Принц тёмного королевства (джен)

Когда Гарри думал о предстоящих летних каникулах в компании мистера и миссис Слю, он представлял себе два одиноких месяца, заполненных работой по дому, домашними заданиями, письмами друзьям и рисованием всего, что происходит вокруг. Этим он и занимался… и многим другим.

Это стало возможным благодаря профессору МакГонагалл — надо бы написать ей письмо с искренними благодарностями. На следующий день после окончания учебного года она пришла в гости к семейству Слю, чтобы попрощаться и предупредить, что тоже уезжает на каникулы. Все вместе они расположились за кухонным столом и тихо беседовали за чаем с лепёшками, пока МакГонагалл не повернулась к своему ученику:

— Итак, мистер Поттер, какие у вас планы на лето?

Гарри лишь пожал плечами, не догадываясь, как уныло выглядел этот жест.

— Ничего особенного. Домашние задания, работа по дому, да и всё.

Декан задумчиво поглядела на него и улыбнулась.

— Всё это займёт не так много времени. Вы не думали о том, чтобы найти работу на лето? Небольшая сумма личных денег поможет вам уменьшить долг, который вы должны будете выплатить школе после выпуска.

— Работу? Я имею право работать? — удивился Гарри. — Но что я могу делать?

— Много чего, дорогуша! — миссис Слю заливисто рассмеялась. — В разделе объявлений «Волшебного еженедельника» есть целая колонка для подростков, ищущих работу.

— Сейчас открывается множество вакансий на лето, — подтвердила МакГонагалл. — Если вас что-то заинтересует, пришлите мне это объявление. Как ваш декан и один из ваших опекунов, я имею право одобрить или не одобрить ваш выбор. Также я могу открыть для вас счёт в Гринготтсе, если хотите.

Гарри очень хотел. Его гордость буквально требовала, что он взялся за такое взрослое дело. Работа! Какая замечательная идея!

Неделю спустя он уже работал в компании, устанавливающей защитные магические барьеры, на должности «установщика столбов». Всё, что от него требовалось, — следовать линии границы, проведённой «линователем» (задание легче лёгкого, так как линия была трёх дюймов в длину и мерцала ярко-оранжевым), и через каждые пять футов устанавливать зачарованные столбики размером с обычные колышки для гольфа. После того, как он произносил два простых заклинания, столбы вырастали до естественных размеров и прочно входили в землю. Затем в дело вступал «установщик барьера», который активировал вырезанные на каждом столбе руны. Установленные таким образом охранные периметры могли выполнять разные функции: ограничивать аппарацию, сигнализировать о проникновении или отпугивать садовых гномов.

Работа была довольно скучной, но Гарри не жаловался: она приносила ему немного денег и позволяла покидать Хогвартс и посещать разные места. Охранные заклятия требовались всюду: на фермах, частных владениях, крупных садах и даже в заповедниках.

Все, кто с ним работал, были намного старше, но относились к своему юному коллеге довольно дружелюбно. Поездки к месту работу и обеденные перерывы проходили в оживлённых беседах, с подколками и сальными шуточками. Гарри редко присоединялся к разговору, но с удовольствием слушал. Не имея большого опыта жизни в волшебном мире, он пытался понять, что волнует взрослых колдунов и колдуний. Многие ворчали по поводу налогов, инфляции и кредитов на недвижимость. Другие живо обсуждали квиддич, последние магические открытия и внешнюю политику (Гарри знал, что Британия практически отрезана от остального волшебного мира, но не догадывался, как этим недовольны простые граждане). Люди смеялись или горевали, если их семьи росли и уменьшались, распадались и объединялись, и дразнили кого-нибудь из-за новой подружки или друга.

Когда разговор касался какой-нибудь темы, которую Гарри не понимал, он писал Гермионе. Этим летом он отправлял много писем: два или три раза в неделю Гермионе и не меньше одного письма в неделю Натали, которая беспрестанно требовала у него свой портрет. Время от времени он писал Клайду, но не всегда получал ответ. Элсбет была постоянно занята, и в благодарность Гарри потратил деньги из своей первой зарплаты на разные совиные лакомства и удобную жёрдочку.

В начале июня Гарри отправили устанавливать столбы вокруг заповедника для животных. По крайней мере, так ему сказал полный, маленького роста бригадир, который всё утро был на взводе и очень серьёзно повторил обычные указания: ни в коем случае не пересекать линию границы. Его поведение вызывало смутные подозрения, к тому же Гарри зачем-то выдали аварийный портключ — небольшой прут, который нужно было повесить на шею и разломить пополам, если «установщик столбов» окажется в опасности или потеряется. Коллеги говорили, что это стандартная процедура для случаев, когда приходится огораживать такую обширную территорию: они все разделятся и будут работать на большом расстоянии друг от друга в течение нескольких часов. Гарри, которому уже приходилось выполнять такие задания безо всяких портключей, не поверил, но отказываться не стал, чтобы не потерять работу.

В первый день в заповеднике он сильно нервничал, однако ничего плохого не произошло. Единственными более-менее тревожными моментами оказались встречи с диким вепрем и крупным оленем, но и тот, и другой унеслись прочь, едва завидев человека. К началу второго дня мальчик начал получать удовольствие от окружающей природы: было по-летнему жарко, но толстые ветви деревьев создавали приятную тень, пахнущую лесом и землёй. Если Гарри работал достаточно тихо, ему удавалось увидеть самых разных существ: лесных фей, которых легко спутать со стрекозами, или попкритов, подвижных птичек размером с муравья, умеющих менять цвет, как хамелеоны — о многих из этих созданий Гарри не знал ещё год назад. Какая жалость, что он не захватил с собой тетрадь для рисования!

На третий день Гарри уже полностью расслабился и проработал всё утро без остановки. Решив ненадолго передохнуть и пообедать, он уселся в траву и полез в рюкзак за сэндвичем, но внезапно что-то его остановило. Лес вокруг отчего-то затих. Напуганный Гарри очень медленно отложил рюкзак, одной рукой взялся за портключ и обернулся.

С другой стороны границы стоял незнакомый человек. Гарри сразу же понял, что он не маггл, но его манера одеваться казалась диковинной даже для волшебника — на нём не было ни рубашки, ни обуви, а лишь чёрные кожаные штаны и наручи. На загорелом теле явственно виднелись многочисленные шрамы от когтей и ожогов. Образ дикаря дополняло ожерелье из чьих-то острых зубов и свисающая вдоль щеки тонкая косичка, украшенная костяными бусинами.

Гарри сжал в руке портключ, но пока не решался сломать его пополам. От незнакомца его отделяло почти пятьдесят футов, и тот не пытался сократить расстояние. Как ему вообще удалось появиться здесь незамеченным?

Ещё несколько мгновений они с любопытством рассматривали друг друга. Гарри заговорил первым.

— Ты оборотень?

Мужчина явно удивился вопросу, а потом широко улыбнулся. От этой улыбки весь его устрашающий вид словно испарился, и даже глубокий шрам, пересекающий нос, показался не ужаснее веснушки.

— А ты Гарри?

Тот потрясённо уставился на незнакомца, ощутив укол страха. Это уже не смешно.

— Я… эээ…

Незнакомец двинулся к нему, и Гарри инстинктивно отступил подальше. Мужчина застыл и сложил руки на груди, не переставая улыбаться.

— Ой, да ладно тебе, волчонок. Лунатика ты встретил намного теплее. Разве родной крёстный не заслуживает хотя бы объятия?

Мелькнуло смутное воспоминание: тихий вечер, старые альбомы, которые ему показывал отец, и фотография молодого человека не старше восемнадцати, одной рукой обнимающего за плечи юного Джеймса Поттера. «Это твой крёстный отец, Гарри. Если с нами что-нибудь случится, я доверяю твою безопасность в первую очередь ему».

— Д… дядя Мягколап?

Мужчина улыбнулся ещё шире и уверенно направился к нему. Гарри выпустил из рук портключ и двинулся навстречу. Дойдя до линии границы, они оба на мгновение замерли, а потом Гарри переступил через неё и угодил прямиком в крепкие объятия крёстного. Тот стиснул его, как медведь, едва не выбив из мальчика дух.

Счастливо рассмеявшись, Мягколап отпустил его и принялся рассматривать крестника на расстоянии вытянутой руки.

— Всё, как и говорил Лунатик, лицо Джеймса и глаза Лили. Ты не такой, как в газетах.

— В газетах? — переспросил Гарри, ошеломлённый этой новостью и такой неожиданной встречей.

— Разумеется. Оборотни хоть и изолированы от остального мира, но газеты мы получаем. О тебе писали почти весь ноябрь. Фенрир страшно злился на Лунатика, что тот позволил тебе уйти… Извращенец чёртов. Эээ, тебе, наверное, не стоило это слышать.

«Да, — подумал Гарри, — не стоило».

— С Лунатиком всё в порядке? Сивый ничего с ним не сделал?

— Нет. Хоть эта глупая тварь и глава нашей стаи, ему хватает мозгов не переходить мне дорогу. Да и лорд Волдырь-рот до сих пор держит его на коротком поводке.

Гарри ошеломлённо уставился на крёстного, проявившего вопиющее неуважение к собственному альфе и к диктатору магической Британии. Даже если Фенрир на самом деле был тот ещё сукин сын (невольный каламбур), ни один оборотень не стал бы оскорблять альфу, если, конечно, сам не относится к той же категории. И никто не решался оскорблять Волдеморта… никогда.

— Впрочем, хватит говорить о неприятных типах, лучше поговорим о тебе, — решил Сириус, усаживая крестника на поваленное дерево и устраиваясь рядом. — Как ты, чёрт возьми, нашёл это место?

— Я не находил, я просто устроился на работу на лето. Мне и в голову не приходило, что мы работаем на территории оборотней… — Гарри недовольно нахмурился: — Они сказали, что это заповедник для диких животных!

Сириус тоже нахмурился — у него это вышло очень угрожающе.

— Ну, им это описание кажется достаточно точным.

Они замолчали, а затем одновременно пробормотали:

— Сволочи.

И оба рассмеялись, и с этого момента разговор словно полился сам собой, будто они были знакомы уже много лет. Со слов Сириуса Хогвартс, особенно во времена их с Джеймсом учёбы, представал совсем не таким, каким его описывал Ремус. Например, сам Сириус и отец Гарри казались похожими на Фреда и Джорджа. Одна мысль об этом вызывала нервную дрожь. Истории о Снейпе-подростке были иногда смешными, а иногда откровенно унизительными — Гарри догадывался, что между его учителем и крёстным существовала давняя вражда.

Сириус порадовался тому, что крестник помог своему факультету выиграть Кубок школы по квиддичу, посмеялся над описаниями его слизеринских друзей и заметно встревожился, узнав, что Волдеморт лично подарил Гарри сову.

— Я бы на твоём месте проверил её на заклинания как можно скорее. На ней могут быть следящие чары.

Гарри уже думал об этом, но так как он не отправлял ничего, кроме самых обыкновенных писем друзьям, на этот счёт он не беспокоился. Они же не планируют никаких государственных переворотов.

— Знаешь, — начал Гарри, — по словам Лунатика, вероятность того, что мы когда-нибудь снова встретимся, настолько мала, что если это произойдёт, значит, такова воля судьбы. Ты тоже так думаешь? Что нам с тобой суждено было встретиться?

Сириус ненадолго задумался.

— Когда-то я думал, что моя встреча с Сохатым была подарком судьбы, — сказал он наконец. — Если бы не он, я бы стал таким же тёмным магом, как и вся моя семья. И Лунатик тоже. Кто знает, что бы с ним случилось без поддержки друзей? Поэтому да, вполне вероятно, что наша с тобой встреча тоже была предопределена судьбой.

— Может быть, Судьба одолжит нам одну из своих сов? Я больше не хочу терять с вами контакт.

— Совы не очень хорошая идея, — фыркнул Сириус. — Их слишком легко отследить и перехватить. Не беспокойся об этом, Сохатик. Мы с Лунатиком что-нибудь придумаем. В конце концов, мы же Мародёры! Ну-ка, дай мне какую-нибудь свою вещь.

У Гарри не было с собой ничего такого, что можно было отдать так, чтобы пропажу не заметили. Расстаться с часами, подаренными Гермионой, он не мог. Крёстный сказал, что носок тоже вполне подойдёт.

— А я отдам тебе вот это, — оборотень протянул ему своё ожерелье из когтей и зубов. Гарри заявил, что оно слишком красивое, но Сириус лишь отмахнулся. — Я за неделю могу десяток таких сделать. А вот штаны свои я тебе не отдам, мне эти очень нравятся. Так вот, теперь у нас обоих есть вещь, которая станет фокусом для поискового заклинания. Когда вернёшься домой, спрячь ожерелье в каком-нибудь месте, где нет никаких твоих вещей. Очень важно, чтобы оно не впитало ничью магическую подпись, иначе заклинание не подействует.

Гарри широко улыбнулся. Как это здорово — иметь общую тайну с тем, с кем ты хочешь, а не с кем требуют обстоятельства. Он воспринимал Сириуса как члена семьи и хотел поддерживать с ним отношения, а тот, предложив такие меры, тем самым продемонстрировал, что хочет того же.

Вскоре их общение было прервано резким жжением в кармане Гарри.

— Ой! Вот чёрт! — выругался тот, вытаскивая из кармана часы на цепочке. Они раскрылись сами собой и показали время. — Опаздываю. Скоро меня начнут искать.

Оборотень и его крестник обменялись огорчёнными взглядами.

— Я не доделал работу на сегодня, — попытался улыбнуться Гарри. — Скажу, что поскользнулся и потерял несколько колышков, пришлось их искать, и я отстал от графика. Так что завтра я вернусь.

Сириус ухмыльнулся в ответ.

— Думаю, нам с Лунатиком тоже удастся улизнуть в середине дня. Надо же проследить, чтобы вы не оттяпали нашу территорию с этими пограничными линиями, так ведь?

— Естественно, — согласился Гарри, поднимаясь на ноги и двигаясь в сторону границы. Переступив линию, он обернулся, чтобы помахать крёстному на прощание, но тот уже исчез.

* * *

— Я, конечно, не жалуюсь, — начал Сириус, втыкая столбик в землю, — но почему ты выбрал такую скучную работу? И зачем тебе вообще работать?

— Так я могу путешествовать и работать на воздухе, — отозвался Гарри. — А зачем… мне же придётся выплачивать долг по студенческому кредиту… И немного карманных денег не помешает. И было бы здорово хоть раз подарить что-нибудь Гермионе на день рождения. Камбиа.

Столб на глазах вырос до естественных размеров.

— Надеюсь, она хотя бы симпатичная, — пробурчал крёстный, устанавливая очередной крошечный столбик.

— Не будь мерзавцем, Сириус, — проворчал Ремус, вогнав в землю следующий столб. — Это очень зрелое решение с его стороны.

— Вот именно, — простонал оборотень.

Гарри рассмеялся.

Сириус и Ремус уже третий день приходили к границе, чтобы с ним повидаться. За это время у него сложилось довольно чёткое представление об их характерах. Крёстный большую часть времени вёл себя, как великовозрастный подросток, редко поднимал серьёзные темы и постоянно норовил набедокурить. Но когда речь заходила о Фенрире Сивом или Волдеморте, он сразу мрачнел, и напряжение, с которым он держался, говорило о всеобъемлющей, хотя так и не выраженной, ненависти. Помимо этого, Сириус явно привык действовать согласно своей волчьей природе: в лесу он был словно рыба в воде и не особо заботился об одежде. Один раз Гарри наблюдал, как он как ни в чём не бывало поедает кузнечика.

Более серьёзный и задумчивый Ремус хоть и любил иногда пошутить, был его полной противоположностью. Он не испытывал особой ненависти к Сивому и, похоже, даже симпатизировал ему в странной волчьей манере. Упоминания о Волдеморте неизменно расстраивали и даже несколько пугали его. В целом, Лунатик казался таким нормальным, что никто не смог бы заподозрить, что он оборотень. Вероятно, он и был единственной причиной, по которой Сириус ещё не носился по лесной чаще абсолютно голый, поедая кроликов живьём.

— И всё равно, Гарри не должен этим заниматься, — прорычал Сириус. — Хранилища Поттеров в Гринготтсе, скорее всего, остались нетронутыми. Змееподобный ублюдок и его подпевалы до них не доберутся, пока у рода есть наследник.

— Камбиа. У меня что, есть деньги? — полюбопытствовал Гарри. Оборотни обменялись взглядами.

— Да, — подтвердил Сириус, поджав губы, — и вообще-то, довольно много.

— Но не жди, что в ближайшее время они тебе достанутся, — встрял Ремус, укоризненно глядя на друга. — Если никто не говорил тебе, что твои родители были волшебниками, значит, надеялись, что ты так и не узнаешь. Если обратишься к кому-нибудь за доступом к хранилищу, твоё заявление утонет в бумажной волоките на несколько лет. С этой проблемой столкнулись все семьи, главы которых погибли на войне, сражаясь на стороне Света.

— Именно так, — буркнул Сириус. — Считается, что из-за того, что я оборотень, у меня нет доступа к хранилищу. Это всё чушь собачья. Если я приду в банк, гоблины запросто пропустят меня, но из-за чёртовых Пожирателей я не могу и шагу отсюда ступить. А эти деньги могли здорово помочь стае. Даже сейчас это было бы возможно, будь у меня грёбаный адвокат!

Ремус мягко похлопал друга по плечу, но тот продолжал рассерженно хмуриться. А Гарри неожиданно вспомнил.

— А я знаю одного адвоката.

Сириус отвлёкся от мрачных мыслей и с любопытством посмотрел на крестника.

— Откуда?

— Его партнёр хотел усыновить меня в прошлом году, — объяснил он немного смущённо, вспоминая тот странный день. — У меня осталась его визитка. Я могу написать ему письмо и попросить совета от твоего имени. Может, он и мне поможет вернуть деньги?

Сириус явно задумался, но Ремус покачал головой.

— Нет, Гарри, тебе не стоит вступать в конфликт с правительством прямо сейчас. Особенно если ты находишься на попечении государственного учреждения. Они могут назначить тебе опекуна, который сможет распоряжаться имуществом Поттеров до твоего совершеннолетия. За это время он успеет «пожертвовать» кругленькую сумму на какие угодно нужды.

— Но как же ты и Сириус?

— Если ты найдёшь нам адвоката, — отозвался крёстный, — это привлечёт внимание. Кто-то может начать собственное расследование, узнает, как мы здесь мило общались, и у нас у всех будут неприятности. Официально нам запрещено приближаться к детям, да и тебе наверняка велели держаться от оборотней подальше.

Гарри грустно кивнул, понимая, что они правы, и вымученно улыбнулся.

— Но когда мне исполнится семнадцать… я стану взрослым. Я найму адвоката и смогу встречаться с вами в открытую, когда захочу. Осталось всего лишь… пять лет и пара месяцев.

На этот раз над его словами задумались оба оборотня. Наконец, Сириус пожал плечами и потрепал крестника по голове.

— Какой же ты милый маленький плут! Давай сначала подождём, что будет через пару лет. Сейчас тебе, может, и кажется, что пять лет — это недолго, но поверь мне, за это время многое может случиться.

* * *

На пятый день пошёл дождь, и Гарри добрался до условлённого места на два часа позже, чем обычно: на его мантию нужно было наложить водоотталкивающие чары. Он был раздражён и встревожен, и все, кто имел глупость что-то сказать по этому поводу, получали в ответ самые злобные взгляды, на какие вообще способен мальчик его возраста.

Поскальзываясь в мокрой грязи, он вприпрыжку помчался туда, где заканчивалась линия установленных столбов. Добравшись до места, он остановился и принялся оглядываться в поисках крёстного и его друга.

— Мягколап? Луни? — нерешительно позвал он.

Никто не ответил. Гарри с грустью подумал, что им, должно быть, надоело ждать его под дождём. Не рассердились ли они на него так же, как он сам был зол на начальника? Глубоко вздохнув, Гарри неохотно принялся устанавливать столбы: работа в лес не убежит. Может быть, когда дождь утихнет, крёстный и его друг вернутся на границу своей территории, и тогда он сможет извиниться.

Очень скоро он почувствовал: что-то не так. Когда он впервые встретил Сириуса, всё было немного иначе. Необычную для леса тишину можно было объяснить дождём, разогнавшим всю живность, но откуда тогда этот необъяснимый страх? Гарри не видел ничего необычного, но чувствовал… будто кто-то следит за ним.

— Мягколап? Луни? — позвал он снова. — Если вы так пытаетесь отомстить за опоздание, то я не виноват! Бригадир не отпускал на работу, пока дождь не стих немного. Ребята!

Вокруг него раскинулся лес: сырой, блестящий от дождя и абсолютно безлюдный. Гарри плотнее закутался в мантию и прислушался. Он не слышал ничего, кроме шума дождя и собственного дыхания, но знал, что рядом кто-то есть. Он перевёл взгляд в чащу леса за прочерченной границей, но так и не увидел того, чей взгляд чувствовал всей кожей. Вместо этого он заметил кое-что другое.

Ожерелье. Простое самодельное ожерелье из костей, зубов и вороньих перьев. Точь-в-точь такое, как у Сириуса.

Гарри автоматически шагнул вперёд, чтобы взять его, но резко остановился. Перед ним ярко мерцала линия границы. Неожиданно для самого себя он осознал, что сейчас рядом нет ни Сириуса, ни Ремуса, которые могли бы защитить его на этой запрещённой территории, и без них она кажется… ну да, по-настоящему запрещённой. И всё же ему хотелось рассмотреть ожерелье.

— Вингардиум Левиоса ожерелье! — произнёс Гарри, взмахнув палочкой, как его учили в прошлом году.

Украшение послушно поднялось в воздух и двинулось навстречу волшебнику, но замерло, будто его что-то держало. Озадаченный, Гарри повторил заклинание и на этот раз вложил больше силы. Ожерелье резко качнулось в его сторону, разрывая верёвку, которой было привязано, а под ним с громким треском сработал капкан — густая сеть из матерчатых верёвок, запорошенная землёй и листьями.

Потеряв дар речи, Гарри потрясённо уставился на эту конструкцию.

— Вот чёрт, — донёсся незнакомый голос. Справа от мальчика словно из ниоткуда появился мужчина, который не сводил с ловушки презрительного взгляда. — Совсем забыл, что этому заклятию учат на первом курсе.

Незнакомец явно был оборотнем, но не таким, как Сириус или Ремус. Высокий и жилистый, он напоминал скорее шакала, чем волка. Мужчина перевёл взгляд широко раскрытых и словно немигающих карих глаз на Гарри и послал ему злобную усмешку.

— Ну да ладно. Всё можно сделать по старинке.

В тот же миг Гарри окружило пять человек: четверо мужчин и одна женщина. Как и Сириус, они не особенно заботились об одежде и вместо волшебных палочек в качестве оружия использовали ножи и верёвки, из-за чего выглядели ещё более дикими.

Он рванулся в сторону, надеясь проскользнуть между нападавшими, но оказалось, именно на это они и рассчитывали — прямо перед ним словно из-под земли возник ещё один оборотень, самый крупный из всех. Его тело было покрыто шрамами ещё страшнее, чем у Сириуса. Коротко стриженые волосы и щетину на подбородке уже тронула седина. Блеснув ярко-жёлтыми волчьими глазами, он схватил Поттера обеими руками с нечеловечески длинными когтями.

Гарри замер, то ли от потрясения, то ли от испуга. Он не мог пошевелиться. Даже странно, как он не упал замертво на этом самом месте.

— О, а вот и он, парни, — практически промурлыкал Фенрир, — щенок Чёрного.

Гарри знал, что Чёрным в стае звали Сириуса. Но как им стало известно, что у него есть крестник? Как они вообще узнали, где искать? Где Ремус и Сириус?

Между тем, альфа стаи критически рассматривал его, и Гарри больше ничего не оставалось, кроме как смотреть на него в ответ.

— Ты чуть-чуть костлявее, чем я думал. Но наверняка быстро бегаешь. Давай проверим.

Фенир оттолкнул его в сторону границы. Гарри едва сохранил равновесие и побежал, но страх ещё не отнял у него способности думать, поэтому у самой линии он свернул в сторону. Для своего возраста он действительно быстро бегал, но с оборотнями тягаться не мог, и несколько секунд спустя они снова окружили его. Кто-то бросился сзади, но в последнюю секунду Гарри уклонился, а затем повернулся к обидчику, взмахнув палочкой:

— Колпо венто!

Внезапный сильный порыв ветра застал оборотня врасплох и сбил с ног, сталкивая с одним из товарищей. Гарри собрался произнести ещё одно заклятие, но кто-то кинулся на него сзади, бросая на землю, прямо в грязную лужу, и навалился сверху всей тяжестью. Мальчик вслепую попытался вырваться, не в силах вздохнуть и теряя силы. Потом его перевернули на спину, не ослабляя хватку, и над собой он увидел полные сострадания карие глаза женщины-волчицы. Остальные столпились вокруг, демонстрируя зубы в неприятных ухмылках. На глазах у Гарри оборотень, похожий на шакала, поднял с земли его палочку.

Фенрир склонил самодовольное лицо к лежащему в грязи мальчику.

— Ты и правда быстрый. Находчивый, и зубки имеются… Мне это нравится. Да, мы оставим тебя себе.

Круто.

— Я… я не нарушал ваши границы, — вяло возразил Гарри.

— Может, и так, но кто, кроме тебя, знает об этом? — рассмеялся вожак стаи, а затем серьёзно продолжил: — Ты затеял опасную игру, щенок. Тебе некого винить, кроме самого себя.

Фенрир перевёл взгляд на женщину, которая по-прежнему держала пленника.

— Пора возвращаться, пока кто-нибудь не пришёл его искать. Веди его, Афина.

Оборотни быстро собрались в группу и слаженно двинулись к границе своей территории, а вместе с ними и Гарри, которого тащила за собой Афина. Сколько бы жалости он ни читал в её глазах, в хватке её не по-женски сильных рук ничего сострадательного не ощущалось, но он всё равно сопротивлялся как мог: брыкался и упирался, молотил руками по воздуху, кричал и звал на помощь, рычал и царапался. Он бы попытался укусить волчицу, если бы не боялся заразиться ликантропией.

В ответ Афина лишь рычала и сжимала хватку, так что вскоре едва не сломала Гарри руку.

И тогда он начал плакать. От боли, страха, от тоски по тем, кого он, скорее всего, больше никогда не увидит.

Женщина замедлила шаг, осторожно меняя положение рук и приобнимая ребёнка за узкие плечи. Он был весь мокрый и дрожал от холода, и её тело, к которому он прижимался щекой, казалось раскалённым.

— Тише, — сказала Афина. — Не бойся.

Но он всё равно боялся и продолжал тихонько всхлипывать.

— Отпусти меня, пожалуйста.

— Нет.

Она снова потянула его вперёд, и они оказались на территории Фенрира. Альфа вёл стаю вперёд, тихо беседуя с идущим рядом шакалом. Оба оборотня время от времени оборачивались, поглядывая на пленника. Остальные в свободном порядке рассредоточились вокруг, то и дело исчезая из виду, но не уходя далеко. Почти полчаса спустя Гарри слегка успокоился и снова смог говорить.

— А где Ре… то есть, Лунный Луч и Чёрный? — тихо спросил он.

Афина посмотрела на вожака, но тот, видимо, не расслышал.

— Прямо сейчас их наказывают за предательство.

Гарри потрясённо уставился на неё.

— Не беспокойся за них, — попыталась успокоить его женщина. — Чёрный очень силён, а у Лунного Луча твёрдый характер, он привык терпеть невзгоды. Богиня-Луна восходит через несколько дней, и все их проступки будут прощены. Она излечит их раны и сердца и примет тебя как одного из своих детей.

Как бы романтично это ни звучало, Гарри прекрасно понимал, что произойдёт на самом деле. Будет много крови и боли, а в итоге — либо смерть, либо проклятие. При любом исходе Сириус и Ремус ни за что себя не простят, даже если это соизволят сделать Богиня-Луна и Сивый. Больше ничего Гарри спрашивать не стал.

Внешне он старался казаться печальным и послушным, но на самом деле нетерпеливо ждал подходящего случая, чтобы сбежать. Пока его так крепко держит Афина, уйти не удастся, но если вынудить её отпустить его хотя бы на секунду…

Ещё через полчаса надежда на спасение начала таять. Нужно было не дать им довести его до селения оборотней. Гарри помнил, что прошлым летом рассказывала об этом Гермиона. Обращение в оборотня было своеобразным способом наказания и поэтому проходило по определённому протоколу. Как только волшебника или ведьму отдавали в распоряжение оборотней, их сразу же вели в местное селение, раздевали, забирая все личные вещи, и запирали в пещере или хижине до ближайшего полнолуния. Все ритуалы в ночь полной луны и после неё считались священными и хранились в строжайшем секрете.

Об этих ритуалах Гарри пока не волновался. У него ещё был шанс сбежать.

Надо было только не дать им его раздеть…

— Малыш, — обеспокоенно позвала Афина, — ты весь дрожишь. Тебе холодно?

Фенрир остановился и с раздражением повернулся к ним.

— Быстрее. Он согреется, когда мы дойдёт до дома.

Чувствуя его недовольство, волчица опустила глаза, но когда он отвернулся, послала в спину яростный взгляд, словно хотела прожечь в нём дыру. Ладонями она растёрла мальчику плечи, пытаясь согреть его, и повела дальше.

Вскоре они вышли на возвышенность, которую пересекала лесная речка, образуя небольшой водопад и мелкое озерцо внизу. Перейти реку можно было только по стволу огромного дерева, которое, судя по всему, специально для этого срубили и перекинули через поток. Один за другим оборотни появлялись из-за деревьев, пробегали по импровизированному мостику и исчезали на той стороне, пока перед речкой не остались только Фенрир, шакал и Афина с Гарри.

— Я пойду первым, — напутствовал альфа, — после меня пустите по мосту мальчишку. Афина, ты пойдёшь следом, а Гриндел последним. А ты, щенок, даже не думай, что сможешь уплыть отсюда. Если тебя не прикончит водопад, это сделаю я.

Гарри вздрогнул и отвёл взгляд, всеми силами демонстрируя смирение. Они последовали указаниям вожака, но стоило Афине отпустить мальчика, как тот, не мешкая ни секунды, прыгнул в реку. Он успел услышать испуганный вскрик волчицы, затем проклятие Фенрира, и в следующий миг оказался под водой.

Трясущемуся от холода Гарри вода показалась ледяной. Дрожащими пальцами он вслепую рвал на себе мантию, позволяя быстрому потоку унести её прочь. Титаническим усилием он вырвался на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и снова оказался в пучине с головой.

Миг спустя он начал падать.

Мелководье внизу неумолимо приближалось, угрожая превратить его в лепёшку. В последнюю секунду Гарри нащупал кожаный шнурок у себя на шее, нашёл на нём маленький деревянный прут и взялся за него обеими руками…

Раздался треск.

Гарри приземлился в мокрую грязь. Наверное, ему повезло, потому что иначе он мог себе что-нибудь сломать, но в данный момент у него не было сил этому радоваться. Пока он довольствовался тем, что жив и что сумел сбежать.

Едва сумел.

Буквально чудом.

В руках остались две половинки аварийного портключа, магии которого хватало на перемещение только одного человека и только один раз. Поэтому Гарри пришлось ждать, когда никто не будет держать его, и только потом активировать портключ. Итак, он остался жив. Он сбежал.

По всем правилам ему полагалось радоваться. Или хотя бы выдохнуть от облегчения.

Но в душе был только холод.

Примечание автора: В этом мире все дети с магическими способностями живут в волшебных семьях, поэтому им разрешается пользоваться магией на каникулах. По этой же причине они с разрешения опекунов могут найти себе работу на лето, требующую применения магии. Вопрос о злоупотреблении детским трудом при этом остаётся открытым.