Разоблачение государственной измены (джен)

Долго после ухода Лосано Диего лежал на кровати в темноте и размышлял. Невыносима была мысль о том, что некий самозванец оскверняет священный образ Зорро, грабя невинных. Кровь кипела в его жилах от одной этой мысли. В нем крепло решение разыскать ограбленного пеона, узнать его имя и во что бы то ни стало вернуть украденное. А завтра… завтра он отправится в горы, чтобы проверить слова Томасо. Он должен найти этого мерзавца, этого лже-Зорро, и предать его суду, дабы тот понес заслуженное наказание за свои злодеяния. Но это не решит главной проблемы — восстановления запятнанной репутации Зорро. Даже если самозванца разоблачат и осудят, признается ли он, что он — лишь жалкая пародия? И если да, кто поверит ему? Как вернуть Зорро его доброе имя? Даже если бы настоящий Зорро явился после поимки лжеца, чтобы доказать всем, что в тюрьме сидит лишь фальшивка, всегда найдутся те, кто скажет, что он просто воспользовался ситуацией, прикрываясь маской героя. Они все равно будут верить мерзким слухам об армии Зорро, о его жажде власти над всей Калифорнией. У них все равно будет Зорро, на которого можно свалить все беды. Настоящий Зорро.

Тяжело вздохнув, Диего перевернулся на другой бок. Сон бежал от него, мысли в голове метались, не давая покоя. Он зажег свечу, попытался читать, но слова расплывались перед глазами. Он ловил себя на том, что снова и снова возвращается к мучительной проблеме. С досадой захлопнув книгу, он отбросил ее на край кровати. Задул свечу, натянул одеяло до подбородка, закинул руки за голову. Решения не было, и он из последних сил пытался уснуть.

Шли часы, а он все лежал без сна, перебирая в уме все, что знал, и пытаясь найти выход. И вдруг его осенило: «Почему меня так волнует репутация Зорро после поимки этого негодяя?» Да, что тогда будет с Зорро? Самозванец будет изолирован от общества, лишен возможности причинять вред. Настоящему Зорро не нужно будет больше появляться на людях, разве не так? Диего уже решил, что Зорро исчезнет, когда в нем отпадет необходимость. Именно это он сказал Бернардо. Магистрадо позаботится о торжестве справедливости в округе, а Диего будет помогать ему во всем. Неужели это лишь гордость Диего… нет, гордость Зорро требует, чтобы все вернулось на круги своя? Неужели так важно, померкнет ли образ Зорро или нет?

Эти вопросы заставили Диего ворочаться в постели, пока он не уронил на пол забытую книгу, она упала с громким стуком. Он не стал ее поднимать. Через какое-то время его мысли вернулись к дому и Бернардо… и к отцу. Бернардо был его самым доверенным лицом. Единственным, с кем он мог поделиться тем, что терзало его сердце сегодня. Ему не хватало Бернардо в такие моменты. Но казалось, что даже Бернардо сегодня не сможет ему помочь.

Его мысли обратились к отцу. Что бы он сказал? Воспоминания уносили его все дальше и дальше, пока он не вспомнил ту ночь, когда он, Зорро, держал на руках раненого отца, пока солдаты Монастарио преследовали их. Вспомнились слова отца, когда дон Алехандро изо всех сил пытался разглядеть человека под маской. «Как будто я знаю тебя, — сказал он. — Ты так похож на кого-то, кого я знаю». Дон Алехандро произнес эти слова от всего сердца: "Я так часто мечтал, что мой сын вернется из Испании и будет похож на тебя". Диего вспомнил, как эти слова разрывали ему сердце. Больше всего на свете он хотел, чтобы дон Алехандро узнал, что он и есть тот сын, которого отец искал в своих мечтах. Но Диего пожертвовал уважением отца к нему как к мужчине ради того, что считал высшим призванием. Быть слугой сеньориты Справедливости. Быть таинственным Зорро — единственный способ добиться этого. И теперь он готов пожертвовать Зорро ради сеньориты Справедливости? Неужели Зорро не может добиться справедливости?

Диего позволил этой мысли созреть в тишине.

Затем его мысли снова вернулись к отцу. Быть Зорро означало, что он, Диего, должен защищать невинных. Знание личности Зорро означало бы смерть для тех, кто об этом узнает, поэтому он не стал бы обременять отца этим секретом. Эта жертва по-прежнему оставалась неотъемлемой частью его жизни. Но, продолжая вспоминать ту ночь, Диего представил, как он с трудом нес своего потерявшего сознание отца по труднопроходимой местности в безопасное место, в пещеру, и как он поклялся, что отдаст все свои силы, прежде чем подведет человека, которого нес на руках. В ту ночь дона Алехандро нес Зорро. Дон Алехандро верил, что Зорро спас дона Начо Торреса и многих других. Именно Зорро сражался с приспешниками злобного Галиндо в ту ночь, когда они пытались подставить и убить капитана Толедано вместе с доном Алехандро и остальными. Именно Зорро сорвал планы "Орла" и сражался бок о бок с доном Алехандро в пуэбло в тот роковой день. Именно Зорро не подвел своего отца.

Сердце бешено заколотилось, когда Диего понял, что ухватился за самую суть. Если бы его отцу когда-нибудь стало известно о его второй личности, Диего не хотел бы, чтобы репутация Зорро была навсегда запятнана. Ведь уважение дона Алехандро к Зорро было его уважением к Диего. Если бы имя Зорро стало ассоциироваться с мерзкой ложью и коррупцией, оставшись неотмщенным в глазах людей, дон Алехандро был бы вынужден отказаться от Зорро.

Вынужден отречься от своего единственного сына.

Именно тогда Диего понял, что должен восстановить честь Зорро, чего бы это ни стоило ему лично. Больше всего на свете он хотел заслужить уважение отца. Любовь отца к нему была несомненна, но в его сердце зияла бездонная пустота, которую можно было заполнить только, заслужив его уважение.

Честь и уважение. Два столпа, на которых его отец и отец его отца строили свою жизнь. И все де ла Вега, о которых Диего когда-либо слышал. У Диего была своя честь, а у Зорро — своя. Однажды они вместе заставят дона Алехандро гордиться ими обоими.

-Z-Z-Z-

Где-то в предрассветные часы Диего наконец провалился в сон, хрупкий и неглубокий. Его разбудил стук хозяина гостиницы. Поблагодарив его за усердие, Диего, словно лунатик, поднялся с постели, собирая остатки сна, и принялся готовиться к грядущему дню. После бритья и короткой борьбы с непокорными волосами, он облачился в свой лучший костюм и спустился в трактир на скудный завтрак, попутно просматривая свои вчерашние записи, дабы ни одна деталь не ускользнула от внимания. Сегодняшняя встреча с капитаном корабля и казначеем должна была пройти безукоризненно.

Соленый морской бриз коснулся лица Диего, когда он принял поводья своего паломино из рук мальчишки, который уже ждал его у дверей гостиницы. Сверкающее песо стало щедрой наградой за исправность. Диего улыбнулся, видя неподдельную радость на лице мальчугана. Вскочив в седло, он проехал мимо сонного гарнизона, древней церкви, по пыльным улицам, пока не достиг доков, где у главного причала, далеко уходившего в залив, покачивалось грузовое судно. Спешившись, Диего привязал лошадь к столбу и неспешно пошел вдоль берега, вдыхая полной грудью свежий морской воздух и слушая крики чаек, круживших в вышине. Невольно на губах возникла улыбка — ему вспомнилось, что в названии любимой песни магистрадо тоже фигурировала чайка. «La Gaviota», — прошептал он. Как когда-то он пел эту песню, чтобы расположить к себе магистрадо, так и сейчас он стремился выполнить порученное дело безупречно, желая заслужить похвалу сеньора Сантьяго, которым искренне восхищался. Несмотря на небольшую разницу в возрасте, Диего видел в Сантьяго своего наставника и мечтал вернуться в Лос-Анджелес с триумфом, доказав свою компетентность и способность вести даже самые сложные дела.

Едва Диего приблизился к кораблю, с палубы раздался оклик казначея, пропитанный густым итальянским акцентом.

— Сеньор! Вы помощник магистрадо, да? — прогремел его голос. Это был мужчина средних лет, с тронутыми сединой волосами и очками, водруженными на макушку.

— Да, я Диего де ла Вега, помощник магистрадо, — отозвался Диего. — Могу ли я подняться на борт?

— Разрешение получено, — прозвучал в ответ другой голос, на этот раз явно испанский, более низкий и властный.

Диего повернул голову налево и увидел капитана корабля, спускающегося по трапу.

— Gracias, капитан, — произнес он, ступая на палубу.

Капитан был почти на фут ниже Диего и, пожалуй, столь же тучен, как сержант Гарсия. Но он носил свою капитанскую мантию с гордостью, словно корону, и Диего ни на секунду не усомнился, что его матросы подчиняются ему беспрекословно.

После короткого представления и проверки документов, Диего почувствовал, как оба мужчины скептически оценивают его способности из-за молодого возраста. Он лишь слегка поджал губы, сохраняя при этом вежливое выражение лица. «Скоро они увидят, на что я способен», — подумал он. Капитан пригласил Диего в свою каюту, и вскоре они втроем погрузились в детали дела. Диего порой с трудом разбирал слова казначея, особенно когда тот начинал горячо спорить. Но вскоре его знание иностранных языков пришло на помощь. Диего заговорил с казначеем на его родном итальянском, которым капитан, к его удивлению, тоже владел в совершенстве. Это произвело неизгладимое впечатление на казначея, и его сдержанность мгновенно сменилась дружелюбием.

Просмотрев документы, Диего быстро распутал клубок недоразумений. Дело оказалось вовсе не в качестве товаров, поставляемых Лосано, а в их количестве. Небольшое чернильное пятно коварно исказило цифру «семь» в цифру «девять» на соглашении, отправленном казначею. Эта мелкая небрежность привела к тому, что казначей корабля ожидал от Лосано гораздо большего, чем тот полагал поставить. Диего предположил, что путаницу усугубил акцент казначея, спутавшего «качество» с «количеством». Указав на досадную ошибку, Диего передал документ казначею, который, поправив очки, склонился над бумагой, внимательно изучая злополучную цифру.

Несколько мгновений спустя, казначей произнес:

— Да, молодой сеньор, вы правы. Глаза уже не те, что прежде. Но это не отменяет нашей проблемы. Мы приобрели товары, которые должны были доставить сеньору Лосано, исходя из этой ошибки, возникшей не по нашей вине. Мы должны возместить наши расходы и получить некоторую прибыль, разве нет? Если сеньор Лосано не готов нам помочь, учитывая, что ошибка не наша, у нас не останется иного выхода, кроме как перевезти груз в другое место и продать его какому-нибудь другому торговцу, готовому принять наши условия.

Казначей пожал плечами, а капитан согласно кивнул, подтверждая его слова.

— Я вас прекрасно понимаю, — ответил Диего. — Возможно, мы сможем найти компромисс? Я предлагаю встретиться с сеньором Лосано сегодня вечером в моей гостинице. Скажем, в восемь часов? Я уверен, что сеньор Лосано нуждается в грузе, который вы везете, а вы, в свою очередь, хотите получить его товары и деньги. Теперь, когда источник недоразумения обнаружен, полагаю, сеньор Лосано согласится на переговоры, которые устроят обе стороны. Могу ли я рассчитывать на ваше присутствие?

Казначей обменялся взглядом с капитаном, капитан — с казначеем, и, наконец, они синхронно кивнули. Капитан взял слово:

— Да, мы встретимся с вами и сеньором Лосано сегодня вечером в восемь часов. Мы жаждем скорейшего разрешения этого вопроса, дабы продолжить наше плавание. Нас ждет еще множество остановок вдоль побережья Южной Америки, и время для нас — драгоценный ресурс.

— Превосходно, — Диего улыбнулся. — Прошу, не забудьте взять с собой документы, когда придете.

Он собрал свои бумаги и записи. Двое мужчин проводили его до трапа. Поклонившись обоим, он произнес:

— До вечера.

Чувствуя себя вполне довольным, Диего вернулся на пристань и сел на лошадь. Он чувствовал, что проблема сеньора Лосано вот-вот будет разрешена по справедливости. Каждая из сторон, возможно, получит меньше, чем хотела, но больше, чем получила бы в противном случае. Он мог бы назначить встречу и раньше, но ему не терпелось совершить прогулку по холмам и проверить историю Томасо. Эта поездка займет несколько часов.

Он заглянул в лавку Лосано, рассказал ему о досадной ошибке в цифре и попросил его присоединиться к встрече с моряками. Поначалу Лосано отнесся к предложению скептически, но смягчился, когда Диего заверил его, что корень проблемы именно в неверно указанной цифре. Он согласился. Диего был доволен. Он отправился в гостиницу, где перекусил и освежился. Затем он снова сел на паломино и направился на восток от города, следуя указаниям Томасо.

Диего не заметил, как сеньор Лосано, выглядывая из-за двери своего магазина, пристально следил за его отъездом. Лосано внимательно наблюдал за каждым движением Диего. Если бы тот не покинул город, чтобы проверить информацию Томасо, он получил бы повторный визит от хромого коротышки. Магистрадо приказал сделать все возможное, чтобы заманить Диего в одиночку на поиски убежища Зорро. По-видимому, дальнейших подталкиваний не требовалось. Томасо справился на удивление хорошо. Как только Диего скрылся из виду, Лосано закрыл свою лавку и направился в гарнизон, чтобы увидеться с капитаном Хидальго. Вскоре его провели в кабинет капитана.

— Добрый день, — поприветствовал его Хидальго, как только они остались одни. — Он отправился в горы?

— Да. Только что уехал, — подтвердил Лосано. — Вы знаете, что вам нужно делать?

— Да, да, — заверил Хидальго. — Я выслежу его в горах, где встречусь с ним и поинтересуюсь, что он там делает. Урести появится в образе Зорро, и мои солдаты начнут преследование. Я буду преследовать Зорро, но намеренно отстану и буду наблюдать за де ла Вегой, чтобы понять, как он отреагирует. Я должен составить подробный отчет о его действиях, который вы доставите сеньору Сантьяго в Лос-Анджелес.

— Отлично, — заключил Лосано. — Я навещу вас сегодня вечером, чтобы забрать отчет.