Гарри Поттер. Иной (джен)

Обычно после пасхальных каникул Гарри начинал усердно тренироваться к последнему в сезоне матчу по квиддичу. Но в этом году турнир по квиддичу отменили, и вместо этого надо было готовиться к третьему, последнему заданию Турнира Трёх Волшебников; а что это будет за задание и как к нему готовиться, Гарри ещё не знал. На последней неделе мая профессор МакГонагалл задержала его в классе после урока превращений.

— Сегодня в девять часов вечера вам надо будет пойти на площадку для квиддича, Поттер, — сообщила она. — Там мистер Бэгмен объяснит вам и другим участникам, что вас ждёт в третьем туре.

В половине девятого Гарри отправился к условленному месту, а Гермиона осталась в башне Гриффиндора. Вечер был пасмурный. Он прошёл тёмной лужайкой к стадиону и вошёл через арку в трибунах.

Площадка для квиддича всегда была ровной и гладкой, а теперь на ней выстроили длинные низенькие стены, которые шли во всех направлениях и пересекали друг друга. Это была живая изгородь.

— Эй, идите сюда! — весело окликнул их Людо Бэгмен.

Он стоял в самой середине площадки, а с ним Виктор Крам и Флёр Делакур. Гарри подошёл к ним, перешагивая через стены живой изгороди. Флёр приветливо улыбнулась Гарри. Виктор тоже кивнул.

— Ну, что скажете? — довольный собой, спросил Бэгмен. — Здорово растёт? Глядишь, через месяц футов в тридцать вымахает. Молодец Хагрид, это он посадил. Ну что, поняли, что это такое?

— Лабиринт, — догадался Крам.

— Точно, лабиринт! Так что третье задание простое. Кубок Трёх Волшебников поставят в центре; кто первый до него дотронется, тот и выиграет.

— Надо просто проходить лабиринт? — удивилась Флёр.

— Тут будут препятствия, — потер руки Бэгмен. — Хагрид приготовит всяких волшебных существ... и заклятия тоже будут, надо будет и их обойти... ну и всё такое прочее... Первыми в лабиринт войдут те, у кого больше очков. — Бэгмен улыбнулся Виктору и Флёр. — Потом мистер Поттер. У каждого из вас будет возможность победить, всё зависит от того, как вы справитесь с препятствиями. Что, здорово?

Гарри было хорошо известно, что за существ Хагрид приготовит для такого случая, и он подумал, что будет не до веселья. Однако он вежливо поклонился вместе с другими участниками.

Обратный путь в замок Гарри проделал в молчаливом раздумье.

Он нашёл Гермиону в общей гостиной и в подробностях изложил ей всё, что услышал на стадионе.

Гермиона, как всегда, немедленно углубилась в анализ.

— Лабиринт, — проговорила она задумчиво. — Понадобятся заклинания для преодоления препятствий, защитные чары, возможно, что-то для ориентации... «Путеводный свет» или «Окаймлённое око». Надо будет поискать в «Магических препятствиях и способах их обхода».

Она умолкла, изучая озабоченное лицо Гарри.

— Ты стартуешь последним, но это может быть и преимуществом, — сказала она настойчиво. — Крам и Делакур первыми наткнутся на ловушки.

— Книги — это хорошо, — произнес Гарри, глядя на потухающий камин. — Но этого мало. Нам нужна практика.

Он повернулся к Гермионе.

— Ты права, нужны чары и теория. Но ещё нужны скорость, реакция и умение действовать, когда некогда думать. Мне нужно тренироваться. По-настоящему.

* * *

Редко история магии тянулась так долго, как на этот раз. Гарри то и дело поглядывал на часы. Ему казалось, что стрелки ходят в обратном направлении. Он решил, что они сломались.

Профессор Грюм вот уже несколько дней отсутствовал в школе, и уроки по защите от Тёмных Искусств, соответственно, были отменены. Гарри не терпелось испытать новые заклинания, советы и хитрости, которые он вычитал из «Боевой магии Тёмных Войн».

Гарри собрал небольшую команду из Гермионы, Невилла, Дина и Джинни. Всем им понравилась идея совместной практики, поскольку обычные занятия в Хогвартсе никогда не давали такой свободы действий. Друзья закрылись в классе Грозного Глаза.

Тренировка началась с отработки щитовых чар. Гарри, используя свой новый арсенал, запускал простые, но быстрые заклинания, проверяя реакцию друзей.

Невилл продемонстрировал впечатляющий прогресс: его щиты были сильными, но он слишком много думал, прежде чем контратаковать.

Джинни оказалась весьма проворной и изобретательной. Она ловко уворачивалась от заклинаний и один раз, эффектно увернувшись, застала Гарри врасплох, зайдя с фланга и выкрикнув «Инкарцеро!» в попытке связать его ноги. Но Гарри каждый раз удавалось отреагировать.

Гермиона же выступала в роли стратега и судьи. Она следила за ходом поединков, делала пометки в блокноте и тут же разбирала ошибки, цитируя учебники. Когда Джинни пожаловалась, что Гарри слишком быстр, Гермиона деловито заметила:

— Он не быстр, ты предсказуема и слишком долго замахиваешься. Гарри это читает.

Только Дину удалось составить какую-никакую оппозицию благодаря его нестандартному мышлению. Его движения были интуитивными и резкими. Он не знал всех правил наизусть, как Гермиона, но умел адаптироваться под сложные ситуации, уходить с линии атаки и, используя различные уловки, наносить ответный удар.

Тренировка оказалась крайне занимательной и полезной.

Зазвенел звонок. Друзья торопливо привели помещение в порядок и вышли из класса.

— Увидимся за обедом, — сказала Гермиона и побежала на нумерологию.

Попрощавшись и с Джинни, друзья направились в Северную башню, в кабинет Прорицаний. В коридорах из высоких окон на пол и стены падали широкие полосы золотистого солнечного света. Небо было такое голубое, будто его покрыли эмалью, обещая настоящий летний зной.

— Вот увидишь, сегодня мы сваримся в классе: и без того жарко, а у Трелони ещё вечно горит камин, — мрачно пообещал Дин, утирая пот со лба.

Мальчики поднялись к площадке, с которой начиналась приставная серебряная лестница в класс профессора Трелони, и, стараясь не скрипеть ступенями, пробрались внутрь.

Дин оказался прав. В классе было жарко, как в раскалённой духовке. Тяжёлые занавеси не пропускали свежий воздух, а Трелони, по обыкновению, подбрасывала в огонь ароматные, приторные травы, и в горячем воздухе стоял удушливый, липкий дурман, вызывающий тошноту. У Гарри закружилась голова.

На минутку профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить свою вечную шаль от латунного светильника. Воспользовавшись моментом, Гарри потянулся к занавешенному окну, приоткрыл его на крошечную щель и быстро сел обратно в кресло, стараясь выглядеть невинно. Лицо теперь приятно обдувало свежим ветерком.

— Детки мои! — Трелони села в кресло с подголовником и обвела взглядом класс. Толстые очки увеличивали её глаза, и от этого у неё был очень странный вид. — Мы с вами почти уже прошли предсказания по расположению планет. Однако как раз сегодня Марс занял на небе весьма интересное положение, и для нас с вами это замечательная возможность изучить его влияние на судьбу. Я погашу свет, а вы поглядите, пожалуйста, сюда…

Учительница взмахнула волшебной палочкой, и светильники погасли, комнату освещал только огонь от камина. Трелони достала из-под своего кресла чудесную модель солнечной системы под стеклянным куполом. В центре, как и полагается, сияло солнце, вокруг солнца в воздухе вращались все девять планет, а вокруг планет их спутники.

Гарри со скукой глядел, как учительница показывает особый угол, под которым Марс сошёлся с Нептуном. Запахи ароматных трав переливались над головой, в лицо веял лёгкий ветерок. Где-то за занавесью жужжал жучок. Веки смыкались…

Гарри летел на спине филина по голубому небу к старому, увитому плющом дому; дом стоял на склоне высокого холма. Приятный ветер дул в лицо. Они спускались всё ниже и ниже и, наконец, влетели в тёмное разбитое окно в верхнем этаже дома. Миновали полутёмный коридор, влетели в дверь в конце коридора и очутились в слабо освещённой комнате с наглухо заколоченными окнами.

Гарри слез со спины филина. В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повёрнутое к двери спинкой. Филин пролетел через комнату, завернул прямо в кресло и исчез. На полу рядом с креслом двигались две тёмные фигуры.

Одна принадлежала большой змее, другая — человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слёзы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел.

— Тебе повезло, Хвост, — раздался ледяной голос из глубины кресла, куда опустился филин. — Очень повезло. Ты сделал грубую ошибку, но всё обошлось. Он мёртв.

— Господин, — с трудом произнёс человек на полу. — Господин мой, я… я так рад… простите…

— Нагайна, — продолжал ледяной голос, — тебе сегодня не повезло. Я пока не позволю тебе пообедать Хвостом. Ну, ничего, ничего, Гарри Поттером полакомишься.

Змея зашипела, и Гарри увидел её трепещущий язык.

— Вот тебе ещё, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю.

— Не надо, мой господин, умоляю…

Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос произнёс:

— Круцио!

Хвост закричал так, будто каждая клеточка его тела горела; его крик оглушил Гарри, и кроме этого крика Гарри ничего не слышал. Шрам на лбу мальчика пронзила резкая боль. Гарри тоже закричал. Волан-де-Морт услышит… узнает, что Гарри здесь…

— Гарри, Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, прижав ладони к лицу. Шрам на лбу всё ещё пылал, было больно до слёз. Одноклассники обступили его кольцом, Дин стоял рядом на коленях и испуганно глядел на Гарри.

— Ты как? В порядке?

— Разумеется, он не в порядке, — сказала взволнованная профессор Трелони. Её огромные глаза с интересом глядели на Гарри. — Что с вами случилось, Поттер? Вы что-то увидели? Какое-то предостережение? Что же?

— Ничего, — ответил Гарри и сел на полу.

Он весь дрожал и оглядывался на тени за спиной. Голос Волан-де-Морта звучал так близко!

— Вы схватились за голову. Вы катались по полу и держались за шрам на лбу, — настаивала Трелони, придвигаясь ближе, её многочисленные шали пахли хересом и приторным дымом. — Я знаю, Поттер, что это значит. Уж я-то в этом кое-что понимаю.

Гарри поглядел на неё.

— Лучше я пойду покажусь мадам Помфри. Голова раскалывается.

— Детка моя, на вас явно подействовали вибрации ясновидения моей комнаты. Если вы уйдёте, то лишитесь возможности увидеть…

— Я хочу видеть только лекарство от головной боли.

Гарри поднялся на ноги. Встревоженные дети, включая Невилла и Дина, отступили, уступая ему дорогу.

У профессора Трелони был при этом такой огорчённый вид, будто её лишили последней радости в жизни.

Гарри спустился по приставной лестнице, но в Больничное крыло не пошёл, да вовсе и не думал туда идти. С каждым шагом его уводило всё дальше от Северной башни. Гарри шёл по коридорам, погружённый в свои мысли. Сон, или, вернее, видение, было как будто наяву, совсем как тот кошмар, от которого Гарри проснулся в своё время на Тисовой улице.

Мальчик перебрал в уме все детали: не забыл ли чего? Волан-де-Морт сказал, что Хвост ошибся, но филин принёс доброе известие, ошибка исправлена, кто-то мёртв, и Хвоста не скормят змее. Вместо него ей скормят Гарри…

На обеде к Гарри подсели Гермиона, Дин и Невилл. Они требовали ответов. Он подождал, пока шум вокруг немного стихнет, и, наклонившись к ним, рассказал о своём видении.

Гермиона побледнела и тут же схватила его за руку.

Дин отложил вилку, его лицо стало напряжённым.

— Это не просто сон, — уверенно заявил он. — Такое не приснится просто так. Значит, он жив!

Невилл сидел, сжав стакан с соком так, что пальцы побелели. Его голос прозвучал тихо, но с неожиданной, стальной твёрдостью, которую от него редко можно было услышать.

— Гарри, — начал он. — Если он на самом деле жив и собирается вернуть свою силу... и если ты когда-нибудь решишь начать с ним бороться, с ним и его прихвостнями... я буду с тобой. Я должен им отомстить.

Гермиона ахнула, и её взгляд метнулся от Невилла к Гарри.

— Отомстить? Невилл, о чём ты?

Невилл глубоко вздохнул.

— За моих родителей, — сказал он просто. — Они не погибли. Они... они сошли с ума. Их пытали. До полного разрушения рассудка. Проклятием «Круциатус». Сделали это Пожиратели Смерти — Беллатриса Лестрейндж и её друзья. Мама и папа... они не узнают даже меня. Они лежат в Больнице Св. Мунго. Живые... но их там нет.

Тишина, повисшая над столом, была оглушительной. Гермиона прикрыла ладонью рот, её глаза наполнились слезами. Гарри сидел ошеломлённый, глядя на Невилла: он всегда считал его просто неуклюжим другом, но за этой неуклюжестью стояла такая чудовищная трагедия.

— Невилл... — прошептала Гермиона, но слов не нашлось.

Невилл лишь молча кивнул, как будто сбросил неподъёмный груз, и уставился в свою тарелку. Больше о сне никто не заговорил.

Вечером, поднявшись в спальню, Гарри не мог выбросить из головы этот разговор. Натягивая пижаму, он мельком взглянул на кровать Невилла, где тот уже видел свой третий сон.

Сняв очки, он уютней улёгся и попробовал себе представить, каково это — родители живы, но не узнают даже сына. Гарри часто жалели незнакомые люди, узнав, что он сирота, но Невилл, конечно, заслуживает большей жалости. Его родители рядом, но недостижимы, заперты за стеной безумия.

Лёжа в темноте, слыша похрапывание Невилла, Гарри вдруг почувствовал такую лютую, чистую ненависть к мучителям мистера и миссис Долгопупс.

«И всё это Волан-де-Морт, — думал Гарри, лёжа с открытыми глазами. — Всё дело в нём. Это он разрушал семьи, губил жизни, превращал людей в монстров или в безумцев». И Гарри знал, что теперь у него есть ещё одна, личная причина, чтобы бороться до конца.

На следующее утро атмосфера за столом Гриффиндора была необычайно тихой и напряжённой. Гарри и Гермиона спустились в Большой зал, который уже наполнялся запахом яичницы, поджаренных сосисок и горячих сдобных булочек.

Невилл сидел вместе с Дином и Джинни. Рон — как обычно, в дальнем конце с Симусом.

Как только они устроились за столом, в зал хлынул поток почтовых сов. Сотни птиц влетели через высокие окна, кружа над головами студентов и доставляя письма и посылки.

Дин Томас потянулся, чтобы взять свой экземпляр «Ежедневного пророка», который принесла большая серая сова. Он развернул его с равнодушным видом, но затем резко выпрямился, и его глаза расширились.

— Что там, Дин? — спросил Гарри, пододвигаясь ближе.

Гермиона мгновенно подалась вперёд, с беспокойством глядя через его плечо. Она увидела то же, что и Дин. Громкое, кричащее название занимало почти всю главную страницу:

ТРАГЕДИЯ В СЕМЬЕ КРАУЧ: ВЕРНЁТСЯ ЛИ УЖАСНОЕ ПРОШЛОЕ?

Ниже, мелким шрифтом, следовало имя автора, уже внушающее Гарри тошнотворное предчувствие:

Рита Скиттер, специальный корреспондент «Ежедневного пророка».

Друзья принялись читать.

Магический мир содрогнулся от известия, пришедшего из идиллического, казалось бы, пригорода! Бартемиус Крауч-старший, символ непоколебимого порядка и дисциплины в Министерстве магии и организатор Турнира Трёх Волшебников, найден мёртвым в своём родовом особняке. И это не была тихая, достойная смерть.

Источники в Отделе магического правопорядка подтвердили: речь идёт о насильственной кончине. На месте трагедии обнаружены несомненные следы ожесточённой борьбы. Похоже, некогда влиятельный Крауч пытался сбежать от своего убийцы, но, увы, тщетно.

Крауч-старший был известен своей непоколебимой строгостью и манией к неукоснительному соблюдению правил!

Давайте будем честны: последние месяцы жизни мистера Крауча были сплошной загадкой, достойной страниц «Справочника по самопроизвольной магии». Ветеран Министерства, фанатично преданный букве закона, внезапно исчез, пустив слух о тяжёлой болезни!

Складывается ощущение, что за этим фасадом строгости пряталось нечто тёмное и пугающее... Но что?

Наше издание, всегда стоящее на страже истины, вышло на контакт с человеком из очень близкого окружения покойного мистера Крауча. Этот источник, пожелавший сохранить анонимность из соображений личной безопасности, поделился теорией, от которой даже у самых стойких работников Министерства волосы встают дыбом.

Анонимный Источник сообщает:

«Все эти годы вы жили во лжи! Барти Крауч-младший, тот, кого вы считали мёртвым Пожирателем Смерти, жив! Это была изощрённая, чудовищная уловка. Он никогда не умирал в Азкабане. Его мать, слабая и ослеплённая материнской любовью, поменялась с ним местами, использовав Оборотное зелье! Она, несчастная женщина, умерла в тюрьме, а он сбежал!

Крауч-младший всегда ненавидел своего отца, который отправил его туда, несмотря на мольбы!».

Месть... Предательство... Лже-смерть... Если этот кошмарный сценарий верен, то Крауч-старший не просто пал жертвой убийцы, он пал жертвой своего собственного сына!

Пока Министерство молчит, «Ежедневный пророк» требует ответов: кто ещё знал об этом побеге? Где скрывается Барти Крауч-младший? И сколько ещё «мёртвых» Пожирателей Смерти разгуливают среди нас?

Гарри почувствовал, как Гермиона напряглась. Невилл нахмурился. Гарри впервые видел такое выражение на его лице.

— А вдруг это он кинул твоё имя в Кубок? — спросил Невилл.

Дин, всё ещё потрясённый, кивнул, поддерживая друга.

— Пухляш правду рубит, Гарри.

— Вы думаете, он тут? В замке? — спросила Гермиона, её голос был едва слышен.

— А кто ещё может хотеть твоей смерти? — проговорил Дин, оглядываясь на стол преподавателей. — Снегг, конечно, страшный человек, но, уверен, он не стал бы убивать Гарри.

— Снегг — точно нет, — серьёзно сказал Гарри. — Как профессор он отвратителен и, кажется, ненавидит меня из принципа. Но жизни учеников он никогда не угрожал. На первом курсе он даже пытался спасти мне жизнь.