Руны (гет)

На Нуар тихо опускалась ночь.

Вечер в хвойном лесу у моря — это поистине незабываемое зрелище, которое всегда завораживало Эннесиэль своей красотой и умиротворением. Хотя прошли уже сотни лет, каждый вечер в этом месте казался ей особенным.

Солнце медленно опускалось за горизонт, словно сидя на кончике горы и окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и розового цветов. Воздух наполнялся ароматами хвои и моря, а шум волн становился всё громче.

На фоне этого великолепия деревья в лесу начинали переливаться всеми цветами радуги, словно покрытые мерцающими огоньками. Их ветви казались живыми, они шевелились и колыхались, создавая впечатление, что они дышат.

Но самое удивительное зрелище — это море. Оно становилось темно-синим, почти черным, и на его поверхности появлялись мерцающие звезды. Волны прибоя в ночи теперь тихо шелестели, как будто они разговаривали между собой.

А на другой стороне, за бесконечными просторами пустыни и вершинами гор, которые обычно укутаны туманом, первые звёзды зажигаются в небе. Они кажутся такими яркими и близкими, что, кажется, можно дотянуться до них рукой.

Но с их приходом жизнь в Нуаре не замирает. За пределами дворца ночь столь же горяча, как и день.

* * *

Лесной владыка настоял на том, чтобы отправиться в Лихолесье уже завтра. Слуги начали собирать вещи для их путешествия. Было решено отправиться по воде: через море войти в реку Колдуин, затем свернуть в Быстротечную, а когда они доберутся до Лихолесья, ехать верхом до дворца.

Эннесиэль предложила Трандуилу прогуляться по вечернему Нуару. Ей хотелось насладиться красотой природы и жизнью Прирунья напоследок. Трандуил с нескрываемым любопытством, но присущей ему скромностью, принял предложение, и они отправились в путь.

Сначала они вышли в сад, что был полон ярких цветов и плодовых деревьев. Среди аккуратно подстриженных кустов и цветущих клумб щебетали птицы, создавая неповторимую мелодию.

На ветвях, как драгоценные камни на изумрудной ткани, висели спелые фрукты, наполняя воздух сладким ароматом.

Эннесиэль сорвала золотистое яблоко и, лукаво улыбнувшись, протянула его Трандуилу.

— Попробуй, — бархатистым голосом произнесла она, её глаза светились озорством.

Трандуил принял фрукт с легкой улыбкой. Не сводя с неё взгляда он поднес яблоко к своим губам и откусил маленький кусочек.

— Удивительно, — задумчиво протянул он, рассматривая фрукт.

— Что чувствуешь?

— Выглядит как яблоко, а на вкус... словно груша, — задумчиво ответил он. — Но это не просто груша. Все вместе — это как сладость, которую невозможно описать. Никогда раньше не пробовал ничего настолько насыщенного и удивительного.

Эннесиэль усмехнулась.

— Ты мне льстишь, — сказала она серьезно, но в её глазах мельнула радость.

— Может, и льщу, — тихо ответил он, — но это правда.

— Этот плод — особенный, — продолжила Эннесиэль, осматривая крону дерева раскинувшуюся над ними. — Мы называем его Апи́рум — водяная груша. Он растёт только здесь, в самом сердце нашего сада. Давай наберём несколько для моих друзей.

Дорожки, выложенные камнем, приглашали прогуляться дальше и они продолжили свой путь по тропинке в лесу, где высокие деревья, покрытые мхом, шептались друг с другом. Под ногами шуршали длинные иголки, а ночные птицы уже начинали выводить свои трели. Оранжевый солнечный свет, пробивающийся сквозь листву, создавал волшебные узоры на земле и стволах деревьев.

Эннесиэль и Трандуил вышли на городские улочки Нуара и погрузились в атмосферу, где каждый уголок дышал жизнью. Они прошли мимо нескольких уютных таверн, где за столиками сидели местные жители. Некоторые из них были погружены в чтение книг, другие оживлённо беседовали, попивая горячий кофе или вино.

Эннесиэль вела его через узкие, извилистые улочки, вымощённые булыжником, которые петляли между старинными зданиями. Их фасады были украшены изящной резьбой, изображающей мифических существ, древние руны и сцены из повседневной жизни. Свет фонарей, отражаясь в окнах, создавал уютную, почти магическую атмосферу.

Трандуил с интересом рассматривал эти заведения. В какой-то момент, когда они остановились перед одним из строений, чтобы полюбоваться его фасадом, Трандуил не выдержал.

— Любопытное совпадение, — сказал он, поворачиваясь к Эннесиэль. — Знаешь, напитки, которые мне привозят с далёких земель — из Дорвиниона.

Эннесиэль кивнула, её глаза блеснули интересом.

— Он располагается на северо-западном берегу моря Рун, — уточнила она.

— Да. Он всегда славился своими виноградниками, — произнёс он с лёгкой ноткой грусти, будто завидуя её счастью, что она оказалась здесь, рядом с ним, хотя её интерес к виноделию был не так велик. Но затем он улыбнулся. — Кажется, нам суждено было встретиться.

— Какое судьбоносное вино! — усмехнулась Эннесиэль, её голос звучал слегка насмешливо.

Трандуил рассмеялся, его глаза сверкнули в ответ.

— Вино из Дорвиниона всегда было особенным для меня, — продолжил он. — И я уверен, что это не просто случайность. Каждый глоток вина — это прикосновение к частичке того места, где рос виноград. И где ты жила. Где витал воздух, которым ты дышала. В нём была скрыта частица тебя, что манила меня. И теперь оно стало не просто напитком для утоления жажды или изысканным сочетанием вкусов. Оно стало для меня более ценным. Оно пробуждает во мне воспоминания о тебе, воскрешая в памяти образ края, скрытого за бескрайними водами. Это частица родной души, воплощённая в каждой его капле. Я верю, что рано или поздно, я бы нашел тебя.

— Ты либо необычайно романтичен сегодня, Трандуил, либо стараешься найти оправдание своей привязанности к напиткам, — тихо заметила Эннесиэль, скромно зардевшись.

Она вновь перевела взгляд на здание, но Трандуил не отводил глаз, продолжая смотреть на неё с такой теплотой и вниманием, что она почувствовала, что ей стало трудно дышать. Встретившись с его трепетным взглядом, она ещё больше вспыхнула. И, стараясь не выдать своих чувств, сказала:

— Продолжим наш путь, — произнесла она. — Впереди тебя ждёт ещё много интересного.

Они прошли мимо книжных лавок, где пахло старыми пергаментами и чернилами, и цветочных магазинов, где ароматы роз и лилий смешивались в воздухе.

Ранее они уже несколько раз бывали здесь, но тогда они гуляли только днём. Сейчас всё ощущалось более таинственно — ароматы звучали тоньше в прохладе вечера, звуки громче, а барельефы на фасадах и небольшие статуи словно оживали в свете фонарей.

Эннесиэль опасалась показывать ему обратную сторону Луны, ведь она сильно отличалась от жизни Эльфов, которые проводили ночи в умиротворении, во сне или мирно наблюдая за звёздами. Кроме прочего, самое интересное она решила оставить на потом.

Они тихо шли по городу, приближаясь к оживлённой части Нуара, все отчетливее ощущая его сердечные ритмы. С каждым шагом шум и суета становились всё громче, а воздух — насыщеннее. Заклинатели, привыкшие к жизни в тени и теперь ведут её в основном ночью. Там толпы мар, словно бурлящий океан, текли по дорожкам, спеша по своим делам.

Самое удивительное в восточной ночи — её атмосфера, словно сотканная из шёпота звёзд, дымки костров и ритма барабанов. Ночной Нуар — это магический край, где факиры и горящие костры смешиваются с колдовской музыкой, смехом и ароматами специй и уличной еды. Яркие огни таверн переливаются в ночи, создавая ощущение вечного праздника.

Трандуил изначально опешил, наблюдая за этой картиной. С улыбкой на лице он шутливо отметил, что на город, возможно, просто опустилось затмение, которое он пропустил, засмотревшись его красотами. Днем город казался спокойным и размеренным, но ближе к закату он словно просыпался и казался живым, пульсирующим, полным энергии и эмоций, что дышал вместе с его обитателями.

Король, привыкший к тишине и уединению своих лесных владений, с удивлением и любопытством наблюдал за происходящим. Его глаза, обычно спокойные, теперь блестели от тихого, почти детского восторга. И каждое мгновение этого нового мира захватывало его.

Трандуил не мог сдержать лёгкой улыбки, когда его взгляд скользил по ярким витринам, пестрым нарядам прохожих и звукам, наполняющим воздух. Он впитывал каждую деталь, словно художник, ищущий вдохновение в каждом уголке города.

Неподалёку за костром собрались заклинатели. Они сидели на брёвнах и рассказывали истории под завораживающие звуки дудки, навевая мистические ассоциации.

В небольшом огороженном поле подростки с азартом забрасывали мяч в каменные кольца. Внезапно один из них, младше остальных, заметив приближение фигур в роскошных одеждах, взмахнул руками:

— Mhysa! — воскликнул он, и остальные мгновенно повернулись, их крики слились в единый восторженный гул.

— Подойдем? — спросила Эннесиэль короля.

Мальчик, не теряя ни секунды, бросился навстречу королеве. Его глаза сияли от волнения:

— Добрый вечер, Ваше Величество, — приложил он руку ко лбу в знак уважения. — Как я рад видеть Вас здесь!

Королева остановилась и благодарно подкивнула. Еë взгляд скользнул по лицам подростков, а затем вновь остановился на нём.

— И я рада видеть тебя, Ализар. Как у вас тут весело!

Вслед за мальчиком подошёл его старший брат:

— Спасибо, что пришли к нам, Ваше Величество, — поклонился Коррин, — Это честь для нас.

— Я не могла пройти мимо такой радости, — сказала она. — У вас здесь всё так искренне и весело.

— Вы не посмотрите на нашу игру? — спросил младший крутя в руках мяч, его голос был полон надежды.

— Как нибудь в другой раз, — подмигнула она.

— Вы показываете господину город? — поинтересовался Коррин.

Эннесиэль кивнула.

— А вы пойдете на... — начал было Ализар, но Эннесиэль резко перебила его.

— Hush, Alizar! (Тише, Ализар!)— прошептала она с предостережением, — Es est admirati! (Это сюрприз! )

Его глаза заблестели и он тихо кивнул, закусив губу.

Эннесиэль протянула младшему корзину, наполненную фруктами.

— Держи, это для тебя и твоих друзей.

Коррин нахмурился и замер. Его взгляд метнулся к корзине, затем к брату.

— Благодарю, Mhysa, — глаза младшего вспыхнули, словно он увидел сундук с сокровищами. — Аmo te.

Разочарованный вздох пронзил воздух.

— Вы часто прогуливаетесь в этой части Нуара, а теперь уже сколько лун потчуете его фруктами из королевского сада, — сказал Коррин, с укоризной глядя на брата.

Эннесиэль посмотрела на Коррина, её лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнула искра.

— Память и традиции — всё, что у нас есть. И, как-то, это уже вошло в привычку, — ответила она, слегка пожав плечами.

— И что только понесло тебя туда? — пробормотал Коррин, тихо пихнув брата в плечо.

Ализар нахмурился, обиженно потирая руку. Не смущаясь, ответил:

— Это мои любимые фрукты!

— Кто из нас не был таким? — с улыбкой спросила Эннесиэль, — Любопытство не порок, Коррин.

— Они продаются и на рынке, — недовольно буркнул Коррин. — Но теперь они как постоянное напоминание мне о том, насколько глуп мой брат!

Эннесиэль усмехнулась.

— И храбр, — добавила она, бросив взгляд на Ализара.

Трандуил, наблюдавший за ними, нахмурился.

— Он что, пробрался в королевский сад? — спросил он, переводя взгляд с одного брата на другого.

Братья настороженно переглянулись, и старший тихо покачал головой, не отводя взгляда от Ализара. Лицо младшего сжалось, но через мгновение он сорвался:

— Я же не для себя! — воскликнул он брату.

Коррин прикрыл лицо руками, чувствуя, как щеки заливает румянец стыда.

— Простите, Ваше Высочество... — промямлил Ализар.

Трандуил поднял бровь и мягко улыбнулся.

— Насколько мне известно, дворец охраняется не только стражниками, но и магией, — уточнил он у Эннесиэль.

— Именно так! — воскликнул Ализар, метнув взгляд на Коррина. — Ты посещаешь это место несколько раз в неделю, а мне, юному, туда путь закрыт! Я лишь хотел бросить на него один взгляд. Ты хоть представляешь, чего мне это стоило?

Коррин нахмурился.

— Удивительно вообще, как ты пробрался туда... — пробормотал он, скрестив руки на груди.

Эннесиэль улыбнулась, её взгляд стал теплее.

— Он всегда был изобретателен, — сказала она, мягко касаясь плеча Ализара.

— Ну, говори, как всё было, — произнёс Коррин, укоризненно глядя на брата.

Ализар вздохнул, но тут же оживился, его глаза загорелись, а лицо озарилось лукавой улыбкой. Он начал жестикулировать, словно рассказывая захватывающую историю:

— Стражники были настороже, — зашептал он, понизив голос до таинственного шёпота. — Но я знал, как обойти их. Использовал заклинание иллюзии, чтобы отвлечь их внимание.

Коррин прищурился, его лицо стало серьёзным.

— И ты пробрался через ограду у дуба, — добавил он, прищурившись ещё сильнее.

— А ты откуда знаешь? — встрепянулся Ализар.

— Потому что ты оставил там свой плащ, умник, — ответил Коррин.

— Я не оставлял там свой плащ! — возразил Ализар, но его голос звучал неуверенно.

— Оставлял, — улыбнулась Эннесиэль, — И не только плащ, но и яблоко, которое ты так и не попробовал.

Ализар опешил.

— Ты правда думал, что сможешь улизнуть незамеченным? — с холодной усмешкой произнёс Ализар. — Или что Еë Величество дарит тебе эти фрукты из-за того, что я учусь при дворе? Если бы родители узнали, что ты умудрился потерять этот дурацкий плащ, да ещё и в таком безумном приключении... — он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Они бы устроили тебе допрос, от которого дрожали бы не только стены, но и сама земля. А твои крики... — пришурился он, словно представляя все это. — Они бы разносились по всему Прирунью, заставляя даже самых смелых жителей прятаться по норам. И знаешь что? — он наклонился ближе, его глаза заблестели. — Я бы с удовольствием слушал их, наслаждаясь каждой нотой твоего отчаяния, учитывая тот стыд, с которым мне пришлось все это выслушать.

Ализар покраснел и отвернулся.

— Не стоит так сильно переживать, Ализар, — сказала она, подходя ближе. — Твои действия заслуживают уважения. К тому же, ты не причинил вреда, ну, если не считать сорванных тобой фруктов. Напротив, ты принес радость своим друзьям.

Ализар бросил на неё благодарный взгляд, но тут же снова смутился.

Трандуил, до этого молча наблюдавший за этой сценой, вдруг заговорил.

— Пусть поступок Ализара и был спорен, — сказал он,— Он проявил смелость и находчивость. А это качества, которые не так часто встречаются.

— Спасибо, — пробормотал мальчик, покраснев ещё сильнее.

Коррин нахмурился, его брови сошлись на переносице. В молчаливом упреке он закачал головой.

— Мы можем поговорить наедине, Mhusa? — спросил Коррин, глядя на Эннесиэль.

—Конечно, — кивнула Эннесиэль и отошла в сторону.

Трандуил тихо продолжил, обращаясь к Ализару:

— Но в следующий раз, думай о последствиях, — добавил Трандуил с лёгкой улыбкой. — Королевский сад — не место для игр.

— Я понял, — ответил Ализар, тяжело вздохнув.

Он достал из корзинки один фрукт и скромно протянул его высокому королю. Трандуил сначала опешил, но затем принял подарок с благодарным кивком. Ализар достал новый, небрежно протер его об рубаху и, вновь тяжко вздохнув, откусил кусочек.

— Вы уезжаете, — огорченно протянул Коррин.

— Да. Уезжаю, — ответила Эннесиэль.

— Надолго?

— Не могу сказать. Господин Давос остаётся за главного.

Коррин совсем поник.

— Я слышала, ты делаешь успехи в учёбе, — улыбнулась Эннесиэль.

— Да. Я уже научился наносить удары с шестой позиции.

— Это здорово, Коррин, — сказала она и чуть приблизившись, проговорила тише, — Но я также слышала, что иногда ты используешь свои умения не совсем честно.

Его глаза метнулись по её лицу, рот приоткрылся, с какой-то идеей, но он лишь разочарованно вздохнул.

— Я понимаю, Mhysa, — сказал он, опустив голову, — Это трудно. Иногда так сложно устоять перед возможностью победить.

Королева подошла ближе и положила руку ему на плечо.

— Ты должен помнить, Коррин, — начала она, — что настоящая сила не в том, чтобы побеждать любой ценой. Сила в том, чтобы быть собой, уметь прощать и быть добрым. Тебе не нужно стремиться быть лучшим во всем. Смысл игры в том, чтобы действовать сообща, помогать своей команде и направлять её. Ты обладаешь даром, который поможет сделать мир лучше, если ты будешь использовать его с мудростью.

Коррин вздохнул, его лицо стало задумчивым.

— Так он говорил, — тихо произнёс он. Его глаза погрузились в тёмную бездну воспоминаний. — И как они только посмели напасть на нас в этот святой день? В них нет ни капли... — он замолчал, резко сжав губы. В воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Его взгляд метнулся в сторону, будто он искал кого-то или что-то, что могло бы объяснить этот ужасный поступок.

Королева проницательно посмотрела на него.

Его кулаки расжались и он выдохнул.

— Мне его не хватает...

Парень поднял голову. Его мокрые глаза, полные боли и тоски, встретились с её золотистыми, спокойными и полными понимания.

— Нам всем его не хватает, — добавила она, — Он был воином. Наставником. И другом. Он верил в тебя. Говорил, что ты станешь командиром белого ордена.

Коррин попытался улыбнуться, но его губы лишь слегка дрогнули.

— Так и говорил? — переспросил он с иронией, но в вопросе проскользнула искренняя радость.

— Говорил, — подтвердила она. — Ему было сложно показывать это открыто, но он всегда гордился тобой.

— Я всегда мечтал служить Вам, — тихо сказал Коррин, его голос дрожал от волнения. — Защищать наши земли, исследовать неизведанные горизонты и помогать другим вместе с вами. Каждый день, проведенный в Ваших стенах, становится для меня все более ценным.

Эннесиэль задумчиво улыбнулась, её глаза сверкнули.

— Однажды ты станешь тем, кем всегда мечтал быть. В следующем году будет новый отбор, и если звезды будут благосклонны, дворец может стать твоим новым домом, куда ты придешь не просто как ученик, а как равный среди равных.

Она тепло улыбнулась и лицо осветилось мягким светом.

— Мне пора, — добавила она, — Скоро увидимся.

— Спасибо, — поклонился он.— Удачи, Mhysa! Возвращайтесь скорее!

Коррин приложил жест почтения ко лбу, а затем поднял руку с двумя вытянутыми пальцами к левой части груди, где билось его сердце. Эннесиэль подошла к королю и обвила его руку своей, продолжая их путь.

— Я не раз видел этот жест, — задумчиво произнес Трандуил, заметив, как на щеках королевы вспыхнул нежный румянец. — Но что же он значит? — спросил он, его голос звучал тихо, почти шепотом.

Эннесиэль отвела взгляд, будто искала нужные слова в глубинах своей души.

— В наших языках нет слова, способного полностью отразить его суть, — скромно произнесла она, — Для нас это не просто жест. Это нечто гораздо большее... Это символ, который мы даём лишь тем, кому готовы доверить свою жизнь как последний приют. Это клятва верности, почти как клятва на крови, но без боли и насилия. Обещание, что ты готов заступиться за душу, которой этот знак адресован. Это высшее проявление доверия, доказательство твоей уверенности в том, кого ты выбираешь. Ты им нравишься, Трандуил. Они ценят тебя — и это дорогого стоит.

Они тихо продолжили путь.

Площадь, вымощенная морскими камнями, по-прежнему была полна жизни. В воздухе витали запахи свежевыпеченного хлеба, специй и пряностей, а музыка, льющаяся из открытых окон, переплеталась с шумом улиц, создавая неповторимую симфонию крепости. Уличные артисты устраивали шоу: пели, танцевали, жанглировали факелами и показывали различные фокусы с помощью своих способностей, а дети смеялись.

Рядом с площадью находился базар, где торговцы зазывали покупателей своими песнями, предлагая им разнообразные товары.

Одна семья выбирала овощи и фрукты, аккуратно складывая их в плетёные мешочки. Добрый остроухий торговец угощал маленьких заклинателей, которые только начинали свой путь, ягодами, стараясь отвлечь их от игр с ветром, чтобы они не разнесли его палатку по неопытности.

В другой палатке, полной морских даров, местный ювелир с особым трепетом перебирал перламутр и жемчуг, подбирая идеальные камни для своих будущих шедевров.

Ещё один торговец, только что прибывший на рынок, раскладывал на столе связки сочного тростника, напевая себе под нос романтичные песни.

Трандуил подошёл к одной из ярко украшенных палаток, его внимание привлек исходящий из неё сладкий и насыщенный аромат. С разрешения продавца он взял одну дымящуюся палочку и, не в силах сдержать своего любопытства, аккуратно поднëс её к носу. Он глубоко вдохнул и закрыл глаза, наслаждаясь тонкими нотами, которые разливались по воздуху. Эннесиэль, стоя рядом, внимательно наблюдала за его реакцией.

— Что это? — обратился он к ней. Его глаза заблестели.

— Благовония, — ответила она.

— Для чего они нужны?

— Они используются для того, чтобы наполнять помещение приятным ароматом, а также имеют лечебные и парфюмерные свойства.

Король с интересом поднёс палочку к носу ещё раз, пытаясь разобрать каждую ноту. Эннесиэль, заметив его заворожённость, продолжила:

— Некоторые из них также содержат летучие вещества, которые помогают расслабиться и создают атмосферу уюта.

Трандуил, всё ещё полностью погружённый в изучение аромата, не сразу понял, что она сказала. Он поднял взгляд на Эннесиэль и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Эннесиэль, немного смутившись, но стараясь сохранять спокойствие, тихо произнесла:

— Эти благовония иногда используют для создания романтической атмосферы.

Король заинтересовался.

— Почему именно для этого?

— Некоторые ароматы, содержащиеся в этих благовониях, могут помочь расслабиться и создать приятную и нужную атмосферу для... — Она сделала паузу, подбирая слова. — Для особого вечера, — закончила она.

Трандуил замер и смущенно вернул палочку на место, от которой до этого просто не мог оторваться. Увидев, как его уши порозовели, она не смогла сдержать тихий смешок. Это было неудивительно, ведь она была пропитана компонентами, используемыми в приворотных зельях.

— Не понимать слов, — сокрушённо воскликнул продавец на ломаном Вестроне*, внимательно слушая их разговор. Затем он учтиво спросил:— Domina mes, Itane quaeso seres habet? (Моя Госпожа, Вы будете что-то брать?)

— Non. Grati, Anvar (Нет. Спасибо, Анвар).

Анвар, нависнув над своим столом, прошептал:

— Harad dies habeo, dulcissimum in foro, si illud quod interest (У меня есть харадские финики, самые сладкие на рынке, если то Вас интересует), — Он многозначительно поднял брови. — Et etiam terque ad conceptionem. Interroga Ali, a me emit eam, et nunc geminos banis (А ещё талисман на зачатие. Спросите у Али, он покупал его у меня, и теперь нянчит близнецов).

— Non, Anvar, (Нет, Анвар) — произнесла она, стараясь увести Трандуила, который, также немного склонившись к ним, встал, словно вкопанный, с выражением молчаливой заинтересованности их тихим разговором. — Buongiorno! ( Мира тебе и твоему дому! )

— Амо te, — с почтением поклонился Анвар, приложив пальцы ко лбу.

Эннесиэль взяла Трандуила под руку и повела его дальше.

— Что он сказал?

— Пожелал нам семейного благополучия, — улыбнулась она. — Поторопись, иначе его чарующие мелодии затянут тебя в свои сети, и ты отдашь ему все свои сокровища.

Он не был уверен в правдивости её слов, но всё же последовал за ней, сохраняя достоинство и с тревогой оглядываясь на торговца, продолжившего мурлыкать восточные мотивы.

Однако Эннесиэль не просто так вызволила из дворца короля. У неё была определённая цель. И сейчас, прогуливаясь по площади, она знакомила его с жизнью, частью которой он теперь являлся, и с нетерпением ждала, когда солнце окончательно скроется за горизонтом, и на землю опустится глубокая ночь.

* * *

Солнце уже спряталось за горизонт, когда они, как думал король, направлялись к замку через лес.

— Энесс, я думал, мы идём во дворец, — произнёс Трандуил, остановившись на развилке, не выпуская натянутую руку королевы из своей.

— Ты должен кое-что увидеть, — ответила она, таинственно улыбаясь.

— Всё в порядке? — с беспокойством спросил он, внимательно глядя на неё.

— На самом деле, всё просто превосходно, — повторила она с той же загадочной улыбкой.

Она переплела свои пальцы с его и поспешила на набережную. Пройдя сквозь последний ряд высоких деревьев, они оказались на каменистом берегу, где их глазам предстало множество Мар, которые парами садились в небольшие лодки.

— Куда все собрались? — удивлялся король, провожая взглядом стремительные фигуры.

— Сейчас будет происходить нечто чудесное, и это не может ждать, — произнесла она с решимостью в голосе.

Её лицо было озарено светом, и Трандуил, заинтригованный, поспешил за ней.

Эннесиэль повела его вдоль берега, где они встретили Олеандра, охранявшего её лодку, напоминающую эльфийскую, с небольшим белым парусом.

Мар почтительно поклонился и отошел в сторону, подмигнув Трандуилу с лукавым выражением. Трандуил придержал лодку для Эннесиэль.

— Идём скорее, — с лёгкой улыбкой сказала она, зазывая его, и уже устроилась на сиденье лодки.

Трандуил, до этого погружённый в свои мысли, пришёл в себя и, оттолкнув лодку, запрыгнул внутрь. Лодка мягко скользнула по дну, оторвалась от берега и поплыла в тёмные морские воды.

Присев напротив неё на деревянное сиденье, он непроизвольно потянулся руками в стороны, а затем смутился и огляделся по сторонам.

— А где же весла? — спросил он, не скрывая своего удивления.

— Нам не нужны весла, Солэтсель, ( Солнце и звезды ) — с лёгкой улыбкой ответила она.

Подняв ладони, она вызвала лёгкую рябь на воде, и ветер, словно ласка, обдул его плечи, а затем, проникнув в лодку, наполнил паруса. Трандуил, неловко покачнувшись, крепко ухватился за края небольшой лодки, которая, с резким толчком, стремительно направилась в море. Она рассекала водную гладь, словно водяная змея, без лишнего шума и брызг.

Спокойствие его возлюбленной было настолько заразительным, что король, хоть и впервые в жизни видел такую магию, полностью доверился ей и вскоре почувствовал себя уверенно. Он удобно устроился на сиденье, с интересом наблюдая за окружающим миром.

Они были не единственными, кто покорял водную стихию. Вдали на воде виднелись жёлтые огни, горящие в кокпитах других суден и кораблей.

Синие горы, словно мираж, сияли впереди на ещё не остывшем, красноватом горизонте. Первые звёзды уже появлялись на небе. Берег, который теперь казался всего лишь чёрной полосой, стремительно удалялся в даль, и на нём, словно золотая цепочка, горели тёплые огоньки фонарей, небрежно разбросанных по всему побережью.

Эннесиэль, погружённая в свои движения, сидела, словно арфистка, играя пальцами на невидимых струнах. Она управляла воздушным потоком, как будто ветер послушный инструмент в её руках.

Тёмно-серые волосы заклинательницы развевались на ветру и от силы уже начинали сиять, словно в её причёску были вплетены серебряные нити. Глаза, глубокие и загадочные, мерцали, как два таинственных драгоценных камня, в которых отражались магические искры, танцующие в ночной тьме. Трандуил не мог оторвать взгляд от её облика.

— Ты снова засмотрелся на меня, — смутившись, улыбнулась Эннесиэль.

— Потому что ты прекрасна, Melethril ( Любимая ), — с нежностью ответил он.

В это время его взгляд поймал полет первой звезды, что скрылась за туманным кончиком горы, скромное сияние солнца перебило её свет. Эннесиэль опустила руки, парус опал, и лодка замедлила ход, тихо скользя вперёд, словно по льду.

Она сложила парус и присела ближе к эльфу, который пригласил её в свои объятия. Прижав к себе, он укутал её в свой плащ, узор которого напоминал позднюю опавшую листву, покрытую морозным инеем.

Лодки вокруг начали гасить огни. Море словно зеркало отражало все оттенки ночного неба. Создавалось ощущение, что они остались одни в бескрайнем пространстве, окружённые звёздами. Постепенно погас и берег.

Они наслаждались тишиной, наблюдая за появлением новых звёзд и слушая биение собственных сердец. Эннесиэль, устремив взгляд вдаль, на горизонт, казалось, погрузилась в размышления, великие, как сам мир и ее лицо внезапно омрачилось печалью.

— Мы планировали отправиться на запад, — произнесла она, — Я сидела на берегу, прислушиваясь к шуму океана, когда заметила очертания лица в песке...

Она задумчиво вытянула руку, где на кончике тонкого пальца вспыхнул огонёк, словно светлячок. Эннесиэль тихо наблюдала за ним, слегка шевеля пальцем и плавно вращая ладонью, пытаясь осознать истинность давно увиденного. Огонёк следовал за её движениями, словно увлечённый.

— Но стоило мне попытаться его взять, как оно рассыпалось, стекая сквозь мои пальцы — вниз... Тогда я ощутила небывалый прилив уверенности и передумала покидать Средиземье.

Огонёк погас, и она повернулась лицом к Трандуилу, который внимательно слушал её.

— Мы много путешествовали, прячась от огня войны. И в одну из ночей, проведённых на жёсткой холодной земле в пещерах, мне приснилось, что я снова маленькая девочка, — она робко улыбнулась. — Забираясь на дерево, я увидела частичку рая, терпеливо ждущую меня. Я проснулась и побежала под светом звёзд. Побежала так далеко, насколько меня могли унести мои ослабленные ноги, чтобы найти то место. Никто об этом не знал. Никто.

Её охватила горечь и лицо исказилось душевной болью. Эннесиэль подняла влажные глаза к небу, которые теперь вобрали в себя весь блеск окружающих звёзд. Его широкие брови изогнулись, а затем сдвинулись ближе. Он взял её за руку и крепко сжал ладонь.

— Каждую ночь я покидала дворец тайком, но всё было напрасно. И вот однажды в Фангорне я наблюдала за падающими звездами. В тот момент, когда звезда вновь расчертила небосвод, в моём сознании возникла картина того места, — она посмотрела на него с трепетом и прошептала: — На той картине был изображен и ты. Картина была настолько яркой, что на мгновение я поверила, будто ты стоишь передо мной. Но это, увы, оказалась лишь иллюзия.

Она погрузилась в печаль и замолчала, устремив задумчивый взгляд на тёмную воду.

— И всё это время я обманывала саму себя, не ведая того. Я скрывала свою скорбь, пряча её глубоко в сердце. Каждую ночь я пыталась сбежать, но каждый раз возвращалась в дом, который не был моим. Боль стала невыносимой. И однажды я продолжила бег, стремясь к краю мира. Возможно, я достигла бы его границ? Кто знает… — Её губы тронула робкая улыбка, погружая её в воспоминания. — Я танцевала под дождём. И впервые за долгие годы почувствовала себя живой. Мне не о чем жалеть. Я бежала, чтобы найти ту тихую гавань, где смогу обрести покой и жизнь, что когда-то мне снились. И вот здесь, рядом с тобой, я наконец нашла её. Я оказалась там, где должна была быть… — Её глаза задрожали от непрошеных слёз. — Но теперь я боюсь, Трандуил. Боюсь потерять всё это.

— Не грусти, Эннесиэль, — произнёс Трандуил, приложив тёплую ладонь к её влажной щеке. Она трепетно прижалась к ней, подняв на него свой золотистый взгляд. — Мне невыносимо больно видеть твои слёзы.

Он притянул её ближе к себе и обнял, приложив руку к её макушке.

— Я всегда буду рядом. И пока моё сердце бьётся, я не допущу того, чтобы твой дом был разрушен.

Эннесиэль прижалась к его груди и с дрожью выдохнула. Слезы застелили её взгляд. Она прикрыла глаза и постаралась выжать с ними всю тревогу, которая накопилась в ней за это время. Эннесиэль пригрелась у него на груди, убаюканная ровным и сильным сердцебиением.

— Энесс... — через неопределённое время произнес Трандуил с легкой неуверенностью в голосе.

Она открыла горящие глаза. В темной воде блеснула искра. И ещё одна. С неба, одна за другой, посыпались звезды, все быстрее и быстрее. Вокруг царила тьма, но огненные всполохи расчерчивали небеса светящимися линиями, отражаясь в воде и каскадом падая за вершины гор. Они плыли в небесах среди этих звезд, и с ними она ощутила небывалый прилив энергии. Ее волосы побелели и засияли.

— Метеоритный дождь... — прошептала Эннесиэль, благоговейно подняв глаза к звёздному своду.

Трандуил взглянул на нее и улыбнулся в ответ.

— Как красиво.

________________

Примечание:

Вестрон — это язык, на котором говорят почти все народы западного Средиземья. Его также называют «всеобщим языком».