The moment it began (гет)

Лили просидела с Северусом весь остаток дня, терпеливо дожидаясь, пока тот очнется, что случилось только к вечеру. Заметив у своей постели подругу, Снейп слабо улыбнулся.

— Привет, — вяло сказал он — его все еще клонило в сон.

— Эй, Сев, — тихо отозвалась она и взяла его за руку, — как себя чувствуешь?

— Кажется, неплохо. — Застонав, он попытался сесть в постели.

— Слава Мерлину, — пробормотала Лили. — Я так рада, Сев... я так боялась. Что они тебе сделали?

— Врезали пару раз. Еще и Мальсибер Круциатусом...

Поперхнувшись от неожиданности, Лили испуганно воскликнула:

— Мерлиновы кальсоны! Сев, мне так жаль, прости... Дамблдор исключит его?

Северус обессиленно кивнул.

— Да, он уйдет, а остальные будут сурово наказаны, что бы это ни значило.

— Так им и надо, чертовым ублюдкам, — свирепо прошипела Лили.

Не поверив своим ушам, Снейп усмехнулся.

— Что ты такое говоришь, Лили!

— Что? — переспросила она, еще не справившись со злостью. — Я не вижу в этом совсем ничего смешного.

— Извини, — сказал Северус, стараясь перестать смеяться над забавно негодующей Лили. — Просто не ожидал от тебя таких крепких словечек.

Заметив, как поднялось его настроение, она успокоилась.

— Не смогла сдержаться, — улыбнулась Лили. — Ладно, я рада, что ты жив и здоров.

Северус неловко пробормотал слова благодарности, и оба замолчали, не решаясь озвучить еще сотни невысказанных мыслей. Если бы Северус услышал обещание Лили, данное накануне самой себе, что бы он сказал? Она не решалась говорить об этом сейчас, при нем, и придержала свои клятвы при себе. В те слова был вложен больший смысл, чем могло показаться на первый взгляд. Слишком часто люди обмениваются бессмысленными банальностями, а когда приходит момент подлинной искренности, они впадают в ступор. Лили не хотела быть одной из них — гриффиндорка она, в конце-то концов, или нет?

То же самое происходило и с Северусом. Он прожил очень много лет без Лили в той жизни и знал, что значит любить, но впервые на его чувства кто-то ответил. Он был лучшим другом прежней Лили, а теперь они стали ощутимо ближе. Снейп был не из тех, кто часто проявляет свои чувства, и в этот раз он предпочел промолчать. Северус боялся потерять ее снова из-за сказанной не вовремя глупости. Однажды он уже оплошал.

Отвратительное слово «грязнокровка» стало последним доводом, вынудившим Лили порвать со Снейпом — до этого были годы прощения его невыносимого поведения, закрытых на выбор друзей глаз.

Теперь Северусу было не до смеха. Ее милое «я рада, что ты жив и здоров» было незаслуженно добрым для него.

— Не так давно я был одним из них, и ты знаешь об этом, — мрачно заметил он, злясь на самого себя.

— Но теперь это не так, Сев, совсем не так, — запротестовала Лили. — Что сказал тебе Дамблдор?

Нахмурившись, Снейп презрительно хмыкнул.

— Он все еще подозревает меня — постоянно лезет в мою голову.

— О чем ты? — удивленно спросила Лили.

— Дамблдор — отличный легилимент, — пояснил Северус. — Он может читать мысли других людей и находить в них то, что ему нужно, ни о чем не спрашивая. Ему интересны мои мотивы — меняюсь ли я только в угоду тебе.

— Это смешно! — смутившись, возразила Лили. — Я тут ни при чем. Своей маме ты помогал только потому, что у тебя доброе сердце.

Северус обдумал эти слова. Эйлин он в самом деле помогал для ее же блага (и своего тоже), но на все остальные лучшие поступки его жизни его вдохновляла только она одна. Он столько лет защищал Гарри и шпионил на Дамблдора ради Лили... или ради памяти о ней. Неужели ничто не направляло его к правильному пути, кроме нее?

Каким он был на самом деле? Лили точно бы сказала, что он хороший человек, и прошлый Дамблдор подтвердил бы это — по крайней мере в те года, когда он работал на Орден Феникса. Если это правда, то почему он канул в омут тьмы и зла? Чтобы самоутвердиться, стать сильнее... каким наивным и глупым он был в прошлой жизни.

И он ненавидел Гарри только потому, что тот был сыном Поттера, укравшего у него Лили. Странная штука — время. Оно сильно изменило его, и кое в чем Дамблдор был прав: в одну и ту же реку дважды не войдешь. Со временем его чувства эволюционировали, менялись. Теперь это было видно наглядно: однажды Снейп уже прожил свою жизнь, и теперь у него на руках была ее примерная схема — все его ошибки видны как на ладони.

Теперь он мог поверить, что некоторые сознательные решения принял не из корыстных побуждений, а просто так, по доброте душевной. В конце концов он сдался, признав действительность, и кивнул.

— Наверное, ты права, — согласился он, хотя это было нелегко.

Лили наблюдала за ним во время его внутренней борьбы, зная, как тяжело ему не оспорить этот факт.

— Если тебе нужно напоминать об этом, я с удовольствием помогу. К тому же я не единственная, кого волнует твое благополучие.

— Неужели?

— Да, — подтвердила Лили, — после того как я поговорила с мадам Помфри, я пошла в гостиную. Мне очень хотелось побыть одной, но, само собой, на мою удачу минут через пять пришли Поттер и Блэк. Поттер всю дорогу говорил, как он волнуется за меня, а я сказала ему, что избили тебя, а не меня. Эти идиоты быстро заткнулись, и я вышла...

Северус скривился.

— Что-то не похоже, что они обо мне беспокоились. Я не удивлен, что они отреагировали именно так.

— Погоди, дай мне закончить, — полушутливо-полураздраженно сказала Лили. — Когда я уже шла по коридору, Римус догнал меня. Он сказал, что очень жалеет о том, что случилось с тобой, Сев.

Северус задумчиво поджал губы. Довольно обычно для Люпина — всегда и везде быть миротворцем. Он знал его в прошлой жизни: однокурсник, коллега-преподаватель, член Ордена. В конечном счете Снейп научился терпеть его, даже почти совсем не замечать. Римус был сердечен с ним в зрелости и не унижал его вместе с Поттером и Блэком в юности, но не делал ничего, чтобы остановить их.

— Как мило с его стороны, — съязвил Северус.

— Сев, — настойчиво сказала Лили, — ты же понял, что он сказал это от души.

— Он всегда так говорит, Лили. Если бы это в самом деле его волновало, он бы сам заткнул своих дружков.

— Ты прав, — уступила она, — но мне кажется, что он просто боится потерять их дружбу. У него есть проблема... сильно влияющая на него болезнь... Он знает, каково это — быть не как все. Может, вы смогли бы поладить.

— Ну уж нет, — упрямо стоял на своем Снейп. — Ты хочешь убедить меня, что у Люпина всего-навсего «проблема», «болезнь»? Да он, мать его, оборотень! Опасный, беспощадный монстр на одну ночь в месяц! Это правда, и прежде чем ты кинешься его защищать — я знаю, что это не его вина. Но его дружба с безмозглыми Поттером и Блэком чуть не угробила меня в прошлом году. Мы уже говорили об этом, и я все еще не желаю иметь с ним что-то общее.

Плохое влияние — плохие последствия. Северус содрогнулся от воспоминаний о передрягах у Визжащей хижины. Лили и представить не смогла бы, какой ужас ему внушает это место из-за оборотня-Люпина и еще парочки не менее серьезных вещей. Как объяснить это Лили? Он ни на йоту не доверял Римусу ни в школьные годы, ни после, считая его предателем на пару с Блэком, выдавшим убежище Поттеров Темному Лорду. Там же его приложили о стену трое учеников, которых он пытался спасти от людей, участвовавших в убийстве Лили, как он думал.

И, наконец, в этой же хижине он встретил собственную смерть. Зеленые глаза Лили глядели на него, пока он испускал свой последний вздох. Стремительно мелькали мысли, перед ним оживал один кошмар за другим.

Заметив, как быстро и неглубоко задышал Северус, холодную испарину на его резко побледневшем лице и широко раскрытые от ужаса глаза, Лили быстро сжала его ладонь, пытаясь хоть как-то помочь. Она не могла знать, почему упоминание о Люпине возымело такой эффект.

— Сев, — позвала она, — что с тобой?

Вздрогнув от ее прикосновения, Снейп зажмурился, но жуткие картины неумолимо врезались в сознание. Он поднял веки и умоляюще посмотрел на Лили:

— Прости меня, Лили, прости меня. Пожалуйста, прости...

Не в силах остановиться, он сжал ладонями виски, пытаясь сдержать непрошенные слезы, и почувствовал невероятное унижение. Только этого сейчас не хватало.

— Северус, — с неподдельным страхом выдохнула Лили, — что случилось?

Все, что она могла сейчас предположить, — Снейп страдает от остаточного эффекта Круциатуса или просто сходит с ума. От этой мысли у нее пропал дар речи.

Северус заставил себя успокоиться. Годами скрывая свои истинные чувства, он без труда быстро взял себя в руки. Придя в себя, Северус сухо произнес:

— Прошу прощения, Лили. Это было... непреднамеренно и совершенно неуместно. И еще... — он проглотил комок в горле, — тебе следует оставить меня одного сейчас. Мне жаль.

Оскорбившись его официальным тоном, Лили встала и кивнула, чуть не плача.

— Надеюсь, все в порядке, Сев. Если ты правда этого хочешь, я уйду. Я сделала что-то не так? — осторожно спросила она.

— Нет, — выдавил из себя Снейп. — Я просто устал. Спасибо, что пришла. Мы... мы же увидимся попозже, да?

Лили снова кивнула, смаргивая слезы.

— Конечно, — дрожащим голосом ответила она. — Доброй ночи, Сев.

И боясь, и не желая уходить просто так, Лили, сильно смутившись, собрала все гриффиндорское мужество в кулак и наклонилась, чтобы коснуться его губ своими. Северус ответил ей слабым нежным жестом, и она покинула лазарет.

Немного позже вернулась мадам Помфри.

— Отлично, я рада видеть тебя на нужном месте. Как себя чувствуешь?

— Лучше, — ответил он, старательно избегая ее взгляда.

Помфри опустилась туда, где еще совсем недавно сидела Лили.

— Что-то случилось, дорогой?

Вздохнув, Северус пробормотал:

— Все слишком сложно.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Я не знаю, как много могу сказать вам, — ответил он. Терзавшие его мысли о прошлой жизни не были чем-то таким, о чем можно рассказывать всем вокруг. Если пару минут назад он дал Лили повод беспокоиться за его рассудок, то после подобных откровений сомнения в его диагнозе наверняка отпадут.

— Не волнуйся, я устроила директору неплохую трепку, — улыбнулась Помфри. — До сих пор не могу поверить, что он не отвел тебя сюда сразу же. Очень рада, что этих обалдуев накажут, особенно мистера Мальсибера. Правда, чего стоит одна только мысль использовать непростительное, это просто отвратительно! — Казалось, это происшествие она восприняла как личное оскорбление.

— Вы... вы же не думаете, что они мне нравятся? — тихо спросил Северус. Он сам не понимал, почему открывается этой женщине, но в ее манере себя вести было что-то притягивающее и до боли понятное.

— Что? — опешила мадам Помфри. — О Мерлин, конечно же нет! Я уже давно заметила, что ты уже давно не водишься с этими ужасными мальчишками.

— Но вы же знаете о моем увлечении Темными Искусствами... из-за них Поттер и Блэк считают правильным доставать меня.

— Это не повод калечить других людей, Северус. Я знаю, ты интеллигентный, начитанный молодой человек и сильный маг, и, честно говоря, уверена, что это увлечение не серьезно и больше направлено на то, чтобы научиться защищать себя от них.

В яблочко. Северуса даже пугало, насколько она была права.

— Откуда вы узнали? — отстраненно спросил он — его мысли вернулись к детству, когда он одну за другой читал старые книжки, скопленные Принцами и пылящиеся на полках без дела. Он только хотел защитить себя и свою мать от пьяницы-отца. Затем, в Хогвартсе, ему хотелось во что бы то ни стало самоутвердиться среди таких же, как он.

— Не узнала, а почувствовала, — объяснила мадам Помфри. — Ты замкнутый мальчик, постоянно один. Ты пытаешься убедить всех, что тебе все безразлично, но такие стены вокруг себя выстраивает только тот, кто напуган и хочет спрятаться, Северус. Ты ни разу не провел меня своим острым языком и ехидством, ты еще слишком юн. Никому в твоем возрасте не следует обрекать себя на такую жизнь.

Северус не нашелся с ответом на слова, настолько дышащие искренностью и чувствительностью. Если бы она только знала, что он не так молод, как ей кажется... все время, вне зависимости от возраста, мадам Помфри врачевала раны не только на его теле — в ее присутствии всегда было что-то надежное, утешающее. Она всегда знала, что лучше сказать, и вкладывала в свои слова только хороший смысл.

Северусу не хотелось спорить, и он просто кивнул:

— Спасибо, мадам Помфри.