Разоблачение государственной измены (джен)

Диего вовремя достиг реки и, следуя указаниям Томасо, пересек ее, направившись на север. Ландшафт становился холмистым, поросшим колючим кустарником. Диего двигался меж двух гряд, где дорога была положе, к горе, что громоздилась впереди. Прикрыв глаза от солнца рукой, он различил на юго-восточном склоне горы россыпь крупных валунов. Издалека было не разобрать, сложены ли они в подобие человеческого кулака. Местность была незнакома, и Диего решил обойти скалы с востока, приблизившись к предполагаемому лагерю с той стороны, откуда самозванец едва ли ожидал нападения. Он пустил паломино в галоп, и река осталась позади.

Диего не сводил глаз с горы, высматривая движение, дымок костра — любую примету присутствия. Но гора молчала. Ущелье меж гряд сжимало его, и если кто-то был поблизости, он узнал бы об этом лишь в последний момент. Чувства обострились, и он стал осматривать не только гору вдалеке, но и окрестности. Подняться на гряду самому было бы медленнее, и он стал бы мишенью для любого случайного взгляда. Похлопав своего крепкого паломино по шее, он пробормотал: «Ты верный слуга, друг мой, но сейчас я предпочел бы быть верхом на Торнадо». Диего знал, что может положиться на своего черного скакуна, который чуял опасность. У Торнадо был врожденный дар, отточенный тренировками.

Прошло еще полчаса. Чувство, что за ним наблюдают, усиливалось, и Диего внезапно остановил коня. Обернувшись через правое плечо, он увидел на гребне холма всадника на черном коне. Человек был облачен во все черное: развевающийся плащ, маска. «Самозванец! — пронеслось в голове у Диего. — Он все это время следил за мной». На мгновение он замер, любуясь открывшейся картиной. «Так вот как Зорро видят остальные», — подумал он. Надо признать, силуэт всадника в черном, вырисовывающийся на фоне небесной синевы, впечатлял. Диего усмехнулся этой мысли. Он не прогадал с образом. Почему-то, когда Бернардо облачался в костюм, эффект получался совсем не тот. Диего едва заметно улыбнулся, представляя серьезного Бернардо в маске.

Но пора вернуться к делу. Раздражение из-за присутствия самозванца омрачило мысли. Диего развернул коня, намереваясь взобраться на холм вслед за ним, но фальшивый Зорро оглянулся и скрылся за склоном. В тот же миг Диего услышал топот копыт.

Это был капитан Хидальго с уланами. Они налетели на Диего, подняв облако пыли. Хидальго не остановил коня, пока тот не ткнулся грудью в паломино Диего, отчего мерин фыркнул и попятился. Диего успокоил его, крепко сжав поводья. Лицо Хидальго не предвещало ничего хорошего.

— Де ла Вега, — прорычал Хидальго, поворачивая голову коню, который нервно гарцевал под ним. — Что вы здесь делаете? — Указав на место, где скрылся самозванец, он добавил: — И что этот преступник делал здесь? Ну? Вы что, онемели?

Диего взял себя в руки. К счастью, ему не раз приходилось подавлять подобные чувства, в отличие от его вспыльчивого отца.

— Просто катаюсь по холмам, — ответил он с улыбкой. Глаза Хидальго сузились. Диего продолжал: — Разве для прогулок по окрестностям Санта-Барбары теперь требуется разрешение, капитан? Не знал о таком правиле. Приношу свои извинения.

— Никаких правил нет, — огрызнулся Хидальго. — Но что вас связывает с Зорро? Мы отчетливо видели его рядом с вами, когда подъезжали.

— Меня с ним ничего не связывает, капитан, — ответил Диего. — Я ехал, как вдруг почувствовал, что за мной наблюдают. Обернулся — и увидел его. Вы подъехали всего через несколько мгновений.

— И вы даже не обменялись с ним ни словом? — допытывался Хидальго. — Он — разыскиваемый преступник, и любой, кто ему помогает, будет обвинен в соучастии. — Хидальго вперил взгляд в Диего.

— Нет, капитан. Честное слово, я не вступал с ним ни в какой контакт. И, думаю, вы не обязаны напоминать мне о законе. В конце концов, я помощник магистрадо, — произнес Диего, глядя Хидальго прямо в глаза. Капитан, казалось, взвешивал его слова, но остался недоволен.

— Сеньор де ла Вега, вы... — начал было Хидальго, но его перебил один из улан.

— Смотрите! — крикнул солдат, указывая на гребень холма. — Зорро!

Фальшивый Зорро снова стоял там, глядя на них сверху вниз.

— За ним! — взревел Хидальго, и уланы рванули вверх по склону. Задержав скачущего коня, Хидальго указал пальцем на Диего и крикнул: — Вы вернетесь в Санта-Барбару, сеньор. У меня с вами еще будет разговор!

Пришпорив коня, Хидальго поскакал за своими людьми. Самозванец уже исчез из виду. Вскоре уланы и их капитан скрылись за холмом.

Диего достиг гребня холма и замер, наблюдая за разворачивающейся внизу сценой. Самозванец уже взбирался на склон следующего холма, стремясь на юг, а за ним неслись уланы. Хидальго настиг своих людей, подгоняя их шпорами и криком. Мгновение спустя, все они, поглощенные жаждой преследования, исчезли из виду, оставив после себя лишь вздымающееся облако пыли, медленно оседающее на выжженную солнцем землю.

Прежде чем покинуть вершину холма, Диего невольно заметил след, оставленный конем самозванца. Подкован, как и все лошади, но с одной странностью: из одной подковы был выщерблен небольшой кусочек, формой напоминающий полумесяц, размером едва ли больше сентаво. Деталь, которую невозможно было не заметить.

«Что ж, если солдаты продолжат эту погоню, у меня не останется и шанса перехватить самозванца», — с досадой подумал Диего. В отчаянии он ударил кулаком по бедру, чувствуя, как нарастает разочарование. Ему нужно было допросить этого человека наедине, вырвать из него правду о том, кто стоит за этой дерзкой маской. Интуиция подсказывала ему, что здесь кроется нечто большее, чем просто игра самозванца. Слухи о Зорро и его «армии» распространялись слишком быстро, с какой-то зловещей настойчивостью, чтобы быть порожденными лишь одним человеком, выдающим себя за благородного разбойника. Издав тяжелый вздох, он развернул коня, намереваясь вернуться в Санта-Барбару.

Но тут же остановился, словно пораженный внезапной мыслью. А почему бы ему не взглянуть на место, где, по словам перепуганного Томасо, самозванец разбил свой лагерь? Там могли остаться какие-то зацепки, какие-то улики, которые могли бы пролить свет на эту загадочную историю. К тому же, это позволило бы ему проверить, не врал ли ему этот нервный коротышка. Снова развернув коня, он направил его в сторону гор и скал, туда, где, предположительно, находилось логово самозванца.

Пока он ехал, Диего на мгновение задумался о погоне, свидетелем которой он только что стал. Было странно и жутко наблюдать со стороны, как преследуют Зорро, пусть даже и самозванца. Словно он сам, раз за разом, переживал этот кошмар, когда за ним гнались солдаты. Он был одновременно и преследуемым, и наблюдателем. Образ этот, и чувство, вызванное им, еще долго не покинет его. Задумчиво покачав головой, он решил, что обязательно поделится этими мыслями с Бернардо, когда вернется домой. Ему было интересно, что об этом скажет его верный друг и слуга.

Еще полчаса потребовалось, чтобы добраться до громадных валунов, выстроившихся на южном склоне горы. Один из них действительно напоминал огромный кулак, дерзко указующий в небо. Объехав камни, Диего увидел множество следов конских копыт, разбросанных вокруг, словно кто-то, не заботясь о скрытности, прибывал и уезжал. Наклонившись, чтобы рассмотреть их, он заметил, что на некоторых отпечатках отчетливо виден недостающий фрагмент в форме полумесяца. Значит, самозванец действительно бывал здесь. Похоже, Томасо все-таки говорил правду. За скалами Диего обнаружил остатки лагеря. Спешившись, он принялся внимательно осматривать место. Остывшая зола костра, беспорядочно набросанные дрова. В пепле валялись кости, несомненно, остатки чьего-то обеда. В кустах, куда их небрежно выбросили, он обнаружил несколько пустых винных бутылок. В песке виднелось углубление, где кто-то расстилал одеяла для сна. Но больше ничего, никаких других улик, не было видно.

Пока Диего изучал лагерь, капитан Хидальго наблюдал за ним из своего укрытия. Он оставил солдат, преследовавших Урести, и вернулся. Как и предсказывал Лосано, де ла Вега оказался достаточно любопытным, чтобы сунуть нос в осиное гнездо разбойников. Хидальго , затаив дыхание, следил, как Диего методично прочесывает лагерь. По его расчетам, молодой человек потратил не менее двадцати минут, внимательно осматриваясь, словно пытаясь разгадать какую-то тайну. Затем, словно очнувшись, де ла Вега вскочил на своего коня и замер, его взгляд был устремлен в сторону укрытия Хидальго. Капитан инстинктивно пригнулся, затаив дыхание. Когда он снова осмелился поднять голову, Диего уже мчался галопом вниз по склону, в направлении Санта-Барбары. «Отлично. Не заметил», — промелькнуло в голове Хидальго. Он вскочил в седло и погнал коня туда, где, как он знал, его уже ждали уланы. Он приказал солдатам прекратить преследование, если они не догонят разбойника через пару миль. Ухмылка скользнула по его губам. Если Урести не сможет уйти от его улан, это будет его собственная вина. Но Хидальго все же надеялся, что дерзкий разбойник сможет затеряться в холмах, избежав плена, иначе сеньор Сантьяго не доверил бы ему эту роль.

Когда он добрался до назначенного места, его солдаты уже были там. Уланы спешились, давая передышку измученным лошадям. Некоторые сидели на корточках под редкими кустами, тщетно пытаясь укрыться в их скудной тени. Другие, разбившись на небольшие группы, вели тихие беседы, словно боясь нарушить тишину. При его приближении они синхронно подняли головы.

— Итак, не смогли его поймать, да? — бросил он, подъезжая.

— Нет, капитан, — ответил один из улан, глядя на него снизу вверх с примесью разочарования. — Он оказался слишком проворен для нас, и в этих холмах мы не могли достаточно быстро сблизиться. Проехав две мили, мы вернулись сюда, как вы и приказали.

В его голосе звучала досада. Было очевидно, что он лелеял мечту о щедрой награде за поимку дерзкого преступника в маске, как и остальные.

— В седло, baboso, — приказал Хидальго. — Раз уж вы позволили Зорро ускользнуть, нам остается только вернуться в гарнизон.

— Да, капитан, — ответил солдат, потупив взгляд. Он благоразумно умолчал о том, что именно приказ капитана помешал им приложить больше усилий к поимке Зорро. Конь разбойника был не самым быстрым, и они постепенно сокращали расстояние. Более настойчивое преследование могло бы закончиться совсем иначе.

Хидальго было наплевать на то, что думают его солдаты, до тех пор, пока они беспрекословно выполняли его приказы. Он выполнил свою часть плана Сантьяго, как и было велено, и был вполне доволен собой. Ему претило подчиняться приказам магистрадо, но он ничего не мог с этим поделать, ведь у Сантьяго были все доказательства, необходимые для того, чтобы обвинить Хидальго в покровительстве людям Орла. Он просто сменил одного хозяина на другого. Что ж, этот хозяин оказался не таким грубым, как предыдущий, куда более изощренным. Хидальго не знал, каковы конечные цели магистрадо, но он был уверен в одном: дни де ла Веги сочтены, как только Сантьяго осуществит свои планы. Де ла Вегу подставляли, и показания Хидальго на предстоящем суде должны были стать важной частью этой дьявольской интриги. Единственное, что он знал наверняка, — это то, что Диего де ла Вегу повесят, как только завершится суд.

-Z-Z-Z-

Уже смеркалось, когда Диего въехал в город. Едва успев позаботиться о коне и подняться в свой номер, чтобы освежиться и переодеться, он спустился вниз, чтобы встретиться с Лосано и людьми с корабля. Он попросил столик в углу гостиницы, где они вчетвером могли бы обсудить дела без лишних ушей. Номер Диего был слишком тесен для подобной встречи. Вскоре прибыли и остальные участники переговоров, обменявшись с ним приветствиями. Лосано был холоден и держался отстраненно, в то время как казначей чуть ли не с восторгом приветствовал Диего. Несколько мгновений они говорили по-итальянски, пока Диего мягко не напомнил казначею, что Лосано не владеет этим языком и не стоит исключать его из разговора.

— Ах, совершенно верно, молодой сеньор, совершенно верно! — воскликнул казначей, кланяясь Лосано и осыпая его извинениями. Лосано принял их сдержанно.

— А теперь, сеньор казначей, не будете ли вы любезны показать сеньору Лосано документ, полученный от него? — предложил Диего.

— Разумеется, — ответил казначей, извлекая заветную бумагу.

После того как ошибка была указана, и Лосано внимательно изучил документ, Диего произнес:

— Сеньоры, думаю, всем очевидно, что это была честная ошибка, которая могла произойти с каждым. Вопрос лишь в том, как нам ее исправить.

Трое мужчин обменялись взглядами. Диего продолжил:

— Я предлагаю разделить разницу в цене товара пополам. Вы, добрый капитан, снизите свою цену на половину этой разницы, а вы, сеньор Лосано, соответственно, повысите свое предложение на ту же сумму. Этот компромисс позволит обеим сторонам завершить сделку, при этом каждый получит свою выгоду. Что скажете?

Лосано, бросив взгляд на своих спутников, на мгновение погрузился в раздумья, а затем кивнул в знак согласия. Казначей посмотрел на капитана, который, в свою очередь, коротко кивнул.

— Мы согласны, — произнес казначей, расплываясь в улыбке.

— Превосходно! — воскликнул Диего. — Тогда давайте закажем ужин, а я тем временем составлю договор, хорошо? Как только он будет подписан, мы сможем отпраздновать удачное завершение переговоров.

— Отличная идея! — поддержал казначей.

— Хозяин, — позвал Диего. — Перо и бумагу! И бутылку вашего лучшего вина.

Вскоре Диего составил договор, который был подписан обеими сторонами. Бутылка вина была осушена в мгновение ока, и немедленно заказана еще одна. Когда спор был разрешен, и прибыль была гарантирована обеим сторонам, Лосано и его поставщики до конца вечера общались весьма дружелюбно. Ужин был принят благосклонно, особенно Диего, который порядком проголодался за день. Было уже далеко за полночь, когда Диего, наконец, смог добраться до своей постели. Капитан корабля и казначей, захмелев, рассказывали бесконечные истории о своих путешествиях, и казалось, что они никогда не уйдут. Но Лосано, сославшись на необходимость рано встать, все же покинул их компанию. Диего дал понять, что его также ждет трудный день, так как утром ему предстояло вернуться в Лос-Анджелес. Пожелав своим новым друзьям спокойной ночи, Диего, наконец, смог уединиться в своей комнате.

Он был доволен тем, как разрешилась ситуация с Лосано. В некотором роде это компенсировало разочарование от неудавшейся попытки сблизиться с самозванцем. Диего с нетерпением ждал возможности представить отчет о решении суда, когда вернется в Лос-Анджелес. Все, чего он хотел, это услышать от Сантьяго: «Отличная работа, Диего». Ему было важно заслужить одобрение магистрадо. Одобрение магистрадо значило для него очень много. Тем более, что одобрения отца добиться было почти невозможно…

Нет. Диего не стал развивать эту мысль. Он просто сделает все, что в его силах. Он задул свечу и погрузился в темноту. Его последние мысли были о самозванце и о том, что с ним можно сделать, но усталость от долгой поездки и бессонной ночи взяли свое. Он отложил все на потом, пообещав себе, что подумает об этом завтра. И заснул.

Пока Диего прощался с капитаном и казначеем, Лосано направился в гарнизон. Несмотря на поздний час, его впустили в кабинет капитана. Хидальго, застигнутый за снятием сапог, оторвался от этого занятия при появлении Лосано.

— Ну что? — нетерпеливо бросил Лосано. — Все прошло по плану?

Хидальго расхохотался утробным смехом, стягивая второй сапог с ноги.

— Сеньор, вы излишне мнительны. Все разыграно безупречно. Де ла Вега умчался в холмы, Урести появился в назначенный час, и мои уланы сорвались в погоню. Де ла Вега приехал в лагерь и огляделся, а я наблюдал за ним из своего укрытия. Затем он вернулся в Санта-Барбару, как и я, но другим путем. Ах да, и Урести, к счастью, избежал плена, — Хидальго вновь разразился хохотом

— Рад это слышать, — сухо отозвался Лосано. — Сеньор Сантьяго будет доволен.

Откинувшись на спинку стула, сжимая в руке снятый сапог, Хидальго с притворным простодушием спросил:

— Лосано, скажи на милость, чего магистрадо надеется добиться всей этой… этой охотой на де ла Вегу и этим фарсом с лже-Зорро? Я понимаю, что должен буду дать показания на суде против де ла Веги, но в чем, черт возьми, смысл? Не соблаговолите ли просветить меня, ради чего мы все это затеяли?

— Капитан Хидальго, — отрезал Лосано. — Вам надлежит лишь исполнять волю сеньора Сантьяго, когда он того пожелает. По окончании дела вы будете щедро вознаграждены. Сеньор Сантьяго не имеет привычки посвящать всех и каждого в свои планы. Мне уже не раз приходилось втолковывать это Урести. Надеюсь, мне не придется повторять это вам?

— О, да, конечно, — протянул Хидальго, небрежно бросая сапог в угол комнаты, где уже валялся его собрат. — Нельзя же винить меня за простое любопытство, верно? — он пожал плечами. — Ну, да ладно. Каковы мои дальнейшие инструкции?

— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Лосано. — Завтра утром, прежде чем де ла Вега отправится в Лос-Анджелес, я хочу, чтобы вы снова допросили его о причинах его пребывания в холмах. Сделайте это в присутствии свидетелей. Будьте строги, но держите себя в руках, чтобы не дать волю гневу и не найти повод для его ареста.

— Кто, я? — воскликнул Хидальго. — Потерять самообладание? Я? — он рассмеялся.

— Вы меня внимательно слушаете, Хидальго? Ваша задача — лишь добиться от де ла Веги признания перед свидетелями в том, что он был в холмах, где видели Зорро. Вот и все. После этого вы отпускаете его в Лос-Анджелес.

— Как скажете, — ответил Хидальго. Он покачал головой. — Если хотите знать мое мнение, то все это слишком хитроумно — обвинять одного человека в сговоре с преступником. В старые добрые времена все было куда проще.

— Как бы то ни было, магистрадо настаивает на именно таком подходе, — отрезал Лосано. — У вас готов письменный отчет для меня? Я лично доставлю его магистрадо.

Хидальго потянулся и взял со стола сложенный лист бумаги.

— Вот он.

Лосано взял отчет, пробежал его глазами.

— Хорошо, — сказал он, складывая бумагу и пряча ее в карман куртки. — Когда я вернусь из Лос-Анджелеса, я привезу вам дальнейшие инструкции. И постарайтесь случайно не допустить, чтобы ваши уланы схватили Зорро. Он еще должен совершить пару рейдов по Санта-Барбаре, прежде чем через пару дней отправиться в Лос-Анджелес.

— Будет исполнено, — заверил Хидальго. — Я не допущу, чтобы Урести угодил в тюрьму. Ему лишь стоит позаботиться о том, чтобы его не пристрелили. Некоторые из моих улан стреляют на редкость метко.

Хидальго усмехнулся про себя, а Лосано бросил на него мрачный взгляд. Не говоря ни слова, он повернулся и покинул кабинет.