Вместе  (гет)

Время шло, а от полиции Праги, как и от Вацлава, никаких вестей нет. Я так переживала за друга, что потеряла не только сон, но и аппетит. Еда вообще в рот не лезла, прямо тогда, когда я отравилась едой, когда отдыхала с папой в одном из санаториев родного Новосибирска. Помню, что тогда отравилась не только я, но и часть отдыхающих. Тогда этот скандал прокатился по всей России, и главного повара, покупавшего некачественные продукты для санатория, тут же уволили с работы. Вот только теперь я не могла кушать из-за постоянных переживаний за Вацлава. Я то и делала, что брала в руки свой смартфон и звонила на номер доктора Коллера. Как и в первый раз, когда я решилась позвонить на номер Ваца, длинный гудок, и всё. Похоже, что папина ложь во благо не повлияла на полицию Праги, и они только сделали вид, что готовы нам помочь. Папа, видя моё состояние, всячески пытался меня утешить, но как только он стал меня успокаивать, у меня на глазах начались наворачиваться слёзы, и я чувствовала, что вот-вот расплачусь, уткнувшись отцу в жилетку.

— Папа, — едва сдерживая свои слёзы, говорила я. — Почему полиция молчит, неужели никому нет дела до того, что очередной человек пропал прямо в центре города? —отец не знал, что мне ответить, чтобы я не расплакалась ещё больше, он только бережно прижал меня к своей груди и пытался успокоить. Странное чувство: я вдруг из боевой и храброй девушки превратилась в хрупкую девочку.

— Я знала, что мне при моей будущей профессии нельзя влюбляться в иностранца, — едва слышно проговорила я.

— Надь, — отец вытер большим пальцем слезу, стекающую из правого глаза, — дочка, не говори так, если ты будешь бояться любви, то так никого никогда не полюбишь, — отец полностью поддерживал меня, поддерживал во всём, но я всё равно не могла рассказать ему секрет, который я хранила на пару с Вацом, и это гложило меня ещё больше. Зачем я тогда попросила доктора Коллера рассказать мне о том, что его беспокоит, промолчала бы, а может, просто.... нет, папа прав, если я буду бояться любви...

Несмотря на то, что больше никому в Праге не требовалась помощь, мы решили остаться, и остаться до тех пор, пока не узнаем, что случилось с доктором Коллером. Чтобы как-то отвлечься от дурных мыслей, я попросила папу нагрузить меня тренировками, хотя в последнее время тренироваться не было необходимости.

— Ну, если ты настаиваешь?... — на полном серьёзе спросил меня отец. Я кивнула в ответ. Вместо тренировок папа предложил мне небольшую подработку в одном из Пражских госпиталей. Я согласилась. Так я проработала целых два дня, в госпиталь привозили не только обычных людей, но и аугментированных, местные врачи не особо хотели лечить аугов, поэтому мне часто приходилось бегать в ординаторскую, где сидели русские врачи и специалисты по аугментациям. Я почти отвлеклась от грустных мыслей, хотя мои руки пару раз тянулись к смартфону — хотелось набирать номер Ваца ещё и ещё.

— Простите, это вы Надежда Викторовна? — услышала я голос у себя за спиной. Я обернулась. Передо мной стоял молодой полицейский в странной униформе и потемневшем от времени шлеме.

— Да, это я, — полицейский извинился ещё раз, он сказал, что его зовут Джерард Ромеро, и он случайно подслушал наш разговор в полицейском участке и, узнав, кто я и мой отец, и где мы работаем, решил помочь с поисками доктора Коллера.

— Вы знаете, где он, и что с ним? Пожалуйста, не томите, я очень переживаю за него, — я буквально взмолилась перед паном Ромеро.

— Ну, для начала скажите, что вы о нём знаете, Надежда Викторовна, — обратился ко мне Джерард.

— Вы о чём?

— Вы что-то знаете о том, с кем пересекается ваш друг, — начал Джерард. Оказалось, что Джерард по моему виду догадался, что мы что-то скрыли от полиции, когда обратились к ней за помощью, также он сказал, что несмотря на всю ложь моего отца и попытки выставить Вацлава нашим русским коллегой, полиция не особо расследует дела, связанные с аугментированными людьми, и им всё равно, как на них будут смотреть другие.

— Ясное дело, тут всем на всех наплевать, — всплеснула я руками.

— Ну, что вы, Надежда, я не из тех, кому наплевать на аугментированных, — Джерард огляделся по сторонам. Было видно, что полицейского за его позицию обычные граждане Праги недолюбливают, и он боится того, что его могут уволить за то, что ему не наплевать на аугов. Мы отошли в более тихое место, и Джерард продолжил:

— В данный момент я тайно помогаю аугментированным выбраться из Праги и бежать в те страны, где их не угнетают. Но вы должны помочь мне, дабы я помог вам, скажите, что вам известно о клиентах доктора Коллера? — я немного помялась, но всё же выдала секрет, который я хранила на пару с доктором Вацлавом Коллером, это оказалась непосильная ноша даже для такой стойкой девушки, как я.

— "Двали", так я и знал, — с досадой сквозь зубы проговорил Ромеро.

— Вы знакомы с этой преступной группировкой?!

— Да, они как стервятники, особо после Инцидента, и я не раз вывозил их бывших рабов из страны.

— Рабов?! Вы хотите сказать, что Вацлав... о нет! — услышав о рабах, у меня тут же потемнело в глазах, подкосились ноги, и если бы не Джерард Ромео, я бы окончательно потеряла сознание и рухнула на больничный пол.

— Как не прискорбно мне об этом говорить, но да, они берут в качестве рабов в основном аугментированных граждан, и мне самому страшно представить, что они потом с ними делают.

— Бедный Вац! Сэр, знаете, мы с отцом как-то раз возвращались из района Прекажка, и мимо меня прошёл один человек, он был одет в белый фрак, волосы светлые, зачёсаны на затылке.

— И... куда он шёл? Мне важны все детали, которые помогут нам найти доктора Коллера! — спросил меня пан Ромеро.

— Он неприятный тип, от одного взгляда на него у меня мурашки пошли по всему телу, — призналась я. Джерард Ромеро достал свой телефон и показал мне фотографию того человека, о котором я говорила. Меня вновь всю передёрнуло.

— Да, это он, — призналась я.

— Это Радич Николадзе, глава Пражского отделения "Двали".

— Ну, зачем ему похищать доктора Коллера? Вацлав мне сказал, что он постоянно осматривает аугментированную ногу этого мерзавца, правда... — запнулась я.

— Что?

— Вацлав сказал, что у него паранойя.

— Бандит-параноик опаснее обычного бандита, — сказал Джерард.

— О, боже! — воскликнула я, — если вы знаете, где сейчас Вацлав, найдите его и вытащите его прежде, чем с ним что-то случится.

— Мисс, я долгое время слежу за всеми из "Двали", и как только выясню, где они собираются, попытаюсь его вытащить оттуда, обещаю.