Гарри Поттер и Пустота (джен)

Хотя ни Гарри, ни Рон не проявляли горячего желания кормить громадного смертоносного паука гигантскими личинками, но Хагрид, видимо, додумал это за них и наконец-то снова стал самим собой.

Рон тихонько выдохнул. Если бы в книге со всеми подробностями начали описывать Арагога и его «детишек», он бы точно не выдержал. Рон и сейчас чувствовал себя не в своей тарелке и был даже немного рад, что рассказ Гарри об Арагоге не возобновился (и что Малфой, наконец, получил по заслугам). Но высказывать своё одобрение другу он опасался и из-за хмурой Гермионы, и из-за явно разозленных преподавателей.

— Я ж так и знал, что вам не впихнуть меня в свое расписание, — проворчал он, наливая им еще чаю. — Даже если бы вам всем выдали маховики времени…

— Теперь это невозможно, — сказала Гермиона. — Мы их все разбили, когда были летом в Министерстве. Об этом писали в «Ежедневном пророке».

— Интересно, что мы делали в отделе с маховиками времени? — Рон попытался начать разговор на отвлеченную тему, чтобы разрядить сумрачную атмосферу, но ему никто не ответил.

— Ну и подумал, может, профессор Граббли-Дерг вас лучше учила…

Тут все трое принялись категорически, хотя и не совсем искренне уверять Хагрида, что заменявшая его несколько раз профессор Граббли-Дёрг преподает просто ужасно. В итоге Хагрид совсем повеселел и, когда стемнело, бодро помахал им на прощание.

— Профессор Макгонагалл, а кто такая профессор Граббли-Дёрг? — нельзя сказать, чтобы Джинни была довольна поведением Гарри и Малфоя, но сидеть рядом с профессором Макгонагалл, когда та была явно не в духе, ей тоже не улыбалось.

Минерва вздохнула, постаравшись немного прийти в себя.

— Вильгельмина Граббли-Дёрг — специалист по уходу за магическими существами. Вероятно, она могла заменять Хагрида.

— Зачем его заменять? Он хороший преподаватель — переспросил Гарри, с вызовом глядя на Макгонагалл. Та, однако, не удостоила его взглядом, и продолжила отвечать Джинни.

— Профессор Дамблдор и раньше несколько раз обращался за её услугами, когда требовался преподаватель по уходу за магическими существами.

— А почему тогда её не назначили профессором после ухода Кеттлберна?

— Профессора Кеттлберна, мистер Уизли, — поправив Джорджа, Минерва сделала паузу, обдумывая, как лучше сформулировать ответ. Она была близко знакома с Вильгельминой и знала, что та не в восторге от преподавания, хоть и не считает затруднительным делать исключения для Альбуса. С другой стороны, если Поттеру это, правда, важно… Она была возмущена выходкой Гарри, но… он просто ребёнок. И его явно задела эта тема.

Наконец, Макгонагалл сказала:

— Видимо, профессор Дамблдор посчитал, что Хагриду достаточно компетенции, чтобы занять место профессора.

На этом диалог завершился, и Фред продолжил читать.

В вестибюле они увидели Кормака Маклаггена, который пытался войти в Большой зал. Вошел он только со второй попытки — в первый раз с разбегу налетел на притолоку. Рон злорадно расхохотался и вразвалочку двинулся следом за ним, но Гарри поймал Гермиону за локоть и потянул назад.

Близнецы, знакомые с Маклаггеном, тоже улыбнулись.

— Что тебе? — ощетинилась Гермиона.

— По-моему, — тихо сказал Гарри, — Маклаггена явно кто-то оглушил заклинанием Конфундус. А он стоял прямо против того места, где сидела ты.

Гермиона залилась краской.

— Ну и ладно, я это сделала, — прошептала она. — А ты бы слышал, что он говорил про Рона и Джинни! И вообще у него мерзкий характер. Видел, как он реагировал, когда его не приняли? Тебе не нужен в команде такой скандалист.

— Мисс Грейнджер! — Минерва, решив, что может профессор Снейп прав, и она действительно слишком много позволяет своим львятам, не могла упустить такой повод для нотаций. — Я надеюсь, вы понимаете, что жульничество, даже из благих побуждений, недопустимо. Особенно, если оно касается спортивных или каких-либо других соревнований, — строго произнесла она.

Гермиона в ответ только кивнула, хотя и уловила в реплике Макгонагалл намёк, что в некоторых ситуациях такое всё же допустимо.

«О чём я думаю?! — тут же одёрнула она себя. — Профессор Макгонагалл никогда бы не позволила себе таких двусмысленностей!»

— Не хотите ли вместо этого прийти ко мне на ужин? Собирается небольшая компания — так, несколько восходящих звезд. Будет Маклагген, Забини, очаровательная Мелинда Боббин — не знаю, знакомы ли вы с нею? Её семья владеет обширной сетью аптек. И конечно, я очень надеюсь, что мисс Грейнджер тоже окажет мне честь своим присутствием, — закончил Слизнорт свою речь, слегка поклонившись Гермионе.

Близнецы, прочитав про «восходящих звёзд», дружно фыркнули. Слизнорт казался им таким забавным (особенно в сравнении с нынешним профессором зельеварения), что они начали жалеть, что у них не получится проверить на нём пару-тройку розыгрышей.

— Я не смогу прийти, профессор, — сразу же ответил Гарри. — Профессор Снейп оставил меня после уроков, мне надо к нему.

— Ах, батюшки мои! — воскликнул Слизнорт. Лицо его смешно вытянулось. — Подумать только, Гарри, а я так на вас рассчитывал! Ну что ж, я поговорю с Северусом, объясню ему ситуацию. Конечно, он согласится перенести наказание на другое время. Да-да, до встречи с вами обоими!

Во время чтения этого отрывка Фред замедлился, гадая, точно ли все слова должны быть прочитаны, чтобы они выбрались отсюда. Несмотря на природную наглость, он чувствовал себя неловко, когда приходилось вслух читать обращение к преподавателю по имени (учитывая, что названный профессор сидел напротив и поглядывал на близнецов с книгой в руках весьма неодобрительно).

— Не выйдет у него уговорить Снейпа, — сказал Гарри, когда Слизнорт уже не мог его услышать. — Один раз Снейп согласился отложить наказание по просьбе Дамблдора, но ни для кого другого он этого не сделает.

Макгонагалл с уважением подумала, что её бывший ученик всё-таки смог заработать авторитет у детей, хоть и несколько специфичными способами.

— Ох, так жалко, что ты не можешь пойти, мне совсем не хочется тащиться туда одной, — озабоченно проговорила Гермиона. Гарри понял, что ее пугает мысль о Маклаггене.

Пока Фред читал, Джордж ободряюще подмигнул Гермионе, как бы говоря, что если она вдруг захочет что-нибудь сделать с Маклаггеном, пусть обратится к ним — они с радостью помогут.

Гермиона потянула к себе свежий номер «Ежедневного пророка», забытый кем-то на кресле.

— Ой, смотри, Рон, тут про твоего папу… С ним все в порядке! — торопливо прибавила она, поскольку Рон в страхе оглянулся.

Все Уизли подобрались и начали внимательнее прислушиваться к чтению Фреда.

— Здесь просто сказано, что он побывал в доме Малфоев. «Насколько стало известно, вторичный обыск в резиденции Пожирателя смерти не принес ощутимых результатов. Артур Уизли из Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов утверждает, что поводом к обыску стала информация, поступившая от частного лица».

Малфой что-то пробурчал себе под нос. Гарри, с которым всё ещё никто не разговаривал, никак не отреагировал, но его роль неожиданно взяла на себя заметно осмелевшая за время чтения книги, Джинни.

— Малфой, ты что-то сказал? — холодно спросила она.

Драко сначала не хотел отвечать, но потом подумал, что, может быть к нему, как к жертве некоторых сумасшедших (как-либо по-другому называть Поттера в своей голове он отказывался) теперь станут благосклоннее относиться и всё-таки пробубнил:

— Почему моего отца в этой паршивой газетёнке, — акции Ежедневного пророка в малфоевской голове за это время тоже сильно упали, — даже по имени не удосужились назвать?

Однако по лицу Джинни он понял, что открыл рот зря.

— Может быть, ты забыл, — начала она и это звучало куда обиднее, чем «Уизли, ты тупая?», произнесённое Малфоем некоторое время назад, — но на момент книги твой отец сидит в Азкабане за нападение на министерство магии вместе с Сам-знаешь-кем. Как ещё, если не Пожирателем смерти, прикажешь его называть? — презрительно сказала младшая Уизли.

— И что? — Драко, однако, был непробиваем. — У него всё равно есть имя.

— У меня тоже есть имя, что не мешает тебе звать меня попеременно то заучкой, то грязнокровкой, — вмешалась Гермиона.

— А я не официальное средство массовой информации министерства магии!

— Привыкай, что и Малфои не всегда будут в фаворе, — насмешливо хмыкнула Гермиона.

— Ага, в смысле — от меня! — сказал Гарри. — Когда мы были на вокзале Кингс-Кросс, я ему рассказал про Малфоя и про то, что он хотел заставить Горбина починить какую-то штуковину.

Услышав это, Драко фыркнул. То есть, рассказать о драконе в школе, по мнению этих придурков, доносительство, а стучать папочке друга, чтобы он провёл обыск в его, Драко, доме, абсолютно нормально. Однако вслух эту мысль он высказать не решился.

— При входе в вестибюль Филч проверял нас Детектором лжи. Он тут же нашел бы любой Темный предмет. Я точно знаю, что у Крэбба конфисковали засушенную голову. Видишь, Малфой не смог бы пронести в замок никакой опасный артефакт!

Рон скривился. Он представить не мог (в отличие, например, от близнецов), для каких целей в Хогвартсе кому-то могла понадобиться засушенная голова.

— Значит, кто-то прислал ему эту штуку с совой, — сказал Гарри. — Мама или еще кто-нибудь.

— Сов тоже проверяют, — сказала Гермиона. — Филч предупредил нас об этом, когда тыкал своими детекторами всюду, куда только можно.

— А это вообще законно? — не выдержала Гермиона. — По-моему, обыскивать могут, только если подозревают в совершении какого-то преступления, а мы…

— А вы, как мы выяснили, очень любите их совершать. Как и прочие школьники, — отрезал Снейп.

На этот раз Гарри окончательно стал в тупик. Похоже, Малфой действительно никак не мог протащить в школу Темный или просто опасный артефакт.

Близнецы переглянулись. Их (как и всегда) посетила одна и та же мысль: можно ли при такой охране пронести в школу что-нибудь… интересное с помощью тайных ходов, указанных на карте Мародёров. Конечно, они были рады, что в этой реальности им вряд ли удастся посмотреть на Хогвартс военного времени, но чем труднее задача, тем интереснее им было бы попробовать с ней справиться.

— Слушай, я не виноват, что Слизнорт пригласил нас с Гермионой на свою дурацкую вечеринку. Ты же сам знаешь: нам совсем не хочется туда идти! — вскипел Гарри.

— Ну, поскольку меня не приглашали ни на какие вечеринки, — сказал Рон, поднимаясь, — Я, пожалуй, пойду спать.

Громко топая, он скрылся за дверью, ведущей к спальням мальчиков, оставив Гарри и Гермиону смотреть ему вслед.

Услышав это, Рон удивился. После того, как братья и Джинни поддержали (пусть и своеобразно) его желание играть в квиддич, он гораздо более спокойно реагировал и на описание своего достаточно позорного получения места в команде, и на безразличие к нему со стороны Слизнорта.

— Гарри! — окликнула новая охотница, Демельза Робинс, внезапно появляясь у него за плечом. — Мне велели тебе передать…

— Кто велел? Профессор Слизнорт? — спросил Гарри, с надеждой оборачиваясь к ней.

— Нет, профессор Снейп, — ответила Демельза, и Гарри снова упал духом. — Он говорит, чтобы ты пришел к нему в кабинет сегодня в половине девятого, э-э… вне зависимости от того, на сколько вечеринок тебя приглашают. И еще он велел сказать, что ты должен будешь перебирать флоббер-червей, отделять протухших от хороших, для уроков зельеварения, и это… чтобы ты не приносил с собой защитные перчатки.

— Все ясно, — мрачно сказал Гарри. — Спасибо тебе большое, Демельза.

По мере прочтения этого отрывка удовольствие профессора Снейпа от чтения книги возрастало в геометрической прогрессии. Ему было приятно удостовериться, что все его усилия по созданию неподражаемого образа не пропали даром. И окончание очередной главы тоже не могло не вызвать радости. У него в груди даже зародилась робкая надежда, что, может быть, и не будет в этой книге полоскания его грязного белья… Ну так, хотелось получить от жизни что-нибудь хорошее ради разнообразия… Хотя, конечно, шансы на это невелики.

— Раз глава подошла к концу, предлагаю сделать небольшой перерыв. И ещё, раз мистер Уизли и мистер Уизли читали эту главу вместо мисс Уизли, то они будут читать только следующую главу, а потом очередь перейдёт дальше.

Близнецы шутливо изобразили недовольные гримасы, но тут же рассмеялись и убежали в дальний угол. Им было что обсудить.

Рон и Гермиона отошли к месту у стены, которое уже закрепилось за трио. Гермиона при этом показательно не смотрела на Гарри. Рон, наоборот, кинул на него извиняющийся взгляд и пожал плечами, мол, понятия не имею, что на неё нашло. Гарри, с которым после инициированной им драки, так никто и не заговорил, терпеть бойкот и от лучших друзей точно не собирался. Не успели они сесть, облокотившись на стену, как он уже стоял напротив, пытаясь сформулировать вопрос.

— Может, для начала сядешь? — мирно предложил Рон. Ему нечастно выпадало выступать в роли посредника, и он чувствовал себя неловко.

Гарри опустился на пол в ту же позу, которую занимал во время чтения и слегка поморщился. Всё-таки, в перерыв хотелось размяться, а не обсуждать… что-то, что они, очевидно, сейчас будут обсуждать. Но и оставить всё это просто так он не мог.

— Ты считаешь, что я был не прав? — прямо спросил он у Гермионы. Под двумя парами ожидающих глаз той ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

— Почему?

— Гарри, это Малфой! — как бы угрюмо не выглядела Гермиона, голос её звучал по-прежнему звонко и от этого Гарри с облегчением вздохнул. — Он специально выводит тебя на эмоции! И ты не должен ему поддаваться! Как будто в первый раз, ей-богу…

— Но ты сама с ним только что спорила, — упрямо возразил Гарри. — Или, по-твоему, это другое? — ехидно добавил он.

— Я и не говорю, что мы должны его совсем игнорировать (хотя, наверное, было бы неплохо), но можно же как-то минимально держать себя в руках. Ты понимаешь, как мы будем выглядеть в глазах преподавателей, если на каждое его слово будем отвечать кулаками?

— Я и не собирался на каждое… — начал оправдываться Гарри, но Гермиона его не слушала.

— Он сам себя выставляет идиотом, думаешь, Макгонагалл или Снейп могут быть согласны с его комментариями?

— Ну, насчёт Снейпа я бы не был так уверен…

— Да пойми же ты, Гарри, у нас, может быть, появился шанс показать им, что мы уже взрослые и заслуживаем доверия, а ты всё портишь!

Лицо Гарри потемнело. Гермиона и сама поняла, что была слишком резка.

— Я имею в виду, что они не станут воспринимать нас как равных, если мы будем себя так вести.

— Может, раз они такие взрослые, они и с Волан-де-мортом сами разберутся? — выпалил Гарри.

— Было бы неплохо, — спокойно ответила Гермиона. — Но ты же сам понимаешь, что это что-то на уровне фантастики.

Гарри кивнул, признавая её правоту. Гермиона, почувствовав, что одержала верх в этом споре, решила привести заключительный аргумент:

— К тому же, если вы будете распускать руки, — себя Гермиона из возможных инициаторов драки, естественно, исключила, — мы никогда не сможем достигнуть мирных договорённостей.

Тут уже не выдержал Рон:

— А с чего ты решила, что мы хотим достигнуть этих самых… со слизеринцами?!

— И ты туда же! — Гермиона эмоционально всплеснула руками. — Ну как вы не понимаете, если нас всех собрали здесь, это же явно неспроста, и мы должны научиться как-то взаимодействовать друг с другом, несмотря на симпатии и антипатии!

Пока Рон задавался вопросом, как им могут помешать симпатии, Гарри пришёл к неутешительному выводу, что подруга, скорее всего, в очередной раз права. Но он не мог не попытаться возразить.

— Это если за этим всем, — он развёл руками, указывая на Пустоту, — вообще стоит какой-то человек, а не оно само так получилось…

— Это маловероятно, — отрезала Гермиона. — И всё равно приятнее находиться в дружелюбном пространстве, а не когда участники хотят набить друг другу морды, — грубовато закончила она, показывая, что её терпение тоже на исходе.

— Скажи об этом Малфою, — пробурчал Гарри, но спорить перестал.

Так, достигнув мира хотя бы в своей маленькой компании, они ещё успели немного поболтать на отвлечённые темы и даже размяться до того, как Макгонагалл объявила конец перерыва.

— Мисс Грейнджер, вы можете подвести итоги прочитанной главы?

Гермиона было кивнула и открыла рот, но не произнесла ни звука. Наконец, по некоторому размышлению, она растерянно сказала:

— Кажется, ничего важного в этой главе и не было. Разве что смерть мамы Ханны Аббот, но вряд ли она произойдёт, учитывая, что мы узнали о ней за несколько лет до непосредственно события.

— Ещё мы узнали про мерзкую Амбридж с её ненормальными наказаниями! — добавил Фред.

— И что в Министерстве на меня нападут мозги… — передёрнулся Рон.

— Ну хоть где-то ты с ними встретишься, — вполголоса произнёс Малфой, но Гарри и Рон, к гордости Гермионы, его проигнорировали.

— И про арест Стэна Шанпайка, — вспомнил Гарри.

Гермиона кивнула, но вид у неё был испуганный, будто она боялась, что после такой промашки Макгонагалл разочаруется в ней.

— Ещё в главе было сказано, что мы разбили все маховики времени в министерстве, — наконец, припомнила Гермиона.

Профессор Макгонагалл, однако, спокойно выслушала несколько хаотичное в этот раз подведение итогов и попросила Фреда и/или Джорджа начать читать новую главу.

— Глава 12. Серебро и опалы, — торжественно провозгласили близнецы.

Куда пропадает Дамблдор и чем он занимается? В последующие недели Гарри всего два раза видел издали директора школы. Он теперь почти не появлялся в Большом зале, и Гарри был уверен, что Гермиона права — Дамблдора по нескольку дней подряд не бывает в школе.

Гермиона по своей привычке прежде чем задать вопрос подняла руку. Профессор Макгонагалл кивнула, останавливая чтение и выражая желание выслушать ученицу.

— Насколько это важное наблюдение? Я имею в виду, разве профессор Дамблдор постоянно находится в школе?

— Нет, мисс Грейнджер, на самом деле директор довольно часто покидает школу по важным делам, но это стараются не афишировать, поэтому в Большом зале он чаще всего присутствует.

— Понятно.

Может, он забыл, что собирался давать Гарри уроки? Дамблдор говорил, что эти уроки ведут к чему-то связанному с пророчеством. Гарри это очень поддерживало, как-то успокаивало, а теперь ему стало казаться, что о нем забыли.

Гарри нахмурился. Вторая глава подряд начиналась с описание его одиночества и отсутствия поддержки со стороны взрослых. Такими темпами и впрямь можно поверить в слова Снейпа, что Гарри всё делает, только чтобы добиться внимания к его персоне. От этих невесёлых размышлений Гарри передёрнуло.

В середине октября пришло время первого похода в Хогсмид. Гарри опасался, что эти прогулки могут запретить, учитывая немыслимо строгие меры безопасности, но оказалось, что поход все-таки состоится. Гарри очень обрадовался — всегда приятно хоть на несколько часов выбраться из замка.

Гарри, ещё ни разу не ходивший в Хогсмид «официально», с интересом прислушался. Однако речь в главе пошла совсем о другом.

В день похода был сильный ветер, хлестал дождь. Гарри проснулся ни свет ни заря и, чтобы убить время до завтрака, взялся за «Расширенный курс зельеварения».

Гарри почувствовал, как все взгляды в комнате оказались прикованы к нему. Он не мог объяснить, что и сам удивлён услышанным и поэтому только умоляющим взглядом попросил Джорджа читать дальше.

Вообще говоря, у него не было привычки читать учебники, лежа в постели; как справедливо утверждал Рон, такое поведение просто неприлично для всякого, кроме Гермионы — ей можно, она уж так устроена.

Гермиона вскинула брови, но, увидев, как довольно кивает своей же мысли Рон, смягчилась.

Но, по глубокому убеждению Гарри, книгу Принца-полукровки никак нельзя было приравнивать к другим учебникам. Чем больше Гарри её изучал, тем больше находил в ней полезного — не только ценные подсказки и маленькие хитрости по части зельеварения, благодаря которым он приобрел такую блистательную репутацию у Слизнорта, но и весьма хитроумные заклятия и наговоры, записанные на полях и, судя по многочисленным поправкам, явно придуманные самим Принцем-полукровкой.

Гарри, до этого момента почти не уделявшего внимания этому учебнику, внезапно осенило, что иметь такую штуку действительно было бы полезно, особенно, если эту информацию нельзя раздобыть в обычных книгах. Он уткнулся взглядом в Снейпа. Судя по книге, учебник сейчас лежит в его кабинете. Знал ли он о его существовании до попадания сюда? Заинтересовался ли им сейчас? Гарри снова посетовал на то, что приходится читать книжку при слизеринцах: теперь, если учебник вдруг пропадёт (на этом моменте Гарри внутри себя хихикнул и сделал максимально невинное лицо и чуть ли не засвистел), сразу будет понятно, на кого подумает профессор. Особенно после того, как им пришлось рассказать про оборотное зелье.

Гарри уже опробовал несколько самодельных заклинаний Принца. Одно из них заставляло со страшной скоростью расти ногти на ногах (как-то во время перемены Гарри испытал его на Крэббе, с весьма забавным результатом); от другого язык приклеивался к нёбу (это заклинание Гарри дважды применил к ничего не подозревающему Аргусу Филчу под общие аплодисменты);

— А как он узнал, что именно делает это заклинание, если Филч… Ну… Вряд ли он рассказал… — прошептала Джинни, наклонившись к Фреду. Тот задумался, а потом на лице его появилась многозначительная улыбка.

а самым полезным, наверное, было заклинание Оглохни — от него у всех находящихся поблизости начиналось непонятное жужжание в ушах, заглушающее все остальные звуки, что позволяло спокойно разговаривать на уроке, не боясь, что тебя подслушают. Только один человек не находил ничего веселого в этих заклинаниях. Гермиона по-прежнему не одобряла все эти штучки и напрочь отказывалась разговаривать, если Гарри применял к кому-нибудь из окружающих заклятие Оглохни.

Гарри чувствовал, что Гермиона и сейчас косится на него весьма неодобрительно, но также он искренне надеялся, что она запомнит эти заклинания (последнее им точно нужно было иметь в повседневном арсенале). В крайнем случае, можно будет спросить у близнецов: по тому, как загорелись их глаза, Гарри сделал вывод, что они эти заклинания точно не забудут.

Сидя в постели, Гарри повернул книгу боком, чтобы удобнее было разбирать мелко написанные пояснения к заклинанию, которое, видимо, стоило Принцу большого труда. Оно несколько раз зачеркивалось и переделывалось, но в конце концов в самом уголке страницы отыскался окончательный вариант:

Левикорпус (н-врбл)

Гарри подумал, если он произнесёт заклинание про себя много-много раз, сможет ли он вспомнить его, когда они выберутся на свободу? Он даже приступил было к этому занятию, но быстро понял, что так он не может сосредоточиться на книге. Конечно, самое важное Гермиона потом сообщит, но она иногда совсем не так как он понимает слово «важное». К тому же, прежде чем заучивать, следовало узнать, что же это заклинание делает.

Н-врбл… Это, наверное, означает «невербальное». Гарри сомневался, что заклинание у него получится; он до сих пор еще не вполне освоил невербальное колдовство, и Снейп неукоснительно высказывал свои комментарии по этому поводу на каждом уроке по защите от Темных искусств. С другой стороны, пока что учиться у Принца-полукровки Гарри удавалось значительно лучше, чем у Снейпа.

Гарри, ещё с первого упоминания начавший буравить Снейпа взглядом, неожиданно для себя заметил, что лицо профессора на мгновение приобрело чрезвычайно растерянное выражение. Гарри списал это на удивление от низкой оценки его преподавательских способностей.

«Обидно слушать правду, да?» — даже мелькнула в голове у Гарри мстительная мысль.

Профессор же Снейп на самом деле думал что-то вроде «И как я оказался в такой ситуации???»

Направив волшебную палочку в пространство и ни во что конкретно не целясь, Гарри сделал короткий резкий взмах и мысленно произнес: «Левикорпус!»

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

— Мистер Уизли, кричать так громко было совершенно необязательно! И в будущем я всех прошу от этого воздержаться! — строго выговорила Макгонагалл, когда Джордж и правда заорал, стараясь натуралистично передать написанное.

Сверкнула яркая вспышка, комната наполнилась голосами: всех разбудил дикий крик Рона. Гарри с перепугу уронил «Расширенный курс зельеварения». Рон повис в воздухе вниз головой, как будто невидимый крюк подцепил его за щиколотку.

— Ой, прости! — завопил Гарри, пока Дин и Симус покатывались со смеху, а Невилл, свалившийся с кровати, поднимался с пола. — Подожди минутку, я сейчас…

Близнецам пришлось прервать чтение, потому что читать и хохотать одновременно они были не в состоянии. Не будь это пространство антимагическим, примерно половина всех присутсвующих уже болталась бы вверх тормашками, настолько Фреду и Джорджу понравилось это заклинание. Немного успокоившись, Фред и Джордж с абсолютно серьёзными лицами и как обычно хором выдали:

— Нам нужно узнать, кто автор этого учебника!

— Зачем? — с подозрением спросил Рон. Описанное в книге и ему показалось забавным, однако то, что в роли крысы для экспериментов был он сам, внушало некоторые опасения.

— Чтобы от всего сердца поблагодарить и пожать ему руку!

— Вы же понимаете, что сейчас это, скорее всего уже взрослый человек, которому ваши розыгрыши не интересны? Если он вообще жив, — уточнила Гермиона. Вот её это всё ничуть не забавляло, и бурная реакция близнецов казалась ей несколько неоправданной. И заклинание это ей, как девушке, совсем не понравилось. В поисках поддержки Гермиона посмотрела на Джинни. Та тоже не радовалась вместе со своими братьями.

— Гермиона, но ты представь, если он школьником придумывал такие заклинания, каким же он должен стать взрослым!

— Очень депрессивным, — не поддержала восторг близнецов Гермиона.

— Это ещё почему? — немного обиженно спросил Фред.

— Потому что известно, что дети-вундеркинды, вырастая, часто теряют свои способности или не справляются с ними, и чрезвычайная одарённость в детстве отнюдь не означает, что человек проживёт счастливую жизнь. И ещё будет рад видеть… вас у себя в гостях!

Фреду эта отповедь совсем не понравилась (он не так часто общался с Гермионой и не привык к её лекционному тону ведения диалога) и он отвернулся, показывая, что больше на эту тему общаться не желает. Весь его вид твердил: «Я к тебе со всей душой, а ты!..» Джордж же ехидно спросил:

— Гермиона, а может, ты просто завидуешь?

Гермиона вопросительно подняла бровь.

— Обидно же, когда ты, вроде как самая умная среди нас, вдруг оказываешься на втором месте после неизвестно даже кого? — вкрадчиво проговорил Джордж.

Гермиона в ответ только фыркнула.

— То, что я, по твоим словам, «среди вас» самая умная, говорит только о вашем интеллектуальном уровне, а я себя никогда так не называла. И вообще, что это за мерило такое — успехи в зельеварении…

Гермиона старалась не показывать вида, но в глубине души её это действительно задело, хотя она и понимала, что зазнаваться не следует.

Он нашарил учебник зельеварения и в панике кинулся листать страницы. Наконец нашел нужное место и кое-как разобрал слово, неразборчиво нацарапанное под заклинанием. Молясь про себя, чтобы контрзаклятие подействовало, Гарри изо всех сил подумал: «Либеракорпус!»

Это Гарри тоже постарался запомнить, хотя вопрос, можно ли самому себя снять с помощью контрзаклятия оставался открытым.

К тому времени как они оделись, натянув на себя по нескольку вязаных свитеров миссис Уизли, обмотавшись шарфами и прихватив плащи и перчатки, Рон немного пришел в себя и решил, что Гарри раскопал очень даже смешное заклинание; настолько смешное, что Рон тут же за завтраком рассказал всю историю Гермионе.

— Это он зря, — громким шёпотом произнёс Фред, который после недавней перепалки стал испытывать удовольствие от поддразнивания Гермионы. Та не отреагировала.

Гермиона, слушая его рассказ, ни разу не улыбнулась и теперь взглянула на Гарри с ледяным неодобрением.

— Это заклинание, случайно, не из твоего любимого учебника по зельеварению? — спросила она.

— Я же говорю, она ревнует! — также, почти не понижая голоса, вставил Фред.

— Значит, ты вот так запросто решил попробовать незнакомое, неизвестно кем написанное от руки заклинание и посмотреть, что получится?

Гермиона хмыкнула, выражая согласие с другой версией себя. Со стороны это выглядело забавно.

— Какая разница, что оно написано от руки? — спросил Гарри, старательно обходя основное содержание вопроса.

— А такая, что это заклинание, скорее всего, не утверждено Министерством, — отрезала Гермиона. — А, кроме того, — прибавила она, видя, что Рон и Гарри раздраженно переглядываются, — я начинаю думать, что этот ваш Принц — довольно сомнительная личность.

Близнецы без комментариев захихикали. По их мнению, всё было более чем ясно.

Гарри и Рон дружно напустились на нее.

— Это была шутка! — кричал Рон, вытряхивая из бутылочки кетчуп на сосиски. — Понимаешь ты, шутка, для смеху!

— Хороши шуточки — подвесить человека в воздухе кверху ногами! — покачала головой Гермиона. — Кто станет тратить время и силы на такие заклинания?

Гермиона снова возмущённо фыркнула. Тут уже не выдержал Гарри:

— Что?

— Может, эти заклинания и создавались без злого умысла, но то, как описано их использование…

— Да, Рону не повезло, но по книге он меня уже простил.

— Да причём тут Рон! Филч.

— А с ним-то что?

— Ты сам нам на втором курсе рассказал, что Филч — сквиб. А применять магию к человеку, который никак не может тебе ответить, особенно «под общие аплодисменты», — язвительно процитировала Гермиона, — это… это отвратительно!

— Гермиона, ау! — Рон помахал рукой перед её лицом, как бы возвращая её к реальности. — Ты же не про какого-нибудь несмышлёного первокурсника говоришь. Это Филч! Завхоз. Который постоянно рассказывает, как желал бы нас всех подвесить в кандалы и отлупить розгами. Это он-то никак не может ответить?!

Но Гермиону этот довод не впечатлил.

— Ну и как он, по-твоему, мог парировать летящее в него заклинание, не обладая магией? В том-то и дело, что он может только отомстить, постфактум. И это ты считаешь приемлемым?

Рон в ответ что-то проворчал, явно не признавая за вредным завхозом никаких прав.

— Молодые люди! — вмешалась Макгонагалл. — Я надеюсь, вы это всё обсуждаете исключительно в теории и на самом деле не собираетесь использовать заклинания на персонале Хогвартса, — Минерва вспомнила признание троицы, что в прошлом году они напали на профессора Снейпа, и добавила, — опять.

— Кто станет тратить время и силы на такие заклинания?

— Фред и Джордж, — пожал плечами Рон. — Это как раз в их вкусе. И, ну…

— Мой папа, — сказал Гарри. Он только сейчас вспомнил.

— Что? — спросили Рон и Гермиона в один голос.

— Что? — вторил своим друзьям в книге реальный Гарри. Все споры тут же вылетели у него из головы.

— Мой папа использовал это заклинание, — сказал Гарри. — Я… Люпин мне рассказывал.

«Надо спросить у Люпина про…» — начал думать Гарри, но его мысль оборвалась, когда Джордж прочитал следующие предложения.

Последнее утверждение не было правдой. На самом деле Гарри сам видел, как его отец применял это заклинание к Снейпу. Только он так и не рассказал Рону и Гермионе о том своем погружении в Омут памяти.

— Что? — тупо повторил он. Голос его вдруг сделался очень тихим, а взгляд будто остекленел. Мозг отказывался осмыслять услышанное, только транслировал в голове белый шум. Наконец, его взгляд уткнулся в единственного человека, который мог бы всё объяснить. Но, очевидно, не стал бы этого делать даже под пытками. Гарри приказал себе сделать глубокий вдох и не думать о худшем. Наверняка это была какая-то дуэль и… Омут памяти. В чьи воспоминания он тогда погрузился? Как подчеркнул Дамблдор — без разрешения… Какая разница? Нужно просто дождаться, когда они выйдут отсюда и спросить обо всём у Люпина. Или ещё лучше у живого! Сириуса. А пока нужно просто выбросить это всё из головы, раз ничего узнать невозможно. Но он, конечно, не мог выбросить из головы факт об отце, который узнал несколько минут назад.

Снейп, глядя на потерянную физиономию Поттера, криво усмехнулся. Он свои эмоции демонстрировать не собирался. Да и не было никаких эмоций. Обречённость, поселившаяся в его голове, как только он увидел название книги, сменилась ощущением, лучше всего выраженном в легко промелькнувшей мысли: «Ну, началось». Но, к его собственному удивлению, никаких чувств он действительно не испытал. Только ироничное возмущение: «Серьёзно?! Вот так? Мимоходом? А как же обсасывание всех подробностей?»

Эта мысль и вызвала у Снейпа ухмылку, на которую Гарри продолжал бестолково пялиться, даже когда Джордж возобновил чтение.

Примечания:

Отзывы, пожалуйста