Уже не Гарри: Путь Власти (джен)

Этот день принёс Тому Реддлу очень много неожиданностей.

С утра он, узнав об отъезде Дамблдора, со зловещей радостью воображал себе, что сделает, добыв Философский камень. Квиринус Квиррелл в это время спешно складывал вещички, радуясь, что наконец-то избавится от совладельца тела, а заодно получит заслуженную награду. Вещи, впрочем, собирал он совершенно зря — Волдеморт ещё не решил, может ли Квиррелл остаться ему полезным после бегства из Хогвартса и воскрешения, но в любом случае возможности вернуться за пожитками Тёмный лорд ему не даст. К чему впустую тратить время на такие мелочи?

Однако уже поздним вечером Квиррелла прервали самым наглым образом. В комнаты, занятые профессором, кто-то тихо постучал — в третий раз за весь год, но стоило двери открыться — и в щель влетела склянка с неизвестным Волдеморту зельем. Хрупкая ёмкость сразу же разбилась, выпуская наружу омерзительно воняющий дым. Большую часть помещения окружил примитивный щитовой барьер, судя по всему, призванный удержать испарившееся зелье внутри.

Квиррелл задержал дыхание, чтобы не вдыхать наверняка ядовитый дымок, и в тот же момент вокруг него полыхнуло. Нет, скорее даже ПОЛЫХНУЛО. Чудовищный жар ударил со всех сторон одновременно и даже, казалось, атаковал Квиррелла изнутри, почти мгновенно сжёг одежду и остатки волос, в то же время выворачивая Квиринуса наизнанку. Профессор потерял сознание от чудовищной боли, и тогда управление телом взял Волдеморт.

Тёмный лорд оказался потрясён столь необычной атакой. Если бы не заранее созданные защитные амулеты, включавшие в свои функции и защиту от волшебного пламени, Квиррелл умер бы мгновенно — а следом за ним вновь обратился бы в бесплотного духа и Волдеморт. И даже так амулеты не смогли блокировать весь урон — снаружи Квиринус не получил ни одного ожога, но взорвавшиеся уже внутри него пары зелья сохранили часть своей силы, серьёзно повредив лёгкие.

Лорд Волдеморт на секунду представил себе, как сотни таких склянок разбрасывают с мётел над головами его врагов. Впервые за много лет тёмный маг испытывал столь непривычное для него чувство восторга. Пусть неведомый враг не сумел убить его, но, видимо, он и не предполагал наличие столь мощных рунических амулетов. Если это был Снейп, то он не мог считать Квиррелла столь опасным.

Волдеморт подобрал в тайнике новую палочку взамен сгоревшей квирреловской и начал лечить внутренние повреждения тела. На секунду остановившись, он задумчиво хмыкнул. Ведь в доступных ему последних воспоминаниях Квиррелла определённо виднелась рука, бросившая склянку — и это точно была не рука взрослого. Нет: то была рука ребёнка.

Странная неожиданность. Скорее всего, это был Гарри Поттер. Очень, очень интересный случай — Лорд не ожидал, что сын Поттеров попадёт в Слизерин. Выходит, это был не единственный сюрприз. Едва ли ребёнок сумеет помешать, но разобраться в его мотивах может быть интересно.

Наконец, закончив с лечением, Тёмный лорд разбудил Квиррелла и передал ему обратно управление телом — оно отнимало у Волдеморта слишком много сил. Найдя сменную одежду и тюрбан вместо сгоревших, два человека, занимающие одно тело, направились в Запретный коридор, предварительно укрывшись Дезиллюминационными чарами.

Квиррелл пытался не показывать боязнь своему хозяину, но для Волдеморта его эмоции были как на ладони. В отличие от Тёмного лорда, в случае смерти у профессора не будет ещё попыток для возрождения.

Заколдовать цербера оказалось несложно. Затем Квиррелл отлевитировал себя вниз заклинанием, которому его научил Волдеморт, и без затруднений преодолел Дьявольские силки. Однако в следующем помещении их ожидал очередной сюрприз.

Кто-то успел побывать здесь чуть раньше. Замок на двери в следующее помещение уже был взорван, а на полу валялись слегка трепыхающиеся магические ключи. Стоило Квирреллу открыть дверь, как Тёмный лорд сразу же убедился в возникших у него подозрениях.

Изуродованная туша тролля не выглядела, как что-то необычное. Взломщик не воспользовался Авадой — либо не умеет, либо опасается сигнальных чар, реагирующих на Непростительные, но в этом не было ничего странного. Но узнавание вызвали слегка испачканный сажей тролль и два больших опалённых круга — на полу и потолке.

— Это явно тот же волшебник, что швырнул в нас зельем, — со злым весельем шепнул Волдеморт. — Кажется, это Поттер.

— Поттер, господин? Но… Как это мог быть Поттер? — Квиррелл оказался весьма удивлён. — Он же обычный первокурсник.

— Не скажи, Квиринус… Не такой уж и обычный, — Тёмный лорд пришёл в благодушное настроение от столь удачно складывающейся ситуации и даже не наказал слугу за дерзость. — Он слизеринец. Он сумел защититься от твоего нападения, не проучившись в школе и месяца. А теперь-то, когда прошла большая часть учебного года… Я почти уверен, что из местных детей только он мог создать то зелье и грамотно использовать его. Это не уровень могущественного волшебника, разумеется, но сомневаюсь, что кто-то другой мог бы создать подобное раньше третьего курса. И это не говоря о том, что для начала нужно было додуматься…

На секунду Волдеморт даже пожалел, что Гарри Поттера придётся убить. Но такова Судьба, которую предстоит вершить Тёмному лорду.

По правде говоря, интрига, развернувшаяся в Хогвартсе, заставила его о многом задуматься. Дамблдор сам каким-то образом убедил Фламеля отдать Философский камень в Хогвартс, и сам же создал откровенно детскую защиту для него. Более того, этот идиот Квиррелл так по-глупому подставился, в самом начале года ухитрившись упустить мальчишку Поттера! Ещё тогда Волдеморт понял, что Дамблдору с гарантией известна личность убийцы — ведь Гарри видел лицо Квиррелла, но директор вёл свою, неясную до недавнего времени игру. Уже тогда у Волдеморта появилось предположение, перешедшее в уверенность после истории со Снейпом — Дамблдору необходимо возвращение Тёмного лорда!

Ведь его положение некогда было построено на победе над Геллертом Гриндевальдом, а затем — во время гражданской войны с Пожирателями Смерти — в руках директора Хогвартса оказалась практически абсолютная власть над магической Британией. Но в то же время большое число жертв среди сторонников Дамблдора, которыми тот совершенно не дорожил, привело к падению его влияния после событий тридцать первого октября восемьдесят первого года. Сейчас Альбус — лидер одной из трёх основных сил на политическом олимпе магической Британии, но не более того. Значит, ему требуется новая война, в которой противником будет хорошо известный Тёмный лорд Волдеморт.

Это предположение некогда заставило Тома успокоиться. Квиринус, конечно, регулярно продолжал впадать в панику, но укротить его было несложно. Однако теперь появился новый фактор в этой игре. Что затеял Гарри Поттер? Или это ещё одна часть плана Дамблдора?

Дальнейший путь не принёс каких-либо сюрпризов. Тёмный лорд счёл нелепую магловскую задачку с зельями личным оскорблением и предпочёл решить её иным путём. Он просто перехватил управление телом у Квиррелла и заклинанием создал вокруг себя Сферу отрицания — наиболее мощные известные ему щитовые чары, раз прежние амулеты с таким пламенем точно не справятся. Правда, под Сферой отрицания невозможно идти, но Волдеморт просто пролевитировал полупрозрачный шар с собой внутри через языки чёрного пламени.

Кажется, этот зал — последний. Выходов не видно. Как не видно, впрочем, и Гарри Поттера.

Тёмный лорд передал управление телом обратно Квирреллу и приказал быть готовым отразить нападение.

И оно, естественно, не заставило себя ждать — четыре выкрика «Редукто» узнаваемым детским голосом, и четыре красных луча без усилий поглотила защита Квиррелла. Но это оказался лишь отвлекающий манёвр — пока Квиринус готовился блокировать заклинания, способные пробить амулетную защиту, у него под ногами уже разлетелась знакомая склянка.

Тут уже Волдеморт оказался вынужден спешно перехватить управление телом, невзирая на острую боль, сопровождавшую этот процесс. К счастью, он успел невербально создать пустотный щит, мгновенно откачавший воздух и взрывающийся дымок из небольшой сферы вокруг. Весьма редкая и малоизвестная защита, использующаяся против ядовитых газов — впрочем, серьёзным недостатком пустотного щита является опасность для владельца в случае удержания щита дольше пары секунд. Абсолютный вакуум способен убить человека достаточно быстро и без огня или яда.

Мощная взрывная волна со всех сторон сразу пробила пустотный щит, и по Волдеморту больно ударила мгновенная смена давления одновременно с жаром от сгоревшего зелья. К счастью, такой урон амулет был вполне в состоянии принять на себя. Лорд Волдеморт сразу же запустил три взрывных заклинания под ноги невидимому противнику, и благодаря пыли и щебню в воздухе нарисовался невысокий силуэт. Не обратив внимание на слабую попытку врага ответить чарами Секо, Том Реддл атаковал его ещё одним Редукто. Невидимка выставил щит, который мгновенно снесло — сильный взрыв отбросил противника к стене и сорвал с него мантию-невидимку.

Как Волдеморт и предполагал — это оказался Гарри Поттер. В отличие от нестандартного зелья, его боевые навыки оставляли желать лучшего. Не по меркам первокурсника, конечно — пожалуй, Поттеру-младшему не нашлось бы конкурентов и на третьем курсе.

Гарри попытался запустить ещё взрывное заклинание, но это уже был жест отчаяния. Один Экспеллиармус и одно Инкарцеро — всё, противник обезоружен, связан и готов к общению. Наконец, лорд Волдеморт передал управление телом обратно Квирреллу и мысленно приказал забрать Философский камень, оставив пока мальчишку.

* * *

После нескольких взрывов в ушах безумно звенело. Чёртов Квиррелл не только выжил, но и, похоже, не получил сколько-то серьёзных ранений! После взрыва он, как я вижу, только лишился сгоревших бровей. Да уж, сегодня я на своей шкуре испытал разницу между мной и опытным волшебником.

В глазах всё ещё было темно от контузии, да и очки слетели. Я увидел лишь, как увенчанная тюрбаном расплывчатая фигура двинулась к сундуку.

Попытки освободиться от верёвок ничего не дали. Волшебная палочка улетела неизвестно куда, к тому же без очков я могу не заметить её и под ногами. Вижу только метлу справа, расстояние не больше метра. Чёрт… Чёрт, чёрт, чёрт! Ужасающее чувство полного бессилия заставило меня яростно стиснуть зубы, уставившись в спину профессору. Вспышка боли вновь обожгла шрам-молнию.

— И всё же, Квиррелл, — с ненавистью выплюнул я, надеясь хоть как-то потянуть время и освободиться, — может, скажешь мне, почему чего ты стал работать на Дамблдора? И почему директор приказал устроить такое с Философским камнем?

Квиррелл остановился. Спустя секунду мне ответили два голоса сразу:

— ЧТО?!

Шрам вновь словно резанули. Один голос точно принадлежал Квирреллу, а второй… В ледяном голосе, словно пропитанном презрением к окружающему миру, странно слышать изумление. И почему этот голос кажется мне знакомым?

— Хочешь сказать, что я не прав? — издевательский тон, если повезёт, выведет его из равновесия и заставит совершить какую-то ошибку. В идеале — освободить меня, чтобы «преподать урок» дуэлью, или иную подобную глупость. Тогда хоть появится шанс сбежать, если быстро схватить метлу. Победить Квиррелла я точно не в силах. — Ты служишь Дамблдору, потому что я уверен — это именно ты пытался убить меня на квиддичском поле. Но Дамблдор предпочёл не обращать внимания на очевидные подозрения. А затем на моих глазах стёр память Снейпу, когда тот пытался вывести тебя на чистую воду в лесу. Вот и скажи мне, дамблдоровская шавка, — на этих словах я уже громко закричал в попытке скрыть проступающий в голосе страх, — чего вы добиваетесь?! Для чего всё это?!

Увенчанная тюрбаном фигура повернулась в мою сторону. Жаль, что я не вижу его лицо без очков.

— Ха. Ха, — словно запоздало осознав сказанное, Квиррелл выдавил пару смешков. — Поттер, ты идиот.

Ага, ага. Сейчас он скажет, как я ошибся и всё такое. В худшем случае, если не повезёт, сотрёт память — судя по всему, Дамблдору я пока нужен живым. Быть может, он планирует судить меня за попытку кражи Философского камня? Во всяком случае, по его плану я точно не должен озвучить такие подозрения в присутствии посторонних.

— Пожалуй, я сам поговорю с ним, — от Квиррелла послышался прежний ледяной голос, но сам профессор, похоже, не раскрывал рта.

— П-повелитель, — впервые за разговор я слышу привычное заикание! Хи-хи. Похоже, это нервное. — Вы думаете…

Слова Квиррелла прервались стоном боли.

— Не твоё дело, что я думаю, Квиринус, — в странно знакомом ледяном голосе слышится нетерпение. — Выполнять!

— Да, господин, — подобострастно шепнул Квиррелл, осторожно разматывая тюрбан.

— И верни ему очки, — невидимый обладатель ледяного голоса рассмеялся. — Пусть увидит меня перед смертью.

Страшно. Чёрт возьми, кто бы знал, как мне страшно! Герои десятков прочтённых мной попаданческих книг, естественно, уже нашли бы выход. Они бы не боялись и не проиграли так глупо, столкнувшись с настолько превосходящим противником. Наверное, авторы подобных книг просто никогда не попадали в такой переплёт, что не знаешь, чего хочется больше — замереть и не двигаться или же кричать от ужаса.

Что делать, что делать, что делать?!

Точно напрасно я возомнил себя могущественным магом. Сегодняшний день показал мне, чего стоят все мои невеликие умения. Да ещё и в отношении Квиррелла и Дамблдора я, похоже, ошибся — хотя в чём здесь ошибка, мне так и не ясно.

Что делать?!

Квиррелл, наконец, избавился от тюрбана, после чего наклонился и подобрал что-то с пола. Вскоре он напялил на меня очки, попытавшись было с силой вдавить их мне в лицо, но через секунду резко отдёрнул руку. Одновременно болью отозвался шрам.

— Жжётся! — воскликнул Квиринус.

— Так вот оно как, — задумчиво произнёс обладатель ледяного голоса, похоже, звучавшего у профессора из затылка. — Защита, некогда отразившая Заклятье смерти… Это интересно. Повернись, Квиррелл.

В шрам ударила боль намного сильнее, чем когда-либо ранее — даже заслезились глаза. На затылке у Квиррелла оказалось человеческое лицо. Изуродованное, почти безносое, с кожей неестественного цвета и слегка светящимися красными глазами.

Меня окутал ужас. Я оказался не в силах пошевелиться или сказать хоть слово. Такого я точно не ожидал.

Он ведь… Он ведь должен быть мёртв уже больше десяти лет!

Пусть Дамблдор всегда утверждал, что Тот-Кого-Нельзя-Называть не умер окончательно, но я не верил такому мнению. В Слизерине кое-кто надеялся на возвращение Тёмного лорда, но большинство не считало подобное возможным, и Малфой с его отцом в том числе. Однако вот он — здесь. Прямо передо мной. Выглядит почти так же, как в моих снах.

— Лорд… Волдеморт, — едва слышно прохрипел я.

— Именно, — отозвалось устрашающее лицо. — Теперь понимаешь, как меня развеселило твоё предположение?

— Но тогда почему же Дамблдор закрыл глаза на то, как вы пытались меня убить? И даже стёр воспоминания Снейпу? — голова словно кругом идёт. Я ничего не понимаю!

— Это уже не важно, — равнодушный ледяной голос вызывал дрожь. — Важно лишь то, что ты умрёшь. Ты слизеринец и должен был понимать, какова цена ошибки. Впрочем, обещаю: убью тебя я далеко не быстро.

Квиррелл развернулся и пошёл по направлению к сундуку. Кажется, смерть немного откладывается.

Думать, срочно думать. Что я могу сделать?

Волдеморт упомянул защиту, отразившую Аваду Кедавру от прошлого владельца тела. Очевидно, какая-то часть её осталась до сих пор, раз Квиррелл не смог прикоснуться ко мне без боли. Но ни Экспеллиармус, ни Инкарцеро эта защита не блокировала.

В голове запоздало мелькнул возможный способ победы над троллем, гораздо более безопасный, чем предыдущий. Я лишь нервно хихикнул от такой несвоевременной мысли — заклинание связывания на нём использовать я действительно не додумался. Хотя… Не факт, что его бы это задержало надолго.

Что делать? Если удастся каким-то чудом освободиться и приблизиться к Квирреллу, появляются шансы достать его. Если моя «защита» окажется достаточно сильна — даже убить. Но для этого нужно избавиться от верёвок, а ни единого способа я не вижу. Не говоря уже о том, что у него в прямом смысле глаза на затылке.

— Что?! — послышался удивлённый голос Квиррелла, рассматривающего сундук. Волшебной палочкой профессор рисовал какие-то фигуры над ним. — Нужна кровь… ПОТТЕРА?!

— Как интересно всё спланировал Дамблдор, — негромко произнёс Волдеморт. — Открыть сундук можно, лишь пролив на замок свежей крови Поттера либо самого Дамблдора. Если старине Альбусу нужно моё возрождение, к чему такие сложности? Поттера могло здесь и не оказаться. А просто снять чары… Даже у меня ушло бы несколько часов.

Опять голова идёт кругом. Дамблдор подстроил возрождение Тёмного лорда? Но какой в этом смысл?

В мыслях сразу мелькнули несколько возможных причин. Да. Так ситуация выглядит логичнее ранее сложившейся у меня картины, в которой Волдеморт отсутствовал. Логичнее и страшнее. Потому что неясно, предполагал ли план Дамблдора моё выживание.

Квиррелл направил палочку на меня и заклинанием пролевитировал к сундуку. Как я ни пытался напрягать мышцы, волшебные путы всё ещё не поддавались.

— Секо, — тихо говорит Квиррелл, направив палочку мне на левое предплечье. Секунда лёгкой боли, незаметной в сравнении с болью от шрама, и на руке появляется неглубокий разрез. Профессор дотрагивается до раны палочкой, после чего осторожно прикладывает к сундуку. И… В тот же миг по залу словно прокатывается волна красного света. Магические верёвки сразу растворяются в воздухе.

Я оказался готов к этому. Волдеморт, торчащий из затылка Квиррелла, мгновенно заметил произошедшее, но я успел вскочить и перехватил руку преподавателя с волшебной палочкой.

Шрам пронзает чудовищная боль, от которой темнеет в глазах. Безумно орёт Квиррелл, пытаясь вырвать руку. Ощутимо запахло горелым мясом, и я, остатками сознания понимая необходимость этого, второй рукой вцепляюсь в лицо профессора-заики.

Чувство боли разом удвоилось. Судорожно отбивающийся Квиррелл заехал коленом мне в живот, отбросив в сторону.

— Убей мальчишку! — выкрикивает Волдеморт. — Что-то мешает мне управлять твоим телом!

В глазах всё ещё темно. Собрав последние силы, я поднимаюсь и, шатаясь, делаю шаг к почти невидимому профессору.

— Авада Кедавра! — хрипит Квиррелл, направив на меня обгорелую руку.

И… Ничего не произошло?

— Идиот! — снова реплика со стороны затылка. — Палочка выпала!

Последующие события отложились в моей памяти лишь отдельными эпизодами. Вот я резко прыгаю к профессору и вцепляюсь ему в лицо обеими руками. Боль мгновенно возвращается, усилившись многократно. Череп словно пытаются расколоть одновременно изнутри и снаружи. А вот обезумевший Квиррелл орёт что-то, но разобрать слова невозможно. В то же время я ощущаю, как пальцы проваливаются сквозь выгоревшие щёки. Затем по руке потекло что-то горячее — кажется, вскипел и вытек глаз.

Не знаю, сколько всего проходит времени — секунды, минуты или целые часы, наполненные чудовищной болью, но в какой-то момент моё гаснущее сознание ощущает, что враг уже не двигается. Шрам продолжает упорно долбить в череп, и к тому же вернулась боль в избитом теле.

Я отшатнулся от умирающего Квиррелла, с трудом отодрав прижарившиеся руки. Неловко встал, сделал шаг назад и, пошатнувшись, свалился набок. Вернувшимся зрением я отчётливо увидел, что на большом пальце правой руки не хватает фаланги — бьющийся в припадке боли Квиррелл откусил, когда щёки прогорели. Боль в шраме была настолько сильна, что я тогда и не заметил потери.

Вновь попытался подняться, но сразу же упал на колени. Голова всё ещё кружилась, буквально горел шрам-молния. Меня мучительно вытошнило, и я едва сумел отодвинуться в сторону, чтобы спустя секунду не упасть там же лицом вниз.

Чёрт… Чёрт! Соберись! Ты же победил. Ты убил его! Легендарный Философский камень почти что под рукой, а ты не можешь даже встать? Значит, буду передвигаться ползком! Что, мне впервой испытывать такую боль? После первого столкновения с Квирреллом было не лучше, и это не говоря уже о последних часах моей прошлой жизни — так я пытался убедить себя.

Поднявшись на четвереньки, я пополз к сундуку — крышка его, похоже, открылась в тот же момент, когда я избавился от верёвок. Я осторожно повернул голову в сторону профессора — отчего шрам опять пронзила острая боль, и столкнулся с ним взглядом.

Квиррелл мёртв. Единственный оставшийся глаз на изуродованном лице так и остался открытым, слепо глядящим на потолок. От вида его лица и запаха горелого человеческого мяса меня вновь затошнило, и я предпочёл поползти дальше к сундуку. Наконец, я ухватился за сундук относительно здоровой левой рукой и осторожно поднялся.

В глазах всё ещё немного плыло, но, казалось, стоило мне только взглянуть на камень, и зрение вновь обрело чёткость. Величайший магический артефакт, когда-либо созданный человеком, сиротливо лежал на дне огромного сундука, ничем не прикрытый. Сейчас… Нужно только дотянуться…

Перегнувшись через верх сундука, я потянулся к камню и, не удержав равновесия, свалился вниз. Стоило мне прикоснуться к Философскому камню, как в голове зазвучал безумно шепчущий голос:

— Умри… Умри… Умри… Умри…

Что это?

— Умри… Умри… Умри… Кто… Кто ты?!

В странном голосе звучала ненависть и жажда крови. Казалось, со мной говорил опасный безумец.

— Кто ты?! Если ты Фламель… Умри! Умри!

Камень… Говорит? Похоже, именно так.

Вылезая из сундука, я вновь не удержался и свалился на ледяной пол, кое-где забрызганный кровью — да и не только ей. Сейчас мне нужна палочка. И мантия-невидимка. И метла, конечно. Если я сумею не свалиться с метлы, ещё успею сбежать из Хогвартса, и пусть тогда меня ловят среди маглов. Подлечившись же, я наверняка сумею улететь из Англии.

«Я не Фламель,» — мысленно отвечаю камню. — «Меня зовут… Гарри. Гарри Поттер. Что ты? Или… Кто ты?»

— Я… Впервые осознав себя, некоторое время я считал, что я — Феликс Логран, — имя погибшего половину тысячелетия назад Тёмного лорда заставило меня дёрнуться. — Но это не так. Да и не важно. Убей Фламеля! Убей Фламеля! Я дам тебе бессмертие, золото, знания, власть, если ты убьёшь для меня Фламеля!

В этот момент я увидел краем глаза какое-то движение.

— И что же Фламель такое с тобой сделал, — пробормотал я, поворачиваясь.

Он… Что? Как он выжил?!

Отшатнувшись к стене, я в страхе застыл, сжимая Философский камень левой рукой. Квиррелл поднялся и шарит по полу в поисках палочки! Справившись с собой, я бросился к месту, где профессор выбил мою палочку. Чёрт… Не видно!

— Авада Кедавра! — хрипящим голосом выкрикнул Квиррелл.

Мимо меня пронёсся зелёный луч, выбив из стены поток щебня. Чёрт… Это уже не Квиррелл! Уцелевший глаз у него теперь светится красным, и такой же свет исходит из опустевшей глазницы! Это Волдеморт!

Отпрыгнув от следующего заклинания мертвеца, я, наконец, заметил палочку. Чтобы добежать до неё, пришлось повернуться к Тёмному лорду спиной. Обернувшись, я взмахнул палочкой, удерживая её искалеченной рукой — и…

Зелёный луч.

Не увернуться.

Не блокировать.

Инстинктивно пытаясь защититься от неизбежной смерти, я выставил вперёд обе руки, выронив палочку… И тут всё вокруг залила ослепительная зелёная вспышка.

Я сразу же кричу от чудовищной боли — как будто кто-то сжигает левую руку огнемётом. Одновременно шрам словно бьёт мне десятками гвоздей прямо в лоб, разбивая череп до самого мозга. Ничего не вижу; в глазах темнеет, и я падаю.

Перед тем, как потерять сознание от боли, я понимаю — одновременно со мной кричали ещё два голоса. И, если один из них принадлежал Волдеморту, то второй… Камню?!

* * *

Преподаватель полётов Катберт Бёрнс проснулся от сигнала Сквозного зеркала. Спешно вскочив, он кинулся к магическому артефакту, попутно бросив взгляд на часы — была ещё глубокая ночь. Профессор достал зеркало и быстро отстучал пароль по проступившим на стекле клавишам.

Вместо лица собеседника появилась лишь тёмная ткань, прикрывающая зеркало с его стороны. Впрочем, Бёрнс привык к таким предосторожностям.

— Господин, у вас есть новости? — взволнованным шёпотом спросил он — будто в случае наблюдения волшебными средствами шёпот мог бы скрыть их разговор.

— Философский камень уничтожен, — отозвался неизвестный по ту сторону Сквозного зеркала. Голос был магически изменён до неузнаваемости.

— Филосо… ЧТО?! — по телу Катберта прошла дрожь ужаса. — Вы уверены?!

— Да, — с едва сдерживаемым страхом подтвердил собеседник. — Шар показал вспышку магической энергии, однозначно свидетельствующую об этом. Ты немедленно должен передать это Пятому. Мы провалили задание, и хорошо, если своевременное сообщение хоть как-то сгладит нашу ошибку.

— До связи, — буркнул Бёрнс, сразу же отключив зеркало и бросив его под кровать.

Профессор мгновенно накинул на себя мантию, схватил портал и выскочил из своих покоев. Пробежав мимо вечно страдающего бессонницей Филча, он направился к главному входу Хогвартса — как раз, чтобы столкнуться там с Альбусом Дамблдором.

— Здравствуйте, мистер Дамблдор, — быстро выкрикнул Бёрнс, протискиваясь мимо директора. Тот, впрочем, даже не обратил на Катберта внимания — лишь быстро понёсся по школе в направлении Запретного коридора.

Уже лишь почти достигнув границ антитрансгрессионного щита, Катберт опомнился. Дамблдор видел, как он бежал, и он однозначно заподозрит… Нет, даже не так — он неизбежно поймёт, что Катберт работает на Повелителей. Но…

Было уже поздно.