Wish You Were Here (джен)

Примечания:

В главе цитируется стихотворение О. Э. Мандельштама.

Над страной повисли серые тучи. Кое-где они и вовсе чернели, в других же местах воздух пронзали копья солнечных лучей. Тёмная трава ещё хранила влагу ночного дождя. Холод пробирался под плотный комбинезон, заставляя подавлять дрожь.

Лётчики и часть пехотинцев ровной линией выстроились перед замком. На ступенях перед ними стояли офицеры во главе с генералом.

Кау-Рук предлагал вынести по случаю великой миссии портрет Верховного, раз уж сам он не почтил воинов своим вниманием. Баан-Ну отказал. Он, похоже, боялся, что штурман, разозлённый приказом идти в бой вместе со всеми, пририсовал Гван-Ло что-нибудь неподобающее.

В общем, парадное «горр-ау» кричали генералу.

Затем лётчики сели за штурвалы, пехотинцы заняли места стрелков. По команде Мон-Со эскадрилья устремилась в небо.

Двадцать восемь. Первое звено — неполное, так как Тин-Мор в лазарете. Второе — тоже, нет Элар-Шена и Рин-Сая. В третьем все на месте, поэтому оно сегодня в центре, а вместо Лем-Ро ими командует комэск лично.

Во главе первого звена как обычно летит Дер-Раох, второго — Сол-Дит. Кау-Рука поставили в первое. По сути, у них там десять машин, как и должно быть, но слётанности никакой. Они, конечно, проходили учения перед экспедицией, но это не то же самое, что десятилетия совместных боёв.

Пехотинец, доставшийся в стрелки Мон-Со, немного нервно оглядывал кабину. Он всё знал и умел, благодаря тем же учениям, но раньше ему в напарники не попадался офицер такого ранга.

Мон-Со скосил глаза на нашивки. Старший сержант. Совсем ещё мальчишка, судя по внешности. Это в эскадрилье были не меньше, чем младшие лейтенанты, — в пехоте разброс званий был шире.

Как там его звали? Комэск вспомнил разделённый на два столбца список экипажей. Напротив его имени Оро-Эн вписал Кей-Рена. Значит, старший сержант Кей-Рен. Наверняка подал заявку на вступление в состав экспедиции, едва окончив военное училище.

— Будь увереннее, — сказал Мон-Со по внутренней связи.

— Да, мой полковник, — отозвался сержант. Кажется, вместо приободрения Мон-Со его разозлил. Он никогда не умел подбирать слова.

Неожиданно в эфире исчезли помехи. Ну да, куча народу в воздухе, скоро бой — самое время внести смятение в ряды солдат.

«О небо, небо, ты мне будешь сниться!

Не может быть, чтоб ты совсем ослепло

И день сгорел, как белая страница:

Немного дыма и немного пепла!»

Через секунду вновь зашуршали помехи.

— И что, на сегодня всё? — хмыкнул кто-то, вроде бы Лем-Ро.

— Это всё, — ответил Кау-Рук. — Всё стихотворение — четыре строчки.

Однако это было не всё — Элар обратился к комэску лично:

— Идёте в бой, мой полковник?

— А вы перешли на сторону врага? — скривился Мон-Со.

— Никак нет, господин полковник! Судя по тому, что я слышал, мы с вами на одной стороне… просто с разных сторон.

— Будем считать, что я вас понял, — сказал комэск, хотя смысл этой фразы оставался для него тайной.

— Женщина или девушка? — вдруг спросил лейтенант. Мон-Со как наяву представил, что он щурится, склонив голову набок.

— Что?

— Женщина или девушка? — повторил Элар-Шен.

— Девушка. Та, которую видела Лио-Лай, — ответил за комэска голос Кау-Рука.

— Занятно… А откуда Верховный о ней знает, если она родилась уже здесь?

— Полковник, это была тайна, — процедил Мон-Со.

Перед вылетом им показали снимок. Совсем молодая девчонка, рыжеватая шатенка с голубыми глазами. Целью операции было схватить её и доставить в Ранавир. Живой, необязательно здоровой.

И Элар-Шен совершенно точно знал, кто она. Более того, он знал, какова цель атаки.

Мон-Со понял, что уже давно не владеет ситуацией. Обычно это его не волновало, но вот в бою могло обернуться большими проблемами.

Элар словно прочитал его мысли.

— Выживите, мой полковник, — попросил он и отключился.

Впереди сияли под редкими лучами солнца намытые до блеска изумруды. Пора начинать.

— Внимание! Рассредоточиться! — приказал комэск.

Строй распался. Вертолёты окружали город. Он был красив даже в пасмурную погоду. Широкий канал, тенистый парк с клумбами, которые складывались в геометрические узоры. Высокие стены, дома с крутыми двускатными крышами из зелёной черепицы, ровные узкие улочки, несколько главных улиц, сходящихся на большой площади перед дворцом. Ещё одна стена и собственно дворец. Башни, галереи, балконы… Огромные изумруды вместо флагов.

Город должен остаться цел. Жители никого не интересуют. Да их и нет — видимо, успели эвакуировать. Тем лучше.

Внезапно из облаков на вертолёты обрушились крупные тени. Самолёты? Но в стране не было ни одного аэродрома.

— Орлы! — крикнул кто-то.

Исполинские птицы клином ринулись в бой. Первые трое обрушились на винты и с криками боли полетели к земле. Но и вертолёты, на которые они напали, рухнули в канал.

Мон-Со мысленно отсчитал шесть трупов и развернул машину, скомандовав:

— Ракеты! По готовности! Пли!

Кей-Рен мгновенно отстрелил обе. Одному орлу оторвало полкрыла, второй ушёл с траектории.

Вокруг загрохотали другие вертолёты. Ракеты срывались с креплений и неслись к цели. Орлы уворачивались. Зацепило только четырёх. Стрелок Кау-Рука вообще попал в другую ракету, летевшую какой-то птице в голову.

— Я был прав, Мон-Со! — проорал штурман сквозь грохот. — Этот противник нам не по зубам!

Кей-Рен снял очередного орла выстрелом из пушки, и Мон-Со отлетел в сторону.

— Мы ведём! — крикнул он штурману, глядя, как часть орлов улетает в лес.

Три машины из двадцати восьми — это многовато для боя с птицами, но пока допустимые потери.

— Я возвращаюсь! — Кау-Рук невозмутимо развернул вертолёт и направился в лагерь. Сволочь! А, ему пушку оторвали. Ладно, пусть летит.

— Внимание! Кто остался без оружия, возвращается в лагерь. Повторяю: без оружия — в лагерь!

Сразу трое последовали за штурманом. У двоих пушки болтались на честном слове, у одного её не было вообще.

Орлы вернулись из леса, таща в лапах стволы деревьев.

— У птичек тоже есть ракеты! — пошутил кто-то в эфире.

Взлетев повыше, орлы обрушили брёвна на винты. Брёвна разрубало на части, но и винты не выдерживали. Семь вертолётов рухнули вниз и разбились о землю.

Мон-Со потерял половину личного состава, даже не войдя в город, хотя ему приказали сохранить как можно больше.

Приближалась новая партия брёвен. Бой превращался в свалку. Вертолёты бросались из стороны в сторону, спасая винты и паля наугад. Орлы несли всё новые и новые снаряды. И откуда здесь столько упавших деревьев? Заранее, что ли, приволокли?

Внезапно перед вертолётом Мон-Со возник особенно крупный орёл. Золотисто-коричневый, с гордо поднятой головой. Он держался над пушкой, но под винтом и несколько секунд смотрел Мон-Со в глаза, после чего с воинственным клёкотом ринулся прямо на стекло.

Комэск резко ушёл в сторону и вверх. Кей-Рен выстрелил. Мимо.

Орёл проворно ухватился за шасси и оторвал его. Ударил лапой по хвосту и, кажется, прорвал фюзеляж.

Мон-Со маневрировал, уходя от удара. Краем глаза он видел, как ещё четыре вертолёта рванули прочь, а пятый по пути упал в лес.

Наконец орла удалось сбросить. Он недовольно клекотал где-то сзади. Мон-Со развернулся, не желая оставлять его за спиной. Прямо перед ним оказался четырнадцатый. Сор-Ан увернулся от бревна, и оно угодило в правую сторону кабины комэска.

Кей-Рена с громким хрустом вдавило в сиденье. На приборную панель обрушились осколки, перемазанные чужой кровью. Один впился Мон-Со в глаз.

Двадцать из тридцати. Критический уровень потерь.

— Отступаем! Повторяю: отступаем! — закричал комэск, поворачивая вертолёт так, чтобы бревно выпало.

Остатки эскадрильи повернули на юго-запад. Мон-Со мельком проглядел номера. Третий, четвёртый — двое из трёх командиров точно здесь. Двадцатый. Двадцать восьмой. Седьмой. Тридцатый и двадцать третий. Одиннадцатый, двенадцатый, четырнадцатый… Неужели уцелело всего десять машин? А где второй, штурман?

И где тринадцатый? Мон-Со не видел, чтобы его сбили. Хотя могли, наверное. Элар-Шен недостаточно хорошо летал, каждый раз уходя от смерти каким-то чудом.

Мон-Со повертел головой. Орлы вроде прекратили преследование. Ветер дул прямо в лицо, и пришлось снизить скорость, чтобы не задохнуться.

Шлем треснул. Передатчик на приборной панели работал, но Мон-Со не слышал, что говорили лётчики. Голова раскалывалась. Правая сторона лица онемела. Горячая кровь, стекающая из глаза, казалась ледяной. Левый глаз слезился, из-за чего всё расплывалось как в тумане.

Где он всё-таки? Он? Хоо, действительно, где Кей-Ди? Опять прикрыл кого-то и летит где-то на одном крыле?

Нет… На одном крыле самолёты не летают…

Мон-Со снова заозирался. Где его номер? Четвёрка! Он здесь! Вертолёт? Вот же!..

Комэск попытался сосредоточиться и выйти из бреда. Вертолёты. Беллиора. Назад. В Ранавир.

Над лесом замаячили башни старого замка. Почти, почти…

В кабине запахло палёным. Похоже, орёл повредил топливный бак. В шуме винта ясно различалось потрескивание горящей обшивки.

Что-то громко хлопнуло. Спину лизнуло жаром. Мон-Со оглянулся. Неудобно, через правое плечо. Пришлось сильно вывернуть голову. Рука дрогнула. Рычаг заклинило.

Что ж, Мон-Со увидел, что кабина уже наполовину в огне, но ценой этому знанию стала потеря управления.

Полковник, опытный военный лётчик, нарушил главный принцип пилотирования: не отвлекайся.

Кей-Ди, сидевший на месте стрелка, успокаивающе сжал его плечо. Мон-Со прочитал по губам:

— Вперёд, летёха! Помнишь, ты обещал придумать, как спастись из горящего самолёта? Надеюсь, у тебя есть ответ.

Да, Мон-Со обещал. После того, как Кау-Рук показал «Ирлена» Вей-Кану. И как?

У того лётчика не было возможности катапультироваться. У Мон-Со… тоже не было — ниртаев орёл сломал систему, когда бросил бревно.

Чисто теоретически, можно выпрыгнуть из кабины. Дверцы уже горели, а вот в дыру в разбитом стекле… В конце концов, лучше просто упасть, чем упасть, сгорая.

Башни. Прозевал момент и врежется, если не прыгнет.

Мон-Со рванул ремень и кое-как влез на приборную панель. Правая сторона слушалась плохо, рука всё время норовила выгнуться в обратную сторону. Левая ладонь скользила по окровавленным стёклам. Ну же, давай, лезь! Лезь, черепаха ниртаева!

Стекло… Мон-Со ухватился за края дыры, с трудом встал и из последних сил толкнул себя вперёд.

Хоо, это же не самолёт! Ему же сейчас винтом голову отрежет!

Мон-Со чувствовал спиной ветер от винта. Совсем рядом мелькнула каменная кладка. Тут же её сменило небо. Бескрайнее, серое, спокойное. Прекрасное.

Вот почему он летал. Вот почему отдал жизнь небу.

Новое солнечное копьё ткнулось в землю, и Мон-Со оказался внутри него, вне времени и пространства. Он вытянул красную от крови руку вверх, к небу. Какое счастье, что перед смертью есть возможность его видеть и даже схватить солнце рукой…

Внизу что-то грохнуло. Раздался взрыв. Спину вновь обдало жаром. Мимо пролетели раскалённые обломки. Чудом не задели.

Солнечный луч исчез, и Мон-Со камнем полетел вниз, по-прежнему сжимая солнце в ослабевших пальцах.

Не закрывать глаза… умереть, глядя в небо… смотреть до последнего…

* * *

Вертолёты отправились в бой. Через несколько часов их надо будет чинить, а пока работы нет, генерал сочиняет свою эпопею, а значит, можно спокойно посидеть в укромном уголке между ангарами, куда менвиты не суются.

Нилиро и Юнсар играли в крестики-нолики на куче песка. Ильсор сидел рядом на ящике и пытался придумать принципиально новое воздушное судно. Антигравитационный двигатель… Он занимался этим ещё на Рамерии, но за много лет ничего не добился. Нужна была устойчивая платформа, достаточно манёвренная, прочная и управляемая…

В уголок заглянула Гелли. Её выписали, швы сняли, но девушка продолжала заматываться в бинты. Неужели остались настолько уродливые шрамы? Ильсор уговаривал её показать лицо хотя бы ему — не соглашалась.

Они долго сидели рядом, держась за руки, и наблюдали за игрой. Вдруг в кучу влетел разноцветный мячик, а следом за ним — дракончик Лио-Лай. Сама менвитка появилась следом, задушенно кашляя.

— Госпожа Лио-Лай, с вами всё в порядке? — спросила Гелли, вскакивая.

— Да-а, всё в поряд-х-ке, — просипела менвитка. — Не обращайте внимани-кх-я.

Раздался шум приближающихся вертолётов. Техники выбежали на площадку.

Штурман и ещё трое. Остались без оружия и вернулись.

Гелли сняла с пояса сканер, обвела им всех прибывших и озвучила:

— Порядок. Порядок. Порядок. Лёгкое сотрясение мозга — обратитесь в лазарет, господин. Порядок. Порядок. Порядок. Трещина в ключице — обратитесь в лазарет, господин.

Оба раненых — пилоты. Пехотинцы не пострадали.

Минут десять было тихо. Техники осматривали вертолёты, Лио-Лай неподалёку играла с дракончиком, Гелли стояла на краю площадки, вертя в руке сканер. Издалека он походил на пистолет, и часовые то и дело нервно оглядывались на неё.

Вдруг на площадку сели ещё четыре вертолёта. Эти уже были повреждены серьёзнее: с порванной обшивкой, погнутыми хвостовыми винтами, битыми стёклами… Гелли отправила в лазарет всех, но они пошли туда своими ногами.

Вскоре в Ранавире объявились ещё десять машин. Ильсор не понимал, как они вообще долетели — тут были поломаны уже основные винты, не было шасси и стёкол…

Лейтенант Сор-Ан выпал на землю и заорал, разбрызгивая кровь:

— У комэска двигатель горит!!! Тащите огнетушители!!!

Поднялась суета. Свободные пехотинцы забегали. Гелли, Кем-Нор и Ир-Лат помчались в лазарет. Сканер бросили зоологу. Штурман и кто-то ещё тащили носилки. Арк-Мин и техники готовили огнетушители…

И вот он прилетел.

Над лесом появилось нечто, похожее скорее на метеор, чем на вертолёт. Казалось, винт несёт под собой огненный смерч.

Он двигался строго прямо и вниз — точно в верхушку центральной башни.

Из замка выскочил генерал. Да что генерал, там все повыскакивали! Все стояли и смотрели, как перед ними разворачивается трагедия.

Вдруг из пламени показалась высокая фигура комэска. Он на миг встал на носу вертолёта и резко прыгнул вверх.

Казалось, мир застыл. Мон-Со будто бы парил в воздухе, в свете выглянувшего на минуту солнца. Его вертолёт врезался в башню и взорвался. Комэска на миг скрыла чёрно-оранжевая дымная пелена.

Но вот она рассеялась, и Мон-Со полетел к земле. Звёзды и небо, уцелеть в огне и разбиться о землю — ужасная участь!

— Риси, взять! — взвизгнула Лио-Лай.

Сиреневый дракончик пригнулся к земле, примерился и прыгнул. Утвердился в воздухе, взлетел и ринулся к Мон-Со.

Риси подлетел к комэску, схватил его зубами за шиворот, обнял лапами и аккуратно опустил на землю, судорожно взмахивая слабыми ещё крыльями.

Лио-Лай тут же оттеснила питомца, наставила на Мон-Со сканер и крикнула:

— Живой! Носилки сюда!

Комэска бегом понесли в лазарет. Ильсор ещё успел заметить надписи на экране сканера: «состояние критическое», «ожоги …% тела», «…осколочные ранения», «перелом… кости», «шанс выживания — 3%».