Хорошо подготовленный разум - The Well Groomed Mind  (джен)

Невилл, который за все время нашего с Гермионой разговора лежал на ковре перед камином и читал „Волшебные водоросли Средиземноморья”, захихикал.

— Да пойми же ты, Гарри. Твоя домашняя работа на прошлой неделе была настолько пожёванной, что профессор МакГонагалл пришлось использовать чары разглаживания на ней, прежде чем проверять.

— Ммдаа... в прошлом году, ты довел свою безалаберность до хронической стадии, — шутливо добавила Гермиона. — Но ты изменился. То, что я видела на прошлом Зельеварении, было архивным файлом? Не думала, что ты хотя бы знаешь, что такое файловая система, тем более, как её использовать.

Моё лицо побледнело от гнева, как у Снейпа на уроке с гриффиндорцами. Не моя вина, что раньше у меня не было ничего, кроме пергамента и перьев. Проклятье, с чего она взяла, что я должен был знать, как пользоваться файловой системой, зная о том, какое у меня было детство?

— Повеселились? — злобно прошипел я. Позади меня кто-то ахнул. Я посмотрел через плечо и встретился взглядом с испуганными глазами Джинни Уизли, которые сейчас смотрели на меня глазами лани, застигнутой охотниками.

— Извини, — прошептал я.

— Это не твоя вина. Просто плохие воспоминания. Я думаю, мне лучше пойти спать, — прошептала она и поспешила удалиться в спальню для девушек.

Улыбка на лице Гермионы растаяла.

— Она права, Гарри. Я пыталась убедить старших Уизли, что ей необходима психологическая консультация после событий в Тайной комнате, но они не захотели даже слушать об этом. Видимо, профессор Дамблдор сказал им, что всё, что ей нужно, это покой и домашняя забота.

В её голосе явно чувствовалась горечь.

Я вздохнул.

— Гермиона, после того, что мы пережили за последние несколько лет, все мы нуждаемся в консультации, но я сомневаюсь, что когда-нибудь получим ее.

На гостиную опустилась мертвая тишина.

— Что ты имеешь в виду? — наконец, спросил Невилл.

Я пожал плечами, не желая раскрывать слишком много секретов в таком публичном месте.

— Это просто мое мнение. Только и всего.

Невилл бросил на меня взволнованный взгляд, но не стал настаивать на развернутом объяснении. Это мне всегда нравилось в нём. У него есть шестое чувство, которое подсказывает, когда нужно остановиться, и он ему подчиняется, в отличие от моей лучшей подруги.

Улыбка вернулась на лицо Гермионы, но была не такой яркой, как прежде.

— Ну, я рада, что ты, наконец, взялся за учёбу всерьёз. Хоть мне и интересно, что за этим кроется.

— Сумасшедший профессор, одержимый тем, чтобы заставлять меня использовать все клетки своего мозга плюс пару миллионов, которых у меня нет, — ответил я, пытаясь поднять ей настроение. — Ты знаешь, он постоянно угрожает, что приклеит дневник мне прямо на нос, если я не буду использовать его правильно? Имей в виду, у нас с ним очень разные представления о том, что правильно для меня, и он всегда придерживается своего варианта „правильного”, игнорируя мой. Он проверяет список текущих дел каждое утро и просматривает дневник исследований и заметки лекций каждый день.

— Давно пора было кому-нибудь сделать это, — сказала Гермиона, возвращая мне дневник. — Я не могу изменить своё расписание, когда до экзаменов осталось так мало времени, но на следующем курсе я перекрою его так, чтобы мы могли учиться вместе.

Прежде чем кивнуть, я вгляделся в неё на мгновение. Хоть Моуди и хотел, чтобы я опережал на месяцы, если не на годы, своих сокурсников, я всё еще должен был идти в ногу со своими обычными уроками. Гермиона всегда была минимум на курс впереди, так что она, вероятно, не станет волноваться, если я «случайно» использую что-нибудь слишком продвинутое.

— Спасибо. Было бы здорово.

— Так, — сказал Невилл, закрывая свою книгу, не забыв поставить закладку куском пергамента. — Я вижу, у тебя новая форма, и Годрик знает, как тебе нужна была нормальная зимняя одежда в течение многих лет, но что было не так с твоим старым набором для Зельеварения?

— Он просто полный идиот, — крикнул Рональд через всю гостиную. — Сорит тут деньгами, как будто новый котёл поможет ему лучше учиться. Ха, как же!

Я закрыл глаза и сосчитал с нуля до двадцати: „ Я не должен проклинать Рональда, неисправимо калечить или уродовать Рональда, демонстрировать творческое использование Вингардиум левиоса и Аquamenti на Рональде”.

— Я заменил свой котёл, когда узнал, что британский Волшебный мир в последний раз менял химический состав оловянной посуды в 1348 году, — сказал я спокойно. Глаза Гермионы расширились. Я мог только гадать, о чем она сейчас думает. — Оловянный котёл, в списке необходимых принадлежностей для Хогвартса — пункт второй, был когда-то известен, как оловянная безделушка с четырёхпроцентным содержанием свинца. Каждый раз, когда вы пьёте зелье, приготовленное в оловянном котле, вы употребляете нейротоксин. Иными словами, яд.

Гриффиндорцы смотрели на меня со смешанными чувствами, — от презрения до ужаса.

— Среди прочего, отравление свинцом вызывает повреждение почек, замедляет рост, и снижает IQ — факт, который объясняет, почему Министерство предпочитает менять толщину котла, а не его химический состав, который отравляет зелья, что вы употребляете. Для протокола, магия не отменяет отравление свинцом, и это принуждает ваш организм автоматически тратить магию во всё возрастающих количествах, поскольку тело пытается исцелиться. В конце концов, ваша магия закончится. Если вам не повезло, и у вас большое содержание свинца в организме, то вы впадёте в кому и умрёте, как только это произойдет. Магия не может уберечь вас от вашей же собственной глупости. Кому интересно, скажу, что мой котёл — луженный, второго размера, Адмиралтейский котел из латуни, приобретенный в Gruoch's Potioneers* * *

в Косом переулке. У них есть широкий спектр не содержащих свинца, сурьмы или мышьяка котлов. Луженные старые котлы из меди и латуни за два галеона тоже не стоит брать, потому что в больших дозах медь, которая содержится в олове и латуни, и в котлах из чистой меди, также являются токсичными.

Я ухмыльнулся Рональду, который смотрел на меня так, словно я был кинозвездой с двумя головами.

— Конечно, Рональд, так как ты уже страдаешь повреждением головного мозга, то боюсь, что смена котла для тебя не имеет особого значения. — Я пожал плечами. — Но для остальных может быть ещё не слишком поздно.

Лицо Рональда покраснело и сравнилось с цветом его волос. Он сжал кулаки и расправил плечи, точно также же, как Дадли, когда собирался избивать десятилеток. Он проскочил через всю комнату и вплотную подошел ко мне.

— Ты думаешь, что представляешь из себя что-то особенное, да? Все вокруг любят Гарри Поттера. Гарри Поттер получает то, что он хочет, потому что у него большое Бу-Бу на лбу. Ты можешь дурачить всех остальных, но я-то точно знаю, что ты лжец и вор.

Я откинулся назад в кресле, небрежно облокотившись правой рукой так, чтобы моя палочка оставалась вне поля зрения бывшего друга, но была все еще нацелена на него.

— Ты помнишь, что видел в зеркале Еиналеж? Я вот помню. В то время я думал, что это можно исправить. Тогда ты сказал несколько слов после фиаско с Кубком, которые заставили меня поверить, что ты беспокоился за меня. Затем я переосмыслил твои слова и понял, каким идиотом был. Видишь ли, Рональд, мне хотелось верить, что ты переживаешь и беспокоишься за меня. Я решил, что там, на арене, на какой-то миг ты испугался за меня, что я сгину в этом мордредовом турнире. Но я был совершенно не прав. Ты не сопереживал мне, ты завидовал. Ты мечтаешь быть сиротой, одиноким ребенком со шрамом и достаточным количеством галеонов, и чтобы в школе тебя ни с кем не сравнивали. Ты знаешь достаточно о моей жизни, чтобы видеть разницу между реальностью и твоим жалким бредом ... но ты всё ещё хочешь быть мной. Знаешь что? У меня нет ни времени, ни желания потворствовать твоему „Эго”. Я не нуждаюсь и не желаю твоей дружбы. Мне наплевать, что ты думаешь обо мне и о покупках нескольких школьных принадлежностей и нового набора для Зельеварения.

Гневно бормоча что-то себе под нос, он замахнулся на меня кулаком. Я позволил своему волшебству течь через кончики пальцев. С Заклинанием Щита, готовым сорваться с языка в любой момент, я выгнул бровь и открыл рот, чтобы сообщить ему, насколько он глуп, что собирается напасть на товарища по факультету в общей гостиной, когда Фред и Джордж схватили его за локотки и потащили прочь.

— Мы продержим его в нашей спальне до утра, — сказал Джордж через плечо.

— Когда мама узнает ... — до меня дошло только невнятное бормотание Фреда, прежде чем они окончательно покинули гостиную.

Я с облегчением растёкся в кресле, сбрасывая маску невозмутимости, которую поддерживал всё это время. Когда я говорил, что не волнуюсь, я кривил душой. Рональд был моим первым другом. Какая-то часть меня, всё ещё тосковала по тем славным временам, когда мы с ним были просто друзьями, но я уже понял, что те времена давно остались позади. С прошлого года, после того, как Люпин научил меня заклинанию Патронуса, между мной и Рональдом образовалась, и начала расти пропасть на интеллектуальном уровне. Мы бы никогда не признались себе в этом, но оба знали, что она существует. И эта пропасть расширялась все больше по мере нарастания его зависти ко мне и уменьшения моего доверия к нему; в итоге наша дружба начала разваливаться за несколько месяцев до того, как моё имя выпало из Кубка, он просто ускорил этот процесс.

Гермиона осторожно сжимала мою руку, видимо, считая, что ее «молчаливая» поддержка должна меня успокоить. Я поднял голову и слегка улыбнулся ей, но ничего не сказал. Как объяснить нынешнему лучшему другу, что дружба с бывшим, общим лучшим другом безвозвратно потеряна?

— Дай ему время, — прошептала она, проникновенно глядя мне в глаза, и снова сжала мою руку. Она пересела в соседнее кресло и покопалась в своей сумке. Я улыбнулся, когда заметил большой дневник и карандаш в её руке. Она открыла его на скрепке, которую использовала вместо закладки.

— Крауч, верно?

Я кивнул.

Она нацарапала имя внизу.

— Твоё перо нормально пишет на пергаменте? — Опять же, я кивнул. Она требовательно протянула руку и щелкнула пальцами. — Передай её мне. — Ошеломленный, я отдал ей свою перьевую ручку. Она сняла колпачок и поднесла ее к свету. — Lamy, пластик, перо размер EF.

— Она была с пером F, но линия была слишком толстая для меня, пришлось заменить.

— Кстати, если будешь заказывать себе такую же, то лучше купи для него пенал для ручки и чернила. Советую мои чернила — Waterman Florida Blue. Моуди заказал мне очиститель для чернил, так что я могу стереть написанное ими в случае необходимости. Ты не можешь пользоваться тушью или гелевыми чернилами, — сказал я, назвав две самые распространенные марки чернил в волшебном мире.

Она пожала плечами:

— Я пользуюсь чернилами для перьевых ручек своего отца, которых он обычно покупает в ближайшем канцелярском магазине. — Взмахнув палочкой и пробормотав заклинание, она призвала мою сумку, потом покраснела. — Прости меня, — тихо сказала она. — Можно?

К счастью, там у меня была только книга по Астрономии и другие волшебные книги для дополнительного чтения. Я кивнул в знак согласия. Напевая про себя какую-то незамысловатую мелодию, она принялась перебирать мои вещи. Неожиданно Гермиона взвизгнула и вцепилась в мой экземпляр книги „Методы исследования и Чары”, как будто она нашла сокровище и боится, что оно исчезнет, если отпустить. — Я не верю в это! Она совершенно новая. С 1972 года не было новых тиражей. — Она открыла книгу и проверила дату издания. — Откуда она у тебя? — спросила Гермиона нахмурившись.

— Моуди. Он сказал, что автор в чём-то задолжал ему.

— Должно быть, долг был не маленьким, чтобы у тебя появился предварительный экземпляр книги, который и подержанным продают за тридцать галеонов. — Она умоляюще посмотрела на меня и её глаза заблестели от предвкушения новых знаний. — Пожалуйста, можно?

— Я планирую заниматься по ней до воскресенья, тогда и одолжу, но если Моуди вздумается проверять мои знания, вернёшь её обратно.

Она неохотно отложила книгу в сторону и вернулась к перебиранию моих школьных принадлежностей.

— Ты же не ждешь, что я поверю, будто ты сам, по собственной инициативе, заказал всё это, не так ли? — прошептала она.

Я пожал плечами:

— Нет, я просто не хочу, чтобы все остальные знали, что глава домовых эльфов сообщает об отсутствии у меня соответствующей одежды или учебных пособий уже четвёртый год подряд. Профессор Моуди позволил мне выбрать только цвет, но не спрашивал меня, что заказывать.

— А почему ты не ... — Она замолчала и отвернулась. — Я понимаю. Мне просто жаль, что никто не помогал тебе раньше. Новый набор для Зельеварения тебе был просто необходим, потому что Хагрид не знал, что тройные рычажные весы проще в использовании и более точны, чем равноплечные рычажные весы. И никто не сказал тебе, как нужно правильно хранить ингредиенты, чтобы не было проблем с их загрязнением, не так ли?

Я кивнул.

— Кроме того, профессор Моуди изменил своё расписание так, чтобы включить в субботу утром уроки Зельеварения. Мне нужны дополнительные ингредиенты, поэтому сейчас у меня их достаточно и для обычных, и для дополнительных уроков.

— Когда у тебя будет первое занятие? — спросила она. Я заметил, что Невилл с интересом прислушивается. А ведь он ненавидел уроки Снейпа, так же как и я.

— Мы начали в воскресенье днем. — Я усмехнулся. — Он загрузил меня сильнее, чем Снейп. Я думаю, что за четыре часа с ним я узнал больше, чем за весь первый год.

— Правда? — Спросил Невилл. — Чем ты занимался там?

— Я ел бутерброды с плавленым сыром, — серьезно сказал я. Невилл выглядел озадаченным, а Гермиона уставилась на меня так, будто бы я утверждал, что Луна сделана из зелёного сыра. — Серьёзно. Он взял меня на кухню и попросил эльфов сделать три бутерброда с плавленым сыром. Первый бутерброд приготовили с маслом на чугунной сковороде, второй — на стальной, и последний — на стальной сковороде, но с чесночным маслом. Он завязал мне глаза и дал попробовать бутерброды. — Я усмехнулся им печальной улыбкой. — Сначала я тоже не понял, в чем разница. Затем он спросил меня, отличаются ли бутерброды на вкус? Бутерброды были съедобным примером различного уровня загрязнения продуктов, — объяснил я. — Некоторые материалы, используемые в изготовлении котлов, ножей, и отдельных видов палочек для перемешивания, могут испортить зелья так же, как это делает грязная посуда, а использование чесночного масла — это аналог применения загрязненных ингредиентов. Затем мы вернулись в классную комнату, где я практиковался в различных способах нарезания ингредиентов в течение трёх часов. — Я протянул руки, чтобы они могли видеть мои пальцы в маленьких шрамах.

— Ой, — пробормотал Невилл.

— Я думаю, это здорово, — сказала Гермиона.

— Для тебя, может и да, — сухо сказал я. Гермиона бросила на меня укоризненный взгляд, недовольная моим пренебрежительным отношением к занятиям со столь «замечательным» преподавателем. — Ты помнишь, как вел себя Моуди на наших уроках? Возьми это за основу и умножь на сто, и ты сможешь примерно представить себе, как он обучает меня на дополнительных занятиях.

Гермиона пожала плечами, как бы говоря, что она всё равно не возражала бы и вернулась к разбору моих школьных принадлежностей, периодически останавливаясь, чтобы сделать новую запись в своём дневнике. Я подозревал, что она составляет себе список покупок на Рождество и сделал себе мысленную заметку, написать её родителям, что я уже заказал ей новый котел.

________________________________________

* * *

Gruoch в Шотландии является исторической основой для „Леди Макбет”.

________________________________________

Примечание автора: Существует несколько мнений о том, сколько студентов учится в Хогвартсе. В интервью Роулинг утверждает, что между 300 и 1000. Я же решила сделать их около 1000, чтобы соотношение студентов и преподавателей было более непропорциональным и чтобы волшебное население оставалось в значительной степени самодостаточным. На более приземленные темы ... Сурьма, которая используется в современном мире вместо свинца в оловянной посуде, имитирует отравление мышьяком. Короче говоря, независимо от того, насколько новая посуда из олова, вы не должны пить из него и тем более — готовить в нём еду. Температура плавления для современного олова — (170 — 230°C), сравните с температурой плавления бронзы — 1083 °C. Даже с высокой температурой плавления, вы все равно не должны варить в нелуженном латунью котле.