Возвращение Энни (джен)

— Хорошо бы нам кто-нибудь объяснил, где что, — сказал Дигори.

— Наверное, тут никого нет, — сказала Полли. — То есть нет ни зверей, ни людей, и ничего не случается. Этот мир создан только сегодня.

— Люди тут будут, — сказал Дигори. — И у них, понимаешь, будет история.

— Спасибо, хоть сейчас нету… — сказала Полли. — Зубрить не надо. Битвы и даты, всякое такое…

Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии: Племянник чародея»

Лили в Розовом дворце не было, хотя Энни надеялась её там уже встретить. Стелла и Элли заперлись в покоях хозяйки дворца, вызвав к тому же ещё и Рамину, и Энни с Томом, чтоб не беспокоить волшебниц, решили пока отправиться в гости к фрейлинам.

Первая фрейлина Шарлота, известная чуть ли не на всю Розовую страну, уже почти не выходила из своей комнаты, характер имела колючий, но зато была очень умная. Тем не менее, Энни к ней не пошла, ища кого помоложе, и очень удачно встретилась с Эвлемпиной. Это была вторая фрейлина, взятая на место предательницы Агнет, очень милая девушка, необычайно приветливая, с мягким негромким высоким голосом, постоянной смущённо-ласковой улыбкой, рыженькая, чуть веснушчатая и очень симпатичная. Энни никогда не встречалась с Агнет, но по рассказам представляла её себе довольно отчётливо, и сейчас справедливо предположила, что Эвлемпина полная её противоположность — во всяком случае, по характеру. Ни малейшей заносчивости и гордости в ней не было. Угодливости, впрочем, тоже. Зато была чуткость и отзывчивость, проявляющаяся даже в мелочах, и, узнав (а вернее, угадав), что гостям скучновато, Эвлемпина сразу же предложила им свою компанию. Все вместе они пошли в картинную галерею (в своё предыдущее пребывание во дворце Энни до неё так и не добралась), и гости увидели там много интересного. Эвлемпина, помимо всего прочего, оказалась хорошей рассказчицей. Она не читала лекции, не стремилась вывалить как можно больше информации, она просто делилась тем, что знала. Отвечала на вопросы. Чувствовалось, что она не меньше рада обществу Энни и Тома, чем они — её компании, и это была не тщеславная радость вроде «Ах, фея обратила на меня особое внимание!», а ощущение дружбы.

Картинная галерея Энни понравилась. Конечно, выставлялись здесь в основном полотна местных художников (и только изредка — работы мастеров Изумрудного города или Фиолетовой страны), но и их накопилось немало, и они отличались достаточным разнообразием. Особенно портреты. Энни с любопытством рассматривала придворных дам в парадных платьях, детей в местной школьной форме или нарядных костюмах, учёных в тёмных плащах и шляпах, череду городских мэров, директоров Школы Искусств, знаменитых писателей, певцов, танцовщиц, композиторов и несколько автопортретов художников. Несколько раз попадались портреты Стеллы, написанные в разные эпохи — собственно, вся разница между ними была только в позе и наряде самой Стеллы, ну и отчасти в обстановке. Картины висели в галерее по хронологии, и от современности зрители уходили всё дальше в глубь веков. Несколько залов — и Эвлемпина негромко объяснила, что здесь уже вывешены картины и гравюры эпохи до правления Стеллы.

На взгляд Энни, здесь было ещё интереснее. На портретах с потемневшими от времени красками были изображены правители Розовой страны, их семьи, наследники. Гравюры и летописные миниатюры изображали древние битвы и поединки. Рыцари в неудобных тяжёлых доспехах, закрывающих тело с ног до головы, смотрели куда суровее Аларма, и Энни подумала, что, пожалуй, ей и друзьям ещё повезло (а Элли так особенно). Прекрасные принцессы в невероятных старомодных платьях — здесь была другая мода, не такая, как в Европе в те же века, — казалось, были вообще людьми не от мира сего.

— На принцессе Дарине прервалась очередная династия, а сама принцесса исчезла в юности, никто не знает, куда, — рассказывала Эвлемпина, указывая на портрет очередной белокурой красавицы (почему-то очень многие правительницы той эпохи оказывались со светлыми кудряшками). — Ходили легенды, что она ушла искать своего возлюбленного…

Энни подумала, что дамы Розового дворца излишне романтичны. Впрочем, на легендах о возлюбленных весь мир стоит…

— Эвлемпина, а как же Стелла стала правительницей? — поинтересовалась она. — Никто из Болтунов не был против того, что вот какая-то пришлая волшебница претендует на власть?

— Ничего такого не было, насколько я знаю, — возразила Эвлемпина. — Когда правительница явилась в страну, она вовсе не заставляла признать её повелительницей. Поначалу она просто построила себе дворец, а потом уже к ней стали приходить люди, сначала из окрестностей, а потом и издалека. Кто-то просил справедливости, кто-то помощи… Власть к ней пришла сама собой.

— Ага, — задумалась Энни. — А Виллина, судя по всему, поступила точно так же, но никто к ней не пришёл, потому что страна была пустая… А где располагалась столица Розовой страны до Стеллы?

— Чуть восточнее, чем сейчас. Кстати, вот как выглядел дворец тех королей, кто жил восемьсот лет назад…

Эвлемпина перешла к очередному городскому пейзажу, но Энни плохо разбиралась в старинной местной городской и дворцовой архитектуре, чтоб восхититься. Да и художник восьмисотлетней давности не внушал ей доверия. Так что она из вежливости поулыбалась и снова стала рассматривать портреты принцесс.

Показалось или нет, что принцесса Дарина ей слегка улыбнулась?

— Эвлемпина, а портреты не заколдованы, случайно?

— Нет, — удивилась фрейлина. Энни пожала плечами, но, проходя дальше, ещё раз оглянулась на странный портрет.

Элли со Стеллой и Раминой засиделись, как всегда, до поздней ночи, но Энни терпеливо ждала сестру. Надо ведь узнать о дальнейших планах.

Элли пришла от Стеллы задумчивая и невесёлая. Села рядом с сестрой, устало опустила голову ей на плечо. Энни осторожно провела рукой по её волосам.

— Завтра я лечу к Людям Мглы, — заговорила Элли. — Полетишь со мной?

— Конечно.

— Том сможет показать, где это?

— Да, и он уже горит желанием, — кивнула Энни. Потом решилась на вопрос: — А кто эти Люди Мглы, откуда они взялись?

Элли подняла голову и странным взглядом посмотрела на сестру.

— Я и сама ещё не всё поняла. Знаю только, что они когда-то были людьми. Пакир превратил их в чудовищ, но служить ему они отказались ещё давным-давно. Или наоборот, сначала отказались, а потом он за это превратил их… Я пока не разобралась.

— Людьми?

— Ну не зря же их так называют, хотя на людей они совсем не похожи. И ты знаешь, мне кажется… У меня такое подозрение, что Стелла тоже из них.

— Да не может быть! — воскликнула Энни чуть громче, чем следовало. Элли успокаивающе взяла её за руку.

— Похоже, Пакир наслал на них какое-то проклятие, а её оно не коснулось.

Энни несколько секунд переваривала информацию.

— Как страшно, — наконец проговорила она. — Если они все были такими, как Стелла…

— Та пещера — не единственное место, где они живут, — добавила Элли вдогонку каким-то своим мыслям. — Но больше их нигде не найти, во всяком случае, нам. Если они сами того не захотят. Я смотрела в книгу Виллины, Рамина тоже кое-что подсказала… Стелла сейчас очень переживает из-за них, хотя старается не показать.

— Поэтому мы завтра к ним и летим?

— Угу… С ними первыми надо поговорить. Мы не знаем, выступят ли они вместе с нашей армией или сами по себе, сколько у них воинов и есть ли они вообще, где и как им удобнее будет сражаться… О Господи, был бы тут Аларм, было бы легче, — внезапно вырвалось у Элли. — Я ничего не понимаю в этих военных вопросах, кто, как, с кем, куда… Я волшебница, а не воин. Или были бы здесь Дровосек, Магдар, Дин Гиор, в конце концов. Но они сами заняты. Просто, когда мы… перед тем походом… Мы же уже начали потихоньку узнавать, какие у нас силы, какая может собраться армия, чем поможет Сказочный народ, драконы… Мы летали вдвоём с Алармом, пока все остальные делали другие дела. А сейчас кто тут что поймёт? Не Том же!

Энни сочувственно смотрела на сестру. Она и сама не больше понимала в вопросах войн и битв, чем Элли, и только в конце деликатно заметила:

— Ну, Том на самом деле неглупый. Может, что и сообразит, да и в конце концов, ум хорошо, а четыре лучше. Ты, я, Том… Ну и кто там повелитель у этих Людей Мглы.

— Тарган, — машинально ответила Элли. — Ох, опять под землю придётся лезть… Знаешь, я, кажется, на всю жизнь разлюбила замкнутые подземные пространства.

— Может, я сама полечу? — предложила Энни.

— Нет, не стоит. У тебя ещё будет возможность полететь куда-то самой, а сейчас там должна быть я. К тому же я боюсь, что как раз Тарган тебя одну просто не послушает. Я всё-таки Хранительница, а ты нет. Он не из тех, кто поверит простой девочке.

— Ты же с ним незнакома лично, — усмехнулась Энни.

— Нет. Но хочу познакомиться. Я слышала рассказы друзей. У меня по ним сложилось впечатление, что Тарган — своеобразная личность, он очень много знает и долго жил на свете, поэтому к нам может отнестись несколько свысока. А мне бы этого не хотелось. Поэтому надо завтра перед ним не растеряться… и вообще показать себя уверенными и спокойными. Так что пойду-ка я спать, — Элли поднялась. — Не знаю, сколько отсюда лететь до пещеры Людей Мглы, но лучше выбраться пораньше.

— Спокойной ночи, — улыбнулась Энни. Элли наклонилась, обняла её и поцеловала в щёку.

— И тебе. Я очень рада, что ты со мной.

Быть уверенной в себе и знать, что с любым собеседником не уронишь своего достоинства, для Элли когда-то долгие годы являлось проблемой — когда она только начала работать учительницей. Потом профессиональные навыки преподавателя укрепились, она больше не терялась перед любой аудиторией, и смело, без смущения, могла выходить на дискуссию с кем угодно, с подготовкой и без. В конце концов, ей приходилось держать в подчинении класс подростков, и она в своё время научилась с этим справляться блестяще. Доходчиво объяснить свою позицию так, чтобы у собеседника не ослабевало внимание, было важно и необходимо. Причём действовало в обе стороны — и с учениками, и с начальством, всеми этими директорами, инспекторами, да и с родителями порой тоже.

Теперь необходимо было проявить примерно то же самое в Волшебной стране. Повелитель Людей Мглы — не директор и не ученик, но всё же с ним нужно вести себя спокойно и уверенно. Что бы он ни сказал. Элли ещё не знала, как он отнесётся к её визиту и призыву к объединению. Но была всё-таки у неё скверная привычка подбирать заранее слова и составлять ответы на возможные вопросы. Скверная потому, что чаще всего это оказывалось бесполезным, вопросы ей задавали совсем не те, и вообще разговор шёл совсем не так, как рассчитывалось заранее. Впрочем, сейчас Элли надеялась, что сумеет достойно сориентироваться по ситуации. Главное, не терять уверенности в себе. В конце концов, она ведь просит о том, что действительно важно и нужно.

Из Розового дворца они с Энни и Томом вылетели рано утром. Стелла проводила их с балкона. Видно было, что волшебнице не по себе. Вчера во время беседы Стелла сама рассказала Элли историю людей Мглы, но только из-за некоторых оговорок Элли сделала выводы: всё это касалось бы и Стеллы тоже, если бы не произошло… что? А вот что, Элли не знала и не могла догадаться. Это было пугающим и волнующим. У Стеллы была какая-то тайна. Возможно, даже не одна.

Во время полёта Энни тоже об этом заговорила:

— Откуда же родом Стелла, интересно? Я всегда думала, что она, как и все остальные волшебницы, пришла из Большого мира.

— Так и было, — ответила Элли. — Просто до жизни в Большом мире она наверняка пережила ещё какие-то события.

— Она тебе что-то рассказала?

— Очень мало. Я знаю, что она до переселения сюда жила в основном в Италии. Ей было трудно, потому что люди рано или поздно замечали, что она не стареет. Тогда приходилось переезжать. Она объездила всю Западную Европу, выдавая себя то за графиню, то за артистку, то за монахиню, то даже за нищенку, а ведь тогда, как ты знаешь, одинокой женщине было труднее путешествовать, чем сейчас. У неё были неприятности и с инквизицией. Хотя, у Гингемы и Бастинды их было больше, поэтому они и сбежали сюда, а Стелла отправилась сразу вслед за ними. Ну и Виллина тоже. — Элли сосредоточенно нахмурилась. В школе она преподавала историю, и сейчас пыталась сопоставить даты. Выходило, что, собственно, волшебницам ещё относительно повезло — если говорить об инквизиции, то они ускользнули до того, как она взялась бы за них всерьёз. Впрочем, зависело ещё от страны. Элли не знала, в какой стране жила Бастинда, но вряд ли вместе с сестрой.

— У Стеллы куча тайн, — высказала Энни то, о чём только что думала и сама Элли.

— Все мы имеем право на тайны, — философски отозвалась Элли. — В конце концов, это её жизнь.

— Я бы не смогла столько держать в себе и никому не рассказывать, — наивно призналась Энни. Элли рассмеялась.

— Тебе и держать-то нечего. Просто некоторые люди предпочитают, чтоб об их проблемах никто не знал.

— Как ты, — с уважением кивнула Энни. Элли покачала головой.

— К сожалению, я так не умею.

— Переживаешь? — острым проницательным взглядом окинула её Энни.

— За что?

— Ну мало ли за что. За Аларма. За Дровосека и Льва. За встречу с Тарганом. За победу. За всю Волшебную страну.

Элли спокойно кивнула. Переживать за всю страну — это неотъемлемая часть бремени Хранительницы. Важно ещё не просто переживать, а переживать деятельно. Не просто знать о неприятностях, а прикладывать все силы к тому, чтоб их устранить.

Элли так глубоко задумалась, что не сразу почувствовала, как Том (о котором они обе ухитрились забыть, а медвежонок притих, что было для него редкостью) дёргает её лапкой за платье.

— Сейчас надо повернуть к Озеру Снов и пролететь чуть-чуть дальше, вдоль дороги. Только я не знаю, где там эта яма, а смотреть вниз боюсь, потому что могу упасть. Может, мы немного пешком пройдём?

Элли осмотрелась по сторонам, подправила путь облачка и признала, что Том, возможно, прав. По старой дороге Героев можно пройти и пешком.