Всё, что нельзя отдать (гет)

Вернулась обычная рутина. Дни вновь наполнились собраниями, отчётами, обсуждениями. Вилл была благодарна, что они с Седриком смогли всё обсудить, и теперь, по крайней мере, между ними не возникло неловкости, они работали вместе, как раньше. Почти как раньше.

Только всё чаще Вилл ловила себя на ощущении, что он стал чуть более сдержанным. Не приближался, если не нужно. Не касался — даже случайно. Не задерживал взгляд. Не задевал пальцы, передавая документы.

Он не стал чужим — нет. Он по-прежнему был рядом, помогал, объяснял, обсуждал детали, предлагал маршруты. Но между ними снова возникла граница. Хрупкая, почти невидимая, но ощутимая. Вилл ощущала: Седрик восстановил и строго выдерживал то расстояние, которое они когда-то сократили.

Она не говорила об этом. Да и могла ли? После того, что видела — могла ли упрекнуть его в чрезмерной осторожности?

Она знала, что ранила его, когда тогда, на балконе, резко отпрянула. Чувствовала вину — ведь на самом деле не хотела отдаляться. Она не боялась его. Не совсем. Её пугало то, что она увидела. Пока она сама не понимала — какой из Седриков настоящий. Тот, что смотрел на неё с яростью… или этот, внимательный, собранный, аккуратно держащий дистанцию, чтобы не сделать лишнего шага.

И поэтому она была благодарна ему за уважение, за это пространство, которое он оставил для неё. Это было больно — но, возможно, действительно необходимо.

Пока они собирали вещи, Вилл старалась не подавать виду, что замечает. Но замечала всё. Он не подошёл ближе, даже когда она не дотянулась до карты на верхней полке. Она уже представила, как он окажется за спиной, как его дыхание коснётся шеи. Мурашки пробежали по коже, сердце ухнуло вниз… но Седрик лишь молча выдвинул стремянку и вернулся к своему столу. В том месте, где Вилл на миг вообразила его прикосновение, вдруг стало холодно.

Он по-прежнему был рядом, чётко объяснял, что взять, какие снадобья пригодятся, без чего не обойтись в дороге. Просчитывал всё, как всегда, педантично и точно, но, похоже, по своей выученной, вышколенной привычке задвигал себя самого всё дальше и дальше.

Когда он повернулся спиной, чтобы свериться со свитками, Вилл позволила себе на мгновение задержать на нём взгляд. И не могла не признать — тревога в ней постепенно отступала. Потому что этот Седрик… живой. Упрямый. Чуткий. Слишком многое чувствующий, чтобы оставаться по-настоящему холодным внутри, как бы обманчиво правдоподобно он ни изображал расслабленное равнодушие.

Он не был тем, кто гнался за ней в видении.

И всё же… пока — не тем, к кому она уже морально готова была потянуться первой.

Воздух был пропитан запахом камня и росы. Лёгкий туман ещё стелился над мощёным внутренним двором, когда она вывела лошадь из конюшни. Высокая, гнедая, с чёрной гривой — та шагала неспешно, словно чувствовала настроение хозяйки. Вилл погладила её по шее, поправила дорожную сумку на седле и глубоко вздохнула.

У ворот уже ждал Седрик. Он стоял, сложив руки за спиной — спокойно, без лишних слов. Лёгкий ветер тронул край его плаща. Когда он увидел её, губы чуть дрогнули в почти-улыбке.

— Ну что, готова? — спросил он.

— Да, — кивнула Вилл и вскинула подбородок. — Хочу уже поскорее разобраться в этой загадке и покончить с иллюзиями. Это слишком тяжело — каждый день ловить себя на чувстве, что твоя память тебе не принадлежит.

Он не ответил сразу, но взгляд его стал внимательнее, сосредоточеннее. Казалось, эти слова что-то в нём включили.

— Не будем больше тянуть.

— Кстати, а где твоя лошадь?

— Лошадь? — усмехнулся он, приподнимая бровь. — Не люблю передвигаться верхом.

Он шагнул в сторону — и в следующее мгновение его тело начало меняться. Перед ней вырос мощный силуэт: змееподобный, гибкий, с чешуёй, чуть поблёскивающей в утреннем свете. Хвост мягко зашелестел по булыжникам, будто по камню прошёл лёгкий ветер, оставив за собой след.

— Так горазсссдо удобнее, — протянул он, потягиваясь, как довольный кот. — Возможно, когда мы покинем столичный регион, обернусь обратно. Чтобы не привлекать лишнего внимания.

Вилл подтянула поводья, но не пришпорила лошадь сразу. Она смотрела на него и чувствовала, как внутри поднимается привычное тепло — и такое же привычное беспокойство.

— Ты ведь правда не боишшьссся меня в этой форме? — спросил он негромко. — Или просто так сказала?

— Я не боюсь тебя, — ответила она почти мгновенно. Потом, чуть тише, добавила:

— Пока ты остаёшься собой.

Он кивнул, не упрекая и даже не попытавшись выведать больше.

Без стражи, эмблем и громких слов они выехали через задние ворота. Седрик — плавно, почти бесшумно скользя по земле. Вилл — верхом на лошади, с прямой спиной и полной головой: мыслей, тревог и не до конца понятых надежд.

Дорога уходила в лёгкую дымку. Старые деревья выстроились по обочинам, будто провожая их в путь. Впереди были холмы, забытые деревушки, таверны, незнакомые земли и, возможно, правда.

Путешествие началось.

Копыта лошади глухо отбивали ритм по влажной дороге. Они были в дороге уже несколько часов, почти не говоря. Тишина между ними была не гнетущей — скорее спокойной, обволакивающей. Как шелест листвы над головой или запах пыли и травы после дождя.

Вилл, устроившись в седле поудобнее, наконец нарушила молчание:

— А что мы вообще знаем об этой деревне?

Седрик, скользивший рядом, ответил почти сразу:

— Ничего. Самая обычная деревня на севере. Маги там никогда не жили, архивы пусты, даже местные хроники — скука смертная. Самое громкое происшествие за последнее десятилетие — кто-то сжёг амбар на празднике урожая.

Он усмехнулся, слегка склонив голову:

— Такая же дыра, как та, откуда я родом. В общем, ничего, что могло бы объяснить источник искажений. Вот это и странно.

Вилл приподняла бровь:

— Погоди… разве ты не столичный аристократ? Получается, титул лорда тебе даровал сам князь?

— Ариссстократ? Не думал, что хоть кого-то сумел обмануть, — удивлённо покосился на неё Седрик. — Да, ты верно поняла: меня титуловал Фобос. Правда, тогда ему было всего четырнадцать, и за месяц до этого он, в порядке шутки, присвоил звание почётного консула козе и распорядился, чтобы все в замке обращались к ней с должным почтением.

Он усмехнулся чуть шире — без злобы, даже с теплом, насколько на это была способна змеиная пасть.

— Так что моим назначением он, скорее, хотел ещё раз показать знати, насколько мало она для него значит.

— Как бы то ни было, — заметила Вилл, — к сегодняшнему дню ты доказал, что заслужил этот титул как никто другой.

— Нам обоим пришлось многому учиться. И от детских выходок он довольно быстро отказался.

Она повернулась к нему:

— Я ведь никогда не задумывалась, что князь взошёл на престол в таком возрасте. Даже представить страшно. А тебе тогда сколько было?

Седрик покосился на неё, с ленивой полуулыбкой:

— У тебя вроде никогда не было проблем с арифметикой. Мне было двенадцать.

— Совсем ребёнок, — пробормотала Вилл, поражённая. — Как вы вообще справлялись?

— С трудом, — сухо отозвался Седрик. — Мы не знали, что делаем. Всё было впервые. А когда Свет Меридиана похитили свои же, из ближайшего окружения… начался настоящий кошмар. Никому нельзя было доверять.

Он говорил негромко, почти без эмоций, будто вспоминая что-то, что давно пытался забыть.

— Нужно было найти предателей, удержать власть и при этом не дать стране развалиться. А из-за потери Света всё начало рушиться: сначала град уничтожил посевы, потом пришла засуха. А за ней — голод. Мы всерьёз думали, что крестьяне в какой-то момент ворвутся во дворец с вилами. И, если честно, они были бы правы.

— Какой ужас… — прошептала Вилл. — И как вы вышли из этого?

— Мы с Фобосом сутками сидели в библиотеке, выискивая хоть что-то. Даже в детских сказках искали намёки на ритуалы. В конце концов нашли решение — несовершенное, но единственное: концентрировать остатки энергии и направлять их туда, где нужда сильнее всего. Это спасло поля. Производство. Людей. Но без последствий не обошлось.

Он на миг замолчал, потом продолжил уже тише:

— Особенно для Фобоса. Он сильно изменился. И иногда… мне казалось, что этот ритуал делает с ним нечто, чего мы не предусмотрели. Он стал жёстче. Отстранённее. Были моменты, когда мне казалось, что эти изменения проникли уже слишком глубоко в его суть. Но я… я верил, что он справится. Я видел, каким он может быть. И знал, что никакая магия этого не уничтожит.

Седрик взглянул на неё — спокойно, твёрдо.

— Тогда всё держалось только на нас двоих. И когда начались волнения — мятежники, саботаж, похищения продовольствия — на мне осталась вся «грязная» часть. Я не жалуюсь. Я знал, зачем это нужно.

— Зато теперь всё иначе, — сказала Вилл мягко. — Всё это не прошло зря.

Седрик улыбнулся. Даже змеиные черты не исказили его искреннюю радость.

— Когда мы вернули Свет, началось восстановление. И Фобос стал тем, кем должен быть. Тем, кто нужен Меридиану.

— Ему очень повезло с тобой, — сказала Вилл. — Думаю, без тебя он бы не справился.

Она помолчала, потом спросила:

— Кстати, а как вы вообще познакомились?

— Что? — он чуть дернулся, будто вопрос сбил его с мысли.

— Ну, ты ведь сказал, что родом из глуши. Если ты не из столицы, интересно, как ты попал во дворец.

— А… — он замолчал. — Я…

На его лице промелькнула растерянность. Он нахмурился, глаза на секунду потускнели.

— Не знаю. Я не помню.

— Как это — не помнишь? — Вилл нахмурилась.

Седрик отвёл взгляд, будто что-то внутри него шатнулось.

— Я просто… как будто всегда был в замке. И Фобоса знаю тоже всю жизнь. Кажется.

Копыта лошади стучали в том же ритме, но дорога вдруг показалась слишком прямой. Слишком тихой. Лес по краям будто затаился.

Вилл молчала. Что-то в его ответе тревожило её — как сквозняк в комнате, где все окна закрыты. Она не знала, что именно не так. Пока нет.

Но знала, что это — важно.

* * *

Лес редел, дорога шла по мягкому, влажному грунту, утопая в тумане. Лошадь Вилл фыркала всё чаще, будто улавливала что-то, что ускользало от человеческого восприятия. Седрик тоже затих, скользя по земле, словно прислушиваясь к чему-то, но Вилл не придала этому значения.

А зря.

Всё произошло в одно мгновение. Где-то справа хрустнула ветка. Резко, с надрывом. Потом — вздох, свист, и из чащи вырвалось нечто.

Огромное. Рогатое. Тёмное, как сама тень, с мхом на спине и клыками, блеснувшими в тусклом свете. Оно не издавало звуков, а просто прыгнуло вперёд, с ужасающей уверенностью.

Вилл только начала разворачиваться в седле, как лошадь взвизгнула и пошатнулась. Существо врезалось в неё с хрустом, сбивая с дороги. Она ощутила, как стремена вырываются из-под ног, как воздух исчезает — и вдруг…

Её резко дёрнуло вбок. Что-то твёрдое, сильное, обвило её за талию и рывком оттащило прочь. Земля пролетела мимо.

И только встретившись глазами с Седриком, она поняла, что это он её поймал за секунду до падения.

Там, где только что была лошадь, осталась пустота и зловонный след в траве. Слышался глухой топот, удаляющийся в чащу.

Тишина упала резко.

— Ты цела? — Седрик приподнял лапу, осматривая её, голос глухой, отрывистый.

Вилл кивнула, не сразу способная заговорить. Было странновато вот так висеть в воздухе.

— Что… это было?

Седрик медленно опустил её на землю, сам выпрямился, оглядывая лес.

— Я не уверен, — выдохнул он. — Но похоже… на гвальдра. Лесного зверя. Видел их только на картинках, потому что гвальдры обычно живут очень глубоко в чаще леса и почти никогда не выходят на дорогу.

Он нахмурился. Не от страха — от непонимания.

— Что-то явно не так.

Вилл села, провела рукой по щеке — пыль, влага, кровь? Нет. Просто царапина. И дрожь в пальцах.

— Моя лошадь…

— Гвальдр ушёл с ней, — медленно произнёс Седрик. — Эти существа так не охотятся. Похоже, оно испугано или рассержено.

Вилл встала, отряхнулась и с неохотой оглядела пустую дорогу. От лошади не осталось даже звука, только клочок подпруги на ветке. Молчание снова вернулось, но теперь оно было уже не таким мирным.

— Нам стоит заехать в ближайший город, — первой заговорила она. Голос всё ещё дрожал чуть больше, чем ей хотелось бы. — Узнать, не замечал ли кто чего странного. И… мне нужна будет новая лошадь.

Она вздохнула, оглядела разбросанные вещи — сумку и обрывок ремня от седельной скатки — и покосилась на него:

— Хотя бы не всё утащил этот лесной житель.

Вилл присела, принялась перевязывать порванный ремень, а Седрик, всё так же спокойно глядя вперёд, кивнул:

— Судя по указателю, который мы проходили с час назад, до города пешком до наступления темноты не добраться. А ночевать в лесу, полном взбесившихся от неизвестной причине существ, идея спорная: лошадь у нас уже утащили, а значит ты следующая в очереди на чей-то ужин.

— К чему такая длинная логическая цепочка? — подняла голову Вилл. — Как будто у нас есть выбор.

Седрик снова как-то странно на неё посмотрел, взвешивая что-то в голове. Затем вздохнул.

— Ладно.

Вилл моргнула.

— Чего — «ладно»?

Он отвёл взгляд в сторону, будто его внимание было поглощено чем-то в лесу слева.

— Ладно… ты можешь сесть на меня, — нехотя проговорил он. — Я передвигаюсь достаточно быстро, чтобы успеть до заката. И твой вес мне вообще не помешает. Устроишься у меня за плечами, держись, но только не трогай за волосы. И будь крайне осторожна с чешуей.

Теперь Вилл смотрела на него уже чуть прищурясь.

— Это… ты сейчас серьёзно?

Седрик чуть склонил голову, и в его взгляде что-то мелькнуло — не раздражение, не усталость, а… смущение? Будто он сам не до конца понимал, зачем это предложил.

— Если у тебя есть идеи получше, то можешь их смело озвучить, — наконец пробормотал он, будто через силу. —Иначе — давай, залезай, пока я не передумал.

И это было… трогательно. Немного нелепо. И удивительно человечно.

Вилл всё же усмехнулась, отбрасывая волосы с лица:

— Я просто думаю, что для безжалостного змеиного монстра ты чересчур вежлив. Но ладно. В конце концов, странные времена — странные решения.

Она подошла ближе и, вцепившись в ремень на его груди, осторожно вскарабкалась на плечо. Седрик чуть наклонился, помогая, и сказал уже спокойнее:

— Как только город покажется впереди — слезешь и пойдёшь пешком. И не расскажешь об этом никому. Никогда. Это государственная тайна.

Вилл прыснула от смеха:

— Как приедем, сразу напишу отчёт. О твоей грузоподъёмности и манёвренности в поле.

Они двинулись вперёд — быстро, почти бесшумно. Вилл, устроившись у него за плечами, старалась не мешать движению, и через несколько минут тишины снова подала голос:

— Слушай… а это вообще нормально? Для нагов, я имею в виду. Возить на себе девушек?

Седрик фыркнул, не сбавляя хода:

— Если ты спрашиваешь, не нарушаю ли я сейчас какие-нибудь благородные традиции древнего змеиного народа… то, боюсь, не знаю.

Он помолчал, а потом, чуть тише:

— Как ты, возможно, заметила, других нагов ни в замке, ни в столице нет.

Вилл чуть склонила голову:

— То есть… вообще?

— Вообще. Никогда не встречал ни одного. И никто не встречал. Только я.

Он замолчал. Ветер раскачивал листву, шорохи леса сопровождали их движение. Наконец он добавил, уже спокойнее, почти буднично:

— Так что я, возможно, не самый надёжный источник по культуре собственного народа. Вполне может быть, что прямо сейчас я совершаю акт чудовищного неуважения или какой-нибудь ритуал. Сам бы рад знать.

Вилл не сразу нашла, что ответить. Она чувствовала, как под её рукой напряглись мышцы, как слегка изменился ритм его движения — совсем чуть-чуть, почти неуловимо.

— Прости. Я не хотела… — начала она.

— Всё в порядке, — перебил он мягко. — В конце концов я так живу сколько себя помню.

Он сделал чуть более широкий разворот, обходя поваленное дерево, и продолжил, уже с лёгкой усмешкой:

— Всё, что я знаю о себе, пришлось выяснять самому. На практике. Иногда — не самой приятной. И помимо этого я перерыл всю замковую библиотеку. Но знаешь, в чём с ней проблема?

— В том что там слишком много всего вперемешку? — предположила Вилл.

Седрик усмехнулся.

— В том, что большинство книг о нагах написаны людьми. А люди, как правило, любят домысливать и преувеличивать. Честно говоря, в одной из старых хроник меня вообще назвали «зловещим шепчущим полубожеством с тысячей клыков и голосом, обольщающим женщин с трёх миль».

Вилл рассмеялась.

— Так вот почему тебе так сложно отказать!

— Ты даже не представляешь, сколько там… кхм, сомнительной информации. А уж иллюстрации…

— Иллюстрации? — Вилл оживилась. — Вот теперь мне точно нужно их увидеть!

— Ай! Что я говорил про волосы?! — зашипел он. — Эти иллюстрации — не для глаз леди.

— Как хорошо, что я не леди, — фыркнула Вилл. — Я обязана узнать, что тебя так впечатлило!

— Всё, больше никаких вопросов на эту тему, — предупредил Седрик, покосившись на неё, насколько получалось повернуть голову в её сторону. — Ещё один такой же, и следующую милю топаешь сама. Через лес. С монстрами.

Примечания:

Дорогие читатели. Меня очень поддержит, если вы черкнёте пару строк комментария. Это очень помогает продолжать историю.