощи? Ответ прост: никак. Это испытание не направлено на то, чтобы мы все смогли его выполнить. Может, лишь единицы из нас смогут это сделать, а значит, те «неплохие баллы», что будут им причитаться, сразу же исчезнут из-за общего минуса на факультете. Зачем же тогда это всё? Чтобы начать учебный год с равным счётом у всех факультетов, — уверенно заявила я, слушая волну шепотков, расходящуюся от меня. — Поэтому и никто со старших курсов не брал эти «лёгкие баллы». Они были лишь для нас. Пример возможных тайн в Хогвартсе, но никак не основная их часть. И вы спросите меня: «Тогда всё это не имеет смысла? Мы можем просто остаться в Большом зале?» А я отвечу: нет! Мы не останемся в Большом зале на потеху наблюдателям на трибунах. Мы не струсим перед вызовом и примем его, но не на тех условиях, что хотели впихнуть нам. Мы сделаем это вместе. Вместе пройдём весь вчерашний путь ещё раз, без помощи старшекурсников и преподавателей. Вместе изучим Хогвартс вдоль и поперёк и принесём столько «лёгких баллов», что ни один старшекурсник за всю жизнь заработать не сможет! — поймав волну, воинственно выкрикнула я, вскинув свою палочку. — Кто со мной готов утереть нос всем в Хогвартсе?!
Толпа первокурсников просто замерла, не в силах вымолвить и слова. Дамблдор смотрел на меня с доброй улыбкой, поглаживая свою бороду. Но этот миг тишины не мог длиться вечно, и первыми, кто его прервал, были мои новые знакомые.
— Я с тобой! — вскочил со своего места и громко выкрикнул Симус, вздымая вверх палочку, из которой в небо на потолке что-то вылетело и произвело громкий взрыв.
— Я тоже! — сразу же за ним громко заявил Рон, стоя на полу и вскидывая свою палочку, посылая луч света в «небо».
— И я! — гордо крикнула Гермиона, выстреливая вверх локальным огненным штормом.
— Я с вами! — сориентировалась Эйлин, запуская в «небо» плотную волну воздуха, что чуть разогнала «облака».
— Я тоже с вами! — слабо крикнул Невилл, вскидывая свою палочку, но ничего не произошло.
Большой зал практически мгновенно заполнили согласные выкрики и необузданная магия первокурсников, которая вся с готовностью поглощалась «небом». И даже кем-то запущенные капли воды исчезли в нём. Интересно, это какая-то защитная магия? Я уже хотела скомандовать идти на выход для покорения хаотичного Хогвартса, но громкие хлопки, раздавшиеся по всему залу, меня опередили.
— Хорошая речь, мисс Поттер, — с одобрением сказал Дамблдор, и некоторые из преподавателей его поддержали. — И раз уж вы догадались о моей маленькой хитрости, то стоит усложнить задачу, — покивал он сам себе и быстро вывел какой-то узор палочкой. — Мавере.
После его слов я почувствовала что-то схожее с тем, как мы перемещались на Косую Аллею. Миг, и я стою в каком-то каменном коридоре с ковровой дорожкой и редкими картинами на стенах. Совершенно одна.
— Нечестно! — выкрикнула я, расстроенно топая ногой.
А ведь ещё чуть-чуть, и весь первый курс стал бы моей «армией». Ещё никогда мне не доводилось командовать такой толпой. Мой максимум был десять человек на детской площадке в борьбе со «злобными троллями», которые были дружками моего кузена и собственно он сам.
— Такое веселье загубил, — пнула я воздух в расстроенных чувствах. — А ведь у меня даже были кандидат в стратеги и целый летописец. Целая «армия» перед входом в опасный лабиринт. Практически исполнение мечты. Эх, — расстроенно выдохнула я и покосилась на посмеивающийся портрет какого-то разодетого мужика.
— Девочка, а губа-то у тебя не дура, — заметил он с улыбкой и ушёл куда-то за рамку, прежде чем я успела ответить хоть что-то, видимо, спешил поделиться историей с остальными портретами.
— Ладно, — взяла я себя в руки. — От моего ворчания ничего не изменится, — сказав это, я начала идти вперёд, посматривая на улыбающиеся портреты, и думать одну очень важную мысль, которую я проговорила вслух: — Обижаться на Дамблдора или не обижаться?
* * *
Идя вперёд, я смогла найти ещё штук двадцать «тайников», которые для меня ими вообще не являлись. Спасибо шепоткам стен, но всё же как-то странно, что только я их слышу. Может это какая-то крутая способность? Правда, тогда выходит, что у меня их как-то слишком много, а значит, где-то прячется бочка дёгтя в этом озере мёда, но вот где именно?
Размышляя на всякие-разные темы, я походя просовывала руки в иллюзорные проёмы и наблюдала за исчезновением маленьких бесцветных песчинок за ними. Интересная всё же штука эти баллы факультета. За спиной директора было шесть ёмкостей, и в каждой различался цвет этого «песочка». Скорее всего, наш был красный цвет, но всё равно нужно будет потом уточнить, кто есть кто, вот только где взять на это время? Вчера в библиотеке я была отвлечена Гермионой с её: «Посмотри, какая интересная книжка». Ну, зато я узнала, что лучше не срывать цветы в Запретном лесу, по крайней мере, просто так.
Портреты наблюдали за мной, и некоторые даже что-то пытались подсказать, но я их стойко игнорировала. Послушала я один раз такую «подсказку» и вошла в дверь, за которой была тёмная пропасть. Как вообще огромная пропасть оказалась внутри замка? Ну да ладно.
Через ещё несколько поворотов и выбор прохода через считалочку я поняла, что дальше так продолжаться не может, и попыталась вспомнить хоть что-то полезное из вчерашней лекции старост. Не то чтобы я их не слушала, но они просто рассказывали всё подряд, без какой-либо системы, а это плохо сказывается на запоминании. Хотя Гермиона, скорее всего, с этим проблем не имеет. Помассировав виски, удалось вытащить несколько фактов по ориентированию, которые сводились к тому, что замок сам выстраивает тебе путь туда, куда тебе нужно. Вроде просто, но проблема в том, что не у всех получается «сказать вовне» куда тебе надо. Да и что-то про различия между волшебниками старосты тоже говорили. Хм.
— Мне надо в гостиную Гриффиндора! — заорала я, складывая руки в рупор, но ничего не изменилось.
Стены до сих пор излучают величественность, тайну и неразличимые шепотки, из которых я могу разобрать только слабое намерение. Может, мне надо говорить так же?
— Мне надо в башню Гриффиндора, — шёпотом сказала я, притрагиваясь к стене и тихие шепотки внезапно затихли. — И к чему это?
После моего вопроса шепотки сменились на обычное внимание… слишком пристальное внимание. Прямо как то, что было направлено на Дамблдора в Гринготтсе, когда гоблин разозлился на него.
— Я что-то сделала не так? — спросила я таким же шёпотом, внимание лишь усилилось, и я, не зная чего ожидать, прибегла к последнему средству: — Эм, простите?
И всё резко изменилось. Я почувствовала, как за мной дует ветер, и, обернувшись, подтвердила свои нехорошие подозрения. Целый коридор по камушку засасывает в какой-то чёрный водоворот, висящий посередине помещения! Картины же смотрели на меня осуждающе, как будто это я сделала, но не выглядели как-либо удивлёнными происходящим. Это значит, что чёрный водоворот безопасен? Вряд ли. Решившись, я побежала вперёд, не разбирая дороги, и наконец, проходя через дверь, вылетела прямо к портрету той полной дамы в украшениях на входе в гостиную Гриффиндора.
— Ну и переполох ты устроила, девочка, — размахивая веером и с интересом осматривая такую взъерошенную меня, сказала она. — Зачем ты всполошила весь замок? Могла бы ещё чуть-чуть побродить. Для таких, как ты в самый раз.
— Таких, как я? — спросила я у портрета, вглядываясь ей в глаза.
— Можешь не пытаться, — взмахнула она веером, как бы отгоняя меня. — Будешь входить?
— Для прохождения проверки мне нужно прямо в гостиную зайти? — спросила я, смотря на пустующий коридор. — А никто больше из первокурсников не приходил?
— Для проверки нет, — помотала она головой. — И нет, ты первая, хоть и сжульничала.
— А что я вообще сделала и что это был за засасывающий водоворот? — решила я поинтересоваться.
— Хм, всё та тебе расскажи, — нахмурилась женщина: — Вот в моё время все волшебники добывали знания сами, а если их не находили, то создавали новые. А сейчас что? Эти ваши библиотеки, учебная программа, — сморщилась от отвращения женщина.
— Это, значит, нет? — на всякий случай уточнила я.
— Хм, — независимо хмыкнула полная дама и отвернулась от меня.
— Ну и ладно, — махнула я на неё рукой. — Что же тогда я снова это сделаю.
— Ага, кто ж тебе позволит, — самодовольно сказала женщина, прикрыв рот веером.
Я уже собиралась начать повторять тот «шёпот», но с другим пунктом назначения, как решила проверить кое-что. Шепотки стен остались, но их было не так много, и все они были какими-то осуждающими. Как будто я воспользовалась велосипедом на соревнованиях по бегу и при этом превратила беговую дорожку в непроходимую полосу препятствий. Это было странно. Как вообще у меня это получилось и почему? Для проверки я подошла к двери, из которой выскочила минутой ранее, и попыталась её открыть. Очевидно, неудачно.
— Хм, — нахмурилась я и приложила больше силы.
Дверь внезапно распахнулась, и я влетела в помещение без дополнительных дверей. Значит, обратной дороги нет, а есть только путь вперёд? Так это работает? Осмотрев пустующий класс с партами, доской и большими окнами, я развернулась и решила разговорить портрет, но вышла я уже не перед входом в гостиную, а в совершенно другой коридор.
— Да ладно! — вскинула я руки вверх. — Можно же хотя бы сохранять связь между ближайшими помещениями?
В ответ были лишь смешки стен, которых снова стало много.
— Это такая месть? — спросила я у замка, но ответа, очевидно, не последовало. — Ну и ладно, справлюсь и без «обходных путей».
Так, бормоча себе под нос о моём следующем пункте назначения и пытаясь как-то настроиться на этот самый пункт, я шла вперёд, развлекая своим недовольным лицом призраков, «живые» портреты, доспехи и фиг знает кого ещё.
* * *
Альбус Дамблдор* * *
Провожая взглядом потихоньку уходящих с трибун учеников Хогвартса, Альбус занял своё место за столом в Большом зале и довольно улыбнулся. Всё же он не ошибся в этой девочке, да и друзей она уже успела себе найти.
— Альбус, я всё же настаиваю на более щадящей проверке, — вновь завела одну из своих любимых тем Минерва Макгонагалл. — Не в этот год, так в следующий нужно пересмотреть этот ежегодный «сюрприз».
— Хм, всё же не могу понять, что именно тебе в нём не нравится, — решил состроить дурачка Дамблдор. — Дети веселятся и исследуют место, где они будут проводить свои следующие пять-семь лет. Разве не замечательно?
— Хватит строить из себя невесть что, Альбус. Ты прекрасно знаешь, что «не так», — недовольно проворчала она.
— А мне нравится, — решил высказаться профессор зельеварения и декан факультета Слизерин Северус Снейп. — Я бы ещё их запер варить противоядия от ядов, что они безмерно вливают в себя на протяжении всего учебного года. Может, тогда хоть мозгов прибавится.
— Правда? — с интересом переключился Дамблдор под возмущённый взгляд Макгонагалл. — Какой-то новый метод обучения?
— Это была шутка, — с тяжёлым вздохом потёр свои веки Снейп. — Почему никто никогда не понимает мои шутки.
— Потому что они похожи на слова, которые сказал бы Ужас Подземелий, — подключился к их разговору профессор чар и заклинаний и декан факультета Когтевран Филиус Флитвик. — Разве это не вы добивались, чтобы все воспринимали вас всерьёз, мой друг? — со смешком спросил он.
— Ох, помню, когда Северус ходил по Хогвартсу с такой серьёзной миной, — решил предаться воспоминаниям Дамблдор. — Какое хорошее время было, есть что вспомнить.
— По мне, так ужасное, — проворчал Снейп, вообще не желая вспоминать прошлое.
Дамблдор хотел ещё что-то сказать, но его лицо внезапно посерьёзнело, что сразу же заметили все преподаватели и насторожились. Прошла секунда-другая, и директор вновь расплылся в улыбке, но на этот раз с восхищённой.
— Всё-таки хватило у неё силы такое провернуть, — уважительно сказал он. — Правда, понимания, что именно произошло, ноль, но это дело времени.
— Что случилось, Альбус? — с долей беспокойства спросила Макгонагалл.
— Вы же помните Хелу Поттер? — риторически спросил он.
— Такую забудешь, — недовольно пробормотал Снейп.
— Будет тебе, Северус, — махнул на него рукой Дамблдор. — Девочка довольно многообещающая.
— Ну, конечно, — с сочащимся сарказмом сказал Снейп, — девчонка выпускает столько магии в секунду, сколько десяти ученикам вместе взятым и не снилось. А про её «речь» я вообще лучше промолчу. Истинный ученик Гриффиндора. Альбус, как она вообще на ногах до сих пор держится?
— Это хороший вопрос, — покачал головой он. — Но я могу только предполагать, что дало такой эффект.
— Может, стоит проверить девочку? — с беспокойством спросила Макгонагалл. — Всё же столько магии пропустить через себя да ещё и в таком возрасте не может сказаться на её организме хоть как-то положительно.
— Не стоит так волноваться, Минерва, — ответил Флитвик, — эта девочка и не такое сможет выдержать. Интересный всё же случай, а что же будет, когда она обучится и станет настоящей волшебницей? Разве у вас не захватывает дух в предвкушении?
— Если, — проворчал Снейп. — Обычно такие, как она, не стремятся улучшать свои навыки при наличии огромной дубины.
— Эх, любишь ты делать поспешные выводы, Северус, — вздохнул Дамблдор. — Пообщайся с девочкой, тебе это пойдёт на пользу.
— Не дождётесь, — сварливо ответил Снейп, но Дамблдор отметил его задумчивый взгляд.
Гулять по Хогвартсу довольно увлекательно, ведь здесь есть не только каменные коридоры с ковриками, скамейками, картинами, доспехами и призраками, но и огромные залы, панорамные и просто большие окна, из которых, я подозреваю, можно выбраться во «внешний мир», всякие потайные ходы за гобеленами, что тоже «живые» и очень недовольно бухтят, когда пытаешься их сдвинуть. Впрочем, эти самые потайные ходы для меня не имеют никакого смысла, так как они тоже ведут непонятно куда и непонятно откуда. Может, если через них идти, то ты сможешь добраться только до определённых участков замка? Что-то типа: ты можешь пройти в комнаты с тёплым камином через проходы, загороженные стеной, которая, в свою очередь, открывается, если постучать по определённым камням? Это, конечно, только моё предположение, но будет круто, если оно окажется хоть наполовину верным.
И всё же надо как-то поторапливаться. Дамблдор сказал, что обеда для первокурсников не будет, но это только в том случае, если к этому времени я не смогу найти Большой зал... наверное. Всё же нужно подумать, куда я могу добраться быстрее всего? Больничное крыло, если поранюсь. Библиотека, если я желаю знаний. В Башне Гриффиндора я уже была, но засчитали ли мне это вообще? С остальным же как повезёт. Размышления не мешали мне идти вперёд и любоваться на «живые» фрески, а иногда и встречались настоящие витражи под высокими потолками. Но вот всё это, конечно, красиво, но как-то пустынно. Хотя всё вокруг кажется «живым» и осмысленно разговаривает, но даже так чувствуется какая-то пустынность. Не хватает, например, каких-то бегающих туда-сюда животных или шастающих вокруг учеников с преподавателями. Хотя здесь повсюду растут разнообразные растения, некоторые из которых даже передвигаются и ведут милые беседы со всем «живым» в замке. Но всё равно пустынно, как будто самой главной детали и не хватает. Интересно, а во время учёбы Хогвартс тоже будет «пустынным», или он так разрастается только для первокурсников в день «сюрприза»?
Нехитрым способом, под названием считалочка, я чётко определилась с пунктом назначения. А именно Библиотека. Там определённо уже есть ученики... по крайней мере, насчёт одной моей соседки я точно уверена. Подымаясь по винтовой лестнице, мне в голову пришла одна мысль: «Если совы почтовые, то моя должна будет находить меня в Хогвартсе из уже полюбившейся ей совятни, а значит, она как-то умеет здесь ориентироваться, ведь так?» Этот вопрос так меня увлёк, что я как-то и не заметила, как оказалась в коридоре, по которому уже ходили ученики, создавая приятный гам, а редкие волшебные животные, которые следовали за некоторыми из учеников или ходили в гордом одиночестве, были вишенкой на торте под названием «Жизнь в Хогвартсе». Разве что не хватало стреляющих во все стороны заклинаний, но это дело поправимое.
Остальные учащиеся поглядывали на меня, но я старалась не обращать на это внимание и идти вперёд гордо и независимо. И вот я оказалась перед распахнутой большой дверью, за которой открывался вид на бесчисленные полки с книгами. Стоя на пороге, я удивлялась схожестью реальности и того, что я видела в гостиной Гриффиндора, когда старосты показывали нам мини-Хогвартс. И даже книги летали повсюду, совершенно не соблюдая правила воздушного движения, если здесь таковые вообще предусмотрены. Видимо, тот магазин на Косой Аллее всё же был особенным... или в Хогвартсе просто другие правила. Но время на созерцание прошло, и я сделала шаг вперёд, оказавшись в библиотеке. Вчера старосты познакомили нас со здешним персоналом: множество сквибов и волшебников, которые содержат библиотеку в целости и сохранности, а главенствует над ними мадам Пинс. Нам вчера сказали по секрету, что однажды она легко выгнала из библиотеки Дамблдора, когда он сделал что-то с одной из книг, так что тишина здесь стояла гарантированная и еле нарушалась лишь взмахами страниц самих книг и лёгкими шепотками персонала и учеников.
Осмотрев кучу народу, который зачем-то проводят сейчас своё время в библиотеке, я всё же решила спросить о местонахождении одной примечательной особы у кого-то из обслуживающего персонала Библиотеки. Спустя короткое время я уже стояла возле стола без очереди, за которым, на мою удачу, сидела та самая мадам Пинс, которая сосредоточенно что-то читала.
— Здравствуйте, — поздоровалась я. — Я, если вы помните, Хела Поттер — первокурсница Гриффиндора, одна из тех, которые вчера были на экскурсии.
— Здравствуй, да, — лишь мельком взглянула на меня женщина. — Если ищешь своих дружков, то иди к высокой стопке из книг, не ошибёшься.
— Эм, спасибо, — чуть помедлив, поблагодарила я.
Внимательно осмотревшись вокруг, я и вправду приметила высокую стопку книг, которая так и норовила накрениться и упасть, но почему-то этого не делала. Уже куда более уверенным шагом я направилась к цели и спустя пару минут могла наблюдать картину, как Гермиона, сидя за большим столом, пролистывала одну книгу за другой, а Рон читал что-то своё, лишь иногда переводил взгляд на девочку и пытался что-то ей сказать. Неудивительно, что первым, кто меня заметил, был он.
— Хела, я уже думал, что ты не придёшь, — с облегчённым вздохом тихо сказал он, когда я подошла поближе, и указал рукой на свободный стул. — Гермиона оказалась здесь, наверное, сразу же после переноса, а потом запрягла библиотекарей таскать ей книги по волшебным шахматам и чуть-чуть по ориентированию в Хогвартсе, — указал он взглядом на книгу в своих руках, — вообще не думал, что книг по игре окажется больше, чем по самому замку-лабиринту, — со странной смесью удивления и обречённости сказал он. — А чего ты сама так долго до сюда добиралась? Я вот сразу сообразил, куда Гермиона попадёт, и решил, что вдвоём найти остальных будет легче, но когда, наконец, добрался до Библиотеки, то увидел вот это, — указал он на поглощённую гранитом науки Гермиону. — Она вообще ни на что не реагирует.
— Я сначала попала в Башню Гриффиндора, — решила я ответить на вопрос, занимая свободный стул. — Потом оказалась непонятно где и блуждала по замку в надежде выйти к Библиотеке по тем же соображениям, что и ты, — кратко пересказала я свой путь и посмотрела на Гермиону. — И сколько она планирует прочитать? Не все же книги в этой горе?
— Увы, — грустно покачав головой, ответил Рон. — Мне один из библиотекарей сказал, что она поспорила с мадам Пинс, что прочитает все принесённые книги ещё до ужина.
— Ты серьёзно? — на всякий случай спросила я.
— Полностью, — кивнул Рон. — Но раз ты уже здесь, то мы могли бы пойти искать остальные места в Хогвартсе. Думаю, Гермиона и без нас справится, — захлопнул он книжку, воодушевившись.
— Ммм, — с сомнением посмотрела я на него, а потом перевела взгляд на не такую большую гору книг на столе, которые Гермиона, очевидно, уже прочла. — Не стоит так спешить. Я сама хотела найти время для того, чтобы прочитать хоть что-то, — продолжила я говорить, вытаскивая одну книгу со знакомой мне обложкой. — Например, дочитать «Историю Хогвартса».
— Серьёзно? — неверящим взглядом посмотрел на меня Рон. — Ты же речь произносила. Мы там палочки поднимали. Собирались идти походом по всему Хогвартсу и вытряхивать из него баллы. А сейчас ты говоришь, что хочешь почитать?
— Ну-у-у, да, — протянула я. — Может, тогда и было бы весело выйти из Большого зала, возглавляя маленькую армию, но когда нас всех перенесло по всему Хогвартсу... это перестало казаться таким привлекательным.
— Серьёзно? — повторил Рон. — А я надеялся на... хоть что-то, а не тухлое сидение в библиотеке и чтение книжек до ужина. А ведь у нас же ещё обеда не будет, — после этих слов он совсем погрустнел.
— Можешь сам походить по замку и поискать остальных, — предложила я, листая книгу до места, где я остановилась. — Соберёшь отряд и будешь собирать баллы для своего факультета.
— Ай, — махнул Рон рукой. — Это совсем не то же самое, если бы этим занималась ты. Да и не в баллах дело. Просто всё начиналось так эпично. А закончится в библиотеке в окружении книжек, которые даже не собираются отстаивать свои знания?
— Ну, не срослось, — только и пожала я плечами в ответ, погружаясь мыслями в книгу.
— Ещё одна, — недовольно пробубнил Рон, а потом тяжело вздохнул и открыл недавно захлопнутую книгу.
По прошествии некоторого времени я узнала не так уж и много, на мой взгляд, полезной информации. Даты я вообще пропускала, разве что запомнила, что сам Хогвартс был основан больше тысячи лет назад. Ну и фамилии шести основателей, которые были такими же, как и названия факультетов, что способствовало моему запоминанию. Остальная же информация, на мой взгляд, спорная по полезности. Например, интересно было узнать, что моё предположение о тайных ходах было в принципе верно, но вот никаких точных указаний, какой тайный ход куда ведёт, в этой книжке не было. Разве что общие черты, да и те были очень расплывчаты. Говорилось об обитателях замка, и даже краткая справка по ним с движущимися картинками была, но всё было опять же описано общими словами. И так со всем. В общем, ничего толкового я из этой книжки не узнала, а исторические факты я, пожалуй, оставлю кому-нибудь другому.
Отложив не такую уж интересную книжку, я облокотилась на спинку стула и посмотрела на своих соседей. Рон с каким-то подозрительным интересом впился взглядом в книжку «Начальное ориентирование в магических лабиринтах», а Гермиона уже осилила половину книжной башенки... быстро она. Интересно, а голова у неё потом болеть будет? Что же, пришло время для выбора следующей книжки. Осмотрев ровные стопки уже «освободившихся» книг, я уже собиралась брать «Осмысленное хождение в тумане», как Рон резко захлопнул свою книгу и сразу же посмотрел на нас.
— Я проведу нас в Большой зал на обед, — уверенно заявил он да так, что Гермиона отвлеклась от поглощения знаний и перевела на него вопросительный взгляд.
— А уже обед? — спросила я, осматриваясь в поиске часов, которых что-то нигде не было видно.
— Я чувствую его приближение, — так же серьёзно ответил Рон. — И мы должны сходить поесть.
— Я не против, — пожала я плечами, пододвигая к себе выбранную книгу.
— Можете идти, а я останусь здесь, — сказала Гермиона и вернулась к своему занятию.
— Ты тоже пойдёшь, — строго сказал Рон, чем сильно удивил свою собеседницу, у которой от этого самого удивления глаза расширились.
— Что-то я не припомню, чтобы давала тебе право мной командовать, — недобро прищурившись на него, сказала Гермиона.
— Не стоит так волноваться, — сказал Рон. — Мы поедим и быстро вернёмся.
Гермиона хотела сказать ещё что-то против, но её внезапно заурчавший живот не дал ей и слова вставить, а следом за ней «вой китов» поддержал и Рон.
— С чего такая уверенность? — уточнила Гермиона, справившись с лёгким смущением.
— С того, что Хогвартс подстраивает путь под запрос, а значит, если очень хотеть есть, то и в Большой зал попасть будет проще простого, — пояснил Рон.
— Допустим, — кивнула Гермиона. — Но где гарантии?
— Моего слова тебе недостаточно? — с искренним удивлением спросил Рон.
— Если ты забыл, я напомню, что если я не прочитаю оставшиеся книги за сегодня, то не смогу посещать Библиотеку следующие семь дней и мне больше не будут приносить такие заказы, — указала она на уже значительно уменьшившуюся башенку из книг.
— Так вот на что ты поспорила, — покивал Рон. — Но не стоит беспокоиться, я проведу нас до еды в считаные мгновения, а если ты будешь с нами, то доберёмся ещё быстрее.
— Не настолько я голодна, чтобы Хогвартс подстраивал под меня путь, — ворчливо отметила Гермиона, но её живот вновь завыл, яро не соглашаясь с хозяйкой.
— Ещё чуть-чуть в таком темпе, и в голодный обморок рухнешь, — сочувственно посмотрев на Гермиону, сказал Рон.
— Ладно, — сдалась она, но через секунду добавила: — А если ты заведёшь нас непонятно куда, то пеняй на себя.
— Ммм, — задумчиво промычал Рон. — Идёт. Но если всё пройдёт, как я запланировал, то ты перестанешь так яро рваться победить меня в волшебные шахматы.
— Боишься? — уточнила Гермиона.
— Боюсь за твоё душевное равновесие, — с неподдельным сочувствием ответил Рон.
— Ладно, — спустя пару секунд переглядываний согласилась Гермиона и тихо добавила: — Может, я и правда переборщила.
Предупредив библиотекарей о нашей временной отлучке и получив в ответ букет из очень сомневающихся взглядов, мы вышли из Библиотеки. Рон возглавил нашу тройку и быстро побежал вперёд. Он не выбирал путей и не останавливался, а просто нёсся с таким довольным видом, что мне это даже комментировать не хотелось. Пробегая мимо возмущающегося нашим поведением окружения Хогвартса, мы в удивительно рекордные сроки оказались перед распахнутыми дверьми в Большой зал.
— Вот, — самодовольно заявил Рон, совершенно не устав от продолжительного бега, впрочем, никто из нас троих и не думал уставать от такой мелочи. — А ты мне не верила.
— Повезло, — картинно фыркнула Гермиона, но было видно, что ей не терпится войти внутрь.
— Везение — это тоже навык, — состроив умное лицо, сказал Рон, чем вызвал у нас слабую улыбку.
Но мы все и правда уже проголодались, так что, больше не теряя времени на пустые разговоры, мы вошли в Большой зал и направились к столу Гриффиндора, за которым уже сидели старшекурсники и даже парочка первокурсников, которых я вроде как видела в толпе до всеобщего переноса. Вообще, из первокурсников здесь было на удивление много народа, и не только за нашим столом. Удивительно, но больше всего учеников моего курса было за столом Слизерина, хотя их хитрые переглядывания казались довольно подозрительными. Прекратив разглядывать окружение и смущать своим взглядом окружающих, я села на «своё место» и принялась ждать еду.
Ещё один плюс Хогвартса: не надо готовить самой, но при этом сама еда очень вкусная и разнообразная, как будто тётя Петуния расстаралась для дорогих гостей. В отличие от завтрака еда на наших тарелках исчезла практически моментально, а Гермиона каким-то образом заказала себе вторую порцию.
— А это как? — сразу же поинтересовался Рон, заметив очень интересное и востребованное «волшебство».
— Читал бы побольше книжек, то знал бы, — сварливо сказала Гермиона и полностью сосредоточилась на еде.
— Эй, ну подскажи хотя бы, в какой именно книжке это написано, — попытался Рон найти подход к ней, но был полностью проигнорирован. — И это благодарность? Хела, чем я заслужил такое отношение?
— Понятия не имею, — пожала я плечами и продолжила спокойно потягивать чай, иногда посматривая на «небо».
Гермиона довольно быстро расправилась со своими порциями и даже начала подгонять нас быстрее вернуться в Библиотеку. На недовольный взгляд Рона она подсказала название нужной книги, и он снова стал счастливым человеком. Уже на выходе из Большого зала я предложила зайти в Главную Башню Хогвартса, с чем остальные быстро согласились. Выйти к двигающимся лестницам было просто и не вызвало у нас каких-либо проблем. Наверное, это из-за того, что башня сама по себе была довольно близко к нам и сами шастающие вокруг ученики Хогвартса как-то «укрепляли» нужный проход. Мы уже хотели пойти в Библиотеку за Гермионой, но внезапно к нам обратился смутно знакомый голос.
— Уизли, — сказал белобрысый мальчик со смесью удивления и презрения. — Я думал, что ты до сих пор блуждаешь в одиночестве.
— Малфой, — с каким-то совершенно нескрываемым предвкушением сказал Рон, проскользив взглядом по двум мини-бугаям за плечами нежданного собеседника. — Как видишь, я справился со столь плёвым делом и даже смог помочь Хеле и Гермионе.
— Ты? — удивлённо спросил Малфой. — Чем же таким ты смог помочь? Найти самый короткий путь к еде? — со смешком спросил он.
— Именно, — гордо ответил Рон, самодовольно улыбаясь. — Я смог провести нас по всему Хогвартсу прямо до Большого зала к заветному обеду. А ты, кстати, уже обедал или только направляешь свои бледные стопы к столь нужному занятию?
— Уизли, если ты не заметил, то я тоже был в Большом зале и намного раньше вашей компашки, — заметил он с превосходством в голосе.
— Да? — вопросительно протянул Рон. — Прости, я тебя не заметил.
— Неважно, — отмахнулся от него Малфой, сбрасывая с себя только зарождающееся раздражение. — Слизерин выйдет победителем в этом испытании.
— Думаешь? — спросил Рон, а потом пожал плечами. — Извини, но мне неинтересны баллы факультета.
— Что? — быстро растерялся Малфой. — Но почему? По ним же будут определять лучший факультет.
— Да, но это как-то мелко для такого великого волшебника, как я, — гордо заявил он и, посмотрев на буравящую его недовольным взглядом Гермиону, быстро продолжил: — В общем, развлекайся в своей песочнице, а я пойду изучать мастерство настоящего волшебника.
С этими словами он кивнул Гермионе, и она буквально стартовала с места. Рон быстро побежал за ней, а я, помахав на прощание Слизеринцам, быстро нагнала стремящихся вперёд Гриффиндорцев. Спустя парочку прыжков с одной движущейся лестницы на другую и пробежек через какие-то узкие и тёмные коридоры мы выскочили из какой-то стены и оказались рядом с дверьми в Библиотеку.
— Воу, — уважительно выдал Рон. — Круто получилось. Может, потом как-нибудь поиграем в Квиддич?
— Неинтересно, — отмахнулась Гермиона и уже куда более спокойным шагом направилась к уже оккупированному книгами месту.
Оказавшись за уже привычным столом сытой и довольной, я всё-таки решила просмотреть парочку книг по предметам, что будут нам преподавать уже завтра. Интересно, зачем эти книги понадобились Гермионе? Для освежения памяти? Пожав плечами, я открыла книгу по трансфигурации за первый курс. Гермиона вновь была поглощена своим занятием, а Рон с довольным лицом читал «Правила и уловки за столом Хогвартса».
* * *
Учебник по трансфигурации оказался настолько занимательным, что я и не заметила, как пришло время ужина, но Рон был рядом, так что мы были оперативно оповещены о скором приёме пищи. Гермиона уже с самым самодовольным видом быстро прочитывала последнюю предоставленную ей книжку, Рон же перечитывал какие-то заметки на непонятно откуда взятом листе бумаги, а я пыталась уложить в голове хоть что-то по трансфигурации. Это удавалось мне плохо и было чувство, что я что-то упускаю. Думаю, подробнее нам пояснят на самом предмете. Когда же Гермиона дочитала последнюю книжку, тем самым выигрывая спор с мадам Пинс, Рон позвал библиотекарей для засвидетельствования столь эпохального события. Когда же к нам подошла главная библиотекарша, то не выглядела как-либо недовольной проигранным спором. А совсем даже наоборот.
— Буду рада вновь вас здесь увидеть, — довольно кивнула мадам Пинс и взмахом руки отправила все разложенные вокруг книги вглубь Библиотеки.
— Спасибо, — радостно сказала Гермиона, наблюдая за полётом книг.
И вот мы уже снова идём в Большой зал, но спокойным шагом, а не как в прошлый раз. По пути мы встретили взъерошенного Симуса, растерянного Невилла и недовольную Эйлин.
— Как вы могли оставить нас после всего и просто читать книги в Библиотеке? — возмущённо спросила она.
— А чего ты-то возмущаешься? — неподдельно удивился Симус, пытаясь пригладить свои распушенные волосы. — Сама же лежала в какой-то комнате с подушками и нагло дрыхла.
— Эй, — переключила Эйлин своё возмущение на другую цель. — Во-первых, я не дрыхла, а мило спала. Понятно? Во-вторых, ты сам там провёл всё это время со мной.
— Естественно, — покивал Симус. — Там же были такие мягкие и удобные матрасы с подушками, и даже еда появлялась. Я смог попробовать ананасы в меду, представляете? — радостно спросил он. — Жаль только, мы вряд ли снова найдём это место.
— Говори за себя, — самодовольно сказала Эйлин. — Я намерена провозгласить ту комнату своей собственностью.
— Ага, скажи об этом Дамблдору, — закатив глаза, сказал Симус.
— Ну а ты, Невилл, что делал? — спросил Рон, уже не обращая внимания на перепалку рядом.
— Я помогал в теплицах, — чуть смущённо ответил Невилл, пряча руки в карманах мантии. — Смог попробовать много волшебных фруктов и познакомился с другими учениками и мадам Спраут. Она сказала, что сможет договориться о моих дополнительных занятиях в теплицах с мадам Макгонагалл.
— Круто, — дал свою высшую оценку Рон. — Будешь делиться с нами фруктами и овощами?
— Конечно, — довольно кивнул Невилл, резко став очень радостным.
За такими разговорами о прошедшем времени мы и дошли до Большого зала и заняли «свои места». Вскоре весь зал был вновь наполнен учениками всех курсов, и ужин начался. Когда же я принялась наслаждаться довольно приличной порцией ванильного мороженого, Дамблдор вышел на искусно украшенную трибуну. Тишина в зале образовалась практически моментально.
— Благодарю, — кивнул Дамблдор. — Ученики, поздравляю вас со скорым началом занятий и выражаю надежду, что в этом учебном году вы не умудритесь угробить себя каким-нибудь способом из очень разнообразного и обширного списка, — его слова вызвали понимающие улыбки у старших курсов... а мне уже не терпелось узнать побольше об этом списке. — Но не будем о грустном, если что, Больничное крыло сможет вытянуть любого из вас с того света, и вы сможете продолжить обучение столь непростой науки, как магия. Ещё хотелось бы поздравить первокурсников с завершением их первого испытания в Хогвартсе. Надеюсь, вы все поняли, как найти нужную дорогу, но всё же старайтесь не витать в мыслях во время пути, а то заплутаете так сильно, что и я не смогу вас найти, — со смешком сказал он и взмахнул рукой в сторону шести больших колб с разноцветным наполнением под, как я уже знала, гербами факультетов. — Объявляю о начале обучения в школе Хогвартс, — после его чётких слов всё наполнение колб стало испаряться прямо на глазах, не оставляя и песчинки.
— Он и правда просто взял и распылил все заработанные очки, — продолжала причитать Эйлин, лёжа на своей кровати.
— Хватит уже это вспоминать, — решила высказать своё мнение Гермиона, лёжа на кровати и выглядывая из-под книги, которая удобно левитировала над ней. — Директор Дамблдор сам подтвердил слова Хелы. Неужели ты думала, что он не сдержит своего слова?
— Я не об этом, — махнула рукой в её сторону Эйлин. — Просто как подумаю, что эти баллы кто-то собирал, сразу же жалко становиться... и баллы, и тех, кто их находил. А ведь я даже ни одной штуки не заработала. Вот, Хела, как ты себя чувствуешь после превращения всех твоих трудов в пыль?
— Я? — вопросительно сказала я после недолгого молчания. — Мне всё равно, — просто ответила я и подсунула ещё один кусочек мяса довольной сове, которая прилетела меня навестить.
— Как так можно вообще! — непонятно чему возмутилась Эйлин, вскакивая на своей кровати. — Гермиона, скажи ей, что так нельзя.
— Нельзя что? — решила уточнить она, перелистывая страницу книги.
— Понятно всё с тобой, — сразу же махнула на неё рукой Эйлин, видя такое несерьёзное отношение к теме, и перевела весь свой напор на меня. — Хела, неужели тебе, правда, плевать на то, что ты собственноручно заработала? Ты же буквально по замку ползала.
После этого уточнения я скосила на неё взгляд и, увидев неподдельное переживание в её глазах, тяжело выдохнула.
— Я ползала, потому что мне было интересно, а баллы не были самой целью, как бы это со стороны не выглядело, — решила я пояснить свой взгляд на произошедшее. — Что есть эти баллы, что их нет — мне всё равно. А вот что меня волнует сейчас больше всего, так это имя для моей совы.
— Имя? — вопросительно протянула Эйлин, переводя взгляд на довольную жизнью птицу, которая с потрясающим превосходством начала рассматривать мою соседку в ответ. — Хочешь сказать, что у неё нет имени?
— Ну, я называю её совой, но это всё же неправильно... наверное, — с сомнением сказала я, подбрасывая ещё один кусочек мяса в направлении прожорливого клюва птицы.
— Могу тебя понять, — сразу же заинтересовалась другой темой Эйлин, видимо, сама тема баллов её вообще не интересовала: ей просто захотелось поболтать о чём-нибудь. — Как насчёт Снежка?
Сова недовольно ухнула и посмотрела на Эйлин с небывалым осуждением во взгляде.
— Согласна, — кивнула я, а на вопросительный взгляд соседки пояснила: — Слишком банально и неинтересно, да и звучит как кличка какого-нибудь жирного домашнего кота, — закончила я, и сова подтверждающе ухнула.
— Какие мы привереды, — фыркнула Эйлин, складывая руки на груди. — Вот сову в нашей семье зовут Изумрудик, и никто не обижается.
— Серьёзно? — отозвалась Гермиона, закрывая левитирующую книгу и поднимаясь с кровати. — Изумрудик?
— А что такого-то? — спросила Эйлин, с непониманием смотря на нас. — Нормальное имя и Изумрудику нравится, — сказала она уверенно, но под недоверчивым взглядом совы возмущённо продолжила: — И нечего на меня так смотреть. Это чистая правда. Вот прилетит письмо от моих родителей, и сама всё у него спросишь.
Сова согласно ухнула и перевела на меня требовательный взгляд.
— Всё, больше не дам, — отряхнув пустые руки, сказала я, чем заслужила недовольное уханье. — Нечего так наедаться, а то потом взлететь не сможешь.
— Хела, ты же знаешь, что твоя сова спокойно перенесёт и рояль, даже не заметив его веса, — решила уточнить Гермиона.
— Переедание ни на ком хорошо не сказывается, — строго сказала я, уперев руки в боки, — мои дядя с кузеном — отличное этому подтверждение.
Получив всё ещё недовольное, но согласное уханье от совы, я решила прекратить пародировать тётю и всё же продолжить интересующую меня тему.
— Так какое имя больше подойдёт моей сове? — спросила я, присаживаясь на стул.
— Задавака, — сразу же сказала Эйлин, показывая язык ухнувшей сове.
— Ммм, — задумчиво протянула я, чем вызвала рядом ещё один возмущённый «ух». — Нет, ей не нравится.
— Может, Афина — греческая богиня мудрости? — спросила Гермиона, подходя поближе к надувшейся от гордости сове.
— Не, — сразу же отмахнулась я. — Слишком пафосно, да и на этот раз не нравится уже мне.
— Тогда...
Так мы и продолжили подбирать имя для совы до отбоя, но, увы, так и не смогли определиться, какое лучше всего подойдёт. На следующий день мы снова стояли в гостиной рано утром в компании всего первого курса Гриффиндора, а старосты взирали на нас со всей доступной им строгостью и серьёзностью.
— Все взяли нужные учебники? — строго спросила Анжелика, проходясь взглядом по нашим нестройным рядам и слушая слабые подтверждения.
— Напомню, что мы будем вас сопровождать до нужных кабинетов лишь первый месяц, а дальше только вы сами будете отвечать как за свою успеваемость, так и за свою посещаемость, — сказал Перси, уставившись в какую-то бумажку в руках.
— Думаю, мы готовы, — кивнула Анжелика, складывая руки на груди. — Где ваш энтузиазм?! — громко спросила она, вытягивая из сонного царства добрую половину первокурсников. — У вас сегодня будут первые предметы, но сначала идём на завтрак в Большой зал. Не слышу вашего предвкушения и возбуждения, — приставив руку к уху, сказала она, вызвав у второго старосты закатывание глаз.
— Ура? — вопросительно сказал Рон, вяло поднимая руку, и за ним повторило ещё парочка первокурсников, включая меня саму.
— Как-то не вдохновляюще, — заключила Анжелика, состроив недовольную гримасу, и повернулась к Перси. — Как ты считаешь?
— Считаю, что мы тратим здесь своё время зря, а уже могли быть на полпути в Большой зал, — ответил он.
— И правда, — кивнула Анжелика. — Так, первокурсники, вот вам задание поработать над своим утренним настроением, а сейчас вперёд на завтрак.
* * *
Что из себя представляют предметы в магической школе? На первый взгляд, да и на десятый, если честно, то они совсем не похожи на те, что были у меня в обычной школе. Но они учитывают какую-то базу, которой уже должен владеть ученик. А судя по учебнику трансфигурации, этой базой точно не является начальный курс физики в школе, разве что что-то похожее на математику там есть.
За своими размышлениями я и не заметила, как наша группа подошла к нужному кабинету. Внутри он был похож на обычный класс: с доской и множеством окон, разве что парты со стульями выглядят добротней и дороже.
— Вот, — указав рукой на класс, сказала Анжелика, — ваш первый урок скоро начнётся, так что рассядьтесь по местам и достаньте нужную книгу и бумагу с писчими принадлежностями.
Немного пошумев, мы всё же заняли все места в кабинете. Рядом со мной сидела Гермиона, а за нами уселась Эйлин в компании Рона. Невилл и Симус сидели следующими. Хм, как-то так получилось, что я села на первой парте, прямо рядом с окном.
— Что же, раз вы так быстро справились, то мы пойдём по своим делам, — сказал Перси, разворачиваясь к выходу.
— Эм, да, — сказала Анжелика и поспешила за ним. — Ведите себя хорошо. Профессор Макгонагалл скоро придёт.
Когда же за старостами закрылась дверь, то все сразу же начали весело гомонить, и я не исключение. Всё же первый магический урок — это и правда событие, а Гермиона была хорошим собеседником и просто лучилась довольством, когда я у неё что-то спрашивала. Как-то незаметно в наш кабинет пробралась кошка. Она уселась на преподавательский стол и оглядывала нас с неподдельным интересом. Хм, возможно, это необычная кошка, хотя для низла она слишком маленькая. Может, просто котёнок?
— Слушайте, мне одному кажется, что этот мелкий низл за ними следит? — громким шёпотом спросил Рон, чем вызвал ещё больше внимания к названной особе.
— А вдруг это питомец Макгонагалл, — поспешила поделиться своими выводами Эйлин.
— И что? — спросил Симус.
— А то, — передразнила она его, высокомерно подняв подбородок. — Профессор могла поручить ей за нами наблюдать.
— Серьёзно? — с сомнением спросил Рон. — Такой мелкий низл вряд ли сможет хоть что-то сделать.
— Ох, — схватившись за виски, сказала Эйлин, — низлы бывают разные. Возможно, эта такая разновидность, которая одним взглядом парализовать может. Ну, Гермиона, хоть ты им скажи, — решила она прибегнуть к чужой помощи.
— Вы не думаете, что узор на её мордочке похож на очки? — спросила Гермиона, не сводя взгляда с кошки. — Да и взгляд очень знакомый.
— Хм, и вправду похоже на очки, — тихо сказал Невилл.
Своё мнение никто не успел высказать, так как кошка с довольным мявком прыгнула вперёд и буквально перетекла в профессора Макгонагалл, которая уже легко стояла на двух ногах в своей неизменной мантии и остроконечной шляпе и строго осматривала нас.
— Привет, класс, — уверенно сказала она, когда образовалась поразительная тишина. — Как вы все уже знаете, меня зовут Минерва Макгонагалл, и я буду преподавать у вас курс трансфигурации, — сказала она и махнула рукой в сторону доски, на которой сразу же появилось её имя и фамилия с названием предмета, выведенное каллиграфическим почерком. — Важно отметить, что вы должны слушаться меня во всём и точно следовать полученным инструкциям. Тот, кто будет пытаться что-то сделать без моего присмотра или разрешения, сразу же вылетит из этого кабинета и больше никогда его не найдёт. Понятно? — закончила она, пронзительно посмотрев в глаза каждого из нас.
Встретившись же взглядом со мной, она быстро его отвела, и я ничего не успела уловить, не то чтобы я вообще пыталась, но зато теперь я знаю, что у неё зелёные и пытливые глаза.
— Итак, для начала откройте свои учебники, — сказала профессор Макгонагалл, доставая свою палочку. — На моём недавнем примере вы могли увидеть высшую точку магии трансфигурации: превращение собственного тела во что или кого угодно, — сказала она веско, чем вызвала удивлённые и поражённые вздохи. — Мало кто достигает такого мастерства, но всё же стоит показать вам не только вершину, но и тот базовый уровень, которого должны достичь все выпускники Хогвартса.
После её слов она замысловато махнула палочкой в сторону учительского стола. Миг — и он превращается в кусок золота. Ещё несколько взмахов — в большущего низла, который был выше меня на пару голов. Взмах — стопка бутербродов. Взмах — часть стены от каменного дома. Взмах — изящный стол с сервированными блюдами и чаем. Взмах — стопка книг. Взмах — снова обычный учительский стол.
— Сейчас вы могли наблюдать многообразность искусства трансфигурации, — в поражённой тишине голос Макгонагалл казался недостижимым и каким-то загадочным. — Основательно изучив предмет, вы не пропадёте ни в безжизненной пустыне, ни в кишащих различной живностью лесах. Главное — помнить, что для волшебника нет границ, а трансфигурированную еду лучше есть только после кое-каких манипуляций, которые вы будете изучать на втором курсе. Сейчас же вы начнёте с основ. Как вы думаете, что является основой для любого волшебника? — спросила она, рассматривая нас с нескрываемым интересом.
— Магия, — решил сказать кто-то из моих однокурсников после того, как поднял руку и ему дали слово. Надо будет лучше познакомиться с ними... или хотя бы не пропускать их имена мимо ушей.
— Без неё вы и волшебником не будете, — кивнула профессор. — Но мы говорим о тех, кто уже имеет магию: о вас. Есть у кого ещё какие идеи?
— Эм, выносливость? — предположил ещё кто-то.
— Тоже важно, но не является самым главным, — одобрительно сказала Макгонагалл.
Рядом со мной Гермиона внезапно охнула и резко подняла руку вверх, чуть ли не взлетая с места.
— Мисс Грейнджер, — кивнула ей профессор.
— Знания, — со счастливой улыбкой сказала Гермиона. — Без знаний мы и представить не можем, как сделать хоть что-то из того, что вы нам сейчас показали.
— Правильно, — слабо улыбнулась Макгонагалл. — Одно очко Гриффиндору, — после её слов я почувствовала слабое и практически незаметное дрожание голосов стен замка. — Без знаний ваш максимум будет какой-нибудь огненный смерч. Могу признать, что это тоже бывает полезно, но он вряд ли поможет вам выжить в пещере или выплыть из середины океана. Разве что вы сможете поджарить сами себя на потеху падальщикам. Поэтому мы и начнём с этих основ, а тот, кто не захочет их воспринимать и будет пренебрегать... что же, один поход в Запретный Лес легко вернёт такому ученику тягу к знаниям, — совершенно серьёзно сказала она, чем вызвала у меня, да думаю, не только у меня, стаю мурашек. — Открываем учебник на первой главе. Надеюсь, все из вас ознакомились с материалом перед уроком?
* * *
— Жуть какая, — высказал своё мнение Рон, когда мы шли по коридору после первого урока в компании остальных учеников и старост. — Даже моя мама не нагоняла столько жути, чтобы я сел за учебники.
— А мне понравилось, — счастливо улыбаясь, сказал Гермиона. — Тем более профессор Макгонагалл всё правильно говорила.
— Конечно, тебе понравилось, — сказала Эйлин. — Ты же просто на каждый вопрос руку поднимала. И не стыдно?
— А чего мне должно быть стыдно? — неподдельно возмутилась Гермиона. — Это вам всем должно быть стыдно за свою глупость. Мне же стыдиться нечего, — гордо заявила она, сложив руки на груди.
— Эм, думаю, Эйлин хотела сказать, что стыдно не делиться своими знаниями и оставлять нас с носом, — решил смягчить углы Симус, подмигивая надувшейся Эйлин.
— Правда? — с неподдельным воодушевлением заглянула Гермиона в глаза девочки.
— Да, — чуть растерявшись и пряча глаза, ответила Эйлин.
— Это же просто замечательно! — сразу же воодушевилась Гермиона. — Мы можем заниматься дополнительно все вместе, а потом и познать все тайны волшебства.
— Ну вот, — вымученно вздохнул Рон, — я уже чувствую, как тиски учёбы сжимаются на моей шее.
— Если не хочешь, то можешь не учиться и оставаться хиленьким волшебником, — махнула в его сторону рукой Гермиона.
— Эй, — возмутился уже Рон. — Я, вообще-то, стану великим волшебником.
— Да? — с сомнением спросила Гермиона, оглядывая его. — Что-то не вижу особенного рвения.
Маленькая перепалка каким-то образом разрядила атмосферу. Если честно, то первый магический урок мне понравился, хоть и было в нём что-то волшебное только в начале. Остальное же время мы провели за писаниной и конспектированием. Мы даже вывели пару формул самостоятельно, а домашнее задание было подумать, где они могут пригодиться и написать об этом эссе. Хм, что-то мне подсказывает, что в библиотеке уже есть куча книжек с нужными примерами. Дальше у нас будут Чары и Заклинания. Звучит многообещающе, а то слова профессора Макгонагалл об огненном шторме меня немного покоробили. Ведь я и правда ничего, кроме грубого воздействия, и не могу, а хотелось бы уметь хотя бы вещи в воздух подымать без помощи артефактов или там посуду взмахом палочки мыть.
— Здесь у вас будут проходить чары первый месяц, — сказал Перси, когда мы вошли в класс. — Располагайтесь.
Старосты практически сразу ушли, а мы заняли уже привычную рассадку. Сам же кабинет был похож на прошлый, но просторнее и с вкраплениями синего цвета, а на потолке было нарисовано звёздное небо, но на этот раз для разнообразия совершенно не «живое». Здесь даже было парочка манекенов, которые скромно стояли в углу.
— Привет, класс, — звучно оповестил нас невысокий человек, напоминающий гоблина с седой бородой и в светло-синей мантии. — Вижу, вы уже заняли свои места. Молодцы, — радостно отметил он и поспешил к преподавательскому столу. — Меня зовут Филиус Флитвик, и я буду преподавать вам Чары и Заклинания, — взмахнул он непонятно откуда взявшейся палочкой, и нужные слова появились прямо в воздухе в виде светящихся печатных букв и остались там висеть, чуть перетягивая на себя внимание. — Думаю, профессор Макгонагалл ввела вас в курс дела, так что давайте начнём без долгого вступления. Кто может сказать, чем различаются чары и заклинания?
Некоторые из первокурсников неуверенно подняли руки, и среди них, кроме Гермионы, даже Рон был. Я же пыталась найти ответ в учебнике, который ещё даже не открывала.
— Мистер Уизли, прошу, — добродушно сказал Флитвик, указывая на него.
— Чары как бы «ложатся» на предмет, а заклинания производят мгновенный эффект, — чуть неуверенно ответил Рон.
— Неплохо, — кивнул профессор Флитвик. — Хоть и сказано грубо. Один балл Гриффиндору. Как сказал мистер Уизли, чары вы можете наложить на предмет. Например, первые чары, которые вы будете изучать, — это чары левитации: Вингардиум Левиосса, — сказал он, взмахнув палочкой, и учительский стол взмыл в воздух. — Простейшие чары. Но есть ещё и заклинание со схожим эффектом, например, Сублимтис, — сказал профессор и, взмахнув палочкой, направил её на стул. — Как вы можете видеть, стул теперь тоже парит. Эффект один и тот же, но в чём же их принципиальное различие? — задал Флитвик вопрос и начал с интересом разглядывать наши задумчивые лица.
Прошла минута, и стул упал с ощутимым грохотом, но профессор Флитвик даже не обратил на это внимания. Стол же продолжал преспокойно висеть в воздухе. Это событие, кажется, навело пару учеников на нужную мысль, и вверх поднялось несколько рук.
— Ох, — радостно воскликнул Флитвик. — Как вас много в этом году. Что же, давайте выслушаем чью-нибудь версию, — с этими словами профессор подкинул палочку в воздух, и она быстро закрутилась, через пару секунд палочка указала на одного из незнакомых мне учеников. — Мисс Парвати.
— Ну, ваше заклинание выдохлось, а чары держаться до сих пор? — полувопросительно ответила она, указывая на очевидный факт.
— Да, это так, — кивнул Флитвик, приманивая свою палочку обратно в руку. — Но почему так происходит? Можете ответить более полно?
— Я э-э-э думаю, заклинание выдохлось? — чуть растерявшись, всё же ответила она.
— В принципе верно, — сказал Флитвик. — Но надо, чтобы кто-то из вас это сформулировал правильнее. Всё же это лишь первая глава учебника, — с самым возможным из всех прозрачных намёков сказал он. — Кто хочет попробовать?
На этот раз осталась лишь одна рука.
— Мисс Грейнджер, — добродушно кивнул профессор Флитвик в её сторону.
— Чары ложатся на предмет или живого человека и являются самоподдерживающимися, то есть будут действовать до тех пор, пока их не отменить или пока целевой предмет не разрушится. Существует множество чар, от простейших, которые вы нам показали, до сложных проклятий. Заклинания же вызывают мгновенный эффект и действуют лишь определённое время, которое зависит от количества магии, вложенной в волшебство. Также заклинания тоже можно отменить, — со рвением сказала она, смотря прямо на профессора.
— Верно, — кивнул Флитвик и взмахнул в сторону парящего стола. — Фините, — сказал он, и стол сразу же рухнул на пол, вызвав недовольное причитание у стен замка. — Простите за шум. Как сказала мисс Грейнджер, чары будут действовать до тех пор, пока их не отменят. Фините подходит в большинстве случаев, но есть и множество других отменяющих заклятий. Что же, раз с этой разницей мы разобрались, то давайте я вам продемонстрирую кое-что по технике безопасности, — после этих слов он поудобнее взял в руки палочку. — Видите ли, существует множество артефактов по управлению магией, созданию заклинаний и наложению чар, например, посохи, кольца, элементы одежды, просто какие-то предметы, один раз мне встретился кувшин, который позволял запирать в него что и кого угодно. Большинство из них специализированные и могут наложить парочку чар и создать десяток заклинаний. Это удобно и намного безопасней, ведь все нужные формулы уже вложены в эти артефакты, и они вам пригодятся, если вы не собираетесь как-либо улучшать свои навыки и хотите отстать в развитии. Палочка же универсальна и способна помочь вам создать и наложить всё, что вам в голову взбредёт, но есть один нюанс, Секо, — сказал Флитвик, фигурно взмахнув палочкой и направляя её в сторону многострадального преподавательского стола, и эффект проявился мгновенно: рука профессора отлетела к столу, орошая всё вокруг кровью. — Вы можете лишиться жизни лишь из-за одного неосторожного движения, — совершенно спокойно сказал Флитвик, подходя к отрубленной руке с зажатой палочкой. — Мы могли бы учить вас использовать безопасные артефакты, но они будут вас ограничивать, может, даже через несколько поколений ваши дети вообще не смогут творить магию без нужных предметов, — недовольно покачал головой Флитвик, доставая из мантии красный флакончик и выпивая его залпом. — Палочка опасна не только для вас, но и для окружающих, так что учитывайте это, если захотите показать своё «мастерство», не отточив нужные действия до совершенства. Что же это вам даст? Возможность творить волшебство без помощи палочки, — с этими словами Флитвик поднял свою руку и приложил её к уже почти не кровоточащей ране. Кровь, разлитая вокруг, поднялась в воздух и устремилась к культе, через считаные секунды профессор вновь стоял совершенно целый, и лишь отрезанный рукав на мантии напоминал о случившемся. — Многие волшебники и с палочкой в руках умудряются ограничивать себя и не хотят переходить на новый уровень владения магией, ведь это им совсем не нужно, но я надеюсь, что вы, мои ученики, превзойдёте прошлое поколение и станете полноправными магами, — спрятав палочку в мантию, Флитвик взмахом руки приманил отрезанный рукав и вскоре восстановил свою мантию полностью, ещё один взмах руки — и преподавательский стол разрезается пополам. Совершенно без каких-либо дополнительных движений со стороны профессора эти две половинки взмыли в воздух, а потом соединились воедино, превращаясь в новенький и совершенно невредимый стол. — Палочка — это ваш проводник и наставник в мир настоящей магии, и только от вас зависит, кем именно вы станете.
Не знаю, что думали другие, наблюдая за действиями профессора, но я абсолютно точно для себя решила научиться делать так же. И судя по образовавшейся тишине и горящему взгляду Гермионы, большая часть учеников будут солидарны со мной.
— Вы видели? Видели? Он же себе руку отрубил, а потом как ни в чём не бывало продолжил вести урок. Круто же, — Рон продолжал делиться своими впечатлениями от урока, пока мы направлялись в столовую под руководством старост Гриффиндора.
Справедливости ради, он был не одинок: практически все первокурсники на нашем факультете изливали вовне поток своих мыслей и восторгов, а восторгаться было чем. В отличие от Трансфигурации, где после захватывающей демонстрации нас сразу же погрузили в скучнейший мир конспектирования и попыток понять, что вообще значит то, что ты написал на уроке Чар и Заклинаний, профессор Флитвик перемежал пласты текста и математических формул с демонстрацией и кучей вопросов к нам, чтобы мы практически сами дошли до нужных мыслей. Правда, есть у меня чувство, что дадут нам творить волшебство с помощью палочки где-то через месяц. Потому что для первых шагов в освоении магии нужно было подготовиться не только умственно, но и физически. Так, нам дали задание не только осмыслить законспектированное и решить парочку задач, но и развивать моторику всего тела, а нужные книги должны быть где-то в библиотеке.
— А мне больше понравилось, когда он руку на место поставил, — сказала Эйлин. — Это точно было мощное зелье восстановления. Интересно, когда нас научат делать такие же?
— Пф, зелья, — пренебрежительно махнул рукой Симус. — Это же скучно. Сидишь над этим котлом днями и только и делаешь, что кидаешь туда различную жуть. Лучше уж выучить, как правильно палочкой пользоваться, — осторожно коснулся он своей кобуры с палочкой.
— Зелья, вообще-то, тоже важны, — сложив руки на груди, сказала Эйлин. — Скажи ему, Гермиона.
— Да, это так. Все предметы важны, — горячо заявила она и обвела нашу компанию взглядом. — И раз уж мы заговорили об этом. Когда вы собираетесь заниматься дополнительно?
— Дополнительно? — проныл Рон опустошённым голосом. — А я уже забыл, что согласился на это. Можно же ещё отказаться, да? — спросил он и с надеждой посмотрел на Гермиону.
— Как я и говорила, я тебя не держу, — резко отвернулась она от него. — Если хочешь отчекрыжить себе голову неосторожным движением, то я уж точно не буду тебя останавливать, мистер «великий маг».
— Всю жизнь каждый раз одна и та же угроза смерти, — громко забормотал Рон, запустив руки в волосы. — А когда же отдыхать?
— Ты можешь спать ночью, — тихо предложил Невилл.
— Спасибо, Невилл, что бы я без тебя делал, — закатив глаза, сказал Рон.
— Всегда пожалуйста, — кивнул Невилл, чем вызвал лёгкое подёргивание глаза у своего собеседника.
— Ты говоришь так, как будто я собираюсь держать тебя в библиотеке весь день, — сказала Гермиона.
— А разве нет? — уточнил Рон. — По твоему взгляду понятно, что стоит нам туда зайти, и ты будешь держать нас там до последнего.
— Что? — совершенно неправдоподобно удивилась Гермиона и повернулась ко мне: — Хела, неужели ты тоже так думаешь?
— Ну, да, — подтвердила я. — Стоит только посмотреть на тебя во время разговора о дополнительных занятиях, так мурашки по коже начинают бежать.
— Ребята? — с надеждой обратилась Гермиона к остальным.
— У меня были кое-какие подозрения, — неуверенно начала Эйлин, отводя взгляд. Невилл и Симус предпочли просто притвориться, что их здесь нет.
— Раз так, то можете не заниматься, — после пары секунд немой сцены заявила Гермиона и отвернулась от нас.
— Ммм, — неуверенно промычал Рон и, пока другие пытались понять, радоваться им или считать себя в чём-то виноватыми, всё же решился высказаться: — Я был бы рад позаниматься вместе с тобой, правда, но не всё своё свободное время. Как насчёт двух часов в день?
— Трёх, — недовольно буркнула Гермиона, всё ещё не оборачиваясь к нам.
— Хорошо, — обречённо выдавил Рон, опуская плечи.
— Я не против позаниматься и больше, но всё зависит от того, будут ли у меня какие-то дела. А так три часа в день — тоже неплохо, — высказалась я, подходя поближе к расстроившейся соседке.
— Эм, — несмело начала Эйлин. — Три часа и нам подходит. Верно? — обратилась она с вопросом к Невиллу и Симусу.
— Да, — закивали они в унисон.
— Правда? — робко обернулась к нам Гермиона с намечающейся улыбкой.
— Правда, — уверенно заявил Рон. — Ведь никто из нас не хочет отчекрыжить себе голову.
После его слов Гермиона неловко усмехнулась, а потом мы продолжили говорить о разных несущественных вещах, пока не дошли до Большого зала. Время до обеда пришло быстро, даже удивительно, как столько времени могло пролететь в считаные мгновения. В прошлой школе я мучилась на уроках и только и ждала перемены или конца учебного дня, а здесь хочется ещё. Хоть трансфигурация и оказалась немного скучноватой, но вот открывающиеся впоследствии возможности не дают просто закрыть учебник и притвориться, что ты никогда не поймёшь, что там написано, ведь понять очень даже хочется.
Обед в окружении множества самых разнообразных учеников и привидений был вкусным и сытным, поэтому в Гостиную Гриффиндора мы вернулись полными сил.
— Первокурсники, — обратился к нам Перси Уизли, собрав нас в кучу после того, как мы посетили свои комнаты. — Первый учебный день у вас закончился, но это не значит, что пришло время просто сидеть в башне и бить баклуши. После обязательных предметов вы можете заняться множеством различных активностей: от изучения Хогвартса до вступления в клуб. Клубы в этой школе представляют из себя всевозможные занятия, которые вы только можете себе представить, но вот найти их и вступить можно, только если вы этого правда захотите. Эти внеклассные занятия возглавляют старшекурсники, которых, в свою очередь, курируют преподаватели. Так что вперёд, изучать замок, а в своей комнате или гостиной вы сможете посидеть и в другое время, — закончив свою речь, староста замысловато взмахнул палочкой, и вскоре к каждому из нас прилетел лист со списком клубов.
— Это лишь самые известные из них, — сказала Анжелика, указывая на листки в наших руках. — Вы всегда можете найти секретные клубы или создать свой, если не найдёте подходящего вам. А теперь вперёд! — громко заявила она и замахала на нас руками, чтобы мы поспешили выйти из гостиной Гриффиндора.
И нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Всё же не закатывать же сцену из-за того, что тебе не дают провести оставшуюся часть дня, валяясь на кровати и плюя в потолок. Хотя, смотря на Рона и некоторых первокурсников, я усомнилась в своей последней мысли. Когда же мы большой гурьбой вошли в главный коридор Башни Гриффиндора, я увидела, как за нами закрывается картина с полной дамой. И что-то мне кажется, что в ближайшие часы нас не впустят внутрь, даже если мы знаем пароль.
— А можно войти? — решила я сразу же проверить свою догадку.
— Пароль? — смерив меня взглядом, спросила полная дама.
— Драконий подшёрсток, — ответила я.
Картина закатила глаза и показала проход в гостиную, из которой на нас уже недовольно смотрела Анжелика.
— Что-то забыли? — спросила она, сложив руки на груди.
— Нет, — ответила я. — Просто проверила, можно ли открыть проход.
— Конечно, можно, — усмехнувшись сказал Анжелика. — Мы не обладаем волшебством такой силы, чтобы указывать самому Хогвартсу. Такое по силам разве что директору Дамблдору. Так что, первокурсники, не забивайте свою голову глупыми предположениями и бегите искать себе место для любимого занятия.
Я и ещё парочка людей рядом со мной кивнули и развернулись в сторону бескрайних просторов замка. Удивительно, но кроме нас и старост в гостиной и коридорах были лишь считаные единицы учащихся. Наверное, остальные сейчас на уроках или на внеклассных занятиях.
— Я думаю, выбрать клуб с волшебными шахматами, — быстро просмотрев список, сказал Рон. — Хотя и в клуб по квиддичу вступить хочется.
— Ух ты. Здесь есть изобразительное искусство, языки, любители книг разных жанров. Хм, а вот музыка мне не очень хорошо даётся, хоть я и люблю её, — сказала Гермиона, подробно рассматривая листок. — Можно ещё что-то для физической активности взять. Профессора говорили, что это полезно. Что же выбрать? Прямо глаза разбегаются.
— А мне нравится петь, — взмахнув листком, сказала Эйлин. — Точно пойду в клуб музыки, и не нужны мне никакие другие активности.
— Думаю, попробую найти клуб с макетами, — задумчиво сказал Симус. — Помню, я с папой любил клеить разные штуки, а потом разносить их петардой или ещё чем.
— А я пойду найду мадам Спраут, — тихо, но чётко сказал Невилл. — Она говорила мне подойти к ней после первых уроков.
— А когда мы будем дополнительно заниматься? — спохватилась Гермиона, выныривая из списка клубов. — Вы обещали три часа ежедневно!
— Тогда, может, после ужина? — предложил Рон после нескольких секунд нашего совместного ступора.
— Как раз ещё останется время для того, чтобы дойти до Башни Гриффиндора до отбоя, — согласно кивнула я.
— Ладно, — со скрипом согласилась Гермиона после подтверждающих кивков от остальных. — Значит, соберёмся в Большом зале во время ужина и после сразу же отправимся в Библиотеку.
— Договорились, — нестройно согласились мы с ней.
Спустя пару минут все разошлись искать свои клубы, ведь у каждого из нас были довольно разнообразные интересы. Я же, оставшись одна, быстро вышла на внутренний двор Хогвартса с различными деревьями, ручейками, живностью и местами, где можно присесть и подумать. Всё же удобно, когда путь сам подстраивается под твои желания. Как бы не привыкнуть к этому и уже начать блуждать в обычных домах с постоянной планировкой. Последняя мысль невольно меня развеселила, но улыбка быстро увяла, и я вновь посмотрела на список. Изучая его, я и не заметила, как развалилась на подозрительно удобной скамейке, но это всё равно не способствовало улучшению моего настроения, ведь я понятия не имею, чем мне нравится заниматься.
Вообще, такой роскоши, как свободное время, у меня как такового и не было. Я, конечно, слышала об этом от сверстников, но благодаря тёте я не обладала возможностью испытать каково это. Всё время нужно было что-то делать, куда-то идти, зачем-то протирать уже блестящий стол ещё раз и множество других разнообразных, но повторяющихся изо дня в день занятий. Дошло до того, что я занималась этим на автомате, и лишь редкие всплески волшебства вносили некоторые краски в повседневную рутину, но в конце концов они доставляли больше проблем, чем как-либо развлекали.
И вот сейчас у меня появилось это самое свободное время, а я даже не знаю, куда его деть. Каких-то хобби, как игра в те же волшебные или даже обычные шахматы, у меня и не было. А сам список не добавлял какой-либо определённости, но зато я узнала, что клуб по каким-то «Плюй камням» тоже довольно популярен, а клуб по «Поглаживанию акромантулов», чтобы это ни значило, не отстаёт от клуба по квиддичу. Есть, конечно, и более понятные названия типа «Прогулки по Хогвартсу», «Художества для всех», «Занятия по пониманию книг», «Забота о растениях» и другие. Но вот выбрать хоть что-то из этого я просто не могла, ведь чтобы даже найти эти клубы, нужно хотеть в них вступить, а такого желания у меня не появилось.
Сложив список несколько раз и положив его в карман, я посмотрела на небо, заслонённое ветвями высоченного дерева. Любоваться, как солнце просвечивает сквозь зелёные листья, было расслабляюще, но всё же не решало моей проблемы. Я могла бы достать учебники из сумки, с которой я всё же решила не расставаться, и прочитать о других предметах и посидеть за той же трансфигурацией, но это опять же не решало самой главной проблемы: я не имела хобби. Ну, не считать же за хобби постоянную уборку? Ведь мне даже не нравилось этим заниматься. Пойти в клуб по уборке Хогвартса? Нет, мне хватило протирания полов, кажется, до конца моих дней. Тогда что вообще остаётся? Чем я люблю заниматься? Можно пойти в клуб кулинарии, так как это тоже у меня неплохо выходит, но всё же это не то, чем мне хочется заниматься до ужина каждый день. Хотя, рецепты волшебных блюд было бы интересно узнать, хоть я пока и не видела ничего необычного в местной еде, но это же не значит, что здесь вся еда обычная, верно?
Размышляя о своих возможностях, я переводила взгляд на всё, что есть в этом парке. Вокруг иногда проходили ученики, большая часть которых была со своими животными, я даже заметила одного с подозрительно большой ящерицей, различная живность плутала то здесь, то там, некоторые даже прыгали по веткам, пустые и занятые лавочки, разнообразные деревья, которые, кажется, очень любили меняться друг с другом местами, удобные тропинки, детализированная статуя мужчины, который задумчиво сидел на большом камне и вокруг которого было поставлено несколько скамеек, на одной из которых я и сидела. Статуя не была как-либо подписана и даже не двигалась, обычная статуя, которых довольно много по всему миру. Я машинально остановила взгляд на этой единственной не меняющейся вокруг фигуре, а мысли перескакивали с одного предложения на другое, я даже заняла похожее задумчивое положение, но на скамейке. Так бы я и просидела, наверное, до ужина, если бы статуя резко не повернула голову в мою сторону.
— У меня что-то на лице? — спросил он требовательно.
— Нет, — машинально ответила я, стараясь преодолеть возникший ступор.
— Тогда почему ты на меня пялишься, девочка? — спросил он. — Я, конечно, прекрасен, но всё же неприятно, когда тебя так беспардонно сверлят взглядом, — заявил он, спрыгивая с камня.
— Эм, — ступор не собирался уходить, а вроде как статуя, облачённая в мантию и осторожно надевающая свою шляпу, прогулочным шагом направилась в мою сторону. — Простите?
— Ладно, прощаю, — легкомысленно махнул рукой мраморный мужчина и сел рядом со мной, — но мне всё же интересно, что тебя беспокоит, девочка, да так, что ты смогла смотреть на меня столько времени?
— Смогла смотреть? — непонимающе спросила я, пытаясь собрать мысли в кучу и переварить то, что статуя может свободно передвигаться и всех вокруг это не то чтобы беспокоит.
— Оу, ты даже не заметила? — удивлённо и отчего-то весело спросил он. — Кто же ты такая? На великую волшебницу не тянешь. Уж извини, но возраст у тебя неподходящий. Тогда что это может быть? Какой-то семейный артефакт?
— Я... у меня нет никаких артефактов, кроме моей сумки и палочки, — почему-то поспешила я развеять какие-то подозрения у мужчины, а потом мне в голову пришла совсем уж странная мысль: — Ты не статуя?
— Я? — удивлённо спросил мужчина и осмотрел себя. — Вроде всё ещё статуя. Что тебя навело на эту мысль?
— Я просто не думала, что статуи, даже волшебные, могут передвигаться... так свободно, — ответила я. Всё же я с самого начала заметила, что статуя тоже была «живой», но всё же её прошлое бездействие ввело меня в некоторое замешательство.
— Так ты отпрыск маглов, — утвердительно сказал мужчина. — Ну что же. Привыкай к новым реалиям — это всё, что я могу тебе посоветовать. Но всё же интересно, как ты смогла задержать на мне взгляд?
— Эм, ты упомянул это уже два раза, но что именно ты имеешь в виду? — спросила я, с интересом вглядываясь в мраморные глаза статуи и не находя ничего уж такого необычного, кроме самого факта осмысленно говорящего мрамора, конечно.
— Ух, давно я не держал с кем-то зрительного контакта. Разве что Дамблдор иногда приходит меня навестить, но в последнее время он делает это всё реже, — как-то грустно сказал он. — Всё же даже великие маги стареют. А что до твоего вопроса, девочка, то всё довольно просто. Мой создатель был довольно... эксцентричной личностью. Во времена его жизни была популярна скульптура, и он решил сделать особенную статую в особенном месте, — с гордостью сказал мужчина. — А где у нас самое особенное и сравнительно безопасное место? Правильно. Великий Хогвартс отворил перед ним двери и позволил поставить меня в этом саду, — широко провёл он рукой по воздуху. — Концепция же моего создания довольно проста: с виду прекрасный волшебник, но вот если смотреть на меня дольше пары секунд, то перед твоими глазами предстаёт твой страх и ужас. По сути, мой создатель решил создать что-то вроде «безопасного» боггарта, но вот результат получился настолько великолепен, что он сам не мог смотреть на меня больше минуты. Могу сказать, что в то время я произвёл небывалый фурор, ко мне приходило множество волшебников, чтобы попробовать свои силы и посмотреть на «Прекрасный ужас».
— И что же случилось потом? — поинтересовалась я, когда статуя замолчала.
— Время, — опустив плечи, сказал мужчина. — Все ко мне привыкли и даже как-то стали игнорировать, а потом я стал просто очередной статуей замка Хогвартс. Правда, сюда иногда заходят учащиеся и тренируют свою магию разума, но большинство не настолько целеустремлённы, чтобы видеть свой кошмар хотя бы раз в месяц.
— Ну, — я снова посмотрела на статую. — Я вижу обычного волшебника в мантии и остроконечной шляпе. Жаль, конечно.
— Почему жаль? — поинтересовалась всё ещё безымянная статуя.
— Я бы хотела узнать, чего же я такого боюсь, — призналась я. — Хоть какая-то определённость была бы.
— Распространённая ошибка молодых, — с ностальгией протянул мужчина. — Поверь мне, мало кто на самом деле хочет смотреть своему страху в глаза.
— Так ты просто сидишь здесь, пока на тебя иногда бросают взгляды? — спросила я, после недолгого молчания.
— Да, обычно так и есть, — кивнула статуя. — Мне даже двигаться не надо, как всем остальным, чтобы «произвести впечатление». Иногда сюда захаживает Дамблдор и интересуется успехами учеников и преподавателей, а так ничего особенного не происходит.
— И тебе нравится этим заниматься? — спросила я, доставая и разворачивая бумагу со списком клубов.
— Странный вопрос ты задаёшь у статуи, — подозрительно протянул мужчина. — Сразу говорю, что не собираюсь присоединяться к твоим войскам или чему-то ещё. А то были некоторые умники.
— Правда? — с интересом уточнила я.
— О да, приходилось постараться, чтобы они были так напуганы, чтобы ко мне и на милю не хотели подходить. У меня даже получилось таким образом остановить парочку войн, — самодовольно сказала статуя. — Но ты вряд ли собираешься собирать восстание?
— Ммм, вроде как, не собираюсь, — ответила я, отводя взгляд. — Но я вроде как пыталась сделать что-то подобное во время «Ориентирования первокурсников».
— Хах, — засмеялся мужчина и осмотрел меня внимательнее. — Так ты та самая Хела Поттер? Признаться честно, я представлял тебя по-другому.
— Ты знаешь меня? — спросила я, удивлённо посмотрев на статую.
— Эй, ты не думай, что я какой-то затворник, — возмутилась статуя. — Это настоящее преступление — не быть в курсе событий в Хогвартсе, тем более таких, — закончил он веско.
— Ну, не думаю, что я первая, кто попыталась собрать первокурсников на мини-штурм Хогвартса, — заметила я.
— Нет, конечно, — подтвердила статуя. — Иногда такое случается, а твоя попытка была одна из самых успешных, но я не об этом. А о настоящей первокурснице, которая смогла приказать Хогвартсу.
— Это, — хотело было уже я откреститься от подобного, но потом вспомнила первый полный день в Хогвартсе и замолчала.
— Вот именно, — кивнул мужчина. — Кем бы я был, если бы не знал даже этого? Тогда весь замок просто на уши встал.
— Правда? — почему-то засмущавшись, спросила я.
— Именно, — кивнула статуя. — Обычно новости из этих сварливых картин надо клещами вытаскивать, но вот о тебе они сразу же рассказали, стоило мне только показаться им на глаза. Да уж. И навела ты шороху, девочка, — уважительно закончил он.
— Это плохо? — спросила я, пытаясь решить, что же мне вообще делать с этой новостью и стоит ли что-то делать в принципе.
— Плохо? — удивился мраморный мужчина. — Это восхитительно! На моей памяти ты первая первокурсница, которая смогла что-то подобное провернуть. Конечно, замок до сих пор ворчит на тебя, но всё же Хогвартс всегда рад таким талантливым ученикам. Теперь даже понятно, как ты игнорируешь моё воздействие. Бывают такие одарённые, которые имеют хорошую защиту сразу же, но всё же ты первая, кто вообще держится так долго.
— Эх, — грустно вздохнула я, пропуская похвалу мимо ушей, и уткнулась взглядом в листок.
— Не такой реакции я ожидал, — призналась статуя. — Что за великая проблема может быть у такой великой волшебницы? Что-то серьёзное написано в этой бумажке?
— А ты сам не видишь? — спросила я, придвигая к нему список поближе.
— Какое-то перечисление? — вопросительно протянула статуя. — Извини, я не умею читать.
— Серьёзно? — неверяще посмотрела я на него, убирая листок.
— А зачем мне уметь читать? — серьёзно ответил он вопросом на вопрос.
— Ну, чтобы уметь, — пожав плечами, ответила я.
— Хм, может, и вправду стоит научиться, — задумчиво сказал мужчина после нескольких секунд молчания. — Неважно. Это дело на ближайшую сотню лет, а вот что мне интересно сейчас, так это что тебя так расстроило, Хела Поттер?
— Я... у меня нет хобби, — призналась я, тяжело вздыхая.
— И это плохо, потому что? — непонятливо протянула статуя.
— Потому что не иметь хобби — это грустно. Это же получается, что мне ничем не нравится заниматься. У меня нет чего-то, что будет меня радовать, а значит, я рано или поздно превращусь в одного из этих грустных взрослых, наполненных сожалениями. Нет, не хочу, — заявила я.
— Ооо, — понятливо протянула статуя. — Теперь понятно. И вправду незавидная судьба, особенно для такой волшебницы. Хм, — задумался он, подперев кулаком подбородок, и через пару минут задумчивого хмыканья он выдал: — А зачем тебе какой-то список?
— Что? — спросила я, пытаясь проследить ход его мысли.
— В смысле, ты же в Хогвартсе. Здесь каждый найдёт себе занятие по душе... здоровое занятие, — почему-то уточнил он под конец.
— И это значит? — всё ещё не до конца понимая о чём он, спросила я.
— Сожги этот ограничивающий тебя список и прими свою судьбу! — горячо заявил мраморный мужчина, вскакивая со скамейки. — Иди куда глаза глядят, и ты найдёшь то, что ищешь, — заключил он, указывая на вход в замок.
— Это, — задумчиво протянула я, проследив за его рукой, — гениально! Спасибо, я так и поступлю, — поблагодарила я, подлетая со скамейки.
— Всегда пожалуйста, — уперев руки в боки и задрав нос, сказал он. Но спустя секунду осторожно добавил: — Только можешь иногда навещать меня? Я всё же ещё не сдался и нацелен пройти твою защиту и показать тебе настоящий ужас.
— Эм, я могла бы навещать тебя раз в неделю? — вопросительно предложила я, медленно приземляясь на землю.
— Отлично, — кивнула статуя. — А теперь вперёд!
— Да! — кивнула я.
Одним движением руки превратив листок со списком в прах и развеяв его по воздуху, я побежала внутрь шепчущего замка, пытаясь настроиться на попытку найти себе хобби.
И вот я вновь хожу по Хогвартсу в поисках чего-то. Но на этот раз это не просто помещение, а нечто более значимое для меня. Всё же найти то, чем тебе нравится заниматься, очень важно. Но вот после примерно часа ходьбы и заглядывания в каждый встречающийся на пути кабинет, который, к тому же, был практически всегда необитаем и представлял из себя немного пыльное помещение, я стала сомневаться в правильности своего выбора. Может, Хогвартс так не работает и статуя просто ошиблась? Но сдаваться я не привыкла, а поэтому решила продолжить свои поиски хотя бы до ужина.
— Иду я вперёд, захожу за угол, поднимаю гобелен, прохожу сквозь стену, нахожу сундучок, что растворяется и приносит баллы Гриффиндору, — напевала я, пока скиталась вокруг.
Может, мне нравится петь? Вполне возможно. Нужно будет поинтересоваться, где находится клуб пения. Вроде Эйлин туда хотела, так что спрошу у неё подробности при встрече. Но сколько бы я ни ходила, никакого продвижения в моих поисках не происходило. Поэтому, когда я уже в десятый раз безрезультатно прошла через Главную Башню замка, решила присесть и отдохнуть в ней же. Немного осмотревшись и заприметив, кроме толп разнообразного народа, одну непримечательную деревянную лестницу со скамейкой, я направилась к ней. Присев на удобную скамейку, я приняла уже полюбившуюся мне думающую позу и начала размышлять. Всё же план статуи был довольно многообещающим, но или я делаю что-то не так, или даже сам Хогвартс не может мне подсказать хоть что-то о моём ещё не существующем хобби. Так бы я и просидела здесь до обеда, бездумно смотря на жизнь в замке, но неожиданно для меня прямо из стены вылетел призрак и присел рядом со мной.
— Кого я вижу? Неужели это сама Хела Поттер? Что же такого случилось, что ты сидишь здесь одна, когда должна была уже найти себе интересное занятие и заводить новые знакомства? — жизнерадостно спросил призрак в каком-то богатом одеянии и с интересом начал меня разглядывать.
— Эм, здрасте, — кивнула я, встретившись с парадоксально живым взглядом полупрозрачных зелёных глаз. — А вы кто?
— Ох-ох, — странно усмехнулся призрак и отвёл взгляд. — Какие первокурсники пошли, но вы правы, мисс, мы ещё не знакомы лично. Позвольте представиться. Я — Почти Безголовый Ник. Возможно, вы слышали обо мне от своих старост или от других учеников?
— Честно, не припоминаю, — чуть подумав, призналась я. — Но будем знакомы. Так вы что-то хотели, Ник?
— Я бы хотел помочь такой многообещающей ученице не погрязнуть в плохих мыслях, — сказал он, весело посмотрев на меня. — Может, вы не знаете, но я славлюсь тем, что хорошо решаю такого рода проблемы.
— Правда? — с возродившимся воодушевлением спросила я. — Тогда вы сможете помочь найти мне хобби?
— Хобби, мисс Поттер? — с непониманием спросил призрак, но через секунду его догнало осознание: — Ах, вы, наверное, говорите о клубах в этом учебном заведении. Неужели вам ничего не понравилось?
— Не совсем, — переведя взгляд обратно на гудящую толпу, сказала я. — Я ещё ни один клуб не находила. Видимо, у меня просто нет того, чем я люблю заниматься.
— Вот как, — почесав подбородок, протянул Ник. — Неужели дома вы не занимались хоть чем-то, что вам бы нравилось?
— Ну, не то чтобы, но разве хобби не должно вызывать только положительные чувства? Дома я только и делала, что слушала распоряжения тёти и пыталась их выполнять. Я неплохо готовлю, убираюсь, занимаюсь садом, учусь, штопаю вещи и ещё пару занятий по мелочи, но ни одно из этих занятий не вызывает у меня хоть чего-то приятного, — грустно выдохнув, сказала я. — Хотя справедливости ради, я и не ненавижу этим заниматься... мне просто всё равно. А ведь так же не должно быть с хобби, верно? — спросила я, всматриваясь в задумавшегося призрака.
— Хм, — протянул Ник. — Но вы же не только слушались свою тётю, верно? Неужели не было ничего, что вам хоть чуть-чуть нравилось? Вы не играли с другими детьми в какие-нибудь игры или что-то подобное?
— Играла, — кивнула я. — Ещё иногда билась с другими, когда они решали подавить меня силой. Пару раз возглавляла отряд из славных бойцов, чтобы отстоять игровую площадку у старших. Это было и правда весело, — вспоминая те события, у меня непроизвольно появилась улыбка.
— Вот как, — кивнул Ник. — Тогда как насчёт какого-нибудь клуба с физической активностью и драками?
— А такие есть? — оживилась я, пытливо всматриваясь в улыбающегося призрака.
— Естественно, — подтвердил он. — В замке практикуется множество боевых искусств. Можете сходить посмотреть и даже попробовать себя в них, и если что-то понравится, то найти это самое хобби.
— Вот как, — сказала я задумчиво. — Тогда с чего мне стоит начать? Не ходить же мне по замку с мыслью о каких-то абстрактных боевых искусствах? Всё же это не очень продуктивно, а ведь скоро ужин.
— Хм, — довольно хмыкнул Ник и воспарил прямо передо мной. — Тогда вам повезло, мисс Поттер. Перед вами тот, кто при жизни был славным членом клуба «Искусства Меча». Можете начать с него.
— Звучит заманчиво, — благодарно улыбнулась я.
Призрак довольно кивнул и уже собирался уходить, но я решила спросить у него ещё кое-что:
— Ник, а почему вы Почти Безголовый?
— О, — удивлённо протянул он, повернувшись ко мне. — Что же, раз вам интересно, мисс, то я отвечу. Видите ли, во времена моей жизни был у меня один изворотливый противник, который зачаровал свой меч на очень интересный эффект, — Ник схватил себя за волосы и оттянул свою голову вбок, открывая вид на свой полупрозрачный внутренний мир, но вот его голова не отрывалась полностью, а держалась на лоскутах его призрачной кожи и капле мышц. — Он мне почти отрубил голову, но я даже жив остался и смог продолжить поединок, в котором я и выиграл. Правда, вылечить меня не смогли, и я так и прожил всю оставшуюся жизнь Почти Безголовым, — с улыбкой сказал он и со смачным «хлюп» вернул свою голову на место. — Вот так вот, мисс Поттер. У вас будут ещё какие-то вопросы?
— Ммм, — неуверенно протянула я. — Получается, где-то бродит Почти Безрукий или Безногий призрак?
— Хах, — усмехнулся Ник. — Возможно, где-то и бродит, но благодаря моему случаю наша великая медицина совершила огромный шаг вперёд, и теперь то кривое зачарование используется в некоторых операциях. А я же не успел дожить до момента, когда эти чары наконец научились снимать.
— Вот как, — кивнула я. — Спасибо за помощь, Ник, — помахала я ему на прощание и встала со скамейки.
— Обращайтесь, если возникнут ещё какие-нибудь проблемы, — кивнул он мне в ответ и низко полетел по своим делам.
Что же, у меня ещё оставалось свободное время, и я решила проверить тот клуб, о котором говорил Ник. Надеюсь, что он не изменил название, а то неудобно получиться. Ступив же на всё ещё пустую и удивительно короткую деревянную лестницу, я настроилась на клуб «Искусств Меча», и лестница пришла в движение. Взлетев, перевернувшись вверх ногами и стремительно пролетев сквозь поток остальных лестниц, она приземлилась прямо возле одного непримечательного прохода, который и правда был вверх ногами, где-то в вышине башни. Осторожно ступив на перевёрнутый пол, я уже собиралась взлетать самостоятельно, но падения не последовало, и я спокойно пошла дальше. Ходить вверх ногами было занимательно, но, пройдя через проход, я оказалась во вполне обычном коридоре с перилами по левую сторону, за которыми открывался вид на стандартный внутренний двор Хогвартса, вот только там бегали разные фигурки учеников в разноцветных спортивных формах, которые размахивали мечами и палочками одновременно.
Когда же я подошла ближе, облокотившись на перила, меня заметил кто-то из старшекурсников и быстро преодолел разделявшее нас расстояние практически неразличимым резким движением.
— Кто это сюда забрёл? — спросил он, с интересом осматривая меня. — Ох, не уж-то сама Хела Поттер смогла найти нас? Ребят, здесь наша звезда первокурсников! — крикнул он всем остальным во дворе, отчего некоторые растянулись на земле от неожиданности, но большинство просто прекратили свои занятия и посмотрели прямо в мою сторону.
— Эм, это клуб «Искусства Меча»? — осторожно спросила я.
— Конечно, — сложив руки на груди, кивнул так и не назвавшийся старшекурсник. — Хочешь вступить?
— Я ещё не решила, — ответила я. — Всё же я даже не знаю, чем вы здесь занимаетесь, да и другие клубы было бы хорошо навестить, чтобы решить окончательно, чем я хочу заниматься.
— Это... довольно взросло, — с одобрением сказал старшекурсник. — Ну что же, тогда, как глава этого клуба, я должен показать тебе что-то, что сможет засесть глубоко в твоём сердце. Хм, — задумался он, посматривая то на меня, то на греющую уши толпу за перилами. — Решено! Седрик! Иди сюда!
После громогласного крика, в котором я начала подозревать что-то похожее на волшебство Дамблдора во время его речей, один мальчик с чёрными волосами в спортивной форме с преимущественно жёлтыми цветами так же быстро оказался рядом с нами.
— Знакомься, Хела, — сказал глава клуба, указывая на взъерошенного и улыбающегося мальчика, — Седрик Диггори — многообещающий член нашего клуба. Не смотри, что он из Пуффендуя, я ручаюсь, что Гриффиндорского в нём не меньше. А его навыки просто выше всяких похвал, хоть он всего на третьем курсе.
— Спасибо за похвалу, конечно, — смущённо почесав затылок, сказал Седрик. — И приятно познакомиться, Хела, я видел твоё «восстание». Жаль, что у тебя не получилось повести всю толпу на штурм баллов Хогвартса.
— Мне тоже, — грустно вздохнув, сказала я. Вот надо было ему напоминать о той упущенной возможности?
— Отлично, — радостно сообщил глава клуба. — Раз вы уже познакомились, то я и Седрик покажем тебе, чего можно достичь, занимаясь с нами уже на третьем курсе. Готов поразить нашу героиню в самое сердце? — спросил он у него, хлопая Седрика по плечу.
— Готов, — серьёзно кивнул ученик Пуффендуя, безуспешно пытаясь спрятать улыбку.
— Тогда за мной! — громко оповестил всех глава клуба, отчего остальные его члены бросились врассыпную, освобождая пространство. — Не отставай, героиня, — с этими словами он резко оказался прямо посреди двора, где через миг уже был Седрик.
Я же не собиралась отставать и, перемахнув через перила, резко полетела вперёд, вспоминая ощущения во время погони за моей палочкой. Когда же я оказалась рядом с ними и осторожно приземлилась, то услышала лишь удивлённый свист, когда как остальные члены клуба просто застыли.
— Какая ты расточительная, однако, — начал говорить глава клуба. — Чувствуешь недомогание или потерю сил?
— С чего бы? — непонимающе спросила я.
Очевидно, что я делаю что-то не так во время полёта, но вот что именно мне никто так и не сказал, а значит, нужно будет не забыть спросить во время уроков. Ну или прямо сейчас.
— Хах, — резко засмеялся глава клуба, сбрасывая весь мой настрой на очень серьёзный вопрос. — Вот это по-нашему. Все видели, на что способен дух Гриффиндора?
— Слабоумие и отвага, — покачала головой девушка в спортивной форме с зелёными вставками и подошла к нам ближе. — Ты собираешься сражаться с Седриком или и дальше продолжишь сотрясать воздух?
— Ну да, — серьёзно кивнул глава клуба, у которого спортивная форма была выкрашена в преимущественно красный цвет. — Кто поставит барьер?
— Можешь не продолжать, я это сделаю, — тяжело вздохнув, сказала девушка и махнула мне рукой. — Хела, пошли подальше, а то эти уникумы тебя зацепят. А ведь у меня были такие надежды на благоразумие этого Пуффендуйца, — громким шёпотом сказала она под конец.
Я же последовала за ней, с интересом посматривая через плечо на разминающихся старшекурсников. Когда же мы отошли на достаточное, по мнению девушки, расстояние, к нам подошли ещё два волшебника в разноцветных формах. Трое старшекурсников начали напряжённо махать палочками и говорить какие-то слова в сторону двух других старшекурсников. Вскоре вокруг них начал мерцать полупрозрачная плёнка, которая накрывала их куполом довольно приличных размеров.
— Ну вот, — выдохнув сказала девушка в зелёной форме. — Теперь остаётся надеяться, что они не разнесут наш барьер. Как вообще так получилось, что мои навыки барьеров намного лучше боевых? А я ведь приходила сюда за совершенно противоположным эффектом, — ворчливо закончила она.
— Хватит причитать, — махнул в её сторону рукой один из членов клуба. — Ты и так достаточно сильная, а ещё и барьеры крутые умеешь ставить.
— Хмпф, — недовольно надулась девушка в ответ и сложила руки под грудью.
— Тихо вам, начинается, — шикнула на них третья и затаила дыхание.
Я же с интересом смотрела на двух учеников Хогвартса, которые уже закончили с разминкой и положили руки на свои палочки в кобурах. Казалось, что само время замедлилось и ничего больше не произойдёт, но в один миг всё изменилось. Вокруг главы клуба выросла реально огненная стена, а вокруг Пуффендуйца — стена изо льда. Пространство под куполом быстро заполнил пар, но спустя секунду он остановил своё распространение, а потом начал скапливаться в одной точке. Вскоре он отступил настолько, что я увидела фигуру главы клуба, который уже был облачён в Гриффиндорскую мантию и в одной руке держал палочку, а в другой — самый настоящий меч. Вскоре выпущенное из его палочки заклинание полностью рассеяло пар, открывая вид на Пуффендуйца, который тоже облачился в мантию своего факультета и держал в руках меч с палочкой. Бездействие двух волшебников продлилось меньше секунды, и они ринулись друг на друга, попутно запуская различные заклинания со своих палочек. У Гриффиндорца они били по широкой площади, но вот Пуффендуец или умудрялся уворачиваться от них, или ставить целые укрепления на их пути. Вскоре два члена клуба встретились мечами друг с другом, отчего по пространству начал звучать лязг самого настоящего металла.
Может показаться, что палочка при близком контакте будет довольно бесполезна, но, смотря на происходящее столкновение, я поняла, насколько это ошибочная мысль. Вытворяя совершенно невозможные на первый взгляд вещи со своими мечами, двое волшебников не забывали бросаться самыми разными заклинаниями. Например: земляные шипы, вода под ноги, различные молнии, огонь, вода, воздух и камень как будто подчинялись командам двух противников и никак не могли решить, кому же лучше подчиниться. А ведь это лишь то, что я сама успела заметить. Ведь они ещё кидались какими-то вспышками, которые исправно отражали, парировали или перенаправляли с помощью хитрых барьеров или каких-то других заклинаний.
Казалось, эти двое могли сражаться вечно, но вдруг рисунок боя изменился. Я сначала не поняла, что именно произошло, но когда у Пуффендуйца буквально рассыпался в руках меч, которым он совсем недавно успешно отражал некоторые заклинания, всё встало на свои места. Гриффиндорец же, увидев затруднение противника, не дал ему разорвать дистанцию и начал наступать всё агрессивнее, не давая Седрику время на создание нового меча или чего-то другого. Спустя краткосрочное, но очень красочное противостояние, в котором были еле различимы фигуры волшебников в разных мантиях, Гриффиндорец приставил меч к шее своего противника, когда как Пуффендуец наставил на него палочку, и их окружило множество ледяных и каменных осколков, готовых стремительно отправиться к цели. Две фигуры застыли, но вскоре они оба резко упали на землю.
— Вооу, — вырвалось у меня.
— Эх, — выдохнула девушка в зелёной форме, потирая переносицу. — Опять они увлеклись. Пошли, сделаем из них хоть что-то двигающееся, — махнула она рукой в сторону кивнувших учеников и начала что-то искать в сумке, которой раньше у ней не было.
Вскоре купол барьера исчез, выпуская закопчённый и одновременно замороженный воздух из временного заключения. Внутри уже несуществующего барьера всё было вскопано, пожжено, вымочено и изменено. Я даже заметила парочку странных поверхностей, к которым мне вот вообще не хотелось прикасаться. Когда же мы подошли к двум лежащим на земле волшебникам, то сразу же услышали их тихие переговоры и перешучивания, которые сразу же прекратились после громкого топота недовольной девушки в зелёной форме с разноцветными колбами в руках.
— Ещё раз такое повторится, и будете сами тащить свои задницы в медпункт, понятно? — грозно спрашивала она, махая над ними палочкой и вливая различные зелья. — Или вообще уйду и, наконец, займусь тем, чем собиралась, а не латанием ваших измученных тушек.
— Да ладно тебе, — после большого глотка какого-то зелья сказал глава клуба. — Круто же получилось.
— Тебе слова не давали, — недовольно сказала девушка и придвинула к двум обездвиженным фигурам ещё по колбе с зельем.
Спустя считаные минуты двое волшебников уже были вполне здоровы и полны сил, а их мантии просто осыпались прахом.
— Эх, опять не получилось сохранить все нужные эффекты, — грустно заметил Седрик, отряхиваясь от своей бывшей мантии и поднимаясь с земли.
— Да ладно тебе, — махнул в его сторону рукой не такой резвый глава клуба. — Уже чудо, что трансфигурированные в спешке мантии продержались так долго с таким-то комплексным зачарованием.
— Ну да, — кивнул Седрик. — Но хотелось бы подольше.
— Всем хотелось бы, — всё ещё недовольно пробормотала девушка в зелёной форме.
— Ладно, — хлопнул в ладоши глава клуба и резко вскочил, проигнорировав причитания своего «лекаря». — Хела, как тебе наши возможности? А ведь это лишь вершина искусства меча.
— Это было круто, — честно ответила я. — Вы, получается, тренируетесь сражаться мечами и вписываете в рисунок боя ещё и заклинания с палочками. И, если меня зрение не подводит, ещё кучу грубых воздействий вроде такого? — поинтересовалась я и для демонстрации зажгла огонь над ладонью.
— Именно, — довольно кивнул глава клуба и взмахом руки поспешил потушить моё пламя. — Но не стоит тебе пока таким баловаться, а то ещё сожжёшь себя. Понятно?
— Ага, — кивнула я в ответ, потирая ладонь.
— Но не волнуйся. Грубым воздействиям вас тоже будут обучать. Хм, Седрик, покажи нашей героине достопримечательность клуба. А я пока успокою самую незаменимую девушку в клубе, — указал Гриффиндорец на обиженную девушку в зелёном, которая агрессивно засовывала пустые колбы в свою сумку.
— Хорошо, — кивнул Седрик и поспешил отойти подальше, перед этим кивком дав понять, чтобы я следовала за ним.
Пока мы шли, я рискнула обернуться на звуки и увидела, как глава клуба отбивается от заклинаний девушки в зелёном.
— Он решил опять потренироваться? — с интересом спросила я.
— Да, — спустя секунду ответил Седрик, проследив за моим взглядом. — И давай последуем примеру остальных членов клуба и не будем им мешать.
— Ладно, — пожала я плечами.
— Так, ты та самая героиня Хела Поттер? — начал Седрик.
— Вроде да, — ответила я.
— Вроде? — непонимающе спросил он.
— Да, я просто вообще ничего не знала о своих младенческих подвигах до того, как оказалась на Хогвартс Экспрессе, — сказала я.
— Даже так, — задумчиво протянул Седрик. — Что же, тогда тебе повезло.
— Это почему же? — поинтересовалась я. — Как по мне, было бы неплохо знать, что я победила вселенское зло ещё в младенчестве.
— Ну, вселенское зло — это громко сказано, — заметил Седрик. — Но благодаря твоей неинформированности ты не выросла избалованной.
— Вот как, — задумалась уже я. — Но я думаю, что быть избалованной не так уж и плохо. Тем более, ты же совсем не знаешь меня.
— Хах, — улыбнулся Седрик. — Поверь мне, я отлично распознаю избалованных людей, и ты не одна из них. Но не будем об этом. Мы уже пришли, — заявил он, указывая на полянку в окружении деревьев.
На самой поляне находился большой камень, в который был воткнут меч с блестящим рубином на конце рукоятки.
— Меч? — спросила я, подходя ближе к местной достопримечательности.
— Ага, — кивнул Седрик. — Меч самого Годрика Гриффиндора — основателя факультета Гриффиндор и самого знаменитого воина.
— И он просто воткнут в камень? — с непониманием спросила я.
— Ну, не так уж и просто, — помахал головой Седрик. — Никто не может его вытащить. По легенде лишь истинный Гриффиндорец сможет это сделать.
— Понятно, — кивнула я. — Так вы здесь тренируетесь, чтобы стать достойными Гриффиндорцами?
— Может, этого и хотели основатели этого клуба, но сейчас мы просто занимаемся тем, что любим, — пожал плечами Седрик. — Хочешь попробовать?
— Вытащить меч? — уточнила я под энергичные кивки Седрика. — А сам чего не вытащишь? Ты уж точно сильнее меня будешь.
— Эх, — тяжело вздохнул Седрик. — Я уже пытался, но, видимо, Пуффендуя во мне больше, чем Гриффиндора.
У меня непроизвольно появилась улыбка на губах, и я вернула взгляд на меч в камне. Сам меч был... хорошим. Не знаю, как лучше сказать. Я в мечах не особо разбираюсь. Просто знаю, что они есть, да и на картинках в книжках видела. Этот же меч просто испускал вовне своё совершенство. Простого взгляда хватит, чтобы понять, что это лучший из всех возможных мечей, и ему не подойдёт какой-нибудь неумёха.
— Какой же он высокомерный, — пробормотала я с улыбкой и прыгнула, помогая себе левитацией, прямо на камень.
— Что ты сказала? — непонимающе спросил Седрик, но ответить я не смогла, так как одновременно с этим ухватилась за рукоятку меча.
Знакомое чувство вновь заполнило меня. То же самое, что было, когда на меня надели Распределяющую шляпу. Знакомое тёмное пространство, но вот глаза, смотрящие на меня, совершенно другие. Как будто добрее, что ли?
— Ты, случаем, не знаком с Распределяющей шляпой? — решила я разбавить наше переглядывание безобидным вопросом.
Сразу после этого я оказалась на поле, усеянном пустыми доспехами, а глаза, что возвышались надо мной, начали принадлежать огромному льву. Он принял позу, которая говорила о его готовности к битве и излучала угрозу всем вокруг, да такую сильную, что у меня перехватило дыхание. Немного растерявшись, я вновь взглянула в глаза огромному льву и поняла кое-что интересное.
— Ты хочешь поиграть? — спросила я.
Рык огромной кошки заполнил всё пространство, и лев стремительно ринулся ко мне. Это не стало такой уж неожиданностью, ведь своей позой он дал мне знать, что готов к действию задолго до моего вопроса. Моя палочка в этом непонятном для меня месте вновь стала мечом, а я сама резко ушла с траектории прыжка огромного льва, но это не особо помогло, ведь он резко изменил направление движения и придавил меня своей огромной лапой, как какую-то маленькую мышку. Огромные когти впились в землю по бокам от моей головы, а сама лапа придавила так, что я еле могла вздохнуть. Лев с пушистой гривой придвинул свою морду прямо к моему лицу. Его взгляд так и излучал интерес, а поза — угрозу, и эта противоречивая двойственность мне так понравилась, что, несмотря на недостаток воздуха, я счастливо рассмеялась.
— Хах, ты просто прекрасен! — выкрикнула я счастливо, да так, чтобы и сам зверь мог меня услышать.
На его огромной мордочке отразилось непонимание, а потом резкое осознание. Огромный лев недовольно зарычал, а потом громко рыкнул прямо на меня, раскрыв свою зубастую пасть и, наверное, разбросав все пустующие доспехи вокруг.
Стоило мне моргнуть, и я вновь оказалась на камне, в который уже не был воткнут меч, но и у меня в руках его не было.
— Хела, что ты сделала? — паникующе спросил Седрик, запрыгивая на камень. — Почему меч Гриффиндора исчез?
— Что? — с полным непониманием спросила я, хватая воздух рукой и пытаясь осознать хоть что-то после оглушительного рёва огромного, противоречивого и прекрасного зверя.
— Ты смогла вытащить меч Гриффиндора? — спросил Рон, смотря на меня как на какое-то чудо света.
— Вроде как, — неуверенно ответила я, пожимая плечами, — но, как видишь, меча у меня нет, и я вообще не знаю, куда он делся.
— Да какая разница? — отмахнулся он от моих слов, как от пустяка. — Уже то, что ты смогла его куда-то переместить из камня, войдёт в легенды Хогвартса.
— Правда? — с сомнением посмотрела я на него.
— Именно, — уверенно кивнул Рон в ответ. — Многие в моей семье пытались вытащить меч, и я слышал, что каждый ученик в Хогвартсе и даже профессора пытались это сделать, но ни у кого не получилось.
— Вот как, — задумчиво протянула я, помешивая вкуснейший суп.
Всё же странно вышло. После того как меч пропал из камня, а я даже предположить не смогла, куда он делся, меня просто отпустили, сказав приходить, если надумаю к ним вступать. Вроде они не злились, а даже как-то приободрились. Неужели тот факт, что меч вообще куда-то исчез со своего привычного места, так важен? Ну а после всего этого я посмотрела на время в Главной башне и решила, что если приду пораньше на ужин, то ничего такого уж страшного не случится. Сегодня я уже достаточно нагулялась по замку.
— Так почему ты пришёл в столовую ещё раньше меня? — спросила я Рона, который с аппетитом накладывал себе курочку. — И ты не лопнешь от такого количества еды?
— Не, — мотнул он головой. — Всё нормально. Я растущий организм, и моему мозгу нужно много... Как их там? Питательных веществ, вот, — довольно закончил он и откусил приличный кусок от ножки.
— Хм, — с сомнением посмотрела я на него. — Переедание довольно вредно.
— Ммм? — вопросительно протянул он, попутно жуя мясо.
— Тебе никто об этом не говорил? — спросила я, принимаясь за свой суп более активно.
— Нет, — покачал он головой, после того как прожевал. — Моя мама всегда говорила, что надо есть много, чтобы вырасти сильным волшебником.
— Хм, может, у волшебников всё иначе, — предположила я.
— Понятия не имею, но одно я знаю точно: мама никогда не ошибается, а если у тебя возникнет хотя бы подозрение в её неправоте, то ты, считай, вырыл себе могилу, — важно сообщил мне Рон. — Увы, не все мои братья достигли этой мудрости и впоследствии жестоко поплатились.
— Знакомо, — кивнула я и с подозрением посмотрела на него: — Так почему ты пришёл сюда так рано? Тебе я свою причину уже рассказала, так что теперь твоя очередь. Разве ты не должен был засесть в клубе шахмат, или как он там называется?
— «Волшебные шахматы», — недовольно пробубнил Рон. — Этот клуб помешан на классических волшебных шахматах. А я в них перестал играть, когда мне было... не помню. В общем, давно. Они до жути скучные и предсказуемые. Так что мне там быстро наскучило, а после того как я обыграл главу клуба в третий раз и предложил разнообразить игру, доставая уже свои шахматы, то на меня взъелись и выгнали. Как будто я вошёл в одну из комнат братьев, когда они там со своими друзьями, — закончил он расстроено.
— Значит, у тебя тоже сразу не получилось найти подходящий клуб, — понятливо кивнула я. — Интересно, а как там остальные?
— Тоже? — удивлённо посмотрел на меня Рон. — Я думал, что ты уже решила вступить в клуб «Искусства Меча».
— С чего бы? — сказала я, вопросительно посмотрев на него. — Потому что я смогла куда-то деть меч Гриффиндора? Нет, это не показатель. Я решила посетить столько клубов, сколько смогу, а уже потом решить, где мне понравилось больше всего.
— Хм, — задумался Рон, прожёвывая кусок мяса. — Как хочешь, но я вот пойду в клуб по Квиддичу, раз с шахматами не срослось.
На этом разговор как-то увял, и мы полностью сосредоточились на ужине. Хоть мы и оказались в Большом зале раньше, чем начинался ужин, но здесь всё же было достаточно народу, и даже еда уже стояла. Интересно, почему так? Возможно, можно прийти сюда, когда захочешь, и тебе подадут что-нибудь перекусить? Или есть особенные временные промежутки, когда это можно сделать? Когда же я перешла к десерту, то напротив нас заняли места Эйлин с Симусом и Невиллом.
— Чтобы я ещё хоть раз подошла к этим простофилям, — недовольно бубнила Эйлин, сердито накладывая себе еду.
Услышав это, я вопросительно посмотрела на Симуса и получила в ответ обречённое покачивание головой. Я бы могла спросить и у Невилла, но он точно сейчас находится не с нами, а витает где-то в своих мыслях.
— Ну как они могли?! — громко спросила Эйлин и, почти подпрыгивая с места, начала пародировать чей-то голос: — Вэйлы не допускаются до песен, танцев и игры на инструментах, — она глубоко вздохнула и продолжила: — Что за несправедливость?
— Ты о чём? — решила спросить я и только потом заметила Симуса, который пытался показать мне руками, чтобы я помалкивала.
— О чём? — буквально не переспросила, а прошипела Эйлин. — Я о том, что все эти курицы в клубах «искусства» готовы отвергать очевидный талант из-за страха за свою жалкую пародию на пение, или чем они там занимаются.
Если честно, то я не до конца поняла, что она имела в виду, но, вняв знакам Симуса, я решила промолчать.
— Чего молчишь? — прищурившись, спросила меня Эйлин. — Поддалась на потуги этого Симуса замолчать тему?
— Эй, — сразу же откликнулся он. — Я, вообще-то, ради тебя стараюсь. Ты сейчас вся на нервах и не в себе.
— Ну да, конечно, — саркастично сказала она, даже не посмотрев в сторону парня. — Ведь тебя-то они все прямо с распростёртыми объятиями принимали, хоть твои навыки и ниже среднего.
— У тебя довольно завышенные стандарты, — недовольно пробубнил Симус.
— У меня? — перевела Эйлин на него свой удивлённый и одновременно недовольный взгляд. — А может, у вас всех просто нет стандартов?
— Симус, лучше ничего не говори, — поспешил вмешаться Рон. — Один мой брат сказал мне, что если вейла злится, то лучше её не трогать некоторое время.
— Да-а-а? — вопросительно протянула Эйлин, переключаясь на Рона. — А что ещё такого мудрого сказал твой брат?
— Ну он, — уже было хотел что-то сказать Рон, но резко замолчал и, нервно улыбнувшись, продолжил: — Он сказал, что всем нужно хорошо питаться. Особенно если ты раздражён. Ведь на это тратится много энергии, а без еды она не появится. Вот, держи, — с этими словами он придвинул миску с пирожными поближе к Эйлин.
— Ла-а-адно, — продолжая тянуть слова, сказала Эйлин и откусила кусочек выпечки, пододвигая к себе чай.
— Пронесло, — облегчённо выдохнул Рон, когда Эйлин переключила всё своё внимание на еду.
— О, вы уже здесь, — радостно протараторила Гермиона, плюхаясь рядом с Роном. — У нас времени в обрез. Так что побыстрее ешьте, и мы пойдём в библиотеку.
— Ух, — оторвалась Эйлин от занимательного поглощения выпечки. — Ещё же и эти дополнительные занятия. Я совсем об этом забыла. Симус, сходи за нас двоих.
— А? — он уже было хотел высказать своё мнение по этому поводу, но Гермиона его опередила.
— Нет уж, — строго сказала она. — Пропустишь хотя бы один день занятий и уже станешь отстающей. А это...
— Плевать, — отмахнулась от неё Эйлин. — У меня нет настроения, так что отстань от меня сегодня.
— Плевать? — переспросила Гермиона, и у неё, кажется, начал подёргиваться глаз.
— Эм, не стоит на неё злиться, Гермиона, — попытался объяснить ситуацию Симус. — У неё просто...
— Не должна злиться?! — сразу же вспыхнула Гермиона, вскакивая с места и чуть ли не взбираясь на стол. — Ты дала слово, Эйлин, а теперь просто отказываешься? Это просто недостойное поведение...
— Замолчи! — в ответ вспыхнула Эйлин, тоже вскакивая со своего места. — Что ты вообще можешь обо мне знать? Тем более, кто тебе дал право читать мне нотации?! Многое о себе возомнила, раз думаешь, что все тебе должны подчиняться. Так вот, я не буду. Я никому не подчиняюсь!
— Да как ты, — возмущённо набрала воздух Гермиона. — Как ты можешь так говорить?
— Что? Не ожидала, что кто-то может пойти против тебя? — самодовольно отметила Эйлин, складывая руки на груди. — Небось уже подмяла под себя свой любимый книжный клуб и уже властвуешь там? Но твоя власть книжного червя не распространяется на внешний мир! — громко заявила она.
— Да как ты, — повторила Гермиона, борясь с покраснениями на своём лице. — Плевать. Можешь не ходить. Я хотела как лучше для тебя, но раз ты поставила пение и танцульки выше знаний, то так тому и быть, — гордо закончила Гермиона и уже собиралась сесть, как вдруг Эйлин издала звук, похожий на рычание, и прыгнула через стол прямо в сторону Гермионы.
Две волшебницы могли бы упасть на пол и начать цапаться, но Рон резко схватил Гермиону за талию и потянул в сторону, тем самым спасая от попытавшейся прыгнуть на неё девушки. Эйлин же пролетела мимо и хищно приземлилась на четвереньки. Симус не стал терять время и резко перемахнул через стол вслед за ней и попытался провести захват, чтобы Эйлин не могла свободно двигаться. Вышло у него это довольно плохо, но Эйлин вроде как подуспокоилась. Сама же ситуация могла перерасти в совершенно бессмысленный, но оттого не менее беспощадный, конфликт. К счастью, резкий голос Минервы Макгонагалл, раздавшийся прямо рядом с нами, полностью убил всю неразбериху вокруг.
— Что здесь происходит? — строго спросила она, пригвоздив нарушителей спокойствия своим взглядом и как-то сразу же понимая всё, что здесь произошло. — Мистер Финниган и мистер Уизли, можете уже отпустить своих подруг, — после её слов названные сразу же поспешили выполнить команду, и вскоре две девочки уже стояли перед деканом Гриффиндора, пытаясь не смотреть прямо на неё. — Я не ожидала от вас такого поведения. Минус двадцать очков Гриффиндору, — жёстко сказала она, отчего две маленькие волшебницы перед ней невольно попытались спрятать головы в плечи. — В следующий раз одним вычитанием баллов вы не отделаетесь и за попытку начать несогласованную драку будете получать полноценную отработку, а она вообще не бывает приятной, особенно для юных леди. Понятно? — закончила она, не сводя строгого взгляда с провинившихся.
— Понятно, — нестройно ответили девочки после недолгого молчания.
— Надеюсь на это, — удовлетворённо кивнула профессор и перевела взгляд на Рона и Симуса, не убавляя в строгости. — Плюс десять баллов Гриффиндору за своевременное сдерживание несогласованной дуэли.
Пока мы осмысливали всё сказанное, Макгонагалл пошла обратно к своему месту за преподавательским столом.
— Если хотела подраться, то могла бы бросить вызов, — недовольно пробубнила Гермиона в сторону Эйлин.
— Я и не хотела, — так же недовольно прошипела Эйлин. — И я сказала, что у меня сегодня нет настроения.
— Ты полувейла, а не полноценная, так что это не может быть оправданием твоему поведению, — садясь обратно на своё место, с которого её подозрительно легко убрал Рон несколькими минутами ранее, сказала Гермиона. — Да и что вообще могло у тебя случиться? Слишком много аплодисментов в клубе по пению и танцам получила?
— Меня не взяли, — решила не перелезать через стол на своё прошлое место и сесть рядом со своей собеседницей Эйлин.
— Что? — сразу же растеряв добрую долю недовольства, вытаращилась на неё Гермиона. — Это же глупо. Пение, танцы, игра на инструментах — всё это буквально течёт у тебя в крови. Довольно странно не брать тебя в клуб, где ты по праву одна из лучших.
— Пф, — фыркнула Эйлин, складывая руки на груди. — Они, видите ли, занимаются обучением, а не красованием перед публикой. А мои навыки слишком хороши и могут задать слишком высокую планку для участников клуба. Посредственности. И вообще, тебе меня не понять. Ты небось счастливо сдружилась с другими любителями книжек, и они уже жить без тебя не могут.
— Ну, — немного покраснев, протянула Гермиона. — Меня не захотели брать. Точнее, я могла бы вступить, но чувствовать неодобрение от остальных членов клуба не хочется.
— Что? — вытаращилась на неё уже Эйлин. — По всему Хогвартсу уже ходят сказания о твоей любви к книгам, а твоё имя каждый первокурсник знает, уж в Гриффиндоре точно, а они тебя не взяли? Что-то ты недоговариваешь, — подозрительно прищурившись, закончила она.
— Ничего не недоговариваю, — уставилась Гермиона в свою чудом непострадавшую тарелку. — Я, оказывается, слишком мала для поступления в этот клуб и не смогу понять, что они вообще обсуждают. Мне посоветовали вступить на курсе третьем, чтобы я не тормозила своим «незнанием» остальных.
— Ты прошла какой-то тест по выявлению нужных знаний? — продолжила допытываться Эйлин.
— Нет, — угрюмо ответила Гермиона и безэмоционально продолжила: — Просто младшим курсам в таких клубах делать нечего, ведь мы не прошли даже начальной подготовки.
— Это... довольно логично, — немного подумав, признала Эйлин.
— Так же логично, как и непринятие тебя в клубах по пению и танцам, — недовольно покачала головой Гермиона.
— Эй, — сразу же возмутилась Эйлин. — Вообще ничего логичного.
— А как по мне, довольно логично, — спародировала прошлую реплику своей собеседницы Гермиона.
— О-о-о, — протянула Эйлин, полностью оборачиваясь к Гермионе. — Я поняла, что ты пытаешься сделать. Проводишь параллели в наших случаях, чтобы мне стало совестно за свои слова? Не дождёшься. Наши случаи разные, ведь у твоего отказа реально есть причины, а у моего в причинах значится обычная вкусовщина и мнимое неудобство членов клуба.
— Но я могла бы научиться всему, что требуется, — возразила Гермиона. — Я быстро учусь.
— А я могла бы подтянуть этих неумёх, которые за столько лет ничему сносному не научились. Но кто меня вообще будет слушать? — сразу же сказала Эйлин.
— Бессмысленный спор, — признала Гермиона спустя несколько секунд обоюдного молчания. — Не думаю, что срывать друг на друге обиду за действия других целесообразно, — закончила она и протянула ладонь Эйлин. — Мир?
— Умно ты завернула, — подозрительно сощурилась на неё Эйлин, но через секунду пожала руку собеседницы. — Мир.
Когда же две волшебницы решили свои разногласия и принялись довольно уплетать свою еду, Симус и Рон, наблюдавшие за их разговором с настороженностью, лишь поражённо посмотрели друг на друга.
— Как у неё это получилось? — недоумевал Симус, уже вернувшийся за своё место на другой стороне стола. — Я долго пытался успокоить Эйлин, а Гермиона сделала это за несколько минут.
— Только другие девушки так могут, — умно выдал Рон в ответ спустя секунду задумчивости. — Мой брат говорил, что это особая магия недоступная простым волшебникам.
— Вот как, — уйдя в свои мысли, протянул Симус.
Так бы мы и продолжили уже спокойно вкушать ужин, но внезапно голос подал вынырнувший из своих мыслей Невилл:
— О, мы уже в Большом зале, — сказал он осматриваясь. — И вы все уже здесь. Рассказывайте, как у вас прошло с клубом. Вот у меня всё отлично сложилось, и мадам Спраут взяла меня в свою команду, — довольно закончил он, выжидающе смотря на нас.
— Ты правда ничего не слышал и не видел? — поинтересовался Рон.
— Эм, — Невилл неуверенно почесал затылок. — Простите. Я иногда витаю в облаках.
— А мне было бы интересно узнать, как у всех всё прошло, — вставила своё слово Гермиона.
— Я тоже, — не отстала от неё Эйлин.
— Ну, раз такое дело, — сказал Симус, пододвигая к себе десерт, — то я начну. Ходил я, значит, в поиске клуба по уничтожению всяких конструкций, как вдруг наткнулся на кабинет, из которого раздавалось манящее пение...
* * *
К моему удивлению, никаких особых последствий со стороны других учеников от недавнего нарушения и отнятия баллов с факультета не последовало. Я даже краем уха услышала, что такое случается довольно часто, особенно на младших курсах, и, видимо, все воспринимают это как мелкие и терпимые неурядицы. Впрочем, сама Эйлин после произошедшего внезапно подобрела и решила всё-таки пойти вместе с нами в библиотеку, чем вызвала довольную улыбку у Гермионы.
Практически сразу после ужина мы отправились к месту назначения и добрались до него относительно быстро. И вот мы вшестером уже сидим за столом и внимаем Гермионе, которая успела составить план занятий и список нужных книг для каждого из нас. Они не были индивидуально подобраны, а скорее представляли собой перечисление самых нужных книг для начала познания мира магии. Разве что у меня была ещё отдельная книга по вейлам. А я уже думала, что Гермиона забыла о моей просьбе дать мне по ним побольше информации.
— Только не говори, что после отказа от книжного клуба ты сразу же пошла в библиотеку и начала составлять эти списки, — предположил Рон, рассматривая придвинутый к нему листок.
— Не то чтобы ты не прав, но сегодня я этот список корректировала, советуясь с мадам Пинс, а начала я его составлять ещё летом, — гордо приосанившись, сообщила она.
— Но ведь это ещё хуже, — обречённо сказал Рон.
Пока же остальные обсуждали список и пытались внести в него свои корректировки под не очень одобрительным взглядом Гермионы, я решила ознакомиться с книгой по вейлам. Ещё тогда, когда я спросила Гермиону о них, она сказала лишь о том, что они, судя по книгам, не особо опасны, а полувейлы вообще лишены большинства особенностей своего чистокровного предка. Узнать же особенности своего соседа получше никогда не бывает лишним. Сама же книга не такая уж и толстая. Думаю, за два часа я с ней управлюсь.
— Хела, это у тебя книга про вейл? — обратилась ко мне Эйлин, которая уже отбросила попытки убрать хотя бы одну книгу из предоставленного ей списка.
— Да, — подтвердила я, открывая книгу на первой странице.
— Если тебе было интересно, то могла бы просто спросить, — чуть недовольно сказала Эйлин.
— Правда? — подняв бровь, спросила я.
— Правда, — ответила Эйлин, пододвигаясь ко мне поближе, а спустя пару секунд обратилась ко всем остальным: — Ребята, я буду помогать Хеле узнать больше о вейлах, так что дальше сражайтесь с Гермионой без меня.
— Сражайтесь? — сразу же возмутилась Гермиона.
— О, — воскликнул Рон, вскидывая руку. — Я тоже хочу узнать больше о вейлах.
— И я, — поддержал его Симус.
— Серьёзно? — закатила глаза Гермиона, поняв, к чему всё идёт. — Вы же потом сами пожалеете о своей лени.
— О какой лени ты говоришь? — непонимающе спросил Рон, уже сидя рядом со мной. — Мы же будем постигать неизведанное. Всё, как ты и хотела, — закончил он под кивки Симуса.
— Как хотите, — сдалась Гермиона и перевела взгляд на Невилла: — Что насчёт тебя?
— Эм, — чуть замялся он в ответ, — мне тоже было бы интересно узнать больше о вейлах. Тем более у нас есть их представительница, и она сможет сказать, насколько книга верна.
— Книга не может быть неверна, — уверенно заявила Гермиона. — Её же не просто так пишут.
— Значит, тебе повезло, — сказал Невилл. — Тебе попадались книги с правдивой информацией. А вот моя бабушка давала мне стопку книг с кучей противоречащих друг другу предложений, и я должен был понять, где именно мне книги врут, а где нет. Получалось с переменным успехом, — почесав шею, закончил Невилл.
— Ладно, — сдалась Гермиона. — Тогда я с вами.
Спустя считаные минуты мы все расположились более кучно. Я же сидела с раскрытой на первой странице книгой и со всё большим подозрением смотрела на довольные лица окружающих.
— Вы же не думаете, что я буду читать вам вслух? — спросила я, пока они выжидающе смотрели на меня.
— А как ещё? — удивлённо спросила Эйлин. — За мою эксклюзивную информацию надо платить. И это будет твоей оплатой.
— А чем тебе заплатят остальные? — спросила я.
— Ну, — задумчиво протянула Эйлин.
— Как насчёт того, чтобы мы все читали по очереди, — быстро предложила я, пока она не придумала чего-нибудь ещё. — Кроме тебя, естественно. Думаю, это будет честно.
— О, — сразу же приняла моё предложение Эйлин, — мне нравится.
— Ну вот, — обречённо осунулся Рон. — Читаем по абзацу?
— Нет, — отмахнулась от его предложения Гермиона. — Так мы больше времени потратим на передачу книги из рук в руки, чем на чтение. А мы должны успеть прочитать всё за пару часов, так что предлагаю читать по две страницы.
Все согласно кивнули, а Эйлин с интересом уставилась на меня, как на первую в очереди на чтение. Вслух я читала нечасто. Если честно, то только на уроках в школе.
— Кхм, — прочистив горло, я начала читать, — Глава первая. Вейлы и их внешние признаки. Вейл можно встретить в совершенно разных точках мира, а их разнообразие поражает воображение. Я же в этой книге сосредоточусь на более распространённых видах...
— Сразу видно его непрофессиональность, — состроив знающее лицо, вставила свой комментарий Эйлин.
«Это будет долго», — пронеслось у меня в голове, и я погрузилась в чтение.
Разлепив глаза рано утром, я осмотрелась вокруг без единой внятной мысли. Я всё ещё была в своей комнате, а две мои соседки сладко спали. Принявшись выполнять ежедневный утренний ритуал по ухаживанию за своим сонным тельцем, я пошла в ванную и застряла там на неопределённое время. Когда же уже посвежевшая и окончательно проснувшаяся я вошла в общую комнату, мои соседки и не думали просыпаться. Прямо так и хочется разбудить этих сонь, чтобы они принялись за «работу». Но я пересилила в себе этот порыв отчасти из-за того, что это сделает меня слишком похожей на тётю. Спокойно прошагав до своей части комнаты, я принялась надевать свою форму, которая каждое утро была подозрительно чистая и аккуратно висела на вешалке. Сама я стиркой и глажкой не занималась. Возможно, это ещё одна волшебная особенность Хогвартса? Все вещи в нём каждое утро становятся чистыми и опрятными?
Отложив этот вопрос для старосты, я принялась переодеваться, прокручивая в голове последние события. Всё же за эти несколько дней произошло столько всего интересного, а значит, в будущем будет ещё больше необычностей и интересностей... или я привыкну ко всему происходящему вокруг и буду воспринимать жизнь в Хогвартсе как скучную рутину. Надеюсь, что нет, но, смотря на невозмутимых учеников старших курсов, думаю, мне стоит что-то предпринять, чтобы не затянуть себя в скучную повседневную рутину. Тот же Перси Уизли, очевидно, не справился с этой задачей и стал скучным взрослым, погрязшим в однообразности... или он ведёт себя так только в окружении младших курсов. Хм. Неважно.
Мой блуждающий взгляд наткнулся на сопящую Эйлин, и в памяти сразу же воскресли знания, полученные совсем недавно за чтением научной книги о вейлах. Кто бы знал, что они могут превращаться чуть ли не в относительно маленьких драконов с перьями и кидаться во всё подряд особым огнём. По крайней мере, это то, что мне запомнилось больше всего, а все остальные рассуждения автора книги о сезонах, способах размножения и влияния крови вейлы на потомство я, по большей части, пропустила мимо ушей. Разве что мне показалось интересным, что нечистокровные вейлы имеют лишь предрасположенность к метаморфизму и магии, связанной с огнём, и не способны на инстинктивное превращение в подобие мини-дракона. И вот вопрос: «Сможет ли Эйлин превратиться в настоящего дракона, когда вырастет и выпустится из Хогвартса?» Если не будет лениться во время учёбы, то это вполне возможно... наверное. Эх, мне ещё учиться и учиться.
Вскоре по окну в нашей комнате раздался стук, и я поспешила впустить свою пока ещё безымянную сову. Она довольно влетела в комнату и, сделав парочку кружков, после чего удобно расположилась на жёрдочке в открытой клетке. Это не осталось незамеченным, и две сони начали потихоньку просыпаться, копошась под своими одеялами.
— Хм, хочешь, чтобы все успели тебя покормить? — задала я вопрос сове, протягивая ей сырое мясо. — Тебя же кормят в совятне. И не надо смотреть на меня такими недовольными глазами. В жизнь не поверю, что там подают что-то невкусное.
— Уху, — нехотя согласилась сова, быстро выхватывая у меня из рук своё угощение.
— Обжора, — ласково сказала я, немного погладив её перья. — Как тебе такое имя? Отлично же подходит.
— Уху, — недовольно ухнула сова, отворачивая от меня голову.
— Не нравится так не нравится, — сказала я, — нечего так дуться. Тогда как насчёт Пожирательницы?
Пока я развлекалась с совой, придумывая ей различные полуобидные имена, параллельно отдавая маленькие кусочки мяса, девочки начали вставать и нестройным шагом идти в ванную. Когда же они в порядке очереди завершили свои утренние моционы, моя сова требовательно ухнула, не сводя с них глаз.
— Хела, — недовольно протянула Эйлин, нарочито медленно облачаясь в свою школьную мантию. — Что твоей сове от меня нужно? После вчерашнего у меня совсем нет настроения.
— Она хочет дань, — совершенно серьёзно сказала я, пока сова надувалась от гордости.
— Прожора, — недовольно пробубнила Эйлин, подходя к нам в одном носке. — Назови её так. Ей очень подходит.
— Я пыталась, но ей не понравилось, — пожав плечами, сказала я.
— Привереда, — пробубнила Эйлин, протягивая сове мясо, позаимствованное из моих запасов.
Когда же дань была уплочена, Эйлин неряшливо вернулась в свою часть комнаты. Ещё чуть-чуть, и я бы не выдержала и собственноручно начала бы её одевать. И что-то у меня начало закрадываться подозрение, что таким поведением она этого и добивается.
— Совушка, — протянула уже полностью облачённая в школьную форму Гермиона, отдавая сове кусок мяса. — Всё же сложно придумывать имена таким умным животным. Вот была бы она обычной совой и легко бы начала отзываться на «Снежка» или «Летяга».
— Да уж, — обречённо выдохнула я. — Ещё чуть-чуть, и она останется просто Совой. У меня кончаются варианты имён.
— Можем сходить в Библиотеку за книжкой с перечислением всех возможных кличек, имён и названий, — предложила Гермиона, осторожно почёсывая пару пёрышек у довольной от сытости совы.
— Это будет полезно, — согласно кивнула я.
Получив свои утренние вкусняшки, сова на меня вопросительно посмотрела и, получив отрицательное мотание головой, вылетела в открытое окно.
— Так делать во время зимы не получится, — отметила Эйлин, которая уже была опрятно и аккуратно одета.
— Может, к тому времени мы выучим чары тепла или заклинание согревания, — предположила я.
— Вряд ли, — покачала головой Гермиона. — Судя по программе бывших первокурсников, в первый год нас будут обучать базовым движениям, чарам, заклинаниям, навыкам и знаниям.
Переговариваясь о всякой всячине, мы, уже одетые в школьную форму, прошли до гостиной Башни Гриффиндора. Там уже собралась некоторая часть первокурсников, но Рона с его соседями пока видно не было.
— Странно, — крутя головой, сказала Гермиона. — Я думала, что они придут пораньше.
— Если бы они пришли пораньше, то я бы не выдержала и ударила этих двух шутников, — недовольно прищурившись, сказала Эйлин.
— Да ладно тебе, — Гермиона махнула в её сторону рукой, — они же не со зла. Да и некоторые шутки и правда были неплохими.
— Посмотрела бы я на тебя, если бы предметом шутки была ты, — недовольно пробурчала Эйлин.
Да уж, вчерашнее чтение книги никого не оставило равнодушным, а на некоторых моментах сама полувейла не могла сдержаться и подливала масла в огонь «искромётного юмора», но, видимо, в конце дня ей всё это не очень-то и понравилось.
— А вот и мы, — объявил Симус, когда они подошли к нам. — Не могу дождаться новых уроков. Рон говорит, что на зельеварении будет самый страшный и строгий преподаватель.
— Вот именно, — кивнул Рон. — Братья говорили, что он недолюбливает Гриффиндор и отнимает баллы за всё, что в голову взбредёт.
— Правда? — спросила Эйлин.
— Конечно, — подтвердил Рон. — Вот, например, ты захочешь спеть ему серенаду, а он выслушает её с невозмутимым лицом, а потом ещё и баллы вычтет за плохое исполнение, — закончил он, еле удерживая серьёзный вид.
— А по голове получить не хочешь? — недовольно зашипела Эйлин, грозно смотря на двоих показательно серьёзных волшебников.
— Ну вот, — грустно выдохнул Симус, — вечерняя магия развеялась, и она больше не смеётся над нашими шутками.
— Какое упущение, — так же расстроено выдал Рон.
— И дальше не буду смеяться, как бы вы ни старались, — гордо сказала Эйлин. — Сегодня напишу родителям и поспрашиваю у них про факты из этой книги. И если хотя бы половина будет относиться ко мне...
— То что? — поинтересовалась Гермиона.
— То я устрою им скандал, — объявила Эйлин. — Только подумаю, что они могли скрывать от меня такую информацию, так злость берёт. Обижусь и не буду писать им месяц, а то и два.
— Истинное наказание для родителей, — поддержал её кивком Симус.
— И я так думаю, — сказала Эйлин. — Так что я могу опоздать на обед. Всё же мне нужно кучу всего написать в одном письме, да так, чтобы оно передало всё моё негодование.
Пока мы разговаривали, в гостиную уже спустились старосты и начали строить нас в колонну, которая всё равно долго не сохранит свои стройные ряды. После прогулки по замку, сытного завтрака и ещё одной прогулки до входа в подземелье Хогвартса, старосты остановились и принялись нам рассказывать о новом месте.
— Перед вами один из входов в подземелье, — указал Перси Уизли на раскрытые каменные двойные двери, через которые ученики ходили туда-сюда. — Возможно, кто-то из вас уже бывал там или даже обратил внимание на их мини-версию, когда мы давали вам общую информацию о Хогвартсе, но я всё же обязан сообщить кое-что об этой части замка. Думаю, все из вас помнят, что именно в подземельях находится гостиная и общежитие Пуффендуя и Слизерина. Также в подземельях расположена кухня, где готовится вся еда Хогвартса. Стоит учитывать, что окон в подземелье нет и заблудиться там проще из-за более однообразного и повторяющегося интерьера. Но при этом подземелья Хогвартса изобилуют тайными ходами и различными секретами. В подземельях будут иногда проходить некоторые уроки. И больше всего вы проведёте здесь времени на зельеварении, которое преподаёт профессор Северус Снейп — декан Слизерина. И сейчас вы идёте именно на зельеварение, — закончил он, разворачиваясь к входу в подземелье.
— Вперёд, ребята, — решила поддержать нас Анжелика. — Главное — не спите на его предмете, и всё будет нормально.
Обычная рекомендация. Кто вообще захочет спать на волшебных уроках? Уж точно не я.
Несмотря на отсутствие источника естественного света, коридоры в подземельях были хорошо освещены, и свежий воздух свободно сюда поступал. Никакого запустения, плесени и пыли я так и не обнаружила. Самым же большим отличием от верхнего Хогвартса, в котором всё было преимущественно отделано деревом, как по мне, было обилие камня. Множество гравюр, изображающие как какие-то сюжеты, так и обычные узоры, подозрительно неподвижные статуи различных животных, изворотливые колонны и красивейшие своды каменных коридоров, а также всё это добро не стеснялись инкрустировать различными драгоценными камнями. Красивое и завораживающее место, а если добавить ко всему этому разнообразию в просторных коридорах ещё и «жизнь», то просто дух захватывает. Интересно, а «живые» люди на гравюрах могут прийти в гости к картинам? Как это будет выглядеть? Пока я с интересом осматривалась, примечая благодаря шёпоту стен различные головоломки, которые не то открывали секретный проход, не то позволяли получить какой-то «особенный приз», мы потихоньку приближались к нужному кабинету.
Класс зельеварения был просторный, со множеством свободных специальных гранитных парт, на которых стояли котлы, лежали различные черпачки и были пока ещё непонятные мне отшлифованные плоские плиты. Сами столы были высокими, и, видимо, предполагалось, что мы должны будем учиться стоя. Интересно, а старшим курсам столы заменяют на более высокие, или есть какие чары и заклинания по регулированию высоты парты, или здесь вообще есть какой-то механизм, что это делает? Я сама больше склоняюсь к чарам и заклинаниям. В начале класса была расположена уже привычная большая доска и место для преподавателя. По краям кабинета стояло множество как обычных, так и стеклянных шкафов. За стёклами вторых можно было разглядеть бессчётное количество подписанных пузырьков с различной переливающейся и разноцветной жидкостью. И всё это венчала вишенка на торте в виде высоких окон, которые разделялись сравнительно узкими мраморными колоннами и открывали вид на подводные просторы огромного озера, где плавало множество рыб и других слабо понятных мне существ.
— Круто, — вырвалось у меня после осмотра нового помещения. — Если все кабинеты в подземельях такие, то я была бы не против учиться здесь почаще.
— Неужели сама Хела Поттер созналась в любви к подземельям? — нарочито удивлённо спросил знакомый голос, принадлежащий Малфою. — Осторожно, ещё немного, и ты станешь слизеринкой.
— Или пуффендуйкой, — добавила я.
Да, в отличие от вчерашних уроков, в этот раз с нами были все факультеты первых курсов. Множество школьных мантий с вкраплениями цветов факультета создавали довольно пёструю картину. Кстати о цветах, я не придавала этому большое значение, но после вступления в Гриффиндор не только моя мантия получила красную подшивку и красную узорчатую вышивку, но и сама форма последовала её примеру. У остальных факультетов всё то же самое, но с их «особым» цветом. Вот у Слизерина — это изумрудно-зелёный, у Пуффендуя — ярко-жёлтый, у Когтеврана — небесно-синий, а у Валдорфа и Таггарта — белый и золотой соответственно. Только сейчас я подумала о том, что нам подозрительно мало рассказывают о двух последних факультетах артефакторов. Даже примерного местоположения их гостиной нам не сказали. Интересно, почему?
— О, Малфой, — вскинув руки, подскочил к своему знакомому Рон. — Как твои дела? Нормально питаешься? Что здесь делаешь?
— Уизли, — недовольно выдохнул он в ответ. — Нормально. Вкусно. Учусь.
— Как-то немногословно, — наигранно обеспокоенно заметил Рон. — Всё точно хорошо? Если тебе не хватает энергии даже на составление длинных предложений, то, боюсь, к уроку ты не готов. По тебе же видно, что ты еле с кровати встал. Вон какой бледный.
— Уизли, — повторил свой недовольный выдох Малфой. — Сколько раз тебе повторять, что это естественный цвет моей кожи, который совершенно не связан с моим питанием. Наследственность. Знаешь о таком?
— Наслед-что? — задумавшись спросил Рон. — Помню, ты рассказывал о чём-то подобном, но у меня уже тогда всё это из головы вылетело. Не быть тебе великим учителем, Малфой, — расстроено покачав головой, сказал он.
— Я и не сомневался в твоих умственных способностях, Уизли, — закатив глаза, сказал Малфой в ответ. — И я не собирался становиться учителем.
— Точно? — вопросительно протянул Рон. — А так и не скажешь. Всё время всех вокруг поучаешь, да и корчишь такую рожу, как будто знаешь все секреты мироздания. Очень нужные качества для учителя. Тебе только осталось над подачей материала поработать, а то я практически всегда засыпаю.
— Повторюсь, я не собираюсь становиться учителем, — раздражённо сказал Малфой.
— Жаль, — погрустнел Рон. — Такой неогранённый алмаз таланта, а ты его сразу в землю зарываешь. Как расточительно. Хотя расточительство — очень типичное поведение Малфоев. Хм, тогда ты всё делаешь правильно, — подняв большой палец, довольно заключил Рон, — продолжаешь традиции предков.
— У меня от тебя голова болит, — признал Малфой, разминая пальцами висок.
— Кто-нибудь знает, почему здесь собрались все факультеты? — спросила Эйлин, когда Рон и Малфой прекратили свой приветственный обмен репликами.
— Это просто, — принял надменную позу Малфой, но не успел он сказать хоть что-то стоящее, как в кабинет быстро вошёл взрослый в полностью чёрной мантии и с блестящими, длинными и опять же чёрными волосами.
— Всем занять свои места, — сказал он строго, шагая до своего места. — У меня не так много времени, для того чтобы тратить его ещё и на вашу рассадку. Ваше место там, куда вы успели дойти за следующие десять секунд. Не успеете — не будете учиться зельеварению. Раз. Два...
Непонятно почему у меня прямо мурашки по коже прошлись, и я со всей возможной скоростью прыгнула дугой до ближайшего свободного места. Остальные первокурсники, которые общались со своими знакомыми или просто ходили вокруг, глазея на кабинет, поспешили последовать моему примеру, но без высоких прыжков, конечно. Вскоре все парты были заняты, но вот какой-либо системы в рассадке не было. Разве что некоторые компании, которые разговаривали прямо рядом со своими местами, сохранили факультетное единство, а так большая часть учеников села вразнобой, и моя компания не исключение. Ну они хоть не на другой стороне класса от меня находятся, и то хорошо. Правда, смотря на пополам недовольное и обречённое лицо Малфоя, который внезапно для себя отделился от привычного для него Слизеринского общества и пытался сделать вид, что так и надо, я подумала, что он не один такой в этой внезапной неразберихе.
— Медленно, — сказал профессор и витиевато взмахнул палочкой, после чего все вещи учеников вернулись к своим владельцам. Видимо, много кто скинул с себя сумку на выбранное место и просто не успел добежать до него. — Меня зовут Северус Снейп, — ещё раз взмахнул он палочкой, и на доске большими буквами вывелось его имя. — Надеюсь, вы его запомните сразу и будете писать его без ошибок. Я буду преподавать у вас Зелья. Сейчас вы испытали на себе эффект одного такого, его название я вам не скажу. Зелье распыляется по воздуху и вызывает у жертвы приступ неконтролируемого страха. Вы можете спросить: «Почему же мы не боимся прямо сейчас?» И это будет правильный вопрос. Видите ли, Зелья — это очень опасная и не всегда предсказуемая дисциплина. Конечно, если вы будете следовать рецепту и ответственно готовиться к предмету, то и происшествия будут не такие серьёзные и по большей части уже повторённые вашими предшественниками. Но я не столь наивен, чтобы верить в вашу порядочность, и годы преподавания лишь укоренили во мне эту веру. Вы всегда найдёте где накосячить и добавить в котёл то, что там в принципе не должно находиться, создавая ядовитое облако или разъедающую всё вокруг жидкость, что растёт после поедания любой материи. Много разных исходов возможно, после которых вы будете отлёживаться в больничном крыле целый день, а то и два. Поэтому, чтобы уменьшить количество жертв лишь до одного опростоволосившегося учащегося на одну фатальную ошибку, были созданы специальные рабочие места. Вокруг ваших столов есть невидимая сфера, которая пропускает внутрь воздух без смертельных примесей, но также и не выпускает смертельные примеси вовне. И это лишь одна из защитных функций. Не буду углубляться, если кому интересно, то можете прочитать о них в Библиотеке. И сейчас вы на себе прочувствовали эффект этой защиты: к вам под купол не проникают пары развеянного в воздухе зелья. Поэтому вам стоит зарубить себе на носу, что ошибка в варки зелья лишь ваша, а не внезапно попавшей вам в котёл мухи.
Профессор Снейп прошёлся по нам взглядом, наверное, чтобы посмотреть, слушают ли его ещё, и продолжил:
— Представим, что вы все смогли понять то, что я пытался вам донести. Тогда начнём первый урок, — преподаватель взмахнул рукой, и чистые листки бумаги вылетели к каждому первокурснику. — Проведём тест. Надеюсь, все из вас прочитали первую главу учебника и смогут ответить на вопросы, — сказал он, взмахнув палочкой, чтобы на доске появились вопросы с картинками. — На листке напишите ваши ответы. Время пошло, — закончил он и облокотился на свой стол, рассматривая какие-то бумаги.
Это плохо. Я так и не успела нормально прочитать даже первую главу книги зельеварения. Прямо так и вижу, как Гермиона недовольно на меня смотрит за то, что я вчера отчасти помешала её программе подготовки. Так, не о том думаешь, Хела. Тебе надо сосредоточиться на вопросах. Ну не может же там быть что-то сложное. Вроде припоминаю, в первой главе говорилось о котлах и других штуках, которые я даже не старалась запомнить. Ладно, я же неглупая, так что попытаюсь ответить, руководствуясь логикой.
Первый вопрос: «Для чего нужен котёл?» Это просто: «Для варки зелий».
Второй вопрос: «Сколько видов котлов Вы можете назвать?» Ммм, пропущу пока. Что там дальше?
«Для чего нужен каждый из указанных на рисунке предметов», — прочитала я и посмотрела на рисунок разноразмерных черпачков, ложек, цилиндров, ножей и ёмкостей. Приписка к рисунку гласила, что на столе есть все эти предметы и на них можно посмотреть вживую.
Посмотрев на свой стол, я и правда обнаружила предметы, что были изображены на рисунке, но не все. Немного подумав, я догадалась отодвинуть пару ящичков, в которых и обнаружила недостающие вещи и кучу другого барахла. Что же, пришло время поднапрячь свои аналитические способности. Начну с ножей. Ножом можно резать, но здесь они разного размера и изготовлены из разного материала, а значит, предназначены для разных продуктов. Хм. Здесь есть даже золотой нож.
Выкручивая своё воображение и логику на максимум, я пыталась сопоставить имеющиеся предметы с их возможным предназначением. Вышло вроде неплохо. Остальные вопросы так же подверглись моему анализу и получили совершенно обоснованный с моей стороны ответ. Правда, в ответах я была совсем не уверена. Большинство вопросов было про разные ингредиенты, их местонахождение и сочетания. Неужели всё это и правда было в первой главе учебника? Ещё был вопрос о специальных отполированных плитах на столе. Нужно было написать, для чего они. Немного подумав и проведя параллели с готовкой, так как в предисловии к учебнику было сказано, что зельеварение — это как приготовление пищи, но в разы смертоноснее и полезнее. Так что самая близкая ко мне плитка стала разделочной доской, самая дальняя — своеобразной плитой, ведь котлы надо нагревать для варки, а конфорок я здесь так и не увидела, третьей же придумать предназначение я так и не смогла.
Пока я занималась выдумыванием предназначения одной непонятной железной загогулинке с ручкой на конце, внезапно преподаватель сказал:
— Третий ряд от окна, пятое и восьмое место, пятый ряд от входа, шестое и десятое место, для вас тест окончен, — после его слов листочек этого ученика аккуратно приземлился на преподавательский стол, сам же профессор так и не поднял голову от своих записей.
Наверное, они списывали. У меня в школе тоже забирали тест, если заметили за списыванием. Вот только как профессор Снейп это заметил? У него глаза на макушке или что? Стараясь задвинуть подальше пока ненужные сейчас мысли, я вернулась в уже практически полностью придуманный и стройный мир зельеварения.
Не успела я войти во вкус, как преподаватель хлопнул в ладоши, и все листочки полетели к нему на парту.
— Конец теста, — объявил он, после чего я даже услышала парочку завываний разочарования. — Посмотрим, что вы там понаписывали. А начнём мы со звезды первого курса: Хелы Поттер.
«О нет», — обречённо пронеслось у меня в голове, когда профессор Снейп взял самый верхний листок в стопке.
— Отсебятина, — выдал вердикт преподаватель после того, как пробежал по моему листку глазами. — Поттер, как ты могла написать такую чушь? — спросил он, смотря прямо на меня.
— Я не очень хорошо помню первую главу учебника, — созналась я под пристальным взглядом большей части учеников и преподавателя.
— Это видно, — кивнул профессор Снейп, тряся бумагой с моим ответом на тест. — Если бы ты читала, то знала бы, что большая часть вопросов в этом тесте даже не рассматривались в первой главе.
— Что? — невольно удивилась я.
— Я же сказал, чтобы вы отвечали на вопросы только по первой главе учебника, — неодобрительно покачал головой профессор и отложил мой листок в сторону. — В зельеварении важна точность исполнения инструкций, а если вы будете витать в облаках или придумывать свои «гениальные» рецепты, то вылетите в медпункт быстрее, чем сможете произнести «эврика». Я понятно объясняю? — спросил он, осматривая класс и получая в ответ быстрые кивки. — Но я не могу не признать, что назначение некоторых предметов вы угадали, Поттер. Пусть будет минус пять очков Гриффиндору. В следующий раз лучше читайте книги, а не гуляйте по Хогвартсу и выискивайте его секреты. Всё вам не найти.
— Если я не ищу секреты, то голоса расстраиваются, — пробормотала я, но профессор меня услышал.
— Голоса, Поттер? — спросил профессор Снейп, прожигая меня своими чёрными глазами.
— Ну, шёпот стен Хогвартса, — немного неуверенно пояснила я.
— Вот как, — задумчиво протянул профессор, — советую вам заглянуть к мадам Помфри... в больничное крыло, — через паузу пояснил он. — Раз мы с этим разобрались, то перейдём к следующему образцу ученической мысли, — перешёл на другую тему Снейп, дотрагиваясь до следующего листка в объёмной стопке.
Из кабинета мы все выходили расстроенными и немного опустошёнными. Всего один урок Зельеварения с профессором Снейпом, и часть заработанных баллов просто растворилась, как будто её и не было. Но Гриффиндор был не единственным пострадавшим факультетом, остальные тоже не остались обиженными вниманием профессора. Через пару минут к нашей толпе подозрительно молчаливых первокурсников подошли старосты и, возглавив колонну своего факультета, повели нас на следующее занятие. Первым, кто решил сказать хоть что-то из своих мыслей, был Рон:
— Это же просто нечестно.
— Да, как-то слишком строго, — поддержала его Эйлин, — шаг влево, шаг вправо, и вот уже минус парочка баллов. Он даже Гермиону не пощадил.
— В чём-то он прав, — нехотя сказала Гермиона. — Я и правда ответила на те вопросы, ответ к которым не был нужен для задания.
— Но ведь ты, в отличие от меня, ответила правильно, — сказала я, — а баллы всё равно вычли.
— Я могу понять почему, — начала рассуждать Гермиона, — обычно, чем больше я писала в ответах, тем больше меня хвалили и подымали балл. Но профессор Снейп сказал отвечать только на вопросы первой главы, а не второй, четвёртой и уж тем более не десятой с дополнениями из других источников, ссылки на которые я ещё и указала. Просто надо делать всё в точности, как скажет профессор, и не... выделываться.
— Думаешь, у тебя получится? — поинтересовался Рон.
— Понятия не имею, — призналась Гермиона после минуты раздумий в повальной тишине. — Я попытаюсь. Это же будет отличным испытанием для меня, верно? Вычленить из всех моих знаний главное, а не вываливать всё подряд большим и разрозненным пластом информации.
— Когда ты повторяешь слова этого Снейпа, мне аж тошно становится, — сказала Эйлин.
— Но вот интересно получается, — смотря на потолок, сказал Рон. — Снейп ругал и отнимал баллы вообще у всех факультетов, но в конечном счёте у Гриффиндора он отнял больше всего баллов, а у Слизерина меньше, — после его слов мы все вопросительно посмотрели на него. — Что? Может, мне эти баллы не так важны, но я хорошо считаю. Это не так уж и сложно.
— О-о-о, — протянул Симус, включаясь в беседу. — Думаете, это хитрый план этих слизеринских змеюк? Снейп отнимает баллы у всех, но его факультет всё равно в выигрыше.
— Определённо, — кивнул Рон. — Братья говорили, что Снейп всегда на стороне Слизерина. Так что это вполне возможно.
— Или они просто подготовились лучше нас, — чуть недовольно сказала Гермиона.
— Да ладно, — удивлённо посмотрела на неё Эйлин. — Неужели ты будешь их защищать и при этом принижать наши заслуги?
— Какие такие заслуги? — прищурившись спросила Гермиона. — Нет у нас никаких заслуг. На этом уроке мы провалились и по большей части из-за того, что определённая часть первокурсников даже книжку не открывала. Включая вас. Благодаря профессору Снейпу мы все слышали, какие ответы писали ученики. И не только с нашего факультета, но и с других. Они просто не готовились к предмету. А мы могли бы нормально подготовиться, и тогда не пришлось бы краснеть из-за ваших ответов.
— Мне кажется, или ты недовольна нашим вчерашним занятием? — вопросительно протянула Эйлин.
— Тебе не показалось, — насупилась Гермиона. — Сегодня вы точно так легко не соскочите. Не спорю, узнать больше о вейлах было полезно, но лучше больше не отходить от плана, а если вам захочется изучить что-то другое, то сообщите, и мы посмотрим, куда сможем вписать дополнительное занятие.
— Вот мы и подписались на вечную учёбу, — упаднически сообщил Рон.
Пока мы разговаривали, наша колонна успела дойти до нового кабинета. Следующим по расписанию была История, которую, по словам старост, нам будет преподавать настоящий призрак. Интересно, почему это единственный призрак в Хогвартсе, который ведёт свой предмет? Он так сильно любил свою работу при жизни, что не смог от неё отказаться даже после смерти?
Перед входом в кабинет уже собралась колонна Пуффендуя, и поближе подходили ученики остальных факультетов. Вообще, я немного залипла на то, что каждый факультет шёл с разной стороны, хоть мы и вышли из одного кабинета примерно в одно и то же время. Например, Слизерин выходил из картины с изображением катакомб. Через пару минут мы уже были в кабинете и, быстро заняв места, крутили головами и смотрели на разные совершенно не «живые» статуи, карты, окаменелости и скелеты различных животных — всё это в изобилии было расположено по всему кабинету, а мягкий утренний свет из больших окон создавал уютную атмосферу какого-нибудь музея в обычном мире.
— Ну вот, — недовольно сказал Рон, развалившись на парте, — мы опять со всеми факультетами.
— И что с того? — поинтересовалась Гермиона.
— Нет, ничего такого, — вяло взмахнув рукой, ответил Рон. — Просто непривычно. Дома нас было не так уж и много, и каждому учителя уделяли внимание, видимо, в Хогвартсе всё не так.
— Не вижу в этом проблемы, — нахмурилась Гермиона. — Если что-то непонятно, то идёшь в библиотеку или спрашиваешь у учителя. В этом нет ничего сложного. Разве что тебе надо будет самому разбираться в материале.
— Звучит как сплошная головная боль, — сев прямо, сказал Рон.
— Это она и есть, — кивнул ему Невилл.
Разговор не успел разрастись до очередного обсуждения всего и вся, так как в кабинет Истории прямо через стену влетел призрак. Это был полупрозрачный старичок с длинной бородой, в простых очках и тёмной мантии без каких-либо узоров.
— Приветствую, ученики Хогвартса! — громко сказало приведение, заложив руки за спиной.
Все разговоры в кабинете резко стихли, и всё внимание быстро перешло на самого настоящего призрака-профессора.
— Моё имя Катберт Бинс, и я буду вести у вас Историю, — он взял паузу, чтобы осмотреть весь класс острым взглядом. — Всю Историю, как магическую, так и магловскую. Мы будем встречаться на протяжении всего вашего обучения, сколько бы оно у вас ни заняло времени, а значит, я строго не рекомендую относиться к моему предмету халатно. Впрочем, к другим предметам такого отношения я тоже не потерплю. Я преподаю в Хогвартсе уже больше века и повидал всё, что вы только можете себе вообразить. Моя профпригодность не подлежит сомнению, что бы вам ни пытались говорить глупые журналисты или завистники, которые уж точно не захотят после смерти положить целую вечность на дальнейшее изучение Истории. За примером далеко ходить не надо. Все призраки в Хогвартсе решили посвятить себя развлечениям и разговорам со всем, чем только можно разговаривать, и никто из них даже не подумал заняться наукой. Нематериальность — лишь жалкое оправдание, которое можно преодолеть, приложив усилия, — после своих слов профессор Бинс взмахнул двумя руками, и два глобуса взмыли в воздух, увеличились и застыли друг напротив друга. — Раз с приветствием мы покончили, то пришло время для начала вводного урока, — голос профессора как будто звучал отовсюду, но не был слишком громким или раздражающе тихим. — Думаю, вы все уже знаете хоть что-то по моему предмету. Например, зарождение человечества из какого-то вида обезьян, который благодаря своим более развитым мозгам относительно быстро начал ставить себя на вершину пищевой цепи, — один из глобусов загорелся голубым ореолом и как бы выступил чуть вперёд. Немного приглядевшись, я поняла, что континенты там были расположены не так, как я привыкла, и они потихоньку куда-то двигались. — Не будем пока углубляться в даты. Уверяю вас, скоро от дат вы не сможете спрятаться даже во сне. Люди начали сбиваться в стаи, а потом и образовывать целые кланы и племена. Не будем пока углубляться в их развитие, но примерно тогда они научились добывать огонь, что благодаря командной работе и кое-каким навыкам в ремесле позволило им окончательно закрепиться на вершине пищевой цепи. Конечно, их всё ещё выкашивали болезни, стаи диких животных, другие люди, но в большинстве своём они могли выживать и вполне хорошо жить, по меркам прошлого, конечно. Примерно в этот же временной промежуток всё больше племён начали уходить от кочевого образа жизни и обосновываться на возвышенностях, возле рек или плодородных лесов. Закрепилось земледелие и животноводство как основной источник пропитания, а охота и собирательство ушло на второй план. Особо внимательные, наверное, заметили, что я ни слова не сказал о магии. В моём рассказе не было ни драконов, ни тех же низзлов, которых практически все из вас так любят. Историки так и не смогли прийти к единому мнению на этот счёт. Ни магловские, ни магические учёные точно не знают, когда настоящая магия пришла в наш вполне себе безмагический мир. Конечно, до этого существовали различные шаманы, языческие боги, различные поверья и другие вещи, что вполне можно назвать магическими, но ничто из этого не имело ничего общего с современной магией, а больше походило на попытку необразованного человека объяснить для себя, как работает этот мир. Например, на сегодняшний день мы точно знаем, что такое молния и даже можем создать её самостоятельно, но для людей прошлого гром и молния — это признак того, что бог разгневан твоими действиями. И так было повсеместно до одного не очень определённого момента. Однажды магия просто появилась, а с ней и магические существа, которые очень быстро начали составлять конкуренцию людям прошлого. Пока не будем обсуждать эволюцию различных магических флор и фаун, но не волнуйтесь, мы до этого дойдём, а пока довольствуйтесь общими фразами, — решил пояснить профессор Бинс и взял паузу на несколько секунд, чтобы мы хоть что-то уложили у себя в голове. Пока же профессор молчал, на уже более-менее знакомом мне глобусе континенты начали окрашиваться в различные цвета, которые, наверное, означали государства в тот промежуток времени, о котором ведётся рассказ. — Примерно в то же время и появились настоящие первые маги и волшебники, которые были способны противостоять монстрам, которых не может пробить ни одно из «сильнейших» оружий того времени. Да, не удивляйтесь, первые маги — это охотники на магических зверей. В их магии не было ни системы, ни красоты, ни хоть какого-либо осознания, как и что делать. Впрочем, это и не удивительно. В те времена самым сильным магическим воздействием считалось способность создавать огонь, воду, землю и воздух в различных пропорциях и как бы сражаться ими. Да уж. Множество земли тогда было просто сожжено по неосторожности или специально. Но не будем пока об этом. Вскоре маги заняли высокое положение в городах, а потом и в странах. Они были правителями, полезными боевыми единицами, ремесленниками, землепашцами и много кем ещё. Даже такие сырые способности в магии можно было применить в очень многих направлениях того времени. Благодаря сотрудничеству на всех возможных уровнях начали появляться учёные, которые изучали магию. Тогда и появились первые заклинания, которые хоть как-то напоминают современную магию. Из-за монстров, которых маги, несмотря на всю свою силу, могли лишь сдерживать, войны между странами были не таким уж и частым явлением. Большинство конфликтов решались дипломатически или даже за партией в какую-нибудь игру. В те же карты, например. Были и бои между магами, но из-за их высокого статуса к этому прибегали очень уж редко и совсем уже в запущенных случаях. Да, дети, маги не сражались в войнах. Просто некому было их заставить. Из-за своей силы и очень важной позиции, я бы сказал жизненно важной для страны, маги остались предоставлены сами себе. Разве что монстры составляли им компанию. Поэтому неудивительно, что начали формироваться целые кланы магов. Каждый из них старался специализироваться на чём-то своём, а не быть универсалами, как мы сейчас, но это разговор на другой раз, — профессор Бинс картинно кашлянул, ещё раз давая нам время для переваривания всего вышесказанного, но долго эта передышка не продлилась. — Через несколько веков маги того времени, которые объединились в кланы, а кланы — в мировую коалицию, решили решить вопрос монстров довольно кардинально и, чего уж малодушничать, довольно оригинально. Они решили отправить всех магических зверей в другой мир, оставив Землю в полное распоряжение человечества и, конечно же, себя любимых, — второй глобус стал наравне с первым, и между ними образовалась связь в виде голубого туннеля между «планетами», которые охватила голубоватая плёнка. — Довольно выдающееся достижение, которое не могут повторить и по сей день. Но каким бы выдающимся оно ни было, у нас сохранился лишь факт проведения этого ритуала и его последствия без каких-либо подробностей. А последствия были значительные. После проведения мирового ритуала в новый мир перенесло не только магических зверей, которые сами не очень обрадовались случившемуся, но и самих магов и волшебников. Всё, в чём хотя бы содержалась частичка магии, было перенесено в новый мир, где не было ни намёка на какую-либо цивилизацию. Разве что нетронутых ресурсов было полно. Думаю, все из вас уже поняли, что Хогвартс, где мы все сейчас находимся, был возведён именно в этом втором мире. Из-за устоявшейся клановой системы, сравнительно небольшого населения, а также самодостаточности мага, который уже к тому моменту мог сам о себе спокойно позаботиться, ни одной страны так и не было построено. С магическими животными вообще вскоре смогли найти «общий язык» и внедрить их в повседневную жизнь. Конечно, вредители всё ещё остаются и по сей день, но они уж точно не угрозы уровня дракона. Пока в новом мире маги, сквибы и магические звери обживались. В первом мире началась настоящая истерия. Сдерживающий фактор в виде раздражительных, долгоживущих и обидчивых магов исчез, а вскоре начали поступать сообщения о пропаже магических зверей. Неразрешённые конфликты, обиды, спорные вопросы, жажда наживы, власти и много чего ещё — всё это смешалось в непередаваемый коктейль, приводя к целым векам кровопролитных войн. Но история учит нас, что любой конфликт имеет как начало, так и конец. Так и «Кровавые века» закончились, но на планете, конечно же, не воцарились мир и процветание. Послевоенный период можно охарактеризовать как попытку выбраться из выгребной ямы, в которую человечество по неосторожности себя загнало. Но время шло, короли сменяли королей, страны меняли свои границы, и вскоре человечество вернулось примерно на тот же уровень развития, что и во времена до «Кровавых веков», но на этот раз без помощи магов, что довольно удивительно и интересно само по себе. Отсутствие магов дало толчок развитию других наук, которыми до этого, честно говоря, пренебрегали. Два мира жили опосредованно и развивались каждый в своём направлении. В каждом из миров были и есть свои особенности, которые мы рассмотрим позже, но в рамках вводного урока нам важно конкретное событие: появление дракона в первом мире. В мире, из которого «ушла магия» вновь появился дракон. Он пролетел через всю планету и у нас сохранилось множество записей по этому поводу, ведь все кому не лень начли записывать о монстре из мифов прошлого, который пришёл чтобы уничтожить их город или деревню. Конечно, дракон ничего не уничтожал. Он просто пролетел по небу, а потом так же внезапно, как и появился, растворился в воздухе, — по первому глобусу пролетел силуэт дракона и вскоре исчез. — Давайте с этого момента называть первый мир миром маглов, а второй — миром магов? Отлично. Так вот. Что в мире маглов стало эпохальным событием, для мира магов прошло совершенно незамеченным. Тогда маги спокойно сидели по своим кланам, учились в Хогвартсе и других подобных школах, пытались познать тайны магии и, конечно же, показать чей клан лучше. Не буду говорить, что войн и конфликтов не было. Они, определённо, были, но не в таких масштабах, как в мире маглов. После появления дракона в их мире вскоре начали появляться и другие поистине сильные магические животные, но они ограничивались прогулками, а потом исчезали в «небытие». Конечно, правители стран маглов пытались хоть как-то этому противостоять, но их оружие вообще не возымело эффекта. Поэтому вскоре их тактика стала выжидающей. Они терпели магических существ на своей территории, которые появлялись из ниоткуда и пропадали в никуда. Лучшие следопыты маглов не могли их выследить, — на этом моменте профессор Бинс, кряхтя, засмеялся, но вскоре продолжил: — Думаю, у вас уже достаточно мозгов, чтобы догадаться о решении загадки того века. Кто-нибудь хочет поделиться с нами своими мыслями?
После такого огромного пласта информации я не смогла придумать чего-то стоящего, и все мои мысли были забиты осознанием того, что мир магов — это не просто красивое обозначение скрытых от глаз общества волшебников, а самая настоящая планета, на которую маги прошлого умудрились закинуть не только себя, но и всю волшебную живность. Думаю, большая часть учеников разделяла мою проблему, поэтому руку подняло не так уж и много первокурсников.
— Мистер Малфой, прошу, — сказал призрак, и ученик Слизерина поднялся со своего места.
— Всем уже известно, что это была природная способность магических животных к трансгрессии, которую мы будем изучать на шестом курсе, — уверенно сказал Малфой. — Мы не знаем, как первый дракон смог освоить или придумать этот навык, но когда маги заметили, что животные начали пропадать, а потом появляться в совершенно различных местах, то подняли всё общество учёных магов на уши для изучения этого феномена. И спустя несколько веков вывели возможность трансгрессии для обычного мага.
— Отличный ответ, мистер Малфой, садитесь, — похвалил его профессор Бинс. — Всё именно так. Мы изучили это явление, и я застал испытания первой самостоятельной трансгрессии мага. К тому моменту часть магической фауны уже свободно владело этой способностью, а некоторые навсегда оставались жить в мире маглов. Ведь там и условия получше, множество «свободной» территории и можно, считай, просто занять её. Конечно, маги путешествовали трансгрессией вместе со своими животными или договорившись с теми же драконами, но такие путешествия не длились долго, ведь все эти миссии были полностью исследовательскими. По крайней мере, я могу говорить лишь об известных нам экспедициях, но могли быть и «незапланированные» случаи. Но не будем сейчас об этом. Суть в том, что после этих путешествий, вернувшиеся маги говорили о мире маглов довольно положительно, а то, что они каким-то образом смогли договориться с драконами и другими существами, лишь добавляло нам поводов для создания самостоятельной трансгрессии. Исходя из отчётов исследователей, мы очень сильно удивились количеству сквибов в мире маглов, а также наличию настоящих магов. Полных неумёх, конечно, и сосчитать их можно было на пальцах двух рук, но сам факт создавал множество вопросов, к которым мы, к сожалению, так и не нашли ответы. После первой же успешной самостоятельной трансгрессии мы вскоре создали скрытое от глаз обитателей мира маглов общество волшебников, в которое и приглашали сквибов и маглорождённых магов, которых с каждым годом становилось всё больше. Мы выбрали стратегию невмешательства в мир маглов, а их знания и изобретения позволили взглянуть на некоторые вещи под другим углом. Конечно, конфликты были, есть и будут. Та же недавняя Магическая война чего стоит, но о них мы поговорим подробней на старших курсах.
После того как профессор Бинс замолчал, два больших глобуса сделали пару оборотов, а потом вернулись на свои места, предварительно уменьшившись. Вскоре профессор-призрак возник напротив учительской доски и начал с довольством нас рассматривать.
— Ну что же, вот и конец вводного пересказа, — сказал он спустя минуту. — Пока вы в таком состоянии, будет полезно провести тест о ваших знаниях. Я преподаю достаточно, чтобы знать о неравномерности распределения полезного материала в головах учеников. Поэтому после теста я каждому из вас подберу нужные книги, которые вы сможете взять в Библиотеке. Советую усвоить эти знания, ведь если после следующего теста я не увижу улучшения, то напишу письмо вашим родителям, и уж они точно найдут на вас управу. А после теста можно будет более подробно рассмотреть первую главу учебника.
В моей головушке была настоящая каша, которую я старалась хоть как-то уместить в свою картину мира, а поэтому приземлившийся мне на парту листок с вопросами и датами был замечен мной поздновато. Пройдясь по нему глазами, я поняла, что там море вопросов по всему, что только можно вообразить, а ещё куча дат и имён, которые я всегда плохо запоминала. Наверное, потому, что мне не было до них какого-либо дела. Представив же всю свою будущую жизнь в виде нескончаемой зубрёжки дат и имён, я недовольно скривилась и спустя минуту всё же принялась за тест. Может, если я всегда буду игнорировать точность, то призрак ничего и не заметит? Хотя кого я хочу обмануть? Этот профессор Истории уж точно всё заметит, ведь даже сейчас я чувствую, что он буквально стоит у меня за спиной, хоть я и могу его спокойно рассмотреть перед учительской доской. Вот же невезуха.
— Моя бедная голова до сих пор болит, — сказал Рон после уплетания солидного куска стейка. — Такое чувство, что мой череп открыли и попытались вместить в него библиотеку.
— Не преувеличивай, — ответила ему Гермиона. — Лекция была насыщенной и богатой на информацию. Профессор Бинс даже делал пояснения, которые я ещё не встречала в книгах.
— Ну прости, что не все из нас такие умники, как ты, и не прочитали до этого приличный шкаф книг по истории, — вымученно сказала Эйлин. — Не думала, что когда-либо такое скажу, но я полностью разделяю чувства Рона.
— Кто-нибудь ещё заметил, что он говорил на одном дыхании вообще без вдохов и выдохов? — поделился своими мыслями Невилл. — Понимаю, что он призрак, но раньше это так сильно не выделялось.
Дальше все начали смелее делиться своими впечатлениями о первом уроке Истории, иногда даже говорили про Зельеварение, но не очень часто. Вообще, более-менее нормальные и осмысленные разговоры начались только тогда, когда нас привели в Большой зал на обед. Уж больно много информации в нас попытался впихнуть призрак, и ведь это была лишь маленькая часть о древнем времени. Со слов самого профессора Бинса: «Лишь верха нашего первого урока». Но я бы соврала, если бы сказала, что мне было неинтересно. Призрак умудрялся как-то рассказывать о скучнейших для меня датах так, что я волей-неволей, но что-то из этого да запоминала. Не всё, но это уже значительный прогресс по сравнению с моими прошлыми уроками истории или чего-то подобного. Думаю, его мастерство как-то связано с количеством его преподавательского опыта, но это не точно.
— А вообще странно, что на первой же странице по устройству мира магов или в той же истории не пишут о таком масштабном разделении на мир магов и маглов, — недовольно пожаловалась Гермиона. — Из-за этого новая информация застала меня врасплох. Это было неприятно, но многое встало на свои места, а то я раньше думала, что мир магов — это сравнительно маленькие закрытые зоны на Земле маглов.
— Серьёзно? — неверяще спросил Рон. — Все же и так знают, что мир магов и маглов — это две разных планеты. Общеизвестная информация, вообще-то.
— Я тоже думала, что когда говорят о мире магов, то лишь обозначают скрытое общество на Земле, — пожав плечами, призналась я.
— Из какой глуши вы вообще вылезли? — спросила Эйлин, смотря на нас, как на неразумных детей, пока Рон пытался подобрать хоть какие-то слова. — Ах да, одну из вас же маглы воспитывали. Тогда это не удивительно, что Гермиона не знала. Хотя я думала, что уж героиня войны точно должна была знать правду, — с какими-то нотками превосходства в голосе закончила она.
— Мне послышалось или ты хвалишься своим происхождением? — подняв бровь, спросила Гермиона. — Нашла чем хвалиться. Если единственное твоё «ценное» знание — это то, что рассказывают на первом уроке Истории, то мне тебя даже жаль. Одна надежда на то, что ты не всерьёз и вскоре возьмёшься за ум.
— Могла бы мне и подыграть немного, — сразу же сдулась Эйлин.
— Интересно, а что ещё такое есть, о чём маглорождённые не знают? — заинтересованно спросил Симус. — Это должно быть что-то простое и повседневное. Мне ничего такого на ум не приходит.
— Ну, маглы вряд ли знают, как живётся в мире магов, а значит, любой быт или устройство городов и деревень должно быть для маглорождённых в новинку, — поддержав смену темы, начала рассуждать Эйлин.
— Спешу тебя разочаровать, но книги по быту и выживанию в дикой природе я прочла одними из первых, — практически сразу же ответила Гермиона. — Правда, раньше я делила все описанные катаклизмы и другие особенности на десять и думала, авторы приукрашивают, но раз оказалось, что это целый отдельный мир, то я даже не знаю, завидовать мне вам или сочувствовать.
— А почему сочувствовать-то? — непонимающе спросил Рон. — Нормально здесь живётся. Даже хорошо.
— Раз ты в этом уверен, то не буду разубеждать, — кивнув самой себе, решила замять тему Гермиона.
— Симус, ты же жил и здесь, и там, так где лучше? — решил прибегнуть к «секретному оружию» Рон.
— Ну, — задумчиво протянул Симус в ответ, — я большую часть жизни прожил в мире маглов, а про мир магов больше знаю из рассказов мамы, так что не мне судить.
— Лучше спрашивать у учёных, которые изучают оба мира, — как бы невзначай сказал Невилл. — Они-то точно знают ответ.
— Это... логично, — нехотя признал Рон и замолчал.
Дальше разговор как-то не клеился, и все решили сосредоточиться на своей еде. К сожалению, удобный момент для продолжения темы мира магов я упустила, видимо, нужно будет читать книги на эту тему или спросить об этом в другой, более удобный, момент. Вот только где найти на это время? У меня и так весь день уже распланирован. Может, в выходные устроить налёт на библиотеку под руководством Гермионы? Она точно не будет против.
— Кстати, Хела, когда ты планируешь посетить медпункт? — спросила меня Гермиона, попивая ягодный сок.
— Медпункт? — переспросила я, пытаясь понять, о чём она.
— Да, помнишь, профессор Снейп говорил тебе его посетить? — пояснила Гермиона.
— А-а-а, — вспоминая слова преподавателя, протянула я. — Думаешь, это срочно? У меня сложилось впечатление, что он это сказал не всерьёз.
— Знаешь, я не думаю, что мастер зельеварения будет говорить не всерьёз о здоровье учеников, — с сомнением сказала Гермиона.
— Этот Снейп — мастер? — удивлённо спросила Эйлин.
— Один из самых молодых мастеров зельеварения и преподавателей Хогвартса, — пробурчал Невилл, и его слова создавали впечатление заученного текста.
— Верно, Невилл, — похвалила его довольная Гермиона. — А я думала, что единственная, кто читала биографию преподавателей Хогвартса.
— Мне нужно было её выучить, — чуть смутившись, сказал Невилл.
— Это... странно, — сказал Симус. — Понимаю, прочитать, но учить-то зачем?
— «Надо», — только и ответил Невилл, не поднимая своего взгляда от уже пустой тарелки.
— В общем, — спустя пару секунд общего молчания решила продолжить Гермиона, посмотрев в мою сторону. — Я бы не отбрасывала так просто слова профессора Снейпа, так что тебе лучше посетить медпункт как можно скорее.
— Значит, пойду туда после обеда, — прикинула я. — Всё равно хотела побродить по Хогвартсу в поиске клубов.
— Точно, — будто только сейчас вспомнив о них, сказал Рон. — Ещё же клуб искать. После этого урока по истории у меня всё из головы вылетело. Я думал пойти в клуб любителей квиддича, но сейчас думаю найти место поспокойнее, как-то отдохнуть и привести мысли в порядок. Думаете, в Хогвартсе есть такой клуб? Я бы не отказался в него вступить, если все эти уроки будут только усложняться.
— Я тоже собиралась пойти поискать место отдыха, — нехотя произнесла Эйлин. — Я и Симус вчера наткнулись на самый настоящий рай, так что мы просто обязаны будем его найти снова. Верно? — уточнила она у Симуса.
— Да, — подтвердил он кивая. — Рон, если хочешь, то можешь пойти с нами. Будет как настоящее приключение.
— Заманчиво, — задумчиво сказал Рон, но вскоре продолжил: — Я согласен.
— Вы совершенно не уважаете своё время, — попеняла им Гермиона. — Пока есть свободная минутка, надо впитывать новые знания и совершенствоваться, а не бездельничать.
— Мы не бездельничаем, — сразу же за всех разом заступился Рон. — Мы идём тренировать навыки ориентирования в Хогвартсе и одновременно с этим улучшать свою физическую форму. Или ты скажешь, что это не нужно делать? Вообще, я бы порекомендовал тебе заняться собой, а то так и зачахнешь в Библиотеке: станешь неспособна даже поднять книжку.
— К твоему сведению, я периодически разминаюсь, а ещё самолично хожу по Библиотеке в поиске нужных книг, хоть и могу легко попросить помощи у мадам Пинс или других работников, — сказала Гермиона, складывая руки на груди.
— Это больше показывает твоё несерьёзное отношение ко времени, — довольно произнёс Рон. — Тратишь его впустую, когда могла бы быстро получить нужную книгу.
— Хмф, — вырвалось у Гермионы. — Это переиначивание фактов. Во время своих поисков я не только поддерживаю себя в тонусе, но и сортирую у себя в голове полученную информацию. Так что твоя претензия полностью несостоятельна.
— Хм, — хмыкнул Рон с довольной улыбкой, — тогда предлагаю ничью.
— Согласна, — быстро обдумав что-то, сказала Гермиона.
После маленькой дружеской перепалки все вскоре доели свой обед и выдвинулись по своим делам. Кстати, Эйлин удивительно быстро справилась с письмом для родителей и даже не забыла о нём после загруженного урока по истории. Она успела закончить есть одновременно с нами, хоть и пришла позже. Думаю, это из-за того, что она сама по себе не так уж и много ест.
Отбросив ненужные сейчас мысли, я направилась вперёд в Больничное крыло Хогвартса. Дамблдор и старосты говорили, что ты сам, так или иначе, наткнёшься на него, если попадёшь под какие-нибудь чары или заклинания, поранишься, выпьешь странное зелье или случится ещё что-то неприятное. Странно, что в таком случае я сама не наткнулась на медпункт. Может, мою «болезнь» сложно опознать? Или этой «болезни» и вовсе нет, а профессор просто так своеобразно пошутил. Непонятно, но скоро я узнаю ответ, если найду дорогу до нужного места.
На удивление, дойти до большой приоткрытой двери с табличкой «Больничное крыло» было делом лёгким и быстрым. Как будто, имея лишь желание, попасть сюда намного проще, чем в тот же Большой зал или в другое общедоступное место в Хогвартсе. Помня экскурсию старост и показанный ими же макет замка в гостиной, я знала, что за дверью скрывается не один большой зал с каморкой под лекарства и множеством комнат, а самая настоящая больница со своим персоналом и больничными палатами под самые различные нужды. Вообще странно, что на макете и в реальности это крыло выглядят по-разному, но старосты сказали, что макет больше служит как пример и не претендует на реалистичность, хоть и имеет достаточно сходств с настоящим Хогвартсом. Всем этим большим комплексом, что легко мог бы обслуживать и целый город, руководила Поппи Помфри. Старосты говорили, что она признанный медицинский работник с огромным опытом. Ну, другого человека во главе магической больницы и не поставили бы.
Когда я подошла к двери, голоса вокруг стали громче и, кажется, поторапливали меня быстрее войти внутрь. Странное поведение для тех, от кого мне должны помочь избавиться внутри, но, видимо, эти голоса олицетворяют Хогвартс, а он заботится о своих учениках... по крайней мере, так говорят.
Осторожно зайдя в помещение больницы, я подошла к стойке регистрации и позвонила в звонок. Всё, как учили старосты, вот только в этот раз здесь не было ни души, кроме меня и голосов, которые одобрительно что-то шептали.
— Секунду, — услышала я голос из-за ближайшей закрытой двери, через которую вскоре вышла девушка в белой мантии. — Так, кто-то уже успел что-то подцепить на второй день учёбы? — риторически спросила она, осматривая меня с ног до головы. — Ладно, и такое случается. Сейчас я тебя оформлю, и ты пойдёшь на диагностику, хорошо?
Я автоматически кивнула и ещё раз осмотрелась вокруг. Белое помещение с удобными креслами и диванами, а также с низкими столиками, на которых лежало что-то типа журналов и газет. Когда мы здесь были всем первым курсом Гриффиндора, я и не заметила, насколько это помещение на самом деле огромно. Создавалось впечатление, что сюда может поместиться всё население школы и пары городов сверху, если понадобиться, конечно. Но это лишь ощущения, а видела я приличных размеров, но всё же лишь обычный вестибюль больницы, со множеством пустых стоек регистрации.
— Так-с, — сказала девушка, зайдя за ближайшую ко мне стойку. — Давай, говори, что у тебя случилось. Ты же можешь говорить? — спросила она, ещё раз полностью осмотрев меня.
— Да, — наконец сказала я хоть что-то. — Меня зовут Хела Поттер, первый курс, Гриффиндор. Пришла сюда, так как профессор Снейп посоветовал мне провериться.
Девушка вопросительно выгнула бровь. Кивнув своим мыслям, она достала палочку и сделала какой-то замысловатый взмах, после чего рядом с ней появилась узкая папка.
— Так-с, — сказала она, рассматривая её. — И вправду профессор Снейп о вас побеспокоился. Странно, что не Макгонагалл, но она, наверное, не видела вас сегодня, верно?
— Да, — поспешила ответить я.
— Понятно, — кивнула девушка, захлопывая папку. — Держи, это проведёт тебя к нужному специалисту, — сказала она, протягивая мне папку с моим именем, годом рождения, цифрой курса и принадлежностью к факультету. Кстати, сама папка была выполнена в красных тонах с золотыми буквами на ней.
— Спасибо, — автоматически сказала я, беря предмет.
Рядом сразу же появился уже знакомый мне ещё с первого дня в Хогвартсе шарик света, который начал призывно крутиться вокруг меня. Немного понаблюдав за ним, я всё же последовала за светящимся проводником, прямо вглубь Больничного крыла. Стоило мне только преодолеть внутренние двери, как я оказалась в огромном помещении с множеством платформ разных размеров. Вообще, старосты объяснили нам, что это обычная копирка с Главной башни Хогвартса, но поменьше, без лестниц и выполненная в «больничных» цветах. Что, впрочем, не мешало этому помещению иметь свою индивидуальность. Белый цвет главенствовал над всеми остальными, а общая освещённость давала ощущение, что я попала на самые настоящие небеса. Здесь даже потолок был небесно-голубого цвета. Понаблюдав за летящими туда-сюда платформами с работниками, какими-то сундуками, учениками, животными и даже живыми статуями с призраками, я всё же решила пойти дальше за нетерпеливым огоньком.
Встав на одну из платформ, которая старательно имитировала плиточный пол, я вскоре оказалась в воздухе. Ощущения были такими же, как и при перемещении с помощью лестниц, вот только некоторые кульбиты при полёте вызывали невольную дрожь в коленках, а серьёзный недостаток перил рядом лишь добавлял этой дрожи. Хоть я и умела летать, но не хотелось бы соскочить с платформы во время резкого разворота или такого же резкого полёта в любую из возможных сторон в пространстве. Хоть головой я и понимаю, что это полностью безопасно и даже удобно, но всё ещё непривычно и страшновато. Думаю, это пройдёт со временем.
Во время моего «путешествия» я рассмотрела ещё парочку интересных постояльцев платформ. На одной была картина с мужчиной за обеденным столом, который чуть ли в обморок не падал от вида огромной кляксы на своём полотне, а на другой — «живая» статуя, которая держала свою же отколотую руку. Видимо, Больничное крыло не только для учеников и преподавателей, но и вообще для всей возможной и невозможной «живности» Хогвартса.
Вскоре платформа остановилась напротив короткого коридора, в конце которого была обычная дверь с какой-то табличкой на ней. Огонёк сразу же направился туда и через пару секунд впитался в дверь, тем самым подсвечивая её.
— Да поняла я, — невольно вырвался у меня недовольный возглас. — Не дура.
Подойдя поближе к светящейся двери, я прочитала табличку, на которой большими буквами было выведено «Поппи Помфри». Это простое имя вызвало у меня короткий ступор, после которого я сразу же открыла папку со своим именем, в которой был один-единственный листок за авторством профессора Снейпа с его же подписью. А гласил он: «Срочно на обследование у мадам Помфри». Подозрительно посмотрев на листочек бумаги, я всё же закрыла папку и решительно постучалась в уже нетерпеливо мигающую дверь. Не успела я взяться за ручку, как дверь сама распахнулась, а прямо на пороге стояла девушка в белой мантии с красным крестом на ней и тёмными, завязанными в хвост волосами. Мадам Помфри, которую представлял Дамблдор во время пира, стояла прямо передо мной, не сводя с меня недоверчивого взгляда.
— Девочка, я думала, что профессор Снейп преувеличивает, но, посмотрев на тебя без остальных детей вокруг, я точно могу сказать, что он серьёзно преуменьшил. Хотя чего ещё можно ожидать от такого слабочувствительного волшебника, — кивнув самой себе, сказала мадам Помфри. — Ах да, надо же представиться. Меня зовут Поппи Помфри. Все обращаются ко мне мадам Помфри, и ты тоже можешь.
— Ага, — машинально кивнула я в ответ. — Приятно познакомиться. Меня зовут Хела Поттер.
— Кто уж точно не нуждается в представлении, так это ты, девочка, — слабо улыбнулась мадам Помфри. — Ладно, чего это мы здесь стоим? Заходи внутрь. Обсудим твою проблему.
— А она есть? — уточнила я.
— А ты не чувствуешь? — приподняв бровь и остро посмотрев на меня, спросила мадам Помфри.
— Как по мне, со мной всё в порядке, — чуть неуверенно ответила я после секунды раздумий. — Профессор Снейп послал меня сюда после того, как услышал про голоса Хогвартса. Это моя проблема?
— Это следствие, — кивнула мадам Помфри. — Но давай поговорим обо всём за чашечкой чая. Всё же твой случай особенный.
— И в чём заключается его «особенность»? — спросила я, занимая место на удобном кресле, что стоял напротив низкого стола, на котором уже находились две кружки тёплого чая со множеством закусок.
Сам кабинет был уютным. Удобные кресла для посетителей, камин, большой стол в конце помещения и большое окно со светлыми шторами там же, деревянные и утончённые шкафы, заполненные различными бумагами и колбочками, мягкий ковёр на полу и отделанные деревом стены. Находиться здесь было приятно и расслабляюще.
— Можешь дать сначала свою больничную карту? — спросила мадам Помфри, протягивая руку, в которую я практически сразу вложила красную папку. — Что же до твоего вопроса, то ответить будет непросто. Насколько я поняла, ты не чувствуешь ни слабости, ни спутанность сознания, ни других видов недомогания, верно?
— Да, — кивнула я, беря кружку чая в руки. — Если честно, то я чувствую себя прекрасно. С тех пор как попала на Косую Аллею и получила свою палочку, я стала чувствовать себя свободнее и здоровее, чем когда-либо до этого.
— Вот как, — задумалась мадам Помфри, отпивая чай из своей кружки и беря маленькое пирожное в свободную руку. — Помню, Дамблдор уточнял у меня насчёт всплесков магии у ребёнка во время получения палочки, но обычно поток вскоре успокаивается и нормализуется. Видимо, с тобой происходит что-то другое.
— А это разве не хорошо? — спросила я спустя минуту задумчивого молчания мадам Помфри. — Я имею в виду, что чем больше магии выпускает из себя маг, тем он сильнее, верно?
— Верно, — кивнула мадам Помфри, не спуская с меня глаз. — Но ты должна понять, что всему есть предел. При обычных обстоятельствах тот объём магии, что испускаешь ты, убьёт и обычного взрослого мага. А твой, так скажем, напор растёт даже сейчас, но ты не чувствуешь никаких неудобств. Тебе не кажется это странным?
— Это... точно необычно, — сказала я. — И что мне делать? Не хотите же вы сказать, что из-за этого я однажды просто умру?
— Нет, что ты, — сразу же отмахнулась от моего предположения мадам Помфри. — Раз ты жива до сих пор, то не стоит так резко выносить вердикт о смерти. Скорее всего, это особенность твоего тела и души. Всё же тот, кто пережил убивающие проклятье, не может остаться обычным, правда?
— Ага, — кивнула я болванчиком и задумалась. — Раз проблема лишь в количестве магии, что я испускаю, то мне нужно просто ограничить её «поток»?
— В теории да, но даже опытные маги испытывают с этим проблемы, — с интересом посмотрев на меня, сказала мадам Помфри. — Но ты всегда можешь попробовать.
В ответ я лишь кивнула и обречённо вздохнула. Мне не хотелось возвращаться к своему прошлому состоянию после того, как я опробовала свободу. Всё же, когда я отпустила удушливый контроль во время выбора палочки, то дальше жить стало намного легче, и даже настроение моё было больше положительным, чем отрицательным. Но раз так надо, и со мной происходят всякие непонятки даже для таких, как мадам Помфри, то стоит уменьшить количество пропускаемой магии. А ведь у меня уже было ощущение, что моя магия практически проснулась. Взяв свою палочку в руку, я ещё раз убедилась, что она до сих пор сладко посапывает. Ещё раз тяжело вздохнув, я закрыла глаза и начала возвращать прошлый контроль. Сделать это было удивительно просто. Намного проще, чем два года назад. Наверное, это так называемые «рефлексы», о которых говорил Дамблдор. Когда же уровень вытекающей из меня магии достиг печально низкой отметки, я открыла глаза.
— Вот, — просто сказала я, увидев раскрывшиеся в удивлении глаза мадам Помфри.
Кстати, голоса стали совсем уж тихими и какими-то грустными даже. Неужели они жалеют о моём поступке? Или жалеют меня? Разбирать, о чём они шепчут, стало сложнее. Посмотрев же на свою палочку, я поняла, что она провалилась в ещё более глубокий сон. Недовольно вздохнув, я вернула её в кобуру.
— Это... потрясающе, — наконец сказала хоть что-то мадам Помфри.
Я же сполна воспользовалась её ступором и съела солидную часть вкусняшек на столе, а кружка нескончаемого чая мне в этом помогла. Вот только это не прогнало лёгкую грусть, да и сами печенья были не такими уж и вкусными.
— Как у вас это получилось, мисс Поттер? — уважительно на меня посмотрев, спросила мадам Помфри.
— Ну, это привычное для меня действие, — пожала я плечами. — Тётя и дядя не очень любили, когда я делала что-то магическое. Так что пришлось себя ограничивать, и вот что получилось.
— Даже так, — задумавшись о чём-то, сказала мадам Помфри. — Мисс Поттер, вы не против пройти обследование?
— Разве я здесь не за этим? — вопросительно посмотрела я на мадам Помфри.
— Конечно, но одобрение от обследуемого волшебника поможет в следующих процедурах. Вербально соглашаясь на моё вмешательство, вы сделаете сам процесс легче для меня, — объяснила мадам Помфри.
— Вот как, — задумчиво кивнула я. Неужели похожий процесс происходит и во время магической дуэли? — Тогда я согласна.
— Отлично, — хлопнув в ладоши и резко встав с кресла, сказала мадам Помфри. — Тогда можете оставить свою мантию здесь и пройти в эту комнату? — спросила она, указав на дверь, которой здесь раньше не было.
— Хорошо, — кивнула я, стягивая мантию. — Только мантию надо снимать?
— Да, — кивнула мадам Помфри. — Мантия уже пропиталась вашей магией и сейчас хорошо отразит множество чар и заклятий, всё же качество у формы нашей школы отменное и нужные плетения в них закладываются в самом начале пошива. Но не будем сейчас об этом. Главное, что мантия будет мешать моим диагностическим чарам.
— А разве остальная одежда тоже не пропиталась моей магией? — спросила я, повесив мантию на подлетевшую вешалку.
— Она тоже, — кивнула мадам Помфри, — но одежда под мантией больше похожа на обычную магловскую, хоть и крепче благодаря качественным материалам магического мира. Но нужных плетений в ней нет. Правда, некоторые родители делают специальные заказы для своих детей. Так что бывает, что и обычная одежда с нужными защитными плетениями. Но я опять отвлеклась. Если заинтересовались изготовлением одежды, то лучше поищите об этом книги в Библиотеке или найдите специальный клуб. Всё же я специалист в другой области.
— Хорошо, — согласилась я, заходя в смежное помещение за главой Больничного крыла.
Новая комната была вся обложена белой шестиугольной плиткой и имела шестиугольную и совсем невысокую площадку серого цвета посредине.
— Это комната для самого глубокого из возможных для нас обследований, — гордо представила комнату мадам Помфри. — Последние разработки, так сказать.
— Понятно, — только и сказала я.
Чувствовалось, что комната необычна, но общая подавленность сказалась на моей заинтересованности.
— Хм, — посмотрела на меня мадам Помфри. — Неужели после уменьшения пропускаемой магии ты чувствуешь подавленность?
— Ну, да, — кивнула я, тяжело вздохнув. — Как будто я вновь нацепила на себя кандалы, от которых совсем недавно избавилась.
— Даже так, — заинтересованно протянула мадам Помфри. — Обычно магам, которые могут хоть как-то регулировать количество пропускаемой магии, наоборот, становиться легче.
— Вот как... ещё одна необычность, — практически незаинтересованно протянула я.
— Вижу, тебе становится хуже, — поджав губы, сказала мадам Помфри. — Ладно, становись в центр комнаты и старайся не двигаться.
Я молча послушалась. Вокруг сразу же загорелись различные непонятные символы и что-то похожее на графики и схему человеческого тела. Что-то похожее я видела в учебниках по анатомии, что мне попадались ещё в магловской библиотеке.
— Что же, — сказала мадам Помфри, достав свою палочку и начав вырисовывать ей различные узоры. — Вижу, что мой совет пришёлся не по вкусу твоему телу. Тогда давай попробуем повысить «напор» твоей магии. Только делай это помедленней.
* * *
Мадам Помфри* * *
Она сидела в кабинете директора, в который пришла, практически телепортировалась, сразу же после осмотра Хелы Поттер. А её уже потолстевшая больничная карта лежала раскрытая на столе Дамблдора.
— Довольно интересный случай, — сказал он после изучения бумаг. — Вижу, вы порекомендовали девочке держать уровень магии на одной отметке всю следующую неделю.
— Да, на той, которая её больше всего устраивает, — кивнула мадам Помфри, нервно потирая подлокотник кресла кричаще-красного цвета. — Но, судя по показателям, её тело ещё не встретилось с возможным «потолком».
— Действительно, — протянул директор Дамблдор, запустив руку в бороду. — Но и спешить не стоит. Мы не знаем, когда этот «потолок» будет достигнут и сможет ли его заметить мисс Поттер. Будет печально, если из-за нашей оплошности такой талант «сгорит».
— Я тоже так подумала, — кивнула мадам Помфри.
— Вы показывали эту карту Северусу? — поинтересовался Дамблдор.
— А зачем? — вопросительно выгнула бровь мадам Помфри. — Насколько я знаю, он не родственник девочки и никак с ней не связан.
— Верно, — размеренно кивнул Дамблдор. — Но он же мастер зельеварения. Думаю, у него может появиться несколько неплохих идей, как нам поступить в такой ситуации.
— В такой ситуации лучше созвать Совет магов, — сварливо заметила мадам Помфри, выжидающе посмотрев на директора.
— Не стоит пока их тревожить. У них и так много дел. Нечего беспокоить их проблемами ученика Хогвартса. — улыбнувшись в бороду, сказал Дамблдор.
— Как скажете, директор, — тяжело вздохнув, ответила мадам Помфри. — Надеюсь, вы правы и с девочкой ничего не случится.
— Всё, что мы можем, — это наблюдать и поддерживать её во всех полезных начинаниях. Всё же это наша работа и призвание. Мисс Поттер вырастет сильной волшебницей, а вмешательство Совета лишь создаст ненужные сложности и даже может погубить неглупого, но всё же ещё неопытного ребёнка, — сказал Дамблдор, посмотрев в ростовое окно своего кабинета.
— И то верно, — кивнула мадам Помфри.
— Хотите перекусить? — перевёл тему Дамблдор.
— Да, — сразу же оживилась мадам Помфри. — И я бы хотела поговорить о кое-каких поставках.
Поход в Больничное крыло закончился странно. Меня вроде как должны были вылечить от «болезни», но, в конце концов, посоветовали оставить всё как есть, разве что постараться сделать так, чтобы количество испускаемой магии не росло хотя бы всю следующую неделю. Сделать это довольно проблематично, ведь у меня нет никаких точных измерительных приборов по улавливанию испускаемой магии, всё это я должна делать, опираясь на свои ощущения, но для меня рост практически незаметен. Точнее, я не могу почувствовать его, если не начну уменьшать количество испускаемой магии, а в обычном состоянии, если количество магии возрастёт, то это сразу же станет моей новой нормой, которая, по ощущениям, ничем не отличается от старой. Чувствую себя прожорливой лампочкой, которая горит всё ярче, но вряд ли заметит изменения, пока не лопнет. Зато я узнала, что совершенно здорова и не проклята... вроде бы. Мадам Помфри честно призналась, что испускаемая мной магия просто не даёт просканировать меня полностью. Что-то там насчёт «засветов» и того, что такие тонкие артефакты и чувствительные зачарования не рассчитаны на магов, эквивалентом которых служит пять средних волшебников даже в моём самом «подавленном» состоянии.
Откинув не совсем уж радостные мысли, я подумала, что было бы неплохо обзавестись артефактом, который может уловить изливающуюся из меня магию, а потом просто сообщить мне её количество... Или как это правильно должно называться. Уж больно мне не понравилось ощущение уменьшения потока магии, как будто из меня всю радость выкачали. Вот только где мне раздобыть такой артефакт? Думаю, в Хогвартсе он точно должен быть, в том же Больничном крыле, например, но мадам Помфри мне такой не предложила. Может, просто забыла? Или она хотела выдать что-то похожее на следующей неделе, когда нужно будет посетить Больничное крыло ещё раз? Или просто хотела посмотреть, как я справлюсь своими силами? Непонятно, а возвращаться и уточнять мне что-то не хочется.
Примерно с такими мыслями я и ходила по замку. Голоса снова были со мной, соблазняя заглянуть в какой-нибудь незаметный уголок. Один раз мне показалось, что несколько из них посоветовали мне вылететь через окно и поискать «тайны» на крыше. Вот делать этим голосам больше нечего? Или они так «общаются» со всеми в Хогвартсе, а слышу их только я? Возможно, можно поинтересоваться насчёт этого у того же Снейпа: он уже про шёпот стен точно знает. Последняя мысль мне показалась довольно интересной. Всё же он профессор и проявил беспокойство по отношению ко мне, а значит, если начну с ним разговор, то он может и не ограничится простыми фразами, а даже начнёт что-то объяснять.
Идея неплохая, но где мне искать профессора Зельеварения? Я знаю, что он ещё декан Слизерина, а значит, будет жить рядом с гостиной факультета, как профессор Макгонагалл. Но и подземелье Слизерина я найти не смогу... скорее всего. Не просто же так старосты показывали их примерное, а не точное местоположение? Тем более для прохода в гостиную Гриффиндора нужно назвать пароль, следовательно, у Слизерина есть похожая система защиты от незваных гостей.
Я так сильно погрузилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг и, кажется, немного расстроила шёпот стен, когда проигнорировала несколько очевидных «тайников». Заметив расстроенное бухтение, я наконец обратила больше внимания на окружение. Оказалась я где-то на верхних этажах, если судить по виду за узорчатыми окнами, и время приближалось к ужину. Вокруг не было ни одного волшебника, лишь «живые» обитатели Хогвартса составляли мне компанию. Чтобы точнее узнать время, я обратилась к портрету одного мужчины, который то ли дремал, то ли делал вид, чтобы на него поменьше обращали внимания, а ещё он был единственным в коридоре, кто не беседовал с кем-то из «соседей».
— Извините, вы спите? — спросила я, подходя ближе.
— М-м-м? — открыв один глаз и подозрительно осмотрев округу, промычал он. — Девочка? Почему ты со мной разговариваешь? У меня же совсем нет манер, — уверенно и с гордостью заявил он.
— Эм, — немного растерялась я, но всё же ответила: — Я хотела узнать время.
— Время? — окончательно «просыпаясь», переспросил он. — Откуда мне знать, который сейчас час? Ты видишь у меня часы? — демонстративно осмотрел он свою картину, на которой были изображены внутренности дома с камином, удобным диваном и чем-то типа окна, выходящего на улицу.
— Нет, — посмотрев на картину внимательнее, чуть расстроено сказала я. — Значит, время надо спрашивать у тех, у кого есть часы на картине, — задумчиво пробормотала я и уже собиралась уходить. — Спасибо за уточнение, я поищу часы.
— Постой, девочка, — торопливо сказал мужчина на картине и, когда я вопросительно посмотрела на него, продолжил с некоторой надеждой в голосе: — Мы могли бы поискать вместе.
— Это... было бы полезно, — чуть подумав, согласилась я.
Всё же я ещё не ходила в компании картины. И вообще, как он себе это представляет? Я должна буду с помощью магии водить его за собой, или что? Не успела я высказать свой вопрос, как мужчина спокойно перешёл с картины на стену замка, чуть изменившись в стиле, но оставаясь всё таким же нарисованным.
— Тогда пошли, — радостно заявил он, пока я смотрела на это с широко раскрытыми глазами.
— Не знала, что картины так могут, — вырвалось у меня.
— Ох, твоя реакция просто идеальна, — ухмыльнулся мужчина, одетый в какую-то вариацию приличного средневекового костюма с мантией поверх него. — Всё же остальные не очень любят этот способ перемещения: им комфортнее находиться на полотнах, да и переходить между ними быстрее.
— Понятно, — только и смогла ответить я кивая.
Это открытие породило ещё больше вопросов в моей голове. Могут ли сделать подобный переход «живые» фрески, гравюры, призраки или те же статуи? Об этом есть книги? Гермиона уже знает об этом? Как вообще обитатели картин могут переходить с поверхности на поверхность? Ограничены ли они только какими-то стенами, полами или могут «выйти» в реальный мир и передвигать предметы? Задавая себе эти вопросы, я не смогла подобрать внятного ответа. Разве что с книгами всё предсказуемо. Определённо в Библиотеке найдётся талмуд, если не с объяснением, как это работает, то с наблюдением такого явления. Вот только пойму ли я там хоть одно слово или всё упрётся в мою тотальную магическую необразованность?
— Прямо так уж понятно? — ехидно спросил мужчина. — Кстати, я представляться не буду. Всё же манер у меня никаких нет, — поправив свою мантию, снова сообщил мужчина, только с ещё большей гордостью.
— Я бы и не запомнила, — пожав плечами, ответила я.
— О, — воодушевился мужчина. — Так ты на самом деле без манер. Не думал, что наткнусь на кого-то похожего. Что же, раз мы так похожи, то я просто обязан найти часы для последовательницы исчезающего искусства, — заявил он и «пошёл» вперёд.
Я не стала его останавливать или поправлять. Мне в принципе без разницы, что он подумал обо мне, я просто хотела узнать время. И смотря на то, как простое действие перерастает в очередное приключение, у меня невольно проступила довольная улыбка. Всё же превращение Хогвартса в очередную рутину практически невозможно. По крайней мере, я не могу представить, как некоторые ученики старших курсов умудрились это сделать. Здесь же, куда ни ступи, рядом обнаружится «тайна» или необычный собеседник, нужно лишь осмотреться. Но у старшекурсников во взгляде так и читалась рутина, что потихоньку поглощает их. Конечно, я не смотрела специально, просто иногда, проходясь взглядом по сторонам, натыкаюсь на взгляды всех подряд. Не смотреть же мне всё время в пол из-за этого, верно? Нужно лишь не заглядывать глубже, и всё будет в порядке.
Сам же нарисованный мужчина передвигался довольно интересно. Он на самом деле переставлял ноги и двигался вперёд по коридору. Проходя за рамами других картин, он вызывал у них недовольные бухтения и причитания о невоспитанности, что, в свою очередь, только поднимало моему сопровождающему настроение. Я же следовала за ним и с интересом наблюдала за происходящим. Совсем скоро все картины в коридоре начали провожать нарушителя спокойствия недовольными взглядами, а призраки и статуи, наоборот, начали поддерживать его. Как будто каждый шаг в таком состоянии должен даваться с трудом.
— Остальные ведут себя так, как будто тебе это трудно даётся, — поинтересовалась я у мужчины.
— Это так же просто, как и дышать, — поведя плечами, с улыбкой ответил он. — На самом деле сложно переступить через негласное соглашение того, что жители картин должны быть только в картинах. Но, как видишь, у меня нет манер.
— Хм, — хмыкнула я в ответ. — Так куда мы идём? Я думала, мы будем искать картину с часами.
— Нет, — взмахнул рукой мужчина. — Надеяться на точность времени в картинах — это гиблое дело. Запомни, девочка, картины не реальны, а вымышленны.
— Значит, там может быть совершенно любое время, — кивнула я, продолжая мысль.
— Верно, — довольно сказал мужчина. — Какие умные дети, однако, пошли. Помню, в моё время некоторые даже считать не умели. Кстати, ты же сможешь разобрать стандартный циферблат часов?
— Конечно, — недовольно нахмурившись, ответила я. — За кого ты меня принимаешь?
— Хах, — усмехнулся мужчина. — Значит, у этих умников получилось распространить образование. Жаль, что я им тогда не поверил. Даже поднял нескольких на смех. Неудобно как-то перед ними. Как думаешь, я смогу здесь найти их портреты, чтобы извиниться? — поинтересовался он у меня.
— Я думала, что у тебя нет манер, — сказала я.
— Может, манер и нет, но я же не животное какое-нибудь, — подняв палец вверх, сказал мужчина. — И я хотел посмотреть на их лица, когда они меня увидят, — выдержав паузу, признался он.
— Честно, понятия не имею, — покачав головой, всё же ответила я. — Но если они в Хогвартсе есть, то ты рано или поздно на них наткнёшься.
— И то верно, — задумчиво протянул мужчина.
После этого мы оба замолчали, каждый думая о своём. Лично я наслаждалась реакциями «живых» постояльцев замка и некоторых животных. Пару низлов даже увязались за нами, с интересом наблюдая за происходящим и иногда пытаясь напрыгнуть на движущиеся ноги. Что интересно, от этого мой провожатый иногда спотыкался, а потом чуть ли не шипел в ответ на какое-то потешное мурлыканье низлов.
— Как они тебя задевают? — всё же поинтересовалась я, постучав по нарисованной руке мужчины на стене. Никакого эффекта.
— Магические твари, — поправив свою мантию, вернул он презрительный взгляд низлам, — вечно пытаются мне насолить. Что им сделал, не пойму. А разговорить никого из них так и не смог.
— Мог бы попросить об этом приятелей, когда был ещё жив, — непроизвольно вырвалось у меня.
— Какая замечательная идея, а я и не додумался, — сарказм так и лился из каждого слова моего собеседника. — Пробовал уже, не работает. В ответ лишь смех. Даже подкуп не помог, а я был очень щедрым, знаешь ли.
— Проклятье? — вопросительно протянула я.
— Понятия не имею, — пожав плечами и тяжело вздохнув, ответил мужчина. — Никто ничего такого не заметил, а я каждый год проверялся, когда ещё мог.
Если так подумать, то мне никто не говорил, что картины когда-то были настоящими людьми. Я просто поняла это, первый раз их увидев. Так же было и с призраками. Приняв это, как ещё одну особенность, я всё же спросила один вопрос, который практически всегда у меня возникал при виде «живых» картин:
— А каково это — быть нарисованным?
Мужчина резко остановился и восхищённо посмотрел на меня:
— Всё же мы определённо похожи. Манер тебе точно не хватает, — одобрительно кивнув, сказал он. — А что до моего существования в картине. Скажем так, это необычный опыт. Представь, что в твоём доме проделана прямоугольная дыра, через которую все могут на тебя посмотреть. Не то чтобы на меня смотрели, но приятного в этом мало. Есть и справлять естественную нужду не надо, даже спать и то по желанию. Считай, мечта любого учёного, и многие из них делают себе портреты по этой причине. Так сказать, хотят заниматься исследованиями, не отвлекаясь ни на что, но, как это ни прискорбно признавать, картины быстро теряют свой запал. Кому-то надоедает работа, кто-то просто разочаровывается, сдаётся или думает, что и так достиг всего. Бытие в картине отделяет тебя от остального мира, и ты начинаешь думать о том, чем действительно хочешь заниматься. Как видишь, большинство предпочитает сплетничать, разговаривать, веселиться и наблюдать, — проведя рукой по широкой дуге, усмехнулся он. — Но стоит отметить, что не все картины — это учёные. Всё же большая их часть — волшебники, которые хотели жить вечно и нашли такой своеобразный способ исполнения своего желания. А вечная жизнь приводит к вечным развлечениям, ведь торопиться некуда. Дыхания смерти ты больше не чувствуешь и становишься по-настоящему свободен душой, хоть и ограничен в некоторых действиях. Даже если ты горишь каким-либо делом, то в конце концов поддаёшься давлению общества и рано или поздно становишься таким же, как они.
— И ты стал таким же? — спросила я.
— Ммм, — по-настоящему задумался мужчина. — Думаю, что нет. Всё же я в каком-то смысле особенный и был лишён «приятного» общества картин, призраков, статуй, волшебников и всех остальных. Большую часть времени я просто спал.
— И почему же? — подозрительно нахмурилась я. — Кто-то наложил на тебя какие-то чары?
— В каком-то смысле, да, — кивнул он. — Но это история на другой раз. И вообще, мы теряем драгоценное время, стоя здесь без дела. Вперёд на поиски часов! — громко сказал мужчина и пошёл вперёд.
Я проводила его недовольным взглядом, но всё же возобновила свой шаг. Ну вот, теперь мне интересно, что за история стоит за ним. В принципе, я могла бы просто «заглянуть» в него и всё узнать, но это будет неприлично, да и мне самой не хочется так поступать с тем, кто мне пытается помочь. Всё же, что бы ни говорил этот мужчина о моей невоспитанности, я уважаю личные границы... в большинстве случаев.
— Вот мы и пришли, — сказал мой проводник, указывая рукой на большую дверь с двумя статуями гаргулий по бокам. — В этом месте мы определённо найдём самые точные часы в замке.
— Даже так, — протянула я, осматривая статуи, которые смотрели на меня в ответ. — И как же туда попасть?
— Это уже на тебе, — подняв руки, сказал мужчина. — Моё дело было проводить. Да и разговаривал я сегодня слишком много. Усталость, знаешь ли, навалилась. Так что я пойду. Может, ещё встретимся, сестра по духу, — с улыбкой закончил он и буквально просочился куда-то за стену.
— Видимо, картины и такое могут, — постучав по месту, где секунду назад был мой собеседник, пробормотала я.
Осмотрев немного пустынный коридор, я вернулась к разглядыванию гаргулий. Это были гуманоидные статуи с перепончатыми крыльями за спиной, вместо рта у них была вытянутая морда, похожая на змеиный рот, уши длинные и заострённые, а волос на голове даже не предполагалось. Смотря в глаза этим искусно сделанным статуям, мне подумалось, что они напоминают шляпу. Две гаргульи выглядят совершенно обычными, пока не двигаются, но стоит им пошевелить хоть бровью, как сразу же появляется магия. Неужели это какой-то вид чар? Непонятно, но очень интересно. Статуи сидели в позе кузнечика на вполне типичном для Хогвартса каменном прямоугольном постаменте. И даже в такой компактной позе они были довольно большими.
— Мы ни капли не похожи на кузнечиков, — внезапно сказала правая статуя, сразу же садясь более привычным для человека способом. Левая же продолжила сидеть в своей излюбленной позе и лишь недовольно глянула на своего, получается, напарника.
— Я это вслух сказала? — вопросительно прошептала я.
— Нет, — повернув в мою сторону голову, ответила левая, пока правая виновато чесала щёку. — Не обращай на новенького внимания. У тебя есть какое-то дело к директору?
— Там кабинет директора? — удивлённо переспросила я, уставившись на дверь впереди.
— Это значит «нет»? — поинтересовалась левая, вопросительно наклонив голову.
Растерянно осмотрев всё ещё пустой коридор, я всё же решила попытать удачу. Да и Дамблдор, думаю, не расстроиться, если я просто зайду и быстро выйду.
— Я бы хотела посмотреть время, — сказала я.
— Спросила бы у картин, — недовольно пробухтела правая гаргулья и получила укоряющий взгляд от левой, отчего нервно продолжила: — Что? Прости, вырвалось. Но ты же тоже видишь, что и я. От этого любой в панический страх впадёт, а я до сих пор здесь сижу, — веско указала правая на постамент когтистым пальцем.
— Ещё слово и я найду тебе замену, — недовольно зашипела левая, вызывая передёргивание плеч у правой. — Не слушай его, девочка.
— Девочка?! — офигевше на меня взглянув, выдала правая.
— Тихо, — резко сказала левая, ударом руки разбивая правую на осколки, которые и не думали лететь в мою сторону. — Прости его, девочка. Новенькому не хватило профессионализма. Хочешь посмотреть на время? Как тебя зовут?
— Хела Поттер, — ответила я, невольно наблюдая за медленно исчезающими осколками правой статуи.
— Директор разрешил тебе заходить, — кивнула левая гаргулья, и дверь впереди начала медленно открываться.
Когда я не пошла вперёд, а замешкалась, то статуя поинтересовалась:
— Что-то ещё, девочка?
— А что будет с правой? — спросила я, указывая на пустующий и уже практически чистый постамент.
— Найду замену, — пожав плечами, ответила оставшаяся гаргулья. — Обычная текучка. Не обращай внимания, девочка.
— Вот как, — задумчиво протянула я, слабо кивнув. — Ладно, я пошла.
Гаргулья мне ничего не ответила. Она вообще застыла в своей стандартной позе и больше на меня не смотрела.
Пройдя за дверь, которая практически сразу начала за мной закрываться, я увидела широкую винтовую лестницу, ведущую наверх. Выглядела она обычной и от этого немного подозрительной. Осторожно ступив на первую ступеньку, я подождала пару секунд и, когда ничего не произошло, направилась дальше. Когда же я поднялась, то могла точно сказать, что лестница и вправду оказалась совершенно обычной, но вот стены, что полностью её окружали, создавая круглую башню, были с секретными проходами. Или обычными для волшебников, что открываются только палочкой, всё же стены чем-то неуловимо напоминали проход в Косую Аллею, которую показал мне Дамблдор.
Осмотрев помещение, я пришла в некоторое замешательство. Такого бардака и хаоса я давно не видела. Вокруг лежало, летало, стояло, застыло в воздухе столько побрякушек, что легче всё просто обозначить хламом. С полками книг соседствовали столики с различной посудой и другой всячиной, а цветовая схема комнаты была непостижима и бесконечно разнообразна.
— Мисс Поттер? — услышала я голос Дамблдора откуда-то сверху.
Запрокинув голову и чуть повернув её налево, я увидела директора Хогвартса, спокойно стоящего на покосившемся потолке, который на самом деле был больше похож на пол. Последняя деталь позволила мне понять, что и части самой комнаты были в полном беспорядке.
— Что здесь произошло? — вырвалось у меня вместо приветствия.
Живя с тётей, я привыкла к порядку, и до этого момента в магическом мире всё, может, и было немного хаотично, но сохранялась система, и что-то внутри меня говорило, что так и надо. Сейчас же я как будто внезапно наступила на бомбу, что разорвала и перемешала всё вокруг меня, включая и время с пространством.
— Довольно невежливо приходить к кому-то в гости, не предупредив, — добродушно улыбнувшись, попенял мне Дамблдор.
— Верно, — лишь ответила я, не сводя выжидающего взгляда с директора.
Мне хотелось всё это исправить прямо сейчас. Вся моя суть сопротивлялась хаосу, творившемуся вокруг, и я еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть её наружу.
— Не думал, что на вас так повлияет моя маленькая тренировка, — наконец сказал Дамблдор после недолгих обоюдных гляделок. — Видите ли, мисс Поттер, в жизни волшебника наступает момент, когда он хочет поменять планировку своего дома. Но я менял её так часто и уже начал повторяться. Вот я и подумал, что пора найти парочку новых идей. Видимо, немного перестарался.
— Но не настолько же, — с негодованием вырвалось у меня, а палочка как будто сама выпрыгнула из кобуры прямо мне в руку.
— И что же вы собираетесь делать? — с интересом посмотрев на меня, спросил Дамблдор. — Надеюсь, мне можно будет посмотреть?
Я не ответила. Магия выплеснулась из меня сплошным потоком, заполняя отвратительные «полости», пытаясь соединить разбитые части чего-то, что я не могла даже интерпретировать. Сам факт того, что я заметила весь этот «беспорядок», только оказавшись в нём, неимоверно раздражал. Но вот что странно, я была единственной, кому претила окружающая обстановка. Голоса стен не выказывали никаких неудобств. Сам Дамблдор вёл себя так, как будто делает что-то подобное каждый вечер, и в этом нет ничего необычного. Даже сам Хогвартс удивлённо «посмотрел» на меня. И это раздражало меня ещё больше. Неужели они все не видят этой «неправильности»?
Моя магия быстро заполнила комнату, которая как будто этого даже не почувствовала. Вокруг был всё тот же «беспорядок», но спустя пару секунд я ощутила что-то похожее на треск. Миг, и комната перестаёт быть перемешанной, ещё миг, и все предметы нашли своё место. Моргнув пару раз, я ещё раз осмотрелась. Я видела всё те же безделушки в огромных количествах, столы, чуть ли не опрокидывающиеся от количества книг на них, стену, увешанную сотнями портретов самого разного исполнения, полки книг, соседствующие с какими-то котлами и чуть ли не мини-водопадом, множество разных кресел, разбросанные здесь и там, ещё одна стена, уставленная тикающими и щёлкающими часами, цвет же всего этого продолжал быть необычно разнообразным, но в этот раз от всего этого у меня не чесались зубы и не хотелось всё это сразу же убрать. Чувствовался порядок.
— А неплохо получилось, — признал Дамблдор, с интересом осматривая кабинет. Оказывается, он стоял прямо рядом со мной, а я и не заметила. — Даже как-то свежо. Так что же вас привело сюда, мисс Поттер?
— Я хотела бы узнать время, — ответила я, удовлетворительно кивнув от проделанной работы, и только сейчас я поняла, что именно я сделала и где.
— Время, — протянул Дамблдор беззаботно, как будто к нему всегда кто-то врывается и устраивает что-то подобное. — А какое вас интересует? У меня есть много часов. Некоторые показывают время прошлого, некоторые — будущего. Есть парочка с разных континентов, считая и магловские.
— А можно те, что показывают время настоящего? — быстро спрятав палочку в кобуру, спросила я.
— Такие тоже есть, — кивнул Дамблдор. — Осталось их только найти. Признаться, в этой новой планировке я совсем теряюсь. Мисс Поттер, можете устроить мне экскурсию?
— Ага, — поспешила кивнуть я. Вроде директор по-настоящему не расстроен моим поступком, а даже как-то рад. — Без проблем.
Я выходила из кабинета директора в приподнятом настроении. Оказалось, что я зашла туда за час до ужина. Так что времени на быстрый показ «нового» помещения было предостаточно. Конечно, я не знала точно, где что лежит, но могла сказать примерное направление расположения различных вещей, поэтому и «экскурсия» прошла довольно быстро. Как по мне, Дамблдор остался доволен.
Пройдя мимо уже двух гаргулий, которые на меня никак не среагировали и очень правдоподобно прикидывались обычными статуями, я направилась спокойным шагом в Большой зал. По мере приближения к нему вокруг становилось всё больше волшебников и другой живности. Вообще, я заметила, что некоторые животные тоже бегают в Большой зал, неужели их там кормят отдельно?
Подойдя к привычным для нашей компании местам, я никого из знакомых не увидела. Видимо, я умудрилась прийти первой. Пожав плечами, я уселась за скамейку и наложила себе побольше еды. Всё же из-за сегодняшней активности я проголодалась больше обычного. Когда я уже закончила есть суп, в зал зашли чем-то довольный Рон, раздражённая Эйлин и удивительно спокойный Симус.
— Ты себе не представляешь, на что мы наткнулись, — сказал мне Рон, стоило ему лишь занять своё место.
— Не на то, что искали, — с недовольством отметила Эйлин.
— Эйлин, это же приключение, — сказав эти слова так, как будто повторял их сегодня уже слишком много раз, вздохнул Симус. — Мы не обязаны находить всё в первый день. Рано или поздно мы найдём то место.
— С таким подходом скорее поздно, — недовольно надулась она в ответ и начала деловито накладывать себе еду, на что Симус лишь закатил глаза.
— Не обращай внимания на её причитания, — задорно обратившись ко мне, отмахнулся Рон от её недовольного настроения, чем вызвал у Эйлин чуть ли не шипение. — Лучше послушай. Мы нашли целое сообщество волшебников, специализирующихся на развитии памяти. Мы там оказались совершенно случайно. Стоило мне только открыть одну из дверей и неосторожно войти внутрь, как нас троих засосало на какие-то крутые горки. Мы не просто проехали по ним, а по-настоящему летели куда-то вниз. Визги стояли такие, что легче было оглохнуть.
— Сколько тебе повторять, — забурчала Эйлин. — Я не визжала. Это защитная особенность вейл: звук, что должен отпугивать опасности.
— Если тебе так легче, то можешь интерпретировать это так. Тем более ты же была не одинока. Мы все там кричали как умалишённые. Не понимаю, почему ты так сильно заостряешь внимание на себе, — покровительственно кивнул Рон, чем вызвал недовольный прищур у Эйлин. — В общем, спускались мы с этим «боевым кличем» минут десять точно. А потом приземлились на мягчайший пол в каком-то подземелье. Вокруг было куча всяких колбочек, книжек, столов, диванов, кресел, несколько каминов, а также волшебников, картин, призраков и статуй. Всё это добро было хорошо освещено, некоторые картины даже советы давали. Сами, представляешь? На нас никто особо не обратил внимания.
— Разве что парочка призраков посмотрели в нашу сторону так, как будто мы опоздали на самую важную встречу в своей жизни, — дополнила его рассказ Эйлин.
— А мне больше понравилось, как два призрака запускали друг в друга различные «бомбочки» под присмотром нескольких старшекурсников, — сказал Симус, с аппетитом поглощающий еду.
— Кто бы сомневался, — сказала Эйлин.
— А потом, — продолжил Рон после небольшой паузы на перекус, — нас повели к главному. Это был самый настоящий паук, — с дрожью в голосе сказал он. — Страшнючий до такой степени, что у меня сразу же коленки подогнулись.
— Это был старый акромантул, неуч, — попеняла ему Эйлин. — И хватит рассказывать об этом месте так загадочно. Может, Хелу и Гермиону ты проведёшь из-за их совершенной необразованности в некоторых вопросах, но себе-то врать перестань. Мы попали в кабинет для отстающих. Туда попадают только те, кто совсем беспомощны. Если бы не ты, то и ноги бы моей там не было. Но ты же у нас особенный во всех смыслах.
— Хватит драматизировать, — просто отмахнулся куриной ножкой от её претензий Рон. — Мы быстро оттуда выберемся. Стоит лишь освоить их минимальную программу по начальной окклюменции, и будем вольны уходить. Мои братья справлялись за несколько месяцев, — весомо дополнил он в конце.
— Это ещё и семейное, — подняв глаза на «небо», обречённо сказала она.
— К твоему сведенью, окклюменцию мы и так будем изучать на старших курсах. Так что получить основы сейчас будет полезно, — нахмурив брови, сказал Рон.
— Никто из моей семьи ни разу не попадал в комнату для отстающих, — продолжила Эйлин обречённым тоном, пропустив слова Рона мимо ушей. — Я первая. Один факт того, что я там оказалась, говорит о моей неспособности справиться даже с начальными задачами без каких-то техник. Это же настоящее оскорбление и несправедливость. Я могу со всем этим справиться и сама. Могу!
— Опять ты за своё, — закатил глаза Рон. — Если ты так крута, то просто пройди там программу-минимум за пару дней. Есть у меня мысль предложить нам всем ходить туда. Думаю, Гермиона будет в восторге. Братья говорили, что там просто куча всяких пособий по облегчению обучения. И Хеле будет полезно там побывать, всё же в комнате можно встретить множество представителей самых разных клубов и даже старшекурсников. Ты же ещё не определилась со своим выбором? — вопросительно посмотрел он на меня.
— Ещё нет, — ответила я. — Интересное предложение. Я не против попробовать.
— Нет! — вскрикнула Эйлин. — Не слушай этого идиота. Ты не знаешь, на что подписываешься. Это же буквально клеймо на всю оставшуюся жизнь. А этот хочет всем его передать, — обвинительно указала она пальцем на недовольного Рона. — Уверена, что без него, я бы никогда там не оказалась.
— Симус, она опять за своё, — посмотрев мимо взвинченной волшебницы, пожаловался Рон. — Мы же договорились, что ты будешь её успокаивать.
— Я устал, — вздохнул Симус. — Сам теперь с ней разбирайся. Мои слова она уже пропускает мимо ушей.
— Предатель, — наигранно возмутился Рон, на что его собеседник просто пожал плечами. — Ладно. — сказал Рон и прямо посмотрел на Эйлин. — Прекрати уже это. Ты случившийся факт не изменишь. И раз уж тебе так противно и неудобно находиться там, то, как я уже сказал, пройди начальную программу. Можешь потом всем говорить, что оказалась там по ошибке и за пару дней освоила легчайшие уроки в своей жизни. Докажи своё превосходство, а не занимайся причитаниями. Понятно?
— Я... — лишь смогла сказать Эйлин, открывая и закрывая рот.
— О, Гермиона, — сразу же переключил своё внимание Рон, увидев знакомую волшебницу, которая уже собиралась садиться за стол. — Как ты смотришь на то, чтобы получить начальные знания по окклюменции и, если захочешь, ещё нескольким другим практикам?
— Это было бы замечательно, — лишь осмыслив вопрос Рона, ответила Гермиона и села на скамейку. — Я думала, что мы её будем изучать только на третьем курсе. Неужели вы обнаружили где-то место с такими полезными знаниями, которые первокурсникам ещё недоступны?
— Вот, — посмотрев на Эйлин, веско сказал Рон, указывая на воодушевлённую Гермиону. — Даже Гермиона говорит, что это будет полезно.
— Мир ко мне слишком несправедлив, — выпустив из себя весь набранный воздух, сказала Эйлин и решила переключить всё своё внимание на ужин.
— Гермиона, мы нашли комнату для отстающих, — решил полностью раскрыть карты Симус. — Обучение там, в кругах волшебников, считается позорным, хоть и полезным.
— Но почему? — расширив глаза в удивлении, спросила она. — Считать начальные знания по окклюменции чем-то позорным довольно глупо.
— Так уж сложилось, — пожал плечами Симус. — Если хочешь подробностей, то можешь спросить у Эйлин. Она уж точно в этом разбирается лучше меня или Рона.
Услышав своё имя, волшебница подняла свой растерянный взгляд, а увидев Гермиону, которая просто пожирала её горящими от тяги к знаниям глазами, немного поёжилась и сказала:
— Проехали. Это уже не важно, — после такого ответа Гермиона ничуть не утратила рвения к получению интересующей её информации, и, заметив это, Эйлин добавила: — Могу написать тебе пару страничек об этом, но не сейчас. Настроение просто ужасное, — закончила она и вернулась к еде.
— Хм, произошло что-то ещё? — поинтересовалась Гермиона, увидев подавленность подруги.
— Она не очень довольна своим попаданием в комнату для отстающих, — пояснил Рон.
— Она уже успокоилась. Когда нам сказали, куда именно мы угодили, то она чуть ли не огнём во все стороны не метала, — дополнил слова своего друга Симус.
— Вот как, — задумчиво протянула Гермиона и решила отложить выяснение подробностей до получения нужной информации от Эйлин.
После этого разговора все занялись своим ужином, и я в том числе. Думаю, спрошу об окклюменции на наших дополнительных занятиях. Всё же неудобно, когда значения некоторых слов просто не знаешь, но если судить по словам Рона, то можно предположить, что окклюменция — это какой-то метод запоминания информации. Всё же они попали в ту комнату для отстающих после разговора о сложности предметов. Как по мне, вполне обоснованное предложение. Гоняя разные мысли в голове, я приступила к десерту, который сегодня был вкусным желе. Именно в этот момент я заметила Невилла, который медленно и потерянно к нам приближался.
— А у тебя что случилось? — спросил его Рон, как только Невилл сел за стол.
— Ничего особенного, — подавленно ответил он, без особого аппетита смотря на еду.
— Рассказывай давай, — сказал Симус, хлопнув друга по плечу. — Нечего стесняться.
Негромко ойкнув, Невилл осмотрел наши заинтересованные лица и со вздохом сказал:
— Мадам Спраут сказала, что мне надо найти место, где первокурсники изучают основы окклюменции. Я сразу же понял, что она говорила о кабинете для отстающих. Бабушка строго-настрого запретила мне туда попадать, но для более глубокого изучения травологии знания нужны уже сейчас, иначе я просто застряну на одном уровне. Меня отпустили пораньше, чтобы я начал искать нужный кабинет. Вот и ходил по Хогвартсу, думая, как лучше поступить. Так и не придумал, — дополнил он спустя один тяжёлый вздох.
После его рассказа мы все вместе посмотрели друг на друга. Миг, и Рон решительно кивает, пока Эйлин отрицательно замахала головой, пытаясь остановить неизбежное.
— Невилл, а что ты сделаешь, если я скажу: «Мы уже нашли кабинет для отстающих»? — предвкушающе улыбнувшись, сказал Рон.
— Правда? — сразу же воспрянул духом Невилл и даже встал со скамейки, нависнув над чуть растерявшимся от такого неожиданного напора Роном. — Можешь меня туда отвести? — спросил он, но, не дожидаясь ответа, расстроено опустился на место. — Бабушка мне не разрешит. Скажет, что я опять опозорю фамилию Лонгботтомов своим поведением.
— Правда? — вопросительно подняв бровь, спросил Рон. — И как же ты опозоришь свою фамилию, когда тянешься к знаниям. Сам же сказал, что упёрся в потолок и застрянешь там... Насколько, кстати?
— Года на два, — заинтересованно посмотрев на Рона, ответил Невилл. — Конечно, я не совсем буду стоять на месте, но развиваться буду мучительно медленно.
— Сам подумай, что больше навредит репутации твоей семьи: то, что ты закопаешь свой талант траволога или дополнительное обучение? Неужели, когда ты станешь великим волшебником и мастером травологии, кто-то посмеет сказать о Лонгботтомах хоть одно плохое слово? — с хитрой улыбкой спросил Рон.
— Нет такого слова «траволог», — автоматически поправил Невилл, задумавшись над вопросами друга. — Но если бабушка узнает...
— Теперь есть. И вообще, мы ей ничего не скажем, — подмигнув сказал Рон. — А если так уж случится, что она прознает об этом, то у неё будет целый год, чтобы остыть.
— Бабушка никогда не «остывает» и всегда помнит обиды, — поделился с нами Невилл.
— Это неважно, — резко заявил Рон. — Я видел, как твои глаза загорелись при перспективе продвижения по корням травологии. И не смей этого отрицать. А если тебя выгонят из дома, то Уизли всегда смогут приютить. Так что хватайся за шанс и пошли с нами.
— С вами? — удивлённо посмотрев на всех нас, спросил Невилл. — Даже Хела и Эйлин пойдут? — недоверчиво уточнил он.
— У меня не было выбора, — всё ещё недовольно пробубнила Эйлин.
— Это будет интересно, — пожав плечами, ответила Гермиона, аккуратно записывая что-то в свой блокнот.
— Мне никто не запрещал туда попадать, — сказал Симус, повторив хитрую улыбку Рона.
— Я всё равно искала клуб. Могу и в комнате для отстающих побыть, пока не решусь, куда именно хочу вступить, — решила и я пояснить свои мотивы.
— Так что ты решил? — воодушевляюще спросил Рон.
— Я, — запнулся Невилл, но через миг со рвением продолжил: — Буду изучать травологию дальше, и ничто мне не помешает.
— Вот это настрой, — взорвался добрым смехом Рон. — Тогда завтра мы все идём в комнату для отстающих!
Свою последнюю фразу Рон говорил, не сдерживая сил своих лёгких, отчего Эйлин поёжилась и начала затравленно озираться. Остальные же не придали этому особого значения. Но я решила всё же осмотреться. Многие услышали выкрик Рона, хоть и в шумном Большом зале он не распространился дальше пары метров. Некоторые шепотки начали распространять эту новость. Я слышала, как моё имя повторяется с самыми разными интонациями, пока всё снова не слилось в неразборчивый гам. Ещё раз посмотрев на подавленную Эйлин, я просто решила, что она преувеличивает, и продолжила свою трапезу.
* * *
На следующий день мы сидели на завтраке и перекидывались всякими незначащими разговорами. Эйлин улыбалась так, как будто вчера она не была самым грустным существом в замке. А Невилл вёл себя необычно активно. Поведние же остальных осталось прежним.
Вчера после ужина мы пошли в библиотеку, и по пути Гермиона просветила меня об окклюменции. Это особенное магическое искусство памяти, которым обладает каждый взрослый маг как для защиты, так и для упорядочивания полученных знаний. Конечно, есть те, кто дальше школьной программы не пойдёт, но существуют и мастера в этой области. Один из них — Дамблдор. Получается, что это довольно полезный навык. Поэтому мне ещё больше непонятно, в чём заключается его «позорность» для изучения на первом или втором курсе. От пояснений Эйлин, которые мы вытягивали из неё перед сном, яснее не стало, а увидев наши непонимающие лица, допрашиваемая волшебница сказала, что нам не понять, и спряталась за балдахином кровати.
— Не могу дождаться Подготовки, — уже прикончив свой обед быстрее нас всех, сказал Рон. — Я узнал, что для поступления в клуб по квиддичу надо пройти тест физического и магического здоровья. И один из пунктов теста — это одобрение преподавателя по Подготовке.
— А мог бы учиться вчера, а не болтать со всеми подряд, — пробурчала Гермиона.
— Я учился, — сразу же возмутился Рон. — Просто немного устал и решил развеяться.
— Сумма времени твоего отдыха равняется почти целому часу из трёх, отведённых на дополнительные групповые занятия, — серьёзно сказала она.
— Я и так стараюсь, понятно? — сказал Рон. — Просто не все могут так долго сидеть за книжками, как ты. Тем более я попал в комнату для отстающих, так что прояви милосердие.
— Этот факт не должен являться поводом для послабления, — жёстко сказала Гермиона. — Ты, наоборот, обязан стараться усерднее.
— Это моё «усерднее», — сказал Рон. — И если ты ещё раз скажешь, что я стараюсь недостаточно, то я точно перестану прилагать усилия. Чтобы могла сравнить на появившемся контрасте.
— Ладно, молчу, — нехотя выдавила из себя Гермиона. — Но я слежу за тобой.
— А чего только за мной? — удивился Рон и, обведя нас рукой, продолжил: — Они тоже отдыхали... кроме Хелы.
— Это так, — кивнула она, — но их время отдыха не достигало часа бесценного времени.
— Какие-то двойные стандарты, — сложив руки на груди, сказал Рон.
— Просто нужно подтянуть твоё время учёбы до остальных, а уже потом подтягивать вас всех вместе, — пояснила свои действия Гермиона.
— А разве тогда они не почувствуют себя брошенными? — добавив в голос сострадания, спросил Рон, снова указав на нас. — Только представь, как это выглядит со стороны. Как будто ты взялась учить только меня, а остальных бросила.
— Правда? — спросила Гермиона, вопросительно осмотрев нас.
— Я привыкла учиться одна, — пожав плечами, сказала я.
— Не чувствуется общего духа, — высказался Невилл.
— Как будто каждый сам по себе, — поддержал его Симус.
— Вы чего? — удивлённо спросила Эйлин. — Неужели вы не поняли, что Рон просто хочет распылить её внимание для послаблений во время учёбы?
— Ну, можно и так на это посмотреть, — задумчиво сказала я. — Но всё же зерно правды в этом есть. Мы же собрались учиться вместе, а получается так, что каждый занят своим делом.
— Но у нас же есть общий план, — возразила Гермиона.
— Этого недостаточно, — веско сказал Рон. — Надо больше группового взаимодействия. Может, какие викторины или то же общее чтение. Знаешь, всякие командные активности, которые будут вдохновлять нас всех на новые свершения.
— Складно говоришь, — обдумав его слова, сказала Гермиона. — Но не думай, что это хоть как-то тебе поможет тебе избежать учёбы.
— Меня раскусили, — подняв ладони в жесте «сдаюсь», сказал Рон и задумчиво добавил: — А было бы круто разнообразить учёбу некоторыми активностями. Я слышал, что смена деятельности способствует продуктивности.
— Я подумаю над этим, — всё ещё подозрительно посматривая на довольного Рона, пообещала Гермиона.
И вот пришло время физической культуры, или, как её здесь называют, Подготовка. Вообще, полное название должно звучать как «Подготовка и развитие физического и магического состояния учеников», но выговаривать это долго, и все начали сокращать до обычного «Подготовка».
Перед началом урока нужно было переодеться в спортивную форму, которая очень походила на магловскую. Не было никаких дополнительных мантий или каких ботинок со смешно завитыми носами, которые я в изобилии замечала на ногах учеников. С виду обычные и удобные штаны, майка и кроссовки. Конечно, форма была в цветах факультета Гриффиндора, думаю, аналогично и с формой других факультетов, а также определённо чувствовалось, что она обладает какими-то магическими свойствами. Эйлин пояснила, что это обычный набор зачарованных плетений в одежде: укрепление, удобство, облегчение чистки, защита от холода и жара. Так сказать, золотой стандарт всей одежды в мире магов. Уже не первый раз сталкиваюсь с занятными особенностями местной одежды. Интересно, а в Хогвартсе нас будут обучать созданию чего-то подобного? По идее должны, или пошив одежды входит в раздел клубных занятий?
Выйдя из женской раздевалки первокурсников факультета Гриффиндора, мы направились на поле за пределы замка. Как я успела уже узнать, вокруг Хогвартса было расположено множество различных полей для совершенно разных игр и других времяпрепровождений. Достаточно лишь выйти из замка, что лично я делала лишь дважды: во время экскурсии в сопровождении старост и сейчас, и вам открываются бескрайние просторы различных активностей на открытом воздухе. Снаружи Хогвартса всё было таким же живым, как и внутри. Разве что картин не было, но в больших количествах имелись разные тропинки, ведущие, кажется, во все возможные направления, деревья, кусты, ещё больше разнообразной флоры и фауны, скамейки, выполненные в совершенно непохожих стилях и из множества материалов, беседки, просто свободные пространства с мягкой травой, которая так и манила походить по ней босиком или полежать, смотря в небо.
Само же место проведения Подготовки представляло из себя символически огороженное поле и несколько каменных пристроек в виде башен и домиков, выполняющие функции складов, раздевалок, комнат отдыха и туалетов вокруг него. Всё было выполнено в неповторимом и завораживающем Хогвартском стиле. Для каждого ученика был отведён свой резной шкаф и чуть ли не личная комнатка для переодевания.
На поле я заметила, что урок у нас снова совмещён со всеми факультетами первокурсников. Ученики собрались в разноцветные группы и весело болтали о своих заботах. Наша группа поспешила присоединиться к скоплению цветов Гриффиндора. Вскоре показался преподаватель Подготовки, и по полю раздался звук свистка, подавляющий остальной шум.
— Каждый факультет строится в две шеренги вдоль этой дорожки! — выкрикнула женщина с короткими светлыми волосами и в тёмной мантии, указывая на участок поля, на котором начали быстро «вырастать» кирпичики дорожки. — Живее! У нас времени в обрез!
Послушавшись учителя, все ученики относительно быстро начали строиться в две шеренги. Преподаватель наблюдал за всем этим балаганом и иногда посматривал на свои карманные часы. Когда же мы кое-как встали в нужную фигуру построения, женщина прошлась мимо нас по дорожке, неодобрительно смотря на наши нестройные ряды.
— Вы справились средне, — выдал свой вердикт преподаватель, посмотрев, кажется, на всех учеников разом. — Есть к чему стремиться. Приветствую, ученики Хогвартса. Меня зовут Роланда Хуч, и я буду вашим преподавателем по подготовке и развитию физического и магического состояния учеников, если по-простому: Подготовке. Запомните, что на моих уроках я не терплю никаких факультетских различий. Любое противостояние у вас должно быть в рамках соревнований, и неважно, кто у вас будет в команде: хоть самый мерзкий Слизеринец или дуболомный Гриффиндорец, я жду от вас командной работы. Понятно? — после её вопроса на поле опустилась тишина, и, не дождавшись ответа, Хуч выкрикнула: — Понятно?
— Да! — послышались нестройные выкрики со всех сторон.
— Для первого раза сойдёт, — кивнула Хуч и опять свистнула в свой свисток, который даже не давал и шанса себя перебить другим звукам. — Начнём с лёгкой разминки. Левый ряд, — подняла она свою левую руку, — повернуться направо. — Ученики вразнобой начали выполнять команду, и преподаватель опустила свою руку. — Правый ряд, — подняла она правую руку, — налево. — Мы выполнили команду. — А теперь побежали вокруг поля, пока я не скажу «стоп».
— Стоп! — выкрикнула Хуч, дуя в свой уже порядком мне надоевший свисток.
Сам по себе урок Подготовки проходил в довольно интересной манере. Всё началось с обычного бега, который для меня и, вроде как, большинства учеников первого курса проблем не представлял. Вообще, сложилось такое впечатление, что вся наша колонна могла бегать целый день напролёт и лишь чуть запыхаться под конец. Разительное отличие, если сравнивать с уроками физической подготовки в магловской школе. Да и до приезда в Хогвартс я, может, и была немного выносливей всех в классе, но не до такой степени. Неужели магия так сильно влияет на тело? Если бы я знала об этом раньше, то и не думала бы сдерживать её последние несколько лет.
Но простым бегом по мягкой траве дело не ограничилось. Буквально после первого круга по огромному полю Хуч свистнула в свой свисток ещё раз и скомандовала: «Не зевать, пришло время препятствий. Смотрите под ноги!». Мне кажется, что после каждого использования свистка голос преподавателя приобретает его свойства, перекрывая все возможные звуки на поле. Но достаточно подумать об этом мне не дали корни, вырвавшиеся прямо из земли и начавшие всячески мешать нашей колонне продвигаться дальше. Неплохая такая часть учеников не успела быстро сориентироваться и упала прямо на землю, с которой они слушали «подбадривающие» речи от Хуч. Конечно, корнями всё не ограничилось. Были и взмывающие в небо дорожки, которые сами собой строились прямо перед нами, и прыганье по островкам, которые летали недалеко от, как выяснилось опытным путём, мягкой и упругой травы, и порывы ветра, что так и норовили уронить не удержавшихся на перекладинах учеников, и неглубокие реки, которые старались снести течением вообще всё вокруг, и каменные лестницы с пропадающими ступеньками, и стены с выступами для лазанья, под конец в нас вообще летели огромные валуны, которые легко выбивали любого зазевавшегося первокурсника из наших «стройных» рядов и на поверку оказались довольно мягкими, но это не убавляло их эффективности. Как только ученик выбывал, то практически сразу возвращался в конец строя, некоторых Хуч доставляла туда взмахами своей палочки, и должен был продолжать бег с препятствиями. А закончилось это лишь сейчас.
— Разминка окончена, — заявила Хуч, осматривая всю колонну.
Что же там было такого интересного? Большая часть учеников буквально валилась с ног. Редкие оставшиеся стоять на своих двоих, среди которых была наша шестёрка, Малфой со своими двумя большими друзьями, имена которых я даже не старалась запомнить, и парочка десятков других незнакомых мне учеников, стоящих то здесь, то там. Но даже так, все, кроме меня, Рона и Малфоя, держались из последних сил, разве что вызывало сомнение истинное состояние Эйлин, которая строила из себя загнанную лань сразу же после первого круга, при этом спокойно проходя все препятствия и упав меньше пяти раз на протяжении всей «разминки». Рон и Малфой выглядели, как обычные магловские школьники после десяти кругов бега по средней спортивной площадке, то есть вроде и запыхавшиеся, но ещё полны сил. Я же чувствовала себя отлично, и было такое ощущение, что могла бы пробежать ещё столько же раз десять, а то и двадцать.
— Хм, — хмыкнула Хуч, закончив осмотр. — Слабо. Лишь малая часть из вас смогла перенести эту лёгкую полосу препятствий и сохранить силы. Да и то не из-за своего мастерства, а хорошей наследственности. Дай таким транжирам магический поток среднего волшебника их возраста, то выдохлись бы меньше чем через полчаса. Но не расстраивайтесь, именно для этого и нужна Подготовка. На этом предмете мы будем развивать не только ваше физическое состояние, но и магическое. И раз сегодня с первой частью предмета мы уже разобрались, то пришло время заняться второй, — заявила она и, заковыристо взмахнув палочкой, соорудила большой деревянный навес, под которым даже по самым грубым прикидкам легко могут поместиться все ученики первого курса, и свободного места останется в избытке.
— Все встаём и занимаем места на деревянном полу, — хлопнув в ладоши, скомандовала Хуч, — не время здесь разлёживаться. Сейчас самое важное — не упустить момент.
Со стонами мучеников ученики поплелись в сторону навеса. Не прошло и десяти минут, как каждый первокурсник находился на прохладном полу. Правда, далеко не все из них сидели, большинство просто лежало в позе звезды, стараясь отдышаться и восстановить силы.
— Итак, — сказала Хуч после очередного свистка. — Над вашей позой для медитаций мы ещё поработаем. Не это играет ключевую роль в постижении магии. Главное, чтобы вы внимательно послушали, что я сейчас скажу, — взяла она театральную паузу и через пару секунд беглого взгляда на нашу разношёрстную и уже давно смешавшуюся толпу продолжила: — Магический поток, что берёт начало в вашей душе и протекает через тело, является неотъемлемой частью любого волшебника, сквиба и даже магла. Но если основа в своей сути одинакова, то чем же мы все различаемся? — спросила она и, не обращая внимания на поднявшую руку Гермиону, сразу же ответила на свой же вопрос: — Различие кроется в её количестве и способности этой магией управлять. Через обычного магла проходят сущие крохи магии, а управлять ей он по своей сути неспособен. Сквибы же сравнимы с волшебниками в вопросах имеющегося магического потока, но вот управлять доступной энергией они могут в очень ограниченных рамках, что компенсируют созданием самых разнообразных артефактов. Волшебник же имеет и достаточное количество проходящей через него магии, и способности по её управлению, которые ограничены лишь его воображением и приложенными усилиями. Таковы уж различия нашей природы. Но вот есть ещё один «малюсенький» нюанс. Что сквиб, что волшебник не могут почувствовать свой магический поток в обычном состоянии. Магия всегда текла сквозь вас, и вы привыкли к ней. К сожалению, уникумов, которые могут и чувствовать, и управлять магией с пелёнок, очень мало, поэтому этот наш недостаток мы должны преодолеть самостоятельно. Пройдя через сегодняшнюю полосу препятствий, вы все инстинктивно управляли своим магическим потоком, добавляя себе сил, восстанавливая мелкие повреждения, увеличивая выносливость и так далее. Но ничего не даётся даром. Даже инстинктивно направляя магию в своём теле, а не давая ей просто пройти сквозь, в вас скапливается так называемая «усталость». Сейчас большинство из вас должно чувствовать, как всё тело слабо колется маленькими иголочками. Это стандартная реакция организма на усталость. И эта особенность позволит вам стать лучше. Лишь изнурив своё тело тренировками, вы можете по-настоящему почувствовать то, к чему привыкли с самого детства и уже воспринимаете как нечто само собой разумеющееся. Это путь обычного волшебника, через который прошли все ученики Хогвартса. Поэтому каждый из вас за этот первый год должен по-настоящему почувствовать свой магический поток, а в идеале научиться хоть немного сознательно его направлять. Но не думайте, что после достижения этой цели вы сможете забросить физические нагрузки и магическое развитие. Это лишь первая ступенька в нашем великом предмете.
Хуч закончила свой монолог и с ещё большим интересом начала нас всех осматривать. Даже с моего места было отлично видно, что её глаза мерно светятся золотым. Это какая-то особая магия? Раньше её глаза такого не делали, хоть и было видно, что Хуч профессионально оценивала каждого ученика. Стоило ей лишь повернуть голову в примерно моём направлении, как Хуч резко сосредоточила всё внимание на мне. И не только я это заметила. Все вокруг начали переводить взгляд с меня на преподавателя и обратно, пытаясь найти что-то необычное или просто из любопытства. Я же спокойно стояла на месте и старалась не погружаться слишком глубоко во внутренний мир Хуч. И отводить взгляд мне не хотелось, её глаза в каком-то смысле завораживали, а когда у них вытянулся зрачок, Хуч начала говорить:
— Настоящий неогранённый рубин. Я такого ещё не видела, — по мере сказанных слов она подходила ко мне всё ближе. — Ты же можешь управлять своим магическим потоком, верно?
— Эм, — чуть запнулась я, пытаясь вынырнуть из её всепоглощающего взгляда, что мне, впрочем, легко удалось, — смотря, что подразумевает под собой это управление.
— Ты, Хела Поттер, — как будто только что вспомнив моё имя, сказала Хуч. — Я, конечно, слышала, что ты особенная, но чтобы настолько. Поистине поразительно. Не стоит стесняться. Можешь, например, разрушить вот этот камешек ударом руки? — не сводя с меня глаз, Хуч взмахнула палочкой в сторону, и огромный валун появился за навесом. — Можешь же?
— Я ни разу не пробовала делать что-то подобное, — честно призналась я, смотря на «камешек», что был больше меня примерно раза в три.
— Не страшно, — слабо улыбнувшись, сказала Хуч. — Я подробно объясню, что тебе надо сделать, хорошо?
— Ладно, — просто пожала я плечами в ответ, ведь мне и самой было интересно провернуть нечто подобное.
— Внимание всем! — после очередного свистка, который, я уже точно уверенно, звучал одинаково на любом расстоянии, громко сказала Хуч. — Сейчас Хела Поттер продемонстрирует вам истинный талант. То, чего большинство из нас лишено, и то, к чему мы все должны стремиться в своём развитии. Пойдёмте же, — закончила она и сразу же пошла в сторону валуна. Я двинулась следом.
Выйдя на мягкую траву и подойдя к «камешку» впритык, я поняла, что он даже больше, чем мне показалось сначала. Пока я задирала голову вверх и с каким-то парадоксальным интересом ощупывала валун, Хуч строила учеников вокруг, формируя что-то наподобие полукруга, чтобы все могли увидеть предстоящее событие.
— Прежде чем мы начнём, у кого-нибудь есть вопросы? — без особого интереса поинтересовалась Хуч, ведь я, даже не смотря прямо на неё, чувствовала, куда направлено всё её внимание, если честно, это первый раз, когда моя способность так хорошо работала без прямого зрительного контакта, что вызывало ещё больше вопросов.
Ученики начали переглядываться между собой и пожимать плечами в растерянности, но большинство всё же хотело просто упасть на землю и отдохнуть, а не думать или что-то спрашивать. Однако даже так нашлись те, кому было кое-что интересно.
— М-м-м, — с досадой издала Хуч звук. — Уизли, что ты хотел спросить?
— А среди нас есть ещё кто-то, обладающий талантом? — задал он самый важный для себя вопрос, ведь среди талантов может оказаться и он сам.
— Такого же яркого нет, — сразу же ответила Хуч, но, немного подумав, ещё раз быстро прошлась по всем ученикам взглядом. — Точно нет. Но есть парочка среднестатистических и слабых талантов в управлении магическим потоком.
— А среди них есть я? — решил уточнить Рон.
— Уизли, — вздохнула Хуч. — Почему вы всегда задаёте одни и те же вопросы? И почему я сразу же не отвечаю, если знаю, куда каждый из вас ведёт? — риторически поинтересовалась она сама у себя. — Но, к большому сожалению, в вашей семье я ещё не встречала талантов в этой области.
— Эх, — грустно вздохнул Рон, отбрасывая мечты о быстром обучении.
Малфой же самодовольно на это улыбнулся, но всё же не спешил спрашивать о наличии у себя таланта. По крайней мере, не при всех.
— Грейнджер? — кивнула в её сторону Хуч.
— А как долго надо обучаться обычному волшебнику для того, чтобы выйти на уровень Хелы? — спросила она, вытащив откуда-то маленький блокнотик с ручкой.
— О, — улыбнулась Хуч. — Даже я ещё не сравнялась с её талантом, но вы все должны понять, что талант лишь позволяет меньше тратить время на обучение, а не полностью его заменяет. Хела может обучиться всему, что я изучала всю свою жизнь, за несколько лет, если не будет лениться. К сожалению, заставить её принимать мои знания я не могу. Талантливые ученики редко бывают прилежными, после выпуска из Хогвартса они не могут найти себе место, что «достойно» их. Но я отвлеклась. Что же до твоего вопроса, Грейнджер, то, чтобы сравняться с талантом Хелы, обычному волшебнику надо всегда учиться не покладая рук, и, может быть, к концу своей жизни он приблизится к этому шедевру чуть поближе, чем все остальные.
— Значит, надо просто учиться? — прекратив запись слов преподавателя, с интересом спросила Гермиона.
— Я припомню тебе эти слова после выпуска из Хогвартса, — ещё шире улыбнувшись, сказала Хуч. — У кого-нибудь ещё есть вопросы или мы уже можем перейти к самому интересному?
Больше никто не захотел ничего спрашивать. Тем более всем стало жутко интересно, что у меня за неописуемый талант такой. Лично я относилась к словам Хуч скептически. Ну не тяну я на супер гения. Может, у меня и приличных размеров магический поток, и я могу регулировать количество протекающей через меня магии, но вот особого таланта в управлении ей или в обнаружении этого самого потока, как чего-то отдельного, я в себе не ощущала.
— Раз все утолили своё любопытство, то я, пожалуй, начну утолять своё, — кивнула Хуч и полностью перевела на меня всё своё внимание, создавая впечатления, что в данный момент для неё существую лишь я одна. — Хела, что же ты можешь без моих подсказок?
— Полёт считается? — поинтересовалась я, чуть подлетая над землёй.
— Это можно отнести к моему предмету, но у тебя большие растраты из-за недостатка опыта и знаний. Сильно устаёшь после него? — спросила Хуч.
— Ещё ни разу не уставала, — пожав плечами, приземлилась я.
— Прелестно, — с довольством сказала Хуч. — Что-нибудь ещё?
— Могу делать так, — чуть подумав, решила я показать свою способность в ограничении магического потока, уменьшив его на свой максимум.
— О, — поражённо посмотрела на меня Хуч, а потом как будто вся расцвела всеми возможными положительными эмоциями. — Тебя кто-то научил так делать?
— Нет, — покачала я головой и поняла, что все эти знания ничего не стоят. Зачем вообще жить? Может, будет легче просто лечь и не дышать?
— Хела, вернись к прежнему уровню магического потока, — скомандовала Хуч, выводя меня из своих мыслей.
Я не видела смысла сопротивляться и просто сделала то, что попросили. Через миг безразличие растворилось, как предрассветная роса.
— Странно, — нахмурилась я. — Раньше такого эффекта не было.
— Раньше? — зацепилась за мои слова Хуч.
— Да, — кивнула я. — Я жила так несколько лет, и всё со мной было хорошо, а теперь стоит магическому потоку ослабнуть, как я сразу же становлюсь такой... безынтересной.
— Несколько лет, — прошептала Хуч. — И ты не чувствовала себя хотя бы неуютно?
— Нет, с чего бы? — непонимающе спросила я.
— Действительно, — задумчиво протянула Хуч. — Что же, тогда поговорим об этом потом. Может, можешь делать что-то ещё?
— Вроде бы нет, — почесав голову, ответила я и решила предупредить преподавателя: — Я правда сомневаюсь, что я такая уж особенная. Я ведь даже не могу почувствовать этот магический поток, а ведь это самый первый пункт в предмете.
— Не чувствуешь? — нахмурилась Хуч. — А как у тебя получается провернуть всё это? — указала она рукой на всю меня.
— Ну, оно как-то само, — попыталась я объяснить, но не смогла найти слов. — Я просто не чувствую в себе ничего, что может быть отдельным или другим. Ведь именно это надо для Подготовки, верно?
— Если говорить грубо, то да, — согласилась Хуч, с подозрением посмотрев на меня. — Но ты же как-то управляешь своим потоком. Что ты чувствуешь, например, при полёте?
— Ну, — задумалась я и призналась: — никогда раньше не обращала на это особого внимания, — и чтобы это исправить, я ещё раз взлетела и прислушалась к себе.
Всё же ничего необычного не происходит. Ничего такого чужеродного я не чувствую. Моя магия проходит сквозь каждую клеточку моего тела и позволяет летать, стоит мне лишь захотеть.
— Ничего необычного, — пожала я плечами.
— Хм, — нахмурилась Хуч, осматривая парящую в воздухе меня. — А если... нет, это было бы слишком хорошо. Но что, если мы всего лишь проверим? Больничное крыло рядом, — бормотала она себе под нос и, придя к какому-то решению, уточнила: — Ты же не чувствуешь никакой разницы между полётом и стоянием на земле?
— М-м-м, — вновь задумалась я и пришла к однозначному выводу: — Да, так и есть.
— Прекрасно, — как будто сбылась её мечта из детства, сказала Хуч. — Ты не против кое-что попробовать?
— Разбить «камешек»? — перевела я взгляд на забытого участника обучающего процесса.
— Нет, — отрицательно махнула головой Хуч и взмахом палочки превратила валун в ничто. Его там как будто никогда и не стояло. — Забудь про это. У меня есть на примете кое-что более впечатляющее. Как ты смотришь на то, чтобы довести своё тело до предела и по-настоящему устать? Ты же уже и сама не помнишь, когда последний раз валялась без сил, верно?
— Не то чтобы я бы не могла это вспомнить, — протянула я. — Но, допустим, верно. Что предлагаешь сделать?
— Всего лишь направить магию к каждой клеточке своего тела и попытаться продержаться в таком состоянии как можно дольше, — воодушевлённо ответила Хуч.
— Эм, — запнулась я и почему-то виновато посмотрела на преподавателя. — Я уже так делаю.
— Уже? — застыла Хуч, но вскоре отмерла и, приблизившись ко мне, схватила за руку, начав в неё всматриваться. Через десяток секунд она взволнованно спросила: — Сколько ты уже в таком состоянии?
— Всегда? — вопросительно протянула я. — Честно, не придавала этому такого большого значения.
После моего ответа Хуч посмотрела мне прямо в лицо, перестав сиять завораживающими золотыми глазами.
— Это полная бессмыслица, — выдала она и засмеялась.
Я же не очень понимала, что мне лучше всего сделать в такой ситуации. Облить холодной водой? Потрясти за плечо? Обнять? Отвлечь на что-то другое? Сложно.
«Где же моя команда, когда она так нужна?» — беспомощно спросила я у себя и посмотрела в сторону других учеников, наконец заметив немного непрозрачный защитный купол, похожий на тот, что я видела в клубе Искусства Меча.
О. Так вот почему здесь было так тихо.
**За куполом**
— Что они там так долго делают? Поговорить могли бы и потом, — раздражённо сказал Рон, всё же падая на мягкую траву.
— Ты чего разлёгся? — спросила его Гермиона, накрыв своей тенью. — А если профессор Хуч увидит, как ты бездельничаешь?
— Брось, ничего она не сделает, — отмахнулся от неё Рон. — И вообще, лучше сама приляг, отдохни. Видно же, что ты держишься на чистом упрямстве.
— Гермиона, Рон дело говорит, — сказала Эйлин, падая рядом. — Что со мной сделал Хогвартс? Я соглашаюсь с мнением Уизли.
— Я слышу в твоих речах непомерную гордость, — поэтично сказал Рон, не открывая глаз. — Не уймёшь её и уподобишься Малфоям, что будет хуже любых проклятий.
— Семейная поэзия? — удивлённо спросила Эйлин.
— Она самая, — усмехнулся Рон. — Не думал, что когда-нибудь пережитый мной позор пригодится.
— А ведь точно. Это же был ты, — в ответ рассмеялась Эйлин, вспоминая что-то из прошлого.
— Это какая-то особенная шутка? — нахмурившись уточнила Гермиона.
— Это, — хотела было пояснить что-то Эйлин, но её снова пробило на «ха-ха».
— Это дела дней минувших, не стоит беспокоиться, — вдохнул и выдохнул Симус, который сидел в позе лотоса чуть в стороне, но всё же достаточно близко.
— Золотые слова, Симус, — кивнул Рон. — Жаль, мои братья не следуют им.
— Ты сейчас сидишь в позе медитации? — осмотрев Симуса, решила сменить тему Гермиона. — Помогает?
— Понятия не имею, — пожав плечами, ответил он. — Папа увлекается всякими медитациями и постижением себя, так что и меня в это втянул. Мама говорит, что это даже полезно для волшебника.
— Представляете, он каждое утро делает какую-то зарядку, — поведал «страшный секрет» Рон. — Даже нас хотел втянуть. Верно, Невилл?
— Эм, да, — кивнул он, отвлёкшись от рассматривания чего-то в траве. — Как думаете, а на этом поле может расти что-то полезное?
— Например, людоедские-челюсти! — резко вскочив с места, громко сказал Рон. — Только не говори, что нашёл их где-то здесь.
— Нет, на этом поле не встречал, — с досадой покачал головой Невилл. — А было бы замечательно. Они полезны при переломах, ушибах, различных рваных ранах, а также очень вкусные даже в сыром виде.
— Вот только большинство этих травм они сами и вызывают, — чуть ли не прошипел Рон.
— Ты их боишься? — удивлённо посмотрев на Рона, спросил Невилл.
— Я много чего боюсь, — с гордостью заявил он в ответ.
— Вроде этим не гордятся, — с подозрением посмотрев на Рона, сказала Эйлин.
— Лишь глупцы заявляют, что ничего не боятся, — в унисон сказали Симус и Рон.
Дальнейший разговор прервал громкий треск. И странное ощущение чего-то подавляющего. Ничего особо страшного, но ощущения того, что ты тянешь портфель без облегчающего зачарования, не вызывало ничего приятного у измотанных учеников. Спустя пару секунд все безошибочно определили источник этого давления: защитный купол, который возвела преподаватель для защиты от возможных осколков. Возможно, кому-то покажется избыточной такая мера безопасности при проверке навыков первокурсника, но сведущие волшебники любых возрастов могут сказать, что это нормальная и очень полезная практика, ведь никогда не знаешь, что может вытворить очередной, хоть и юный, маг. Так что никто особо не задавался вопросами, а если и находился кто-то достаточно необразованный, чтобы задать его, то ему быстро объясняли, что к чему.
Миг, и под куполом началась то ли буря, то ли оползень, то ли наводнение, то ли вообще всё вместе. Такого надругательства защита не выдержала и разлетается на маленькие кусочки, которые вскоре растворились прямо в воздухе, открывая вид на Хелу, которая держала за руку катающуюся в истерике Хуч. Обе волшебницы были с головы до ног испачканы в мокрой земле, а кое-где была видна и подпаленная одежда. Сама земля вокруг них была полностью изрыта, а вода уже доходила прямо до рядов застывших учеников.
— Кто-нибудь поможет мне отвести Хуч в медпункт? — недовольно нахмурившись от свалившихся на её голову проблем, спросила Хела. — Она не хочет приходить в себя, что бы я ни пробовала.
— Что на тебя вообще нашло? — строго спрашивала мадам Помфри у своей неожиданной пациентки.
— Прости, Помфри, — повинилась Хуч, виновато смотря на траву тренировочного поля.
Как же здесь оказалась мадам Помфри? Ответ довольно прост. Когда я наконец разрушила защитный купол, то первичный план был отвезти преподавателя до Больничного крыла, но Рон, который один из первых добрался до меня, предложил мне самой быстренько слетать туда и найти помощь, пока ученики будут сторожить Хуч. Немного подумав, я согласилась и спустя считаные минуты после влетания в Хогвартс наткнулась на дверь Больничного крыла, за которой сразу же был кабинет мадам Помфри. Когда же я ворвалась внутрь без какого-либо стука, застав работника больницы за бумажной работой, она сразу же поняла, что что-то случилось, и быстрыми короткими вопросами вызнала всю нужную информацию. Спустя ещё несколько минут мы обе приземлились на поле, где проводится урок Подготовки у первокурсников. Вообще, я очень удивилась, когда мадам Помфри взлетела в воздух и пулей вылетела наружу, еле угналась за ней.
— Никаких «прости», — сказала мадам Помфри, размахивая палочкой над больной. — Неужели ты все свои мозги выкинула? Как можно додуматься так поступать с собой?
— Увлеклась, — покраснев от стыда, сказала Хуч.
— «Увлеклась», — ядовито выплюнула мадам Помфри и с неодобрением продолжила: — Активно использовать такую магию на себе и не смотреть на время. Как ты вообще додумалась до такого? Если это повторится, то мне придётся подать директору прошение о пересмотре твоего преподавательского допуска.
— Нет! — вырвалось у Хуч, но под строгим взглядом доктора она продолжила спокойнее: — Я просто потеряла контроль. Лишь увидев эту девочку через...
— Никаких оправданий, — отрезала мадам Помфри. — Мы профессионалы своего дела, и если ты так сильно не хочешь им быть, то можешь повторить это сумасшествие ещё раз. В следующий раз я не буду торопиться, чтобы необратимые последствия преследовали тебя всю жизнь.
— Помфри, — жалостливо протянула Хуч.
— Не «Помфрикай» мне здесь, — жёстко закончив взмах палочкой, сказал доктор. Через миг рядом с ней появился лист бумаги, который был сразу же просмотрен. Не прошло и пяти минут гнетущего молчания, как мадам Помфри продолжила: — Тебе повезло, что ученики решили быстро слетать за мной. Если бы опоздали ещё хоть на десять минут, то я не смогла бы тебя вылечить.
— Это значит, — с надеждой посмотрев на доктора, сказала Хуч.
— Значит, что я приложу к твоему делу эту бумажку, — сварливо сказала мадам Помфри, потрясая этой самой бумажкой перед носом довольной Хуч. — И не улыбайся мне здесь. Выпей, — приказным тоном сказала она, доставая пузырёк с жидкостью из внутреннего кармана мантии.
— Но, — хотела было возразить Хуч, лишь взглянув на ёмкость с зельем.
— Никаких «но», — отрезала мадам Помфри. — Пей. За остальными порциями придёшь к профессору Снейпу.
— Но он, — попыталась ещё что-то сказать Хуч.
— Мне плевать, ясно? — строго посмотрев в глаза своей собеседницы, спросила мадам Помфри. — Пей, я сказала.
После этого настроение Хуч вернулась на низкую отметку, и она с видом мученика быстро выпила пузырёк.
— Будешь пить это зелье раз в неделю на протяжении всего месяца, поняла? — спросила мадам Помфри.
— Да, — тяжело вздохнув, сказала Хуч, протягивая пустой пузырёк доктору, который быстро спрятал его обратно во внутренности своей мантии.
— Удачного урока, — сказала мадам Помфри и осмотрела столпившихся вокруг первокурсников. — Каждому учащемуся первого курса добавляю по одному баллу и десять баллов Гриффиндору дополнительно за быстрое исполнение, — после этих слов она спокойным шагом направилась в сторону замка.
Сам разговор был для меня не очень понятен. В лучшем случае до меня дошла лишь половина, но не то чтобы я прямо старалась разобраться во всех этих недомолвках и перипетиях межличностных отношений внутри Хогвартса. Как по мне, это лишняя головная боль и бесполезная трата времени. Ещё раз посмотрев на погрустневшую Хуч, мне показалось, что она стала менее «яркой». Это чем-то смахивало на то, как я уменьшала количество своего магического потока. Неужели это то, что делает выпитое зелье?
— Так, — без какого-либо свистка сказала Хуч, но на неё обратила внимание лишь малая часть учеников. — Ах да, свисток, — пробормотала она и без какого-либо запала дунула в него. — Всем внимание. Урок продолжается, несмотря на происшествие. Так что сейчас мы все увидим долгожданную демонстрацию от Хелы, — сказала она таким тоном, как будто никогда и не желала увидеть эту демонстрацию.
После нескольких заковыристых взмахов палочкой «камешек» вновь появился на поле, но был он немного меньше.
— Хела, подойди к камешку, — сказала Хуч без особого воодушевления. — Как только подойдёшь, то ударь по нему рукой и направь магию через всё своё тело с посылом усиления и укрепления.
Вокруг все зашептались, кто-то даже начал возмущаться. Насколько я смогла уловить, всё сводилось к недостатку объяснений и слишком сложному приёму. Что до меня, я не думала, что поняла правильно инструкции, но всё же решила сделать хоть что-то. Подойдя к «камешку», я «попросила» магию укрепить меня и усилить следующий удар, но ничего не произошло. Никаких особых изменений или знания, что я сделала это правильно, не появилось. Всё оставалось обычным. Поэтому я всё же решила перестраховаться и не бить реально крепкий камень со всей силы, а лишь чуть ударить его. Может, на руке и появиться пару царапин после этого, но я легко это переживу. Составив план и довольствуясь своей предусмотрительностью, я легко ударила камешек. В следующий миг всё резко изменилось. Моя магия как будто получила сигнал и выплеснулась через руку, образуя на камне выемку, по краям которой начали бежать трещины. Спустя пару секунд «камешек» не выглядел уже таким гладким и крепким.
— Вот что такое настоящий талант, — без особых восторгов сказала Хуч в полной тишине. — Возможность улавливать всё на лету и делать, вроде как, невозможное. Это то, к чему мы все должны стремиться. И раз уж вы все узрели цель, пришло время для познания самих себя. За сегодня любой, кто хотя бы не нащупает примерное ощущение своего магического потока, будет проходить усложнённую физическую программу на следующем уроке. А теперь вперёд, если что-то будет непонятно, спрашивайте. Я буду ходить среди вас и поправлять, если замечу что-то совсем уж отклоняющееся от цели занятия.
После слов преподавателя немного ошарашенные ученики пошли по своим местам под деревянный навес. Я же осталась стоять напротив камня и глупо смотреть то на свой невредимый кулак, то на пострадавший камешек, про который Хуч уже успела забыть. Это просто нелепо. Я же ничего не сделала. Как это сработало вообще?
— Хела, — подошла ко мне Гермиона с маленьким блокнотиком и ручкой в руках, — чего не идёшь к остальным?
— Я не понимаю, — прошептала я и приложила кулак к проделанной выемке в камне. — Это не должно было сработать. Я буквально ничего не сделала для этого.
— Ну, наверное, талант, как и говорила профессор Хуч, — пожав плечами, сказала Гермиона.
— Но это же глупо, — резко развернувшись в сторону своей собеседницы, сказала я. — Как я могу так легко управлять магическим потоком, который даже не чувствую. Я просто знаю, что он есть, и знаю, что он протекает через всё моё тело, но не чувствую ничего необычного. Ничего такого, что я могла бы опознать и направить куда-то.
— Это, — хотела было начать что-то пояснять Гермиона, но запнулась из-за недостатка информации. — Такое со мной впервые, — ошарашенно сказала она.
— Что именно? — поинтересовалась я.
— Я не знаю, что тебе посоветовать, — с грустью и как-то виновато ответила Гермиона. — Ты же не обижаешься на это? Не волнуйся, я ещё не всю Библиотеку прочитала, но если сосредоточу все свои силы на области Подготовки, то...
— Не стоит, — отрицательно махнув головой, сказала я. — Лучше не нарушай свой план занятий. И вообще, если даже профессора не знают, что со мной, то и в Библиотеке информация об этом вряд ли найдётся.
— Никогда не знаешь, что можно найти в Библиотеке, — наставительно сказала Гермиона и облегчённо выдохнула, проанализировав мой ответ.
— Как думаешь, что мне делать? — спросила я.
— Может, попросишь консультацию у Хуч? — предложила Гермиона, посмотрев в сторону преподавателя, который ходил сквозь разрозненные ряды учеников. — Она сама сказала, что к ней можно обратиться, если что-то будет не понятно.
— Тебе не кажется странным, что она перестала обращать на меня внимание после того, как выпила зелье? — спросила я у Гермионы и направилась в сторону преподавателя.
— Судя по тем книгам о лечебных зельях, что я уже прочитала, то это не самый необычный эффект, который может встретиться, — после секунды раздумий ответила Гермиона и поспешила последовать за мной. — Если честно, то безразличие — самый распространённый эффект.
— Даже так, — протянула я. — Спасибо за информацию.
— Обращайся, — довольно сказала Гермиона. — Ладно, я пойду постигать свой внутренний мир, а то так всё оставшееся занятие с тобой проговорю.
— Ага, удачи, — кивнула я.
Когда же Гермиона ушла к нашей компании, которая о чём-то спорила, я ещё раз попыталась почувствовать магический поток. Но я его не чувствовала, а просто знала, что он есть, и это меня немного раздражало.
— О, Хела, — сказала Хуч, как только я к ней подошла. — Хочешь научиться чему-нибудь ещё?
— Я бы хотела начать чувствовать магический поток, — ответила я.
— Тебе это не нужно, — просто сказала Хуч. — Ощущать свою магию волшебнику необходимо для управления ей. Но ты уже можешь свободно управлять протекающей через тебя энергией в очень широких рамках. Даже в слишком широких. Поэтому ты, считай, уже сдала экзамен первого курса по моему предмету.
— Это же глупо, — не могла не отметить я. — Я даже не знаю, почему и как я могу этим управлять. Оно само получается. А если однажды мой «талант» перестанет работать?
— Тогда ты умрёшь, — совершенно спокойно и безразлично ответила Хуч. — Талант строго привязан к твоей душе, и если таланта не будет, то и душа тебя покинет, а волшебник без души — мёртвый волшебник.
— Я, — попыталась я подобрать хоть какие-то слова, но решила всё увести тему немного в сторону: — Тогда мне нужна новая программа обучения, верно?
— Действительно, — как будто только сейчас придав значение факту моего прохождения учебной программы, протянула Хуч. — Тогда нужно будет быстро научить тебя всем приёмам. Дай мне время до следующего занятия, я составлю список всего, что мы будем проходить за семь курсов, и даже докину сверху всё, что сама знаю.
— Хорошо, — кивнула я, хоть и видела необязательность этого. — А что мне сейчас делать?
— Сейчас? — задумалась Хуч. — Давай попробуем одно теоретическое упражнение. Раз ты можешь контролировать количество проходящей через тебя магии, то для тебя не составит труда синхронизировать это регулирование с дыханием, верно?
— Возможно, — сказала я и увидела слабый огонёк интереса в глазах Хуч. — Но зачем это нужно?
— А, это теоретическое предположение, которое не смогли проверить на практике из-за его огромной сложности, считай, невозможности выполнения придуманного упражнения даже для таких, как Дамблдор. Сама суть заключается в том, что при постоянных изменениях магического потока, твоё тело к этому привыкнет, и ты сможешь ещё тоньше управлять своей магией. Также это добавит некоторую защиту от воздействия некоторых тёмных тварей, но не слишком серьёзную. Всё это в теории, конечно, но было бы замечательно проверить всё на практике, — даже с толикой надежды посмотрев на меня, сказала Хуч.
— Это звучит интересно, — согласилась я.
— Отлично, тогда давай ты займёшь вон то свободное место и попробуешь это провернуть, — указала Хуч на пустующее пространство под навесом. — А в конце занятия скажешь мне, как прошло.
— Хорошо, — кивнула я и направилась к указанному месту.
Усевшись на прохладное дерево, я начала выполнять упражнение. Выдох — уменьшение магического потока. Вдох — возвращение его в обычное состояние. Выдох. Вдох. Этот процесс так меня увлёк, что я самозабвенно закрыла глаза и погрузилась в этот странный перепад меланхоличных и радостных ощущений.
* * *
— Это просто нечестно, — говорил Рон, пока мы шли на следующий урок в сопровождении старост. — Я тоже хочу быть талантливым. Всё уметь и вообще для этого не стараться.
— Я сама не в восторге, — сказала я. — У меня складывается такое чувство, что это не я управляю магией, а она лишь великодушно выполняет мои «просьбы». Это раздражает.
— Тоже мне проблема, — пожал плечами Рон. — Как говорит мой папа, «если работает, значит, так и надо». Так что наслаждайся своим талантом. Можешь даже на урок Подготовки не ходить и сдать экзамен раньше всех. Только представь, ты будешь первой первогодкой, которая сдала экзамен за седьмой курс, — воодушевлённо сказал он и, немного поразмыслив, обратился к Гермионе: — Первой же?
— Насколько я знаю, да, — подтвердила Гермиона. — Вообще, не стоит внушать Хеле такие идеи. Ещё обленится и не сможет найти своё место в жизни. Ты же помнишь, что говорила профессор Хуч.
— Ну да, — вздохнул Рон. — Вот почему Уизли всегда должны работать? Мы же все поголовно ленивые, считай, лучшие кандидаты для приманивания врождённых талантов, но нет, Уизли должны впахивать. Аж зависть берёт.
— Хела, — обратилась ко мне Эйлин. — А ты до сих пор делаешь то упражнение?
— Ага, — кивнула я. — Это оказалось легче, чем мне думалось. Прямо сейчас я почти не обращаю внимание на сам процесс, возможно, уже сегодня вечером это станет моим обычным состоянием.
— Завидно-то как, — картинно кусая пальцы, сказал Рон.
— Хватит кривляться, — пожурила его Гермиона, и он быстро выпрямился и опустил руки по швам. — Я же сказала, хватит. Нам не завидовать надо, а стремиться достичь такого же результата.
— Гермиона, ты говоришь о невозможном, — глядя на потолок, сказала Эйлин. — Хела уже сейчас может легко не только направлять свой магический поток, но и регулировать его количество. Это недостижимый уровень даже для самых сильных волшебников, не говоря уже о простых учениках Хогвартса.
— Не говори ерунды, — махнула в её сторону руками Гермиона. — Нет ничего, чего нельзя достичь упорством.
— Но её талант, — хотела продолжить Эйлин, но была сразу же перебита.
— Лишь инструмент, — продолжила за неё Гермиона. — И как мы можем видеть, инструмент не знакомый и вообще вызывающий у неё раздражение, у нас же есть возможность создать что-то своё из ничего, разве вас не завораживает сама эта возможность?
— Не очень, — ответил Рон под кивки Эйлин.
Симус и Невилл задумчиво шли рядом с нами и, казалось, совсем не обращали внимания на своё окружение.
— Ты просто ещё не понял, какая возможность нам всем дана, — покивала Гермиона. — Мне даже жаль Хелу: её лишили такого прекрасного процесса созидания.
— Говоришь так, как будто смогла что-то сделать за первый урок Подготовки, — подозрительно сощурившись, сказал Рон и, увидев довольное и гордое лицо Гермионы, удивлённо продолжил: — Да ладно? В первый же день? Это что же получается? Я самый отстающий?
— Погоди-погоди, — неверяще посмотрев на Гермиону, сказала Эйлин. — Ты смогла что-то почувствовать? Ладно эти двое, — указала она на двух волшебников, которые даже и не думали выныривать из своих дум, — они потомки своих кланов в каком-то там колене, но ты-то.
— Что я? — подняв бровь, спросила Гермиона.
— Это она так намекает на твоё магловское происхождение, — громким шёпотом сказал Рон.
— И это значит? — всё ещё не до конца понимая всю подоплёку, продолжила спрашивать Гермиона.
— Что ты должна быть слабее, — наконец сказала Эйлин. — И это не какие-то там заморочки. Это столетние исследования, которые велись кланами с тех пор, как только были обнаружены маглорождённые волшебники.
— Даже так, — заинтересованно протянула Гермиона. — Значит, я нашла ещё одну интересную тему для внепланового чтения.
— А может, у тебя тоже талант? — осенённый идеей спросил Рон.
— Нет, — отрицательно мотнула головой Гермиона. — Когда спросила у Хуч, она сказала, что я обычная.
— Погодите-ка, — вдруг осознала Эйлин и чуть ли не сбилась с шага. — Это что же получается, я на одном уровне с Уизли?
— Почему я не слышу в твоём голосе радости? — риторически спросил Рон. — Ну ничего, подруга, скоро ты станешь полностью такой же, как я. У тебя там случаем рыжие волосы не начали появляться, а то Малфой говорил, что это именно так работает.
— Это просто смешно, — решила проигнорировать его подначивания Эйлин. — Я же тоже устала, да ещё и сильнее многих, так почему я ничего не смогла почувствовать? — после её вопроса мы все скептически на неё посмотрели, даже Симус и Невилл вернулись к реальности ради этого. — Что? Чего вы на меня так смотрите? Не притворялась я.
Никто из нас не ответил, но вот красноречивые взгляды вынудили Эйлин быстро сменить тему. Так мы и продолжили говорить о всяких повседневных волшебных вещах, пока не попали в кабинет Астрономии.
— Вау, — вырвалось не только у меня, когда мы только вошли.
А посмотреть здесь было на что. Кабинет представлял собой огромный купол, заполненный сиденьями, на которых легче лечь, чем сесть прямо, а в середине всего этого находилось объёмное изображение модели Солнечной системы, прямо как на картинках в школьных книгах, но вживую. И она двигалась в реальном времени, каждая планета и звезда в центре имели своё поведение, которое, такое чувство, полностью совпадало с реальным. Этот вид меня так увлёк, что только из-за толчка от Эйлин я не отстала от остальных. Все быстренько заняли места, и даже тот факт, что мы снова будем в одном кабинете со всеми факультетами первого курса, никому не помешал. Когда же последний ученик сел на сиденье, и старосты ушли по своим делам, то и так не слишком освещённое помещение погрузилось в темноту, в которой лишь Солнце в центре кабинета давало немного света.
— Приветствую учеников Хогвартса на их первом уроке Астрономии, — сказал голос, который, судя по всему, принадлежал немолодой уже женщине. — Меня зовут Аврора Синистра. Вы можете обращаться ко мне профессор Синистра. Сегодня у нас будет вводный урок, на котором вам нужно будет лишь слушать и запоминать мои слова. Но не думайте, что это всегда будет так. Вы ещё успеете проклясть мой предмет пару раз, — со смешком в голосе сказала профессор. — Начнём. Прошу всех полностью облокотиться на спинку сиденья.
Сразу же после её слов система в центре комнаты потухла, оставляя нас всех в кромешной тьме. Не завидую я тем, кто боится темноты, если среди волшебников вообще такие есть. Как только я поудобнее улеглась в сиденье и упёрлась взглядом в тёмный купол, то он сразу же засиял. Буквально всё в комнате поглотил ослепляющий свет, и я поспешила зажмуриться, но и так всё равно было невозможно светло.
— Так, по мнению учёных, выглядел наш мир в самом-самом начале, — сказала профессор Синистра. — Чистая энергия простиралась от одной бесконечности до другой, заполняя всё возможное и невозможное пространство. А потом всё внезапно поменялось: произошёл взрыв, — даже с закрытыми глазами я почувствовала, что на миг стало ещё светлее, а потом всё резко потухло. — Можете уже открывать свои чувствительные глазки и посмотреть, — великодушно разрешила профессор.
Немного притормозив, я сначала открыла один глаз, а потом резко и второй. Вокруг меня не было никого и ничего, кроме собственного сиденья и каких-то разноцветных облаков на фоне вечной черноты.
— То, что вы сейчас видите, последствия того взрыва, — продолжила профессор Синистра. — Всё пространство заполнила космическая пыль и облака всевозможных газов. Спустя время частицы начали ударяться друг о друга, связываться между собой, разрушать уже образованные связи и получать совершенно новые. То здесь, то там появлялись скопления всего со всем, и эти скопления начали притягивать другие частицы. Мы это назвали гравитацией. Процесс, при котором объект с меньшей массой притягивается к объекту с большей. И вот однажды этот процесс привёл к появлению первой звезды, — прямо передо мной вспыхнула вспышка, но не такая яркая, как раньше, — Скорее всего, таких «первых» звёзд было несколько, но для упрощения будем считать, что во всём непостижимо огромном космосе может в принципе существовать первая единичная звезда, — дополнила профессор, давая нам насладиться захватывающим видом светящегося шара, вокруг которого закручивались газы с уже не такими уж и маленькими кусками космического материала. — Со временем появлялись новые звёзды и умирали старые. Какие-то были мощными, другие не очень, но было одно неизменное условие: меньшее притягивалось к большему. Так, звёзды сталкивались между собой, коллапсируя или давая жизнь новой звезде. Прошли миллиарды лет, и в один момент звезда достигла такой массы, что во время своей смерти не ограничилась выбросом огромного количества энергии, а создала нечто более внушающее. Объект с ещё большей массой, который мы назвали «чёрной дырой». Чтобы вы понимали, насколько получившийся объект был массивным, я просто скажу, что чёрная дыра притягивает сам свет, — передо мной предстало огромное чёрное пятно, всасывающее в себя всё подряд и закручивая всё вокруг в смертельном танце. — Гравитация чёрной дыры позволила ей захватить в себя и звезды, и всё вокруг на невообразимые расстояния. Чёрная дыра стала центром водоворота, состоящего не из воды, а из звёзд со всем, что им когда-то принадлежало. Так образовалось то, что мы называем «галактикой». Не думайте, что эта чёрная дыра была единственной. Совсем нет. Как и звёзды когда-то, чёрные дыры заняли главенствующую роль в этом своеобразном цикле жизни. В одной из таких галактик и появилась наша звезда. Наше Солнце, — тысячи или даже миллионы крутящихся галактик, размеры которых ощущались просто невообразимыми, ещё немного поплавали перед глазами, но вскоре меня как будто начало приближать к одной из них. Всё ближе и ближе до тех пор, пока передо мной не предстала одинокая звезда в окружении камней, космической пыли и газа. — Даже захваченные чёрной дырой звёзды продолжали свою жизнь. Разве что теперь у них был диктуемый порядок. Все они начали двигаться в направлении, нужном чёрной дыре, закручивая вокруг себя уже то, что было раньше и собрали после. Множество каменных глыб и не только они сталкивались друг с другом вокруг Солнца, создавая и разрушая цельные куски породы совершенно различных размеров. Наша луна, кстати, сформировалась из-за такого столкновения двух тел, — в один из круглых камней, что крутились вокруг Солнца, врезался другой, более мелкий, — Два куска слились вместе, а потерянная во время столкновения порода сформировалась в спутник для нашей планеты. На самой же планете преобладала вулканическая активность, — и вот передо мной снова макет Солнечной системы, вот только он показывал не настоящее, а прошлое.
Профессор Синистра дала нам ещё немного времени полюбоваться видами, а потом включила приглушённый внешний свет. Оказалось, что каждый из учеников парил в воздухе на своём сиденье, совершенно не заслоняя обзор другим. Или только в этот момент нам дали возможность видеть друг друга.
— Эх, никогда это не надоедает, — протянула женщина, ступившая на пол специальной возвышенности рядом с объёмным изображением Солнечной системы. — Приятно увидеть вас всех вживую. Как вы могли уже догадаться, я профессор Синистра, надеюсь, вы меня ни с кем не перепутаете, — усмехнулась профессор.
Это была чернокожая женщина с тёмными волосами в тёмно-синей мантии с изображением мелких и мерно светящихся звёздочек.
— А сейчас быстренько рассмотрим прошлое остальных планет нашей уютной системы, — сказала профессор Синистра, увеличивая одну из самых близких к солнцу планет.
— Не понимаю, почему братья считали Астрономию скучной, — сказал Рон, широко размахивая руками, — это же офигеть как круто. Все эти бесконечные просторы, звёзды, планеты, космос.
— Хватит уже, — возмутилась Эйлин, ловя руку волшебника, которая чуть не попала ей по плечу.
— Прости, — сразу же повинился Рон и взял себя в руки. — Увлёкся. Но согласитесь, что такой предмет назвать скучным — это преступление.
— Рон, а ты вообще учебник по Астрономии открывал? — спросила Гермиона, смотря на него с некоторым ехидством.
— Нет, — непонимающе посмотрел на неё в ответ Рон. — Зачем бы мне это понадобилось?
— Ну не знаю, — всё ещё с толикой ехидства протянула Гермиона, заложив руки за спиной. — Например, узнать, что именно нам нужно будет делать на этом предмете.
— Синистра сказала, что мы будем изучать тайны космоса, — нахмурившись сказал Рон. — Она солгала?
— Нет, что ты, — отрицательно махнула головой Гермиона. — Просто, как ты думаешь, будет проходить это изучение?
— Наверное, — протянул Рон. — Судя по твоему поведению, это не будет так же, как и на сегодняшнем уроке?
— Имеешь в виду лежать на сиденье и слушать лекцию профессора, смотря захватывающие изображения? — уточнила Гермиона и, получив в ответ кивок, продолжила: — Думаю, эта часть не уйдёт, но её затмит кое-что другое, — сказала она и протянула своему другу раскрытый на середине учебник по Астрономии.
— Это, — сказал Рон, нахмурившись ещё сильнее, — формулы из Трансфигурации?
— Нет, — слабо улыбнулась Гермиона. — Это уравнения и формулы для Астрономии, у Трансфигурации они в корне отличаются и служат совершенно другим целям, хоть и схожие буквенные обозначения у них есть.
— То есть нужно будет решать математические задачи? — расстроено переспросил Рон, быстро пролистывая учебник для быстрой оценки предстоящей головной боли.
— В принципе, так и есть, — кивнула Гермиона, и лицо Рона на глазах приняло выражение скорби вселенского масштаба.
— Хах, — усмехнулась Эйлин. — И куда же подевался твой энтузиазм? Уже не тянет весь обед болтать об этой Астрономии?
— Ой, только не говори мне, что ты всё знала и молчала, — читая первую главу учебника со всей своей возможной скоростью, сказал Рон. — Ты же буквальна такая же, как я, а значит, ты свой учебник вообще в комнате забыла.
— Эй, я ничуть на тебя не похожа, и учебник у меня с собой, — возмущённо заявила Эйлин.
— Он у тебя с собой лишь потому, что мы тебе напомнили его взять, — решила я внести ясность в их спор.
— Я знал, — самодовольно улыбнулся Рон, но всё же продолжал читать.
— За что ты так со мной, Хела? — с интонацией человека, преданного в лучших чувствах, спросила Эйлин.
— Не люблю, когда врут, — ответила я.
— Я не соврала, — решила надавить на факты Эйлин. — Учебник у меня с собой.
— Но ты бы его не взяла без нас, — не тронутая её аргументом, сказала я. — Тем более, может, после этого ты будешь носить с собой весь комплект, как это делаем мы.
— Нет уж, — обиженно сложив руки на груди, сказала Эйлин. — Лишняя морока мне не нужна.
— И в чём вообще сложность? — подозрительно посмотрев на отвернувшуюся Эйлин, поинтересовалась я. — Ты так и не объяснила нормально.
— Вот оно! — громко сказал Рон, победно тыкая пальцем в учебник и привлекая к себе всё внимание нашей компании. — Мы не просто будем вести пустые расчёты. Все эти формулы нужны для изучения космоса, — после этого заявления он облегчённо вздохнул и протянул закрытую книгу Гермионе. — Не пугай меня так больше, хорошо?
— Что? — автоматически беря книгу в руки, сказала она и через пару секунд продолжила: — Это же ещё большая глупость. Ты же сам плюёшься от формул в Трансфигурации, но мы же их тоже не изучаем бесцельно. Все эти уравнения, буквы, математические законы нужны для воплощения магии в жизнь, чтобы всё корректно работало. А сейчас ты заявляешь мне, что с Астрономией в идентичном случае всё отлично.
— Правда? — вопросительно взглянув на неё, сказал Рон и задумался на пару секунд. — С такой стороны я на это не смотрел. Значит, для магии нужны все эти примеры?
— Да! — горячо сказала Гермиона. — Я же тебе об этом всё время талдычу.
— Эм, верно, — виновато посмотрев на свою подругу, сказал Рон. — Видимо, я по старой привычке пропускал эти слова мимо ушей.
— Мои слова, — удивлённо уставившись на друга, только и смогла сказать Гермиона.
— В этом нет твоей вины, — резко замахав перед собой руками, попытался оправдаться Рон. — Просто у меня дома все прибегают к этому аргументу: «Иди полей грядку, чтобы стать великим волшебником. Помой пол, или великим волшебником не станешь. Иди принеси ту деревяшку, а то великим волшебником тебе не быть. Великому волшебнику надо есть эту полезную еду». И всё в таком духе. Понимаешь?
— Наверное? — чуть ли не плача пискнула Гермиона.
— Эй-эй, ты чего? — всполошился Рон, подбегая к ней. — Да ладно тебе. Ничего же плохого не случилось. Давай я пообещаю тебе, что буду слушать каждое твоё слово, и ты успокоишься, ладно?
— Каждое? — посмотрев на него своими заплаканными карими глазами, спросила Гермиона.
— Да? — со щепоткой сомнения ответил Рон.
— Отлично, — быстро утирая слёзы, улыбнулась Гермиона и наставительно указала на него пальцем. — Помни, ты обещал.
— А-ага, — чуть заторможено кивнул Рон, всё ещё с неким сомнением смотря на девочку.
— Не знала, что Гермиона обладает навыками вейл, — с уважением в голосе сказала рядом со мной Эйлин.
— Бабушка говорила, что все девушки похожи на вейл, поэтому мне нужно быть крайне осторожным при общении с ними, — сказал Невилл.
— Так вот почему ты так мало со мной разговариваешь, — осознав причину, сказала Эйлин и подошла к нему с претензией в позе. — И что значит твоё «быть крайне осторожным»? Разве я выгляжу хоть капельку опасно?
— Э-э-э, — максимально быстро загрузился Невилл, уже жалея о том, что поделился словами своей бабушки со своими друзьями, и, найдя взглядом идущего впереди Симуса, решил перевести тему: — Симус, мы скоро дойдём?
— Понятия не имею, — оборачиваясь к нам, ответил он. — В прошлый раз Рон нашёл это место довольно быстро. А так как я сейчас тоже являюсь членом комнаты для отстающих, то и для меня это не должно быть проблемой.
— Но мы уже достаточно ходим по этим коридорам, — потерев свой подбородок, быстро переключил Невилл внимание на новую тему, надеясь, что его примеру последует одна особа.
— Вот именно, — сразу же перешла на более животрепещущую для себя тему Эйлин. — Мало того что я должна буду числиться в этой проклятой комнате, так ещё и найти её сложно.
— Может, мы делаем что-то не так? — склонив голову набок и смотря на маленькую картину с изображением рассвета, спросила я.
— А я думаю, что мы бы добрались намного быстрее, если бы Хела не останавливалась рядом с каждой побрякушкой, — высказал свою мысль Рон.
— Возможно, ты и прав, — кивнула я, прикасаясь к картине и чувствуя, что моя рука свободно проходит сквозь неё.
Через пару секунд я уже вытягивала мешочек, наполненный парочкой баллов.
— Но разве вы не чувствуете, как эти стены желают всем нам найти больше секретов? — спросила я, подбрасывая мешочек, который сразу же растворился в воздухе.
— К сожалению, нет, — тяжело вздохнув, сказал Симус и, к чему-то прислушавшись, добавил: — Точно нет.
— А на что похоже это чувство? — задумчиво поинтересовался Рон.
— Это как если бы тебе каждую секунду времени с надеждой шептали на ухо просьбы об обнаружении чего-то тайного, но не словами, а чувствами, — попыталась я объяснить. — Я это называю шёпотом стен. Правда, об обнаружении секретов меня пока просили стены Хогвартса. А вот в Гринготтсе всё с точностью до наоборот. Все стены там желают тебе идти своей дорогой и вообще не смотреть по сторонам.
— Возможно, потому, что там банк со всякими ценностями? — предположила Гермиона, тоже попытавшись к чему-то прислушаться.
— Возможно, — согласилась я.
— Говоришь, чувства, — протянул Рон и сильно зажмурил глаза.
Молодой волшебник с опущенными веками и вытянутыми вперёд руками продвигался по широкому коридору зигзагом, пытаясь что-то найти, а мы могли лишь смотреть на него. Каждый с разным набором чувств. Невилл с интересом. Симус с неким ожиданием. Эйлин с недоверием. Гермиона с подозрением. А я с маленькой надеждой на то, что есть ещё кто-то, кто может слушать шёпот стен, не так хорошо, как я, но всё же может. По мере медленного продвижения Рона вперёд мы тоже шли за ним в полной тишине, и лишь «живые» картины со статуями да некоторые животные провожали нас странными взглядами. И вот, когда терпение Эйлин было на пределе, Рон резко подался в сторону и распахнул дверь. Не успел он обрадованно заявить, что что-то нашёл, как тело молодого мага засосало в образовавшийся проход.
— Рон нашёл комнату для отстающих, — первым решил облечь мысли в слова Симус и, махнув нам рукой, побежал вперёд. — Быстрее, а то проход исчезнет.
Эти слова как будто стали спусковым крючком для нашей компании, и уже через секунду к медленно закрывающейся двери ринулись пять учеников Хогвартса в мантиях факультета Гриффиндор. Ещё через несколько секунд дверь закрылась, скрывая в своих недрах компанию молодых магов.
Спускаться в комнату для отстающих и правда было больше похоже на свободное падение. Крутая горка, с которой ты даже не соприкасаешься, и пролетающие мимо различные двери с окнами, которые быстро размываются в одно большое и неразличимое пятно — всё это так и подбивало меня использовать полёт для спасения своей жизни, но я сдержалась, поддерживая стоящий вокруг вой своими криками восторга. Вскоре внизу начал виднеться пол, но скорость даже и не думала спадать. Осмотрев кричащих в ужасе волшебников, я всё же к ним присоединилась. С криками мы все плюхнулись в мягчайший пол, который даже и не думал как-либо прогибаться под нашим весом.
— Фух, — быстрее всех вскочив на ноги, выдохнул Рон. — В прошлый раз было не так страшно, верно?
— Да, — подтвердил Симус, принимая сидячее положение. — Неужели место входа так важно?
— Скорее всего, — развалившись на полу, пробубнила Эйлин.
— Это было захватывающе, — подлетая в воздух и становясь на ноги, сообщила я всем, радостно улыбаясь. — А если бы ещё были препятствия или какие крутые повороты с мёртвыми петлями, то...
— То у меня бы сердце остановилось, — перебила меня Гермиона, держась за свою грудь. — Предупреждать же надо о таком, — сказала она в сторону тройки, которая уже попадала сюда, и получила в ответ лишь пожатие плеч. — Неужели я одна здесь, кому этот спуск не очень понравился? Невилл?
— Пять из десяти, — задумчиво сказал он, медленно вставая с пола. — Хотя то, что никто не подгоняет вставать, мне даже нравится.
— Да ладно вам всем, — возмущённо всплеснула руками Гермиона, ошарашенно нас осматривая.
— Опять опоздали, — подлетев к нам, недовольно сказал призрак со светлыми волосами и в тёмной мантии. — Постарайтесь в следующий раз прийти вовремя.
— Мы не виноваты, — сразу же заявил Рон. — Если бы вход сюда нашёлся сразу, то нам бы не пришлось так долго блуждать по коридорам.
— Опять за своё, — скептически посмотрев на нас, сказал призрак. — Ладно, главное, что пришли. Располагайтесь и впитывайте недостающие вам знания, — закончил он и взлетел на медленно плывущую куда-то платформу.
— Да не виноваты мы! — кричал вдогонку призраку Рон, потрясая кулаком.
— И ты говоришь, что мы похожи? — со смешком спросила меня Эйлин, сложив руки на груди.
— В какой-то степени вы все похожи, — ответила я.
— И что это должно значить? — вопросительно подняла бровь Эйлин. — Скажи, мне обижаться на это или нет? Гермиона?
— Делай что хочешь, — отмахнулась от её вопроса она, до сих пор чувствуя бушующий адреналин. — Лучше скажите наконец мне, где лежат книжки по начальной окклюменции.
— Книжки? — спросил Симус. — При чём здесь книги?
— Эм, — такая постановка вопроса «отключила» Гермиону на несколько секунд, но она быстро вернулась к нам. — В смысле, при чём? А как мы без книг будем учиться?
— Нас будет обучать великий преподаватель, — важно сообщил Рон.
— Это будет старый акромантул, — сложив руки на груди, сообщила Эйлин. — Они славятся своими возможностями мягко пудрить разум детям, заманивать в своё логово, а потом съедать.
— Всё так, — покивал Рон, ничуть не убавляя в важности, — поэтому под его воздействием нам надо освоить начальный уровень.
— А, это не опасно? — решила всё же уточнить Гермиона, разрываясь между побегом и интересом. — Всё же огромные пауки — не моё, наверное. Я и маленьких не очень люблю.
— В первую встречу с ним я вырубился, — без малейшего стеснения сказал Рон. — Но ты не волнуйся, если что, быстро приведут в сознание и продолжат обучение. Действенная штука. Уж я-то знаю.
— Но ты всё ещё не можешь прямо взглянуть на паучка, — сразу же сдала его слабость Эйлин.
— Это пока, — важно заметил Рон.
— Так, — хлопнул в ладоши Невилл, привлекая к себе наше внимание. — Мы идём обучаться или нет? Травология не ждёт.
— Точно, — ударил себя по лбу Симус. — Идём быстрее, а то акромантул опять будет ворчать больше, чем учить.
— Тогда он ворчал на Рона, — дополнила Эйлин.
Собравшись в кучку под предводительством картинно храброго Рона, мы пошли вперёд по огромному залу. Вдалеке можно было легко различить какую-то постройку, которая то ли обмотана паутиной, то ли состоит из неё. И конечно же, мы приближались прямо к ней.
Само же окружение было таким, как описывал Рон с ребятами. Везде были мягкие диванчики, шкафы с книгами и склянками, столы, стулья, общающиеся картины, призраки и статуи, а также учащиеся Хогвартса. Видимо, те, кто уже изучили окклюменцию, занимались чем-то другим. Умеренно галдящей толпой мы и дошли до места обучения начальной окклюменции. Постройка выглядела как высокий купольный навес, стоящий на множестве ножек. А паутина, что была здесь практически везде, помогала создавать впечатление огромного тела паука, которое так надёжно замаскировали. Под самим же навесом лежало множество различных мешков, на которых с удобством расположились самые различные ученики школы, но преимущественно младших курсов.
Когда же мы зашли под навес, Рон, не поднимая головы, громко сказал:
— Привет, страшный акромантул. Я привёл ещё учеников. Ты же не против?
— О, — услышала я прямо в голове шелест голоса, который мог быть лишь у измученного старца. От неожиданности я резко подняла голову вверх и увидела огромного паука, который преспокойно там сидел, перебирая своими волосатыми лапками и смотря на нас многочисленными тёмными глазами, на которых иногда появлялись загадочные блики. — Смелый Рон не бросает слова на ветер.
— Не придумывай мне прозвищ, — возмутился Рон, продолжая смотреть себе под ноги.
— Не понравилось? — со смешинкой в своём полупостороннем голосе сказал акромантул. — Тогда как насчёт «умный Рон»?
— Тоже нет, — воспротивился он. — Если уж так хочешь придумать мне какое-нибудь прозвище, то надо, чтобы оно отражало реальность.
— Хочешь сказать, что ты не смелый и не умный? — удивлённо спросил акромантул. — Тогда честный?
— И не честный, — мотнул головой Рон. — Хм, давай подумаем об этом потом, а то Гермиона, одна из моих друзей, мне скоро взглядом голову взорвёт.
— Неправда! — возмутилась она, бегая взглядом от акромантула до пола. — Просто подумала, что перебивать невежливо. Мне хотелось спросить, как именно будет проходить обучение?
— Вот как, — протянул акромантул. — Тогда занимайте места на этих новеньких мешках, я всё вам объясню.
Так мы и поступили. Мешки, которые можно было принять то ли за низкие кресла, то ли за лежанки, были мягкими, довольно удобными и разноцветными. Я выбрала тот, что был цвета зелёного пламени.
— А я думала, что Рон боится пауков, — шепнула я Эйлин, которая решила сесть на мягкий мешок белоснежного цвета рядом со мной.
— Так и есть, — кивнула она и показала на Рона, который лёг не на спину, а на живот, — после первого занятия он смог общаться с ним, но вот если взглянет, то точно рухнет на пол и придётся приводить его в сознание.
— Хм, понятно, — кивнула я.
Всё же это интересное место. Судя по шёпоту стен, здесь нет секретов, но вот тяги к знаниям хоть отбавляй. Как будто само помещение немного подталкивает учеников к самосовершенствованию. Если подумать, то похожее лёгкое чувство поддержки я испытывала и в Библиотеке, но оно сильно разбавлялось кучей секретов, которые мне так и не разрешила искать Гермиона во время дополнительного обучения.
— Обучение начальной окклюменции заключается в пробуждении ваших инстинктов в ответ на вторжение извне, — начал говорить акромантул, которого я сейчас отлично могла разглядеть. — Само по себе это довольно спорное занятие. Особенно для молодых волшебников. Всё же есть причины, почему вы начинаете обучение искусству разума лишь на третьем курсе. Но к сожалению, не все маленькие волшебники одинаково одарены памятью, усидчивостью, целеустремлённостью и другими полезными в обучении качествами. Тогда и пришла вашим взрослым волшебникам идея обучать таких отстающих начальной окклюменции. Сравнительно безвредный для молодых разумов начальный этап, а если его будет преподавать мастер своего дела, а не какой-то маг-самоучка, то любые риски пропадают. Думаю, этого знания будет вам всем достаточно для начала обучения. Или вы хотите спросить что-то ещё?
— Достаточно, — нетерпеливо сказала Эйлин. — Давай начинай уже, такими темпами я останусь здесь на месяц.
— Больше нет вопросов, мистер акромантул, — осуждающе посмотрев на Эйлин, сказала Гермиона. — Но если потом появятся, вы же ответите?
— Конечно, девочка, — со своим нечеловеческим смехом прошелестел акромантул. — А теперь спите.
Сразу же после его слов мои веки наполнились лёгкой усталостью, которая так и просит закрыть их на несколько секунд. Но при этом я почему-то знала, что одного моего желания хватит для пробуждения. Члены моей команды уже заснули, и я, посмотрев в заинтересованные глаза нового преподавателя, решила поступить так же.
Открыла я глаза уже в другом месте. Вокруг не было ни души, лишь светлое небо сверху и мягкие облака вместо пола снизу. По ощущениям само место немного походило на то, в которое я попадала из-за распределяющей шляпы и меча Гриффиндора, но всё же в чём-то отличалось. В чём-то эфемерном. В том, что сложно выразить словами.
— Ты права, маленький маг, — сказал голос акромантула, но вот самого магического существа нигде не было видно. — Различия наших подходов состоит в том, что тогда тебя сюда загоняли в какой-то степени насильно, но в этот раз ты зашла по своей воле, лишь получив направляющий пинок.
— Ты можешь читать мои мысли? — спросила я, сразу же чувствуя, насколько это был глупый вопрос.
— Именно, — посмеиваясь прошелестел акромантул. — Ты как раскрытая книга. Даже слишком раскрытая. Одного взгляда достаточно, чтобы прочитать всё, что интересует. Но сама «книга» удивительно стабильна для твоего возраста. Боюсь, даже мне не дано ни вырвать страницу, ни вписать что-то своё. Интересное свойство. Хорошее.
— А можно поподробнее о «книге»? — спросила я, всё ещё оглядываясь.
— Подробности спрашивай у своих преподавателей, — как-то слишком резко отрезал акромантул. — Мы здесь не за этим. Ты готова учиться начальной окклюменции?
— Эм, да? — вопросительно протянула я.
Сразу же после этого небеса пошли трещинами, а облака начали превращаться в водовороты и волны. Я смотрела на это с каким-то странным замиранием в сердце. Как будто что-то внутри меня самой медленно меняется, но не безвозвратно.
— Твоя задача — сохранять свой мир в изначальном состоянии, — прошелестел акромантул, маскируя голос в громе молний, что взмывали в небо то здесь, то там. — Чего же ты ждёшь, Хела Поттер?
Его слова как будто стали последней песчинкой, что упала на еле балансирующую систему. Вокруг меня разворачивалась настоящая катастрофа, которая и не думала утихать по одному моему велению. Но я знала, что я смогу это сделать. Отчего-то была уверена, что это мне по плечу.
— Здесь твоя магия практически не властна, — продолжил говорить акромантул через гром молний, пока я пыталась успокоить бушующее «море» у себя под ногами. — Это место — преддверье твоего разума. Здесь всё — мысль. Здесь всё подвластно тому, чья мысль сильнее и детальней. Ты можешь представить то спокойствие по-настоящему? И почему ты думаешь, что то, что вокруг тебя, не является истинным состоянием твоих преддверий, а мирное небо и светлые облака — наведённый мной морок? Что именно является на самом деле настоящим в этом воображаемом мире?
Старый акромантул продолжал говорить, произнося одно и то же с разными интонациями, чуть изменяя вопросы, оставляя суть, а я пыталась восстановить то, что видела изначально. Как будто это и правда было настоящее, а то, что я видела сейчас лишь чужое вмешательство, но чем больше я пыталась изменить округу, тем сильнее всё противостояло мне. Волны пытались меня утопить, молнии прожарить до хрустящей корочки, водовороты засосать в свои недра, а небо продолжало трескаться, открывая вид на тёмные просторы, что так и жаждали поглотить всё вокруг. А я металась из стороны в сторону и не могла ничего сделать.
— Самое сложное в искусстве разума — найти что-то настоящее, — продолжил говорить акромантул на этот раз через шум волн. — Всё вокруг может быть как иллюзией, так и тем, что ты сама создала, но даже не подозреваешь об этом. Искусство совмещать подсознание и сознание, — молния догнала меня и покрыла всё тело, вызывая нереальную боль. — Искусство различать чужое вмешательство и свой самообман, — я безвольной куклой падаю в зёв водоворота. — Искусство, раскрывающее истинный потенциал разума, — я больше ничего не вижу вокруг, кроме тёмных бушующих вод и истинной черноты, что порвала светлое небо в клочья. — И ты, Хела Поттер, лишь сделала первый шаг на этом сложном пути.
У меня не было сил больше летать, не было сил больше думать, не было сил больше представлять, всё, что я хотела, это заснуть. Я очень хотела спать и вскоре без единой мысли поддалась этому желанию. Водоворот полностью поглотил меня, но мне уже было всё равно, ведь я наконец могу поспать.
— Хела, — услышала я своё имя и почувствовала, как кто-то трясёт меня за плечо. — Хела, проснись.
Разлепив глаза, я обнаружила себя лежащей на диване. Вот только вокруг была не просторная комната для отстающих с её высокими потолками, паутиной и преподавателем акромантулом, а обычное помещение Хогвартса, заставленное различными диванчиками, на одном из которых лежала посапывающая Эйлин и, видимо, я.
— Что? — пробормотала я, привставая с мягких подушек. — Где мы? — спросила я у Гермионы, которая меня разбудила.
— В Хогвартсе, — просто ответила она.
— Это-то понятно, — сказала я. — Я имела в виду, почему мы не в комнате для отстающих?
— А, здесь всё просто, — начала объяснять Гермиона. — Когда я расспрашивала профессора акромантула обо всех тонкостях начального обучения окклюменции, он объяснил, что, лишь когда мы пройдём этот этап, нам будет дана возможность свободно ходить по комнате и читать любую доступную книгу. А пока наша судьба — это просыпаться здесь.
— А что ещё он рассказал? — поинтересовалась я, выигрывая себе время для принятия действительности своего первого провала в магическом обучении.
— Всякого-разного по мелочи, — ответила Гермиона. — Каждое занятие подход будет меняться, и для прохождения нам надо ухватиться за саму суть окклюменции, что заключается в...
— Опять! — взвыла Эйлин, сразу же поняв, где находится, и перебивая речь Гермионы. — Это просто нелепо. У меня уже должно было всё получиться. Уж в следующий раз я обязательно, — сжала она кулаки под конец.
— Мне кажется, что ты неправильно оцениваешь сложность предмета и свои способности, — высказалась Гермиона, смотря на то, как наша общая знакомая в бессилии бьёт невинную подушку.
— Что? — чуть ли не подскочила Эйлин и резко повернула голову в нашу сторону. — Ах, и вы здесь. Извиняюсь за своё поведение, в прошлый раз я была здесь одна.
— Л-а-а-адно, — протянула Гермиона. — Сейчас ты ведёшь себя ещё страннее.
— Не говори чушь, — со смешком отмахнулась от её слов Эйлин и быстренько вскочила на ноги. — А о чём вы тут говорили?
— О всяких тонкостях начальной окклюменции, — ответила я.
— О-о-о, — понятливо кивнула Эйлин. — Это важно. Я тогда, пожалуй, тоже поучаствую, можно?
Немного непонимающе посмотрев на Гермиону, я увидела такой же взгляд. После лёгкого немого диалога мы просто пожали плечами.
— Кхм, — кашлянула Гермиона. — Что же, тогда я продолжу. Суть окклюменции заключается в обуздании собственного разума, и пока у нас не выйдет продвинуться в этом направлении, то мы не сможем получить доступ к книгам в той комнате. Представляете?
— Ужас какой, — картинно ужаснулась Эйлин, но, встретившись с нашими подозрительными взглядами, сразу же скинула с себя всё напускное. — Хорошо, вы меня поймали. Я не смогу закончить это обучение для отстающих в кратчайшие сроки, а значит, быть мне заклеймённой до конца моих дней, — грустно сообщила она и плюхнулась обратно на диван.
— Ты так и не объяснила нормально, что это значит, — нахмурившись сказала Гермиона.
— Знаете, а это вроде не так уж и плохо, — продолжила рассуждать Эйлин, не обращая внимания на слова своей подруги. — Множество дверей будет закрыто, но и претензий ко мне станет поменьше. Разве это не хорошо?
— Мы бы могли понять тебя лучше, если бы ты, наконец, занялась пояснениями, а не продолжала болтать с пустотой, — пробурчала Гермиона и направилась к выходу.
Не успела она прикоснуться к ручке, как дверь распахнулась, показывая за собой обрадовавшегося Рона в компании Симуса и Невилла.
— А вот и вы, — сказал Рон. — Столько дверей пришлось открыть, чтобы наконец вас найти.
— Хм, значит, я был неправ, — задумчиво сказал Симус. — Друг, как ты узнал, что они ещё здесь?
— Это просто, — самодовольно заявил Рон, задрав высоко нос. — Я чувствовал.
— Звучит неправдоподобно, — через секунду ответил Симус.
— А зачем ты нас искал? — очнулась от своих дум Эйлин.
— Так обед же скоро, — почесав голову, сказал Рон. — Было бы неприятно пропустить его, верно?
— Не поспоришь, — выдохнула Элин и наигранно измученно поднялась с дивана. — Я бы сейчас пять стейков съела.
— Вот это по-нашему, — радостно улыбнувшись, сказал Рон.
Собравшись в привычную компанию, мы пошли по коридорам Хогвартса и через считаные минуты уже были перед распахнутыми дверьми оживлённого Большого зала. Весь этот внешний шум различных разговоров помог мне на время отвлечься, но когда мы начали есть, множество мыслей начало копошиться в моей голове.
Всё же я напоролась на то, что не вышло у меня с первого раза. Конечно, я уверена, если задаться целью, то можно будет найти целый вагон вещей, которые у меня получаются из рук вон плохо. Да, я плохо запоминаю всякие даты, а большинство неважных имён просто пропускаю мимо ушей, но всё же это были маленькие сложности в сравнении с тем, что я могу делать. И теперь я наткнулась на полезный предмет, который не могу «одолеть» с наскока. И это... вдохновляет. Как будто наконец нашлось то, что я лично смогу преодолеть, и никакой «талант» или зубрёжка мне в этом не помогут.
— Мне кажется, или Хела чуть ли не горит от предвкушения? — услышала я громкий шёпот Рона, который немного отвлёк меня.
— Очевидно же, что она жаждет получить знания на наших сегодняшних совместных занятиях, — важно сказала Гермиона. — Поучился бы у неё.
— Что-то я сомневаюсь, что дело в этом, — закатив глаза, сказал Рон.
Кажется, я невольно стала предметом нового обсуждения. Будет довольно забавно, если кое-что добавить.
— Рон, она права, — сказала я, весомо поднимая ложку. — Наше внеурочное обучение пробуждает во мне непреодолимую тягу к знаниям.
— Да ладно, — ни капли мне не поверил Рон. — Вы же просто спелись и теперь подначиваете меня. А знаете что? Я так просто вам не дамся.
— Но это правда, — в унисон с Гермионой сказала я.
* * *
На следующий день старосты проводили нас в кабинет Защиты. На этот раз история с названием не такая, как у Подготовки. Предстоящий предмет и вправду ёмко назвали Защитой. По словам старост, потому что одно это слово легко описывает изучаемую дисциплину.
Сама комната представляла из себя просторное помещение с внушительными арками, большими и светлыми окнами, кучей различных зверей, изображённых на, вроде как, неподвижных рисунках, что были развешаны по всем стенам в хаотичном порядке, и стандартными для Хогвартса ученическими партами.
Наш факультет полностью занял все свободные места, а значит, в этот раз нас будут обучать отдельно от остальных. Прямо как на первых занятиях. Кабинет быстро погрузился в шум болтовни, но вскоре хлопок двери обратил на себя всеобщее внимание, обрывая большую часть разговоров.
— Приветствую, — сказал высокий, темноволосый мужчина в тёмной мантии с фиолетовыми узорами, — меня зовут Квиринус Квирелл, можете обращаться ко мне профессор Квирелл. Я буду вести у вас Защиту. Кто может мне сказать, что это за предмет? — спросил он, положив бесформенную сумку на преподавательский стол во главе класса.
В воздух сразу же поднялось несколько рук, но большинство, включая меня саму, сидели тихо. Я, конечно, уже могла ответить правильно. Спасибо дополнительным занятиям, больше таких неприятностей, как на Зельеварении, не должно случиться. Но я сама по себе не очень люблю отвечать на вопросы. Лучше отдать это тому, кто любит демонстрировать свой ум.
— Ммм, — протянул профессор, осматривая нас всех. И вдруг его взгляд задержался на мне, я прямо чувствовала это, но стоило мне взглянуть на Квирелла в ответ, как он сразу же, указав на меня, продолжил: — Вот ты, девочка с запутанными волосами, что можешь сказать?
— Эм, — немного запнулась я и, когда Гермиона легонько ткнула меня в бок, встала. — Защита — многогранный предмет. В него входит изучение всех возможных опасностей, что могут поджидать как в мире магическом, так и в магловском, а также способы защиты от всех этих опасностей.
— Верно, — одобрительно кивнул профессор и махнул рукой, чтобы я садилась. — Плюс балл Гриффиндору. Не подскажешь своё имя?
— Хела Поттер, — практически сразу же ответила я.
— А, Хела Поттер, — ещё раз с интересом взглянув на меня, сказал Квирелл. — Наслышан о тебе. Внимание, ученики, ваши имена я ещё не запомнил, так что не бойтесь поправлять меня или напоминать. Хорошо? — спросил он и, дождавшись более-менее положительной реакции, продолжил: — Отлично. Что же до сути предмета, то мисс Поттер довольно чётко описала его. Но есть одно обстоятельство, что пока не позволит вам изучать его в полной мере. Вы ещё не можете творить простейшую магию. Конечно, многие из вас могут извлечь огонь, воду, порывы ветра лишь одним усилием, но это не считается за простейшую магию. Буду с вами откровенным, это лишь дешёвые фокусы, которые сгодятся для красивых представлений, а не для борьбы с настоящими опасностями. Но не стоит расстраиваться. Вы всё ещё можете изучать другую часть предмета: различных существ живых и не очень, что бродят здесь повсюду. А вот когда преподаватель по Чарам и Заклинаниям научит вас первой простейшей магии, тогда и мы начнём полноценное познание предмета.
На этом профессор Квиррел остановился и потянулся к принесённому мешку. Открыв его, он засунул туда руку по плечо и достал парочку волшебных палочек, которые практически сразу взлетели и ровно построились на столе преподавателя.
— Первой темой нашего урока будут волшебные палочки, — сказал профессор Квирелл. — Думаю, те, кто хотя бы открывал учебник, уже это знают, но я всё же повторю, а вы всё это запишете. Волшебные палочки — это самые важные существа для молодого волшебника. Они помогают в овладевании магии и несут угрозу в большинстве случаев лишь в руках другого волшебника. По своей природе они не агрессивны, и можно подумать, что если кому-то захочется сломать одну, то ничего не случится. Но это в корне неверно. Во-первых, свободные волшебные палочки очень сложно сломать, а если эта палочка уже выбрала волшебника, и он взял её в руки, то это практически невозможная задача. Разве что вы можете попытаться убить носящего эту палочку волшебника, из-за чего почему-то так не понравившееся вам существо само превратится в пыль через какое-то время. А во-вторых, они начнут защищаться, — на этих словах профессор быстро выхватил свою палочку и парочкой взмахов наслал на одну из других волшебных палочек какое-то заклинание. Подверженная волшебству палочка упала, но вскоре раздался треск, и она стремительно полетела в сторону профессора, который уже закончил выводить какую-то сложную фигуру. — Как вы можете видеть, ответ последовал незамедлительно, а сама палочка не пострадала, — сказал Квирелл, спокойно смотря на то, как палочка пытается проткнуть какой-то барьер вокруг него, создавая разряды маленьких молний и искры при столкновении. Спустя пару безрезультатных ударов к своей товарке присоединились и остальные палочки. — Что вам ещё надо запомнить, так это то, что палочки — стайные существа. Лишь в руках своего волшебника они считаются отделёнными от общей стаи. Но вот что же делать, если вы навлекли на себя гнев палочек, но не можете сотворить ни заклинание, ни чары? — спросил профессор и, не обращая особого внимания на бьющуюся о его барьер стайку палочек, перевёл своё внимание на нас.
Через пару секунд в воздух поднялось несколько рук. Меньше, чем в прошлый раз, но всё же знающих ответ на вопрос было достаточно.
— Ммм, — протянул профессор и указал куда-то мне за спину, — вот ты, мальчик с рыжими волосами. Ты же из семьи Уизли, верно?
— Да, — кивнул Рон, вставая с места. — Мы все с рыжими волосами.
— Вот как, — сказал профессор. — Что же, тогда давай представим, что ты попал в ситуацию, схожую с моей, но вот у тебя нет барьера и возможности сотворить какие-либо чары и заклинания, что тогда делать в такой ситуации?
— Убежать? — вопросительно протянул Рон.
— Возможно, у тебя может получится, но статистика показывает, что от разозлённых волшебных палочек ещё никто не убегал и даже не улетал, — сказал Квирелл под аккомпанемент тупых ударов о барьер. — Ещё идеи?
После этого вопроса Рон встал в свою задумчивую позу и спустя пару секунд выдал:
— Можно извиниться. Меня это часто спасало.
После его ответа класс погрузился в тишину, и даже разозлённые палочки как-то странно притихли. Гермиона же чуть ли волосы на себе не рвала от осознания того, что её ученик не смог запомнить пару слов, которые она ему вчера талдычила не меньше пяти раз.
— Это интересное предложение, — сказал наконец Квирелл. — Можем проверить его прямо сейчас, — повернувшись к агрессивным палочкам, которые сейчас выглядели больше неуверенными в своём выборе последовательности действий, чем как-либо ещё, он прочистил горло и сказал на диво жалобным голоском: — Простите меня, волшебные палочки. Я не со зла, а лишь для демонстрации этим ученикам вашего поведения. Мир? — спросил он, строя из себя сплошную безобидность.
От такого поворота событий было хорошо видно, как палочки впали в ступор, но вскоре начали совещаться между собой. Не прошло и минуты, как стайка волшебных палочек начала гордо удаляться от Квирелла прямо в мешок, откуда он их совсем недавно достал.
— Что же, — протянул профессор, смотря на эту процессию и одним взмахом убирая барьер. — Видимо, в некоторых случаях и обычных слов будет достаточно. Но вряд ли это вас спасёт, если ущерб будет больше пары несерьёзных царапин. Можете садиться, мистер Уизли, — кивнул он Рону. — Плюс балл Гриффиндору. Что же до более общепринятого способа спасания своей молодой шкуры от ненароком пробудившейся опасности, то он заключается в том, чтобы выделить достаточно свободноусваиваемой нейтральной магии для успокаивания опасности или покрытия нанесённого ущерба в несколько раз, — на этих словах на раскрытой ладони профессора начал формироваться полупрозрачный белый шарик. — Как вы, наверное, могли заметить, волшебные палочки после моих извинений остались не очень довольны. Скорее всего, они останутся обиженными на меня и не будут слушаться во время моей следующей демонстрации. Поэтому будет полезно немного их задобрить, верно?
Шарик на руке профессора поднялся чуть повыше и потихоньку начал лететь в сторону мешка.
— В этом процессе главное — показать себя максимально безобидным и не представляющим совершенно никакой опасности, — продолжал говорить профессор, провожая взглядом полупрозрачный шарик. — А это значит, что резкие движения или хотя бы намёк на агрессию в поведении или позе противопоказан. Иначе опасность проигнорирует ваш подарок примирения и поспешит избавиться от такой раздражающей цели, как вы.
Белый шарик долетел до мешка и остановился. Вскоре одна из волшебных палочек выглянула наружу и начала летать вокруг подарка Квирелла. Не прошло и пары секунд, как вся стайка вылетела из мешка и, «съев» белый шарик, вновь построилась на преподавательском столе.
— Как вы можете видеть, — сказал профессор Квирелл, указывая на ровный строй палочек. — Мою попытку напасть они полностью забыли и теперь снова помогают мне вести урок. Сегодня и до того момента, как вас подготовят к простейшим чарам и заклинаниям, вы будете изучать такие вот интересные факты об окружающем мире и пытаться создать хоть как-то усваиваемый кусочек нейтральной магии. Кто хочет попробовать первым? — спросил он и снова начал осматривать класс.
На этот раз никто руку не поднял. Видимо, уверенности в своих силах ни у кого не было.
— Никто не хочет, значит, — сказал профессор. — Хотя не то чтобы я вообще обращал внимания на ваши поднятые руки. Вот ты, девочка со светлыми кучерявыми волосами, проходи сюда, — указал он на место рядом с собой. — Не волнуйся, вы все сегодня попробуете. Просто ты станешь первой. Кстати, как тебя зовут?
* * *
— Поверить не могу, — сказала Гермиона. — Как можно было такое ляпнуть?
— Да ладно тебе, — ответил Рон. — Нормально же всё прошло.
— Как вообще можно было до такого додуматься? — продолжала сетовать Гермиона. — В учебнике же всё было написано. Ты сам вчера сказал мне, что всё запомнил, и даже повторил пару раз... вслух.
— Ну, мне показалось, что извиниться будет проще, чем делать какую-то легкоусваиваемую магию, — сказал Рон.
— Как так можно? — сказала Гермиона, стараясь игнорировать слова своего друга. — Что может быть легче, чем сказать слова из учебника? Разве правильный ответ не проще?
— Ммм, — протянул Рон, сделав вид, что серьёзно задумался.
Мы вчетвером шли чуть позади них и наблюдали за этой то ли выволочкой, то ли спором. Шли мы всем факультетом Гриффиндора первого курса на следующий урок, которым будет Травология. Было видно, что Невилл еле сдерживался от того, чтобы не рассказать нам всё о предстоящем уроке... ещё раз. Всё же вчера мы его еле утихомирили, и в этом деле даже Гермиона нам пыталась помочь.
— Интересно, — сказал Симус, обращая на себя наше внимание. — Почему Рон так спокойно выслушивает её претензии? Он же ничего плохого и не сделал, а даже, считай, открыл глаза на ещё один способ спасения от опасности. Разве за это не положена награда, а не... вот это? — указал он на впереди идущих.
— Бабушка мне рассказывала о подобном, — шёпотом сказал Невилл. — Волшебницы могут околдовать неопытного мага, а потом творить с ним всё, что их душе захочется. Поэтому мне надо остерегаться всех волшебниц.
— У тебя это получается не очень хорошо, — отрицательно махнула головой Эйлин. — И вообще, Гермиона не обладает навыками, чтобы околдовать кого-то. Тем более она, считай, бывшая магла, и никто ей приворотные зелья даже в Лютном переулке не продаст. Да и они не то чтобы очень эффективны, а больше годятся для каких-нибудь розыгрышей, чем для чего-то серьёзного.
— Раз ты так говоришь, — пробормотал Симус, продолжая задумчиво смотреть вперёд.
— Может, Рону кажется, что просто выслушать Гермиону будет проще? — предположила я.
— Хммм, — протянула Эйлин. — Вполне в его духе. Ну и ладно, — махнула она рукой и решила перевести тему: — Вам не показалось странным, что этот Квирелл был единственным преподавателем, кто не выучил наши имена? Он ведь их даже не запомнил, когда мы ему их говорили. По глазам видела, насколько ему было плевать.
Погрузившись в различные разговоры, мы и не заметили, как вышли из замка и дошли до ближайших теплиц. Вообще, здесь были не только теплицы, но и целый комплекс с различными складами, домиками и другими постройками. Чем-то напоминает то, что было рядом с полем на уроке Подготовки, но побольше.
— Итак, — сказала Анжелика, размахивая руками для привлечения внимания, — сейчас у вас будет урок Травологии, поэтому не забудьте надеть защитное снаряжение, и я категорически вам не советую залезать в теплицы до прихода преподавателя. Удачи, — с этими словами она развернулась и поспешила догнать нашего второго старосту Перси, который начал уходить ещё до начала её напутственной речи.
Достав защитные перчатки из драконьей кожи, очки и специальные наушники, я принялась надевать всё нужное для этого урока. Как я поняла, всё это в случае чего должно защитить нас от серьёзных травм, которые нельзя будет вылечить за пару часов. Но вот тот факт, что получение травм вообще подразумевается, немного меня напрягал и вызывал капельку интереса. По словам Невилла, нужно очень сильно постараться, чтобы на первых занятиях получить хоть какое-то повреждение, но, видимо, нас с самого начала приучают к технике безопасности. Думаю, на Зельях тоже вскоре будет что-то подобное, ведь профессор Снейп вряд ли ограничится одним защитным барьером вокруг рабочего стола.
— Привет, — сказала полная женщина в тёмно-зелёной мантии и остроконечной шляпе, и я точно вижу мох и всякие лианы, что расползлись по всей её одежде. — Меня зовут Помона Спраут, но лучше ко мне обращаться мадам Спраут. Вы можете меня знать как декана Пуффендуя. Кроме того, я преподаю Травологию. Все ли уже надели защитное снаряжение?
После своего вопроса она строго нас осмотрела и, удовлетворившись увиденным, поманила за собой взмахом руки.
— На первых уроках у нас будет больше теории, — начала говорить мадам Спраут во время пути до ближайшей теплицы, — но и без практики вы не останетесь. Постарайтесь сильно не поцарапаться, хорошо?
Вскоре мы оказались под матовым потолком просторного строения, в котором росло множество... всего. Если честно, то я не могу назвать ни единого растения, а здесь, я уверена, их огромное разнообразие. Ведь практически каждый отличается от другого размером, формой, цветом, плодами, поведением и другими особенностями. Я точно уверена, что пару растений поменялись местами сразу же, как мы зашли внутрь.
— А вот и наша обучающая теплица, — сказала мадам Спраут. — Здесь находятся все травы, что вы будете изучать в этом году. Вам предстоит запомнить название каждого растения, их свойства, особенности, применение и способы их утихомирить, если им что-то не понравится, или вы встретитесь с ними в дикой природе. Сам предмет Травологии очень схож с Защитой, но так как растения в большинстве своём не так агрессивны, и мы можем спокойно их разводить, то ещё давно решили эти предметы изучать раздельно. Не буду вам говорить, что это подняло уровень общей образованности, но точно могу сказать, что меньше волшебников стало пропадать в лесах, — по мере своего монолога профессор подходила к дереву, на котором росли с виду обычные яблоки. — И первым предметом нашего изучения станет Энт. Кто-нибудь может мне о них что-то рассказать?
Сначала мы всем факультетом обступили дерево, но Помона Спраут каким-то образом смогла нас собрать в одну не разбегающуюся в стороны кучу. Вскоре после её вопроса вверх поднялось множество рук, а профессор подозрительно быстро выбрала отвечающего.
— Мистер Лонгботтом, — сказала она, указывая на Невилла.
— Энты — распространённый вид деревьев в лесах, — начал он энергично отвечать. — Они настолько повсеместны, что проникли даже в мир маглов, где их легко можно встретить в любом парке или в каком другом скоплении деревьев. Энты любят мимикрировать под другие виды деревьев, и им не особо важно, какое дерево это будет. Бывали случаи, что Энты очень правдоподобно прикидывались Гибелью Топей и Воспаряющими Грушами, что само по себе впечатляет, так как они хорошо копировали и их свойства. Возможно, мы бы и не узнали, что они так могут, если бы не плоды, что добываются с этих деревьев. Самым лёгким и распространённым способом узнать, Энт перед вами или нет, — это сорвать плод подозреваемого дерева. Через пару минут после этого он превратится в плод Энта, который выглядит как твёрдый коричневый шар. Ещё стоит помнить, что Энты достаточно мобильны и не очень любят стоять на одном месте. Их применяют в медицине для нейтрализации эффектов оборотничества в зельях, чарах и заклинаниях. Поэтому гоблины очень любят изготавливать из дерева Энтов предметы мебели. Считается, что так они нейтрализуют недобропорядочных клиентов.
— Отлично, — похлопала мадам Спраут, когда Невилл остановился для набора порции воздуха, — этого будет пока достаточно. Плюс два балла Гриффиндору. А теперь, после получения нужной информации, давайте посмотрим: Энт ли перед нами, или он уже сбежал и заменил себя на яблоню. И будьте осторожны, плоды обычных яблонь без правильной обработки могут откусить вам палец или два.
— Это была яблоня, — недовольно сказала Эйлин, снимая перчатки и закидывая их в сумку. — А сам Энт вообще спрятался среди кустов. Как вообще можно было додуматься до того, что Энт станет кустом?
— Они любят менять формы, — сказал Рон и аппетитно хрустнул яблоком.
— Меня больше всего волнует, что вы взялись есть эти кусачие плоды, — странно посмотрев на нас пятерых, сообщила Эйлин. — Они же даже не приготовлены.
— Не стоит волноваться по этому поводу, — откусывая от яблока, которое некоторое время назад само безуспешно пыталось откусить от него кусочек, сказал Невилл. — Плоды яблонь полезны и не представляют угрозы, если после срывания оставить их в покое на полчаса. В дикой природе они своим кусачим поведением цепляются за проходящих мимо животных и растений, но из-за мягкотелости человека нам кажутся их укусы травмоопасными. Для других жителей леса это не больше чем лёгкий дискомфорт, который они сами не сразу замечают.
— Я думала, ты разбираешься только в Травологии, — подозрительно посмотрев на Невилла, сказала Эйлин.
— Вкусно! — воскликнула Гермиона, которая наконец решилась откусить кусочек от яблока. — Сам по себе он сладкий, но и отдаёт немного кислинкой под конец, ещё и хруст такой приятный.
— Вот именно, — кивнул Симус, выбрасывая свой огрызок подальше. — Смотри, только семечки не съешь, а то ещё прорастут внутри.
— Что? — удивлённо посмотрела на него Гермиона. — Ты же шутишь, верно?
— Да, он шутит, — закатив глаза, сказала Эйлин и всё-таки забрала своё яблоко из рук Симуса, который точно этому не обрадовался. — Каждый раз, когда смотрю на него, у меня начинают болеть пальцы.
— Ведёшь себя так, как будто никогда не срывала себе яблоко или не играла в «догони меня, кусака», — сказал Рон и, подбросив свой огрызок в воздух, отправил его в полёт с помощью порыва ветра.
— Не доводилось, — скривившись сказала Эйлин.
— Правда? — удивился Рон. — Это срочно надо исправить, даже Малфой играл в эту игру, а ты отлично знаешь, как сложно бывает его подбить на что-то.
— Кажется, я подозреваю, почему он «захотел» сыграть с тобой в эту игру, — подозрительно посмотрев на Рона, сказала Эйлин.
— Это была чисто его инициатива, — приняв независимый вид, сказал Рон. — Почти.
— Проехали, — махнула в его сторону рукой Эйлин. — Если честно, то я ела их только приготовленными.
— Хм, — протянула Гермиона, рассматривая кончившееся яблоко у себя в руке. — А если его запечь в каком-нибудь пироге?
— Очень вкусно получится, — подтвердил предположение Рон.
Эйлин всё же откусила кусочек от свежего яблока, и вскоре от него даже косточек не осталось. Она буквально приговорила довольно увесистый плод в пару укусов. Мы все настолько удивились, что даже остановились.
— Что? — спросила Эйлин, когда заметила наши взгляды. — Только не говорите, что будете читать мне нотации по этикету. Здесь эти штуки не сработают. Мы на улице, вокруг, считай, никого особо и нет, да и ела я обычное яблоко. Оно не предполагает осторожности и утончённости.
После её речи я ещё больше задумалась. Не значит ли это, что она каждый приём пищи сдерживается? Или как это должно у вейл работать? Раздумывая над всем подряд во время нашей лёгкой прогулки до Большого зала, я и сама не заметила, как моё вкусное яблоко превратилось в огрызок. Жаль, что нам разрешили взять только один и именно тот, что сорвал сам.
— То есть, — протянул Рон, который, если судить по взгляду, думал о схожих вещах. — Ты так медленно, аккуратно и мало ешь из-за... этикета?
— Да? — непонимающе посмотрев на нас, сказала Эйлин. — Вы тоже соблюдаете правила приёма пищи, просто у меня они немного строже, и всё.
— Верно, — предвкушающе улыбнувшись, сказал Рон, я прямо видела, как у него в глазах загорелся огонёк идеи. — Но если иногда не давать себе немножко воли, то ты можешь превратиться в чопорную истеричку. Так что сегодня мы просто обязаны нарушить каждый пункт этикета.
— Не каждый, — строго сказала Гермиона. — Я не буду сидеть рядом со свиньями во время обеда. Можете снять ограничение на количество и скорость поглощения еды, если они у вас есть, но беспорядок разводить я запрещаю.
— Хмм, — протянул Рон, подходя к немного растерявшейся от внезапного предложения Эйлин, и, обернувшись в сторону Гермионы, продолжил: — Но есть ли у тебя право, а главное, сила, чтобы запрещать что-то волшебникам, которые поставили перед собой цель?
— Знаешь, — смерив Рона превосходящим взглядом, сказала Гермиона, — я недавно увлеклась парочкой книг, в названии которых есть слово «шахматы»...
— Порядок так порядок, — сразу же ретировался Рон. — Обещаю, что ни одна капля жира или кусочек еды не попадёт на стол или на других людей.
— Так-то лучше, — усмехнулась Гермиона, уперев руки в боки.
— А меня спросить ты не хочешь? — очнулась Эйлин.
— Здесь нечего спрашивать, — горячо заявил Рон. — Я вижу по твоим глазам, ты хочешь нарушить хоть одно маленькое правило. Почувствовать себя свободной от родительской тирании. Верно я говорю, Хела? — подмигнув мне, спросил он.
Я ещё раз взглянула на Эйлин, которую, очевидно, разрывало множество сомнений, а также очевидных желаний, и подтверждающе кивнула.
— Вот, — важно сказал Рон. — Даже Хела согласна со мной, — после этих слов он зашёл за спину молодой волшебнице и повернулся в нашу сторону, как будто мы зрители представления, а он владелец какого-то театра, который представляет молодую и неопытную актрису. — Ребята, вы же не отступите от великого шага вперёд, который должен сделать каждый ребёнок своих родителей? Вы же поддержите наши начинания и вступите на этот путь взросления вместе с нами?
— Да, — сказали мы, дружно подхватывая его мотивы.
— Тогда я объявляю четверг днём свободным от цепей и запретов, — сказал Рон, поднимая кулак вверх, но спустя пару секунд всеобщей поддержки он осторожно добавил: — В разумных пределах.
* * *
— Я всё ещё считаю, что это плохая идея, — сидя за столом и осторожно посматривая на всех вокруг, сказала Эйлин, но она что-то не сильно сопротивлялась, когда Рон и Симус с энтузиазмом накладывали ей на тарелку вообще всю возможную еду большими порциями.
— Тогда просто не делай этого, — просто пожал плечами Рон и перешёл к обеспечению себя достаточным пропитанием. — Сегодня же день свободы, и ты не обязана слушать нас или кого-либо ещё. Просто делай то, что хочешь.
— Легко тебе говорить, — недовольно пробормотала Эйлин, но я отчётливо видела в её взгляде азарт и что-то похожее на счастье.
— Как вы вообще собираетесь всё это в себя вместить? — наконец спросила Гермиона у Рона и Эйлин, которые единственные из нас решили увеличить свои обычные порции еды в несколько раз. — Я, конечно, осознаю, что мы волшебники, но не на столько же.
И я была с ней согласна, слишком уж много они себе наложили. Эйлин, конечно, и не брала себе еду сама, но вот и не очень пыталась остановить хоть кого-то. Может ли быть так, что всё это время она просто была голодна? Сколько вообще вейлам надо есть? А сколько полувейлам? Неужели она хотела стоически терпеть голод до следующей поездки домой? Или всё намного проще, и Эйлин просто обжора, которой запретили вести себя «неприлично» в школе? Всё может быть.
Обед начался, и Рон с Эйлин как будто с цепи сорвались. Еда исчезала с такой скоростью, что, казалось, едоки её просто проглатывали. Немного поражённая этим представлением, я не сразу взялась за свою стандартную порцию, но всё же через пару секунд пришла в себя и начала есть. Смотря на счастливые лица Рона и Эйлин, я задумалась над своими ограничениями. Есть ли вообще что-то, что мне запретили делать, и я хочу это нарушить? Не заглядывать слишком «глубоко» в людей? Не то чтобы мне вообще приятно копаться там, так что этот вариант не подходит. Выпускать магию на волю? Я и так это делаю довольно часто, и в школе волшебников к этому относятся вполне благосклонно. Устроить драку? Я бы могла, но, увидев бой в клубе «Искусства Меча», желание участия в обычной драке отпало. Сначала мне надо научиться правильно использовать свою магию, а уже потом заниматься её испытаниями на живых волшебниках. И в принципе больше никаких запретов мне в голову не приходит. Значит ли это, что у меня каждый день — это свободный четверг?
За такими размышлениями я и провела обед. Удивительно, но по его окончании, Эйлин и Рон не выглядели шарами с короткими ножками и ручками. Они вполне энергично и радостно вышли из столовой впереди нашей компании и пошли искать проход в комнату для отстающих. Можно ли это считать братанием с помощью еды?
— У них что, чёрная дыра в желудке? — недоверчиво смотря в спины двух своих друзей, сказала Гермиона.
— Возможно, это их магическая особенность, — задумчиво протянул Симус. — Вот у меня это проявляется в возможности взорвать практически всё что угодно.
— Да ладно? — спросила Гермиона. — На моей памяти ты ещё ничего не взрывал.
— Пришлось научиться сдерживать свой великий дар, — утерев несуществующую слезу, сказал Симус.
— Эй, — воскликнула Эйлин, подзывая нашу компанию к одной из двери, за которой секундой назад скрылся Рон. — Кажется, он опять её нашёл.
— Тогда вперёд! — воинственно и неожиданно для всех нас воскликнул Невилл и понёсся к двери.
Наверное, урок Травологии вдохновил закончить обучение начальной окклюменции побыстрее. Спустя один экстремальный спуск, который, такое чувство, стал более извилистым, и короткую прогулку, на этот раз без причитающего призрака, мы вновь оказались в компании преподавателя-акромантула. Вокруг было много учеников, которые ещё не заняли места на мешках и не начали обучение, поэтому нас сразу же заметили. По помещению пошли шепотки, но никто из нас, включая довольную Эйлин, не обратил на это особого внимания.
Заняв столь полюбившийся мне зелёный мешок, я быстро погрузилась в сон под взглядом поблескивающих глаз акромантула. На этот раз вокруг были не облака с небом, а лес с огромными деревьями. Солнечные лучи еле пробивались сквозь зелёный потолок из переплетающихся веток, но вокруг всё ещё было светло и довольно ухожено. Как будто за этим лесом хорошо следят, и его населяет множество различной живности.
— Значит, каждый раз будешь менять окружение? — спросила я, не особо надеясь на ответ.
Я скорее ожидала, что ближайшая ветка внезапно удлинится и попытается проткнуть меня.
— Не я выбираю окружающую обстановку, — прошелестели листья от порыва ветра. — Всё, что ты видишь, создано твоей душой. Любишь этот лес?
— Это первый раз, когда я в этом лесу, — честно призналась я, продолжая с интересом осматриваться.
— Даже так, — скрипнули ветки с некоторой толикой заинтересованности. — Довольно необычно. Но мы здесь не для разгадывания тайн твоей души. В прошлый раз я заставил тебя заснуть, и ты не смогла придумать, как сопротивляться моим словам. В этот раз ты должна будешь найти инородный предмет.
— Звучит сложно, — сказала я и пошла вперёд.
— Так и есть, — сложился в слова шум ветра. — Но это необходимый навык для окклюменции. Вы, волшебники, часто не можете различить даже самые грубые обманки.
— Я так понимаю, этот предмет будет выбивающимся из общей картины? — спросила я, приподнимая булыжник и заглядывая под него.
— Я сказал грубые, а не бездарные, — недовольно проскрипела трава у меня под ногами.
— Тогда стоит осмотреться получше, — заявила я и взлетела.
Быстро пролетев сквозь густую листву, я оказалась в небе с белыми облаками. Смотря на них, я подумала об их схожести с теми, что были в моём первом уроке начальной окклюменции. Но эта мысль не так уж и долго задержалась у меня в голове, потому что мой взгляд буквально запнулся за золотое свечение где-то вдалеке.
— Серьёзно? — пробормотала я. — Это ты называешь не выбивающимся из окружения?
Почувствовав подъём от скорого решения задания, я полетела прямо в сторону инородного золотого сияния, что сильно контрастировало с зелёным ковром вокруг. По мере приближения мои глаза вылавливали всё больше деталей, и вскоре передо мной предстал целый золотой город. Конечно, он не был выполнен целиком из золота, но сочетание белого камня и золотого цвета, что, кажется, покрывало все подходящие поверхности, создавало вид, который никого не может оставить равнодушным.
— Я нашла, — сказала я после некоторого времени любования видами. — Эй, профессор акромантул, я нашла твой инородный предмет! — крикнула я погромче и указала на золотой город.
— Это не он, — проскрипели ветки у меня под ногами.
— Да ладно, — экспрессивно взмахнула я руками. — Что ещё может быть более инородным посреди леса, чем «это»? — спросила я и начала снижаться.
— Насколько я знаю, — задумчиво пробарабанили маленькие камешки, — волшебники строят свои дома рядом с лесом. Даже Хогвартс стоит посреди леса, или ты никогда не выходила наружу, чтобы это увидеть?
— Ладно, — сдалась я. — Моя ошибка. Поторопилась. Значит, нужно постараться лучше.
На этот раз ответа не последовало. Видимо, акромантулу надоело отвечать на мои очевидные реплики. Но что это за город вообще? Конечно, в нём нет ни души, но всё выглядит так, как будто секунду назад в нём жило куча народу, но стоило мне прийти и все вокруг... исчезли. Неприятно.
Ходить по пустому городу в поисках того, не знаю чего, довольно скучно. Очевидно, глазеть на незнакомую архитектуру, заходить в дома, наполненные странными приборами, чувствовать кожей нестерпимый жар от кузницы, любоваться множеством статуй различных людей в доспехах, местными фонтанами, водопадами, парками довольно интересно, но всё же выматывающе. Усталость. Самая настоящая. Этого я точно не ожидала, особенно от обычной спокойной прогулки. Неужели здесь моё тело не имеет значения? Задавать этот вопрос акромантулу глупо. Он же сам сказал, что в окклюменции магия мне не поможет. Следовательно, и моя выносливость, которая основана именно на магии, здесь тоже ослаблена, если вообще не представляет из себя жалкое подобие из реального мира.
Чем больше я ходила по, кажется, нескончаемым улицам золотого города, тем больше меня переставали держать ноги. Закономерно пришло время, когда я не могла больше даже взлететь. Неприятно чувствовать себя такой беспомощной.
— Слушай, а это нормально, что я так быстро устаю? — спросила я, всё же решив уточнить этот неприятный момент.
— Магия не имеет большой силы в искусстве окклюменции, — прошелестели листья ближайшего дерева, сочетаясь с перестуками камешков у меня под ногами. — Каждый твой шаг и действие в преддверье отражает мысль. Может, физическая усталость над тобой не властна, но вот ментальная всё ещё не поборена.
— Значит, — сказала я, сжав кулаки и с силой делая ещё один шаг вперёд, — надо пересилить свою слабость.
— Откуда такая уверенность в этом способе? — прошептал ветер мне прямо в ухо. — Никто тебя не учил подобному. Откуда в тебе несгибаемая воля, маленькая волшебница?
— Я... — хотели было слова вырваться из моего горла, но так и не смогли.
А ведь и правда откуда? Почему я так уверена? Если так подумать, то я уверена во многих вещах без особой на то причины. Дальнейшее развитие мысли прервал шёпот. Но не маскирующийся голос акромантула, а чей-то другой. Чей-то чужой.
— Хела, — услышала я из-за угла ближайшего здания. — Она снова здесь. Прячьтесь.
Прятаться? От меня? Зачем? Вся усталость как будто испарилась, и я побежала вперёд. Резко выпрыгнув из-за угла, я увидела тупик, в котором никого не было.
— Хела, — услышала я ещё один голос. — Она на нас охотится.
Охочусь? Зачем? Обернувшись на голос, я безошибочно определила его источник в одном из домов. И каким-то образом, оказавшись прямо перед дверью, с неожиданной злостью выбила её ногой и увидела перед собой большой стол с множеством различной еды и пустых стульев. Никого вокруг опять же не было. Пусто.
— Хела, — панический вскрик прямо за моей спиной. — Не смотрите ей в глаза.
Ещё один резкий разворот, и я оказалась на пустой площади. Солнце уже спряталось за сгущающимися облаками, а я стояла посредине и пыталась нашарить взглядом хоть кого-то. Кого я вообще ищу? Здесь же никого нет. Схватившись за голову, я попыталась прийти в себя и зажмурилась. Но мне не дали времени.
— Хела, — услышала я тысячи шепотков сливающимися в один. — Это же Хела. Что она здесь делает? Кто её выпустил? Палач. Палач.
Резко раскрыв глаза, я решила лично посмотреть на эту неблагодарную толпу. Что они скажут, если будут смотреть мне прямо в глаза? Все они меняются от одного моего присутствия, не то что взгляда. Но никого вокруг не оказалось. Лишь я одна стояла на площади, окружённая лысыми деревьями и опустевшими домами. Лишь я в своих доспехах и с верным мечом... Что?
Стоило мне заострить мысль на особенностях своего внешнего вида, как он растворился прямо у меня на глазах. Я вновь стала своего роста, доспехи обратились чёрным песком и обнажили школьную форму, а меч стал моей верной палочкой. Вот только гнетущее окружение никуда не делось.
— Опять твои проделки? — спросила я, падая на колени и упираясь руками в белый камень.
Ответа не последовало. Хм. Скорее всего, очередное испытание. Неудивительно. Окклюменция — это же работа с разумом, если уж над своим разумом ты не властен, то чужие тебя сожрут и не подавятся. Собрав последние силы в кулак, я медленно встала на ноги.
— Можешь меня поздравить, я развеяла твой мираж, — с кривой улыбкой сказала я. — Осталось лишь найти инородный предмет, да?
Опять я осталась без ответа. Волосы стали мокрыми и неудобно лезли прямо в глаза, тяжёлый воздух вокруг не позволял нормально вздохнуть, а трясущиеся коленки создавали ощущение, что я первый раз за несколько лет встала на ноги. Такой слабой я себя никогда не чувствовала.
— Спи, — услышала я слабый шёпот ветра.
Объявился? Хочет провернуть со мной тот же трюк, как и в прошлый раз? Ну что же, на этот раз я ему так просто не дамся. Сразу после этой моей мысли камни под моими ногами пришли в движение. Они стали копировать поведение волн, совершенно не обращая внимания на свою, очевидно, каменную и неповоротливую природу. Деревья вокруг распались на тысячи щепок, что принялись скакать вокруг. Дома же остались такими же безучастными. В этот раз разве что небо не проваливалось в зияющую пустоту, но я не уверена, что в этом есть хоть капля моей заслуги.
Окружённая опасностями, я взлетела в воздух. Мне надо найти безопасное место. Где оно может быть? Мой взгляд панически шарил вокруг и наткнулся на замок. Золотой замок, что совершенно не похож на Хогвартс, был единственным местом, что сохранило своё золотое сияние. Я решила, что мне надо туда.
К сожалению, трескучие щепки меня не пустили. Уклоняясь от них и стараясь поменьше совершать каких-либо движений, я думала, как мне избежать окружения и не попасть в закручивающийся под ногами каменный водоворот, что уже начал поглощать домики рядом с бывшей площадью. После очередной маленькой щепки, которая попала в моё измученное тело, я всё же подумала о том странном эффекте, когда я оказалась в совершенно другом месте. Как это возможно? Неужели, если всё в этом мире — мысль, то мне стоит всего лишь представить себя в другой обстановке, и я смогу перенестись туда?
Но, несмотря на прекрасную идею, щепки продолжали беспощадно жалить меня, не давая сосредоточиться на чём-то ещё. И закономерно силы покинули меня. Испытывая чувство дежавю, я падала и смотрела на сверкающий замок вдалеке. Что бы случилось, если бы я туда добралась? И почему вообще я его сразу не заметила? Последние глупые вопросы ознаменовал шум каменного водоворота, который поспешил пресечь любую мою мысль.
Я вновь проснулась на мягком диване, но на этот раз самостоятельно и, видимо, первой. Привстав с удобных подушек, я сразу же заметила мирно спящих Гермиону, Эйлин и ещё парочку других учениц Хогвартса. По результатам второго урока я точно могу сделать вывод, что с окклюменцией просто не будет. Конечно, я и раньше это подозревала, но на этот раз уверилась в своих выводах. Тяжело вздохнув, я с подозрением посмотрела на пол и аккуратно спустила на него ноги. Передаётся ли усталость после этих уроков? В прошлый раз я ничего такого не почувствовала, но и тогда я и не «выдыхалась» так сильно. Немного пораскинув мозгами, я всё же решила встать на ноги. К счастью, я не упала и чувствовала себя сносно, вот только не так хорошо, как уже привыкла. Скорее всего, нужно больше времени на восстановление.
Решив особо не заострять на этом внимание, я принялась будить Гермиону и Эйлин, всё же скоро подойдут Рон с ребятами, и мы должны быть готовы отправиться в Большой зал на ужин.
— Ммм, — промычала Эйлин, протирая глаза и приподнимаясь, но стоило ей осознать, где находится, вздох разочарования оповестил меня о её мыслях. — Опять. Этот акромантул не даёт поблажек.
— И не говори, — пробормотала Гермиона, сладко потягиваясь. — Я почти нашла нужный предмет, но он подсунул мне пару раз фальшивку, кроме того, ещё и эти «защитники» всё время доставляли проблем.
— Там были фальшивки? — удивлённо спросила Эйлин, обессиленно падая обратно на диван. — Я погрязла в этом классе для отстающих на всю оставшуюся жизнь.
— С таким настроем до третьего курса точно, — кивнула Гермиона, вставая на ноги.
— Могла бы хотя бы прикинуться, что жалеешь меня, — надув губы, пожаловалась Эйлин.
— Такую лентяйку я жалеть не собираюсь, — задрав нос, сказала Гермиона.
— Сколько раз тебе повторять, я не ленюсь, — откидывая всю напускную усталость, выскочила из плена мягких подушек Эйлин, но продолжила шёпотом: — Это образ, который надо поддерживать. Я утончённая леди, а не... копия Хелы, — с капелькой осуждения во взгляде посмотрела она на меня.
— А я что не так сделала? — спросила я, приподнимая бровь.
— Ты одним своим существованием порочишь имя леди, — гордо заявила Эйлин. — Мало того что не показываешь скромности и короткости, так ещё и всем вокруг демонстрируешь свою силу. Моя мама называет таких невоспитанными девицами.
— Моя тётя тоже говорила что-то подобное, — согласно кивнула я под удивлёнными взглядами своих компаньонок. — Но я быстро выкидывала эти незначительные слова из головы.
— Но... так же нельзя, — растерянно сказала Эйлин, теряя львиную долю напускной гордости.
— Почему нет? — спросила я. — Следую я словам тёти или нет, от этого она ко мне хуже относиться не будет, но и лучше тоже.
— То есть, — осторожно начала Гермиона. — Ты не слушаешься своих опекунов?
— Не то чтобы не слушаюсь, — задумчиво ответила я. — Но большую часть их несущественных претензий можно смело игнорировать, — отмахнувшись, как от чего-то незначительного, заявила я.
— Видимо, с твоими силами это не сложно, — пробормотала Эйлин, опустив плечи.
— Я подружилась с хулиганкой, — внезапно заявила Гермиона, прикрывая рот ладонью.
— Ну, — протянула я, — так меня тоже называли.
— И вообще, — что-то для себя решив, перенаправила Эйлин своё недовольство на другую жертву, — ты ничуть не лучше её. Всё время кичишься своим умом, а где же скромность, достойная леди? Вы обе невоспитанные девчонки, — заявила она.
— Эй, — возмутилась Гермиона. — А это ты откуда взяла? Чтобы ты знала, я самая послушная дочь на свете, и если воспитание в твоей семье отличается от моего — это не значит, что я какая-то хулиганка.
— Ещё как значит, — продолжила наседать Эйлин.
Пока девочки развлекались устроенной перепалкой, остальные сони начали просыпаться и потихоньку выходить наружу, со смесью опаски и интереса посматривая в нашу сторону. Вскоре в опустевшую комнату, где остались лишь мы трое, ворвались оставшиеся три волшебника из нашей шестёрки.
— А вот и мы! — громко крикнул Рон, поднимая руки. — Вы бы знали, как сложно находить эту дверь. Не хотите в следующий раз сами нас поискать, пока мы будем спокойно досыпать недосып?
— Хм, тогда не получится так, что мы все останемся сидеть в комнатах, ожидая друзей? — поинтересовался Симус, удивлённо посматривая на спорящих Гермиону с Эйлин.
— Не волнуйся, я узнаю, если что-то будет не так, — отмахнулся от вопроса Рон, избегая смотреть на спорящих волшебниц.
— А чего это с ними? — тихо поинтересовался Невилл, но две спорщицы его услышали и были уже готовы наброситься на невиновного, однако их опередили.
— Что ты такое говоришь? — фальшиво улыбаясь и обхватив шею друга рукой, спросил Рон и, повернувшись к двери вместе с Невиллом, продолжил громким шёпотом: — Ты не знаешь, как опасно задавать такие вопросы?
— Но я же ничего плохого не сделал, — опешил Невилл.
— А это уже никому не интересно, — продолжил шептать Рон. — Как мне говорили братья, если ты обратил на себя внимание двух фурий, то безопаснее прикинуться дурачком.
— Что? — не понял Невилл.
— Я тоже не очень понял, но я этот совет честно выиграл, так что он определённо полезный и лучше ему следовать, — пояснил Рон. — Вон, Симус ему отлично следует.
И он действительно следовал. Симус с интересом рассматривал вечерние виды через большое окно и притворялся, что вокруг всё отлично и безмятежно.
— Чего вы там шепчитесь? — воинственно спросила Эйлин под одобрительное фырканье Гермионы.
— Ну вот, ты наслал на нас неприятности, — не спешил оборачиваться Рон. — Но не волнуйся, я выведу нас практически целыми и невредимыми. Повторяй за мной, — после своих слов он резко обернулся на покрасневших от спора волшебниц и быстро произнёс: — Тот, кто первый попадёт в Большой зал, становится королём свободных четвергов.
Пока мы все осмысливали сказанное, Рона и след простыл, и за ним чуть погодя последовал Невилл.
— Все за ним! — азартно воскликнула Гермиона. — Не дадим ему распоряжаться нашими судьбами.
Спустя секунду по коридору уже бежали все шестеро, стараясь то ли перегнать, то ли перекричать друг друга. И конечно, со своим нечестным лидерством впереди бежал Рон, за ним Невилл, потом Гермиона, которая филигранно маневрировала, иногда применяя магию полёта, практически ей в спину дышал Симус, но он больше полагался на скорость своих ног. Я же бежала предпоследней. Всё же слабость никуда не делась, а полноценный полёт будет выглядеть не совсем честно, скорее всего. Эйлин же плелась в хвосте, однако я отлично видела, как она сдерживается.
— Да ладно тебе, Эйлин, — сказала я, ровняясь с ней. — Не уверена, зачем именно ты это делаешь, но даже слепой заметил бы в тебе рвение выиграть.
— Ничего ты не понимаешь, — нарушая маску усталости, фыркнула Эйлин. — Мы сейчас бежим в сторону кучи волшебников и уже пробежали несколько группок старшекурсников, и вот что они подумают, если я буду бежать впереди всех, не жалея сил.
— Что ты быстрая? — предположила я.
— Что я не леди, — поправила меня Эйлин, закатив глаза. — Понятно, что тебе плевать на общественное мнение, но вот мне нет. Я и так до конца дней буду ходить с клеймом ученицы класса для отстающих, добавлять ещё неприятных характеристик что-то не хочется.
— Мне кажется, ты слишком драматизируешь, — сказала я и, прежде чем моя собеседница принялась говорить о некоторой избирательной слепоте, поспешила продолжить: — Тем более, раз ты и так уже в компании учеников класса для отстающих, то не будет ли логичней показать себя лучшей среди них, а не плестись в конце?
— Это... — запнулась Элин и, блеснув глазами, подозрительно скосила их на меня: — А ты не такая простодушная, Хела Поттер.
— Просто высказала свои мысли, — пожав плечами, ответила я.
— Тогда я с радостью оставлю глотать пыль великую героиню войны, — заявила она, хищно улыбнувшись, и впервые за всё время обучения начала выкладываться по полной.
Смотря в спину стремительно набирающей скорость Эйлин, я раздумывала, стоит ли мне вступать в эту очевидную схватку в определённо уставшем состоянии. И получалось так, что стоит, ведь если я не побегу за ней, то Эйлин сильно возгордится, а гордость разрушительна. Так тётя говорила. Приняв вызов всерьёз, я побежала быстрее.
Мимо нашей веселящейся компании проносились картины, волшебники, призраки, ковры, гобелены, повороты, коридоры, комнаты, животные всех возможных окрасок и форм. И вот уже каждый из нас в определённый промежуток времени лидировал в этом спонтанном забеге. Хогвартс же, как будто чувствуя наш азарт, предоставлял совсем уж закрученный маршрут. У меня сложилось впечатление, что пешком мы бы добрались намного быстрее. Чего только стоят комнаты с препятствиями в виде вертящихся мельниц, горок, сетей, обманных дверей, иллюзорных стен и полов. Один раз нам вообще пришлось бежать по потолку, поддерживая себя полётом, и, что удивительно, никто не собирался выдыхаться слишком быстро. Неужели правильный настрой настолько важен? Но как бы замок ни пытался хитрить и симулировать внештатный урок Подготовки, рано или поздно он был обязан вывести нас поближе к Большому залу.
В этот раз лидировал Симус. Он с весёлым улюлюканьем бежал на свет впереди коридора, но, что-то заметив, резко затормозил, в чём отлично помогла магия полёта. За ним последовали и мы.
— Воу, — выдохнул Невилл, смотря в проём, заканчивающийся обрывом. — Я ещё с такой высоты не падал.
На эту ремарку я не сильно обратила внимания, ведь всё возможное пространство в моих мыслях занял вид внизу. Мы каким-то образом оказались под потолком Главной Башни Хогвартса, и, чтобы увидеть, кажется, сотни передвигающихся лестниц с различными пассажирами, достаточно было лишь посмотреть вниз. Заворожённая необычной картиной, я еле оторвала от неё взгляд и начала обращать больше внимания на происходящее рядом.
— Хм, — протянул Рон, осматривая нас. — Получается, тот, кто первый спустится, тот и победит. До Большого зала будет рукой подать.
— А здесь не слишком высоко? — спросила Гермиона, тяжело сглотнув.
— Посторонись, — пылая азартом, немного отошла от обрыва Эйлин. — Я выиграю и стану лучшей среди вас.
— Ммм, — неуверенно протянул Рон. — Ты же понимаешь, что мои слова были лишь для отвлечения внимания?
Но Эйлин его уже не слушала. Не убирая улыбки с лица, она разбежалась и сиганула прямо вниз.
— Вот же, — чуть ли не схватился за голову Рон и, не теряя времени, сам спрыгнул.
— Да ладно, ребята, — пробормотала Гермиона, побелев лицом. — Вы же несерьёзно.
— Ты привыкнешь, — пожав плечами, попытался по-своему обнадёжить её Невилл. — В принципе, не имеет значения, с какой высоты ты падаешь, главное — правильно приземлиться, а то потом ещё в медпункте отлёживаться надо будет, — с этими словами он сделал шаг вперёд и полетел вниз, расставив руки в стороны.
— Эх, — почесав затылок, выдохнул Симус. — Это должно было случиться, — не прошло и секунды, как он последовал за остальными.
— Хела? — растерянно посмотрев на меня, сказала Гермиона и ухватилась за мою руку. — Ты же не...
— Не волнуйся, — успокоила я её обнадёживающей улыбкой. — Я представляю, как нужно приземляться... в теории.
— Что? — резко опешила Гермиона. — Нет, я же не это имела...
Не слушая лишние причитания, я посильнее прижала её к себе и, помогая лёгким полётом, прыгнула подальше остальных. Гермиона сразу же испуганно вцепилась в меня, что никак особенно не сказалось на качестве моего падения. Всё же магия слишком удобна и полезна. Удивительно, но Гермиона не собиралась кричать, она лишь застыла и, как будто смирившись с неизбежным, ждала развязки. Я же не очень переживала. Умение летать легко перебарывает любой страх высоты, даже если таковой имелся.
Падая мимо летающих лестниц и изредка маневрируя с помощью магии полёта, я думала, когда же стоит тормозить и как. Может, резко, а потом сразу же встать на ноги и побежать в Большой зал? Или медленно замедляться и, как бы паря, долететь поближе к дверям? Скосив взгляд на Гермиону и увидев у неё на краях глаз капельки влаги, я всё же решила плавно планировать вперёд. Резкая остановка может вызвать слишком много потрясений.
Пока я планировала в воздухе, остальные уже успели приземлиться, и теперь, бегая зигзагами между толп различного народа, пытались вырвать победу, при этом создавая возмущённый шум. Интересно, наткнутся ли они на какого старшекурсника, который не стерпит нарушения своих личных границ? На меня же не многие обращали внимания. Скорее всего, потому, что в Главной Башне никто не летает... в свою защиту скажу, что не летела, а падала.
К моему удивлению, когда я уже приземлялась в сотне метров от двери и спокойно сгружала Гермиону на её трясущиеся от переизбытка эмоций ноги, я услышала приближающиеся возгласы остальных ребят. Всё же никто не смог или не захотел их остановить. Что-то мне слабо верится в версию, где они смогли без происшествий проскочить мимо всех «препятствий».
— А ну, стоять! — выкрикнула Эйлин, лишь увидев нас. — Было нечестно лететь!
— А я не летела, — немного поддерживая Гермиону, начала я бежать вперёд. — Я медленно падала.
— Злостная нарушительница правил! — не хотела так просто сдаваться Эйлин.
— От такой же слышу, — ответила я, не сдерживая вырывающуюся улыбку.
Так и начался самый напряжённый забег в моей жизни. Сама я была ослаблена, ещё и Гермиона никак не могла собраться окончательно и замедляла нас обоих, а вот Эйлин была полна сил. От одного взгляда на её задорный взгляд создавалось впечатление, что она начнёт выдыхать струи пламени из-за переполняющих её эмоций. Время как будто замедлилось, но несмотря на моё с Гермионой преимущество в расстоянии до финиша, Эйлин успешно догоняла нас и, очевидно, не собиралась как-либо замедляться. Уже через несколько субъективных секунд я видела лишь спину полувейлы, а двери Большого зала становились всё ближе. Миг и мы вбежали в него.
— Да! — подняв руки и прыгая от счастья, крикнула Эйлин и, обернувшись к нам, задорно спросила, не выказывая никаких признаков усталости: — Каково это быть проигравшей?
— Это привычно, — благодарно кивнув мне и на этот раз опираясь лишь на свои конечности, сказала Гермиона. — Я никогда не была близка со спортом.
— Ты честно выиграла, — поощрительно кивнула я, — разве так не лучше, чем притворяться немощной?
Эйлин не успела ответить. Через миг мимо нас пронеслась оставшаяся тройка нашей компании во главе с Роном.
— Что это было? — найдя взглядом Эйлин, недовольно спросил Рон. — Зачем было толкать меня в других? Ты хоть знаешь, как сложно было извернуться так, чтобы никого не задеть?
— А чего ты не отставал? — с претензией спросила Эйлин, гордо приосанившись.
— Ууу, — протянул Рон. — Я это запомню. И помяни моё слово, ты ещё пожнёшь все последствия своих действий.
— Звучит, как фраза, которую ты повторял слишком много раз, — приподняв бровь, сказала Эйлин.
— Так и есть, — без особого стеснения подтвердил Рон.
— Ну вот, — грустно сказал Невилл. — Я опять последний.
— Ничего, друг, — хлопнул ему по плечу Симус. — Мы ещё возьмём реванш.
Мы уже собирались идти до своих мест, но внезапно остановились, одновременно заметив множество взглядов учеников, направленных прямо на нас. Не успела я осознать хоть что-то, как скрипучий голос за нашими спинами начал говорить:
— Что ещё за реванш? Вы говорите, что собираетесь нарушить мои правила ещё раз?
Резко обернувшись, мы увидели недовольно глядящего на нас мужчину в короткой мантии, с седеющими волосами на голове, морщинами, что делали его лицо ещё более недовольным, и длинным носом. Рядом с ним на нас шипел маленький низл, отчего мне резко расхотелось бежать в его направлении.
— Филч! — воскликнула Эйлин. — Бежим!
Она уже собиралась сделать резкий рывок, но удар по голове от внезапно появившейся метлы поубавил её рвение. Миг, и нас окружили эти мётлы со всех сторон, не давая надежды на побег.
— И не думайте сбежать, — смотря прямо на нас, сказал Филч под кивки успокоившейся кошки. — Вы ответите за нарушение правил.
«Кажется, мы встряли в неприятности», — уверена, такая мысль была сейчас у каждого из нашей шестёрки.
* * *
— Они грубо нарушили все правила порядка в Хогвартсе, — говорил Филч, расхаживая из стороны в сторону и поглаживая мурчащего низла у себя в руках. — Мало того что эти бесенята бежали сломя голову по всему Хогвартсу, каким-то образом умудрившись ничего не сломать, но вызвав множество шума, так ещё и применяли эту... магию полёта в коридорах замка. Да ещё и без дополнительной поддержки от артефактов. Я надеюсь, что вы накажете этих негодников, чтобы это впредь никогда не повторялось, — закончил он и вперился взглядом в декана Гриффиндора.
Да, он нас провёл до Башни Гриффиндора, предварительно связав руки. И, кажется, буквально каждый житель Хогвартса захотел посмотреть на нашу процессию. Кстати, мы рядком стояли в кабинете нашего декана, виновато смотрели в мягкий ковёр тёмно-красного оттенка и пытались не создавать звуки. По моему опыту могу сказать, что это лучшее поведение во время выговоров.
— Я постараюсь сделать так, чтобы они больше такого не повторяли, — кивнула профессор Макгонагалл, которую наш приход отвлёк от каких-то документов.
— Уж постарайтесь, — кивнул Филч. — Надеюсь, мне больше не надо будет останавливать этих шестерых, — после своих слов он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
Сразу же я почувствовала на себе строгий взгляд нашего декана, отчего захотелось съёжиться.
— Итак, — холодно сказала Макгонагалл, взмахом палочки освобождая наши руки из плена верёвок. — Расскажите мне, что именно произошло. Вы бежали от кого-то?
Потирая кисти рук, мы начали смелее оглядывать кабинет, который был достаточно уютным. С камином, картинами, большим столом, окном, диваном, шкафом и ещё одной дверью, которая вела в какое-то другое помещение. Разве что Гермиона продолжала виновато смотреть в пол, беспокойно теребя рукав своей мантии.
— Эм, нет, — неуверенно начал Рон после того, как Эйлин ткнула ему локтем в бок. — После урока в классе для отстающих получилось так, что мы решили устроить соревнование, кто первый добежит до Большого зала.
Профессор Макгонагалл удивлённо посмотрела на каждого из нас, как будто спрашивая, правильно ли она услышала. Но никто из нас не хотел как-либо дополнить слова Рона. Разве что Эйлин собиралась что-то сказать, но уже Рон ткнул её локтем, чтобы она помолчала.
— Ясно, — протянула декан Гриффиндора. — И вы собираетесь делать так каждый раз после уроков начальной окклюменции?
— Нет, — опередив Рона, помотала своей опущенной головой Гермиона. — Мы больше так не будем.
— Точно? — совершенно не поверив словам одной из своих учениц, спросила Макгонагалл. — Впрочем, это не так уж и важно, — отмахнулась через секунду декан от проблемы, чем вызвала у нас ступор, и даже Гермиона удивлённо вскинула голову. — Минус пять баллов с каждого. Этого будет достаточно в качестве наказания, но в следующий раз обычным отнятием баллов оно не ограничится, понятно?
После обработки полученной информации мы нестройно покивали.
— Отлично, — кивнула Макгонагалл. — А теперь расскажите, как ваше самочувствие. Чувствуете слабость, желание спать, есть или ещё что? — задала она, очевидно, более интересующий её вопрос.
— Я чувствую слабость, но это было ещё после урока начальной окклюменции, — начала говорить я первой. — Но с тех пор я немного восстановилась, а после еды мне определённо должно стать лучше.
— Со мной всё в порядке, — нехотя сообщила Эйлин, перебарывая позыв притвориться «леди».
— Великий маг Рон не выдыхается после таких лёгких пробежек, — сложив руки на груди, заявил он.
— Я лишь расстроен, что пришёл последним, — тихо сообщил Невилл и грустно добавил: — Опять.
— Думаю, со мной всё будет в порядке после ужина, — прислушавшись к себе, сказал Симус. — Всё же я ещё не привык к таким вещам.
— У меня до сих пор коленки дрожат, — призналась Гермиона. — Но это, скорее всего, из-за того прыжка с вершины Главной Башни. Высота всегда меня пугала.
Пока мы говорили, профессор Макгонагалл как будто считывала всю возможную информацию о нас одним взглядом. И после слов Гермионы ещё раз строго посмотрела на нас.
— Хм, — протянула она. — А как так получилось, что вы наткнулись на полосу препятствий? Давно их никто не выполнял, — с нотками ностальгии в голосе закончила она.
Мы удивлённо переглянулись и не сговариваясь практически одновременно пожали плечами.
— Не знаете, — кивнула профессор. — Что же. Поздравляю, каждый из вас заработал по десять баллов за преодоление полосы препятствий в отведённое время. А теперь идите на ужин, не вижу смысла вас здесь больше держать.
Не сбавляя своего удивления под довольным и немного гордящимся взглядом, который скрывался под строгостью, мы ровным строем вышли из кабинета нашего декана.
— Это что же получается? — прошептала Гермиона. — Мы даже в плюсе остались после нарушения правил?
— Ты, кажется, игнорируешь кое-что, — посмотрев на волшебницу, сказал Рон. — Если бы не эта внезапная полоса препятствий, то мы бы остались в минусе.
— Верно, — кивнула Гермиона, отгоняя странные мысли. — И вы втянули меня в это. Я чуть не стала хулиганкой.
— Спешу тебя разочаровать, подруга, — доверительно обратилась к ней Эйлин. — Мы теперь все хулиганы.
— Нет, — отрицательно мотнула головой Гермиона и закрыла уши руками. — Я тебя не слушаю. Я приличная девочка и всегда следую правилам. Меня ни разу не наказывали. Ни разу.
— О-о-о, — удивлённо протянула Эйлин. — Прям ни разу? Я каждую неделю что-то нарушала.
— Я, считай, каждый день, — поделился с нами Рон.
— Я никогда не дотягивал до стандартов Бабушки и получал выговор за выговором, — признался Невилл.
— На меня тоже ругались, — сказал Симус. — В большинстве случаев, когда я что-то ломал и взрывал.
После его слов все пятеро перевели взгляд на меня, а Гермиона перестала притворяться, что не слышит нас.
— Что? — спросила я, всё ещё обдумывая, как не заметила начала и конца полосы препятствий, но, спустя секунду, добавила и свою историю: — Меня часто вызывали к директору в школе, и тётя с дядей часто меня ругали. В большинстве случаев за драки и порчу имущества.
— И теперь я одна из вас, — потерянно прошептала Гермиона.
— И чего ты грустишь? — весело спросил Рон. — Ничего же плохого не случилось. А теперь идём в Большой зал, а то я уже проголодался из-за этих разговоров.
Так мы и пошли вперёд под шепотки картин, статуй и учеников, которые почему-то предпочли не идти на приём пищи. Но никто из нас не обращал особого внимания на них и был больше занят различной болтовнёй, в которую вскоре включилась Гермиона, которая, что-то для себя решив, отбросила предрассудки о хулиганах. Видимо, она поставила себе целью исправить наше общее вопиющее поведение. Что же, цель достойная отдельного эпоса.
На следующее утро старосты собрали весь первый курс Гриффиндора в гостиной. Сидя на диванчике вместе со своей компанией, я практически бездумно посматривала на копошащихся вокруг учеников. Большинство, конечно, клевали носом, напоминая мне кузена по утрам. Ещё интересным было наблюдать за тем, как комната по мере наполнения её волшебниками становилась больше и из пустоты появлялась дополнительная мебель и даже окна. Но вот камин оставался один. Что вызывало у меня всё больше подозрений в его необычности. Определённо с ним связан какой-то секрет, вот только какой? Как бы я его ни осматривала и ни ощупывала, ничего не происходило. Ещё и стены создают впечатление детей, хитро потирающих ладошки от устроенной шалости. Видимо, эта загадка на несколько порядков сложнее остальных.
— Все собрались? — отвлёк меня от ленивых мыслей голос Перси Уизли, который рассматривал сонных первокурсников.
— Да, Перси, — через зевок сказала Анжелика. — Зачем надо было вставать в такую рань? У нас-то понятно, что уроки, но у младшего курса же сегодня выходной. Могли бы провести собрание после обеда.
— И оставлять без дела толпу молодых и необученных волшебников? — буквально возмутился Перси, чем вызвал закатывание глаз у своей напарницы. — Может, ты и не относишься к своим обязанностям серьёзно, но, я тебе напомню, мы отвечаем за них в первый месяц учёбы.
— Да ладно тебе, Перси, — отмахнулась Анжелика от его слов. — Что с ними может случиться? Проспят завтрак?
— Сразу видно, кто из нас больше всего общался с малышнёй, — недовольно пробормотал старший Уизли насупив брови.
— А это здесь при чём? — подозрительно посмотрев на него, спросила Анжелика.
— Ты их недооцениваешь, — добавив строгости в голос, уверенно сказал Перси. — Любой мелкий способен найти себе приключений на одно место в пустом поле, а если же их собирается больше одного... В общем, без присмотра или какого задания их оставлять не стоит.
— Ты к ним слишком строг, — сложа руки, сказала Анжелика.
— Да? — приподняв бровь, протянул Перси и спустя пару секунд произнёс командным тоном: — Рональд Уизли, что ты умудрился вчера натворить?
— А? — очнулся Рон от дремоты и на автомате вскочил на ноги. — Не понимаю, о чём ты.
— Не отнекивайся, вся школа видела, как тебя с друзьями поймал Филч, — не сбавляя строгости в голосе, сказал Перси.
— Эм, — запнулся Рон, наконец осознавая ситуацию. — А, не стоит волноваться. Мы просто набрели на полосу препятствий и с отличием прошли её. Даже после снятых баллов в плюсе остались, — закончил он и расслабленно плюхнулся обратно на диван.
— Видишь? — спросил Перси у своей напарницы. — А куда бы они забрели, если бы были свободны первую половину дня?
— Это лишь один частный случай, — не приняла аргумент Анжелика.
— Ясно, — закатил глаза Перси, бросая затею «открыть глаза» своей напарнице. — Неважно, мы уже собрались. Можешь попричитать по этому поводу после.
Анжелика не ответила, а лишь сверлила Перси недовольным взглядом.
— Ребята, — обратился ко всем староста мальчиков, — как вы могли понять из расписания, у вас выходной. Все следующие три дня вы вольны заниматься всем, что в голову взбредёт. В рамках правил, конечно. Насладитесь этими днями и постарайтесь не попадать в неприятности. Уже со следующей недели у вас начнутся полноценные пять дней занятий с двумя выходными после. Но я отлично знаю, что вы не захотите заниматься каким-либо полезным делом, поэтому поговорил с нашим деканом и приготовил вот это, — после витиеватого взмаха палочки Перси к каждому первокурснику подлетело по листку с каким-то списком. — Можете взять листы и ознакомиться с написанным. Каждый пункт в этом списке при выполнении зачислит на факультет Гриффиндор столько баллов, сколько в нём обозначено. Сам список дел будет изменяться каждую неделю, а при полном выполнении факультету начислят десять баллов. Такой способ заработка баллов будет действителен весь этот месяц и только для первого курса. Постарайтесь.
На этом Перси закончил свою речь и вместе с удивлённой Анжеликой вышел из гостиной. Неужели организация чего-то подобного прошла мимо ушей старосты девочек? Хм, неважно. Схватив висящий передо мной лист, я принялась его изучать. Изображение на листке представляло собой цветастую и украшенную узорами таблицу, каждая ячейка которой представляла собой задание с цифрой внизу. Самые верхние ячейки были выкрашены в преобладающие зелёные цвета и имели цифру один, чем ниже по таблице спускаешься, тем выше награда за выполнение задания, вместе же с количеством баллов менялся и цвет ячейки. Если, следуя подсказкам на листе, провести пальцем по нему снизу вверх, то таблица как бы «проезжала» вверх, открывая спрятанные внизу ячейки. В самом конце были задания с наградой в тридцать баллов, обрамлённые фигурами в золотых и красных цветах.
— А я уже думала уговаривать вас занять освободившееся время занятиями в Библиотеке, — сказала Гермиона, просматривая задания в списке. — Как хорошо, что староста позаботился об этом вопросе.
— Пф, — вырвалось у Рона, который, не просмотрев список заданий, сгибал листок в удобный и маленький квадрат, что легко поместится в карман мантии. — Перси в своём репертуаре. Вечно что-то придумает и ожидает, что мы будем выполнять его задания. Конечно, баллы — это круто, но он же совершенно ужасен в чувстве времени. Всегда пихает невыполнимые в заданное время задания, а потом удивляется, почему мы не можем всё сделать в выдвинутый им срок. Обманщик.
— Почему это обманщик? — спросила Эйлин, складывая из листка самолётик. — Вроде интересная штука и правда пригодится, если мне внезапно надоест спать на выходных.
— Сам-то он всегда выполняет всё вовремя, — недовольно сообщил Рон. — При этом совершенно не жульничая. Мы проверяли. Но я уверен, что это какой-то хитрый трюк, до которого никто в моей семье не додумался.
— Может, он просто хорош в менеджменте собственного времени, — предположила Гермиона, делая какие-то заметки в своём блокноте, сверяясь с выданным листком.
— Говоришь прямо как Перси, — скривился Рон. — Твои пустые слова не смогут переубедить меня.
— Ммм, — протянула Гермиона, осмотрев нас хитрым взглядом. — А что сможет?
— Пари, — счастливо улыбнулся Рон, как будто подсёк рыбу, которую ждал примерно неделю. — Дуэль, что решит, кто из нас прав.
— И зачем мне на неё соглашаться? — наклонив голову, спросила Гермиона. — Если скажешь для того, чтобы сравнять счёт, то не на ту напал.
— Нет, что ты, и в мыслях не было, — махнул рукой Рон. — Просто ты так легко раскидываешься своими предположениями, подразумевая, что они истина, и было бы неплохо, если бы доказала свои слова на практике. Этот случай с заданиями от Перси — отличный шанс это сделать.
— Да? — протянула Гермиона, строя задумчивое лицо.
— Именно, — не обратив внимания на наигранность, сказал Рон. — Я, как его брат, знаю Перси лучше, но ты всё равно сомневаешься в моих словах. Так докажи, что права. Выполняй все эти задания на протяжении месяца.
— Хмм, — фальшиво сомневаясь, протянула Гермиона. — Тогда мне надо, чтобы не только ты, но и вы все впятером меня слушались. Не полностью, конечно, но хотя бы следовали распорядку дня, который я составлю.
— Это... — задумчиво сказал Рон. — Один я решить не смогу. Ребят, вы согласны?
— А что мне за это будет? — спросила Эйлин, расслабленно валяясь на диване и махая бумажным самолётиком из стороны в сторону. — Просто у меня возникает такое чувство, что ты хочешь подписать меня на каторгу. Только взгляни на лицо Гермионы. Она точно что-то задумала.
— Определённо задумала, — кивнула я, смотря на то, как Гермиона недовольно поджимает губы.
— Я не силён в выполнении заданий, — сказал Невилл. — Буду вас только тормозить.
— Да ладно тебе, Невилл, — дружески хлопнул ему по плечу Симус, отстраняясь от списка заданий. — Будет весело. Хотя, мне тоже не хочется работать за эфемерные баллы.
— Значит, нужно что-то взамен, — задумчиво сказал Рон, перескакивая у себя в голове с одной идеи на другую. — Придумал, — с улыбкой сказал он и быстро помчался в сторону спален.
— Куда это он? — вытянув шею, спросила Эйлин.
Симус с Невиллом переглянулись и, кивнув друг другу, мечтательно улыбнулись.
— Он, скорее всего, пошёл за ним, — высказался Симус.
— Определённо, — кивнул Невилл.
— О чём вы говорите? — спросила Эйлин, повернувшись в их сторону.
— Мы говорим о пироге, — осторожно посмотрев по сторонам, доверительно сообщил Симус.
— Пироге? — почувствовав атмосферу секретности, прошептала Эйлин.
— Как пирог поможет уговорить вас меня слушаться? — присоединилась к перешёптыванию Гермиона.
Но ребята не успели ответить. Удивительно быстро вернувшийся Рон поставил на низкий столик между нами тарелку с шестью маленькими кусочками пирога.
— А вот как, — уверенно сообщил он, присаживаясь на кресло. — Вы попробуете пирог, а потом скажете своё мнение.
— Мнение насчёт чего? — переспросила Эйлин.
— Мы согласны, — в унисон заявили Симус с Невиллом и, забрав по кусочку пирога, блаженно начали жевать выпечку.
Эйлин с подозрением посмотрела на пирог, а потом быстро ударила по руке Гермионы, которая потянулась из интереса за кусочком.
— Эй! — воскликнула Гермиона, потирая руку. — Ты чего?
— Что в этом пироге, Рон? — строго спросила Эйлин, сев ровнее и проигнорировав вскрик Гермионы.
— Это пирог моей мамы, — выпятив грудь, сообщил Рон, как будто это всё должно объяснить.
— Миссис Уизли? — поражённо переспросила Эйлин, приложив ко рту руки.
— Конечно, — со смешком сказал Рон. — Я всё же её гордый сын.
— Один из тех пирогов, рецепт которого так и не смогла узнать миссис Малфой? — всё ещё пребывая под впечатлением, уточнила Эйлин.
— Именно, — со всё возрастающей улыбкой сказал Рон. — Всё же Малфои всегда делают отличную рекламу за что бы ни брались. Даже если они этого не хотели и это ударяет по их непогрешимой репутации.
— Помню, мне мама рассказывала, как из-за этих пирогов между Уизли и Малфоями чуть ли война не случилась, — оживлённо сообщила Эйлин мне с Гермионой, которые не совсем понимали, что именно происходит. — Целая кулинарная битва, за которой все следили.
— Хах, — наполняясь гордостью, сказал Рон. — И я предлагаю каждому из вас в следующем месяце получить целый пирог. Любой на выбор. И взамен прошу оказать лишь одну услугу.
— Я согласна, — сразу же выпалила Эйлин и, беря один кусочек с тарелки, сразу же кинула его в рот. — Ммм. Блаженство. Никто не поверит, что мне достанется пирог от миссис Уизли так просто.
— Что насчёт тебя? — спросил меня Рон, пока Гермиона с умным видом осматривала свой кусочек со всех возможных сторон и чуть ли не принюхиваясь к нему.
— Почему бы и нет, — пожав плечами, сказала я и взяла причитающуюся мне часть пирога.
— Отлично, — сказал Рон и сразу же съел свой кусочек. — Всё же яблочный мой любимый.
Недолго раздумывая, я приговорила доставшуюся мне часть пирога и сразу же пожалела, что съела его так быстро. Было не просто вкусно, а супер вкусно. Это не приторно-сладкий вкус, а как будто естественный. А кусочки яблока внутри. Непередаваемо вкусно.
— Ммм, — протянула Гермиона, в глазах которой читались схожие со мной эмоции. — Как у твоей мамы такое получилось?
— Секрет семьи Уизли, — самодовольно сообщил Рон.
— Ладно, теперь я и правда понимаю, почему Симус с Невиллом даже не раздумывали, — покивала Гермиона на довольных волшебников. — Тогда дуэль? — спросила она, протягивая свою руку.
— Дуэль, — быстро согласился Рон, пожимая руку в ответ. — Я, Рон Уизли, вызываю на дуэль Гермиону Грейнджер.
— Я, Гермиона Грейнджер, принимаю вызов на дуэль от Рона Уизли, где мне надо будет на протяжении месяца выполнять все задания из списка, предоставленного старостой Перси Уизли, — проговорила свою часть фразы Гермиона. — Хела, окажешь честь?
— Да-да, — всё ещё ощущая послевкусие вкуснейшего десерта, сказала я и разбила руки дуэлянтов.
— Ха, — сразу же радостно вскочил со своего места Рон. — Вот ты и попалась. Я точно знаю, что Перси обожает групповые задания. И чем ниже они в списке, тем больше людей потребуется для выполнения, а значит, я уже выиграл. С нашей репутацией никто не захочет дополнять наш состав. Конечно, ты могла бы уговорить маглорождённого, но им уже и так всё рассказали. Хах. Лёгкая победа, — чуть ли не прыгая на месте, закончил он.
— Да ну? — приподняв бровь, с превосходством в голосе спросила Гермиона.
— Что-то не нравится мне твой тон, — застыв в довольно потешной позе с одной поднятой ногой, сказал Рон и, нырнув рукой в один из карманов, достал листок с заданиями. — Нет-нет. Этого не может быть. Это же Перси. Он не мог, — вместе с причитаниями разворачивал таблицу Рон под нашими взглядами, и стоило ему только «пролистать» в самый низ, как мы все узрели самый удивлённый взгляд из возможных. — Что? — протерев глаза, спросил Рон. — Как? — спросил он на этот раз у нас.
— Ха-ха-ха, — не сдерживаясь засмеялась Гермиона. — Ты слишком доверяешь своей интуиции и не проверяешь факты. Конечно, если говорить только о Перси Уизли, то ты был бы, возможно, прав, но мы говорим о старосте Перси Уизли, а старосты согласуют такие вещи с деканами факультетов. Продолжишь этот замечательный логический ряд за меня?
— Не может быть, — выронив листок, потерянно пробормотал Рон. — Прокололся на такой ерунде. Неужели я потерял хватку? — спросил он сам себя, поражённо смотря на свои руки.
— Как бы ты её потерял, мы здесь всего неделю пробыли. Скорее всего, её у тебя и не было, — с издевательскими нотками в голосе сказала Эйлин.
— Но не всё потеряно, — внезапно загорелся идеей Рон. — Ты всё ещё должна выполнить кучу заданий за эти три дня и продолжать их выполнять на следующих неделях.
— Верно, — не теряя превосходства, подтвердила Гермиона. — Как же хорошо, что у меня собралась такая замечательная команда из шести человек. Как раз столько, сколько нужно для самых сложных заданий.
— Агх, — вцепившись в свои рыжие волосы, выдал звук Рон. — Только не говори, что уже составила расписание.
— Именно, — мило улыбнувшись, сказала Гермиона. — Конечно, пока ещё не совсем точное, но ваша помощь мне определённо не помешает. Хела, можешь помочь закрыть мне добрый десяток заданий с поиском различных секретов? — деловито обратилась она ко мне.
— Без проблем, — кивнула я под потерянным взглядом Рона.
— В нашем споре только ей нужно выполнить все задания, — прошептал Рон. — Она сможет использовать преимущества каждого из нас для быстрого достижения цели, и я сам всё это заварил. Попался в ловушку.
— На этот раз победа моя, Рон, — радостно сообщила Гермиона. — Только представь, наш счёт сравняется, и всего одна партия будет отделять меня от окончательной победы над тобой.
— Победа не будет окончательна без ощутимого перевеса в очках, — попытавшись задвинуть свои переживания поглубже, уточнил Рон.
— Тогда несколько партий в волшебные шахматы, — сразу же согласилась Гермиона. — И знаешь, что в этом самое прекрасное?
После этого вопроса немного потерянный взгляд Рона наполнился непониманием, а в следующий же миг — осознанием.
— Ты демон, — вытаращившись на свою соперницу в дуэли, прошептал Рон.
— Давай, скажи это вместе со мной, — не убирая милой улыбки, подошла Гермиона к Рону. — Что тебе надо будет делать, чтобы превзойти меня?
— Нет-нет, — замотал головой Рон. — Только не это.
— Давай, скажи, — продолжала наседать на него Гермиона, лишь ещё больше улыбаясь.
— Учиться, — через силу всё-таки выговорил Рон.
— Не просто учиться, — довольная собой, проговорила Гермиона. — А прилагать нешуточные усилия в учёбе. Я, знаешь ли, очень в ней хороша.
— Настоящий демон, — продолжая поражённо смотреть на свою оппонентку, прошептал Рон.
Мы же наблюдали за этим представлением из первых рядов. Ученики разошлись по своим делам, гостиная вернула свои «стандартные» размеры, а старшекурсники начали высовывать носы из своих спален.
— Знаете, — протянула Эйлин, аккуратно расправляя самолётик, что был сделан из списка с заданиями. — Мне что-то резко захотелось извиниться перед Гермионой... за всё. Я же не одинока?
— Я ничего плохого ей не делал, — чуть подумав, сказал Невилл. — Даже пообещал провести экскурсию по теплицам и помогать в Травологии.
— Я пообещал как-нибудь показать свою особенность, — сообщил Симус. — И что-то мне кажется, что лучше это сделать в ближайшее время.
— А меня она просто обожает, — как о нечто само собой разумеющемся сказала я и получила в ответ недоверчивые взгляды. — Что? Все от меня без ума.
* * *
После завтрака пришлось выполнять обещание. Наверное, это первый раз, когда я с Гермионой остались наедине. Конечно, выносим за скобки всё окружение Хогвартса, но факт остаётся фактом, мы впервые гуляем только вдвоём.
— Вот этот гобелен, — указала я на кусок тяжёлой ткани с изображением какой-то конюшни и бегающими животными по полю.
— Хм, — посмотрев в указанном направлении, протянула Гермиона. — И чтобы раскрыть этот секрет, нужно сделать? — спросила она, тыкая палочкой в гобелен, отчего лошади на нём недовольно заржали.
— Понятия не имею, — пожала я плечами.
— Знаешь, это выглядело намного проще, когда я смотрела на тебя со стороны, — сказала Гермиона, заглядывая под ткань и ничего там не найдя. — Все эти тайные кнопки, какие-то странные механизмы, оптические иллюзии, буквально иллюзии и другие неочевидные вещи довольно сложно обнаружить. Определённо необходим кто-то вроде тебя, с особым чутьём, понимаешь?
— Возможно, — немного уклончиво ответила я.
— Жаль, что если ты поможешь мне решить головоломку, то задание не засчитается, — недовольно пробормотала Гермиона, проводя рукой по одной из лошадей, вследствие чего она довольно заржала. — Если бы этот лист не был таким умным, то я смогла бы утереть нос Рону намного быстрее.
— Зачем ты вообще это затеяла? — облокотившись на стену и подмечая вдалеке парочку потенциальных «секретов», спросила я для поддержания разговора во время ожидания.
— Подвернулся удобный случай, — пребывая большей частью мыслей в раздумьях о головоломке, ответила Гермиона. — Как-то само собой вышло. Тем более неплохая месть получилась за то, что он затянул меня в эти волшебные шахматы. Самоуверенный индюк.
— Гермиона? — удивлённо спросила я, посмотрев на волшебницу.
— Что? — повернула Гермиона голову в мою сторону. — Рон, конечно, забавный и много чего знает, но эта его уверенность в собственных словах и превосходстве так раздражает. Он же даже этого не скрывает.
— Было бы лучше, если бы скрывал? — поинтересовалась я, смотря, как Гермиона тыкнула палочкой в изображение корзинки с фруктами, из-за чего лошади затопали копытами.
— Нет, — махнула головой Гермиона. — Скорее всего, было бы хуже. Тогда он бы не производил впечатление светлого и уверенного человека, которому нравится дурачиться, а скорее стал бы восприниматься холодным и скользким, — с этими словами она задумчиво задержала палочку на одном из фруктов.
— Хмм, — протянула я. — Не думала про это с такой стороны. Значит, чистая импровизация?
— Ага, — кивнула Гермиона и с радостной улыбкой, проведя палочкой по гобелену, подняла в воздух изображённого мира фрукт под довольное ржание лошадей. — Ещё и получилось заставить его признать необходимость учёбы. Разве я не молодец? — спросила она, отдавая фрукт одной из лошадей.
— Хватит покормить только одну? — с интересом спросила я, смотря на довольную животинку.
— Да, — победно сказала Гермиона, показывая на пропавший в стене кирпич, за которым лежал мешочек с баллами, что практически сразу же испарился, возвращая целостность стене Хогвартса. — С секретами на этой неделе покончено, — воодушевлённо сказала она, смотря на немного светящиеся ячейки в таблице. — У нас есть ещё время до обеда?
— По моим ощущениям, часа два, — прислушавшись к себе, прикинула я.
— Надо всё же купить себе карманные часы, — посетовала Гермиона, с сомнением посмотрев на меня. — Как вообще волшебники определяют время в этом замке?
— В кабинете Дамблдора стоит куча разнообразных часов, — тоже задумавшись над этим вопросом, сказала я. — Может, есть какое-то заклинание или удобный артефакт?
— Или они все развивают в себе чувство времени? — озвучила Гермиона внезапно пришедшую в голову идею и с интересом взглянула на меня: — Ты тоже таким обладаешь? Или чувствуешь потоки времени, в которых сможешь потом плавать как рыба в воде?
— Это вряд ли, — с улыбкой сказала я. — Перемещаться во времени — это уже слишком. Хотя, если бы был какой артефакт, который это делает.
— Уверена, что такой есть, — серьёзно заявила Гермиона. — Это бы объяснило огромное количество фантастических произведений про перемещения во времени.
— Думаешь, маги поразбрасывали свои артефакты в магловском мире в качестве эксперимента? — картинно ужаснувшись, спросила я.
— Именно, — серьёзно покивала Гермиона, но я видела веселье в её взгляде. — Но хватит об этом. У меня ещё куча невыполненных заданий.
— Что следующее? — поинтересовалась я, доверившись умению собеседницы составлять расписания.
— Теплицы, — уверенно заявила Гермиона, подсмотрев в свой блокнот. — Невилл очень серьёзно относится к Травологии, так что с этой частью заданий мы быстро расправимся, — сказав это, она немного замялась и, неуверенно посмотрев на меня, продолжила: — А ты чем займёшься?
— Было бы интересно взглянуть на теплицы, — немного подумав, сказала я. — Тем более по пути можно будет закрыть и мои задания по поиску «секретов».
— Звучит как-то нечестно, — обрадовавшись моему ответу, сказала Гермиона.
— Поверь мне, всё честно, ведь стены Хогвартса не могут нарадоваться нашему марафону по нахождению различных тайников, — доверительно сообщила я, пока мы вместе шли вперёд.
— Это просто нечестно, — бормотал Рон, когда мы все вместе сидели в Библиотеке и грызли гранит знания. — Что это за задания вообще? Прочитать вшестером книгу и поделиться своим мнением с другими. Собрать команду из шести человек и помочь поймать плоды в теплицах. Пройтись по опушке Запретного Леса в сопровождении лесника Хагрида, предварительно с ним договорившись, а потом написать про встреченные растения и животных. Понаблюдать за озером и написать стих о своих впечатлениях. Составить список нужных книг для дальнейшего...
— Хватит уже причитать, — строго сказала Гермиона. — Прими свою участь с достоинством великого волшебника.
— Но это ничуть не похоже на задания, которые бы придумал Перси, — продолжал гнуть свою линию Рон. — Неужели Макгонагалл так сильно на него повлияла?
— Агх, — то ли выдохнула, то ли прошипела Эйлин. — Хватит уже. Ты вообще всем встречным про это уши прожужжал. От тебя, а значит, и от нас, уже каждый встречный шарахается.
Её реплика остановила следующие слова Рона, и он правда задумался.
— Думаете, я перестарался? — спросил он осторожно, на что получил кивки от всех нас. — Ну извините, — отложив листок с заданиями, положил он свою голову на прохладную парту. — Просто я не привык проигрывать кому-то не из семьи.
— Ты проигрывал Малфою, — внесла поправку Эйлин, важно перелистывая страницу книги.
— Это не то, — отмахнулся Рон. — Я, считай, вырос вместе с ним. Он мне как братик... такой несуразный, но всё же родня.
— Правда? — удивлённо посмотрела на него Эйлин. — Тогда почему же ты не в его компании, а в нашей?
— Потому что, — серьёзно начал отвечать Рон, выпрямляя спину, — мы не очень жалуем друг друга.
— Ты серьёзно? — посмотрев на своего собеседника как на идиота, спросила Эйлин.
— А что ты хотела, чтобы я тебе ответил? — резонно ответил вопросом на вопрос Рон. — Раскрыл какой-то страшный секрет? А нет его. Мы просто не перевариваем друг друга.
— А... — хотела что-то уточнить Эйлин, но не успела.
— Не отвлекайтесь, — строго сказала Гермиона. — Вы обещали следовать расписанию, а сейчас у нас чтение, и обсуждение будет после.
— Так точно, — нестройно ответили Эйлин с Роном и вернулись к чтению.
Что же, пятница заканчивалась, и прошла она довольно продуктивно. Мало того что я ещё лучше смогла поизучать замок с частью его окрестностей, так и с занятиями по окклюменции наметился кое-какой прогресс. К сожалению, пройти ещё одно испытание, которое заключалось в опознании фальшивок, я так и не смогла, но вот быстро перемещаться с места на место у меня начало под конец получаться. Правда, всего пару раз, а потом меня вновь поглотил водоворот, что на этот раз был сделан из толстых лиан каких-то растений. Вообще, акромантул говорил, что преддверье — это какая-то смесь образов, которую ты уже когда-то видел, но вот я не могла припомнить большей части виденных там растений и построек. Как будто получаю какие-то знания извне. Когда же я попыталась уточнить этот вопрос, то акромантул сослался на моё богатое воображение, но что-то великим фантастом я себя не очень ощущаю.
Ещё немного поразмыслив, я решила отложить эту мелкую непонятку подальше. Всё же она мне никак не мешает и даже вызывает немалый интерес следующими пейзажами, что предстанут передо мной на занятии в классе для отстающих. Обратив больше внимания на книгу по основам зельеварения от какого-то там автора, который не входит в рекомендованный список литературы Хогвартса, я продолжила читать. Всё же мне скоро придётся высказывать своё мнение о простейшем зельеварении, которое больше всего походило на готовку со своими котлами, температурой огня, разделкой ингредиентов, выдержкой времени и всем остальным.
* * *
Следующие же два дня выходных будут представлять из себя что-то похожее на пятницу, только с другими заданиями из списка. Вообще, как по мне, довольно странно давать зелёным первокурсникам несколько заданий по простейшему зельеварению, которое можно легко переименовать в мазетворение. В чём же они заключались? Та же прогулка по опушке Запретного Леса в сопровождении лесника и сбор некоторых ингредиентов, и после небольшой обработки всё добытое надо будет смешать в одну пастообразную массу, которая теоретически будет помогать при ушибах, незначительных ранах и тому подобном. И эти задания требуют как раз участие всех шести волшебников, то есть являются одними из самых сложных с соответствующей наградой. Правда, не знаю, как именно удивительно умный листок будет оценивать приготовленную мазь, но с другими заданиями он справляется просто отлично, как будто кто-то невидимый всегда наблюдает за нами и просто «ставит галочки», если всё выполнено правильно. Вот только сколько бы ни пыталась, никого невидимого мне так и не удалось заметить или поймать, и каждый раз я получала лишь лёгкий смешок от стен, как будто я не замечаю чего-то очевидного, а их это безумно забавляет и умиляет.
В общем, во время выходных мы направились прямиком в хижину лесничего Хогвартса. Расспросив старост, мы узнали, что его легче всего там застать рано утром после завтрака, а потом лесничий пропадает где-то в Запретном Лесу и возвращается лишь после отбоя. Не знаю, насколько эта информация точна, но мы решили направиться на подвиги сразу же после быстрого завтрака.
— Вам не кажется странным, что эти «задания для первокурсников» полностью противоречат словам директора? — спросил Симус, когда мы выбрались из Хогвартса и шли по одной из дорожек, выложенных плиткой, минуя просторные парки и удобные скамеечки.
— Не совсем противоречат, — чуть подумав, сказала Гермиона, сверяясь с рисованной от руки картой, которую нам передали старосты. — Директор Дамблдор говорил, что в Запретный Лес до пятого курса можно ступать в сопровождении старшекурсников или преподавателя. Лесничего, который ориентируется в лесу как у себя дома, можно отнести к опытному и взрослому волшебнику. Тем более мы будем ходить только по опушке и особых опасностей нам встретиться не должно.
— Да, — протянул Рон, посматривая на облака. — Главное — не наступать на прыгучую траву, которая и закидывает своих жертв в глубины Запретного Леса, — когда он договорил, мы остановились и вопросительно посмотрели на него. — Что? — заметив наши взгляды, спросил он.
— Не так уж и далеко она закидывает, — чуть недовольно пробормотала Гермиона.
— Так это правда? — опешила Эйлин.
— Так, прыгучая трава перед каждым лесом растёт, — пожав плечами, сказал Рон. — Ты что, из дома никогда не выходила? Даже Гермиона знает о ней.
— Когда ты говоришь обо мне в таком ключе, то складывается впечатление, что я недалёкая дурочка, — нахмурившись сказала Гермиона.
— Хватит драматизировать, — отмахнулся от её претензий Рон. — Ты была бы настоящей дурочкой, если бы не поняла, о чём именно я говорю.
— От моего понимания твои формулировки лучше не становятся, — веско сказала Гермиона.
— Эм, — почесав голову, начал раздумывать Рон. — Даже маглорождённые знают больше тебя о магическом мире, Эйлин? — с полувопросительной интонацией произнёс он, смотря на своих собеседниц.
— Уже лучше, — благосклонно кивнула Гермиона.
— Ничего не лучше, — противореча ей, сказала Эйлин. — Не надо меня выставлять какой-то недоучкой, которая ничего о дикой природе не знает.
— А ты знаешь? — как бы между делом поинтересовался Симус.
— Тебе-то какое дело до моих знаний? — сразу же переключилась Эйлин на новое действующее лицо.
— По плану мы же будем работать в парах, — пожав плечами, сообщил Симус. — Рон будет следить за Гермионой, чтобы она «не жульничала». Невилл специализируется больше на одомашненных растениях, но его знаний достаточно для опушки дикого Запретного Леса, а значит, он достаётся Хеле, которая, считай, выросла в магловском мире и про магический знает крайне мало. Прослеживаешь связь?
— Я думала, мы разобьёмся на группы, когда придём к лесничему, — ответила Эйлин, сложив руки на груди. — Когда уже успели распределиться без меня?
— Я тоже не была в курсе, — отвлеклась я от рассматривания открывающегося с вершины вида на огромное озеро.
— Я прикинул, как мы распределимся, — сказал Симус. — Ошибся?
— Ммм, нет, — отрицательно махнул головой Рон. — В принципе верно.
— Думаешь, я опущусь до обмана? — приподняв бровь, спросила Гермиона.
— Никогда нельзя быть полностью уверенным, — приняв умудрённую позу, сказал Рон. — Да и ты подозрительно быстро выполняешь эти задания.
— Я просто не ленюсь, — фыркнула в ответ Гермиона.
— Я не против показать Хеле дикие растения, — высказался Невилл. — В Теплицах она всё схватывала на лету, так что и на опушке проблемы вряд ли будут.
— Вот и остаёмся мы вдвоём, — с улыбкой сообщил своей будущей напарнице Симус. — Сразу говорю, что я бывал в магическом мире лишь с мамой, да и то нечасто. Ещё реже мы подходили к лесам. Так что положусь в этом вопросе на тебя.
— Свалился на мою голову, — недовольно пробурчала Эйлин в ответ, но всё же гордо приосанилась, почувствовав, что на неё рассчитывают.
Решив этот вопрос, мы вернулись к вялотекущим беседам о разных мелочах. Ходить в компании на свежем воздухе оказалось расслабляющим занятием. Ещё и открывающиеся виды были выше всяких похвал. Солнце освещало немногие облака на голубом небе, тёмно-зелёную листву деревьев леса где-то вдалеке, зелёную, вроде как безопасную, траву вокруг, невысокие каменные заборчики, что встречались на мостиках, что лежали через сравнительно маленькие возвышения.
— Вот там, — указала Гермиона на домик, расположенный в низине практически рядом с Запретным Лесом. — Дошли наконец.
— Только сделали пару лишних поворотов, — смотря на домик и не особо задумываясь, сказал Рон.
— Ну прости, — закатила глаза Гермиона, — я не очень хороша в ориентировании на местности по примерным рисункам от руки.
— Прощаю, — легко сказал Рон.
— Идёмте быстрее, — нетерпеливо поторопил нас всех Невилл. — Не терпится посмотреть на лесничего Хогвартса. Мадам Спраут много хорошего о нём рассказывала: профессионал своего дела, который может раздобыть всё что угодно из глубин леса.
— Ну, — неуверенно протянула Эйлин. — В глубину леса нам и не надо.
Спустившись по каменной лестнице, мы пошли в сторону деревянного домика, который становился тем больше, чем ближе мы к нему подходили. Миновав маленькие, огороженные заборчиком грядки, на которые с интересом посматривал Невилл, мы подошли к большой двери, сколоченной из тёмных досок.
— Кто пойдёт стучать? — спросил Рон, как-то привычно прислушиваясь к шуму леса.
— Я пойду, — решительно кивнула Гермиона, сжимая листок с картой в руках.
Мы поддержали её решение своими кивками и принялись ждать. Гермиона решительно поднялась по неудобно большим ступенькам на крыльцо, которое, такое чувство, было выложено из обтёсанных валунов, и через один глубокий вздох решительно постучала приделанной к двери железной скобой. Спустя несколько громких стуков из глубины хижины раздался какой-то шум, и Гермиона решила быстренько сбежать в нашу дружную компанию.
— Кто сюда пришёл? — грубым басом спросил волосатый великан, легко открыв массивную дверь. — Дети? — увидев нас, удивлённо спросил великан, которого я где-то уже видела. Вот только где?
— Привет, Хагрид, — махнул ему рукой Рон, спустя секундный ступор.
— Мы знакомы? — задумчиво смотря на него из-под своих густых бровей, нахмурился великан. — Хмм, ты, случаем, не Уизли? Молли и Артур писали мне, что их младший должен был поступать в этом году.
— Он самый, — кивнул Рон. — Хотел навестить тебя в конце месяца, когда освоюсь в замке получше, но получилось так, что пришлось сюда идти пораньше.
— Да-а-а? — вопросительно протянул великан, а потом изобразил что-то вроде доброй улыбки. — Так чего вы хотели? Не просто же так повидать меня спускались до сюда аж с самого замка?
Теперь я вспомнила. Это же Рубеус Хагрид, тот самый великан, который сопровождал всех первокурсников на лодках. Так он, оказывается, ещё и лесничий, а не только хранитель ключей Хогвартса, что бы это ни значило. Если же присмотреться повнимательнее и сделать скидку на смену освещения, то в здоровяке передо мной и вправду угадывалась фигура того великана с фонарём. Уверившись в своём предположении, я довольно покивала самой себе за запоминание «несущественного» имени. Всё же с возрастом мне это становится делать всё легче, и вот вопрос: вносит ли в это свою лепту мои занятия окклюменцией? Скорее да, чем нет.
— Мы пришли выполнять задания из списка, что нам дали старосты, сотрудничая с деканом Гриффиндора Минервой Макгонагалл, — быстро проговорила Гермиона после лёгкого тычка в бок от Рона.
— Задания, — посмотрев куда-то вбок, пробормотал Рубеус. — Что-то такое припоминаю. Но Минерва вроде говорила, что ученики возможно ко мне подойдут где-то в середине или конце месяца, там про какие-то сложности и баллы говорила, да.
— Я уже выполнила большую часть заданий, вот и решила попытаться разобраться с теми, что связаны с Запретным Лесом, — сказала Гермиона.
— Понятно, — кивнул Хагрид и пошире распахнул дверь. — Вы это заходите, нечего на пороге стоять. Дадите мне посмотреть этот ваш листок с заданиями, как раз прикину, куда вас сводить, да и познакомиться будет нелишним, — с этими словами он зашёл внутрь дома, оставив дверь нараспашку.
Переглянувшись между собой и понаблюдав за какой-то карикатурой от Рона, мы последовали за великаном. Внутри домик был однозначно побольше, чем снаружи. Прихожая представляла собой склад различной утвари, включая множество сапог и плотных курток разнообразных размеров.
— Вы там обувь с мантиями снимайте, внутри жарковато, — крикнул нам Хагрид за приоткрытой дверью.
— А разве мантии не сохраняют приемлемую температуру? — шёпотом поинтересовалась Гермиона у Рона, который самый первый из нас принялся снимать верхнюю одежду.
— Да, — покивал Рон, ища взглядом какой-нибудь свободный крючок. — Просто Хагрид топит дом особенным деревом, мама говорит, что он говорит, что другое топливо его согреть не может, вот и получается, что защита мантий с таким не очень справляется.
— Тогда там очень жарко? — нахмурившись спросила Эйлин.
— Не, — найдя свободное место, довольно пристроил Рон свою мантию и принялся снимать ботинки. — Это не так работает. Тепло, выделяемое дровами, различается от дерева к дереву. Хоть и температуры во многих случаях схожи, но вот эффекты различаются. Неужели ты никогда печек не топила?
— Эм, — запнулась от такого Эйлин. — Зачем бы мне надо было топить печку?
На этот вопрос Рон лишь покачал головой, а, увидев пробежавшую по нашим лицам тень непонимания, поинтересовался:
— Вы тоже не топили?
— Нет, — вразнобой начали говорить мы, начиная потихоньку снимать мантии.
— Многое потеряли, — сочувственно сообщил Рон и воодушевлённо продолжил: — Но ничего, я уверен, мы ещё наверстаем всё упущенное вами веселье.
Спустя пару минут мы кое-как пристроили свои вещи и пошли в следующую дверь, из которой слышались звуки какой-то возни. Внутри следующей комнаты и правда было тепло, но при этом не душно и даже как-то свежо и... удобно.
— О-о-о, — протянул уважительно Рон. — Папа говорил, что вы мастер в этом деле, но я не ожидал, что настолько.
Великан на секунду отвлёкся от большого бурлящего котла, в который он кидал какие-то высушенные растения, и доброжелательно улыбнулся.
— Я смотрю, ты у нас ценитель, — со смехом в голосе сказал Хагрид и присел за большой стол. — Занимайте места. Выпьем чего тёплого, перекусим и познакомимся наконец, а то ваших имён я так и не узнал.
Само помещение представляло собой просторную каменную комнату с внушительным сундуком, большим столом, печкой с опять же большим камином, вокруг висели всякие связки разноцветных растений, а свет, что падал через окно, хорошо освещал помещение. Всё здесь было каким-то большим, что имело смысл, если посмотреть на размеры обитателя этого дома, вот только какое-то непривычное чувство свербело на краю моего сознания. И лишь когда мы расположились за столом, что доставал чуть выше наших подбородков, я поняла, что именно здесь не так. Шёпот стен. В этом доме их не было, а значит, что не все постройки в магическом мире ими обладают, что порождало ещё больше вопросов, которые я решила отложить на потом. Задам их на осмотре у мадам Помфри.
— Итак, — зачерпнув большой кружкой из котла, сказал Хагрид. — Давайте знакомится, — поставил он наполненную кружку перед Роном и потянулся для наполнения следующей. — Меня Зовут Рубеусом, но все называют меня просто Хагридом.
— Меня зовут Рон Уизли, — подув на воду в кружке, сказал он. — Но все обращаются ко мне великий и непобедимый волшебник.
— Никто тебя так не зовёт, — фыркнула Гермиона и, смотря на тёмную жидкость в своей кружке, продолжила: — Я Гермиона Грейнджер.
— Меня зовут Симус Финниган, — представился он, помешивая большой ложкой предоставленный напиток. — Можно просто Симус.
— Перед вами Эйлин из семьи Фейн, — официально представилась она, что выглядело немного комично в этом окружении. — А что в этой кружке?
— Невилл Лонгботтом, — собравшись с духом, представился он. — А как у вас получается выходить из Запретного Леса совершенно невредимым столько лет?
— Хела Поттер, — просто сказала я и отпила из кружки, сморщившись от вкуса. — Горько.
— Хах, — басисто рассмеялся Хагрид. — Конечно, горько. Наверное, стоит дать вам чем-нибудь закусить, — с этими словами он потянулся к одной из полок и вскоре поставил на стол какую-то выпечку внушительных размеров. — Вот. Сам пёк.
Достав нож, который был больше похож на короткий меч, он быстро разрезал десерт на множество частей.
— Угощайтесь, — сказал Хагрид, закидывая в рот кусочек. — С напитком должно отлично сочетаться, — с этими словами он отпил из своей кружки. — А что же до ваших вопросов, то начнём с тебя, — указал он на Эйлин. — В котле у меня бодрящий напиток, что даёт силы на весь оставшийся день и ещё неплохо обостряет интуицию, никто в это не верит, но вот со мной отлично работает. Кекс же отменно сочетается с ним. И это не только мои слова, но и самого Дамблдора, так что не боитесь. Наслаждайтесь, — по-доброму сказал великан. — С Запретным же Лесом всё просто: у меня кожа прочная, и зверушек местных не обижаю, вот и они меня не обижают... иногда.
Слушая его, я вместе с остальными потянулась за кусочком «кекса». На ощупь он был довольно твёрдым, но стоило его положить на язык, как выпечка немного размягчилась и вскоре свободно кусалась. Это было больше похоже на какую-то тягучую сладость, чем на выпечку. Запив же кусочек горьким напитком, я приятно удивилась их сочетаемостью вкусов.
— Как-фо не офень, — еле пробормотала Эйлин. — У меня фоф слипаефа.
— Запивай, девочка, — усмехнулся Хагрид. — И не забывай про магию. Она играет большую роль в моей готовке и её употреблении. Например, вдали от этого камина, — указал великан на пляшущее пламя, — этот кекс больше похож на стекло. Но кому-то и это может понравиться.
— Понятно, — сказала Эйлин, хватая ртом воздух после глотка из кружки. — Пожалуй, возьму ещё один, — закусив язык, потянулась она к добавке.
Немного посидев в тишине и насладившись атмосферой домашнего уюта, Хагрид задумчиво отпил из кружки и перевёл взгляд на меня.
— Ты же та самая Хела? — спросил он. — Дочка Джеймса и Лили?
— Ну, — через паузу ответила я. — Так звали моих родителей, да.
— Понятно, — серьёзно покивал Хагрид и потянулся за платочком в кармане, чтобы вытереть набежавшую скупую слезу. — Сколько бы времени ни прошло, до сих пор грустно об них вспоминать. Обо всех жертвах грустно вспоминать, — кивнул он бессильно вздохнувшему Невиллу. — Хорошие всё же люди были. Жаль их. Да, жаль.
— А вы лично знали моих родителей? — осторожно и с затаённой надеждой спросила я.
Всё же я привыкла, что дома эта тема избегается всеми возможными и невозможными способами. Это происходило так часто и привычно, что я сама переняла эту манеру не говорить о них и даже стараться не думать.
— Да, — кивнул мне Хагрид. — Конечно, знал. Можешь у любого взрослого в наших краях спросить, и он точно скажет пару добрых слов о них, иль вспомнит какой забавный случай. Вот смотрю на тебя, и сразу видно, что Лилина дочь, а волосами в отца пошла. Он тоже вечно лохматым ходил. Ничего от этого не помогало, — с ностальгией в голосе сказал Хагрид, вызвав у меня слабую улыбку, и, протерев глаза платком, спохватился: — Простите, ребятки, нечего мне здесь сырость разводить. Давайте сюда свой листок с заданиями, посмотрю, чего сегодня-завтра достать сможем.
Чуть виновато посмотрев на меня, Гермиона достала лист, положила его на стол и пододвинула в сторону лесничего.
— Так-с, — протянул он, пряча платочек в глубинах своей одежды, и поднял к себе листок двумя пальцами. Через миг бумага увеличилась до удобных для великана размеров, чем вызвала у нас удивлённые взгляды. — Посмотрим-с, — сказал Хагрид, доставая из другого кармана очки, которые сразу же водрузил на свой нос. — Ага. Значицца. Пройдём здесь, а потом туда. Угу, — бормотал он себе под нос, проводя пальцем по бумаге.
Пока великан ознакомлялся с заданиями и, видимо, думал над маршрутом, Гермиона осторожно обратилась ко мне:
— Ты на меня не сердишься?
— С чего бы? — спросила я, искренне удивившись такому вопросу. — Ты успела что-то натворить?
— Нет, вроде, — неуверенно ответила Гермиона. — Просто твои родители... а я здесь с этим списком... и... — не убавляя неуверенность во взгляде, попыталась сформулировать она.
— А, — поняла я. — Не волнуйся, я сама не очень привыкла о них говорить. Этого маленького разговора мне хватит на месяцы вперёд.
— О, ужас, — раскрытыми в страхе глазами посмотрел на Гермиону Рон. — Ты не заболела?
— Что? — сразу же отбросила она свою неуверенность. — С чего ты взял? Чтобы ты знал, я абсолютно здорова и полна сил.
— Фух, — облегчённо вздохнул Рон. — Я уж было подумал, подхватила чего. Ни разу не слышал, чтобы ты не могла составить предложение.
— Ах ты, — покраснев слабо подскочила на месте Гермиона, а, заметив наши улыбки, сама немного улыбнулась в ответ.
— Вот чего, ребятки, — хлопнув по столу, сказал Хагрид. — Мы можем успеть собрать всё ещё до обеда. Так что мне нужна ваша полная самоотдача. Вы готовы подступиться к Запретному Лесу?
— Да, — уверенно заявили мы вразнобой покивав.
Пройти до опушки Запретного Леса было делом пяти минут, мы больше времени потратили на разглядывание картинок нужных нам ингредиентов и распределение нужного оборудования для сбора всего перечисленного добра. Вообще, у Хагрида, оказывается, есть книга приличных таких размеров с изображениями и подписями с пояснениями всего, что есть в Запретном Лесу, точнее, того, что он и его предшественники смогли отыскать и записать. Даже сейчас эта книжечка всегда обновляется.
— Так-с, — протянул Хагрид, похлопав по своей плотной мантии со множеством заплаток, — отседова, — указал он в правую сторону, — и до тудова, — махнул он рукой в левую, — можете искать нужные ингредиенты. Только в сам лес ни ногой и далеко от меня не отходите. Ежели вас схватят корни, лианы или ещё кто, то кричите посильнее, да. Я попытаюсь вас спасти. И не наступайте на траву с синеватым таким оттенком, — указал он на ту, что была рядом с его правой ногой. — Со мной она мало что сделать сможет, но у вас-то тельца ещё лёгкие, так что, — с этими словами он наступил на поблескивающую слабой синевой траву, и она сразу же удлинилась, стараясь подбросить ногу великана в сторону леса, сам же великан на это отреагировал лишь поднятием ноги на уровень таза и сказал: — Вот. Осторожнее, в общем.
Мы все понятливо покивали и, разделившись по двойкам, пошли искать нужное. Эйлин с Симусом пошли в правую часть. Гермиона с Роном остались посередине. А я с Невиллом пошли налево.
— Эх, — услышала я вздох Рона, когда разворачивалась. — Из этой травы такие прикольные штуки можно сделать. Хагрид, поделишься секретом, как её собирать, а то братья ни в какую не хотят мне сообщать?
— Не отвлекайся, — прежде чем великан успел ответить, строго сказала Гермиона. — Сначала нужно выполнить задание, потом уже будем говорить на отвлечённые темы.
Дальше я уже не вслушивалась. У меня ещё куча всякого интересного впереди. Судя по записям Хагрида, где-то на опушке растут различные грибы, которые буквально бегают на маленьких ножках туда-сюда, маскируются под невысокие кустики, могут выпустить облако спор, что заставит тебя неконтролируемо болтаться в воздухе, и с охапкой других особенностей, и парочка растений, которые светятся разными цветами, имитируют окружающие звуки, вызывают потоки ветра и не только.
— Вот, — ткнул Невилл в ничем не примечательный пенёк и присел рядом с ним. — Он нам будет нужен для одного из заданий. Сковырни его под третьим и пятым корнем, — не отставая от своих слов, провернул он это своей лопаткой, — и, как видишь, он сразу побежал, — прокомментировал он картину, где пенёк встаёт на свои корни и, роняя кусочки внешнего дерева, бежит вглубь леса. — Поняла? — спросил довольный волшебник, повернувшись ко мне.
— Да, — кивнула я, провожая взглядом продолжающий удаляться от нас вроде как гриб. — А как это собирать?
— О, — увидев мою заинтересованность, радостно вскочил Невилл. — Это хороший вопрос. Распространено мнение, что нужно отрезать пеньку все «ножки», чтобы он не убежал, но это в корне неверно, — улыбнулся он своему маленькому каламбуру, — мало того, что это портит ингредиент, так ещё и хорошо так сокращает его срок годности. Для правильного сбора будет достаточно подержать бегунка в воздухе пару минут. Тогда он подогнёт ножки под себя, переходя в защитное состояние. При приготовлении останется только отчистить гриб от внешнего слоя, и можно будет спокойно делать с ним всё, что захочется.
— Хм, значит, эти длинные щипцы не только для труднодоступных мест, — сказала я, клацнув названным прибором.
— Не только, — кивнул Невилл. — И раз ты уже всё поняла, то нам стоит начать их сбор, — широко провёл он рукой по полянке, на которой тут и там торчали пеньки различных размеров, прячась за высокой травой или редкими кустиками. — Главное после того, как бегунок подогнёт ножки, не давать ему соприкасаться с землёй. В общем, не опрокинь случайно нашу корзину, — постучал он по большому плетёному ящику, разделённому на секции и с множеством различных видов ручек на краях, — а то всё собранное просто разбежится в разные стороны.
— Я не настолько неуклюжая, — подходя к следующему бегунку, сказала я. — Тогда в теплицах я просто не ожидала, что тот плод так резко выпрыгнет из земли.
— Эх, если бы они только прыгали или убегали, то всё было бы гораздо проще, — протянул Невилл, но через секунду дополнил: — Но и скучнее в разы. Так, на двоих нам надо собрать двенадцать бегунков, шесть обманщиц, четыре разрыхлительницы, два прыгунка, восемь красненьких цветочков и шесть освежающих порывов.
— Хах, — усмехнулась я, держа дрыгающий множеством ножек гриб в воздухе. — Когда ты называешь всё названиями из книги Хагрида, то всё звучит довольно забавно.
— Да? — удивлённо спросил Невилл и, немного задумавшись, слабо улыбнулся. — Прости, я уже давно особо не задумываюсь над названиями.
— Почему? — спросила я, смотря на то, как бегунок подгибает под себя ножки и превращается в неровный шарик, покрытый корой и кусочками дерева.
— Когда долго занимаешься Травологией, то просто привыкаешь к многообразию имён, — начал пояснять Невилл, подходя к следующему грибу. — Может, ты ещё не заметила, но у нас редко какое-то растение имеет одно официальное название. Обычно там пять-десять разных, и легче просто заучить всё, чем выбирать нужное и самое правильное. Поверь, на эту тему проведено столько исследований, что легче будет изучить программу Хогвартса за три года, чем прочитать и разобраться в них за десять лет.
— Тогда что имеет то самое, единственно верное название? — поинтересовалась я, ложа собранный ингредиент в специальную секцию в корзинке.
— Обычно что-то суперредкое или открытое после налаживания связи между всеми кланами, — сказал Невилл, автоматически поднимая длинными щипцами бегунок. — Всё же после переноса в магический мир волшебники были разделены и начали создавать новую базу знаний на свой манер. Когда же связь восстановилась, каждый пытался отстоять правильность своих названий. Некоторые кланы до сих пор стараются, правда, я не совсем понимаю почему.
— Наверное, это для них что-то вроде спорта, — предположила я, подходя к следующему «пеньку». — Великая дуэль между кланами, где победивший получает признание от остальных.
— Хм, — хмыкнул Невилл. — Никогда не понимал этой тяги к дуэлям.
— Насколько могу судить, они довольно весёлые, — поделилась я своими мыслями.
— То, что делают Рон с Гермионой, это всё детские забавы, — переключившись на пояснительный тон, сказал Невилл. — Дуэли взрослых волшебников намного... страшнее.
— Не задумывалась об этом, — сказала я и услышала какие-то отзвуки ругающейся Гермионы. — Ладно, нам лучше поторопиться, а то получится так, что мы будем последними.
— Верно, — согласился Невилл. — Тогда слушай про освежающий порыв. Эти растения выглядят как обычные широколиственные кусты с немного синеватыми листьями, но вместо стандартного обвивания пищи ветвями и корнями, они предпочитают запускать мощный порыв ветра, который отлично подходит как для охоты и собирательства, так и для защиты от вредителей. К несчастью для освежающих порывов, этот приём они не могут использовать постоянно, поэтому главное — увернуться от первой атаки, быстро подбежать к кусту и сорвать их насыщенно-синий плод, который расположен под листом. Главное, всего один, так как...
* * *
— Хорошо поработали, — громко похлопал Хагрид измазанным, но довольным, нам. — Собрали всё и даже кое-чего лишнего сверху взяли. Теперь надо эти корзинки перенести до нужного места, обработать и смешать мазь. Я бы, конечно, посоветовал немного другой рецептик, но раз в задании вам так сказано, то нечего нос воротить.
После своих слов Хагрид поставил три наполненные корзинки друг на друга, продел в специальные ручки верёвку, которая через пару секунд сама крепко обвязала ношу и образовала удобную ручку на боку. Совершенно спокойно великан поднял получившуюся связку за новую ручку и, махнув нам рукой, пошёл в сторону своей хижины.
— Эх, — растирая измазанные в грязи руки, вздохнула Эйлин. — В таком виде точно в замке лучше не появляться. Может, зайдём перед обедом в душ рядом со спортивным полем?
— Зачем? — непонимающе спросил Рон, который был самым грязным из нас, у него даже земля на лице была разных ярких цветов. — Пусть все видят, что мы уже выполнили самое сложное задание из списка.
— А ещё грязь сама отвалится, — покивал на его слова Симус.
— Прощайте, крохи моей репутации, — без особого сожаления сказала Эйлин.
— А откуда у тебя может быть репутация? — спросила Гермиона. — Мы же всего лишь неделю здесь.
— Оттуда, — гордо приосанившись, ответила Эйлин.
— Любишь же ты плакаться о том, чего нет, — сочувственно посмотрев на подругу, сказала Гермиона, на что эта самая подруга с радостью среагировала.
Идя в приятном гвалте, я смотрела на свои грязные руки и думала. На уроках Травологии у нас есть перчатки из драконьей кожи, а сейчас мы всё собирали голыми руками и различными инструментами. Значит ли это, что на опушке Запретного Леса безопасней, чем в Теплицах? И да, одежда у магов выше всяких похвал: ни одного пятнышка на ней даже не задержалось. Удобно.
— Вот, — опустив связку корзин перед своим домом, сказал Хагрид. — Куда дальше пойдёте? Время до обеда у вас ещё есть, можете успеть подготовить все ингредиенты, а после уже смешаете вместе.
— Я думала посоветоваться с профессором Снейпом на эту тему, — призналась Гермиона, когда мы вопросительно на неё посмотрели.
— С ним, да, — задумчиво сказал Хагрид. — Не советую. Он у нас гордый и выделит кабинет с принадлежностями только под какой-то интересный эксперимент или зелье сложное, а не простейшую мазь.
— Так вот где загвоздка, — поражённо прошептал Рон. — Всё же Перси не изменяет себе.
— А что нам тогда делать? — спросила Гермиона, немного растерявшись.
— Не волнуйтесь, ребятки, — добро улыбнулся Хагрид. — У меня есть всё необходимое для чего-то настолько простого.
— Спасибо, Хагрид, — Гермиона сразу же прибавила несколько порядков к радости.
— Перси, — разочарованно покачал головой Рон.
Уже в доме Хагрида, где есть ещё несколько помещений с различной утварью, мы немного привели себя в порядок и начали раскладывать собранные ингредиенты. Их обработка заключалась в отчистке, отделении нужной части, иногда лёгкой варке. И нужно было стараться, чтобы некоторые ингредиенты не сделали ноги. Для меня всё это выглядело как приготовление готовки с тётей, разве что сами «продукты» отличались, но меня уже ввели в курс дела по их обработке во время сбора. Рон и Невилл создавали впечатление умудрённых мазетворов, Гермиона и Симус справлялись с переменным успехом, иногда подсматривая, как и что делать у других, а вот Эйлин...
— Ну как вообще можно заставлять таким заниматься, — причитала она, при этом совершенно не брезгуя и даже привычно разбираясь с обработкой ингредиентов. — Моя мама точно не будет в восторге, когда узнает.
— Знаешь, мне всё больше начинает казаться, что ты совершенно не хочешь быть, как ты это называешь, леди, — решила всё же высказаться Гермиона, ловя убегающий и уже отчищенный от внешнего слоя гриб.
— Не-е-ет, — полностью фальшиво ужаснулась Эйлин. — Как ты могла обо мне такое подумать? — не отвлекаясь от своего дела, спросила она.
— А Гермиона права, — сказал Рон. — Зачем ты устраиваешь эти представления? Лично мне очевидно твоё притворство, а когда ты строишь из себя немощную, то хочется то ли поддержать тебя в нелёгком актёрском деле, то ли дать подзатыльник за недостаток стараний. Вот мою маму твоя игра бы точно не одурачила даже на секунду. И кстати, мой личный рекорд — пять минут, — с гордостью сообщил он.
— Вы просто не понимаете, — закатив глаза, сказала Эйлин.
— Так расскажи, — присоединился к разговору Симус. — А то мы будем думать, что твои родители — жуткие снобы с какими-то странными представлениями о мире.
— Эй, — уже по-настоящему возмутилась Эйлин, — они не такие. Просто они легко чем-то увлекаются. Давно ещё ходили на собрания для «высшего общества» и захотели привить мне манеры, а когда тяга к новому увлечению прошла, то остались некоторые привычки, которыми они до сих пор меня мурыжат. Стоит мне что-то сделать не по этикету, так сразу скандал. Ужас.
— А я помню этот клуб, — оживился Рон. — Мама тогда решила посетить его один раз, так потом на смех подняла то сборище волшебников за... как там было, — задумался Рон.
— «За нереалистичное представление о мире вокруг и преступную неприспособленность к жизни», — процитировала Эйлин с улыбкой.
— Точно, — щёлкнул пальцами Рон. — Вот это вот. Потом это общество белоручек начало наезжать на семью Уизли, и мы уже хотели поднять всех, но мама сказала, что сама разберётся, — сказал он и замолчал, сосредоточившись на обработке ингредиентов.
Мы ещё посидели минуту в деятельной тишине, и я спросила:
— А что потом было?
— М? — вопросительно промычал Рон и через секунду продолжил: — Ах да. Она разобралась. Для решения проблемы хватило и обычных пирогов Уизли.
— «Обычных» пирогов, — недоверчиво пробормотала Эйлин. — Одного их упоминания хватило для решения проблемы, так что называть их обычными просто неправильно.
— Возможно, — пожал плечами Рон. — Но для меня они вполне обычны.
— Кста-а-ати, — протянул Симус. — Раз семья Эйлин до сих пор придерживается некоторых взглядов того общества, значит, они до сих пор состоят в этих «белоручках», но тайно?
— Нет, — отрицательно мотнула головой Эйлин. — Это так не работает.
— А как работает? — спросил Симус.
— Ну, — задумалась Эйлин, посмотрев в потолок. — Во-первых...
Продолжив разговоры о всяком, мы потихоньку подготавливали ингредиенты к мазетворению. И не успели опомниться, как всё было сделано, и Хагрид начал говорить о скором начале обеда в замке.
— А ты с нами не пойдёшь? — спросил Рон у великана.
— Не, ребятки, я ещё должен доделать пару дел, — отмахнулся Хагрид. — Обычно я прихожу уже под конец, люблю полюбоваться видами по пути.
— Понятно, — кивнул Рон.
Когда мы вышли из хижины великана, он через некоторое время уютного молчания сказал:
— Всё же я не думаю, что Перси имел в виду, что каждый из участников должен приготовить по баночке мази.
— Не начинай, — вздохнула Гермиона. — Я уже решила, что каждый должен приготовить, а с формулировками можешь играться у себя в голове.
— Разве будет не быстрее, если нужна всего одна порция? — спросил Рон.
— Вот именно, что «если», — ответила Гермиона, сложив руки на груди. — С чего ты вообще начал эту тему? Мы же уже всё собрали и обработали.
— Э-э-э, — протянул Рон, пытаясь подобрать причину.
— Он хочет отвлечь нас от чего-то конкретного, — прикинула Эйлин и, сощурившись на притихшего волшебника, заметила на нём одну примелькавшуюся деталь. — Грязь! Мы же все в грязи!
После её напоминания я и правда вспомнила, что руки и лицо мы помыли в хижине Хагрида, но вот остальную кожу и волосы только отрясли.
— Нам нечего стыдиться, — воинственно заявил Рон. — Мы прошли испытание Запретного Леса, а значит, все в замке должны завидовать нашему боевому окрасу.
— Этот твой «боевой окрас» погубит нас, — обречённо прошипела Эйлин.
— Он нас возвысит, — в противовес ей сказал Рон.
Пока мы наблюдали за разгорающимся спором, нас всё-таки кое-кто заметил.
— Уизли? — спросил один знакомый голос откуда-то издалека.
— О нет, — сразу же сделалась ещё бледнее Эйлин.
— Хм, всё же будет лучше зайти в душ рядом с полем Подготовки, — задумчиво сказала Гермиона, вытягивая у себя из волос комочек земли. — Всё же в башне у нас одна ванная комната на троих. Хотя, втроём мы и справимся быстрее.
— О чём ты там бормочешь? — схватилась за неё Эйлин. — Нам надо бежать и скрыться.
— Почему? — непонимающе нахмурив брови, спросила Гермиона.
— Не время бежать, — сказал Рон. — К нам приближается тот, кто хочет усомниться в нашей героичности и силе. Всем принять естественно-гордую позу, — выпятив грудь, вещал нам Рон.
Симус и Невилл, которые больше представляли будущий обед, чем обращали внимание на округу, быстро сориентировались и повторили за Роном. Эйлин же поняла бесперспективность побега и приняла правила игры. Я и Гермиона остались неизменны. Хм, значит ли это, что мы обе всегда ходим с гордо поднятой головой?
— Не обознался, — усмехнулся Малфой, подходя к нам. — Куда уже успел влезть со своими дружками, чтобы добиться такого эффекта?
За блондинистым первокурсником неизменно стояли двое крупных и молчаливых, скорее всего, друга, ещё две девочки и два мальчика, к которым я привычно даже не думала присматриваться.
— Да будет тебе известно, — возвышенно начал Рон, — что мы только что вышли из-под гнёта веток Запретного Леса, и внешний вид — лишь гордое доказательство нашего поступка.
Его слова как-то возымели мгновенный эффект, и Малфой недовольно скривился.
— Ходишь в класс для отстающих и всё равно как-то умудряешься обогнать меня, Уизли, — с ростками уважения во взгляде, но с неприязнью в голосе сказал Малфой. — Ещё и Хелу Поттер как-то умудрился в это затащить. Говори уже, что там было, — с интересом и нетерпением приказал он.
— А фиг тебе, — со смехом сказал Рон. — Мучайся в незнании, пока мы зарабатываем баллы и обходим Слизерин. Ещё мне напомнить, кто из нас лидирует по баллам в дуэлях? Неужели набранная свита придала тебе больше беспочвенной уверенности, Малфой?
Молодой волшебник в ответ ещё больше скривился, а его «друзья» странно переглянулись.
— Наш декан тоже решил провести это мероприятье со сменяющимися каждую неделю заданиями, — выровняв лицо, пояснил Малфой. — Вот мы ходим и занимаемся этими маленькими поручениями, но что-то я не заметил, чтобы у других факультетов было что-то похожее на задания, связанные с Запретным Лесом. Говори уже, что нашёл. По замку уже ходит куча слухов об обнаруженных вами старинных испытаниях.
— Правда? — потеряв маску наигранного превосходства, спросил Рон, но быстро вернул себе самоуверенный вид. — Кхм. Я, конечно, знал об этом. Просто Гриффиндор круче всех факультетов вместе взятых.
— Сомневаюсь, — высказался Малфой. — Но, видимо, задания у вас и правда отличаются.
— Хм, — легко выкинул маску превосходства Рон и подошёл к своему собеседнику поближе. — Что происходит? Ты обычно обо всём в курсе.
— Нельзя подсмотреть в листок с заданиями другого факультета, а когда я попросил перечислить ячейки вслух, то никто не захотел, — сразу же поделился проблемой Малфой.
— Могу помочь с проблемой недостатка информации, — чуть подумав, сказал Рон.
— Цена? — сразу же спросил Малфой.
— Ты знаешь цену, — улыбнулся Рон.
— Десять галлеонов? — с надеждой спросил Малфой.
— Почему ты каждый раз спрашиваешь про эту чушь? — спросил Рон. — Понятно же, что это дуэль, а не какие-то деньги.
— Потому что всем, кроме Уизли, нужны деньги, — шёпотом ответил Малфой.
— Великим волшебникам ни к чему презренное золото, — заявил Рон. — И если всем так нужны деньги, то заплати за информацию этим «всем».
— Деньги Малфоев не окажутся в руках кого попало, — гордо ответил блондин и через секунду уточнил: — На дуэль не соглашусь.
— Тогда я должен тебя огорчить, — фыркнул Рон. — Уизли принимает только дуэли, — с этими словами он занял прошлую позицию и вернул себе гордый вид. — Что-нибудь ещё?
— Знаешь, — протянул Малфой, принимая карикатурный вид высокомерного человека. — Раз ты так гордишься своим видом и не идёшь на сделки, потворствуя гордыне, то я обязан сообщить всем в замке о вашей компании. Пусть вам всем будет стыдно.
— Вот-вот иди, сообщай, — радостно кивнул ему Рон.
Недовольно цыкнув, Малфой ушёл, а за ним пошли его невозмутимые друзья и непонимающе переглядывающиеся новенькие.
— Что ты наделал? — севшим голосом спросила Эйлин.
— Теперь о нашем подвиге будут слагать легенды, — не выходя из образа, заявил Рон.
— Да, — подтвердила Эйлин. — Вместе с письмами родителям. А значит, рано или поздно моя семья обо всём узнает.
— Ну, да, — сразу же став обычным собой, сказал Рон. — Это же хорошо. Мы здесь всего первую неделю и уже столько всего сделали. Мои точно будут довольны.
— А мои нет, — заявила Эйлин.
— Моя мама будет рада, когда узнает, что я прижился в интересной компании, — высказался Симус.
— Бабушка вряд ли будет против, — с сомнением сказал Невилл.
— Вам всем не понять, — отмахнулась Эйлин.
— Я думала, что ты смирилась со всем ещё во время бега на перегонки, — вставила и я своё слово.
— Я передумала, — пояснила Эйлин. — Тогда мне показалось это хорошей идеей, но чем больше времени проходило, тем больше я думала и приходила к выводу, что не выйду сухой из воды.
— Разве они не будут рады, что ты оказалась вместе с такими популярными и многообещающими волшебниками? — немного растерянно спросил Рон.
— Очнись, мы все ходим в класс для отстающих, — взмахнула руками Эйлин. — Среди нас нет многообещающих волшебников.
— Но это полностью противоречит фактам, — встала на нашу защиту Гермиона. — Одна Хела чего стоит.
— А моим родителям плевать на личную силу, — продолжила паниковать Эйлин. — Им важен образ в обществе. А мой образ в школе полностью контрастирует с тем, что они создавали мне вне Хогвартса. Последствия могут быть... необратимыми. Понимаете? — посмотрев на нас с мольбой во взгляде, спросила Эйлин.
— Если честно, то не очень, — признался за нас всех Рон. — Но не стоит отчаиваться. Если что-то случится, то на землях Уизли тебе всегда будут рады, это я точно гарантирую. Тем более, пока ты в школе, тебе ничего не сделают, разве что отправят пару кричалок. А потом и время пройдёт. Они подуспокоятся, смирятся с реальностью, и всё будет нормально. Со мной всегда такое происходит.
Эйлин не ответила сразу, а провела руками по немного грязным белым волосам и вымученно спросила:
— Вы все тоже так думаете?
— Мне сложно судить, — призналась Гермиона. — Всё же я никогда с таким не сталкивалась. Но в книгах пишут, что взрослые со временем и правда успокаиваются, а потом прощают детей за все проступки.
— Сколько бы я вещей ни взрывал, в конце концов меня всё же прощали, — поделился с нами Симус. — Правда, наказание тоже было.
— Бабушка всегда кричит на меня, если я что-то делаю не так, — тихо сказал Невилл. — А я часто делаю что-то не так, и наказывали меня часто.
— У меня всегда получается устроить какую-то шумиху или разруху, — сказала я. — Наказанием была ночёвка в чулане, и так получилось, что я теперь там сплю уже несколько лет.
— Прямо в чулане? — удивлённо спросила Эйлин, выразив общую мысль.
— Там довольно уютно, — попыталась я встать на защиту своего спального места.
Сразу после этого мы все переглянулись и засмеялись, прогоняя плохое настроение.
— Получается, — отсмеявшись начала говорить Эйлин, — что после зимних каникул из наших стройных рядов непослушания будет выбиваться только Гермиона. А значит, ей срочно надо сделать что-то неправильно.
— Не дождёшься, — фыркнула она в ответ.
Так, перекидываясь различными предложениями о проступках, которые Гермиона быстро отбивала, мы всё-таки свернули на дорогу в душевые рядом с полем для Подготовки, с подачи Рона гордо демонстрируя свои «боевые отметины» всем мимо проходящим.
— Не здесь. И не здесь, — бормотала я себе под нос, телепортируясь с одного места на другое. — А это вообще возможно? — спросила я воздух.
— Конечно, — ответил мне акромантул шелестящими порывами ветра. — Просто в голове и душе у маленькой волшебницы перемешанная... каша, в которой тебе и предстоит разобраться.
— Хм, — протянула я, смотря на пасмурное небо незнакомого мне городка, который на этот раз был выполнен в стиле, напоминающем старые постройки с картинок в историческом музее. Неужели та поездка с классом ещё в магловской школе так сильно на меня повлияла?
Практически сразу после обеда мы всей компанией направились на уроки начальной окклюменции, которые проходят каждый день, кроме праздников. По расчётам Гермионы, каждый урок в классе для отстающих длиться определённый отрезок времени, и если мы придём пораньше, то и закончим мы тоже раньше, а значит, можем успеть попробовать приготовить хотя бы одну порцию мази ещё до ужина. В теории.
— Каша говоришь, — сказала я, с силой кидая камешек в небо. Никакого эффекта. — А я хотела, чтобы он разогнал облака.
— Ты ещё не подчинила своему разуму это преддверье, — прокапал редкий дождь.
— Тогда надо всего лишь подчинить себе преддверье, — задумалась я. — Разве это не сделает возможным обнаружить твои «фальшивки»?
— Не всё так просто, — проскрипели доски дома под моими ногами.
Не дождавшись ещё каких-либо объяснений, я пошла дальше. Ходить по золотому городу мне нравилось больше, там всё как будто дышало жизнью и каким-то торжеством, здесь же всё серое и совсем безрадостное. Но благодаря своей новообретённой с прошлых попыток способности я могу буквально возникать там, где мне захочется. Благодаря этому я смогла исследовать очень много пространства, но этот город просто не заканчивался, а найти что-либо, не принадлежащее этому месту, казалось всё более невозможным. А может, этого чего-то просто не существует?
— Акромантул, здесь нет твоей «фальшивки», — сразу же сказала я. — Я права? Мы должны были обследовать преддверье и научиться здесь нормально ориентироваться, верно?
Уже после заданного вопроса я вспомнила, что Гермиона говорила, что смогла напасть на их след. Думаю, моё осознание оплошности заметил и акромантул.
— Ищи, — протрещали мне ветки редких облезлых деревьев.
— Ищу я, ищу, — пробормотала я и пнула мелкие камешки под ногами.
Они уже привычно никак не повлияли на окружение. Я даже не могу разбить здесь окно, сколько бы сил ни прикладывала. Наблюдение за отскакивающими от поверхностей камушками навело меня на интересную мысль. Что, если физическая сила здесь не работает? Акромантул сам говорил, что в этом месте важна мысль.
— А что, если... — прошептала я, подбирая гальку с пустой дороги, что находилась между бесконечными рядами одинаковых покосившихся домиков.
С силой сжав камешек, я ничего не добилась, хотя в реальности могла бы его уже расколоть на несколько частей. А значит, здесь должно работать что-то другое. Если каждое моё перемещение здесь — это мысленное усилие, то и взаимодействие с объектами тоже должно быть им. Я подняла этот камень вроде как своим физическим телом, но это не так. Моё тело — это лишь мысль, которую я проецирую на окружающее пространство, в чём я отлично убедилась во время тренировки телепортации. Если так подумать, то я могу быть здесь хоть листиком, хоть лучом солнца. Единственное ограничение — это сила моей мысли... если так вообще можно выразиться.
Раз любое движение моего тела всего лишь мысль, которая маскируется под что-то физическое, а значит, привычное мне, то и моя мысль, которая очень хочет расколоть гальку надвое, тоже должна под что-то маскироваться. Верно? Или это мнимое физическое воздействие лишнее и можно оставить только мысль? Но сколько бы я ни представляла расколотый камешек у себя в руках, ничего не происходило. Видимо, это сложнее, чем перемещение.
Не знаю, сколько прошло времени за моими занятиями по уговору камня разделиться надвое, но конец урока ознаменовал удар молнии, что попал прямо в меня, из-за чего я чуть сразу же не рухнула в страну сновидений.
— Спи, — услышала я перестук камешков, и тот, что был у меня в руке, решительно вознамерился стукнуть меня по лбу, но моё тело уже висело где-то в воздухе.
— Неужели я так долго с этим провозилась? — спросила я небо, и оно ответило ещё несколькими молниями, от которых я успела скрыться, телепортировавшись в какой-то дом с горящим камином.
Пересилив себя, я всё же не произнесла ещё одну реплику. Если всё здесь мысль, то и мой голос тоже. Возможно, так акромантул быстрее находит меня. Конечно, меня и мысли не возникло, что я смогла «сбежать» насовсем, но небольшая передышка мне точно не помешает.
Немного подумав, я и дышать перестала. Всё же вдох и выдох тоже производят звуки. К моему удивлению, это и правда не возымело никакого негативного эффекта. Странно как-то вообще не дышать, но в каком-то смысле даже весело. Продолжить размышлять о возможных перспективах мне не дало пламя камина, которое вырвалось из своего уютного каменного гнезда и начало жечь всё вокруг, включая меня. Миг, и я стою на улице под всё усиливающимся дождём, и от этого мне ещё больше захотелось спать. Миг, и я снова в каком-то здании, но на этот раз без камина. Этот акромантул заставил дождь быть своим оружием! Вот это круто! Но как бы я ни восторгалась возможностями своего учителя, конец неумолимо приближался.
Через измазанное в саже и ещё какой-то грязи окно я видела, как домик за домиком постепенно уходили вниз, закручиваясь в так любимый акромантулом водоворот. Немного поразмыслив, я решила телепортироваться подальше, но, в каких бы домах я ни оказывалась, водоворот всё равно был рядом и неумолимо расширялся. Ещё какой-то занимательный эффект мысли учителя? Что-то типа водоворота, который всегда рядом?
Недовольно сев на скрипнувший диван, я принялась ждать неизбежное. Всё же раз сбежать не получится, а во время полёта под дождём меня быстро прибьёт к земле от сонного состояния, то легче будет подождать конца урока, а уже на следующем продолжить попытки. Вполне логично, но мне очень не хотелось так поступать. Я жаждала сопротивляться до последнего. И я буду! Уже вскочив с дивана и готовясь принять на себя весь возможный удар, я вновь услышала скрип. Пружины скрипнули от моего веса? Обернувшись на ещё один предмет, который хоть как-то поддаётся изменениям, я с силой нажала на сидушку рукой, и ничего не произошло, ни одного намёка на проминание. Ещё раз присев на диван, я не услышала никакого скрипа. Странно.
Я, может быть, и подумала бы над этим побольше, но водоворот, который уже пора было называть камневоротом или как-то так, добрался до моего пристанища, и домик начал наклоняться. Недовольно нахмурившись, я немного подлетела в воздух и, сделав глубокий вдох для успокоения, появилась где-то над камневоротом. Меня встретили сразу же. Дождь начал с усилием прижимать меня к земле, а каждая капля, ударяющаяся о тело, добавляла желания заснуть. Молнии засверкали в мою сторону, а домики из камневорота начали запускать в меня кирпичами. Миг, я переместилась в другое место и наблюдаю за встречей «снарядов» где-то вдалеке. Вот только дождь никуда деваться не хотел.
Раз дождь меня не отпускает, то я должна от него сбежать. Но куда?
«Вверх», — осенило меня, и я сразу же так и поступила.
К сожалению, телепортироваться за облака я почему-то не могла, как будто там ничего вообще нет. Но это не стало поводом для моей остановки. Развивая всё большую скорость, я буквально разрывала толщи падающей воды своим телом. Быстро возникая всё выше и выше, я уклонялась от всего, что пускал в меня акромантул, и уже через несколько субъективных минут в меня уже летели вместе с молниями тучи камней, что должны были перемолоть всё внутри себя. И как-то так получалось, что я сама не заметила, как врезалась в облака. Вокруг моего «места посадки» образовался маленький кратер, который вскоре пошёл тысячей трещин, отделяя от облаков кусочки, которые падали вверх.
Встав на ноги, я увидела перевёрнутый мир: под моими ногами находились твёрдые облака, по которым можно легко ходить, а над головой бушевал жуткий камневорот, который уже поглотил всё, что мог, заполняя своим зевом моё новое небо. Дождь больше не лил и молнии не стреляли. Вокруг образовалась поразительная тишина и какой-то покой.
— Небо ненастоящее, это твоя «фальшивка»? — спросила я акромантула, решившись нарушить момент беззвучия.
— Нет, — ответили мне расширяющиеся трещины в облаках, и звук догнал меня.
Сразу же я услышала падающий в бушующий зев камневорота и медленно трескающиеся осколки облаков, что мучительно медленно поднимались в мой новый верх.
— Да как «нет»?! — перекрикивая обрушившийся на меня шум, спросила я. — Хочешь сказать, что твёрдые облака — это нормально?!
Но мне не ответили, даже молния внезапно не появилась под моими ногами. Всё остановилось?
— Ау! — прыгая на месте, крикнула я.
Не получив ответа, я решила походить по новому низу. Обойдя потрескивающий от обилия медленно разрастающихся трещин кратер, я попыталась постучать по целым облакам. После нескольких попыток, в которые я вложила всю возможную силу, ничего не произошло. Облака полностью проигнорировали все мои попытки. Но как тогда у меня получилось сделать этот кратер? Неужели здесь работает та же непонятка, что позволяет мне свободно поднимать камешки, срывать листья, стучать по стёклам и скрипеть пружинами диванов, пока я особо над этими действиями не задумываюсь?
Зайдя внутрь кратера, я наблюдала за всё возрастающими трещинами, которые всё никак не могли разрушить твёрдые облака на кусочки. Им чего-то не хватало? Присев на корточки, я провела рукой по бугристой поверхности «облаков» и, недолго думая, ударила ещё раз. Ничего не произошло, но это не остановило мои попытки. Раз я точно знаю, что сила не важна, то осталось лишь найти недостающий элемент, который позволит мне осмысленно влиять на преддверье. И что бы это могло быть? Я представляю, что мой кулак разбивает твёрдые облака, но это не имеет эффекта. Я думаю, что мой кулак может разбить облака, это не даёт результатов. Я стремлюсь, чтобы мои кулаки разбили облако, но этого не происходит. Я уверена, что мои кулаки способны пробить любую преграду насквозь, но это тоже не производит эффекта. Чего мне не хватает? Может, есть ещё что-то или мне просто надо соединить все методы в один? Воображение, стремление, мысль, уверенность — всё это вместе не дало результатов. Я недостаточно стараюсь?
Пробуя различные методы и их комбинации, я всё била и била, пока под моим кулаком не раздался тихий хруст. Этот неожиданный звук вывел меня из слабого транса от повторяющихся монотонных действий. Повторив удар, я ничего не добилась.
— Чего мне не хватало? — спросила я саму себя, ударив по облакам ещё раз. — Почему один из ударов сработал? — все эти вопросы с размышлениями навели меня на одну мысль: — Я не особо задумывалась над ударом. Он вышел обычным. Привычным, с предсказуемым результатом.
И всё встало на свои места. Я могу представить, что мой удар разбивает твёрдые облака, но в реальности я такого не делала. В реальности я таких облаков даже не встречала. Моему воображению, стремлению, мысли и уверенности не хватало реальности. Я бью по каменным облакам, которые стали моим новым полом, своим телом из реальности, а значит, и воздействовать на всё вокруг оно должно как в реальности. Тогда я должна представлять не рушащиеся под моими кулаками облака, а «камешек» на уроке Подготовки, что у меня получилось хорошо ударить. Стремиться к воспроизведению эффекта из реальности в преддверьи. Быть уверенной, что это сработает, и ни единой мыслью не сомневаться, что моё тело на это способно.
Следующий удар. Тихий треск под моим кулаком раздался вновь. Это событие так меня воодушевило, что я продолжила бить и бить со всё возрастающей скоростью. Счастливая улыбка стремительно вылезла на моё лицо, а «облака» потихоньку превращались в маленькие осколки, по чуть-чуть поднимались и вскоре поглощались зевом камневорота, который, кажется, стал ко мне поближе. Не замечая времени, я радовалась возможности по-настоящему влиять на этот мир, и после очередного удара облако подо мной рассыпалось, засасывая меня в какую-то черноту.
На той стороне я увидела космос. Такой же захватывающий, как и на уроке Астрономии. Прямо передо мной была планета, которая заслоняла солнце. Не успела я насладиться видом, как в беззвучном космосе откуда-то сбоку в неизвестную планету ударил широкий луч, который переливался всеми цветами радуги.
— Красиво, — беззвучно пошевелились мои губы.
Внезапная вспышка ослепила меня, а сильный порыв ветра и удар обо что-то твёрдое закинули меня обратно в неказистый город, который уже был полностью поглощён. Не знаю точно, как я это почувствовала, но определить разницу между местом за твёрдыми облаками и под ними удалось очень просто. Это были мои последние размышления, а потом мне нестерпимо захотелось спать, и все мысли ушли на задний план. Сил сопротивляться не осталось, и протяжные завывания перемалывающихся вещей в камневороте мне показались очень убаюкивающими. Закрыв ослепшие глаза, я заснула.
* * *
Резко вскочив с удобных подушек дивана, я протёрла вновь зрячие глаза и облегчённо вздохнула. Было бы совсем нехорошо, если бы состояние моего мысленного тела в преддверье хоть как-то влияло на реальную меня. Вот только сохранится ли там моя слепота или пройдёт, как будто её никогда и не было? Почему-то я больше склоняюсь ко второму варианту.
Встав на ноги и чувствуя себя прекрасно отдохнувшей, я пошла будить девочек: всё же нам ещё мазь делать.
— Ммм, — сладко потянувшись, промычала Гермиона и непонимающе посмотрела на меня. Секунда, и она буквально подлетает над подушками и спрашивает: — Мы ещё успеваем? Пожалуйста, скажи, что мы успеваем.
— Понятия не имею, — пожала я плечами.
— Что уже случилось, — открыв один глаз после нескольких дёрганий за плечо, пробормотала Эйлин. — Дайте ещё поспать.
— Ночью отоспишься, — заявила Гермиона, подскакивая к всё ещё сонной полувейле.
— Что бы ты знала, когда я стану старше, так легко будить меня у вас не получится, — сообщила Эйлин, медленно ставя ноги на пол.
— Ага, — покивала Гермиона, пропустив её слова мимо ушей, — а теперь идём к Хагриду и быстрее. Если мы успеем всё запланированное на сегодня, то завтра останется сущая мелочь.
— Мы бы успели и не торопясь, если бы не пошли в класс для отстающих, — через зевок сказала Эйлин.
— Эй, Гермиона Грейнджер никогда не пропускает занятия, — возмущённо заявила она.
— И это прекрасно, — зашёл через приоткрытую дверь довольный Рон. — Ведь они отнимают столь дорогое в этот месяц время.
— О, вы уже здесь, — обрадовалась Гермиона, пройдясь взглядом по тройке мальчишек. — Тогда вперёд. Давайте.
Возглавив над нами шествие, она провела нас по коридорам Хогвартса наружу в считаные минуты.
— Знаешь, Рон, — сказал Симус. — Если ты хочешь, чтобы она не успела, то мог бы и не торопить нас.
— И зачем это? — спросил Рон, непонимающе посмотрев на него. — Чтобы Гермиона потом прочитала нам всем нотацию о важности расписания? Тем более я дал слово, что буду ему следовать, а если Уизли дают слово, то...
— Да-да, — помахал в его сторону рукой Симус. — Они его и, расшибившись в лепёшку, сдержат.
— Бабушка мне то же самое говорила, но про Лонгботтомов, — сказал Невилл.
— И как? — не без интереса спросила его Эйлин. — Получается следовать кодексу чести семьи?
— Ну, — сконфуженно протянул Невилл. — Я пока никому ничего не обещал.
— Хитро, — задумчиво сказал Рон.
То ли из-за разговоров, то ли из-за того, что Гермиона каким-то образом умудрилась упросить Хогвартс быстрее доставить нас до хижины Хагрида, мы оказались на месте довольно скоро.
— Чего это вы тут делаете? — спросил нас Хагрид, который расслабленно сидел на большущей скамейке из дерева и камня и смотрел на темнеющий из глубины лес. Жутенькое зрелище. — Я думал, вы уже завтра подойдёте.
— Мы успеем сделать хоть что-то до ужина? — с надеждой посмотрев на великана, спросила Гермиона.
— Ну, — протянул Хагрид, почесав свою бушующую шевелюру. — На обед опоздаете, но можете успеть смешать одну мазь, а там как пойдёт.
— Спасибо, — практически засветилась от радости Гермиона и, махнув нам рукой, юркнула внутрь хижины.
— Хах, хорошие волшебники растут, — довольно сказал Хагрид, продолжив сидеть на скамейке.
Внутри домика ничего не изменилось. Он до сих пор производил впечатление уютного бардака, где всё лежит там, где и должно. Конечно, тётя бы давно надрала уши за такое подобие порядка, но она далеко, так что и достать до этого места не сможет... наверное.
— Итак, — пробормотала Гермиона, осматривая наши заготовки и сверяя их с имеющимся рецептом. — Всё на месте.
— И это хорошо, — кивнул Невилл, делая то же самое. — Даже странно, что парочка ингредиентов не сбежала или не была похищена.
— И кто бы их попробовал похитить в хижине такого великана? — приподняв бровь, спросила Эйлин.
— Лес здесь очень близко, так что... — Невилл не стал продолжать, но его многозначительный взгляд вкупе с произнесёнными словами и так всё объяснили.
— Неважно, — отмахнулась Гермиона. — Пришло время для начального зельеварения.
— Мазетворения, — автоматически поправила я.
— Мазетворения, — практически не задумываясь, согласилась с моей трактовкой названия Гермиона. — Первый этап: «Запитать плиту и поставить на неё котёл с водой».
— Почти сделано, — отозвался Рон, прикасаясь к каменному кубу, высота которого достаёт нам до подбородка, — осталось только поставить туда котёл с водой. Доставай лестницу.
— Сейчас, — сказал Симус, вытаскивая из-за угла лесенку, по которой можно было удобно взобраться наверх. — И надо было убирать всё по местам перед уходом?
— Всегда надо убирать за собой, — строго сказала Гермиона, следя за процессом водружения маленького котла на красный кружок, что загорелся после прикосновения Рона к камню.
— Так, для одной порции кинуть туда шесть бегунков и три обманщицы, — прочитала следующий пункт в рецепте Эйлин.
— Секунду, — сказала я одновременно с Невиллом, и мы пошли брать нужные ингредиенты.
Бегунки уже не пытались сбежать в наших руках, а обманщицы — слиться с окружением. Кинув в котёл нужные ингредиенты, мы принялись ждать, пока над ним не появятся три разноцветных пузырька. Что интересно, цвет пузырьков не очень важен, только нужно, чтобы они были разными.
— Пока ждём, надо измельчить плоды прыгунков, освежающих порывов и красненьких цветочков, — скомандовала Гермиона.
— Делаем, — кивнул Рон и, достав нужные ингредиенты, раздал их Эйлин, Симусу и Невиллу, которые и стали их измельчать на разделочной доске. Следя за их действиями, Рон сказал: — Потом положите всё в одну ступку и растолчите.
— Такого нет в рецепте, — нахмурившись сказала Гермиона, сверяясь с листком.
— Дома я кучу раз это делал, — уверенно заявил Рон. — Так что не стоит сомневаться в методах семьи Уизли.
— Но рецепт писал твой брат, — подозрительно посмотрев на него, сказала Гермиона. — И с конечным измельчением должен справиться и пойманный нами разрыхлитель.
— Он всегда опускает и так всем понятные моменты, — отмахнулся Рон. — Типичный Перси. Кстати, все оценили его способ подарить больше баллов факультету? Додуматься же надо, дать задания первокурсникам побродить по краю Запретного Леса.
— Не отвлекайся, — скомандовала Гермиона.
Я же в это время следила за кипящим варевом. Спустя несколько минут ингредиенты были измельчены, и недовольный Рон пошёл их толочь в ступке.
— Три цвета, — сказала я, указав на три разноцветных пузырька, медленно поднявшихся из котла.
— Рон, готово? — быстро спросила его Гермиона.
— Дай мне время, — ускорив свои движения, сказал он.
— У нас есть всего пять минут после появления трёх разноцветных пузырей, — поторапливала его Гермиона. — Так и знала, что не надо было толочь.
— Без паники, — уверенно сказал Рон, всматриваясь в получающуюся кашу. — Немного настояться этому вареву не помешает.
И спустя примерно минуту он сказал:
— Готово.
Подскочив с места, Рон прямо со ступки начал выскребать получившееся месиво в булькающий котёл.
— Так, — протянула Гермиона, вспоминая рецепт. — Теперь надо немного помешать и кинуть внутрь два разрыхлителя, не переставая помешивать.
— Чур я кидаю разрыхлителей, — вызвался Рон, подходя к нашему расфасованному запасу ингредиентов.
— Тогда я мешаю, — неуверенно сказал Невилл, подходя к котлу с большой ложкой в руках.
— Отлично, — кивнула Гермиона.
Дальше всё прошло быстро. Пока Невилл помешивал, Рон скинул два разрыхлителя, которые были больше похожи на морковку с когтями. Ещё через пять минут помешиваний получившееся варево стало вязким и приняло цвет, близкий к белой коже.
— У-у-у, — протянул Рон. — Как будто варим там кого-то.
— Брр, — передёрнуло Невилла, и он перестал помешивать. — Вот зачем ты это сказал?
— Не время, — строго сказала Гермиона, смотря в листок с рецептом. — Теперь надо перелить получившуюся жидкость в тару и ждать, пока она станет вязкой, не переставая её помешивать... Ой.
Переведя взгляд с немного сконфуженной Гермионы на получившуюся мазь, мы не решали, как лучше поступить.
— Хм, — протянул Рон. — Странно, зачем переливать? Легче же прямо из котла зачерпывать, а потом обмазывать им все ссадины.
— Чтобы тара была свободна для следующей порции? — предположила Эйлин и, прикоснувшись к квадратному камню, отключила красный кружок, который грел котёл.
— Что же, — сказал Симус. — У Хагрида таких котлов штук тридцать, если не сорок, так что не так уж и страшно. Может, выскрести оттуда мазь в банку, когда остынет?
— О нет, — очнулась Гермиона, схватившись за свои кудрявые волосы. — Всё же так хорошо шло.
— Не переживай, — сказала я, похлопав её по плечу. — В следующий раз всё лучше получится.
— Да, — грустно согласилась Гермиона, смотря на рецепт. — В другой раз.
— Эй, ребятки, — услышали мы окрик Хагрида. — Если не поторопитесь со своим зельеварением, то можете ещё сильнее опоздать на ужин.
— Мы скоро закончим! — крикнул в коридор Рон. — Ничего, что один мелкий котелок заполнен получившейся мазью?
— Нормально, — добродушно сказал Хагрид из глубин дома. — Только оставьте его остыть, и можно будет пользоваться.
— Отлично, за котелок не влетит, — радостно объявил Рон.
— Так, — собравшись с мыслями, сказала Гермиона. — Симус, отставь котёл на подоконник. Эйлин, Хела и Невилл, уберите беспорядок, а ты, Рон, — указала она на него ручкой, которую достала из глубин своей мантии, — расскажешь мне всё, что знаешь про этот рецепт.
— Но ужин, — расстроенным голосом сказал Рон, смотря на окно и прикидывая, сможет ли вырваться из внезапно образовавшейся нежелательной работы.
— Подождёт, — отмахнулась Гермиона, — Всё равно пока не приберёмся, не уйдём отсюда. Как раз успеешь всё рассказать.
— Ладно, — опустив плечи, смирился со своей участью Рон. — Эту мазь мы все готовили дома, чтобы быстрее оправляться от наших приключений. Одно время мама каждое утро её готовила...
К концу недели Гермиона успешно выполнила все задания из листка и получила поздравительные аплодисменты от нас и недовольные от Рона. И дни потекли вперёд. Теперь некоторые предметы повторялись, закрывая «свободную» пятницу, и этот факт должен был усложнить выполнение новых заданий, которые появились на листке ровно в понедельник, но этого не случилось. Как-то так получилось, что Гермиона смогла ровнее распределить своё и наше время и в спокойном темпе выполнять поручения листка за баллы. Уже со второй недели старосты других факультетов прознали о хитром плане Перси по получению большего количества баллов для Гриффиндора, и теперь они тоже начали включать в свои листки задания на окраине Запретного Леса, изготовление какой-нибудь простейшей мази или налаживание связей со сверстниками путём различных рассказов о магических предметах. Как я об этом узнала? Малфой подходил к нам и хвалился, что благодаря его прозорливости Гриффиндор больше не сможет вырываться вперёд. Рон, конечно же, со всем рвением похвалил его, и мы тоже сказали спасибо. Интересно, а в конце месяца будет задание на сто баллов, в котором скажут выполнить что-то вместе с учениками других факультетов? И стоит ли мне вообще интересоваться об этом вслух?
Уроки продолжали быть информативными и интересными. Трансфигурация пока больше походила на математику со своими формулами и переменными.
На Чарах и Заклинаниях мы проводили разминку наших кистей и практиковали разные стандартные «стойки колдовства» под рассказы Флитвика о самых разных жизненных ситуациях в волшебном мире, где эти знания могут пригодиться.
Зелья под присмотром Северуса Снейпа были напряжённым предметом. С одной стороны, пока что это готовка из необычных ингредиентов с различными результатами, но вот с другой, если совершить ошибку, профессор непременно начнёт высказываться об умственных способностях провинившегося, снимет баллы и скажет написать эссе, где будет изложена заминка ученика. В общем, все его не очень любили, но предмет выполняли одним из первых и старались изо всех сил, чтобы не вызвать «гнев» Ужаса Подземелий, как Северуса Снейпа прозвали в Хогвартсе. Не знаю, правда, как эту строгость можно назвать ужасом, но вот Невилл из-за своей неуверенности вкупе с неуклюжестью привлёк много нежелательного внимания профессора и теперь чуть ли не заикается, увидев его. И это странно, мне казалось, что у Невилла должен быть иммунитет к такого рода упрёкам. Или здесь дело в том, что он хорош в зельеварении и просто не может этого показать на уроке? Думаю, он справится с этим страхом со временем и с нашей поддержкой под боком.
История всё ещё занимательна. Профессор Бинс не скупится на множество красочных иллюзий, чтобы показать произошедшие события, а параллельный рассказ об истории двух Земель не даёт заскучать. Наверное, так и выглядит мастерство преподавателя с опытом в несколько смертных жизней.
Уроки Подготовки стараются выжать из нас все соки для продвижения в ощущении магического потока. Я всё ещё занимаюсь вместе со всеми, но во второй половине занятия профессор Трюк рассказывает мне о своём опыте и потихоньку передаёт знания. Уже сейчас я свободно могу укреплять и усиливать своё тело, только вот недовольство Трюк о моих ужасных растратах на каждое действие никуда не делось. К сожалению, для обуздания этой проблемы мне надо полностью почувствовать свой магический поток, что у меня никак не выходит. Кажется мне, что загадка моей способности по управлению магией без ощущения этой самой магии останется не разгадана и в следующий учебный год. Так что мне осталось только работать с тем, что есть, пока профессора будут ломать голову.
Астрономия вызывает такое чувство ничтожности, что это даже захватывает. Осознавать, что вокруг нас такие огромные просторы и мы вольны будем их свободно изучать на старших курсах, неимоверно вдохновляет, а некоторых и пугает. Вообще, странно, что есть те, кого космос пугает. Мы же маги, а значит, будем способны справиться с любой напастью. Уже сейчас невесомость не вызовет у большинства проблем, а отсутствие воздуха и защита от внешней среды ложится на чары или артефакты. Разве это не круто? Но это будет в будущем, а пока мы изучаем нашу планету и стадии её развития, которые нам показывают прямо в кабинете Астрономии. Думаю, профессор Синистра подсмотрела парочку приёмов профессора Бинса.
На Защите профессор нам рассказывает о самых распространённых видах животных или «живых» предметов, показывая способы их успокоить или моменты, когда лучше к ним вообще не подходить. Оказывается, летающие и освещающие всё вокруг шары тоже разновидность «живых» предметов. Их создаёт один артефакт, который где-то в конце первого года обучения собирают на факультетах Таггарт и Валдорф в качестве практики первокурсников. И эти «живые» светильники тоже имеют свой характер, если их попробовать обидеть, то ты или ослепнешь из-за яркости ответной реакции, или они перестанут тебе светить вовсе. Задобрить их можно также при помощи легкоусваеваемого магического шарика, который даже у меня не получается идеальным. Видимо, этот навык сложнее, чем кажется на первый взгляд. И да, профессор Квирелл так и не запомнил ни одного имени, точнее, сделал вид, что не запомнил. Меня он почему-то помнит, но притворяется, что даже не старался вслушиваться, приравнивая к остальным. Наверное, это его причуда. Тётя говорила мне, что они есть у каждого. Например, взять моего же дядю, он недолюбливает магию, хоть её проявления и окружают нас всех. Странно? Да. Но с этим ничего не поделаешь.
Травология и вправду захватывающая. Каждый урок нам будут презентовать новый вид растений, которые нам нужно изучить и написать отчёт об особенностях. Ещё нам будут давать возможность собрать плоды изучаемых видов, если это вообще возможно.
Так и проходили дни за днями. Мы узнавали что-то новое, пытались научиться начальной окклюменции по методике акромантула, безуспешно придумывали имена для моей совы, обильно ели вкусную еду, навещали Хагрида из-за задания или желания угоститься его готовкой, которую можно есть лишь при определённых внешних обстоятельствах, иногда ходили по опушке Запретного Леса, могли переговорить с другими группами волшебников, например, Рону успел за несколько недель бросить пять вызовов по волшебным шахматам, которые он, конечно же, выиграл, занимались Подготовкой для создания первого заклинания и изучали тайны замка под моим предводительством, к сожалению, кроме новых знакомств с картинами и статуями, это принесло лишь баллы для факультета. Словом, проводили этот месяц со всевозможным рвением к изучению всего и вся вокруг, не забывая следовать расписанию Гермионы.
Ещё стоит отметить мои еженедельные походы в Больничное крыло. Там мадам Помфри пыталась понять, что со мной происходит, и опасно ли это «что-то» для меня. Пока ничего, кроме постепенного безвредного роста моего магического потока и аномальной способности физического тела подстраиваться под этот стремительный и обильный рост, обнаружено не было.
— Хм, — протянул Рон в последнюю пятницу сентября, когда мы сидели в гостиной Гриффиндора после внеурочных занятий в Библиотеке. — Разве это справедливо?
— Ты всё ещё возмущаешься? — спросил Симус, посмотрев на него.
— А как здесь не возмущаться? — спросил в ответ Рон. — Только подумайте, на этих выходных будет пир, а потом целый бал, но так как мы «ещё маленькие», — передразнил он слова своего брата, — то мы будем только на пире. Несправедливо.
— А разве не ты говорил, что после отбоя нельзя выходить за пределы гостиной из-за страшных монстров? — спросила его Гермиона, не отводя взгляда от читаемой книги, что лежала у неё на коленях.
— Это другое, — отмахнулся Рон. — Да и вокруг будет куча взрослых волшебников.
— Просто тебе завидно, что старшие братья будут на балу, а ты нет, — сказала я то, что видела в его глазах.
— Это... — резко посмотрев на меня, сбился с мысли Рон, но через секунду обречённо вздохнул и продолжил: — Правда. Поэтому и говорю, что несправедливо. Они, значит, будут развлекаться, а я сидеть в комнате и спать? Это нечестно. Кто вообще придумал правило, что на бал можно ходить только с третьего курса?
— Думаю, это был Дамблдор, — предположила Эйлин.
— Вместе с деканами, — дополнил её слова Невилл.
— А чего вы-то такие спокойные? — подозрительно осмотрев нас, спросил Рон. — Неужели не хочется ворваться туда всем назло? Или у вас уже есть какой-то хитрый план по проникновению? Если последнее, то я в вас разочаруюсь. Как можно было не посвятить меня в детали?
— Рон, ты же сам понимаешь, что этот бал — то же самое, что и скучные встречи наших родителей, — лёжа на диване, сказала Эйлин. — Я такие посиделки просто не перевариваю и планирую не появляться там вплоть до выпуска.
— Правда? — удивлённо спросил Рон. — Тогда почему мои братья были так взволнованы? Нет, — отрицательно мотнул головой он, — здесь определённо есть что-то ещё. Что-то тайное.
— Нет там ничего «тайного», — хлопнув книжкой, раздражённо сказала Гермиона. — Я спросила у старосты девочек, а потом уточнила у профессора Макгонагалл, это обычный бал: там будут танцы, музыка, напитки, разная еда и конкурсы. Всё. Обычное развлечение в учебном заведении.
— Правда? — повторил Рон. — Тогда всё вообще не сходится. Дома у нас практически каждый месяц тоже получается «бал». Все Уизли и волшебники с окрестностей собираются, танцуют, едят, сочиняют песни и всячески веселятся. С чего бы вечным звёздам таких посиделок так нервничать?
— А мне почём знать? — закатив глаза, спросила его Гермиона. — Сам у них спроси, это несложно. И если вы не против, я пойду в комнату, — после этих слов она встала с кресла и правда ушла, прижимая увесистую книжку к себе.
— Ну вот, — протянула Эйлин, провожая её взглядом, — ты ей надоел.
— Неправда, — встал на свою защиту Рон. — Просто этот внезапный пир нарушает её план по выполнению заданий, — нахмурившись заключил он.
— А ты-то почему хмуришься? — пихнул его в плечо Симус. — Это же победа Уизли, нет?
— Случайная победа, да и та ещё не факт, что случится, — вздохнув сказал Рон.
— Думаешь, она успеет? — спросила я, и вправду находясь в раздумьях. — Как только сегодня сообщили о пире в эту субботу, она сама не своя ходит.
— Получится, — после минутного раздумья уверенно сообщил Рон. — Там одна мелочь осталась, и если она поднажмёт, то успеет.
— Да, — согласно протянула я. — Придётся мне, наверное, нарушить запрет на полёты, чтобы успеть.
— Предложишь ей сесть тебе на спину для быстрого перемещения? — со смешком спросила Эйлин. — Я хочу это увидеть.
— Тогда вставай с нами рано утром, — предложила я.
— Ммм, — недовольно скривившись, выдала Эйлин, она любила на выходных поспать до обеда. — Я отказываюсь от своих слов.
— Отказ принимается, — подняв руку, заявил Симус.
— Я мог бы немного подкорректировать своё расписание в теплице, — задумчиво сообщил Невилл. — Как по-вашему, так мы сможем выиграть время?
— Да, вперёд, — облокотившись на спинку широкого дивана, фальшиво обиделся Рон. — Все против меня. А я, между прочим, вам мамины пироги даю, и где моя поддержка?
— Ты даёшь нам по пирогу за участие, — с улыбкой уточнила детали Эйлин. — Кстати, когда они прибудут?
— В утро воскресенья, — мстительно посмотрев на неё, сообщил Рон. — Так что, если хочешь всё свежее, то придётся встать пораньше.
— Не-е-ет, — по-настоящему ужаснувшись, приняла сидячее положение Эйлин. — В выходной?
— Именно, — серьёзно кивнул Рон. — Я хотел сам сходить, а потом вам раздать после завтрака, — здесь он посмотрел на Эйлин и дополнил: — Или обеда. Но раз уж все меня предали, то сами забирайте свои пироги.
— Звучит справедливо, — поддержала я его игру.
— Эй, где здесь справедливость? — возмутилась Эйлин.
— Нет её, — умудрённо кивнул Рон.
Спустя ещё несколько разговоров после отбоя мы разошлись по своим комнатам, и, увидев уже спящую Гермиону, я и Эйлин решили тоже лечь в кровати. Привычно проснувшись рано утром, я заметила одну из своих соседок, которая необычно рано проснулась.
— Извини, я тебя разбудила? — тихо спросила Гермиона.
— Нет, — ответила я, широко зевая. — Я так обычно и встаю. Привычка. А ты чего так рано? Собралась куда-то?
— Если я выйду сейчас, то смогу успеть закончить все задания до конца воскресенья, — сказала Гермиона, продолжив натягивать на себя мантию.
— Вот как, — кивнула я. — Скажи, как понадобиться моя помощь. И вчера, после того как ты ушла, Невилл спрашивал про изменения своего расписания в теплицах, чтобы подстроиться под тебя. Так что не забудь с ним поговорить по этому поводу.
— Вы мне поможете? — удивлённо спросила Гермиона, замирая на месте. — В смысле, я знаю, что вы поможете мне, если я вас попрошу, но самолично вызваться...
— А что в этом такого? — пожав плечами, начала я выбираться из тёплых объятий одеяла. — Я не Эйлин, чтобы шипеть на всех, кто посмеет меня разбудить пораньше. А Невилл и так всё свободное время в теплицах проводит, если бы не запрет от Спраут, то он бы там ночевал.
— Верно, — согласилась Гермиона и, вновь вернув себе возможность двигаться, с надеждой посмотрела на меня: — Так ты не против походить со мной по Хогвартсу до завтрака?
— Не против, — беря щётку, зубную пасту и полотенце, ответила я. — Мне и так каждое утро особо нечем заняться. Только подожди меня, — сказала я, заходя в ванну.
— Ага, — услышала я счастливый голос Гермионы за закрытой дверью.
Надеюсь, этим разговором мы не потревожили сон нашей Эйлин, а то она и правда будет недовольно на нас шипеть во время обеда или даже завтрака. Отбросив ненужные мысли, я привычно расположилась напротив раковины и всмотрелась в отражение.
— Всё как всегда, — пробормотала я, увидев там привычную картину, состоящую из четырёх разных призрачных фигур, разве что змея теперь достаёт не спящую на моей шее девушку, а мужчину в очках, впрочем, всё ещё безрезультатно.
Умывшись и почистив зубы, я вышла в нашу общую комнату, застав там Гермиону за чёрканьями в своём блокноте, и принялась быстро облачаться в школьную форму.
— Я готова, — проверяя кобуру с палочкой и накидывая на себя мантию, объявила я. — Что у нас на повестке раннего утра?
— Ты и так знаешь, что осталась одна мелочь, — ответила Гермиона. — Но её всё ещё много.
* * *
— Хм, — придирчиво осматривая украшенный Большой зал, протянул Рон. — И вправду похоже на обычный бал. Здесь даже как-то слишком много от тех встреч, что устраивают Малфои.
— Обычный бал, — пожав плечами, сказала Эйлин. — Просто ты можешь сравнивать только с Малфоями. Остальные семьи делают тоже что-то схожее с ними, но со своими особенностями.
— Всё равно подозрительно, — не оставил своих предположений Рон. — Не может здесь быть всё так просто.
— Возможно, во время бала они будут устраивать взрывные испытания? — предположил Симус.
— Или здесь им скажут отражать атаку монстров? — без раздумий предложил другой вариант Невилл.
— Серьёзно? — удивлённо посмотрев на него, спросила Гермиона.
— Да, — кивнул Невилл. — Моя бабушка любит такие забавы.
— Так вот почему меня не брали к Лонгботтомам, — внезапно осенило Эйлин.
— Но пир в честь окончания месяца выше всяких похвал, — высказалась я.
— С этим не поспоришь, — поддержал меня Рон, накладывая себе вторую порцию съестного.
Кроме самых разнообразных блюд от привычной Хогвартской до морской кухни со множеством вкусных десертов в придачу, вокруг стояла праздничная атмосфера. Все ученики, начиная с третьего курса, надели праздничные мантии и даже смешались между факультетами. Наверное, после нашего ухода они устроят что-то грандиозное. Слушая приятную мелодию, которую играли зачарованные инструменты, я наслаждалась приятной компанией.
Но всё когда-нибудь заканчивается, закончился и пир, и все младшие курсы отправили по гостиным. Праздничные украшения не миновали и коридоры Хогвартса. Повсюду были развешаны узоры разной сложности, а картины, статуи и призраки поздравляли с окончанием первого учебного месяца. Даже стены замка шептали мне что-то подобное, опустив привычную манеру наслаждения своими секретами. Уже в гостиной мы успели занять вакантные места рядом с камином. Обычно на них всегда сидит кто-то из старших курсов.
— На следующей неделе мы будем изучать первое заклинание, — сказала Гермиона, держа свою палочку в руках.
— Ага, — спокойно кивнул Рон, развалившись в кресле. — Мы знаем. Ты же сама сказала нам прочитать план обучения.
— Волнуешься? — участливо спросила у неё Эйлин.
— Немного, — пропустив слова Рона мимо ушей, призналась Гермиона. — А вдруг у меня или кого-то из вас не получится?
— Тогда нужно будет попытаться ещё раз, — как само собой разумеющееся ответил Невилл, смотря на потрескивающее пламя в камине.
— Разве тогда мы не будем выглядеть слабыми уже по-настоящему? — продолжила задавать вопросы Гермиона, смотря вперёд.
— А мы разве уже не прославились как странная группа из класса для отстающих? — непонимающе спросил в ответ Симус.
— Она имеет в виду реальную слабость, а не какую-то беспочвенную репутацию, сформировавшуюся на основании предрассудков, — пояснила я.
— Ааа, — понятливо протянул Рон. — Вечно у тебя получается всё понять. Но не стоит об этом думать. Мы определённо великие волшебники, и первое заклинание точно не станет на нашем пути.
— А я думаю, что у Рона не будет получаться ещё месяц, а то и два, — с улыбкой высказалась Эйлин.
— Эй! — возмутился он. — С каких пор я самый пропащий?
— С тех, как мы выяснили, что только у тебя получается отыскать проход в класс для отстающих, — с готовностью ответила Эйлин. — Даже у Хелы это не выходит.
— Это, наоборот, доказывает мою неординарность, — спустя секунду нашёлся Рон.
— Неординарность в другую сторону, — прыснула Эйлин.
— Вот увидите, — заявил Рон, поднимая свою палочку. — Я точно смогу овладеть первым заклинанием за одно занятие.
— Не обещай невозможного, — тяжело вздохнув, сказала Гермиона. — Ты же сам знаешь, что по плану мы будем осваивать его несколько занятий, а потом ещё пару месяцев практиковать в различных ситуациях.
— Эм, — задумавшись и пряча палочку, протянул Рон. — Тогда освою быстрее вас всех.
— Уже лучше, — одобрительно кивнула Гермиона.
— Чур мне пирог от Уизли, если я сделаю это раньше, — спохватилась Эйлин.
— Не проси невозможного, — отмахнулся от его слов Рон. — Я и так из-за вас впал в немилость.
— Ты мог бы расписать ситуацию своей маме, — предложил Симус. — Разве она не будет рада придать тебе мотивации?
— А это идея, — обрадованно сказал Рон. — Но лучше о ней сообщить во время изучения второго заклинания... или чар.
— Далеко ты отодвинул, — присвистнула Эйлин.
— Немилость всегда страшна, — понимающе кивнув в сторону своего друга, сказал Невилл.
— Во-о-т, — важно протянул Рон. — Один из Лонгботтомов меня точно понимает.
— Опять эти ваши заморочки, — пожаловался Симус.
Разговаривая перед загадочным камином, мы проводили своё время, по-своему празднуя завершение первого месяца в школе чародейства и волшебства «Хогвартс».
— Не могу поверить, что я и вправду сюда пришла в такую рань, — подавив зевок, сказала Эйлин.
— Тебе не надоело повторять это с самого завтрака? — закатив глаза, спросил у неё Рон.
— Беру пример с тебя, Уизли, — устало сказала она.
В это свежее утро воскресенья мы впятером собрались рядом с совятней для получения причитающихся нам пирогов. Гермиона сейчас бегала по Хогвартсу, стараясь не попасться Филчу и в рекордные сроки закрыть оставшиеся задания. И я уверена, что она успеет.
Сама же совятня не изменилась с моего прошлого посещения. Всё такая же высокая башня на холме в небольшом отдалении от замка. Сюда ведёт широкий и крепкий мост, а вокруг самой башни есть ещё парочка пристроек и что-то вроде парка с фонтаном. В воздухе туда-сюда летают совы, наполняя пространства звуками взмаха крыльев и уханьем. Если же смотреть с некоторого отдаления и проявить капельку воображения, то совятню можно было принять за маленький замок с одной высокой башней и несколькими низкими, что как раз и венчали верх пристроек.
— Хела, твоя сова всё ещё отвергает все варианты возможного имени? — спросил меня Симус от скуки.
— Да, — подтвердила я, смотря на облачное небо, на котором меня привлекло одно примечательное пятно. — А вот и она, — сказала я и вытянула руку перед собой.
Спикировав к нам, моя сова удобно устроилась на моей руке и начала с интересом осматриваться.
— И тебе привет, совушка, — нежно сказала я, потрепав её пёрышки. — Мы сюда пришли забрать посылку Рона.
— Уху, — расстроено ухнула сова, перебрав лапками.
— Хела, я ни разу не видела, чтобы ты что-то отправляла совиной почтой, — начала Эйлин, роняя своё тело на ближайшую скамейку. — Неужели ты никому даже письма не пишешь?
— А должна? — с непониманием спросила я, отвлёкшись от почёсывания совы.
После моего вопроса ребята переглянулись, и спустя одно немое совещание первым решил высказаться Невилл:
— Бабушка обязала меня писать ей минимум раз в неделю.
— Я знаю, — кивнула я. — Понятно, к чему ты клонишь, но дядя и тётя не говорили мне писать им. Думаю, без меня в доме они вздохнули свободней.
— Уверена? — с сомнением спросила Эйлин. — Раз тебе не хочется писать им о себе, то разве не интересно узнать, как дела дома?
— А там что-то могло измениться? — ответила я вопросом на вопрос, в ответ получив пожатие плечами.
— Может же быть и такое, что опекуны захотят с тобой связаться, — сказал Симус. — Но как они смогут это сделать без совы?
— Хм, — задумчиво протянула я, посмотрев в наполняющиеся надеждой глаза совушки. — Возможно, ты прав. Значит, напишу им что-нибудь короткое и уточню этот вопрос.
— Уху, — радостно ухнула сова, начав самостоятельно ластиться к моей руке.
— Зачем тебе вообще сова, если ты не собиралась писать родным? — с интересом спросил Рон. — У нас дома три совы, но даже они иногда скучают, всё же почтовые птицы очень любят путешествовать.
— Я как-то не задумывалась об этом, — призналась я через секунду. — Она мне просто понравилась, а я ей показалась надёжной.
— В таком случае отправь её с письмом по другим совятням, — предложил Рон. — Они сейчас во всём магическом мире и чуть-чуть в магловском есть. Поспрашивай их про имя для своей совы, а то у нас уже идеи кончаются.
— А если она ей внезапно понадобится? — поинтересовался Симус.
— Тогда пусть воспользуется личным свистком, — просто ответил Рон.
— Каким ещё свистком? — спросила я, посмотрев на нахохлившуюся от его слов сову.
— Тебе не дали свисток? — удивлённо спросил Рон, но спустя несколько секунд продолжил: — Хотя, она точно необычна: где ещё можно увидеть, чтобы сова была привередлива к имени?
— Именно, — ликующе показав на него, сказала Эйлин. — Я ей о том же с самого начала говорила.
— Свисток, — протянула я и, пригладив ей пёрышки, обратилась к сове: — Тебе же не нужен свисток, да? Сама услышишь мой зов, верно?
— Уху, — довольно ухнула сова, соглашаясь со мной.
— И такое, оказывается, бывает, — смотря на нас, сказал Невилл.
Пока остальные скрашивали ожидания другими разговорами, я пыталась придумать, что такого написать тёте с дядей. А ещё же Дамблдор является моим опекуном. Он тоже может ждать от меня письма? Или если бы ждал, то так бы прямо и сказал? Я как-никак прямо рядом с ним живу. Сложно всё это.
— Вот она! — крикнул Рон, указывая куда-то вверх.
Его крик прервал мои размышления и привлёк внимание окружающих, которые здесь ждали посылки, навещали питомцев или просто гуляли. В небе прямо над нами висел довольно увесистый сундук, который легко держала сравнительно небольшая пёстрая сова.
— Спускайся сюда! — указывая рядом с собой, крикнул Рон.
Сова легко выполнила его просьбу и с глухим стуком приземлилась вместе с сундуком недалеко от нас.
— Молодец, Стрелка, — сказал Рон и подбросил в сторону совы несколько кусочков специального корма, которые та быстро словила. — Так, посмотрим, что внутри, — потерев руки и присев рядом с ящиком, с которого сова уже слезла и теперь важно ходила рядом, пробормотал он.
— Целый ящик пирогов? — обрадованно, но тихо спросила Эйлин, вскакивая со скамейки.
— Нет, конечно, — усмехнулся Рон. — Я бы точно от такого не отказался, но увы. Просто здесь не только мои посылки. Мама любит отправлять всё сразу.
— Тогда где твои братья и другие члены семьи Уизли? — спросил его Невилл оглядываясь.
— Откуда мне знать? — спросил его в ответ Рон, а потом пояснил: — Сейчас моя очередь забирать ежемесячную посылку. Потом надо будет раздать часть в башне Гриффиндора и на обеде передать тем, кто учится на Таггарте и Валдорфе.
— Звучит как та ещё головная боль, — посочувствовал другу Симус.
— Это всего один раз в год, — отмахнулся Рон. — В следующие месяцы не моя очередь.
— Погоди-ка, — подозрительно протянула Эйлин. — Твоя мама лично отправляет посылки и побочным ветвям?
— Эм, — запнулся Рон и задумался на две секунды. — Нет? Скорее всего, ей их родители приносят посылки, а мама уже складывает всё в сундучок, — похлопав по деревянному изделию с узорами различных веток и листьев, сказал он.
— Как-то это непривычно, — пробормотала Эйлин.
— У каждой семьи свои правила, — безразлично сказал Невилл.
— Не отвлекайте меня, — помотал головой Рон. — Сейчас найду пироги, раздам вам и пойду пристраивать сундук в комнате, — с этими словами он открыл его.
Сразу же изнутри выскочил какой-то белый прямоугольный предмет, который остановился прямо напротив лица Рона.
— Только не кричалка, — успел обречённо прошептать он.
— Рональд Билиус Уизли, — раскрывшись и высунув язычок, строгим женским голосом сказало белое письмо с узорчиками, — выслушай меня внимательно. Я выполнила твою просьбу, но до конца года ты лишаешься своих преференций. И раз решил потратить всё на своих друзей, то убедись, что они общаются с тобой не ради выгоды. Не повторяй прошлых ошибок, — закончило письмо и без каких-либо вспышек развеялось пеплом.
— Неудобно вышло, — тихо сказала Эйлин. — И что значит «потратил всё на друзей»?
— Не берите в голову, — быстро сказал Рон, закапываясь по пояс внутрь сундука, и мы слышали лишь его приглушённый голос: — Вот это и вот это мне, ага, а это лучше оставить здесь, и вот, — вынырнул он из деревянного ящика с четырьмя разноцветными свёртками в руках. — Разбирайте.
— Спасибочки, — сразу же подскочила к нему Эйлин, аккуратно вынимая белый свёрток. — Все твои имеющиеся и будущая невоспитанность прощена, — официальным голосом сообщила она.
— Оставь это при себе, — всё ещё находясь в расстроенных чувствах, ответил ей Рон.
— Спасибо, — кивнул ему Симус, забирая красный свёрток. — Если надо будет что-то взорвать, то только позови.
— То есть целый пирог от Уизли ничего не поменял? — удивлённо спросил Рон.
— Еда никогда не встанет между нашей крепчайшей дружбой, — заявил Симус с совершенно серьёзным лицом.
— Если нужно будет что-то из теплиц, то я постараюсь достать, — легко сказал Невилл, забирая жёлтый свёрток.
— Применю эту возможность лишь в час нужды, — улыбнулся ему Рон.
— Хм, — хмыкнула я, беря свободной рукой зелёный свёрток, который был запечатан печатью с изображением буквы «W» и зверька с длинным телом. — Мне тоже надо что-то пообещать взамен?
— Только если ты считаешь, что этот дар выше, чем усилия, затраченные тобой на выполнение его просьбы, — пояснила Эйлин, поглаживая свой свёрток.
— Понятно, — протянула я. — Тогда я просто его заберу.
— Справедливо, — ничуть не расстроившись, кивнул мне Рон.
— Так, — строго сказала Эйлин. — Во-первых, так поступать неприлично, — указала она на меня, на что я пожала плечами. — А во-вторых, где пирог Гермионы? — спросила она Рона.
— Я сам его ей отдам, — ответил он.
— Не стоит так напрягаться, — хитро сказала Эйлин. — Я точно могу доставить его ей в сохранности, мы же соседки. А у тебя и так сегодня много дел. Прямо как и у Гермионы. Вы можете и не встретиться.
— А про обед ты совсем забыла? — спросил Рон, из-за чего она досадно поморщилась.
— Она же может его пропустить, — вдруг пришла Эйлин в голову идея. — Ты же знаешь, как она увлекается.
— Тогда отдам завтра или вечером подожду её в гостиной, — не поддался на уговоры Рон.
— Эх, — расстроенно опустив руки, выдохнула Эйлин.
— Не ожидал от тебя такого, — покачал головой Симус.
— Что? — возмущённо спросила Эйлин. — Вы просто не понимаете всю важность этих пирогов, а от Гермионы пары кусочков не убудет. И если начистоту, то ей вообще не надо было давать пирог. Она и так бы участвовала в дуэли.
Неодобрительно посмотрев на неё, Рон закрыл сундук, отдал заранее приготовленное письмо Стрелке, которая сразу же взмыла в небо и через миг исчезла, и молча пошёл в сторону замка. Сундук медленно парил за ним. Симус и Невилл так же молча ушли.
— Что я не так сказала? — спросила меня Эйлин.
— Ты и так знаешь, — не смотря ей в глаза и пристраивая свёрток в своей верной сумке, ответила я.
— Вот же ж, — выдохнула Эйлин и побежала вслед за тремя волшебниками. — Ребят, я сожалею. Временное помутнение рассудка. Хотите, я извинюсь перед Гермионой, когда её встречу? Ребят?
Не обращая больше внимания на мелкие проблемы, я направилась в сторону пристроек совятни. Мне говорили, что здесь можно найти бумагу, писчие принадлежности, конверты и печать Хогвартса. Вместе с перебирающей от нетерпения лапками совой, я зашла в немного людное помещение со множеством столов и открытыми с двух сторон окнами, наверное, чтобы птицам было легче здесь летать. Заняв свободное место и пристроив свою сову на удобную жёрдочку рядом, я сразу же заметила, как прямо на столе начало появляться всё нужное.
— Интересно, — пробормотала я, заглянув под стол, и, не обнаружив там ничего необычного, решила отложить этот вопрос на будущее.
Сейчас же мне надо придумать письмо. Крутя в руках увесистую перьевую ручку, я напевала себе под нос простую мелодию и думала над началом. Так и не определившись, я решила писать то, что пишется.
«Привет, это Хела. Пишу вам, чтобы узнать, не хотите ли вы со мной связаться. Члены моей команды навели меня на мысль, что...» — аккуратно писала я, и с каждым новым выводимым словом это давалось всё легче.
* * *
Вечером этого дня я задумчиво сидела перед камином и ломала голову над его загадкой. Пламя в нём горит обычное, разве что поленья появляются сами. В этом секрет? Нужно найти того, кто подкладывает топливо в камин?
— Успела, — прервала мои мысли запыхавшаяся Гермиона, которая с облегчением рухнула в кресло рядом со мной, а через глубокий вдох она повернулась к Рону и, бросив в него сложенным листком, сказала: — Съел?
— Ты не пришла на обед и ужин, — строго сказал Рон и, ловко ловя листок, быстро развернул «снаряд». — И вправду успела.
— Раз я вам здесь больше не нужен, — сказал Перси, вставая с кресла в отдалении, — то я, пожалуй, пойду напомню Анжелике о дежурстве.
— Староста? — удивлённо посмотрев на незамеченного волшебника, сказала Гермиона. — А зачем вы были здесь нужны? Они успели во что-то вляпаться, пока меня не было? — с беспокойством спросила она.
— Нет, — ответил Перси, останавливая свой размеренный шаг в сторону группки старшекурсников. — Просто мой брат порывался искать вас, мисс Грейнджер, если бы вы не вернулись после отбоя.
— Не только я, — дополнил Рон, когда Гермиона перевела на него удивлённый взгляд. — Все из нашей компании согласились с этим.
— И где же все эти «остальные»? — спросил Перси и удалился.
— А правда, где все остальные? — спросила Гермиона, любознательно крутя головой.
— Эйлин от тебя прячется, — сказала я, а на вопросительный взгляд соседки пояснила: — Наговорила всякое про тебя, и теперь ей стыдно.
— А... — хотела было спросить что-то Гермиона.
— А Симус и Невилл сидят в комнате, — продолжил за неё Рон. — Если бы ты не пришла, то они бы точно пошли с нами на поиски.
— С чего вы вообще решили, что я пропала? — нахмурив брови, спросила Гермиона.
— Ты пропустила обед и ужин, — резонно заметил Рон таким тоном, как будто этой простой истины не поймёт только идиот.
— Допустим, — всё ещё не убеждённая его аргументом, протянула Гермиона. — И это всё?
— А должно быть что-то ещё? — пришла очередь Рона недоумевать.
— Верно, — чуть заторможено кивнула Гермиона. — Мне приятно, что ты за меня беспокоился.
— Не я один беспокоился, — без задней мысли поправил её Рон.
— Да, спасибо, Хела, — с улыбкой дополнила свои слова Гермиона, посмотрев на меня.
— Я просто сидела рядом с камином, — захотела я внести некую ясность.
— Только не говори, что не пошла бы со мной на её поиски, — недоверчиво сказал Рон. — Ты же согласилась.
— А я и не отказывалась от своих слов, — сказала я. — Всего лишь говорю, что не беспокоилась за неё.
— Ты слишком веришь в возможности первокурсников, — пробормотал Рон. — Не все такие, как ты.
— Как я? — наклонив голову, спросила я.
— Именно, — кивнул Рон. — Не все могут слабым ударом кулака расколоть огромный камень, а с тех пор ты стала только лучше. Ещё и заклинание завтра быстрее всех освоишь.
— Я бы не была так уверена, — пробормотала я, уставившись на потрескивающий огонь.
— Ты тоже нервничаешь? — спросила меня шёпотом Гермиона. — Это нормально, всё же мы будем пытаться сделать что-то по-настоящему волшебное и новое. Моя мама мне писала, что нерешительность надо перебороть, сделав первый шаг.
— Нечего здесь сопли разводить, — вмешался Рон и уверенно продолжил: — Мы будущие великие волшебники, и точка. Одно из простейших заклинаний не должно вызывать у нас и толику эмоций.
— Даже восторга от первого исполнения? — спросила его Гермиона.
— Восторг можно, — чуть подумав, разрешил Рон.
— Я не нервничаю, — подала я голос, — просто не очень уверена, что всё получится. Вы же знаете, что я не чувствую своего магического потока...
— Да-да, — со скучающим видом сказал Рон. — Ты рассказывала. Но для той, кто не чувствует своей магии, ты слишком хорошо с ней управляешься.
— Это тоже не так, — вздохнула я. — Чем больше я пользуюсь магией, тем чаще у меня возникает чувство, что я неразборчиво лью воду из огромного ведра в маленький сосуд. А действия с палочкой — это более тонкий процесс. И что тогда будет? Конечно, я могу как-то почувствовать, что поток магии уменьшился или вернулся в «норму», но это больше похоже на недомогание, чем на что-то ранее мной не ощущаемое. И получается, что все мои навыки крайне посредственны. Вы же все слышали, как Трюк ругает меня каждое занятие.
— Флитвик ругаться не способен, — попытался успокоить меня на этот счёт Рон. — Несколько сыновей из семьи Уизли пытались его вывести годами, а он спокоен, как озеро Хогвартса. Это уже показатель.
— Пытались вывести из себя профессора? — опешила Гермиона.
— Да, — почесал голову Рон. — Старый спор за право на что-то там. Не берите в голову.
— Надеюсь, ты в таком не участвуешь? — строго спросила Гермиона, прищурено посмотрев на него.
— Нет, — отмахнулся от её подозрений Рон. — Я был слишком мелким, когда они пытались воплотить свою задумку. Тогда даже родителей директор вызывал. Чего точно братья тогда добились, так это немилости от мамы на целые года.
— Хела, — обратилась ко мне Гермиона после прослушивания его оправдания, — у тебя получится... У нас всех получится. Ведь мы великие волшебники, — с улыбкой закончила она, перенимая настрой Рона.
— Точно, — пробормотала я, вытаскивая свою палочку из кобуры. — Великие волшебники.
— Вот это настрой, — радостно поднял кулак вверх Рон, невольно создавая слабый порыв ветра. — Это первое заклинание ничто перед нашей мощью.
— Верно, — кивнула Гермиона, стараясь отогнать непрошеные мысли.
— Верно, — повторила я и сжала свою палочку, отчётливо ощущая её мерный сон.
— Кстати, — сказал Рон, разрушая некоторую мистическую атмосферу у меня в голове. — Я с обеда хотел отдать это тебе, — обратился он к Гермионе, ложа на стол охровый свёрток с красной печатью на вершине.
— Что это? — беря презент в руки и с интересом его осматривая, спросила Гермиона.
— Можешь считать это поздравлениями за первый выигрыш в дуэли, — через силу признал своё поражение Рон.
— Точно, — спохватилась Гермиона. — Ты ещё должен кое-что сказать.
— Не должен, — отвернулся от неё Рон. — Ты доказала свою правоту и этого достаточно.
— А вот и нет, — осталась стоять на своём Гермиона.
— А вот и да, — не собирался уступать ей Рон.
Наблюдая за их перепалкой, я беззастенчиво улыбнулась, а потом выкинула из головы все переживания. Всё же такое состояние мне не свойственно, я больше привыкла действовать, и именно действие от меня требуется завтра. А последствия... с ними я разберусь, чем бы они ни были.
* * *
— Юные волшебники, — начал говорить профессор Флитвик и сделал паузу, стоя на единственном возвышении в огромном классе, где с удобством расположился весь первый курс Гриффиндора.
Утреннее солнце хорошо освещало помещение через высокие окна, а расстеленные вокруг маты, что покрывали пол и стены, давали ощущение безопасности.
— Сегодня важный день для вас, — продолжил профессор. — Первое заклинание не только очень сложный шаг, но и до невозможности индивидуальный. Весь этот месяц вы готовились к этому занятию с неподдельным энтузиазмом, и я это видел. Но всегда есть те, у кого с первого раза может не получиться, и это нормально. Я как тот, кто не мог освоить простейшее заклинание целых два месяца, говорю, что это не страшно и никак не может сказаться на будущем волшебника. Ведь всё зависит от вашего упорства и опыта. Так давайте же вы наберётесь столь важного опыта, после которого сможете по-настоящему называться волшебниками, — остановился Флитвик на высокой ноте и, осмотрев волнующихся первокурсников, с доброжелательной улыбкой скомандовал: — Принять стандартную стойку.
Это просто. Вытащить палочку из кобуры, выпрямить спину, заложить свободную руку за спину, приставить пятки друг к другу, пододвинуть палочку к лицу, практически к кончику носа.
— Молодцы, — похвалил нас Флитвик, радостно хлопнув в ладоши.
Сразу же после этого перед каждым учеником и одним профессором появилось одинокое белое перо, которое резко выделялось на тёмном фоне окружения.
— А теперь, как мы все повторяли на тренировках, — достав свою палочку и показывая пример, становясь в идентичную нам позу. — Рассечь воздух и взмахнуть, — проделал он действие и чётко сказал: — Вингардиум Левиоса, — перо воспарило перед ним, повинуясь мановению палочки. — Давайте, — подбадривающим тоном призвал он нас к действию.
Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. За ночь чуда не произошло. Я всё ещё не ощущаю магический поток, но он всё же меня слушается. Все говорят, что слушается, а значит, это так. Палочка до сих пор в лёгком сне, который никак не проходит. Дамблдор говорил, что это из-за того, что моя магия спит. Вот только сколько это будет продолжаться?
«Неважно», — отрезала я размышления, что гоняла в голове по сотому кругу.
Действуй, Хела. Медленно выдохнув, я открыла глаза и, успешно игнорируя разноголосые выкрики других учеников, начала воспроизводить отточенные движения. Рассечь воздух. Палочка проводит лёгкую горизонтальную дугу в воздухе. И взмахнуть. Ещё одно движение, которое завершает магический узор, делая его похожим на разрезанную вертикально лодку без паруса.
— Вингардиум Левиоса, — чётко сказала я, направляя палочку в невидимое изображение в воздухе.
Представить последствие магии: перо взмывает в воздух и повинуется следующим взмахам моей палочки. Как только образ в моей голове сложился со словами и узором, вокруг меня разошёлся сильный порыв ветра, который подхватил не только меня, но и всех вокруг, заставляя парить в воздухе.
— Что происходит? Кто это сделал? Я не могу спуститься. Почему я не могу управлять полётом? — услышала я различные выкрики со всех сторон.
Что же касается меня, то я тоже не могла свободно летать. Я как будто застыла в вязком желе, которое подняло нас всех в воздух и мешает двигаться. Мне надо произнести «Финита»? Нас тоже обучали теории этого заклинания, на всякий случай. К несчастью, я не успела ничего сделать.
Резко вся вязкость ушла, и медленно парящие ученики вместе со своими перьями быстро приземлились на мягкий пол. Как будто кто-то резко придавил, а потом так же резко отпустил.
— Хела Поттер! — услышала я грозный крик парящего надо мной Флитвика. — Что ты здесь устроила? Как у тебя вообще вышло что-то подобное? — спрашивал он, пригвоздив меня взглядом, а мне и сказать было нечего.
— Так его возможно разозлить, — только и услышала я громкий шёпот Рона, за которым последовал звук какого-то удара.
— Я, — привстав с удобных и мягких матов, сказала я и почувствовала, что вновь оказалась под давлением, как будто прибавили мне веса в несколько сотен килограмм.
Вспомнив уроки Подготовки, я попросила свою магию сделать меня сильнее и вскоре без особых проблем встала под удивлённым взглядом Флитвика.
— Это была Вингардиум Левиоса, — сказала я, прямо смотря на хмурящегося профессора.
Профессор Флитвик успокоился очень быстро, сменив гнев на живейший интерес.
— Обычная Вингардиум Левиоса? — риторически спросил он, становясь ногами на землю. — Продемонстрируй, — махнул он рукой и, осмотрев встающих с матов учеников, обратился к ним: — Я о вас тоже не забыл. На практиках и не такое случается, так что продолжайте заниматься и всегда будьте начеку. Вперёд, урок ещё не закончен.
Первокурсники легко вняли словам Флитвика, только отошли от меня подальше, не то чтобы это им поможет в случае чего, но они попытались сделать хоть что-то.
— Давай, Хела! — крикнул мне Рон, пока Гермиона оттаскивала его в сторону. — Сделай заклинание ещё сильнее, чтобы поднять в воздух Хогвартс.
— Мистер Уизли, — вздохнул профессор. — Вы же не участвуете в ещё одной занимательной дуэли со своими родственниками?
— Не, — легко ответил Рон. — Мне удалось увернуться от всех их подначек.
— Тогда воздержитесь от таких предложений, — с улыбкой сказал ему Флитвик. — Хела не поднимет Хогвартс, но ваш совет может легко сказаться на темпе её обучения в худшую сторону, вы же этого не хотите?
— Эм, — запнулся Рон.
— Нет, мы не хотим, профессор Флитвик, — ответила за двоих Гермиона. — Мы здесь с остальными постоим и будем практиковаться, — примерно встав в стандартную стойку, показала она верность своих слов.
— И даже не посмотрим? — громко шепнул ей вопрос Уизли.
— Тише ты, — прошипела ему в спину Эйлин. — Мы можем делать два дела одновременно.
— Мои ученики так уверены в своих силах, что уже думают о разделении внимания во время исполнения своего первого заклинания, — с гордостью посмотрев на всех вокруг, кто не очень планировали сосредотачиваться на этом самом первом заклинании, громко сказал Флитвик. — Тогда докажите мне, что вы и вправду на это способны. Всем, кто сможет за это занятие правильно сотворить первое заклинание, плюс пятьдесят пять баллов, — торжественно объявил он, вызвав шушуканье в ученических рядах.
После этого добрая половина учеников полностью сосредоточились на своих заданиях. Я же всё это время раздумывала о том, где именно ошиблась. Конечно, я почувствовала что-то схожее с практикой на уроках Подготовки. Там я как будто выливаю огромное ведро в маленькую колбочку, вот только здесь я бы это сравнила с речным потоком, который внезапно захотел наполнить пиалу. И, что самое странное, пиала легко это приняла.
— Я начинаю, — предупредила я, пока Флитвик не отводил от меня заинтересованного взгляда.
Встряхнув руками и набрав в лёгкие воздух, я встала в стандартную стойку. Рассечь воздух и взмахнуть.
— Вингардиум Левиоса, — сказала я на выдохе, сложив в голове образ работы заклинания, привязывая движения палочки к движению белого пера, что давно упало рядом на пол.
Вновь порыв ветра, что вырвался из меня, но на этот раз Флитвик лишь легко взмахнул рукой, развеивая импульс на подходе. Так что, только я и перо успели немного подняться в воздух.
— Ещё раз, — скомандовал мне Флитвик, постукивая по своей мантии палочкой.
Я повторила с тем же результатом. И ещё раз. И ещё.
— Чувствуете себя уставшей, мисс Поттер? — спросил меня Флитвик, отлично зная ответ на этот вопрос.
— Я полна сил, — отринула я любые подозрения в слабости, вновь вставая в начальную стойку.
— Так я и думал, — кивнул сам себе Флитвик и через секунду сказал: — Повремените немного с заклинанием.
Я послушалась, и через несколько заковыристых взмахов профессорской палочки подо мной образовались светящиеся кольца с непонятными надписями, что беспокойно бегали по их краям.
— Ещё раз, — кивнул мне Флитвик.
— Вингардиум Левиоса, — выполнила я нужную последовательность действий.
Профессор вновь остановил поток лёгким взмахом руки, и подо мной некоторые круги и буквы засветились ярче, чем остальные.
— Интересно, — протянул Флитвик. — И правда, не одержимость.
— Одержимость, профессор? — спросила я его с некоторым опасением, вспоминая кучу книг с историями про демонов, которые раньше казались мне больше вымыслом.
— Да, — кивнул Филиус Флитвик. — Некоторые маги после выпуска с того же Слизерина решают безвозвратно впустить в себя постояльца в обмен на мнимое могущество, хоть и сами писали множество докладов о том, к чему может привести такое решение, — грустно вздохнул преподаватель. — Обычно симптомы у них схожи с вашими. Высокий контроль и увеличение магического потока из-за постояльца, вот только с такой силой приходит неразбериха в заклинаниях и чарах. В учебниках, которые вы обязательно будете изучать, это называется диспропорция магического потока — явление, когда у волшебника собственной магии меньше предоставляемой кем-то или чем-то, тогда возникают большие потери при исполнении простейшей магии, — зажёг Флитвик у себя на руке шар пламени, — сопровождаемые ощущением чуждости доступной магии. Вот только я первый раз наблюдаю что-то столь необычное, — указал профессор на меня палочкой. — Неудивительно, что мадам Помфри ломает голову над вашей загадкой, зря я не поверил ей.
— Я этого не знала, — нахмурилась я. — Почему мне никто не сказал, что есть ещё волшебники с такими же симптомами? Тогда...
— Не стоит спешить, — прервал меня профессор. — Видите ли, мисс Поттер, одержимость никогда не вызывала такого эффекта, как у вас. Да, заклятия и чары в таком состоянии сложнее заставить работать, а потери легко дают обнаружить такого мага. Но слово «сложно» можно легко применить ко всем заклинаниям и чарам, а вот с дополнительным магическим потоком можно сражаться дольше и, в каком-то смысле, лучше, нужно лишь привыкнуть к некоторым особенностям. Но у вас всё это выходит на какой-то запредельный уровень. Чтобы сотворить нечто подобное вашему примеру с Вингардиум Левиосой, мне нужно будет подчистую отдать своё тело по меньшей мере десяти высшим демонам, да и то не факт, что получится сохранить целостность заклинания... или разум с телом. Очень интересно. Вы понимаете, к чему я клоню? — спросил он под конец.
— Я не одержима, — полувопросительно сказала я.
— Если бы были, то передо мной уже стоял бы не юный волшебник, а труп, — жёстко сказал Флитвик. — Поэтому я и разозлился. Думал, захотели себя угробить ради Вингардиум Левиосы, но вот вы спокойно стоите передо мной и даже потом не обливаетесь. Поистине интересная загадка.
— Тогда, что мне делать? — спросила я. — С потерями у меня справиться пока не получается, ощущаю, что собственная магия мне не принадлежит, хоть она и легко меня слушается, заклинания вытворяют... такое, — взмахнула я в воздухе палочкой, указывая вокруг себя.
— Практиковаться и адаптироваться, — уверенно ответил мне Флитвик. — Чему меня жизнь и научила, так это тому, что только практика поможет преодолеть трудности. А способность к адаптации позволит выжить в этом мире.
— Каждый раз звать вас, когда я захочу попрактиковаться? — невесело усмехнувшись, спросила я.
— Можно и без меня, — легко ответил Флитвик. — Просто научитесь делать Фините и сами отменяй «плохие» заклинания. Под присмотром старших, конечно. Хотите попробовать?
— Если это поможет, — вздохнула я.
— Тогда практикуйтесь, мисс Поттер, — сказал Флитвик, одобрительно кивнув. — Теория была вам предоставлена, только помните, что Фините служит для разрушения структуры заклинаний, а сама структура заклинания меняется под напором магического потока любого волшебника, поэтому свои заклинания разрушать легче, чем чужие, — наставительно сказал он мне и заковыристо взмахнул палочкой, сразу же все кольца подо мной полностью погасли, а через миг появилось новое, с ещё более заковыристыми письменами и больше раза в три. — Это будет отменять вашу Вингардиум Левиосу. Постарайтесь полностью овладеть заклинанием, не изменяя его в способность запускать всё вокруг, включая саму себя, в воздух. Для этого есть способы получше.
— Постараюсь, — сказала я, сжав палочку в руках.
Флитвик ещё раз одобрительно кивнул в ответ и пошёл проверять других учеников. Видимо, каждый из нас сегодня получит от него личное наставление.
Эх, как там было? Фините используется без каких-либо фигур и знаков. По сути, достаточно знать структуру заклинания, сказать «Фините» и запустить волну магии, которая и разрушит всё нужное. Звучит просто, но вот исполнить что-то подобное... Во-первых, как мне узнать свою структуру Вингардиум Левиосы? Я как-то должна её ощущать во время создания заклинания или что? Во-вторых, как запускать эту магическую волну? Что-то мне подсказывает, что одного слова «Фините» будет недостаточно. В теории говориться, что будет понятней на практике и надо прислушиваться к своему магическому потоку, но почему-то понятней мне не стало, а про совет прислушиваться к тому, чего я в помине не ощущаю, ещё та задачка.
— Вингардиум Левиоса, — отточенным движением палочки создала я ещё один порыв, который поднял меня и перо в воздух и, дойдя до светящегося круга профессора, легко разбился, позволив мне вернуться на мягкие маты.
Что же, это будет сложно, но уже то, что я могу создать это заклинание, хоть и каким-то образом изменив его эффект, вдохновило меня на подвиги и подпитало уверенностью в своих силах.
* * *
— А я говорю, что оно дёрнулось, — сидя за обеденным столом в Большом зале, продолжал уверять нас Рон. — В самом конце занятия у меня почти получилось.
— Это был ветер, — закатив глаза, сказала Эйлин. — Моё перо тоже дёргалось, если рядом с ним кто-то проходил.
— Это не то, — отмахнулся от её слов Рон. — Я прямо почувствовал, что почти получилось. На следующем занятии я точно смогу поднять это пёрышко в воздух, — предвкушающе закончил он.
— А если бы делал всё правильно, то смог бы сотворить Вингардиум Левиосу после нескольких попыток, — поучительно попеняла ему Гермиона.
— Мы же это уже обсуждали, — поднял глаза на зачарованный потолок Рон. — Все эти стандартные движения, позы, ударения и взмахи лишь ограничивают мой великий гений. Даже Флитвик не высказал никаких возражений о моём способе колдовства.
— Профессор Флитвик всего лишь хотел дать тебе понять, что самодеятельностью нельзя сотворить заклинания, — уверенно заявила Гермиона. — Но ты оказался слишком твердолобым, чтобы увидеть истину.
— Да я! — возмутился Рон, но сразу же себя одёрнул и через силу продолжил: — Тебя извиняет лишь то, что ты смогла поднять это перо в воздух.
— И ты бы смог, если бы не кривлялся, — не оставляла темы Гермиона.
— Дуэль? — приподняв подбородок, спросил её Рон. — Я точно смогу на следующем занятии сотворить эту Вингордиум Левиасу, или как там её.
— Вингардиум Левиосу, — автоматически поправила его Гермиона, но поняв, что он этого и добивался, досадно цыкнула. — Опять ты за своё. Неужели, кроме дуэли, ничто не является для тебя мотивацией? А как же твоё заявление о том, что ты «великий волшебник»?
— Вот именно что великий, — не отступил Рон. — Я настолько велик, что ни один учебник не может указывать мне на то, как я должен колдовать.
Угрюмо сёрбая суп, я пропускала через себя разговоры окружающих, не особо заостряя на них своё внимание, из-за чего окружение смешалось в неразборчивый шум. У меня не вышло почувствовать эту эфемерную структуру заклинания, сколько бы раз я ни повторяла эту Вингардиум Левиосу. Под конец я вообще без слов её создавала. Можно было бы гордиться, если бы ещё эффект был правильным.
— Опять они вцепились друг в друга, — разделяя со мной упадническое настроение, сказал Симус.
— Конечно, вцепились, — умудрённо сказала Эйлин. — Рон единственный, кто не послушался её наставлений, и до сих пор стоит на своём, а Гермиона в сердобольном порыве пытается его отговорить от глупостей.
— Ну, — протянул Невилл. — Рон в чём-то прав: великие волшебники не полагаются на книги.
— Чтобы стать великим, надо для начала знать основы, — усмехнулась Эйлин. — Глупо полагать, что ты с первого заклинания станешь таким, как Дамблдор.
— Вот вам хорошо, — сказал Симус. — Гермиона уже смогла сотворить своё первое заклинание, да так быстро, что удивила даже профессора Флитвика. Рон вряд ли провалит простейшее заклинание даже с этим своеобразным подходом.
— Ты в него веришь? — удивлённо спросила Эйлин.
— Это же Рон, — сказал Симус, как будто это должно всё объяснить, а увидев приподнятую бровь Эйлин, пояснил: — Он же всегда себе на уме, и это как-то срабатывает.
— Сомнительно, — нахмурилась полувейла.
— Неважно, — сказал Симус. — У тебя, Эйлин, всё рано или поздно получится. У Невилла тоже. А вот у меня с Хелой сплошная подстава.
— Хах, — сразу же злорадно усмехнулась Эйлин. — Помню, как ты взвизгнул.
— Нет здесь ничего смешного, — насупился Симус. — Посмотрел бы я на тебя, если бы ты была полностью сосредоточено на этом пере, уже бы почувствовала, что оно легко может взлететь, но вдруг вместо этого взрывается. Да ещё так сильно.
— Не-не-не, — замахала Эйлин головой. — Нечего меня представлять визжащей от страха. Выкинь вообще этот образ из своей головы. Тем более, вы двое не единственные, у кого заклинание выдало «не то».
— Ага, — подтвердил её слова Невилл. — Я заметил, что у некоторых перья замерзали, покрывались водой, обрастали цветочками, высыхали, воспламенялись или даже улетали на собственных крылышках.
— Зачем ты мне это напомнил? — вцепившись в своё лицо, спросила Эйлин. — Я хотела забыть это надругательство над природой и больше никогда не вспоминать.
— Думаете, у нас получится обуздать эту «неправильность»? — подала я голос, с интересом посмотрев на Симуса.
— Скорее всего, — ответил тот раньше остальных. — Я же как-то смог перестать взрывать всё вокруг, а значит, и с заклинаниями я вскоре смогу провернуть тот же трюк.
— И как ты собираешься это сделать? — задала я ещё один вопрос.
— В этом деле всё достаточно просто, но времязатратно, — со знанием дела начал говорить Симус. — Как и сказал профессор Флитвик, нужна практика. Очень много практики. Когда я был мелким, родители давали мне кучу разных вещей, чтобы я смог наконец ощутить, почему именно происходят взрывы. Весёлое было времечко.
— И сколько на это ушло? — поинтересовалась Эйлин.
— Пара лет, — легко пожав плечами, ответил Симус. — Но получилось так долго из-за того, что у меня ещё и палочки не было, а значит, и взаимодействовать с магическим потоком хоть как-то было затруднительно.
— Да, понимаю, — вспоминая себя в детстве, сказала я. — У меня тоже было что-то подобное: я постоянно то и дело взлетала в воздух, поджигала что-то или вообще проваливалась под землю.
— И как твои опекуны решили это? — спросил Невилл.
— Никак, — просто ответила я. — Каждый пожар они старались тушить, всегда за мной ходили, и тётя взяла на себя обязанность загружать меня множеством разных занятий ещё с младенчества, чтобы мне вдруг от скуки не захотелось устроить потоп. Дома даже есть фотографии, где я привязана к кроватке и беспорядочно левитирую по комнате. А когда я немного подросла, то тётя начала мне объяснять всю мою проблемность... В общем, вскоре я сама старалась не выпускать магию наружу.
— Как-то не очень, — вынесла вердикт моей истории Эйлин. — В магловском мире вообще нет книг, как воспитывать детей?
— Вроде есть, — задумчиво сказала я, вспоминая книжные полки дома, — но они были практически бесполезны в моём случае.
— А, — осенило Эйлин, — потому что ты была волшебной малышкой, да? В магловском мире же не знают...
— Не в этом дело, — прервала я её. — Маглы воспитывают сквибов и маглорождённых, хоть и не знают о существовании магического мира. Нас там называют особенными детьми. Каждый сквиб обладает одной особенностью, а маглорождённый в этом случае не сильно отличается от ребёнка сквиба. Мой же случай очень редкий. Даже слишком редкий: у меня больше одной особенности с младенчества.
— Оу, — наконец поняла подоплёку ситуации Эйлин. — Честно тебе скажу, что и в магическом мире редки дети с больше, чем одной, особенностью.
— Как-то вы подозрительно много об этом знаете, — потеряв нить разговора, сказал Симус. — Откуда?
— Мне тётя об этом талдычит с того момента, как я начала понимать смысл слов, — обосновала я своё знание. — Думаю, она и до этого этим занималась, но я просто не знала, о чём она болтала. И уже в Хогвартсе я немного подтянула терминологию.
— Воспитание, — легко ответила Эйлин.
— А... — хотел было ещё что-то спросить Симус, но его прервали неожиданные гости.
Прямо рядом с нами как будто из-под земли возникли два рыжих близнеца, которых я иногда замечала разговаривающими с Роном и Перси.
— Ронни, — задорно начали они вдвоём, останавливая всё ещё продолжающуюся перепалку. — Хватит болтать со своей подружкой, пришло время подтвердить кое-какие слухи.
— Только не вы, — обречённо вздохнул Рон, пока Гермиона пыталась переключиться на новых действующих лиц. — Что такого случилось, чтобы вы со мной заговорили в школе? — спросил он подозрительно у двух лыбящихся старшекурсников. — Сразу говорю, что в ваши авантюры мне встревать рано.
— Фред, — обратился один из близнецов к другому, — мне кажется, наш мелкий братец совсем забыл о манерах.
— Верно Джордж, — состроив серьёзную мину, подтвердил второй близнец. — Как так получилось, что мы ещё не представлены друзьям нашего брата?
— Здесь точно закралась несправедливость, — продолжил первый.
— Вселенская несправедливость, — поддержал его второй.
— С каких пор вам интересно, с кем я общаюсь? — не убавлял своих подозрений Рон. — И вообще, что это за разговоры про манеры? Вам меня не облапошить. Быстро говорите, зачем пришли, иначе...
— Что иначе? — спросили оба, строя из себя сущих невинностей.
— Вы ничего не узнаете, — припечатал Рон, сделав вид, что это и правда стоящий аргумент.
— Джордж, — обратился к первому второй. — Он говорит серьёзно.
— Согласен с тобой, Фред, — кивнул первый. — Видимо, ссора с подружкой потрепала нервы нашему Ронни.
— Девушки до добра не доведут, — заключили они в унисон.
— Не ведись, — поспешил Рон остановить возмущённую Гермиону. — Если заглотишь наживку, то они не отстанут.
— Но, — хотела было возразить Гермиона, но, увидев что-то во взгляде Рона, замолчала, немного покраснев.
— Ничего себе, — присвистнули близнецы. — Мы в тебе не сомневались, Ронни.
— Прекращайте уже, — вздохнул Рон. — Я не в настроении вам подыгрывать.
— Видать, это не ссора с девушкой, Фред, — по-семейному громко шепнул первый второму.
— Тогда что это с ним, Джордж? — обеспокоенно спросил второй у первого.
— Мне тут сова в ухо ухнула, что у первокурсников сегодня была первая практика в заклинаниях, — «секретно» сообщил первый.
— Правда? — фальшиво удивился второй. — Тогда наш Ронни не смог сотворить Левиосу? — наигранно расстроился он.
— Это не страшно, — похлопав своего близнеца по плечу, сказал первый. — У него всё ещё впереди, — смахнул он несуществующую слезинку. — Не время поддаваться унынию.
— А если он не сможет? — посмотрев на первого как на источник истинных знаний, жалобно спросил второй.
— Я смогу, понятно вам?! — громко сказал Рон, вскакивая на скамейку.
— Мы видим решимость в твоих глазах, а значит, для тебя нет ничего невозможного. Сотвори это заклинание на зависть всем волшебникам. — сразу выпрямившись, возвышенно заявили близнецы, а через секунду немного тише продолжили: — Ещё тут разные слухи ходят, что профессор Флитвик разозлился.
— Ага, — просто кивнул Рон и сел на скамейку с довольной улыбкой от подбадривания братьев.
— Это правда? — спросил первый.
— Как это было? — сразу же поинтересовался второй.
— Эм, — задумался Рон. — Хела наколдовала свою Левиусу, и потом профессор на неё накричал, так что идите за подробностями к ней.
— Фред, — расстроено вздохнул первый, — кажется, наш братец не понял.
— Нет, Джордж, я в это не верю, — театрально заявил второй. — Он точно притворяется.
— Понял, я понял, — сказал Рон и посмотрел на нас. — Ребята, это мои старшие братья Фред и Джордж. Учатся на третьем курсе, факультет Гриффиндор, имена можете не запоминать, лучше вообще их игнорировать и даже не думать просить о какой-либо помощи. Фред и Джордж, это ребята: Симус, Невилл, Эйлин, Гермиона и Хела, — указал он на каждого по очереди.
— Джордж, наш младший брат — просто мастер знакомств, — улыбнувшись нам, сказал второй.
— Сразу видно воспитанника дома Уизли, — гордо кивнул первый.
Пока мы пытались сообразить, как вести себя со старшекурсниками, эти самые старшекурсники быстро образовались напротив меня.
— Хела, — серьёзно на меня посмотрев, сказал первый. — Позволь для начала выразить благодарность и почести за то, что выиграла войну, будучи младенцем.
— И хоть нам очень интересно послушать, как именно это произошло, — продолжил второй.
— Но у нас есть другой вопрос, не терпящий отлагательств, — кивнул первый.
— Как именно тебе удалось вывести из себя Флитвика? — быстро глянув в сторону преподавательского стола, спросили близнецы одновременно.
После их вопроса я немного загрузилась и, увидев заинтересованные лица остальных, спросила:
— Вы разве сами не слышали, что он сказал?
— Вообще ни единого звука, — сразу же ответил Рон.
— Даже по губам было не прочитать, — досадно цокнула Эйлин.
— Я не очень обращал на это внимание, — пожал плечами Симус.
— Профессор Флитвик заботится о некоторой приватности своих учеников, — решила проинформировать нас Гермиона. — Он практикует личный метод преподавания, когда к каждому нужен свой подход, а значит, и особенные слова, адресованные только одному ученику, который уже потом решает поделиться полученным опытом или нет.
— Звучит сложно, — нахмурился Невилл.
— Вот как, — протянула я. — А я и не заметила, что он что-то такое применял.
— На то он и профессор, — сообщила очевидное Гермиона.
— Верно, — кивнула я и решила, что здесь скрывать нечего: — Тогда слушайте. Вы же хотите повторить мой «подвиг»? — спросила я близнецов, посмотрев им в голубые глаза.
— Правильно понимаешь, Хела, — открыто улыбнулись они мне в ответ.
— Тогда вам всего лишь надо разделить своё тело с минимум десятью высшими демонами, а потом на глазах профессора сотворить простейшее заклинание с угрозой сжечь себя под давлением преобладающего чужого магического потока, — на одном дыхании выдала я.
Вокруг нашей компании образовалась оглушительная тишина, что распространилась сравнительно далеко по окружающим.
— Мы поторопились с выводами, Джордж, — через тянущиеся секунды молчания смог выговорить первый близнец, борясь со своим побледневшим лицом, что застыло в офигевании.
— И не говори, Фред, — поддержал его второй, смотря на довольную меня.
— А откуда у тебя десять высших демонов? — подозрительно спросил второй близнец.
— Джордж, ты чего? — потряс его за плечо первый.
— Ты посмотри на неё, — указал на довольную и сытую меня второй, — это точно враньё. Не думал, что героиня войны опустится до такого.
— Ты уверен, что я вру? — подняв бровь, спросила я, не сводя взгляда с немного растерянных старшекурсников. — Но ты прав кое в чём, у меня нет десяти высших демонов, я даже не знаю, где их искать, а ещё с утра демон был для меня больше вымышленным существом.
— Ага! — победно воскликнул второй под задумчивым взглядом первого.
— Но, — не обращая внимания на его кривляния, спокойно продолжила я, — Флитвик именно таким способом примерно прикинул, как он смог бы достичь того же результата, что получился у меня сегодня на чарах.
— И с чего бы нам тебе верить? — спросил первый и перевёл на меня взгляд, давая «передохнуть» второму.
— Мне ваша вера ни к чему, — легко пожала плечами я. — Если так интересно, то можете сами спросить у профессора, — указала я на преподавательский стол, где Флитвик уже довольно доедал десерт.
— Хм, — хмыкнули они синхронно.
Спустя считаные секунды их лица одновременно приняли задумчивый вид.
— Значит, Флитвика раздражает пустой риск ради мелкой цели? — спросили они друг у друга.
— Спасибо за совет, — вскочив с места, быстро сказал мне второй.
— У тебя есть план? — спросил его первый, следуя примеру брата.
— Лучше, у меня есть идея, — заявил второй и растворился в толпе учеников, за ним последовал первый.
Это было забавно. Правда, стоит ещё с кое-чем разобраться.
— Десять высших демонов? — пробормотал Рон, сбиваясь со счёта на пальцах, где-то в районе пяти.
— Я, конечно, знала, что в тебе много дури, но чтобы настолько, — вжав голову в плечи, смотрела на меня выпученными ярко-голубыми глазами Эйлин.
— Я читала, что и один простой демон, может вызвать много проблем, но высшие... до них я ещё не скоро дойду, — стуча пальцем по очередной книге для лёгкого чтения во время еды, с досадой сказала Гермиона.
— А вдруг ты и правда можешь поднять замок Левиосой? — спросил меня Симус, пытаясь разрядить обстановку. — Надо лишь разойтись во всю мощь.
— Если бы можно было как-то направить всё это в теплицы, — мечтательно проговорил Невилл.
— Ребята, успокойтесь, — подняла я ладони в сдающемся жесте. — Я, может, и сильна, но толку от этого «могущества», если даже простейшая Левиоса у меня нормально не получается? Вообще, вся эта ситуация меня удручает.
— Ну, — через минуту обоюдного молчания, сказал Рон, — мы же здесь как раз для обучения.
— Вот именно, — кивнула Гермиона. — Мы все плохо справляемся с заклинаниями, а значит, это надо срочно исправлять.
— Сказала та, у кого получилось лучше и быстрее всех, — насупившись пробормотала Эйлин.
— Разве это не повод для вас приложить больше усилий? — наклонив голову, риторически спросила Гермиона.
— Только не предлагай больше занятий, только не предлагай больше занятий, — закрыв глаза, громким шёпотом затараторил Рон, как будто пытаясь загадать желание, а все остальные выражали ему явную молчаливую поддержку.
— Эх, — грустно вздохнула Гермиона, — точно не хотите?
— Не-а, — отрезала Эйлин.
— Слишком много заниматься вредно для... психического состояния, — выдал Симус.
Отстояв своё свободное время, мы всё же решили закончить обед. А потом пошли на урок начальной окклюменции. За всё это время я не то чтобы сильно продвинулась, просто обучилась парочке трюков сомнительной ценности. Ну вот зачем мне в преддверьях возможность согнуть руку в не предназначенную для этого сгибания сторону? Остальные же были где-то на моём уровне, а вот Гермиона превзошла всех нас в этом плане. Акромантул даже описал её как юную и многообещающую паучиху, а это достойная похвала, так как большинство волшебников в его глазах — мелкие неумёхи.
В общем, с недавних пор Гермиона самолично взяла на себя обязанности по подтягиванию нас и в этой сфере, что, скорее всего, было ошибкой. Каждый из нас видел преддверья по-своему, а про способы взаимодействия даже заикаться не стоит. Одного того факта, что Рон описывает свои похождения там, как стратегическую партию, как-то по-своему издеваясь над пространством и логикой, мне хватило с головой. Но Гермиона не сдавалась и выделяла время на штудирование книг по теме окклюменции для нахождения каких-нибудь общих корреляций. Почему же она этим занимается одна? Что же, могу без стеснения заявить, что понять, о чём пишут в этих книжках, не представляется возможным, по крайней мере, для не сильно зарывшихся в эту тему нас.
Дни потекли за днями, урок шёл за уроком. Еда Хагрида систематически употреблялась перед отбоем. Зельеварения стали посложнее, и профессор Снейп уже кисло представляет наши будущие «художества», когда нам надо будет давать возможность применять магию на зельях.
История, Подготовка, Астрономия, Защита, Травология, Чары и Заклинания и Трансфигурация — все эти предметы и не думали сбавлять напор. Создавалось такое ощущение, что преподаватели стараются запихнуть в нас вообще всё, что возможно и невозможно, а если больше не лезет, то ничего страшного. Сверху можно всё утрамбовать ещё большим количеством знаний и практик. В общем, скучать было некогда, все дни были забиты какими-то делами, включая практику с заклинаниями в свободное от учёбы время под присмотром сменяющих друг друга старост.
Кстати, о заклинаниях. Рон же обещал на втором занятии продемонстрировать своё мастерство, и каким-то образом у него это получилось. Хоть немного криво и недолго, но Рон и вправду выполнил своим особенным методом Вингардиум Левиосу или, как он тогда сказал, Вангрыдиум Лавосу. Из-за чего Гермиона впала в пучину переосмысления собственных знаний и убеждений. А профессор Флитвик с весёлыми глазами на серьёзном лице за всем этим наблюдал и давал личные советы.
И вот пришло время практического урока Трансфигурации. Честно, у меня плохое предчувствие. В последнее время оно у меня всегда такое. Я ни на йоту не продвинулась в овладевании Вингардиум Левиосой, разве что теперь могу её с закрытыми глазами и молча сотворить из любого положения, вот только есть нюанс: это заклинание до сих пор правильно не работает. Как бы я ни старалась и что бы ни пробовала, ничего не выходит. То же и с Финитой: в смысле полный ноль. И пока остальные друг за другом успешно сдают зачёт профессору, я остаюсь в хвосте. Что я буду делать, если и с Трансфигурацией выйдет так же? Надеюсь, меня не выгонят за неспособность освоить программу. Можно, конечно, поинтересоваться на этот счёт у декана или у тех же старост, но напоминать всем о своей слабости ещё чаще что-то не хочется.
— Первокурсники, — обратилась к нам своим строгим голосом Макгонагалл, — сегодня вам предстоит встретиться с ещё одним препятствием на пути к пониманию магии. Преодолев его, легче дальше не станет, но зато вы получите в своё распоряжение ещё одно применение своим знаниям. И я говорю со всей серьёзностью, что это преобразование вам вообще не понадобится, кроме как на моём уроке, — осмотрев нас, сделала она паузу. — Привыкайте. Это будет частым явлением. Кто может сказать мне, почему?
В воздух поднялось несколько рук, и Минерва, не особо раздумывая, выбрала Гермиону.
— Мисс Грейнджер, — указала она на подпрыгивающую от нетерпения волшебницу.
— Да, — встала она со своего места. — Хоть эти заклинания, чары и преобразования по большому счёту будут считаться бесполезными, они незаменимы при обучении. Из простого получается сложное. Так и мы будем долго изучать множество простых вещей, а из полученных знаний в конце концов соберём что-то полезное.
— Плюс два балла Гриффиндору, — кивнула профессор, и Гермиона с довольной улыбкой села на свой стул. — Как вы все можете догадаться, Трансфигурация является самым ярко выраженным представителем этого подхода. Если начальные чары, заклинания или приёмы Подготовки могут и сгодиться уже сейчас, то вот мой предмет начнёт превращаться в бутон лишь под конец пятого курса, да и то будет ещё молод и слаб. Большинство оставляют его таким до конца своих дней, даже не думая доводить бутон до расцвета, и я лишь надеюсь, что в выпуске этого года таких окажется меньшинство, — сказала она проникновенно и заковыристо взмахнула палочкой.
Перед каждым учеником прямо из крепкого деревянного стола выросло деревце, которое запустило свои корни прямо в материал. И у каждого оно было разным.
— Вы видите живое дерево, которому осталось от силы несколько часов до окончательной смерти. Кто-нибудь может предположить цель первой практики? — спросила она под конец.
Хороший вопрос. Прочитанные мной книги по Трансфигурации представляли из себя множество примеров, перед которыми давалось объяснение по их решению, а в конце каждой своеобразной главы шло перечисление, где такие расчёты могут пригодиться. Поэтому нам могут дать задание как и трансфигурировать нормальный горшок с землёй для деревца, так и превратить это деревце в подобие Энта. Последний пример, конечно, утрированный, но суть открывающихся возможностей передаёт верно. Вот только я сомневаюсь, что кто-то из нас осилит даже горшочек. Только представив возможные вычисления для проведения такого преобразования, я сразу же начинаю чувствовать, что моя головушка кипит и разрывается от предположений, которые ещё и проверить надо будет.
В этот раз в воздух поднялось поменьше рук, среди которых была и немного сомневающаяся Гермиона, и даже Рон, который, кажется, сделал это не задумываясь.
— Мистер Уизли, — с чуть удивлёнными нотками в голосе вызвала преподаватель отвечающего.
— А? — опомнился Рон и, посмотрев на свою поднятую руку, как на предателя, встал с места. — Эм, первым практическим применением наших знаний, возможно, будет, что-то из того, что мы изучали теоретически.
— Верно, — немного подняв уголки губ, согласилась профессор Макгонагалл. — Можете развить свою мысль и добавить больше конкретики?
— Да, — чуть заторможено ответил Рон и, скосив взгляд на своё деревце, у которого была ярко-жёлтая и оранжевая крона, продолжил: — Мы определённо должны будем что-то делать с этим деревом, но это не должно быть чем-то чрезмерно сложным и невыполнимым. Возможно... — нахмурился он, а через миг его лицо разгладилось, как от озарения: — Я слышал, как братья говорили, что первая практика трансфигурации проводится на множестве одинаковых предметов. И до меня только что дошло, почему, — довольно заявил он, обращая на себя больше внимания окружающих. — Для идентичных предметов легче проводить расчёты и выявлять ошибки в них при получении неудовлетворительного результата. Но в мире не найти полностью идентичных предметов, разве что делать их на заказ, а значит, ближайший источник практики — это листья этих деревьев, — для подтверждения своих слов он сорвал один листочек со своего дерева, на котором сразу же вырос новый. Вот только я не знаю, во что мы и их будем преобразовывать, — признался Рон, держа над рукой предмет нашей практики при помощи лёгких порывов ветра. — Наверное, вы выберете что-то по своему вкусу, дав что-то особенное каждому.
— Плюс пять баллов Гриффиндору, — задумчиво посмотрев на Рона, сказала профессор Макгонагалл. — Можете садиться, мистер Уизли, — сделав маленькую паузу, она осмотрела учеников, которые с интересом оглядывали свои деревья, и продолжила: — Вы сейчас услышали, как будет проходить ваша практика. И да, каждый из вас получит индивидуальную конечную цель преобразования. С первого раза может не получиться, но в деле волшебника главное — не сдаваться и пробовать различные подходы для достижения результата. До этого дня вам давалась теория, и вы сами решали множество примеров, которые сегодня вам нужно будет применить. Кстати, тем, кто сможет завершить своё первое преобразование, это деревце будет отдано в горшке. Вам нужно будет обсчитать каждый листочек и повторить успешное преобразование на уроке не менее тысячи раз. Вперёд, — взмахнула рукой Минерва, сразу после этого несколько листков сорвались с каждого ученического дерева и преобразовались в бумажку с надписью и неказистым рисунком.
Выхватив свой левитирующий листок, я всмотрелась в него внимательнее.
«Чайные листья», — гласила надпись, а рядом был изображён схематичный рисунок кучки высушенных листочков.
Глянув на предмет своего задания с тёмно-зелёной листвой, я не признала в нём чайного дерева, что было вполне логично. Значит, по аналогии со мной у нас всех будет простейшее преобразование первого уровня. То есть подобное в подобное. Преврати листок в другой листок, и будет тебе счастье. Надеюсь, мне не нужно будет проверять качество чая из преобразованного продукта для получения зачёта. Хотя, если хоть что-то получится, я уже буду счастлива. Да, я так же думала и на Заклинаниях и Чарах, но в этот раз я на самом деле так считаю. Тем более, если вложить в объект трансфигурации мою своеобразную магию, ничего плохого не случится. Ведь Трансфигурация хороша тем, что всё точно просчитывается заранее, а значит, всё получится, только обращайся с цифрами и переменными правильно. По крайней мере, так в учебниках пишут, и преподаватель не раз это говорила.
Что же, начнём. Сорвав зелёный листик, на месте которого сразу же вырос точно такой же. Первым делом надо его замерить, точнее, представить простейшую форму схожего объёма. Минерва говорила, что опытный практик магии трансфигурации может прикинуть объём любого предмета на глаз с точностью до десятых, что звучит сомнительно, но вполне реально, если представить, что магия волшебника, следуя его подсознательной воле, разливается вокруг и передаёт информацию об окружающих предметах. Но я отвлеклась. Как узнать объём? Что же, прямо в одном из ящиков стола есть один занимательный предметик, которым мы пользовались для теоретических расчётов на прошлых занятиях.
Вытащив небольшую, круглую пластинку на коротких ножках, я поставила её на стол рядом с собой. Она была больше бежевого цвета с кучей различных закорючек, нанесённых на поверхность. Положив оторванный листочек на пластинку, я прикоснулась к одной спиральной закорючке, мысленно представив, что измерительный прибор начинает работать. Вообще, работа артефактов довольно занимательна, а встроенные «предохранители», которые считывают намеренье прикасающегося к артефакту обладателя магического потока, защищают от случайных срабатываний. Может, после класса для отстающих пойти в клуб артефакторов? Или у нас будет отдельный предмет по этой теме в будущем? Надо будет как-нибудь поинтересоваться.
Пластинка сразу же засветилась слабым золотым светом, а листочек на ней подлетел в воздух и стал медленно крутиться вокруг произвольной оси. Через несколько оборотов символ сбоку засветился ярче, и вскоре передо мной высветилась табличка с данными о просканированном предмете. Так, я узнала не только его объём, но и список названий, способы применения в зельях, эффекты при употреблении в чистом виде, состав и кучу чего ещё. Вроде как, эти сканирующие штучки подключаются благодаря каким-то закорючкам прямо к Библиотеке Хогвартса, а потом находят нужный предмет и выдают о нём всю обнаруженную информацию. Это не только звучит, но и выглядит невероятно. Кстати, если съесть этот листочек в чистом виде, то будет несварение.
Теперь надо взять формулу преобразования подобного в подобное и вписать туда одинаковый объём и ещё парочку переменных из обнаруженной информации. Потом рассчитать изменение состава листочка в другой, более полезный, листочек. А для этого нужна другая формула, которую надо будет подставить...
Зарывшись в расчёты, я чёркала в своей тетрадке разные способы преобразования. В теории можно взять любую формулу преобразования подобного в подобное, но каждая из них по-своему отличается. Какие-то очень точные, какие-то очень обобщают, но большинство находится где-то посередине. Выбрала же я одну из средних формул наобум. Получив уравнение преобразования, я обозначила искомые переменные и начала их вычислять. Процесс этот небыстрый и иногда даже ведёт к совсем уж странным выводам, но, как и сказала профессор, если что-то не сработает даже на моменте теоретического расчёта, то это легко можно поменять на что-то другое. Так я и поступила несколько раз, приходя в тупик во время вычислений.
И вот, спустя пять попыток я наконец получила нужные величины. Теперь «всего лишь» надо на их основе сотворить что-то типа структуры заклинания. Да, в простых заклинаниях и чарах эта структура формируется «сама собой». В трансфигурации же мы сами создаём её с самого начала. Удобно, если нужно будет сразу же отменить получившийся результат. Кстати, профессор вроде ещё в прошлом месяце говорила, что мы будем изучать и безвозвратные преобразования, что звучит немного... из ряда вон. Каждое заклинание, чары и сырое воздействие с магией можно отменить или разрушить. Преподаватели прямо нам об этом говорили и не раз демонстрировали. Часть трансфигурации же в каком-то смысле схожа с зельеварением, где вся наша «готовка» точно не подлежит превращению в исходные ингредиенты.
Но это опять же теория, как всё будет проходить на практике — это уже другой вопрос. Грубо прикинув узор, где будут фигурировать нужные переменные, я всё же приступила к самому главному: преобразованию подобного в подобное. В учебнике есть несколько движущихся картинок с описаниями, которые демонстрируют нужную последовательность действий. Первым делом надо запомнить структуру заклинания. У меня это трёхконечная неровная звезда, заключённая в круге. Проведя по получившемуся рисунку несколько раз палочкой, я примерно сориентировалась в последовательности взмахов. Второе: цель преобразования должна быть в прямой видимости и недалеко от самого волшебника. Это связано с дальностью сотворения заклинаний. Мы пока молодые и необученные волшебники, поэтому и очень ограничены в этом вопросе. Но вот тот же Флитвик спокойно может сотворить заклинание в углу Большого зала, находясь в совершенно другом месте. Пару раз видела, как он таким способом гонял надоедающих ему близнецов Уизли, которые вбили себе в головы, что обязательно должны довести Флитвика до ручки своими предложениями, где надо приложить огромные усилия для достижения минимального результата.
Третье: знать точно, что ты будешь преобразовывать и во что. Прогнав в голове главную информацию о первичном листке и нужном мне чайном листке, который я выбрала из огромного списка, предоставленным тем же артефактом, я глубоко вдохнула. Четвёртое: сотворение чар трансфигурации.
Покрепче сжав палочку и не сводя взгляда с зелёного листочка, я начала выводить созданную мной структуру заклинания и представлять в голове нужное преобразование, прогоняя информацию о предметах, правильно соотнося её с ними, а то получится, как писали в учебнике, «деревянный клинок». И теперь заключение воображаемого узора в круг. Линия, идущая с самой длинной вершины, легко описала нужный круг, замкнувшись в месте своего начала. Вновь чувство, что я пытаюсь бурной и стремительной рекой наполнить крошечную пиалку, которая ещё меньше, чем при заклинании, и сотворённые чары не заставили себя ждать. Мой листочек быстро поменял насыщенность своего цвета, перетекая в немного другие очертания. Смерив взглядом получившийся продукт, я с замиранием сердца положила его на сканирующий артефакт. Один оборот, второй, третий, и перед моими глазами высвечивается золотистая табличка с результатами.
— Да! — не сдержавшись воскликнула я, отчего деревце рядом со мной немного пошелестело своими листочками.
— Мисс Поттер? — вопросительно позвала меня профессор Макгонагалл, подходя поближе. — У вас получилось?
— Да, — повторила я радостно, демонстрируя преподавателю крутящийся на артефакте листик.
— Хм, — быстро просмотрев предоставляемую информацию, пролистав пальцем по высветившемуся нематериальному экрану, одобрительно кивнула Минерва. — Отличная первая попытка, продолжайте.
— Продолжать? — поубавив радости, немного непонимающе спросила я. — В смысле, повторить это же тысячу раз?
— Нет, — незаметно приподняв уголки губ, посмотрела на меня профессор. — Продолжайте цепочку преобразований, мисс Поттер, ваш лист чая совершенно не готов для употребления. Просмотрите, через какие стадии должен пройти листок, и преобразуйте его в нужный результат. В конце же вы должны будете получать готовый чайный лист с помощью единоразового сотворения чар трансфигурации.
— Но... как же, — потерянно посмотрела я на листочек, где и вправду был изображён рисунок именно чайных листьев для заварки, с чем-то ещё их почему-то спутать было нельзя.
— Постарайтесь, мисс Поттер, — поддержала меня профессор и ушла к другому ученику, который взорвал свой листок.
Как вообще Симус и здесь умудрился это сделать? Ладно, потом у него спрошу. Смирившись с предстоящей работой, я вернулась к расчётам, сверяясь с ячейкой таблицы, где выведено применение получившегося у меня чайного листочка. Спускаясь всё дальше в глубины зависимостей трансфигурации, я с грустью вспоминала свои мысли о простейшем преобразовании первого уровня. Ага, как же. Впереди меня ждало ещё пять, если не десять чар схожего уровня, которые надо будет как-то запихнуть в одну структуру. Неудивительно, что на практику выделяется больше одного урока.
— Числа и буквы. Вокруг меня сплошные числа и буквы, которые складываются в уравнения, а потом начинают гоняться. Гонятся, — бормотал себе под нос Рон, во время наших ежедневных дополнительных занятий в заполненной книжными полками Библиотеке Хогвартса.
— И долго он будет в таком состоянии? — спросила Эйлин, косо поглядывая, на закопавшегося в свои волосы Рона. — Мне сразу показалась странным его молчаливость после урока окклюменции, но чтобы вот так... — закончила она и покачала головой.
— Видимо, он так впечатлился практикой трансфигурации, что преобразовал преддверья во что-то вроде кошмара, — даже с толикой уважения в голосе сказала Гермиона и вернулась к книгам, совершенно не беспокоясь о состоянии своего друга.
— С ним точно всё будет нормально? — неуверенно спросил Симус. — Может, его в больничное крыло отвести?
— Ммм, — протянула Гермиона, не отвлекаясь от страниц под своими пальцами. — Только если он не придёт в себя завтра. Всё же было удивительно увидеть у него такой скачок в деле освоения начальной окклюменции. Если честно, то я не думала, что бредни про помощь стресса в обучении будут правдой, а вот как оказалось.
— Погоди-погоди, — быстро замахала руками Эйлин. — Хочешь сказать, что вот это вот, — указала она на бормочущего Рона, — нормально и просто процесс обучения? И нам тоже надо будет через это пройти?
— Ага, — просто ответила Гермиона. — Только вот вы нескоро до этого дойдёте. Я же сказала, что у Рона получилось совершить так называемый скачок, вот он и расплачивается за это. Своеобразный остаточный эффект.
— Но я не видел, чтобы у тебя было что-то подобное, — кивнул Симус в сторону Рона.
— У меня всё прошло более равномерно, вот и остаточный эффект был не очень заметен, — задумавшись над чем-то, пояснила Гермиона. — У меня это была горящая Библиотека с кучей книг в одном экземпляре, которые я больше никогда не смогу прочитать. Бр-р-р, — передёрнуло её от одних только воспоминаний.
— И в чём суть? — постукивая пальцами, спросила Эйлин.
— Суть чего? — посмотрев на неё, спросила Гермиона.
— Этого кошмара в преддверье, — уточнила Эйлин.
— Ну, — Гермиона прикоснулась к губам пальцами. — Мнения волшебников сходятся во мнении, что это какой-то барьер в разуме, преодолев который, можно будет на самом деле начать заниматься начальной окклюменцией. А суть в том, что преддверья берут все твои страхи и кидают их прямо в тебя, а ты должна преодолеть это, по сути сражаясь сама с собой.
— Оу, — вздохнула Эйлин. — И когда это случится у нас? Хочется всё-таки знать, в какой день лучше не выходить из комнаты.
— Если с таким прогрессом, как у вас, то... — начала что-то чёркать в своём блокноте Гермиона, а когда закончила, сказала: — Где-то после зимы.
— Так долго? — простонала Эйлин, растягиваясь на столе.
— Что поделать, вы совсем не стараетесь, — без задней мысли сказала Гермиона, отчего Эйлин, Симус и Невилл недовольно нахмурились.
Сама же Гермиона этого не видела, так как быстро вернулась к заинтересовавшей её книге. Дальше разговоры прекратились, и даже Рон перестал бормотать и стал смотреть пустым взглядом на сухие страницы текста.
Сегодня у нас более свободная программа в самостоятельном совместном обучении, так как по теории предметов мы и так ушли дальше учебной программы и упёрлись в препятствие, называемое практикой, которая как раз и будет на самих уроках. Поэтому сейчас каждый изучает то, что ему кажется более интересным. Думаю, Гермиона недолго продержится и начнёт пропагандировать дальнейшее изучение теории без практики. Вот только если ей это само по себе интересно, то вот остальным, включая меня, сухая теория по магии не очень помогает. Всё же практика проясняет множество непонятных моментов, а продолжать читать теорию, не разобравшись до конца в уже изученном, скучно и уныло.
Что же касается прошедшей Трансфигурации, то там всё не так радужно, как бы мне хотелось, но и не так плохо, как я опасалась. Мне удалось рассчитать каждый нужный этап перехода одного предоставленного листика в чайный листик, но вот соединить всё в одни чары. Эта задачка будет во много раз сложнее, и, кажется, нужно будет пересчитывать всё с нуля, чтобы одна фигура простейшей трансфигурации легко сочеталась со следующей. Неудивительно, что Рон, который не признаёт навязанные правила колдовства, так пострадал от одного урока практики. А ведь дальше будет только сложнее.
Сидя за учебниками с примерами трансфигурации подобного в подобное, я старалась оттолкнуть от себя остальные мысли и сосредоточиться на том, что у меня получается немного лучше других. Симус, Невилл и Эйлин просчитали и провели где-то половину из необходимых преобразований, а вот Гермиона практически собрала полную структуру нужных для её предмета чар. Вот и выходит, что в конечном счёте я самая отстающая. Что толку от превосходящей силы, если я не могу ничего нормально сделать?
Так, успокойся, Хела. Не думай об этом. Сосредоточься на том, что получается. Да, чары трансфигурации даются тебе легче, даже если Макгонагалл тоже начала делать обеспокоенные замечания о слишком больших расходах для столь простых преобразований. Плевать, я всё равно могу полноценно заниматься трансфигурацией, а это главное. С такими мыслями я и продолжила рассматривать структуры чар, делая пометки, а потом внезапный вопрос возник у меня в голове: «А почему у меня получаются чары трансфигурации?»
Ведь и правда, в чём разница? Ни в жизнь не поверю, что больше взмахов палочкой — решение моей проблемы. Если бы это было так, то Флитвик бы точно сообщил мне об этом... разве что играет роль не количество взмахов, а то, какие именно это взмахи. Поражённая собственной догадкой, я открыла чистый лист и нарисовала два «взмаха палочкой» Вингардиум Левиосы, а рядом положила листки со своими набросками чар трансфигурации. Очевидную разницу не заметит лишь слепой.
— Круг, — пробормотала я и потянулась в свою сумку за книгой по заклинаниям.
Открыв её, я легко нашла подряд ещё парочку рисунков заклинаний, у которых тоже не было круга. И сделала простой вывод: заклинания не обводятся кругом. Нахмурившись, я потянулась за книгой, посвящённой чарам, и там все структуры были обведены кругом, а также больше походили на чары трансфигурации, что неудивительно, ведь слово «чары» там не просто так стоит. Тогда получается...
— Мне надо кое-что проверить, — быстро захлопнув все книги и закинув свои принадлежности в сумку, объявила я.
— Куда? — немного опешив, спросила Гермиона. — У нас же занятия.
— Я, кажется, нашла решение своей проблемы, — быстро объяснила я. — Нужно срочно проверить.
— Но... — хотела возразить Гермиона, но я уже убежала.
С каждым шагом пролетая всё дальше, через пару секунд я больше летела, чем бежала. Летать низко к земле немного опасно, но зато так шанс, что Филч заметит, минимален. Завхоз как-то засекает нарушение воздушного пространства в коридорах.
Миновав группки учеников, несколько поворотов, парочку живых статуй, которые любят носить предметы интерьера туда-сюда, я уже прямо чувствовала, что скоро достигну башни Гриффиндора. Там останется лишь найти старост или, на крайний случай, других старшекурсников. Осталось совсем чуть-чуть.
Но мой стремительный «бег» прервался от столкновения с кем-то, кто выскочил из-за угла. Ударившись друг о друга, мы резко застыли в пространстве, полностью контролируя полёт.
— Кто? — пробормотал волшебник в мантии Пуффендуя. — Хела?
Опомнившись и резко отскочив, я взглянула на лицо старшекурсника и также удивлённо спросила:
— Ты кто?
— Эм, — запнулся пуффендуец, почесав голову. — Я — Седрик, Седрик Диггори. Помнишь? Мы встречались в клубе «Искусства Меча», я ещё сражался с главой клуба, чтобы ты оценила перспективы вступления к нам.
— Седрик, — присмотревшись к нему, протянула я. — Что-то такое припоминаю.
— Отлично, — кивнул он, потерев свою грудь. — Как будто врезался в монолитную зачарованную стену.
— М? — вопросительно посмотрела я на него.
— Так куда ты так спешила? — спросил Седрик. — Не заблудилась? Помню свои первые месяцы здесь, и тогда я только и делал, что терялся.
— Нет, — отрицательно мотнула я головой. — Я направлялась в башню Гриффиндора.
— Да-а? — обрадовался Седрик. — Я тоже. Пойдём вместе? Хотя ты вряд ли сможешь вывести нас быстро, — пробормотал он себе под нос.
— О чём ты там говоришь? — нахмурившись спросила я. — Башня Гриффиндора находится рядом. Здесь пути осталось совсем ничего.
— Ты здесь ориентируешься? — удивился Седрик, а через миг поправил себя: — Прости, я не хотел, чтобы это так прозвучало.
— А ты не ориентируешься? — прямо спросила я, посмотрев в его серые глаза.
— Не очень, — нехотя признал Седрик. — Могу дойти до подземелий Пуффендуя, в Большой зал... ещё парочку мест, но на большее меня не хватает.
— И куда ты шёл в этот раз? — не увидев вранья, поинтересовалась я.
— Хотел навестить главу клуба — он недавно получил травму после посещения Запретного леса, — ответил Седрик. — Думал, что и один дойду.
— Вот как, — сказала я. — Не отставай.
— Отлично. — кивнул он.
Быстро развив прошлую скорость, я ринулась вперёд, а Седрик даже не думал отставать. Уже через несколько поворотов мы зашли в проход, что ведёт прямо к портрету полной дамы.
— Эх, всё же существуют те, кому это даётся слишком легко, — вздохнул Седрик, осматривая округу. — Может, я могу тебя как-то отблагодарить?
— Ммм, — промычала я в задумчивости, а потом меня ударила идея: — Ты же старшекурсник?
— Да, — опустив плечи, сказал Седрик. — Третий курс. Я думал, ты вспомнила.
— Отлично, — пропустив мимо ушей неважную информацию, сказала я. — А ты можешь следить за тренировками младших курсов? Например, первого?
— Да, — повторил он, но на этот раз с гордостью в голосе. — Обычно за обучением могут следить только после пятого курса или старосты, но я уже сейчас получил личное разрешение от профессора Флитвика. Ты же будешь практиковать Чары и Заклинания? Никакой трансфигурации, зелий и других предметов, верно?
— Именно, — закивала я. — Значит, ты можешь. Тогда пошли быстрее.
Я нетерпеливо пробежала к одной из комнат для практики и вскоре была уже внутри. Не дожидаясь, пока Седрик заберётся внутрь, я скинула сумку и встала посреди комнаты.
— Нечего так торопиться, — сказал Седрик, закрывая за собой двери, — тем более на первых порах.
— Вингардиум Левиоса, — глубоко вздохнув, сказала я, выводя уже привычные две линии, но на этот раз обводя всё кругом.
Связывая заклинание с предметом для практики, которых здесь было в изобилии, я представляла, как камешек передо мной взлетит в воздух, повинуясь движениям моей палочки. Опять ощущение огромной реки, что пытается наполнить пиалу, но на этот раз не было никаких подымающих всё вокруг порывов ветра, лишь камешек передо мной поднялся в воздух.
— Получилось, — прошептала я, пялясь на левитирующий камень.
— Получилось? — удивлённо сказал Седрик, становясь рядом со мной. — Знаешь, после всех этих слухов, я думал, что от твоего колдовства половина Хогвартса взлетает в воздух. Что бы мы делали, если бы это повторилось?
— Ты бы сколдовал Фините, — отмахнулась я от его слов и попробовала пошевелить палочкой, чтобы камешек пролетел немного влево, но ничего не произошло. — Что? Почему он не двигается?
— Судя по оговоркам некоторых, вряд ли я смог бы подобрать Фините к тому ужасу, что ты называешь Вингардиум Левиосой, — покачал головой Симус. — А не двигается твой камешек потому, что ты наложила на него чары левитации... статичные.
— Зачем тогда согласился? — спросила я и, сжимая в руках палочку, хмуро смотрела на висящий в воздухе камешек.
— Было интересно посмотреть на то, что может сотворить тысяча высших демонов, — немного виновато сказал Седрик. — Да и провисели бы мы здесь недолго. Я знаю парочку приёмов изоляции, так что выкрутился бы. Хм, — протянул он, смотря на камень, — может, всё же попробуешь без ограничителя?
— Да как так-то! — выкрикнула я и со всей силы ударила по левитирующему предмету.
Камешек же, поддавшись моему напору, легко улетел прямо в ближайшую стену, рассыпаясь на мелкие кусочки при столкновении. Стены в тот же момент мигнули различными символами и узорами.
— В чём вообще смысл пытаться, если все мои попытки ни к чему не приводят? — спросила я ближайшего волшебника. — Буду колдовать всегда Вингардиум Левиосу, подниму всех вокруг себя, и пусть потом скажут, что я не старалась. Какие ещё заклинания я могу извратить? Помню, простое режущее «Секо» в книжке видела, — встала я в стандартную стойку. — Что будет, если я попробую его?
— Знаешь, — осторожно начал Седрик, делая стратегический шаг назад, — не стоит тебе этого делать, а то, скорее всего, разделаешь и себя и всё вокруг на маленькие кусочки. Ты же не хочешь становиться кучей маленьких кусочков?
После его слов меня как будто отпустило, и я выпустила набранный в лёгкие воздух. Посмотрев на свою палочку, которая определённо ещё спала, несмотря ни на какой возросший магический поток, я взлохматила свои волосы ещё сильнее и бессильно произнесла:
— Я просто не знаю, что ещё сделать. Я ведь даже структуру собственного заклинания почувствовать не могу для Финиты. А последняя надежда превратилась в... крошево, — махнула я в сторону рассыпавшегося камешка.
— Ну, у всех есть сложности с первым заклинанием, — через пару секунд молчания начал говорить Седрик.
— А у тебя что была за сложность? — спросила я, не поднимая глаз.
— Я справился с первой попытки, — сразу же ответил Седрик, но, поняв, что противоречит сам себе, попытался исправиться: — В смысле, я же гений в области заклинаний и чар, так что меня лучше в пример не брать. Давай представим среднестатистического волшебника первого курса. У него точно будет куча проблем. Определённо, — покивал он сам себе.
— Каких? — не отстала я от него.
— Ну, — протянул Седрик, однако после вздоха признался: — Я не сильно обращал на это внимание. У меня всё получалось, и я довольно скоро начал заниматься со вторым курсом, где начальные проблемы уже все решили.
— Как удобно, — пробормотала я и развернулась в сторону предметов для практики.
— Ты куда это? — спросил он, заметив мои движения.
— Иду продолжать практику, — ответила я, засовывая палочку в кобуру.
— А эта недавняя истерика не повод для прекращения практики? — с любопытством спросил Седрик, идя за мной. — Без обид, но я видел множество волшебниц, которые бросали изучение заклинаний на недели из-за таких моментов.
— А волшебники, значит, не бросали? — спросила я. — Хотя неважно. Вспылила, бывает. Нечего заострять на этом внимание.
— Вот как, — протянул Седрик, понимающе кивнув. — У меня похожая философия.
— Мне без разницы, — безразлично ответила я.
— О, так ты ещё раздражена? — начал меня подначивать Седрик, немного улыбаясь.
— Не обращай внимания, — нахмурилась я и, легко подняв камень, что был в половину меня ростом, спросила: — Так ты будешь помогать с практикой или мне идти за старостами?
— Это, — провожая взглядом спокойно идущую меня с внушительным камнем в руках, запнулся Седрик. — Конечно, помогу.
— Вот и отлично, — кинув камень в примерную середину помещения, сказала я. — Тогда готовь свою Финиту.
— Я же сказал, что в этом не очень хорош, — вздохнул Седрик, вытаскивая свою палочку.
— Вингардиум Левиоса, — сказала я, не слушая его возражений.
Одновременно с моими словами я выполнила привычные движения, но без разочаровавшего меня круга, и детально представила, как камень подымается в воздух по мановению моей палочки. Сразу же почувствовав, как неостановимый поток встречается с сосудом, что был до смешного маленьким, я приготовилась взлетать в воздух. Порыв ветра вырвался из меня, поднимая всё, что находилось внутри комнаты для практики.
— Да как вообще, — застыв в стандартной позе для заклинаний, пробормотал Седрик и поднялся в воздух. — это Левиоса?
— Так уж получается, — повторив его судьбу, спокойно ответила я.
Так мы вдвоём и висели в воздухе, очень медленно, практически незаметно, перемещаясь, а вокруг так же левитировало всё, включая маленькую крошку разломанных камней, что покрывала пол. Видимо, кто-то до нас здесь тренировался.
— Почему никто не говорил, что твоё заклинание ещё и не даёт нормально двигаться? — еле двинув рукой, которая сразу же вернулась на исходное место, спросил Седрик. — Про тысячи высших демонов они, значит, говорили, а про такую «незначительную» деталь, нет?
— Обычно, моё заклинание сразу же отменяли, — вполне спокойно пожала я плечами, принимая расслабленную позу, и закинула руки за голову.
— Эй-эй, — сказал в мою сторону Седрик. — Мне вообще и говорить-то сложно, а ты без проблем двигаешься? Ну да, ты же заклинатель, логично.
— Не, — помахала я в его сторону рукой. — Я тоже чувствую это давление, что хочет вернуть меня в исходную позу. Думаю, если сейчас на самом деле расслаблюсь, то точно сломаю себе шею собственными руками.
— Что? — удивлённо повернув в мою сторону голову, которая сразу же вернулась на место под шипение волшебника, удивился Седрик. — Сколько в тебе вообще силы, чтобы вытворять такое?
— Флитвик сказал, что где-то десять высших демонов на одну Левиосу, а я могу сделать таких сотни и не выдохнуться, — просветила я его.
— Оттого, что слухи занижали твои способности, мне легче не становится, — вздохнул Седрик.
— Ты же вроде говорил, что точно выберемся. Какие-то там приёмы... изоляции? — с интересом посмотрела я на него.
— Я же не думал, что вообще не смогу двигаться, — еле выговорил Седрик. — Не хватало ещё остаться без сил из-за обычного разговора. Как у тебя вообще получилось «это»?
— Само, — пожала я плечами и устремила взгляд на потолок, который был вполне обычным для Хогвартса, то есть фигурным и весь изрисованный какими-то узорами. Или это не рисунок?
— Может, ты можешь убавить напор? — спросил Седрик. — Это уже не смешно.
— Убавить напор? — ответила я вопросом на вопрос, переводя на него взгляд.
— Именно, — очень слабо кивнул Седрик. — Ты же сотворила заклинание, хоть и такое... необычное, а значит, имеешь над ним власть.
— Я не чувствую ничего, что могла бы «убавить», — прислушавшись к себе, сказала я.
— Эм, допустим, тогда... — вздохнул Седрик. — Тогда давай представим, что можешь. Помню, слышал, что ты нормально не ощущаешь собственный магический поток, но он же тебя слушается. Вот и, не знаю, что ты там обычно делаешь, попроси его, что ли?
— Я могу попробовать, — согласилась я и закрыла глаза.
Если всё, что надо было сделать это попросить, то, может, я ещё не такая пропащая в заклинаниях? Прислушавшись к себе и, ожидаемо, не заметив ничего инородного, что можно было бы принять за магический поток, я смиренно вздохнула и «попросила» магию прекратить подпитывать заклинание. Сразу ничего не произошло, но вдруг я поняла, что вновь ощущаю стремительное «течение», которое как бы уходит от маленького, но невозможно крепкого, сосуда.
— О, — обрадовался Седрик. — Я чувствую. Не знаю, что ты там делаешь, но продолжай. Давай. Аж дышать легче стало. Ты справишься. Хела, вперёд!
— Помолчи, — приказала я ему, не открывая глаз. — Мешаешь.
— Молчу, — сразу же ответил он.
И это чувство неостановимого потока вновь исчезло. Как жаль, что оно появляется лишь при колдовстве. Может, это и есть тот самый магический поток, который мне и надо ощущать всегда? Конечно, такая мысль и раньше посещала мою голову, но всё же я не испытываю ничего «инородного», а значит, это не то. Хотя с каждым разом в это верить всё сложнее.
— Почти свобода, — не выдержал молчания Седрик. — Наконец-то.
После его реплики я открыла глаза. Вокруг больше не летало маленькое крошево, а дальние объекты уже лежали на полу. Я же вместе с собственноручно притащенным камнем была очень близка к приземлению. И двигаться стало в несколько раз легче. Седрик же был окружён полупрозрачным куполом и валялся прямо на полу, жадно глотая воздух.
— Это было ужасно, — вынес он свой вердикт, бессистемно махая палочкой в воздухе.
— Согласна, — кивнула я, спокойно становясь на ноги. — Поэтому мне и нужно больше практики, — заключила я под глухой стук приземляющего камня.
— Зато ты смогла отменить заклинание, — вставая с пола, попытался он меня поддержать. — Этот приём намного сложнее Финиты.
— По мне, так наоборот, — выдала я экспертное мнение.
Дальнейшему нашему разговору помешала резко распахнувшаяся дверь и влетевший в комнату староста с палочкой наготове.
— Что вы здесь делаете? — осмотрев нас, спросил Перси и, остановив свой взгляд на моём временном помощнике, продолжил: — Тебе же прямо сказали, что с Хелой должны заниматься профессионалы.
— Я уже понял, — нехотя снимая с себя барьер, сказал Седрик. — Но, кое-кто научил её высокоранговому приёму, что было не под силу «профессионалам», — почти не морщась, с гордостью сказал он, но долго это не продлилось. — Кажется, у меня трещина в... везде.
— В медпункт, — приказным тоном указал Перси на дверь. — С твоим деканом я потом поговорю.
— Но без сопровождения... — хотел было что-то возразить Седрик.
— В медпункт, — строго повторил Перси, взмахом палочки разрушая уже не подпитывающийся мной маленький сосуд, что, оказывается, всё время был где-то на краю моего сознания.
Хм, раньше я их во время разрушения не чувствовала. Значит «сосуд» — структура заклинания? Но это совершенно не похоже на узоры. Сложно.
— Хела, — обратился ко мне Перси, отвлекая от размышления, — ты не должна практиковаться с неподготовленными студентами. Хорошо? Знаю, тебе такого не говорили, но больше так не делай, а то это может закончиться в лучшем случае переломами, в худшем — смертью.
— Я, — хотела я уточнить, сказав, что всё нормально, но, вспомнив даже слова Седрика о Секо в моём исполнении, передумала: — Поняла.
— Отлично, — кивнул Перси, облегчённо выдохнув. — Тогда начнём практику?
— У тебя есть свободное время? — удивлённо посмотрела я на него.
— Пришлось выкроить, — покачал головой Перси. — Анжелика мне все уши про это прожужжала, не давая мне ни минуты покоя. Не бери в голову, лучше покажи, что за «высокоранговый» приём тебе показал этот... самонадеянный ученик, — исправил он сам себя под конец.
— Вингардиум Левиоса, — произнесла я, стараясь соблюдать все правила.
Неостановимый поток вновь хочет наполнить мелкий сосуд, созданный взмахами моей палочки, но именно в этот момент я прошу его отклониться в сторону, поменять направление и задевать несчастный сосуд лишь «разбрызгивающимися» вокруг капельками. Не знаю, как это всё выглядит на самом деле, и есть ли для этого явления нормальное описание, скорее всего, есть, но именно так я визуализирую испытываемые ощущения. И это работает. Показавшийся в моём восприятии на сущие мгновения поток отклонился, вновь исчезнув после прекращения «движения», и вскоре пёрышко передо мной послушно взлетело в воздух, а перемещение кончика палочки начало влиять на его положение.
— Вот, — выдала я, всё ещё поражаясь, что у меня наконец получилось.
— Мисс Поттер, — покачал головой профессор Флитвик, ставя отметку в журнале, что в последнее время всегда висел где-то за его спиной. — Я поставлю вам зачёт по первому заклинанию за вашу находчивость, но со следующее, исполненное таким способом, я не приму.
— Но, — немного растерянно опустила я палочку, отчего перо резко врезалось в пол. — У меня же получилось. На самом деле получилось.
— Это так, — кивнул Флитвик. — Но если вы продолжите в том же духе, то дорога к настоящему волшебству будет для вас закрыта. Вы слишком сосредоточились на цели: выполнить первое заклинание, и упустили суть. Можете потрудиться и вспомнить, что по этому поводу говорит учебник?
— Эм, — задумалась я и где-то на краю сознания почувствовала, как созданный мной сосуд рассыпался. Странно, такого раньше не происходило. Обычно всё, созданное мной, отменяли Финитой, а теперь это что-то просто рассыпалось? Отодвинув пока ненужные размышления, я сосредоточилась на просьбе преподавателя: — Первое заклинание очень важно для юного волшебника: оно хорошо показывает сильные и слабые стороны заклинателя, на которые стоит обратить внимание и взять под контроль, а также является первой ощутимой ступенькой на пути становления великим волшебником.
— Верно, — одобрительно кивнул Флитвик. — А теперь скажите мне, чего вы лишитесь, если проигнорируете слова про обретение контроля над своей магией?
— Но я её контролирую, — возразила я, но под острым взглядом профессора немного сконфуженно продолжила: — Вроде. Ну не могу я контролировать и чувствовать магический поток как другие. Все они, — указала я на тренирующих заклинания учеников вокруг, — хоть как-то могут ощутить свой магический поток. То он у них колется, то щекочет, то ещё что-то, но у меня всё не так: я не ощущаю ничего инородного, странного или необычного. Единственное, что я могу ощутить — это подавленность, если я прошу магию уменьшить «напор», или что там на самом деле, да и то в последнее время я и к этому привыкла. Благодаря методикам по дыханию, что посоветовала мне делать Трюк, уменьшение магического потока уже практически не ощущается. Ещё я отлично чувствую, что моя магия всё ещё спит сладким сном и не думает просыпаться, насколько бы, по данным мадам Помфри, мой магический поток не увеличивался каждую неделю, — потрясла я палочкой в своих руках. — И как вы все хотите, чтобы я взяла магию под контроль? Я же уже всё перепробовала, буквально. И тренировки по Подготовке, где Трюк скидывала на меня чуть ли не маленькую гору, а я должна была отбиваться. И разные подходы по «обретению единства с магией» из разных умных книжек. Я даже у акромантула интересовалась, не знает ли он способа решения моей проблемы. И ещё много чего, но всё без толку, я до сих пор ничего не могу сделать правильно. Лишь этот способ по перенаправлению коротко ощущаемой мной реки, наполняющей несчастный сосуд, сработал. Так почему бы мне его не использовать? — спросила я порывисто и сразу же после этого осознала, что веду себя как маленький ребёнок.
— Мисс Поттер, — вздохнул Флитвик и взмахом руки превратил перо в самую настоящую полноразмерную скамейку. — Присядем? — спросил он меня.
— Но... у нас же урок, — попыталась я придумать причину для отказа, так как из-за недавней вспышки чувствовала себя неудобно.
— Не стоит волноваться, — покачал головой Флитвик и первый сел на скамейку.
— Хорошо, — глубоко вздохнув, чтобы унять остатки прошедшей эмоциональности, я села рядом с профессором.
— Понимаете, мисс Поттер, — начал говорить Флитвик, направив взгляд на колдующих с переменным успехом учеников, — первокурсники не просто так изучают заклинания. Вы же уже поняли, что чары намного проще и легче, верно? — спросил он, отчего я немного потупила взгляд. — Не стоит этого стесняться. Самостоятельное изучение — полезно, а то, что вы без подсказок дошли до этого, говорит очень многое о ваших способностях и стремлениях. Однако, несмотря на всю простоту, чары не вытеснили заклинания. У вас есть мысли, почему так?
— Наверное, заклинания дают что-то, что чары не могут, — предположила я спустя секунду.
— Это так, — кивнул Флитвик. — Никто этого не скрывает, и вы бы начали изучать этот вопрос на более старших курсах. Сейчас же первокурсникам незачем забивать голову ненужной информацией, практика и так даёт им всё нужное для дальнейших свершений, даже если они об этом не подозревают. Возьмём, к примеру, вашего друга, — указал он на рыжего волшебника, который со свойственной ему непосредственностью уже без каких-либо слов подымал перо в воздух и спокойно им управлял. — Мистер Уизли хоть и по своим причинам, но всё же правильно уловил суть заклинаний, перескочив пару ступеней обучения, что позволит ему лучше освоить будущую программу. А вот ваша подруга, — посмотрели мы на Гермиону, которая никак не могла избавиться от слов при колдовстве, но уже начала практиковать второе заклинание, идя впереди всей группы, — хоть и может идеально исполнить заклинание, но упирается в свой потолок, даже не видя его. Конечно, её талант усваивать всё на лету поражает, но он и является её слабостью, с которой ей придётся разобраться в будущем, в чём и помогут заклинания. Когда она выучит достаточно, то сама поймёт, как сильно ограничивала себя. Что вы можете найти общего в этих двух подходах, мисс Поттер?
— Эм, — протянула я задумчиво. — Они подразумевают самосовершенствование?
— Развернёте свою мысль? — с улыбкой посмотрев на меня, спросил Флитвик.
— Вы же сами сказали, что Рон уже как-то понял суть заклинаний и в будущем не будет испытывать проблем с обучением, а Гермиона со временем сама выпутается из собственных ограничений, что позволит ей пойти дальше. Намекаете, что мой способ решения проблемы не даст мне развиться в настоящего мага?
— Хорошо, что вы меня поняли, мисс Поттер, — кивнул Флитвик и отломал выросшую из скамейки деревяшку. — Как вы думаете, я могу с помощью чар сделать с этим предметом всё, что мне заблагорассудится?
— Ммм, — осмотрела я деревяшку в руках профессора. — Скорее всего, да.
— Вы не ошиблись, — сказал Флитвик, доставая палочку из глубин мантии. — Чары очень разнообразны и просты в исполнении. Всё, что требуется от волшебника, — нарисовать нужный узор, обвести его замкнутым кругом и протолкнуть вперёд свою магию. Никаких представлений в голове или чего-то ещё не нужно.
— Но чары трансфигурации требуют представления объектов, — возразила я.
— Да, — просто согласился Флитвик, принимая мои слова. — Это происходит из-за того, что предоставленные вам формулы не идеальны. Они никогда не передадут точную структуру чар, и магии нужно представление колдующего волшебника для воплощения его желания в жизнь. Настоящие же чары, расчёты которых и используют в артефакторике, требуют лишь магической подпитки... Конечно, есть множество подводных камней, но это тема для старших курсов, и вам она сейчас без надобности. Факт остаётся фактом — чары универсальны, дают одинаковый эффект при правильном исполнении, и единственная сложность в высчитывании нужной структуры. Так почему же они не вытеснили такие несовершенные и архаичные заклинания? — спросил он и посмотрел на меня.
— Вы хотите натолкнуть меня на какую-то мысль, — легко поняла я, посмотрев ему в фиолетовые глаза, — но я совершенно не понимаю, к чему вы клоните, — профессор мне не ответил, а лишь продолжил испытывающе смотреть, поэтому я нахмурилась и где-то через полминуты задумчивого молчания предположила: — Чары как-то ограничивают волшебника?
— Именно, — улыбнулся Флитвик и, заковыристо взмахнув палочкой, медленно вывел ровный круг. Сразу же после этого деревяшка в его руках превратилась в перо, которое легко подлетело в воздух и начало подчиняться взмахам палочки профессора. — Это идеальные чары трансфигурации, что я соединил с чарами контролируемого полёта. Без каких-либо мысленных образов и контроля с моей стороны, лишь начальная подпитка магией, которую умный узор сам прекратит после усвоения достаточного количества для активации структуры, дальше чары сами будут работать. Намного проще обучать детей заученным движениям, а потом называть это настоящей магией. Эффект же один. Сами посудите, мисс Поттер, перо же летает по мановению моей палочки, — на этих словах перо сделало мёртвую бочку. — Однако ограничение на творимую магию воспитывают ограниченных магов. Чем волшебник, владеющий лишь палочкой и чарами, будет отличаться от сквиба, который сделал себе кучу артефактов на все случаи жизни?
— Волшебник сможет использовать стихийную магию? — вопросительно протянула я.
— Если внезапно вспомнит, как это делать, — усмехнулся Флитвик. — Может, в повседневной жизни это будет не очень заметно, но в бою довольно сложно вспомнить тысячи различных взмахов палочкой и не перепутать их с другими. Разве что будет с десяток заточенных до автоматизма узоров. А вот сквиб с артефактами быстро и без проблем исполнит любой трюк из своего арсенала.
— Тогда почему бы волшебнику тоже не обзавестись артефактами? — логично спросила я.
— И полностью отказаться от своего дара, став добровольным сквибом? — исчерпывающе ответил вопросом на вопрос Флитвик. — Такого волшебника сами же сквибы не поймут. Для них наш дар — высшее благо, которое они отчаянно желают воспроизвести, через артефакты. Но настоящее волшебство творится за пределами тонких формул и взмахов палочки, — щёлкнул профессор пальцами, и перо снова стало бруском, что глухо упал на мягкий пол класса Чар и Заклинаний. — Волшебство — это способность напрямую «общаться» с магией, подчинить магический поток и без посредников творить великие вещи. Палочки, чары, заклинания — всё это лишь обучающий материал на пути волшебников, которые должны изучить эти основы, но не зацикливаться на них. Так скажите мне, мисс Поттер, какого рода ограничению вы подвергли себя, применив этот «высококлассный» приём? — с улыбкой посмотрел на меня профессор.
— Я не подчиняю свою магию, — пробормотала я, отведя взгляд.
— Можете развернуть свой ответ? — поинтересовался Флитвик.
— Понятно же, что заклинания специально не ограничивают и делают неполными для выявления особенности магии, которые молодым волшебникам нужно будет подчинить своей воле. Когда же я отвела... подпитку от заклинания, то оно начало работать правильно, но так я не смогу полно управлять собственной магией и останется мне до конца дней только просить её выполнять мои желания и уповать на удачу, — угрюмо закончила я.
— Вы правильно думаете, — кивнул Флитвик. — Конечно, ваш случай беспрецедентный и требует особого подхода, но все эти ученики, — обвёл он рукой помещение, — имеют свои особенности, с которыми будут справляться по мере обучения, и нет в мире двух полностью одинаковых случаев. Даже близнецы имеют различия. Вы, мисс Поттер, одна из этих учеников, и ваши особенности не причина игнорировать программу обучения настоящего волшебника.
— Но я не знаю, как это контролировать... на самом деле контролировать. Все эти просьбы и, такое чувство, неторопливые подачки в ответ лишь раздражают, но работают. Во время Подготовки это не особо чувствуется, но прямо сейчас, используя этот «высокоранговый» навык, меня всё сильнее раздражает это ленивое одолжение, что делает мне собственная магия. Как будто кто-то другой даёт мне ей пользоваться из прихоти, — сообщила я о своих мыслях.
— Ваша магия и вправду особенная, мисс Поттер, — вздохнул Флитвик. — А ведь она ещё и не проснулась... как вы думаете, что произойдёт, когда ваша магия окончательно раскроет глаза?
— А должно что-то произойти? — спросила я, на что получила лишь пожатие плечами. — Как-то это неправильно. Вы же преподаватель и точно должны знать больше меня.
— Я более опытный, чем юные волшебники, мисс Поттер, — улыбнулся от моей претензии Флитвик, — но уж точно не всезнающий. В этом вопросе мы можем положиться лишь на вас. Как вы ощущаете свою магию?
— Я же говорила — никак, — сложив руки на груди, сказала я.
— Тогда как вы её воспринимаете? — решил зайти с другой стороны Флитвик. — Как что-то чужое и страшное? Или, может, знакомое и приятное?
На этом вопросе я на самом деле задумалась. Единственное ощущение моей магии — это бурный и неостановимый поток, который появляется лишь на доли секунды. Но отожествляю ли я её с ним на самом деле. Всё же для меня она больше является:
— Лентяйкой, которая никак не хочет просыпаться, — сказала я твёрдо, почему-то вспоминая девушку, что спит у меня на шее.
— А вы себя таковой не считаете? — приподняв бровь, спросил Флитвик.
— Вообще-то, я учусь не покладая рук и никогда в жизни не ленилась, — заявила я, задрав нос.
— Тогда почему бы вам не полениться? — предложил мне Флитвик.
— Что? — посмотрев так, как будто он сказал всемирную глупость, спросила я.
— Не стоит так на меня смотреть, — усмехнулся Флитвик. — Магия каждого волшебника не просто так различается, ведь нет в мире двух идентичных людей, в чём-то да различие найдётся. Свою же магию вы не ощущаете инородной, возможно, для вас она так же естественна, как дыхание, хоть это утверждение ещё надо будет проверить у мадам Помфри, но вы точно знаете её «характер», который не вяжется с вашим, верно?
— Ну, — протянула я, покачав подбородком. — Я просто не позволяю себе лениться или, например, спать весь день. Это же обычная дисциплина, как это может влиять на магию ещё и в худшую сторону?
— Я не говорю, что дисциплина — плохо и вредно, — ответил Флитвик. — Но почему бы не попробовать понять свою магию лучше, раз уж вы отличаетесь. Возможно, это станет ключом к решению вашей проблемы, — с этими словами он встал со скамейки.
— «Возможно», — нахмурено пробормотала я, спрыгивая на пол. — А если это не поможет?
— Тогда попробуем что-нибудь другое, — сказал Флитвик, — у нас впереди ещё много времени, не стоит спешить.
«Такими темпами я останусь в самом хвосте!» — хотелось мне выкрикнуть ему в спину, но я себя остановила. Вместо этого я захотела спросить кое о чём:
— Почему вся эта лекция про фундаментальные различия чар и заклинаний не проводится в самом начале? — спросила я хмуро, и профессор обернулся ко мне.
— Как я и сказал, этот материал вы будете изучать в будущем. И опытным путём было выявлено, что опосредованное обесценивание начальных знаний влияет на неподготовленного юного волшебника самым скверным образом. Надеюсь, вы не будете слишком распространяться об этом «секрете», — весело подмигнул мне Флитвик и пошёл к другим ученикам.
— Тоже мне «секрет», — буркнула я. — Уверена, что Гермиона уже прочитала о чём-то таком.
Покачав головой, я обернулась в сторону скамейки, которая вернулась в состояние лёгкого пера.
— Практика и ещё раз практика, да? — собравшись с духом, придвинула я древко палочки к кончику носа.
Сделав вдох, я резко вытянула руку и провела в воздухе две простейшие линии, одновременно с этим представив, как взлетает перо по мановению моей палочки, и хоть не нуждалась, но сказала:
— Вингардиум Левиоса.
* * *
— Вот это ты, конечно, выдала, — всё никак не успокаивался Рон. — Вы видели? Видели? Конечно, видели. Даже Флитвик не сразу справился.
— Профессор Флитвик взлетел над полом всего на секунду, — попыталась отстоять честь преподавателя Гермиона.
— Но взлетел же, — отметил Рон, довольно накладывая себе несколько ножек, вроде как, курицы.
— Хватит уже, — вздохнула я. — Здесь нечем гордиться. Вы все уже более-менее освоились с заклинаниями, а я до сих пор топчусь на месте.
— Всем бы так топтаться, — сказал Симус и получил от меня огненной вспышкой по лбу. — Эй! За столом нельзя швыряться огнём.
— Останови меня, — с вызовом сказала я.
— Вы только посмотрите, кто не в настроении, — промурлыкала Эйлин. — Я уже думала, что наша героиня непрошибаемая. Говори, что тебе Флитвик такого наговорил, из-за чего ты никак не придёшь в своё обычное состояние.
— И ничего я не раздражена, — пробормотала я, отрезая кусочек стейка.
— Я ничего не говорила про раздражение, — с блестящими от предвкушения глазами отметила Эйлин.
После этого остальные тоже начали меня интенсивно сверлить взглядами, и я всё же сдалась:
— Ладно. Он сказал, что мне стоит лучше понять свою магию.
— И это значит? — вопросительно протянула Эйлин, когда я не стала пояснять.
— Значит, что мне надо будет стать лентяйкой и соней, — недовольно продолжила я. — А главное, что это может даже не помочь. Тогда моя попытка подражать... кузену, — от одного предположения меня просто скривило, — будет полностью бесполезна, — закончила я, и моя компания серьёзно так загрузилась.
— Погоди-ка, — вновь обрёл дар речи Рон, — ты хочешь сказать, что получила от преподавателя прямое разрешение на безделье?
— Вроде, — буркнула я.
— И ты недовольна? — продолжал допытываться Рон.
— А кто будет доволен, если нужно будет становиться таким, как Дадли? — возмущённо спросила я.
— Эм, — подняла руку Эйлин, — если от меня будет требоваться только лежать и спать, то я с радостью стану как этот Дадли.
— Ты не знаешь, о чём говоришь, — нахмуренно посмотрела я на неё, из-за чего полувейла немного съёжилась.
— Не, Эйлин дело говорит, — не согласился со мной Рон. — Кроме той части про превращение в какого-то пацана.
— Я не это имела в виду, — возмутилась Эйлин.
— Внешность в сделку не входила, — пропел Симус.
— Ха-ха, как смешно, — совершенно не смеясь, сказала Эйлин.
— Хела, — обратился ко мне Невилл, — может, раз ты не хочешь подражать своему кузену, то почему бы не воскресить собственную лень?
— О чём ты говоришь? — заинтересовавшись его предложением, спросила я.
— Точно! — совершенно не стесняясь, воскликнул Рон. — Невилл, ты просто гений. Хела, определённо не может быть такой же, как Гермиона. Двоих таких мир бы не выдержал.
— Вообще-то, я всё ещё здесь, — сощурив глаза, сказала Гермиона. — И я вынуждена тебя поправить, у нас есть два мира, так что твоя логика совершенно проваливается.
— Не начинай, а? — закатил глаза Рон. — Ты же поняла о чём я. И вообще, я это сказал в хорошем смысле, вот.
— Ага, как же, — ничуть не поверив его словам, обиженно сказала Гермиона.
— В общем, — вернулся к главной теме Рон. — Если надо будет воскресить лень в Хеле, то нет лучшего специалиста, чем я.
— И я, — добровольно вписала себя в группу лентяев Эйлин.
— И что вы предлагаете? — с маленьким опасением спросила я.
— Ты должна будешь лежать и ничего не делать, — серьёзно заявил Рон.
— Поэтому должна пропустить уроки в комнате для отстающих и дополнительные занятия в Библиотеке, — дополнила его слова Эйлин.
— Нет, — резко возразил Рон, на радость собирающейся возмущаться Гермионы, но сразу же продолжил: — Урок у акромантула пропускать нельзя, а то ещё обидится. Однако совместные занятия в Библиотеке можно.
— Эй! — воскликнула Гермиона. — Почему это? Разве это не то, чем мы все решили заниматься?
— Не стоит так нервничать, Гермиона, — обратился к ней Рон. — Это же всё для обучения, помнишь?
— Помню, — недовольно стиснув губы в одну линию, сказала она и отвернулась.
— Что же, — удовлетворившись таким ответом, посмотрел на меня Рон с горящими от воодушевления глазами. — Ты готова постигать все тонкости великой лени?
Рон совершенно не шутил, он и правда нацелился превратить меня в лентяйку, может, не самую лучшую, но вполне достойную таковой называться. После ужина меня сразу же проводили до гостиной, и под недовольным взглядом Гермионы Рон начал давать мне наказы:
— Слушай меня внимательно, Хела, — очень серьёзно посмотрел он на меня. — С этого дня ты — лентяйка. Забудь про дополнительные занятия, забудь про домашние эссе и исследования, забудь про выискивание баллов в свободное время, забудь про размышления, забудь про игры и развлечения, — перечислил он мои повседневные занятия. — Лентяй — это тот, кто ничего не делает, а настоящего мастерства в этом деле достичь очень сложно. В твоём случае невозможно из-за учёбы, но мы поступим хитро и выкрутим твою лень на максимум в освободившееся время, — на этой его фразе Гермиона хмыкнула.
— А это значит, — переняла эстафету в разговоре Эйлин, — что тебе надо просто лежать от ужина до отбоя, а потом спать. Максимально долго спать, желательно проспать завтрак.
— Завтрак пропускать нельзя, — не согласился Рон.
— Тогда почти проспать завтрак? — задумчиво предложила Эйлин.
— Годится, — кивнул Рон и обратился ко мне: — Поняла, Хела? Ты — лентяйка. Не забывай об этом.
— Я уже жалею об этом, — вздохнула я, располагаясь на почему-то свободном диване рядом с единственным камином.
— Не стоит расстраиваться, — попытался успокоить меня Невилл. — Ты же только попробуешь, и если это не поможет с твоей магией, то просто вернёшься к обычному поведению.
— От этого не легче, — проворчала я.
— Ладно, — немного нервно посмотрев на Гермиону, хлопнул в ладоши Симус. — Ты тогда постигай все тонкости лени, а мы пойдём заниматься.
— Но я ещё не всё рассказал, — от всей души возмутился Рон.
— Нет, всё, — показывая своими глазами на недовольного слона в комнате, попытался намекнуть на толстые обстоятельства Симус.
— Эх, — расстроено вздохнул Рон, опустив руки. — Пошли заниматься, — согласился он и направился на выход.
За ним сразу же последовали Невилл и Симус.
— Но мы же ещё столько всего не рассказали, — пожаловалась Эйлин, но всё же направилась в Библиотеку.
Оставшись с Гермионой, я легла на мягкий диван поудобнее и закрыла глаза.
— Сколько это будет продолжаться? — не убавляя недовольства в голосе, спросила Гермиона.
— Понятия не имею, — честно ответила я. — Надеюсь, что этого дня мне хватит с головой.
— А если не хватит? — серьёзно спросила Гермиона.
— Тогда я пропущу много дополнительного теоретического материала, — вздохнула я.
— А если ты так год проваляешься и ничего не достигнешь? — спросила Гермиона с прорывающимися нотками беспокойства в голосе.
— Значит, буду пробовать что-то другое, — приоткрыв один глаз, ответила я. — Гермиона, можешь оставить меня?
Она не ответила. Просто развернулась и ушла. Покачав головой, я вновь закрыла глаза и сосредоточилась на лени. Но сколько бы я так ни лежала, ничего не менялось. «Внезапно» от моего безделья ко мне не начали приходить мировые озарения, которые с удовольствием поведают мне все секреты магии, в особенности моей магии. Спать мне не хотелось, а лежать с закрытыми глазами надоело ещё десять минут назад.
— Я буду лениться лениться, — пробормотала я, садясь на диван, и, открыв глаза, уставилась прямо на одну неразрешимую загадку: — А с тобой, камин, я разберусь... когда-нибудь так точно.
Приняв решение, я целеустремлённо направилась на выход из гостиной. Кто вообще сказал, что лениться можно, только лёжа на диване? Как по мне, те, кто так говорит и думает, ограничены своим кругозором. Ведь надо же смотреть шире! Определённо лень — это избегание нужных дел. Раз так, если заменить «нужные дела» на не особо срочные, то это тоже будет считаться за лень. По крайней мере, с моей точки широчайшего кругозора.
Утвердившись в своих мыслях, я уверенней пошла по коридорам Хогвартса. Как и сказал Рон, я буду игнорировать загадки, о которых шепчут мне стены замка, но бесцельно бродить тоже не очень интересно. Конечно, вокруг множество всяких необычных и не очень понятных штук, с которыми можно пообщаться или влипнуть в какую-нибудь историю, но я должна лениться, а значит, должна максимально сосредоточиться на не особо срочных делах. Именно поэтому я направилась в совятню. Странно, но дядя и тётя всё же захотели переписываться со мной один раз в неделю, что вызвало у меня больше удивления, чем гипотетическая возможность Эйлин превращаться в какое-то подобие антропоморфной птицы. Когда я уезжала, то больше склонялась к варианту, где они будут праздновать мой отъезд, а потом счастливо отдыхать. Даже их глаза мне говорили то же самое. И вот в прошлом письме я прямо спросила у них, почему они захотели обмениваться письмами. Ответ пришёл совсем недавно, примерно дня два назад, но я так и не нашла свободной минутки прочитать его. Все мои мысли занимала практика по заклинаниям и чарам.
Удобно расположившись за письменным столом в одной из пристроек рядом с совятней, я достала из сумки письмо и раскрыла его. Моя сова сразу же как будто материализовалась на жёрдочке рядом со мной и с очень гордым видом следила за моими телодвижениями. Видимо, исполнение своих почтальонских обязанностей вселило в неё тонны уверенности. Что же до самого письма, то тётя привычно в самом начале перечислила всё, что случилось с ними за неделю, а это, как всегда, ничего необычного, и уже под конец написала, что сначала они и правда радовались моему уходу и были очень счастливы не думать о возможности дома в любую секунду взлететь на воздух из-за моей прихоти, но через недельку им стало невыносимо скучно. Сейчас они даже подумывают завести какого-нибудь магического животного, чтобы он вносил частичку хаоса в их удивительно непривычно спокойную жизнь.
Улыбнувшись на это, я принялась за ответ. Бумага и писчие принадлежности привычно появились на столе сами собой, и я задумчиво посмотрела на свою сову.
— Совушка, — обратилась я к ней. — Как ты думаешь, кто из животных сможет с тобой ужиться?
— Уху? — непонимающе посмотрела она на меня, и я пододвинула к ней письмо от дяди с тётей. Она быстро пробежала по нему взглядом, а под конец комично расширила глаза и резко взглянула на меня: — Уху!
— Я тоже удивилась, — покивала я в ответ на её возмущение.
— Уху, — перебрала она лапками по жёрдочке.
— Не стоит их обвинять, — строго посмотрела я на сову. — Просто им внезапно стало слишком просто жить, а они привыкли к сложностям. Возможно, покупка животного поможет им взбодриться.
— Уху! — не согласилась она со мной.
— И ничего я не предательница, — закатила я глаза на её обвинение. — Это же не мне предлагают нового питомца. В общем, мы всё равно не сможем сильно повлиять на их решение, поэтому надо направить их мысли в нужное нам русло, понимаешь?
— Уху, — нехотя согласилась со мной сова.
— Тогда кого бы ты смогла принять рядом с собой? — с интересом спросила я.
— Уху! — замахала крыльями сова.
— Увы, дракона они не заведут, — опечалилась я от невозможности такого исхода событий.
— Уху, — гордо повернула сова голову в сторону.
— Хах, — усмехнулась я. — Что же, раз кроме дракона ты никого не примешь, то мы так и напишем.
Излагая свой ответ на бумаге под важные уточнения от совушки, я провела некоторое время рядом с совятней. Отдав же письмо деловой сове, я вышла наружу и села на ближайшую лавочку, задавшись вопросом о моём следующем пункте назначения. Вокруг уже темнело, но волшебники всё так же ходили туда-сюда. Вскоре появились светящиеся шарики, что летали на некотором отдалении от земли и полностью освещали округу. Мой взгляд легко выцепил несколько животных, которые самостоятельно гуляли и создавали впечатление, что тоже захотели отправить письмо кому-то. А могут ли картины, статуи и призраки писать письма? Сохраняют ли они связь со своими родственниками даже после смерти?
Обрадовавшись своему любопытству, я принялась думать, у кого бы выспросить ответы на столь не очень важные вопросы. И спустя пару секунд размышлений решила совместить сессию вопросов и свой еженедельный поход к, как её все вокруг называют, «ужасной» статуе. Быстро взлетев в воздух, я легко направилась к замку. Можно было бы пройтись по дорожке, но я же лентяйка, а значит, ходить мне лениво. Заметив открытые арочные окна, я легко влетела в них и оказалась внутри Хогвартса.
— Так-с, — протянула я, осматривая пустой коридор, и указала в правую сторону. — Думаю, пойду туда.
После очередной прогулки, где мне вновь пришлось немного расстроить шёпот стен, я оказалась в одном из внутренних парков замка. Когда же я прогулялась вглубь, то привычной статуи мужчины, который задумчиво сидел на большом камне, нигде не было видно.
— Странно, — пробормотала я, немного подлетая в воздух, и подозрительно осмотрела местность.
Но ничего не случилось. Смирившись с неудачным визитом, я села на одну из свободных скамеек. Неужели этот нелюдимый тип решил чем-то заняться? Может, начал учиться читать?
— Бу! — крикнул прямо рядом со мной внезапно появившаяся скульптура мужчины в мантии.
Я не вскрикивала, лишь с испугу вдарила со всей силы по источнику звука. Мой кулак встретила мраморная голова статуи, которую я признала лишь постфактум. К моему облегчению он не раскрошился на кусочки, как какой-нибудь «камешек» на уроке Подготовки, лишь пространство вокруг нас содрогнулось, и мой удар как-то перенаправился вовне, отбрасывая меня и разрушая скамейку с частью земли вокруг.
— Неплохой удар для первокурсницы, — усмехнулся мужчина, неподвижно сидя на уже разлетевшейся в щепки скамейке.
— Что это было? — спросила я, зависнув в воздухе. — С каких пор ты умеешь так? — указала я на испорченный ландшафт парка.
— Всегда умел, — пожала плечами статуя. — Или ты предпочла бы, чтобы я разлетелся на мелкие кусочки?
— Нет, не предпочла, — ответила я, приземляясь на землю. — Долго ты ещё будешь сидеть в воздухе? И что ты вообще сделал с моим ударом?
— Мне нравится здесь, — сказала статуя, закидывая руку на вроде как несуществующую спинку скамейки. — Что же до удара, то это моя секретная техника перенаправления, которая была вбита в меня скульптором. Ты хоть представляешь, какие заклинания, чары и удары мне надо было пережить, чтобы сейчас спокойно с тобой разговаривать?
— Ммм, — задумалась я, осматривая невредимую скульптуру в мантии и остроконечной шляпе. — Много?
— Ты и представить себе не можешь, на что может пойти волшебник, чтобы не видеть своих страхов, — поделился со мной мужчина своим жизненным опытом.
— Разве для этого не достаточно просто не смотреть на тебя? — спросила я, присматриваясь к ближайшей скамейке.
— Многим одного знания достаёт для совсем уж сумасшедших действий, — ответила статуя. — И вообще, присаживайся, — постучал он по воздуху, от которого раздался глухой стук.
Подозрительно осмотрев пустующее пространство, я аккуратно топнула ногой по исчезнувшему участку плитки и встретила вполне себе осязаемую землю.
— Что? — только и смогла спросить я, полностью становясь на невидимую плоскость. — Как вообще?
— Это моя способность, — гордо заявила статуя. — Все направленные на меня атаки я могу преобразовывать во всё, что мне захочется. Весь этот парк был создан лично мной, — заявил он, широко взмахнув рукой. — Когда-то это место называлось невидимым лесом, но после очередного покушения группы могущественных волшебников, которые не пожалели сил на вторжение в Хогвартс, я смог придать этому месту цвета.
— Это ты так намекаешь, что мой удар был недостаточно мощный? — спросила я, присаживаясь на невидимую скамейку.
— Могу отдать тебе должное, — серьёзно посмотрел на меня мужчина. — Ты смогла выбить прошлое воплощение, но силёнок всё же не хватило, чтобы я создал нечто столь же совершенное.
— Разве ты не мог просто дополнить уже существующие вещи? — поинтересовалась я.
— Ты меня удивила, — радостно сообщила статуя, — вот и получилось то, что получилось. А теперь признавайся, ты же испугалась? Мне же удалось достучаться до твоего глубинного страха, и теперь ты вся дрожишь от шока?
— Ты просто выскочил передо мной из ниоткуда, — нахмурившись сообщила я. — Любой бы испугался такого. Но это совершенно не глубинный ужас, что не будет давать мне спать по ночам, а стандартная реакция. И вообще, с каких пор ты можешь вот так вот возникать в пространстве?
— Всегда умел, — пожал плечами мужчина. — Просто не использовал.
— Что ещё ты «всегда умел»? — закатив глаза, спросила я.
— Так, уже и не вспомню, — протянула статуя.
— А если бы умел читать и писать, то оставил бы себе записку с напоминанием, — пробурчала я.
— Да понял я, понял, — замахал руками мужчина. — Ты хоть представляешь, как сложно добиться от библиотекарей хоть чего-то такому, как я?
— Ну, — на самом деле задумалась я, — ты же вроде как-то общаешься с картинами и призраками...
— Ага, — вздохнул мужчина, — надеваю себе на голову мешок и хожу по Хогвартсу.
— Правда помогает? — спросила я.
— Со мной могут спокойно говорить пару минут, а потом мешок становится частью кошмара, — просветил меня мужчина.
— Ты же можешь как-то это контролировать, нет? — спросила я.
— Я и контролирую, — возмутилась мраморная статуя. — Только вот полностью отключить это не могу. Всё же это так же, как если бы я тебе порекомендовал больше не дышать вовсе.
— Или ограничить свой магический поток? — дополнила я вопросительно.
— Или так, но прекращение дыхания звучит более... милосердно, — подобрал мужчина нужное слово через секунду.
— Я умею ограничивать свой магический поток, — легко сказала я, чтобы посмотреть на его реакцию.
— Полностью? — с интересом посмотрел он на меня.
— В определённых пределах, — ответила я.
— А теперь представь, что для выключения моей особенности надо его полностью перекрыть, — проникновенно сказала статуя.
— Это же... смерть? — поразила меня внезапная догадка.
— Она самая, — серьёзно кивнул мужчина. — Так что будь осторожна в своих манипуляциях, договорились?
— Ага, — ответила я и через секунду вернулась к теме. — Но разве тебя нельзя ограничить? Наложить защитные чары на маску какую-нибудь, а потом надеть её на тебя?
— Это выигрывает лишь преступно мало времени, — отмахнулся мужчина, — да и артефакты выходят неоправданно сложные и одноразовые после моего «использования». Так много ресурсов в меня готовы были вкладывать лишь ненавистники, количество которых смертельно сократилось. Ладно, не будем обо мне. Чего это ты так рано сюда заявилась?
— Эм, — запнулась я, вспоминая цель своего визита. — Статуи и животные пишут письма? Призраки поддерживают связь со своими родственниками?
— Понятия не имею, — практически сразу же ответила статуя. — Ты же знаешь, что я не очень компанейский. И эти вопросы заставили тебя пропустить ежедневные дополнительные занятия? — недоверчиво посмотрев на меня, спросил мужчина.
— Не совсем, — уклончиво ответила я.
— Разругалась со своими друзьями? — грустно спросила мраморная скульптура. — Эх, не видать мне новых посетителей.
— Нет, не разругалась, — вздохнув ответила я, чем вызвала улыбку у собеседника. — Приведу я их к тебе, но ты же сам понимаешь, что без нормальной окклюменции они к тебе и на йоту не подойдут.
— Ну не знаю, — расслабленно протянул мужчина. — Та девочка с кучерявыми волосами вполне может продержаться пять минут, или рыжий мальчишка, который недавно совершил скачок.
— А ты-то откуда всё это знаешь? — подозрительно посмотрев на него, спросила я.
— Общаюсь по долгу службы с местным акромантулом, — пожала статуя плечами. — Любит он ко мне захаживать, чтобы отточить свои навыки.
— И ты говоришь, что некомпанейский, — недоверчиво сказала я. — Признавайся, кто у тебя ещё в знакомых числится?
— По сравнению с обычной статуей, несправедливо мало, — заявил мужчина. — И вообще, не переводи тему.
— Тц, — цыкнула я и отвернулась.
— Неужели произошло что-то серьёзное? — обеспокоенно спросила статуя.
— Я тебе не говорила, но я ужасна в заклинаниях, — нехотя призналась я через пару молчаливых секунд.
— Это, — не сразу нашёлся что сказать мужчина, — плохо?
— Конечно! — горячо заявила я, резко развернувшись к нему. — Что это за волшебник, который даже заклинания нормально не может выполнить?
— Ну, бьёшь ты и так отлично для своего возраста, — привела аргумент статуя. — Зачем тебе ещё и заклинания?
— Я волшебница, — веско ответила я.
— И? — не понял мужчина.
— Ты же статуя волшебника, — указала я на него. — Неужели не знаешь, в чём наша особенность?
— Я всего лишь статуя, а не настоящий волшебник, — объяснила мне скульптура, как маленькой.
— В общем, — отмахнулась я от его подколок, — это плохо. Каждый волшебник должен уметь управлять своей магией, а я не могу даже сделать первый уверенный шаг в обучении.
— Если смотреть с этой стороны, — потёр подбородок мужчина. — А ты разве уже не умеешь?
— Очень смешно, — закатила я глаза.
— Ну правда, ты же как-то бьёшь с такой силой, — постучала скульптура по невидимой скамейке. — Ещё и летаешь без артефактов.
— Это другое, — сказала я.
— И... почему? — непонимающе спросила статуя.
— Сложно объяснить, — задумалась я. — Смотри. Я могу попросить свою магию позволить мне летать, зажечь огонь, укрепить мышцы, усилить удар и тому подобное, но это не прямое управление. Даже ощутить свой магический поток нормально не могу, хоть каждый раз и создаётся впечатление, что моя же магия не принадлежит мне, как будто она лишь делает одолжение по прихоти, и это неимоверно раздражает. Ещё и заклинания коверкает, как десяти высшим демонам и не снилось.
— Всё же далёк я от этих штучек волшебников, — сказала статуя. — Но, если это поможет, могу рассказать, как я воспринимаю магию.
— Если начнёшь говорить про какие-то щекочущие, колющие, инородные или непривычные чувства, то я тебя ударю, — пригрозила я.
— Оставь эту ерунду волшебникам, — улыбнулся на это мужчина. — Для меня магия — это как возможность дышать для людей. Я родился с ней и благодаря ей, поэтому ничего «инородного» внутри себя не чувствую. Как-то так.
— Намекаешь, что я больше похожа на «живую» статую? — приподняла я бровь.
— Возможно, — покачала головой скульптура. — Ещё, возможно, если дать мне палочку, то мои заклинания тоже будут странными. Но палочки создаются лишь для волшебников и выбирают только волшебников, так что проверить мы это не можем.
— Тогда, может, скажешь свои мысли по поводу моего заклинания? — попытала я удачу. — Вдруг что интересное заметишь.
— А давай, — согласился мужчина, резко вставая с невидимой скамейки. — Доставай свою палочку, юная волшебница, и создавай заклинание.
— Вот так сразу? — спрыгнула я со скамейки.
— Не веришь, что я справлюсь с твоим заклинанием? — усмехнулась статуя.
— Ммм, — посверлила я его взглядом и приняла решение: — Ладно. Что мне поднять? — спросила я, доставая палочку.
— Меня, — ткнув себе большим пальцем в грудь, сказала статуя волшебника.
— Как знаешь, — пожала я плечами.
Я уже могу отводить бушующий поток от ёмкости, так что ничего страшного не должно случиться. Тем более статуя уже доказала свою крутость, полностью приняв мой удар.
Глубоко вдохнув, я вновь встала в стандартную позу для колдовства, представила действие нужного заклинания, что должно будет поднять улыбающуюся во все тридцать два мраморных зуба статую, и придвинула древко палочки к носу. Поддавшись порыву, я добавила ещё кое-что: всё же теперь я лентяйка, а значит, едина со своей магией. Ты слышишь? Я едина с тобой! Мы обе лентяйки, так что нечего воротить от меня нос!
— Вингардиум Левиоса, — автоматически сказала я, лениво вырисовывая в воздухе нужный узор из двух линий.
Вновь бурная река, что течёт прямо на очень маленькую ёмкость. Привычно отслеживая приевшийся процесс, я поняла, что что-то отличается слишком поздно. Слишком расслабилась, поддалась ленивому настроению. Бурлящий поток, вместо того чтобы безразлично проходить сквозь ёмкость, сжался прямо перед горлышком колбочки и начал полностью её наполнять, даже не думая проливать и каплю. А ёмкость начало раздувать.
Привычного порыва воздуха во все стороны не последовало. Было лишь непривычное мне до этого понимание запутанной структуры создаваемого заклинания, которое с каждой секундой усложнялось, а потом ощущение, что движением своей палочки я могу двигать предмет. Посмотрев на статую, я заметила, что она полностью застыла и не думала шевелить даже глазом. «Не могла шевелить», — естественно пришло ко мне понимание. А потом я легонько, практически невесомо, двинула палочкой.
Всё произошедшее вместилось в жалкие пару мгновений. И изменения не заставили себя ждать. Статуя волшебника подлетела в воздух, а пространство вокруг полностью исчезло. Не было ни взрыва, ни щепок, ни слабого порыва ветра, парка как будто и не было, а потом он вновь возник таким же, как и был, даже разрушенная моим ударом скамейка восстановилась. Потом вновь исчезло и появилось, всё как будто мерцало. И с каждой секундой частота этого мерцания увеличивалась. Что же до меня, то я автоматически подлетела в воздух сразу же, как парк превратился в ничто. Спустя от силы десять секунд уже не маленькая ёмкость со структурой заклинания внутри пошла трещинами. Статуя же начала двигаться, и с каждым таким движением возникала новая трещина. Миг, и уже кувшинчик, что был где-то на краю моего сознания, рассыпался на осколки, а статуя рухнула прямо во всё ещё мерцающий парк.
Наблюдая за всем этим, я не знала, куда себя деть. Стоит ли мне вообще что-то делать? Скульптура волшебника рухнула на мерцающую плитку, которая пошла волнами, будто и не была она никогда твёрдым предметом.
— Ха-ха-ха, — услышала я заливистый смех мужчины, который движениями своих конечностей возводил вокруг себя что-то похожее на каменную беседку. — Хела, я думал, что про десять высших демонов это преувеличение! — крикнул он мне, плюхаясь на мраморную же скамейку. — Подлетай быстрее сюда! Будешь думать, куда мне девать столько энергии, — продолжил он, выдыхая белым пламенем, что через секунду превратилось в разноцветных бабочек.
— Всё нормально? — оставляя за своей спиной всё ещё мерцающий парк и становясь на пол беседки, спросила я у статуи мужчины, что кое-где пошла трещинами, которые быстро исчезали, но вскоре опять появлялись.
— Давненько по мне так не прилетало, — счастливо улыбнулся мне мужчина, медленно формируя в руках какой-то кристалл. — Быстрее говори, что мне воплотить. Можешь считать, что я сейчас добрый джин.
Происходящее немного выбивалось из обычного Хогвартса, но прошлый визит в кабинет директора Дамблдора привил мне понимание, что игры с пространством не ограничиваются запутанными коридорами замка.
— Тогда, — сжав палочку в руках, сказала я. — Сделай дракона.
**Собрание преподавателей Хогвартса**
— ...также сообщаю, что Седрик Диггори уже полностью восстановился и вернулся к обучению, — сказал Филиус Флитвик всем коллегам, собравшимся в просторном и уютном помещении.
— Это хорошо, — кивнул директор Дамблдор, оглаживая свою бороду.
Преподаватели Хогвартса сидели на удобных диванчиках и креслах, рядом трещал яркий камин, широкие и высокие окна открывали отличный вид на Запретный Лес, а несколько книжных полок, заполненные никому не интересной писаниной, создавали впечатление обжитого помещения. Сегодня все преподаватели вновь перекидывались новостями об успехах и неудачах учеников, обсуждали происходящие в мире события и подающих надежды волшебников, а также наслаждались компанией и вкусным чаем с закусками.
— Возможно, пришло время поговорить о самой животрепещущей теме в Хогвартсе, — сказал Дамблдор заветные слова, хитро осматривая всех здесь собравшихся. — Всё же по вам отлично видно, как вы еле сдерживаетесь, но давайте не будем превращать всё в балаган. Кто хочет начать первым? — больше интересуясь подносом с бутербродами, спросил он.
— Мисс Поттер, — начала раньше всех говорить заместитель директора Минерва Макгонагалл, — необычная девочка. Благодаря своему уму и усидчивости она легко освоит стандартный курс трансфигурации, а её... особенность помешает лишь при более глубоком изучении предмета.
— Просто скажи уже, что она — настоящее потенциальное бедствие, — всего во второй раз за собрание высказался Снейп.
— Северус, — с осуждением посмотрела на него Макгонагалл.
— Я всё ещё знаю, как меня зовут, Минерва, — не изменившись в лице, продолжил Снейп. — Ещё я знаю, о чём говорю. Стоит ей только начать делать настоящие зелья, как всё провалится в пропасть.
— Не преувеличивай, Северус, — мягко улыбнулся Флитвик. — Мисс Поттер лишь встала на путь изучения магии. Не стоит быть таким строгим к ней. Или ты уже забыл, как сам начинал?
— Это другое, — отрезал Снейп, немного поморщившись от чая, что внезапно стал слишком кислым. — Такое на самом деле контролировать не удастся и пяти Дамблдорам, а вы говорите мне, что маленькая девчонка, которая лишь непонятным чудом всё ещё не сгорела на месте, сможет это сделать в темпе обычного ученика?
— У неё настоящий талант, Северус, — сказала Трюк, помотав головой. — Ты же у нас тоже талантливый, должен знать, что это значит на самом деле.
— Как я уже сказал, это другое, — не согласился с ней Снейп.
— Девочка и вправду особенная, — осторожно сказал Квиррелл.
— О, — удивился Снейп. — А ты всё же можешь запоминать учеников.
— Лишь тех, кто этого на самом деле достоин, — легко согласился Квиррелл. — Даже я такое в первый раз вижу. Интересно, что именно привело к такой аномалии?
— Не стоит говорить об этом с таким предвкушением, — недовольно нахмурившись, сказала мадам Спраут. — Девочка пережила многое, и это уж точно не должно становиться предметом исследований.
— Вот как, — задумчиво посмотрел на неё Квиррелл. — Простите, я всё ещё не запомнил, как вас всех зовут. Но у меня всё же есть вопрос к женщине с растениями. А зачем вы её здесь держите, если не для исследований?
— Мы обучаем детей магии, — с нотками возмущения в голосе сказала мадам Спраут. — И чем раньше вы это примете, тем легче вам будет здесь ужиться со всеми.
— Я не планирую оставаться, — отрезал Квиррелл.
— Ещё один преподаватель со странными взглядами на жизнь, — закатил глаза Снейп и повернулся к наблюдающему за всем старику: — Дамблдор, когда вы уже возьмёте на эту должность достойного волшебника?
— Северус, не стоит сомневаться в достойности профессора Квиррелла, — спокойно сказал директор, отставляя чашку с чаем. — Хоть у него и есть свои недостатки, но, к нашему счастью, преподаёт он отменно.
— Так отменно, что хочет сбежать сразу же, как выдастся возможность, — пробормотал Снейп.
— Не все мы здесь по своей воле, зельевар, — пространно сказал Квиррелл.
— Как скажешь, — скривился, как от кислого лимона, Снейп.
— Мне кажется, мы отдалились от темы, — решила вернуть разговор в интересное ей русло профессор Синистра. — Хоть я не так плотно взаимодействую с учениками, но мисс Поттер точно запала мне в сердце. Ещё и друзей нашла себе очень интересных.
— Верно, — согласился с ней Флитвик. — Всегда захватывает наблюдать за действиями увлечённых молодых волшебников.
— Смотрите, чтобы её «друзья» не ударили ей в спину из зависти, — решил внести каплю реальности в разговор Снейп.
— Не стоит так говорить, Северус, — строго сказала Макгонагалл. — Мы должны верить в лучшие качества своих учеников и стараться их в них взращивать. Конечно, твой метод преподавания специфичный, но ты же преследуешь те же цели.
— Глупость не истребить, как бы я ни пытался, — сознался Снейп.
— Не стоит перекидывать на нас своё плохое настроение, Северус, — покачал головой Флитвик. — Помона, помню, вы говорили, что на мисс Поттер интересно реагируют некоторые растения.
— Точно, — кивнула Спраут. — Один мой многообещающий ученик заметил интересную деталь...
— Даже такое возможно, — перебил её застывший в одной позе Дамблдор. — Всё же жизнь не перестаёт меня удивлять, — усмехнулся он и встал из своего кресла.
— Директор, вы куда? — спросила Минерва.
— Господа, — начал Дамблдор, направляясь к выходу, — кто из вас хочет проследовать со мной в парк Ужаса?
— На эту статую опять кто-то умудрился напасть? — недоверчиво спросил Снейп. — На моей памяти это уже третий случай.
— Раньше их было больше, — вздохнул Флитвик. — Кто это на этот раз?
— Мисс Поттер решила продемонстрировать своё владение заклинаниями, — легко ответил Дамблдор, взмахом руки открывая дверь без ручки. — Точнее, всего одним. И в каком-то смысле преуспела.
— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросил Флитвик. — Сегодня она, конечно, показала некий прогресс, но прошло слишком мало времени для таких смелых заявлений... особенно в её случае.
— Лучше увидеть всё своими глазами, чем выслушивать объяснения, — таинственно ответил Дамблдор и вышел в коридор.
Оставшиеся преподаватели вопросительно переглянулись и остались сидеть на своих местах. Всё же если сам Дамблдор пошёл разбираться в произошедшем, то их присутствие понадобится там только в качестве наблюдателей, а в таком случае можно продолжить отдыхать и узнать о произошедшем от портретов, статуй или ещё кого-нибудь. И, конечно, дело не в том, куда именно пошёл директор... совершенно точно нет. Однако в этой комнате присутствовали и те, чей интерес был отнюдь не праздный. Поэтому, бубня себе под нос нехорошее о привычках директора школы, в которой ему «посчастливилось» работать, практически сразу Снейп вышел вслед за Дамблдором. Потом за ним подтянулись любопытствующий успехами своих учеников Флитвик и Макгонагалл, как декан факультета Гриффиндор, хоть ей и очень не хотелось возвращаться на работу во время отдыха. Квиррелл же тоже хотел пойти посмотреть, что именно произошло, но, немного подумав, решил, что чай сейчас намного важнее каких-то там учеников.
Так, тройка преподавателей во главе с идущим вперёд прогулочным шагом Дамблдором оказалась перед входом в парк, который почему-то безостановочно мигал.
— Это то, о чём я думаю, директор? — поражённо смотря на это представление, спросила Макгонагалл.
— Возможно, — ответил он, задумчиво потирая бороду. — Всё же поразительные способности, не правда ли?
— Столько магии тратить на это просто глупо, — высказался Снейп, умудрившись выглядеть более хмурым, чем обычно.
— Следует проверить всё лично, — сказал Флитвик, доставая палочку.
— Не стоит торопиться, — притормозил Дамблдор рвение преподавателей. — Скоро это место стабилизируется.
Снейп уже хотел спросить, с чего такие выводы, но не успел, Ужасающий парк через секунду снова стал самим собой, с виду обычным и приятным для прогулок и отдыха местом, только вот слишком тихим.
— Что же, пойдёмте спросим, как дела у нашей статуи, — сказал Дамблдор, продолжив свой спокойный шаг. — Может, стоит навещать его почаще? Не хотите составить мне компанию?
— Очень смешно, — закатил глаза Снейп, без раздумий последовав за директором.
— Я всегда плохо сплю после посещения этого места, — привела свой стандартный аргумент отказа Макгонагалл.
— Наверное, стоит сдуть пыль со своих навыков окклюменции, — как всегда, остался в раздумьях после такого предложения Флитвик.
Больше никто из них ничего не говорил. Все преподаватели знали об этой статуе и хоть раз, но общались с ней, и отлично были осведомлены, что сама скульптура волшебника довольно добродушна, вот только всё, к чему она прикасается, так или иначе, оказывает пугающий эффект, даже если это безобидное дерево или обычный шарик. Такова уж суть этого произведения искусства, выбранное самим Хогвартсом.
— ...а ещё он должен уметь летать, плавать, дышать где угодно, или ему даже дышать не обязательно и...и, — услышали они голос знакомой всем юной волшебницы.
— Менять размеры и ещё... маскироваться, полностью меняя строение тела, — послышался довольный мужской голос, который невольно вызывал мурашки по коже, несмотря ни на какие практики окклюменции.
— Точно! — радостно воскликнула Хела, которую уже отлично было видно через ряд редких деревьев. — И чтобы ещё был умным с самого рождения, чтобы вообще понимал и анализировал всё, что ему скажут.
— Давай ещё что-нибудь посложнее. Чем сложнее концепция, тем больше на неё уйдёт лишней магии. Может, чтобы был ещё добрым? — спросило воплощение ужаса всех без исключения жителей магического мира.
— Просто доброта — слишком расплывчато, — ответила ему Хела, которая как будто и не замечала особенностей своего собеседника. — Давай, чтобы он мог различать добро и зло, но не разделял при этом мир на эти два понятия.
— Ммм, что-то типа серости мировосприятия? — держа в своих мраморных руках чёрное яйцо размером с голову человека, уточнила статуя.
— Вроде, — неуверенно ответила Хела, — но не так, чтобы ему было плевать на происходящее, а чтобы он знал, что хорошо, а что плохо.
— Ты ведь понимаешь, что это то же самое, как если бы ты попросила меня создать «объективную логику»? — поинтересовалась статуя, облик которой ускользал от наблюдателей, которые, конечно же, сделали это намеренно, в противном случае смотреть в сторону статуи можно было бы лишь максимум несколько десятков минут, да и то это зрелище не вызывало бы ничего приятного.
— Читал бы книжки, мог бы и лучше всё это сформулировать, — попеняла ему Хела.
— Тебе я могу сказать то же самое, — не осталась в стороне скульптура.
— Мне, вообще-то, всего одиннадцать, а не неопределённое количество веков, — придавила аргументом Хела.
— Если ты опять начнёшь мне проедать мрамор полезностью умения считать, то я прекращу творить это существо, — прибегла к угрозам статуя волшебника.
— Хватит ныть, — не повелась Хела. — Делай уже что-нибудь. Ты уже не разрушаешься на глазах, так что вытворяй наконец последние штрихи.
— Какая ты грубая, — немного обиженно сказала статуя, но всё же продолжила делать то, что делала.
— Мне это уже говорили, — просто сказала Хела.
— Что вообще... — хотел было спросить Снейп, но ощущение вбухивающегося в одно сравнительно маленькое место невообразимого количества магии остановило его.
— Вот, — сказала ужасающая статуя усталым голосом, — держи. И хоть это и было весело, но больше не надо использовать на мне свою магию.
— Ты же сам попросил, — недовольно пробурчала Хела, беря в руки большущее яйцо. — А когда он вылупится?
— Эм, — задумалась скульптура, чуть ли не растекаясь на скамейке, — понятия не имею.
— Ладно, — легко приняла этот факт Хела, — тогда спрошу у Гермионы.
— А если она не знает ответ? — поинтересовалась статуя.
— Тогда поищем его вместе, — пожала плечами Хела.
— Как проходит ваше познание магии, мисс Поттер? — решил подать голос Дамблдор.
— М? — вопросительно протянула Хела, оборачиваясь к персоналу Хогвартса, и, зависнув на считаные мгновения, продолжила: — Неплохо. Даже отлично. Недавно получилось сделать кое-какой прогресс... А вы что здесь делаете?
— Мисс Поттер, мы же с вами говорили, что вы должны практиковаться лишь под присмотром, — вздохнул Флитвик.
— Я помню, — с готовностью кивнула Хела.
— Мисс Поттер, вы же понимаете, что практика вне уроков должна проходить лишь с одобрения старост? — риторически спросила Макгонагалл, поправляя свои очки.
— Вроде там всё было не так строго, — посмотрев в сторону, ответила Хела.
— Мы правда будем игнорировать тот факт, что у неё в руках яйцо какого-то существа? — спросил у всех здесь находящихся Снейп.
— Мисс Поттер, — обратился к ней Дамблдор. — Профессор Снейп прав, вам не стоит выращивать незнакомых существ. Как вы смотрите на то, чтобы отдать яйцо в руки профессионалов?
— И кто это будет? — чуть нахмурившись, Хела покрепче сжала в руках яйцо.
— Хагрид отлично справится с этой задачей, — улыбнулся глазами Дамблдор. — Помнится, он говорил, что в последнее время скучает.
— Этому полувеликану не бывает скучно, — фыркнул Снейп.
— Простите, дорогие гости, — отозвалась из глубин беседки статуя волшебника, — но у меня нет желания с вами общаться.
В ответ на его реплику все преподаватели непроизвольно застыли, пытаясь побороть неожиданный испуг, а Дамблдор лишь усмехнулся.
— Видимо, ты и правда не в форме, раз забыл про контроль, — сказал директор.
— Не то чтобы, — отозвалась статуя голосом, от которого бегали мурашки по коже. — Просто настроение пропало.
— Понимаю, — протянул Дамблдор. — Тогда мы дадим тебе время восстановиться, всё же было довольно грубо приходить без приглашения.
— Эм, — запнулась статуя. — Вы же и так знаете, что приглашения я не раздаю.
— А может быть, и стоило, — пространно отметил Дамблдор и обратился к старающейся прикинуться мебелью Хеле: — Мисс Поттер, так что вы решили?
— Я, — посмотрела она на чёрное яйцо с кучей разных узоров. — Хагрид точно подойдёт?
— Определённо, — кивнул Дамблдор, — всё же он достаточно образован и любознателен, чтобы позаботиться о непонятном яйце.
— Лучше и не скажешь, — кивнул Флитвик. — В прошлый раз он пытался позаботиться о брошенных в лесу мелких детёнышах одной занимательной твари. Как они там, кстати?
— Когда я последний раз спрашивал, счастливо рыскали по Запретному Лесу, — чуть помедлив, сказал Снейп.
— Эх, — вздохнул Дамблдор, — значит, уже покинули удобный домик и пошли искать свой путь в жизни.
— Как по мне, просто сбежали, когда выдалась возможность, — сказал Снейп. — Жаль, что не успел собрать с них ингредиенты.
— Как видите, мисс Поттер, после заботы Хагрида все уходят с полными силами, — сказал Дамблдор, погладив свою бороду.
— Разве в Запретном Лесу водятся драконы? — немного недоверчиво посмотрела на преподавателей Хела.
— Мисс Поттер, вы же не собрались сами высиживать яйцо, созданное из чистой магической энергии? — приподняв бровь, спросила Макгонагалл.
— Ну, — протянула Хела, увильнув взглядом немного в сторону. — Такова была задумка.
— У вас не хватит времени на всё и сразу, — покачал головой Флитвик. — Не стоит себя загружать ещё и заботой о магическом создании.
— Я... подумаю над вашим предложением, — наконец сдалась Хела, немного расслабляя свою хватку.
— Что же, — глухо хлопнул в ладоши Дамблдор, — тогда нам стоит посмотреть на успехи нашей ученицы.
— Я не буду снова становиться целью, — запротестовала статуя, которая немного перестала вселять ужас во всех вокруг.
— Мы и не просим, — закатил глаза Снейп. — Если уж, Поттер, смогла обуздать свою магию, то целью может быть что угодно. Например, это яйцо.
— Я не настолько всё контролирую, — нахмурившись сказала Хела.
— Не сомневаюсь, — просто ответил Снейп.
— Как насчёт вот этого? — спросила статуя, вытаскивая на всеобщее обозрение огранённый кристалл, он был настолько чистым, что выглядел прозрачным.
— Хм, — задумчиво протянул Дамблдор, — отличная вещица. Подойдёт для наших целей.
— Вы в своём уме? — вытаращившись на кристалл, спросил Снейп. — Это же спрессованная магия, ещё и в таком количестве.
— Вот именно, — кивнул Дамблдор. — Отлично подойдёт для тренировок мисс Поттер. Всё же обычные вещи, скорее всего, не продержатся и мига.
— О чём вы вообще говорите? — вернув себе невозмутимость, спросил Снейп.
— Всё о том же, — мягко улыбнулся Дамблдор. — Мисс Поттер, вы не против утолить наше любопытство?
— Почему бы и нет, — спокойно пожала плечами Хела и осторожно поставила яйцо на ближайшую каменную скамейку в беседке. А когда взяла из рук статуи прозрачный кристалл, подкинула его в воздухе и спросила: — Для чего ты вообще его создал?
— Бывает полезно иметь твёрдую магию в запасе, — просто ответила статуя. — В артефакторике такое широко используется.
— В зельях тоже, — добавил Снейп, не сводя взгляда с кристалла, а потом помотал головой и продолжил: — Только во всех этих областях используются лишь крупицы твёрдой магии.
— Крупицы? — протянула Хела, сбегая по ступенькам беседки, и, преодолев последнюю, резко остановилась: — Так баллы факультетов — это твёрдая магия?
— Напрасная растрата ресурсов, — нахмурено подтвердил её выводы Снейп.
— Будет тебе, Северус, — сказал Дамблдор. — Разве тебе не интересно смотреть за попытками авантюристов добыть твёрдую магию из школы?
— Только это и смиряет меня с реальностью, — ответил Снейп.
— Что же, мисс Поттер, — обратился к ней Флитвик, — давайте не будем терять время, а то проторчим здесь до отбоя, а младшим курсам не стоит находиться ночью в коридорах Хогвартса.
— Я всё хотела спросить, — положив кристалл на один из плоских камней, что были разбросаны везде в изобилии, сказала Хела. — Что именно происходит в ночных коридорах Хогвартса? Рон говорил мне, что монстры выходят в это время на охоту, но что-то мне слабо верится, что они каждую ночь преодолевают защиту замка.
— «Монстры» и не преодолевают защиту, — спокойно сказал Дамблдор. — Они такая же часть замка, как и все жители Хогвартса, разве что отбиться от них могут только более старшие курсы.
— А я не смогу? — всё же спросила Хела, принимая новую информацию.
— Не стоит проверять, мисс Поттер, — строго сказала профессор Макгонагалл.
На это Хела всё же согласно кивнула и отошла от кристалла на несколько шагов. Профессора стали немного поодаль, чтобы не сильно мешать девочке. Статуя волшебника же осталась в своей новосозданной беседке, наблюдая за всем со стороны, и думала, что она всё же не жалует большие компании.
Без каких-либо команд и предупреждений Хела приняла стандартную позу для колдовства, но спустя один вздох стала выглядеть намного более расслабленной, даже ленивой. Флитвик заметил это особо остро, так как всегда подмечал, что девочка безукоризненно и точно выполняет инструкции, даже как-то прикладывает слишком много усилий. Но сейчас всё выглядело совершенно иначе. Расслабленный взмах палочкой прошёлся по воздуху, за ним ещё один, и без каких-либо слов первое заклинание активировалось.
Для какого-нибудь сквиба без артефактов всё будет смотреться вполне обычно: очередной волшебник колдует очередное заклинание. Но вот для профессоров, которые посвятили свою жизнь обучению молодых дарований, всё с точностью до наоборот. Для них Хела была сродни огромному незатухающему кострищу, который «слепит» всех, кто на него посмотрит. Профессор Снейп не приукрашивал, сказав, что девочка не сгорела только чудом, ведь это была неудобная правда для всех здесь присутствующих: они понятия не имели, почему это происходит, а изучить всё подробнее мешает магия самой девочки, которая не пропускает все тонко настроенные артефакты, а диагностические чары или заклинания не предназначены для углублённого изучения. Вот и получается, что признанным профессорам приходится иметь дело с последствиями и принимать на веру, что девочка справится со своей силой. И, что самое интересное, Хела справлялась. Кое-как, но могла управлять совершенно сумасшедшим для волшебника магическим потоком, который с каждым новым днём всё возрастал и не думал идти на спад.
Раньше колдовство Хелы выглядело, как будто водопад безразлично падал на структуру заклинания, при таких объёмах это, конечно, активировало заклинание, но для волшебников всё это выглядело, как очень неоправданные растраты, ещё и заклинание получалось на редкость странным. Сейчас же этот безразличный водопад внезапно полностью впитывался в заклинание, не оставляя и крупицы окружающему пространству. Такая резкая перемена приятно всех удивила, всё же, чем меньше потери, тем лучше контроль над заклинанием у самого волшебника, но вот то, что произошло дальше, удивило всех ещё больше. Простейшая структура заклинания, которая должна была немного измениться под действием магического потока волшебника, внезапно выкинула «немного» из своего поведения. Структура простейшей Вингардиум Левиоссы усложнялась так стремительно, что и великий волшебник не сразу разобрал бы, что к чему. А одно предположение о том, что это нагромождение бессмысленных «линий» может вообще привести к чему-то осмысленному, было до коликов в животе смешным. Вот только никого из наблюдателей совсем не тянуло смеяться.
— Вот так как-то, — сказала Хела, наплевав на законы этого мира, которые гласят, что после пропускания такого магического потока живой организм или артефактный сплав превратится в пыль... нет, даже пыли не останется. — Правда, я думаю, что опять получилось что-то не то, — немного нахмурившись, сообщила она и лёгким взмахом палочки заставила прозрачный кристалл парить рядом с собой.
Преподаватели могли многое сказать по поводу этого «не то», но почему-то никто из них не торопился этого делать. Видимо, структура Вингардиум Левиоссы в исполнении первокурсницы бросила вызов их навыкам исполнения Финиты. Конечно, благодаря профессионализму им понадобится не так уж и много времени для распутывания этого клубка: от десятка секунд до нескольких минут. Но, к их общему сожалению, им не дали сосредоточиться на этой задаче.
— Упс, — сказала Хела, смотря на то, как один из прочнейших материалов в магическом мире рассыпается на мельчайшие кусочки, а за ним последовала и структура заклинания, что потеряла цель, к которой применялась. — У кого-нибудь есть идеи, что мне с этим делать? — с нотками обиды на вселенскую несправедливость спросила она, с интересом посмотрев на преподавателей своими зелёными глазами, что, кажется, видели саму душу.
— Расскажи уже нормально, откуда у тебя это? — донимал меня Рон, указывая на лежащее рядом чёрное яйцо, завёрнутое в одеяло, пока мы всей компанией сидели в Большом Зале.
— Я ведь уже сказала, что получила его от статуи, — присматриваясь к еде, ответила я.
— Может, у тебя и получилось отделаться этой репликой рано утром, но уже завтрак, а значит, просто так ты от ответа не уйдёшь, — заявил Рон. — Нужны подробности. Как так получилось, что время, выделенное тебе на лень, было потрачено на какие-то занятия?
— И раз уж мы об этом заговорили, — сказала мне свои первые слова за сегодня Гермиона, — было бы интересно узнать твой прогресс.
— Прогресс за один день? — фыркнула Эйлин, опуская вилку на пожаренное яйцо. — Такого не бывает.
— Тогда не стоит дальше заниматься ерундой, если за один день даже минимального прогресса не видно, — заключила Гермиона.
— А вам не кажется, что прежде чем делать такие выводы, лучше сначала услышать мнение Хелы? — риторически спросил Симус.
— Ну, — протянула я, когда несколько пар глаз пытливо скрестились на мне. — Сначала я и правда ленилась, но мне это быстро надоело, и я решила, что буду лениться лениться. Поэтому навестила Ужасную статую и там сколдовала заклинание на скульптуре, которая, как оказалось, может переделывать направленную на неё магию во что-то иное. Благодаря же практике лени моя Левиоса в каком-то смысле получилась лучше. Заклинание действует точно, и предмет управляется отлично, но через некоторое время разрушается. Когда же статуя освободилась из лап моей Левиосы, то начала создавать разные штуки. Как раз одной из них и было это драконье яйцо.
— Погоди, это правда тебе помогло? — удивлённо спросила Гермиона.
— Драконье яйцо? — одновременно с ней спросил Рон.
— Да, — просто ответила я на два вопроса сразу.
— Бессмыслица какая-то, — пробормотала Гермиона, нахмурив брови.
— Что собираешься делать с драконьим яйцом? — поинтересовался Рон, на самом деле отвлекаясь от своей еды.
— Можно оставить мне скорлупу? — спросил Невилл и пояснил: — Она хороша для некоторых растений.
— Мы поняли, — закатила на это глаза Эйлин.
— Отдам Хагриду, — пожала я плечами на вопрос Рона и, посмотрев на Невилла, сказала: — Спроси у лесничего, куда он её денет.
— Хагриду, — задумчиво протянул Рон. — А потом? Он же рано или поздно вылупится. Что будешь делать потом? Возьмёшь к себе в магловский мир? Если что, семья Уизли с радостью приютит твоего дракона. Построим ему внушительное логово, накидаем золота и других блестяшек.
— Подумаю над этим, когда он вылупится, — сказала я, отпивая из кружки чай.
— Понимаю, — умудрённо кивнул Рон. — Будешь таскать яйцо с собой весь день?
— Ага, — ответила я. — Мне не хочется оставлять его просто так.
— А оно не разобьётся? — поинтересовалась Эйлин.
— Пф, — прыснул Рон, а когда на него вопросительно посмотрели, пояснил: — Это же драконье яйцо, что здесь может быть непонятно? Его просто так не разбить.
— Много знаешь о драконах? — с вызовом спросила Эйлин.
— Только основы, — пожал плечами Рон. — Один из моих старших братьев работает с драконами.
— Охотник? — напряглась Эйлин всем телом.
— С чего ты взяла? — махнул на неё рукой Рон. — Думаешь, семья Умзли опустится до такой ерунды?
— Вот и славно, — расслабленно выдохнула Эйлин.
— Сколько ты ещё планируешь практиковаться в лени? — спросила Гермиона. — Ты уже пропустила достаточно материала.
— Не такого уж и важного материала, — дополнил её слова Рон.
— Тебя не спрашивали, — недовольно пробурчала Гермиона.
— Не знаю, — поспешила я ответить, чтобы предотвратить очередную перепалку, которая в последнее время совсем не походила на дружескую. — Возможно, ещё пару дней повторю эту практику, и если ничего не поменяется, вернусь.
— Понятно, — немного расстроено вздохнула Гермиона.
— А что ещё сотворила эта статуя? — немного с опаской смотря на закутанное в одеяло яйцо, спросил Симус.
— Ммм, — протянула я, вспоминая подробности, — теперь в том парке есть удобная беседка и ещё, — сказала я, ныряя рукой в свою сумку, — вот это, — достала я деревянную шкатулку и положила её на стол.
— Ящичек с драгоценностями? — с интересом осматривая резьбу с изображением Хогвартса, спросила Эйлин.
— Можно и так сказать, — пожала я плечами, открывая крышку.
На всеобщее обозрение показались кусочки разрушенного мной же кристалла твёрдой магии, что лежали в мягкой обивке.
— Брр, — поёжилась Эйлин, так как первая сунула свой любопытный нос в шкатулку. — Как-то прохладно стало, — постаралась она как можно скорее увеличить расстояние между собой и кусочками кристалла.
— Соглашусь, — даже не думая всматриваться, сказал Невилл. — Что это такое? Какая-то пугалка?
— Хочется взорвать эти кристаллы поскорее, — нахмурился Симус.
— О чём вы говорите? — непонимающе спросила Гермиона, которая ничего такого не чувствовала. — Это же с виду обычные стекляшки.
— Это не обычные стекляшки, — поправил её Рон, из-за чего девочка недовольно поморщилась, — а твёрдая магия. Ещё и в таком количестве. Впервые вижу столько где-то кроме Хогвартса, — кивнул он в сторону стены, где отображаются набранные баллы шести факультетов. — Куда планируешь их потратить?
— Не знаю, — ответила я. — Они вроде как сделаны из моей магии, но так как создавала их Ужасная статуя, то и эффект соответствующий. По крайней мере, так сказали преподаватели: «Всё, к чему прикладывает руку Ужасающая статуя, становится довольно пугающим». Где вообще обычно эту твёрдую магию используют?
— Ну, у нас дома есть установка, что преобразует выделяемую родом Уизли магию, но там получается по крупице в месяц, а то и в два. И обычно всё это идёт на различные эксперименты нашим зельеварам и артефакторам. Очень редко кто-то у нас эти крупицы покупает.
— О! — вдруг вспомнил что-то Симус. — Помню, моя мама причитала о слишком высоких ценах на твёрдую магию. Вот только я не знаю, куда она её собиралась деть.
— Очевидно же, что твёрдая магия используется для подпитки артефактов, — важно сообщила нам всем Эйлин. — Правда, я не уверена, что при применении этих необычных кристаллов выйдет что-то хорошее. Только представьте: летающий по округе светильник, что наводит жути до мурашек.
— Хм, — задумчиво протянул Рон. — Может, стоит припасти парочку крупиц на Хэллоуин? Как раз в тему праздника.
— И куда ты эти крупицы засунешь? — поинтересовалась Гермиона. — Что-то я не припомню у тебя артефактов, кроме сундука с расширенным пространством. Кстати, а такие вещи тоже питаются твёрдой магией? Ни о чём подобном в магазине не говорили.
— Не, — ответил Рон. — Это обычное зачарование, которое и мы сможем сделать после пятого курса. Поскорее бы, а то ходить с этим сундуком меня раздражает.
— Согласна, — кивнула Эйлин. — Ужасный воспитательный процесс, чтобы мы «ценили полученные знания», — чуть спародировала она чей-то голос под конец.
— И не говори, — вздохнул Рон. — Но про артефакты — это хороший вопрос. Думаю, если поделюсь идеей с братьями, то кто-нибудь из них точно сможет достать всё нужное. Хела, как считаешь?
— Считаю, что не буду никому отдавать свою твёрдую магию, — решила я, со смачным стуком закрывая шкатулку. — Пусть пока побудет у меня.
— Ну вот, — грустно опустил плечи Рон. — А ведь была такая хорошая идея.
Дальше день пошёл по привычной мне уже программе. Отучившись на уроках, приговорив обед, помучив свой мозг на предмет усваивания окклюменции под присмотром акромантула, отужинав, я продолжила свою эпопею лени и, пожелав удачи немного угрюмым ребятам в осваивании теоретического материала, направилась к Хагриду. К концу дня на меня, которая ходила везде с объёмным яйцом наперевес, уже мало кто обращал внимания. Видимо, привыкли.
Наслаждаясь вечерними видами огромного озера и прилегающих к замку окрестностей, я шла вперёд и раздумывала о возможном отказе Хагрида помочь мне с яйцом. Очевидно, что и оно тоже испускает вовне «волны жути», и сможет ли Хагрид их выдержать? Скорее всего, сможет, ведь в Запретном Лесу точно должно быть что-то подобное или даже ещё более ужасное... По крайней мере, мне так кажется. Уже подойдя к домику лесничего, я выбросила из головы ненужные сомнения и гулко постучала в увесистую дверь.
— Кто там? — раздалось за дверью зычным басом.
— Это Хела! — крикнула я в ответ.
— Что случилось? — открыв двери, спросил Хагрид. — Сегодня решила прийти без друзей?
— Они пока занимаются отдельно от меня, — ответила я, заходя вовнутрь. — Ты знаешь, как высиживать яйцо дракона?
— Конечно, — приосанился Хагрид и, с подозрением посмотрев на предмет, замотанный в одеяло, спросил: — А откуда оно у тебя?
— Мы его вместе со статуей Ужаса сделали, — легко ответила я, водружая яйцо на высокий для меня стол. — Дамблдор посоветовал мне доверить заботу о нём тебе.
— Вот как, — задумчиво пробормотал Хагрид, освобождая не такое уж и большое в его руках яйцо от ткани. — Значицца, надо что-то думать. Обычно кладку дракона обдают волшебным пламенем родители, но у этого яйца таковых не имеется.
— А в чём проблема? Раз нужно пламя, то можно же положить его в костёр, — предложила я, забираясь на стул.
— Здесь большую роль играет не само пламя, а количество магии в этом пламени, — покачал головой Хагрид. — Чтобы этот дракон вылупился, понадобится много магии. Может, я смогу договориться с классами сквибов о проведении практики у меня.
— Не волшебников? — спросила я.
— Волшебников меньше, а разница в магическом потоке не слишком велика, — пояснил мне Хагрид.
— Если нужно много магии, то я могу выступить как источник, — предложила я. — Все и так уже знают, что у меня её до жути много.
— Не стоит отвлекаться от учёбы, — спустя пару секунд раздумья сказал Хагрид. — Первокурсников мне не разрешают привлекать к таким делам.
— Жаль, — вздохнула я, а потом, вспомнив об одной вещице, достала из сумки шкатулку. — А если использовать это?
— Твёрдая магия, — утвердительно сказал Хагрид, даже не дождавшись, пока я открою крышку. — Это может сработать. С пламенем было бы много проблем, но если положить яйцо в котёл с раствором и подбрасывать по крупице, то выйдет даже получше.
После этих слов Хагрид поспешил зажечь непримечательный второй камин и поставить над пламенем большой котёл, наполненный какой-то жидкостью.
— А как ещё высиживают драконьи яйца? — спросила я, наблюдая за телодвижениями лесничего.
— По-разному, — ответил мне Хагрид, когда голыми руками аккуратно положил яйцо внутрь быстро вскипевшего котла. — Огонь — самый распространённый. Держать же в насыщенном магией воде больше подходит для водных драконов, но результат не очень отличается. Можно ещё обдавать тёплым воздухом или закапывать в горящую землю или магму. Много разного можно придумать. Главное — чтобы был контроль над количеством поступающей магии и температуры повыше... или пониже.
— Ледяные драконы тоже существуют? — удивлённо спросила я, проведя лёгкие параллели. Но видела я только огнедышащих, а про других в школе не рассказывали.
— Конечно, — кивнул Хагрид. — Только они не очень любят компанию, вот и сидят только в магическом мире.
— А огнедышащие, значит, любят? — с интересом спросила я.
— Очень, — ответил Хагрид, подбрасывая в воду несколько высушенных трав, отчего над котлом вспыхнули маленькие фейерверки, которые практически сразу же погасли. — Особенно любят поболтать с людьми. Интересно им это. А вот великанов они не очень жалуют. Видать, умишком мы для них не вышли, — немного расстроено посетовал он.
— Ты не выглядишь глупым, — попыталась я кое-как поддержать лесничего.
— Эт я просто полувеликан, — покачал головой Хагрид. — Таких, как я, немного, вот и получается, что меня сразу с обычным великаном путают.
— Драконы же умные, — нахмурилась я. — Разве они не могут отличить тебя от других?
— Могут, — легко сказал Хагрид. — Но есть ещё одна проблема: драконы не любят тех, на кого их пламя не действует.
— Это как? — спросила я.
— Обижаются они на таких невосприимчивых, — расстроено вздохнул Хагрид. — Ладно бы там хоть ожёг маленький оставался, или одежда на мне горела, или волосы, а так с моей защитой разговор у драконов короткий: просто хвостом сшибают и запускают подальше.
— Как-то несправедливо, — сказала я. — Это получается, что и я с драконами не полажу?
— Всё может быть, — расплывчато ответил Хагрид. — Можешь подать мне твёрдую магию? Её ещё измельчить бы не помешало.
— Она уже, — сказала я, спрыгивая со стула вместе с ящиком.
— Хм, — протянул Хагрид, ища что-то в булькающем котле. — Тогда дай посмотреть какого размера кусочки.
Открыв крышку шкатулки, я продемонстрировала содержимое.
— Кинь в котёл одну крупицу, — сказал Хагрид после быстрого осмотра.
Я сразу же выполнила указание, и из котла мгновенно дыхнуло магией.
— И вправду от Ужасной статуи, — кивнул каким-то своим мыслям Хагрид и, заметив мой вопросительный взгляд, продолжил: — Этого хватит на пару дней. Буду ещё по мелочи подкидывать, чтобы дракон вырос здоровым, сильным и без уродств всяких. Так что это заходи. Будешь добавлять ещё твёрдой магии.
— А можно я просто оставлю здесь шкатулку? — спросила я, вспоминая о своей ленивой стороне.
— Если не жалко, то можешь, — пожал плечами Хагрид. — Ко мне иногда разные твари с Запретного Леса забегают, так что и утащить чего могут.
— Не страшно, — отмахнулась я от предупреждения. — Сейчас главное — соблюдать режим лени, но если что, я могу попросить ещё один кристалл создать.
— Дело твоё, — сказал Хагрид, гипнотизируя бурлящий котёл.
Ещё немного поболтав с лесничим, я с ним распрощалась и пошла практиковаться в лени, что удивительным образом и вправду помогла мне с заклинаниями. Правда, я ещё не поняла, каким именно образом она это сделала.
Так и прошли дни перед Хэллуином. С каждым днём заклинание выходило у меня всё лучше, но такого прогресса, как в первый раз, не наблюдалось, разве что теперь крепкие предметы, которые приносил Флитвик, могли находиться в хватке моей Левиосы немного больше нескольких секунд, а не превращаться в пыль через миг. Прогресс, но всё же не такой, которого будет достаточно для оправдания моих прогулов совместных занятий в Библиотеке. И я думала, что в следующем месяце всё же стоит вернуться, а то и вправду отстану от всех, как мне пророчит Гермиона при каждом удобном и не очень случае. Также я пробовала сотворить Финиту, но мне не хватает времени изучить структуру своего заклинания, которое, как назло, каждый раз чуть-чуть, но отличалось от предыдущего. Флитвик говорит, что так и надо, ведь каждый раз я сама изменяю творимую магию.
Остальные предметы шли своим чередом. Зелья варились, Астрономия изучалась, История заваливала кучей дат, Подготовка безуспешно пыталась вытянуть из меня все физические силы, Травология знакомила с флорой магического мира, которую можно в каком-то смысле назвать и фауной, Защита пыталась научить нас не влипать в неприятности, а если влипли, то искать способы откупиться собственной магией, на Трансфигурации я, Гермиона и Невилл наконец смогли вывести нужные чары для получения заданного предмета, и уже в следующем месяце нам выдадут по личному деревцу, каждый лист которого будет отличаться друг от друга.
Уроки начальной окклюменции продолжали подкидывать всё новые и новые сценки, которых я никогда раньше не видела. То это будет пещера с захватывающими видами, то просто непроглядная тьма, то какой-то небесный остров, то туманный лес. Акромантул говорит, что со временем я сама смогу более полно контролировать преддверья, но такими темпами это будет не очень скоро. Жаль ещё, что я больше не видела тот Золотой город, было бы интересно заглянуть во внушительный замок и сравнить его с Хогвартсом.
И вот я глазом не успела моргнуть, как настал Хэллоуин. Старосты говорили, что в конце каждого месяца проводится пир, а затем бал, на котором могут присутствовать ученики начиная с третьего курса включительно, но когда на конец месяца выпадает праздник, например, Рождество или Хэллоуин, то на балу могут присутствовать все.
В честь праздника по коридорам стали чаще летать различные призраки, которые потешались над всё ещё живыми и иногда подкидывали различные задачки, при решении которых давали баллы факультета. В этом нелёгком деле им помогали статуи, картины и некоторые животные, которые своим умным видом намекали на скрытые надписи или ниши. К сожалению, ко мне никто из призраков не хотел подлетать, но со слов Гермионы это просто вопросы на знание пройденного материала. Кроме более общительных призраков, также вокруг начали появляться летающие тыквы, различные украшательства в духе праздника, пауки размером с меня безбоязненно сидели на потолках и плели свои паутины в ожидании добычи, которая непременно влетала в не очень заметную ловушку, заворачивалась в кокон и отдавалась прямо на руки Филчу. В общем, дух праздника пёр из всех щелей и с каждым часом набирал всё большие обороты. Ученики начали выкрашивать свои лица различными вырвиглазными цветами, движущимися картинками, а ещё я заметила пару старшекурсников, которые ходили с на диво достоверными головами монстров, вместо обычных человеческих. Я даже приметила пару кентавров в школьной форме, гордо скачущих между группками учеников, а несколько девушек были подозрительно похожи на полувейл, которых изображали в соответствующих учебниках в их второй форме, чем-то напоминающей опасных и гордых птиц.
Что же до нашей компании, то мы решили ограничиться «боевой» раскраской со всякими бутафорскими каплями крови и шрамами. Близнецов Уизли с их предложением по тестированию «животного зелья», что даёт выпившему признаки случайного существа, мы старались проигнорировать под суровым взглядом Рона, который совсем недавно рассказывал нам, как намучился с экспериментами братьев. Правда, Симус всё же соблазнился предложением, но виду не подал, и, скорее всего, вскоре будет бегать по Хогвартсу с мордой кота, крыльями летучей мыши или ещё чем.
— Первый Хогвартский бал, — нетерпеливо потирал руки Рон, который был выкрашен в цвет тыквы с «ужасающими» глазами и клыками.
— Хн, — недовольно выдохнула Эйлин, которая нацепила на голову что-то вроде цветастого веера и выкрасила своё лицо в небесно-голубой с вкраплениями белых узоров маленьких перьев. — Могли бы и разрешить надеть нам что-то кроме школьной формы.
— Ты же знаешь, что это ради нашей же безопасности, — стараясь не смотреть в сторону Рона, сказал Симус, который лишь добавил «брызг крови» на своё выбеленное лицо, — всё же бал будет проходить после отбоя.
— Как будто я собираюсь одна ходить по ночным коридорам, — и не думала сбавлять своего возмущения Эйлин.
— Всё может случиться, — пожала плечами на редкость молчаливая Гермиона, которая ограничилась глубокими тенями вокруг глаз и поднятием своей богатой шевелюры вверх, из-за чего выглядела выше нас всех.
В ответ Эйлин лишь закатила глаза и отвернулась.
— Вот ты где, — радостно сказал Невилл, ловя что-то у себя под ногами. — А я уже думал идти без тебя, Тревор, — недовольно пробормотал он, ставя на своё плечо флегматично выглядящую жабу.
Сам Невилл был под стать ей: всё лицо в тёмно-зелёных цветах, и он даже съел какой-то фрукт, что сделал его глаза похожими на жабьи.
— Может, уже пойдём? — спросила я, стараясь не щупать лицо, которое окунули в чёрную и белую краску, что каким-то образом преобразилась в двигающиеся узоры.
— Ух, слушай, Хела, может тебе всегда носить такой макияж? — с улыбкой спросил Рон, а на мой недовольный взгляд поспешил пояснить: — Так намного понятней, что именно ты испытываешь. Вот сейчас ты раздражена, и все узоры стали выглядеть колючими.
— Обойдёшься, — пробормотала я.
Вскоре мы всей нестройной гурьбой вышли из гостиной Гриффиндора и направились в Большой зал. Вокруг стало намного больше разных звероподобных волшебников, и что-то мне подсказывает, что к этому приложили руку небезызвестные близнецы Уизли. Стены замка не переставали шептать различные восхищения во всевозможные стороны, начиная от тех, кто разгадывал загадки, и заканчивая учениками, которые нарушали правила неприкосновенности воздушного пространства в коридорах, на радость довольным хищникам, которых за каждого пойманного нарушителя награждали куском мяса. Видимо, в праздники и сам Хогвартс радуется.
Минуя группы учеников, некоторые из которых совершенно не стеснялись взрывать какие-то хлопушки, что подбрасывали всех в воздух, просто меняли местами или смешивали цвета всего в зоне действия, мы добрались до Большого зала, под тёмным потолком которого парили скалящиеся тыквы, что яростно освещали всю округу.
Пир вышел выше всяких похвал. Намного масштабней, чем в прошлом месяце, что, наверное, логично, так как сейчас официальный праздник, а тогда его не было. Столы ломились от блюд, что содержали в себе тыкву, но и обычной едой нас всех тоже не обидели. А различные конфеты, которые каким-то образом оказывались надёжно замурованы в кусках пищи, добавляли едокам стремления попробовать каждое блюдо. Рон и Эйлин с ответственностью подошли к этой задаче и, кажется, не собирались покидать Большой зал, пока не превратятся в неповоротливые шарики. Я, Гермиона, Невилл и Симус тоже хотели последовать их примеру, но наши возможности серьёзно уступали главным прожорам.
— Ученики Хогвартса, — встав с места и постучав в бокал для привлечения внимания, что у него отлично вышло, сказал Дамблдор, — рад видеть вас всех на сегодняшнем пиру в честь второго месяца обучения и Хэллоуина. Также позвольте мне поздравить первокурсников с их первым школьным балом, что навсегда западёт в их молодые сердца. Спешу сообщить, что уже через несколько секунд вся еда исчезнет со столов и придёт время музыки, танцев, конкурсов и веселья, в котором, я надеюсь, вы все потратите накопленные за сегодня силы и под конец свалитесь в свою кровать вымотанные и довольные. Да начнётся бал! — громко сказал он и взмахнул рукой.
Под расстроенными взглядами Рона и Эйлин вся еда начала исчезать одна за другой. А столы и скамейки своей необычной прозрачностью, очевидно, начали намекать о своём скором испарении, из-за чего все поспешили уверенно встать на пол. Сам Большой зал начал увеличиваться в размерах, выращивая дополнительные поддерживающие потолок колонны и проявляя напротив отдалившихся стен столы с лёгкими закусками и напитками. Рядом с преподавательским столом, который остался на своём месте, выросла сцена, на которую спикировали непонятно откуда взявшиеся взрослые волшебники в цветастых мантиях и с музыкальными инструментами. Всё говорило, что вот прямо сейчас начнётся безудержное веселье, в которое выплеснется магия и энергия учеников и, может, преподавателей, но стоило только одному из музыкантов взяться за гитару, как с оглушительным стуком огромные двери в Большой зал распахнулись, нарушая сакральность момента.
— Барьер разрушился! — выкрикнул Флитвик. — Там я один не справлюсь! Их намного больше, чем мне сообщали!
Его голос был то ли испуган и растерян, то ли спокоен и собран, что создавало ещё более странную путаницу. Из-за неожиданности все застыли, не совсем понимая, что делать, но спустя секунду Большой зал пришёл в движение. Без каких-либо команд от преподавателей старосты факультетов начали запускать в воздух заклинания, что выкрашивали пространство над ними в герб факультета, к которым потекли ученики, включая и нашу компанию. Вскоре рядом с преподавателями загорелись ещё несколько изображений с костями, мечом и щитом, к которым уже потянулись ряды немногих старшекурсников, наряжённых в праздничные платья и костюмы, что отлично выделяло их на фоне молодых волшебников.
— Держаться вместе и никуда не сворачивать, даже если вам почудятся знакомые голоса или ещё что-нибудь соблазнительное. Смотрите на своих соседей и не думайте убегать в темноту, — чётко говорил Перси Уизли, пока Анжелика Харрот старалась пересчитать всех присутствующих.
Толпа разукрашенных и изменённых под праздник учеников вышла из Большого зала и вскоре разделилась на шесть потоков, каждый из которых пошёл в разную сторону.
— Вот надо было такому случиться в первый Хогвартский бал, — цыкнул Рон, голос которого был хорошо различим в общем балагане.
— И не говори, — буркнула Эйлин. — А я только настроилась.
— Может, нас вернут, когда с проблемой удастся разобраться, — предположил Невилл, на плече которого продолжала сидеть недовольная происходящим жаба, в её взгляде так и читалось желание оказаться как можно дальше от внезапных проблем.
— Скорее всего, нет, — грустно сказал Симус, лицо которого совсем недавно странно вытянулось, и на макушке появились пушистые треугольники ушей.
— Симус! — возмутился Рон, заметив неладное. — Я же говорил, что не надо пить эту гадость. Потом из туалета не выберешься или вообще животные черты будут произвольно проявляться целую неделю.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся Симус. — Близнецы сказали, что это новая партия и старые проблемы были решены.
— Ты их больше слушай, — пробормотал Рон. — Теперь я понимаю тебя, Гермиона. Это так раздражает, когда твоими ценными советами пренебрегают, — но на его слова никто не ответил, поэтому Рон обернулся на место, где предположительно должна была быть его подруга. — Гермиона? — но её нигде не было видно.
— Что уже случилось? — нахмурено спросила Эйлин, пока мы крутили головами из стороны в сторону, ища примечательную пропажу, что выделялась даже в таком разнообразном окружении.
— Эй! — окликнул Рон кого-то из старших курсов, кто шёл рядом с нами. — Ты, случаем, не видел лохматую девчонку со всезнающим выражением лица?
— Насчёт выражения лица не знаю, но волшебница с поднятой причёской, которая шла рядом с вами пару минут назад, резко развернулась и пошла в обратную сторону, — ответил старшекурсник, пожав плечами.
— А остановить не дано было? — потерев виски, спросил Рон.
— Тебе надо, ты и останавливай незнакомых волшебниц, — цыкнул в ответ старшекурсник и ускорил шаг, проходя мимо нас.
— Вот надо же было так, — причитал Рон. — Чувствовал же, что что-то неладно. Соберись, — ударил он себя по щекам пару раз. — Кто со мной на спасение этой дурёхи?
— Спасение? — с опаской спросил Невилл, а его жаба неодобрительно квакнула.
— Оно самое, — серьёзно кивнул Рон, посмотрев на каждого из нас.
— Думаю, двоих хватит, — высказалась я, прежде чем кто-то ответил.
— Это почему ещё? — возмутилась Эйлин. — Я не какая-то там слабачка.
— Но, судя по оговоркам старост, эти ночные монстры как-то влияют на разум, а из нас пятерых лишь я и Рон более-менее устойчивы к такому воздействию, — привела я аргумент.
В ответ Эйлин лишь недовольно поджала губы, ухватившись за свою палочку, а Невилл и Симус расстроенно выдохнули.
— Вот и решили, — поторопил нас Рон, беспокойно оглядываясь. — Хела, побежали быстрее, а вы прикройте нас, — с этими словами он резко развернулся и побежал против встречного потока волшебников.
— Так мы будем долго пробираться, — пробормотала я и, подскочив к нему, обняла со спины и взлетела в воздух.
— Не жалей сил, Хела, — быстро сориентировался Рон, осматривая толпу сверху.
И лишь оторвавшись от пола, я услышала растерянный вопрос Элин:
— И как он думает, мы их прикроем?
**Гермиона Джин Грейнджер**
Она всегда знала, что необычный ребёнок. Все вокруг называли её особенной, и не только из-за парочки магических случаев в детстве, но и за выдающийся для своего возраста ум. Точнее, способность запоминать информацию, а после точно воспроизводить её. Врачи, к которым её водили обеспокоенные родители, в один голос заявляли, что это её особенность, а не какое-либо расстройство аутистического спектра или ещё какой сбой в развитии. Тогда все, конечно, удивлялись, но несильно. Обычно особенности таких детей, как Гермиона, связаны с одним простым магическим воздействием, которое остаётся с ними на всю жизнь. Доктора говорили, что в младенчестве ребёнок может показывать несколько особенностей, но через очень короткий промежуток времени как-то определяется и останавливается на одной. К сожалению, расспросить подробно об этом они могли только детей, а поймать момент неопределённости для исследования довольно проблематично. Вот и получается, что в руках всех учёных мира были лишь слова детей, которые говорили, что им нравится пламя, лёд, воздух, летать, поднимать предметы взглядом и так далее. Поэтому учёные пришли к выводу, что выбор основывается больше на личных предпочтениях особенного ребёнка, чем на чём-то ещё. И, к своему стыду, Гермиона не могла никак помочь учёным узнать больше. Разве что сказать, что ей нравилось, как на неё смотрели родители, когда она без запинки могла повторять новые слова, лишь услышав или увидев их.
Но как бы Гермиона ни была подкована в информационном плане, как бы ни старалась помогать всем вокруг советами, в конце концов, она не смогла найти друзей. Конечно, у неё были знакомые, которые без зазрения совести списывали у неё домашнюю работу, слушали её объяснения по непонятным предметам или перекидывались парой слов, но на этом всё и заканчивалось. При близком общении, как бы Гермиона ни изворачивалась, все предпочитали её избегать. Не сразу, но хватало пары разговоров, и появлялся ещё один знакомый, который за спиной называет её раздражающей всезнайкой. Первые разы это сильно ранило, но с течением лет Гермиона как-то свыклась с таким поведением окружающих, тем не менее не теряя надежды, что однажды она найдёт тех самых, настоящих друзей.
Так бы всё и оставалось, если бы однажды в дом Грейнджеров довольно необычным способом не пришло письмо. Сова с очень умным взглядом проследила, чтобы именно Гермиона взяла его, и упорхнула куда-то высоко в небо. Дальше же были лишь одни хорошие новости. Как будто в её жизни настала белая полоса, или она попала в добрую сказку после всех пережитых неурядиц. Гермиона оказалась не просто особенным ребёнком, а волшебницей, которую приглашали учиться в школу «Чародейства и Волшебства Хогвартс». Это было невероятное открытие и поэтому подозрительное, но вскоре их дом в самом деле посетила настоящая волшебница: взрослая дама в мантии и остроконечной шляпе по имени Минерва Макгонагалл. Она показала ей и её семье скрытый мир волшебников, помогла купить всё необходимое к школе и провела лёгкий курс истории, терпеливо и полно отвечая на любой вопрос Грейнджеров. Неудивительно, что Гермиона быстро прониклась симпатией к этой волшебнице.
После проглатывания всех доступных ей книг Гермиона хотела получить больше информации по магическому миру и спустя месяц уговоров всё же упросила родителей на повторное посещение Косой аллеи. Родителям там почему-то не очень нравилось, но Гермиона списала это на необычность тамошней обстановки. К сожалению, тогда она была слишком возбуждена и гребла в свои руки всё, что попадалось на глаза, без какой-либо систематизации, и лишь под начало учебного года опомнилась, но было уже поздно.
Поездка в замечательном Хогвартс Экспрессе, знакомство с самой Хелой Поттер, которая оказалась совсем не такой, какой её представляла Гермиона, общение с Роном Уизли, членом одного из древних родов магического мира. Дальнейшее же перемешалось в захватывающий калейдоскоп событий, по результатам которых Гермиона обзавелась настоящими друзьями. Целыми пятью. Это было на пять больше, чем когда-либо, но всё хорошее заканчивается. После замечательного времени, когда она организовывала расписание, её правда слушались и разделяли интересы, пришёл раскол. Маленький, но Гермиона отлично знала, что это лишь начало. Она кожей чувствовала, что с каждым днём отдаляется от понравившейся ей компании и ничего не может с этим поделать. А перспектива, что из уст её друзей вырвется «раздражающая всезнайка», пугало больше, чем наказание от учителей и родителей.
Поэтому она решила заслужить уважение в обретённой компании, пока это было возможно сделать. Гермиона давно поняла, что её занесло отнюдь не к послушным и покладистым ребятам, а скорее наоборот. Отчасти из-за этого она и предполагала скорый разлад в будущем, ведь определённо не походила на человека, привычную к подобному кругу общения, однако Гермиона не собиралась терять друзей, кем бы они ни были. Как же сделать так, чтобы тебя не просто приняли в такую компанию, но и закрепиться там на долгие и долгие годы? Ответ у Гермионы в голове созрел уже давно, но она всё боялась прибегнуть к исполнению его в жизнь. А нужно «лишь» нарушить правила и зарекомендовать себя как одну из них, равную и уважаемую. В книгах было множество примеров подобного, и Гермиона была склонна верить прочитанному.
Когда же Хэллоуинский бал превратился в эвакуационную практику, Гермиона осознала, что время пришло. Она не просто нарушит правила, но и накостыляет этим «ночным монстрам», добыв уважение своими знаниями и умениями. Она небезосновательно была очень уверена в своих силах. Хоть учителя и говорили, что не стоит торопиться, Гермиона не удержалась и зашла намного дальше как в теории, так и в практике. Стоило ей только повторить заклинание один раз, и она могла беспрепятственно им пользоваться в любое время. Нужно было лишь взять палочку в руки и воспроизвести всё, что написано в книге. Гермиона искренне не понимала, как это может вызвать у кого-то проблемы, но за свою жизнь приняла, что не стоит слишком часто напоминать всем вокруг о лёгкости всего, что она делает. Да и несколько книг об особенностях первого заклинания у волшебников позволили кое-как смириться с реальностью. О том, что в практике она ушла далеко вперёд, хоть и сама отговаривала своих друзей так поступать, знали лишь старосты Гриффиндора и преподаватели. Со стороны Гермионы всё было логично, ведь даже её друзья, как бы одарённы они ни были, не могли сделать то, что могла она, а склонять их к поспешным действиям своим примером было бы неправильно. Как говорил профессор Флитвик, всему своё время. Факт же собственного нетерпения Гермиона смело игнорировала.
Ходить по пустующим коридорам Хогвартса, которые как будто отрезали её от внешнего мира, было страшно. Гермиона поняла это, как только первый запал решительности спал, а вокруг были лишь голые каменные стены, мягкий ковёр под ногами и слабое освещение от редких светящихся шаров. Такой Хогвартс она видела впервые: пустой, холодный, тёмный и пугающий. Казалось, что от малейшего лишнего звука Гермиона могла взлететь под потолок, так сильно она нервничала, но лишних звуков не было, а слышалось лишь её не слишком ровное дыхание и шарканье шагов по ковру. От праздничной атмосферы не осталось и следа. И внезапно Гермиону начали догонять рациональные мысли: «А что, если это была не её решимость действовать, а наведённый ночным монстром кратковременный морок, которого с лихвой хватило отделить самоуверенную первокурсницу от группы?» Такое предположение с каждой секундой казалось всё больше похожим на правду, но Гермиона уже не могла повернуть назад. Если какому-то там монстру захотелось с ней сразиться, то он об этом точно пожалеет. Да, Гермиона была самоуверенна и сама это признавала с гордо поднятой головой, ведь для этого есть благодатная почва, которую она точно удобрит этой незапланированной ночной вылазкой.
— Гермиона? — услышала она голос Рона где-то впереди.
— Рон? — спросила она, настороженно всматриваясь в темноту.
— Наконец-то я тебя нашёл, — облегчённо выдохнул её друг в своём праздничном амплуа, выходя на свет шарика, что пристроился рядом с Гермионой где-то с пять минут назад.
— А ты что здесь делаешь? — не убавляя подозрительности, спросила Гермиона, но не спешила хвататься за палочку.
— Это я, вообще-то, должен спрашивать, — строго посмотрев на неё, сказал Рон, сложив руки на груди. — Как только ты пропала, я сразу пошёл тебя искать.
— А остальные? — прикинувшись беззаботной, спросила Гермиона.
— Еле уговорил их меня прикрыть, — пожал плечами Рон. — Я чувствовал, что ты вляпаешься в какую-то передрягу, а они всё повторяли, что ты сама справишься и нечего мне мешать.
— Вот как, — вздохнула Гермиона, анализируя слова друга.
С одной стороны, было неприятно, что уже сейчас о ней по-настоящему волнуется только Рон, но раз остался хотя бы один друг, то не всё потеряно. С другой стороны, поведение остальных можно расценить, как высшую степень уверенности в её силах. И вроде надо радоваться, однако эта неопределённость делала всё ещё страшнее для самой Гермионы.
— Тогда ты мне поможешь, — безапелляционно заявила она.
— Помогу? — вопросительно протянул Рон. — Гермиона, я здесь, чтобы вернуть тебя в безопасное место, а не потворствовать нарушению правил.
— Кто ты и что сделал с Роном? — приподняв бровь, прямо спросила она.
— Это уже не шутки, — вернул себе строгий тон Рон. — Монстры могут напасть в любую секунду. Настоящие. Понимаю, что из-за магловского воспитания ты воспринимаешь это как глупость, но это в корне не так. Ночные монстры опасны для всех, кто не умеет с ними бороться.
— А кто сказал, что я не умею? — спросила Гермиона, даже не думая шевелиться в сторону безопасности.
— Опять ты за своё, — возвёл глаза к тёмному потолку Рон. — Реальность сильно отличается от книжек. Может, ты и прочитала всё о ночных монстрах, но это не делает тебя...
— Апертум, — быстро выхватив палочку из кобуры, Гермиона чётко и быстро вывела в воздухе причудливый узор под ошарашенным взглядом своего друга.
Фигура молодого волшебника содрогнулась, но Гермиона на этом не остановилась, продолжая выводить линии:
— Иммобилис, — сразу же после этого фигура волшебника в мантии факультета Гриффиндор застыла в позе, похожей на падение.
И лишь его глаза возмущённо смотрели на свою подругу, а грудная клетка мерно вздымалась.
— Отличная попытка, — довольно улыбнулась Гермиона, рассматривая свою добычу. — Знаешь, когда я только читала про вас в книгах, то подумала, что некоторые авторы преувеличивают, — из взгляда молодого волшебника не ушло и капли возмущения. — Не понимаешь? — спросила волшебница, покрепче сжимая палочку. — Апертум показывает скрытое, значит, теперь я отлично вижу твои глаза, боггарт, — с раздражением выдала она.
На лице волшебника проступило удивление, а затем на нём нарисовался злой оскал, что искажал улыбчивое лицо Рона до неузнаваемости. Глаза же существа после первого заклинания стали отчётливо отличаться от человеческих: полностью ядовито-зелёное глазное яблоко с вертикальной и узкой расщелиной вместо зрачка.
— Маленькая дрянь, — вырвалось изо рта боггарта голосом её друга, — высокомерная всезнайка.
— Тц, — поборов мелкую секундную дрожь из-за встречи со своими страхами, цыкнула Гермиона. — Значит, ты будешь посильнее обычных образчиков своего вида. Или у меня ещё недостаточно магической мощи, чтобы до конца раскрыть работу этого заклинания.
— Тебе следовало оставаться в Библиотеке, а не шляться по ночным коридорам, — выплюнул боггарт, всё ещё пародируя голос её друга. — Только и умеешь, что создавать сложности и умничать.
— Можешь говорить всё что угодно, но воздействие вашего вида обломает на мне зубки, — нахмурившись сказала Гермиона. — Вы легко можете влиять на учеников до третьего курса включительно, насчёт последних уже посложнее, но ваш успех зависит лишь от навыков жертвы в окклюменции. Овладевание даже начальной окклюменцией будет достаточно, чтобы не попадать в ваши мороки и не принимать слова за чистую монету. Ты пришёл сюда, заметив ученицу первого курса, но не взял в расчёт мои умственные способности.
— Меньше болтай языком, девчонка, — чуть исказился голос боггарта, и его руки дёрнулись. — Зря ты меня не изгнала сразу. Я уже отлично знаю, что ты можешь, но медлишь. Ищешь неприятности себе на задницу и, я тебя уверяю, нашла с лихвой. Уже все в замке знают о твоём существовании: одинокая, самоуверенная первокурсница, выучившая пару фокусов. Лучшее лакомство.
— Верно, — протянула Гермиона, медленно направив палочку на мелко подёргивающуюся фигуру волшебника, который начал то ли растворяться, то ли превращаться в чёрный туман. — К сожалению, моих навыков окклюменции не хватит, чтобы полностью оградиться от вас, но, как советовал мне учитель, вторженцы в разум всегда падки на информацию, что лежит у них прямо перед носом. И как хорошо, что ты именно из таких, — закончила она с самодовольной улыбкой.
— Только и можешь, что болтать! — взревел боггарт, по телу которого пошли трещины.
— Экспеллер, — легко вывела в воздухе фигуру Гермиона, и «волшебник» перед ней вновь застыл, а потом свернулся в чёрный шарик, что через миг всосался сам в себя. — Ты выполнил свою задачу, — быстро достав свой блокнот и вычёркивая из него пару пунктов, веско сказала она.
Юная волшебница была очень рада. Во-первых, первого она встретила боггарта: самого удобного для неё ночного монстра Хогвартса. Во-вторых, этот монстр был настолько любезен, что сообщил своему виду, где она, а значит, остальные монстры к ней не сунутся. Вообще, исследователи не вполне уверены, как боггарты могут связываться между собой, несмотря на свою слабость перед любым мало-мальски опытным волшебником эта их необычная связь не пропадает внутри даже самых защищённых барьеров. Но эти размышления Гермиона оставила на другой раз, а пока ей стоит сосредоточиться на грядущем. Её навыки начальной окклюменции хорошо себя показали, однако расслабляться не стоит, ведь чем больше боггартов вокруг, тем сильнее их воздействие.
— Хм, — самодовольно хмыкнула Гермиона, рассмотрев оставшиеся пункты плана по «восстановлению дружбы», кивнула сама себе, спрятала удобный блокнотик в недра мантии и перехватила палочку поудобнее, — даже если моё поспешное решение прийти сюда и было вызвано одним из монстров, то это лишь потому, что я сама этого хотела. Нет ничего проще, чем подтолкнуть человека к действию, когда он этого сам желает, — раздался её голос в широком каменном коридоре, где за светом одинокого шарика начала сгущаться тьма.
— Самодовольная всезнайка, — послышался из темноты голос её мамы.
— Так нарушать правила, — осуждающий голос папы.
— И зачем тебе это нужно было? Самоутвердиться? — спросил голос Эйлин.
— Сколько можно тебе повторять, чтобы ты наконец отстала? — выплюнул из темноты голос Рона.
— Ты мне не подруга, — донёсся до её ушей холодный голос Хелы.
— После таких выкрутасов я больше не хочу с тобой водиться, — расстроенный голос Невилла.
— Чтобы я ещё раз слушался злостную нарушительницу правил? — возмущённый вопрос от Симуса.
— Мисс Грейнджер, я разочарована в вас, — грустный голос профессора Макгонагалл.
— Использовать мои уроки для... этого? — осуждающе высказался голос профессора Флитвика.
— Много же вас набежало, — через силу улыбнулась Гермиона, хоть от всех этих слов ей и стало до глубины души обидно. — Интересный факт про боггартов: несмотря на свою природу они удивительно избирательны в «еде». За всю историю их изучения не было зарегистрировано ни одного случая, когда кто-то из их вида нападал на волшебника, что слабее или сильнее их самих. А значит, в теории вы все схожи со мной по силам, а я в магическом плане относительно среднего волшебника второго курса достаточно слаба, но мой разум намного острее обычного четверокурсника или даже слабенького пятикурсника, — каждое новое слово вселяло в неё больше уверенности и готовности действовать. — Ещё один интересный факт: хоть боггарты и могут воспроизводить речь и бить по «слабым местам», игнорируя любые защиты, но сам по себе их вид слова не понимает. Единственный вид своеобразной коммуникации — это мысли, а это значит, в теории я могу скармливать вам, что от ваших слов мне жутко, больно, и я сама очень слабая, а изгнать одного боггарта стоило мне большей части сил, при этом говорить вслух всё, что мне в голову взбредёт, и вы не заметите подвоха. Главное — подносить вам на блюдечке нужные мысли, и вы с радостью их впитываете.
После мини-лекции самочувствие Гермионы улучшилось в разы, а все сказанные боггартами слова голосами её близких стали смешны. Ну откуда в тёмных коридорах Хогвартса взяться её родителям или двум преподавателям и её друзьям? При этом вся эта орава подозрительно отсиживается в тенях, даже не думая выходить на более привлекательный свет. Уверившись в своём уме, юная волшебница перешла к действиям.
— Иммобилус, — вывив узор своей волшебной палочкой прямо как по учебнику, произнесла Гермиона.
Все до сих пор оговаривающие её голоса, к которым прибавились, кажется, все, кого она когда-либо встречала, из-за чего всё сливалось в какой-то гомон, который, что странно, был отлично различим для самой волшебницы, внезапно замолчали. Но что-то подсказывало Гермионе, что ненадолго.
— Интересный факт, — глубоко вздохнула Гермиона, — боггарты могут быть сравнимы по интеллекту с их жертвой. Неважно, насколько силён монстр ночи, даже самый молодой их представитель отлично поддерживал дебаты с хорошо обученными волшебниками и даже профессорами. Значит, все вы можете легко уболтать меня. Что же делать в такой ситуации? Ответ прост: не слушать, сохранять ясный рассудок и действовать. Хоть боггарты и могут имитировать речь и разум, но не могут им воспользоваться по-настоящему. Надо помнить, что это лишь иллюзия, которая не имеет под собой настоящего фундамента. Цирк теней для большего запугивания разума жертвы.
Тени за кругом света не думали возобновлять своё движение, принудительно слушая лекцию, которую не способны были понять чисто физически.
— Экспеллур, — продолжив движение палочкой, уверенно сказала Гермиона, и от неё пошла волна по всему коридору, что возымело однозначный изгоняющий эффект на всех боггартов, что собрались вокруг неё. — Без вас и темень становится светлее, — осматривая коридор, проговорила она. — Всё же формы воздействия заклинаний по площади или на определённую цель действительно очень полезны, — задумчиво заключила она, начав уверенно идти вперёд. — Что же, осталось держать оборону окклюменции, идти к преподавателям, попутно изгоняя боггартов, что своим скоплением вокруг меня будут выступать своеобразным щитом от остальных монстров, выводить «на поверхность» мысли, что я слаба и вот прямо сейчас от страха в обморок упаду, и лишь везение позволяет мне оставаться на ногах и кое-как изгонять жутких монстров, не использовать заклинания слишком часто, чтобы не выдохнуться раньше времени, в идеале сохранять уже опробованные паузы, — перечислила вслух она.
Юная волшебница успела сделать лишь десять шагов, а вокруг тени вновь сгустились, и послышались обидные слова голосами её знакомых. Для обычных учащихся первых курсов Хогвартса это выглядело бы очень похожим на правду, даже закрыло бы собой настоящее, вырисовывая перед неопытным волшебником все возможные страхи прямиком из глубины души. Для Гермионы же это уже выглядело лишь как досадное неудобство, от которого, впрочем, не стоит избавляться сразу.
— Интересный факт, — перебивая голоса своих вольных слушателей, сказала Гермиона, — боггарты не любят расходовать силы на уже ослабевшую жертву, а значит, если скармливать им мысли о слабости, ужасе и уязвлённости, как эти порождения демонического измерения даже не будут принимать облик, ограничиваясь голосом, — она кивнула самой себе, прикинув, что достаточно отдохнула, и, заковыристо взмахнув палочкой, решила попробовать пропустить шаг с обездвиживанием: — Экспеллур.
Коридор вновь заполнило множество чёрных шариков, которые спустя миг исчезли где-то внутри самих себя.
— Всё же повезло мне с боггартами, — довольно улыбнулась Гермиона, расправив плечи. — Интересно, а за их изгнания начисляют баллы факультета? Хорошо бы, — протянула она, уверенно идя вперёд на встречу своего наказания и следующему пункту в плане соответственно.
Обычно более опытные боггарты уже заметили бы неладное, но, к «сожалению», встречающиеся на пути юной волшебницы были молоды, а значит, ещё не осознающими, что такая вкусная пища, может внезапно оказаться хитрым охотником. С каждым новым шагом по пустующему коридору, что освещается одиноким шариком, юная волшебница замечала пополнение в рядах своих преследователей и пыталась не подавать виду, что довольна чётким исполнением своего плана. Если бы с ней был кто-то ещё, например, кто-то из друзей, то всё бы точно пошло как-то не так. Весело, но не так, как бы ей хотелось. Представив чёткую цель своего пути, Гермиона, следуя наказам акромантула, закрыла её за «собственными» мыслями растерянности, страха, неуверенности и потерянности. Ни один боггарт не должен догадаться о её ловушке и сообщить остальным, а то ей сделают выговор не за эпичное и уважаемое противостояние монстрам, а за обычное нарушение комендантского часа, что недопустимо.
Вау, задумка и исполнение просто огонь!) А уж дополненная реальность...) читать эти строки было особенным удовольствием)
2 |
Какой классный и свежий взгляд на магию и преподавание!) В уж действия Флитвика.. Брррр
1 |
Очень хорошо, и, как обычно для интересной работы - прискорбно мало.
Уважаемый автор, пожалуйста, продолжайте! 1 |
Moguchавтор
|
|
h1gh
Неужели? Я таких описаний работ мало видел. Фандом уже давно захватили дармионы и иже с ними. Да и само описание, как по мне, довольно чётко описывает завязку произведения. Конечно, я открыт для предложений, если у вас есть идея для аннотации получше. |
Moguch
У меня пока идей нет, я же не знаю, чем всё кончится и какую роль сыграет Хела) |
Vestali Онлайн
|
|
Восхитительная вакханалия)))
1 |
Изумительно и восхитительно! Шикарный мир, яркий и сочный. Спасибо, автор, жду продолжения с нетерпением!
1 |
Крутяк! Просто порвали всех гаррифанфи!!
Ощущение, что читаешь Остров Сокровищ! 2 |