Сказки Шута и Короля. Игра первая (Заколдованная Страна) (джен)

Миха катил бочку по тропинке в сторону леса. Тучи затянули всё небо, проглотив луну и звёзды, стал назойливо накрапывать дождь, и парень ускорил шаг.

— Эй, дядь! А монетку?

К Мише подбежал мальчишка и протянул руку.

— Молодец, малой, — улыбнулся ему Михаил, остановившись, — вовремя фонари погасил. Держи, — он высыпал пригоршню монет в маленькие грязные ладошки, и покатил бочку дальше, оставив мальчика приходить в себя, осознавая какое богатство ему свалилось за такую мелочь.

Из бочки подозрительно не кричали и уже у кромки леса Михаил закурил, осторожно постучал по днищу и тихо спросил:

— Ты чего притихла? Отрубилась с перепугу, что ли?

— Нет, — раздался приглушённый голос. — А с чего мне визжать? Ты меня от кошмара ужасного спас, кто бы ты ни был.

Миша хмыкнул:

— То есть, тебе плевать, что с тобой будет? Лишь бы тебя тот старикан не «оприходовал»?

— Хуже, чем могло бы быть — точно не будет, — ответила Алиса.

Молодой человек невольно улыбнулся:

«Ну какая же наивная! Хорошо, что её я утащил, а не какой-нибудь урод-извращенец… Может, выпустить её? Хоть знать будет, кто её украл, — задумался он, оборачиваясь и наблюдая, как вдалеке деревенскую улочку заполняют маленькие человеческие фигурки с огоньками. — Нет, лучше дальше покачу, догонят ведь, отберут девчонку, меня отмудохают».

Он вытащил из кустов свой плащ, надел его и ему сразу стало уютнее.

«И как я тут без него столько под дождями бродил?» — подумал парень, закидывая на спину футляр со своей драгоценной гитарой, и покатил бочку дальше.

Вдруг впереди мелькнул красный колпак и звякнули бубенцы.

«А мелкому что тут надо?» — подумал Миша и ускорил шаг, а Алиса терпеливо сносила бешеное головокружение и удары хрупким телом о стенки бочки.

— Эй! Шут! — крикнул Миха. — Ты чего здесь?..

— Думал я, что помогу! Прыткий же твой мальчуган… — обернулся лицедей, и парень чуть не снёс его бочкой, споткнувшись о корень и упустив её из рук. — Миша, под ноги смотри! Что дерешься, хулиган? — прибавил Шут, потирая зад.

Он бочку остановил, можно сказать, собой, и дождался, когда парень подойдёт поближе.

— Покажи мне дорогу к ближайшему пустому дому, — попросил Михаил. — Остановимся там на ночлег и будем думать, как быть дальше.

— Часу нет! Король хитрит!

Рыщет, думает, кричит!

Знает ведь — тебя найдёт!

Вокруг пальца обведёт! — начал плут.

— Говори нормально! — гаркнул панк.

— Король задумал недоброе… — потупился Шут.

— Можно подумать, он когда-то задумывал что-то другое! — вспылил парень и осёкся.

Резко повернув голову влево, он всмотрелся в темноту, что сгустилась между пышными кустами и старыми, высокими деревьями. В той стороне, совсем неподалёку, послышался топот. Михаил насторожился, но так и не остановился. Ему хотелось поскорее найти место для ночлега и выпустить из бочки девушку.

— Он идёт! Он идёт! — запаниковал Шут и, в нетерпении притопывая на месте, быстро заговорил, даже не рифмуя: — Иди всё время прямо, как дойдешь до большой сосны — поверни направо, а там и до избы рукой подать! Запрись внутри на все замки и не выходи, пока я к тебе не вернусь! — и помчался туда, откуда раздавался топот и утробное рычание.

— Ты куда? Кто идёт? — крикнул ему вслед Миха.

— Он! Я отвлеку его! Беги скорее! — и был таков.

Михаил пожал плечами, поплёлся дальше, ускорившись настолько, насколько позволяло контролируемое перемещение бочки, и вскоре вышел к той самой сосне, о которой говорил Шут. Парень сразу её признал — она одна росла на круглой поляне, высокая, широкая, с густыми ветвями и будто припорошена блестящим новогодним «дождиком».

«До Нового Года ещё ого-го, — подумал Миха, — а сосна будто…» — и только подойдя поближе, он понял, что на дереве не «дождик», а водяные капельки, блестящие подобно россыпи бриллиантов.

Так и не налюбовавшись на чудо природы, Михаил поспешил повернуть направо и, наконец, подкатил бочку к домику, который обещал Шут при повороте. Дверь его была распахнута.

Только парень собрался открыть бочку с красавицей Алисой, как вдруг кто-то выпрыгнул из густых кустов, что росли у крыльца, и повалил его наземь. Бочка ударилась о нижнюю ступеньку и откатилась в сторону, а Миха изо всех сил пытался побороть зверя, что подмял его под себя.

Услышав возню, рык, вой и витиеватый мат, Алиса сгруппировалась и ударила ногами в дно своего узилища.

«Кто бы ни был этот парень — надо спасать!» — билась мысль в её голове.

Девушка выбралась из бочки и пред её очами предстала чудовищная сцена: по земле катался человек в скоморошьем костюме, почти полностью накрытый огромным диким зверем. Парень всё старался заколоть охотничьим ножом… Волка? Да, пожалуй, волка. Только зверь этот был в разорванной человеческой одежде и куда крупнее обычного «санитара леса». Перед глазами девушки поплыло. И только мысль: «Надо спасать!», заставила её броситься в этот клубок шерсти, плоти и крови.

Михаил и понять ничего не успел, как рык вдруг резко оборвался, и трепать его тело зверь перестал. Волк пятился назад, виновато и будто даже с завистью поглядывая на свою добычу.

На Мише лежала девушка в подвенечном платье, покрытом потёками то ли остатков вина из бочки, то ли крови зверя, или самого Миши, или же всего и сразу. Девушка обнимала парня, навалившись на него грудью и заслонив его горло своим.

— Ты это… Дурная совсем, — заключил парень, пытаясь отстранить от себя Алису, но куда там! Девчонка вцепилась в него мёртвой хваткой. — Да уйди ты с меня! — не выдержал он, и, тяжело дыша, стал медленно подниматься, — он… Он ушёл уже…

Всё это время Алиса лежала, крепко зажмурившись и держась за воротник «скомороха» белыми от напряжения пальцами. Наконец она приоткрыла один глаз и увидела, что зверь и правда исчез.

— Почему это я дурная? — обиделась невеста и, усевшись, стала поправлять причёску, настолько, насколько это было возможно. — Я тебя защищала!

— Потому и дурная! — заявил Миша. — Защищала она! Я мужик! Я защищаю! Запомни раз и навсегда! — и, придерживая за плечи, он помог ей подняться на ноги.

Хоть её подвенечный наряд и был немного потрёпан и помят, а собранные в хвост на макушке густые волосы отчасти выбились и блестящими локонами рассыпались по плечам, парень невольно залюбовался. В таком виде она казалась ему ещё прекраснее, чем за свадебным столом: щёчки разрумянились, глаза заблестели, и на этот раз вовсе не от слёз.

— Волчица, защищая волка от другого, прикрывает его горло своим. И тогда противник отступает, — сказала Алиса, нервно теребя прядь Михиных волос, что выбилась из-за уха. — Я подумала — а вдруг этот странный волк отступит, как и другие? И…

— Тоже мне, волчица нашлась… — проворчал смущённый Миша и громко заявил: — Это огромная херня какая-то была, а не волк! Он в человечьем шмотье был, видела?!

— Видела… — пробормотала девушка, опустив глаза, — но ведь получилось же!

— А если бы не получилось?! — не успокаивался парень, взяв Алису за руку и направившись в дом.

— Ну… Сожрал бы, наверное, нас обоих… — предположила она, осматривая домик, до этого пройдя через небольшие сени, где, как раз кстати для Михаила, был умывальник.

Дом оказался аккуратным и довольно уютным. Слева от входа, плотно к стене, стояла добротная русская печь, на полу лежали круглые цветные половики — наверняка ручная работа. Посреди помещения расположился стол и скамьи, а правее, недалеко от окна, Алиса увидела что-то вроде ниши. С любопытством заглянула туда и обнаружила кровать, чистую, застеленную тканым покрывалом.

— «Наверное», — передразнил Михаил из сеней, где, фыркая и разливая воду, тщательно смывал с себя грим, который к этому моменту уже стал доставлять дискомфорт, стягивая кожу. — Сто пудов сожрал бы! Обоих!

— И пусть, если обоих! — уверенно заявила Алиса. Она поняла, кто украл её с этой злосчастной свадьбы и всё это время катил её бочку, только после того как зверь исчез.

— Не делай так, — продолжал ворчать парень, — никогда не вмешивайся в драки, не пытайся защитить мужика. Яйца курицу не красят.

Выражения про курицу Алиса не поняла и решила совету Михаила не следовать. Она присела на лавку и посмотрела на Мишу.

«И почему я, не зная, кто он такой, прикрыла его собой? — задумалась она, с интересом рассматривая парня, который деловито прошёлся по избе, придирчиво обводя взглядом помещение. — Может, он и есть… Моя судьба…».

Алиса рассматривала Михаила сияющим взглядом, а тот, будто этого не замечая, вдруг принялся раздеваться. Она ошеломлённо наблюдала, как Миша, со свистом втягивая в себя воздух, стаскивал с себя костюм скомороха, осторожно отделяя пропитанную кровью ткань от ран на теле до тех пор, пока не остался в трусах. Девушка с ужасом смотрела на кровь, что сочилась из ран парня, всего несколько секунд, и тут же, прикусив нижнюю губу, чтобы не разреветься от жалости и страха, поставила нагреваться воду, а затем, оторвав кусок чистой ткани от найденной в комоде простыни, принялась обрабатывать раны Миши отваром трав, прикладывая к повреждениям какие-то листья и шепча то что-то успокаивающее, то какие-то заговоры.

— Ведьма, что ли? — спросил парень, с интересом наблюдая за действиями Алисы.

— С чего ты взял? — удивлённо взглянула она на него.

— Траву какую-то приложила и кровотечение остановилось, какую-то чушь прошептала — рана начала затягиваться. Действительно, с чего я взял? — рассмеялся молодой человек.

Михаил всегда очень тяжело переносил боль. Но, к сожалению, почти постоянно её испытывал как при жизни, так и после неё. Теперь, почувствовав такое скорое облегчение, он позволил себе расслабиться.

— Откуда ты? — прищурилась Алиса. — Все в нашей стране так лечатся. Каждый знает, какой заговор надо прошептать, чтобы раны затянулись, какой отвар от ненужной беременности убережёт, какая травка поможет от кровотечения, какая от боли во внутренних органах, какая от депрессии излечит…

— Чего?! — воскликнул Миша. — От депрессии?! У вас такие же диагнозы, как у нас?!

— Где «у вас»? Так откуда ты? — повторила свой вопрос девушка, обрабатывая последнюю рану Михаила, но тот снова уклонился от ответа на вопрос.

— А я тоже знаю травку от депрессии, — улыбнулся он. — Я много всякой фигни от депрессии знаю. Только расплата за «лечение» столь велика, что…

Парень резко замолчал, не договорив. Его взгляд остановился на его кожаном плаще, небрежно брошенном на стул. На рукаве была огромная рваная дыра, которую он прежде не заметил. Миша бросился к плащу, схватил и осмотрел его — тот был безнадёжно испорчен. Весь оказался изорван зубами и когтями жуткого волка.

Михаил сел на стул, прижал плащ к груди и проговорил срывающимся голосом:

— Порвал… Порвал! Мой плащ… Куски из него повыгрызал…

Алиса была готова поклясться, что видела, как в глазах парня блеснули слёзы, но так и не покатились по щекам, будто втянулись обратно.

Девушка с состраданием глядела на Миху, не решаясь подойти к нему, обнять и погладить по голове. А Михаил сидел на стуле с изодранным плащом в руках и смотрел в одну точку не мигая.

Перед его глазами проносилась драка со зверем: огромный серый волк с кровожадным жутким взглядом пытается перегрызть ему горло, но парень инстинктивно прикрывается рукой, и зверь вгрызается в плечо своей жертвы, разрывает клыками плотную ткань плаща, прихватывая вместе с ней и кожу молодого человека. Голова зверя так близко к лицу Миши, что он успевает заметить серьгу в виде кольца, поблёскивающую в мохнатом остром ухе.

«Тот самый волк… — осознал он, — это был тот самый волк, что сидел на крыльце дома в мою первую ночь здесь! Выходит зверь следил за мной с самого начала…».

Михаил снова поглядел на свой плащ и тяжело вздохнул. Он сам не знал, почему ему так дорога эта вещь, но жаль её было до кома в горле.

— Я его починю, — тихо сказала Алиса, подойдя поближе. — Обещаю. Только не расстраивайся так…

— Никак его не починить, — ответил парень, поднимаясь со стула. — Пройдусь немного. А ты пока сообрази чего-нибудь пожрать, тут наверняка еда есть.

Михаил снова надел свою чёрную рубашку, кожаные брюки и вышел в ночь. Он шёл по тропинке, курил и думал обо всём, что случилось с ним после того, как он попал в эту загадочную Страну.

«Король подстраивает все эти неудачи. А Шут с недавних пор помогает мне из них выбираться. Один вопрос: нахера им это всё надо? Что такого я сделал тому ряженому ублюдку, что он сыплет на меня все эти приключения с таким рвением?» — думал парень.

Он остановился и поглядел вверх. Облака медленно плыли по небу, распадаясь и оголяя крупные низкие звёзды.

Тяжело вздохнул:

«Красота такая, а поделиться ею не с кем…».

Привыкший к одиночеству, он не сразу вспомнил о девушке, что ждала его в избе. В итоге Миша повернул к дому, желая позвать её в лес и показать огромный купол неба, усеянный созвездиями, и рассказать о звёздах всё, что он знал.

Плотная туча, что так и продолжала прикрывать луну, вдруг выплюнула её из своей утробы, и Миша вскинул голову вверх, завороженно рассматривая лунный диск. Такой большой, жёлтый, пятнистый, напоминающий аппетитную сырную голову.

* * *

Алиса не находила себе места до самого утра. Она то ходила по дому от стены к стене, заламывая руки и кусая губы, то падала на колени перед образами и принималась истово молиться. Остывший ужин, что она приготовила для Михаила так и стоял на столе, накрытый платком, а парень всё не возвращался.

Перед глазами девушки проносились самые жуткие сцены гибели Миши:

«Может, тот зверь вернулся и загрыз его… А вдруг медведь задрал!.. А если банда разбойников напала?!».

Пойти на его поиски Алиса не решалась, сама не зная почему. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что она должна ждать его в избе.

На рассвете, когда девушка уже была близка к истерическому припадку, дверь в избу отворилась, и на пороге возник Миша, пребывающий в абсолютной растерянности. Одежда его была изорвана: рубаха лопнула на спине, рукавов нет вовсе, штанины свисают длинными клочьями, но сам он вроде был цел. Девушка кинулась к нему на шею и, выплеснув накопившиеся эмоции в виде слёз, покрыла всё его лицо поцелуями:

— Миленький… Родненький… Слава богу, ты жив… Что с тобой случилось? Кто тебя так истрепал? — но парень смотрел перед собой пустым взором, удивлённо вскинув брови, и Алиса встряхнула его за плечи: — Чего же ты молчишь? Что с тобой?

— Я… Я не знаю… — тихо проговорил молодой человек, растерянно переводя взгляд в глаза девушки. — Я ничего не помню… Пойду я, посплю немного…

Пошатываясь, Миха направился прямиком к кровати и рухнул на неё, не раздевшись.

— А поесть ты не хочешь? — взволнованно спросила девушка.

— Я не голодный, — невнятно пробормотал Михаил, проваливаясь в сон. — Спасибо за беспокойство…

Алиса вздохнула и подкралась к моментально уснувшему парню. Стараясь его не разбудить, она принялась осторожно стаскивать с него изорванную одежду.

— Не может быть… — прошептала она, заметив, что раны от укусов на теле Михаила совсем затянулись и выглядели теперь, как свежие шрамы. Она знала, что ни один заговор, ни одна трава не помогает так быстро.

«В живой воде, что ли, искупался… — предположила она. — Да какая разница! Это же чудесно, что он выздоравливает!».

Девушка прилегла рядом с ним, уткнулась носом между лопаток парня и мгновенно уснула.

* * *

Миша бежал по лесу так быстро, что деревья по краям тропы сливались в единую полосу, будто превратившись в монолитную стену.

«Куда я бегу? От кого?» — недоумевал парень, пытаясь разобраться в своих чувствах, чтобы понять, что вообще происходит.

Страх? Нет, страха нет совсем. Только всеобъемлющее чувство свободы. Полной свободы духа и тела. Ощущение неимоверной силы в мощных упругих мышцах доставляло ему неземное удовольствие. Раны больше не ноют, он сильный, ловкий и свободный. Свободный от всего! От пакостей Короля, от необходимости постоянно искать приют, от обязанности всем и всюду помогать…

«Что?! — удивился Михаил своим мыслям. — Никому я ничего не должен! Больше не должен!».

Он теперь и сам не ведал, почему в нём жила уверенность в том, что он должен спасти каждого, кто попал в беду, всякого, кто нуждается в помощи. Эта уверенность была в нём на уровне инстинкта, ему даже в голову не приходило задуматься: отчего он не может пройти мимо, почему суётся со своей помощью ко всем подряд? Теперь с этим покончено! Он свободен! Свободен от самого себя!

Шут сидел на ветке дерева и смотрел, как Михаил радостно носится по поляне, валяется в траве, периодически замирая, когда в поле его зрения попадает огромная жёлтая луна и завороженно рассматривая её.

— Потому что у тебя обострённое чувство справедливости… Было, — тихо ответил он Мише, с сожалением качая головой, но тот его не услышал, занятый катанием по траве колючего ежа.

Михаил слишком сильно толкнул ёжика и тот, откатившись в сторону, встал на лапы и, ворча и шипя, убежал в темноту. Миша упал на спину, посмотрел в небо и громко рассмеялся.