Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Сталевар подавил любую реакцию на свою текущую ситуацию, воспользовавшись своей обширной тренировкой по связям с общественностью. Это было непросто. Обычно такие вещи были лучше спланированы и осуществлены, но, как и все остальное с тех пор, как он приземлился сегодня утром в аэропорту Броктона, это событие воспринималось им как какое-то отчаянное барахтанье, что очень нервировало.

— Черт возьми, это не сработает. У меня сплошная засветка.

— Мы могли бы дождаться облака? Что-нибудь, что рассеивало бы свет?

— Посмотри вокруг. Видишь какие-нибудь облака? Нам нужно поставить прикрытие, и это точно не произойдёт. Чья работа заключалась в том, чтобы читать прогноз погоды?

— Это должен был быть хороший свет для фотосессии!

Он проигнорировал пререкания публициста и фотографа. Как один из самых фотогеничных представителей Дела 53, ему пришлось проделать свою долю рекламной работы, продвижения и даже немного актёрской игры. Он уже видел подобные вещи раньше, но к подобному нельзя привыкнуть. Из всего, с чем ему приходилось сталкиваться из-за своего «состояния», чрезмерная бликовость при фотографировании под ярким солнечным светом была довольно незначительной. Если бы он вернулся в Бостон, отдел по связям с общественностью знал бы, как с этим справиться, но, похоже, Броктон не обладал таким уровнем предусмотрительности.

Он уже много лет говорил о потенциальном переводе с директором Армстронгом. Было ясно, какова на самом деле цель этого. Лидер Стражей Броктона должен был выйти из программы через несколько месяцев. Это создало удобные возможности для лидерства в команде, достаточно большой, чтобы иметь значение на национальном уровне, и в то же время достаточно маленькой, чтобы с ней можно было управиться. Идеальная ситуация для того, чтобы кто-то смог сделать себе имя.

Сталевар с болью осознавал свой статус первопроходца среди участников Дела 53. Некоторое из этого граничило с токенизмом. Первый Дело 53 для которого провели национальную рекламную кампанию. Первый Дело 53, появившийся более чем в одном эпизоде ​​​​телешоу. А потом был тот мем, который просто отказывался умирать.

Он понимал, насколько это важно, как много это значило для остальных участников Дела 53 или даже просто для «чудовищных кейпов». Горб, его товарищ по команде в Стражах Бостона, практически боготворил его, несмотря на то что физические данные мальчика никогда не позволят ему «наслаждаться» всеобщим вниманием, как это делал Сталевар.

Были времена, когда он ненавидел всю ситуацию в целом, но он научился сосредотачиваться на хороших вещах. У него был новый старт и новая команда, даже несмотря на то, что вступительная и рекламная съемки оказались немного непростыми.

— Это нехорошо. Нам придется исправить это в постобработке.

— Думаешь, на это есть время? Предполагается, что эти фото будут распространены сегодня во второй половине дня. Хочешь, чтобы новый лидер Стражей не попал в рекламные кадры? К черту, просто надень тонированную линзу, и мы подкорректируем баланс остальных фотографий.

Он удерживал свою позицию, пока сотрудники СКП препирались друг с другом. Это был один из его меньших талантов, но ослабленная чувствительность кожи в сочетании с пониженными физическими потребностями его тела означало, что он мог эффективно удерживать позу бесконечно долго. Ну, не бесконечно, но дольше, чем потребуется для любой фотосессии. Позади него штаб-квартира Протектората сияла в том же ярком солнечном свете, который доставлял столько проблем во время этой съемки.

Остальные Стражи, он еще не мог думать о них как о «своей команде», закончили свои собственные фотографии и отправились общаться с толпой, раздавать автографы и вообще делать все возможное, чтобы притвориться, что вся геройская структура города не была перевернута с ног на голову за последние пару дней. Особый всплеск активности наблюдался вокруг Флешетты. Как и другой вновь прибывший, она имела ценность новизны, хотя и по другой причине, чем его собственная. Она умела общаться с публикой, это не был прирождённый талант, но она явно серьезно относилась к урокам пиара.

Выступление Стражей Броктона вызывало смешанные чувства. Он мог понять, почему им нужно было играть на публику, показывать, что все в порядке, но подобное казалось бессердечным вскоре после… события четверга.

Событие. Верно. У них до сих пор не было официального названия, вероятно, потому что большинство названий, которые люди по умолчанию использовали, содержали слишком много ненормативной лексики. Это и была настоящая причина этого шоу: отчаянная попытка заставить что-нибудь еще циркулировать в новостном цикле. Он вспомнил, как впервые увидел кадры конца того события. После этого вряд ли какие-либо сражения кейпов с участием Стражей будут транслироваться в прямом эфире ещё долгое время. Как правило, у вас не должно быть видеозаписей инцидента, просмотр которых был бы неуместен для возраста вовлеченных в него людей.

На это мероприятие они собрали весь состав, даже Призрачный Сталкер, которая пропустила беспорядок в банке. Девушка выглядела невероятно неуместно в ясном полуденном солнечном свете. Эстетика ее костюма резко противоречила эстетике ее товарищей по команде. Остальные Стражи были ярких цветов, с плавными линиями и четкими углами. Дизайн вписывался в облик более процветающих частей города, штаб-квартиры Протектората, небоскребов в центре города, Залива.

Напротив, она выглядела созданной для более ветхих частей города. Доки, как он слышал их называли. Сталевар видел это только во время прилета, но разделение было резким. В Бостоне было немало исторических регионов, смешанных с современным прогрессом, но это было принципиально иное ощущение. Несмотря на все проблемы со старыми районами Бостона, особенно с дорожным движением, ими чувствовалась определенная гордость. В этом городе как будто стыдились половины своих кварталов. Сталевар задавался вопросом, передалось ли это чувство Стражу с темной тематикой, к которой обращались только самые предприимчивые представители публики.

После Призрачного Сталкера наименее общительным Стражем был явно Страшила. Неповоротливый парень представлял собой противоречие, поскольку он пытался избежать внимания, возвышаясь над остальной командой. Некоторые люди, казалось, просто ненавидели всеобщее внимание, и он, похоже, был одним из них. Это была плохая комбинация для кейпа Протектората, тем более для программы Стражей, где основная часть ваших обязанностей включала определенный уровень работы с обществом.

Страшила, очевидно, одержал единственную настоящую победу в этом беспорядке, и его рекламировали как такового, к большому раздражению парня. Он, по крайней мере, уничтожил одно из орудий Неформалов, прежде чем его самого вывели из строя. Сталевар никогда не видел, чтобы столько внимания уделялось нанесению ущерба одному устройству, но, учитывая, насколько мрачной оказалась ситуация, это был один из немногих лучей света, и его разыгрывали изо всех сил.

Это привлекло молодого кейпа к такому уровню внимания, с которым он, казалось, не знал, как справиться. Стояк, Крутыш и Виста развлекали публику шутками, автографами и безобидной демонстрацией своих способностей. Стояк заморозил ручку для автографа, возвращая ее фанату, а затем сфотографировался с фанатом и подвешенным предметом. Виста создавала позади себя искажения, и Сталевару потребовалось некоторое время, чтобы понять, что они позволяют сфокусироваться на Риге для всех, кто хочет сфотографироваться. Даже Крутышу удавалось добавить немного блеска в свои действия. Страшила ничего не делал, кроме как кивал и раздавал автографы.

По крайней мере, для остальных членов команды это был обнадеживающий сдвиг по сравнению с настроением, которое охватило группу, когда он встретился с ними перед презентацией. Лица команды напомнили ему отчеты о столкновениях с угрозами S-класса. Между встречами с директором Суинки и следователем Молодёжной гвардии он едва успел быстро познакомиться со всеми, как им пришлось отправиться на мероприятие. Он надеялся, видя, как развиваются дела, что этот пост не будет таким плохим, как казалось.

Видимо, он был не таким удачливым.

— Ну, это была чертовски пустая трата времени.

Поездка обратно в штаб-квартиру СКП развеяла все его надежды на легкость разрешения этой ситуации. Как только они исчезли из поля зрения общественности, над командой, казалось, сгустилась черная туча. Призрачный Сталкер была единственной, кто казалась активно враждебной, что было странно, учитывая, что она даже не была в банке. Была ли она близка к Эгиде или Рыцарю?

— Успокойся, София, это часть работы. Стояк молчал с тех пор, как они сели в фургоны, и даже это общение казалось неестественным и искусственным.

— Да, ну, мне бы не пришлось отказываться от выходного, если бы вы, идиоты, не облажались так по-королевски.

Лицо Висты потемнело.

— Это несправедливо, и ты это знаешь.

— Да правильно. Вас было численно больше, и был элемент неожиданности, но вы все равно облажались. Ты думаешь, что это «несправедливо» только потому, что твой возлюбленный сбежал от стыда?

— Достаточно.

Тон Стояка полностью противоречил всему, что Сталевар видел в его публичной персоне. София только бросила на него мерзкий взгляд.

— Думаешь, быть третьим в очереди что-то значит? Суинки скорее принесет свежую кровь, чем позволит такому идиоту, как ты, управлять делами.

Сталевар слегка ощетинился, когда внимание переключилось на него и Флешетту. Среди всех проблем, которые мог принести его поспешный перевод, потенциал Стояка на лидерство определенно не входил в их число. Это было нехорошо. Он ожидал периода адаптации, а не такого уровня открытой враждебности.

— Речь идет не об этом. Ты вышла за рамки.

— Нет, речь идет о том, что остальные так облажались, что вокруг шныряет эта сука из Молодежной гвардии. Или я единственная, кого она донимает?

— Нет. — Флешетта заговорила. — У нас обоих были встречи. Это стандартная практика после серьезного инцидента.

София выглядела менее чем успокоенной.

— Пофиг. Мне нужен душ. После этой ерунды я плаваю в этом костюме. Уйди с дороги, карлик.

Девушка бросила плащ и маску на диван и прошла мимо Висты к раздевалкам.

Флешетта выглядела растерянной, наблюдая за тем, как девушка шла прочь. Похоже, ей повезло с местной командой не больше, чем ему. Они знали друг друга по тренировкам, но Сталевар не хотел полагаться на это, чтобы не вызвать еще худшую динамику между вновь прибывшими и остальной частью команды.

Стояк вздохнул, прежде чем повернуться к ним двоим.

— Извините за это. София может быть немного напряженной.

— Под этим он имеет в виду, что она полная сука.

Виста впилась взглядом в других Стражей, словно вызывая их сказать, что она не права. Крутыш отпрянул, Стояк выглядел усталым, а Страшила отвёл взгляд.

— Эм, у меня сегодня дежурство за консолью. Лучше займусь этим.

Громоздкий кейп ускользнул в операционную, избегая взгляда Висты.

— Да, а мне пора в лабораторию.

Рука Крутыша переместилась на одно из предплечий, где было установлено устройство, в котором Сталевар узнал часть летающего скейтборда парня. Когда директор Армстронг впервые показал Сталевар кадры из банка, он был шокирован уничтожением техники технаря оружием Неформалов. Даже если бы ничего больше не произошло, потеря полного комплекта силовой брони и того, что явно было самым ценным имуществом Крутыша, стала бы ужасной неудачей для технаря и команды.

Затем Эгида нанес свой последний отчаянный удар, и внезапно никто больше не думал о потере техники.

Технарь команды прикрепил поврежденные части доски к внешней стороне костюма, превратив их в импровизированный набор наручей и поножей. Сталевар видел, как он возился с открытой электроникой или частями панели, хотя думал, что никто не смотрит, время от времени перемещая компонент из одной части в другую. Части каким-то образом все еще были активны, что по-своему примечательно. Он видел всплески тяги от оборудования, которое позволяло прыгать на платформу во время вступления, и трюк, в котором он удерживал фигурку фаната, плавающую в каком-то подвесном поле. Он бы сказал, что кейп извлекает максимальную выгоду из плохой ситуации, но, похоже, он искренне занимался поврежденными компонентами, а не оплакивал их потерю.

Когда Крутыш снял часть своей брони по дороге в лабораторию, Сталевар поморщился вместе с Флешеттой. Открытая кожа мальчика представляла собой радугу неприятных оттенков: желтого, фиолетового, синего. Фактически гигантский синяк покрывал половину тела кейпа. Удивительно, что он не проявил дискомфорта во время пресс-конференции или автограф-сессии. Он принимал обезболивающие? Стояка увидел их реакцию и заговорил.

— Крис был с директором, когда зашла Панацея. Он пропустил исцеление, а теперь, ну вы знаете.

Он снял маску, и они увидели его обеспокоенное выражение лица.

Сталевар напрягся, как и Флешетта. Судя по всему, Виста прекрасно понимала причину их дискомфорта. Рассказ о встрече с исцеляющим кейпом был самым важным стимулом для их перевода. Возможно, это произошло бы рано или поздно, но маловероятно, что Сталевара так торопили бы, дав лишь немного подготовки и набор специальных приказов от Армстронга.

— Вам повезло, что рядом есть исцеляющий кейп. Даже в Нью-Йорке лишь немногие способны справиться с подобными вещами, и обычно с ними не стоит заморачиваться. — Внимание группы переключилось на Флешетту. — Как она себя чувствует после инцидента? Вы что-нибудь слышали?

Стояк улыбнулся ей и придвинулся ближе к Флешетте.

— Судя по тому, что я слышал, она спала около одиннадцати часов, а затем провела день, перекусывая и читая. Как только она узнала, что никуда не уедет, она превратила все это в мини-отпуск.

Виста ухмыльнулась.

— Они позволяют делать запросы, чтобы увидеть, есть ли закономерность, проверить влияние и тому подобное. Неограниченные закуски — пожалуй, единственная хорошая вещь в том, чтобы застрять в том резервуаре.

Сталевар обменялся быстрым взглядом с Флешеттой. Благодаря почти уникальному взаимодействию с ограничениями Мантона ему не нужно было беспокоиться об эффектах властелинов, но он видел их влияние как на товарищей по команде, так и на других кейпов. Было тревожно видеть, как кто-то такой молодой, как Виста, так небрежно говорит о протоколах «Властелин/Скрытник».

Стояк казался таким же привычным к этой концепции, как и Виста. Он преодолел последнюю дистанцию ​​до новых кейпов.

— Эм, просто хотел сказать, несмотря на то что сказала София, у меня нет никаких обид по поводу перевода.

Взгляд Флешетты метнулся в сторону раздевалки, не обращая внимания на потемневшее выражение лица Висты.

— Я не пытался бросить вызов вашему авторитету или чему-то еще. Я не собирался быть лидером в течение длительного времени, я просто пытаюсь помочь с этим беспорядком.

Его улыбка была хрупкой, и Сталевар заметил, что он выглядит довольно усталым. Образ того, что случилось с ним в банке, крупный план замороженных во времени жуков, вторгшихся в его все еще находящееся в сознании лицо, запомнится любому.

— Не беспокойся об этом. Мы ожидали периода адаптации. Это было слишком быстро для всех.

Со стороны Висты раздалось раздражение, которое девушка тут же попыталась приглушить.

— Все в порядке. Мы ценим, что вы пытаетесь сгладить ситуацию.

Улыбка кейпа времени потеплела от слов Флешетты, и он кивнул ей.

— Как дела? У вас уже было время обустроиться?

Флешетта покачала головой.

— Это было без перерыва с тех пор, как я приехала сюда. У них даже постоянного жилья пока не готово. Мне отведён один из ночлегов наверху.

Он выглядел растерянным.

— Ты не останешься здесь? Я думал, это довольно обычное дело для Стражей?

Сталевар вмешался: — Обычно да, но, знаешь, Молодёжная гвардия.

— Что с этим местом не так? — Виста копалась в холодильнике, не вставая с дивана. Эффект напомнил Сталевару старый телевизор с испорченным сигналом.

— Видимо, есть закон штата, запрещающий снимать квартиру без окон. Они не примут меньше требований к месту проживания кейпа подростка, чем к квартире в подвале. Следовательно, если нет естественного света, то это место не подходит Стражам.

Было также несколько слов о том, как они практически заперели команду в бомбоубежище на одном этаже от камер злодеев. Это не выглядело хорошо для всех участников.

Стояк кивнул.

— Итак, вы готовы на данный момент, верно? Если хотите, я могу показать вам здание? — Он говорил с Флешеттой, но слегка изменил свою позицию, чтобы дать понять Сталевару, что он тоже приглашён.

Девушка покачала головой.

— Думаю, я постараюсь отдохнуть перед этим вечером. Прибраться, может быть, посмотреть телевизор?

Рыжеволосый мальчик выглядел немного разочарованным, но продолжил.

— А ты?

Сталевар покачал головой.

— У меня еще встречи, знакомства с группами реагирования, протокольные брифинги, а затем встреча с Оружейником.

День обещал быть неприятным, и не только из-за скуки. Он осмотрел коллекцию диванов и кресел. Ни один из них не выдержал бы его веса. И в отведенных ему помещениях ничего не изменилось бы. Он сомневался, что в каком-либо из конференц-залов дела обстоят лучше. Ему придется стоять через всю эту неразбериху, что обычно заставляет все вовлеченные стороны чувствовать себя некомфортно.

Другой парень кивнул. — Хорошо, хорошо, увидимся сегодня вечером. — Он направился к мужской части раздевалки, оставив их наедине с Вистой.

Сталевар был готов расслабиться, но затем поймал взгляд эпицентра и увидел небольшие искажения на краю комнаты. Флешетта напряглась, и он заметил, как ее рука дернулась к арбалету, прежде чем она остановилась.

— Я знаю, почему вы здесь.

Это должно было быть смешно, двенадцатилетняя девочка пытается выглядеть устрашающей, но что-то в этой ситуации подсказывало Сталевару, что ему нужно отнестись к этому серьезно.

— Что ты имеешь в виду?

Мир расплывался в уголках его глаз. Это был очень тревожный опыт, и он явно справился с этим лучше, чем Флешетта, которая выглядела готовой бежать. Это было одним из побочных преимуществ его биологии. Все его внутренние органы были цельнометаллическими. Они не производили гормоны стресса, как это делали другие люди. Это создало жизнь без полётов эмоций, но также позволяло ему сохранять хладнокровие в подобных ситуациях.

— Не недооценивай меня. У меня больше опыта, чем у большинства членов этой команды.

Больше, чем у кого-либо в команде теперь, когда Эгида и Рыцарь ушли, но почему-то Сталевар не думал, что указывать на это будет хорошим решением.

— Я знаю, как это происходит. Всегда есть другая причина.

Она указала на Сталевара.

— Бостон.

Потом на Флешетту.

— Нью-Йорк.

Она мрачно улыбнулась. — Я читала транскрипт.

Флешетта прочистила горло. — Это не то, что ты думаешь.

— Ой? Так вы здесь не для того, чтобы завербовать Маммона? — Она одарила их обоих обвинительным взглядом. — Ваши отделы не посылали вас с обещаниями амнистии и, возможно, всяких других вкусностей для этого монстра?

Пока она говорила, в ее слова врывалось еще больше эмоций. «Монстр». Это был результат опыта работы на передовой, а не анализа, проведенного кем-то за пределами города. Сталевар заметил конденсат на внутренней стороне ее визора. Он не мог ясно видеть ее глаза, но мог только представить, как они будут выглядеть прямо сейчас.

Флешетта с надеждой посмотрела на него, и он сделал полшага вперед. Пол под его ногами был не такой устойчивый, как он ожидал, но он избегал реагировать и смотреть вниз. Рейтинг эпицентра Висты определенно был заслужен.

— Амнистия — стандартная политика Протектората, особенно для содействующих кейпов. Это более эффективно помогает избавиться от мелких злодеев и злодейских бродяг, чем любой тюремный срок.

— Мелких злодеев? — Ее голос был полон сарказма. — Значит, ваш план состоит в том, чтобы поместить властелина в центр Протектората и надеяться на лучшее?

— Ты ведь читали транскрипт, да? Знаки не так сильно указывают на властелина. Если что-то подтвердится, это изменит ситуацию, и ты это знаешь.

— Это не имеет значения. Он все еще напал на Эми. Он все еще сделал эти ножи для убийств и раздавал их так, как будто это ничего не значило.

Её голос понизился.

— Что, если он отдал их Барыгам? Или Империи? Знаете ли вы, чем регулярно занимаются типичные члены этих банд? Что им нужно сделать, чтобы получить членство?

— Нет никаких признаков того, что это произойдет. — Флешетта уточнила. — С учетом того, что он сделал до сих пор…

— До сих пор? Что, вы посмотрели телевизор и думали, что это плохо? Вы не видели последствий. Вы не видели, чтобы они загружали части вашего товарища по команде в машину скорой помощи или подносили циркулярную пилу к чьей-то броне после того, как он был запечатан в ней, как в гробу. Вы не видели, чтобы самая милая и заботливая девушка в городе хромала прочь с разбитой рукой. И что, вы собираетесь просто дать отпущение грехов, как будто это ничего не значит? Как будто ничего не произошло?

Сталевар опёрся на тренировки, расправил плечи и заговорил.

— Официальная политика отдела заключается в том, чтобы ограничить контакты и сообщить в штаб-квартиру о встрече с безымянным кейпом снабженцем. Никакая поддержка, ресурсы или сотрудничество не допускаются. Если бы существовали какие-либо другие приказы, особенно связанные с юридическими аспектами действующего дела, мы не имели бы права их обсуждать.

Виста стиснула зубы, переводя взгляд с Сталевара на Флешетту.

— Ладно, делайте, что хотите. Не то чтобы это имело значение. Ничего никогда не имеет.

Сделав два шага сквозь запутанное искажение пространства, девочка пересекла зону отдыха и захлопнула дверь в свою комнату так, что по какой-то причине Сталевар почувствовал себя скорее разочарованным родителем, чем лидером команды супергероев.

— Ну… — Флешетта вытянула это слово. — Могло бы пойти и лучше.

Сталевар сгорбился. — И не говори. Я слышал истории об этом городе, но до того новостного репортажа, до того, как увидел это лично, не думаю, что я действительно им верил.

Она кивнула. — По-видимому, это город с самым большим количеством кейпов на душу населения в стране, если не считать небольших городов, где располагаются целые команды.

— Высокий уровень местных триггеров, затем сообщество кейпов привлекает больше кейпов. Как долго это нарастало как снежный ком?

Флешетта пожала плечами и сняла забрало. Без маски он мог позволить себе снова думать о ней как о Лили. Это была хорошая практика, чтобы не путать имена в полевых условиях.

— Годы? Десятилетия? Зависит от того, говорите ли вы о нынешнем беспорядке или о городе в целом.

Она рухнула на диван, затем посмотрела на него и осознала его ситуацию. Она попыталась подняться на ноги, но Сталевар отмахнулся от нее. Хотя бы один из них должен иметь возможность расслабиться.

— Я думал, что знаю, во что ввязываюсь, но эти люди видели гораздо больше боев, чем любой Страж. В Бостоне, если ты не серьезный бугай, тебя отстранят от всего хоть сколько-нибудь опасного.

Сталевар считался как «серьезным бугай».

— То же самое и в Нью-Йорке, — она взглянула в сторону. — По большей части.

— По большей части? — Сталевр подошел и осторожно оперся на один из более прочных предметов мебели. Он осел под его весом.

— Ну, у меня есть этот злодей…

Он ухмыльнулся ей.

— Выпендрёжница.

Она одарила его раздраженным взглядом.

— Поверь мне, это не то, чем принято считать. Каждый хочет заклятого врага, пока ему не придется иметь с ним дело на регулярной основе. — Она вздохнула. — В любом случае, руководство проверяет любые группы, против которых нам разрешено мобилизоваться. Ничего хуже, чем Неформалы или уровень их репутации до того, как все это произошло.

В конце заявления ее голос затих, и Сталевар кивнул ей. Все еще шли споры о том, остались бы Неформалы такими сдержанными, какими они были известны, если бы Стражи действовали по-другому. Теперь все это было академическим, они сделали себя приоритетной угрозой, и пути назад не было.

Лили покачала головой. — В любом случае, это на самом деле похоже на то, что случилось с Неформалами.

Сталевар нахмурил брови. — Как же?

— Она присоединялась к одной из «безопасных» групп и начинала подталкивать их к более значимым вещам. Она умник-контакт, хороший координатор. Группы, к которым она присоединялась, становились намного более жестокими и эффективными, пока их не исключали из списка одобренных для Стражей противников. Затем она переходила к следующей группе.

Сталевар поморщился, представив себе цепочку событий. — Есть ли шанс, что она последует за тобой сюда?

Она не выглядела довольной такой перспективой.

— Кто знает? Это место уже достаточно сумасшедшее, так что это не совсем её темп. Я не вижу, чтобы она вписывалась в какую-либо из известных банд, хотя мысль о ней в Неформалах не совсем приятна.

— Я не думаю, что здесь ограничивают взаимодействие. Раньше Стояк рассказывал мне о том случае, когда Стражи отбили Луна.

Лили стиснула челюсти.

— Виста? Я видела, как она переодевалась в раздевалке. У неё есть шрамы. Старые. — Она посмотрела на закрытую дверь девушки. — Неудивительно, что она такая. Она была на передовой в течение многих лет, и её триггер был в молодости.

— Неудивительно, что Молодежная гвардия вышла на тропу войны.

Лили взглянула в сторону раздевалки. — Что ты думаешь о Призрачном Сталкере?

Сталевар сделал вид, будто задумался. — Ну, я думаю, ты заслуживаешь лучшее, чем она.

Она игриво ударила его. — Ты придурок. А если серьезно, что с ней?

— У меня был брифинг, но мне не особо можно обо всём говорить. Она находится на испытательном сроке, и в ее прошлом есть кое-что плохое. Начинала как линчеватель и, очевидно, переживала тяжелые времена. — Он покачал головой. — Мне придется настаивать на терапии для этой команды, не так ли?

— Если половина того, что я слышала об этом месте, правда, то я удивлена, что это еще не является обязательным.

— Тебя это устраивает? Я не могу допустить каких-либо исключений, если хочу, чтобы это произошло?

Она кивнула. — Я могу справиться.

Сталевар заметил, что она снова взглянула в сторону раздевалки. — Значит, ты все еще хранишь это в тайне?

Она пожала плечами.

— Это не столько секрет, сколько нежелание иметь дело с прессой. Я не могу быть просто геем, мне придется стать иконой движения.

Он нахмурился. — И не говори.

Она медленно кивнула. — Извини я забыла.

— Не волнуйся. Честно говоря, я предпочитаю, когда люди забывают.

Она улыбнулась ему.

— Итак, есть ли какие-нибудь подробности, которые тебе не разрешено раскрывать о вербовке возможного властелина, которого мы определенно не должны называть Маммоном?

— Я думаю то же, что и у тебя: выйди на контакт и узнай, серьезно ли он говорил о присоединении к нам за пределами города.

Выражение лица Флешетты стало мрачным. — Я могу сказать, что Протекторату Нью-Йорка нужна эта исцеляющая сила. Нужна сильно. Они не делятся точными подробностями, но у меня сложилось впечатление, что в последнее время они были в затруднительном положении. Между Адептами и Элитой дела обстоят достаточно плохо, но, судя по всему, Зубы недавно создали ячейку.

Сталевар кивнул, когда все встало на свои места. — Мясник.

— Мясник четырнадцать. Среди всех других способностей она наносит гнойные раны, это от Четвертого Мясника, и обладает идеальной точностью благодаря своим собственным способностям. Добавь к этому тот факт, что никто не хочет рисковать смертельным применением силы, и в каждой схватке накапливаются тяжелые травмы. Это не самая большая проблема сама по себе, но другие банды пользуются этим каждый раз, когда кейп выходит из строя. Им в штате нужен целитель до такой степени, что они готовы простить гораздо худшее, чем то, что произошло здесь.

Сталевар задумался. — Я думаю, что Панацея, возможно, избаловала этот город.

Лили выглядела удивленной его заявлением. — Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что без нее это место давно бы выкипело. Если ваши кейпы выходят из строя на срок нескольких часов, а не недель, это позволяет вам игнорировать серьезность проблемы. Без нее им пришлось бы давным-давно вызвать Триумвират или, по крайней мере, какую-нибудь другую помощь. Черт, если бы половина Стражей пришла в школу в нынешнем состоянии Крутыша, это место было бы задушено надзором Молодежной гвардии.

Девушка выглядела недовольной этой идеей. — Она не могла так сильно изменить ситуацию, не так ли?

— Судя по тому, что я слышал, она переутомляется до безумия. Однажды я видел ее на благотворительном гала-концерте, в честь годовщины Бостонских игр. Она была смертельно усталой и уснула еще до десерта. Судя по всему, перед ужином она совершила экскурсию по онкологическим отделениям, и ее сестре пришлось вытащить ее из общего отделения интенсивной терапии штата Массачусетс.

Лили покачала головой. — А ты? Что-нибудь, что тебе точно нельзя мне говорить?

Он ухмыльнулся. — Тебе это понравится. Похоже, перед моим отъездом Баланс связался с директором Армстронгом.

— Насчет нового кейпа? Чего он хотел? Он пытается заблокировать вербовку?

— Все, что сказал Баланс, это то, что он не будет возражать против присутствия нового кейпа в городе. От него это практически громкое одобрение.

— Что, он хочет сразиться с кем-то, у кого есть хорошее дизайнерское чутье?

Сталевар только пожал плечами.

— Кто знает? Может быть, он надеется, что достаточно героев будут носить работы нового парня, чтобы сдержать его ОКР или что-то в этом роде. Это не является чем-то вроде решающего фактора, но Баланс, как известно, превращает жизнь в ад для кейпов, которые встают на его плохую сторону, будь то герой или злодей. Поскольку Цепная банда набирает обороты, Армстронг будет рад хотя бы одной вещи, о которой ему не придется беспокоиться.

Лили отмахнулась от этой идеи. — Наверное, там будет легче, чем в этом городе, по крайней мере, если судить по Висте.

— Вероятно. Надеюсь, через несколько дней все успокоится.

Она ухмыльнулась. — При условии, что до этого мы не окажемся втянутыми в войну между бандами.

— Я знаю, что у этого места есть репутация, но здесь не постоянные драки кейпов. Вероятно, нас ждет передышка.

— При условии, что ты нас только что не сглазил.

— Конечно. — Он вытянул спину. — Мне пора идти.

— Удачи. — Она ухмыльнулась. — Бесстрашный лидер.

Он отмахнулся от нее и отправился на свои собрания СКП, которые оказались именно такими утомительными и неловкими, как он и опасался. Конечно, все извинились от имени кого-то, кто должен был предоставить достаточно крепкие места. Тот же хор звучал весь день, пока он знакомился с местными процедурами реагирования, крупными инициативами и политикой Протектората, которые он, вероятно, знал лучше, чем остальные люди, проводящие презентацию. Честно говоря, для него было облегчением оказаться в фургоне, пересекающем дорогу силового поля, ведущую к штаб-квартире Протектората.

Его совсем не устраивало то, насколько разделенными были две стороны организации в этом городе. Наличие отдельных штабов было обычным явлением, но расположение одного в центре города, а другого плавающего в отдалении и недоступности, казалось, было создано для того, чтобы способствовать расколу. У Сталевара было ощущение, что эта ситуация развивалась в течение очень долгого времени и, что еще более тревожно, за ней, вероятно, стояла политика.

Сталевар вышел из фургона и обнаружил ожидающую его фигуру в сине-серебряной броне. Он узнал Оружейника по рекламным материалам. Обычно он был рядом с Бастионом на групповых снимках лидеров команд Протектората. Подвеска фургона резко поднялась, когда Сталевар ступил на платформу Рига. Его глаза на мгновение скользнули по огромному количеству обнаженной стали, которой он был окружен, остро осознавая, что один неверный шаг приведет к длительному и неловкому процессу извлечения себя из конструкции.

Внезапно ему вообще не захотелось двигаться.

Его вырвал из опасений Оружейник, который шагнул вперед и протянул руку.

«Сталевар? Добро пожаловать в штаб-квартиру Восточного Северо-Восточного Протектората. Спасибо, что присоединился к нам.»

Он взглянул на вытянутую перчатку, готовый объяснить свою ситуацию, когда заметил небольшую пленку на открытом металле. На самом деле ко всему оборудованию технаря был прикреплен один и тот же барьер. Было облегчением, что, по крайней мере, кто-то был подготовлен к его визиту, но он не был уверен, стоит ли доверять менее чем миллиметру пластика. И все же это был один из лучших технарей страны. Вероятно, он знал, что делал.

Сталевар пожал протянутую руку и, к счастью, не прилип к перчатке. Загрязнения, которые он сосредоточил на своих руках, могли помочь предотвратить непроизвольное впитывание металла, к которому он прикасался, но они быстро исчезали, и казалось, что всегда оставались участки, которые он пропускал. Он действительно не хотел появляться на благотворительном мероприятии в этот вечер с половиной перчатки Оружейника, приклеенной к его руке.

— Я хотел бы просмотреть с тобой некоторые вещи, а затем мы сможем отправиться в галерею Форсберг. ПР решили, что это будет хорошим знаком солидарности, если лидеры Протектората и Стражей прибудут вместе».

— Спасибо, сэр. Звучит здорово.

Кивнув, Оружейник двинулся вперед, оставив Сталевара следовать за ним, при этом внимательно следя за любым открытым металлом. Меры предосторожности, принятые Оружейником, не были распространены на остальную часть буровой установки, поэтому прогулка оказалась мучительной. Он знал, что у него достаточно места, чтобы пройти по коридору, но не мог не сжать плечи при движении.

Казалось, потребовалась вечность, чтобы добраться до лаборатории Оружейника. Его немного впечатлило, что они пришли сюда, а не в какой-то конференц-зал или офис. Он знал, как сильно технари могут охранять доступ к их рабочем местам. Это только заставило его еще больше беспокоиться о случайном слиянии с чем-то.

Сталевар слегка расслабился при виде сильно укрепленного стула с пластиковым покрытием, стоящего напротив рабочего стола.

— Пожалуйста сядь.

Оружейник указал на стул и сел за столом. Сталевар быстро опустился на сиденье. Его тело не уставало, как у нормального человека, но было определенное психическое истощение, которое накапливалось в течение дня. Возможность сесть и собраться с мыслями была жизненно важна для его здравомыслия, и это была его первая возможность с тех пор, как он высадился из самолета сегодня рано утром.

Оружейник пристально посмотрел на Сталвара через стол. — Я надеюсь, ты осведомлён о ситуации, в которой оказался этот город?

Это казалось сложным вопросом, но Сталевар серьезно сомневался, что от него требовали мнения о местной парачеловеческой динамики. Итак, по всей вероятности, он имел ввиду текущие события.

— Ваш захват лидера АПП изменил расстановку сил, так что, возможен конфликт между местными бандами, или возможный новый игрок. Кроме того, есть шанс на возмездие со стороны остатков АПП. Еще есть… — Как он должен это выразить? — Расширенная враждебность со стороны Неформалов в дополнение к неизвестному фактору их поставщика.

Бородатый мужчина кивнул. — Точно. Броктон уже видел конфликты между бандами. Местные силы известны Протекторату, и стычки между ними будут управляемыми. Однако новые кейпы являются неизвестным и весьма разрушительным фактором. Событие в банке доказывает это.

Сталевар кивнул. — Я слышал, вы были против идеи того, что Хепри была поставщиком оружия Неформалам. — при упоминании этого Оружейник немного вытянулся. — Как вы это поняли?

— Опыт и интуиция. — он ответил очень быстро — В этой работе есть факторы, которые можно обнаружить только с опытом в полевых условиях.

Сталевар кивнул. Он надеялся на что-то более осязаемое, но иногда инстинкты играли важную роль в работе героя.

— Наша главная забота — новый кейп. Широкое распространение его оружия может иметь катастрофические последствия и серьезно изменить баланс сил в городе.

Сталевар поднял бровь. — Сэр, вы думаете, что это возможно? Судя по его взаимодействию с Панацеей…

Оружейник прервал его прежде, чем он успел закончить.

— Это под подозрением до тех пор, пока аналитический центр не предоставит окончательный отчет. Учитывая признанную связь со Сплетницей, мы не можем доверять ничему, сказанному в том разговоре. К сожалению, мне пришлось ограничить свой анализ физическими доказательствами.

После нескольких нажатий клавиш на экране появилось вращающееся изображение изогнутого лезвия. На лезвии был перелом в месте прикрепления рукоятки, и Сталевар смог узнать форму керамбита, похожую на многочисленные, которые оказались частью его тела. Почему люди могли видеть металлического кейпа и все же решить попробовать на нем нож, Сталевар никогда не понимал.

— Это один из двух образцов работы кейпа, которые нам удалось получить. Лезвие… — команда заставила дисплей переключиться на симуляцию, показывающую атомную структуру — … это полностью мономолекулярная структура, закаленная с помощью неизвестного процесса, который укрепляет атомные связи и предотвращает немедленный распад, которого можно было бы ожидать от такой структуры. Это позволяет оружию оказывать огромное давление на цель, эффективно разрезая все материалы, кроме самых плотных, без значительного сопротивления.

На дисплее появилась серия образцов материалов, все разделённые на пугающе гладкие части.

— Меня проинформировали о вооружении Неформалов.

— Что касается их эффектов, да, но здесь есть и другие аспекты. — дисплей снова сместился, показывая имитацию атомной структуры — Это аморфный металл, также известный как металлическое стекло. Трудный в изготовлении материал, этот конкретный образец был упрощен за счет того, что его состав был точно подобран таким образом, чтобы препятствовать образованию кристаллов… — мужчина, казалось, понял, что теряет внимание Сталевара, и перешел к подведению итогов. — Дело в том, что используемый сплав должен быть более реакционноспособным, чем это видно по поведению образца.

— Значит, он должен был заржаветь?

Технарь фыркнул.

— Он должен был превратиться в порошок в течение нескольких часов после создания. Что-то сдерживает коррозию, и видимой причины этого эффекта нет.

Сталевар мог видеть, к чему все идет. Не нужно быть гением, чтобы понять, почему Страж, поглощающий весь прикасавшийся к нему металл, был отправлен в город, где другого Стража только что зарезали металлическим ножом. Теоретически он должен быть невосприимчив к этому оружию, независимо от того, насколько оно острое. Однако если бы они имели какой-то неизвестный эффект, будь то технарь или эпицентр, то кто знает, что могло бы случиться? Он знал, что сможет пережить значительный урон, по крайней мере такой же, как Эгида, но насколько далеко зайдут Неформалы?

Оружейник, должно быть, смог проследить ход мыслей по выражению его лица.

— С твоего разрешения я хотел бы протестировать кусочек образца на предмет твоей прочности и поглощающей способности. Если что-то пойдет не так, я бы предпочел, чтобы мы обнаружили это здесь, а не в поле.

Сталевар видел в этом логику. Ему это не нравилось, особенно после того количества испытаний, которые ему пришлось вынести в качестве Дела 53, но было бы лучше, чтобы это произошло в контролируемых обстоятельствах, чем иметь дело с загадочным волшебным металлом в полевых условиях.

— О каком размере образца мы говорим?

— Для картирования краев и спектрографического анализа были удалены фрагменты размером от 4 до 6 миллиметров. Мы будем использовать их в тестах.

Сталевар кивнул. — У меня нет проблем с этим, но мне понадобится разрешение моего опекуна.

— Директор Армстронг, верно? Я могу связаться с ним и сообщить подробности, чтобы дать вам время обсудить этот вопрос.

— Спасибо. Эм, могу я посмотреть образцы?

Учитывая, как часто ему приходилось иметь дело со случайно поглощенными объектами, нервничать по этому поводу казалось глупым, но были аспекты как в технике технарей, так и в способностях эпицентров, с которыми работать был настоящий кошмар.

Мужчина профессионально улыбнулся. — Конечно, что угодно, лишь бы развеять твои опасения.

Он подвел Сталевара к сложному механизму, встроенному в стену. Он ждал, пока Оружейник работал с серией элементов управления, которые вызывали перемещение небольших сдвигов и отверстий в устройстве. Затем он подождал еще немного. Сталевар стоял и смотрел, как Оружейник с растущим отчаянием работает с управлением.

— Что-то не так?

— Их здесь нет. — голос лидера Протектората был ровным и безжизненным.

— Что? — в замешательстве спросил Сталевар.

— Образцы. Они пропали. — его тело было неподвижным, неестественная поза была видна даже сквозь силовую броню.

— Вы положили их куда-нибудь еще? — предложили Сталевар — Или их мог кто-то переместить?

— Я больше нигде их не оставлял. И в мое отсутствие никто не имеет доступа в эту комнату.

Он внезапно повернулся и пересек комнату в четыре длинных шага. Произошла сложная серия движений, и часть стены раскрылась, выдвинув стеклянный шкаф.

Пустой стеклянный шкаф.

— Это должно быть пусто?

— Нет. Не должно.

Сталевар мог сложить всё воедино. — Нож?

— Кажется, исчез.

— Кто-то украл его? — последствия были бы пугающими.

Мужчина покачал головой.

— Никто не мог проникнуть сюда, не включив какую-нибудь сигнализацию. Не без серьезных сил движка, скрытника и излома.

— Разве этот новый кейп не обладает силой движка?

— Это не имеет смысла. Здесь есть сотни более ценных вещей, которые кто-то мог забрать. Нет никаких причин упускать такое преимущество перед чем-то настолько мелочным. Нет, но если…

Он снова быстро пересек комнату и начал работать над консолью. На одном из настенных экранов появилось оцифрованное лицо, и заговорил голос с акцентом, который знал бы любой в Протекторате.

— Привет, Оружейник. Могу я чем-нибудь помочь?

— Мне нужен отчет о состоянии образца металла, который я тебе отправил. — спросил он, небрежно беседуя с самым известным технарём планеты.

— Секунду. О, привет, Сталевар. Как проходит твой перевод?

— Эм, просто отлично, мэм.

— Это превосходно. — изображение, проецируемое на экран, казалось, задумалось — Ох. Образец не находится в контейнере для хранения. Никаких признаков взлома или несанкционированного доступа.

— В последний раз наличие образца было подтверждено? — в его голосе была нотка рвения, которая казалась несоответствующей обстоятельствам.

— Был возвращён сегодня после проверки индуктивности в 09:50. Полагаю по отсутствию у тебя удивления, ты сможешь пролить некоторый свет на эту ситуацию?

— Основной предмет и все вспомогательные образцы исчезли из моей лаборатории где-то за последние семь часов. Не было никаких повреждений каких-либо других предметов и никаких признаков взлома.

Цифровой аватар улыбнулась. — Так это значит…

— Эпицентр. Почти подтверждение. Это быстро исчезающие проекции. Я бы сказал, от тридцати шести до сорока восьми часов, возможно, под влиянием внешних факторов.

— Похоже, я должна тебе этот напиток. Конечно, это означает, что мы можем увидеть значительно большее распространение оружия, особенно если кейп все еще разбирается со своей силой. Если он не ограничен логистикой, невозможно сказать, где его пределы.

— Я начну разрабатывать сценарии реагирования. — из консоли послышался писк — Отправлю отчет в СКП с обновленной оценкой.

— Я тоже добавлю свою, хотя это всего лишь точка данных, а не подтверждение… — изображение на экране бросило Оружейнику взгляд искоса.

— Да, да, я знаю. Тем не менее, это более убедительное доказательство, чем все, что было до сих пор. — он повернулся и, казалось, на мгновение удивился, что Сталевар все еще здесь — Думаю, нам придется пока отложить тестирование.

— Я бы порекомендовала это. — предложила аватар Дракона — Интеграция материала, подверженного влиянию эпицентра, может иметь неприятные последствия.

— Да, мне бы хотелось этого избежать. — он нервно ответил проекции. Она кивнула ему и повернулась обратно к Оружейнику.

— Я повторю часть своего анализа с учетом факторов проекции, посмотрим, что получится.

— Я свяжусь с тобой после события в Форсберге.

— С нетерпением жду этого. Приятно было видеть тебя, Сталевар.

— Вас тоже. — он ответил как-то неловко.

Экран погас. Оружейник все еще выглядел так, будто Рождество наступило раньше, по причине, которую Сталевар не мог понять. Был ли эпицентр настолько менее опасен, чем технарь? Конечно, технари могут быть непредсказуемыми, но эпицентр теоретически может безостановочно производить оружие. Это казалось существенно хуже.

— С тобой все в порядке? — похоже, он уловил реакцию Сталевара.

— О да, я в порядке. — Сталевар изо всех сил пытался что-то сказать — Итак, у вас есть Дракон на быстром наборе?

Он попытался придать своему голосу дразнящую нотку, но это либо намеренно проигнорировали, либо пролетело мимо головы технаря.

— Мы сотрудничали в нескольких проектах. Она очень ценный коллега.

Любой другой неправильно бы понял ухмыляющегося мужчину, говорящего подобную фразу, но Сталевар почувствовал, что здесь происходит какая-то критическая неосведомленность, возможно, с его стороны, но, скорее всего, нет.

— Сэр, неужели классификация эпицентра так уж важна? Я имею в виду, по сравнению с технарём…

Оружейник, казалось, внезапно заметил улыбку на своем лице и быстро вернулся к стоическому выражению лица.

— Я просто рад, что мои теории подтвердились. Неизвестные факторы — самый опасный элемент в работе кейпа, и это решило один из наиболее важных вопросов, с которым мы сталкивались.

— Я понимаю. И что, если я встречу кейпа или одного из Неформалов?

— Я бы рекомендовал избегать контакта с оружием, что не является отклонением от стандартных процессов ведения боевых действий. В таких ситуациях можно будет положиться на Страшилу. — он взглянул на стол в другом конце комнаты — Я работаю над решением этой проблемы в том же духе, что и его защита, но оно не будет готово к развертыванию до следующего прогнозируемого действия команды.

Сталевар кивнул. — Есть идеи, когда это будет?

— Неформалы были последовательно оппортунистами, но обычно вступали в определённый уровень взаимодействия, по крайней мере, каждые шестнадцать дней, в среднем девять дней между операциями. В зависимости от характера их отношений с новым кейпом и условий поставок их оборудования может произойти увеличение частоты или масштаба их операций.

Уэлд кивнул. — А что насчет других банд?

— Самое серьезное взаимодействие Неформалов было с АПП. Остатки этой группы могут выступить против них, но вряд ли это станет проблемой. Модели показывают, что мы с большей вероятностью увидим попытку нового игрока войти в динамику, чем серьезные действия со стороны одной из существующих сторон.

Сталевар не знал, откуда этот человек мог быть настолько уверен, но Броктон-Бей был намного меньше Бостона. Поскольку меньшее количество команд конфликтует за меньшую территорию, это, вероятно, делает прогнозы более точными.

— Ты готов к сегодняшнему мероприятию в галерее?

— Я много делал подобных вещей еще в Бостоне. Есть ли что-то, о чем мне следует знать в этом городе?

Оружейник задумался.

— При меньшем населении и сравнительно большом сообществе кейпов вы, как правило, видите одни и те же лица на большинстве этих мероприятий. В целом у них хорошая динамика с героями, но иногда кто-то может стать слишком фамильярным. Легко подорвать общественное уважение большинства людей к кейпам, если вы видите их два раза в месяц и платите за эту привилегию сотни долларов. Будь осторожен, чтобы не произвести плохое впечатление, потому что ты, скорее всего, будешь неоднократно сталкиваться с одними и теми же людьми, но в то же время не забывай устанавливать четкие границы».

Сталевар был знаком с этой концепцией, хотя обычно тех, кто стал сталкером, отмечали и перехватывали на крупных мероприятиях. В городе такого размера это может быть не столь очевидно и практично.

— Мы войдем вместе после того, как появятся остальные кейпы. Мэр захочет поприветствовать нас лично, что в основном будет фотосессией. Я надеюсь, ты справишься с этим?

— Да, сэр, я… — технарь поднял руку и бросился к терминалу, где начал мигать свет.

— Сэр?

— Радиосвязь из штаба, сигнал не Протектората. — он нажал несколько клавиш, и изображение на дисплее изменилось. — Никаких признаков взлома нет, но датчики движения фиксируют некоторую активность на нижнем уровне.

Внезапно комната вокруг них затряслась, когда звук цепочки взрывов эхом разнесся по Ригу. Сталевар отчаянно рванулся к покрытому и усиленному стулу, чтобы не слиться с открытым металлом лаборатории.

— Что это было?

— Серия взрывов. Мы потеряли внутренние датчики, центральный компьютер и основной массив связи.

Пальцы Оружейника порхали по элементам управления консоли, и данные подавались на дисплеи быстрее, чем Сталевар мог уследить.

Сталевар замер.

— Это АПП? Бакуда пытается вызволить Луна?

Оружейник покачал головой.

— У меня есть прямая связь с клетками. Никаких признаков активности там нет. Остальная часть буровой установки могла быть повреждена больше, но я не могу получить показания. Я не знаю, чего они добиваются…

Он замолчал, когда между ними появился одетый в черное мужчина в маске демона. На правом предплечье у него была громоздкая пластиковая шина, но в левой руке он держал небольшой металлический предмет. Сталевар мог видеть камеру, установленную на маске кейпа с проводом, ведущим к наушнику.

Сталевар в шоке наблюдал, как злодей медленно кружил головой по лаборатории, полностью игнорируя их двоих. Оружейник приступил к действию еще до того, как мозг Стража успел полностью обработать происходящее. Он бросился через комнату, алебарда перепрыгнула ему со спины в руку и вытянулась на всю длину. Технарь попал точно, но убийца просто рухнул в кучу пепла. Два героя с ужасом наблюдали, как дюжина копий появилась в лаборатории и швырнули предметы, которые они держали.

Сталевар ожидал шквала гранат. Вместо этого он наблюдал, как устройства присоединяются к оборудованию по всей комнате. Оружейник выругался и начал передвигать алебарду, испуская потрескивающую статикой вспышку, но, прежде чем трансформация успела что-либо сделать, начались взрывы.

Вместо традиционных взрывов эти бомбы, казалось, разрушали все, к чему они были прикреплены. Объекты разлетелись на части, словно разбитое стекло, а затем разбросали большие осколки во всех направлениях с ослепляющей скоростью. То, что не было уничтожено при контакте с бомбой, было разбито летящими обломками.

К сожалению, одним из объектов нападения был рабочий стол, расположенный непосредственно рядом со Сталеваром. Даже несмотря на то, что у него не было чувства осязания, шквал летящего металла потряс его до глубины души. Он помнил ощущение движения и лабораторию, проносящуюся мимо него, а затем грохот металла и резкий удар, который смутил его чувства.

Когда он снова сосредоточился, он услышал визг сигнализации и что-то похожее на пожар. Он попытался пошевелиться, но оказался прижатым. Осмотр показал, что часть стены, несущая балка и часть лабораторного оборудования сплавились с его телом. Он не мог даже сдвинуться достаточно далеко, чтобы попытаться сломать материал, удерживающий его, и это могло быть совершенно безнадежным делом для стены. Риг подвергся нападению, и он будет тратить все время, пытаясь поглотить металл, к которому он был привязан. Единственным другим вариантом было отрезать части его тела и попытаться выползти на свободу, надеясь, что он не сольётся ни с чем другим на пути.

Его разум вернулся к самым ранним воспоминаниям. Очнулся на свалке всего лишь головой. Никаких знаний о том, кто он такой и что происходит. Недели изоляции, прежде чем он осознал, что его силы достаточны, чтобы собрать подобие тела и, наконец, уйти. Это сводящее с ума одиночество и чувство неподвижности. Сам того не осознавая, он начал отчаянно биться о материал, удерживающий его на месте.

— Сталевар? — голос был надорванными, но обнадеживающим. Оружейник пережил нападение.

— Здесь! Я прижат к стене!

Он пытался скрыть отчаяние в своем голосе, но слишком много воспоминаний нахлынуло на него, принося с собой иррациональные страхи. Что, если буровая установка затонет? Он будет прижат тысячами тонн металла, не сможет двигаться и будет пробираться сквозь него со скоростью улитки. Сколько времени ему понадобится, чтобы освободиться? Недели? Месяцы? Будет ли он вообще в здравом уме после такого? Будут ли люди знать, что его нужно искать?

Его охватило облегчение, когда сквозь дым и пыль появился Оружейник. Его броня была помята, и Сталевар мог видеть, как кровь стекала с треснутого забрала и пачкала бороду.

— С тобой все в порядке? — его дыхание было тяжелым и сопровождалось тревожным влажным звуком.

— Я в ловушке. Я не могу вырваться на свободу. Мне придется разделить части своего тела, и после этого я буду бесполезен.

— Подожди, это может… — Он поиграл с маленьким предметом, и вокруг него появилось мерцающее облако серого тумана. В отличие от обычного облака оно было полностью статичным, точно сохраняло свою форму и двигалось вместе с объектом. Дрожащей рукой Оружейник поднес его к стене, сросшейся с телом Сталевара. В месте контакта поднялись брызги металлической пыли, а все, что касалось облака, исчезло.

Пока Оружейник работал, Сталевар старался держаться неподвижно, но устройство вышло из строя прежде, чем удалось отрезать последний кусок балки. Несмотря на отчаянные попытки технаря, облако отказалось реформироваться. К его телу все еще прилипали случайные обломки, но он снова был в основном подвижен. Он превратил одну руку в наконечник топора и обрушил его на секцию балки, все еще сросшуюся с его ногой. Балка оторвалась, но унесла с собой часть его ноги. Это было нормально. Приемлемая потеря.

— Спасибо. — он поднял глаза, оценив состояние комнаты и лидера Протектората — С вами всё в порядке?

— Лучше, чем могло бы быть. Он целился на лабораторию, а не на меня. Сообщения, которые я получил, предполагают серию хирургических ударов, а не случайных взрывов. АПП никогда раньше не отличались такой координацией.

Сталевар поморщился от последствий. Ущерб, который может быть причинен…

— Что мы будем делать?

Технарь, поморщившись, выпрямился и осмотрел остатки алебарды. Он отсоединил большую часть поврежденной рукоятки и схватил оставшуюся часть, как ручной топор.

— Лун все еще на Риге. Они Ли не может телепортировать его, а это значит, что ему придется пробиваться обратно на материк. Это наш лучший и единственный шанс сохранить ситуацию под контролем. Могу ли я рассчитывать на тебя?

Сталевар вспомнил, как он был захоронён под обломками, страхи и воспоминания свежи в его памяти. Но он также видел перед собой лидера Протектората, недостаточно экипированного и изо всех сил пытающегося удержаться на ногах. Он знал, что ему нужно делать.

— Абсолютно. — его руки превратились в клинки, которые ему было запрещено использовать против чего-либо, кроме угроз высшего уровня — Пойдем.