Осень на двоих. Пороги безмолвия (джен)

Гарри отвернулся к высокому витражному окну, испепеляя его злобным взглядом и полностью игнорируя Гермиону, которая, вопреки ситуации, даже не собиралась выглядеть виноватой.

— Я сделала это, потому что беспокоилась за тебя, Гарри, — в который раз повторила она, стараясь говорить тихо, чтобы не потревожить других посетителей библиотеки и не привлечь к их размолвке нежелательного внимания.

Увы, Поттеру, в отличие от неё, было сейчас настолько плевать на правила поведения, что он бы и мадам Пинс проигнорировал с её замечаниями.

— Ты сдала меня, — громко отчеканил он, — я просил тебя этого не делать.

— Но Гарри...

— Если бы я знал, что ты тут же побежишь к профессорам, я бы ни за что не стал рассказывать тебе!

— Гарри, пожалуйста, говори тише...

Слизеринец резко повернулся к девочке, окатив её ледяным взглядом:

— О, конечно! Прости! Я забыл, что ты одержима идиотскими школьными правилами! — он резко поднялся из-за стола и широким шагом направился к выходу.

Грейнджер, подскочив, последовала за ним.

— Подожди! Послушай меня!

— С какой радости?! — мальчик вылетел в коридор. — Тебе же не пришло в голову меня послушать!

— Гарри, ты ведешь себя глупо! — взорвалась Гермиона. — Это всего лишь метла!

— Это не "всего лишь метла", — противным голосом передразнил он, — это Молния, Гермиона! Понимаешь?! Молния! И это был подарок мне на Рождество!

— Без подписи! — попыталась достучаться до него гриффиндорка. — Ты не хуже меня знаешь, что она могла быть проклята!

— А могла быть и НЕ проклята! — гаркнул в ответ Поттер. — А теперь из-за тебя её разберут на щепки и веточки, чтобы найти там какие-нибудь страшные сглазы и порчи, которых там нет.

— Но послушай...

— Кто вообще тебя просил?! Я проверил метлу, и Том проверил метлу! С ней всё было нормально!

— Гениально, Гарри! — ехидно отозвалась девочка. — То есть ты считаешь, что пара тринадцатилеток способна выявить тёмные заклинания, наложенные Пожирателем Смерти?

— Вполне, — высокомерно бросил Поттер.

— Гарри, ну хватит. Даже твой бешеный приятель со мной согласен.

— Да, только он не побежал при первой возможности к Снейпу! — яростно зашипел на неё слизеринец.

— Ты слишком бурно реагируешь. Я просто беспокоилась за тебя.

— Спасибо огромное! Только я тебя не просил об этом! — практически прокричав эти слова ей в лицо, Поттер круто развернулся на каблуках и скрылся в подземельях, обозленный на весь мир. Гермиона за ним не последовала.

Надо сказать, Арчер действительно разделял точку зрения гриффиндорки и даже не стал злорадствовать, называя её стукачкой и предательницей. Гарри это жутко бесило, но на Тома он обижаться не стал, мотивируя это тем, что при всем своём скептицизме в отношении подозрительного рождественского подарка, он не стал докладывать об этом кому-либо из учителей, ограничившись нудным выговором и перечислением все вероятных последствий и наихудших сценариев.

Поттер велел ему заткнуться и продолжил упрямо дуться на Гермиону. Девочка, конечно, сильно переживала из-за этого, но признавать, что была неправа, отказалась, продолжая настаивать на своём. Чем бесконечно злила Гарри и почему-то веселила Арчера.

Метлу они обнаружили под ёлкой в гостиной Слизерина, когда вернулись в школу после каникул. Никто не знал, каким образом она туда попала и кто её принёс. Большинство представителей змеиного факультета вообще были скорее встревожены тем, что кому-то удалось пробраться в их общежитие, чем заинтересованы самой метлой. Подарки в общежития доставляли совы или, если говорить о подземельях, домовые эльфы. При этом последним было дозволено передавать только подарки от других учеников или, что случалось крайне редко, профессоров.

Соответственно, посылку в гостиную Слизерина законным путем могли пронести только домовики, но те клялись, что ничего подобного господину Гарри Поттеру не доставляли. И это автоматически приводило всех к заключению, что метлу подбросил недоброжелатель. А сам подарок в глазах студентов стал выглядеть опасным и пугающим. Даже с учетом того, что это была Молния — лучшая из спортивных метел. Гарри как-то читал в журнале, что на таких летают только профессиональные игроки в квиддич, да и то не все. Стоила такая модель в три раза дороже недешевого "Нимбуса 2001" и летала в сто раз лучше. Но кого это беспокоило? Даже Маркус Флинт, одержимый квиддичем, не поддержал своего ловца, когда Снейп с каменным выражением на лице отобрал у того зловещий подарок. С тех пор метлу Поттер больше не видел.

— Я даже не успел на ней полетать, — ныл он, идя с Арчером на завтрак. — Даже рассмотреть толком не успел. Я держал её в руках всего пять минут. И теперь её забрали! Я могу её никогда не увидеть... Хватит ржать, Том!

— Прости, — друг продолжал ехидно посмеиваться, — но твой скулеж кроме веселья ничего у меня не вызывает. Если ты надеешься на порцию сострадания, то выбери другую тему.

— Но это Молния! Разве могу я просто взять и забыть...

Гарри замолчал на полуслове, когда они вошли в Большой Зал. Достаточно было только взглянуть на лица некоторых учеников и профессоров, как сразу становилось понятно, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

— Доброе утро, — Драко лениво жевал тост, когда Гарри и Том сели рядом с ним.

На сокурсников блондин даже не взглянул, продолжая буравить любопытным взглядом стол гриффиндорцев.

— Что новенького? — деловито поинтересовался Арчер, взяв с общего блюда кусок тыквенного пирога.

— Говорят, Блэк пробрался ночью в башню к красно-золотым придуркам, — ответил за Малфоя Блэйз. — Пытался прикончить Рона Уизли.

— Чего? — Гарри оторвался от изучения предлагаемых на завтрак блюд и глянул в сторону стола потерпевших, которые гудели словно растревоженный улей. — С чего вы взяли?

— Как я понял, Уизел проснулся посреди ночи, а над ним навис это маньяк с ножом, — весело отрапортовал Забини. — Круто, да?

— Ага, — без всякого восторга буркнул Поттер, возвращаясь к своему завтраку, — а чего он его не добил-то?

Блэйз пожал плечами, тут голос подал Драко.

— Да этот рыжий олух поднял такой вой, что перебудил половину Хогвартса. Блэк сбежал.

— Странно, — протянул Гарри. — Зачем ему вламываться ко львам? Оттуда далековато до слизеринских общежитий.

— Значит, он искал не тебя, — высказался Том.

— Это я как раз сам понял, спасибо, — Поттер язвительно глянул на друга. — Но что он искал? Как-то слабо верится, что дело только в Роне. Или вообще в Роне.

— Откуда тебе знать? Может у Блэка аллергия на рыжих дебилов и нищебродов, — пожал плечами Малфой.

— И для этого нужно было подвергать себя опасности и соваться в гриффиндорское общежитие? — Арчер насмешливо фыркнул. — Вот уж глупость.

— Как он вообще туда пробрался? — проворчал Драко.

— Тебя так заботит их судьба? — с издёвкой уточнил Блэйз.

— Меня заботит то, что он шляется по школе как у себя дома, придурок, — огрызнулся блондин. — Я не хочу однажды проснуться и обнаружить, что кто-то пробрался к нам в гостиную и прирезал Поттера. Как мы это будем Снейпу объяснять?

— Ну, спасибо, — проворчал Гарри.

— Я начинаю сомневаться, что он вообще к нам сунется, — заметил Том. — Он уже во второй раз пытается пробиться к гриффиндорцам.

— Настойчивый, — отчужденно пробормотал Гарри, ковыряясь вилкой в своей тарелке. — Что он ищет?

— Надеюсь, это был риторический вопрос? — прогнусавил Драко.

— Как знать, — Поттер глянул на лучшего друга, но тот выглядел так, будто вторжение Блэка в Хогвартс ничуть его не беспокоит.

* * *

Весь день в замке только и делали, что обсуждали события минувшей ночи. История без конца обрастала новыми невероятными подробностями и к вечеру Уизли уже начал казаться не жертвой, а героем, который почти схватил преступника. Вся школа трещала без остановки, кто-то восторгался смелостью Рона, кто-то был напуган и нервничал, слизеринцы ехидничали и презрительно фыркали, а Невилл Логноботтом выглядел так, будто ищет, где повеситься.

— Нет, вы представьте, — громко глумился Малфой, когда оба третьих курса Слизерина и Гриффиндора столпились у кабинета зельеварения. — Этот недоумок, — наследник благородного аристократического рода кивнул блондинистой головой в сторону Невилла, — записал все пароли на неделю, ВСЕ пароли на бумажку и умудрился её потерять, — Драко закатил глаза, — не понимаю, как такое убожество вообще в школу пустили.

— Заткнулся бы ты, Малфой, пока зубы целы, — шагнул вперед Рон.

— А вот и наш герой дня! — не унимался слизеринец. — Скажи, Уизел, твой визг на всю школу было слышно? А то этой ночью мне послышался какой-то мерзкий писк... Как знать, может это ты от страха в своей башенке вопил?

Реакция рыжего была до обидного предсказуема — едва обидчик успел договорить фразу, как Рон в бешенстве бросился на Малфоя, от души его колошматя. Вокруг столпились оба факультета, кто-то пытался остановить драку, кто-то наоборот в ней поучаствовать.

Гарри скучающе зевнул, привалившись к стене неподалеку.

— Как считаешь? Стоит их разнять? — поинтересовался он у лучшего друга.

Том сидел рядом с ним на невысоком каменном выступе и читал. Услышав вопрос, он неопределённо пожал плечами.

— Зачем? Не так часто у нас выступает цирк, — протянул он, — а тут сразу два клоуна. Хоть развлечёмся.

— Что-то тебе не очень весело, — отметил Поттер.

— А я Снейпа жду, — саркастично ответил Арчер.

Без всякого предупреждения на них внезапно накинулась Пэнси, до этого безмятежно обсуждающая с Гринграсс какой-то девчачий журнал:

— Только и можете, что ядом плеваться в сторонке, — обвиняющим тоном заявила она, глядя при этом только на Гарри. — Что вы за сокурсники, если даже помочь не можете?

— А что ты предлагаешь? — лениво поинтересовался Арчер. — Присоединиться к этой свалке? — он покосился в сторону орущей друг на друга толпы студентов, в центре которой происходила ожесточенная потасовка.

— Если ты такой умный, пошел бы и вмешался! — взвизгнула слизеринка.

Том скривился и уткнулся взглядом в книгу, не посчитав нужным ей отвечать. Пэнси задохнулась от возмущения, опалив мальчишек ненавидящим взглядом.

— Вы лишние тут! Какого Мордреда вы вообще попали на Слизерин?! Вам же плевать на факультет. Вам тут не место.

— Иди, скажи это Дамблдору, — фыркнул Том, — возможно он прислушается к твоим весомым аргументам.

Дафна хихикнула, Гарри, до этого отстранённо наблюдающий за ссорой, скосил на неё глаза.

— Что смешного? — Пэнси тоже смотрела на подружку.

— Ты, — беззлобно объявила она, — когда ты так морщишь нос, становишься похожа на мопса. Это смешно.

— Не похожа я на мопса! — обиделась Паркинсон, мгновенно позабыв о мальчишках.

— А вот и похожа, — фиалковые глаза Гринграсс искрились весельем.

— Да ну тебя, Дафна, говоришь глупости!

— Ты обиделась? — с трудом сдерживая смех, спросила девочка. — Почему?

— Мопсы мерзкие!

— Но мне нравятся мопсы!

Дальше Гарри эти препирательства не слушал. Девчачьи разговоры казались ему до ужаса бессмысленными. Хотя надо было отдать Дафне должное, если бы не она, Паркинсон до сих пор бы на них верещала.

Тем временем к месту общего сбора прибыл Снейп и вот уже пару минут в зловещем молчании созерцал устроенное в коридоре безобразие. Постепенно ученики начинали чувствовать сгущающуюся за их спинами бурю, замолкали, оборачивались и бледнели. Наконец, когда вокруг повисла звенящая тишина, а все участники драки в молчаливом ужасе вытаращились на профессора зелий, тот сделал шаг вперед, обводя студентов чёрным во всех смыслах этого слова взглядом.

— Удивительное зрелище, — тихо произнёс он, с такой угрожающей интонацией, словно собирался лично казнить каждого провинившегося, — толпа молодых волшебников из приличных семей колотит друг друга, словно кучка жалких магглов. Какой позор.

Из-за спин сокурсников выступил растрепанный Малфой с разбитой губой и шишкой на лбу:

— Сэр, это Уизли начал.

— Не сомневаюсь, — бархатистым голосом промолвил декан Слизерина.

Не менее потрепанный Рон с подбитым глазом и ссадиной на скуле задохнулся от возмущения, впившись в Драко разъяренным взглядом.

— Что?! Ах ты, хорек недоношенный...

— Мистер Уизли, — оборвал вопли мальчика зельевар, — потрудитесь замолчать. Вижу, ваша сегодняшняя дешевая слава не идет вам на пользу. По вашей вине факультет Гриффиндор лишается пятнадцати баллов за нападение на ученика и, — он нехорошо улыбнулся, — ещё десяти за драку в коридоре.

— Но сэр, это несправедливо...

— Пять баллов с Гриффиндора за дерзость.

Рон проглотил клокочущий в душе гнев и только сжал кулаки в бессильной ярости на весь мир.

— Все в аудиторию, — коротко велел учитель, и оба факультета поторопились выполнить указание, боясь разозлить его ещё больше. Слизеринцы при этом поглядывали на гриффиндорцев с плохо скрываемым злорадством — Снейп никогда не наказывал свой факультет. Когда в коридоре почти никого не осталось, Гарри бочком подобрался к своему декану.

— Сэр, это и правда несправедливо, — осторожно заметил он.

— Вам есть что сказать, мистер Поттер? — профессор чуть помедлил, на удивление спокойно взглянув на мальчика.

— Драко начал ссору...

— А Уизли позволил себя спровоцировать, — безразлично закончил за него Снейп. — Если его так не устраивает результат, пусть научится сдержанности или обзаведется мозгами. Вы не согласны, мистер Поттер?

— Странная у вас справедливость, сэр, — задумчиво протянул Гарри, — вы наказывается Рона за вспыльчивость, но ничего не делаете нашему факультету за провокации и подстрекательство.

— А кто сказал вам, что слизеринцы играют честно, мистер Поттер? — усмехнулся Снейп, ничуть не разозлившись.

Подросток пожал плечами.

— Мне всегда казалось, что профессора должны судить непредвзято...

— Это миф, Поттер. А теперь займите своё место и не раздражайте меня.

Гарри кивнул и послушно юркнул в аудиторию следом за своим лучшим другом.

* * *

— Том! Том, ты спишь? Том, проснись! Том!

Арчер выплыл из глубокого сна, пытаясь понять, что происходит и какой герой решил, что может так бестактно тормошить его посреди ночи, не опасаясь летального для себя исхода. Первое рефлекторное желание послать в наглеца какое-нибудь проклятье пришлось подавить, поскольку в нарушителе покоя Том быстро признал Гарри. Пытаясь проснуться, слизеринец растеряно заморгал и потряс тяжелой со сна головой. Оглядевшись, мальчик обнаружил, что Поттер по-турецки сидит на его кровати, держа в одной руке бледно мерцающую волшебную палочку, а в другой карту мародеров.

— Какого дьявола ты забыл на моей кровати? — зашипел на друга Том. — Середина ночи! — он мог с уверенностью утверждать это, слыша, как тихо вокруг, и зная, что будь сейчас утро, даже до их спальни доносился бы гул голосов из общей гостиной.

Не потрудившись предоставить более-менее адекватных объяснений, Поттер с горящими глазами подался вперед, сунув Арчеру под нос карту мародёров:

— Смотри! — он ткнул пальцем в маленькую точку с именем Питер Петтигрю, плавно движущуюся по коридору школы.

Том молчал почти минуту, после чего поднял до крайности раздраженный взгляд на лучшего друга.

— И это всё? Ты разбудил меня из-за этого?

— Том, карта говорит, что в школе Питер Петтигрю, — Поттер вытаращил на него глаза.

— И что теперь? Ловить его побежишь? — иронично поинтересовался Арчер. — Тебе не приходило в голову, что это может быть просто однофамилец?

— А многих в Хогвартсе ты знаешь с таким именем? — в тон ему отозвался друг.

Арчер очень красноречиво на него посмотрел, ясно давая понять, что он и на своём-то факультете не всех по имени знает.

— И что, по-твоему, по коридорам школы прямо сейчас ходит давно погибший друг твоего давно погибшего отца? — Том говорил, не скрывая сарказма, но увидев азарт в зеленых глазах Поттера, понял, что тот серьезно так считает. — Гарри, — он тяжело вздохнул, — а тебе не приходило в голову, что карта может ошибаться? Или что это такая шутка? Ты сам говорил, что Петтигрю, как и твой отец и... Блэк приложили руку к созданию карты. Подумай, возможно, это вообще ловушка, чтобы выманить тебя.

— Откуда Блэку знать, что карта у меня?

Арчер пожал плечами.

— У стен бывают глаза и уши. Проникает же он как-то в школу.

Поттер насупился, о чём-то размышляя.

— Минут десять назад я видел, как точка с именем Петтигрю прошла мимо Снейпа, и тот не остановился, будто и не видел его, — глубокомысленно протянул он, — возможно, ты прав, — Гарри кивнул, сворачивая карту. — Надо разобраться, что это может значить.

Он откинулся на спину, уставившись в пространство.

— Можно ли обмануть карту? — пробормотал он себе под нос. — Хм... — и надолго замолчал, прикрыв глаза.

Том испытал сильнейший приступ слепой ярости вперемежку со всепоглощающим желанием избить лучшего друга до полусмерти.

— Гарри, — мурлыкнул он, отсчитывая жалкие крупицы своего терпения.

— А? — Поттер сонно глянул на него.

— Ты ничего не забыл?

— Эм... в смысле?

Арчер кровожадно оскалился:

— Вали. С моей. Кровати.

— А, точно, — флегматично отозвался друг, — спокойной ночи, — и быстро растворился в темноте, словно его и не было.

Том упал лицом в подушку, мысленно проклиная "лохматого кретина" и мечтая о возмездии.

* * *

В это самое мгновение по стылым коридорам волшебного замка бежала крыса. Она то и дело замедляла ход, озираясь по сторонам и принюхиваясь, после чего снова устремлялась куда-то вперед. Крысу гнал страх. Почти животный ужас. Она понимала, что на месте оставаться нельзя и знала, что стены школы перестали быть надежным укрытием. Нужно было исчезнуть. Забиться в самую тёмную нору и оставаться там. Пока всё не утихнет. Пока все не забудут...

Парализующее заклинание настигло зверька, когда тот почти добрался до щели в стене на третьем этаже. Жалобно пискнув, крыса по инерции проскользила по каменному полу ещё немного и упала на бок, задыхаясь от ужаса, когда из тени выступил высокий волшебник с ледяными глазами, в глубине которых медленно сворачивалось дымчатыми кольцами безумие. Он в два шага приблизился к зверьку и, подняв его за хвост, принялся внимательно рассматривать.

— Ну надо же, — почти ласково улыбаясь, промурлыкал волшебник, — кого только не встретишь в этих тёмных коридорах.

Крыса неотрывно следила за человеком, а в её маленьких черных глазках горела безотчетная паника.

— Не стоит так волноваться, я не стану тебя убивать, — всё так же мягко сказал волшебник, хотя его взгляд обещал обратное. — Я как раз давно подумывал завести какого-нибудь зверька и ты очень пригодишься мне в моём скромном деле. Видишь ли, мне нужен кто-то тихий и неприметный. Способный скрытно передвигаться в потемках, смотреть и слушать, — он усмехнулся, — а кто сгодится на эту роль лучше дрессированной крысы? Согласен? Но стоит так же отметить, — в глазах незнакомца загорелись недобрые огоньки, — что стоит этой крысе сбежать или ошибиться, и я сдеру с неё шкуру. За-жи-во.

Он немного помолчал, рассматривая своё приобретение.

— Не думай, что сможешь меня одурачить. Я нашел тебя сейчас, найду и потом. Мы понимаем друг друга?

Крыса моргнула, по худому телу прошла нервная судорога.

— Вот и замечательно. А теперь ты будешь слушать очень-очень внимательно, мой маленький друг.

* * *

— Постой!

Арчер подавил желание мученически застонать и медленно обернулся, вонзив раздраженный взгляд в невысокую девчонку с копной каштановых кудряшек и очень серьезными карими глазами.

— Чего тебе, Грейнджер?

— У меня есть книга для Гарри, — она нахмурилась, — но когда я попыталась её отдать, он даже слушать меня не захотел и сразу ушел.

— А я чем могу помочь? — слизеринец изогнул брови в притворном удивлении.

— Я хотела попросить тебя передать ему...

— Нет, — он развернулся на каблуках и отправился в сторону подземелий, даже не дав ей договорить.

Гермиона, пересилив собственную гордость, поспешила за ним.

— Но это важно! Там есть информация о магической коре. Мы раньше ничего подобного не находили!

Том остановился и взглянул на девочку в пол оборота, недоверчиво сощурившись.

— И где ты нашла такую редкость, хотел бы я знать? Мы перерыли всю библиотеку, каким образом тебе удалось найти то, что нужно?

Гермиона закусила губу, явно не горя желанием отвечать на вопрос, но всё же сдалась.

— Я ходила к профессору Айскальту.

— Прекрасно, — сухо бросил Том. — И кто это?

Она мгновение удивленно смотрела на слизеринца, после чего усмехнулась и покачала головой.

— Ты и правда настолько безразличен ко всему вокруг, что даже не знаешь, какие профессора преподают в Хогвартсе? — весело уточнила Грейнджер.

— Я стараюсь не засорять голову ненужными сведениями, — чопорно ответил мальчик.

— Клаус Айскальт преподает целительство, — решила пояснить Гермиона, когда между ними повисло непродолжительное молчание.

— И ты решила пойти и растрезвонить ему о болезни Гарри?

— Нет! Нет! Ты не понял! Я о Гарри не говорила ни слова! — затараторила она. — Я просто подумала, что раз он работает в клинике святого Мунго, то должен знать о подобных случаях. К тому же все, кто ходят к нему на занятия, говорят, что он потрясающе знает свой предмет. Вот я и решила спросить, не может ли он посоветовать мне какую-нибудь литературу о магической коре.

Арчер помолчал, обдумывая её слова.

— Хорошо. Давай сюда книгу.

Несмотря на его недовольный тон, Гермиона просияла улыбкой.

— Спасибо! Она осталась в моей комнате, ты подождешь меня...

— Пока ты поднимешься к себе в башню и вернешься? — перебил её Том. — И всё это время ты предлагаешь мне торчать в коридоре? — он фыркнул. — Вот ещё. Я пойду с тобой.

Девочка кивнула и поспешила в свою башню, убедившись, что хмурый слизеринец идет следом. Они уже подходили к портрету, скрывающему вход в общежитие Гриффиндора, когда картина распахнулась, и к ним навстречу вывалился Рон Уизли, прижимающий к груди какой-то белый сверток. Чуть было не столкнувшись с Гермионой, он резко остановился и, только увидев, кто стоит перед ним, злобно оскалился, а его глаза полыхнули такой яростью, что гриффиндорка невольно отступила на шаг.

— Ты! — заорал он на растерявшуюся девочку. — Это всё из-за тебя!

— Ч-что?

— Я говорил тебе, чтобы ты держала эту бешеную тварь подальше от Коросты! Я говорил, что это плохо кончится?!

— Рон, что прои...

— Короста мертва! Вот что произошло! — рявкнул Уизли. — И это твой проклятый кот её сожрал!

С этими словами он буквально швырнул в Гермиону сверток, который до этого продолжал держать в руках. Том, без всякого интереса наблюдающий за гриффиндорцами, чуть склонил голову к плечу, презрительно скривив губы. Рыжий недоумок приволок из башни свою наволочку, на которой виднелись засохшие бурые пятна. Грейнджер уставилась на Рона широко распахнутыми глазами:

— Боже мой, Рон! Ты уверен...?

— Конечно, уверен! Короста пропала, я нашел кровь на своей наволочке! Достаточно просто сложить два и два! Из-за тебя моя крыса мертва!

— Подожди, но Глотик не мог, я следила за ним...

— Чушь! Кто ещё, кроме этой зверюги мог напасть на Коросту? Он мечтал её сожрать с самого начала года. Довольна теперь?!

Гермиона молчала, закусив губу, и смотрела на своего сокурсника с абсолютно несчастным видом, не зная, что сказать. Том видел по её сведённым на переносице бровям, что девочка отчаянно пытается оправдать своего питомца, найти какие-то слова утешения для бушующего Рона и одновременно справиться с чувством вины.

— Рон, мне так жаль, — наконец, прошептала она.

— Какое мне дело до твоей жалости?! Ты... ты вечно строишь из себя самую умную, лезешь ко всем со своими советами, суешь нос в чужие дела и считаешь, что всё знаешь лучше всех! От тебя одни проблемы! Ты хоть понимаешь, как ты всех бесишь?!

Гриффиндорка отшатнулась от него, словно он её ударил. В карих глазах на мгновение блеснули слезы.

Привалившийся к стене за спиной рыжего Арчер громко прочистил горло. Заметив наконец, что они в коридоре не одни, Рон круто развернулся, опалив слизеринца одновременно удивленным и враждебным взглядом, после чего гневно зыркнул на свою сокурсницу, словно она совершила страшнейшее предательство, притащив к их общежитиям слизеринца.

— Что ты тут забыл?! — рявкнул он.

— Жду, когда вы наоретесь друг на друга, — флегматично известил гриффиндорца Том и взглянул на поникшую Гермиону. — Грейнджер, ты обещала мне книгу.

Она мгновение растеряно на него смотрела и, опомнившись, кивнула, опасливо покосившись на своего однокурсника. Тот даже на неё не взглянул, прожигая Тома подозрительным взглядом. Когда гриффиндорка скрылась за портретом, ведущим в львиное общежитие, Арчер позволил себе криво усмехнуться.

— Ну ты и кретин, Уизли, — заметил он.

— Что?!

— Ты хоть осознаешь, насколько глупо выглядел, размахивая тут своей наволочкой словно флагом? — поинтересовался Том. — Хуже истеричной девицы. Вы, гриффиндорцы, все такие психованные?

— Твоё какое дело? — прорычал мальчик. — Не лезь, куда не просят.

— Я бы с радостью, да смотреть противно, — Арчер пожал плечами. — Ваш красно-золотой культ на каждом углу верещит о своём благородстве и смелости, но стоит кому-нибудь выделиться из вашей безликой толпы идиотов, тут же начинаете кидаться на него не хуже гиен. Жалкое зрелище.

— Сказал слизеринец, — презрительно выплюнул Рон. — Не тебе указывать мне, как себя вести.

— О, ну раз конструктивный диалог о морали и нравственности у нас не получится, — насмешливо пропел Арчер, — давай сменим тему. Ты нашел свою крысу?

— Чего? — насупился Уизли.

— Крысу, — вежливо улыбаясь, повторил Том. — Ту, которая Короста.

— Ты что оглох? Я же сказал, что её убил кот Гермионы!

— Да, эти вопли я слышал прекрасно, — Том поморщился. — Я спрашивал про труп.

— Не понимаю тебя.

— Мерлин помоги... какие же вы, гриффиндорцы, тупые, — вздохнул Арчер и, не позволив Рону что-либо ответить, тут же сказал. — Ты нас любезно известил, что кот сожрал твою крысу. Специально для полудурков сообщаю, ввиду того, что Грейнджер кормит своё рыжее чудовище на убой, могу заключить, что за твоей крысой оно охотилось исключительно из спортивного интереса. Это значит, что Живоглот бы не стал есть эту гадость. Он бы просто придушил добычу и оставил где-нибудь поблизости. Или отнес бы хозяйке, — слизеринец пожал плечами. — Кто-нибудь нашел дохлую крысу? — Уизли медленно покачал головой. — Ну вот. Судя по тому, что никто пока с воплем не вылетел из девчачьей спальни, можно заключить, что трупа нет.

— И что с того?

— А то, что твой крысёныш может быть жив, здоров и трясется сейчас в какой-нибудь щели, гений.

— Но кровь...

— Могла быть просто незначительной царапиной, — процедил Том, теряя терпение. — В твою тупую голову вообще приходила мысль, что если бы кот Грейнджер сожрал целую крысу у тебя на подушке, дело бы не ограничилось парой капель крови?

Рон потрясенно молчал, забыв даже обидеться на оскорбление.

— Хочешь сказать, что Короста может быть жива?

— Хочу сказать, что прежде чем обвинять собственную одноклассницу, оскорблять её и доводить до слёз, нужно включить то жалкое подобие мозгов, коим ты обладаешь и немного подумать, — пояснил Том. — Тогда ты, по крайней мере, перестанешь выглядеть таким кретином и будешь хоть немного похож на гриффиндорцев, воспеваемых в вашем факультетском фольклоре, — Арчер немного помедлил, разглядывая задумчивое лицо своего собеседника.

— И так, к слову, даже если Живоглот действительно придушил твоего зверька, тебе стоит не визжать на всю школу, а осознать, наконец, что нужно было в первую очередь следить за крысой, раз уж ты так ею дорожишь.

— А с чего это ты вдруг так защищаешь Гермиону? — вскинулся Уизли.

— Я борец за добро и справедливость, — язвительно ответил слизеринец.

Рыжий презрительно хмыкнул, выражая в этом всё свое отношение к заявлению школьного недруга.

— И с каких это пор тебе подобные обзавелись состраданием и человеколюбием?

— Подобных мне не существует, Уизли, просто прими это, — Арчер отвернулся, теряя интерес к разговору, и как раз в это мгновение портрет открылся, и в коридор вышла подавленная Гермиона.

— Ну, наконец-то, — проворчал Том, забирая у неё книгу, — я думал, ты уснула там. Научись уже передвигаться побыстрее улитки.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь от парочки гриффиндорцев. Краем глаза он отметил, что Уизли поглядывает на Гермиону с плохо скрываемым чувством вины. Увы, победа над безмозглым гриффиндорцем не принесла никакого удовлетворения. Том никак не мог понять, какого дьявола ему вообще понадобилось вмешиваться? Он ведь терпеть не может эту лохматую зануду, так какое ему дело до того, что её травит собственный однокурсник?

Возможно, ему стало её жалко?

Ему.

Жалко.

Грейнджер.

Арчер усмехнулся глупости собственного предположения и, сунув руки в карманы мантии, неторопливо отправился в своё общежитие.

* * *

Гарри запрокинул голову, вглядываясь в холодное голубое небо, такое светлое, что оно казалось почти бесцветным. Рядом с ним тихо мурлыкала какую-то песенку Луна, пытаясь нарисовать в своём блокноте играющих на заснеженной поляне фестралов. Они были ещё молодыми и на фоне своих грациозных родителей казались особенно долговязыми и неуклюжими. Гоняясь друг за другом, они то и дело увязали в глубоком снегу и спотыкались. Один из жеребят безо всякого страха подошел к парочке школьников, что сидели на поваленном дереве неподалеку, и заинтересованно обнюхал лежащий у их ног мешок. Гарри улыбнулся:

— Там ничего нет, — сказал он, — вы же сами всё съели, забыл?

Фестрал внимательно взглянул ему в глаза, обошел их с Луной по кругу и, поразмыслив немного, улегся прямо в снег, положив вытянутую черную голову на колени слизеринцу. Гарри на секунду напрягся, покосившись на бродивших рядом взрослых фестралов, но те не проявили ни малейшего интереса к своему жеребенку, ничуть не опасаясь, что молодые волшебники могут причинить ему какой-либо вред. Поколебавшись, Поттер осторожно погладил крылатого коня по шее. Его кожа наощупь была холодной, немного шершавой и очень твердой.

— Она становится гладкой, когда они взрослеют, — словно читая его мысли произнесла Луна, по-прежнему не отвлекаясь от рисования. — А летом она не такая твердая, больше похожа на шелк.

Поттер удивленно улыбнулся:

— Откуда ты знаешь, о чем я думал?

Она лишь пожала плечами.

— Быть может, ты думал слишком громко, и я случайно услышала отголоски твоих мыслей?

— Почему бы и нет, — философски протянул мальчик, продолжая поглаживать голову задремавшего жеребенка.

Очень плавно мысли подростка перетекли к его любимой теме — разрушении магической коры. Слизеринец нахмурился, вспомнив их дуэль с Арчером. Тогда ему удалось отчасти контролировать магический выброс, возможно ли, что после разрушения коры, магия не убьёт его, а просто изменится? Ему очень хотелось верить в такой исход. Но кто бы сказал ему, что это правда?..

— Я знаю, что с тобой происходит, — вдруг сказала Лавгуд.

Поттер повернул голову, встречаясь с ней изумленным взглядом.

— Прости, что?

— Я вижу, — её голубые глаза рассматривали его с пристальным вниманием, но одновременно мальчику казалось, что она смотрит скорее сквозь, а не на него. — Она разрушается всё больше и больше, а он ждёт... и злится. Он слышит каждую твою мысль. Он слушает. И ему интересно.

Её слова повергли слизеринца в безмолвный ступор. Он понимал и не понимал её одновременно.

— Откуда ты всё это только берешь? — вырвалось у него.

Луна некоторое время молчала, добавляя легкими штрихами тени на свой рисунок.

— Ты слышал легенду о четырех стражах мира?

Гарри покачал головой.

— Нет.

— Моя мама рассказывала мне эту историю много-много раз. Мне она так нравилась, что я помню её до сих пор.

Давным-давно, когда мир был совсем другим, а люди поклонялись множествам богов, в четырёх частях света жили четыре мага. У магов не было имен. Их называли Тот-Кто-Видит, Тот-Кто-Слышит, Тот-Кто-Говорит и Тот-Кто-Знает. Каждого из них природа наделила великим даром.

Тот-Кто-Видит обладал способностью различать нити магии, оплетающие мир, словно паутина. Он видел всю суть вещей, все переливы и цвета мира, видел каждого человека, каждую душу и каждое сердце. За это во имя Равновесия он отдал Вселенной свой слух и голос.

Тот-Кто-Слышит мог уловить и распознать любой звук, услышать шепот самого мира и песни магии. Мир говорил с ним, а магия пела для него миллионами голосов и заклинаний. Вселенная взяла свою плату и он был слеп и нем.

Тот-Кто-Говорит был наделён даром разговаривать с любым существом этого мира. Они слушали его кротко и внимательно. Они прислушивались к каждому его слову, следовали за ним и любили его. А он оберегал и помогал им. Этот дар он получил от Вселенной в обмен на уши свои и глаза.

Тому-Кто-Знает были доступны все тайны мироздания. Ему был ведом шепот прошлого и гром будущего. Он нес в себе неиссякаемые секреты вселенной и знал их все. Он был слеп, глух и нем.

Многие века они хранили тайны стихий и магии. Оберегали мир и наблюдали за ним. И каждому из них было даровано по сто драгоценных камней, куда эти маги вложили крошечные искры своих способностей и назвали их Наследиями. Когда маги находили Достойных, они отдавали каждому из них по одному драгоценному камню с Наследием.

Так в мире появились одаренные волшебники. Заклинатели, Говорящие, Целители, Прорицатели, Легилименты и Окклюменты, Плетельщики заклинаний, Ловцы душ, Стихийные маги и многие другие.

А когда у четырёх стражей мира не осталось ни одного камня, они исчезли из этого мира, слившись с магией и стихиями.

Говорят, что они по сей день наблюдают за миром, но больше не могут вмешаться и оберегать нас от бед, лишь иногда некоторые из нас слышат напутствующий шепот или чувствуют силу, направляющую их по верному пути.

Луна помолчала. Во время рассказа она успела закончить рисунок, и теперь придирчиво рассматривала его, добавляя мелкие штрихи.

— Моя мама была целителем. Настоящим. Она видела снедающие людей болезни, могла различать цвета боли, снимать проклятья. Она говорила, что ей от предков досталась искра Наследия видящего. Она была очень талантлива, но Равновесие Вселенной взяло свою плату. За то, что она избавляла других от страданий, её тело слабело.

— Разве это справедливо? — тихо спросил Поттер не глядя на неё. — За помощь другим она получила смерть?

— Всё не так, — Луна задумчиво улыбалась. — Она бы не так ослабела. Вселенная справедлива и никогда не забирает больше положенного. Просто моя мама попросила ещё одну искру для меня, чтобы её наследие продолжалось. Мама была одной из последних настоящих целителей.

— То есть, ты целитель? — Гарри отнёсся к этой новости с легким недоверием.

Лавгуд, ничуть не обидевшись на его реакцию, только пожала плечами.

— Я не знаю. Я никого никогда не исцеляла. Папа говорит, что такой дар проявится позже. Пока я только вижу.

— И ты видишь мою магию?

— Вижу. Всегда видела.

Слизеринец задал следующий вопрос, не думая ни секунды:

— Что будет, если я разрушу магическую кору?

Луна долго молчала, глядя ему в глаза.

— Ты выпустишь зверя, огромного и сильного. Озлобленного, раненного, дикого и свирепого. Он уничтожит всё на своём пути, разорвет любого, кто окажется рядом и будет выть от боли и голода, пока не насытится, — она помолчала. — Но у тебя будет один шанс. Ты — Тот-Кто-Говорит, и зверь захочет выслушать тебя, прежде чем убьёт.

— Я — Тот-Кто-Говорит? — весело удивился слизеринец. — Каким образом?

— А ты не знал? — брови Лавгуд удивленно изогнулись. — Ты заклинатель, Гарри.

* * *

Поттер в задумчивости застыл возле самой кромки Запретного леса, разглядывая вековые деревья. Луна давно ушла, пробормотав что-то про нарглов и как всегда не пожелав разъяснить своё последнее заявление, а он так и остался торчать на улице, обдумывая её слова. Нужно сказать, что эта девочка частенько говорила странные, порой даже безумные вещи, и Гарри иногда задавался вопросом, верит ли сама Луна в свои слова? Порой ему казалось, что у неё просто очень богатое воображение. Но это... Заклинатель? Какая глупость. Он не мог быть заклинателем. Слишком уж необычный дар, чтобы не заметить этого. Хотя, с другой стороны должен же этот лев на семейном древе Слизерина что-то означать. Они с Томом ещё в прошлом году заключили, что рисунки змеи и льва возле их имен символизируют наследия. И если со змеёй все было более-менее понятно, то лев для них пока оставался загадкой, и ни одна из книг Салазара не поясняла смысла рисунков на семейном древе.

Поттер усмехнулся.

«Итак, я заклинатель, — со здоровой долей скептицизма подумал он, — и что это значит? Я могу приручать животных? Глупость какая-то. Понимать их я тоже не могу... кроме змей, но и это, получается, из другой оперы».

Его мысли прервал негромкий шорох в кустах, мальчик присмотрелся и просиял улыбкой, увидев крупного черного пса, выбирающегося из зарослей кустарника.

— А, Нокс! Привет, — Поттер погладил зверя по голове, когда тот оказался рядом с ним, — идем, сегодня мне не хочется торчать здесь.

Он накинул на плечи мантию-невидимку и направился к главным воротам школы, радуясь, что сегодня суббота и проход открыт для учеников, посещающих Хогсмид.

* * *

Том раздраженно вздохнул, глянув на часы. С тех пор, как Гарри ушел бродить по лесу с этой безумной Лавгуд, прошла целая вечность! Пора было бы уже вернуться! Поттер, как назло, решил отправиться на прогулку с этой блаженной именно тогда, когда Тому было решительно нечем заняться. Домашнее задание давно готово. Последняя интересная книга дочитана. Арчер даже выиграл пару партий в шахматы у Малфоя, после чего обыграл Забини в волшебный покер. А теперь сокурсники окончательно ему наскучили и мальчик укрылся от мира в пустующей спальне, и там вот уже несколько минут разгребал завал в тумбочке Поттера, где тот хранил карту мародеров.

— И как ты всё умудряешься превращать в горы хлама? — вполголоса ругался Том, вываливая на пол ворохи свитков, перевязанные веревочками пучки неиспользованных перьев, пустые чернильницы и стопки книг, среди которых почти чудом обнаружилась искомая карта Хогвартса и окрестностей.

Довольно хмыкнув, Арчер как попало запихнул в тумбочку Гарри все его вещи, прекрасно понимая, что тот даже не заметит изменений, и развернул карту, чтобы выяснить, где носит этого героя. Несколько секунд подросток блуждал взглядом по нарисованным на пожелтевшем пергаменте коридорам замка, пока наконец не увидел точку с именем Гарри Поттер у самой границы Запретного Леса.

— И какого черта ты там торчишь в одиночестве? — ворчливо поинтересовался Том.

Он уже собрался закрыть карту и отправиться за другом, когда на карте со стороны леса появился ещё один человек. Бледнея, слизеринец вскочил на ноги, увидев имя того, кто в данный момент приближался к его лучшему другу.

— О нет, нет, нет, что же ты делаешь? — простонал он, беспомощно глядя на карту, где Гарри Поттер неторопливо направлялся в сторону Хогсмида, а за ним неотступно следовала точка с именем Сириус Блэк.