Побратим (гет)

Примечания:

Всем спасибо за комментарии и оценки, а также за исправление ошибок и опечаток.

Надо признать, что первые полгода в Хогвартсе давались мне тяжело, как физически, так и морально. Новые учителя, новая информация, новые правила, а еще отсутствие Реддла поблизости.

Каждый раз, сидя в спальне, подняв глаза — я искала взглядом его, привычно уткнувшимся в какую-нибудь книгу, но находила либо пустующую кровать, либо свою соседку Ларису.

Сам замок был настолько огромным, что передвигаться по нему изо дня в день, от кабинета к кабинету — было весьма утомительно. Особенно это касалось лестниц.

А уж сколько раз я плутала в этих коридорах — не счесть. И опаздывала, конечно же, куда без этого. Еще здесь зимой было холодно.

Конечно, и Приют Вулс не являлся курортом, но в Приюте не было таких расстояний и таких огромных помещений, которые в принципе невозможно согреть до комфортной температуры.

Временами я завидовала нашим мальчишкам, потому что они носили брюки, а особо предусмотрительные под брюки еще и кальсоны поддевали.

Юбки и чулки были существенно менее комфортными в плане тепла.

Неоднократно я отправляла Мрака с письмами к дяде Фестеру, с просьбой прислать мне еще теплых вещей. Дядя исправно присылал мне то шапку, то свитер, то теплые носки, то пижаму.

Незадолго до Рождества, он радостно сообщил мне, что потайной ход между его домом и опушкой запретного леса, близ Хогвартса, — почти закончен.

Делился планами на Рождественские выходные.

А я потихоньку начинала паниковать из-за того, что не знала кому что подарить, а главное, как успеть все это купить и где это сделать? Да и финансы мои не то чтобы располагали к большому ассортименту возможных покупок.

Том, кажется, вообще забыл о существовании такого праздника, как Рождество. И не понимал моей суеты по этому поводу.

Он прилагал все возможные и невозможные усилия для того, чтобы стать лучшим учеником курса, не иметь отработок, а значит — не иметь долгов после школы.

Увы, но это лишало его всякого свободного времени, поэтому речи о каких-то подработках пока не могло быть. Да и виделись мы с ним довольно редко. А когда виделись были либо погружены в учебу, либо едва волочили ноги от усталости.

Не все шло гладко даже у Тома, при всем его усердии и таланте.

Реддл признался, что с трудом справляется с зельеварением.

С теорией у него все было прекрасно, но как только дело доходило до практики, в особенности, до нарезки ингредиентов животного происхождения...

В общем, Том рисковал получить в скором времени зависимость от противорвотных зелий, которые вынужден был пить перед каждым уроком у Слизнорта.

Благо, само противорвотное зелье было простым и состояло, в основном, из трав и корешков, так что его он варил себе сам. Мы прошли его почти сразу после зелья от фурункулов, еще в первый месяц учебы.

У меня были, в основном, проблемы с астрономией и с полетами.

Астрономия казалась мне лишенной всяческого практического смысла.

Если и встречались какие-то зелья или ритуалы, где использовались астрономические привязки, то большинство данных все равно все брали из справочников или рассчитывали по формулам.

Никто, похоже, последние лет 500, — не смотрел в телескоп, прежде чем варить какое-то зелье или проводить ритуал.

С полетами все было весьма банально — я не доверяла метлам. Причем независимо от их новизны и навороченности. Ну не могла я спокойно сесть на эту чертову метлу и взлететь, не думая при этом о возможном падении и его фатальных последствиях.

Похожие проблемы, что удивительно, были и у Ларисы Уимс. Хотя, в своей птичьей форме она прекрасно летала, по ее признанию. Одно нас радовало — уроки полетов будут длиться только год, а на втором курсе их заменит гербология.

Что касается Вальпурги Блэк, то она от Тома не отстала.

И по факультету уже начали ходить слухи о том, что мисс Блэк влюбилась в маглокровку из Приюта. Вслух, при ней, об этом говорить опасались, но за спиной — весь Хогвартс буквально гудел. В основном, все гадали, что произойдет, когда эти слухи дойдут до старших Блэков?

Том все же выяснил кое-что о Рыцарях Вальпургии. Название свое они брали от Вальпургиевой ночи, или Вальпургии — ежегодного шабаша ведьм в канун Белтейна. А вовсе не от имени своей сокурсницы, как, по наивности, думали многие первогодки, включая нас.

Надо признаться, понимал он в их мотивации мало, да и я тоже. Но в целом — это было что-то вроде тайного общества, целью которого было сохранение запрещенных министерством магии, с недавних пор, традиций, обрядов, ритуалов и церемоний, связанных с Колесом Года.

Старшекурсники из старых семей — делились знаниями с более юными и менее информированными ребятами. А еще, собираясь вместе, они обговаривали у кого именно в поместье планируется закрытое торжество, посвященное одному из восьми праздников.

Принимающий обговаривал детали, способы связи с желающими участвовать и способы защиты от магглов. Именно необходимость тщательно скрывать каждый шабаш от магглов и привела к тому, что традиционное празднование на общеизвестных местах силы, — стало вне закона.

Слишком многие были беспечны и не озаботились достаточным сокрытием своего присутствия. Риск нарушения статута секретности — это не шутка.

Разумеется, какие-то способы праздновать все еще оставались. На то, что аристократы делали в своих поместьях — запрет не распространялся.

Однако, по мнению Рыцарей, — принесение жертв и проведение ритуалов вне мест силы — это пустая трата времени и ресурсов.

Я долго гадала, — каким местом тут Гриндевальд, которого, по словам Тома, они частенько поминали "добрым" словом?

Но чуть позже мы смогли с этим разобраться:

Неcмотря на то, что Гриндевальд чуть ли не прямым текстом призывал к необходимости контролировать маггловские политические и военные структуры, а самих магглов низвести до уровня рабов магического сообщества. Но, как бы это не было парадоксально, тот же Гриндевальд — желал этого контроля по причине банального страха перед маггловским прогрессом.

И потому он всячески закручивал гайки в сторону ужесточения статута секретности.

Он призывал к тому, чтобы магглорожденные волшебники имели ограниченный доступ к знаниям.

Именно с его подачи студенты, жившие вне чистокровных магических семей — ограничивались в применении магии на каникулах.

Рыцари Вальпургии магглов не боялись. И не считали нужным поступаться своими традициями ради какой-то там мнимой безопасности.

Другое дело, что Рыцари ничего, в общем-то не знали о магглах, да и не хотели знать. Тогда как Гриндевальд взаимодействовал с ними на постоянной основе, если верить старым газетам.

Он охотно играл с ними в их политические игры, и мнил себя гроссмейстером, а Европу — своей шахматной доской. О том, до чего он в итоге доиграется когда-нибудь, спустя годы, — напишут в учебниках истории, а пока...

Пока он крутил своими марионетками в высших эшелонах власти, — в низах зрело недовольство, которое и воплотилось в неком закрытом кружке по интересам.

Гриндевальд об этой мышиной возне в стенах отдельно взятой школы, похоже не подозревал, а если бы и узнал, то не воспринял бы всерьёз.

Запретный плод сладок, а подростки — на то и подростки, чтобы нарушать правила и пренебрегать запретами.

До непростительных Рыцари Вальпургии не опускались пока, но это пока...

Слизнорт благодушно подписывал прилежным ребятам допуск в запретную секцию библиотеки, не догадываясь, что очередная взятая там книжка — станет достоянием всего слизеринского рыцарства.

И что они не только конспект напишут, но и на практике отработают все, до чего смогут дотянуться. Особенной безбашенностью, предсказуемо, отличалась Вальпурга Блэк, притаскивавшая с каникул копии самых темных и редких гримуаров из семейной библиотеки.

Знали ли об этом старшие члены семьи? Думаю, что нет.

— Они допрактикуются до того, что кто-то пострадает или умрет, — как-то сказал мне Том, когда речь зашла о слизеринцах. И я была с ним солидарна.

Разумеется столь детальная информация о деятельности клуба, при всем желании, не могла быть добыта с помощью Агаты. Информировал Тома непосредственно Малфой, при этом пытаясь всячески агитировать Реддла присоединиться к ним. Но Том на агитацию пока не очень-то велся. У него и своих забот хватало.

Единственное на что он соглашался — это делиться с Малфоем информацией о жизни магглов, но по понятным причинам, наши с Томом познания об окружающем мире и людях в нем — были весьма скудными. Но на фоне здешних уроков маггловедения, — даже они были подобны святому откровению.

Возможно, если бы мы жили в семьях, то знали чуть больше. В любом случае, Том считал своим долгом донести до Малфоя и других слизеринцев простую мысль: все люди — разные. И любые обобщения, так или иначе, — исказят картину.

Другой насущной проблемой стало прогрессирующее проклятие Гонтов. Том признавался мне, что без кулона уже практически не способен воспроизводить человеческую речь.

Да и вспышки беспричинного раздражения у него я стала замечать все чаще.

Посоветовавшись, мы решили, что рано или поздно Тому придется искать союзников в борьбе с этой бедой.

Другой вопрос в том, к кому обращаться за помощью безопаснее, к преподавателям или к кому-то из старших ребят? Мало ли как наличие такого серьезного проклятия может отразиться на репутации Тома? Вдруг его отчислят и закроют в Мунго до скончания времен, посчитав опасным? — эти вопросы нам следовало прояснить прежде, чем открывать тайну кому-либо.

Пораскинув мозгами и так и эдак, Том решил, что поинтересоваться у мадам Вилкост значением термина маледиктус, в контексте реальных примеров проявления проклятия будет не особо рискованным способом что-то узнать. Или хотя бы определиться с направлением дальнейших поисков.

Увы, но ничего ободряющего этот разговор Тому не принес. Хотя пищи для размышлений дал достаточно, на годы вперед.

Сам разговор происходил с глазу на глаз, без моего присутствия, но Реддл позже мне пересказал практически все, что успел узнать:

Растянутое во времени, иногда на сотни лет, — проклятие Маледиктус не теряло своего негативного влияния, и не было еще ни одного известного случая, чтобы пострадавшая семья смогла бы его снять. Основной проблемой было то, что снять такое мудреное проклятие мог только тот, кто его наложил, или его прямой потомок того же пола.

Но уговорить проклявшего вас мага — снять проклятие — невероятно сложно. И дело тут не только в нежелании или сложности процедуры отмены. Дело в откате.

Темная магия на то и темная, что работает по другим принципам, противоположно светлой.

И если светлая магия не прощает магу заведомо темных помыслов, то магия темная — карает мага, если он раскаивается в сотворенном колдовстве и пытается обратить его действие вспять.

— А за примерами далеко ходить не нужно, — вздохнула профессор Вилкост, — со мной учился некто Марволо Гонт, ныне покойный.

Он потратил большую часть своей жизни на то, чтобы избавить свой род от этого темного клейма. Ему даже удалось узнать кто именно их проклял, а это не так-то просто сделать, спустя 200 лет. Это была женщина из сестер Сандерсон, проживавших в Салеме.

Однако, с одной стороны, людей с фамилией Сандерсон сейчас — несколько тысяч в одной только Америке, и в Канаде не меньше, да и в Англии они есть в большом количестве — всех обойти жизни не хватит, а с другой, согласно архивам, — тех самых сестер Сандерсон — повесили в период Салемской охоты на ведьм 1692-1693 годов, и прямых потомков именно этой семьи не осталось.

— Но, — мадам Вилкост сделала многозначительную паузу, которую Том мне воспроизвел, — Марволо никогда не был в Салеме, и не проверял информацию, полученную им из архивов.

Он просто смирился с неизбежным, и предпочел жить свою жизнь так, как жил до этого. Кто знает, может быть потомки сестер Сандерсон все еще живут в Салеме?

Наверняка у них была какая-нибудь кузина, рано вышедшая замуж и сменившая фамилию, или бастард их папаши, или внебрачный младенец, отосланный с глаз долой, чтобы не порочить чье-то доброе имя.

Пуритане вообще всегда славились чрезмерной строгостью своих моральных принципов и нравов. Что не помешало им, по надуманному поводу, устроить настоящую резню в собственном поселении, и сгноить в тюрьме чуть ли не каждого десятого из числа своих соседей.

Но, может быть сохранились какие-то книги или рукописи самих сестер, где можно найти информацию о проклятии. Главное — никогда не сдаваться.

Многие темные проклятия, что удивительно, — снимаются достаточно просто. Главное — знать заклинание или точное условие отмены.

Иногда достаточно публичного покаяния, или денежной компенсации. Какие-то проклятия снимались путем объединения семьи проклятого с семьей проклявшего через брак. Иногда достаточно было вассальной клятвы.

В свое время Малфои прокляли Гойлов за разрыв помолвки с их дочерью, но те приняли вассалитет и проклятие пало. Другое дело, что откат не заставил себя ждать. С тех пор Малфои могут иметь только одного наследника. А девочки в этой семье с тех пор не рождались вовсе. И это еще относительно мягкий вариант отката.

Марволо знал об этом, а потому заранее сдался и теперь семья Гонт практически исчезла. А ведь они вели свою родословную от самого Салазара. Еще лет сто назад Гонты были не менее многочисленными и влиятельными, чем Блэки.

Многие чистокровные семьи, к сожалению, имеют сильно отягощенную проклятиями наследственность, но они как-то с этим живут.

— Запомни, мальчик, — мадам Вилкост была как никогда серьезна в этот момент, — барахтаться всегда нужно до последнего.

Любое проклятие, если оно не убило тебя сразу, — можно и нужно пытаться снять.

А даже если убило — всегда были упрямцы, среди родни и друзей, которые исхитрялись повернуть время вспять, чтобы обмануть смерть.

Удавалось ли им это? — кто знает, но они пытались. И это заслуживает уважения.

Но, запомни, что ни одно проклятие не имеет самоцелью навредить или отомстить врагу, как многие думают. Проклятие лишь способ склонить оппонента к правильному, по мнению мага, поведению, решению или поступку.

Будь то, брак, раскаяние, отчуждение имущества, признание авторитета и силы соперника, прекращение земельных и иных споров и тому подобное.

Именно поэтому большинство проклятий не смертельны, а если и приводят к смерти, то далеко не сразу.

Вред ради вреда — это порча, а не проклятие. Проклятие — это скорее воспитательная мера. Бывает еще сглаз, но его последствия всегда недолговечны.

В общем разговор у Тома с профессором — вышел продуктивным. Догадывалась ли мадам Вилкост, что разговаривает с внуком того самого Марволо Гонта? — Неизвестно. В любом случае, — виду она не подала, и к директору, докладывать о темном проклятии на ученике, — не побежала.

Искать дополнительную информацию о сестрах Сандерсон в школьной библиотеке — Том посчитал бессмысленным делом. Если где и следовало начать новые поиски, то уже непосредственно в Салеме. Но такая возможность представится ему еще очень нескоро.

Была, конечно, у Реддла мысль — озадачить этой проблемой мистера Саламандера, но он, как назло, сейчас был в отъезде, за пределами Америки. Изучал какую-то реликтовую магическую живность в восточном Китае, если конечно верить редким письмам.

Примечания:

Постараюсь не затягивать с выходом продолжения. Буду рада обратной связи — отзывам, лайкам и даже критике. Не стесняйтесь. Но попрошу без мата.